НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ РУССКИЕ ГРАМОТЫ ИЗ ВАТИКАНСКОГО АРХИВА

В 70-х годах XV в. папа Сикст IV перенес часть Ватиканского архива (ценные грамоты и документы) в укрепленную крепость — замок св. Ангела, соединенный с ватиканскими дворцами подземным переходом. В Ватикане были оставлены копии передаваемых документов. То была вынужденная мера предосторожности: тогда Рим часто становился объектом грабежа своих и чужеземных кондотьеров. Так было положено начало архиву в замке св. Ангела, просуществовавшему до 1798 г., когда он был возвращен в Ватикан. К концу XIX в. собрание насчитывало около 7800 единиц хранения. Большая часть этого фонда является, по сути дела, дипломатическим архивом, отражающим отношения папского престола с различными государствами. В Ватиканском архиве, в фонде «Archivum Arris», поступившем из замка св. Ангела, хранятся, в частности, 4 публикуемые ниже русские грамоты.

Эта грамота датирована декабрем 1526 г. и по содержанию является посольской верительной грамотой ¹. Написана она на 2 листах бумаги. На лицевой стороне первого листа после заголовка «Клименту папе, пастырю и учителю римские церкви» помещен текст: «Великий государь Василей божьею милостью царь, и государь всеа Русии и великий князь, Володимерский, Московский, Ноугородцкий, Псковский, Смоленский, Тферский, Югорский, Пермьский, Вятцкий, Болгарский, и иных государь всеа Русии, великий князь, Новагорода, Низовские земли, и Черниговский, Рязанский, Волотцкий, Ржевский, Бельский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондинский, и иных, послали есмя к тобе послов своих ближних своих людей, Еремеа Матфеева сына Трусова да диака своего Тимофеа Семенова сына Лодыгина, и что тобе от нас учнут говорити, и ты им верил, то есть наши речи, писано в нашем государстве, в нашем граде Москве, лета 7035, декабря».

На бумаге просматривается водяной знак — гербовый щит, увенчанный короной с тремя лилиями, а на самом щите видны тоже три лилии. Он близок по рисунку к филиграни бумаги, выпускавшейся во Франции в 1523 году ². В верхней части оборотной стороны листа стоит хорошо сохранившаяся печать: красный воск, наложенный прямо на бумагу грамоты, сверху покрытый небольшим ромбом тонкой бумаги, на которой сделан оттиск. На нем изображен всадник в плаще, колющий копьем дракона. Рисунок, надпись и размер печати соответствуют печати, приложенной к грамотам Василия III от 1514, 1523, 1530, 1531 гг., которые сохранились в Посольском архиве России ³. На лицевой стороне второго листа помещен латинский перевод верительной грамоты, которому предшествует адрес: «Святейшему папе Клименту, пастырю и учителю Римской церкви». В конце перевода стоит дата, выраженная латинскими цифрами. Латинский текст написан минускулом.

Обращение к папе как к «пастырю и учителю Римской церкви» типично для всех посланий московских государей в Рим на протяжении XV-XVI вв. начиная с [129] Ивана III ⁴. Оно отличается некоторой сдержанностью по сравнению с пышными титулами в посланиях к папе других европейских правителей, где папа обычно именуется «святейшим и блаженнейшим отцом во Христе, главой священной Римской и вселенской церкви, великим понтификом». Подлинник грамоты 1526 г. до сих пор не публиковался. Известна лишь публикация копии ее латинского перевода, осуществленная И. И. Григоровичем в 1834 году ⁵. Последний сообщает, что текст грамоты 1526 г. вместе с другими документами был прислан канцлеру Н. П. Румянцеву М. Штрандманом, которому было поручено выявление памятников по русской истории в Риме. Найдена же была эта грамота в «Барберинской библиотеке», то есть в частном собрании рукописей и печатных изданий во дворце князей Барберини, крупнейших римских нобилей. Барберинское собрание рукописей и книг было куплено в 1902 г. Ватиканом и составляет сейчас один из фондов Ватиканской библиотеки. В публикации И. И. Григоровича не было указано, написан ли текст грамоты на отдельном листке или обнаружен в составе какого-то сборника.

