Правая грамота 7044 (1535) года

(Эта правая грамота замечательна, как по древности своей, так особенно по той полноте, с которою изложено в ней тогдашнее судопроизводство. А посему мы поспешили с своей стороны дать надлежащую известность этому дрогоценному документу древности. Надеемся, что наши ученые юристы найдут здесь много полезного для своих исследований, и многое объяснят в нашей древней юридической терминологии, основываясь на новых данных, помещенных в этой грамоте)

Cий суд судили Двинских наместников Княжь Иванов тиун Михайловича Шуйского Ковурец Лаврентьев сын, да Иванов тиун Дмитриевича Шейна Сувор Павлов сын, став на земли в Уйме, в Халине острове. Тегался Архангельской старец Иона с Трофимом с Юраковым сыном, да с Иванком с Епимаховым сыном, да с Мартемьянком, да с Пашком с Жигачевыми. Тако рек Архангельской старец Иона: жалоба ми, господине, на того Трофима да на Ивана, то, господине земля, на которой вы стоите, Халин остров Архангельской. И тот Трофим да Иван ту землю пашут, и сено косят, и рыбу ловят, и всякими угодьи владеют сильно два года будет сего лета; а тот, господине, Мартемьянко да Пашко на горе Архангельские перевесища высекли, да и землю пашут, и во острове землю пашут, и сено косят, и всякими угодьи владеют Архангельскими сильно два годы; а в рыбных, господине, ловлях и в пескех присадных Панкрат да Григорий Микитины дети, да Григорий Макаров сын Шуйгина рыбу ловят на тех песках присадных два годы сильно, Архангельским крестьянам ловити не [156] дадут: а игумену, господине, и братии в том доспелось убытка двадцать рублев. И судьи спросили Трофимка, да Иванка, да Мартемьянка, да Пашка Жегачевых: отвечайте, чья та земля, на которой мы стоим. И выступясь Панкрат да Гридя Никитины дети Шуйгина и в племянника своего место Гриди Макарова сына тако рекли: та, господине, земля наша, на которой вы стоите, в Халине острове Долгая Веретея, а в том же, господине, острове пожни Никольская земля, а те, господине, крестьяне Трофимко и его товарищи живут в нашей деревне, а пашем, господине, мы те земли и сено косим полчетвертатцать лет, а складника, господине, в той земли нам не бывало никакова. И судьи спросили старца Ионы: почему ты ту землю называешь Архангельскою; если у вас на ту землю крепи. Старец Иона тако рек: есть, господине, у меня на ту землю меновная грамота; а се, господине, перед вами меновная грамота. И судьи велели меновную честь перед собою и в меновной пишет: Се яз Алексей Григорьев сын Макарова, да яз Овдотия Кондратьева дочь, а Алексеева жена Григорьева сына Ашуйгина, что у нас деревня в Уйме на горе приданая жены моей Авдотьи, отца моего статки Кондратия, а моего тестя Кондратия, которая была деревня у нас у Патракея у Андреева в закладе Уемская, и яз Алексей Григорьев сын Федорова сына Макарова с своею женою Авдотьею с Кондратьевою дочерью ту деревню есмя променили Архангельскому старосте Андрею Савину сыну Карандышу, да Нестеру Мосееву сыну, да Федору Исакову сыну Дурному, да Ивану Федорову сыну молодых бояр, да Ивану Астафьеву сыну Попову Худяку, да Лукьяну Петрову сыну, да Остафью Федорову сыну, да Игнатию Дементьеву сыну, да Карпу Исакову сыну, да Алексею Федорову сыну Нестерова и всему приходу Святого Архангела Михаила, да Ивану Дмитриеву сыну Леонтьева; а променили есмя ту деревню в Уйме двор, и дворище, и орамые земли на горе, и пожни, и в острове орамые земли, и пожни, и притеребы, и перевесища, и путики, и хмельники, [157] и истоки, и подскотину тое деревни, и рыбную ловлю и воду по той деревни и вси угодья и присады, что не