ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА

ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С НОГАЙСКОЙ ОРДОЙ

(1551-1556)

1550 Года в Апреле месяце Нагайские послы Исерген с товарищами зимовав в Москве просили об отпуске, которой Апреля в 12 день быв у Государя на Аудиенции и обедав у его величества, получили. И с ними Государь в месте послал к Юсуфу Князю и к мирзам своих служилых Татар Кирмана Нагаева сына Тулушева, Али Нагаеваже сына, Салка Тунгозина, Тепша Кузяшева и Байчика Дуначева пять человек, да с ними в провожатых Козельбердия да Сеюнгалея. Апреля же 20 дня послы Нагайские с Российскими татарами поехали с Москвы, и государевы с ними к Юсуфу Князю и к мирзам посланы грамоты о дружбе и о союзе против Казанцев ²¹⁴: [219]

1551 Года ²¹⁵ Маия в 3 день служилый татарин Исень Келдишес, который с Сююндюком Тулусуповым ²¹⁶ и с товарищами в Нагайскую землю к Белек Булат мирзе и к Дервишу Царю посылан был, от туда в Москву воротился: да с ним вместе приехали Нагайские татары Белек Булат мирзин человек Киш килдей Кудай Бердеев, Атай мирзин человек Кудай Бердей и Асанак мирзин человек Тягрибердей.

С Исенью Келдишевым получено известие, что он Белек Булат мирзы идет посол его Карача, и с ним Атай мирзин посол Ишим, Асанак мирзин посолк Кудай Бердей всех послов и гостей 242 человека которые 1006 лошадей привезут. А за теми послами идут к Государю от Юсуфа Князя, от Ислаил мирзы и от иных мирз послыже, и Карача идет перед ними днища с два. [220]

Ясень доносил Государю 1) как они пришли в Нагайскую землю к Белек Булат мирзе, то Дервиш Царь был у него с женою и с детьми, и они, гонцы, Государево ему отдали жалованье. Дервиш же при них пожив у Белек Булат мирзы две недели поехал к Юсуфу Князю с своими людьми, а жены и детей с собою не взял, но оставил их у Белек Булат мирзы, и сам по их, Российских гонцов, отпуск к Белек Булат мирзе от Юсуфа Князя не бывал, 2) что Юсуф Князь зимовал за Яйком в Сарайчике, Исмаил мирза от Астрахани верст с десять и Белек Булат мирза от Астрахани же два дни езды, у которого и Сююндюков с товарищами зимовал. А летовать Белек Булат намерен на Самаре между Волги и Яйка, 3) что при них из Крыма весть в Нагайскую землю ни какова не бывала, хотя Юсуф Князь и иные мирзы в Крым ко Царю послов своих послали, которые однакож от туда при них еще не возвратились. А между тем из Азова пришли гости, которые сказывали, что Крымской Царь Девлеп Гирей [221] Али мирзиных Нагайских татар, которых прежде того Царь Сапгирей взяв в тюрму посадил, от туда выпустил, однако ж при них гонцах, в Нагайскую землю еще не бывали; 4) Как Арслан мирза и иные молодые мирзы пошли войною на Российские украйны; то Белек Булат мирза их от того удержать старался, и ходил за ними ворочать их до Волги, но их не доехал. От куда Белек Булат возвратившись послал к Государю ИВАНУ Васильевичу посла своего Карачу, с которым Атай мирза и Асанак мирза, своихже послали послов. Сии послы идучи встретили Арслан мирзу между Хопри и Медведицы. А людей с ним было не более тритцати или сорок человик, и потому у него всяко две женщины и малчик лет в тринатцать. Арсланже, как люди с ним пришедшие рассказывали, пришед с Украйны зимовал на Песках от Хопра полдни езды, а Российские казаки не дошли его два дни езды; и на той встрече Арслан мирза Российских служилых татар Сююндюка Тулусупова с товарищами трех человек воротил с собою в Нагайскую [222] землю в том намерении, чтоб с ними к Государю послать своего посла; 5) что про Государева посла Петра Тургенева ²¹⁷ не слыхали ничего, и 6) как поехали от Белек Булат мирзы, томии третий месяц, а поехали они от Нагайских послов наперед с Воронежа.

Маия в 13 день Государь поехал в свою Богомолню к живоначалной Троице в Сергиев монастырь. А на другой день маия 14 Нагайские Белек Булат мирзины послы с товарищами к Москве пришли, и маия в 15 день быв на казенном дворе у казначеев Фомы Петрова и Федора Сукина просили о позволении торговать. Государь, как казначеи о том и что Юсуфовы послы Ахмет с товарищами будут к Москве часа того, писали, Белек Булат мирзиным послам торг дать велел, а Юсуфовым послам, как они придут к Москве, торгу дать не велел дни два или три, как у них яселничие лошади искупят.

Маия в 19 день Юсуфовы послы Ахмет с товарищами к Москве [223] приехали. И всех послов и гостей с их людьми было 892 человека и лошадей с ними 5750.

Маия в 25 день служилые татаре Сююндюк Тулусупов с товарищами к Государю приехали, а за ними Арсланов посол Кулчан с товарищами 10 человек к Москве пришли, которому велено стать на Нагайском дворе с Юсуфовыми послами в месте, а встречу против него послать и корм ему давать не велено по тому, что Арслан мирза приходил войною на Мещерские украины.

Маия в 26 день Нагайские послы, а именно Юсуфов княжый посол Ахмет с товарищами, Исмаилов посол Таузар ²¹⁸, Белек Булат мирзин посол Карача, Касаев посол Ишекей с товарищами и иных мирз послы у Государя были на приезде, от Государей своих подали грамоты, и в тот же день обедали у Государя. А грамоты ими привезенные были таковы:

1. От Юсуфа Князя ²¹⁹: [224]

Государем Государь вселенским и Князем Князь Юсуфово княжое слово. Многие Русии Государю Московсково ²²⁰ величеству слово то. От начала от моего отца Идиги Князя, и от твоего отца Василья Князя и по се места дружба и братство инако не бывало. Вес свет прелестной, один приидет а другой отойдет. Наши книжники так говорят, что от смерти никто неизбудет. У нас в Куране написано, и у вас в Евангилье книжники ваши то видят, что есть на сем свете животново, то все смертно, ты гораздо знает, на сем свете не умрет и не минетца слава добрая. Добра слава то: Мусулманскому Государю с христьянским Государем о дружбе и о братстве говорив на своем бы слове устояти, доколе которому скончается житъе. Еще слово то. Язь на прежнем слове таки стою. И друг бы мой послов наших и гонцов чтил, то [225] дружбе и знамя; а Севрюком и Казаком своим, которые промеж нас разбивают, не вели ходити, то твоя к нам дружба. Еще слово то. Крымсково первово Царя ²²¹ нестало, а на его место иной Царь ²²² учинился. И тот Цар с нами в дружбе и в братстве учинился. И послы наши меж нас ходили. Дружбе твоей с нами знамя то: прислал бы еси к нам великого боярина, чтоб с нами гораздо поговорил, а подружився и гораздо поговорив з добрым боярином казну прислал бы еси. То дружбе знамя. А не учинишь жо так, и мы те слова свои, которые меж себя молвили есмя на обе стороны сложим. А подружився бы промеж нас так бы разбою не было. А коли меж нас татба и розбой будет; которая же то дружба? А посла бы еси нашего на борзе к нам отпустил. Еще слово то. О сес год [226] посылал есми к тебе просити Аллакувит мирзу. Он нам брат был. Коли уже еси нам друг; за чем же его нам недал еси? Коди подружився чего попрекать? и за то друг другу хто стоит? Еще слово то: Кулчюрик сын Шакчюра известный был наш слуга; и ему дей деньги дают меньши тех людей, которые ему служили. И только будет в денежной дачке учинишь его меньши тех, которые у него служили; и тыб его к нам отпустил. Пошлово слугу своего Ахметя к твоим дверем послал есми лета 1551. Еще слово то: Слуга наш с Али мирзою в Крым попал, а от толе дей в Русь попал, а зовут его Басалаком, и язь его прошу. Еще слово то, чтоб князь прислал мне бумаги много, да шэфрану много. Еще слово то: у друга своего князя прошу слуги моего Борлак Курмантаев брат, Акъколем зовут, паробок мой попал. Чтоб еси его нам дал. Ещо [227] мой же слуга есть Мангит Айбаклышев брат, Янбулатом зовут. И где он ни будет, велел бы еси его доискавъся отпустити, да и Хозясуфина сына Елмагметя. Да ещо то: Царь у нас Янай, чтобы еси нас для его призывал. Да ещо слово то, у друга своего у князя просим. Дочерь свою даю, что бы еси прислал шубу с поволокою, да телегу покрывати постав сукна.

2. От Исмаил мирзы ²²³:

Исмаил мирза Белому Царю поклон. Мы зде поздорову, слава Богу, а и тыб на многие лета здоров был дай боже. А с отцом твоим которое слово говорил есми, на том слове и стою, а иных людей речам непотакаю. Хандыкерю ²²⁴ и Крыму и Казани и Асторахани, и нашим бы Нагаем всем содиначитися, да твою [228] землю воевати, о том Ханъдыкерь Салтан к нам присылал. А яз говорю, что з белым Царем не розмолвився мне не воеватися, племянников своих воротити хотел, да не доехал есми. Яз таки на прежнем слове и стою. И толко не похочешь от меня отстати, и ты мне мое прошеное дай. Да брата моего Аллакуват мирзу мне дай. А расстоянье ему с нами осталось в младенстве, а был в руках у недруга, и ныне бы его от посла нашего Тоубузара князя не отставил еси. За Ургенчьского Царева сына дочь свою дал есми, чтобы еси по дружбе учинил пособство, что пригоже дочери моей прислал бы еси шубу горнастайну и соболью и кунью, да шапку черну горлатну. Да чтоб еси Шигалееву цареву дочь взяв дал за моего сына, чтоб нам ссвататися. Да парабок мой, Керим Бердеем зовут, там попал, и тыб о нем инако не молвил дал бы еси его. Да [229] Тюменской Шавкал нам не друг, и тыб нам прислал две невеликие пушки, и с стрельцы вместе, чтоб с одново с нами недруга нашего повоевали. И язь их гораздо почтив опять отпущу. А Аккубеку Царю ²²⁵ было прибежище Черкасех, и они его деля посрамились. Да Асторахань взяв и дали ему. А Дервишу Царевичу пристанище у вас; и выб Асторахань воевали и взяв бы ему дали есте. А нам он племя. И мы все посполито в дружбе будем. И только взяв Дервишу Царевичю похошь дати, и тыб на сем лете воевал, и будет только воевати, и тыб Дервишу Царевичю срок учинил.

5. От Белек Булат мирзы ²²⁶:

Белек Булат мирза Белому Царю многом много поклон с отцом моим Кошумом мирзою доброе прямое [230] слово ²²⁷ говорил был. И мы тогоже отца дети. И мы так же правду свою не порушим, отца твоего не стало. Ты на государство Государем не учинилсяли, слава Богу, И мы на Ординском государстве Государем учинилися есмя, слава Богу, пягпидесять мирзам брат старейшей есми. А боле меня есть два человека. И те на реке на Яйке. Слава Богу которой улус на Волге с того язь смогу. А похочю дружити, и язь дружбу доведу, а похочю недружбу делати, и язь недружбу доведу. И ныне бы к нам прислал еси боярина так же, как присылал к отцу нашему. Да теж поминки посылай, что тогды посылал еси. То правде нашей знамя. Да прислал еси, брата нашего Дервиша Царя звати, и тому твоему человеку, которой приезжал, неповерили есмя и и будет Дервиш Царь надобен, и ты пришли [231] доброво боярина, и того минять язь на себя воску, что отпущу ево. А твоего человека Сююндюка, которой к вам приезжал, хотел отпустити на борзе. И в то время от нас Арслан мирза бегом пошел. И язь за ним ездил, да не доехал ево. И посол твой то видел, что есми его недоехал, а у меня отпросился, да кочевал по Волге. И Мещеряни дей ему упокоя не дали, и он дей за ту досаду пошел. Кого за все отец мой посылал Карачю, и язь товож посылаю, правды для своей. И ныне дрѵжбе нашей знамя то, чтоб прислал еси мне пансырь доброй; да шубу бархат з золотом. А Карачю язь двожды посылал. И ты дей его так не чтил, как при отце моем было. А при отце моем давали в головах кунье, и лисье горлатно. Меня молодали чают, что не дают того. А чего язь прошу, только тово недаст. Да посла моего Корачю так не почтил, как было [232] при отце моем. И он бы шерти поступилъся. Да с послом своим тяжелый поклон лехкий поминок послал есми. Осенесьже хотел есми послати, да за Арслан Мирзою гонял есми, да испоздал. Да потому не послал, побоялися зимы. Государство таковоли живет, про татбу несыскиваютъли. Правде нашей знамя то, чтоб татей послу моему в руки дал. А гонцом бы ево не назвал тово для, что он весне пришел. Посол он мой болшой. И только меня гораздо почтит, и язь отселе рати не пущу.

У той же грамоты на другой стороне писано. А не одна рука с грамотою:

Государь пошел, и слуги оставили его. Которые от смерти остались и брат бы мой белой Царь их пожаловал нам дал. Да о сес год у Карачи взяли два Юка рухляди, да у Исмаил мирзина посла у Тенебердия Сейт телегу рухляди взял. И то бы [233] пожаловал отдал. Дарю мою дей зовут Боярин бил ²²⁸, и того бы пожаловал.

