ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С НОГАЙСКОЙ ОРДОЙ

1489-1508 гг.

А се таковы с ним грамоты с Кожухом посланы сентября 1: Великого князя Васильево слово Алчагырь мырзе. Слово наше то: наперед того межи отца моего великого князя Ивана и межи отца твоего Мусы князя и дяди твоего Емгурчея мурзы их люди ездили здоровья их видети и поминки меж собою съсылалися. А опосле того дитя их попало в руки отцу нашему и нам, и они [56] присылали о том ко отцу к нашему и к нам своих людей, отец твой Муса князя своего человека Озябала, /л. 36/ а дядя твой Ягмурчей своего человека Уядаша, о том, чтобы нам дитя их к ним отпустити. И мы того инако не учинили, а учинили есмя по их прошенью дитя есмя их к ним отпустили. И люди их, Зябал и Уядаш, за твоего отца за Мусу князя и за дядю за твоего за Емгурчея князя и шерть нам дали на том, что отцу твоему Мусе князю и дяде твоему Емгурчею князю и всем мурзам другу нашему другом быти, а недругу нашему недругом быти, и на всякого недруга быти вам с нами заодин. И божья воля състалася отца нашего великого князя Ивана в животе не стало, а на коих государствах был отец наш государем, и божиею милостию на тех государствех ныне мы государем. Ино как наперед того межи отца нашего великого князя Ивана да и нас и отца твоего Мусы князя и дяди твоего Ямгурчея князя нашы люди ездили здоровия нашего видети, так бы и ныне межи нас и тебя наши люди ездили здоровья нашего видети, и был бы еси со мною в правде потому ж, как отец твой Муса князь и дядя твой Емгурчей князь да и ты были с отцем с нашым и со мною в правде, и другу бы есте нашему друзи были, а недругу недрузи, и на всякого бы есте нашего недруга были со мною заодин. Да ведаете сами, сколко добра отец наш да и мы Магмед-Аминю царю чинили и как есмя его на Казани учинили. И он, забыв бога да и свою душу, наше добро и свою правду, да нам много лиха учинил и недругом ся нам учинил. И нечто Магмед-Аминь царь пришел с вами пособи просити, и вы бы Магмед-Аминю царю пособи не давали, /л. 36 об./ а были бы есте на всякого нашего недруга со мною заодин, да чтобы есте наших людей Кожуха с товарищы, не издержав, к нам отпустили. Писана на Москве месяца ²⁴. [57]

И того ж лета августа 4 Кожух из Нагай приехал, а сказал, что был у одного Алчагирь мырзы, а к Алачь мырзе и к Асану князю, сказывает, их Алчагирь мырза не пустил. А с Кожоухом вместе от Алчагирь мырзы приехали его люди Увана да Козяк з грамотами. А правили великому князю от Алчагиря мырзы челобитье да подали грамоты.

А се грамоты: Чтобы еси на своей отчине доброго здоровья был, Василью князю от Чагиря ²⁵ мырзы поклон. Ведомо бы было: мы здесе поздорову, а ты бы тамо, дал бог, был поздорову, назовешь нас собе братом, и мы тебе брат. С Кычювом князем Сид-Ахмата, прикошевав, не послал есми, слуг своих Кычака да Увану послал есми, на отца своего юрту здоров бы еси был, а мы здесе на отца своего юрте /л. 37/ стоим. И нашей правде примета, Козяку да Уване, прикошовав, своего доброго боярина перед осенью прислал бы еси. А с казанским царем учнешь миритися, усердствовати рад есмя, и тогды в правом братстве будем, а которые посла еси сукна князю и Алач мырзе, и те сукна яз поимал, чтобы ты там здоров был, и мы бы здесе здоровы были. За все посолник доброй слуга наш правде примета, Хозяк Багатыря да Увану послал есми к тебе, и ты бы к нам их з добром отпустил, ино ваша правда на нас будет.

Алчягировых слуг к тебе дватцать человек попали: Кудаяр, Кудай Бердей, Елувак, да Магмед, да Акбаш, да Тоулзак, да наперед того попали слуга мой Козяхмат, наперед тех попал за один год.

Кытаишу Курев сын Менда-Али от Чягира мырзы Василью князю поклон. После поклона ведомо бы было: Кытаишу Курев сын Менд-Али Василью князю попал. И назовешь мя собе братом и другом, и ты бы мне его дал, а он де и жив стоит. /л. 37 об./

Багатырь Телевлюве меньшой брат Яза, да Чолю, да Сары три полоняники там стоят. И назовешь меня [58] другом и братом себе, и ты бы их мне отдал.

А с Алчагировыми людьми вместе приехал от Ахкурта царевича человек его Телевлю князь Куйят да подал великому князю грамоту.

А с грамота Аккуртова: От Акъкурт салтана брату моему Василью князю много много поклон. Ведомо бы было: коли есмя з дядею своим с Сагалак салтаном были в одном месте, и мы тогды к вам грамоты посылали. И ныне отца твоего великого князя бог взял, а отцу своему подобен князь велики сам еси ты. И ныне по тому слову к Агалак салтану человека посылал еси, ино нас вода заняли, как твой Качюв князь к Чагирю мырзе пришол. А ныне нас толко себе братом назовешь, а чтобы мне твоего недруга саблею секли, молвишь, а другу бы твоему другом были есмя, и на укрепленье сех речей с Кычювом князем Куияз Телевлю слугу своего ²⁶ послал есми. /л. 38/

Брат мой Василей князь пожалуешь, которого человека учнешь к нам посылати, и ты бы пожаловал с тем своим человеком послал, которые третьего лета наши два человека попали к вам, Кудаяром зовут да Кудаи Бердей. И нынеча мы о них бьем челом, чтобы еси их пожаловал, к нам прислал. Вашему человеку к нам приехать добро, также и нам ехати добро. Молвя, челом бьем.

А августа ж 14 приехали от Шыдяка мырзы от Мусина ж сына его люди Асанак да Авберю з грамотами, а правили великому князю от Шидяка челобитье да подали грамоту.

А се грамота Шадякова: Брату моему Василью князю Шидяк мырза челом бьет слово то: с вашими предними наши предние отцы и дяди в друзех бывали, и мы ныне по тому ж в братстве и в дружбе будем, ваши бы посол к нам ходил, также и гости, а наш бы /л. 37 об./ [59] посол и гости к вам ходили, а от нас вам лиха нет, а кто тебе лихо чинит, тот нам недруг, а догодаемся и доведаем, и мы тебе весть подадим. И ныне твоему братству и дружбе примета то: которые мои робята пошли к тебе, Асанак да Явберю, с своим послом, неиздержав бы, еси их ко мне отпустил. Тяжелой поклон, а лехкие поминки послал есми к тебе.

Братство наше то, что тебе полон попал: Аловдан, Акбаш, да Ак-Магмед, да Худайяр, да Худай-Берди, да Карамыш с ним же папали. И ты бы мои слуги ко мне прислал, а которой попал к нам твой полон, и мы отдали.

И августа 19 в четверг велел князь велики мырзиным людем да и Ахкрутовым быти на дворе да высылал к мурзиным людем Феодора Иванова сына Карпова да Болдыря с речми. Да и к Ахкуртову царевичеву человеку да и татарим велел явити, кому к мырзам от великого князя, к мурзам з грамотами ехати Чюруаб. А Ахкуртову человеку велел явити Махметя, что тому ехати /л. 39/ к Ахкурту з грамотою. А что им князь велики велел, Феодору и Болдырю, в речех говорити, то князь велики к мырзам и к Ахкурту писал и в своих грамотах с своими татары, с Чюрою, и к Ахкурту с Махметем. Да велел им князь велики сказати, что их хочет отпущати в неделю августа 22, и он бы ся наряжали.

И августа 22 велел князь велики мырзиным людем и Ахкуртовым быти на дворе да высылал к ним Феодора ж да Болдыря. А велел им сказати да и отдати полон, которых ся доискал в своей земле. А кого им отдали, и те писаны в грамотах же в посыльных.

