ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С НОГАЙСКОЙ ОРДОЙ

1551-1556 гг.

Лета 7059-го маия в 3 день ¹.

Прислал ко царю и великому князю ис Пронска боярин и воевода князь Иван Федорович Мстиславскои татарина служилово ² Исеня Келдишева, что посылан в Нагаи с Сююндюком Тулусуповым с таварищи к Белек Булат мирзе да к Дервишу царю. Да с ним же вместе прислал нагаиских татар трех человек: Белек Булат мирзина человека Кишкилдея Кудаибердеява да Атаи мирзина человека Кудаибердея, да Асанак мирзина человека Тягрибердея.

А писал, что Исень и нагаиские татарове приехали к нему в Пронеск маия в 1 день в пятницу. /л. 1об./ А от Белек Булат мирзы идет посол его Карача, а Атаи мирзин посол Ишим, а Асанак мирзин посол Кудаибердеи. А всех послов и гостей 242 человека, а лошадей с ними 1006 ³.

А за теми послы идут ко царю и великому князю от Юсуфа князя ⁴ да от Исмаиль (в рукописи: Исмаль) мирзы и от иных мирз послы. А (союз а исправлен по ранее написанному от) Карача с товарищи идет перед ними днища за два.

А сказывал Исень царю и великому князю, как они пришли в Нагаи к Белек Булат мирзе, а Дервиш царь в те поры был у него и з женою, /л. 2/ и з детми. И они жалованье царя и великого князя Дервишу царю дали. И Дервиш пожил при них у Белек Булат мирзы недели з две да поехал к Юсуфу князю с своими людми. А жены и детеи с собою не взял, а оставил их (в слове их буква и исправлена по ранее написанному) у Белек Булат мирзы. И жена его и дети и ныне у Белек Булат мирзы ⁵. А он от тех мест и по их отпуск к Белек Булат мирзе от Юсуфа не бывал. А Юсуф князь зимовал за Яиком в Сарайчике ⁶. А Исмаиль мирза зимовал у Астрахани, близко от Асторохани верст з десять. А Белек Булат мирза зимовал на Волге от Астарахани днища з два. А Сююндюк (в слове Сююндюк последняя ю исправлена по букве о) с таварищи зимовали у нево ж. А летовати Белек Булат мирзе на Самаре, /л. 2об./ меж Волги и Яика. А ис Крыма при них весть в Нагаи никакова не бывала. А Юсуф князь и иные мирзы в Крым ко царю послов своих послали. И те их послы из Крыма к ним в Нагаи ещо не бывали. А пришли в Нагаи из Азова ⁷ гости. И те гости сказывали, которых нагаиских татар Али мирзиных крымскои царь Сапкиреи живых взял и сидели у него в тюрмах, и тех крымскои царь Девлеткиреи ис тюрьмы выпустил ⁸. А в Нагаи они ещо не бывали ж. А как Арслан мирза и иные мирзы молодые пошли воиною на царя и великого князя украины, и Белек Булат мирза от того их уимал, чтобы (в слове чтобы буква о исправлена по ранее написанному) они на царя и великого /л. 3/ князя украины войною не ходили, и ходил за ними ворочати их до Волги, да их не доехал. И после того, пришед к себе, Белек Булат мирза послал ко царю и великому князю посла своего Карачю. А Атаи мирза и Асанак мирза послали своих послов. И идучи, они встретили Арслан мирзу меж Хопра и Медведицы ⁹. А люди с ним немногие, всего человек с тритцать или с сорок. А идет добре истомен и безконен. А полону у него всего две жонки да детинка невелик, лет в тринатцать ¹⁰. А которые люди с ним идут в Нагаи, и они им сказывали, что Урслан мирза, пришед с [42] украины, зимовал на пескех от Хопра с полднища, а царя и великого князя ка/л. 3об./заки не дошли его днища з два. И на той встрече Урслан мирза царя и великого князя служилых татар Сююндюка Тулусупова с таварищи, трех человек, воротил с собою в Нагаи того для, что хочет с ними вместе послати ко царю и великому князю посла своего. А про царя и великого князя посла, про Петра Тургенева, не слыхали ничего. А как они пошли от Белек Булат мирзы, тому третей месяц. А поехали они от послов наперед с Вороножа.

И царь и великии князь велел нагаиских гонцов поставити на Нагаиском дворе ¹¹ /л. 4/ и корм им велел давати ¹².

А против нагаиских послов, Белек Булат мирзиных Карачи с таварищи, велел царь и великии князь послати встречю Ивана Григорьева сына Очина Плещеева да Александра Михайлова сына (в слове сына буква н исправлена по ранее написанному) Нагово. Да с Ываном же и с Олександром посланы дети боярские москвичи и митрополичи люди.

И Иван Плещеев и Александра Нагои встретили нагаиских послов Карачю с таварищи на реке на Оке на Дивичье. И Александр Нагой с Карачею с таварищи поехал /л. 4об./ к Москве, а Иван Плещеев Юсуфовых княжих послов Ахметя с таварищи дождался на Дивичье же.

И майя в 13 день в среду царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии поехал в свою богомолью к Живоначальнои Троице в Сергиев манастырь.

И маия в 15 день писали ко царю и великому князю к Троице казначеи Фома Петров да Федор Сукин с москвитином с Ыванком Даниным, что нагаиские послы Белек /л. 5/ Булат мирзины Карача с таварищи к Москве пришли маия в 14 в четверг.

А на дворе у них на Казенном были маия в 16 в суботу. И били челом о торгу, чтобы государь их пожаловал, велел им торг (в слове торг буква т исправлена по букве о) дати.

А о Юсуфовых послех, о Ахмете с таварищи, писали, что они будут к Москве часа того.

И царь и великии князь Белек Булат мирзиным послом велел дати торг. А Юсуфовы послы как придут к Москве, и тем торгу дати не велел дня два или три, как у них яселничие лошади искупят ¹³. /л. 5об./ И торговали Белек Булат мирзины послы за рекою Москвою, против Наливок ¹⁴, за посадом.

И маия в 19 день во фторник Иван Плещеев с нагаискими послы с Юсуфовыми, с Ахметем с таварищи, к Москве пришел. А всех послов и гостей и с их людми 892 человека, а лошадей с ними 5750 лошадей. [43]

И казначеи велели нагаиских послов поставити на Нагаиском дворе и корм им велели давати, а гостей велели поставити под Паншиным. А на базаре велено у них быти Ивану ж Пле/л. 6/щееву да Олександру Нагому, да с ними детем боярским тем же, которые с ними на встрече были.

И майя в 25 день прислал ко царю и великому князю из Городка ¹⁵ околничеи Федор Нагои царя и великого князя служилых татар Сююндюка Тулусупова с таварищи, которые посыланы в Нагаи к Белек Булат мирзе да к Дервишу царю. Да с ними же вместе прислал нагаисково татарина, Арсланова человека Богатая. А писал, что они приехали к нему в Городок майя в 21 день, а с ним вместе Арслан мирза прислал человека своего Кулчана /л. 6об./ с таварищи, 10 человек. А Сююндюк с таварищи поехали от него наперед с Толстика ¹⁶.

И сказывал царю и великому князю Сююндюк Тулусупов, как он пошел из Нагаи к Москве с нагаискими послы, Белек Булат мирзиным послом с Карачею, и встретил их меж Хопра и Медведицы Арслан мирза да его от послов воротил с собою в Нагаи. А людей с Арсланом всего человек с тритцать. И держал его у себя в Нагаех недели с четыре. А кочюет Арслан мирза по Самаре, а Юсуф князь кочюет по Яику. А про Петра Тургенева сказал, что он к Юсуфу князю пришел /л. 7/ здорово. И отпустил его Арслан мирза с Самара. А с ним вместе послал ко царю и великому князю посла своего Кулчана с таварищи. А как они приехали к Волге, и через Волгу их перевозили казаки Севергины таварищи ¹⁷.

И царь и великии князь велел нагаисково татарина Богатая отдати нагаиским послом, Юсуфову княжому послу Ахметю с таварищи. И корму ему не велел давати, потому что Урслан мирза приходил воиною на Мещерские украины. И встречю против Арсланова посла Кулчана не велел посылати. /л. 7об./

И маия в 22 день Арсланов посол Кулчан с таварищи к Москве пришли. И велено ему стати на Нагаиском дворе с Юсуфовыми послы вместе, а корму ему давати не велено.

И маия (в слове маия слог ма написан по чищенному) же в 26 день во фторник велел царь и великии князь нагаиским послом Юсуфову княжому послу Ахметю с таварищи и Исмаилеву послу Тозару(слова Исмаилеву послу и слог То в слове Тозару написаны по чищенному), и Белек Булат мирзину послу Караче, и Касаеву послу Ишекею с таварищи, и иных мирз (в словах иных мирз буквы ых мирз написаны по чищенному) послом быти на дворе.

И того дни нагаиские послы на дворе были. /л. 8/ А приехав на плошадь, ссели с конеи против Архангла ¹⁸ (так в рукописи) и шли ко царю и великому князю (слово князю в рукописи пропущено) с [44] площади середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои ¹⁹. А как послы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Федор Сукин ²⁰.

И царь и великии князь звал послов карашеватца. И послы, быв у карашеванья, отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от Юсуфа князя и от Исмаиль мирзы и от Белек Булат мирзы челобитье. А от иных мирз правили челобитье их послы. Да подали грамоты. И царь и великий князь /л. 8об./ велел у них грамоты взяти диаку своему Ивану Михаилову. А нагаиским послом велел сести. И, посидев мало, звал их ести. И велел им ити на Казеннои двор ²¹ дожидатися стола.

И того дни нагаиские послы у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои.

А се грамота Юсуфова княжая с его послом с Ахметем.

Государем государя вселенским и князем князя ²² Юсу/л. 9/фово княжое слово.

Многие Русии государю московсково величеству слово то. От начала от моего отца Идиги князя и от твоего отца Василья князя и по ся места дружба и братство ²³, инако не бывало. Сесь свет прелестно: один приидет, а другой отоидет; наши книжники так говорят, что от смерти никто не избудет, у нас в Куране (в слове Куране буква у исправлена по ранее написанному) написано. И у вас в Еванъилье книжники ваши то видят, что есть на сем свете животново, то все — смертно. Ты гораздо знаешь, на сем свете не умрет и не минетца слава добрая. Добра слава то: мусулманскому государю с хрестьянским государем, о дружбе и о братстве говорив, на своем бы слове устояти, доколе которому /л. 9об./ скончается житье. Еще слово то. Яз на прежнем слове так и стою. И друг бы мои послов наших и гонцов (в слове гонцовъ первая буква о и буква ъ исправлены по ранее написанному) чтил, то дружбе и знамя. А севрюком и казаком своим, которые промеж нас розбивают, не вели ходити, то твоя к нам дружба ²⁴. Еще слово то. Крымсково первово царя не стало, а на его место инои царь учинился ²⁵ . И тот царь с нами в дружбе и в братстве учинился, и послы наши меж нас ходили. Дружбе твоей с нами знамя то: прислал бы еси к нам великого боярина, чтоб с нами гораздо поговорил. А подружився и гораздо поговорив, з добрым боярином казну прислал бы еси, то дружбе знамя. /л. 10/ А не учинишь жо так, и мы те слова свои, которые меж себя молвили есмя, на обе стороны сложим. А подружився бы промеж нас, так бы и розбою не было. А коли меж нас татба и розбои будет, которая жо то дружба? А посла бы еси нашего наборзе к нам отпустил. Еще слово то. О сесь год посылал есми к тебе просити Аллакуват мирзу, он нам брат был. Коли уж еси нам друг, зачем жо его нам не дал еси, коли подружився чего (в слове чего буква е исправлена по ранее написанному) попросят, и за то друг другу хто стоит? Еще слово то. Кулчюрин сын Шакчюра извечный был наш слуга, и ему деи деньги дают менши тех людей, [45] которые ему служили. И толко будет в денежной дачке учинишь его менши тех, /л. 10об./ которые у него служили, и ты бы его к нам отпустил. Пошлово слугу своего Ахметя к твоим дверем послал есми лета 959-го ²⁶. Еще слово то. Слуга наш с Али мирзою в Крым попал, а оттоле деи в Русь попал, а зовут его Басалаком. И яз его прошу. Еще слово то. Чтобы князь прислал мне бумаги много ²⁷ да шафрану много. Еще слово то. У друга своего князя прошу слуги моего борлак Курмантаев брат, Акколем зовут, паробок мои попал. Чтоб еси его нам дал. Ещо мои же слуга есть мангит Аибаклышев брат, Янбулатом зовут, и где он ни будет, велел бы еси его, доискався, отпустити, да и Хозя/л. 11/суфина сына Елмагметя. Да ещо то: царь у нас Янаи, чтобы еси нас для его призирал ²⁸. Да ещо слово то. У друга своего, у князя, просим: дочерь свою даю, чтобы еси прислал шубу с поволокою да телегу покрывати постав сукна.

А се грамота Исмаиль мирзина с его человеком Тоузаром.
Исмаиль мирза белому царю ²⁹ поклон. Мы здесь поздорову, слава Богу. А и ты бы на многие лета здоров был, дай Боже. А с отцом твоим, которое слово говорил есми, на том слове и стою. /л. 11об./ А иных людеи речам не потакаю — Хандыкерю и Крыму, и Казани, и Астарохани. И нашим бы нагаем всем содиначитися да твою землю воевати, о том Хандыкерь салтан к нам посла присылал. А яз говорю, что с белым царем не розмолвився, мне не воеватися. Племянников своих воротити хотел, да (в рукописи: до) не доехал есми. Яз так и на прежнем слове и стою. И толко не похочешь от меня отстати (слово отстати исправлено по ранее написанному), и ты мне мое прошенье дай. Да брата моего Аллагкуват мирзу мне дай. А розстоянье ему с нами осталось в младенстве, а был в руках у недруга, и ныне бы его от посла нашего Тавбузара князя (в слове князя буква н исправлена по ранее написанному) не оставил еси. За /л. 12/ ургенчьсково царева сына дочь свою дал есми ³⁰. Чтобы еси по дружбе учинил пособство, что пригоже дочери моей, прислал бы еси шубу горнастаину и соболью, и кунью, да шапку черну горлатну. Да чтоб еси Шигалееву цареву дочь, взяв, дал за моего сына, чтоб нам ссвататися ³¹. Да паробок мои, Керимбердеем зовут, там попал, и ты б о нем инако не молвил, дал бы еси его. Да тюменской шавкал ³² нам недруг, и ты б нам прислал две невеликие пушки и с стрелцы ³³ вместе, чтоб с одново с нами недруга нашего повоевали. И яз их, гораздо почтив, опять отпущу. А Аккубеку царю было прибежище в Черкасех, и они его деля посрамились да Астарохань, взяв, и дали ему ³⁴. /л. 12об./ А Дервишу царевичу пристанище у вас. И вы б Астарохань воевали и, взяв, ему дали есте. А нам он племя. И мы все посполито в дружбе будем. И толко, взяв, Дервишу царевичю похошь дати, и ты б на сем лете воевал. И будет толко воевати, и ты б Дервишу царевичю срок учинил.

