КЛИНСКИЕ АКТЫ XV–XVI ВЕКА

Публикуемые ниже документы Успенской Изосиминой Клинской пустыни (№ 1–18), Троице-Сергиева (№ 20–31), Чудова Московского (№ 32– 36), Кирилло-Белозерского (№ 37) монастырей и Богородицкой Медведевой Дмитровской пустыни (№ 38) объединены географическим признаком – все они относятся к Клинскому уезду и представляют собою практически полную подборку ранее известных и недавно обнаруженных актовых источников XV– XVI вв. по этому региону. Исключение составляют опубликованные в недавнем прошлом и поэтому не вошедшие в настоящую публикацию пять данных 1517–1551 гг. из архива Иосифо-Волоколамского монастыря и жалованная грамота Ивана Грозного 1582 г. Кремлевскому Архангельскому собору на село Новое Завидово с комплексом деревень и починков ¹. Оговоримся, что шесть актов 1488–1578 гг. из архива Клинской Изосиминой пустыни (приписанной в 1680 г. к Воскресенскому Истринскому монастырю) были опубликованы еще в XIX в. П. М. Строевым, А. А. Федотовым-Чеховским, архимандритом Леонидом (Л. А. Кавелиным) и Г. Хилковым ². В первых двух и последней публикациях использовались подлинники – неразысканный из архива Воскресенского Истринского монастыря (жалованная грамота 1540 г., см. № 7) и ныне находящиеся в комплексе грамот Коллегии экономии (правая грамота 1539 г., см. № 6) и коллекции «Монастырских дел» МГАМИД (указная грамота 1578 г., см. № 18). Архимандрит Леонид, который в 70-х гг. XIX в. был настоятелем Воскресенского Истринского монастыря, воспользовался списками из архива этой обители. Использованные им списки до настоящего времени не найдены, однако сохранились подлинники двух из четырех опубликованных им актов (см. № 3, 6), а список еще одного (см. № 1) недавно был обнаружен среди прочих документов Изосиминой пустыни в делопроизводственных материалах Поместного приказа. Поскольку упомянутые публикации были осуществлены свыше ста лет назад и далеко не охватывали всего известного на [54] сегодняшний день документального комплекса Изосиминой пустыни за XV–XVI вв., то все ранее издававшиеся акты пустыни были включены нами в настоящую публикацию. Так же в публикацию вошла выдержка из переписной книги Воскресенского Истринского монастыря 1685 г. (отложившейся в материалах Поместного приказа) с описанием вотчинного архива приписной Изосиминой пустыни (см. № 19). Более полный и лучший список этой же описи в свое время был использован архимандритом Леонидом при обзоре вотчинного архива пустыни ³. Опись 1685 г. содержит весьма ценные сведения о несохранившихся (или еще неразысканных) актах Изосиминой пустыни за XVI в.

Названными выше фондообразователями не ограничивался круг духовных землевладельцев Клинского уезда XVI в. Имеются упоминания о двух данных 1525–1530-х гг. Новодевичьему Московскому монастырю на село Шаево с деревнями и деревню Жеребцово Брелин в Клинском уезде ⁴. Клинская писцовая книга 1624–1625 гг. ⁵ дополнительно сообщает о клинских вотчинах (многие из которых несомненно восходят к более раннему времени) целого ряда небольших тверских обителей, архивы которых не сохранились – «Старецкого что во Твери» (деревня Андрейково на реке Лобь с пустошами) ⁶, Успенского Остр-ганского (деревни Рябцово и Кабаново с пустошами) ⁷, Городецкого (пустоши Станок и Бараново) ⁸, Николо-Яминского (пустошь Леоново) ⁹, Болгарина (пустоши Искрино, Петелево, Михалево и другие на речке Понике) ¹⁰, Оршина (пустошь Сорокино) ¹¹ и Федоровского (запустевший Никольский погост «во Вьюхове» на реке Лобь, пустоши Толмачово, Дивоново и другие) ¹² монастырей, а также Николо-Угрешского (пустоши Митино, Бакланово и Обрезниково) ¹³ и Успенского Клинского (деревни Просолово и Дураково на реке Сестре с пустошами) ¹⁴ монастырей. Согласно показаниям той же писцовой книги крупнейшим клинским вотчинником являлся Тверской архиепископский дом (село Вознесенское «Арбенево и Борщово тож» с сельцами, деревнями, пустошами и погостами) ¹⁵. Троице-Сергиев монастырь, представленный в настоящей публикации двенадцатью актами 1543–1598 гг., в XVI в. имел в Клинском уезде сравнительно небольшую вотчину – село Никитское с деревнями (см. № 21–23). Подавляющее большинство вотчин поступило в монастырь только в [55] 1626–1633 гг. от Кривцовских, Березниковых (купивших вотчину в 1622/23 г. у Ивашевых) и князей Пожарских, а вместе с землями в монастырь были переданы и старые крепости на них ¹⁶.

