ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С НОГАЙСКОЙ ОРДОЙ

1489-1508 гг.

/л. I/ № 1 – 6998/1489 сентябрь – 7017/1509 сентябрь 7.

I. Приезд в Москву к великому князю Ивану Васильевичу из Нагайской орды от Ивака князя посла Чумгура с требованием об отпуске находящегося брата его Алегама, казанского царя; от Мусы мурзы и от Ямгурчея мурзы послов Адика и Тувача с требованием об отпуске захваченных в полон детей их. Лист 1. II. Отпуск в Казань к Махмед-Аминю царю Михайлы Погожева с грамотами о безопасном препровождении через свои земли нагайских послов в Орду и о запрете подданным его ездить с товарами через Мордву для изберания пошлин. Лист 8. III. Приезд от Мусы мурзы человека его Семена Богатыря с требованием /л. I об./ взаимной дружбы и о присылке к нему против недругов его рати, и с известием о сватовстве дочери своей за казанского царя Махмед-Аминя. Лист 10. IV. Отпуск к Мусе мурзе российского гонца Тулуша с изъявлением согласия великого князя о бытии в соединачестве против общих неприятелей Ахматовых детей. Лист 11. V. Приезд из Казани от царя Махмед-Аминя гонца Аларкуша с грамотами о приезде к нему от Мусы мурзы послов и о лишних поборах Федора Киселева. Лист 12. VI. Отпуск в Казань гонца Семена Ступишина с советованием о взятии царю за себя дочери Мусы мурзы. Лист 13. VII. Приезды из Нагайской орды: 1) От Абелек Еменека царя Кутлушика, от Мусы мурзы Усейна, /л. II/ от Ямгурчея мурзы Тувача с требованием о освобождении из плену Алегама царя и его детей [15] их. Лист 16 2) От Мусы мурзы Азахмат князя и сына его Коюча мурзы с прошением о продолжении взаимной дружбы. Лист 22. VIII. Отпуски от великого князя гонцов: 1) К Мусе мурзе слободских татар Кудаша да Кожуха с ответными грамотами. Лист 23. 2) В Казань Степана Федцова Мансурова и толмача Петра Новокрещенаго с известием о принятии к себе великим князем Алказыя Бегиша, Утеша, и Кайсым Сеитя для пользы царевой. Лист 24. IX. Приезд из Казани гонца Кичкиня с известием о смерти нагайского посла князя Азехмета. Лист 26. X. Отпуски в Казань к Магмед-Аминю царю: /л. II об./ 1) Степана Осорьина с требованием об отпуске к Мусе мурзе великого князя татар и Коюча мурзы и возвращение онаго Осорьина с грамотами. Лист 27. 2) Колупая Приклонскаго с требованием о препровождении к Мусе мурзе Менгли Гиреева царева посла Коинака. Лист 28. XI. Приезды из Нагайской Орды: 1) От царя Ивака конца Чюмгура с уведомлением о взятии им Саинского владения и с требованием об отпуске Алегама царя. Лист 30. 2) От Мусы мурзы гонца Семена Багатыря с известием об отвращении Ямгурчея от нападения на Казань. Лист 31. 3) От Ямгурчея князя гонца Семена с требованием о возвращении сына его, с ним же отпуск ответной грамоты. Лист 33. /л. III/ XII. Отпуск от Великого князя Василья Ивановича к Алчагырь мурзе гонца Кожуха Карчеева с уведомлением о вступлении своем на престол и с жалобою на казанского царя Магмед-Аминя в измене. Лист 35. XIII. Приезды из Нагайской Орды: 1) От Алчагырь мурзы гонцов Увача и Козяка с поздравлением великого князя о вступлении на престол и с требованием разных пленных. Лист 36. 2) От Акурта султана гонца Телевлю с прошением о принятии его великому князю к себе. Лист 37. 3) От Шидяк мурзы гонцов Асанака и Авберя с дружественною грамотою и с требованием об отдаче попавших в полон людей его. Лист 38. XIV. Отпуск к Алчагырь мурзе гонца Чюра с соглашением о свободном /л. III об./ на обе [16] стороны хождении послов и купцов и с обещанием о присылке требуемых пленных. Лист 40. XV. Отпуск грамоты к Акурту царевичу о безопасном ему приезде в Россию, посланной с российским гонцом Ахметем. Лист 41. XVI. Отправление в Нагайскую Орду к князю Асану и к другим князьям российского посланника князя Темиря Якщенина с приглашением о нападении на литовского короля, угрожающего убивством Ших-Ахметю царю. Лист 42. XVII. Приезды из Нагайской Орды: 1) От Магмета мурзы гонца Асень Бахты с требованием взаимной ссылки. Лист 53. 2) От Абдыр Хан мурзы гонца Якшея Елки с известием о принятии им на себя препроводить российского /л. IV/ посла князя Темиря, идущаго к дядьям его, и с требованием о взаимной ссылке. Тут же отпуск ответной великого князя грамоты. Лист 54. 3) От Акурта царевича сына его Ак-Девлетя с прошением о даче ему во владение или Казани или города Мещерска. Лист 57. 4) Послов: от Алчагырь мурзы Баубека, от Шидяка мурзы Кудоара, от Мамая мурзы Курмана Козя, от Хошмаметя мурзы Бебеша с изъявлением дружбы и о их готовности на всякого недруга. И отпуски ответных князя грамот к оным мурзам. Лист. 58. [17]

/л. 1 об./ Лета 98 сентября сю грамоту прислал из Мурома наместник князь Федор Хованской о нагайском после:

Государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии холоп твой, государь, Феодорец Хованской челом бьет. Приехали, государь, к тобе послы из Ногайския Орды: Иваков слуга, а зовут его Чюмгуром, да Мусин мурзин слуга, Адиком зовут, да Емгурчеев мурзин слуга, Тувачем зовут; а всех их, государь, дватцать да два. А сказывают, государь: Волгу возилися под Черемшаны. А провожал их, сказывают, Алказый да Бегиш, да сын его Утешь, да Чет, да и Кайсым Сегит. А провожали их, государь, полем до Суры, до Папулы до Мордвина. А оттоле, государь, сказывают, ехали на князя на Ромодана да на Кирданову Мордву, да на Саконы. А нынеча, государь, стоят за рекою против города. И яз, государь, на сю сторону их возити не велел без твоего ведома. И ты, государь, как укажешь?

И князь великий того же месяца сентября послал против нагайского посла Юшка подьячего, а велел ему давати послу корм на стану по два борана, а овчины назад отдавать. А на кони, на которых они едут, на десятеро лошадей четьверть овса. А которые кони гонят на продажу, на те кони корму не давати. /л. 2/

Лета 98 ноября приехали к великому князю из Нагай от Ивака царя посол его Чюмгур, а от Мусы мурзы человек его Адык, а от Ямгурчей мырзы человек его [18] Тувачь. А с ними грамоты пришли. А се с тех грамот списки:

Ивакова царева грамота. От Бреима царя великому князю, брату моему, поклон. Яз-бесерменской государь, а ты – християнской государь, от сех мест вперед меж бы нас добродетель бы наша была. Брат мой Алегам царь по случаю в твоих руках стоит. Со мною впрок захошь братом быть, брата моего ко мне отпусти. Ко мне его не въсхошь пустити, и ты его на ево вотчину отпустишь, ино то мне таково ж братство будет. С Алегамом царем меж вас крепкая правда и слово было, тебя, к слову прямя, слышел есми; и яз ныне тех слов правду познаю: Алегама царя ко мне отпустите, оба одного отца дети. Один от них на тобя надеялся, х тебе пошол; и ты ся к нему смиловал; а нынеча мой брат Алегам царь, что у тебя ныне в руках живет, тебе от того которой прибыток? Впрок братом захочешь быти, мне моего брата ко мне отпусти. Базарьского князя, /л. 2 об./ Чюмгуром зовут, доброго своего человека послал есми. Чюмгур князь как дойдет, ярлык увидев, твоему братству примета то будет. Ко мне брата моего отпусти. Нашего переднего, Кулдербышом зовут, бакшея посла есми; а Сейтяком зовут, паропка, в толмачех послал есми.

Мусина ¹ мырзина грамота ¹: Великого князя жалованью от Мусы мурзы поклон. После поклона ведомо бы было: при наших при предних при отцех и при дядях с вашими с предними с отци и з дядями в доброй дружбе и в братстве будичи, добро их межь их хаживало. А опосле того, при нас, межи нами не такие ся дела състали за тем, что юрт наш далече отшол. По тех по паки по прежних приезда и отъезда не лучилося учинити. Нынеча, слава Богу, недруга своего одолев, [19] отца своего юрт в свои есмя руки взяли. И нынеча, как те предние нашие, по тому же добро наше и дружба и братство ходило бы. А ещо тому братству и дружбе примета: мои дети х тебе попали; а еще великого князя жалованье будет, о тех о своих детех челом бью; и князь велики меня, как прежних наших, по тому же другом и братом похочет, мое челобитье приняв, моими детми меня пожалует, пришлеть. После того яз другу его другом стою, а недругу его недругом стою. Молвив, тя/л. 3/желой поклон с лехким поминком, Адиком зовут, слугу своего, бьючи челом, послал есми великой поклон ведома деля: Мусы мурзин кочев вверх по Аику на Кызылдаре. Августа месяца молода в середу молна Магамет бакшей писал.

Великого князя жалованью от Ямгурчей мурзы поклон. После поклона ведомо бы было: при наших при предних при отцех и при дядях с вашими предними отци и дядями в доброй дружбе и в братстве будучи, добро их меж их хаживало. А опосле того, при нас, меж нами не такие ся дела състали за тем, что от юрт далече отошли. По тех паки по прежних приезда и отъезда не лучилося учинити. И нынеча, слава богу, недруга своего одолев, отца своего юрт в свои есмя руки взяли. И нынеча, как те предния наши, по тому же добро наше и ² дружба и братство ходило бы. А еще тому братству ² и дружбе примета: мои дети х тобе попали; а еще великого князя жалованье будет, о тех о своих детях челом бью; и князь великий меня, как прежних наших, по тому же другом и братом похочет, мое челобитье принял, моими детми меня пожалует, пришлет. После того яз другу его другом стою, а недругу его недругом стою. Молвив, тяжелой поклон с лехким поми/л. 3 об./нком з Тувачем со князем, бьючи челом, послал есми великий поклон. Ведома деля: мурзин кочев на Белой Волжке был. Августа месяца в 26 в понедельник молна Абекирь бакшей писал. [20]

Великого князя жалованью от Ямгурчеевы жены от Салтаныма поклон. После поклона ведомо бы было: наши дети вам попали; великого князя жалованье будет, сам ведает; Бележом завут, с слугою своим тяжелой поклон с лехким поминком послала есми.

