ПРАВАЯ ГРАМОТА 1555 ГОДА ИЗ АРХИВА НИЖЕГОРОДСКОГО ДУДИНА МОНАСТЫРЯ

В напечатанной в пятом выпуске «Русского дипломатария» нашей заметке о судебном иммунитете светских землевладельцев в середине XVI в. мы приводили ссылку на правую грамоту 1552 г. из архива нижегородского Николаевского Амвросиева Дудина монастыря, где сказано, что обвиняемые в грабеже местные дети боярские Арбузовы должны были заплатить судебные пошлины по их «жаловалной грамоте по нижегородской» ¹. Этот пример рассматривался нами вслед за Б. А Романовым как прямое свидетельство бытования так называемых «вопчих» грамот, выданных дворянским городовым корпорациям в соответствии с февральским приговором 1549 г. Однако теперь есть основания полагать, что фигурирующее в источнике определение имеет иное значение и поэтому не может служить аргументом в вопросе о существовании общих жалованных грамот. Причиной такого обратного суждения стал более тщательный анализ судебных дел светских землевладельцев того времени. Публикуемая ниже правая грамота 1555 г. из архива того же Дудина монастыря является показательным образцом судопроизводства в отношении служилых людей и раскрывает подлинное значение интересующей нас ссылки. В свое время документ был использован В. Б. Кобриным для характеристики различных сторон поместного землевладения ². Грамота сохранилась в списке в составе копийной книги Дудина монастыря конца XVII в., но, несмотря на свой исключительный интерес, до сих пор оставалась не изданной ³.

Правая грамота имеет сложный состав и наряду с такими чисто судопроизводственными документами, как челобитная и обыскные речи, включает в себя более раннее следственное дело. И в том и в другом случае истцами выступали монастырские власти, а ответчиками были два поколения нижегородских детей боярских Скорятиных, причем спор шел об одной и той же земле. Впервые поземельный конфликт между Скорятиными и Дудиным монастырем разразился в 1517 г. По утверждению монастырских властей, еще за три года до этого братья Владимир и Иван Скорятины захватили монастырское селище Чернцово и поставили на нем [156] деревню. На суде Скорятины заявили, что землю им дал их отец Семен, который к тому времени был еще жив и поэтому мог держать ответ перед судьями. Для разъяснения судьи обратились к отцу ответчиков Семену Скорятину. Тот не стад отрицать факта передачи спорной земли своим детям, сказав, что эта земля его поместной деревни Непейцыно, и что у него на нее есть жалованная грамота, которую он положит только перед великим князем. Подобное, на первый взгляд вызывающее, поведение старшего Скорятина было закономерным: будучи служилым человеком и имея персональную несудиму грамоту, он и его приказщик были подсудны только великому князю или введенному боярину. На вопрос судей о старожильцах, Семен признался, что таковых у него нет, поскольку он «здесе человек заведеной» ⁴. В итоге дело было передано в высшую судебную инстанцию.

В качестве судей первой инстанции в 1517 г. дело разбирали братья Андрей и Нечай Григорьевы дети Девочкина, при этом их должностное положение никак не определено, сказано лишь, что суд вершился по великокняжеской грамоте. Замалчивание судебных документов на этот счет характерно для институтов данных судей и волостелей, в других случаях служебный статус судей как правило обозначался (наместник, воевода, писец, дворецкий, ключник). Кто же такие были братья Девочкины? Для ответа на этот вопрос обратимся к фактам. Первое, Девочкины состояли в ближайшей степени родства, что не совсем вписывается в привычную схему данного судейства (где каждый из судей представлял интересы одной из спорящих сторон), но вполне отвечает реалиям института кормления. Далее, судя по позднейшим материалам Нижегородской приказной избы, есть основания полагать, что Девочкины были местными помещиками, а это в большей степени отвечает опять-таки кормленным нормам. И, наконец, в суде высшей инстанции братьев Девочкиных представлял их человек, что являлось обычной практикой для волостелей-кормленщиков, но едва ли допустимо в отношении данных судий, специально назначенных для расследования дела и последующего доклада в Москве. Итак, братья Девочкины, расследовавшие тяжбу Дудина монастыря и Скорятиных в первой инстанции, были волостелями. География их кормления, а следовательно и местоположение спорных земель, несмотря на всю скудость информации по этому вопросу в обеих правых грамотах (монастырские деревни Чернцово селище и Подсосенье, поместная деревня Непейцынское, речка Дуброславка, овраги Непейцынский, Суходольский и Мокрый) устанавливается довольно легко: среди судных мужей предварительного разбирательства упомянуты крестьяне «Гороховские волости».