4. От Исак мирзы ²²⁹:

От Исак мирзы слово то. Многие Русии Государю Белому Князю слово то. Нас мусулманов, Бог учинил, а вас, крестьян Бог же учинил. Коижо нас в своей вере стоим, друзи есмя и с нами в дружбе учинится, как отцы наши и з дядями нашими в дружбе учинится, и нам еси друг, чтоб нам меж себя ссылка чинити. А меж нас у ково чево небудет, и у ково что получитца, и нам бы меж себя просити. А послы б меж себя нам ссылатись, другу бы другом быти, а недругу недругом. И похочешь с нами в дружбе быти, и тыб посла нашего нас для почтив отпустил. То дружбе знамя. Другу своему Князю бью челом, чтоб мне самому [234] пригодилося вздевати пансырь бы прислал еси, да шелом, да однорядку, да шатер бы прислал, дружбе знамя то. Молвя в начале февраля месяца писана.

Да ц той же грамоты приписано, а с грамотою не одна рука, а писано: Кензекулуем зовут Имилдеша своего послал есми, гораздо бы его еси почтил. А чти твоей знамя то. Усденем зовут слуга мой попал, а ныне дей в тюрме. И тыб его с послом отпустил.

5. От Касай мирзы ²³⁰:

Силы находца Казым мирзино слово. Многие Русии Государю Московскому Князю Белому Князю слово то. Меня мусалманином Бог учинил, а тебя христьянином учинил Бог же. Язь тогоже отца сын. Хто назоветца другом, и язь ему друг же. А хто назоветца недругом, и язь ему недруг. Хто отцу и дядем нашим друг, тот и нам друг. Коли Кутайсары в [235] первые ходил, коли Ондрея боярине посылали есте к Сейдахметю Князю, коли был посол мой Девлет Хозе; и толды взяли на сорок тысяч алтын моей рухляди Чилмазинского села люди. И прошлово году язь против тово велел взяти, и ныне коли дяди наши хотят доброво дела, ино и язь на добре стою. А не похошь же тово, ино против добра добро наидетца, а против лиха лихо. Похочешь дружбы; ино и язь друг. А не похочешь дружбы; и мы шерть сложим. О сес год посла моего не почтив отпустил еси. И ныне послал есми про твою дружбу и не дружбу к себе отведати к твоим дверем Ишикеем зовут пошлово своего человека. Лета 7059 месяца Февраля.

6. От Юнус мирзы ²³¹:

От Юнус мирзы брату моему Белому Князю многом много поклон. После ведомоб было. Великого Князя [236] большой сын Юнус словеш мирза. Брата для своего Белово Князя что владел есми Казанью. И язь ныне к ней приступаю, и брата для своего Белово Князя ею саблею секу. И хотя пак уже так и которово дни самому ему поити; и язь толды жо недруга его саблею его сечи стану. И язь на той своей правде Кошкилдеем зовут имилдеша своего послал есми, и тыб его гораздо почтил, и своего бы посла вместе с ним ко мне прислал еси. Белой Князь только меня назовет себе братом; и он бы прислал мне саблю добру, да доспех доброй, да шелом золотом наведен, да седло золотом писано, да девять шуб собольих. [237]

1551 года ²³² Юня в 6 день Нагайские послы Ахмет и прочие объявив казначеям, что они исторговав, просили об отпуске, который на другой день быв у Государя на аудиенции и получили. И потом Юня в 11 день вместе с Арслановым послом Кулчаном с Москвы поехали. А грамоты Государевые с ними посланы таковы:

1. К Юсуфу Князю ²³³:

Божиим велением великого Государя ИВАНА Божиею милостию Царя всеа Русии и великого Князя Владимерского - и иных Юсуфу Князю слово. Слово наше то. Прислал еси к нам своего посла Ахметя з грамотою. А в грамоте своей к игам писал еси, чтоб нам к тебе дружба своя держати и посла своего х тебе послати, а розбойников бы своих уняти, и Аллахватаб ²³⁴ х тебе отпустити. И [238] мы преже сего для дружбы послали х тебе своего посла Петра Тургенева с твоим послом Девеем вместе. И все свое дело о дружбе приказали есмя к тебе с своим послом с Петром. И которое будет тебе слово с нами о дружбе говорити; и тыб то дело все говорил с нашим послом Петром. И поделав наши дела и свои, посла нашего Петра не издержав к нам отпустил, и с нашим послом Петром прислал к нам своего большего посла. И приказал бы еси к нам с нашим послом Петром и с своим большим послом о всех наших делех и о своих. И мы о тех делех о всех ведомо тебе учиним с твоим послом. А что еси писал к нам о розбойникех, и которые розбойники приходили на твоего посла Енкураза, и мы тех розбойников многих переимали, и пометали в тюрму, и те розбойники многие в тюрме померли, а иные бегают на поле. А [239] Аллахъкуват приходил и с Крыма на наши Украйны войною, и наши воеводы ево изымав к нам привели. И в нашем государстве ныне обычай таков, которой на наши Украйны войною придет, и тот жив не будет. А и сам себе то рассуди, которой не друг не дружбу делает, и землю пустошит, тому живот на что давати? И тыб вперед о мертвых неписал. А которые люди не на войне попадут в нашу землю; и мы вам за тех не стоим. Так бы еси ведал. А ныне есмя для твоей дружбы послали х тебе с твоим человеком с Махметем шубу хребты бельи да сукно Ипское, да зуб рыбей. А что еси писал о бумаге, да о шафране, да о поставе сукна; и мы к тебе бумаги послали пять сот листов, да гривенку шафрану, да постав сукна Рославского с твоим же послом Махметем. Писана на Москве, лета 7059 Маия месяца. [240]

2. К Исмаил мирзе ²³⁵:

Царя и великого Князя Ивана Васильевича всеа Русии слово Исмаил мирзе. Слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Тоузара з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что на прежней своей дружбе стоишь, и не другов наших речем не потакаешь, а нам бы дружба своя к тебе явити, на Тюменского пособь учинити, и на Астарохани Дервиша Царя учинити, а за сына бы твоего Еналееву Цареву дочерь дати. И мы прежде сево послали к тебе своего посла Петра Тургенева с твоим человеком Баш Бузаро Афызом вместе. И о Астарохани, и о Еналееве Цареве дочери и о всех наших делех как меж нас пригоже дружбе быти, велели с тобою говорити своему послу Петру Тургеневу. И тыб с нашим послом Петром о всех тех делех нам ведомо учинил, как тем делом [241] в перед пригоже быти. И послабь еси нашего Петра не издержав к нам отпустил, чтоб нам про твои дела ведомо ранее было. Да и своегоб еси посла к нам прислал с нашим послом с Петром вместе. И мы про все твои дела с твоим послом против тебе ведомо учиним. А что еси писал к нам о Аллахкувате, и Аллахъкувата ныне в животе нет, потому что он приходил на наши Украйны от нашего недруга Крымсково Царя войною. А в нашей земле ныне обычай таков: которой на наши Украйны войною ни придет, и тот жив не будет. А и сам себе то россуди. Которой недруг не дружбу делает, и землю пустошит, тому живот на что давати. А что еси писал к нам, о своих племянникех, что еси их не мог уняти; ино то делаешь гораздо, что их уимаешь. А вашим племянником за их не правду таково ся и сстало. Сами поутекали, а людей [242] своих всех потеряли. И нам ныне племянником вашим за их не правды против недружбы доводити; а тебе за твою дружбу свыше хотим добра прибавити. Так бы еси ведал. И для твоей дружбы послали есмя к тебе с твоим человеком с Таузаром шубу хребты бельи, да сукно Ипское, да зуб рыбей. Да по твоему прошению послали есмя к тебе с твоим же человеком с Тоузаром шубу горностайну белу: да шапку горла лисьи буру. Писана на Москве, лета 7059 Маия месяца.

3. К Белек Булат мирзе ²³⁶:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово Белек Булат мирзе. Слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Карачю з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси. Которой улус на Волге, и с тот улус ты можешь и похочешь дружити; и ты дружбу доведешь. А [243] похочешь недружбити, и ты недружбу доведешь. И нам бы ныне прислати к тебе боярина. А Арслан мирза бегом от тебя пошел, и воротить еси его не возмог. Ино то безлеб и писати, что с Волжской улус можешь. Коли бы с Волжской улус могл еси; ино бы и Арслан мирзу воротити могл еси. И ныне слава Богу за вашу не правду над Арслан мирзою Бог там и учинил. Сам Уруслан ²³⁷ мирза отшел, а братья его Янгозы мирза и Кошебъдал мирза, Асановы дети и Аителек мирза и с ними тысяч пять и шесть людей наших людей саблею умерли, а иные у нас на Москве в тюрмах померли. И мы Уруслану за его не правды вперед не дружбу доводити хотим. А ты только похочешь к себе нашие дружбы, и тыб в Арслан мирзины улусы не вступался, и от своих улусов его отослал, [244] чтобы ево для и твоим улусам лиха не было. Да писал еси в своей грамоте; что Дервиша Царя с Сююндюком к нам отпустити не поверил еси, и о том говорити много нечево. Дервиш нам бил челом, что бы нам ево к себе взяти и пожаловати его. И мы того для к тебе о нем писали, чтоб еси его не издержав к нам отпустил. И ныне нам ся видит, что не хотя с нами доброво дела, Дервиша Царя к нам не отпустил еси. А мы были к тебе о Дервише Царе с своим казаком с Сююндюком грамоту свою крепкую послали, по которой грамоте Дервишу Царю пригоже было к нам ехати. И нам о Дервише Царе в перед не посылати. А похочешь к себе нашего добра и прямые дружбы; и тыб Дервиша Царя з женою и з детьми к нам прислал часа того с своим большим послом. И мы Дервиша Царя пожалуим великим жалованьем, и юртом его устроим, а твоего [245] посла пожаловав к тебе отпустим, и дружбу свою учнем к тебе крепкую держати. А то нашей дружбе и крепость, как Дервиш Царь у нас будет. А ныне есмя послали х тебе с твоим человеком Карачею шубу хребты бели, да сукно Ипское, да зуб рыбей. Да по твоему прошению, послали есмя к тебе шубу камка бурская на облякех на бельих. Так бы еси ведал. Писана на Москве лета 7059 Маия месяца.

4. К Касай мирзе ²³⁸:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово Касай мирзе слово наше то. Писал еси к нам, что еси послал своего человека Ишикея дружбу и недружбу отведати. И тебе бы ведомо было: хто нам дружбу учинит, и мы тому свыше того свою дружбу учиним а хто нам недружбу учинит, и мы на создателя упованье держа против тому потомуж [246] недружбу воздати хотим. И ныне многих речей писати не хотим. З божиею помощью против коли воздадим, и сам тогды о том разумети учнешь, и иным сказати может. А ныне похочешь в мале отведати; и ты Арслан мирзы вспрося уведай. И тово для з болшею печатью грамоту свою послал есми. А ныне есмя послали х тебе с твоим человеком Ишикеем шубу хребты бельи. Писана на Москве лета 7059го Июня месяца.

5. К Исак мирзе ²³⁹:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово Исак мирзе. Слово наше то. Которые речи преже сего приказывал еси к нам, с своим человеком Кадышем, и мы за ту твою дружбу доброе свое жалованье тогды послали есмя к тебе с твоим человеком с Кадышем, а ныне к нам писал еси с своим человеком Кензекулуем, чтоб нам тебя своим жалованьем [247] неоставити. И мы твою дружбу памятуя по твоему прошенью все к тебе послали с твоим человеком Кензекулуем, шубу хребты бельи, да сукно Ипское. А только вперед будет к нам твоя прямая служба, потомуж как еси преже сего к нам писал, и всякие дела учнешь нам извещати прямо; и мы свыше того добра прибавим. Так бы еси ведал. Писана на Москве. Лета 7059 Июня месяца. [248]

Нагайские послы ²⁴⁰ Ахмет с товарищами идучи с Москвы на дороге грабили, и пришед на Государеву Украйну даже и воевод, которые их до оной провожали, ограбили. О чем Государь получив известие, велел за Нагайскими послами итти с Рязани боярам и воеводам своим Князю Ивану Ивановичу Пронскому, да Василью Михайловичу Юрьеву, а с Михайлова города боярину и воеводе Князю Александру Борисовичу Горбатову с находящимися у них детьми боярскими. Оным же воеводам Государь велел дошед Нагайских послов побить, а иных переграбить. Воеводы за Нагайскими послами ходили до Хопра; но их не догнали. Ибо Нагайские послы пошли от них бегом.

1551 года Июля ²⁴¹ в 7 день в Москву приехали Государевы служилые Татаре Тафкей Тимеев да Кадырь Кудинов, которые с Петром Тургеневым к Юсуфу Князю в Нагайскую землю были посыланы; с нимиже в мести приехали от [249] Нагайских послов от Юсуфова посла Уразбахтия и от других гонцы Юсуфов человек Бундаш, Исмаилов человек Дазебай. Дервишев человек Ченикей и прочие, всех гонцов 19 человек, а послов, гонцов и гостей с их людьми было 1305 человек, а лошадей с ними 10050.