Великого князю жалованью от Талач мурзы челом ударив и поклон. После челобитья ведомо бы было: моя х тебе теща да и сестра и жена попали. Меня собе меншим братом и сыном учинишь – жалованье твое будет. О тех тебе челом бьючи, тяжелой поклон с лехким поминком, Ельякшеем зовут, слугою своим, бьючи челом, посла есми великой поклон.

Ответ великого князя Ивакову цареву послу Чюмгуру да мырзиным людем, Мусину и Ямгурчееву, Адыку да Тувачу. А отвечал им Дмитрей Володимеров: /л. 4/ «Князь велики велел вам говорити: приехал еси к нам ты, Чюмгур, от Ивака от царя и грамоту привезл. А в грамоте писано и словом еси нам говорил от Ивака от царя о дружбе и о братстве, чтобы меж нас с Ываком со царем наши послы ходили здоровья нашего видети. А вы, Адык и Тувач, от мырзы от Мусы и от Ямгурчея к нам приехали и грамоты привезли о дружбе. Да писал к нам Ивак царь в грамоте в своей да и мырзы к нам писали в своих грамотах и словом есте нам говорили от царя и от мырз о Алегаме царе да о его жене, чтобы нам их отпустити. Ино Алегам царь был с нами в правде, и грамоты были меж нас с ним записаны: друг другом быти, а недруг недругом быти. Да на чем нам молвил и как с нами в грамотах записал, в том ни в чем не стоял, а нам не правил. И мы, видев его неправду, уповая на бога, посылали есмя на него. И божьим милосердьем того своего недруга Алегама царя достали есмя и с его матерью, и сь женою, и с его братьею, и землю его взяли есмя, и посадили есмя на том юрте на Казани своего брата и сына Магмет-Аминя царя. А наш недруг Алегам царь божьею [21] милостью нынеча в наших руках, и нам его не пустити.

Князь велики велел вам говорити: Ивак царь приказал к нам о дружбе и о братстве, а мырзы к нам приказали о дружбе жо. А нашего недруга Алегамовы люди царевы, /л. 4 об./ которые от нас бегают, Алказый, да Тевекел Сеит, да Касым Сеит, да Багиш с сыном с Утешом и иные их товарыщи и тех людей Ивак царь да и мырзы у себя дръжат; да от них ходячи, колко лиха те люди чинят нашим землям, моей да и брата и сына моего Магметь-Аминеве цареве земле. А нынеча к нам прислал Магмет-Аминь царь, а сказывает: как есте нынеча ко мне шли, ино, с вами вместе идучи, те люди, Алказый, да Касым Сеит, да Бегиш, да Утеш, да и мырзины Ямгурчеевы люди, твой Тувачев брат да сын, да зять, и с ыными людми съ Ямгурчеевыми, - землю Магмет-Аминеву цареву и нашу воевали, грабили да и головы в полон поимали. Ино пригоже ли так? Вы к нам пришли от Ивака от царя и от мырз о добре, а с вами вместе рать пришод, нашы земли воевали, мою и брата и сына моего Магмет-Аминеву цареву. И коли таково дело ссталося, и осподарь наш князь велики в том деле тебя, Тувача, велел изымати. А тебя, Чюмгура, осподарь наш отпущает к осподарю твоему к Иваку ко царю. Да и вас, Мусина мырзина человека и Ямгурчеевы жены человека, и Алач мырзина человека, и вашых товарыщев, осподарь наш отпущает к вашим осподарем.

Князь велики велел вам говорити: и ты бы, Чюмгур, от нас своему осподарю Иваку царю говорил, а вы бы /л. 5/ от нас мырзам говорили: похочет с нами Ивак царь дружбы и братства, а мырзы с нами дружбы похотят, и они бы то взятое, головы и иной грабеж весь, что Алказый, да Касым Сеит, да Бегиш, да Утеш, да Тувачев брат, да сын Тувачев, да зять и с ыными Ямгурчеевыми людьми, нынеча с вами идучи, взяли в нашей земле и в Магмед-Аминеве цареве, то бы все, головы и иной грабеж весь ³, велел отдати; а тех бы наших беглецов, [22] Алказыя, да Кайсым Сеитя, да Бегиша, да Утеша с товарищи, да и Тувачева брата, и сына Тувачева, и зятя, и иных людей, которые с ними были, велели казнити, чтобы вперед такова лиха от них не было. И отправят то дело Ивак царь да и мырзы Муса и Ямгурчей, то взятое, головы и иной грабеж весь, велят отдати, а тех лихих казнят, а к нам с тем пришлют своих людей, и мы, посмотря по их правде, тогды Тувачя отпустим. А Ивак царь захочет с нами дружбы и братства и с моим братом и сыном с Магмед-Аминем царем, и мы с ним дружбы и братства хотим. А мырзы Муса и Ямгурчей захотят с нами дружбы и с моим братом и сыном с Магмед-Аминем царем, и мы с ними дружбы хотим». /л. 5 об./

Да говорили Дмитрею царев посол Чюнгур да Мусин человек Адика о том, чтобы приказал князь велики в своей земле по городом да и грамоту бы свою князь велики, им дал: как пошлют царь и мырзы к великому князю и кто с ними пойдут торговые люди, ино бы им в великого князя земле задержки не было да и пошлин бы с них не имали.

И Дмитрей то великому князю сказал. И князь велики велел им Дмитрею же отвечяти. И Дмитрей им отвечял: «Что есте мне говорили о грамоте, - как пойдут от царя да и от мырз к великому князю их люди, ино бы с них в великого князя землях пошлин не имали, и яз те ваши речи до государя донесл. И государь наш князь велики велел вам молвити: Яз с вами к царю да и к мырзам ныне приказал; которые люди, с вами идучи, ныне брата моего и сына Магмед-Аминеву цареву земли воевали, и они бы тех лихих велели казнити, а взятое бы велели отдати. И как то дело отправят, а похочет царь с нами братства и дружбы, а мырзы похотят с нами дружбы, и они к нам пришлют своих людей; ино тогды, ож даст бог, и то дело будет. /л. 6/ Да велел вам князь велики молвити: учнут к нам посылати царь да и мырзы своих людей, [23] и они бы посылали к нам своих людей на Казань, а ис Казани на Новгород; а иными бы дорогами к нам своих людей не посылали. А мы к своему брату к Магмет-Аминю царю приказали: как придут их люди в Казань, и он бы велел тех людей по своей земле проводити до нашие земли, чтобы им пути лиха не было никоторого».

А се таков список ответный послан к Магмед-Аминю царю в Казань с Михаилом с Погожим; а другой список таков же татарским писмом.

Ответ великого князя Ивакову цареву послу Чюмгуру да мырзиным людем, Мусину и Ямгурчееву, Адыку да Тувачю: /л. 6 об./ «Великий князь велел вам говорити: приехал еси к нам ты, Чюмгур, от Ивака от царя и грамоту привез, а в грамоте писано и словом еси нам говорил от Ивака от царя о дружбе и о братстве, как бы меж нас с Ываком с царем наши послы ходили здоровиа нашего видети. А вы, Адык и Тувачь, от мырз от Мусы и от Ямгурчея к нам приехали и грамоты привезли о дружбе. Да писал к нам Ивак царь в грамоте в своей да и мырзы к нам писали во своих грамотах и словом есте нам говорили от царя и от мырз о Алягаме о царе да о его жене, как бы нам их отпустити. Ино Алягам царь был с нами в правде, и грамоты были меж нас с ним записаны: другу другом быти, а недругу недругом быти. Да на чем нам молвил и как с нами в грамотах записал, в том ни в чем не стоял, а нам не правил. И мы, видев его неправду, уповая на бога, посылали есмя на него. И божьим милосеръдием того своего недруга, Алягама царя, взяли есмя и с его материю, и с его женою, и с его братьею, и землю его взяли есмя, и посадили есмя на том юрте на Казани своего брата Магмед-Аминя царя. А наш недруг Алягам царь божиею милостию нынечя в наших руках, и нам его не пустити. /л. 7/

Великий князь велел вам говорити: Ивак царь [24] приказал к нам о дружбе и о братстве, а мырзы к нам приказали о дружбе ж, а нашего недруга Алягамовы люди царевы, которые от нас бегают, Алказый да Тевекель Сеит, да Каисым Сеит, да Бегиш с сыном с Утешом и иные их товарищи, и тех же людей Ивак царь да и мырзы у себя держат; да от них ходячи, колко лиха те люди чинят брата моего Магмед-Аминеве цареве земле. А нынечя к нам прислал Магмед-Аминь царь, а сказывает: как есть нынечя к мне шли, ино, с вами вместе идучи, те люди, Алказый да Касым Сеит, да Бегиш, да Утеш, да и мырзины Ямгурчеевы люди, твой Тувачев брат, да сын, да зять, и с ыными людьми с Ямгурчеевыми, землю Магмед-Аминеву цареву воевали, грабили да ⁴ и ⁴ головы в полон поимали. Ино пригоже ли так? Вы к нам пришли от Ивака царя и от мырз о добре, а с вами вместе рать, пришод, брата моего Магмед-Аминеву цареву землю воевали. И коли таково дело състалося, и государь наш великий князь в том деле тебя, Тувача, велел изымати, а тебя, Чюмгуре, государь наш отпущает к твоему государю к Иваку к царю; да и вас, Мусина мырзина человека и Ямгурчеевы жены человека, и Алачь мырзина человека, и ваших товарищов, государь наш отпущает к вашим государствам. /л. 7 об./