Публикуемые документы представляют значительный интерес как с точки зрения характеристики состава клинских землевладельцев, так и в вопросах историко-топографического изучения Клинской земли. Но особый интерес, на наш взгляд, представляют два сюжета, связанных с датой оснавания Изосиминой пустыни и родственными связями ее первого настоятеля Изосимы (Зосимы). Остановимся на них подробнее.

Время основания Успенской Изосиминой пустыни достоверно не известно, однако в литературе, после упомянутой выше публикации архимандрита Леонида, его принято относить к 1479 г. Эта дата была в буквальном смысле вычислена чисто арифметическим путем. В свое время Леонид обратил внимание на судные речи одного из старожильцев в правой грамоте 1539 г., где фигурировал шестидесятилетний срок давности памяти, отнял от времени тяжбы шестьдесят лет и получил предполагаемую им дату основания самой обители ¹⁷. Позднее А. А. Зимин принимал эту дату как уже доказанный факт и связывал основание обители с основанием в том же 1479 г. Иосифо-Волоколамского монастыря. По замечанию ученого, Изосимина пустынь «была великокняжеским форпостом, противостоящим Волоколамскому монастырю» ¹⁸. При этом А. А. Зимин не пояснил, каким образом «форпост» московского великого князя (на границах с Волоцким удельным княжеством) был основан на землях, входивших в то время в состав Тверского великого княжества.

Для прояснения вопроса следует обратиться к тем самым показаниям правой грамоты 1539 г., на которые ссылался в своей первой публикации Леонид. Приводим интересующий нас отрывок правой грамоты полностью: «И ищеины манастырские старожилцы Власко Пятой с товарищы сказали по великого князя крестному целованью: Яз, господине, Власко, помню за шестьдесят лет, коли та земля еще вся была за великим князем за тферским. И после того, господине, князь великий Иван Васильевич пожаловал игумена Изосиму, дал ему тое реку Сестрицу к манастырю, вверх по Городенку, а вниз по Ламу по реку, и с лесом по обе стороны реки. И на тое реку, ни в лес без явки не ходил нихто, а кому было в тот лес ходити, и они являлись игумену Изосиме» (см. № 6. Л. 3, 4). Как видим, из слов старожильца вовсе не следует, что за шестьдесят лет до тяжбы пустынь уже существовала; ясно лишь, что около 1479 г. низовье реки Сестрицы (Малой Сестры) с бортным лесом по берегам входило в состав владений тверского великого князя. Когда же в действительности была основана Изосимина пустынь?

Первый известный акт пустыни – это датированная 30 января 1488 г. жалованная данная грамота великого князя Ивана Ивановича на деревню Стервище на реке Сестрице (Малой Сестре) в устье речки Сосновицы (см. № 1). Использованное в грамоте при формулировке пожалования выражение «дал есми... в дом... в свой монастырь на пустыньку» свидетельствует о непосредственном участии (скорее всего в виде санкции) московской великокняжеской власти [56] в основании обители. Именно это обстоятельство позволило в свое время А. А. Зимину образно сравнить Изосимину пустынь с «великокняжеским форпостом» на рубеже с Волоцким удельным княжеством, о чем говорилось выше. Поскольку земли в низовье реки Малой Сестрицы, как видно из правой грамоты 1539 г., составляли владения тверского великого князя, то следовательно санкция московского великого князя на основание обители могла быть дана Изосиме только после присоединения Тверского великого княжества. Таким образом время основания Изосиминой пустыни следует относить к 1485–1488 гг.