потягло к той деревни, что делали ис тое деревни хрестьяне, где нибуди, и владели исстарины и до ныне; а выменили есмя полдеревни в Яколъкурьи Архангельскую, что выменил ту деревню староста Архангельской Остафей Федоров сын и весь приход Архангела Михаила у Александра у Федорова сына у Макарова; а выменил яз Алексей Григорьев сын с своею женою с Авдотьею в той деревни полдвора, и полдворища, и половину орамых земель, и пожен, притеребы, и воды против тех земель, и угодьи, и ловища, что исстарине потягло к той земле; а выменили есмя ту полдеревни исменною грамотою с Архангельскою, что дал Александр Федоров сын Макарова ту менную грамоту Архангельскому старосте Остафью Федорову сыну, а принял яз Алексей Григорьев сын Макарова у старосте Архангельского у Андрея у Савина сына у Карандыша и у всего приходу Архангела Михаила к той деревни к Уемской десять рублев Московскую; а на то послуси Александр Григорьев сын Макарова, да Павел Александров сын попов староста, да Ефим Щепа Александров сын, да Омельян дьяк, дьяк Архангела Михаила Остафьев сын Ногуй; а менную писал дьяк Архангела Михаила Максимко Нечаев сын попов Андреев, лета 7028. К сей менной яз Алексей Григорьев сын руку свою приложил; к сей менной яз Омельян дьяк Михайловской руку свою приложил. И судьи выслушав Архангельску менную, и судьи спросили у Панкрата да Гришки в Шуйгиных: почему вы ту землю называете своею землею, что у вас на ту крепи. Да Панкратка да Гридка и в племянника своего место в Гридкино, тако рекли: есть, господине, у нас на ту землю купчая грамота, что то земля наша. А се, господине, купчая перед вами. И судьи велели перед собою купчую честь, и в купчей пишет: Доложа Государя и Великих Князей наместников Новгородских Князь Василья [158] Федоровича и Григорья Васильевича и Василья Ивановича и Ивана Зеновиевича, се купи Обросим Исаков и его сын Кондрат у игумена у Варлама и у священников и у всех старцов Вежицкого Монастыря землю и остров, и на белом песку земля, и вода, и пожни, и перевесищи, и тоня и в Тайнокурьи село, и в Яколъкурьи село, и в Уне соляные места, и на Учеве колодязь, и дворища, и кострища Степаново владение, и на верхней реки в Уне участок, и в озерах, и выных реках, и в лешебных лесах, и во всих угодьях на Кекусе колодязи и пожни, и в Бабьи реки половина, и на Кошки половина, и в Золотице землю, и села, и пожни и тони, и ловища, и полешии лесы, и путики во все без вывета тое земли, и в конечных на Прилуке село, и в Лахте село, и на Кузнецове горки село, и на Питяеве пожня, и на Лись-острове село Демьяновское, и на Койсолобале пожни, и на Иванове на волоке неводная тоня, и в Жабии болоте тоня, и в Тойвотовской село, и на Черном на волоке тоня, и на острове тоня, и усть Уйме тоня, и Ляхова тоня, и Еремина тоня, и Жаравкова тоня, и Холопцова тоня; а купил Обросим Исаков и его сын Кондрат те земли и воды себе и своим детям и ввеки; а владети Обросиму теми землями, и водами, и пожнями, и тонями, и лесами, и полешими лесами, и соляными местами, и всеми угодьи без вывета, по Степанову владению, и по Настасьину рукописанию, и по игумному владению Вежицкого Монастыря, и по рядной грамоте по Настасьине, и по старым грамотам, и по сей купной грамоте и его детям ввеки; а дал Обросим Исаков и его дети на той на всей земли и воде и на всех угодьях тридцать рублев да два рубля; а на сей купле с обе половины были люди добрые: Иван Александров, Кузьма Терентьев, Александр Борисов, Ефимей Никитин, Максим Сергеев. И выслушав судьи купчую спросили Панкрата да Гриди Шуйгиных: есть ли у вас на ту землю