Великий князь велел вам говорити: и ты бы, Чюмгур, от нас своему государю Иваку царю говорил, а вы бы от нас мырзам говорили: похочет с нами Ивак царь дружбы и братства, а мырзы с нами дружбы похотят, и они бы то взятое, головы и иной грабеж весь, что Алказый да Касым Сеит, да Бегиш, да Утеш, да Тувачев брат, да сын Тувачев, да зять, и с ыными с Ямгурчеевыми людьми, нынечя с вами вместе идучи, взяли в Магмет-Аминеве цареве земли, то бы взятое, головы и иной грабеж весь, велели отдати. А тех бы наших беглецов, Алказыя. Да Касым Сеитя, да Бегиша, [25] да Утеша с товарищи, да и Тувачева брата, и сына Тувачева, и зятя, и иных людей, которые с ними были, велели бы казнити, как бы вперед такова лиха от них не было. И отправят то дело Ивак царь да и мырзы Муса и Ямгурчей, то взятое, головы и иной грабеж весь, велят отдати, а тех лихих казнят, а к нам с тем пришлют своих людей, и мы, посмотря по их правде, тогды Тувачя отпустим. А Ивак царь захочет с нами дружбы и братства и с моим братом с Магмет-Аминем царем, и мы с ним дружбы и братства хотим. А мырзы Муса и Ямгурчей захотят с нами дружбы и с моим братом с Магмед-Аминем царем, и мы с ними дружбы хотим» ⁵. /л. 8 об./

А се правити посолство от великого князя Михаилу Погожому Махмет-Аминю, царю казанскому:

«Брат твой князь велики Иван велел тебе челом ударити. Князь велики велел твое здоровье видети. Князь велики велел тебе говорити: прислал ко мне нагайской царь Ивак посла своего Чюнгура, а с ним прислал ко мне грамоту свою. А в грамоте пишот да и словом ми от него говорил о братстве и о дружбе. А мырзы Муса и Емгурчей прислали ко мне своих людей Адику да Туача, а с ними грамоты свои да и словом ми от них говорили о дружбе. Да писали ко мне царь и мырзы в своих грамотах и словом ми от них говорили о твоем брате о Алегаме царе и о его жене, чтобы мне их отпустити. И яз им отмолвил, что ми Алегама и его жены не отпустити.

Князь велики велел тебе говорити: приказал еси ко мне с моим паробком с Погожим, что тот царев Иваков посол Чюнгур да и мырзины люди шли к нам через твою землю, а с ними шли Алказы, да Кайсым Сеит, да Бегишь, да Утешь с людми да в твоей земле воевали и голо/л. 9/вы имали. И ты ко мне приказал, чтобы мне царева посла да и мырзиных людей в том изымати.

Князь велики велел тебе говорити: и яз царева посла Чюнгура да и мырзиных людей про то дело [26] въспрашивал. И они сказали, что царь да и мырзы послали их проводити Алказыя да Касым Сегитя, да Бегиша, да Утеша с людьми, а приказали им да и к шерти их привели на том, что им, идучи, нашим землям лиха никоторого не учинили. Да на пути, сказывают, пристали к ним Емгурчеевы люди, Тувачев брат, да сын, да зять и с ыными людьми, да, проводив их, и воротилися. А в твоей земле, сказывают, при них лиха никоторого нет учинили. И яз в том Емгурчеева человека Туача здесе изымал, а царева посла Чюнгура, да и Мусина человека Адыку, да и Емгурчеева жены человека Беляка, да и Ямгурчеева сына Алачева человека Елъякши и с их товарыщи отпустил есми к их государем. А что есми цареву послу Чюнгуру да и мырзиным людем отвечал, да что есми ко царю и к мырзам с ними приказал, и аз к ⁶ тебе послал тем речем список с Погожим: А того есми царева посла Чюнгура да и мырзиных людей и с их товарыщи отпустил к тебе в Казань с Погожим. И доколе будут у тебя в Казани, ино бы им от тебя лиха не было, а от твоих бы людей им силы не было никоторые. А как будет им лзе пойти /л. 9 об./ ис Казани к своим государем, и ты бы их отпустил, не издержав, безо всяких зацепок; а по своей земле велел бы еси их проводити, чтобы им от твоих людей лиха никоторого не было.

Князь велики велел тебе говорити: что будут взяли в твоей земле, ныне идучи с послом, Алказы, да Касым, да Бегиш, да Утеш и их товарыщи, и ты бы, про то отпытав на правде, да приказал ко мне с Погожим, колько взятого голов и иного грабежу, чтобы мне то было ведомо.

Князь велики велел тебе говорити: чтобы еси своей сестры ещо за Алач мырзу, за Емгурчеева сына, не давал того деля, что я ко царю к Иваку да к мырзам о твоем деле с их людьми приказал, а Ямгурчеева есьми человека Тувача здесе в твоем деле изымал; ино непригоже тобе в ту пору своей сестры давати. А как, [27] даст бог, царь и мырзы пришлют ко мне и к тобе своих людей, и мы посмотрим по их правде, с чем к нам пришлют, и ты тогды то дело делаешь, как будет пригоже; а без моего бы еси ведома своей сестры не давал.

Князь велики велел тобе говорити: пошлют ко мне из Нагаи царь да и мырзы своих людей, и придут те /л. 10/ люди к тебе в Казань, и ты бы их отпустил ко мне от Казани Волгою к Новугороду к Нижнему. А велел бы еси их по своей земле проводити, чтобы им от твоих людей лиха не было никоторого».

Да как отговорят посольство, и Михаилу подати царю список ответной, татарьское писмо, что князь велики отвечал нагайскому послу.

А се говорити Погожему царю назавътрее или на третей день: «Князь велики велел тебе говорити: поимали мои наместники муромские татарина, Ибреимом зовут, ехал с торгом через Моръдву, а Новгород Нижней да и Муром объехал, избывая пошлин. И тот татарин сказался твоим человеком, а ехал, сказывает ⁷, ис Казани через Моръдву. И тот татарин дошол был в том продажы и казни, что пошлины объехал. И яз того татарина тобя деля казнити да и продати не велел, а послал его к тебе, во се он перед тобою».

Князь велики велел тебе говорити: и ты бы в Казани и во всей своей земле заповедал всем своим людем, чтобы ис Казани через Моръдву и через Черемису на Муром и на Мещеру не ездил никто, а ездили бы ис Казани /л. 10 об./ все Волгою на Новгород на Нижней».

Лета 98 августа 3 приехал к великому князю из Нагай от Мусы мурзы человек его Семен Багатырь, а привез от Мусы мырзы грамоту.

А се с тое грамоты список: От Мусы мурзы Ивану [28] князю поклон. После поклона ведомо бы было: с моим отцем твой отец друг и брат был; и дядя мой, Темирь князь, с тобою друг и брат был. И яз хотя с тобою друг и брат, потому же тяжелой поклон, а лехкие поминки, с поминком есмь Семена Багатыря послал. Кто тебе ратен будет, я рать пошлю, а хто мне ратен будет, и ты ко мне рать пришли. Братства нашего нелзе ли свышити; мой посол к тебе пошол, а твой бы посол ко мне пришол, и гости бы нашы ходили.

А, опроче грамоты, словом говорил великому князю от Мусы мурзы его человек Семен Багатарь: «Государь мой Муса мурза к тобе приказал: дед мой Едигей князь с твоим дедом в дружбе и в братстве были, /л. 11/ а отец мой с твоим отцем также в дружбе и в братстве были, а дядя мой, Темирь князь, с тобою в дружбе и в братстве был. Ты бы пожаловал, яз хочю с тобою по тому ж в дружбе быти, сыном или братом собе меня учинишь, как пожалуешь. А в нашей бы дружбе от тебя к нам послы ездили, а от нас бы к тебе послы ездили».

Другое слово говорил: «Государь мой Муса мурза приказал к тобе: Махмет-Аминь, царь казанской, присылал к моему государю, к Мусе мурзе, своего человека Хошкилдей Дувана о сватовстве, а хотел пожаловати, взяти у моего государя дочерь за собя, да и конь повел перед моим государем его человек Хошкилдей. После того как два лета минули, Махмет-Аминь царь не поискал моего государя Мусы мурзы о том деле, о сватовстве. И мой государь Муса мурза послал к Махмет-Аминю царю з грамотою и с поминком меня, своего человека. А ведает государь мой, что ты Махмет-Аминю царю и отец и брат и друг. И государь мой покладывает то дело о сватовстве на тебе, и послал к тобе меня, своего человека, с тем: велишь ты моему государю свою дочерь дети за Махмет-Аминя царя, и он даст; а не велишь [29] дати, и он не даст. То моего государя приказ к тобе».

А после того выслал князь велики своего дьяка Одинца к Мусину мырзину человеку к Семену, а велел его вспросити /л. 11 об./ о том: «Государь твой Муса мырза писал к нам в грамоте в своей: кто ему ратен будет, и нам бы к нему рать своя послати, а кто нам будет ратен, и он к нам свою рать хочет послати. Ино Мусе мырзе на кого наша рать надобе?» И Мусин человек Семен говорил, что государю его Мусе мырзе недрузи Ахъматовы дети царевы, Муртоза и Седехмат и их братья, а назвал их Темирь-Кутлуевыми детьми. А говорил так: «Коли будет государю моему Мусе мырзе рать великого князя надобе на его недругов, на Ахматовых детей на царевых, и князь бы велики рать свою послал. А будет великому князю надобе рать Мусина мырзина на Ахматовых детей на царевых, и Муса мырза свою рать пошлет».

А се таковы грамоты послал князь в Нагаи к Мусе мырзе, татарьское писмо Аблез Бакшеево, с своим человеком с Тулушом с татарином, с Мусиным с мырзиным человеком с Семеном Багатырем вместе: От великого князя Ивана Мусе мырзе. Прислал еси ко мне своего человека Семена Багатыря с своею грамотою. А в грамоте в своей писал еси и словом ми от тебя говорил твой человек Семен, чтобы нами быти с тобою в дружбе, нашы бы люди меж нас ходили здоровья нашего видети; а где будет наша рать тобе надобе, и нам бы к тобе рать своя послати; а где будет нам надобе твоя рать, и ты хочешь к нам свою рать послати. И мы с тобою хотим быти в дружбе; а рать наша где будет /л. 12/ тобе надобе, и мы к тобе свою рать пошлем; а где будет нам надобе твоя рать, и ты бы к нам свою рать послал; а на твоих и на своих недругов хотим с тобою быти заодин. А нынеча есмя послали к тобе своего человека Тулуша с лехким поминком. А и вперед бы меж нас нашы люди [30] ходили, а здоровье наше видели.

