№ 26.

1619 г., Сентября 16. Письмо Царя Михаила Феодоровича патриарху Филарету, о непринимании от Польских послов грамот, в которых королевич именован Царем Русским, о назначении торговых мест купцам Литовским и о Крымских делах.

Равноангильному изволением и вышеестественному в подвизех, терпения столпу, кормчию Христова карабля, в тихости учения Того словесныя овца во пристанище спасения направляющу и на пажити спасенных велений соблюдающу, великому государю и отцу нашему, святейшему Филарету Никитичю, Божьею милостию патриарху Московскому и всеа Русии, [36] сын ваш, Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Русии челом бьет. Писали есмя к вашему святительству о приходе нашем на Кострому; а на Костроме, государь, произволили есмя поизмешкати, ожидая к чюдотворцу Макарью о походе нашем вашего государского отческаго повеленья, вкупе ж и молитв. Ныне ж, государь, по обещанию нашему и по повелению и благословению вашего святительства, у чюдотворного образа пречистые Богородицы Федоровския и в честных обителех благодарныя песни и моленья сподобил нас Бог принести; и с Костромы, государь, пойдем к великому чюдотворцу Макарию Сентября в 16 день, в четверг, поутру. Ваше ж превосходящее святительство молим, да принесеши о нас ко всемогущему Богу честныя ваша отческия молитвы, яко да сподобит нас Бог путное се шествие, нане ж обещахомся, радостно прейти и целбоносному гробу великаго отца Макария поклонитися и святым иво молитвам предложити себе и паки, возвратився оттуду, в царствующий град здраво приити и вашего святительства руку целовати с радостию и равноангельному вашему лицу поклонитися и челом ударити. А что, государь, ты писал еси к нам в своих святительских грамотах о Крымском деле и роспросные речи и росписи прислал; да бояре наши писали к нам и прислали ис Колуги да ис Путивля отписки о Литовском деле, и прислали список с обрасцовой грамоты, какову они велели послать от себя ис Колуги окольничему нашему Семену Головину в Серпееск к рохмистру к Дорофею Колотилу: и нам, государь, то ведомо, и грамоты обрасцовой и отписок и роспросных речей и росписей слушали есмя, и в Серпееск, государь, обрасцовая грамота, по твоему государеву приказу, послана по делу. И вперед бы, государь, от Литовских державцов таких грамот, что они королевича пишут с Царским именованьем, не имати, а велети их отсылать назад и к ним против того писати, чтоб они таких грамот вперед о королевиче с Царским именованьем не присылали, и тем бы меж нас и государств наших мирного постановенья не нарушали и ссоры не делали. А по Путивльской бы, государь, отписке о Литовских купцех приказати тебе, государю, бояром, а велети им отписати от нас, чтоб они в Путивль и в иные Северские городы Литовским купцом, которые учнут приезжати с торгом, приезжати велели по мирному договору; а ставили б их за городом и за острогом на посаде, учиня на то особные дворы, и торговать им велели повольно, потому что в Польских в договорных записях написано, что Литовским купцом в наши городы с торгом приезжать повольно, опричь Москвы: а впредь бы, государь, и в остроги б не пускати, чтоб от них розсмотренья и лазучества не было, и много б в городех не жили и воровских смут в наши люди не вмещали. А в приставех бы, государь, велети у них быти детем боярским добрым, которым бы в наших делех верити было мочно и в которых бы дурна не чаять. А того б, государь, велеть беречь и к воиводам отписати имянно, чтоб Литовским людем от воивод насильства и задержанья, для безделной корысти и от наших людей обид не было, чтоб от того мирному постановенью нарушенья не было. А приезжати, государь, велети торговым людем в те городы, в которые ездили преж сего; а в Белгород только будет преж того не приезживали, ино б, государь, и ныне ездить не велеть, потому что Белгород городе дальней Польской и чтоб чего Черкасы злым умыслом не [37] учинили: о том, государь, прикажи написати с укрепленьем, чтоб от торговых людей опасалися. А о Крымском, государь, деле полагаем на твою государеву волю. А по роспросным, государь, речем служилого Татарина Зянгильди Исеиева, розменному платью и розмене быть пригож потому, чтоб нынешние посылки в Крыму не почли за Елетцкую казну и чтоб, для малого убытка нашей казны, нашим украйнам войны не навести и Татар бы от нашего жалованья не отогнати. А в запас бы, государь, платье, что давати в Крыме сверх розменные росписи, готовити велети ж; а положит то па посланнике давать ему тем людем, смотря по мере, в ком почает к нам службы: а что останетца, и то готово у нас будет. И отпуск, государь, Прокофью Воейкову с товарыщи вели к нашему приезду готовити совсем: а ныне, государь, Прокофью вели дать нашего жалованья на два года и подмогу и запас, примерясь к Обросиму Лодыженскому, что было дано Обросиму; и за лошади дать на Москве, потому что ныне городы розорены и лошадей взять негде, а се, государь, служба ему сказана вскоре да у него ж на украйне поместье взято, а инде в то место не дано. А товарыщем иво подьячему и служилым Татаром вели дать, примерясь к прежнему, жалованье и подмогу и за лошади и запасы, как прежним давано. А ныне, государь, с служилым Татарином вели к царю и к калге и к