Да сказывал Кожух великому князю, что с него сняли однорядку придверного, а велел Алчягирь мырза своим людем. И князь велики велел о том молвити Феодору Алчигировым мырзиным людем. И говорили им от великого князя:

«Князь велики велел вам говорити: сказывал нам [60] наш человек Кожух, что Алчагир мырза велел сняти с него своим людем однорядку придверного. А наперед того, которые нашы люди бывали у ²⁷ отца от нашего и от нас у отца его у Мусы князя и у дяди его у Емгурчеева /л. 39 об./ мырзы, ино такие силы над ними от них небывало. И вы от нас молвите Алчагир мырзе: пригоже ли такую силу над нашими людьми учинил? И Алчагир бы мырза ту однорядку отдал нашему человеку Чюре с товарыщи. А вперед, которые наши люди придут к нам, и оно бы над нашими людьми от них силы некоторые не бывало».

И мырзины люди говорили: «То мы слышим, что вы нам говорили, даст бог, скажем то государю своему».

А после того велел им князь велики к себе итти: наперед Алчагировым людем да Авыдяковым, а опосле тех Ахкуртовым. А как пришли к нему на отпуске челом ударити, и князь велики им сам говорил:

«Козяк, Увана. Яз вас к вашему государю отпущаю, а с вами вместе посылаю к Алчагир мырзе и брату к его к Шыдяку своего ближнего человека Чюру с своими грамотами. И вы от нас молвите своему государю Алчягирь мырзе, чтобы того нашего человека Чюру отпустил к брату своему к Шыдяку, да и к нам бы его отпустили не мотчаа, да и гостей бы своих с ним вместе к нам отпустили». /л. 40/

А Шыдяковым людем Асанаку и Явберю на отпуске князь велики тож говорил. А Ахкуртову человеку Телевлю князь велики на отпуске говорил:

«Телевлю! Писал к нам Ахкурт царевич, чтобы ему к нам ехати и нам бы его к себе взяти, а ты нам от него словом тож говорил. И мы ныне на то дело послали к Ахкурту своего ближнего человека Махметя. И ты от нас государю своему Ахкурту царевичу молви, чтобы к нам поехал не мотчаа, а мы ему место в своей [61] земле дадим и истому ему подоимем».

Да того дни их князь велики отпустил, а послал с ним к мырзам к Алчагиру и к Шыдяку Чюру, а к Ахкурту послал Махметя.

А поехали с Москвы во вторник августа 24, а послал князь велики проводити до украины нагайских татар толмача Федька Новокщена. И корм им по дорозе едучи давати. А отпущал Федька и грамоты у корму давал Дмитрий Володимеров. /л. 40 об./

А се таковы грамоты посланы с Чюрою к Алчягиру мырзе: Великого князя Васильево слово Алчягирь мырзе: прислал еси к нам своих людей Козяка да Увану с своею грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, да и словом нам от тебя твои люди говорили, чтобы нам с тобою похотети дружбы, и люди бы наши промеж нас ездили здоровьа нашего видети. А ныне бы нам к тебе послати своего доброго боарина, так еси писал к нам в своей грамоте, да и словом нам от тебя твои люди тож говорили. И мы с тобою дружбы хотим, и чтобы наши люди промеж нас ездили здоровьа нашего видети, да и гости бы вашы в наши земли ходили. А ныне послали есмя к тебе да и к брату к твоему к Шидяку мырзе своего ближнего человека Чюру с товарыщы. И как тот наш человек у тебя будет с сею нашею грамотою, и ты бы его и ²⁸ брату своему к Шыдяку отпустил с нашею грамотою, да нашего бы есте человека, не издержав, к нам отпустили. А как к нам нашего человека учнешь отпущати, и ты бы к нам с нашим человеком послал своего доброго человека, да и гостей бы еси ²⁹ своих с ним вместе к нам отпустил. А как у нас будет твой доброй человек, и мы твоего человека, пожаловав, к тебе отпустим, а с ним вместе тогды пошлем к тебе своего доброго [62] боарина. А гостем вашим в наши земли к нам доброволно приехати и отъехати без всякие зацепки. Да писал еси к нам, что которые /л. 41/ твои люди к нам в руки попали, и нам бы тех твоих людей к тебе отпустити. И которых есмя твоих людей доискалися Таузара да Янчюру, и мы их к тебе отпустили с твоими людьми.

А се такова грамота с Чюрою же послана к Шыдяку мырзе: Великого князя Васильево слово Шыдяку мырзе. Прислал еси к нам своих людей, Асанака да Явберю, с своею грамотою. А в грамоте в своей к нам писал еси да и словом нам от тебя твои люди говорили, чтобы нам похотети с тобою дружбы, а люди бы нашы меж нас ездили здоровья нашего видети. Так еси к нам писал в своей грамоте, и словом нам от тебя твои люди тож говорили. И мы с тобою дружбы хотим, и чтобы нашы люди меж нас ездили здоровьа нашего видети, да и гости бы вашы в нашы земли ходили. А ныне послали есмя к брату к твоему к Алчагире мырзе да и к тебе своего доброго ближнего человека Чюру с товарыщи с сею нашею грамотою. И вы бы нашего человека, не издержав, к нам отпустили. И как учнешь к нам нашего человека отпущати, и ты бы к нам с нашим человеком послал своего доброго человека да и гостей бы еси своих с ним вместе к нам отпустил. А как у нас будет твой доброй человек, и мы твоего человека, пожаловав, к тебе отпустим, /л. 41 об./ а к вам тогды пошлем своего доброго боарина, а гостем вашим в наши земли к нам доброволно приехати и отъехати без всякие зацепки. Да писал еси к нам, что, которые твои люди к нам в руки попали, и нам бы тех твоих людей к тебе отпустити. И которых есмя твоих людей доискалися, Кудояра, и мы его к тебе отпустили с твоими людьми.

А се такова грамота послана к Ахкурту царевичу с Махметем: От великого князя Васильа Ахкурту царевичу поклон. Прислал еси к нам своего [63] слугу Кунят Телевлю с своею грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси: коли есте были вместе з дядею своим с Агалаком салтаном, ³⁰ и вы тогды посылали грамоту к отцу к нашему да и к нам. И отца нашего, великого князя Ивана, бог взял, и мы по той по вашей грамоте послали к вам своего человека с своею грамотою, и ³¹ тот наш человек вас не доехал ³¹. И ты ныне к нам писал, что хочешь к нам итти и нам бы тебя к себе взяти и другу нашему хочешь другом быти, а недругу недругом, так еси к нам писал в своей грамоте и словом нам от тебя твой человек Телевлю тож говорил. И ты бы к нам поехал, а как у нас будешь, и мы тогды тебя братом и другом себе учиним, и место тебе в своей земле дадим, и истому твою подымем. А которые люди с тобою /л. 42/ к нам придут, и мы тех людей и тебя для жаловати хотим, а ныне с твоим человеком с Телевлю вместе послали есмя к тебе своего доброго ближнего человека Махметя на то дело. И что от нас наш человек Махмет и словом учнет тебе говорити, и ты бы ему верил, то нашы речи. Да писал еси к нам, что, которые твои люди к нам в руки попали, и нам бы тех твоих людей к тебе отпустити. И которых есмя твоих людей доискалися, Акбаша, и мы их к тебе отпустили с твоим человеком.

А печати у грамот большые.

А поехали Чюра и Махмет с Москвы в неделю ж августа 22, а грамоту им о подводах давал Дмитрий Володимеров, а поехали наперед нагайских послов с Москвы.

А се такова дана память Чюре и Махметю: Память великого князя татарину Чюре. Молвити ему от великого князя Алчагирь мурзы Мусину сыну. [64]

Князь велики велел тебе говорити: попал в руки наш человек твоему человеку Азименю Михаилом зовут Сумбулов сын, а и ныне тот наш у твоего человека у Азименя, и ты бы /л. 42 об./ его с нашим человеком с Чюрою к нам отпустил. Да нашы же люди Филиповы дети Елбугина, Федьком зовут, в Нагаех, а другово Мелехом зовут в Азторокани у Мустофарова Салтанова человека у Абдулы, и ты бы их, тех наших людей, доискался, да к нам отпустил с нашим человеком с Чюрою».