От великого князя Ивана Мусе мырзе. Говорил нам от тобя твой человек Семен, что Магмед-Аминь, царь казанской, присылал к тобе своего человека Хошкелдей Дувана о сватовстве, чтобы ему собе дочерь твоя взяти; да и слово доброе меж вас о том было и конь повели. И нынеча еси к нам приказал с своим человеком с Семеном; дати ли тобе своя дочерь Магмет-Аминю царю? Ино нам Магмед-Аминь царь и сын и брат, и мы того хотим, чтобы еси с Магмед-Аминем царем был в дружбе, и дочи бы твоя у него была. Коли нам хочешь друг быти, и ты бы и Магмед-Аминю царю друг был.

А словом князь велики приказал к Мусе мырзе с своим человеком с Тулушом с татарином, опроче грамоты: «Государь наш великий князь Иван велел тебе говорити: Писал еси к нам в грамоте в своей: где будет тебе наша рать надобе, и нам бы к тебе рать своя послати, а где будет нам твоя /л. 12 об./ рать надобе, и ты к нам рать свою хочешь послати. А твой человек Семен Багатырь нам говорил от тебя, чтобы нам с тобою быти заодин на твоих недругов, на Ахматовых детей на царевых, на Муртозу и на Седехмата, и на их братью. И мы с тобою хотим быть заодин на Ахматовых детей на царевых; а ты бы с нами был на них заодин».

А Мусину мырзину человеку Семену отвечал князь великий то ж, что и в грамотах своих писал к Мусе мырзе и что словом наказал с своим человеком с Тулушом.

Лета 99 октября 22 в пятницу приехал ис Казани к великому князю от Магмед-Аминя царя с грамотами человек его Аларкуш с Хозюком с Повадиным вместе. А опосле их назавтрее в субботу пришли из Ногай от царя и от мырз их людей. /л. 13/

А се грамоты, которые Аларкуш привез: Брату, [31] великому князю, от Магмед-Аминя царя, челом ударя, поклон. Тебе ведомо: ко мне Муса мырза с Семеном, Абрешом зовут, слугу своего послал бы с Абрешом Махмед-Алиа назад к Мусе мурзе послал есми. И он к Магмед-Алию прикошовал Смаиль Суфуя да мамичя своего Магметека, да казначея прислал. И яз те люди здесе унял. Да от Мусы мырзы которую грамоту привезли да от Ямгурчея мырзы которую грамоту привезли, с своим паробком с Аларкушем к тебе есми послал. И ты пак о том слове, как подумавши, пожаловал, не издержав, отпустил бы еси, ты ведаешь.

А опосле того великому князю Аларкуш подал другую грамоту: Брату, великому князю. Тебе бы ведомов было: сего лета, приехав, Федор Киселев, чего из старины /л. 13 об./ не бывало, лишних пошлин с Цевели, десятского Артака с детми, изымав, вязал, давил силою, взял три кади меду да конь, да корову, да овцю, да семь куниц, да три лисици взял. Да с Багатыря с десятского три кади меду взял да бобр, да две куници, да три лисици взял. Да на Алныше на реке с Шиховых детей взял конь сив, да конь коур, да конь гнед, де семьсот бел, да два бобришка ярчики, да почеревье. Ино, брат князь великий, тое силы как обыщешь, взяв да пошлешь, жалованье твое ведает.

И князь велики послал в Казань к царю Магмед-Аминю Сенку ⁸ Ступишина ⁸. А поехал лета девять-десять девятаго октября 31 в неделю с Аларкушом вместе.

А се правити посольство от великого князя Сенке Ступишину Магмед-Аминю, царю казанскому: Брат твой князь велики Иван велел тебе челом ударити ⁹: «Князь велики велел твое здоровье видети. /л. 14/ [32] Князь велики велел тебе говорити: прислал еси к мне своего паропка Аларкуша с своею грамотою с моим паробком с Хозюком вместе. А в грамоте в своей пишешь, что прислал к тебе Муса мырза своих людей Измаиль Суфуя да мамичя своего Магметека, да казначея. Да и грамоту к тебе привезли от Мусы от мырзы, а другую грамоту к тебе привезли от Ямгурчея от мырзы. И ты пишешь, что еси тех Мусиных людей у себя унял, а те еси грамоты, Мусину и Ямгурчееву, послал ко мне с Аларкушом; и мне бы о том слове подумав да твоего паропка Аларкуша, не издержав, к тебе отпустити. И тех грамот, Мусины и Ямгурчеевы, Аларкуш ко мне не привез.

Князь велики велел тебе говорити: и мы Аларкуша въспрашивали, о каких делех те Мусины люди к тебе от Мусы мырзы приехали. И Аларкуш да и мой паробок Хозюк мне сказывали, что к тебе от Мусы мырзы приехали и грамоты привезли те Мусины люди Исмаил Суфуй да Магметек, да казначей о сватовстве, чтобы тебе у Мусы мырзы взяти за себя его дочерь, а послати бы к тебе к Мусе по его дочерь своих пригожих людей. /л. 14 об./

Князь велики велел тебе говорити: и ты и наперед сего про то дело к нам наказывал, что Муса мырза хочет за тебя дати свою дочерь; и тебе пригоже ли у него взяти за себя его дочерь? И мы к тебе и приказали свою мысль, что пригоже тебе у Мусы мырзы взяти за себя его дочерь. И коли к тебе ныне Муса мырза тех своих людей прислал на то дело, чтобы тебе его дочерь за себя взяти, ино и ныне наша мысль тож: похочешь у него за себя взяти его дочерь, и ты бы у Мусы его дочерь взял за себя, чтобы тебе Мусса прямой слуга и друг был. А которых будет тебе пригоже своих людей по его дочерь послати, и ты бы тех послал и дело бы еси делал, как будет тебе пригоже.

Князь велики велел тебе говорити: сказывал ми [33] Аларкуш да и мой паробок Хозюк, что Ямгурчей мырза приказывал к тебе с своим человеком о твоей сестре, чтобы тебе своя сестра дати за его сына за Алачь мырзу. И яз на борзе отпущаю царева Белекова человека да и мырзиных людей, а с ними к тебе шлю своего человека. А о которых делех царев человек да и мырзины люди ко мне приходили и что им будет мой ответ, и яз к тебе прикажю с сво/л. 15/им человеком. А о сестре о твоей накажу к тебе с тем же с своим человеком.

Князь велики велел тебе говорити: писал еси ко мне, что Феодор Киселев цивельским людем силу учинил. И Федора ныне здесе у меня не было. И яз по него пошлю, а его про то опытаю, а тебе, ож дасть бог, ведомо учиню» ¹⁰. /л. 16/

Лета 99 октября 23 ¹¹. Приехали к великому князю из Ногай от Абелек Еменека царя человек его Кутлушеик, а от Мусы мырзы человек его Усеин, а от Ямгурчея мырзы человек его Тувачь, а от Ямгурчеева сына от Алачь мырзы человек его Король; да к великой княгине от Ямгурчеевы мырзины жены приехал человек ее Белек. А с ними грамоты пришли. А се с тех грамот списки:

Абелек Еменекова царева грамота: От Абдельфатта царя брату, Ивану князю, поклон. Молвя, ино слово то стоит: с тобою не съсылались есмя, межу братства дружбу себе учиним, Ечуевых детей, опроче меня послы езживали, великого князя дети, Апас князь, Муса, Ямгурчей мырза, и их дети и их братиа царем мя себе держат. С Мангыты из старины братья и товарищи есмя, Ямгурчеевы дети, мои дети стоят. Князь, как жалование учинишь, братья есмя. Еще твоего здоровья полно отве/л. 16 об./дываа маминичя своего Кутлукшиика послал великой поклон.

Мусина мырзина грамота: Брату великому князю о [34] жалованье от Мусы мырзы челом, ударив, поклон. После поклона ведомо бы было: прежние отци наши, братья и дети меж себя были, и мы еще потому ж братья и дети будем, Ямгурчеевы дети – мои дети стоят. Жалование учинишь, челобитье наше то: двоих полоняников, детей наших, к нам отпустишь. Твое жалование то стоит. Мы паки другу твоему друзи будем, а недругу твоему недрузи будем. Тяжелой поклон с лехким поминком, Усеина князя послал есми, великой поклон будет, жалованье твое – кречетов.

Ямгурчеева мырзина грамота: Великому князю о жалование от Ямгурчея мырзы поклон. После поклона ведомо бы было, /л. 17/ слово то стоит: князь велики, мой дед, с твоим прежним деды, детми, и дружбою и в братстве будучи, и мы паки потому ж, жалование учинишь, в братстве и в дружбе хотим быти и стоим. Еще жалование будет летошнее, братству почин, челом бьючи, послал есми, то братство и дружба лихово человека делом правды не познали есмя. Еще брат, князь великий, жалованье твое будет, тех лихих людей ни одного у меня нету. Еще Алгазыя просишь: Алгазыя яз не видал, с Ыбреимом с царем к Тюмени поехал, от тех мест у Ибреима царя в Тюмени живет. Еще, опроче того, ты полоняников просил: здесе которые были у меня ¹² и которых отведавши и слышавши, собравши по твоему слову, к тебе по твоей правде четырнатцать полоняников послал есми. Еще брат, князь великий, жалованье твое будет, тебе мое челобитье, жалование твое будет, то стоит: твоя правда к мне, меня братом и другом учинишь, то стоит, мои у тебя в руках дети мои, два полоняника. Жалование свое учинишь и ¹³ пожалуешь ¹³, моих тех детей, двоих полоня/л. 17 об./ников, прошу их у тебя. Еще, князь великий, брата моего жалование твое будет: меня братом себе учинишь, и [35] другом учинишь, мое челобитье примешь, моих детей дву полоняников отпустишь, после того дети мои до меня дойдут. И детем моим тебе лиха не мыслити, и твоему брату Магмет-Аминю царю лиха не мыслити, ни Казани лиха не мыслити; что ни молвишь, на том стою. Еще брат, князь великий, жалование твое будет; мое челобитье примешь, ко мне двоих детей отпустишь. Брате, князь великий, твоему другу друг стою, а недругу твоему недруг стою. Тяжелой поклон с лехким поминком Туваша князя послал есми сентября месяца в 4 день в четверг. Болшой двор стоит на Яике. А грамоту писал Аобекир бакшей.

