ДОКЛАДНОЙ СУДНЫЙ СПИСОК 1509 ГОДА ИЗ АРХИВА НИЖЕГОРОДСКОГО ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ

Нижегородский Вознесенский Печерский монастырь, основанный Дионисием в XIV веке, был одним из крупнейших вотчинников среди русских обителей. Освоение обширных владений, пожалованных князьями и частными лицами – достаточно долгий процесс, в ходе которого сталкивались интересы монастырских властей и местных землевладельцев. Публикуемый документ интересен, прежде всего, описанием одного из таких столкновений – тем более, что судный список достаточно ранний, а древних актов Печерского монастыря сохранилось крайне мало. Следует отметить, что наш документ не является архивной находкой последнего времени, поскольку подлинник его находится в комплексе грамот Коллегии экономии в РГАДА и в свое время даже был опубликован А. К. Кабановым ¹. Однако эта публикация, выполненная в труднодоступном издании, без заголовков и хронологических комментариев, и к тому же по весьма ветхому подлиннику без начала, ускользнула от внимания исследователей. В результате, включенные в судный список документы XV в. не были учтены И. А. Голубцовым при подготовке третьего тома «Актов социально-экономической истории Северо-Восточной Руси» и Н. В. Соколовой, сделавшей недавно обзор и публикацию древнейших актов Нижегородского Печерского монастыря ². Также нельзя не отметить, что в публикации А. К. Кабанова текст подлинника судного списка был передан далеко не полностью. Вероятно по халатности копииста, выполнявшего заказ исследователя, ветхие (но читаемые) места подлинника и весь текст доклада и решения, находящийся на обороте одного из листов, в ней не отражены. Еще один довод за переиздание нашего документа – это находка его списка XVII в. в архиве Нижегородской области ³. [112] Обнаруженный список так же не имеет начала и, кроме того, не содержит текст доклада и окончательного решения, однако остальной утраченный текст подлинника он позволяет восстановить полностью.

Публикуемый судный список содержит два хронологических пласта – материалы следствия при Иване III (включенные правая и указные грамоты нижегородского ключника Василия Еврея) и Василие III (сам судный список). Как отмечалось выше, документ не имеет начала, и поэтому определить, кем велось следствие при Василие III, мы не можем. Докладывалось дело дворецкому Андрею Михайловичу Морозову, в котором А. А. Зимин видел сына М. Я. Русалки Морозова ⁴. Другой представитель рода Морозовых с таким же именем отчеством, и служивший примерно в то же время по дворцовому ведомству, в источниках упоминался по прозвищу отца – Салтыков. Дьяк Василий Жук, подписавший доклад и решение, известен источникам с конца 70-х гг. XV в. В 70–80-х гг. он исполнял обязанности данного пристава и правых грамот не подписывал, причем в источниках того времени он фигурирует лишь как дьяк Жук, то есть без имени ⁵. Что касается его подписей на правых грамотах и судных списках, то все они относятся к двум периодам его карьеры – 1496–1499 гг. и 1509 г. ⁶ Последнее упоминание великокняжеского дьяка Василия Жука относится к декабрю 1512 г., когда он в числе других дьяков сопровождал Василия III в первый Смоленский поход ⁷. Немного искаженная дата списка («лета 7000 ссмаго на десять») проверяется показаниями описи архива Печерского монастыря 1701 г. В ней рассматриваемый судный список значится под следующим заголовком – «Правая грамота и розвод новогородского клюшника Василья Еврея, что он Печерского монастыря властей архимандрита Павла з братьею в земле и в лесах Нижегородского уезду деревень слоботки Фоминской и Полянской и Колодливой оправил, а мордву Воитая Ростеева с товарыщи обвинил и ту землю слоботки Фоминской и Полянской и Колодливой розмежевал по урочищам от мордовского их бортного ухожья мордвина Воитая Ростеева с товарыщи; за черною печатью, за приписью дьяка Василья Жука, 7017-го году» ⁸. Как видим, при описании документа были смешаны имеющиеся в нем хронологические пласты следствий. К более раннему времени относится правая грамота, данная нижегородским ключником Василием Евреем печерскому архимандриту Павлу по тяжбе с мордвой Ордатом, Рамстеем и Истряном, в которой как раз и фигурируют упомянутые описью 1701 г. земли. К следствию времен Василия III в заголовке описи 1701 г. могут быть отнесены следующие элементы – «Воитай Ростеев» (искаженное имя мордвина Иванта Рамстеева), указание на подпись дьяка Василия Жука и дата – «7017-го году».