Тот факт, что подлинный русский текст верительной грамоты, скрепленный великокняжеской печатью, хранился в замке св. Ангела, откуда и перешел в Ватиканский архив, а не в библиотеке Барберини, где проводил свои изыскания М. Штрандман, свидетельствует о том, что И. И. Григоровичем была опубликована копия латинского перевода. Этот перевод в издании И. И. Григоровича совпадает в целом с текстом грамоты, которая хранится в Ватиканском архиве, но при передаче его допущена неточность: у И. И. Григоровича обращение к папе начинается со слова «serenissimo», то есть «светлейшему», а так могли обращаться только к светскому правителю; в подлиннике же, как в самом обращении, так и в адресе, стоит «sanctissime» — «святейший», как и было положено именовать главу римской церкви. Имеются и другие расхождения с оригиналом. Например, в подлиннике говорится: «И что тобе от нас учнут говорити, и ты им верил, то есть наши речи», — а у И. И. Григоровича — «и что станут они, от нашего имени, вашему святейшеству говорить, да верите речам их: ибо наши дела им поручены»; в подлиннике — «писано в нашем государстве, в нашем граде Москве», у И. И. Григоровича — «писано в нашем государстве, в престольном граде Москве» ⁶.

Можно предположить, что копии русских грамот были сделаны при одном из пап или кардиналов из семьи Барберини для служебной надобности. В связи с приездами русских послов в 1673 и 1703 гг. папская канцелярия запрашивала из архива замка св. Ангела данные о дипломатической переписке с московскими государями на протяжении XVI-XVII веков ⁷. Сводка этих материалов была, в частности, подана и кардиналу Карло Барберини, во дворце которого 16 августа 1703 г. обсуждался вопрос о возобновлении дипломатических отношений с Русским государством. О посольстве, отправленном Василием III в Рим к Клименту VII, имеется известие в Воскресенской летописи под 7035 (1526) г.: «...а к папе послал Еремеа Трусова да Шарапа Лодыгина» ⁸. Аналогичная запись присутствует в Никоновской и Львовской летописях ⁹. Н. М. Карамзин, описывая события 1526 г., упоминает об отправке посольства в Рим, а в сноске поясняет, что бумаги этого посольства утрачены ¹⁰.

Какой же была цель этого посольства? Москва в 20-е годы XVI в. находилась в центре внимания дипломатии ряда европейских государств, пытавшихся вовлечь Русь в антитурецкую коалицию. В 1526 г. к Василию III начали прибывать послы из разных стран Европы. Первым приехал представитель германского императора Карла V, являвшегося одновременно и королем Испании, граф Леонард Ногарольский, а [130] также посланец эрцгерцога австрийского Фердинанда барон С. Герберштейн, Послы намеревались выступить посредниками при заключении «вечного» мира между Василием III и Сигизмундом, королем Польским и великим князем Литовским. Вслед за этими дипломатами 20 июля 1526 г. прибыл и посол папы Климента VII епископ Джованни Франческо Читус ¹¹. 14 октября последними приехали в Можайск, где Василий III принимал всех чужеземных посланцев, послы Сигизмунда — полоцкий воевода Петр Кишка и Богуш Боговитинов. Выступая при переговорах с московским государем вместе с другими послами в интересах Литвы, которая хотела сохранить за собой Смоленск, папский делегат должен был выполнить и более важное поручение Климента VII — уговорить Василия III примкнуть к антитурецкой лиге, сколачивавшейся тогда в Риме, и еще раз поставить вопрос об унии православной церкви с католической. При этом папский легат делал вид, что на переговорах между Василием III и Сигизмундом он держит сторону Москвы ¹².

Политическая ситуация в Европе была в то время крайне неблагоприятной для Папской области ¹³. Главным соперником папы выступал император Карл V, который в своем стремлении подчинить всю Европу (в его руках были уже территории Германии, Австрии и Испании да еще заморские колонии) вел войну с королем Франции Франциском I, союзником папы. Одновременно с востока Папской области и союзным с нею государствам угрожали турки. Для противовеса действиям Карла V, а главное для отпора турецкой агрессии Климент VII стремился объединить Францию, Венецию и Милан под эгидой Рима.