нурадыну и к ближним людем послать лехкие поминки против того, что было послано с Татарином с Тулубаем Момкеивым, потому что преж того послано было с Зянгилдею поболши. А Татаром, государь, которых Крымские послы пошлют в Крым наперед, вели дать наше жалованье, примерясь к прежнему, и в Посолском Приказе быти им вели у диаков всем послом и гонцом, и нашим жалованьем и посылкою обнадежити их и розмену, будет о том говорити учнут, сказати вели. А как будут в Посолском Приказе у диаков, и им бы, государь, говорити, что мы, Великий Государь, с государем их Дженбек Гиреем царем в дружбе и в братстве быти хотим и на своем слове стоим крепко и неподвижно, и посланника нашего с поминки и с запросною казною посылаем к царю ныне вскоре по синему леду, с ними вместе, и розменное наше жалованье мурзам, которые будут на розмену, посылаем, хоти было ныне розменного жалованья и послать не довелось, потому что государство наше от Полских и Литовских людей розорено, толко для царевы любви мы, Великий Государь, и ныне наше розменное жалованье послати велели. А наперед ныне указали есмя послати в Крым служилого Татарина с вестью, чтоб царю наша дружба ц любовь и что посланник с поминки идет, было ведомо; а они б с тем нашим служилым Татарином послали, выбрав своих гонцов, и к царю о том писали, что мы, Великий Государь, с ним в дружбе и в любви быти хотим и на своем слове стоим крепко, и казну и поминки с посланником нашим шлем вскоре и уж посланник наш и они послы и гонцы в дороге: и царь бы и калга на нас в том были надежны, и на своей правде и шерти потому ж стояли крепко и неподвижно и были с нами в дружбе и в любви. А говорити б, государь, с ними о том гладко и нашим жалованьем их обнадеживать, чтоб от них какие ссоры и письма к царю не было; да и тех бы, государь, Татар, которых учнут с гонцом в Крым посылать, нашим жалованьем обнадежить, по прежней нашей грамоте, чтоб от них ссоры какие не [38] былож. Да и к царю б, государь, и к калге и к нурадыну приказати б тебе, государю, диаком грамоты от нас c гонцы писати против их грамот, смотря по делу и примерясь к прежнему, как от нас о том наперед сего писывано. И как ныне с послы их и c гонцы учнут говорить, что мы с царем в братстве и с калгою в дружбе и в любви быти хотим на веки и на своем слове стоим крепко и неподвижно, и посланника нашего с поминки и с запросною казною отпускаем тотчас ныне по синему леду, и их послов и гонцов отпускаем с ними ж вместе и с Москвы уж отпущены, и царь бы на нас во всем был надежен; да и розменное наше жалованье ближним ево людем, кого он на розмену пришлет, посылаем, хоти было ныне и послать не довелось, потому что государство наше от Польских и от Литовских людей розорено, да и розмене было быть нечего для, потому что путь зимней, воинских людей на степи не чают: и царь бы в своей правде с калгою и с нурадыном и со всем Крымским юртом стоял крепко по тому, как шерть дал, а наше Царское слово посяместа ни в чем переменно не бывало и вперед пременно не будет. А к Обросиму б, государь, Лодыженскому отписать, чтоб царю и калге и ближним людем говорил против нашие грамоты и посылкою царя обнадеживал и в том имался, что посылка будет вскоре но синему леду, и царь бы и калга были с нами в дружбе и в любви, и ближних бы людей, которые нам служат, наговаривал и нашим жалованьем их обнадеживал, чтоб они царя и калгу на всякое добро наводили. А грамоты, государь, у новых гонцов вели взяти диаком. А будет, государь, Крымские гонцы позаупрямятца, царевых и калгиных грамот, не быв у нас, отдать не похотят, и тебе б, государю, велети им говорити, что мы Великий Государь, по нашему обещанью, ныне пошли в поход помолитися; и толко им грамот до тех мест, покаместа увидят наши Царские очи, не отдать, и то продлитца долго и отпуску их готовить будет без нас не уметь, и, они б грамоты отдали нашим приказным людем, а они их велят перевести и отпишут к Нашему Царскому Величеству: и мы, выслушав с грамот переводов, потому велим писать наши грамоты и отпуск готовить. А как даст Бог, придем к Москве, и они наши Царские очи увидят вскоре и наше жалованье к ним будет. И им за то, что грамот не дать, стоять не за что: а будет им и то надобно, что им грамоты нам подать самим, и наши приказные люди, переведчи, велят им грамоты отдать опять, и они их Нашему Царскому Величеству сами подадут. Да будет, государь, им то надобно, что грамоты им отдать, и тебе б, государю, переведчи их, велети им грамоты отдать; а переводы, государь, с грамот велети б тебе, государю, для ведома, к нам прислать. А отпустя, государь, гонцов в Крым, посылку и розменное платье готовить прикажи наскоро и деньги б в Посольском Приказе у диаков были готовы ж. А как, государь, придут царевы гонцы и как послы и гонцы будут в Посолском Приказе и что поговорят, и что к нам пишут царь и калга и нурадын, и как отпустят в Крым служилого Татарина и от послов Татар, и о том бы, государь, велети к нам отписати; а. на приезде, государь, Татаром новым гонцом платье прикажи дать, по своему государеву указу по тому, как им готовить велено.

Отпуск писан столбцом, на пятнадцати листках. Внизу последнего помета: Сентября в 16 день, с Петром Кондыревым.