Российскими Татарами от Петра Тургенева и от Юсцфовых детей привезенные письма были таковы:

1. От Петра Тургенева ²⁴²:

Царю Государю и великому Князю ИВАНУ Васильевичу всеа Русии, холоп твой из Нагаи Петрок Тургенев челом бьет. Да приехал есми, Государь, к Юсуфу Князю в его улус Апреля 23 дня на Деркуля горах меж Волги и Яйка. И взстречю государь, ко мне не прислал никово. И язь, государь, недоехав его орды версты з две да стал. И товож, Государь, дни ко мне прислал Князь Исуп, человека своего Янчюрою зовут [250] ордабазарец подъеде; Князь велел тобе место указать, где стать. И поставил Государь меня блиско Базара. А подворья и корму недал. И погодя, Государь, мало приехал его казначей Усейном зовут, да ордобазарец с ним Ярымом зовут: Князь дей к тебе прислал, что дей мне царь Князь великий прислал поминков? И язь, Государь, молыл, даст Бог у нево буду что будет прислал. И они, Государ, молыли, велел дей посмотрить. И язь молыл, мне неприказано. И недал никак. Нам дей Князь силою велел кипы резать, только недашь посмотрить. И язь, Государ, недал и они опять поехали ко Князю. Да быв у Князя, да часу тово приехали, Князь дей прислал, дай посмотрить. И язь молыл недать. И они, Государь, силою учали кипы резать, да и смотрить твоих Государевых поминков. То дей Царя и великого Князя поминки: двенатцать у Князя Исупа Князей служит, дай дей тем по девети всем. [251] Кои дей послы к нашим Государем сыных царств приходят, тем Князем всем подевети дают. То дей в нашей земле велика такова пошлина. И язь Государь, им говорил: царя Государя нашего послы ходят в Турки, и в Крым, и в ыные земли, нигде пошлин недают, а мне зде про што давать. Да и язь от своего Государя зде был у Шийдяка Князя, а пошлин никаких недавал. А коли дей добром недашь, и нам у тебя силою взятьже. Да и твои государевы поминки силою взяли, и повезли ко Князю Исупу. И товож часу Государь, приехали Княжие Имилдеши, Янгилдей, да Тутман Имилдешь, да Кулуш Имилдешь, а с ними, Государь, человек с тритцать. И присылали, Государь, ко мне, дай дей нашу пошлину двунатцать Князей по девети. А не дашь, ведь дей видишь, по што мы приехали. И я, Государь, отказал никак недать. И они, Государь, силно в шатер пошли, и учали жестоко говорити. [252] И яз, Государь, по твоему Государеву наказу прошив их жестоких слов говорил же; и посидев, Государь, пошли вон ис шатра, да велели огонь скласт около самой двери. И около шатра все легли, головы в шатер под полы подклали, а нас нигде не пустили ис шатра. И как, Государь, стало солнце всходить, и те, Государь, Имилдеши Княжие ко мне в шатер пришли, давай дей нашу пошлину двенатцать деветей. И язь, Государь, молыл никак не дать. И они, Государь, в шатер, да учали кипы резать, иные учали рухлядь грабити, которая подле шатра. А я, Государь, ис шашра шел вон, и они учали весь живот учали грабити. А грабили со Княжова ведома. Да товож, Государь, дни указал мне подворье Абызом зовут, да прислал мне вол да овцу. Да на другой день Князь прислал: дай дей мне от себя три деветь. И я, Государь, недал. И он прислал казначея своего Усейна, да с ним [253] Базарца Ерыма, чом дей нашего Государя непочтишь, чево просит, тово недашь, велел дей Князь у тебя взять весь живот твой. Да велели всю рухлядь в шатер носить и пересматривать, да весь животишко взяли, а оставили мелочь. Да и Татар твоих Государевых потомуж грабили, и отвезли к Юсуфу Князю. А докуки, Государь, и соромоты, и от иных мирз и от их людей добре много и нечти. Да приесжал, Государь, ко мне в стан Ак мурза Исупов, дай дей три девети. Да прислал, Государь, ко мне в шетер да лаеть велел и соромотить, да и образ велел взяти, да поругатца велел; а поругався велел мне отдать. Правды, Государь, у Исупа Князя никак нет. Да и дети ево, Государь, и орда вся неслушает. Да Дервиш, Государь, Царь сам у меня был. И язь, Государь, от тобя Государя ему речь говорил по твоему наказу. И он, Государь, говорил, мне дей Царя [254] Государя великого Князя жалованье забыть немочно, хочю дей добре к нему ехать, да подожди дей мало. Да и слово, Государь, мне прямое молыл. Да которого Государь, гонца Исуп Княз присылал к тебе Государю сее зимы на Казань и тот, Государь, гонец Келдиураз в Нагаи ис Казани небывал. А ведома про него нет. Да послал был, Государь, Юсуф Князь сее весны посла своего в Казань, Янышея зовут Коурат доброй ево человек. И твои, Государь, казаки на Каме их побили, и тово, Государь, Яныша убили, и многих людей побили. А пошли, Государь, с тем послом многие гости. Да здесь, государь, в Нагаи весть пришла, что ты, Государь, прислал Казань воевать Царя Шигалея, и с ним многие воеводы и люди многие. Да и, Государь, весть есть, что землю Казанскую воюют добре и села жгут, и городы ставят. А на помочь Государь, из Нагаи в Казань ныхто никак не пошел. Да от Царя, [255] Государь, от Турсково посол пришол к Юсуфу Князю Чаушом зовут. А пришел, Государь, с тем же делом, что я к тебе Царю Государю в Смаилеве Грамоте ²⁴³ писал о Турском деле. Да Казанской, Государь, Абдула Бакшей тебе Царю Государю добре служит, и ко мне, Государь, тайно ночи ездит. Что Государь, слышал про Казанские дела и про Нагаи, то все мне сказывает, да к тебе Государю добре мыслит ехати, а ждет времени, и грамоту к тебе государю послал. Да Илемановы дети ко мне ездят. И иные, Государь, ездят же ко мне Казанские мирзы, и ехать к тебе, Государь, хотят; а я к тебе Государю добре их зову. Да от Царя, Государь, от Крымсково посол пришол к Юсуфу Князю, да к Исмаилю посол же пришол, [256] сказывают, Государь, с тем пришли, что Крымской Царь хочет на твои Государевы Украйны своих людей многих послать воевать, а Нагаи бы Юсуф Князь и Исмаил послал с ними на твои Царевы Украйны. И тех Государь, послов Крымских часа тово отпущает в Крым. А людем, Государь, Крымским однолично, сказывают, быть на твои Царевы Украйны часа того Ильин день, или заговенно оспожино. А и Нагаи, сказывают, молодые мурзы помышляют, и тыб однолично их велел беречца. А жестокие, Государь, слова многие говорят и похвальные. Да что, Государь, сее зимы приходил Арслан мирза, Кошумов сын, на твою Украйну, и иные мирзы, и тех, Государь, людей добре мало в Нагаи пришло, многие побиты, а иные розганены, до побежали без запасу на поле, да и кони худы переганены добре. И те, Государь, мерли на дороге, да и полон, Государь, помер [257] с нужи и с студена. Не ложно, к тебе Государь пишу. А многие, Государь, добрые люди погибли. Зде ко мне приежжают тех отцы и братья и род племя. Ино Государь, знатно, что люди добрые. Да Юсуф, Государь, Князь пришед, месец мне у себя не велел быти. И прислал Государь по меня, велел мне у себя быть. А прислал не доброво человека. И я, Государь, поехал. И тот, Государь, человек меня на дорозе остал. И я, Государь, с твоими Татары да с своими людьми один поехал к ево орде. И не встретил, Государь, меня от ево орды нихто. И как, Государь, пора с коня ссести по пригожью, где ево людей лошеди стоят, и я тут ссел. И в стречю, Государь, ко мне никово не выслал. И прислал, Государь, ко мне Абызом зовут. Князь дей Юсуф меня к тебе прислал велел тебе говорити, тут дей у нашево Государя перед избою пошлине три деветь давай дей [258] пошлину. И я, Государь, говорил: Царя Государя послы ходят к Турскому Царю и в Крым и в ыные многие земли, а пошлин ни каких не дают; а мне здесь какая пошлина давать. Царь и великий Князь меня присылал к Шийдяку Князю в Нагаи, и я пошлин ни каких не дал Шийдяку Князю, и зацепки мне никакие не было, прямо шел. И они, Государ, с тем опять ко Князю пошли, а мне велели тут сести. И быв у Князя ко мне пришел тож говорили. Князь прислал, давай пошлину. И я, Государь, говорил: присылал к Царю и Государю нашему Юсуф Князь своего посла Девея з грамотою, и словом посол ево Царю Государю нашему говорил, чтобы Царь Государь наш великий Князь к Юсуфу Князю дружбу свою и добро свое держал, и прислал бы к нему посла доброво человека, да и правду ваш посол Девеи дал нашему Царю Государю, и иных мирз послы, что Юсуфу [259] Князю к нашему Царю Государю дружбу и правду держати, и на не друга за один стояти, да и меня, посла, жаловать и подчивать и от обид беречи и зацепки мне ни какие не учинить. И Государь Царь и великий Князь потому меня послал к Юсуфу Князю. И они, Государь, опять с тем пошли ко Князю. И прислал, Государь, ко мне Князь Кабеем зовут доброго человека: Князь дей тебе велел говорити; к нашему дей Князю Исупу приходят изо многих земель от царев послы. А тут пошлины дают, а ты давай же. И язь, Государь, молвил, ни как пошлин не дати. И он, Государь, молвил мне: Князь дей тебе велел молвить; коли не дашь пошлины, не велел дей тебе к себе ити, и ты поед прочь. И язь, Государь, сед на конь, да поехал прочь. Да и гонца, Государь, Исуп Князь к тебе послал Разбахтыем зовут. А мне, Государ, у себя быть не велел, и [260] дела твоего государева ни которого не делывал. Да присылает, Государ, ко мне но вся дни Исуп Князь; похочешь у меня быти; давай пошлину. А язь, Государь, говорю; велишь мне быти у себя без пошлинно и безо всякие зацепки; и язь еду. И он, Государь, отказывает: без пошлин тебе у меня не бывать, и дела мне Царя и великого Князя с тобою не делать. А не жалованья его ко мне, Государь, великое и обида, Государь, и не чест великая. А Турскому, Государь послу имя Ахмет Чеушь, а Крымскому послу имя Тагызекши. А Тете, Государь, Крымского посла Агул Абыз. Да однолично, Государь, на твою государеву Украйну сказывают Крымским людем быти многим. А Крымской, Государь, посол о том приходил в Нагаи, чтобы с Крымским Царем Нагай пошли на Русь. Да и поминки, Государь, великие привезли к Юсуфу Князю, да и к Исмаилю те послы Крымские, да и [261] честь им великая была. Да отпустил есми к тебе Царю Государю дву Татаринов Кадыря Кудинова да Коржова Байшева ²⁴⁴ своего гонцом с Розбахтыем. И прислал, Государь, ко мне Юсуф Князь: дай дей третьево Татарина Байгилдея. И я, Государь, отказал, и тех полно, а мне зде с кем остатца. И он, Государь, прислав тово Баигилдея силою взял, и к тебе Государю послал.

2. От него же ²⁴⁵:

