К ИСТОРИИ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ РЯЗАНСКОГО ДУХОВА МОНАСТЫРЯ

Рязанский Свято-Духов монастырь до своего упразднения в 1787 г. располагался в пределах кремля города Переяславля-Рязанского на мысу при впадении реки Лыбедь в Трубеж. Его местоположение обозначает сейчас каменная двухшатровая церковь Святого Духа, построенная в 1642/43 г. Дата основания монастыря неизвестна, но очевидно, что это произошло не позднее XV века ¹. Описываемые ниже духовские вотчины располагались вблизи Переяславля-Рязанского, некоторые из рассматриваемых населенных пунктов входят сейчас в черту города Рязани.

Публикуемые ниже отрывки актов Духова монастыря 1505 и 1552 г. сохранились в составе указа Рязанской провинциальной канцелярии 1728 г. по делу о завладении монастырскими крестьянами села Затишье землей деревень Екотово и Попково, а также пустошей Волково и Ерофеевское, принадлежавших тогда полковнику Е. В. Реткину. Копия этого документа, изготовленная в 1792 году, находится в составе дела о роде Реткиных в фонде Рязанского дворянского депутатского собрания в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО) ². Земельный спор явился отзвуком давней запутанной ситуации, связанной с институтом «нагодчины» – самобытной рязанской формы условного держания монастырских земель местными детьми боярскими ³. Представленные древние акты, отражавшие положение дел до утраты монастырем своих владений, должны были подкрепить притязания крестьян на земли, которые в сущности не принадлежали им уже около полутора веков.

Жалованная грамота рязанской великой княгини Аграфены 1505 г. (см. № 1) была известна ранее по изложению в составе синодика Духова монастыря, который впоследствии был утрачен (далее – И-1). Эта запись была включена архимандритом Иеронимом в свой труд «Рязанские достопамятности» и опубликована уже по его пересказу священником Тихоном Воздвиженским в «Историческом обозрении рязанской епархии», а затем священником Иваном Добролюбовым [49] при непосредственном издании «Рязанских достопамятностей» ⁴. Эти тексты, в целом идентичные, различаются лишь датировкой грамоты: у Воздвиженского – 9 января 1505 г., у Добролюбова – 6 января 1505 г. Позже это изложение было переиздано И. А. Голубцовым по тексту Добролюбова, после чего в археографической традиции безоговорочно утвердилась соответсвующая датировка ⁵.

В деле 1728 г. грамота 1505 г. процитирована дважды. Во-первых, подлинная грамота из монастырской казны послужила основанием для земельного отвода к монастырскому селу Затишье, проведенного в 1714 г. архимандритом местного Спасо-Преображенского монастыря Львом (далее – И-2). Уже в ходе самого дела 1728 г. крестьяне предоставили «список со списков» грамоты, который был коротко изложен, а имевшиися в нем земельный отвод приведен дословно (далее – И-3). Вместе с грамотой княгини Аграфены в дело попала выписка из сотной 1552 г. с книг письма князя Ф. С. Мезецкого и дьяка Т. М. Дубровина, которая была использована для определения границ отвода (см. № 2).

Предваряя публикацию, необходимо ответить на вопрос, в какой степени имеющиеся в нашем распоряжении три изложения грамоты 1505 г. отражают текст подлинника, были ли он искажен или даже намеренно интерполирован для оправдания земельных захватов. В целом же, древность текста отвода не вызывает сомнений, так, об этом свидетельствует широкое употребление в И-3 архаичного термина «переверта», обозначавшего особый межевой знак и встречающегося исключительно в рязанских документах, главным образом, периода независимости и первых десятилетий после вхождения Рязани в состав Московского государства ⁶. Также необходимо установить взаимосвязь изложении грамоты и обосновать их восхождение к одному тексту.