Алачь мырзина грамота Ямгурчеева сына: Великому князю о жалование от Алачь мырзы, челом ударив, поклон. После поклона ведомо бы было, слово то стоит: брата моего, великого князя, /л. 18/ жалование будет, нас детми и братом учинишь. Наше челобитье то стоит: жалование свое учинишь, тех дву полоняников, братью мою, наше челобитье примешь, брату, великому князю, сыном и братом стою, другу есми твоему друг стою, а недругу недруг стою. Тяжелой поклон с лехким поминком, Королем зовут, слугу послал есмя. Великой поклон.

К великой княгине Ямгурчеевы мырзины жены грамота: Великого князя великой княгине Ямгурчей мырзина жена от Саип султана, челом ударив, поклон. После поклона ведомо бы было, слово то стоит: с государем с твоим, с великим князем, с нашим государем, с мырзою, в братстве стоят; твое жалованье будет, с тобою мне братство приняти лзе ли? Челом бьем о том, будет твое жалование, меня сестрою себе учинишь. Мое челобитье то стоит: там моих двое детей /л. 18 об./ в полон досталися; коли мя сестрою назовешь, великому князю гораздо учнешь печяловатися, то ты ведаешь. Молыв, тяжелой поклон, лехкой поминок, Белеком зовут, слугу своего бити челом послала есми. [36] Великай поклон.

А се ответ великого князя цареву послу ногайского Ебелек Еменекову Кутлушеику да мырзиным людем, Мусину человеку Усеину да Емгурчееву человеку Тувачю. А отвечал им Дмитрей Володимеров: «Князь велики велел вам говорити: приехали есте к нам ты, Кутлушеик, от Абелека царя, а вы, Усеин и Тувачь, от мырз от Мусы, от Ямгурчея и грамоты есте к нам привезли. А в грамотах писал к нам царь и /л. 19/ мырзы о Алегаме о царе и о его жене. Ино Алягам царь был с нами в правде и грамоты были меж нас с ним записаны: друг другом быти, а недругу ¹⁴ недругом быти. Да на чем нам молвил и как с нами в грамотах записал, в том нам во всем не исправил. И мы, уповая на бога, посылали на него, и божиим милосердием того своего недруга, Алягама царя, достали есмя. А осенесь присылал к нам о Алегаме ж о царе Ивак царь своего посла Чюнгура, а Муса мырза присылал к нам своего человека Адыку, а Ямгурчей мырза присылал тебя, Тувачя. И мы царя деля и мырз деля Алегама царя жалуем, дръжим его не в неволе. А ныне вперед, оже даст бог царя деля Ебелек Еменека и мырз деля Алегама царя и с его женою жалуем, деръжим его не в неволе.

Князь велики велел вам говорити: приказывали есмя к царю и к мырзам осенесь с Чюнгуром и с Адыком, да и с тобою, с Тувачем, что наши ж беглеци, Алказый да Каисым Сеит, да Бегишь, да Утешь, имали в брата и сына нашего в Махмет-Аминеве цареве земле да и в нашей земле. /л. 19 об./ И они бы велели взятое, головы и иной грабеж весь, отдати, а тех бы лихих велели казнити. И ты, Тувачь, ныне того полону привел к Махмет-Аминю царю только четыренатцать голов; а который полон иман в нашей земле и иной грабеж, и они того ничего не отдали, а те лихие и ныне у них живут. И мырзы бы и ныне тех лихих показнили или от [37] себя отслали, а полон бы и грабеж весь, сыскав, велели отдати.

Князь велики велел вам говорити: да писал к нам царь Абелек в своей грамоте о братстве и о дружбе, а мырзы писали к нам о дружбе. И коли Абелек царь хочет с нами дружбы и братства, и он бы был с нашим братом и сыном с Махмет-Аминем царем в братстве и в дружбе, а мы с ним дружбы и братства хотим. А мырзы Муса и Ямгурчей хотят с нами дружбы, и они бы были в дружбе и с моим братом и с сыном с Махмет-Аминем царем, а мы с ними дружбы хотим». /л. 20/

А се правити посольство от великого князя Магмет-Аминю, царю казанскому, Ярцю Заецову: «Брат твой князь велики Иван велел тебе челом ударити. Князь великий велел твое здоровье видети. Князь велики велел тебе говорити: присылал к нам царь ногайской Абелек Еменек своего человека Кутлушеика о братстве и ¹⁵ о дружбе, а мырзы Муса и Ямгурчей присылали к нам своих людей Усеина да Тувачя о дружбе. Да писали к нам в своих грамотах царь и мырзы о Алегаме царе и о его жене, чтобы нам их отпустити. И мы что цареву послу и мырзиным людем отвечяли, и яз послал к тебе тому запись, чтобы тебе ведомо было. Да запись подати.

Князь велики велел тебе говорити: Писал еси к мне в своей грамоте, что прислали к тебе грамоты Муса мырза и Ямгурчей мырза; и ты те грамоты послал к мне с своим паробком с Аларкушом. И Аларкуш ко мне тех грамот не привез, а ска/л. 20 об./зывал ми твой паробок Аларкушь словом, да и мой паробок Хозюк, что к тебе приказывал Ямгурчей мырза с своим человеком о твоей сестре, чтобы тебе дати свою сестру за его сына за Алачь мырзу.

Князь велики велел тебе говорити: и наша мысль то, чтобы тебе наперед свое дело зделати, у Мусы мырзы взяти за себя его дочерь, да опосле бы тебе [38] своего дела дати за Алачь мырзу своя сестра. Будет же пригоже тебе и наперед своего дела дати своя сестра за Алачь мырзу, и ты бы её давал. То ты ведаешь: как будет тебе пригоже, так бы еси делал». /л. 21/

А се ответ великого князя цареву ногайского Ебелек Еменкову человеку Кутлушеику да мырзиным людем, Мусину человеку Усеину да Емгурчееву человеку Тувачю. А послана такова запись в Казань ко царю с Ярцом же.

Князь велики велел вам говорити: приехали есте к нам, ты, Кутлушеик, от Абелека царя, а вы, Усеин и Тувачь, от мырз от Мусы и от Ямгурчея и грамоты есте к нам привезли. А в грамотах писал к нам царь и мырзы о Алегаме о царе и о его жене, чтобы нам их отпустити. Ино Алегам царь был с нами в правде и грамоты были межи нас с ним записаны; друг другом быти, а недругу недругом. Да на чем нам молвил и как с нами в грамотах записал, в том нам во всем не исправил. И мы, уповая на бога, посылали на него и божиим милосердием, того своего недруга, Алегама царя, достали есмя. И нам Алягама царя не отпустити.

Князь велики велел вам говорити: приказывали есмя к царю и к мырзам осенесь с Чюнгуром и Садыком, да и с тобою, с Тувачем, что наши же беглеци, Алказый да Каисым Сеит, да Бегиш, да Утеш, имали в брата нашего в Магмет-Аминеве цареве земле да и в нашей земле. И они бы веле/л. 21 об./ли взятое, головы и иной грабеж весь, отдати, а тех бы лихих велели казнити. И ты, Тувачь, сказываешь: того полону ныне привел к Махмет-Аминю царю только четыренатцать голов. А которой полон иман в нашей земле и иной грабеж, и они того ничего не отдали. А те лихие и ныне у них живут. И мырзы бы и иные тех лихих показнили, а полон бы и грабеж весь, сыскав, велели отдати.

Князь велики велел вам говорити: Да писал к [39] нам царь Абелек в своей грамоте о братстве и о дружбе, а мырзы писали к нам о дружбе. И коли Абелек царь хочет с нами дружбы и братства, и он бы был с нашим братом с Магмед-Аминем царем в братстве и дружбе. И коли будет с Магмед-Аминем царем в братстве и в дружбе, ино и мы с ним братства и дружбы хотим. А мырзы Муса и Ямгурчей хотят с нами дружбы, и они бы были в дружбе с моим братом с Магмед-Аминем царем. И коли будут с Магмед-Аминем царем в дружбе, ино и мы с ними дружбы хотим. /л. 22/

Лета 99 августа 3 приехал к великому князю от Мусы мырзы человек его Азехмет князь, а с ним сын его Коючю мурза вместе с великого князя человеком с Тулушом.

А привез к великому князю грамоты, а и словом говорил тоже, что и в грамотах писано. /л. 22 об./ А се грамота: Господь бог бы его в раю доспел. Сего света держава на великих местех, счастливой осподарь, умной как Бюрека, ум ся о него родил, вере надежа, людем подпора, богом возлюблен, а от людей почтен, над судьями судья, а великие люди слову его были ради, иных осподарей вернее был. И салтанов Едигей князь, бог его преупокоил, от твоих прадедов в добре и в добром братьстве о бозе тяжелом поклоном и их лехкие поминки ходили и слуги и люди меж ими ездили. И мы бы потому же в добром братьстве были бы. Молвя, твое здоровье отведати Кыят Азехметя князя послал есми.

От Мусы Ивану брату слово то стоит: Утешь князь нынчя у нас живет, как бы ему царю служить, помощник буди, братству примета то стоит, дни впереди к добру, надобный человек стоит, прошенье бы инако не было.

Ивану князю Мусино слово то: Касым Сеит нынечя у нас живет, о нем у тебя просим, царю молвя, чтобы ему на его юрт ити, помощник будешь, а с нами в братьстве, примета то стоит. /л. 23/

Лета 100 генваря в 1 отпустил князь велики Мусина человека Азехметя князя, а с ним послал к [40] Мусе своих татар слободских Кудаша да Кожуха. А с ними послал к Мусе свои грамоты. А се грамоты: Мусе мурзе слово наше то: присылал еси к нам наперед сего своих людей и в грамотах в своих к ним писал еси, чтобы нам с тобою быти в дружбе, друг другом быти, а недругу недругом быти, и люди бы наши /л. 23 об./ межи нас ходили здоровиа нашего видети. А ныне еси к нам прислал с нашим человеком с Тулушом вместе своего человека Азихметя князя, а с ним грамоту свою. А в грамоте писал еси и словом нам от тобя говорил твой человек, чтобы нам с тобою быти в дружбе, и люди бы наши межи нас ходили здоровья нашего видети. И мы как наперед сего к тебе приказывали, так и ныне дружбы с тобою хотим, друг другом быти, а недругу недругом быти, и люди бы наши межи нас ходили здоровья нашего видети. А ныне послал есми твоего здоровиа видети своих людей Кудаша до Кожуха с твоим человеком вместе.