На окончательном этапе тяжба Дудина монастыря и братьев Скорятиных решалась в Москве виднейшим боярином того времени Григорием Федоровичем (Давыдовым Хромого) ⁵. Надо сказать, что Давыдов вообще [157] специализировался на решении судных дел с участием служилых людей и, по-видимому, являлся тем самым «введенным» боярином, известным нам по заключительной части несудимых грамот. Так, зимой 1517–1518 и в феврале 1521 г. им решалось рассматриваемое дело, в декабре 1519 г. он судил властей Спасо-Евфимьева монастыря и М. И. Судимантова, в начале 1520 г. с его санцкции посылались недельщик и данные судьи по тяжбе между И. А. Малыгиным и князем И. М. Телятевским, летом 1521 г. он разбирал тяжбу митрополичьих крестьян и П. Ч. Акинфова ⁶. Однако дело Скорятиных и властей Дудина монастыря было передано на суд в Москву вовсе не потому, что участники конфликта обладали судебным иммунитетом: напротив, предварительное волостельское расследование говорит об обратном. Двуэтапность суда, по-видимому, связана с ограниченным объемом юрисдикции гороховецких волостелей, точнее их неполной судебной компетенцией. Из кормленных грамот на Гороховецкую волость следует, что это кормление было «без боярского суда», то есть местные управители не могли решать наиболее серьезные дела без доклада высшей судебной инстанции ⁷. Таким образом, к упомянутым Судебником 1497 г. делам о душегубстве, татьбе и холопах, где доклад был обязательным, очевидно, можно добавить и поземельные споры между духовенством и служилыми людьми.

На суде перед боярином Г. Ф. Давыдовым сторона ответчиков в лице одного из братьев Скорятиных выбрала не самую лучшую тактику, что в итоге предопределило решение дела. На обычный при докладе вопрос о тождественности протокола предварительного судебного разбирательства реальному ходу дела, Владимир Скорятин заявил, что «ему суд был, да не таков», тем самым выдвинув встречные обвинения в адрес судей. Это утверждение ответчика в корне изменило сам характер дознания по делу, в результате на первый план вышли не документальные доказательства владельческих прав на спорные земли, а показания свидетелей. На основании полученных показаний судных мужей братья Скорятины были обвинены, а спорная земля присуждена Дудину монастырю ⁸.

Спустя тридцать с лишним лет в 1553 г. уже следующее поколение Скорятиных (дети Владимира) и двое других нижегородских помещиков вновь посягнули на земли Дудина монастыря. На первом этапе расследование вел нижегородский воевода князь С. И. Гундоров, по-видимому, одновременно выполнявший в условиях военного времени (недавнее взятие Казани, покорение народов Поволжья, готовящиеся походы на Астрахань) функции наместника с широкими [158] судебными полномочиями. Братья Скорятины и их товарищи обвинялись не только в захвате монастырской земли, но и в разбое («в бою и в грабеже»), то есть они были подсудны местному воеводе-наместнику. Однако последнему, согласно 63 статье Судебника 1550 г., запрещалось выдавать правые грамоты без доклада, поэтому окончательное решение дела было вынесено в Москву непосредственно на суд царя. Приговор состоялся 25 октября 1554 г. и опять-таки был не в пользу Скорятиных.

Обратим внимание, что по поводу судебных пошлин, которые должны были заплатить Скорятины, в приговоре Г. Ф. Давыдова 1521 г. сказано: «А судьям велел на Володе да на Ивашке пошлины свои взяти по их грамоте по жалованной; а не будет грамоты, и судьям на них пошлина своя взяти по Судебному списку». В приговоре Ивана IV 1554 г. на этот счет имеется следующая запись: «А судье велел пошлины свои взяти на ответчикех на Матюшке з братьею на Скорятиных да на Ромашке на Клинцове по их жаловальной уставной грамоте по нижегородцкой; а не будет грамоты, и судье велел пошлины свои взяти по Судебнику». Для сравнения приведем подобное решение из правой грамоты 1539 г., выданной властям Изосиминой пустыни по тяжбе со вдовой и сыном К. Третьякова: «А судьям на ответчикех пошлину взяти по уставной грамоте; а не будет грамоты, и судьям на них пошлина своя взяти по Судебнику» ⁹. Следуя логике Б. А. Романова, мы могли бы видеть в этих примерах свидетельства бытования грамот, аналогичных искомым «вопчим» грамотам дворянских городовых корпораций, с той лишь разницей, что в первом и последнем случае события происходили еще задолго до 1549 г. Однако, такая интерпретация была бы не верной. Здесь, как и в упомянутой в самом начале правой грамоте 1552 г., налицо устойчивая формула судебных решений, в которой речь идет несомненно об уставных грамотах наместничьего управления. Прямое доказательство тому находим в Судебниках, где как раз и определяются пошлины в случае отсутствия таких грамот, а также в Рыльской уставной грамоте 1549 г. (выданной взамен аналогичной сгоревшей грамоты Василия III), среди адресатов которой фигурируют местные дети боярские.

Другой вопрос, насколько приведенные формулы судебных решений в правых 1552 и 1555 г. соответствовали реалиям жизни – ведь по февральскому приговору 1549 г. служилые дети боярские должны были получить общие несудимые грамоты. Напомним, что летописное известие о приговоре и 64 статья Судебника 1550 г., прямо отсылающая к «вопчим» грамотам, находят подтверждение в актовом материале: анализ несудимых грамот, выданных после 1549 г., показывает, что в судебно-иммунитетной политике правительства по отношению к светским землевладельцам действительно произошли кардинальные изменения ¹⁰. Вполне возможно, что новые широкие судебные привилегии служилых людей фиксировались теми же уставными грамотами (такое предположение сделали мы в своей заметке). Но едва ли в отсылках правых 1552 и особенно 1555 г. следует видеть именно эти грамоты. Скорее всего, здесь имеет место инерция документальной формы, использующей старое определение. Ярким примером подобной инерционности служат жалованные грамоты монастырям конца XVI–первой половины [159] XVII в., где фигурируют уже отжившие к тому времени исторические реалии типа наместников, волостелей, тиунов и тому подобные.