С этими замыслами была связана и миссия епископа Читуса в Москву. Он был назначен на этот пост папской консисторией 13 октября 1525 г. и выехал из Рима в конце года вместе с находившимся в тех краях послом Василия III Дмитрием Герасимовым ¹⁴. По заключении перемирия с Сигизмундом Василий III отпустил всех послов. С римским легатом, который так ничего и не добился от московского князя по главным для папы вопросам, были отправлены в декабре 1526 г. Е. М. Трусов и дьяк Т. С. Лодыгин. Василий III, видимо, возлагал на это посольство задачу содействовать оживлению торговых и культурных связей с Римом. Поэтому он направил вместе с дипломатами купца Алексея и поручил послам подобрать в Риме архитекторов и других мастеров для работ в Москве ¹⁵. 15 февраля 1527 г. посольство прибыло в Краков, откуда направилось в Вену, где и узнало о событиях в Риме: Карл V бросил на Рим ландскнехтов во главе с победителем французского короля при Павии Шарлем, герцогом Бурбонским, подвергших город полному разорению. Папа укрылся в замке св. Ангела.

Об этом писали Василию III его послы к Сигизмунду окольничий Иван Васильевич Лятцкий и дьяк Елизар Цьшлятьев, которые, приехав в Краков вслед за Трусовым и Лодыгиным, нашли их там вместе с папским послом: «Да говорили нам, государь, твои послы, которых еси послал к папежу в Рим, Еремей Трусов да Шарап Лодыгин, что, государь, папин посол, бискуп Ивашко Френчюшко, живет в Кракове, а к папе не идет. И мы, государь, о там посылали к бискупу Иванка Малого; и бискуп нам, государь, отказал, что цесарский и брат его архидуха Фердинанд и король чежокий валчат с папежом и ему для тех валок до Рима пройти нелзе» ¹⁶. До конца года послы оставались в Венеции, потом перебрались в Анкону, куда папа направил к ним переводчика, епископа Кьерикати, сопровождавшего также посольство Дмитрия Герасимова. Из Анконы посольство переехало в г. Орвьето, где к тому времени обосновался папский двор, перебравшийся из Рима. В январе 1528 г. в Орвьето русские послы были представлены [131] папе ¹⁷. На обратном пути посольство опять остановилось в Венеции, где Трусову был оказан любезный прием и помощь в поиске опытного литейщика пушек для отправки в Москву. При папском же дворе русскому послу не смогли активно посодействовать в отборе мастеров из-за страшного разорения, которому в то время была подвергнута Папская область ¹⁸. Когда и как вернулись послы из Италии в Москву, имеющиеся источники не сообщают.

2. Грамоты, связанные с проездом через Русское государство папского посла в 1677 году

Три другие русские грамоты из Ватиканского архива связаны с проездом через территорию России папского посла епископа Франциска в 1677 году. Первая из них, написанная на бумаге без водяных знаков, датирована 4 января 1677 года ¹⁹. Вот ее содержание: «По государеву цареву и великого князя Феодора Алексеевича всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержца указу от Астарахани до Черного Яру, и до Царицына, и до Саратова, и по украинным городам до Москвы по ямам и ямщиком, а где ямов нет всем людей без омены, чей хто-нибудь, чтоб есте давали папы римского Клементия послу Фрянжизу Бискутову со всеми ево людьми шесть подвод с саньми, и с хомуты, и с проводники везде, не издержав ни часу, без прогонов. Отпущены они к великому государю к Москве. К сей подорожной великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержца, печать царства Астараханского околничей и воевода князь Костянтин Осипович Щербатой приложил. Лета 7185-го, генваря в 4 день» ²⁰. На оборотной стороне грамоты в верхней ее части стоят три слова: «Дьяк Семен Румянцев». В правом нижнем углу тем же почерком, что и вся грамота, но более витиевато, сделана приписка: «Писал Никитка Протопопов». Грамота написана скорописью. В нижней части грамоты с правой стороны приложена печать черного воска (с оборотной стороны к этому месту прикреплен четырехугольный кусок бумаги). Сохранилась верхняя часть печати с хорошо различимым оттиском короны. Подобная корона имеется на большой государственной печати царя Федора Алексеевича. Она расположена вверху, между головами двуглавого орла.