Основатель и первый игумен пустыни Изосима происходил из рода местных землевладельцев Еропкиных, которые в конце XVII в. считали себя однородцами Полевых и совместно выводили свою генеалогию от Смоленских князей. Известны три редакции родословной Еропкиных. Первая, так называемая «официальная» роспись была подана в Палату родословных дел и позднее внесена в Бархатную книгу (см. схему 1) ¹⁹. Вторая роспись зафиксирована частными родословцами примерно того же времени, составляющими по классификации М. Е. Бычковой две редакции родословных книг – в 43 главы с приписными и Патриаршую (см. схему 2) ²⁰. Третья роспись Еропкиных была приведена Л. М. Савеловым в его неоконченном справочнике по генеалогии российского дворянства (см. схему 3) ²¹.

В литературе неоднократно говорилось о крайней противоречивости и неполноте родословий ряда фамилий, выводящих свое происхождение от Смоленских князей. Не является исключением и родословная Еропкиных. Так в росписи, поданной в Палату родословных дел и внесенной в Бархатную книгу, Дмитрий и Степан Захарьевичи (по росписи «Азарьевичи»), упоминающиеся в источниках в 1540–1550-х гг., указаны родными братьями Изосимы, который умер, вероятно, еще до 1506 г. (в июле этого года в качестве игумена Изосиминой пустыни упомянут уже Касьян) ²². Детьми того же Степана оказались Федор, начавший свою карьеру еще в 1489 г., и Михаил Кляпик – видный государственный деятель конца XV–начала XVI в., умерший около 1513 г. Афанасий Еропкин, участвовавший в заговоре княжича Василия и казненный в декабре 1497 г., в росписи показан прадедом Изосимы. Немало Еропкиных, фигурирующих в различных источниках, в росписи из Бархатной книги своего места не нашли – Степан (молодой сын боярский можайского князя Ивана Андреевича, взятый литовцами в плен в бою под Суходровом в 1445 г.), Андрей (упомянутый в духовной Бориса Волоцкого в 1477 г.), Иван Андреев сын (попавший в литовский плен в битве под Оршей в 1514 г.), Иван Михайлов сын Кляпиков (убитый казанскими татарами в 1530 г.) и его сын Андрей (упоминающийся в источниках в 1543–1571 гг.), Михаил Васильев сын Рудаков (фигурирующий в актах Иосифо-Волоколамского монастыря в 1530–1540-х гг., дворовый по Можайску), Борис, Семейка и Федор Васильевы дети, Первой (служившие [57] в полковых головах в 1590-х гг.), Андрей и Василий Ивановы дети, Макарий Борисов сын (рязанские помещики в конце XVI в.) ²³.

Роспись из частных родословцев в целом выглядит более полно, однако так же не лишена противоречий. Например, Изосима (Игнатий) в ней опять таки показан братом Степана и Дмитрия и, что уж вовсе невероятно, правнуком Афанасия (казненного в 1497 г.). Михаил Кляпик со своим потомством и его брат Федор в этой росписи не указаны. [58]

По сравнению с двумя предыдущими родословиями роспись, приведенная Л. М. Савеловым не просто полней, но и во многом представляется более правдоподобной. Единственная имеющаяся в ней несообразность – это то, что в ней, как и в других росписях, братьями Изосимы указаны все те же Степан и Дмитрий. По сообщению Л. М. Савелова это родословие им было заимствовано «из поколенной росписи, находящейся в бумагах покойного В. В. Руммеля, и [59] неизвестно кем поданной в Разряд» ²⁴. Однако ссылка Л. М. Савелова не совсем верна, так как поданная в конце XVII в. в Разрядный приказ роспись Еропкиных сохранилась и разительно отличается от рассматриваемой росписи. Л. М. Савелов прекрасно знал о работе В. В. Руммеля по сбору копий дворянских родословных росписей, поданных в конце XVII в. в Палату родословных дел, и, вероятно, поэтому обнаруженное в его материалах родословие Еропкиных он ошибочно отождествил с росписями конца XVII в. Чем на самом деле является роспись Еропкиных «из бумаг» В. В. Руммеля сказать трудно. Неисключено, что мы имеем дело с реконструкцией родословия Еропкиных, выполненной видным генеалогом на основе предыдущих двух росписей и других источников. [60]