В заключение отметим, что приведенные примеры судебных решений уточняют наши представления о системе документации, фиксирующей судебные привилегии служилых людей до 1549 г. Для одних таким документом были индивидуальные несудимые грамоты, для других (лишенных судебного иммунитета) – региональные уставные грамоты наместничьего (волостельского) управления.

/Л. 22/ Лета 7062-го, июля в 6 день, по Цареве великого князя грамоте Ивана Васильевича всеа Русии, сий суд судил воевода князь Семен Иванович Гундоров Николы чюдотворца Дудина монастыря старца Елисея да старца Серапиона, да их крестьян Онтипку Семенова сына, да Федосейка Есипова сына, да Игонку Иванова сына Кривоносова з детми боярскими с Ондрюшею да с Матфейком, да с Ромашком Клинцовым по жалобнице. И в жалобнице пишет: [160]

Царю государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии бьют челом и плачютца от Николы чюдотворца Дудина монастыря старец Елисей да старец Серапион, да монастырьские крестьяня /Л. 22 об./ Онтипко Семенов, да Федосейко Есипов, да Игонка Иванов сын Кривоносов. Жалоба нам, государь, на Матвея да на Михаила да на Ондрея на Володимеровых детей Скорятина, да на Романа на Клинцова, да на Алексея на Васильева сына на Плаксу. Деялось, государь, сего лета 7062-го после Егорьева дни осеннего в середу против четверга на пятом часу ночи, приехали, государь, на монастырьскую деревню на Чернцово селищо тот Матфей да Михайло да Ондрей Скорятины, да Роман Клинцов, да Олексей Плакса со многими людми розбоем да нас, государь, били и грабили. А грабежу, государь, с нас взяли с старцов три  /Л. 23/ шубы бораньи, да две ряски, да две манатьи и с клобуки, да з бедры сняли калиту, а в калите, государь, пять рублев денег монастырьских, да на монастырьском дворе взяли полчетвертацать четвертей овса, да десять четвертей муки ржаные, да пятнатцать четвертей ячмени, да две четверти семени конопляново, да котел медян, два ведра, да три топоры, да четыре косы, шесть серпов, да пятеры сошники и с полицами, да четверть солоду ржаново, да четверть круп гречневых, да у крестьян, государь, взяли пятдесят четвертей овса, да пять четвертей пшеници, да четыре четверти ржы, да пятнатцать чети  /Л. 23 об./ ячмени, да тритцать сотниц немолоченово овса, да пятнатцать сотниц немолоченые пшеници, да двести копен сена, да три мерины монастырьских, да четыре мерины крестьянских. А всего того, государь, грабежу взяли монастырьского и крестьянского на сорок рублев с рублем. И мы, государь, многих людей не познали, а познали есмя, государь, на том розбою того Матфея Скорятина з братьею и с товарыщи, которые, государь, в сей жалобнице писаны. Да тот же, государь, Матфейко да Михалко да Ондрейко Володины дети Скорятина на деревню засели Чернцово селищо и нас, государь, из деревни и наших /Л. 24/ крестьян збили. Милостивый царь государь князь великий, умилосердись, покажи милость, обыщи своим царьским обыском, чтоб есмя нищии твои богомолий в конец не загибли.

И выслушав жалобницу, князь Семен спросил Матюшки да Ондрюшки да Ромашка Клинцова: Отвечайте.

И Матюшка да Ондрюшка да Ромашко тако ркли: За себя, государь, отвечаем, а за Михалка да за Олешку за Плаксу не отвечаем.

И князь Семен спросил старцов: Вы на трех на них на Матюшке з братьею ищете ли.

И старци тако ркли: Ищем, государь, на трех на них всего своего иску.

И князь Семен спросил Матюшки з братьею:  /Л. 24 об./ Отвечайте.

И Матюшка и в братьи своей масто так рек: Ни знаем, государь, ни ведаем, тех есмя старцов и их крестьян не бивали, ни грабливали и в деревню к ним в Чернцово ¹¹ селище не приезживали. Та, государь, деревня – Непейцинская, отца нашего помесная.

И князь Семен спросил старцов: Чем их уличаете.

И старци тако ркли: Уличаем, государь, их крестом животворящим, целовав крест, и на поле с ними битись лезем и наймита против их шлем.

И князь Семен спросил Матюшки: Вы крест целуете ли и на поле с ними битись лезете ли.

И Матюшка з братьею тако ркли: Крест, государь, целуем и на поле  /Л. 25/ против их битись лезем. [161]

И князь Семен спросил старцов: Сверх крестного целованья иная какая улика на тех детей боярских у вас есть ли.

И старци тако ркли: Шлемся, государь, на все соборы и на целовалников и на весь город, что на нас те дети боярские розбоем приезжали в деревню в Чернцово ¹¹ селище. И явки есмя, государь, в соборы и целовалником давали.