А се грамота Белек Булат мирзина с его послом с Карачею.
Белек Булат мирза белому царю многом много поклон. С отцом моим [46] Кошумом мирзою /л. 13/ доброе прямое слово говорил был, и мы того же отца дети. И мы также правду свою не порушим. Отца твоего не стало, ты на государстве государем не учинился ли? Слава Богу, и мы на Ординском государстве ³⁵ государем учинилися есмя. Слава Богу, пятидесят мирзам брат старейшей есми. А боле меня есть два человека, и те на реке на Яике ³⁶. Слава Богу, которой улус на Волге, с того яз смогу. А похочю дружити, и яз дружбу доведу. А похочю недружбу делати, и яз недружбу доведу. И ныне бы к нам прислал еси боярина так же, как присылал к отцу нашему, да те ж поминки посылай, что тогды посылал еси, то правде нашей знамя. Да при/л. 13об./слал еси брата нашего Дервиша царя звати. И тому твоему человеку, которой приезжал, не поверили есмя. И будет Дервиш царь надобен, и ты пришли доброво боярина, и того миньят яз на себя возму, что отпущу ево. А твоего человека Сююндюка, которой к нам приезжал, хотел отпустити наборзе, и в то время от нас Арслан мирза бегом пошел. И яз за ним ездил, да не доехал ево. И посол твои то видел, что есми его не доехал. А у меня отпросился да кочевал по Волге. И мещеряне ³⁷ деи ему упокоя не дали, и он деи за ту досаду пошел. Кого за все отец мои посылал Карачю, и яз тово ж посылаю прав/л. 14/ды для своей. И ныне дружбе нашей знамя то, чтоб прислал еси мне пансырь доброй да шубу бархат з золотом. А Карачю яз двожды посылал, и ты деи его так не чтил, как при отце моем было. А при отце моем в головах давали кунье и лисье горлатно. Меня молода ли чают, что не дают того? А чего яз прошу, толко тово не даст, да посла моего Карачю так не почтит, как было при отце моем, и он бы шерти поступился. Да с послом своим тяжелый поклон лехкии поминок послал есми. Осенесь же хотел есми послати, да за Арслан мирзою гонял есми да изпоздал, да потому не послал, побоялися зимы. Государство таково ли /л. 14об./ живет, про татбу не сыскивают ли? Правде нашей знамя то, чтоб татей послу моему в руки дал. А гонцом бы ево не назвал тово для, что он весне пришел, посол он мои болшои. И толко меня гораздо почтит, и яз отселе рати не пущу.

У той ж грамоты на другой стороне писано: А не одна рука з грамотою.

Государь пошел и слуги осталили его, которые от смерти остались? И брат бы мои белой царь их пожаловал, нам дал. Да о сесь год у Карачи взяли два юка рухляди да у Исмаиль (в рукописи: Исмаль) мирзина посла у Тенебердея /л. 15/ Сеит телегу рухляди взял, и то бы пожаловал, отдал. Да Рюмою деи зовут боярин бил, и того бы пожаловал.

А се грамота Исак мирзина с его человеком Кензекулуем.
От Исак мирзы слово то. Многие Русии государю белому князю слово то. Нас, мусулманов, Бог учинил, а вас, крестьян, Бог же учинил, кои жо нас в своей вере стоим. Друзи есмя и с нами в дружбе учинишься, как отцы наши и з дядями нашими в дружбе учинишься, и нам еси друг, чтоб нам меж себя ссылка /л. 15об./ чинити. А меж нас у ково чево не будет и у ково что получитца, и нам [47] бы меж себя просити. А послы б меж себя нам ссылатись, другу бы другом быти, а недругу недругом. И похочешь с нами в дружбе быти, и ты б посла нашего, нас для почтив, отпустил, то дружбе знамя. Другу своему князю бью челом, чтоб мне (в слове мне буква ять исправлена по ранее написанному) самому пригодилося вздевати пансырь бы прислал еси да шелом, да однорядку, да шатер бы прислал. Дружбе знамя то. Молвя, в начале февраля месяца писана.

Да у той ж грамоты приписано: А з гра/л. 16/мотою не одна рука. А писано: Кензекулуем зовут, имилдеша своего послал есми, гораздо бы еси его почтил, а чти твоей знамя то. Усденем зовут, слуга мои попал, а ныне деи в тюрме, и ты б его с послом отпустил.

А се грамота Касаи мирзина с его человеком с Ишекеем.
Силы нахотца Касым мирзино слово. Многие Русии государю московскому князю белому князю слово то. Меня мусальманином Бог учинил, а тебя хрестьянином учинил Бог же. Яз /л. 16об./ того же отца сын, хто назоветца другом, и яз ему друг же. А хто назоветца недругом, и яз ему (в слове ему буква у исправлена по ранее написанному) недруг. Хто отцу и дядем нашим друг, тот и нам друг. Коли китаи Сары впервые ходил, коли Ондрея боярина посылали есте к Сеидахметю князю ³⁸, коли был посол мои Девлетхозя, и тогды взяли на сорок тысяч алтын ³⁹ моей рухляди Чилмазинсково села люди, и прошлово году яз против тово велел взяти. И ныне, коли дяди наши хотят доброво дела, ино и яз на добре стою. А не похошь же (в словах похошь же буквы ошь же написаны по чищенному) тово, ино против добра добро наидетца, а против лиха лихо. Похочешь дружбы, ино и яз друг, а не похочешь дружбы, и мы /л. 17/ шерть сложим. О сесь год посла моего, не почтив, отпустил еси. И ныне послал есми про твою дружбу и недружбу к себе отведати к твоим дверем, Ишикеем зовут, пошлово своего человека. Лета 7059-го месяца февраля.

А се грамота Юнус мирзина с его человеком Кошкилдеем.
От Юнус мирзы брату моему белому князю многом много поклон. После ведомо бы было: великого князя ⁴⁰ болшои сын, Юнус словет (в слове словет буква с исправлена по ранее написанному) мирза, брата для своего белово князя, что /л. 17об./ владел есми Казанью ⁴¹. И яз ныне к ней приступаю и брата для своего белово князя его саблею секу. И хотя пак уже так и которово дни самому ему пойти, и яз тогды жо недруга его саблею его сечи стану. И яз на той своей правде, Кошкилдеем зовут, имилдеша своего послал есми. И ты б его гораздо почтил и своего бы посла вместе с ним ко мне прислал еси. А правду бы мою по тому и познал еси. Белой князь толко меня назовет себе братом, и он бы прислал мне саблю добру да доспех доброй, да шелом, золотом наведен, да седло, золотом писано, да девять шуб собольих. /л. 18/ [48]

Июня в 6 день били челом казначеем нагаиские послы: Юсуфов княжой посол Ахмет и Исмаиль мирзин посол Тоузар и Белек Булат мирзин посол Карача с таварищи, что они исторговали, и государь бы их пожаловал, велел отпустити. И казначеи челобитье их сказывали царю и великому князю.

Июня ж в 7 день в неделю велел царь и великий князь нагаиским послом Юсуфову княжому послу Ахметю и Исмаиль мирзину послу Тоузару и Белек Булат мирзину послу Караче с таварищи и иных мирз послом быти на дворе. /л. 18об./

И того дни нагаиские послы на дворе были. А, приехав на площадь, ссели с коней против Архангла и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои.

А как послы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров.

И царь и великий князь велел Ахметю с таварищи сести. И отпустил их тово дни к их государем в Нагаи. А на отпуске им подал по ковше меду ⁴². А ести их не звал, а велел им дати корм в стола место. /л. 19/

И поехали нагаиские послы Ахмет с таварищи с Москвы июня ж 11 дня. А Арсланов посол Кулчан с таварищи поехали с Москвы с Ахметем ж и с Карачею вместе.

А проводити их велено до Резани тем же воеводам, которые их встречали, Ивану Плещееву да Олександру Нагому, да князю Григорью княж Иванову сыну Ростовского. Да с ними же посланы дети боярские москвичи и митрополичи люди.

А се грамота к Юсуфу князю с его послом с Ахметем. /л. 19об./
Божиим велением великого государя Ивана Божьею милостию царя всеа Русии и великого князя владимерского, московского, ноугородцкого, псковского, смоленского, тверского, югорского, пермского, вятцкого, болгарского и иных Юсуфу князю слово. Слово наше то. Прислал еси к нам своего посла Ахметя з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, чтоб нам к тебе дружба своя держати и посла своего х тебе послати, а розбоиников бы своих уняти, и Аллахкавата б х тебе отпустити. И мы преже сего для дружбы послали х тебе своего посла Петра Тургенева с твоим /л. 20/ послом Девеем вместе. И все свое дело о дружбе приказали есмя к тебе с своим послом с Петром. И которое будет тебе слово с нами о дружбе говорити, и ты бы то дело все говорил с нашим послом Петром. И поделав наши дела и свои, посла нашего Петра, не издержав, к нам отпустил. И с нашим послом Петром прислал к нам своего болшего посла. И приказал (в слове приказал буква к исправлена по ранее написанному) бы еси к нам с нашим послом Петром и с своим [49] болшим послом о всех наших делех и о своих. И мы о тех делех о всех ведомо тебе учиним с твоим послом. А что еси писал к нам о розбоиникех, и которые розбоиники приходили на твоего посла Енкураза, и мы тех розбоиников многих переимали и пометали в тюрму. И те /л. 20об./ розбоиники многие в тюрме померли, а иные бегают на поле. А Аллахкуват приходил ис Крыма на наши украины войною и наши воеводы ево, изымав, к нам привели. И в нашем государстве ныне обычаи таков: которой на наши украины войною ни придет, и тот жив не будет. А и сам себе то розсуди, которой недруг недружбу делает и землю пустошит, тому живот на что давати. И ты б вперед о мертвых не писал. А (союз А исправлен по чищенному) которые люди не на воине попадут в нашу землю, и мы вам за тех не стоим. Так бы еси ведал. А ныню есмя для твоей дружбы послали х тебе с твоим человеком с Махметем шубу хребты бельи /л. 21/ да сукно ипское, да зуб рыбеи. А что еси писал о бумаге да о шафране, да о поставе сукна, и мы к тебе бумаги послали пятьсот листов да гривенку шафрану, да постав сукна(в слове сукна буква у исправлена по букве о) рославсково с твоим же послом Махметем. Писана на Москве лета 7059-го майя месяца.

А се грамота к Исмаиль мирзе с его человеком Тоузаром.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Исмаиль мирзе. Слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Тоузара /л. 21 об./ з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что на прежней своей дружбе стоишь и недругов наших речем не потакаешь. А нам бы дружба своя к тебе явити, на тюменсково пособь учинити и на Асторохани Дервиша царя учинити. А за сына бы твоего Еналееву цареву дочерь дати. И мы преже сево послали к тебе своего посла Петра Тургенева с твоим человеком Башбузар афызом вместе. И о Асторохани и о Еналееве Цареве дочери, и о всех наших делех, как меж нас пригоже дружбе быти, велели с тобою говорити своему послу Петру Тургеневу. И ты бы с нашим послом /л. 22/ Петром о всех тех делех нам ведомо учинил, как тем делом вперед пригоже быти. И посла бы еси нашего Петра, не издержав, к нам отпустил, чтобы нам про твои дела ведомо ранее было. Да и своего бы еси посла к нам прислал с нашим послом с Петром вместе. И мы про все твои дела с твоим послом против тебе ведомо учиним. А что еси писал к нам о Аллахкувате, и Аллахкувата ныне в животе нет, потому что он приходил на наши украины от нашего недруга крымсково царя войною. А в нашей земле ныне обычаи таков: которой на наши украины войною ни придет, и тот жив не будет. А и сам себе то розсуди, которой недруг /л. 22об./ недружбу делает и землю пустошит, тому живот на что давати. А что еси писал к нам о своих племянникех, что еси их не мог уняти, ино то делаешь гораздо, что их уимаешь. А вашим племянником за их неправду таковося и сстало, сами поутекали, а людей своих всех потеряли. И нам ныне племянником вашим за их неправды [50] против недружбы доводити. А тебе за твою дружбу свыше хотим добра прибавити. Так бы еси ведал. И для твоей дружбы послали есмя к тебе с твоим человеком с Таузаром шубу хребты бельи да сукно ипское, да зуб рыбеи. Да по твоему прошенью /л. 23/ послали есмя к тебе с твоим же человеком с Тоузаром шубу горностаину белу да шапку горла лисьи буру. Писана на Москве. Лета 7059-го майя месяца.

А се грамота Белек Булат мирзе с его человеком с Карачею.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Белек Булат мирзе. Слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Карачю з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси: которой улус на Волге, и с тот улус ты можешь и похочешь дружити, и ты /л. 23об./ дружбу доведешь. А похочешь недружити, и ты недружбу доведешь. И нам бы ныне прислати к тебе боярина. А Арслан мирза бегом от тебя пошел и воротити еси его не возмог. Ино то безлеб (в слове безлеб буква б исправлена по букве п) и писати, что с волжской улус можешь, коли бы с волжской улус могл еси, ино бы и Араслан мирзу воротити могл еси. И ныне, слава Богу, за вашу неправду над Арслан мирзою Бог так и учинил. Сам Уруслан мирза отшел, а братья его, Янгозы мирза и Кошебдал мирза Асановы дети, и Аителек мирза, и с ними тысяч пять и шесть людей наших людей саблею умерли. А иные у нас на Москве в тюр/л. 24/мах померли. И мы Уруслану за его неправды вперед недружбу доводити хотим. А ты толко похочешь к себе нашие дружбы, и ты б в Арслан мирзины улусы не вступался и от своих улусов его отослал, чтобы ево для и твоим улусом лиха не было. Да писал еси в своей грамоте, что Дервиша царя с Сююндюком к нам отпустити не поверил еси, и о том говорити много нечево. Дервиш нам бил челом, чтобы нам ево к себе взяти и пожаловати (в рукописи: пожавати) его. И мы того для к тебе о нем писали, чтоб еси его, не издержав, к нам отпустил. И ныне нам ся видит, что не хотя с нами доброво дела, Дервиша царя к нам не отпустил еси. А мы были к тебе /л. 24об./ о Дервише царе с своим казаком с Сююндюком грамоту свою крепкую послали, по которой грамоте Дервишу царю пригоже было к нам ехати. И нам о Дервише царе вперед не посылывати. А похочешь к себе нашего добра и прямые дружбы, и ты б Дервиша царя з женою и з детми к нам прислал часа того с своим болшим послом. И мы Дервиша царя пожалуем своим великим жалованьем и юртом его устроим. А твоего посла, пожаловав, к тебе отпустим и дружбу свою учнем к тебе крепкую держати. А то нашей дружбе и крепость, как Дервиш царь у нас будет. А ныне есмя послали /л. 25/ х тебе с твоим человеком Карачею шубу хребты бельи да сукно ипское, да зуб рыбеи. Да по твоему прошенью послали есмя к тебе шубу камка бурская на облякех на бельих. Так бы еси ведал. Писана на Москве лета 7059-го майя месяца.

А се грамота х Касаи мирзе с его человеком Ишекеем.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Касаи мирзе. [51]

Слово наше то. Писал еси к нам, что еси по/л. 25об./слал своего человека Ишикея дружбу и недружбу отведати. И тебе бы ведомо было: хто нам дружбу учинит, и мы тому свыше того свою дружбу учиним. А хто нам недружбу учинит, и мы, на создателя упованье держа, против тому по тому ж недружбу воздати хотим. И ныне многих речей писати не хотим. З Божьею помощью против коли воздадим, и сам тогды о том разумети учнешь и иным сказати можешь. А ныне похочешь в мале отведати, и ты, Арслан мирзы вспрося, уведаи. И тово для з болшею печатью грамоту свою послал есми. А ныне есмя послали х тебе с твоим /л. 26/ человеком Ишикеем шубу хребты бельи. Писана на Москве лета 7059-го июня месяца.