иная улика опричь купчей. Панкрат да Гридя и в племянника своего вместо в Гридино тако рекли: есть, господине, у нас мировая да и [159] дельная на ту землю, а се, господине, перед вами мировая и дельная. И судьи велели перед собою мировую честь, и в мировой пишет: Нейдя к суду, срядишась рядом Яков Александров сын и его братаны Мартемияновы дети Федор и Семен, и их братия с Настасьею Степановою дочерию и с ее детьми с Иваном и с Александром: что искала Настасья и ее дети Иван и Александр на Якове Александрове и на его братанах на Федоре и на Семене и на их братьи на Мартемияновых детях Заволоцкой земли и воде и кун, по отца своего рукописанию по Степанову, и о той земли и о воде, и о кунах срядишась рядом и разделиша ту землю Заволоцкую, и досташась Настасье и ее детям Ивану и Александру в Уйме у Святого Николе села и земля отчина ее Степановщина, и пожни, и ловища, и на белом песку земля и вода и пожни, по Степанову владению, и в Тайнокурьи село, и на Прилуке село, и в Тойвотовском село, и на Кузнецкове горе село, и в Лахте за Конечным село, и на Лись острове село Демияновское; а искати Ивану и Александру по своим управам того села Демияновского самим на собя, и на Питяеве пожни, а в Койсолобале по Степанову владению, и в Золотице земля и вода по Степанову владению, и в Уне место соляное и пожни, и на Кошки, и на Кекусе по Степанову владению и на Черном на волоке полне, вода, и на острове тоня, и усть Уймы тоня, и Ляхова тоня, и Еремкина тоня, и Жаравкова тоня, и на белом песку тоня, на Иванове на волоке невод, и Холопкова тоня, и на Жабине болоте тоня; а что куны заволоцкие в Степанове рукописании, а те куны Настасьи и ее детем; а владети Настасьи и ее детям Ивану и Александру теми землями и тонями, и пожнями, и лесами, по Степанову владению и по Степанову рукописанию, и по грамотам, и по сей по рядной по дельной грамоте и ввеки и их детем; а Якову и его братанам Федору и Семену и их братьям Мартемияновым детем в тую землю и воду и пожни и в куны не вступатись. А Якову досталось Александрову и его братанам Федору [160] и Семену и их братьям Мартемияновым детем на Лявле острове села и земля и вода и пожни, и на Жаровкове земля Степанов участок все без вывета, и на Лисьострове два села, Фалеево и Окулово владение земля и вода и пожни, и на Исакове горе земля, и в Пехтокурьи земля и вода и пожни, и на летники земля Окуловского села, и в Левкове Курьи Полсела земли и воды и пожни Степанов участок, и под Банивогою горою топя, и на Тонком на волоке тоня и усть Наимаксе четверть тони, и в Мелокурьи Степанов участок тони, и на Цылнеме половина тони, и в Пудожми четверть тони, в Варислахте половина тони; а что дал Степан Осипович Андреяну и Якову сорок рублев, а то серебро Андреяну и Якову и ввеки по Степанову рукописанию; а что запись Степанова в том серебре в сороки рублех у Настасьи; а та запись Настасьи подрати; а владети Якову Александровичу и его братанам Федору и Семену и их братии Мартемияновым детям теми землями, и пожнями, и лесами по Степанову владению, и по Степанову рукописанию, и по грамотам, и по сей рядной и дельной и ввеки и их детем; а Настасьи и ее детем Ивану и Александру в тую землю, и в воды, и в пожни не вступатись; а сей им ряд и дел с обе половины крепок и ввеки и ее детем; а потом не надобе Настасьи и ее детем Ивану и Александру до Якова до Александрова, ни до его братанов до Федора, ни до Семена, ни до их братии до Мартимияновых детей в сем орудьи ни чтож, ни Якову Александрову, ни его братанам Федору и Семену и их братие не надобе до Настасьи и ни до ее