Царю Государю великому Князю ИВАНУ Васильевичу всеа Русии холоп твой Петрок Тургенев челом бьет. Велел еси, Государь, мне, нечто лучится ити блиско Исмаилева улуса, и мнеб быть у него. Ино, Государь, мне быти было у Исмаила не мочно. [262] Далече добре от Юсупа кочюет, и проехати к нему не мочно. И язь, Государь, по твоему наказу послал Татарина твоего Тафкея Тимеева с товарищы, и грамоту, Государь, твою и поминки с твоим Татарином к Исмаилю послал. И наехал, Государь, Исмаиля твой Татарин Тафкей на Чеганех между Волги и Яика месеца Апреля тритцать четвертый ²⁴⁶ день, и велел, Государю, Исмаил у себя на ранье быти. И он, Государь, был, и поклон от тебя Государя правил, и грамоту и поминки Исмаилю дал. И про тебя Государя Исмаил допрашивал, и о здоровье о твоем Государеве вспрашивал же, и добрую речь говорил безо всякие зацепки, и Татарина твоего Тафкея речью жаловал, и зацепки ему никакие не учинил, да говорил, Государ, Исмаил мирза Татарину Тафкею: писал де я Царю и [263] великому Князю, чтобы он послал воевать Астарахань, да пожаловал бы взял Астарахань, да посадил Дервиша Царя, и с своей руки нашего сестричича как Шигалея Царя на Казани держал, так бы и его, он бы ему так же служил. А только не пожалует Царь и великий Князь нам на Астарахань не пособит, и нам ее взяти не мочно. Пушек и пищалей у нас нет, ни судов нет же. А пожалует только пособит нам на Астарахань, куды велит на своего недруга ити, и мы готовы. А Казань велит воевать; и мы готовыж, его веленья никак не ослушаемся. Да после того, Государь, Исмаил мирза у Исупа Князя и иные многие мирзы сьежжалися. А дети Исуповы все были. И язь, Государь, твой холоп о те поры к Исупову улусу пришел. Исмаил мирза, Государь, присылал ко мне: поед дей ко мне. И язь, Государь, отказал: нонеча язь у Князя в улусе, а у нево [264] не бывал, без ево ведома быти мне не мочно. И послышел, Государь, то Князь Исуп, что ко мне Исмаил присылал, и тово часу, Государь, прислал ко мне: ведь деи ты ко мне от Царя и великого Князя пришел, язь дей всей орде Нагайской болшой, и тыб никак неездил к Исмаилю. И я, Государь, не был. Да Исмаил, Государь, сказывает, добре бранно говорил перед всеми мирзами: все слышали чем дей ты не велел послу Царя и великого Князя у меня быти. Ты дей лгать хочешь; а язь дей правду с ним и дружбу крепкую держать хочю, а на недруга стать с ним за один. Ведь дей мы с тобою о том посылали послов своих ко Царю и великому Князю о правде. Давноль то было? про что дей еси посла Царя и великого Князя соромотил, ограбил? Да сказывают, Государь, о том великою бранью говорил. Да тех, Государь, людей, сказывают, добре лаел передо Князем, [265] которые меня грабили: то дей вы умели лихо доспеть, да как дей вы ему пособите? А сказывают, Государь, съезд у них и дума была о своих делех, как им оборонится от Шийдяка и от его детей, и от Мамаевых детей. А Шийдяк, Государь, и дети ево и иные мирзы с ним в Юргенче берегутца ево, Государь, добре. Послал, Государь, Исуп Князь дву своих сынов в Саранчик ратью стоять, а с ними, сказывают, тысячь з десять, от них беречись. Да прислал, Государь, Турской Царь к Смаил мирзе посла своего Чевушем сея весны. А сказывают, Государь, с тем прислал: в наших дей в бусурманских книгах пишетца, что те лета пришли, что Русского Царя ИВАНА лета пришли, рука ево над бусурманы высока. Уж де и мне от нево обиди великие, поле дей все да и реки у меня поотымал. Да и Дон у меня отнел, да и Озов город упуст у меня [266] доспел, поотымал всю волю в Азове, казаки ево с Озова оброк емлют, и воды из Дону пить не дадут. А Крымскому дей Царю потому же обиду чинит великую. Какую дей соромоту казаки ево Крымскому Царю учинили? пришед Перекоп воевали, да евоже дей казаки Астарахань взяли. И какую грубость учинили? Да Царяже дей Ивана казаки у вас Волги оба береги отняли, и волю у вас отнели, и ваши улусы воюют. Да у вас же дей пришед Городетцкие казаки в улусы ваши воевали, да и Дервиша Царя Астараханского полонили. И то дей вам на соромотули учинили? Как дей за то стать не умеете? А Казань дей как ныне воюет. А ведь дей нашаж вера бусурманская. И мы дей смолылись все бусурмане, и станем от нево боронитца за один. Ведь дей ведаете, что ныне на Крыме мой посажен Царь, как ему велю, так делает. Из Астарахани присылали жо [267] ко мне Царя просить. И язь часа того посылаю Царя на Астарахань. Которые люди полонены были в Крым из Астарахани, и язь тех людей к Астарахань поотпущал, а иных часа того отпущаю. Да и козаки ко мне присылали же Царя просить. И язь ис Крыма однолично Царя посылаю. И тыб Исмаил мирза дружбу мне свою учинил великую, чтобы еси поберег Казани, людей своих послал на помочь Казани, до куды язь Царя пришлю. Да тыбы Исмаил мирза пособил моему городу Озову от Царя Ивана казаков. И станешь пособлять; и язь дей тебя на Озове Царем учиню. А мне своему городу Озову пособить не мочно, стоит от меня далече. Да у Исмаил мирзы, Государь, при твоем Татарине Тафкее Арслан мирза, Кошумов сын, был. Исмаил мирза, Государ, ему лаел, язь дей тебя уимал, а не велел тебе ити на Царя а великого Князя Украйну. И ты меня [268] четца ему добре то дело зделать. Да Смаил же, Государь, говорил Тафкею: пришол дей ко мне от Турского посол о том; чтобы я с Крымским Царем стал на Царя и великого Князя за один, и Казани бы помогал. И язь хочю правду и дружбу удержати с Царем и великим Князем. Да и Крымской Царь о том же ко мне посла прислал. И язь ныне о том ко Царю и великому Князю посылаю послов своих, что мне о том откажет, да чтобы Царь и великий Князь пожаловал послов моих отпустил не издержав. Да говорил, Государь, Исмаил Тафкею, чтобы дей Царь и великий Князь пожаловал дал мне тех Татар человек пять или шесть, которые приходили с Араслан мирзою, чтобы дей мне не сором перед моими племянники извечаю дей ему, что он к тебе Государю про Арасланов приход с вестью к тебе послал, что он идет на твои Государевы Украйны. А [269] приказывал, Государь, с Тафкеем к тебе Государю о том накрепко, великое бы свое жалованье ты, Государь, учинил, тех бы Татар ему дал человек пять или шесть. А о чем дей ты, Государь, к нему пришлешь, и что ему велишь делать, твоего веления ни как не ослушаетца, только бы дей еси его пожаловал из сорома вывел. И отпустил к тебе Государю Исмаил мирза твоего Татарина Тафкея Тимеева с товарищи. А с Тафкеем вместе послал к тебе Государю своего человека Теребердеем зовут. Да и от иных мырз люди поехали к тебе Государю посолством. И торговые люди многие пошли с коньми.

3. От Юсуфовых детей ²⁴⁷:

Белому Царю великому Князю ИВАНУ Васильевичю всеа Русии Государю. От Юнус мирзы, да от Али мирзы [270] челобитье молвя слово то. Бог сотворил вас Христьяны, а нас сотворил Мусулманы. И у вас в вашей земле некоторые Мусулманские Государи были Казанские люди Сафакирия Царя на царство полюбили, да за то и согнали его. А у вас взяли на Царство в Казань Алия Царя. Да к отцу нашему к Юсуфу Князю Казанские люди с вашего ведома, хотя с нами братства, послов присылали. И божиими судбами отец наш Юсуф Князь з братом твоим Яналием Царем в братстве учинился, и сестру нашу за Яналия Царя дал, и з вами был в дружбе, и в братстве учинился. И безо всех людей ведома которой был отехал Сафакирей Царь, и они по него послали грамоту, и провезли в Казань, да Яналия Царя убили, а сестру нашу за Сафакирея Царя дали. А в то время Сафакирей Царь пришел был с немногими людьми, и год другой спустя Крымских голодных и нагих привел. Да [271] над Казанскими людьми учаль насилство делати. У ково отца нестало, и он отцова доходу недавал. А у ково брата болшова нестанет, и он тово доходу меньшому брату недавал. А и с тобою долго завоевався жил. И тех его дел Казанские люди и Князи немогли терпети, да от него отступив выслав вон сь Крымцы завоевалися и побилися, и Крымцов в прогоны побили, а иных многих прогонили. А Сафагирея Царя с немногими людьми оставили. И в то время из Астарахани пришел Мансырьсеит. И после того несколко ден спустя Сафагирей Царь с Мансырюсейтем побежал в Астарахань. Да у Астраханского Царя и у Царевича силу взяв пришедь Казань облег, чаял того, нечтоль дей Князи и лучие люди его похотят. С такою надежею постоял и Казанских Князей и лутчих людей никто к Сафакирею Царю непошел. И после того пришед да побился, да ничего не учинил, да [272] и побежал, да приехал к отцу нашему к Юсуфу Князю. А он был отцу нашему и нам недруг. Здумали были есмя его убить. Прежних пословица, покорную дей голову меч не сотнет, язь дей человек достоин был смерти; к Богу да к Юсуфу Князю плакатися пришел есми, чтобы ныне Юсуф Князь пожаловал дал мне рать. И братью бы свою меншую их детей своих послал. А в Казани дей тех людей много, которые нас хотят, только дей с Мангытскою силою пойду, и они дей меня возмут. А возму дей Казан, и язь дей Юсуфу Князю да и вам дам Горнюю сторону, да и Арскую. А жон дей и детей своих у вас возмем на окуп. На том нам Сафагирей Царь в головах и все Крымцы роту и правду дали. И отец наш Юсуф Князь в головах да и мирзы так же приговорили. Да и послали нас с Сафагиреем Царем ратью. И мы дорогою идучи подумали с своими людьми с [273] Азигиреевыми Царевыми детми наши отцы и дяди колькижды меж себя голов секали и кровь проливали. А Сафагирей Царь времени для ныне к нам таков. А из начала в братстве есмя, с Государи своими с Темир-Кутлуевыми Царевыми детми. Да ещо брата нашего Яналия Царя убил, да сестру нашу в полон за себя взял. Таков он нам недруг. И нам опять такова времени над ними не будет. Да примыслили были есмя, чтобы нам х Казани дошед вестей проведати. Только Шигалей Царь похочет с нами потомуже в дружбе и в братстве быти, как был Яналей Царь. И с Сафагиреем Царем Крымцов всех шестъдесять человек, и мы их побьем, а сестру свою дадим за Шигалея Царя, и по прежнему в братстве будем. Так бы и есмя примыслили. Как есмя пришли блиско Казани, аже Шигалей Цар ис Казани пошел, и мы себе пороссудили, когож для нам Сафагирея Царя убити? да [274] неубили. А земля стояла без Царя и без Государя. И мы шед восмь день стояли под городом, и билися есмя. Добрые к нам Казанские люди не приехали, приехали к нам худые люди. И мы Казань взяли, да и дали Сафагирею Царю. А сами есмя опять в Мангитьи пришли. А Царицы у нас в Мангитехь зимовали. И на другое лето Сафагирей Царь котцу нашему кЮсуфу Князю и к нам прислал, чтобы дей Юнус мирза Царицы привел ко мне, а сам бы дей на Мангитском месте Князем был. А отцу дей и дядем твоим дадим Горнюю сторону, и Арскую сторону. А ко мне приказал хотел мне дати Мангитские доходы. В кою пору от него посол пришел, и в то время отец наш и дяди наши ходили к Астарахани, и без отца своего ведома Царицы к нему повез. И Сафагирей Царь и все ево Крымцы как взяли Царицы в свои руки, отцу нашему и нам свою роту и правду изменили, отцу нашему [275] и дядем нашим горние стороны и Арские недали, а меня в Казани Князем неучинили. И мы на Сафагирея Царя розгневались, да пришед на первуюже весну хотели к тебе человека прислать, да хотели с тобою Сафагирея Царя воевати. И в ту пору на туже зиму он умер. И мы послышав то, что Сафагирей Царь умер, и мы с отцом своим с Юсувом Князем подумав послали к тебе гонцом паробка своею Собай Сунгура, что над Сафагиреем Царем так ся стало. А преж сего был с нами в братстве Шигалеев Царев брат Янали Царь. А ныне нам брат Шигалей Царь. А приказали есмя как сей наш гонец Байсунгур доедет, и Князь великийбы Шигалея Царя и Казанских Князей х Казани отпустил, а мы дей отсюды Юнус мирзу отпустим. Так был приказал и после гонца два месеца спустя слышели есмя, что дей Шигалей Царь х Казани пошол. И мы взяв особою Казанских людей, [276] которые у нас были, да пошли есмя х Казани. Как мы там пришли, аж Шигалей Царь х Казани небывал. И мы себе помыслили, как с Казанскими людми нам непоговоря прочь поити. Да послали есмя х Казанским людем человека, что Крымцы им недрузи, и нам недрузи, чтобы Крымцов нам выдали, или бы их ис Казани выслали; а у Московского бы Князя и у нашего друга и брата у великого Князя Шигалея Царя взялиб на Царство в Казань, а меня б на Княженье взяли, чтобы Москве и Казани Мангитом за один быти, и Крым воевати и Булатов Княжой Робей сын, да Мордвиновы Расовы дети, да с ними некоторые Азеи: нам дей, не умерши, от Крымцов не отстати. Да против нас поставили пушки и пищали, да восмь день с нами билися. И мы таки с ними заратився и пошли прочь. И от тех мест и пося места с Крымцы ратны есмя. И ныне тебе наше слово то. О себе мы Казань воевали невзяли, [277] и ты воевал да не взял же. Чтобы тебе близко Казани городы поставити, да в жнитву воевати. А привезшибы от Камы к нам прислал еси Хостроеа Князя, или бы ис тех Князей одново доброво человека, которые с ним поехали. Да и своево бы еси доброво человека с ним прислал, да с нами посрочил хотя Нагайские люди поворотят к зимовищу, и нам до леду от Камы небывати. А летовище наше, где нам летовати близкоже Камы на Еликопсере, И толко те речи полюбишь, и похочешь с нами за один Казань воевати, и вели до жнитвы рати своей по Каме быти, и через реку не велишь людей перепущати. И как увидят суды на воде которые, мирзы хоть и недрузи тебе, и те на конех в воду не полезут. Которая рать по воде ходит, и нашим Мангитским людем ничего им не учинит. И только похочешь во жнитву Казань воевати, и мы к тебе готовы на пособ наших [278] людей перевозити судов с петьдесят с шестьдесят прислал бы еси, да и Татар своих к Лаишему перевозу. А мы с ними поговоря, дав в верху на Чаллыеве перевозе перелезем. Да которые их остроги и крепости по Арской дороге, и мы те идучи проломаем, и выжжем, а твоя бы рать Окречскую дорогу, да Нагайскую дорогу, да Якийскую дорогу отняли. Обе бы рати за один на Бога уповая, чтобы нам недругом своим Крымцом отомстити однолично. Однолично Богу верь, и сему нашему слову верь. Молвя с печатью грамоту с твоими Казаки с Тавкеем Тимеевым да с Кадырем Кудиновым послали есмя. [279]

1551 Года ²⁴⁸ Июля в 7 день толмачь Михалко Тимофеев с Нагайскими гонцами к Москве приехал. И Июля в 16 день Нагайские послы, Юсуфов Княжой посол Уразбахты, да Исмаилев посол Теребердей и иных мирз послы к Москве пришли. Июля в 23 день Исмаилевы послы у Государя быв на приезде у его обедали. А Юсуфову Княжому послу Уразбахтыю и Юсуфовых детей послам Государь велел же быт на дворе, а у себя им быть не велел и корму им давать не велел же, потому что Юсуф Князь Петра Тургенева велел ограбить, и бесчастие ему великое учинил.