Вместе с подорожной грамотой хранятся две расписки ямских старост, которые тоже, очевидно, были приложены к отчету, поданному послом в папскую канцелярию. Первая из них имеет текст на лицевой стороне: «185-го марта в 20 день, каримовского яму емокой староста Иван Петров сын Демин принел в Касимово от Касимова до Володимера по астараханской подорожной папы римского Клементия у посла Фрянжизя Бискутова на шесть подвод против великого государя указу и грамот по семи алтын на подводу. В том я, староста, и росписку дал. А росписку писал касимовские площеди подьячей Ивашка Микитин». Текст оборотной стороны гласит: «К сей росписке косимовскай емщик Микитка Архипов вместа емскаго старосты Ивана Демина по ево веленью руку приложил» ²¹. Во второй расписке читаем: «185-го марта, в 22 день, володимерского яму ямщик, и староста Сергей Максимов е товарищи взяли мы по астараханской подорожной у папы римского у Клементия послу Фрянжиза Бискутова и у всех ево людей прогонных денег на шесть подвод от Володимеря до Москвы на подводу по семи алтын. В том им и росписку дали, а росписку писал володимерского яму дьячек Васка Офонасьев по веленью старосты и мирских людей» ²².

О проезде этого посольства повествует одно из дел Посольского приказа ²³. В нем имеется отписка астраханского воеводы и окольничего К. О. Щербатова. Воевода докладывает о приезде в Астрахань 26 июля 1676 г. папского посла Франциска и о том, что посол просит разрешения ехать через Москву. В одной памятной записке сообщается о решении пропустить папского посланника через русскую территорию. Дело этого посольства было передано из Казанского приказа (в компетенцию которого входила [132] выдача разрешений на проезд в Персию через Астрахань) в Посольский. В выписке из польских книг последнего упоминается о подобных же прецедентах при Иване III.

Последние два документа из Ватиканского архива — черновик царского указа смоленскому воеводе князю Михаилу Ивановичу Лыкову о разрешении на проезд папского посла и черновик указа судье Ямского приказа окольничему Григорию Никифоровичу Собакину об отпуске посла и о подорожной.

Документы ЦГАДА и грамоты Ватиканского архива восстанавливают картину этого посольства. 26 июля 1676 г. в Астрахань приехал папский посол епископ Франциск в сопровождении 6 чел. и толмача. Целью его поездки в Персию были переговоры с шахом от имени папы римского, германского императора, короля Франции и правителей Венецианской республики по поводу совместной борьбы против турок. 25 сентября 1676 г. следует указ Федора Алексеевича о том, чтобы разрешить послу проехать до Москвы и обеспечить его судами с кормщиком и гребцами, а затем ямскими подводами. Посольству было назначено государево жалованье на 6 недель, начиная с 26 декабря. Из документов Ватиканского архива следует, что Франциск, получив 4 января 1677 г. в Астрахани подорожную грамоту на проезд по ямским станциям, 20 марта был в Касимове, а 22 марта выехал из Владимира в Москву. 30 марта в Москве он получил разрешение на проезд через Смоленск. Во всех документах Франциск назван послом папы Климента X (который умер 22 июля 1676 г.), ибо весть о его смерти и об избрании папой Иннокентия XI еще не дошла до России. И письмо астраханского воеводы, хранящееся в Москве, и подорожная грамота, выданная астраханской канцелярией римскому послу и привезенная на берега Тибра, писаны Никитою Протопоповым.

Любезный прием, оказанный папскому посланнику, объясняется возобновлением в те годы дипломатических контактов между Москвой и Римом. В августе — сентябре 1673 г. в Риме находился посол царя Алексея Михайловича Павел Менезий, который вел длительные переговоры с Ватиканом ²⁴. Поездка Менсзия в Рим и в другие европейские столицы была связана с попытками Руси создать общеевропейскую коалицию против турок, так как после заключения в 1667 г. Андрусовского перемирия турецкий вопрос становился главным во внешней политике Русского государства. Правительство царя Алексея Михайловича старалось всячески расширить связи с Персией, видя в ней реального союзника в борьбе против Турции. Поэтому московское правительство благосклонно смотрело на неоднократные проезды римских послов в Персию через территорию Русского государства. Так, посольству Франциска предшествовало посольство двух доминиканских монахов, которые были посланы в Персию папой Климентом IX в 1668 году. В 1673 г. с ответом от шаха Сулеймана они вернулись через Москву в Рим почти одновременно с прибытием туда П. Менезия ²⁵; в декабре 1677 г. через Москву возвращается из Персии польский посол Гурдецкий ²⁶.