И князь Семен спросил Матюшки з братьею: Вы ся на явки шлете ли.

И Матюшка з братьею на явки послали же сь.

И старци ж, стоя, тако ркли: В деревне, государь, в Черньцово селище рожь сеяли наши крестьяне  /Л. 25 об./ монастырьские в 61-м году, а ярь, государь, сего лета пахали силно те дети боярские Матюшка з братьею, выбив наших крестьян монастырьских из нашие деревни монастырьские из Черньцова селища.

И князь Семен спросил Матюшки з братьею: Вы пак ныне где жили, в которой деревни, и ис которые вас деревни по Цареве великого князя грамоте выслали вон сын боярской Ушак Володимеров да целовалник Фрол Гомулин да земской дьяк Гриша Мацкой.

И Матюшка з братьею тако ркли: Жили есмя, государь, в деревне в Непейцине, а в Черньцове, государь, селище в деревне  /Л. 26/ мы не живали.

И князь Семен велел поставите перед собою Ушака Володимерова и целовалника и дьяка земского. И Ушак и целовалник и дьяк земской перед князем Семеном стали. И князь Семен спросил Ушака и целовалника и дьяка земского: Посылал есми вас по Цареве великого князя грамоте выслати детей боярских Матюшку да Ондрюшку Володимеровых детей Скорятиных из деревни монастырьские из Черньцова селища, и где естя их наехали, в которой деревне.

И Ушак Володимеров и целовалник и дьяк земской тако ркли: Наехали есмя,  /Л. 26 об./ государь, их в деревне в Черньцове селище, оттоле есмя их, государь, и выслали Матюшку з братьею. А нас, государь, хотели исбити.

А на суде был целовалник Агафон Маслухин.

А список писал Кирилко Иванов сын Смородин.

Да ищеи ж старци тако ркли: А во се, государь, у нас на ту деревню Черньцово селище правая грамота.

И князь Семен велел перед собою грамоту честь. И в грамоте пишет:

По государеве грамоте великого князя Василья Ивановича всеа Русии, став на Черньцове селище на николской земле Дудина монастыря, сий суд судили Ондрей да Нечай Григорьевы  /Л. 27/ дети Девочкина. Тягался старец Филарет в ыгуменово место Кирилово и во всех старцов место николских Дудина монастыря с Володию да с Ываном с Семеновыми детми Скорятина.

Тако рек старец Филарет: Жалоба, господине, игумену Кирилу и всем старцом николским Дудина монастыря на того Володю да на Ивана на Семеновых детей Скорятина. Вступаютца, господине, в землю в монастырьскую в николскую Дудина монастыря в Черньцово селище да и деревню, господине, у нас на той земле поставили силно, а тому, господине, три годы будет.

И судьи спросили Володи да Ивана:  /Л. 27 об./ Отвечайте.

И Володя да Иван тако ркли: То, господине, селище Черньцово, а дал нам, господине, то селище и землю отец наш Семен Скорятин. И мы, господине, себе на той земле и деревню поставили. А се, господине, отец перед вами.

И судьи спросили отца их Семена Скорятина: Дал лы то селище Черньцово детем своим Володе да Ивану и ту землю, на которой земле деревня поставлена детей твоих Володина да Иванова. [162]

И Семен Скорятин тако рек: Дал, господине, ту землю и то селище детем своим Володе да Ивану. А то, господине, земля Непецинская.

/Л. 28/ И судьи спросили Семена Скорятина: По чему ж ты то селищо и землю детям своим дал.

И Семен тако рек: Есть, господине, у меня на то селище грамота великого князя жаловалная, да положу ее перед государем великим князем, а перед вами ее не положу.

И судьи спросили Филарета старца: По чему то у вас селищо Черньцово и земля николская Дудина монастыря, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, и кому то у вас ведомо, что то селище Черньцово и земля николская.

И Филарет тако рек: Ведомо, господине, у нас старожилцом людям добрым Нестеру Степанову сыну Семскому да Сергею Тропину, да Елсуку Малцову, да, Степану Пахомову,  /Л. 28 об./ что то селище Черньцово да и та земля, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, николская Дудина монастыря. На тех ся, господине, и шлем.

И судьи вспросили Семена и его детей Володи да Ивана: А вы шлете ли сь на их старожилцов на Нестера и на его товарыщов.

И Семен и его дети тако ркли: Шлемся, господине.

И судьи спросили Нестера и его товарыщов: Скажите вы по крестному целованью великого князя, чье то селищо и та земля, на которой земле стоит деревня Володина да Иванова.

И Нестер и его товарыщи тако ркли: То, господине, селищо Черньцово да и та земля, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, николская Дудина монастыря.  /Л. 29/ А помню, господине, яз, Нестер, за семдесят лет, что земля николская Дудина монастыря. А Сергей тако рек: Яз, господине, помню за полсемадесят лет, что то селище Черньцово и та земля, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, николская Дудина монастыря. А Елсук тако рек: Яз, господине, помню за сорок лет, что то селище Черньцово и та земля, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, николская Дудина монастыря. А жил есми, господине, на той земле за монастырем дватцать лет. А Степан тако рек: Яз, господине, помню за полпятадесят лет, что то селище Черньцово да и та земля, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, николская Дудина монастыря. А поедите,  /Л. 29 об./ господине, за нами, и мы, господине, вам межу отведем.