А высылал Государь к Юсуфову послу Уразбахтыю говорить о бесчестии и грабежи Петру Тургеневу учиненных боярина Ивана Васильевича Шереметева да дьяка Ивана Михайлова. - На их о том вопрос Уразбахтый с товарищами ответствовал, что Государь их Юсуф Князь велел Петра прибить зато: что ему, его Князьям и приказным людям пошлин не дал, Государь Казань воюет, и на Казани Юсуфов Княжой внук [280] Утемиш Царь. Государь о том увидав, за то положил на Юсуфовых послов опалу свою, велел их ограбить и поставить за Москвою рекою на Миткине дворе подъячего, и велел их держать за сторожи, а грамот Юсуфовых принимать у них не велел.

Грамоты Исмайлевы были таковы:

I-ая ²⁴⁹.

Исмаил мирза Белому Князю поклон. Чтобы еси первой нашей дружбе и правде верил. А мы от тебя дружбою своею не отстанем. А не молвил того, что мне солгати. А братья мои меншие и дети передо мною правду учинили на том, что им из моево слова не выступити. А которые люди по Волга кочюют, и тем с тобою не завоеватца. Тот минят язь на себя взял. А которых послов и гостей посылали к тебе, и тех воевали люди твои, которые меж нас живут. Да и те твои люди, которые на Волга живут, воевали их. И за то [281] деи мелкие мирзы пошли. И язь был пошел за ними, коеб их уняти, да их не доехал, и воротился есми. А ты дей был молвил: коли тебе Казань воевати, и нам бы тебе не пособляти, да и братьям бы моим меншим воины не учинити же. И мы на оба те слова сошли. И ныне от нашей братьи меншие и от детей наших войны не будет. Мне бы еси в том верил. И ныне той дружбе начало то, которые мы с тобою хотим; которые были с Тору мирзою, да с Араслан мирзою, а взяты там. И ты бы и с тех людей ни одново человека не оставил, да отдал. То дружбе нашей знамя. А другое наше слово то. Которые твои люди ходят полем и водою, и те бы люди нашим людем воины не чинили. А третье слово то. Салтан Хан Дюкер посла прислал. Крымской Царь прислал же человека, что бы нам всем за один Москва воевать. И только Белой [282] Князь мне не солжет, и язь их речем не потачю. Только ныне тех людей, которые с Араслан мирзою были, да взяты не оставливая всех отдаст. И братья наши меншие и дети наши и люди изь брата нашего княжова слова и из моево слова не выступят, и войны не затевати. Как вода спадет, тово дни и отпустим боярина. А своих есмя людей потому поспешили послати, чтобы до коли ещо в тюрмах те не померли. А наша бы дружба тебе ведома была. А ныне прошение наше то. Дочерей своих отпущаю; что бы еси прислал две шубы горностайные, две шубы собольи с поволоками. Да чтобы еси прислал пансырь легок, который бы мне пригодился вздеть, да два постава сукна. Один бы постав добр был, а другой бы постав плохой. Белово Князя здоровье отведати послал есми Тярибердю ²⁵⁰ богатыря Келекмолнина [283] сына. Хто будет што увел, или будет что украл, и Князь бы брат мой отдал послу моему. Ещо слово то. Наши люди к нам здорово и цело не доходят, войну над ними чинят, которые живут на поле и на воде. Чтоб человека доброво с ними послал, братство наше то.

II-ая ²⁵¹.

Исмаил мирза Белому Царю поклон молвя слово то. И только похочешь со мною не отступным другом быти, Дервиш царевичь мне родной сестриничь. И тыб Астарахань взяв ему дал. Да потомуже бы его братом учинил, как и Шигалея Царя. Первой правде слово нашего знамя то. Только полюбит то наше слово, и он бы ныне то дело и сделал. Белому Царю и Шигалею Царю в дружбу и в братство пригодитца сын мой большой Лаамет мирза, чтоб есте зятем учинили, а за тем его не [284] облыгайте, что он женат, зан же не девку он понел. И только похотите братства, и ныне бы знамя взяли конь. Ямугурчей Царь Юрья купив хотел в Бухары продать, и язь за тем, чтоб его в даль не продали, окупил его. А он бил челом, чтоб язь его окупил, а ялся дати за себя окупу двесте рублев. А язь за него дал два человека да три кони добрые, да верблюда, да шубу кунью. И как он побежал, и взял с собою пять конев, да холопа моего, а Ивана паробка моего порукою выдал. А были у него три сыны, и их взял тот в коней своих место, чьи то были кони. А по окуп по Юрьев послал есми паробка своего Ивана. И тыб о том гораздо сыскал, и инако не учинил. [285]

Июля ²⁵² в 26 день Государь Исмаилевы грамоты выслушав, приговорил Исмаилева посла Теребердея с товарищами отпустить в Нагайскую землю. Июля в 27 день были они у Государя на отпускной аудиенции, и поехали с Москвы Августа во 2 день. А грамоты с ними послана такова ²⁵³:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии Исмаил мирзе слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Тягрибердея з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что бы нам по первой твоей дружбе и по правде тебе верили, а ты от нас ни как не отстанешь, и ложново слова в тебе не будет. А братья твои меншие и дети правду перед тобою учинили, что имь из твоего слова не выступати. А наш посол Петр Тургенев к нам посол, и казаки наши Тафкей Тимеев с [286] таварищи нам сказывали, что на своей правде крепко стоит, к ²⁵⁴ еси к нам писал прежде сего. А Уруслан мирза перед тобою правду учинил, что ему нам служити, и из нашево слова не выступати. Ино то делаешь гораздо, и ты бы и в перед на своей правде крепко стоял. А мы дружбу свою и свыше того хотим к тебе держати. А ныне есмя по твоему прошению послали к тебе шубу горностайну да постав сукна синево. Да к тебе же послали есмя сукно Ипское, да шубу белью, да зуб рыбей с твоим человеком Тягрибердеем. А что еси писал к нам о своих людех, которые приходили с Араслан мирзою. И ныне в нашей земле обычей таков. Которые люди на наши Украйны войною ни придут, тех назад не отпускаем. А ныне для твоей крепкие дружбы послали есмя и с тех людей х тебе Тинбая, да [287] Ураза, да Кунтуша, да Байсупа. И ты бы нашу дружбу к себе паметовал, и не потому бы еси делал как Юсуф Князь, дав нам правду, что ему посла нашего Петра беречи. Да чез ²⁵⁵ свою правду посла нашего Петра ограбил и соромотил. А сын его Ак мирза такое дело учинил, как ему с нами в перед нелзе в дружбе быти. И мы ныне с Юсуфом Князем за его неправду в дружбе быти не хотим. А за своего посла Петра оставили есмя у себя его посла Уразбахтые. И отпустит Юсуф Князь нашего посла Петра со всеми ево животы, и мы ево посла Уразбахтыя к нему отпустим. А твоево есмя посла пожаловав к тебе отпустили. Да и вперед твоих послов по томуже хотим жаловати, и беречи, как ты наших людей бережешь. А человека есми своего к тебе ныне не послал потому что нашего посла Петра Юсуф ограбил, и у себя [288] задержал. И мы ож Бог даст в перед тебе человека своего пришлем. А что еси писал к нам о Астарахани, да о сыне своем Маамет мирзе; и мы ож Бог даст, Астараханское дело хотим делати на весне, и Дервиша Царя тут устроити, потому как еси к нам писал. А сего лета ныне нам того дела делати не льзе, потому что ныне делаем свое дело Казанское. А о сыне твоем Маамет мирзе пошлю в Казань к Шигалию Царю, чтоб его себе сыном учинил, а племянница его у него в Казани будет. И что мне Шигалей Царь отпишет, и язь тебе о том ведомо учиню. Да жил у тебя наш холоп Иванко, и ныне от тебя пришел к нам, а жена его и дети у тебя остались, и тыб дружбы для жену его и дети к нам прислал. Писана на Москве, лета 7059 Июля 24. [289]

Августа ²⁵⁶ в 17 день приехали Нагайских гонцов 5 человек, Исмаил мирзин человек Булат с товарищами, с известием, что от Исмаил мирзы идет ко Царю посол его Уразгилдей, от Белек Булат мирзы посол его Комаш, от Исак мирзы посол его Козем Юрь, от Араслан мирзы посол его Комыш Имелдеш, от Сан мирзы посол его Келдеураз, всех послов и гостей и их людей 750 человек, а лошадей с ними 7000.

Августа в 24 день Нагайские послы пришли к Москве и Государь велел их поставить на лугу под Симоновым, и корм им велел давать, а торговать еще им не велел. А по их прошению позволение к тому им дано Августа в 26 день.

Сентября во 2 день ²⁵⁷ Нагайские послы Уразгилдей с товарищами у Государя были на приезде, и у его Величества обедали. А грамота ими привезенная была такова ²⁵⁸: [290]

Исмаил мирза христьянскому Государю Белому Царю поклон, молвя слово то. Не войною к вам ходили, а в Казань не на пособь ходили, а ходили были торговати. Взяли наших пятьдесят человек. И семь дей их умерло, а сорок дей живы. И только меня назовешь себе другом и братом, и ты бы тех наших людей нам дал. И только тех наших людей не дашь, ино то лихоты почал, и ты слова нашего нам поступися. А назовешь себе нас другом, и тыб дал мне пансырь доброй, тоб мне самому вздевати, да шубу зимовную прислал еси, да посла бы моего Уразгелди гораздо почтил еси, только нас назовешь себе другом. Молвя грамоту написал. Да постав сукна бы еси прислал телегу покрывати, да шапку добру прислал бы еси. [291]

Сентября ²⁵⁹ в 3 день Государь выслушав Исмаил мирзину грамоту, приговорил, Нагайских послов отпустить. Сентября в 4 день были они у Государя на отпуске, а с Москвы поехали Сентября в 7 день. Грамота же с ними послана такова ²⁶⁰:

Божиею милостию Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово. Исмаил мирзе слово наше то. Прислал еси к нам своего человека Урозгилдея з грамотою.. А в грамоте своей к нам писал еси, что ваши люди ходили в Казань торговати, и наши люди иных побили, а иных переимали. И которые будут у нас живы, и нам бы тех тебе дати. И мы тех людей велели доискиватись. И которых есмя доискались, тех твоему человеку Урозгилдею отдали. А иные в тюрме померли. Да писал [292] еси к нам, чтоб нам тебе прислати постав сукна да шапка. И мы то к тебе послали с твоим человеком Уразгилдеем. Писана на Москве, лета 7060 Сентября месяца. [293]

Сентября ²⁶¹ в 17 день из Нагайской земли приехали Нагайских гонцов 6 человек. Исмаил мирзин человек Ахбулат Халкоианов, Исак мирзин человек Девлет Бахтый, Чемаш мирзин человек Исень Девлет Бахтыев, Айдар мирзин человек Алатай, Дервиш мирзин человек Кошбахтый, да Кушум мирзин человек Куичякший. А за ними следовали от Исмаил мирзы посол его Байтерек, и от иных мирз в послах их люди у всех послов и гостей и их людей 250 человек, а лошадей с ними 2000.

Сентября в 27 день Нагайские послы Байтерек с товарищами приехали к Государю в Александровскую слободу, где они на другой день, у Государя были на приезде и у его Величества обедали. В тот же день Государь отпустил их к Москве, и велел им торг дать, и как исторгуют с Москвы их отпустить к их Государям.