Интерес Рима к Персии, помимо торговых и миссионерских целей, объясняется также, как уже говорилось, стремлением привлечь Иран к коалиции против турок, что было важнейшей проблемой папской политики начиная с XV века. На протяжении 1676-1677 гг. папская канцелярия ведет интенсивную переписку по поводу Турции и, в частности, русско-турецких отношений. Письма в Рим идут от французского, польского и испанского королей, от венгерского примаса, от папского нунция из Варшавы, от краковского епископа, от французского посла в Стамбуле, от польского посла в Москве ²⁷. Поездка римского легата в Иран в 1676-1677 гг., таким образом, была продиктовала требованиями антисултанской политики папского престола. Это встретило благожелательное отношение и со стороны Русского государства.

Ю. П. Глушакова

Комментарии

1. «Archivum Segrctum Vaticanum» (ASV). Archivum Arcis, arm. I-XVIII № 4311.

2. С. M. Briquet. Les filigranes. Dictionnaire historique des marques du papier. T. I. Geneve. 1907, № 1706.

3. «Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел». Ч. I. М. 1813, стр. 413, 437, 427, 448.

4. См. послание Иване III папе Иннокентию VIII в 1485 г. (Н. Н. Бантыш-Каменский. Обзор внешних сношений России. Ч. II. М. 1896, стр. 233).

5. «Переписка пап с российскими государями в XVI веке». СПБ, 1834, стр. 25, 26.

6. Там же.

7. Материалы об этом были найдены в Ватиканском архиве Е. Ф. Шмурло. См, «Россия и Италия». Сборник исторических материалов и исследований, касающихся сношения России с Италией, составленный Е. Ф. Шмурло. Т. III, вып. I, СПБ. 1911, стр. 132, 135, 136, 175, 176.

8. «Полное собрание русских летописей» (ПСРЛ). Т. 8. СПБ, 1859, стр. 272.

9. ПСРЛ. Т.13. СПБ. 1904, стр. 45; т. 20. ч. I. СПБ. 1910, стр. 404.

10. Н. М. Карамзин. История государства Российского. Кн. II, т. VII. СПБ. 1842, стр. 88.

11. В Никоновской летописи он назван «Иван Френчюжков бишуп» (ПСРЛ. Т. 13, стр. 45). О прибытии послов см. «Сборник Русского императорского исторического общества» (Сб. РИО). Т. 35. СПБ. 1882, стр. 710-717; Р. Pierling. La Russie et le Saint-Siege. T. I. P. 1896, pp. 303-304.

12. Р. Pierling. Op. cit., pp. 305-306.

13. О политике папы Климента VII (1523--1537 гг.) см.: L. Pastor. Storia dei papi. Vol. IV, pars 3. Roma. 1936; P. Badan. Clemente VII e i’ltalia dei suoi tempi. Modena. 1887.

14. Р. Pierling. Op. cit., pp. 296-299.

15. Ibid., p. 307.

16. Сб. РИО. T. 35, стр. 749-750.

17. Р. Pierling. Op. cit., р. 309.

18. Ibid., рр. 309-310.

19. ASV, Archivum Arcis, arm. I-XVIII, № 767.

20. Далее строка закрыта печатью,

21. ASV, Archivum Arcis, arm. I-XVIII, №№ 769, 769 r.

22. Ibid., № 768.

23. ЦГАДА, ф. 78, оп. 1, д. 12.

24. Н. В. Чарыков, Посольство в Рим и служба в Москве Павла Менезия. СПБ. 1906.

25. Н. В. Чарыков, Укал, соч., стр. 195. Автор публикует интересный документ, найденный им в Ватиканском архиве, — «Настенные объявления в Риме от 9 сентября 1673 года», сообщение о приеме папою доминиканских монахов, возвратившихся из Ирана.

26. Н. Н. Бантыш-Камеиский. Указ. соч. Ч. 3. М 1897. стр. 151.

27. А. Тhеinеr. Monuments historiques relatifs aux regnes d’Alexis Michaelovitch, Feodor III et Pierre le Grand. Rome. 1859, pp. 99-121.

Текст воспроизведен по изданию: Неопубликованные русские грамоты из Ватиканского архива // Вопросы истории, № 6. 1974