детей до Ивана и до Александра в сем орудьи ни чтож, что ни деялось до сего ряду и до сей рядной грамоте и до дельной не надобе с обе половины ни чтож. А на то рядцы и послуси с обе половины: Афанас Микулин, Александр Клементьев, Иван Петров, Федор Михайлов, Митрофан Иванов, Мартемиян Федоров, Игнатий Александров. А хто сей ряд порушит, даст Князю и владыке десять гривен золота. И судьи, выслушав мировую, велели перед собою дельную честь, [161] и в дельной пишет: по Дмитриеву докладу Володимеровича став перед Великого Князя тиуном Двинским, перед Обреском Паздериным, Никита да Марка да Федько Обросимовы дети Шуйгины тако рекли: велел, господине, Дмитрий Володимерович поделити нас землями и пожнями; а нам велел, поцеловав крест, делитись, и мы, господине, поделились без целованья, а дел, господине, меж нас таков: мне, господине, Миките досталось з делу от своей братии от Макара и от Федька в Уйме сельцо, где жил отец наш Обросим, да деревня Маныльцова и с Халинскою пашнею, опричь церковной Никольские земли, да пустошь Пехполда, да на Юрмоле пашенная земля и большая пожня, да на перевозе пашенная земля и пожня, да Нурская веретея, да долгая веретея възле Двину, да на Круглицы, да на Лагмасе пашенная земля и пожня, да Празговая веретея пашенная земля, да Кряжевая пожня, да за Лывою пожня, да над речкою Онтонова пожня, да на Луп острове деревня Щекачевская, да деревня Кронивница, да на Колмогорах половина деревни, да в Курьи половина деревни, и с тое, господине, полудеревни мне половина, да на Лисьострове две деревни Демьяновские, и ис тих господине двух деревень мне половина, да половина пожни в Лахте, да половина пожни на Койсоломбале; то, господине, досталось мне Миките на мою треть; а боле той мне Миките до своей братии в земли дела нет. А мне, господине, Макару досталось з делу от своей братии от Микиты и от Федька в Уйме Мартемияновская деревня, да Левушин починок, и с Юрмольскою пашнею и с пожнями, да на Волочке Мартемияновская и Онтонова и Василистова пашня без пожен, да на Лагмасе Мартемияновская пашня и с пожнями, да над речкою пашни и с пожнею по верхней стороне над ямою, да на Лапострове пашни и пожни вси, да на белом песку пашни Фроловы и Мартемияновы и Василистовы и с пожнями, да на Лупострове Ефимова деревня да Левушина деревня, да на Колмогорах половина деревни, да в Курьи полторы деревни, и ис тое, господине, полуторых [162] деревни мне половина, да на Лисьострове две деревни, и ис тех, господине, дву деревень мне половина да половина пожни в Лахте, да половина пожни на Косойломбале; то, господине, досталось мне Макару на мою треть; а боле того, господине, мне Макару до своей братии в землях дела нет. А мне, господине, Федьку досталась от своей братии от Микиты и от Макара в Уйме деревня Фролова, да деревня Василистова, да на Волочке пожня вся большего сельца и Фроловы деревни пожня бес пашен, да на Ротмине пашня и пожня вся, да Пополина, да пашня лешая веретея вся, да в черном Наволоке Становая веретея пашня и пожня вся, Матпола пашня и пожня вся, да в верховье в Ельники пашня и пожня вся, да на Лупострове деревня Сафоновская, да в Кайдокурье деревня Гавриловская и с пожнею с пограицею, да в Конечных пустош в Прилуце, да на Петяеве пожня, да в Тойвутове деревня, да Кузнецова гора пашня со стровком; то, господине, досталось мне Федьку на мою треть; а боле того, господине, мне Федьку до своей братии в землях дела нет. А на докладе были у Великого Князя тиуна у Обреска Паздерина сотцкой Федор Григорьев сын, да Семен Зехнов, да Федор Онаниин, да Федор Аврамов. И