А се грамота к Исак мирзе с его человеком Кензекулуем.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Исак мирзе. Слово наше то. Которые речи преже сего приказывал еси к нам с своим человеком Кадышем, и мы за ту твою дружбу доброе свое жалованье тогды послали есмя к тебе с твоим человеком с Кадышем. А ныне к нам писал еси с своим человеком Кензекулуем, чтоб нам тебя своим /л. 26об./ жалованьем не оставити. И мы, твою дружбу памятуя, по твоему прошенью все к тебе послали с твоим человеком Кензекулуем: шубу хребты бельи да сукно ипское. А толко вперед будет к нам твоя прямая служба по тому ж, как еси преже сего к нам писал, и всякие дела учнешь нам извещати прямо, и мы и свыше того добра прибавим. Так бы еси ведал. Писана на Москве лета 7059-го июня месяца.

Да нагаиские ж послы Ахмет с таварищи, /л. 27/ идучи с Москвы, дорогою грабили. А пришед на украину, царя и великого князя воевод, которые их провожали до украины, переграбили ж.

И царь и великий князь за то, что они воевод переграбили, велел за нагаискими послы ити с Резани бояром своим и воеводам князю Ивану Ивановичю Пронскому да Василью Михаиловичю Юрьева, а с Михайлова города ⁴³ боярину и воеводе князю Александру Борисовичю Горбатово с теми детми боярскими, которым велено быти с ними. А велел нагаиских послов сходити, да как их сойдут, и царь и великий князь тут их велел побити, а иных перегра/л. 27об./бити. И воеводы за нагаискими послы ходили до Хопра, да их не сошли. А нагаиские послы пошли от воевод бегом. (Оставшаяся часть листа — более четверти — и следующий лист без номера и его оборот без записи).

Того же лета июля в 7 день прислали ко царю и великому князю из Пронска Назар да Бебех Глебовы царя и великого князя служилых татар Тафкея Тимеева да Кадыря Кудинова, которые посыланы в Нагаи к Юсуфу князю с Петром Тургеневым. А писали, что приехали к ним Тафкеи и Кадыр в Пронеск июля в 3 день. Да с ними ж вместе приехали от нагаиских послов гонцы: от [52] Юсофова посла Уразбахты гонец Юсуфов же человек Буидаш да Исмаиль мирзин человек Дазебаи, да Дервишев царев человек Ченикеи. А всех гонцов 19 человек, а послов и гонцов (слова: и гонцов написаны над строкой) и гостей и их людей идет 1305 человек, а лошадей с ними 10050 лошадей. /л. 28об./ И Тафкея Тимеева и Кадыря отпустили к Москве того ж дни наперед гонцов, потому что с ними посланы грамоты ко царю и великому князю от Петра Тургенева, а нагаиских гонцов отпустили к Москве опосле их. А в приставех велели с ними ехати до Москвы и корм давати сыну боярскому Васюку Лизонову.

Июля в 6 день Тафкеи Тимеев да Кадыр Кудинов с Петровыми грамотами Тургенева к Москве приехали и сказывали, что Юсуф князь Петра Тургенева велел ограбити и силу и нечесть /л. 29/ ему великую учинил, да и по се время Петр у Юсуфа (в рукописи: Юсафа) князя не бывал.

А послал Юсуф князь ко царю и великому князю посла своего Уразбахтыя, а Исмаиль мирза послал посла своего Теребердея, а иные мирзы послали своих послов. А они поехали от послов наперед сверх Воронажа. А нагаиские послы отпустили с ними гонцов к Москве наперед (в слове наперед первая буква е и буква р исправлены по ранее написанному) себя с Воронажа ж.

И того же дни послан встречю против нагаиских гонцов толмач Михалко Тимофеев. А велено Михалку с нагаискими гонцы ехати к Москве. /л. 29об./

А се две грамоты Петра Тургенева с Тавкеем с Тимеевым да с Кадырем Кудиновым.
Царю государю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твои из Нагаи Петрок Тургенев челом бьет. Да приехал есми, государь, к Юсуфу князю в его улус апреля 23 день на Деркул горах ⁴⁴, меж Волги и Яика, и встречю, государь, ко мне не прислал никово. И яз, государь, не доехав его орды версты з две, да стал. И тово ж, государь, дни ко мне прислал князь Исуп человека своего, Янчюрою зовут, ордабазарец: поеде, князь велел тобе место указать, где стать. И поставил, государь, меня блиско базара. А под/л. 30/ворья и корму не дал. И погодя, государь, мало, приехал его казначеи, Усеином зовут, да ордобазарец с ним, Ярымом зовут: князь деи к тебе прислал, что деи мне царь князь велики прислал поминков? И яз, государь, молыл: даст Бог, у нево буду, что будет прислал (в слове прислал буква а исправлена по ранее написанному). И они, государь, молыли: велел деи посмотрить. И яз молыл: мне не приказано и не дать никак (в слове никак буква к исправлена по ранее написанному). Нам деи князь силою велел кипы резать, толко не дашь посмотрить. И яз, государь, не дал. И они опять поехали ко князю. Да, быв у князя, да часу тово, приехали: князь деи прислал, дай [53] посмотрить. И яз молыл: не дать. И они, государь, силою учали кипы резать да и смотрить твоих государевых поминков: то деи царя великого князя поминки. Двенатцать деи у князя Исупа князей служит, /л. 30об./ дай деи тем по девети всем (слово всем написано над строкой). Кои деи послы к нашим государем с ыных царств приходят, тем князем всем по девети дают, то деи в нашей земле велика такова пошлина ⁴⁵. И яз, государь, им говорил: царя государя нашего послы ходят в Турски и в Крым и в ыные земли, нигде пошлин не дают, а мне зде про што давать? Да и яз от своего государя зде был у Шиидяка князя, а пошлин никаких не давал. А коли деи добром не дашь, и нам у тебя силою взять же. Да и твои государевы поминки силою взяли и повезли ко князю Исупу. И тово ж часу, государь, приехали княжие имилдеши Янгилдеи да Туман имилдешь, да Кулуш имилдешь, а с ними, государь, человек с тритцать. И присылали, /л. 31/ государь, ко мне: дай деи нашу пошлину двунатцати князей по девети. А не дашь, ведь деи видишь, пошто мы приехали. И я, государь, отказал: никак не дать. И они, государь, силно в шатер вошли и учали жестоко говорити. И яз, государь, по твоему государеву наказу против их жестоких слов говорил же. И посидев, государь, да пошли вон ис шатра. Да велели огонь скласть около самой двери и около шатра все легли и головы в шатер под полы подклали, а нас нигде не пустили ис шатра. И как, государь, стало солнце всходить, и те, государь, имилдеши княжие ко мне в шатер пришли: давай деи нашу пошлину двенатцать деветеи. И яз, государь, молыл: никак не дать. И они, государь, /л. 31 об./ в шатер да учали кипы резать, иные учали рухлядь грабити, которая подле шатра. А я, государь, ис шатра пошел вон, и они учали весь живот учали (слово учали в предложении употреблено дважды) грабити. А грабили со княжова ведома. Да тово ж, государь, дни указал мне подворье, абызом зовут, да прислал мне вол да овцу. Да на другой день Исуп князь прислал: дай деи мне от себя три деветь. И я, государь, не дал. И он прислал казначея своего Усеина да с ним базарца Ерыма: чом деи нашего государя не почтишь, чево просит, тово не дашь? Велел деи князь у тебя взять весь живот твои. Да велели всю рухлядь в шатер носить и пересматривати, да весь животишко взяли, а оставили мелочь. Да и татар /л. 32/ твоих государевых по тому же грабили и отвезли к Юсуфу князю. А докуки, государь, и соромоты и от иных мирз и от их людей добре много и не чти. Да приежжал, государь, ко мне в стан Ак мурза (слова в стан Ак мурза написаны по чищенному) Исупов: дай деи три девети. Да прислал, государь, ко мне в шетер да лает, велел и соромотить, да и образ велел взяти да поругатца велел, а поругався, велел мне отдать. Правды, государь, у Исупа князя никак нет. Да и дети (слово дети исправлено по ранее написанному детей) ево, государь, и Орда вся не слушает. Да Дервиш, государь, царь сам у меня был. И яз, государь, от тобя, государя, ему речь говорил по твоему наказу. И он, государь, говорил: мне деи царя государя великого князя жалованье забыть не мочно, хочю деи добре к нему ехать, да [54] подожди (в слове подожди буква и исправлена по ранее написанному) деи мало. Да и слово (в слове слово вторая буква о исправлена по ранее написанному), государь, мне прямое молыл. /л. 32об./ Да которого, государь, гонца Исуп князь присылал к тебе, государю, сее зимы на Казань, и тот (в слове тот буква т исправлена по букве и), государь, гонец Келдиураз, в Нагаи ис Казани не бывал, а ведома про него нет. Да послал был, государь, Юсоф князь сее весны посла своего в Казань, Янышем зовут коурат, доброй ево человек. И твои государевы казаки на Каме их побили и тово, государь, Янышя (в слове Янышя последняя буква я исправлена по ранее написанному) убили и многих людей побили. А пошли, государь, с тем послом многие гости. Да здесе, государь, в Нагаи весть пришла, что ты, государь, прислал Казань воевать царя Шигалея ⁴⁶ и с ним многие воеводы и люди многие. Да и та, государь, весть есть, что землю Казанскую воюют добре и села жгут и городы ставят ⁴⁷. А на помочь, государь, из Нагаи в Казань нихто никак не по/л. 33/шел. Да от царя, государь, от турсково посол пришол к Юсуфу князю, чаушом зовут, а пришел, государь, с тем же делом, что я к тебе, царю государю, в Смаилеве грамоте писал о турском деле. Да казанской, государь, Абдула бакшеи тебе, царю государю, добре служит и ко мне, государь, тайно ночи ездит. Что, государь, слышал про казанские дела и про нагаи, то все мне сказывает. Да к тебе, государю, добре мыслит ехати ж, а ждет времени и грамоту (в слове грамоту буква г исправлена по букве о) к тебе, государю, послал. Да Илемановы дети ко мне ездят, и иные, государь, ездят же ко мне казанские мирзы, и ехать к тебе, государю, хотят. А я к тебе, государю, добре их зову. Да от царя, государь, от крымсково посол пришол к Юсуфу князю. Да к Исмаилю посол же пришол. Сказывают, государь, с тем пришли, /л. 33об./ что крымской царь хочет на твои, государевы, украины своих людей многих послать воевать. А нагаи бы Юсуф князь и Исмаиль послал с ним на твои царевы украины. И тех, государь, послов крымских часа (в слове часа вторая а исправлена по ранее написанному) тово отпущает в Крым. А людем, государь, крымским однолично, сказывают, быть на твои царевы украины часа того, Ильин день или Заговеино оспожино ⁴⁸. А и нагаи, государь, сказывают, молодые мурзы помышляют. И ты б однолично их велел беречца. А жестокие, государь, слова многие говорят и похвалные. Да что, государь, сее зимы приходил Араслан мирза Кошумов сын на твою (далее на строке зачеркнуто: на твою) украину и иные мирзы, и тех, государь, людей добре мало в Нагаи пришло (в слове пришло буквы шло написаны по чищенному). Многие побиты, /л. 34/ а иные розганены да побежали без запасу на поле, да и кони худы переганены добре, и те, государь, мерли на дороге (предлог на вписан в промежуток между словами над строкой, а слово дороге написано по чищенному). Да и полон, государь, помер с нужи и с студена. Не ложно к тебе, государю, пишу. А многие, государь, добрые люди погибли. Зде ко мне приежжают тех отцы и братья и род-племя, ино, государь, знатно, что люди добрые. Да [55] Юсуф, государь, князь, пришед, месец мне у себя не велел быти. И прислал, государь, по меня, велел мне у себя быть. А прислал недоброво человека. И я, государь, поехал. И тот, государь, человек меня на дорозе остал. И я, государь, с твоими татары да с своими людми один поехал к ево орде. И не встретил, государь, меня от ево орды нихто. И как, государь, пора с коня ссести (слово ссести исправлено по ранее написанному сойти) по пригожю, где ево людей лошеди /л. 34об./ стоят, и я тут ссел. И встречю, государь, ко мне никово не выслал. И прислал, государь, ко мне, абызом зовут: князь деи Юсуф меня к тебе прислал, велел тебе говорити, тут деи у нашево государя перед избою пошлина три деветь, давай деи пошлину. И я, государь, говорил: царя государя послы ходят к турскому царю и в Крым и в ыные многие земли, а пошлин никаких не дают, а мне здесь какая пошлина давать? Царь великий князь меня присылал к Шиияку князю в Нагаи, и я пошлин никаких не дал Шиидяку князю, и зацепки мне никакие не было, прямо шел. И они, государь, с тем опять ко князю пошли, а мне велели тут сесть. И быв /л. 35/ у князя, ко мне пришед, того ж говорил: князь прислал, давай пошлину. И я, государь, говорил: присылал к царю и государю нашему Юсуф князь своего посла Девея з грамотою. И словом посол ево царю государю нашему говорил, чтобы царь государь наш великий князь к Юсуфу князю дружбу свою и добро свое держал и прислал бы к нему посла, доброво человека. Да и правду ваш посол Девеи дал нашему царю государю и иных мирз послы, что Юсуфу князю к нашему царю государю дружбу и правда держати (в слове держати буква а исправлена по ранее написанному) и на недруга заодин стояти (в слове стояти буква я исправлена по ранее написанному), да и меня, посла, жаловать и подчивать, и от обид беречи, и зацепки мне никакие не учинить. И государь царь и великий князь потому меня послал к Юсуфу князю. И они, государь, опять с тем /л. 35об./ пошли ко князю. И прислал, государь, ко мне князь, Кабеем зовут, доброго человека. Князь деи тебе велел говорити: к нашему деи князю Исупу приходят изо многих земель от царев послы, а тут пошлины дают, а ты давай же. И яз, государь, молвил: никак (в слове никак первая буква к исправлена по ранее написанному) пошлин не дати. И он, государь, молвил мне: князь деи тебе велел молыть, коли не дашь пошлины, не велел деи тебе к себе ити, и ты поедь прочь. И яз, государь, сед на конь, да поехал прочь. Да и гонца государь, Исуп князь к тебе послал, Разбахтыем зовут. А мне, государь, у себя быть не велел и дела твоего государева никоторого не делывал. Да присылает, государь, ко мне по вся дни Исуп князь: похочешь у меня быти, давай пошлину. А яз, государь, говорю: велишь мне быти у себя без пошлинно /л. 36/ и безо всякие зацепки, и яз еду (в слове еду буква у исправлена по ранее написанному). И он, государь, отказывает: бес пошлин тебе у меня не бывать и дела мне царя (слово царя написано по чищенному) и великого князя с тобою не делать. А нежалованья его ко мне, государь, великое и обида, государь, и нечесть великая. А турскому (первоначально было: турсково), государь, послу [56] имя (в слове имя буква и вставлена в строку позднее) Ахмет чеушь. А крымскому послу имя Тагызекши, а те те (в рукописи слово те написано дважды), государь, крымского посла Агуль абыз. Да однолично, государь, на твою украину, сказывают, крымским людем быти многим. А крымской, государь, посол о том приходил в Нагаи, чтобы с крымским царем нагаи пошли на Русь. Да и поминки, государь, великие привезли к Юсуфу князю. Да и к Исмаилю те послы крымские. Да и честь им великая была. Да отпустил есми к тебе, /л. 36об./ царю государю, дву татаринов Кадыря Кудинова да Коржова Баишева с его гонцом с Розбахтыем. И прислал, государь, ко мне Юсуф князь: дай деи третьево татарина Баигилдея, и я, государь, отказал: и тех полно, а мне зде с кем остатца. И он, государь, прислав, тово Баигилдея силою взял и к тебе, государю, послал.