Октября во 2 день Байтерек с товарищами к Москве пришли. А [294] грамота, которую он привез была такова ²⁶²:

Высочайшего Государя великую власть держащего повелителя от Исмаил мирз христьянского Государя Величеству Белому Царю многом много поклон. В своем величестве здоров бы еси был. И мы бы дал Бог в божеем заступленье здоровы были. Под Богом язь мусулманин, а ты христьянской Государь. Правда моя и слово мое было. Которые люди у Араслан мирзы взяты, и кои будут померли, тех у Бога просити, а которые живы, тех бы еси нас пожаловал печалуюся. Да наши же люди в Казань торговати ходили. И тех взяли тритцать семь человек. И тех бы еси пожаловал нам. А они в Казань ходили не на пособ. Молвил еси, что тебе Казань воевати. И язь Казань покинул просту братью. И детей своих есми не послал. А о сес год на [295] Волге на перевоза у Байтерека взяли животы сорок юков. И посол твой Кадьшь. И о том бью челом. А братья мои меншие и дети хотят ити. А того не ведаю, куда пойдут. И тыб берегся. Государя нашего Салтанов посол и Крымского посол, и Астараханской посол все пришли. Вести их уведал есми. А их есми не отпустил. Тебя почтил есми, и для своей правды послал есми к тебе Байтерек багатыря с тяжелым поклоном с легким поминком, ведомоб было. Да чтоб еси своего посла доброво боярина з Байтереком в места прислал. И мы его гораздо почтим. А послал есми не с ложью, с правдою есми послал, у Князя с челобитьем прошу шубу горностайну да шатра, да тягиляя з горностаи, да постава сукна, да сюлею серебрену, да ковша серебреново. Да ныне в останочные времена уставливаю кладбища, и тыб пожаловал прислал железа [296] Немецково да пошали. И о чем язь бью челом, только того не даст, а от нас добра хоти. А которые люди з Байтерек багатырем пошли, и тем бы людем торг росклали холопейской. Бедово Князя братство к себе потому знаем, толко з Байтереком багатырем своего посла в борзе отпустишь, чтоб Байтерек не зазимовал, на борзе бы его отпустил. Да слышел есми, что еси Казань взял. И ты на Государство здоров буди. А здоровати послал есми Байтерек багатыря. А Бокай Царевич у нас в руках. Брать мой Князь велит его учинити в убожестве, и язь учиню в убожестве. А велит от себя отослати, и язь от себя отошлю. Брат мой Князь как велит, и язь так учиню. [297]

Октября ²⁶³ в 7 день Государь из Александровской слободы в Москву приехал и в тот же самый день Байтерек с товарищами исторговав просили об отпуске. Октября в 8 день Государь Байтереку с товарищами велел быть на казенном дворе, а казначею Федору Сукину, их отпустить потому сто Государь их уже отпустил из Александровой слободы. С Нагайскими послами вмести отправлены служилые Татаре Беляк Кийков с товарищами. И они все с Москвы поехали Октября в 12 день. А грамота к Исмаил мирзе отправлена такова ²⁶⁴:

Царя и великого Князя ИВАНУ Васильевича всеа Русии слово. Исмаил мирзе слово наше то. Писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком Байтереком, что Бакай царевичь и Акъмагмет Улан с товарищи в твоих руках, и нам бы тебе о том отписати, как над ними учинити. И наше слово то. Похочешь [298] от нас к себе крепкие дружбы таковы, как сам себе мыслит добра; и тыб Бакая царевича и Акъмагмет Улана с товарищи изымав к нам прислал. И коли они от тебя у нашего порога будут; то твоя дружба прямо до нас дойдет. И мы против твоей дружбы свою дружбу тебе такову учиним, как тебе пред всею своею братью и детми чесну быти, и как перед твоими недруги лицу твоему белу быти. А что еси писал к ним, что братья твоя меншая и дети не ведает куды пошли, и нам бы велети береженье держати. И в наши лета против недругов все годы береженье бывает. Сами на коне сидим, а люди наши всегды при нас готовы. И уповая на Бога другу дружбу, а не другу недружбу всегды доводим. Так бы еси ведал. А что к нам те вести пишешь; ино то делаешь гораздо. Зан же у дружбы обычай о лихе и о добре всегды извещати, и тем [299] больши дружбы пребывает. И мы ныне тебе извещаем: Послали есмя на Волгу своих многих казаков, тем мирзам не дружбу чинити, которые нам лихо мыслят. И ты бы своим улусом блиско Волги зимовати не велел, чтоб твоим улусом которова лиха не учинили. А мы своим казаком приказали накрепко, чтоб твоим улусом лиха никакова не делали. И нечто где сведает наших казаков, и ты бы им ранее про свой улусы велел сказати, где им кочевати. И они на то место на твои улусы не идут. Так бы еси ведал. А ныне для твоей дружбы послали есмя к тебе с сею грамотою своих казаков Беляка Кийкова с товарищи. А з Беляком послали есмя к тебе тягиля и бархат з золотом. А железо Немецкое и поталь послал есми к тебе с твоим человеком з Байтереком. И ты бы наших казаков Беляка Кийкова с таварищи не издержав к нам отпустил. А Бакая [300] царевича, и Акъмагмет Улана с таварищи з Беляком Кийковым и с своим послом вместе к нам прислал. И мы свою дружбу тебе в борзе явим с твоим послом. По тому, как есмя к тебе писали. Писана на Москве, лета 7060 Октября месяца. [301]

Сентября ²⁶⁵ в 29 день приехали к Государю из Нагайской земли служилый Татарин Бигилдей Розгозин лысый, да вож (проводник) Кучюк, которые с Петром Тургеневым в Нагайскую землю были посланы. С ними же вмести приехали Нагайские Татаре, Юсуфов Княжий человек Абкула с товарищами, четыре человека, с известием, что к Государю Юсуф Князе Петра Тургенева отпустил из Заяйка со Имака, и с ним вместе послал к Государю посла своего Байбахтыя, Юнус мирза послал своего Кошмак Имилдеша и Али мирза посла своего Терека, всех послов и гостей и их людей 500 человек, а лошадей с ними 2000. А как они пошли от Юсуфа Князя, тому полтора месяца. И отпустил их Петр Тургенев к Государю на перед седя с Буртаса за день езды до Идовских ворот.

Октября в 8 день Петр Тургеневе сам в Москву приехал, и Государю доносил, что Юсуф Князь велел его ограбить и бесчестие ему учинил великое. [302]

Октября в 14 день и Нагайские послы Юсуфов Княжий посол Байбяхтый с товарищами в Москву пришли. И Октября в 24 день Нагайские послы у Государя были на приезде, и подав привезенные от Государей своих грамоты, у Царя обедали. Послам Государь, по их прошению велел в Москве зимовать, а гостей, когда исторгуют в их землю отпустить.

Грамоты, Нагайскими послами привезенные были таковы:

1. От Юсуфа Князя ²⁶⁶.

Юсуфово Княжое слово Государя от Бога почтенного э многие Русий Государю брату моему Белому Князю поклон. Слово наше то. Мы Мусулманы, а ты Христьянин. Оба нас с тобою из начала от прежних дней в дружбе и в братстве были есмя, от у покойников от прадеда нашего от Идигия Князя, и от твоего прадеда от великого Князя Василья и по ся места в дружбе в братстве были есмя. [303] Потомуже обычаю в дружбе будучи послов посылаем, и о здоровье своем тебе ведомо чиним. А про твоеб здоровье от твоего посла уведывали есмя. На Нагайском Государстве мы здоровы будем, а на Русском Государстве ты здоров будешь. И мы того чаяли, что дружба наша отъдни прибудет, ажъно дружба наша скудеет потому, что посылал есми к тебе человека своего. А приказал есми слово свое, чтобь тебе с Казанью помиритися. А сколько ни есть доходов и взимков твоих, тот минят на мне будет, так есми молвил, и ты того моего слова не принял, да рать свою х Казани послал еси воевати. А у меня триста тысячь рати моей письмяной. А восмь у меня сынов моих, а по десяти тысяч у них своих людей есть. И тех моих осми сынов ни один на твоих людей нехаживали. А что есми с тобою был в дружбе, за то Крымской Царь со мною в недружбе был, и тот [304] недруг от сего прелестного света отшел, и по еле его на его место Девлет Кирий Цар учинился. И тот Царь посла своего к нам прислал и мирен с нами. А слово его то. Мы деи от селе пойдем, а вы бы от толе пошли, так говорим. А мы на думах стоим. В пословицах говорят; хотя дей у ково будет тысяча другов, и он дей их за одново имей, а одново дей недруга за тысячи), имей. И ныне только со мною похочешь быти в братстве, и ты по родству нашему брата нашего Алагъкуват мирзу мне отдай. Да осень год болшого нашего моллы нашего Дервиш Алеева посолства не принял еси. Почему еси не принял? а прежних Князей болших молл посолства приимал еси. Да моих пять слуг с Арыслановою ратью ходили, да там попали, имяна им Баисуфу, да Токтагул, да Малей, да Бутак, да Кермен. И тех пяти прошуже. Дружбе знамя то. Большую [305] казну нас для не потощишь, и болшово Боярина неприсылаешь. И тем речем каков ответ дашь, того отведати к счастливым твоим дверем пошлово своево человека Баибахту послал есми. А о сесь год просил есми Аллахкуват мирзу. И ты отказал, что он умер. А мы слышели, что он жив. И ты однолично испоимания его выпусти, и отпусти. Ещо о Казани слово наше то. Помирився Шигалея Царя пошли. А недруги тебе были Крымские люди, и те померли.

2. От Юнус мирзы ²⁶⁷:

Юнус мирзино слово белому Царю и великому Князю Васильевичю, всеа Русии Государю, брату моему белому Князю многом много рукою в лоб челом. Молвя слово то. С отцом нашим с Юсуфом Князем гораздо говорите, и со всеми мирзами гораздо говорите. С теми по одинова в год говорите. А язь с тобою в году подесятья [306] говаривал а ныне есми на том же братстве, и на добром слове: и ныне Казань тебе недруг, и нам недруг же, так бы ведал еси хотя ты и возмешь Казань, мне с тобою добро говорити. А ине возмешь, мнеже с тобою добро говорити. Так бы еси ведал. А томуб нашему слову верил еси. А от селе из Мангитов хто похочет тебе недружбу учинити, и сково смогу, и язь на нево побраню. А не смогу, и язь с прямым словом для братства к тебе весть прикажю. Так бы еси ведал. А се время хотенье твое то, что ближнево своево недруга Казань тобе отдолети. Чтоб милосердый Бог тебе дал. А что есми с тобою прямою мыслею в братстве, и ты про то Казанских Князей вспросив про мою правду уведаешь. Язь к тебе о братства многижда людей посылаю. И ты по знаком мне неверишь. Почему ко мне о братстве з добрым словом доброво своево человека не присылает, меняли [307] с собою в том не хочешь, или моему слову не веришь? И ныне только похочешь со мною говорити, и от сево дни в перед гораздо поговорим, и добрых людей своих меж себя учнем посылати. Так бы еси ведал. И ныне вперед доброво для братства и твоего здоровья отведати доброво своево человека Имилдеша своего Шамык Имилдеша послал есми. И ныне вперед только меня прямым братом назовешь. Из нашего улуса мои четыре человека в Арыслан мирзин улус заехали, а зговорили были женитися, да пошли с Арысланом, да в твою казну попали. И ныне язь гораздо печалуюся. А тем людем имяни, Имилдеш мой Кеременем зовут, да Досай, да Хачик. А четвертой ходил с Али мирзою, да в Крым взят, и там его взял с собою Крымец в Кошевники, а того зовут Зненалеем. И ныне только белой Князь меня прямым братом похочет, и язь о тех своих четырех [308] человекех гораздо печалуюся, чтоб мне дал. И только похочешь со мною прямово братства, и ты прикажи с Шамык Имилдешем, доброй он мой человек. И почтил бы еси его меня для. Молвя грамоту послал.

Ногайские послы исторговав с Москвы поехали Октября в 29 день. [309]

1552 года ²⁶⁸ Генваря в 3 день Нагайские послы Байбахтый с товарищами, просили об отпуске как своем так и прежных Юсуфовых послов Уразбахтыя с товарищами, на которых Государь было опалу свою положил. Как казначей о сем их прошении Государю доносил, то его 6 Нагайских послов Байбахтыя с товарищами пожаловал отпустить велел, и прежных Юсуфовых послов Урузбахтыя с товарищами пожаловал с нимиже вмести отпустил. Да с Байбахтыем велел послать служилых Татар Семена Тутаева с товарищами пять человек.