И-1 и И-3 имеют одинаковые атрибутирующие признаки и датировку – княгиня Аграфена как жалователь, игумен Макарий и Духов монастырь как адресаты, Затишье и Дрылково (Дурклово) как объекты, 1505 как год пожалования. Также тождественна используемая форма падежа (творительного) при перечислении земель, но при этом в И-1, как отметил И. А. Голубцов, она не соответствует управлению винительного падежа, диктуемого употребленным глаголом «давать»: «Княгиня Аграфена дала <...> Затишьем, Дуркловым да Спасским клином Утешенским» ⁷. Управление творительного падежа возможно при глаголе «пожаловать», что наблюдаем в И-3: «Княгиня Агрипена пожаловала <...> Затишьям, и Глятковым, и Дрылковым». Видимо, в подлиннике присутствовали оба глагола, один из которых был опущен – в И-1 с искажением управления, а в И-3 с сохранением. В И-1 есть указание на произведенный земельный отвод, а И-2 и И-3, что показательно, содержат части текста с этим отводом. [50] Общность И-2 и И-3 выясняется при сравнении соответствующих мест отвода. Итак, все три изложения обнаруживают взаимное сходство и, судя по всему, восходят к единому протографу.

В качестве образца формуляра рассматриваемого акта можно предположить данную грамоту той же княгини Аграфены, выданную 1 декабря 1506 г. Покровской Аграфениной пустыни ⁸. Она, как и грамота 1505 г., так же содержит земельный отвод. По-видимому обе грамоты вышли из канцелярии дьяка Федора Матвеева, не исключена даже их принадлежность перу одного писца, для которого был характерен пропуск одного «к» в словосочетании «к клену» ⁹. Различает эти акты подтвердительный характер пожалования Духову монастырю, о чем в И-1 свидетельствует ссылка на то, что оно производилось «по великим князем рязанским», то есть, вероятно, основывалось на сложившейся землевладельческой традиции. Возможно, употребленная в изложении фраза в подлиннике была частью ссылки на предшествующие акты, например, «по великих князей рязанских грамотам (жалованью)», причем имена князей и пожалования могли быть перечислены. О подтвердительном характере грамоты 1505 г. в И-3 говорит то, что жаловались «их монастырские», то есть уже бывшие к моменту пожалования за обителью села и деревни. Кроме того, грамота 1505 г. отличается упоминанием о передаче Духову монастырю церковной утвари.

Чтобы выяснить достоверность текста земельного отвода И-3 следует по возможности реконструировать состав вотчин обители в начале XVI в. Большая часть этих владений через нагодчину попала в поместную раздачу рязанским детям боярским. К счастью, писцовые книги конца XVI в. сохранили указания на былую принадлежность этих земель монастырю.

Прежде всего укажем вотчины оставшиеся за обителью. На конец XVI в. это деревня Затишье с двумя припускными пустошами и четвертью пустоши ¹⁰. Обращение к писцовым книгам К. Воронцова Вельяминова 1628-30 гг. позволяет уточнить, что припускные пустоши – это пустоши Малое Затишейцо и Дурылково ¹¹. В последней легко угадываются Дурклово из И-1 и Дрылково из И-3. Четверть пустоши – это жеребей пустоши Лески, полученной монастырем в 1565/66 г. по вкладной Т. В. Кобякова, что исключает ее из состава настоящего исследования ¹².

Как былые вотчины Духова монастыря, впоследствии утраченные через нагодчину, писцовые книги называют сельцо Глятково, деревню Ялтуново с припускными пустошьми Чернеево и Демидово, деревни Екотовское (Попково тож), Волково (Ерофеевское тож), третье поле у села Чемрова Каменского стана, сельцо Мордасово и деревню Кочево в Окологородном стане ¹³. Возможно, в этот список необходимо включить и деревню Дятловку, обозначенную как выставок [51] (выселки) из сельца Глятково ¹⁴. Прямых свидетельств принадлежности этой земли Духову монастырю нет, но, вполне вероятно, что деревня была основана на бывшей монастырской вотчине. Из всего списка лишь Глятково упоминается в И-3 как владение монастыря. «Спасский клин Утешенский», упоминаемый только в И-1, был идентифицирован И. А. Голубцовым как позднейшее село Спас-Утешенье ¹⁵. Однако, сведений о принадлежности этого села обители нет. Возможно, названный объект не являлся населенным пунктом, так мог называться особой клиновидной формы земельный участок, поле, лес и тому подобное ¹⁶.