Царю государю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твои Петрок Тургенев челом бьет. Велел еси, государь, мне нечто лучитца ити блиско Исмаилева улуса, и мне б быти у него. Ино, государь, мне (в слове мне буква м исправлена по букве б) быти было у Исмаиля не мочно, далече добре от Юсупа /л. 37/ кочюет и проехати к нему не мочно. И яз, государь, по твоему наказу послал татарина твоего Тафкея Тимеева с таварищы и грамоту, государь, твою и поминки с ствоим (так в рукописи: предлог написан дважды) татарином к Исмаилю послал. И наехал, государь, Исмаиля твои татарин Тафкеи на Чеганех ⁴⁹ межу Волги и Яика месеца апреля тритцать четвертый день. И велел, государь, Исмаиль у себя на ранье быти. И он, государь, был и поклон от тебя, государя, правил и грамоту и поминки Исмаилю дал. И про тобя, государя, Исмаиль вспрашивал и о здоровье о твоем государеве вспрашивал же, и добрую речь говорил безо всякие зацепки. И тотарина твоего Тафкея речью жаловал и зацепки ему никакие не учинил. Да говорил, /л. 37об./ государь, Исмаиль мирза татарину Тафкею, писал де я царю и великому князю, чтобы он послал воевать Астарахань. Да пожаловал бы, взял Астарахань да посадил Дервиша царя, ис своей руки нашего сестричича, как Шигалея царя на Казани держал, так бы и его. И он бы ему так же служил. А толко не пожалует царь и великий князь, нам на Астарахань не пособит, и нам ее взяти немочно, пушек и пищалей у нас нет, ни судов нет же. А пожалует, толко пособит нам на Астарахань, куды велит на своего недруга ити, и мы готовы. А Казань велит воевать, и мы готовы ж. Его веления никак не /л. 38/ ослушаемся (в слове ослушаемся вторая с исправлена по ранее написанному). Да после того, государь, Исмаиль мирза Исупа князя (в слове князя буква н исправлена по ранее написанному) и иные многие мирзы сьежжалися, а дети Исуповы все были. И яз, государь, твои холоп о те поры к Исупову улусу пришол. Исмаиль мирза, государь, присылал ко мне поедь деи ко мне. И яз, государь, отказал: нонеча яз у князя в улусе, а у нево не бывал, без ево ведома быти мне немочно. И послышел, государь, то князь Исуп, что ко мне Исмаиль присылал (в слове присылал буквы ла исправлены по ранее написанному), и тово часу, государь, прислал ко мне, ведь деи ты ко мне от царя и великого князя [57] пришол, яз деи всей Орде Нагаискои болшои, и ты б никак не ездил к Исмаилю. И я, государь, не был. Да Исмаиль, сказывают, государь, князю добре бранно говорил перед всеми мирзами, /л. 38об./ все слышали, чем деи ты не велел послу царя и великого князя у меня быти, ты деи лгать хочешь, а яз деи правду с ним и дружбу крепкую держать хочю, а на недруга стать с ним заодин. Ведь деи мы с тобою о том посылали послов своих ко царю и великому князю о правде, давно ль то было? Про что деи еси посла царя и великого князя соромотил, ограбил. Да, сказывают, о том, государь, великою бранью говорил. Да тех, государь, людей, сказывают, добре лаел передо князем, которые меня грабили. То деи вы умели лихо доспеть да как деи вы ему пособите. А, сказывают, государь, съезд у них и дума была о своих делех, как им оборонитца от Шиидяка /л. 39/ князя и от его детей и от Мамаевых (в слове Мамаевых буква е исправлена по букве а) детей. А Шиидяк, государь, и дети ево и иные мирзы с ним в Юргенче. Берегутца ево, государь, добре. Послал, государь, Исуп князь дву своих сынов в Сарайчик ратью стоять, а с ними, сказывают, тысяч з десеть от них беречись. Да прислал, государь, турскои царь к Смаиль мирзе посла своего, чевушем зовут, сее весны. А, сказывают, государь, с тем прислал: в наших деи в бусурманских книгах пишетца (в слове пишетца буква е исправлена по ранее написанному), что те лета пришли, что русского царя Ивана лета пришли, рука ево над бусурманы высока. Уж деи мне от нево обида великая: поле деи все да и реки у меня поотымал, да и Дон у (предлог у исправлен по букве и) меня /л. 39об./ отнел, да и Озов город пуст (в рукописи упуст) у меня доспел, поотымал всю волю в Азове, казаки ево с Озова оброк емлют и воды из Дону пить не дадут. А крымскому деи царю по тому же и обиду (в слове обиду буква у и в слове чинит буква ч исправлены по ранее написанному) чинит великую, какую деи соромоту казаки ево крымскому царю учинили, пришед Перекоп ⁵⁰ воевали. Да ево же деи казаки Астарахань взяли (в слове взяли буквы зя написаны по чищенному) и какую грубость учинили. Да царя же деи Ивана казаки у вас Волги оба берега отняли и волю у вас отнели и ваши улусы воюют. Да у вас же деи, пришед, городетцкие казаки ⁵¹ в улусы ваши воевали да и Дервиша царя аста/л. 40/раханского полонили. И то деи вам не соромоту ли учинили? Как деи за то стать не умеете? А Казань деи как ныне воюет? А ведь деи наша ж вера — бусурманская, и мы деи смолылись все бусурмане и станем от нево боронитца заодин. Ведь деи ведаете, что ныне на Крыме мои посажен царь, как ему велю, так делает ⁵². Из Астарахани присылали жо ко мне царя просить, и яз часа того посылаю царя на Астарахань. Которые люди полонены были в Крым из Астарахани, и яз тех людей в Астарахань поотпущал, а иных часа того отпущаю. Да и козаки ко мне присылали же царя просить, /л. 40об./ и яз ис Крыма однолично царя посылаю. И ты б Исмаиль мирза дружбу мне свою (в слове свою буквы ев исправлены по ранее написанному) учинил великую, чтобы еси поберег Казани, людей своих послал на помочь Казани, докуды яз царя пришлю. Да ты же бы [58] Исмаиль мирза пособил моему городу Озову от царя Ивана казаков. И станешь пособлять, и яз деи тебя на Озове царем учиню. А мне своему городу Озову пособить не мочно, стоит от меня далече ⁵³. Да у Исмаиль мирзы, государь, при твоем татарине Тафкее Арслан мирза Кошумов сын был. Исмаиль мирза, государь, ему лаел, яз деи тебя уимал, а не велел тебе ити на царя и великого князя украину, и ты меня /л. 41/ четца ему добре то дело зделать. Да Смаиль же, государь, говорил Тафкею (в слове Тафкею буква а исправлена по ранее написанному), пришол деи ко мне от турского посол о том, чтобы я с крымским царем стал на царя и великого князя заодин и Казани бы помогал. И яз хочю правду и дружбу держати с царем и великим князем. Да и крымской царь о том же ко мне посла прислал. И яз ныне о том ко царю и великому князю посылаю послов своих, что мне о том откажет. Да чтобы царь и великий князь пожаловал, послов моих и отпустил, не издержав. Да говорил, государь, Исмаиль Тафкею, чтобы деи (далее в рукописи зачеркнуто слово: мне) царь и великий князь пожаловал, дал мне тех татар человек пять или шесть, которые приходили с Араслан мирзою, чтобы деи мне не сором /л. 41об./ перед моими племянники. Извечают деи ему, что он к тебе, государю, про Арасланов приход с вестью к тебе послал, что он идет на твои государевы украины. А приказывал, государь, с Тафкеем к тебе, государю, о том накрепко: великое бы свое жалованье ты, государь, учинил, тех бы татар ему дал человек пять или шесть. А о чом деи ты, государь, к нему пришлешь и что ему велишь — ему делать, твоего веленья никак не ослушаетца, толко бы деи еси его (слова: еси его написаны над строкой) пожаловал, из сорома вывел. И отпустил к тeбe (предлог к и слог те в слове тебе написаны по чищенному), государю, Исмаиль мирза твоего татарина Тафкея Тимеева с таварищи. А с Тафкеем вместе послал к тебе, государю, своего человека, Теребердеем зовут. Да и от (предлог от написан над строкой) иных мирз люди /л. 42/ поехали к тебе, государю, посолством и торговые люди многие пошли с конми.

А се грамота от Юсофовых детей, от Юнуса (в слове Юнуса буква о, входящая в сочетание, передающее звук у, исправлена по ранее написанному) да от Али мирзы с Тафкеем же и с Кадырем.
Белому царю великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии государю от Юнус мирзы да от Али мирзы челобитье. Молвя, слово то. Бог сотворил вас хрестьяны, а нас сотворил мусулманы (далее в рукописи зачеркнуты слова: и у вас в вашей земле некоторые мусулманы). И у вас в вашей земле некоторые мусулманские государи были, казанские люди Сафакирея царя на царство /л. 42об./ полюбили, да за то и согнали его, а у вас взяли на царство в Казань Алия царя ⁵⁴. Да к отцу нашему к Юсуфу князю казанские люди с вашего ведома, хотя с нами братства, послов присылали. И божиими судбами отец наш Юсуф князь з братом твоим Яналием царем в братстве учинился и сестру нашу за Яналия [59] царя дал ⁵⁵ и с вами был в дружбе и в братстве учинился. И безо всех людей ведома которой (в слове которой третья о написана по чищенному) был отъехал (далее зачеркнут предлог от), Сафакиреи царь (в слове царь буква ц исправлена по букве я, первоначально составлявшей окончание имени Сафа-Гирея, над ней же написана буква и), и они по него послали грамоту и привезли в Казань да Яналия царя убили (далее в рукописи зачеркнуты слова: А Сафакирея царя убили). А сестру нашу за Сафакирея царя дали. А в то время Сафагиреи царь пришел был с немногими /л. 43/ людми и год-другой спустя крымских голодных (в слове голодных слог го написан над строкой, буквы одн исправлены по ранее написанному) и нагих привел да над казанскими людми учал насилство делати. У ково отца не стало, и он отцава (в рукописи: отцава, буква о исправлена по ранее написанной букве ц) доходу сыну не давал. А у ково брата болшово не станет, и он тово доходу меншому брату не давал. А и с тобою долго, завоевався, жил. И тех его дел казанские люди и князи не могли терпети, да от него отступив, выехав вон, с крымцы завоевалися и побилися. И крымцов побили (далее в рукописи над строкой написано: прогонили, а иных), а многих прогонили, а Сафагирея царя с немногими людми оставили. И в то время из Астарахани пришел Мансырь сеит. И после того неколко день спустя Сафагиреи царь (в слове царь буква ц исправлена по букве я, ранее составлявшей окончание имени хана Сафа-Гирея) с Мансырь сеитем побежал в Астарахань, да у астараханского /л. 43об./ царя и у царевича силу взяв, пришед, Казань (в слове Казань слог Ка исправлен по ранее написанному) облег, чаял того, нечто деи (слова: нечто деи исправлены по ранее написанному) князи и лутчие люди его похотят, с такою надежею постоял. И казанских князеи (слово: князей исправлено по ранее написанному) и лутчих людей никто к Сафакирею царю не пошел. И после того, пришед, да побился да ничего не учинил, да и побежал, да приехал к отцу нашему к Юсуфу князю. А он был отцу нашему и нам недруг. Здумали были есмя его убити. Прежних пословица: покорную деи голову меч не сотнет, яз деи человек достоин был смерти, к Богу да к Юсуфу (в слове Юсуфу буква с исправлена по букве н) князю плакатися пришел есми, чтобы ныне Юсуф князь пожаловал, дал мне рать и братью бы свою (слово: свою написано по чищенному) меншую и детей своих послал. А в Казани /л. 44/ деи тех людей много, которые нас хотят, толко деи с мангытскою силою пойду, и они деи меня возмут. А возму деи Казань, и яз деи Юсуфу князю да и вам дам Горнюю сторону да и Арскую ⁵⁶. А жон деи и детей своих у вас возмем на откуп. На том нам Сафагиреи царь в головах и все крымцы роту и правду дали. И отец наш Юсуф князь в головах, да и мирзы так же приговорили, да и послали нас с Сафагиреем царем ратью. И мы, дорогою идучи, подумали с своими людми: с Азигиреевыми царевыми (в слове царевыми буква ц исправлена по ранее написанному) детми ⁵⁷ наши отцы и дяди колкижды меж себя голов секали и кровь проливали, а Сафагиреи [60] царь времени (в слове времени вторая е исправлена по ранее написанному) для ныне к нам таков, а изначала в братстве есмя с государи своими, с Темир /л. 44об./ Кутлуевыми царевыми (слово царевыми написано над строкой) детми ⁵⁸. Да ещо брата нашего Яналия царя убил да сестру нашу в полон за себя взял, таков он нам недруг, и нам опять такова времени над ними не будет. Да примыслили были есмя, чтобы нам, х Казани дошед, вестей проведати. Толко Шигалеи царь похочет с нами (далее в рукописи зачеркнуты слова: похочет с нами) по тому же в дружбе и в братстве быти, как был Яналеи царь, и с Сафагиреем царем крымцов всех шестьдесят человек, и мы их побьем. А сестру свою дадим за Шигалея царя и по-прежнему в братстве будем. Так были есмя примыслили. Как есмя пришли блиско Казани, аж Шигалеи царь ис Казани пошел /л. 45/ и мы себе порозсудили, кого ж для нам Сафагирея царя убити, да не убили. А земля стояла без царя и без государя. И мы, шед восмь день, стояли под городом и билися есмя. Добрые к нам казанские (в слове казанские буква с исправлена по ранее написанному) люди не приехали, приехали к нам худые люди, и мы Казань взяли да и дали Сафагирею царю, а сами есмя опять в Мангиты пришли. А царицы у нас в Мангитех зимовали. И на другое лето Сафагиреи царь к отцу нашему к Юсуфу князю, и к нам прислал, чтобы деи Юнус мирза царици привел ко мне. А сам бы деи на мангитском месте князем был ⁵⁹. А отцу деи и дядем твоим дадим Горнюю сторону и Арскую сторону. А ко мне приказал, хотел мне дати /л. 45об./ мангитские доходы ⁶⁰. В кою пору от него посол пришел, и в то время отец наш и дяди наши ходили к Астарахани. И без отца своего ведома царици к нему повез. И Сафагиреи царь и все ево (слово ево написано над строкой) крымцы, как взяли царицы в свои руки, отцу нашему и нам свою роту и правду изменили. Отцу нашему и дядем нашим Горние стороны и Арские не дали, а меня в Казани князем не учинили. И мы на Сафагирея царя розгневались. Да, пришед, на первую же весну хотели к тебе человека прислать, да хотели с тобою Сафагирея царя воевати. И в ту пору на ту же зиму он умер ⁶¹. И мы, /л. 46/ послышев то, что Сафагиреи царь умер, и мы с отцом своим, с Юсуфом князем, подумав, послали к тебе гонцом паробка своего Собаисунгура, что над Сафагиреем царем так ся сстало. А преже сего был с нами в братстве Шигалеев царев брат Янали царь, а ныне нам брат Шигалеи царь. А приказали есмя, как сей наш гонец Баисугур доедет, и князь велики бы Шигалея царя и казанских князей х Казани отпустил. А мы деи отсюды Юнус мирзу отпустим. Так был приказал. И после гонца, два месеца спустя, слышели есмя, что деи Шигалеи царь х Казани пошол. И мы, взяв с собою казанских людей, которые /л. 46об./ у нас были, да пошли есмя х Казани. Как мы там пришли, аж Шигалеи царь х Казани не бывал. И мы себе помыслили, как, с казанскими людми нам не поговоря, прочь пойти, да послали есмя х казанским людем человека, что крымцы им недрузи и нам недрузи, чтобы крымцов нам выдали или бы их ис Казани выслали(в слове выслали первая л исправлена по букве д). А у [61] московского бы князя и у нашего друга и брата, у великого князя, Шигалея царя взяли б на царство в Казань, а меня б на княженье взяли, чтобы Москве и Казани мангитом заодин быти и Крым воевати. И Булатов княжой Робей сын да Мордвиновы Расовы дети ⁶², да с ними некоторые азеи: нам деи, не /л. 47/ умерши, от крымцов не отстати, да против нас (слово нас исправлено по ранее написанному уст) уставили пушки и пищали, да восмь день с нами билися. И мы таки с ними (в слове ними вторая и исправлена по ранее написанному) заратився и пошли прочь. И от тех мест и по ся места с крымцы ратны есмя. И ныне тебе наше слово то. О себе мы Казань воевали, не взяли. И ты воевал, да не взял же. Чтобы тебе близко Казани городы поставити да в жнитву воевати. А, привезши бы от Камы, к нам прислал еси Хострова князя или бы ис тех князей одново доброво человека, которые с ним поехали. Да и своево бы еси доброво человека с ним прислал да с нами посрочил, хотя нагаиские люди поворотят к зимовищу и нам /л. 47об./ до леду от Камы не бывати. А летовище наше, где нам летовати, близко же Камы на Еликопсере ⁶³. И толко те речи полюбишь и похочешь с нами заодин Казань воевати, и вели до жнитвы рати своей по Каме быти. И через реку не велишь людей перепущати. И как, увидя суды на воде, которые мирзы хоти и недрузи тебе, и те на конех в воду не полезут. Которая рать по воде ходит, и нашим мангитским людем ничего им не учинити. И толко похочешь до жнитву Казань воевати, и мы к тебе готовы на пособь. Наших (в слове наших буква и исправлена по ранее написанному) людей перевозити судов с петдесят с шестьдесят прислал бы еси, /л. 48/ да и татар своих к Лаишеву перевозу ⁶⁴. А мы, с ними поговоря, да в вверху на Чаллыеве перевозе ⁶⁵ перелезем. Да которые их остроги и крепости по Арскои дороге, и мы те, идучи (в слове идучи буква и написана по чищенному), проломаем и выжжем. А твоя бы рать Окречскую дорогу да Нагаискую дорогу да Якиискую дорогу отняли ⁶⁶. Обе бы рати заодин, на Бога уповая, что бы нам недругом своим крымцом отомстити однолично. Однолично Богу верь и сему нашему слову верь. Молвя, с печатью грамоту с твоими казаки, с Тавкеем Тимеевым да с Кадырем Кудиновым, послали есмя. /л. 48об./