Мусе мурзе слово наше то: присылал еси к нам наперед сего своего человека Семена Багатыря. И твой человек Семен говорил нам от тобя, что межи вас с казаньским царем с Махмет-Аминем доброе ¹⁶ слово было, и свою дочерь хотел еси за него дати. И мы к тебе писали в своей грамоте с своим человеком с Тулушом, что нам Махметь-Аминь царь и сын и брат. И мы того хотим, чтобы еси с ним был в дружбе; и коли еси с нами в дружбе, и ты бы и с Махмет-Аминем царем был в дружбе; и дело бы меж вас с ним доброе было. /л. 24/

Мусе мурзе слово наше то: сказывал нам наш человек наш Тулуш, что над ним у тебя твой сын Алчегир мырза силу учинил, взял у него однорятку ноугоньскую, да две однорятки трекуньские, да седло ометюк тимов. А твой князь Шаманьсырь взял у него силно однорятку ипьскую да другую трекуньскую. Ино друг и недруг [41] есть, что им слышети? И ты бы взятое велел нашим людем Кудашу да Кожуху отдати, чтобы другу и недругу что слышети было. Еще слово наше то: наши люди ходили на низ на Волгу рыбы ловити по первому, как напред того хаживали. И вашы люди тех наших людей многих побили, а иных головами поимали. И ты бы тех наших людей, которых ваши люди головами поимали, сыскав, к нам прислал, чтобы другу и недругу было что слышети. А вперед бы нашим людем так не было.

Да молвити Кудашу да Кожуху от великого князя Алказыю да Бегишу, да сыну его Утешу, да Каисым Сеитю:

«Государь наш, великий князь, велел вам говорити: при/л. 24 об./казывали есте ко мне с моим человеком с Тулушом, чтобы вам ехати ко мне. И вы бы к нам поехали, а мы вас жаловати хотим».

Да приказал князь велики Кудашу да Кожуху: будет взял Муса к себе из ординьских царей из Махмутовых и из Ахматовых детей, которого не буди, и как Муса учнет отпущати к великому князю Кудаша да Кожуха, а с ними своего человека, да захочет с ними вместе и от того от ординьского царя, которой будет у него, посылати людей к великому князю, и Кудашу да Кожуху тех людей с собою не имати. Да послал с ними князь велики в Казань ко царю Степана Федцова Мансурова. А толмачь с ним Петруша Новокрещеной. /л. 25/

А се говорити от великого князя Махметь-Аминю, царю казаньскому, Степану Федьцову Мансурова, и ити ему ко царю со князем с Федором вместе.

«Брат твой князь велики Иван велел тебе челом ударити. Князь великий велел твой здоровье видети. Князь велики велел тебе говорити: писал еси ко мне в своей грамоте с своим паропком с Чегелеком, что о котором еси о своем деле посылал к Мусе своего [42] человека Акмана и Муса к тебе с твоим человеком с Акманом приказал, что пошол Орды воевати, а хочет с тобою на весне то твое дело делати, а ко мне прислал Муса с моим человеком с Тулушом вместе своего человека Азихметя князя с своею грамотою, а в грамоте в своей писал и словом ми от него говорил его человек о дружбе, и люди бы наши межи нас ходили здоровьа нашего видети. И яз ныне к Мусе послал своих людей Кудаша да Кожуха с своею грамотою с его человеком вместе, а приказал есми к нему с своими людми и в грамоте в своей к нему писал, да и с его есми человеком к нему наказал: коли он в дружбе с нами, и он бы и с тобою, с моим братом, был в ¹⁷ /л. 25 об./ дружбе, и дело бы межи вас с ¹⁸ ним ¹⁸ доброе было ¹⁹. А послал есми тех своих людей да и Мусина человека к тебе. И ты бы тех моих людей да и Мусина человека, как будет лзе, отпустил к Мусе не мотчая».

А се говорити от великого князя наодине Степану же Федцову на пятой день или на шестой после первых речей; а ити ему ко царю со князем же с Федором, а толмачити речь Бориску Маркову, а Петру Новокрещеному тогды [c] Степаном тут не быти: Князь велики велел тебе говорити: приказывали ко мне с моим человеком с Тулушом Алказы, да Бегиш, да сын его Утеш, да Касым Сеит, чтобы им ехати ко мне. И яз к ним ныне приказал с своими людми с Кудашем да с Кожухом, чтобы поехали ко мне. А яз их емлю к себе твоего деля дела, чтобы они не были у твоих недругов. И тебе бы то ведомо было. А от тебя бы та речь неведома была никому». [43]

А се грамота ко князю к Федору с Степаном же: От великого князя Ивана Васильевичя всеа Руси князю Феодору Васильевичу. Послал есми в Казань ко царю Степанца Федцова сына Мансурова. И ты бы ко царю шел, /л. 26/ а он бы с тобою, да говорил бы от меня речи царю перед тобою. Да велел есми Степанцу же говорить речь царю наодине спустя после первых речей ден пять или шесть. И ты бы тогды шел к царю, а Степанець бы с тобою, да говорил бы ту ^19а речь царю наодине; не было бы у него тогды никово; а велел бы еси толмачити Бориску Маркову. Да чтобы у тебя те речи неведомы были никому. Да и Бориску бы еси заказал, чтобы и у Бориска те речи неведомы были никому.

Сю грамоту привез ис Казани от царя паробок его Кичкиня: Великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси, брату моему, Магмед-Аминь царь челом бьет. Что еси послал своих паробков к Мусе мырзе Кудаша да Кожуха с Мысиным мырзиным ²⁰ послом с Азехметом, ин зде умерл; и мне их с кем послати? И яз ныне о том к тебе грамоту отписал. И ты бы о том обмыслил, как ти будет пригоже, да ко мне бы еси о том отписал грамоту: прислать их пригоже или не посылати? А от тобя есми вести никаковы не слыхал. А моего посла Бораш Сеита да Даньяра /л. 26 об./ отпустил бы еси наборзе. А ко мне весть не бывала от Нагай никакова от весны и до сех мест. А весть ко мне какова будет из Ногай, и яз к тебе пошлю своего паробка с тою вестью. А ты бы меня не держал о своих вестех ни чясу без вести. А с кем ся х тобе грамота придет с моим человеком с Кичкиною, и ты бы его отпустил не издержавши.

А сю грамоту привез Кичкиня же от Кудаша да от Кожуха: Государю великому князю Ивану Васильевичу всеа Руси холопи твоии, Кудашь да Кожух, челом бьют, [44] что еси, государь, послал нас на свою службу к Мусе с его человеком с Озяхметем, и тот Азяхметь в Казани умеръ. И ты нам, государь, как укажешь, велишь ли ехати с его сыном, не велишь ли? Мы, государь, князь великий, без твоего веления не смеем. А ка царю, государь, князь великий, из Нагай весть не бывала до сех мест. А царь, государь, послал своего человека Кадыша еще по снегу под Нагаи языка добывати, и тот Кадыш ещо не бывал. А мы тебе, своему государю великому князю, холопы твои, челом бьем. /л. 27а/

А с Кичкинею, со царевым человеком, послал ко царю князь велики з грамотами Степанка Осорьина. А се грамоты: Магмед-Аминю царю, брату моему, князь велики Иван челом бьет. Писал еси ко мне, что Мусина мырзина человека Азихметя не стало. И моим людем, Кудашу до Кожуху, пригоже ли итьти к Мусе, или непригоже? Ино то делаешь гораздо, что нас без вести не держишь. А тем есми своим людем, Кудашу да Кожуху, велел идти к Мусе вместе с Азихметевым сыном, и ты бы их отпустил. Да каковы будут у тебя вести от Нагай и от Орды, и ты бы нас без вести не держал, а у нас, каковы будут вести, и мы тебя без вести не держим. А посла твоего Бараш Сеита с товарищи к тебе есмя отпустили.

А се такова грамота послана Степанком с Осорьиным к Кудашу да Кожуху: От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси Кудашу да Кожуху. Писали есте ко мне, что в Казани Мусина человека Азихметя не стало, и вам к Мусе итти или не ити? И вы бы к Мусе пошли вместе з Азихметевым сеном и дело бы есте делали по моему на/л. 27а об./казу, как есми вам наказал. А к Махмет-Аминю царю писал есми, чтобы вас не издержав отпустил. Да каковы будут вести у царя в Казани про Нагаи и про Орду, и вы бы ко мне отписали с тем же с моим паробком.

А се такова грамота подорожнаа Степанку [45] Осорьину: От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси от Москвы по дорозе до Мурома по ямом ямщиком, чтобы есте давали Степанку Осорьину подводу, а татарину казанскому Кичкине с паробком по две подводы от яму до яму, не издерживая ни часа. Да и корму бы есте татарину Кичкине с паробком давали, где им лучится стояти, хлеб и молоко и яица, по сей моей грамоте. Лета девятьдесять десятаго июня.

А се такова грамота послана в Муром Василью Елизарову Степанком с Осорьиным. От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси в Муром Василью Елизарову. Послал есми в Казань ко царю с татарином с Кичкиною Степанка Осорьина, и ты бы им велел дати з города суденко да коръмника, да гребца до Новагорода до Нижнево по сей моей грамоте. Лета девятьдесять десятаго июня. /л. 27а/

А ²¹ се такова грамота послана в Новгород в Нижней к наместником с Степанком с Осорьиным: От великого князя Ивана Васильевича всеа Руси в Новгород в Нижней наместником моим, Ивану Васильевичю да Федору Борисовичю. Послал есми в Казань со царевым человеком с Кичкинею Степанка Осорьина, и вы бы велели им дати с города судно да кормника да два гребца. Лета девятьдесять десятаго июня.