Лета 7016 апреля 13 послал князь велики в Нагаи князя Темиря Якшенина к Асану князю и к иным князем и мурзам з грамотами для литовского дела. А грамоты с ним посланы отворчятые з большыми печатьми. А что к ним князь велики в грамотах своих писал, то к ним с Темирем и словом приказывал, а писаны грамоты по татарски.

А се грамота Асану князю: Великого князя Васильево слово. Асану князю слово наше то: наперед того межи отца нашего великого князя Ивана и межи братьи твоей Мусы князя и Ямгурчея князя их люди ездили здоровья их /л. 43/ видети. А опосле того их дитя попало в руки отцу нашему и нам, и они присылали о том ко отцу нашему, да и к нам своих людей; Муса князь своего человека Зябала, Амгурчей своего человека Еудаша о том, чтобы нам их дитя к ним отпустити. И мы того инако не учинили, а учинили есмя по их прошеню, дитя есмя их к ним отпустили. И люди их Зябал и Еудаш и шерть нам за Мусу и за Ямгурчея дали на том, что Кизем Мусе и Емгурчею и всем мурзам другу нашему другом быти, а недругу недругом быти и на всякого недруга быти им с нами заодин. И божья воля състалася, отца нашего великого князя Ивана в животе не стало, а на коих государьствех был отец наш государем, и божьею волею на тех государьствех ныне мы государем. Да и послали были есмя к тебе да и к Алачь мырзе еще прошлого году своего доброго человека [65] Кожуха Корчеева с товарищы с своими грамотами о том, как наперед того межи отца нашего великого князя Ивана да и нас и твоей братьи Мусы князя и Емгурчея князя нашы люди ездили здоровьа нашего видети. Так бы и ныне межи меня и тебя нашы люди ездили здоровья нашего видети /л. 43 об./ и были бы есте со мною в правде по тому ж, как братья твои Муса и Емгурчей были с отцом с нашым и со мною в правде, и другу бы есте нашему друзи были, а недругу недрузи и на всякого бы есте на нашего недруга были с нами заодин, так есмя были писали к тебе, да и к Алачь мырзе в своих грамотах. И Алчагырь мырза наших людей Кожаха ³² с товарищы у себя задержал, до вас они не дошли. И мы ныне послали к тебе, и к Алачь мырзе, и к Алчагырь мырзе своего человека Темиря князя с своими грамотами и с речьми о том, как наперед того межи отца нашего великого князя Ивана да и нас и твоей братьи Мусы князя и Емгурчея князя люди нашы ездили здоровьа нашего видети, так бы и ныне межи меня и тебя люди нашы ездили здоровьа нашего видети и были бы есте со мною по тому ж в правде, как братьа твоя Муса князь и Емгурчей князь были с отцем с нашым и с нами в правде и в дружбе, и на всякого бы есте на нашего недруга были со мною заодин, и гости бы вашы в нашы земли ходили. А придти ва/л. 44/шым гостем в нашы земли и отоити добровольно безо всякие зацепки. А что зять ваш Шиг-Ахмет царь, надеяся на литовского дружбу, пришел в его землю, и литовской зятя вашего Ших-Ахметя царя поимал, а хочет его убити, а и нам литовской недругом ся учинил, ино литовской как ныне вам недруг, так и мне недруг. И вы бы со мною были на своего и на моего недруга на литовского и на всякого моего недруга заодин, а ныне бы есте пошли на своего и на моего [66] недруга на литовского землю и недружбу бы есте ему свою чинили, как вам бог пособит. А мы вашему и своему недругу литовскому отселе недружбу свою чиним да и вперед, аже даст бог, хотим ему недружбу свою чинити как нам бог пособит. И как поидете на своего и на моего недруга на литовского землю, и вы бы с тем человека своего ко мне прислали, что есте на своего и на моего недруга на литовского землю пошли, и как ему свою недружбу хотите чинити, чтобы нам то ведомо было. И мы ему отселе также недружбу свою хотим чинити, как нам бог пособит. А как приедет к тебе наш князь Темирь /л. 44 об./ с сею нашею грамотою, и ты бы у него нашу грамоту взял, которую есмя к тебе послали, да его бы еси отпустил, не издержав, к Алачь мырзе и к Алчагырь мырзе и к мырзам с нашыми грамотами, да и к нам бы есте нашего князя Темиря отпустили, не издержав, да и своих людей добрых с ним вместе к нам прислали, да и гостей бы есте своих с ними вместе в нашы земли отпустили. А вашым гостем в нашы земли добровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки, а и словом есмя своему князю Темирю велел вам о том говорити. И что от меня учнет тебе князь Темирь говорити, и ты бы ему верил. Писана на Москве лета девятьсот 13 априль.

А се такова грамота послана Алачь мырзе: Великого князя Васильево слово. Алачь мырзе слово наше то: наперед того межы отца нашего великого князя Ивана и межи дяди твоего Мусы князя /л. 45/ и отца твоего Емгурчеа князя их люди ездили здоровья их видети. А опосле того их дитя попало в руки отцу нашему и нам, и они присылали о том к отцу нашему да и к нам своих людей, дядя твой Муса князь своего человека Зябала, а отец твой Емгурчей князь своего человека Уедаша о том, чтобы нам дитя их к ним отпустити. И [67] мы того инако не учинили, а учинили есмя по их прошенью, дитя есмя их к ним отпустили. И люди их Зябал и Уедаш и шерть нам за дядю твоего за Мусу князя и за отца твоего за Емгурчеа князя дали на том, что дяде твоему Мусе князю и отцу твоему Емгурчею князю и всем мурзам другу нашему другом быти, а недругу недругом быти, и на всякого недруга быти им с нами заодин. И божиа воля състалася — отца нашего великого князя Ивана в жывоте не стало, а на коих государьствех был отец наш государем, и божиею волею на тех государьствех ныне мы государем. Да и посла/л. 45 об./ли были есмя к Асану князю да и к вам, к муразм, еще прошлово году своего доброго человека Кожуха Карчеева с товарыщы с своими грамотами о том, как наперед того межы отца нашего великого князя Ивана да и нас, и твоего дяди Мусы князя, и отца твоего Емгурчеа князя нашы люди ездили здоровья нашего видети. Так бы и ныне межи меня и тебя нашы люди ездили здоровья нашего видети, и были бы есте со мною в правде по тому ж, как дядя твой Муса князь и отец твой Емгурчей князь были с отцем нашым и со мною в правде, и другу бы есте нашему друзи были, а недругу недрузи, и на всякого бы есте нашего недруга были с нами заодин, так есмя писали к Асану князю и к вам, к мурзам, в своих грамотах. Ино Алчигирь мырза нашых людей Кожуха с товарыщы у себя задержал, и до вас они не дошли. И мы ныне послали к Асану князю и к тебе, и к Алчягирь мырзе, и к иным мурзам своего князя Темиря с своими грамотами и с речьми о том, как /л. 46/ наперед того межы отца нашего великого князя Ивана да и нас, и дяди твоего Мусы князя, и отца твоего Емгурчеа князя люди нашы ездили здаровья нашего видети, так бы и ныне межы меня и тебя люди нашы ездили здоровья нашего видети, и были бы есте со мною по тому ж в правде, как дядя твой Муса князь и отец твой Емгурчей князь были с отцем с нашым и с нами в правде и в дружбе [68] и на всякого бы есте нашего недруга были со мною заодин, и гости бы вашы в нашы земли ходили. А притти вашым гостем в нашы земли и отоити добровольно безо всякие зацепки. А что зять ваш Шиг-Ахмет царь, надеяся на литовского дружбу, да пришол в его землю, и литовской зятя вашего Ших-Ахметя царя поимал, а хочет его убити, а и нам литовской недругом ся учинил, ино литовской как ныне вам недруг, так и мне недруг. И вы бы со мною были на своего и на моего недруга на литовского и на всякого моего недруга заодин. А ныне бы есте пошли /л. 46 об./ на своего и на моего недруга на литовского землю, и недружбу бы есте ему свою чинили как вам бог пособит. А мы вашему и своему недругу литовскому отселе недружбу свою чиним, да и вперед, оже даст бог, хотим ему недружбу свою чинити, как нам бог пособит. А как поидете на своего и на моего недруга на литовского землю, и вы бы ко мне с тем человека своего прислали, что есте на своего и на моего недруга на литовского землю пошли, и как ему недружбу свою хотите чинити, чтобы нам то ведомо было. И мы ему отселе также недружбу свою хотим чинити, как нам бог пособит. А нечто наперед приедет к тебе наш князь Темирь с сею нашею грамотою, и ты бы у него нашу грамоту взял, которую есмя к тебе послали, да его бы еси отпустил, не издержав, к Асану князю и к Алчигирь мырзе и к иным мырзам с нашыми грамотами, да и к нам бы есте нашего князя Темиря отпустили, не издержав, да и своих людей добрых с ним вместе к нам прислал, да и гостей бы есте своих с ним вместе в ³³ нашы земли ³³ от/л. 47/пустили. А вашим гостем добровольно в нашы земли приехати и отъехати безо всякие зацепки, а и словом есмя своему князю Темирю велели вам о том говорити. И что от [69] меня учнет тебе князь Темирь говорити, и ты бы ему верил. Писана на Москве лета девятьсот третьаго на десять апреля.