И июля в 7 день толмач Михалко Тимофеев с нагаискими гонцы к Москве приехал. И царь и великий князь велел нагаиских гонцов поставити на Нагаиском дворе и корм им велено давати по указу.

А против нагаиских послов велел царь и великий князь послати встречю князя Петра Микулинского да князя Ивана княж Александрова сына Стригина, да с ними же посланы (в слове посланы буква а исправлена по ранее написанному) дети боярские московских городов розных.

Июля в 16 день в четверг нагаиские послы Юсуфов княжой посол [62] Уразбахты /л. 49/ да Исмаилев посол Теребердеи и иных мирз послы к Москве пришли.

И царь и великий князь велел нагаиских послов поставити под Паншиным. А на базаре у них велено быти тем же воеводам, которые их встречали.

И июля 23 день в четверг велел царь и великий князь нагаиским послом, Исмаиль мирзину послу Теребердею с таварищы, быти на дворе.

И того дни нагаиские послы Теребердеи с таварищы на дворе были. А приехав /л. 49об./ на площедь, сошли с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как Теребердеи с таварищи вошли в ызбу, и явил их царю великому князю челом ударити казначеи Фома Петров да Федор Сукин.

И царь и великий князь Теребердея с таварищи звал корошеватца. И послы, быв у корошеванья, отшед, став на коленех, правили царю и великому князю от мирз челобитье, да подали грамоты. И царь и великий князь велел у них грамоты /л. 50/ взяти диаку Ивану Михайлову.

А Теребердею с таварищи велел сести. И, посидев мало, звал их ести. И велел им ити в Набережную полату ⁶⁷ дожидатися стола.

И того дни нагаиские послы Теребердеи с таварищи у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусенои.

А Юсуфову княжому послу Уразбахтыю и Юсуфовых детей послом царь и великий князь велел же быти на дворе, а у себя им быти не велел. И корму им давати не ве/л. 50об./лел же, потому что Юсуф князь Петра Тургенева велел ограбити и нечесть ему великую учинил.

И высылал царь и великий князь к Юсуфову послу Уразбахтыю говорити о Петрове соромоте и о грабеже боярина Ивана Васильевича Шереметева да дияка Ивана Михайлова. А что Уразбахты в Петрове грабеже отвечает, и царь и великий князь то велел собе сказати. И Иван Васильевич и Иван Михаилов Юсуфову послу Уразбахтыю с таварищи говорили: /л. 51/ царь и великий князь велел тебе говорити, писал к нам из Нагаи посол наш Петр Тургенев, что его Юсуф князь велел ограбити и нечесть ему и соромоту великую учинил такову, какова соромота над послы нигде не ведетца.

И послы, Уразбахты с таварищи, выслушав речь, говорили: государь наш Юсуф князь велел Петра грабити за то, что ему и его князем и приказным людем пошлин не дал. А се Казань воюет, а на Казани Юсуфов княжой внук Утемиш царь.

И боярин Иван Васильевич и диак Иван Михаилов, /л. 51 об./ выслушав у послов речь, шед, сказали царю и великому князю.

И царь и великий князь за то положил на Юсуфовых послов, на Уразбахтыя с таварищи, опалу свою и велел их ограбити. А поставити их велел за Москвою рекою в Руновской улице, у Никиты святого, на Миткине дворе подьячево и велел их держати за сторожи. А грамот Юсуфовых имати у них не велел. [63]

А се грамота Исмаиль мирзина с его послом (в слове послом над второй буквой о стерта буква л) Тягрибердеем /л. 52/
Исмаиль мирза белому князю поклон. Чтобы еси первой нашей дружбе и правде верил, а мы от тебя дружбою своею не отстанем. А не молвил того, что мне солгати. А братья мои меншие и дети передо мною правду учинили на том, что им из моево слова не выступити. А которые люди по Волге кочюют и тем с тобою не завоеватца, тот миньят яз на себя взял. А которых (в слове которых буква к написана по чищенному) послов и гостей посылали к тебе и тех воевали люди твои, которые меж нас живут, да и те твои люди, которые на Волге живут, воевали их, и за то деи мелкие мирзы пошли. И яз был пошел за ними, кое б их уняти, да их не доехал и воротился есми. А ты деи был /л. 52об./ молвил, коли тебе Казань воевати, и нам бы тебе не пособляти да и братьям моим меншим воины не учинити же. И мы на оба те слова сошли. И ныне от нашей братьи меншие и от детей наших воины не будет, мне бы еси в том верил. И ныне той дружбе начало (в слове начало буква о исправлена по ранее написанному) то, которые мы с тобою хотим, которые были с Тору мирзою да с Араслан мирзою, а взяты там, и ты бы ис тех людей ни одново человека не оставил да отдал, то дружбе нашей знамя. А другое наше слово то: которые твои люди ходят полем и водою, и те бы люди нашим людем воины не /л. 53/ чинили. А третье слово то. Салтан Хандыкерь посла прислал, крымской царь прислал же человека, чтобы нам всем заодин Москва воевати. И толко белой князь (слова белой князь написаны по чищенному) мне не солжет, и яз их речем не потачю. Толко ныне тех людей, которые с Араслан мирзою были да взяты, не оставливая, всех отдаст, и братья наши меншие и дети наши и люди из брата нашего княжова слова и из моево слова не выступят, и воины не затевати. Как вода спадет, тово дни и отпустим боярина. А своих есмя людей потому поспешили послати, чтобы доколе ещо в тюрмах те не померли, а наша бы (в слове бы буква ы исправлена по ранее написанному) дружба тебе ведома была. /л. 53об./ А ныне прошенье наше то. Дочерей своих отпущаю, чтобы еси прислал две шубы горностаиные, две шубы собольи с поволоками, да чтобы еси прислал пансырь легок, которой бы мне пригодился вздеть, да два постава сукна, один бы постав добр был, а другой бы постав плохой. Белово князя здоровье отведати послал есми Тяриберди богатыря Келек молнина сына. Хто будет што увел или будет что украл, и князь бы, брат мои, отдал послу моему. Ещо слово то. Наши люди к нам здорово и цело не доходят (в слове доходят буквы дох написаны по чищенному), воину над ними чинят, которые живут на поле (в слове поле буква п исправлена по ранее написанному) и на /л. 54/ воде, чтоб человека доброво с ними послал, братство наше то.

А се другая грамота Исмаилева с его послом Теребердеем.
Исмаиль мирза белому царю поклон. Молвя, слово то. И толко похочешь со мною неотступным другом быти, Дервиш царевич мне родной сестричич, и ты [64] бы Астарахань, взяв, ему дал да по тому ж бы его братом учинил, как и Шигалея царя. Первой правде слово нашего знамя то, толко полюбит то наше слово, и он бы ныне то дело и зделал. Белому царю и Шигалею /л. 54об./ царю в дружбу и в братство пригодитца сын мои болшои Мааммет мирза, чтоб есте зятем учинили, а затем его не облыгаите, что он женат, зан жене девку он понел. И толко похотите братства, и ныне бы знамя взяли конь. Ямгурчеи царь, Юрья купив, хотел его в Бухары продать, и яз за тем, чтоб его вдаль не продали, откупил его. А он бил челом, чтоб яз его откупил, а ялся дати за себя окупу двесте рублев. А яз за него дал два человека да три кони добрые, да верблюда, да шубу кунью. И как он побежал, и взял с собою пять конев да холопа моего, а Ивана паробка моего порукою выдал. А были у него три /л. 55/ сыны и их взял тот в коней своих место, чьи то были кони (в слове кони буква к исправлена по ранее написанному). А по окуп по Юрьев послал есми паробка своего (в слове своего вторая о исправлена по ранее написанному) Ивана. И ты бы о том гораздо сыскал, и инако не учинил.

Июля 26. Царь и великий князь Исмаиль мирзины грамоты слушал и приговорил Исмаиль мирзина посла Теребердея с таварищи отпустити в Нагаи. И велел им быти на дворе.

Июля 27. Нагаиские послы Теребердеи с таварищи на дворе были. А приехав на площедь, сошли с коней против Арханъила и шли /л. 55об./ ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как послы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Фома Петров да Федор Сукин.

И царь и великий князь велел Теребердею с таварищи сести. И отпустил их в Нагаи к их государем. А приказал с ними к мирзам поклон. А на отпуске им подал по ковшю меду. А ести их не звал, велел им дати корм в стола место.

И поехали нагаиские послы с Москвы, Теребердеи с таварищи, августа 2. /л. 56/

А се грамота к Исмаиль мирзе с его послом Теребердеем.
Царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Исмаиль мирзе слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Тягрибердея з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, чтобы нам по первой твоей дружбе и по правде тебе верити, а ты от нас никак не отстанешь, и ложново слова в тебе не будет. А братья твои меншие и дети правду перед тобою учинили, что им ис твоево слова не выступати. А наш посол Петр Тургенев к нам писал и казаки наши Тафкеи Тимеев с таварищи нам сказывали, что на своей правде крепко /л. 56об./ стоишь (далее в рукописи написан предлог к) еси к нам писал преже сего. А Уруслан мирза перед тобою правду учинил, что ему нам служити и из нашево слова не выступати. Ино то [65] делаешь гораздо, и ты бы и вперед на своей правде крепко (слово крепко написано над строкой) стоял. А мы дружбу свою и свыше того хотим к тебе держати. А ныне есмя по твоему прошенью послали к тебе шубу горностаину да постав сукна синево. Да к тебе ж послали есмя сукно ипское да шюбу белью, да зуб рыбеи с твоим человеком с Тягрибердеем. А что еси писал к нам о своих людех, которые приходили с Араслан мирзою, и ныне в нашей земле обычеи таковы: которые люди на наши украины /л. 57/ войною ни придут, тех назад не отпускаем. А ныне для твоей крепкие дружбы послали есмя ис тех людей х тебе Тинбая да Ураза, да Кунтуша, да Баисупа. И ты бы нашу дружбу к себе паметовал и не по тому бы еси делал, как Юсуф (в слове Юсуф буква ю исправлена по ранее написанному) князь, дав нам правду, что ему посла нашего Петра беречи, да через (в рукописи чез) свою правду посла нашего Петра ограбил и соромотил. А сын его Ак мирза такое дело учинил, как ему с нами вперед нелзе в дружбе быти. И мы ныне с Юсуфом князем за его неправду в дружбе быти не хотим, а за своего посла Петра оставили есмя у себя его посла Уразбахтыя. И отпустит Юсуф князь нашего посла Петра со всеми ево животы, и мы ево посла Уразбахтыя /л. 57об./ к нему отпустим. А твоево есмя посла, пожаловав, к тебе отпустили, да и вперед твоих послов по тому же хотим жаловати и беречи, как ты наших людей бережешь. А человека есми своего к тебе ныне не послал, потому что нашего посла Петра Юсуф ограбил и у себя задержал. И мы, ож Бог даст, вперед к тебе человека своего пришлем. А что еси писал к нам о Астарахани да о сыне своем Мааметь мирзе, и мы, ож Бог даст, астараханское дело хотим делати на весне и Дервиша царя тут устроити по тому, как еси к нам писал. А сего лета ныне нам того дела делати нелзе, потому что ныне делаем /л. 58/ свое дело казанское. А о сыне твоем Мааметь мирзе пошлю в Казань к Шигалею царю, чтоб его себе сыном учинил, а племянница его у него в Казани будет. И что мне Шигалеи царь отпишет, и яз тебе о том ведомо учиню. Да жил у тебя наш холоп Иванко, и ныне от тебя пришел к нам, а жена его и дети у тебя (предлог у и буква б в слове тебя написаны по чищенному) остались. И ты б дружбы для жену его и дети к нам прислал (слово прислал написано по чищенному). Писана на Москве лета 7059-го июля 29 ⁶⁸. /л. 58об./

Того же лета августа 17 в понеделник. Прислал ко царю и великому князю с Резани наместник и воевода князь Александр Воротынской нагаиских гонцов 5 человек, Исмаиль мирзина человека Булата с таварищи. А писал, что приехали на Резань нагаиские гонцы августа 14 и сказывали ему, что от Исмаиль мирзы (в слове мирзы буквы ми написаны по ранее написанному) идет ко царю и великому князю посол его Уразгилдеи, а от Белек Булат мирзы посол его Комыш (в слове Комыш буква ы исправлена по букве а), а от Исак мирзы посол его Коземьяр, а от Араслан [66] мирзы посол его Комыш имелдеш (в слове имелдеш буква и исправлена по букве м), а от Сан мирзы посол его Келдеураз. А всех послов и гостей и их людей 750 человек, а лошадей с ними 7500. И тех гонцов /л. 59/ отпустил с Резани к Москве августа 15. А проводити их послал до Москвы Меншика Федорова сына Солнцева.