Великого Князя тиун Обрезок Паздерин к сим деловым грамотам печать свою приложил лета 7008, Октября, сотцкой Федор Григорьев сын руку свою приложил. И судьи, выслушав дельную, спросили старца Архангельского Ионы: опричь меновные грамоты есть ли у вас на ту землю Архангельскую иная улика. Старец Иона тако рек: есть, господине, у нас на ту землю на Архангельскую, опричь меновные, люди добрые старожилы Полут Фролов сын, да Фофан Жеравов, да Микула Олександров сын; тем, господине, ведомо, что та земля Архангельская, на тих ся, господине, шлю. И судьи спросили Панкрата да Григорья Шуйгиных: вы шлетелись на истцовы старожилы на Полутка с товарыщи. Панкрат да Гридя Шуйгины и в племянника своего место Гридино тако рекли: шлемся, господине. И судьи велели [163] доводчиком истцовых старожилов перед собою на земли поставити. И доводчики истцовых старожилов на земли перед судьями поставили. А истец старец Иона и ответчики Панкрат да Гридя на земли перед судиями сталиж. И судьи спросили истцовых старожилов Полутки да Фофаника да Микулки Александрова: скажите вы нам Божью правду, по Великого Князя крестному целованию, знаете ли вы тех людей, которые перед нами стоят, и чья то земля, на которой мы стоим. Полутко и его товарыщи тако рекли: знаем, господине, тех людей, которые перед вами стоят, то, господине, Архангельской старец Иона, а то, господине, Панкрат да Григорей Микитина дети Шуйгина; скажем, господине, Божью правду, по Великого Князя крестному целованию, то, господине, земля, на которой вы стоите, Халин остров словет Архангельской деревни исстарины, а на горе, господине, перевесища были Архангельские ж деревни; а мы, господине, той земли Архангельской и межи знаем. И судьи велели истцовым старожилам межи указати Архангельской земли. Истцовы старожилы Полутко да Фофанко да Микула: то, господине, речка Челмохта и от тое, господине, речки поперег островок на ивовой пень, направе, господине, земля Архангельская, а на леве, господине, того Панкрата да Григорья Шуйгиных и их племянника; а от ивова пня межю поперег жита на межю, да межею на ивовой куст, а от ивового куста прямо на Двину на реку налеве, господине, земля Панкратьева да Гридина и их племянника вверх, а направе господине, вниз земля Архангельская и пожни вси и до хвоста; а иные, господине, земли нет ничьей; да от той же, господине, речке от Челмохты вниз с версту до Волочка на гору да улицею пошли на реку на Юрас, да дошли до Юраса, да пошли вниз Юрасом возле берегом, да зашли против деревни Волочка в улице а пень еловой, от тово, господине, вверх по Юрасу, откуда мы пришли, тут, господине, Архангельские два перевесища были: а ту, господине, деревню Волочок поставил тот [164] Григорей да Панкрат и их племянник на Архангельской земли, а перевесища высекли и землю пашут Архангельскую; да пошли ото пни елового и от Юрaca реки улицею к деревни, да не много пошли улицею, да через огороду перешли направо в другое поле, да межею к Уйме реки, то, господине, земля направе Панкратьева да Григорьева и их племянника, а налеве, господине, земля Архангельская, да пришли до речки до Уймы, да от тех мест вверх Уймою до тоеж улицы, к которой улице в лотках приставали, а деревню отвели Волочек к Архангельской земли, по та места, господине, и межи знаем. Панкрат да Гридя и в племянника своего место в Гридино тако рекли: те, господине, старожилы лживые, дайте, господине нам, с ними Божью правду, целовав крест животворящий, да лезем, господине, с ними на поле битца. И судьи спросили истцовых старожилов Полутка, да Фофаника, да Микулка, вы