А се такову грамоту привез Степанко Осорьин к великому князю отт царя ис Казани. Брату моему великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси Махмед-Аминь, царь казанской, челом бьет, что еси ко мне прислал грамоту с своим паробком с Степанком. А отписал еси в грамоте так: а будет пригоже ти послати моих паробков Кудаша да Кожуха с Азехметевым сыном к Мысе мырзе, и яз их, по твоему слову, отпустил, Кудаша да Кожуха, с Азахметевым сыном /л. 27а об./ к Мысе мырзе. Да еще еси отписал ко мне: из Нагай вести каковы будут, и ты бы мя без вести не держал, ино к нам гости из Нагай пришли, об сю сторону Ногай крайние люди, и яз их опрашивал, ине не ведают ничево. А яз послал был своих людей [46] в Нагаи же языка деля. Ино уж после тово приехали мои люди из Нагай, а сказывают так: «Апаса князь на Урухе горе, а Мысу мырзу на Оре месте, а Ямгурчей мырза на Емь, а Яге на Беле озере, а пять мырз на Каргале Илеке, а Едисан со князем Опасом вместе». И сказывают: «Их далече, мои люди от них поспели в дватцать дён до меня. Да приказывал еси ко мне, чтобы мя еси без вести не держал. Ино ко мне каковы вести откуда ни будут, и яз тобя без вести не держу. И к тобе будут вести каковы откуды ни буди, и ты бы меня без вести не держал».

А се такову грамоту прислали ис Казани Кудаш да Кожух с Степанком с Осорьиным. Государю великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси холопи твои, государь, Кудаш да Кожух челом бьют, /л. 28/ что еси, государь, прислал к нам, своим холопом, грамоту с своим гонцем, а велел еси, государь, нам ехати с Азихметевым сыном в Ногаи к Мусе мырзе. И мы, государь, поехали с Азихметевым сыном к Мусе мырзе по твоему приказу, а царь нас отпустил. А в Казань, государь, вести пришли, гости из Ямгурчеева улуса, а сказывают: Опас князь да Ямгурчей зимовали под Чегадаи. А про Мусу, государь, сказывают: Муса зимовал на Еме реце. А Опас, государь, да Ямгурчей с Мусою не в миру, а рекши, государь, Опас да Ямгурчей послали в Тюмень по Ивака по царя, а зовут его к себе. А сказывают, государь: нам те вести царевнин человек, что государь, Махмет-Еминева сестра за Бикечем мырзою в Ногаех, а приехал, государь, тот человек с теми же гостми. И мы, государь, к тебе послали грамоту с теми вестми еще до твоего гонца, а велели есмя, государь, допровадити ту грамоту до наместников до новогородцких. А нынечя, государь, при твоем гонце приехали царевы люди ис-под Ногай, а ходили, осподарь, языка добывати. Да язык, государь, были и добыли, и тот язык сказывал им, что Ногаи кочюют под [47] Тюмень противу Ивака. А Ивак, государь, идет к ним по их речем, что по него посылали. Да опять, государь, за ними пришла погоня от Нагай, да тот у них язык отняли. А мы тебе, своему государю, холопи твои, челом бьем. /л. 28 об./

Послал князь велики в Казань ко царю с Менли-Гиреевым человеком с Коинаком, да с Мусиным человеком с Махметем Колупая Приклоньского.

А се грамота ко царю с Колупаем Махмед-Аминю царю, брату моему, князь велики Иван челом бьет. Писал к нам брат наш Менли-Гирей царь, что присылал к нему Муса мырза и Емгерчей мырза своего человека Махметя о единачьстве на Ахматовых детей, и он к ним послал ныне своего паробка Коинака вместе с их человеком с Махметем. А прислал их ко мне с своим человеком с Мерекою, а писал к нам, чтобы нам их к Мусе да и к Ямгурчею не издержав отпустити. И яз к тебе с ними послал своего паробка Колупая Приклоньского. И ты бы того Менли-Гиреева паробка Коинака да и того Махмета Мусина отпустил к Мусе и к Ямгурчею, не издержав перед моим паробком, а того бы еси моего паробка ко мне отпустил, а с ним бы еси ко мне отписал, как отпустишь того Менли-Гиреева паробка и Мусина человека и в который день ис Казани поедут, да и про Нагаи, что будут у тебя вести, и про мои люди, которых яз послал к Мусе, дошли ли до Мусы, есть ли у тебя та ве/л. 29/сть? И ты бы и про то ко мне отписал. А пойдут от Мусы и от Ямгурчея их люди к Менли-Гирею ко царю, и как придут к тебе в Казань, и ты бы их отпустил к нам не издержав.

А се грамота послана к Мусе мырзе с его человеком с Махметем: От великого князя Ивана Мусе мырзе слово наше то. Писал к нам брат наш Менли-Гирей царь, что присылали есте к нему своего человека Махметя о единачьстве на своих недругов на Ахматовых детей. И тово вашево человека Махметя Менли-Гирей царь отпустил к вам, а с ним послал к вам своего [48] паробка Коинака с речми и с грамотами, а с вами хочет быти заодин на ваших и на своих недругов, на Ахматовых детей. И ты бы по первому своему слову с нашим братом с Менли-Гиреем царем да и с нами был заодин на наших и на своих недругов, на Ахматовых детей, чтобы нам, как дал бог, своим недругом недружба довести, да чтобы еси наших людей, не издержав, к нам отпустил. А про то бы еси дело отписал к нам с нашими людьми. /л. 29 об./

А се такова грамота к Ямгурчею мырзе послана с Мазметем жо: От великого князя Ивана Ямгурчею мырзе слово наше то: писал к нам брат наш Менли-Гирей царь, что присылали есте к нему своего человека Махметя о единачьстве на своих недругов, на Ахматовых детей. И того вашего человека Махметя Менли-Гирей царь отпустил к вам, а с ним послал к вам своего паробка Коинака с речьми и з грамотами, а с вами хочет быти заодин на ваших и на своих недругов, на Ахматовых детей. А что которого дела к Менли-Гирею ко царю просити посылал еси и к нам писал брат наш Менли-Гирей царь, как ожь дасть бог, с ним содиначитеся на наших и на своих недругов, на Охматовых детей, и недружбу свою Ахматовым детем доведете, и он хочет с тобою то свое и твое дело делати. Да чтобы еси про то дело к нам отписал с тем же с Менли-Гиреевым паробком с Коинаком. /л. 30/

Лета 7002 приехал к великому князю от царя от Ивака от ногайского с грамотою человек его Чюмгур. А се грамота: Ибряимово слово великому князю Ивану, брату моему, поклон. После того ведомо бы было слово то: стоит промеж Ченгысовых царевых детей наш отец Шыбал царь, стоит с твоим юртом в опришнину, и друг и брат был, от тех мест межы нас ту Атамыров да Номаганов юрт ся учинил, а мы ся учинили далече, а с тобою меж нас добрые съсылки не бывало. Ино мне съчястье дал бог, Тимер Кутлуева сына убивши, [49] Саинской есми стул взял. Да ещо: сам с братьями и з детми условившыся, а великого князя детей на княженье учинив, на отцов юрт, к Волзе пришед, стою. Ино как по первым по нашым, по тому же братъству нашему примета, Алягам царь стоит, того прошу у тебя. Да как его дашь нам, и дружбу и братству примета то стоит. Да отца своего, места ищучи, на Темер Кутлуева сына ратью сел есми на конь. Да еще: Алягама царя, как дашь нам, после того твоему недругу недруг стою, а твоему другу друг стою. Да се братство отведати, Чюмгуром зовут, слугу своего послал есми. Да еще нас назовешь собе братом своим, а добрым человеком Чюмгура борзо отпустишь, ты ведаешь». /л. 30 об./

Ответ великого князя цареву Ивакову послу нагайского Чюмгуру, а отвечал ему Михайло Яковличь:

«Князь великий велел тебе говорити: приехал еси к нам ото своего государя от Ивака царя и грамоту еси к нам от него привез. А в грамоте пишеть и словом еси нам тоже говорил ото своего государя, чтобы меж нас с ним братство и дружба была и люди бы наши меж нас ездили нашего здоровья видети. И мы с твоим государем с Ываком царем братства и дружбы хотим, а люди бы наши меж нас ездили нашего здоровья видети. А хотели есмя к нему послати своего человека, да нынечя есмя своего человека с тобою вместе не успели послати, а вперед, аже даст бог, хотим своего человека к твоему государю к Иваку царю послати, чтобы, дал бог, меж нас братство и дружба была и люди бы наши меж нас ездили нашего здоровья видети». /л. 31/

Лета 7005 марта приехал к великому князю из Нагай от Мусы от князя человек его Семен Багатырь. А что словом говорил, то и в грамотах писано: От Мусы от князя Ивану князю поклон. После того ведомо было: первого отца сына яз был, а первого отца сын ты был; как по первому братству были есмя, так и [50] вперед в братстве будем. На братью на свою погневавшися, в Туркмен ездил есмь, и здешние братья почали докучати да и привели. И яз, как к ним приехал, ино Ямгурчей ²² царь на Казань пошли оступити. И яз Ивана князя для брата своего царю был челом да тогды рать воротил. И нынеча с казаньскими князи содиначившися, царя взявши, на Казань пошли оступити. И яз нынеча послал сына своего да с ним две тысячи человек да велел дом пограбити по твоему братству. Да моя примета то: послал есми к тебе Семена, который наперед того был, у тобя хлеб соль едал, того деля есми его послал. Наше братство то стоит: ты с Семеном доброго своего человека пришлешь, он бы наше лице видел. А гости бы межи нами ходили, от нас бы к тебе шли, а от тебя бы к нами шли. /л. 31 об./

От Мусы от князя Ивану князю Таузара послом и гонцом есми послал.

А сю грамоту привез Махмед-Аминю царю: Магмед-Аминю царю челом ударив и поклон, от Мусы князя поклон. После поклона ведомо бы было: первым дитятем лгал есми. И нынеча, как даст бог, царь здоров будет и яз здоров буду, нынешним дитятем только солжу. Божей холоп да пророка Махметя закона не буду, там царь здоров будет, да бог нас здорови учинит, от царя бы весть была. Магмед-Алею князю, прикошевав, Семена Багатыря послал есми.