И царь и великий князь велел нагаиских гонцов (слово гонцов написано по чищенному) Булата с таварищи поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по указу.

А против нагаиских послов велел царь и великий князь послати встречю князя Ондрея княж Иванова сына Ростовского да князя Василья княж Семенова сына Мезетцково. А дети боярские с ними посланы розных городов московских.

Августа 24 нагаиские послы, Исмаиль /л. 59об./ мирзин посол Уразгилдеи с таварищи, к Москве пришли.

И царь и великий князь велел нагаиских послов поставити на лугу под Симановым ⁶⁹ (в слове Симановым буква м исправлена по ранее написанному) и корм им велел давати. А торговати ещо им не велел.

Августа 26 били челом казначеем нагаиские послы, Исмаиль мирзин посол Урозгилдеи с таварищи, чтобы их государь пожаловал, велел им торг дати. И казначеи Уразгилдеево челобитье сказывали царю и великому князю. И государь их пожаловал, торг им велел дати. /л. 60/

И лета 7060-го сентября 2 ⁷⁰ велел царь и великий князь нагаиским послом Уразгилдею с таварищы быти на дворе.

И того дни нагаиские послы Уразгилдеи с таварищи на дворе были. А приехав на площедь, сошли с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои.

А как послы вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Иван Петров да Федор Сукин.

И царь и великий князь звал Уразгилдея с таварищи карашеватца. И послы, быв у карашеванья, /л. 60об./ отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от государей своих от мирз челобитье, да подали грамоты. И царь и великий князь велел у них грамоты взяти диаку Ивану Михайлову, а Уразгилдею с таварищи велел сести. И, посидев мало, звал их ести и велел им ити на Казенной двор дожидатися стола. И того дни нагаиские послы Урозгилдеи с таварищи у царя и великого князя ели. А стол был в Столовой избе в брусянои.

А се грамота Исмаиль мирзина с его человеком Уразгилдеем. /л. 61/
Исмаиль мирза хрестьянскому государю белому царю поклон. Молвя, слово то. Не войною к вам ходили, а в Казань не на пособь ходили, а ходили были торговати, взяли наших пятидесят человек, и семь деи их умерло, а [67] сорок деи живы. И толко меня назовешь себе другом и братом, и ты бы тех наших людей нам (слова людей нам исправлены по чищенному) дал. И толко тех наших людей не дашь, ино то лихо ты почал. И ты слова нашего нам поступися. А назовешь себе нас другом, и ты б дал мне пансырь доброй, чтобы мне самому вздевати, да шубу зимовную бы прислал еси. Да посла бы моего Уразгелди гораздо почтил еси, толко нас назовешь себе другом. Молвя, грамоту написал. Да постав сукна бы еси прислал телегу покрывати, да шапку /л. 61 об./ добру прислал бы еси.

И сентебря в 3 (буква г, обозначающая цифру 3, исправлена по букве д) день царь и великий князь Исмаиль мирзины грамоты слушал и приговорил нагаиских послов, Исмаиль мирзина посла Урозгилдея с таварищы, отпустити и велел им быти на дворе.

И сентебря ж в 4 день нагаиские послы Урозгилдеи с таварищы на дворе были. А приехав на площадь, ссели с коней против Арханъила и шли ко царю и великому князю середнею лесницею. А царь и великий князь сидел в Столовой избе в брусянои. А как послы, Урозгилдеи с таварищы, вошли /л. 62/ в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити казначеи Федор Сукин.

И царь и великий князь Уразгилдея с таварищы того дни отпустил в Нагаи к их государем. А приказал с ними от себя к мирзам поклон. А на отпуске им подал по ковшу меду, а ести их не звал. А велел им дати корм в стола места.

И поехали нагаиские послы с Москвы сентебря ж в 7 день в понеделник.

А се грамота к Исмаиль мирзе с его человеком Уразгилдеем. /л. 62об./
Божиею милостию царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Исмаиль мирзе. Слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Урозгилдея з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что ваши люди ходили в Казань торговати и наши люди иных побили, а иных переимали, и которые будут у нас живы, и нам бы тех тебе дати. И мы тех людей велели доискиватись. И которых есмя доискались, тех твоему человеку Урозгилдею отдали, а иные в тюрме померли. Да писал еси к нам, чтоб нам тебе прислати постав сукна да шапка, и мы то к тебе послали с твоим человеком Урозгилдеем. /л. 63/ Писана на Москве лета 7060-го сентебря месеца.

Того ж лета сентебря 17 день прислал ко царю и великому князю из Городка околничеи Федор Нагой з городетцким татарином с Аксеем мирзою Янговатовым нагаиских гонцов шти человек: Исмаиль мирзина человека Ахбулата Халкоманова да Исак мирзина человека Девлетбахтыя, да Чемаш мирзина человека Исеня Девлетбахтыева, да Аидар мирзина человека /л. 63об./ Алатая, да Дервиш мирзина человека Кошбахтыя Баганыева, да Кутум мирзина человека [68] Куньякшия. А писал, что приехали к нему нагаиские татарове в Городок сентября в 14 день в понеделник. Да с ними ж вместе приехал в Городок бастановскои татарин ⁷¹. А взял его на поле сее весны Казы мирза Ураков на Ахматовых горах ⁷². А послы идут ко царю и великому князю: от Исмаиль мирзы посол его Баитерек, а от иных мирз идут в послех их люди. А всех послов и гостей и их людей 250 человек, а лошадей с ними 2000. И тех нагаиских гонцов и бастановского тата/л. 64/рина (в рукописи — тарина) из Городка отпустил того ж дни с Аксеем мирзою Янговатовым и корм им велел давати по ямом по одинова на день, как им мочно сытым быть.

А царь и великий князь в те поры был в своей богомолье у Троицы в Сергиеве монастыре.

И по царя и великого князя приказу велено нагаиских гонцов поставити на Нагаиском дворе и корм им велено давати по тому же, как им даван корм наперед того.

А против нагаиских послов велел царь и великий князь /л. 64об./ послати встречю Степана Григорьева сына Сидорова. Да с Степаном же посланы дети боярские московских городов. И на базаре у них велено быти Степану ж.

И сентября 27 нагаиские послы Баитерек с таварищи приехали ко царю и великому князю в Олександровскую слободу ⁷³. И царь и великий князь велел нагаиским послом Баитереку с таварищи быти у себя.

Сентября 28 нагаиские послы Баитерек с таварищи у царя и великого князя были. А как Баитерек с тава/л. 65/рищи вошли в ызбу, и явил их царю и великому князю челом ударити (так в рукописи; следовало указать, кто же именно представил послов царю).

И царь и великий князь звал Баитерека с таварищи карашеватца. И послы, быв у карашеванья, отшед, став на коленях, правили царю и великому князю от мирз челобитье, да подали грамоты. И царь и великий князь велел у них грамоты взяти диаку Никите Фуникову. А нагаиских послов Баитерека с таварищи звал ести.

И того дни Баитерек с таварищи у царя и великого князя ели. И отпустил их того дни к Москве и велел им торг дати часа того. /л. 65об./ А как исторгуют, и царь и великий князь велел их с Москвы (в слове Москвы буква ы исправлена по ранее написанному) отпустити в Нагаи к их государем.

И октября 2 Баитерек с таварищи к Москве пришли.

И по царя и великого князя приказу казначеи Федор Сукин велел нагаиских [69] послов Баитерека с таварищи поставити на Нагаиском дворе и корм им велел давати по указу (слово указу написано по чищенному), как им давано наперед того. А гостей велел поставити (в слове велел буквы ел и в слове поставити буква п исправлены по ранее написанному) под Красным селом и торг им велел дати.

А се грамота Исмаиль мирзина с его человеком Байте/л. 66/реком.
Высочайшего государя великую власть держащаго повелителя от Исмаиль мирзы (в рукописи мирз) хрестьянского государя величеству белому царю многом много поклон. В своем величестве здоров бы еси был. И мы бы, дал Бог, в божьем заступленье здоровы были. Под Богом яз мусулманин, а ты хрестьянскои государь. Правда моя и слово мое было. Которые люди у Араслан мирзы взяты и кои будут померли, тех у Бога просити, а которые живы, тех бы еси нас пожаловал, печалуюся. Да наши ж люди в Казань торговати ходили, и тех взяли тритцать семь человек. И тех бы еси пожаловал нам. /л. 66об./ А они в Казань ходили не на пособь. Молвил еси (слово еси написано по чищенному), что тебе Казань воевати. И яз Казань покинул, просту братью и детей своих есми не послал. А о сесь год на Волге на перевозе у Баитерека взяли животы сорок юков, и посол твои Кадыш ведает, и о том бью челом. А братья мои меншие и дети хотят ити, а того не ведаю, куда пойдут. И ты б берегся. Государя нашего салтанов посол и крымского посол, и астараханскои посол все пришли. Вести их уведал есми, а их есми не отпустил, тебя почтил есми. И для своей правды послал есми к тебе Баитерек багатыря (в слове багатыря буква б исправлена по ранее написанному) с тяжелым поклоном с лехким поминком. Ведомо бы было. Да /л. 67/ чтоб еси своего посла доброво боярина з Баитереком вместе прислал, и мы его гораздо почтим. А послал есми не с ложью, с правдою есми послал. У князя с челобитьем прошу шубу горностаину да шатра, да тягиляя з горностаим, да постава сукна, да сюлею серебрену, да ковша серебреново. Да ныне в останочные времена уставливаю кладбища, и ты б пожаловал, прислал железа неметцково да потали. И о (предлог о написан по букве я) чем яз бью челом, толко того не даст, а от нас добра хоти. А которые люди з Баитерек багатырем (в слове багатырем слог ба исправлен по чищенному) пошли, и тем бы людем торг росклали Холопеискои ⁷⁴. Белово князя братство к себе по тому знаем, толко з Баитерек багатырем своего посла /л. 67об./ вборзе отпустишь. Чтоб Баитерек не зазимовал, наборзе бы еси отпустил. Да слышел есми, что еси Казань взял. И ты на государстве здоров буди. А здоровати послал есми Баитерек багатыря. А Бокаи царевич у нас в руках. Брат мои князь велит его учинити в убожестве, и яз учиню в убожстве. А велит от себя отослати, и яз от себя отошлю. Брат мои князь как велит, и яз так учиню. [70]

И октября 7 в среду царь и великий князь из Александровские слободы к Москве приехал. /л. 68/

И тово ж дни Баитерек с таварищи били челом казначеем, что они исторговали, и государь бы их пожаловал, велел отпустити в Нагаи к их государем.

И казначеи Федор Сукин Баитереково челобитье сказывал царю и великому князю.

И царь и великий князь велел Баитереку с таварищи быти на Казенной двор и велел ево отпустити казначеем. А у себя ему быти не велел, потому что его отпустил из Александровские слободы. Да з Баитереком же вместе велел царь и великий князь послати в Нагаи к Исмаиль мирзе станицу служилых татар 5 человек. А вожеи с ними велел послати темни/л. 68об./ковского татарина ⁷⁵ Япанчю Козелеева да Сююнчалея Орназеева.

И октября 8 по царя и великого князя приказу казначеи Федор Сукин велел Баитереку с таварищи быти на Казенной двор.

И того дни Баитерек с таварищи на Казенном дворе были. И казначеи Федор Сукин по царя и великого князя приказу Баитереку (в слове Баитереку буква у исправлена по букве ъ) с таварищи отпустил в Нагаи того ж дни. А служилых татар Беляя Киикова с таварищи отпустил с ними ж вместе. А приказал с ними от царя и великого князя к Исмаиль /л. 69/ мирзе поклон.

Комментарии

1. Дата приведена по византийской эре «от сотворения мира» (СМ) и соответствует 3 мая 1551 г. юлианского календаря по эре «от рождества Христова» (РХ) или по эре Дионисия. 7059 год от СМ охватывает период с 1 сентября 1550 г. по 31 августа 1551 г. по РХ.

2. Служилые татары — одна из категорий нерусского служилого сословия, главным образом из татарского населения Касимовского и бывшего Казанского ханств, привлеченная на государственную службу — как правило, военную и дипломатическую. За участие в боевых действиях и выполнение дипломатических поручений (работа в качестве толмачей, гонцов, проводников и т.д.) служилые татары освобождались от выплаты ясака, получали земельные наделы и поместное жалованье (Степанов, с. 94-110; Алишев, с. 55-61; Гилязов, с. 247; Исхаков, с. 92-93, 233-238).

3. Лошади были самым привлекательным ногайским товаром для русского рынка. Степные кони, по русским источникам, сортировались на аргамаков, иноходцев, коней отрядных и кобыл. Все они славились силой и выносливостью. Сами ногаи подразделяли своих скакунов на тулпаров (богатырских), бедеу (княжеских), аргамаков (породистых скаковых), юйрик ат (скаковых), ебе и аласа (ординарных) (Сикалиев, с. 116). За два столетия ногаи поставили в Россию огромное количество лошадей. Масштабы конского импорта из-за Волги в XV-XVI вв. были столь значительны, что у иностранных наблюдателей создавалось впечатление, будто тогда словом «конь» обозначались только лошади ногайской породы (Денисова, с. 40; Россия, с. 178). Не будет преувеличением утверждать, что дворянская конница формировалась в основном из них. Из восточных степей в Московское государство притекал племенной породистый фонд (Маньков, с. 48; North, р. 22).

4. Князь (ногайский) — русский перевод титула бий, который в Ногайской Орде означал главу мирз, верховного правителя. Бий (ранее XV в. не фиксируется) – восточно-кипчакский вариант тюрко-татарского термина бек, который в связи с тюркизацией монголов в Золотой Орде заменил прежнее монгольское нойон (Бартольд. Бег; Бартольд. Двенадцать лекций, с. 36; Бартольд, Новый, с. 577; Вельяминов-Зернов, ч. 2, с. 410, 411; Трепавлов. Бий).

5. Дервиш-Али был внуком хана Большой Орды Шейх-Ахмеда и доводился зятем (мужем сестры) Юсуфу и Исмаилу. При помощи ногаев осенью 1537 г. он воцарился в Астрахани, но летом 1539 г. при неизвестных обстоятельствах уступил трон Ак-Кобеку, а в 1548 г. нашел приют в Москве. Из-за лакун в Посольских книгах и молчания летописей трудно объяснить обстоятельства его появления в России. Дервиш-Али однозначно расценивался ногаями как преданный им династ, и поэтому они с каждым своим посольством просили царя отправить его обратно в степи. Решение было принято в ноябре 1548 г. Дервиш-Али сначала просил оставить его на царской службе, так как пребывание в Москве оказалось безбедным и безопасным. Его удалось уговорить поехать к бию Шейх-Мамаю, повидаться с собственными матерью и женой (они оставались у ногаев) — с тем, чтобы при желании потом вернуться на Русь и служить Ивану IV. В феврале 1549 г. Дервиш-Али выехал на восток вместе с возвращавшимся на родину посольством Шейх-Мамая. Последнего он в живых уже не застал и стал кочевать при ставке нового бия Юсуфа (Зайцев, с. 128; Посольские, с. 239, 244, 245, 253, 257, 258, 318).