А к Агишу мурзе Емгурчееву сыну послана с Темирем такова ж грамота слово как и к Алачь мырзе.

А Шихим мырзу Мусину ³⁴ послана такова ж грамота слово в слово как Алачю и Агишу.

А се такова грамота послана с Темирем же к Алчягирь мырзе: Великого князя Васильево слово Алчягирь мырзе. На/л. 47 об./перед того отец твой Муса князь и дядя твой Емгурчей князь были с отцем с нашим да и с нами в правде и в дружбе. И как божиа воля състалася, отца нашего великого князя Ивана в животе не стало, и на коих государствех был отец наш государем, и божиею волею на тех государьствех ныне мы государем. И мы тогды посылали к Асану князю и к тебе и к Алачь мырзе своего доброго человека Кожуха с своими грамотами. А в грамоте в своей к тебе писали есмя, что как наперед того межы отца нашего великого князя Ивана и нас и отца твоего Мусы князя и дяди твоего Емгурчеа князя была правда и дружба, и люди нашы межы нас ездили здоровья нашего видети, так бы и ныне меж нас и тебя люди нашы ездили здоровья нашего видети. И был бы еси с нами в правде по тому ж, как отец твой и дядя твой да и ты были с отцем с нашым да и с нами в правде, другу бы есте нашему друзи были, а недругу недрузи, и на всякого бы есте нашего недруга были со мною заодин. И ты с нашым человеком с Кожухом прислал к нам своих людей Козяка да Увану /л. 48/ с своею грамотою. А в грамоте в своей к нам писал еси, да и словом нам от тебя твои люди говорили, чтобы нам похотети с тобою дружбы, и люди бы нашы меж нас ездили здоровья нашего видети, [70] а к тебе бы нам послати своего доброго боарина. И мы послали к тебе да и к брату твоему к Шейдяку своего доброго ближнего человека Чюру с товарыщи с своими грамотами. А в грамоте в своей к тебе писали есмя, что с тобою дружбы хотим, и люди бы нашы меж нас ездили здоровья нашего видети, да и гости бы вашы в нашы земли ходили, а гостем вашым в нашы земли доровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки. Так есмя к вам писали с Чюрою в своих грамотах, а у Асана князя и у Алачь мырзы наш человек Кожух не был. И мы ныне послали к Асану князю и к тебе и к Алачь мырзе и к иным мырзам слугу своего князя Темиря з грамотами и с речьми о том, чтобы есте были с нами в правде и в дружбе по тому ж, как были твой отец Муса князь и дядя твой Емгурчей князь с отцем с нашым с великим князем Ива/л. 48 об./ном и с нами в правде и в дружбе, и на всякого бы есте нашего недруга были со мною заодин. Да что зять ваш Шиг-Ахмет царь, надеяся на литовского дружбу, пришел к нему в землю, и литовской зятя вашего Шиг-Ахметя царя поимал, а хочет его убити. А и нам литовской недругом ся учинил, ино литовской как ныне вам недруг, так и мне недруг, и вы были со мною на своего и на моего недруга на литовского и на всякого моего недруга заодин. А ныне бы есте пошли на своего и на моего недруга на литовского землю и недружбу бы есте ему свою чинили, как вам бог пособит, а мы вашему и своему недругу литовскому отселе недружбу свою чиним, да и вперед, жо даст бог, хотим ему недружбу свою чинити, как нам бог пособит. А как поидете на моего и на своего недруга на литовского землю, и вы бы ко мне с тем прислали своего человека, что на своего и на моего недруга на литовского есте землю пошли. И как ему хотите недружбу свою чинити, чтобы нам то ведомо было, и мы ему отселе также хотим недружбу свою чинити, /л. 49/ как нам [71] бог пособит. А нечто наш князь Темирь наперед наедет тебя с сею нашею грамотою и ты бы у него свою грамоту взял, а его бы еси отпустил, не издержав, к Асану князю и к мурзам с моими грамотами, да и к нам бы есте нашего князя Темиря отпустили, неиздержав, да и своих бы есте людей добрых, прикошевав, к нему к нам вместе прислали, да и гостей бы есте своих с ними в нашы земли отпустили, а вашым гостем в нашы земли к нам добровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки, а и словом есмя своему князю Темирю велели о том вам говорити, что от меня учнет тебе говорити, и ты бы ему верил. Да попал в руки нашым людем брата твоего Кулахматов человек Довлет Килдей, и они его к нам привели, и мы того Кулахматова человека со князем с Темирем к вам послали, и которые будут нашы люди попали в руки вашым людем и ты бы тех нашых людей, всех сыскав, к нам прислал. Писана на Москве лета девятьсот третьяго на десять апрель. /л. 49 об./ А се такова грамота послана с Темирем Шиидяку мырзе: Великого князя Васильево слово Шиидяку мырзе. Присылал еси к нам своих людей Асаняка да Ян-Берю с своею грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, да и словом нам от тебя твои люди говорили о том, что как наперед того межи отца нашего великого князя Ивана и нас и меж отца твоего Мусы князя и дяди твоего Емгурчеа князя правда и дружба была, и люди их межы их ездили здоровья их видети, и нам бы ныне по тому ж похотети с тобою дружбы. И мы послали к брату твоему к Алчигирь мырзе да и к тебе доброго своего ближнего человека Чюру с товарыщы с своими грамотами. А в грамоте в своей к тебе писали есмя, что с тобою дружбы хотим, и люди бы наши меж нас ездили здоровья нашего видети, да и госты бы вашы в нашы земли ходили, а гостем вашым в нашы земли добровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки, так есмя к вам писали с Чюрою и с его [72] товарыщы в своих грамотах. А наперед того были есмя /л. 50/ послали к Асану князю и к Алачь мырзе и к Алчягирь мырзе своего доброго человека Кожуха Карчеева с товарыщи с своими грамотами, и нашы люди Кожух с товарыщи с нашыми грамотами у Асана князя и у Алачь мырзы не были, а приехали к нам от Алчигирь мырзы назад вместе с его людьми. И мы ныне послали к Асану князю и к Алачь мырзе и к Алчигирь мырзе и к тебе и к иным мырзам своего князя Темиря з грамотами и с речьми о том, чтобы есте были с нами в правде и в дружбе по тому ж, как был отец твой Муса князь и дядя твой Емгурчей князь с отцем с нашым с великим князем Иваном и с нами в правде и в дружбе, и на всякого бы есте нашего недруга были со мною заодин. Да что зять ваш Шиг-Ахмет царь, надеяся на литовского дружбу, пришел к нему в землю, и литовской зятя вашего Шыг-Ахметя царя поимал, а хочет его убити, а и нам литовской недругом ся учинил, ино литовской как ныне вам недруг, так и мне недруг. И вы бы со мною были /л. 50 об./ на своего и на моего недруга на литовского и на всякого моего недруга заодин. А ныне бы есте пошли на своего и на моего недруга на литовского землю, и недружбу бы ему свою чинили, как вам бог пособит. А мы вашему, и своему недругу литовскому отселе недружбу свою чиним, да и вперед, ож даст бог, хотим ему недружбу свою чинити, как нам бог пособит. А как поидете на своего и на моего недруга на литовского землю, и вы бы ко мне с тем прислали своего человека, что на своего и на моего недруга на литовского землю есте пошли. И как ему хотите недружбу свою чинити, чтобы нам то ведомо было, и мы ему отселе также хотим недружбу свою чинити, как нам бог пособит. А нечто наш князь Темирь наперед наедет тебя с сею нашею грамотою, и ты бы у него свою грамоту взял, а его бы еси отпустил, не издержав, к Асану князю и к Алачь мырзе и к Алчягирь мырзе и к иным мырзам с моими грамотами, [73] да и к нам бы есте нашего князя Темиря отпустили, не издержав, да и своих бы есте /л. 51/ людей добрых, прикошевав, к нему с ним вместе к нам прислали, да и гостей бы есте своих с ним в нашы земли отпустили. А вашым гостем в нашы земли к нам добровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки. А и словом есмя своему князю Темирю велели о том вам говорити, и что от меня учнет тебе говорити, и ты бы ему верил. Писана на Москве лета девятьсот 13 априля.