Совсем иную картину родства основателя Изосиминой пустыни рисует недавно обнаруженная меновная 1494/95 г. (см. № 2). Все участники мены – игумен Изосима, его сподвижник Андреян и Захарий Юрьев сын Еропкин связаны тесными родственными узами. Выясняется, что все они приходились друг другу родными братьями. Кроме того, среди послухов меновной упомянут их четвертый брат – Семен Юрьев сын Еропкин («брат наш»). В старце Андреяне с большой долей уверенности можно видеть того самого Андрея Еропкина, которому волоцкий князь Борис Васильевич должен был вернуть ранее отнятые земли ²⁵. Впоследствии сподвижник Изосимы Андреян был канонизирован и известен в агиографической литературе под именем Адриан Волоцкий (Сестринский) ²⁶. Вероятно он же был отцом взятого в плен под Оршей и умершего там к 1538 г. Ивана Андреева сына Еропкина ²⁷. Если последнее предположение верно, то круг ближайших родственников Изосимы может быть несколько расширен. Жена Ивана Андреевича – Марфа Афанасьевна Ельчанинова для уплаты долгов мужа была вынуждена еще до 1530 г. заложить Ивану Михайловичу Кляпикову Еропкину (убитому в 1530 г. в Казани) село Желомеино, а своим братьям Василию и Михаилу село Трызново в Волоцком уезде. Видимо эти же сделки позволили ей послать мужу в Литву (для выкупа из плена ?) «платья, и коней, и соболей, и денег». В 1534/35 г. Марфа по приказу своего мужа дает в Иосифо-Волоколамский монастырь село Трызново. Условием вклада являлось поминание отца и матери Ивана Андреевича – инока Андреяна и Офимьи, а после смерти и самих Ивана и Марфы. Детей у Ивана и Марфы не было, что видно из духовной Марфы 1533–1535 гг., где в качестве прямого наследника фигурирует их племянник Михаил Васильев сын Рудаков Еропкин. В 1540/41 г. Михаил упоминается как послух в данной на земли в Дмитровском уезде, в 1542/43 г. он отказывается от претензий на ранее данное его теткой Марфой Иосифо-Волоколамскому монастырю село Трызново, в 50-х гг. он служил дворовым по Можайску и был губным старостой ²⁸. Племянники Изосимы Дмитрий и Степан Захарьевичи в 1541/42 г. упоминаются в качестве послухов в данной на земли в Рузском уезде, в 50-х гг. Степан служил дворовым по. Клину, а в 1551/52 г. он продал Изосиминой пустыни деревню Починок в Клинском уезде (см. № 10) ²⁹. Степень родства Михаила Степановича Кляпика и его потомства по отношению к Изосиме по известным нам актовым источникам не прослеживается. Однако то, что среди заимодавцев Марфы наряду с ее родными братьями Василием и Михаилом Ельчаниновыми выступает и сын Михаила Иван Кляпиков, может свидетельствовать об их достаточно близких родственных отношениях с Иваном Андреевичем, а следовательно и с Изосимой. Схематично ближайшее родственное окружение Изосимы представляется следующим образом: [61]

Рассмотренная выше ситуация с родословием Еропкиных лишний раз показывает, что родословные источники требуют очень осторожного подхода при работе с ними и не могут быть использованы без их фронтальной проверки по имеющемуся комплексу актовых и других источников.

Публикуемые ниже документы подготовлены к печати по принятым в «Русском дипломатарии» правилам издания рукописных текстов XVI–XIX вв. ³⁰

Комментарии

1. АФЗХ. М., 1956. Т. 2. № 76, 138, 139, 185, 223; Маштафаров А. В. Жалованные грамоты Кремлевского Архангельского собора 1463–1605 года // РД. М., 1997. Вып. 2. С. 34–38. № 4.