Датировка правой и указной грамот ключника Василия Еврея определяется следующим образом. В упоминаемом грамотами титуле Ивана III отсутствует [113] выражение «вся Руси», что свойственно для актов Северо-Восточной Руси до 1485 г. ⁹ Михаил Яковлевич, с доклада которому печерским властям была выдана правая грамота – это конечно же видный государственный деятель конца XV в. М. Я. Русалка Морозов. Поскольку дело вел нижегородский ключник, а одной из тяжущихся сторон были великокняжеские бортники, то его решение составляло компетенцию великокняжеского дворецкого. Согласно А. А. Зимину, сведения о М. Я. Русалке Морозове как о дворецком датируются только 1475–1479 гг. ¹⁰ Дополнительным датирующим признаком является упоминание правой грамотой земли князя Ярослава Оболенского, который умер в 1487 г. ¹¹ Некоторое противоречие в столь раннюю датировку вносит упоминание как первым, так и вторым следственным делом мордвина Рамстея – в первом случае он сам является тяжущейся стороной, а во втором он выступает как свидетель со стороны сына Иванта. Однако это противоречие снимается показаниями самого Рамстея, который вспоминал, что владел спорным лесом «от момотяковщины», то есть со времен Суздальского побоища 1445 г. Кроме того, в позднейшем деле упомянуто, что владельческие права Рамстея на бортный лес зафиксированы книгами Федора Киселева (1481/82 г.) – аргумент весьма весомый в земельной тяжбе. В правой грамоте времен Ивана III ссылки на книги 1481/82 г. нет, а следовательно дело велось еще до описания Нижегородских земель Ф. Киселевым. На основании этих данных датируем правую и указну грамоты предположительно 1475–1479 гг.

Анализ правой грамоты Василия Еврея позволяет вернуться к вопросу о датировке вклада Юрия Алачина. В описи 1701 г. имеется следующая запись о его данной – «Даная Юрьи Алачина на деревню Поляну и на угодье, что он дал вкладу Печерского монастыря архимандриту Иосифу з братьею тое деревню Поляну; за еве печатью; а в котором году, того в той даной не написано» ¹². По мнению Н. В. Соколовой вклад Алачина относится к 1418–1433 гг., так как на имя упомянутого описью архимандрита Иосифа была оформлена жалованная грамота митрополита Фотия 1418 г., а в 1433 г., согласно посланию Ионы, в печерские архимандриты был поставлен Павел ¹³. Однако эти основания датировки вряд ли можно признать бесспорными хотя бы в силу того, что в списке печерских настоятелей за древнейший период слишком много лакун, и, например, архимандрит, с именем Иосиф мог быть и после 1433 г. ¹⁴ О вкладе Юрия Алачина в правой грамоте говорится, что он был сделан «лет с полчетвертатцать», то есть за тридцать пять лет до времени тяжбы. Если наша датировка следствия Василия Еврея верна (1475–1479 гг.), то вклад Юрия Алачина может быть датирован 1440–1444 гг.

Комментарии

1. РГАДА. Ф. 281. Нижний Новгород. № 2/7943, А. К. Кабанов. Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов. Вып. 3. Ч. 1 (1498–1612 гг.) // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Нижний Новгород, 1913. Т. 14. С. 3–7. № 2.

2. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 303–306; Соколова Н. В. Древнейшие акты Нижегородского Печерского монастыря // Проблемы происхождения и бытования памятников древнерусской письменности и литературы. Нижний Новгород, 1995. С. 52–68. Кстати говоря, еще один неучтенный печерский акт XV в. имеется в составе судного списка 1566 г. из архива Симонова монастыря; это докладная деловая печерских властей с протопопами нижегородских соборов, датирующаяся по подписи дьяка Алексея Полуектова 1462–1467 гг. (см. АФЗХ Акты Московского Симонова монастыря. Л., 1983. № 154. С. 195).

3. ГАНО. Ф. 579. Оп. 589. Д. 771. Л. 1-5.

4. Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV– первой трети XVI в. М., 1988. С. 242.

5. АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 495; АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 197.

6. АФЗХ. М., 1951. Т. 1. № 117. С. 112; № 157. С. 140; АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 604, 607, 607а; АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 416; Описная книга казны Солотчинского монастыря 1722 г. // Труды Рязанской ученой архивной комиссии за 1887 год. Рязань, 1882. Т. 2. С. 11.

7. РК 1475-1598 гг. М., 1966. С. 49.

8. РГАДА. Ф. 237. Кн. 22. Л. 155, 155 об.

9. АСЭИ. М., 1958. Т. 2. С. 400. Комментарий к № 393.

10. Зимин А. А. Формирование боярской аристократии... С. 242.

11. Там же. С. 50.

12. РГАДА. Ф. 237. Кн. 22. Л. 159 об.

13. Соколова Н. В. Древнейшие акты Нижегородского Печерского монастыря... С. 63, 64.

14. Так, по датировкам Н. В. Соколовой, между 1433 и 1444 г. печерским архимандритом был Павел, а между 1444 и 1462 г. и в начальные годы правления Ивана III – Игнатий (Там же. С. 55–58). Следуя логике исследовательницы, мы должны были бы датировать правую и указную грамоты Василия Еврея (где так же фигурирует печерский архимандрит с именем Павел) 1433–1444 гг., что конечно же противоречило бы историческим реалиям акта.

Текст воспроизведен по изданию: Докладной судный список 1509 года из архива нижегородского Печерского монастыря // Русский дипломатарий, Вып. 4. М. Археографический центр. 1998