Генваря в 28 день Нагайские послы Байбахты с товарищами у Государя были на отпуске, и у его Величества обедали. А Февраля в 5 день все с Москвы поехали, а грамота с ними к Юсуфу Князю послана такова ²⁶⁹:

Божиею Милостию Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича Всеа Русии слово. Юсуфу Князю слово наше то. Прислал еси к нам своево человека [310] Байбахтыя з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что еси на дружбе своей стоял, а мы будто се на своем слове не устояли. И нам бы ныне на Казани учинити Шигалея Царя. И мы к тебе своево добра николи не порушили. А о Казани есмя к тебе многижды писали, что тот Юрт истари наш. А взял ево дед наш своею соблею, и нам тово Юрта доставали. А Сафакирей Царь пришол на тот Юрт с Крымскими людьми без нашего ведома, и многие нам не дружбы учинил. И мы з Божьею волею недружбу мстили, и тот свой Юрт достали, и своими людьми укрепили. А которые Крымцы и Казанцы с Сафакиреем Царем нам грубили, и те в наших руках померли, а люди ваши то видели. А Сафагиреев Царев сын Утемешь Кирей Царь за отца своего грубость ныне у нас на Москве. А маши ево Сююнбен Царица к нам же приехала, а Шигалей Царь у себя ее [311] держати не захотел. И мы тебя для дочерь твою Сююнбек Царицу пожаловали великим своим жалованьем платьем и ествою издоволили, и сына ее Утемешь Кирея Царя ейже кормити дали. И впередь хотим ее за Шигалеем Царем учинити. А Утемешь Кирей Цар как подростет, и мы ево хотим тогды Юртом устроити. А по Сафакирееве Цареве грубости и Сююнбек Царице с сыном в таком нашем жалованье непригоже было быти. Да то свое добро хотим учинити тебя для. Да сказывал нам наш посол Петр Тургенев, что еси перед ним на шерткой грамоте нам правды не учинил, и ему нечесть еси учинил. И наше слово то: толко хотети тебе с нами крепкие дружбы, и тебе нам правда учинити на шертной записи, какову есмя тебе шертную запись посылали с своим послом с Петром Тургеневым. А послов тебе наших и гонцов жаловати и беречи, и не [312] имати у них ничево, потомуже как мы ваших послов жалуем и бережем. А не учинишь нам правды на записи; и нам твоей дружбе верити нельзе. А ныне есмя твоего (посла) Байбахтыя к тебе отпустили, а с ним вместе послали есмя к тебе своих казаков Семена Тутаева с таварищи. И ты бы перед тем нашим казаком правду учинил. А не учинишь перед ним правды; и нам вперед к тебе послов своих и гонцов не посылати за то что еси нашему послу Петру нечесть учинил и грабил. А что еси писал к нам о Аллахкувате, и мы к тебе и не одинова писывали, что Аллахиуват умер, и о мертвом что уж и писати, а безлепичным речем чему потокати. А наше тебе слово то: хто на наши Украйны войною пришед в руки нам попадет, и тому живота не будет. Так бы еси ведал. Писана на Москве лета 7060 Генваря месяца.[313]

1551 года ²⁷⁰ в 18 день в Москву из Нагайской земли с Иваном Малцовым приехали Царев Дервишев человек Сююндюк Имилдеш; Исмаилев человек Кикчей, Белек Булат мирзин человек Янай Дарама Агмегаев с известием что Дервиш Царь идет служить к Царю ИВАНУ Васильевичу, а с ним его людей 14 человек и Нагайские послы, от Исмаил мирзы Канбар, от Белек Булат мирзы Карагозя от Девет мирзы Сююндюк, от Так Болды мирзы Девлет Бердей, от Магмет мирзы Сейт Хозя, всех послов с Царем и с его людьми 29 человек. А поехали от Дервиша Царя с Буртаза. И Царева человека Сююндюка с товарищами с городка отпустили к Москву 14 Октября.

И того же Октября 18 дня Дервишев человек Сююндюк и Нагайские гонцы у Государя были на приезде, а грамота, которую Сююндюк от Дервиша Царя привез, была такова ²⁷¹:

Дервишь Царь Христьянскому Государю. К брату своему к Царю Государю [314] своей для правды иду. Коли язь сам там был на чем слово и шерть дал есми, и язь тово не забыл. В Два года измолчал есми. А от селева пришел Сейт, да молвил мне доброе слово. Юсуфу дей да Исмаилу мирзе моево дей да и твоево Юрта истати. Да молвил Сейт: живи дей туто. И язь по тому измолчал, а твою добрую правду и жалованье видел есми. Хотел есми Сейтя не послушати да поити. Да за тем есмь не пошел толко не послушати ево. Ино как бы вере своей излаять? Коли Ямгурчи Салтан убил Сейтя, и толды и ево сына доброво убил. И того для Сейт бил челом Юсуфу Князю, чтоб дей еси недруга моево воевал. И Юсуф братства не учинил. А Исмаил говорил, чтоб воевати. Да меня задержали. И толко Белой Царь примет мое челобитье, язь к нему пришел, Государь он, сам знаешь. [315]

Октября ²⁷² в 19 день Государь велел послать в стречю против Дервиша Царя Князя Василья Семеновича Мезецкого.

Октября в 16 день Дервиш Царь и Нагайские послы пришли в городок (Касимов) Князь Месецкой их встретил Октября 25 дня на речке на Пешке, Октября в 26 день в Москву приехали.

Октября в 28 день Дервиш Царь к Нагайские послы у Государя были на приезде и подав привезенные от Нагайских мирз грамоты, у Государя обедали. Грамоты ими привезенные были таковы:

1. От Исмаил мирзы ²⁷³:

От благочестного Исмаил мирзы Белому Царю поклон многом много поклон. Брат наш Дервиш Царь ²⁷⁴ правды для иду. Христьянскому Государю Белому Царю, перед ним став, шатер ²⁷⁵ дал, того слова не хотя рушити. Иду того для, что он и справедлив добр Государь, прям [316] Государь. Исмаил мирза язь печалуюся, брата бы моево Дервишево Царево однобы челобитье пожаловал. А моя шерть з Дервишем же Царем отпустили. А покажет правду, и язь прежнево лучши в любви буду. Две шубы соболье, две шубы горностайны, две шубы куньи, два постава сукон, один бы новогонской брат бы мне прислал. Язь правды для доброво Аталыка послал есми. Гораздо бы почтил. А посла моево зовут Камбаром.

2. От Белек Булат мирзы: Белек Булат мирза Христьянскому Государю Белому Царю многом много поклон молвя ведомоб было. В той земле он сказываетца Чингисовым прямым сыном и прямым Государем Царем называетца. А в сей земле язь Идигнееым сыном зовуся. Брат мой Дервиш Царь брату моему Юсуфу, Князю три годы бил челом о Юрте своей, и Юсуф Князь братства не учинил. И коли Юсуф Князь [317] братства не учинил, и брат мой Дервиш Царь к Чингишову сыну ²⁷⁶ Белому Князю православному Государю и жалостливому Государю Белому Князю в ноги ево пасти о Юрте своем бити челом идем. То слово мы молвили, что пригоже. Только брата моево Царево то челобитье ево послушает, ино то ему братство учинил, и мне братство. Ино то и прежнево свыше в братстве учинилися есмя. Белово Князя Черкасы беглые холопи были Акобек Царь, с Черкасы по женитве в свойстве учинилися, и они ему юрт ево взяв дали. И Ялигурчей Царевичь в свойстве учинился, и ему братство учинили, Юрт его взяв далиже. Добр дей прям дей Государь. Да потому бити челом пошел. Послушает челобитья ево сам ведает. Белек Булат мирзино слово то. Брата моего Царя гораздо ли почтил, про то от посла своего Карагози отведаю. [318]

Ноября ²⁷⁷ в 10 день Дервишь Царь по его прошению у Государя был на аудиенции, на которой он, Дервишь, благодарив за Государево жалованье, просил, чтоб Государь учинил его Царем в Астрахани.

Генваря в 15 день Государь приговорил с Боярами, Дервиша Царя пожаловать городом Звенигородом. Что ему Генваря в 17 день именем Государя на казенном дворе от боярина Князя Дмитрия Феодоровича Полецкого было объявлено. За которое великое жалованье Дервишь Царь будучи у Государя на аудиенции, нижайшее свое приносил благодарение, и в тот же самый день у Государя обедал.

Генваря в 20 день Дервишь Царь к дьяку Ивану Михайлову послал Имилдеша своего Сююндюка просить, чтоб Государь позволил ему послать в Нагайскую землю к Белек Булат мирзе по матерь и по жену и по детей оного Сююндюка с Юсуфовыми послами с Янъбахтыем и с товарищами вместе, и пожаловал бы его Государь велел ему дать на жену и детей платье, в чем бы им можно до Москвы [319] доехать, а Исмаилева бы посла Канбора с товарищами, которые приехали с ним, велел отпустить в Нагайскую землю с Нагайскими послами вмести.

Государь на оное Дервишево прошение позволяя с Сююндюком вместе велел послать к Белек Булат мирзе станицу служилых Татар Тягригула Шийдякова с товарищами пять человек.

Канбар с товарищами и с служилыми Татарами с Москвы поехали Февраля 5 дня. Грамоты с ними посланы таковы ²⁷⁸:

1. К Исмаил мирзе:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово Исмаил мирзе слово наше то. Послал еси к нам з Дервишем Царем своево человека Канбара з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что еси Дервиша Царя правды для к нам отпустил, и нам бы для тебя ево пожаловании. И мы тебя для Дервиша у себя в чести учинили, Юртом ево [320] пожаловали город ему дали. А о котором о своем деле о Астраханском нам бил челом, и мы ож Бог даст то ево дело хотим делати, сколько нам Бог поможет. Так бы еси ведал писана на Москве, лета 7060 Генваря месяца.

2. К Белек Булат мирзе:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово, Белек Булат мирзе слово наше то. Прислал еси к нам з Дервишем Царем своево человека Карагозю з грамотою. А в грамоте своей к нам писал еси, что Дервиш Царь пошел к нам о своем Юрте бити челом, и нам бы челобитье ево приняти, и тово Юрта ему доставати вас для. И мы Дервиша Царя к себе любовно приняли и пожаловали ево в своей земле устроили город ему дали. А ож; Бог даст по времени ево Юрта хотим ему доставати. А отпустим тогды с ним рать свою в судах, со многими, пушками, и пищалми. [321] Так бы еси ведал. Да бил нам челом Дервишь царь, чтоб нам матерь, ево и жену и дети взять к немуже. И мы по матерь ево и по жену и по дети послали к тебе своего старого Казака Тягригула с таварищи. А к тебе есмя послали с Тягригулом свой поминок любви для, чтося у нас лучило. И тыб Дервишеву матерь и жену и дети к Дервишу отпустил с нашим Казаком с Тягригулом и с своим послом з добрым человеком. И проводити бы еси их послал до нашей земли, чтоб им доехати здорово. Писана на Москве. Лета 7060 Генваря месяца. [322]

Марта ²⁷⁹ в 9 день Царь Дервишь к Государю царю ИВАНУ Васильевичу призван на аудиенцию; на которой Государь сам ему объявил, что его пожаловал городом Звенигородом, и его ныне туда отпускает, а у него в Звенигороде велел быть Князю Василью Мезцкому, Андрею Хрулю Наумову с товарищами, да с ними детем Боярским осьми человекам.

В тот день Царь Дервишь у Государя обедал и пожалован платьем. Марта в 12 день с Москвы поехал в Звенигород.

Апреля ²⁸⁰ в 24 день служилый Татарин Беляк Кийков и вож [провожатый] Сююнчалей Ордазаев, посыланные в Нагайскую землю к Исмаил мирзе, от туда возвратились. С ними же вместе в Темников приехали Нагайские гонцы, Исмаил мирзин гонец Акъбула, Кутум мирзин гонец Болван, Чемаш мирзин гонец Исмаил, Татай мирзин гонец Кудай, Магмет мирзин гонец Алашугур, Дервишевой Царицы и ее детей человек Толгазы Улан, всех Гонцов 7 человек. [323]

В тоже время с Темникова получено известие, что послы идут из Нагайской земли от Исмаил мирзы посол его Батерек с товарищами, а всех послов и гостей и иных людей 700 человек, а лошадей с ними 8000.

Беляк Кийков Государю доносил: как он в Нагайскую пришел землю, то Исмаил мирза был в Шевкалской земле, и женился тамо пятою женою, и он Беляк Кийков ездил к нему в Шевкалскую землю, и был у него шесть день, а жены его в те поры кочевали под Астраханью. И приехал к женам под Астрахань перед масленицею, Юсуф Князь кочюет на Яйке, а Исмаилю кочевать сие лето между Волгою и Яйком, а на сей стороне Волги Нагайских людей нет никого. - Отпустил его Исмаил с Бешкиз, и с ним вместе послал посла своего Байтерека. А как они поехали от Исмаила, тому месяца с два, и Волгу переехали по синему лду против Киргизского устья. Живучи у Исмаила посылал он, Беляк Кийков, в Астрахань к Савастьяну товарища своего Жасюгалея Ордазеева с Исмаилевыми [324] людьми вместе с Акъбулатом с товарищами. А поехал он, Беляк Кийков, от Нагайских послов с Аликеева Кладбища до Украйны за пять день езды.