6. Город Сарайчик (Сарайчук) располагался на правом берегу реки Яик (Урал), в 60 км от его устья, в урочище, ограниченном с востока течением Яика, с запада — его протокой Сарачинкой. Ныне эта местность относится к Махамбетовскому району Атырауской области Казахстана; там находится село Сарайчиковское. Основан, вероятно, в XIII или XIV в., находился на старом торговом пути из Средней Азии в Поволжье и на крупнейшей переправе через Яик. В XV-XVI вв. Сарайчик являлся столицей Ногайской Орды, зимней (?) резиденцией бия. Разрушен волжскими или яицкими казаками в 1581 г. (Егоров, с. 124, 125; Трепавлов. Сарайчук).

7. Крепость Азов (Азак, Азау) с 1471 г. находилась под властью турок, в 1552/53 г. стала центром особого санджака (провинции) Османской империи. В XVI в. в Азове жили в основном татары, турки и греки; степи вокруг города служили кочевьем крымским татарам и ногаям. Азов был важнейшим центром международной торговли в Причерноморье, в частности для Московского государства (см.: Бурлака).

8. Зимой 1548/49 г. двенадцатитысячное войско под командованием мирзы Али, сына будущего бия Юсуфа, вторглось в пределы Крымского ханства. В бою с сорока тысячами крымцев у Перекопа ногаи не смогли выстоять против артиллерийских залпов. С небольшим отрядом Али бежал, бросив раненых и убитых соратников на поле боя. Многие попали в плен и подверглись жестоким истязаниям. У въезда на Перекопские укрепления хан Сахиб-Гирей приказал соорудить две башни из отрубленных голов. Крымский хронист XVI в. Реммал-Ходжа назвал эти события Ногай кыргыны (Ногайской бойней) (Tarih, р. 109). Хан Девлет-Гирей, сменивший в начале 1551 г. умершего Сахиб-Гирея, был заинтересован в налаживании тесных союзнических отношений с ногаями. Поэтому он сделал широкий жест примирения, освободив из тюрем и отпустив домой воинов Али-мирзы, плененных в Ногайской бойне (подробнее см.: Трепавлов. История, с. 230-232, 266).

9. Через междуречье Хопра и Медведицы, левых донских притоков, тянулась Ногайская дорога, или Ногайский шлях — постоянный и наиболее краткий маршрут набегов ногаев на русское пограничье. Начавшись на Переволоке (Царицынской переправе через Волгу) восточнее Дона, она шла через верховья его левого притока Битюга; на территории современной Тамбовщины, Воронежской и Липецкой областей тянулась по водоразделу между Матырой и Липовицей – притоками Воронежа и Цны, пересекала реку Воронеж на Торбеевском броде (у будущего города Козлова) и втягивалась в степную полосу междуречий Польного Воронежа и Челновой, Воронежа и Цны, Польного и Лесного Воронежей. Далее к северу единый Ногайский шлях разветвлялся на несколько дорог, ведущих в мордовские, рязанские, шацкие места (Загоровский, с. 159, 160; Платонов. К истории, с. 90; Платонов. Очерки, с. 65, 66)

10. Главным предназначением полона у ногаев была его перепродажа на азиатских рынках. Активный сбыт шел в турецкие владения и в Крым. Центрами торговли людьми считались Кафа и Стамбул. Османы охотно брали живой товар, используя его на своем огромном гребном галерном флоте (Бережков. Русские, с. 355, 356; Шмидт, с. 31; Inalcik. Servile, p. 38, 39). Другим важным направлением сбыта рабов для Ногайской Орды была Средняя Азия («Туркмен», «Юргенч», «Бухары») (см., например: Акты... Шуйского, с. 178; Материалы, с. 330)

11. По прибытии в Москву послы из Ногайской Орды со свитой обычно жили на особом Ногайском посольском дворе, первое упоминание о котором фиксируется в 1535 г. (сводку упоминаний см.: Белокуров, с. 79, 80). Точное местоположение его неизвестно; предположительно, он находился в восточном Замоскворечье, близ Кожевников или Кожевной слободы — в районе современной Зацепской площади и Павелецкого вокзала (Хайретдинов, с. 42-45). Иногда ногайских визитеров определяли на постой под селами Паншиным или Красным, которые также располагались в Замоскворечье. Главным условием было наличие обширного кошенного луга для размещения многотысячных табунов, пригнанных кочевниками на продажу.

12. Корм — продовольствие, выдававшееся из казны для содержания прибывшего посольства. В источниках отмечен корм нескольких разновидностей: поденный (рядовой) — ежедневный, приездной — в честь прибытия, почестный — в честь заключения договора или просто в ознаменование аудиенции у царя. В случае какого-либо конфликта с послами или с их государем корм мог быть сокращен, а в чрезвычайных ситуациях (крайне редко) и вовсе отменен (Юзефович, с. 80-84).

13. Прибыв в Москву, ногайские купцы не смели начинать торговлю до тех пор, пока государь не «даст базара» — не позволит приступить к продаже лошадей и прочего. Основной смысл ограничения заключался в том, чтобы за два-три дня до «базара» ясельничие выбрали лучших скакунов для царской конюшни (перед этим дворяне, встречавшие караваны в предместьях, подробно описывали монарху привезенный товар). Обычно туда отбиралось до четверти поголовья, за которую расплачивалась казна. В эти же несколько дней шел подсчет лошадей и выплата пошлин.

14. Наливки — деревня, название которой перешло на стрелецкую слободу, основанную при Иване IV в районе Спасо-Наливкинского переулка между Полянкой и Якиманкой (район улицы Большая Полянка). (Зимин, с. 143).

15. Городок — Касимов (Хан-Керман, бывший Городец Мещерский; ныне в Рязанской области) с середины XV в. был центром вассального татарского ханства (царства). Касимовские цари назначались московскими государями и всецело зависели от них (Вельяминов-Зернов, ч. 1, с. 13-43). В мае 1551 г. в Касимове царствовал, вероятно, Шах-Али (о нем см. комм. 46).

16. Толстик — идентифицировать не удалось. Возможно, это описка и следует читать: «Таллык».

17. Задача стоять на волжских переправах, организуя переезд послов и купцов с востока на правый берег и обратно, возлагалась российским правительством на вольных волжских казаков. Караваны пересекали Волгу при помощи казаков и на их судах. Однако нередко казаки-перевозчики не гнушались грабежом посольств или не защищали их от грабителей, налетавших из степи.

18. Архангел — Архангельский собор Московского Кремля. Во второй половине XVI в. спешивание татарских и ногайских послов около этого собора показывало их невысокий ранг в глазах принимающей стороны, поскольку европейским дозволялось следовать верхом гораздо дальше и «ссаживаться с коней» у Благовещенского собора, расположенного ближе к месту аудиенции (Юзефович, с. 91-93).

19. Столовая изба — одно из трех парадных помещений (наряду с Грановитой и Золотой палатами), в которых при Иване IV находилось «царское место» (трон) и проводился торжественный прием иноземных посольств. «Столовая изба брусяная» использовалась для этих целей еще при Иване III и Василии III (Юзефович, с. 97-99).

20. Ногайские, татарские и турецкие послы по приезде в Москву поступали в распоряжение казначея, который по старой традиции ведал государственной казной, доходами, пошлинами, а также отвечал за хранение дипломатического архива (Белокуров, с. 16; Ерошкин, с. 39, 40; Рогожин, с. 14).

21. Казенный двор, в котором размещалось ведомство казначея (см. комм. 20), находился в Московском Кремле, между Архангельским и Благовещенским соборами (Рогожин, с. 14).

22. Князем князь — буквальный перевод с татарского титула беклербек (правильнее: беклер беги; синонимы: тюрк, улуг бек, араб, амир ал-умара). В Золотой Орде и большинстве татарских ханств его носил глава правого крыла, верховный военачальник и фактический соправитель хана, глава сословия кочевой знати (нойонов, эмиров, беков). Об этом титуле см.: Егоров, с. 169-172; Трепавлов. Государственный, с. 87-89).

23. На самом деле имели место не равноправные отношения «дружбы и братства», а соотношение «отец-сын». Праотец биев и мирз, первый мангытский беклербек Эдиге («Идиги князь») в конце XIV — начале XV в. являлся главой золотоордынской знати, так сказать, по должности был выше всех татарских и вассальных владетелей. Поэтому и к тогдашнему главе «Русского улуса» Василию Дмитриевичу, великому князю московскому, он обращался, ставя свое имя впереди и без титулатуры, что характерно для ханских посланий того времени: «От Едигея поклон ко Василью, да и много поклон» (Григорьев, с. 66; Собрание, с. 16). Сохранились свидетельства иерархического старшинства могущественного бека. В 1508 г. ногайский мирза Алчагир так написал об этом Василию III: «С твоим дедом (т.е. предком. — В. Т.), с великим князем, наш дед князь великий (т.е. предок беклербек. — В. Т.), отчьство и сыновство меж ими бывало» (Посольские, с. 74). Через тридцать лет сын Алчагира Урак как бы вторил отцу, обращаясь к Ивану IV: «Отец наш князь велики Идиги князь с твоим отцем (здесь — предком. — В. Т.) с великим князем Иваном (следует: Василием. — В. Т.), один был как отец наш, а другой был как сын» (Посольские, с. 203). Действительно, Эдиге иногда «зовыися отцомь Васильеви» Дмитриевича (ПСРЛ, т. 18, с. 157). Известно, что Эдиге действительно обращался к московскому государю как к своему сыну: «Аз, яко сына своего, люблю тебе и того ради готов есмь ратовати на Витофта» (ПСРЛ, т. 21, с. 450). Ответные послания, где Василий I адресовался бы к ордынскому вельможе как к отцу, не известны.

24. Казачество становится заметным в истории Восточной Европы с середины XVI в. Казачьи общины и поселения, не говоря уже о бродячих ватагах казаков-изгоев, существовали и раньше — как среди тюрок, так и среди славян (см.: например: Хорошкевич, с. 308-312). Но в качестве активной, деятельной и организованной силы они фиксируются впервые в конце 1540-х гг., и именно в ногайско-русской переписке. Самое первое упоминание о казаках на Дону содержится, очевидно, в Продолжении Хронографа 1512 г. под 1548 г., когда путивльцы и севрюки под руководством Михаила Черкашенина и Истомы Извольского основали на Переволоке «острогу» и разбили там отряд азовцев (Мининков, с. 78, 341, 342).

25. Здесь говорится о хане Девлет-Гирее (см. комм. 8).

26. Порядковый номер года приведен по лунной хиджре. 959 год мусульманского календаря соответствует периоду 29 декабря 1551 г. — 18 декабря 1552 г. от юлианского календаря.

27. Писчая бумага часто запрашивалась ногаями из Москвы, иногда сотнями листов. Есть основания предполагать, что это свидетельствовало об изготовлении книг в Ногайской Орде (Зайцев, с. 80).

28. Кто такой Джанай, неизвестно. Однако ясно, что, во-первых, он принадлежал к потомкам большеордынского хана Ахмеда и скорее всего к Астраханскому дому — «Темир Кутлуевым царевым детям». Во-вторых, очевидно, что номинальная иерархия между ним и бием Юсуфом распределилась по схеме «один — хан, другой — бек», т.е. Юсуф занимал номинальный «княжеский» пост верховного военачальника-беклербека при безвластном хане. Посажение марионеточных монархов, которые своей персоной освящали гегемонию ногаев в степях, практиковалось во второй половине XV в., во время формирования Ногайской Орды (подробнее см.: Трепавлов. История, гл. 3), а также в середине XVI в.

29. Белый царь (белый князь) — титул, применявшийся татарами и ногаями по отношению к русскому монарху. Значение понятия «белый» в составе титула неясно. Существует несколько интерпретаций: правитель государства, независимого от Золотой Орды; правитель западных («белых», по тюркской традиционной геосимволике) территорий и др. (см.: Трепавлов. Статус).

30. Исмаил выдал дочь за царевича Юнуса, сына хорезмского хана Суфияна б. Аминека. Однако в то же время Хорезм служил пристанищем ногайским эмигрантам — детям бия Саид-Ахмеда, свергнутого в конце 1530-х или в начале 1540-х гг. Шейх-Мамаем, а также трем сыновьям самого Шейх-Мамая, настроенных тогда враждебно по отношению к бию Юсуфу.

31. В тексте описка, следует читать «Яналееву цареву дочь» (ср. ниже, л. 21об.), так как подразумевается дочь не Шах-Али (бездетного), а его брата Джан-Али. Ее имя неизвестно, жила она в семье дяди. Переговоры с Иваном IV о браке царевны с сыном Исмаила, мирзой Мухаммедом, безрезультатно шли несколько лет. В 1522 г. «Яналеева царева дочь» стала женой служилого царевича Кайбулы Аккубековича, только что приехавшего в Россию (см.: Вельяминов-Зернов, ч. 1, с. 483-86).

32. Тюменское владение (княжество) в XV-XVI вв. располагалось в низовьях Терека, на северо-востоке современного Дагестана. Его столица Тюмень во второй половине XVI в. была разрушена речными половодьями. На ее месте (или в ее окрестностях) русские основали Терский городок. Правители Тюмени признавали над собой власть соседнего сюзерена — казикумухского шамхала или шевкала. О происхождении и пределах власти шевкалов см.: Мухаммадрафи, с. 100-103; этимология этого титула неясна (см.: Махмуд из Хиналуга, с. 122-126, комм. А. Р. Шихсаидова). Поэтому иногда в русских источниках шамхал называется тюменским (История народов, с. 242, 295; Шихсаидов и др., с. 230, 231, 237).

33. По мнению большинства историков, стрелецкое войско образовалось в середине XVI в. на основе отрядов пищальников в ходе военной реформы Ивана IV. В отличие от участников поместного ополчения, стрельцы, набиравшиеся из податного посадского населения, жили в особых слободах и обеспечивались постоянным денежным жалованьем (Чернов, с. 47, 48).

34. В 1532 г. царевич Ак-Кобек б.Муртаза с помощью «черкас», у которых он обретался, занял Астрахань. Астраханская династия установила к тому времени довольно тесные отношения с Северным Кавказом; Ак-Кобек, в частности, находился с кем-то из горских владетелей «по женитве в свойстве» (см. ниже в комментируемой книге, л. 91). По мнению некоторых историков, приход «черкас» (кабардинцев) сопровождался изгнанием или вытеснением ногаев из столицы ханства (об этих событиях см.: Некрасов. Международные, с. 102; Сафаргалиев. Заметки, с. 41). Возможно, кабардинцы помогли Ак-Кобеку при повторном воцарении в 1545 г.

35. Под «Ординским государством» здесь подразумеваются бывшие кочевые территории Большой Орды (уничтоженной крымцами в 1502 г.) по левому берегу нижней Волги.

36. Белек-Пулад имеет в виду вышестоящих иерархов Ногайской Орды — бия Юсуфа и главного нурадина Исмаила. Сам Белек-Пулад занимал в то время должность нурадина-военачальника, т.е. командующего ополчением правого крыла ногаев (о нурадине см. комм. 156).

37. Мещеряне, т.е. жители области Мещера, здесь — касимовские татары (см. комм. 15).

38. Саид-Ахмед б. Муса (Шейдяк) — ногайский бий (середина — конец 1530-х гг.). После длительной междоусобной смуты в Ногайской Орде занял высший пост, сумев примирить ведущих мирз. При помощи брата, Шейх-Мамая, провел реформу управления, разделив ногайские кочевья на две провинции — правое и левое крылья (подробнее см. комм. 185), которыми управляли наместники нурадин и кековат (о них см. комм. 100 и 156). Фактически при Саид-Ахмеде произошло окончательное оформление ногайской государственности. Это выразилось в том числе в претензиях бия на ханский ранг (никем из соседей не признанный) и на долю дани с Руси, некогда направлявшуюся золотоордынским ханам. В конце 1530-х гг. пропадает со страниц документов и вновь обнаруживается в начале 1550-х гг. уже в узбекских ханствах Средней Азии, откуда совершает набеги на Ногайскую Орду. Вероятно, был свергнут и изгнан Шейх-Мамаем.