И повели старожилци Нестер и ево товарыщи от Черньцова селища и привели к речке г Дуброславке, а от речки повели вверх Непецинским врагом, да став, тако ркли: По праву, господине, земля Черньцово селище, а по леву земля Непецинская до Суходолского врагу. И повели Суходолским врагом вверх, да став, так ркли: По праву, господине, земля Черньцово селище и та земля, на которой земле Володя да Иван деревню поставили, николская Дудина монастыря, а по леву, господине земля Михалевская. И повели от Суходолского врага до взножья Мокрого врага да тем же врагом привели к мостищи к николской же  /Л. 30./ земле х деревне Подсосенью Дудина монастыря, да став, тако ркли: То, господине, межа николской земле, по та места, господине, знаем.

И судьи спросили Семена Скорятина: Сказываешь, что та земля Непецинская твоя, на которой земле дети твои Володя да Иван деревню поставили, есть ли у тебя на ту деревню старожилци.

И Семен тако рек: Яз, господине, здесе человек заведеной, старожилцов, господине, у меня на ту землю нет. [163]

И о сем судьи рклись доложить государя великого князя или его боярина.

Перед Григорьем Федоровичем в судей место Андрея да Нечая Григорьевых детей Девочкина человек их Якуш Иванов сын Белкина список положил  /Л. 30 об./ и ищею старца Филарета и ответщика Володю и в брата его место в Ывашково поставил.

И Григорей Федорович, выслушав список, спросил обоих истьцов: Был ли вам таков суд, как в сем списку писано.

И ищея старец Филарет сказал, что ему суд был таков, как в сем списку писано. А ответщик Володя и в брата своего место сказал, что ему суд был, да не таков, как в сем списку писано.

И Якуш Белкин во государей своих место послался на судные мужи.

И Григорей Федорович велел неделщику Истомке Петрову ехати по правду по судные мужи по Микифора по Гаврилова сына Василисова да по Захарью по Васильева сына Салкова, да по Ивана   /Л. 31/ по Алексеева сына по Василисова, да по Гороховские волости крестьян по Васюка по Ворошилова, да по Митю по Познякова сына Пронина, да по Наума по Григорьева сына, да по Якуша по Потемкина. А велел их подавати на поруку да учинити срок в зиму стати перед собою в той ж день по Крещенье Христове лета 7026-го.

И лета 7026-го, генваря неделщик Истома Петров по списку судных мужей Микифора Василисова и его товарыщев и обоих истьцов поставил.

И Григорей Федорович велел перед судными мужи список чести и, выслушав список, спросил судных мужей Микифора Василисова и его товарыщов: Был ли перед вами  /Л. 31 об./ тому старцу Филарету с Володею да с Ывашкою с Семеновыми детми таков суд, как в сем списку писано.

И судные мужи Микифор Василисов и его товарыщи сказали, что тому старцу Филарету с Володею да с Ывашком с Семеновыми детми перед ними таков суд был, как в сем списку писано.

И по великого князя слову Василья Ивановича всеа Русии, Григорей Федорович судей Ондрея да Нечая Девочкиных оправил, а судьям велел ищею старца Филарета оправити, а ответчиков Володю да Ивашка Семеновых детей Скорятина велел судьям обвинити. Потому что сказали, суд им был, да не таков, и судные  /Л. 32/ мужи сказали, что перед ними таков суд был, как в сем списку писано, да и потому что на ту землю перед судьями у себя старожилцов не сказали. И велел судьям ту деревню Черньцово селище присудити Дудинскому монастырю игумену з братьею по те места, куда вели монастырьские старожилци Нестер Степанов с товарыщи. А судьям велел на Володе да на Ивашке пошлины свои взяти по их грамоте по жалованной; а не будет грамоты, и судьям на них пошлина своя взяти по Судебному списку.

А к судному списку Григорей Федорович печать свою приложил.

А подписал великого князя дьяк Суморок  /Л. 32 об./ Путятин, лета 7029-го, февраля в 17 день.

И по Григорьеву слову Федоровича, Андрей да Нечай Григорьевы дети Девочкина старца Филарета ищею и в ыгуменово место Кирилово и всее братьи оправили и присудили деревню Черньцово Николскому Дудина монастыря игумену з братьею по та места, куды вели монастырьские старожилци Нестер Степанов сын с товарыщи, а ответчиков Володю да Ивашка Семеновых детей Скорятина обвинили.

А к сей правой грамоте судьи Ондрей да Нечай печати свои приложили. [164]

И князь Семен Иванович Гундоров велел перед собою архимандриту и протопопом,  /Л. 33/ и соборным священником, и целовалником явки положить.

Лета 7062-го, по Цареве грамоте и государя великого князя, печерской архимандрит Тихон и священници Мисайло, да священник Макарей, да дьякон Maкарей и вся братья сказали по священству: Слухом есмя, государь, слышели, кое приежжали на монастырьскую деревню на Черньцово селище Матфей да Михайло да Ондрей Скорятины, да Роман Клинцов, да Олексей Плакса и крестьян из деревни выбили, ограбя; и явка нам, государь, была.