2. ААЭ. СПб., 1836. Т. 1. № 189. С. 166, 167; АГР. Киев, 1860. Т. 1. № 49. С. 57-64; Леонид, арх. Клинская Изосименская пустынь и ее акты // Чтения ОИДР. 1876. Кн. 2. Смесь. С. 86–91; Он же. Правая грамота Клинской Изосиминой пустыни 7047 (1539) года // Чтения ОИДР. 1876. Кн. 4. Смесь. С. 1–14; Хилков Г. Сборник актов историко-юридического содержания XVI–XVII вв. князя Хилкова. СПб., 1879. № 4.

3. Леонид, арх. Клинская Изосименская пустынь и ее акты... С. 71–76.

4. Антонов А. В. Вотчинные архивы Московских монастырей и соборов XIV – начала XVII века // РД. М., 1997. Вып. 2. С. 193. № 748, С. 194. № 754.

5. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 190.

6. Там же. Л. 406–407 об. («Владеют тою вотчиною по отписным книгам старецкого городового приказщика Язвеца Иванова сына Жихарева 115-го году»). Речь идет конечно же об Успенском Старицком монастыре.

7. Там же. Л. 414 об.-419 об.

8. Там же. Л. 419 об.

9. Там же. Л. 420 об.

10. Там же. Л. 422-424.

11. Там же. Л. 424.

12. Там же. Л. 424 об.-426 об.

13. Там же. Л. 421–422. В жалованной грамоте 1613 г. первые две пустоши фигурируют как деревни (см. Прокопенко А. М. Новые документы по истории землевладения Николо-Угрешского монастыря // РД. М., 1997. Вып. 2. С. 64).

14. Там же. Л. 451 об.-457 об.

15. Там же. Л. 470-582.

16. РГАДА. Ф. 281. Клин. № 29/5660, 33/5664, 34/5665, 35/5666, 35/5666.

17. Леонид, арх. Клинская Изосименская пустынь и ее акты... С. 68.

18. Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV–XVI в.). М., 1977. С. 52.

19. Антонов А. В. Родословные росписи конца XVII в. М., 1996. С. 153.

20. Бычкова М. Е. Родословные книги XVI–XVII вв. как исторический источник. М., 1975. С. 185. Таблица 3 (окончание), С. 191. Таблица 5 (окончание); РГАДА. Ф. 181. Д. 76. Л. 313-314 об.; Д. 84. Л. 424, 424 об. (без конца); Д. 1139. Л. 71 об., 72.

21. Савелов Л. М. Родословные записи. М., 1909. Т. 3. С. 218.

22. Леонид, арх. Клинская Изосименская пустынь и ее акты... С. 74; АФЗХ. М., 1956. Т. 2. № 167; ТКДТ. М.-Л., 1950. С. 195; также см. настоящую публикацию № 10.

23. Савелов Л. М. Родословные записи... С. 218, 219; Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 372; Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV–первой трети XVI в. М., 1988. С. 233, 234.

24. Савелов Л. М. Родословные записи... С. 219.

25. ДДГ. М.-Л., 1950. № 71.

26. Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб., б/г. Т. 1. Стб. 72.

27. Michail Krom. Rejestry jencow moskiewskich na Litwie w pierwszej polowie XVI wieku // Przeglad Wschodni. 1994. T. III. Z. 3 (11). S. 455 (1519 г.), 461, 462 (1525 г.), 470 (1538 г.).

28. АФЗХ. М., 1956. Т. 2. № 127, 140, 156, 170; ТКДТ. М.-Л., 1950. С. 184.

29. АФЗХ. М., 1956. Т. 2. № 167; ТКДТ. М.-Л., 1950. С. 195.

30. РД. М., 1998. Вып. 3. С. 8.

Текст воспроизведен по изданию: Клинские акты XV-XVI века // Русский дипломатарий, Вып. 4. М. Археографический центр. 1998