А се такова память дана князю Темирю: Память князю Темирю. Как жо, даст бог, поедет на великого князя дело, и где наедет на поле на сей стороне Волги улусы нагайские, и ему о том пытати, которого мырзы улусы, и ему туто пытати, все ли нагаи на сей стороне Волги кочюют или не все? И будут не все, ино Асан ли князь кочюют на сей стороне Волги или мурзы которые, и много ли их на сей стороне Волги кочюют, половина ли их или больши или меньши, да что скажут и е/л. 51 об./му оттолесте к великому князю послати. А не наедет никаких улусов на сей стороне Волги, и как, ож даст Бог, князь Темирь приедет к Волзе, и ему от Волги с тем к великому князю послати, что на поле на сей стороне Волги нет нагай никаких людей. А сказывают их, что кочюют за Волгою в том месте, а самому Темирю за Волгу лести в тот день, а чает нагаи наехать в только день от Волги. А как, ож даст бог, наедет, где нагаи, и Темирю от великого князя Асану князю и мурзам поклон правити. А молвити: «Князь великий Василей Иванович всеа Русии велел тебе поклонитися». Да грамоту подати, да и поминок подати. И как грамоты им от великого князя подаст и поминок, и Темирю после грамоты говорити Асану князю да и мурзам, чтобы великому князю перед ним правду учинили, по тому ж как был Муса князь и Емгурчей князь с великим князем с Ываном и с великим князем с Васильем в правде и в дружбе, и были бы с [74] великим князем на своего и на великого /л. 52/ князя недруга на литовского заодин, и пошли бы ныне не мотчаа все на своего и на великого князя недруга на литовского землю.

А взмолвят Асан князь или мырзы: «Мы правду на том учиним, что нам с великим князем быти на всякого на его недруга с ним заодин, а ты нам дай правду на том, что великому князю дати нам правду на том, что ему быти с нами на всякого нашего недруга заодин». И Темирю молвити: «Только вы учините государю нашему передо мною правду на том, что вам со государем нашым с великим князем быти в правде и в дружбе, и на своего и на его недруга на литовского быти вам с ним заодин. И яз вам дам правду на том, что государь наш вам даст правду на том, что с вами в правде и в дружбе будет, а на вашего и на своего недруга, на литовского, с вами будет заодин».Да как дадут правду перед Темирем, а похотят нагаи итти на литовскую землю, и Темирю с тем тогды к великому князю послати. А к великому князю ему от/л. 52 об./писати, в которой день их наехал и кто правду учинили, все или не все, и кто хочет итти на литовскую землю, Асан ли князь или которые мырзы имянем, или Асан князь и все мырзы хотят итти, и в кои день чаются лести за Волгу? Да чтобы Асан и мурзы с тем к великому князю послали. А как, аж даст бог, Темирь приедет с ними к Дону, и Темирю тогды проситися, чтобы его отпустили к великому князю, а с ним бы послали к великому князю своих людей с тем, что пришли к Дону, а идут на литовскую землю, чтобы то великому князю ведомо было. И государь мой тогды также вашему и своему недругу литовскому недружбу свою будет чинити.

Да говорити Темирю Асану князю и мурзам: как выидут к Дону, чтобы Асан и мурзы все заказали своим людем накрепко, чтобы, идучи, великого князя [75] людем украинным лиха никакова не чинили. /л. 53/

А Темиря князь велики отпустити из его поместьа послал отпустити Останю подьячего Гридина сына. А поехал Останя после Темиря априля 15. А Шыхим мырзе Мусину сыну грамота с Темирем непоспела, и та грамота послана за Темирем с Останею с подьячим.

И маия 9 приехал из Нагаи Иванча Москвитин, а с ним приехал к великому князю из Нагай от Ян Магметя мырзы человек его Исень Бахты з грамотою.

А се грамота: Из дальние земли ближнею мыслью от Ян Магметя мурзы Василью князю много много поклон. После поклона ведомо бы было, наперед того со отцом и з дядею, да там и в зимо ж бывал, и мы потому ж Исен Бахтыя, паробка своего, послали есмя, как гораздо посмотря сами ведают, они бы тамо поздорову были, а мы бы здесь поздорову были, /л. 53 об./ а добра бы много было, дай боже так.

И июня 11 князь велики Ян Магметева человека Исень Бахтыя отпустил. А приказал с ним к Ян Магметю: молви от нас Ян Магметю, чтобы и в перед меж нас люди нашы ездили здоровьа нашего видети, да и гости бы их в нашы земли ходили. А людем их и гостем в нашы земли к нам добровольно приехати и отъехати без всякие зацепки, да вези от нас Ян Магметю грамоту. Да того дни его князь велики и отпустил.

А се грамота к Ян Магметю с его человеком с Сень ³⁵ Бахтыем: Великого князя Васильево слово Ян Магметю мырзе. Прислал еси к нам своего человека Исень Бахтыя с грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, что наперед того меж отца нашего да и твоего отца и дяди твоего была дружба и люди их меж их ездити здоровьа их видети, ино бы и нам ныне похотети с тобою дружбу, и люди бы наши меж нас ездили здоровья нашего видети, так еси к нам писал в своей грамоте. И мы ныне с тобою /л. 54/ дружбы хотим, и люди бы нашы меж нас ездили здоровьа нашего видети, да [76] и гости бы вашы в нашы земли ходили, а гостем вашым в нашу землю к нам добровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки.

А отпустил князь велики того Ян Магметева человека Исень Бахтыа вместе с азтороканскими послы, а толмача с ними послал одного до Новагорода до Нижнего корм им давати Дениска Максимова, а пропускнаа грамота по городом и в Казань ко царю писаны в ординских татратех.

Июня же 7 прислал к великому князю Темирь князь свою грамоту с своим человеком с Елаем с Махметевым, а писал в своей грамоте, что приехал на Волгу маиа в 14, а нагаи на сей стороне нет никого. А за Волгу есми государь перевезся маиа 25, и за Волгою мя государь взял Абделгаер царевич на свои руки. А говорил мне: «Когда ты идешь посол от великого князя к дядям к моим и к /л. 54 об./ братье, и яз тебя до дядь до своих и до братьи допровожу». И та грамота Темирева в ординском ящыке.

И июня ж 20 приехал из Нагай от Абдырхаир мырзы Магмед Алеева сына человек его Якшей з грамотою.