А речи писал дьяк монастырьской Онцифор.

Лета 7062-го, по Цареве грамоте и государя великого князя, архангелской протопоп Семион з братьею, поп Емельян, да поп /Л. 33 об./ Варфоломей, да поп Григорей, да поп Иван сказали по священству: Слухом есмя, государь, слышели, кое приезжали на монастырьскую деревню на Черньцово селище Матфей да Михайло да Ондрей Скорятины, да Роман Клинцов, да Олексей Плакса и крестьян, государь, из деревни выбили, ограбя; и явка нам, государь, была.

А речи писал архангелской поп Григорей.

Лета 7062-го, месяца июля в 28 день, по цареве и государеве грамоте, сказал спаской протопоп Марко, да протодьякон Миня, да поп Юрьи, да поп Иван, да поп Кондрат, да дьякон Гаврило сказали по священству про дудинских старцов про Елисея  /Л. 34/ да про Серапиона, да про детей боярских про Матфея да про Михаила да про Андрея про Володимеровых детей Скорятина, да про Романа про Клинцова, да про Олексея Васильева сына Плаксу: Являли, государь, нам те старци дудинские на тех детей боярских и явку нам на них приносили, а сказывают, что приежжали те дети боярские на монастырьскую деревню боем и грабежем и их из деревни выбили. И мы, государь, тамо не живем, а бою и грабежу промеж ими не ведаем, опричь явки.

А речи писал спаской поп Кондрат.

Лета 7062-го, июля в 19 день,  /Л. 34 об./ по Цареве великого князя Ивана Васильевича всеа Русии грамоте, спрашивал в Новегороде в Нижнем царя великого князя воевода князь Семен Иванович Гундоров старост и целовалников, сотцких и десятцких, лучших людей и середних и молодых, и всех земских людей: Скажите по цареву великого князя крестному целованью – дети боярские нижегородци Ондрей да Михайло да Матфей Володимеровы дети Скорятина, да Роман Григорьев сын Клинцова, да Олексей Васильев сын Плакса осене сь после Егорьева дни осеннего с середы на четверг на пятом  /Л. 35/ часу ночи Николы Дудина монастыря в монастырьскую деревню в Черньцово селище приежжали ли те дети боярские и старцов Елисея да Серапиона били ли и грабили, и крестьян монастырьских переграбили ли, и грабеж у них хлеба и платья и всякие рухляди на сорок рублев с рублем взяли ли; что вам про то ведомо.

Старосты и целовалники Микифор Ондреев сын Мандрасов, Данило Иванов сын Соколов, Иван Маслухин, Иван Шептяков, Иван Обухов, Федор Выенцов, Агафон Маслухин, Павел Свинопасов, Семен Феклин, Нечай Дударин, Сарьян Захарьин, Михайло Белоус, Степан кожевник,  /Л. 35 об./ Истома Мордвинов, Фрол Данилов, Григорей Конанов, да земские люди Моисей да Олексей Патокины, Игнатей Ермолин, Серко Иванов, Иван кожевник, Влас подошевник, Онту-фей кожевник, Ортемей Филипьев, Оксен струговщик, Василей Марков, Иван Никонов, Дорофей Задорин, Иван Краско, Арист масленик, Григорей прянечник, Пятой Урывков, Иван Черной, Михайло Шкурлов, Скомеля кожевник, Ерох [165] Свирянинов, Левонтей Бакака, Офонасей Кочкин, Иван Дуплев, Еля Володимеров, Осип Елизарьев, Назар сапожник, Лука Абрамов, Федор Голочелов, Урывок кожевник,   /Л. 36/ Федот пивовар, Нечай мылник, Невер лняник, Миня Конанов, Сава Поцепнин, Нечай Ермолин, Богдан Пустоселов, Кирило Смородин, Сидор Захарьин, Ушак толмач, Угрим Семенов, Василей Дмитреев, Иван Иванов, Офонасей Логинов, Яков Осоуров, Ондрей Темирев, Игнатей Карунин, Степан немчин, Иван Усатой, Максим сермяжник, Трофим Олехнов, Ондрей Горлищев, Булгак Казаринов, Кузма Холопов, Оникей Максимов, Гриша Семенов, Копыто Холщевников, Иван Васильев, Овдоким Ондреев, Иван Шехирев, Онтон мясник, Онтроп Горбатой, Нефед Васильев, Давыд Падалов,   /Л. 36 об./ Матфей Онофреев, Иван Скворцов, Весилей ветошник, Фатьян Исаков, Третьяк гвоздочник, Иван Семенов, Игнатей Булаев, Иван Левонтьев, Офонасей Дмитреев, Иван Вавулов, Иван кузнец, Василей кузнец, Калина Васильев, Сват кузнец, Третьяк Огородников, Шарап Лопапин, Софрон Фомин, Степан кузнец, Володя кузнец, Онанья Ондреев, Олексей Коржава, Ларивон солодяник, Степан Опалев, Игнатей солодяник, Клим Патокин, Кузма Огородников, Федосей лучанин, Федор Давыдов, Третьяк Онисимов, пан Шагинской, Матфей колачник, Микифор Макош, Наум Шамрин,  /Л. 37/ Иван Белого, Одежа Кузмин, Яков Ожгибес, Иван Жолдыба, Иван Онаньин, Лазарь Иванов, Сидор Офонасьев, Митя Ефанов, Дема Молодой, Илья холшевник, Лука Понамарев, Иван Осеев, Сидор Баранов, Гриша Фомин, Костя Иванов, Васко кузнец, Илья кузнец, Фома Скориков, Григорей Прасолов, Зинов рожечник, Иванка, Лазарь Кумин ¹² да Сенька извощики, Борис Горбатой, Тимоня извощик, Матфей Толстово, Сусуй Третьяков, Дмитрей Селиванов, Оксеньтей Окулов, Онтон Бык, Истома москвитин, Коняша скорняк, Семен Стриголников, Мартын Лаптев, Григорей Залякин, старосты и целовалники,  /Л. 37 об./ лутчие люди и середние и молодые, и все земские люди сказали по цареву великого князя крестному целованью: Слухом есмя, государь, слышели, крестьяне монастырьские в деревню в Черньцово после заворохи вышли жить и хлеб сеяли, и тоеж, государь, осени опосле Егорьева дни приехали Матфей да Михайло да Ондрей Володимеровы дети Скорятина, да Роман Клинцов, да Олексей Васильев сын Плаксин, да крестьян монастырьских из деревни из Черньцова выбили, да стали сами жить. И опосле, государь, тое высылки старци к нам явку принесли, а в явках пишет, те дети боярские старцов били, а крестьян грабили,  /Л. 38/ а грабежу взяли хлеба и денег и всякие рухляди на сорок рублев с рублем. То, государь, нам ведомо.