Хотя большая часть перечисленных географических объектов не упоминаются в изложениях грамоты, они могли быть основаны в монастырских владениях позже даты ее написания – их территория уже ограничивалась отводом 1506 г. Обращении к межевым планам указанных сел и деревень конца XVIII в. дает возможность локализации большинства упомянутых в отводе географических названий (см. план) ¹⁷. При этом часть описания И-3 может быть привязана к реальным объектам довольно четко, а часть предположительно. Особые сложности возникают с локализацией реки Синец. По межевым планам так называется часть водного потока от деревни Верхнее Мордасово (Синец) до его впадения в реку Листань. Русло же от истока до названной деревни именуется река Вишня. Судя по всему, в XVI в. под Синцом понималось нечто иное. Согласно писцовым книгам, на реке Синец находились деревни Волково-Ерофеевское и Ялтуново, в верховьях Синца располагалась деревня Терешкино-Харкино-Костенково ¹⁸. Противоречит указанному на плане и логика упоминания этой речки в отводе И-3. По-видимому, первоначальное течение реки Синец по межевым планам конца XVIII в. можно реконструировать следующим образом: от верховья реки Лутовиновки вниз до пруда у деревни Ялтуново, через пруд в Большой лоск, Большим лоском вниз до оврага Волкова, оврагом Волковым вниз до реке Синец, рекой Синец вниз до устья. Смена объекта, обозначаемого именем Синец, можно объяснить тем, что большая часть русла первоначального Синца пересохла в связи с сооружением пруда в черте деревни Ялтуново.

Географическая привязка отвода 1505 г. показывает, во-первых, что сохранилось около половины первоначального текста, описывающего северную и восточную части границы и, во-вторых, нет оснований говорить об интерполяции текста отвода при изложении грамоты. Второе следует из того, что отвод, с одной стороны, относит к монастырским вотчине земли сельца Мордасово и деревни Кочево, на которые претензии никогда не предъявлялись, а, с другой стороны, вне [53] владений монастыря оказывается деревня Ялтуново с пустошами Чернеево и Демидово, которые обители удалось вновь получить в начале XVII в. То есть, безусловной выгоды монастырю прямое следование тексту отвода не несет. В общем, можно утверждать, что сельцо Мордасово, деревни Кочево, Екотовское и Ерофеевское в 1506 г. принадлежали обители, а деревня Ялтуново с пустшами Чернеево и Демидово, по-видимому, вошли в состав монастырских владений позже. Решить вопрос о былой принадлежности села Спас-Утешенья и деревни Дятловки на основании сохранившейся части отвода не представляется возможным.

Рязанская великая княгиня Аграфена Васильевна (урожденная княжна Бабич-Друцкая), вдова великого князя Ивана Васильевича, была регентом в годы малолетства своего сына, последнего рязанского князя Ивана Ивановича с 1501 по 1514/15 г. ¹⁹ Имя ее дьяка Федора Матвеева еще раз встречается в 1509/10 г. ²⁰ Личность рязанского боярина Федора Ивановича Сунбула хорошо известна, он упоминается в источниках в 1501-19 гг. ²¹.