А се грамота: Великому князю Василью от Ахмед Алеева сына от Абдырхаир мырзы челобитье. Всяков жо год встретился есми со царевичевыми казаками, и яз ему приказал словом о его сестре. И ныне бы ты, князь велики Василей, пожаловал, яз о том деле тебе бью челом, как пожалуешь — ты ведаешь. А здесе твоих дел, колько-нибуди, и яз на твоих делех хочю стояти, а о том есми деле к тебе своего мамича Акшеа, да Темирева человека послал. И ты только меня учнешь жаловати и ты бы того моего человека, да и Темирева человека ко мне борзо отпу/л. 55/стил, а где будет здесе твое дело, и яз его рад делати.

И июля 3 князь велики Абдылхаирова человека отпустил, а с ним послал к Абдылхаиру свою грамоту, а Темирева человека Елаа с ним же отпустил, а послал [77] к Темирю свою грамоту.

А се грамота к Абдылхаиру со его человеком с Якшеем: Великого князя Васильево слово Абдылхаир мырзе Ахмет Алееву сыну. Прислал еси к нам своего мамича Акшеа с своею грамотою, да посла нашего Темирева человека. А в грамоте к нам писал еси: колько наших дел там ни будет, и ты хочешь на тех наших делех стояти и дело наше делати. А нам бы твоего мамича Акшеа и Темирева человека к тебе, не издержав, отпустити, так еси писал к нам в своей грамоте. /л. 55 об./ И ты бы и вперед наше дело делал и люди бы наши межи нас ездили здоровьа нашего видети, а мы жа, даст бог, хотим против того тебе свое добро чинити. И ныне есмя твоего мамича Акшеа и Темирева человека к тебе отпустили, да чтобы еси говорил Асану князям да и мурзам, чтобы нашего посла, Темиря князя, неиздержав, к нам отпустили и своих бы людей добрых к нам с ними вместе прислали, да и гостем бы своим в наши земли велели ходити, а гостем их в наши земли к нам добровольно приехати и отъехати безо всякие зацепки.

А се такова грамота послана к Темирю с его человеком с Елаем: От великого князя Васильа Ивановича всеа Руси князю Темирю Якшенину: что есмя послали тебя в Нагаи к Асану князю и к мурзам, и ты бы то наше дело делал по нашему наказу как у тебя в записи писано и как тебя бог вразумит. А узнаешь то, что уж им не лести за Волгу, и ты бы у них просился, чтобы тебя к нам отпустили. А за какими делы за нашими лучиттися помотчати, и ты бы к нам отпустил человека, /л. 56/ а с ним бы еси к нам отписал о всем о тамошнем деле. И где еси Асана князя наехал, и где которого мырзу наехал, и как там наше дело делается, и отколе нам человека пошлешь, и с которого места и где тогды будет был и ныне Асан князь да и мурзы, и что их дело, и как себе чяешь оттоле отпуска, и с [78] которого дни, и ис которого места, о всем бы еси о том отписал к нам именно, чтобы нам то ведомо было.

А печать у мырзины грамоты большаа.

А послал князь велики проводити того татарина Акшеа Елку толмача, а в городок ему с ним ездити не велел, велел городок обвести, чтобы тот татарин в городке не был. А ко царевичу писал князь велики с Елкою в своей грамоте, чтобы царевич послал своих людей проводити его до украины того деля, чтобы тому татарину Акшею от его людей лиха никакова не было.

А о корму давали Елке грамоту дьаки, которые ямы ведают. /л. 56 об./

И августа 7 приехали к великому князю из Ногай от мурз их люди посольством с грамотами от Алчагырь мурзы человек его Баубек, а от Шидяка мурзы человек его Кудоар, а от Мамаа мурзы человек его Курмань Хозя, а от Хошь Махметя мурзы человек его Бебешь.

Да с ними ж приехал из Ногай Ахкуртов царевичев сын Ак Довлет да Ахкуртовы царевичевы люди Муса с грамотами.

А се Ахкуртовы грамоты: Брату моему Василью князю от Акурта царевича много поклон. Молвя, ведомо ба было: всяково же году с Кожухом князем Тилевлю я паробка своего, послав, ждал есми, и послышел есми, что дядя мой Агалак царь пошол, и яз за ним же пошол, и ты послал боярина своего Нозроватова, и как боярин твой пришел, и как того есмя не услышели, что нам Казань даешь, ино нам наша братия и дети и слуги не похвалили да х тобе /л. 57/ не поехали, и яз ся один не остался. И как есмя до себя доехали и которого есмь посла к нам своего прислал Магметя, и мы его, увидев, обрадовалися. И нынеча оне все, подумав, хотят прислати, и мы по своего слова правости всяково же году, которого есмя посылали паробка своего Тилевлюя, а твоего есмя мащеренина Кутлуг [79] Девлетя наперед послали. И нынеча меня братом себе назовешь, пожалуешь, и мы недруга твоего саблею сечь, а на другу твоему друзи, и коли пожалуешь ис тех из двух юртов меня, и ты бы ко мне на веру прислал любо Молнина Мамышова сына Балтача, а любо Кожуха. А бил бы ти челом о боярине и он в сю землю не приедет, и нынеча твой человек рано доедет и мы рано, поздо ³⁶ доедет и мы поздо ³⁶, а только не поедем, ино твоя рота и правда на нас буди, молвя грамоту написал есми. Всяково же году, которого есми паробка послал, да и в грамоту имя его написал, и он ся разболел, и яз, Мусою зовут, паробка послал. И ныне пожалуешь, с теми з двема с моим паробки того своего человека на борзе пришлешь, о котором ти есми бил челом, ты ведаешь. /л. 57 об./

Брату моему Василью князю от Акурта царевича много поклон. Молвя, ведомо бы было: всяково же году з дядею своим с Огалаком приходил есми, и от тебя Назроватой приездил, и про Казань речь, как не сталася, и все братия моя воротилися, и яз с ними же воротился, и к себе есмя пришли, и ты к нам Магметя прислал, и мы Магметя, видев, много ся порадовали. И нынеча есми помыслил ити х тебе, и межи князя и мурз заворошня сталася, и яз за тем не пошол, и яз прямости для своего слова, сына своего Ак Девлетя послал к тебе. И ныне, бог ведает да ты ведаешь, как пожалуешь из дву юртов, пожалуешь, ты ведаешь. И как мой сын доидет до тебя з добрым человеком, неиздержав, к нам прислал бы, еси ты ведаешь, которые еси поминки к нам послал с Магметем, и те нам поминки не дошли, сам их истеря. А ныне, что пожалуешь пришлешь, ты ведаешь.

От Аккурта царевича великому князю Василью, бра/л. 58/ту моему, поклон. Молвя, ведомо бы было: Ак Магмедем зовут, молодец, у бога да у тебя в руках, у брата у моего у великого князя, и за то во мне [80] как не постоишь, ты ведаешь.

А се Алчагырь мурзины грамоты с его человеком з Баубеком: Великому князю Василью от Чагыра мурзы поклон. С твоим дедом, с великим князем, наш дед, князь великий, отчьство и сыновство меж ими бывало. И нынеча ты жалуешь, ежоле человека своего ко мне посылаешь, у меня всей земле братии много. Как твой отец с моим отцом в друзех были ³⁷ и у меня так надея, боле того, в дружбе и в братстве с тобою хочю быти. С тое стороны король тебе будет недруг, и ты ко мне весть пришли, ино человек сам ся ведает, а яз брату своему великому князю /л. 58 об./ хочю пособляти, и брат бы мой князь велики однолично меня без вести не держал. Сеие стороны нам ратны казаки сказали нам, что идут к нам ратию, и мы против их покачевали и, бог даст, оттоле поздорову воротимся, ино мое кочивище Волга. И только тебе отколе рать будет, ино ближний человек на ту рать с тобою яз. А от твоего деда и от моего деда один большой посол, а другой гонец хаживал, и сею дорогою тех дву человек по прежней пошлине послал есми, одного большой посол, а другое гонец, большой посол Баубек, а гонец Лагим Бердей по-прежнему, и посла и гонца, посмотрив в старые дефтери, как почтишь, ты ведаешь. Всяково же году Чюру, доброво своего слугу, прислал еси, и мы с ним хотели добрых гостей отпустити. И сего году ратна учинилися, и мы затем не послали, а бог даст, с Темирем доброго своего посла и гостей с ним пришлем, сего году ратны есмя, и мы затем х тебе гостей не послали, а пожалуешь сех наших послов, борзо отпустишь, братство то, а другу есми твоему друг, /л. 59/ а недругу недруг. Ты пожалуешь, один конец гостей тамо буди, а другой здесе, молвил еси. А и я ся так надеюсь, чтобы гостей один конец здесе был, а другой у тебя бы был. Сирота Быробай и вдова жонка ходили, чтобы другу и [81] недругу видети и слышети. И только пожалуешь, и ты бы сего нашего посла Баубека однолично судном бы еси его отпустил, зане же крымская сторона нам недруг, только встретятца, ино недобро будет.