А речи писал дьяк земской Васюк Ондреев сын Урсаков ¹³.

Перед царем и великим князем Иваном Васильевичем всеа Русии в нижегородцкого воеводы во княж Семеново место Ивановича Гундорова сын боярской нижегородец Гриша Михайлов сын Кошелев сес список положил и обоих истьцов исщеи Дудина монастыря старца Елисея да в ыщеи ж место в старцово в Серапионово да в монастырьских крестьян место в Онтипкино Семенова, да в Федосейково Есипова, да в Ыгонкино Иванова сына Кривоносова  /Л. 38 об./ Дудина ж монастыря старца Аврамья и ответщиков Матюшку Володимерова сына Скорятина и в брата его место в Ондрюшкино да Ромашка Клинцова поставил.

И царь и великий князь, выслушав сес список, вспросил обоих истьцов: Был ли вам таков суд, как в сем списку писано.

И обои истьци исщеи старец Елисей да старец Аврамей в старцово место в Серапионово и в монастырьских крестьян место в Онтипкино, да в [166] Федосейково, да в Ыгонкино и ответчики Матюшка Скорятин и в брата своего место в Ондрюшкино и Ромашко Клинцов сказали, что им суд таков был, как в сем списку писано.

/Л. 39/ И царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии велел судье по сему списку исщей Дудина монастыря старцов Елисея да Серапиона да монастырьских крестьян Онтипу Семенова, да Федосейка Есипова, да Игонку Кривоносова оправити, а ответчиков Матюшку да Ондрюшку Володимеровых детей Скорятина да Ромашка Клинцова велел судье по сему списку обвинити. Потому что Матюшка з братьею в монастырьскую деревню в Черньцово селище ввезлись силно и ярь пахали, а монастырьских крестьян ис тое деревни выбили вон, и по цареве великого князя грамоте выслал их ис тое деревни из Черньцова /Л. 39 об./ селища сын боярской Ушак Володимеров да с ним целовалник Фролко Гомулин да земской дьяк Гриша Матцкой; и перед судьями Ушак Володимеров и целовалник и земской дьяк сказали, что они по цареве и великого князя грамоте Матюшку з братьею Скорятиных изъехали в монастырьской деревне в Черньцове селище и из монастырьские деревни из Черньцова селища их выслали, а ввезлись были они в ту в монастырьскую деревню силно. Да и потому что исщеи старци Елисей да Серапион перед судьею положили на Матюшкина з братьею отца на Володю да на их дядю на Ивашка  /Л. 40/ на Скорятиных и на деревню на Черньцово селище правую грамоту судей Онъдрея да Нечая Григорьевых детей Девочкина з доклада Григорья Федоровича; и та деревня Черньцово селище по правой грамоте присужена к Николскому к Дудину монастырю. Да и потому что печерской архимандрит Тихон з братьею да архангелской протопоп Семион, да шесть попов, да дьякон сказали по священству, а старосты и целовалники и посадцкие люди нижегородци, всех сто сорок шесть человек, перед судьею сказали по крестному  /Л. 40/ целованью, что они слухом слышели, в монастырьскую деревню в Черньцово после заворохи монастырьские крестьяне вошли жити и хлеб сеяли, и тое ж осени после Егорьева дни приехали в ту деревню Матюшка да Михаль да Ондрюша Володимеровы дети Скорятина, да Роман Клинцов, да Олеша Плаксин, да крестьян монастырьских из Черньцовой деревни выбили, да стали сами жить; и явка им была, что Матюшка з братьею Скорятины да Ромашко Клинцов с товарыщи старцов и крестьян монастырьских били и грабили, /Л. 41/ а грабежу у них взяли хлеба и денег и всякие рухляди на сорок рублев с рублем; то им ведомо. И велел судье по сему списку и по правой грамоте деревню Черньцово селище со всеми угодьи присудити старцом Елисею да Серапиону к их Никольскому Дудину монастырю, а иск их сорок рублев с рублем велел судье по сему списку доправити на ответщикех на Матюшке да на Ондрюшке Скорятиных, да на Ромашке на Клинцове, да отдати исщеям Дудина монастыря старцом Елисею да Серапиону  /Л. 41 об./ да монастырьским крестьяном Онтипке Семенову с товарыщи. А судье велел пошлины свои взяти на ответчикех на Матюшке з братьею на Скорятиных да на Ромашке на Клинцове по их жаловальной уставной грамоте по нижегородцкой; а не будет грамоты, и судье велел пошлины свои взяти по Судебнику.