А се ответ великого князя княжу Мусину человеку нагайского Семену. А отвечал ему диак Феодор Курицын:

«Государь наш великий князь Иван велел тебе говорити: что еси к нам привез от своего государя от князя от Мусы грамоту, а в грамоте в своей писал к нам Муса князь да и словом еси нам от него говорил, чтобы нам с ним быти в дружбе, другу /л. 32/ другом быти, [51] а недругу недругом, а люди бы наши межи нас ездили здоровья нашего видети да и гости бы наши межи нас ходили. И мы, как наперед сего к твоему к государю ко князю к Мусе приказывали, так и ныне с тобою к нему приказываем, что с ним дружбы хотим, другу другом быти, а недругу недругом, и люди бы наши меж нас ездили здоровья нашего видети да и гости бы наши меж нас ходили. А ныне с тобою вместе не посылаем к нему своего человека, а, оже даст бог, хотим к нему слати своего человека и дружбы с ним хотим.

Велики князь велел тебе говорити: наперед сего промеж Магмед-Аминя царя и твоего государя Мусы князя было доброе слово и дружба, а нынеча с его человеком с Магмет-Алием тебя к нему прислал да и грамоту свою писал к нему, хотя с ним потому ж доброго дела и дружбы. Да сказывал ми царь Магмед-Аминь, что и словом еси ему от своего государя от Мусы говорил, что межи их с ним доброе дело и дружба была. И Магмед-Аминь царь, хотя с твоим государем с Мусою доброго дела и дружбы, посылает ныне к нему своего человека с тобою вместе. И ты бы от нас своему государю князю Мусе молвил: Махмет/л. 32 об./-Аминь царь нам и сын и брат, и коли с нами хочет быти в дружбе, и он бы и с нашым сыном и з братом Махмет-Аминем царем был в дружбе».

А се такова грамота послана в Казань с Илейкою с подьячим: От великого князя Ивана Васильевича всея Руси князю Семену Даниловичю Холмскому да князю Федору Палецкому. Посылал Махмет-Аминь царь в Нагаи к князю к Мусе своего человека Махмет-Алия. И князь Муса прислал ко мне да и к Махмет-Аминю царю с Махмет-Алием вместе своего человека Семена, и мы ныне того Мусина человека Семена отпустили к Мусе. А Махмет-Аминь царь послал к Мусе вместе с Семеном своего человека Байберю мурзу Зезевута, а яз с ними послал до Казани Илейку, Юшкова шурина. И как [52] приедут в Казань, и вы б от меня царю Абдыль-Летифу молвили, чтобы того Мусина человека Семена да и Махмет-Аминева царева человека Байберю мурзу ис Казани отпустил не издержав. Да кого Муса князь пошлет к нам своего человека с Махмет-Аминевым человеком вместе, и как при/л. 33/идут в Казань, и он бы их не издержав к нам отпустил. Да как отпустит царь из Казани Мусина человека Семена да и Махмет-Аминева человека, и вы бы Илейку отпустили ко мне.

А что лета 7010 ноября 18 день приездили к великому князю из Ногай от Мусы князя человек его Зябал, а от Емгурчея мурзы человек его Уедаш, а от салтан Ахмат мурзы человек его Доулат Келдей, и от иных мурз и от княгинь. И те грамоты, что они привезли, и ответы великого князя и все дело писано в казанскых татратех в Абде-Литифове царстве, и отпуск Зябалов. А достало того дела, зачем Уедаш оставалъся, и государьскова посылка в Ногаи, и то писано в казаньских жо татратех в Мамет-Аминеве царстве в другом в десятом же лете в мае. /л. 33 об./

Лета 7013 сентября. Приехал к великому князю из Ногай от Емгурчея князя человек его Семен с грамотою.

А се грамота: Дяде нашему, великому князю Ивану от Ямгурчея от князя поклон. После того слово то стоит: с тобою есмя которые речи говаривали, и яз на братстве стою об одном о своем дитяте, и в дружбе и в братстве будучи, сыном мы ся учинили, а отцем ты ся учинил, то одно дитя мне еси дал, и яз твоему другу друг, а недругу недруг стою, да от тех мест и в дружбе и в братстве стою. А еще с ствоим послом своего человека послал был есми, и он рознемогся и опять к нам назад пришол. Да мое дитя Каракушь и боле меня твое дитя стоит, и ты тому одному человеку пожаловал, свое дитя за него дал, да еще и нынечь то свое дитя, как побережешь, ты ведаешь. Твое [53] здоровье полное отведати с тяжелым поклоном с лехким поминком, Семеном зовут, слугу своего послал есми.

А се такова грамота жены Емгурчеевы: /л. 34/ От Махмут царевы дочери от царевны великому князю Ивану поклон. После того слово то стоит: Ямгурчеева княжая жона стою, а с тобою в братстве стоим, и твое здоровье полно отведати с тяжелым поклоном, а с лехким поминком, Кудайкулом зовут, слугу своего послала есми.

И октября 3 князь велики Емгурчеева человека Семена отпустил. А что ему словом говорил Дмитрий Володимеров от великого князя, и то князь велики и в грамоте в своей к Емгурчею писал. А словом сам князь велики на отпуске говорил Семену: «Семен! Что еси к нам привез грамоту от Емгурчеа князя да и словом еси нам которые речи говорил, и мы тебе те речи велели говорити, да и свои речи к Емгурчею мырзе наказали казначею свою Дмитрию. И что тебе казначей наш говорил, и то наши слова. Да и грамоту свою с тобою к Емгурчею посылаем, и те ²³ речи Емгурчею скажи и грамоту нашу до него довези. Да молви от нас Емгурчею мырзе, что, как на чем нам молвил, на том бы и стоял, другу бы моему друг был, а недругу недругу». Да приказал с ним князь великий к Емгурчею поклон.

А се такову грамоту послал князь велики с Семеном к Емгурчею князю: Великого князя Иваново слово Емгурчею князю. Слово наше /л. 34 об./ то: присылал еси к нам своего князя Уедаша з грамотами и с речми, а в грамотах своих к нам писал еси и словом нам от тебя твой князь Уедаш говорил о дружбе да и о твоем дитяти, и люди бы наших ваших людей не воевали. А ты хочешь другу нашему друг быти, а недругу недруг, а вашим людем наших людей не воевати. И мы [54] твоего слова не оставили, учинили есмя так, как ты князь писал в своих грамотах и с своим князем приказывал, и своего посла Якова к тебе есмя посылали. И твое было слово нашему послу Якову таково, что еси другу нашему друг, а недругу недруг и до живота, и вашим людем наших людей нигде не воевати. Ино мы оное весны послали к Менли-Гирею царю посла своего Ивана Микитина сына Беклемишова, и ваши люди на поле его пограбили. А сее осени ваши ж люди, Шихим мырзины Мусина сына, а приходили на нашу украину да нашу украину воевали, а те мырзы у тебя в твоей воле. Да ваши ж люди азтороканци сего лета наших людей, рыболовей на Волзе, побили и пограбили. Ино пригоже ли ся так делает от ваших людей нашим людем через твои грамоты и через твое слово? А ныне прислал еси к нам своего человека Семена з грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, да и словом нам от тебя твой человек Семен говорил, что, как на чем еси нам молвил, на том и стоишь, друг еси нашему другу, а недругу недругу. И ты бы по своему слову и по своим грамотам и ныне другу нашему друг был, а недругу недруг, а тех бы еси своих людей, кои наших людей воевали и на наши украины приходили, да и азтороканцев, кои наших людей, рыболовей на Волзе, побили и пограбили, велел показнити. А грабеж бы еси наших людей велел отдати и головы взятые наших людей велел без/л. 35/окупа отпустити. И вперед бы еси своим людем да и азтороканцем заказал накрепко, чтобы нашим людем и нашим украинам лиха никакова не чинили, чтобы другу и недругу было что слышети. А не уймутся ваши люди азтороканци, а учнут наших людей, где приходити, ино нам, ож даст бог, своих людей от азтороканцов боронити, как нам бог пособит. А к тебе ныне послали есмя с твоим человеком с Семеном поминков: кречет, да сукно ипское рудожолто, да сукно ипское червчято, да сукно лунское багрово, [55] да постав сукна новогонской, да зуб рыбей. А жене твоей царевне Довлет салтане сукно ипское червчато. Да сын мой князь велики Василей послал тебе кречат, да сукно червчато ипское, да зуб рыбей. А своего человека не послали есмя ныне к тебе за зимою. А хотим того, чтобы меж нас прочная дружба вперед была и люди бы наши меж нас ходили здравие нашего видети. Писано на Москве. А лето в ней писано татарское девятьсот десятое мышье лето. А печать у грамоты великого князя болшаа.

А царицыну Карагушину человеку Кудайкулу на отпуске говорил: «Кудайкул! Молви от нас Карагуш царице, чтобы наше добро к себе памятовала и дела бы нашего меж меня и отца своего Емгурчеа берегла, что, как на чем нам отец ее молвил, на том бы и стоял, другу бы нашему друг был, а недругу недругу. Да приказал к ней поклон. /л. 35 об./

А князь великий Василей приказал с ним Карагуш царице поклон же. А поехал Семен с Москвы в неделю октября 6, а послан проводити его Сенка толмач. А отпуск Семенов у Дмитриа у Володимирова о проводу и о корму.

А как Магмед-Аминь царь учинился великому князю ратен, а великого князя Ивана в жывоте не стало, и лета 7015 послал князь велики Василей Иванович всеа Русии в Нагаи своих татар Кожуха Карчеева с товарищи к Асану князю, и к Алчагыру мырзе к Мусину сыну, да к Алачь мырзе к Емгурчееву сыну з грамотами. И то все писано в ординском ящыке Кожухов отпуск.

Комментарии

1-1. Написано по нижнему полю со знаком вставки.

2-2. Написано по нижнему полю со знаком вставки.

3. Написано над строкой.

4-4. Написано над строкой.

5. Л. 8 – чистый.

6. Написано над строкой.

7. Написано по счищенному тексту.

8-8. Написано над строкой.

9. Далее зачеркнуто брат твой.

10. л.15 об. чистый.

11. Написано над строкой.

12. Далее зачеркнуто которые.

13-13. Написано на нижнем поле со знаком вставки.

14. Далее зачеркнуто недругу.

15. Далее зачеркнуто о братстве и.

16. Написано над строкой.

17. Написано дважды.

18. Написано над строкой вместо зачеркнутого с ним, было.

19. Написано над строкой.

19а. Написано над строкой.

20. В рукописи ошибочно мьрзиным

21. Пагинация л. 27а в тексте повторена дважды.

22. Далее написано и.

23. Написано дважды.

Текст воспроизведен по изданию: Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489-1508 гг. М. АН СССР. 1984