После всего сказанного выше, сомнений в достоверности сведений документа № 2 не остается. Он содержит отрывок (в почти дословном пересказе) сотной рязанских писцов князя Федора Семеновича Мезецкого и дьяка Третьяка Михайлова сына Дубровина ²², в котором описывается часть вотчин Духова монастыря, бывших в нагодчине за рязанскими детьми боярскими. Опираясь на данные выписи, мы можем попытаться проследить дальнейшую судьбу этих владений и упоминающихся в документе лиц. В конце XVI в. сын Г. Волкова Тимофей владел деревней Ерофеевское уже на поместном праве пополам с Павлом Ивановым сыном Солового, с последним также делили деревню Екотовское родичи упомянутых в сотной И. И. и О. П. Екотовых Григорий Иванов сын и Родион Клементьев сын Екотовы, кроме того П. И. Соловой владел и полем близ села Чемрово ²³. По ориентиру, указывающему, что это владение находилось по отношению к селу «за рекою за Листанью», можно предположить, что оно, вместе с деревней Волково-Ерофеевское, вошло в состав территории [54] позднейшего сельца Чемрово ²⁴. Третье поле у села Хамбушево, согласно межевому плану, может быть определено как принадлежавшая селу земля, располагавшаяся на правом «духовском» берегу реки Жабьи. Ширяй и Тирон Васильевичи Кобяковы – представители известного рязанского боярского рода, по-видимому, на протяжении длительного времени не теряли связи с обителью ²⁵. Как уже упоминалось, в 1565/66 г. Т. В. Кобяков сделал вклад в монастырь по душе своего умершего брата Ширяя.

Иная судьба была у деревни Ялтуново с припускными пустошами, состоявшей за подьячими В. и Л. Мазоловыми. Обращает на себя внимание, что это единственное владение в публикуемом документе, относительно которого есть указание, что держание его в нагодчине осуществлялось «по игуменской грамоте». Кроме того, указывается, что владение должно осуществляться «до живота» держателей, что как будто бы подразумевает иную, отличную от нагодчины форму условного держания земли ²⁶. Это единственное подобное указание среди всех известных случаев упоминания нагодчины. Выше было высказано предположение, что Ялтуново не входило в первоначальный комплекс вотчин Духова монастыря. Отвод 1505 г. в соответствующей части указывает на пограничную духовским вотчинам общую «землю Мазолова». В конце XVI в. деревня Лутовиновское (Мазоловка тож), располагавшаяся между деревней Ялтуново с селищами Чернеево и Демидово, являлась вотчинной, по близости также находилась деревня Слободка Мазолова – вотчина Никиты Борисова сына Мазолова ²⁷. По-видимому, земли этих населенных пунктов ранее составляли единое вотчинное владение – «землю Мазоловых» отвода 1505 г. Возможно, в случае с деревней Ялтуново (ранее принадлежавшей Мазоловым) мы имеем дело с частным эпизодом производившейся в третьей четверти XVI в. ликвидацией мелкого неслужилого землевладения ²⁸. В 1567/68 г. Василий и Лукъян Мазоловы жили во владычном дворе города Переяславля-Рязанского, очевидно, рязанским епископам они и служили подьячими ²⁹. Можно предположить, что вотчина Мазоловых находилась под постоянной угрозой конфискации, поэтому братья предпочли сдать ее в монастырь «до своего живота», замаскировав при этом саму сделку под нагодчину «по игуменской грамоте» ³⁰.

Опубликованная недавно А. В. Антоновым указная грамота 1559 г. из архива Духова монастыря проливает свет на дальнейшую судьбу деревни Ялтуново ³¹. [55] Братья Мазоловы все-таки лишились своего владения: в 1556/57 г. оно было конфисковано рязанским дворецким князем В. А. Сицким и вновь передано Духову монастырю, в 1557/58 г. деревней Ялтуново на поместном праве завладела группа рязанцев, ложно назвав ее «княжеской» нагодчиной, но в 1559 г. выяснилось, что она находилась в нагодчине «по игуменской грамоте», поэтому в итоге было принято решение о ее возврате монастырю. Однако затем, по-видимому, последовало обратное решение: несмотря на подтверждение грамоты в 1585 и 1599 г., деревня Ялтуново, согласно писцовым книгам Т. Вельяминова 1595-98 гг, значится в поместных землях, а среди ее владельцев встречаются вероятные потомки, держателей нагодчины в 1550-х гг. – Андрей Лукьянов сын Реткина, Савва Иванов сын Екотова, правда, относительно второго есть указание о получении им поместья после вдовы Настасьи Ламоновой дочери Калачева, а не после отца или непосредственно после обители ³². Вернуть деревню в состав своих вотчин Духову монастырю удалось, по-видимому, только в первой трети XVII в. ³³