Великому князю Василью, брату моему, от Алчагыра мурзы поклон. Молвя, ведомо бы было: слава богу, о трех оглобель один есми, ни конем ни плотию есми не жаден, и назовешь себе меня братом, и ты бы меня царевым взимком пожаловал, а яз чему жаден, только братству бы нашему примета то была, да прислал бы ми еси скорлат сукно да двема моим женам по собольей по черной шубе, дат им, да рольдугу ³⁸. Брат мой князь великой помолвит по знатью, что меня и более и меньшие, ино велик бог, а того бы мне не молвил, что боле меня есть, ино сколько дела буде бог исправит, а яз поспехуню. /л. 59 об./

Великому князю, брату моему, от Алчагира мурзы поклон. Молвя, ведомо бы было: Ак Магмедем зовут, слуга мой у бога да у тебя в руках, а попал в руки с Кудаярим вместе, и тем меня как пожалуешь, ты ведаешь. Да ещо Тотуем зовут, слуга мой, да Менда Алием зовут, у бога да у тебя в руках, за те три человекы мне как не постоишь, ты ведаешь.

А се грамоты от Шидяка мурзы с его человеком с Кудояром: Великому князю Василью, брату моему, Сиидяк мурза кланяюся. После того, ведомо бы было, с твоим отцом наш отец в дружбе и в братстве был, а нынеча на отца своево юрте князем ся еси учинил. Отца быти твоего век бог дал в доброй час, нашего отца не стало, а наши дяди на княжение были, вы бы тамо здоров были, и мы бы здесе здоровы были, и после сего послов наших и гостей наших один бы конец был в Ногаех, а другой бы конец был на Москве, а лихо бы меж нас отстало. Молвя, правды деля с Кудояром Богатырем тяжелой поклон, а леккой [82] поминок /л. 60/ один конь послал, есми слово наше дозде. А от Мусиных от семинатцати сынов лиха тобе не будет, а будет от большие моей братии, которое лихо, и мы о тех гораздо бием челом. А будет от меньшие моей братии твоей земли, которое лихо, и мы их уимем, и во се молвишь, с казанским царем помирюся, и яз тобя с ним гораздо помирю. А поидет на тобя крымская рать, хоти нам птичьим языком весть подай, и мы своею ратию, сколько нашие силы, с тобою все будем. Да всяков же год брат мой меньший, Ян Махмет мурза, послал был людей на твою украину, и яз их унял по своей правде, и они от меня побежали, и яз тово, кто их водил, вожь, Токашем зову, собравши есми все его куны, да поимал собе. Лихо бы отстало, молвя с Кудояром Богатырем, Кульчюгасом зовут паропка своево, послал есми в одном месте.

Шидяково мурзы слово Василью князю, брату моему. С Кудояром восьмь голов в полон попало, о том как выпросишь, изнашедши, к нам пришлешь жалование твое ведает, а в головах Оловов сын Ах Махмет, другой Гушихов сын Тотуй, третей Чюрашкою зовут, у князя Петра у великого, пятой Кудобердеем зовут, шестой Булатом зовут, семой Менди Алеем зовут, осмой Шах Кулом зовут, у Винки ³⁹ у Бурунова, а после того бы лиха и вперед не было. Молвя, грамоту /л. 60 об./ есми послал к тобе.

А се грамоты от Мамая мурзы с его человеком с Куръмай Хозею: Брату моему Василью князю от Мамая мурзы челобитие. Молвя, ведомо бы было з братом с моим с Олчагыром мурзою в дружбе и в братстве ся еси учинил, а мы у того мурзы и холопи и братия, и ты нас холопом и братом назовешь, и другу твоему друзи есмя, и недругу твоему сколько нашие силы недрузи. Молвя, слугу своего Курмань Хозю [83] послали есмя да с ним Тетянай, поминка конь.

Великому князю брату моему от Мамая мурзы поклон. Молвя, ведомо бы было, у бога да у тебя в руках, с Кудояром попали три мои слуги, Ак Магмедем зовут, да Тотуем зовут, да Менда Алием зовут, и пожаловав за те трии человеки мне как не постоишь, ты ведаешь, а мне их отдашь, велми братство учинишь/л. 61/.

А се грамота от Шахим мурзина от меньшово брата от Хошь Махметя мурзы с его человеком с Бебешом: Брату моему Василью князю от Шихим мурзина от меньшово брата от Хошь Махметя мурзы мног мног поклон. С нашими отцем и с дядею друзи и братия учинилися, и мы по своей силе нас братом собе назовешь, другу твоему другом будем, а недруга твоего саблею сечем. Абдыля Ябарова княжево меньшево брата Бебеша послал есми, княжьему послужению от нас один конь поминка.

И сентября 6 велел князь великий Ахкуртову царевичеву сыну Ак Девлетю быти на дворе. А велел ему говорити Дмитрею Володимерову да Федору Карпову да Болдырю. А ту был Шидяк мурзин человек Кудояр, и Дмитрей ему говорил:

«Государь наш велел тебе говорити: Прислал к нам тебя отец твой Ахкурт царевич, да и грамоту свою к нам прислал, а писал к нам в своей грамоте, что хочет к нам итти в нашу землю, и нам бы ему дати из дву мест одно место, Казань или городок Мещерской. /л. 61 об./ Государь наш велики велел тебе говорити. Ино казанской царь Махмет Аминь ныне нам друг и брат, а в городке Мещерском Янай царевич, и те места оба не порожни, и нам тех мест обеих не пригоже ему дати». И Кудояр говорил: «Коли государь хочет жаловати Ахкурта, чтобы у него был, и он бы дал Ахкурту царевичю Андреев городок каменной». И они ему отвечали: «Андреев городок к городку ж за Янаем царевичем, того государю нашему [84] ему непригоже ж дати». И как пришол к великому князю, и князь великий ему теж речи говорил да молвил ему: «Велел есми тебе дати платно теплое, а людей есми твоих велел пожаловати». Да того дни его и отпустил.

А грамоты князь велики к Ахкурту царевичю не послал.

А мурзиным людем князь велики говорил, Алчягирь мырзину человеку и Шидяк мурзину человеку Кудояру и иных мурз людем: «Привезли есте к нам грамоты от мурз, а писали к нам мурзы о том, чтобы нам с ним хотети дружбы, и мы с ними дружбы хотим и грамоты свои шлем к мурзам с вами, и подает вам те грамоты дьяк наш Болдырь Паюсов. А человека своего ныне к мурзам не посылаем того деля, что ныне у Асана князя и у мурз посол наш Темирь князь. И вы мурзам от нас молвите, чтобы нашего посла Темиря князя отпустили к нам, не мотчаа, да и своих бы людей с ним вме/л. 62/сте к нам послали да и гостей, а гостем их к нам приехати и от нас из нашых земель отъехати добровольно. А как, даст бог, будут у нас наш посол Темирь князь и их люди, и мы к ним тогды своего человека пошлем. Да того дни их князь великий отпустил.

А се от великого князя посланы грамоты в Нагаи к мурзам с их людьми.