крест целуете ли, а на поле с ними битца лезете ли. Полутко и его товарыщи тако рекли: лезем, господине, на поле битца; и Панкратко да Гридя и в племянника своего место в Гридино тако рекли: есть, господине, у нас старожилы люди добрые на нашою землю Фатьян, да Тит Федоровы дети Жежаковы, да Карп Онтонов сын, да Яков Нефедов сын; тем, господине, ведомо, что та земля наша, на тех же господине, и шлем. И судьи спросили истцовых старожилов Полутка и его товарыщов: вы шлетелись на истцовых старожиловых на ответчиковых на Фатиянка и на его товарыщов. И истцовы старожилы Полутко и его товарыщи тако рекли: шлемся, господине. И судьи велели доводчиком ответчиковых старожилов Фатьянка и его товарыщов перед собою на земли поставити, и доводчики ответчиковых старожилов Фатьянка, да Тита, да Карпика, да Якуша перед судьями на земли поставили, и истец старец Иона и его старожилы Полутко со товарыщи и ответчики Панкрат да Гридя Шуйгины и в племянника своего место в Гридино перед судьями на землю сталиж. И судьи спросили ответчиковых старожилов Фатиянка да Пашка Вежаковых, [165] да Карпика Онтонова, да Якуша Нефедова: скажите Божью правду, по Великого Князя крестному целованию, знаете ли вы тех людей, которые перед нами стоят, и чья то земля, на которой мы стоим; и Фотьянко да Титко и их товарыщи тако рекли: знаем, господине, тех людей, которые перед вами стоят, то, господине, Архангельской старец Иона и то, господине, Панкрат да Григорий Микитины дети Шуйгина; скажем, господине, Божью правду, по Великого Князя крестному целованию, то, господине, земля, на которой вы стоите, Панкратова да Гридина и их племянника Григорья Макарова сына Долгая веретея в Хамлине острове не Архангельская, а в другом мести, господине, в том же острове в Халине пожни Никольская земля Уемского; а пашут, господине, Никольскую землю тот Панкрат да Гридя; а мы, господине, тем землям межи укажем. И судьи велели ответчиковым старожилом Фатиянку да Титку и его товарыщом межу указати Панкратове да Гридине и их племянника земли. И ответчиковы старожилы Фатиянко да Титко Вежаковы, да Карпик, да Якуш с того места, где судьи стояли у Челмохты, пошли вниз с веретеи по речке по Челмохты до истока дошли, тако рекли: то, господине, речка Челмохта, а от тое, господине, речки Челмохты исток концом к Двине; за истоком, господине, направе Архангельская земля, а налеве, господине, того Панкрата да Гриди и их племянника Григорья земля; да пошли истоком от речки прямо поперег на ивовой куст, да от ивового куста межею до реки до Двинки, то, господине, направе Архангельская земля, а налеве Панкратова да Григорьева и их племянника; да поехали от тое речки вниз с версту, да пристали к тому ж острову к Халину, к улицы против деревни Волочка тако рекли: та господине, улица мирская всея волости, направе, господине, за изгородою вниз то земля Никольская, а пашет, господине, тот Панкратей да Гридя Шуйгины; а налеве, господине, за изгородою вверх Архангельская земля, да улицею две полянки изошли [166] направе, а там, господине, подскотина мирская всее волости и до Хвоста. Да от тое улицы ответчиковы старожилы поехали вверх Умою рекою, да пристали к матерому берегу, к той улицы, к которой истцовы старожилы улицы приставали, да пошли улицею к Юрасу реке, да налево пошли берегом возле Юраса вниз с веретени, да дошли от Юраса поперег пашни к Уйме реки, то, господине, направе Панкратиева да Григорьева и их племянника Григорья земля, а налеве, господине, Архангельская земля, а перевесища, господине, Архангельские были налеве до тоеж улицы, которою