К сему списку царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии велел печать свою приложити, лета 7063-го, октября в 25 день.

А подписал диок Иван Михайлов.

/Л. 42/ По цареву великого князя Ивана Васильевича всеа Русии слову, князь Семен Иванович Гундоров исщей Дудина монастыря старцов Елисея да [167] Серапиона да монастырьских крестьян Онътипку Семенова, да Федосейка Есипова, да Игоньку Кривоносова по сему судному списку в их иску в сороки рублех с рублем оправил и присудил деревню Черньцово селище к Николе чюдотворцу Дудина монастыря игумену Макарью з братьею по их старой правой грамоте со всеми угодьи, как  /Л. 42 об./ преж того была та деревня Черньцово селище изстари Дудина монастыря, а ответчиков Матюшку да Онъдрюшку Володиных детей Скорятина да Ромашка Клинцова в той деревне в Черньцове селище и в бою и в грабеже в сороки рублех с рублем обвинил и правую грамоту на них исщеям старцом Елисею да Серапиону да монастырьским крестьяном Онътипке Семенову, да Федосейку Есипову, да Игоньке Кривоносову дал.

К подлинной правой грамоте князь Семен  /Л. 43/ Иванович Гунъдоров печать свою приложил.

Писана лета 7063-го, февраля в 12 день.

Комментарии

1. Антонов А. В. К вопросу о судебном иммунитете светских землевладельцев в середине XVI века // РД. М., 1999. Вып. 5. С. 199, 200; Лихачев Н. П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках. СПб., 1895. С. 234, 235.

2. Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С. 93, 100, 183.

3. РГАДА. Ф. 281. Нижний Новгород. № 243/8184. JI. 22-43.

4. Следует отметить, что в свое время В. Б. Кобриным слово «заведеной» было прочтено как «зъведеной», хотя в тексте написание буквы «а» довольно четкое и не вызывает сомнений в своем прочтении. В результате этой ошибки исследователь, чтобы пояснить значение слова, был вынужден выстраивать этимологический ряд «зъведен-сведен» (см.: Кобрин В. Б. Власть и собственность... С. 100, 101). Не отрицая в целом предположения В. Б. Кобрина о том, что Семен Скорятин был новгородским сведенцем, все же заметим, значение слова «заведен» иное, чем «сведен».

5. О нем см.: Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половице XV–первой трети XVI в. М., 1988. С. 168, 169.

6. АССЕМ. М., 1998. № 17; АСЗ. М., 1997. Т. 1. № 146. С. 116; АФЗХ. М., 1951. Т. 1. № 1а.

7. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 11; Акты Юшкова. М., 1898. № 72. О формуляре грамот на кормления «с судом боярским» и без такового см.: Антонов А. В. Из истории великокняжеской канцелярии: кормленные грамоты XV–середины XVI века // РД. М., 1998. Вып. 3. С. 93–96.

8. Притворная запись датирована 18 февраля 1521 г., хотя показания от судных мужей были получены еще в январе 1518 г. Видимый трехлетний перерыв в деле может быть обьяснен двояко. Не исключено, что здесь имеет место простая ошибка переписчика, принявшего, к примеру, небрежно написанное зело за фиту. С другой стороны, на 1518–1520 гг. приходится очередное обострение русско-литовского конфликта, повлекшее за собой активные военные действия (см.: Кром М. М. Меж русью и Литвой. М., 1995. С. 196, 197). В последнем случае судебная отсрочка, предоставленная Скорятиным (как служилым людям) на время военной компании, вполне закономерна.

9. Антонов А. В. Клинские акты XV–XVI века // РД. М., 1998. Вып. 4. С. 74.

10. Антонов A.B. K вопросу о судебном иммунитете... С. 199, 200.

11. В ркп.: Чернцо.

12. Так в ркп.

13. В ркп. первая буква читается неуверенно.

Текст воспроизведен по изданию: Правая грамота 1555 года из архива нижегородского Дудина монастыря // Русский дипломатарий, Вып. 6. М. Памятники исторической мысли. 2000