От Савастьяна Жасюгалей Ордазеев грамоту привез такову ²⁸¹:

Государю Ивану Михайловичу служебник твой Савастьян челом бьет. Дай Бог ты здоров был, а мнеб велел Бог твое здоровье слышети, и очи твои в радость видети. А я дал Бог в Астрахань пришол здорово Ноября 3, день, а Волга стала Ноября 1 день. И Нагайские люди, Исмаил мирза и иные многие мирзы и улусы многие перекочевали за Волгу на нашу сторону, и Царь Кайбуллы, Царевича и меня затем неотпустил, что Нагайских людей проехати немочно. И ныне ко мне Царево слово то. Как Волга проидет, а Нагайские люди за Волгу не перейдут, и язь Царевича Кайбуллу да и многие княжие роды с Кайбуллою да и с [325] тобою отпущу. Да хочет, Государь, ехати на Государя нашего имя служити со мноюже вместе Крымъгирей Царевичь Устемирев сын Царевичев внук же Муртозе Царю. А гости, Государь, многих земель хотели с нами к Москве и в Казань ити. И они, Государь блюдутца Государя нашего Казаков. Шли есмя, Государь, из Казани в Астрахань, и как будем против Иргызсково ²⁸² устья, и на нас в стругех пришол Князь Василей Мещерской да Казак Личюга хромой путивлец. Да у нас, Государь, взяли Янгурчеево Царево судно, да и людей на судне всех убили, Асантая с товарищи. И я, Государь, у них тово судна просил и тех побитых людей, и они не отдали, а меня соромотили. И мне, Государь, от Царя о том было слово великое. А тех Государь Казаков знает Михалко Грошов, кое живет у Якова у Измайлова. А [326] сказывал мне про них на Резани Михалко, велелъся тех Казаков беречи. А сказывают, что в судне том было живота Рублев з две тысячи. И ныне, Государь, многие гости с нами хотели ехати, да блюдутца Казаков. И тыб Государь, о том Государю помянул, чтоб Государь Казаков велел уняти, чтоб они гостей незамали. Да приказал был мне Государь о Бакае царевиче, будет он в Астарахани; и мнеб его велел просити. И Бакай Царевичь был в те поры в Нагаех у Араслана мырзы. И Араслан дружа Бакаю Царевичю, да Акъмагмет улану потай Излаил мирзы отпустил Бакая и Акъмагметя ись их людьми в Крым. И с Крыма, Государь, весть пришла в Астрахань Генваря 25. Крымской Девлет Кирий Царь Бакая Царевича да Акъмагмет Улана и иных многих побил, а сам дей в великой брани с Ширинскими Князьми. А говорят так, что промеж ими прямому миру сстатца [327] немочно. А про Царя городского Салтана говорят, что его нестало. И промеж собою не сходятца. А все, Государь, Астараханцы ни от которово Государства так не блюдутца, а блюдутца нашего Государя. Да Нагайской, Государь, Юсуф Князь послал к Смаил мирзе: язь де перекочюю за Волгу, а возму с собою Такбилди Царевича Астрахансково, да поедем воевать на Русь. Исмаил мирза с ним непохотел, да ему отговорил, и промож ими ныне великая нелюбка. Да ныне, Государь, Смаил мирза хочет покочевать х Казани, да хочет дочерь свою дать за Царя Шигалея. Да наш, Государь, слух в Астарахани, что ходил воевать Алей Оксак Казанские украйны, и сказывают, что его Государя нашего Казаки и Казанские люди побили, а Аксак Алия иные говорят что жив, а иные говорят, что его убили, и в Сарайчик привезли тело его. А из Царягорода и ис Крыма в [328] Астарахань при нас послы пришли Турского Салтана посол Агметъага, да Крымсково Хозяшш, и Царь их хочешь отпустити, как Волгу Нагаи перелезут, а язь тебе Государю челом бью. [329]

Маия ²⁸³ в 31 день Иван Жулебин и Князь Федор Мезецкой с Нагайским послами с Байтереком и с товарищами к Москве приехали. И Государь велел их поставить под Паишиным, и корм им велел давать по указу. Да и торг им велел дать.

Июня во 2 день Нагайские послы Байтерек с товарищами у Государя были на приезде, и от Государей своих грамоты подали таковые:

1. От Исмаил мирзы ²⁸⁴:

Исмаил мирза белому Царю поклон. Мы зде поздорову а и тыб на многие лета здоров был в Божьем бы заступлении нам быти дай Боже сотворитель вселенную аминь. Казань недруга твоего Юрт был. Просил еси у Бога, и дал тебе Государство в доброй час. Та одна сестра моя прит чею попала. От женских рук чему сстатися? Царицу челом бью прошу с старшим своим братом и с молотчею братьею и з детми все есмя [330] на одни уста смотря просим. А ты называя братом и другом прислал еси просити у нас Дервиша Царя, и освободили и отпустили, и ныне только попросишь сына его, и мы и того отпустим. И только нас назовешь собе братом; и тыб ныне Царицу з Байтерек Богатырем отпустил, а до Волги велел бы еси проводити. А на твоего недруга мы тобе пособим, чтобы нам на том слове устояти. Да из Астрахани люди выехали, да пристали х Казы мирзе, и учинилось их четыреста человек. А того не ведаем, на вас ли будет пойдут, или на промежке гостей ли будет им стеречи Волгу до Переволоки выловите, а ныже того мы ловили. Князю брату моему ведомо буди: только ныне Царицу не отдаст, и ты нашего слова нам поступися. А Бокай Царевич тебе недруг был. А пришел был взыскании Юрта своего, и язь тобя для ему у себя погостити недал. Князю брату моему [331] ему ведомо было, Казань твоя, и Царь Шигалей твой, и тыб Князь брат велел ему с нами говорити. Да послал бы еси Гонца челом бью. А Шигалееву дочь просил есми за сына своего за Магмед мирзу, чтоб Князь брат велел сватом быти, бью челом. А не с Шигалеем Царем язь хочю быти в сватовстве и в братстве, с тобою хочю быти в сватовстве и в братстве. Брату моему ведомо буди. А Казанские люди нам делают войну и татбу. И только им учинишь грозу, и уймешь татей, ино обема землям покой будет. А и мы своих татей уймем же. Тяжелый поклон легкий поминок з Байтерек богатырем послал есми. Чтоб не задержав в борзе отпустил бью челом. Молвя с печатью Юрлык послал есми. А прислал бы еси доброво человека сына Боярского.

2. От негоже Исмаил мирзы ²⁸⁵: [332]

Исмаил мирза белому Царю поклон. Только нас собе другом и братом назовет как Шигалея Царя в Казани Царем учинил, так бы Дервиша Царевича в Астарахани Царем учинил. Ино и Астарахань будет ево, и язь буду евоже. Егоже имяни слава добрая будет, а и нам дружба его тоже. В Мусулстве друга ненашел, да пошел Христьянсково Государя ноги обнимати. И только Юрт его взяв ему даст; то имяни ево слова не добра не пригожели. А мы ево сына пошлем к тебе, и ты ево у себя держи. А Дервиша царевича в Астарахани посади. А которово еси прислал к нам служилово Татарина Беляка, и мы ему дали с Савастьяном говорити того для, чтоб вестей проведал к тобе ехал, и тыб то ведал. Да тому слову ответ учинити з Байтереком грамоту послал есми.

3. От Белек Булат мирзы ²⁸⁶: [333]

Белек Булат мирза белому Царю многом много поклон молвя ведомо буди. Мы в своем величестве здоровы, а и тыб в своем величестве здоров был дай Боже, амин. Молвил еси, что Казань тобе воевати. И мы свободно покинули, а сам есми не пошел, и рать свою непослал. И тыб братство мое ведал. И только отопрется. Бога да своего слова запрится. Которое слово молвил, то сам ведает. А язь таки на своем слове. А ты у нас попросил Дервиша Царя, и мы ему волю дали, а та одна сестра наша в полон тобе в руки попала, и мы о ней бьем челом, чтоб ее нам пожаловал. А только тое сестру нам неотдашь; и ты шерть нашу нам поступися. С тяжелым поклоном с легким поминком Кочтенем зовут Имилдеша своего послал есми, ведомо буди с Нишаном грамоту написал. Брат белой мне о добром Пансыре бью челом. [334]

Июня в 9 день Государь Нагайских грамот выслушав приговорил Исмаилева посла Байтерека с товарищами отпустите в их землю. А с Байтереком вмести велел послать к Исмаил мирзе станицу служилых Татар Кадыша Кудинова с товарищами. На другой день Нагайские послы у Государя были на отпуске, и у его Величества обедали. Июняже в 14 день с Москвы поехали, а грамоты с ними посланы таковы:

1. К Исмаила мирзе:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово, Исмаил мирзе слово наше то. Прислал еси к нам просити Юсуфовы дочери Сююнъбек Царицы, чтоб нам ее к вам отпустити. И мы се хотели к вам отпустити. И Шигалей Царь нам бил челом, что и Сююнбек Царица Юрт его, что была за братом ево за Еналеем Царем, и по вашему закону пригоже за ним быти. И мы вашу дружбу к себе попаметовали, Сююнбек Царицу полонянкою не захотели держати. Учинили есмя Царице добрую [335] честь вас для, и дали ее за брата своего Шигалея Царя, а Отемишь Кирея ²⁸⁷ Царя дали есмя еиже кормити. И выб слыша то наше добро к себе порадовалися, и нам бы есте против свою крепкую правду держали. А что еси писал к нам, чтоб нам на вашего недруга пособ вам учинити, и мы уповая на Бога хотим по времени того вашего дела искати. И Дервышу Царю по вашей мысли устрой учинити. А с Ахкубеком Царем ²⁸⁸ преж сего нам было слово и дружба, и мы того для сына его к себе взяли. А Ямгурчей Царь посла нашего Савастьяна у себя задержал, и ты потому то дело и разумей чему быти. А что еси писал к нам о Еналееве Цареве дочери, и мы с Шигалеем Царем о том говорили. И Шигалей Царь говорит, что у него опричь ее сына и дочери нет, и ему ее от себя [336] отпустити немочно. А мы к тебе наперед сево писали, чтобы еси сына своево к нам прислал. И ты сына своего не прислал. И на нас то дело не осталося. Писана на Москве лета 7060 Июня месяца.

2. К Белек Булат мирзе ²⁸⁹:

Царя и великого Князя ИВАНА Васильевича всеа Русии слово Белек Булат мирзе слово наше то. Писал еси к нам, что еси на своем слове устоял, Казани не пособлял. И но то правда. Мы то дело помним. И мы за вашу правду сестру вашу Царицу з доброю честью за Шигалея Царя дали. А сына ее Утемишь Кирея дали ей же кормити. А как возрасту своево доидет, и мы ож Бог даст, тогды ево хотим на Юрте устроить. И выб то наше добро паметовали. Писана на Москве лета 7060 Июня месяца.

Комментарии

214. Тут же л. 168-170. из сих грамот только первая к Юсуфу князю писанная в Архиве Колл. иностр. дел сохраняется, у которой однако конца нет ради чего оную здесь вносить нерассудилось. Прочей в 1550 году между Россиею и Нагайцами бывшей переписки, о которой при 1551 году мимоходом упоминается в оном Архиве не находится.

215. Статейная книга о Нагайских делах н. 4. лист 1-8.

216. Сие и Петра Тургенева пониже в сей выписке упомянутое посолство чаятельно в потерянных 1550 года известиях было описано.

217. См. примечание 216.

218. Пониже в Исмаиловой грамоте Таубузарь называется.

219. Стат. книга о Нагайских делах н. 4. л. 8-11.

220. Князя Московского Величеству.

221. Чаятелно Сапъгирея разумеет.

222. Девлет Гирей.

223. Тут же л. 11-12.

224. Так Султан Турецкий у Татар назывался.

225. Астраханскому.

226. Тут же л. 12, 13.

227. Здесь кажется, прибавить надлежит отец твой Василий.

228. Сия речь кажется непонятна.

229. Тут же л. 15, 16.

230. Тут же л. 16, 17.

231. Тут же л. 17.

232. Стат. книга о Нагайских делах, н. 4. л. 18.

233. Тут же л. 19-21.

234. Повыше в Юсуфовой и Исмаиловой грамотах он Аллакуват назывался.

235. Тут же л. 21-23.

236. Тут же л. 23-25.

237. Сие имя Араслан, Арслан и Уруслан пишется.

238. Тут же л. 25, 26.

239. Тут же л. 26.

240. Тут же л. 27.

241. Стат. книга о Нагайских делах н. 4. л. 28, 29.

242. Тут же л. 29-36.

243. Сия грамота, которую Петр Тургенев, как видно, именем Исмаил мирзы писал, чаятельно в потерянных 1550 года известиях находилась.

244. Повыше от Петра Тургенева с письмами к Государю присланные Татаре Тафкей Тимеев и Кадырь Будинов назывались.

245. Тут же л. 36-48.

246. Конечно читать надлежит дватцать четвертый.

247. Стат. книга о Нагайских делах н. 4. л. 42, 48.

248. Тут же л. 48-51.

249. Тут же л. 52-53.

250. По выше Теребердеем назывался.

251. Тут же л. 54, 55.

252. Стат. книга о Нагайских делах н. 4. л. 55.

253. Тут же л. 56-58.

254. Как.

255. Чаятельно ошибкою в место Чрез.

256. Стат. кн. о Нагайских делах н. 4. л. 58-60.

257. Тут же л. 60.

258. Тут же л. 61.

259. Тут же л. 61, 62.

260. Тут же л. 62.

261. Статейная книга о Нагайских делах н. 4. л. 63-65.

262. Тут же л. 66-28. (так в тексте. - OCR)

263. Тут же л. 67-69.

264. Тут же л. 69-71.

265. Стат. кн. о Нагайских делах и. 4. л. 71-74.

266. Тут же л. 74-76.

267. Тут же л. 76-78.

268. Тут же л. 79, 80.

269. Тут же л. 81-83.

270. Стат. кн. о Нагайских делах н. 4. л. 83-85.

271. Тут же л. 85.

272. Тут же л. 86-89.

273. Тут же л. 90, 91.

274. Здесь, кажется, дополнить надлежит, молвил.

275. Сие может быть ошибка вместо шерть.

276. Т. е. Царю Ивану Васильевичу.

277. Тут же л. 91-93.

278. Тут же л. 94-96.

279. Тут же л. 96, 97.

280. Стат. кн. о Нагайск. делах, л. 97-99.

281. Тут же л. 99-101.

282. Повыше Кыргизского.

283. Тут же л. 101, 102.

284. Тут же л. 102-104.

285. Тут же л. 104.

286. Тут же л. 105.

287. Иначе Утемишь Гирей.

288. Астраханским.

289. Тут же л. 108, 109.

Текст воспроизведен по изданию: Продолжение древней российской вивлиофики, Часть VIII. СПб. 1793