39. Алтын (от тат. алты) — единица денежного счета. Представлял собой заимствованный из финансовой системы мусульманских государств динар, состоявший из шести дирхемов. В Дешт-и Кипчаке алтын получил широкое распространение в период Золотой Орды, из которой в свою очередь был заимствован на Руси. В русских княжествах он имел хождение как общепринятая и обязательная мера денежного счета. «Русский» алтын также состоял из шести единиц — московских денег и связывался с рублем через копейку, равнявшуюся 2 деньгам. Рубль, следовательно, равнялся 100 копейкам или 200 деньгам, а алтын — 3 копейкам. Алтын был удобен при крупных денежных операциях, когда монеты пересчитывались на вес (см.: Мухаммадиев, с. 60, 85, 102; Спасский, с. 19-20; Янин, с. 21-30).

40. Великий князь — здесь буквальный перевод композиты «улу бий», одного из вариантов титула «беклербек» (см. комм. 22).

41. В начале 1546 г. Сафа-Гирей был вынужден бежать из Казани в Ногайскую Орду к своему тестю, мирзе Юсуфу. После неудачной попытки союза с Астраханским ханством и провала похода на Казань он вынужден был просить Юсуфа о подмоге. Юсуф выдвинул тяжелые условия, потребовав посадить своего сына Юнуса на место мангытского бека в Казани и выплачивать ему «ногайские доходы» (об этих явлениях см. комм. 59 и 60). Сафа-Гирей был вынужден согласиться, пообещав еще и территориальные уступки. В залог обещаний он оставил в Сарайчуке свой гарем с детьми. В июле 1546 г. после восьмидневной осады армия Сафа-Гирея и Юнуса вошла в город. Хан Шах-Али бежал в Москву. Укрепившись у власти, Сафа-Гирей выпросил у ногаев свою семью обратно. Сам Юсуф вряд ли вернул бы ему гарем, не дождавшись выполнения условий союза. Но он тогда находился в походе на Астрахань, и ханских домочадцев отвез в Казань мирза Юнус. Вскоре выяснилось, что ни во время борьбы за престол, ни тем более теперь, после возвращения заложников, хан не собирался делиться с ногаями властью и доходами. Юнус ни с чем вернулся домой (подробности этих событий см.: Перетяткович, с. 183-185; Посольские, с. 293, 318). В литературе можно встретить утверждение, что Юнус все-таки какое-то время занимал эту должность (см. комментируемую фразу: «владел есми Казанью») (Исхаков, с. 16). Однако ногаи постоянно упрекали Сафа-Гирея в обмане по этому поводу, и «владение» в устах Юнуса, думается, означало лишь кратковременное пребывание его со своим войском в Казани непосредственно во время посажения хана на трон в 1546 г.

42. Ковш с медом знаменовал достижение согласия на переговорах. Если они заканчивались безрезультатно, питье послам не подносилось (Юзефович, с.127).

43. Михайлов — город на реке Проне (притоке Оки), ныне в Рязанской области.

44. Деркул горы — возможно, название возвышенности Общий Сырт (северо-запад Атырауской области Казахстана), на которой берет начало река Деркул, правый приток Урала.

45. Девятная пошлина (в других источниках чаще: девятные поминки) — разновидность денежных выплат. В золотоордынскую эпоху вассальные владетели и их представители при ханском дворе делали подношения деньгами и ценностями в количествах, кратных сакральному числу девять. Хотя в наказах московским послам строго предписывалось не раскошеливаться на них, все-таки иногда этого избежать не удавалось. С конца XVI в. упоминания о подобных выплатах исчезают со страниц документов (Рогожин, с. 97).

46. Шах-Али (Шигалеи, Шиг-Алеи; 1505 — 20.IV.1567) происходил из рода астраханского хана Тимур-Кутлуга, являлся сыном племянника последнего золотоордынского хана Ахмеда — Шейх-Аулиара, выехавшего в начале XVI в. из Астрахани к великому князю Василию Ивановичу и получившего в удел Касимов (см. комм. 15). Был касимовским владетелем с перерывами в 1516-1519 гг., 1536-1567 гг. После смерти казанского хана Мухаммед-Эмина правительством Ивана IV был выдвинут на ханский престол в Казани, который занимал (тоже с перерывами) трижды. Первый раз у власти находился с апреля 1519 г. по май 1521 г., но был изгнан крымским ханом Сахиб-Гиреем. Несмотря на активное участие в московских походах против преемника последнего Сафа-Гирея, ему пришлось согласиться с назначением своего родного брата Джан-Али ханом Казани и принять в качестве удела Каширу. Однако в последующем он был уличен в тайных сношениях с казанцами (явно интриговал против брата) и был сослан на Белоозеро (январь 1533 г. -декабрь 1535 г.). Второй раз ханский престол в Казани занимал совсем недолго, чуть более месяца — в июне-июле 1546 г., бежал в Москву, спасаясь от напора войск Сафа-Гирея и Юнуса. Третий раз казанский трон занимал с 14-16 августа 1551г. по 6 марта 1552 г. и покинул город по обстоятельствам, не до конца выясненным, и явно не без вмешательства воеводы П. Шуйского. По настоянию Ивана IV женился на вдове Джан-Али и Сафа-Гирея — казанской царице Сююмбике, дочери ногайского князя Юсуфа и матери Утемиш-Гирея (см. комм. 41, 54, 61, 80).

47. Тургенев передает поступившие к ногаям сведения о событиях апреля-июля 1551 г.: походе русской рати во главе с Шах-Али на Горную сторону и основании города Свияжска (см.: ПСРЛ, т. 19, стб. 61-64, 305-307; Худяков, с. 132, 133).

48. Ильин день (день пророка Илии) — это непереходящий церковный праздник, приходящийся на 20 июля по РХ. Заговейно (заговенье) — канун Успенского поста, также является непереходящим праздником, приходящимся на 31 июля по РХ.

49. Чаган — река в Оренбургской области России и Западно-Казахстанской области Казахстана, правый приток Урала.

50. Перекоп (тюрк. Ор-Капусы, Феррах-Керман) — крепость и система фортификационных сооружений, возведенных крымскими татарами на Перекопском перешейке в XV-XVI вв. Описания XVII и XVIII вв. см.: Книга путешествия, с. 12; Тунманн, с. 39.

51. Городецкие казаки — касимовские татары (см. комм. 15).

52. Порядок крымско-османских отношений сложился в конце XV в., при хане Менгли-Гирее I и султане Мухаммеде II. Турецкий падишах осуществлял над Крымским ханством верховный сюзеренитет, который проявлялся в инвеституре (утверждении на престоле) одного из представителей династии Гиреев и обязательстве крымцев выставлять свое войско для участия в войнах Османской империи. Многочисленные царевичи — Гиреи жили в турецких владениях, ожидая своей очереди на трон и получая жалованье из султанской казны. Для поддержки ханов Порта неоднократно посылала в Крым войска. Однако во внутренней политике правители Крыма были вполне самостоятельны, да и в отношениях с соседями нередко действовали без консультаций с султанами. Реальная зависимость ханства от османского правительства стала чувствоваться с 1580-х гг., когда в хутбе (пятничном молитвенном славословии) имя султана стало произноситься впереди имени хана; на протяжении XVII-XVIII вв. эта зависимость неуклонно нарастала (Некрасов. Возникновение, с. 53-55).

53. Многие историки видят в миссии Сулеймана I инициативу сколачивания единого антирусского фронта мусульманских государств. На самом же деле, во-первых, османское правительство в то время весьма слабо представляло себе ситуацию в «Диком поле». В жестоких многолетних противоречиях между различными постзолотоордынскими владениями ислам никогда не занимал сколько-нибудь существенного места. К тому же ссылки на интересы веры, на борьбу против христиан были обычны для переписки султанского двора с мусульманскими правителями в XVI в. (Фодор, с. 25, 26), служили своеобразным дипломатическим и идеологическим клише для обоснования всей внешней политики Стамбула и никакой специфической направленности против Руси не имели. Во-вторых, Порта не склонна была рвать отношения с Россией, хотя и никогда не видела в ней потенциального союзника. Основными и традиционными, вековыми – противниками османов являлись — в Европе папы и Габсбурги, в Азии Сефевиды и португальцы. Поэтому вплоть до конца 1560-х гг. стамбульское правительство стремилось поддерживать с Москвой мирные отношения (Мейер, с. 85 и др.), и антирусская коалиция с мирзами в середине столетия выглядит сомнительной. В-третьих, Ахмед-чавуш вовсе не являлся дипломатическим орудием Порты, призванным выковать антирусский союз. Ногайские земли (сперва кочевья Исмаила, затем яицкий домен Юсуфа) просто лежали на его пути в Среднюю Азию. Ведь он был послан вовсе не специально в Ногайскую Орду, а дальше, в Хорезм, к тамошнему хану Науруз-Ахмеду (Бараку) (Bennigsen, Lemercier-Quelquejay, p. 226, 227). Перед отбытием из Стамбула его снабдили грамотой султана с просьбой о содействии его миссии ко всем государям, владения которых он пересечет — в том числе «Ямгурчи-бею» и «одному из ногайских беев» Юсуфу. Это показывает неосведомленность Порты в степных делах: Ямгурчи был не беем, а астраханским ханом, у ногаев же «беем» являлся только один Юсуф. Представляется, что нельзя видеть в ногаиско-османских отношениях конца 1540-х — начала 1560-х гг. коалицию. Единственным существенным стимулом для контактов Османской империи с ногаями был поиск ею безопасных путей в союзный Маверраннахр, в обход враждебного Сефевидского Ирана (см.: Bennigsen, Lemercier-Quelquejay, p. 216).

54. В июне 1531 г. группировка промосковски настроенной казанской знати свергла Сафа-Гирея. На престол был посажен русский ставленник Джан-Али б. Шейх-Аулиар (Худяков, с. 96, 97).

55. После консультаций со своими русскими покровителями Джан-Али женился на дочери мирзы Юсуфа — Сююмбике. Брак был несомненно династическим и совершался, «чтоб земля Казанская в упокое была» (ПСРЛ, т. 13, ч. 1, с. 69) от набегов ногаев, у которых укрылся свергнутый хан Казани Сафа-Гирей.

56. Горная сторона — средневековое название правобережья Волги приблизительно от Нижнего Новгорода до Переволокской переправы (района г. Царицына); далее к югу применялось наименование «Крымская сторона». Горная сторона известна в истории Казанского ханства, в котором, возможно, она являлась административной единицей. Арская даруга (дорога) — одна из провинций Казанского ханства; см. также комм. 66 и 137.

57. Азигиреевы царевы дети, т.е. потомки хана Хаджи-Гирея — династия крымских ханов-Гиреев.

58. Темир-Кутлуевы царевы дети, т.е. потомки хана Тимур-Кутлуга — династия астраханских ханов.

59. Мангытское место, вероятно, означает должность верховного военачальника-беклербека, которую по традиции (идущей от поздней Золотой Орды) занимали в различных татарских ханствах потомки Эдиге из племени мангытов.

60. В документах ногайско-русской дипломатической переписки сохранилась информация о регулярных выплатах ногаям из Казани. По воспоминаниям Уруса б.Исмаила, его отец в свое время у казанского хана Сафа-Гирея — скорее всего, в период второго и третьего царствований последнего (1535-1546, 1546-1549) — «для братства и любви, и дружбы имывал ... жалованья по сороку тысяч алтын» (РГАДА, ф. 127, оп. 1, д. 8, л. 51). Сам Исмаил приводил другие системы расчетов (см. комментируемую книгу 4, л. 259об., 361об., 376; д. 5, л. 90). Иногда Казань рассчитывалась с ногаями не только деньгами, но и медом. О происхождении и назначении данных выплат определенного мнения среди историков пока нет (см.: Исхаков, с. 17, 18; Трепавлов. История, с. 210-216).

61. По распространенной на Руси версии, хан Сафа-Гирей умер в марте 1549 г., ударившись головой об умывальник в состояния опьянения (сводку упоминаний об этом событии в источниках см.: Вельяминов-Зернов, ч. 1, с. 335, 336).

62. Сын бека Булата, Робей, и дети бека Раста — представители аристократических семей Казанского ханства (см.: Исхаков. От средневековых, с. 19, 20).

63. В Ногайской Орде функционировали две системы ежегодного кочевания: арало-уральская с зимовьями на правобережье Сырдарьи и летовьями на Яике и поволжская, включавшая зимовья в волжских низовьях, переходы по левому берегу Волги и летовья на Самаре и Каме (см.: Поноженко, Асанов, с. 120-124). Оба кочевых цикла являлись традиционными для Дешт-и Кипчака. Во второй половине XIII-XIV вв. вдоль Волги пролегали ежегодные пути передвижения джучидских ханов и их домениальных улусов (Барбаро и Контарини, с. 223; Ракушин, с. 165-167).

64. Лаишев перевоз — переправа через Каму возле селения Лаишев.

65. Чаллыев перевоз — переправа через Каму в районе впадения в нее правого притока, реки Шумбут, на которой стояла крепость Чаллы.

66. Перечислены даруги (провинции) Казанского ханства. Кроме приведенных названий (Арская, Окречская, Ногайская, Якийская), в источниках приводятся другие: Атызская, Галицкая, Зюрейская, Алатская, Чувашская. Возможно, одна и та же даруга фигурировала под разными наименованиями (см.: РГАДА, ф. 1209, кн. 153, 643, 646 и 1128; Исхаков, гл. 1).

67. Набережная палата (Набережная горница) — дворцовое помещение, в котором послы ожидали начала приглашения в Столовую палату на пир. В это время царь и свита меняли облачение и рассаживались за столами. Послов приглашали после того, как все русские участники церемонии занимали свои места (Юзефович, с. 131, 132).

68. Дата соответствует 29 июля 1551 г. 7059 год от СМ охватывает период с 1 сентября 1550 г. по 31 августа 1551 г. по РХ.

69. Здесь говорится о Симоновом Успенском монастыре, основанном во второй половине XIV в. в Замоскворечье, на высоком холме над Москвой-рекой (Тихомиров. Средневековая, с. 82, 238).

70. Дата соответствует 2 сентября 1551 г. 7060 год от СМ охватывает период с 1 сентября 1551 г. по 31 августа 1552 г. по РХ.

71. Селение Бостаново (Бастаново) в XVI в. находилось в исторической области Мещера, на территории Касимовского ханства. Оно стояло на дороге из степи в глубь Мещеры (Исхаков. От средневековых, с. 184).

72. Ахматовы горы — идентифицировать не удалось.

73. Александровская слобода (ныне город Александров Владимирской области) — в XVI в. царская резиденция в Переяславском уезде; несмотря на традиционно закрепившееся название «слобода», представляла собой крепость с посадом (Тихомиров, Россия, с. 167, 170).

74. Исмаил просит о разрешении торговать в Холопьем городе (на реке Мологе, в окрестностях Углича и Рыбинска), куда традиционно съезжались на ярмарку восточные купцы (Бережков. Старый; Герберштейн, с. 126, 153).

75. Город Темников на правом берегу реки Мокши (приток Оки) в XVI в. находился в историческом месте Мещера, на территории Касимовского царства.

Текст воспроизведен по изданию: Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551-1561 гг. Казань. Татарское книжное издательство. 2006