Указная грамота 1559 г. также содержит в своем составе выпись из писцовых книг князя Ф. С. Мезецкого в разделе описывающем деревню Ялтуново. Ее текст в целом совпадает с соотвествующей частью публикуемого документа, но, в отличии от него, размер земельных угодий здесь указан в четвертной пашне (192 чети). Путем несложных вычислений выясняется, что в книгах Мезецкого в соху клалось 660 четвертей средней земли. То есть, пашня в нагодчине облагалась налогами по монастырской, а не по частновладельческой шкале ³⁴.

Пока не удалось выяснить, что за объект представляла из себя церковь на Волоцске. Не найдено также никаких дополнительных сведений о держателях нагодчин А. И. Игумнове и О. П. Чемрове.

Автор благодарит за помощь в работе и консультации А. В. Жильцова, А. О. Никитина и П. А. Трибунского.

Комментарии

1. Воздвиженский Т. Историческое обозрение рязанской иерархии. М , 1820 С 328-330; Добролюбов И. В. Историко-статистическое описание монастырей рязанской епархии. Зарайск, 1884. Т. 1, С. 54-56.

2. ГАРО. Ф. 98. Оп. 7. Д. 39. Связка 37. 1792 г. Л. 20-47

3. См.: Антонов А. В. Из истории нагодчины в Рязанской земле // РД. М., 1998. Вып. 4 С. 152-158; он же. Новый источник по истории нагодчины // РД. М., 2000. Вып. 6. С. 5-8.

4. Воздвиженский Т. Историческое обозрение... С. 330; Рязанские достопамятности, собранные архимандритом Иеронимом, с примечаниями И. Добролюбова. Рязань, 1889. С. 36, 37.

5. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 345; ср.: Сметанина С. И. Вотчинные архивы рязанских духовных корпораций XIII–начала XVII века // РД. М., 2000. Вып. 6. С. 285. № 208.

6. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1988. Вып. 14. С. 216; Морозов Б. Н. Грамоты XIV–XVI вв. из копийной книги рязанского архиерейского дома // АЕ за 1987 год. М., 1988. № 4; Антонов А. В., Баранов К. В. Акты XV–XVI века из архивов русских монастырей и церквей // РД. М., 1998. Вып. 3. С. 31-33. № 23.

7. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 345. С. 370.

8. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 346; ПРП PK. М., 1978. № 9. Грамота сохранилась в подлиннике.

9. Два случая в акте 1506 г. и один в И-3. Правда, учитывая вторичный характер И-3, это предположение может выглядеть слишком смелым.

10. Писцовые книги Рязанского края XVI и XVII вв. / Под ред. В. Н. Сторожева. Рязань, 1898. Вып. 1. С. 41.

11. Там же. Рязань, 1900. Вып. 2. С. 730, 731.

12. Там же. С. 731; Сметанина С. И. Вотчинные архивы рязанских духовных корпораций... С. 286. № 210.

13. « Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1898. Вып. 1. С. 272, 305-308, 310, 379, 382.

14. Там же. С. 308.

15. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. С. 370.

16. Вот некоторые значения слова «клин», согласно словарю В. И. Даля: «часть земли, вдавшаяся куда-либо языком, или узкою полосою; (арх.) часть поля разного вида, полоса, засеянная однородным хлебом, (пск.) лес особняком, особенно береженый». (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Репринт 2-го издания 1880–1882 гг. М. 1994. С. 119).