есмя шли к Юрасу, а тут, господине, и дворища были Архангельские, нынче господине только камение знать, а печищ нет. И старец Иона тако рек: то, господине, были Чютцкие дворища; а нынече, господине, по лесам стоят Чютцкие дворищи. И ответчиковы старожилы Фатиянко и его товарыщи тако рекли: по та места, господине, межи знаем. И истцовы старожилы Полутко, да Фофаник, да Микулка тако рекли: те, господине, старожилы лживые называют, господине, в Халине острове против Волочка Никольскою землею направе вниз, а налеве Архангельскою вверх; ино, господине, от тех мест, где вы стояли, от Челмохты реки да поперег до Двинки вниз направо все земля Архангельская, Никольские, господине, земли нет; дайте, господине, нам с ними Божью правду, да лезем с ними на поле битца. И судьи спросили ответчиковых старожилов Фатиянка да Титка и его товарыщов: вы крест целуете ли и на поле битца лезете ли с ысцовыми старожилы с Полутком и с его товарыщи, которые в сем списку писаны. И ответчиковы старожилы Фатиянко да Титко и их товарыщи, которые в сем списку писаны, тако рекли: лезем, господине, на поле битца. И судьи спросили Панкрата да Гридя: почему вы ту землю называете Никольскою землею, есть ли на ту землю крепи; и Панкрат да Гридя тако рекли: дал, господине, ту землю Николе Чудотворцу в дом брат наш после своего живота, потому господине и называем ту землю Никольскою [167] землею. И судьи спросили Панкрата да Гриди: есть ли брата вашего духовная грамота на ту землю, что брат ваш дал ту землю Николе в дом. И Панкрат да Гридя тако рекли: духовные, господине, брата нашего нет. Старец Иона тако рек: а сверх того, господине, шлемся на Великого Князя книги, что, господине, в Уйме написано в Великого Князя книгах тритцать обеж опричь Никольские земли. И в тих, господине, в тритцати обжах Архангелу три обжи; и мы, господине, и дань Великого Князя и всякие разрубы земские платим за три обжи; а за нами, господине, трех обеж нет. И судьи спросили Панкрата да Гриди, вы ся на Великого Князя книги шлетелись. Панкрат да Гридя тако рекли: шлемся, господине, на Великого Князя книгу, что за ними три обжи есть. И судьи спросили старца Ионы, почему вы до сих мест полчетвертатцать лет не искали на Панкрате да на Гриде и на их племяннике. Старец Иона тако рек: не искали есмь тут, господине, на Панкрате и на Гриде и на их племяннике потому Архангельские земли, приход, господине, Архангельской старосты держали у Архангела, неволне ли господине хрестияном и всее земли отдати: а нынче, господине, обчей монастырь стал, и мы, господине, потому не искали потому на Панкрате и на Гриде; а сверх того, господине, тот Григорей да Панкрат сказывают в Великого Князя книгах Архангелу написано три обжи; а за нами, господине, нынче трех обеж нет; велите, господине, им с нами вервити; будет, господине, они нас увервят, мы, господине, тем и виновата. И судьи спросили Панкрата да Гриди: вы с игумном и старцы вервителись. Панкрат да Гридя и в племянника своего место тако рекли: вервимся, господине. А на суде были целовалники Гаврила Ивойлов и обои истцы, став перед судьями, старец Иона и ответчики Панкрат и его товарыщи тако рекли: дайте господине нам целовалника Гаврила Ивойлова земли вервити. И судьи велели Гаврилу целовалнику ехати с старцем и Панкратом и с его товарищи на землю в Уйме земля вервити, и доводчиком велели [168] дати на поруку обоих истцов, которые в сем списку писаны, на земли стати и землями промеж собя ровняти. И обои истцы старец Иона и ответчики Панкрат и его товарыщи и целовалник Гаврило Ивойлов сын на Колмогорах