К Алчагырь мурзе грамота с его человеком з Баубеком: Великого князя Васильево слово Алчагырь мурзе. Прислал еси к нам своего человека Баубека с своею грамотою, а в грамоте своей к нам писал еси и словом нам от тебя твой человек Баубек говорил, что хочет с нами быти в дружбе, по тому ж как был отец твой с отцем с нашим, и на нашего недруга хочет с нами быти заодин. И нам бы с тобою похотети в дружбе быти, да и люди бы нашы межи нас ездили здоровья нашего видети, да и гости бы ваши в наши земли ходили, так еси к нам писал в своей грамоте. И мы с тобою дружбы хотим, по тому ж как был отец [85] твой с нашым отцем, и люди бы нашы межи нас ездили здоровья нашего видети и гости бы вашы в наши земли ходили. А послал есми к Асану князю и к тебе и к иным мурзам /л. 62 об./ посла своего Темиря князя, а о всем о том с ним есми к вам наказал. И вы бы нашего посла Темиря князя, не издержав, к нам отпустили да и гостей своих с ним вместе к нам отпустили, а гостем вашым к нам в нашы земли добровольно приехати и назад отъехати безо всякие зацепки. А ныне посла есми к тебе поминков с твоим человеком з Бауком: шубу, хрепты белинны гола, да сукно ибское черлено, да зуб рыбей. А жене твоей Алагунге послал есми с ее человеком Бердовлатом шубу, хрепты бельи гола, да сукно ипское черлено. Да писал еси к нам, что, которые люди вашы попали в руки нашим людям, и нам бы тех ваших людей к вам отпустити, и которых есмя ваших людей в своей земле доискалися, и мы тех ваших людей к вам отпустили с вашими людьми з Баубеком с товарищы. Писана на Москве лета 7017 сентября.

А се грамота великого князя к Шиидяк мырзе с его человеком с Кудаяром: Великого князя Васильево слово Шиидяк мырзе. Прислал еси к нам своего человека Кудаяра з грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, чтобы нам похотети с тобою дружбы, по тому ж как был отец твой с нашим отцем, и люди бы наши меж нас ездили здоровья нашего видети, да и гости бы вашы в нашы земли ходили, так еси писал к нам в своей грамоте. И мы с тобою дружбы хотим, по то/л.63/тому ⁴⁰ ж как был отец твой с нашым отцем, и люди бы наши межи нас ездили здоровья нашего видети да и гости бы вашы в нашы земли ходили. А послал есми к Асану князю и к тебе и к иным мурзам посла своего Темиря князя, а о всем о том с ним есми к вам наказал, и вы бы нашего посла Темиря [86] князя, не издержав, к нам отпустили да и гостей своих с ним вместе к нам отпустили, а гостем вашим к нам в наши земли добровольно приехати и назад из наших земель отъехати безо всякие зацепкы. А ныне послал есми х тебе поминков с твоим человеком с Кудаяром: шубу, хрепты белинны голу, да горла лисичьи, да сукно ибское черлено, да сукно лунское багрово, да зуб рыбей. Да писал еси к нам, что, которые ваши люди попали в руки нашим людем, и нам бы тех ваших людей к вам отпустити, и которых есмя ваших людей в своей земле доискалися, и мы тех ваших людей к вам отпустили с вашими людьми с Кудояром с товарыщи. Писана на Москве лета 7017 сентября.

А се грамота великого князя к Мамаю мурзе с его человеком с Курмань Хозею: /л. 63 об./ Великого князя Васильево слово Мамаю мурзе. Прислал еси к нам своего человека Курмань Хозю з грамотою, и в грамоте в своей к нам писал еси, что мы с братом с твоим, с Алчагыром мурзою в дружбе. И нам бы и с тобою похотети дружбы, люди бы наши межы нас ездили здоровия нашего видети, так еси к нам писал в своей грамоте. И мы с тобою дружбы хотим, и люди бы наши межи нас ездили здоровия нашего видети и гости бы ваши в нашы земли ходили, а гостем вашим к нам в нашы земли добровольно приехати и назад из нашых земель отъехати безо всякие зацепкы. А ныне послал есми х тебе поминков с твоим человеком с Курмань Хозею: шубу, хрепты белинные голу, да сукно ибское черлено. Писана на Москве лета 7017 сентября.

А се грамота великого князя к Хошь Махметю мурзе с его человеком с Бебешом: Великого князя Васильево слово Хошь Махметю мурзе. Прислал еси к нам своего человека Бебеша з грамотою, а в грамоте своей к нам писал еси, что бы нам с тобою похо/л. 64/тети дружбы, по тому же как были с отцем с нашым и с нами отец твой и дядя твои в дружбе, так еси к нам писал [87] в своей грамоте. Мы с тобою дружбы хотим, и люди бы наши межи нас ездили здоровия нашего видети и гости бы ваши в наши земли ходили, а гостем вашим к нам в наши земли добровольно приехати и назад из наших земель отъехати без всякие зацепкы. А ныне послал есми х тебе с твоим человеком з Бебешом поминка ⁴¹: шубу, хрепты белильны гола, да сукно ипъское черлено, да два сукна лунских. Писана на Москве лета 7017 сентября.

А се такова грамота дана Алчягирь мурзину человеку Баубеку и иных мурз людем: От великого князя Василья Ивановича всеа Русии городецким казаком всем и всем нашим людем. Били нам челом Алчагиров мурзин человек Баубек и товарыщи и иных мурз люди ногаиских о том, коли пошлют к нам мурзы своих людей, или гости их из Ногай в наши земли пойдут, ино бы им /л. 64 об./ от наших людей лиха никаторого не было, и кого пошлют к нам мурзы своих людей, или из Ногай гости в наши земли пойдут с сею нашею грамотою, и вы бы, казаки городецкие, и все наши люди тем мурзиным людем и гостем ногайским лиха некоторого нигде не чинили по сей моей грамоте. Писан на Москве лета 7017 сентября.

А Шидякову мурзину человеку Кодояру такова ж дана грамота, а даны им грамоты по русской, да по татарской, а печати у них большие.

Да отдан полон нагаем: у Андрея ⁴² у Салтыкова взят, Менда Алеем зовут, да у Феодра у Карпова взят Урозгелдей, у Киреа у тиуна Каип Бердей, да Урас Сеит, да Елмал Амед ис тюрмы у него взяты. /л. 65/

И сентября 7 Ак Девлетя царевича ⁴³ и мурзиных людей князь великий отпустил, а послал с ними в [88] приставех до Коломны и до украины проводити их толмачей своих Фетка Новокъщена, мордвина самого десятого. А поехали с Москвы сентября 11.

А с Коломны велел князь велики проводити ногай до Рязани Степану ⁴⁴ Миткеву Хореву, а с ним пятьдесят человек. А с Рязани велел князь великой княгине послати с нагаи проводити их до украины Якова Назарьева или Булсака Денисьева, а с ними велел ей послати своих детей боярских двесте голов. Да проводив их до украины, да на украине велено им помотчати, чтобы нагаи, вышед из украины, великого князя людем никакова не учинили лиха.

А отпущали нагаи и толмачей Федька Новокщенова с товарищы и грамоты от великого князя о проводе, чтоб нагаи проводили до украины на Коломну к Степану и на Рязань к великой княгине послали, Дмитрей Володимеров да дьяк Лука Семенов.

Комментарии

24. Так в рукописи.

25. Так в рукописи.

26. Исправлено из есмя.

27. Написано по О.

28. Так в рукописи.

29. Е исправлено из в.

30. т исправлено из а.

31-31. Написано на нижнем поле со знаком вставки.

32. Написано над строкой.

33-33. Написано на нижнем поле со знаком вставки.

34. Написано над строкой, причем над строкой же зачеркнуто сыну.

35. Так в рукописи.

36. Так в рукописи.

37. Далее зачеркнуто были.

38. Так в рукописи.

39. Так в рукописи.

40. Так в рукописи.

41. Написано над строкой.

42. В рукописи Ндрея.

43. Написано над строкой.

44. Написано над строкой. 

Текст воспроизведен по изданию: Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489-1508 гг. М. АН СССР. 1984