17. ГАРО. Ф. 892. Пронский уезд. Оп. 1. № 1095. (деревня Ялтуново); Рязанский уезд. Оп. 1. № 293. (сельцо Мордасово), № 1236. (пустошь Екотово-Попково); Оп. 2. № 1810. (сельцо Кочево), № 2166. (село Затишье, село Спас-Утешенье, сельцо Чемрово, деревня Глятково, пустоши Дятлова, Харкино-Терешкино-Костенково, Чернеево и Демидово).

18. Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1898. Вып. 1. С. 272, 274, 306, 310.

19. Иловайский Д. И. История рязанского княжества. М., 1884. С. 152, 153; Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий. М., 1982. С. 62, 234; Сметанина С. И. Новый документ о пребывании рязанского князя Ивана Ивановича в Литве // РД. М., 2000. Вып. 6. С. 14, 15.

20. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 371.

21. О нем см.: Иловайский Д. И. История Рязанского княжества... С. 154; Зимин А. А. Феодальная знать Тверского и Рязанского великого княжества и московское боярство конца XV–первой трети XVI века // История СССР. 1973. № 3. С. 138; Сметанина С. И. Рязанские феодалы и присоединение Рязанского княжества к Русскому государству // Архив русской истории. М., 1995. Вып. 6. С. 58.

22. Князь Ф. С. Мезецкий и дьяк Т. М. Дубровин вместе с подъячим Василием Елизаровым сыном Сукова были писцами Рязанского уезда около 1552/53–1557 гг. Они описывали, так называемые «две трети рязанские» – территорию, доставшуюся рязанскому князю Ивану Васильевичу в 1496 г. при разделе княжества с братом Федором. От работы писцов до нашего времени также дошли сотные, выписи из книг и правые грамоты по земельным тяжбам (см., например: ПРП РК. М., 1978. № 18, 26; АСЗ. М., 1997. Т. 1. № 277; Антонов А. В., Баранов К. В. Акты XV–XVI века из арховов русских монастырей // РД. М., 1998. Вып. 3. С. 31–33. № 23; Антонов А. В. Из истории нагодчины в Рязанской земле // РД. М., 1998. Вып. 4. С. 156-158).

23. Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1898. Вып. 1. С. 305, 306, 310.

24. Местоположение деревни Волково-Ерофеевское, по-видимому, можно связать с позднесредневсковым слоем поселения Реткино (см.: Археологическая карта России. Рязанская область. М, 1993. Ч. 1. С. 71. № 143).

25. Братья владели располагавшимися неподалеку от монастырских земель вотчинами и поместьями: деревней Новоселки на реке Листани, деревнями Ефремовское и Костина Дуброва на речке Шумошкс; сын Тырона, Иван Федорович, упоминается как владелец близлежащих родовых вотчин – деревни Каменец и сельца Марьино (см.: Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1898. Вып. 1. С. 39, 87, 305, 378, 415).

26. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М., 1947. С. 244-262.

27. Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1898. Вып. 1. С. 87.

28. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение... С. 212–217.

29. Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1900. Вып. 2. С. 426.

30. О некоторой зыбкости владений «до живота» см.: Веселовский С. Б. Феодальное землевладение... С. 259, 260. О различиях в нагодчине «по княжеской грамоте» (княжеской) и «по игуменской грамоте» (монастырсКой) см.: Антонов А. В. Из истории нагодчины… С. 154, 155.

31. Антонов А. В. Из истории нагодчины... С. 156–158.

32. Писцовые книги Рязанского края... Рязань, 1898. Вып. 1. С. 272, 306, 307.

33. Там же. Рязань, 1904. Вып. 3. С. 1296.

34. Веселовский С. Б. Сошное письмо. М, 1915. Т. 1. С. 89–98.

Текст воспроизведен по изданию: К истории землевладения Рязанского Духова монастыря // Русский дипломатарий, Вып. 9. М. Древлехранилище. 2003