перед судьями стали, и Гаврило целовалник тако рек: посылали естя, господине, меня с старцем с Архангельским сы Иohoю да с Пангратом и с его товарыщи в Уйме земли вервити; и они, господине, землю промеж собя вервили две трети Панкрате да Гридя да их племянник Григорей Макаров; а Федор, господине, Шуйгин свое трети не дал вервити; и старец, господине, Иона Панкрата и его товарыщов вдву третех в их увервил: а во се, господине, паметь веревная перед вами. И судьи велели паметь веревную перед собою честь; и в памети пишет: Память веревщиком вывервили в Архангельской деревни полдругинадцаты веревки Горних земель и Юрмолских земель всих; а в Шуйгиных вдву третех в Панкратове в Гридины в Микитиных детей, и у Григорья у Макарова сына вывервили восмьдесять веревок и четыре веревки, а внизу четыре веревки опричь Федоровы земли, а спорной земли Горние веревка с осминкою; а в Юрмоле спорной земли полторы веревки и полосминки, а всей спорной земли полтрети веревки и полторы осминки. К сей памети Гриша дьяк руку приложил. И судьи, выслушав веревную паметь, спросили обоих истцов старца Ионы и ответчиков Панкрата и его товарыщев: как целовалник Гаврило сказывал, и как всей памети писано, была ли вам такова промеж собя в земли ровность. И обои истцы тако рекли: была, господине, нам такова ровность промеж собя как Гаврило сказал. А на суде были целовалники Давыд Степанов сын, да Окул Онтоманов сын, Царев с Пинеги. И Княж Иванов тиун Михайловича Шуйского Ковурец, да Иванов тиун Дмитриевича Шейна Сувор, ищею Архангельского старца Иону оправили, а ответчиков Панкрата да Григорья Микитиных детей Шуйгина обвинили, и в племянника их место Гридино [169] Макарова сына: потому кое сказывал Панкрат да Гридя и в племянника своего место Гридино, кое в Уемской волости тритцать обеж земли опрично Никольские земли; а в тих тритцати обжах Архангельской земли три обжи, опрично той земли, которой на них ищет, да и в книгах, сказал, писано Архангельской земли три обжи, и Архангельской старец Иона сказал за собою трех обжей нет; а дань, сказал, даем с трех обжей сполна и в том промеж собя тою землею излюбили вервитися; Иона старец в своей земли трех обеж не довервился и увервил Панкрата и Гридю и в племянника их место Гридино в их двух жеребьях тою землею спорною, о которой тегалися полутретьими веревками и полуторыма осминками. И тиуны Архангельскому старцу Ионы ту ему землю спорную, которой на их искал, полтрети веревки и полторы осминки, которою их увервил, от Челмохты речки поперег островок на ивовой пень направе землю, да от ивовогож пни межю поперег жита на межю, да межею на ивовой куст и от ивового куста прямо на Двину на реку направе ж землю и пожни вси и до Хвоста присудили Архангельскому старцу Ионе; да от тойж реки от Челмохты вниз до Волочка на гору, да улицею на реку до Юраса реки, да вниз Юрасом берегом против деревни Волочка, что два перевесища были, и те два перевесища присудили старцуж Ионе; да что от елового пни от Юраса реки, улицею к деревни через огороду налево земля, и ту землю Ионы ж старцу присудили. И правую тиуны ищее Архангельскому старцу Ионы на ответчиков на Панкрата и на Гридю и в племянника их место Гридино дали. К сей правой грамоте тиуны Ковурец да Сувор и печати свои приложили. Писана грамота лета 7044, Декабря в 27 день.

К сей грамоте приложены две восковые печати, величиною каждая в гривенник. На одной изображено в круг: «печать Григорья Ковурца», а на другой изображение стерлось.

Текст воспроизведен по изданию: Правая грамота 7044 (1535) года // Москвитянин, № 9-10. 1846