Грамоты промысловым людям Поморья

Публикуемые неизвестные грамоты представляют собой группу документов, выданных органами центральной власти и управления отдельным лицам с предоставлением им льгот и разрешением на разработку промыслов в запустевших или еще не занятых районах. Документы содержат ценный материал для характеристики социально-экономических отношений в Поморье в конце XV — середины XVI века и для решения некоторых проблем земельной собственности и землевладения на черносошном Севере. В них отражен процесс концентрации земель в руках отдельных владельцев (док. № 3, 4) и вместе с тем — усиления великокняжеской власти, выразившейся в увеличении податного обложения (док. № 4). Самый ранний документ — 1491/92 года (док. № 1) позволяет уточнить время первого описания Подвинья писцами великого князя ¹. Документы показывают, как шел процесс экономического освоения северных областей страны, укреплялись их связи с центром России, способствовавшие становлению «всероссийского рынка». Они свидетельствуют о внутренней политике русского правительства, содействовавшего развитию солеварного и рыболовецкого промыслов.

Пять грамот составлены от имени Ивана IV — великого князя (док. № 2-5) и царя (док. № 8). По одной грамоте выдано разным лицам писцами Ивана III (док. № 1), Ивана IV (док. № 6) и дьяком Ивана IV (док. № 7). Семь грамот даны двинским солеварам (док. № 1-7) и одна (док. № 8) — «поморянину» на устройство рыболовной тони на морском берегу. Три документа дошли в подлинниках (док. № 3-5), четыре — в списках конца XVI века (док. № 2, 6-8), текст самой ранней грамоты (док. № 1) дошел в качестве включенного акта в составе подлинного «обыскного списка» 1578 года, в котором приведены также тексты двух других грамот, публикуемых по более ранним спискам (док. № 2, 6).

Три грамоты (док. № 3-5), близкие между собой по времени, написаны одним почерком, происходят из одного и того же ведомства — казны и подписаны казначеем Иваном Ивановичем Третьяковым. На одной из них (док. № 5) сохранилась печать. Тождественность почерка грамот лишний раз подтверждает подлинность актов № 3-4, печати при которых утрачены.

Документы отложились в составе Коллекции Ризницы Соловецкого монастыря (док. № 1-6, 8) ² и в фонде Соловецкого монастыря (док. № 7) ³. Все они восходят к древнему монастырскому архиву в Соловках, куда попали, вероятно, вследствие приобретения монастырем угодий, названных в этих грамотах (обычно прежние «крепости» передавались новому владельцу земли вместе с самой землей). Принадлежность грамот не Соловецкому монастырю, а бывшим владельцам земель, вероятно, является причиной того, что все они не вошли в состав известных копийных книг Соловецкого монастыря ⁴ и выпали таким образом из поля зрения исследователей. Малоизвестность Коллекции Ризницы Соловецкого монастыря обусловила то, что эти документы до сих пор не были введены в научный оборот (упоминания о них нет и в «Хронологическом перечне иммунитетных грамот XVI века» С. М. Каштанова).

Публикуемые документы делятся по географическому признаку на три группы, относящиеся к волостям: 1) Куйской (док. № 1, 2, 6), 2) Унской (док. № 3-5, 7) и 3) Керетской (док. № 8).

Документы первой группы позволяют проследить историю возникновения Куйского соляного промысла. Братья Рычковы — Гридя Иванов сын, Михаил и Никула в 1491/92 году получили право на устройство варниц по реке Куе на Зимней стороне Двинского уезда (док. № 1). Эти владения перешли впоследствии к сыну одного из братьев — Федору Микулину сыну Рычкова, который, спустя 52 года, вновь [43] испрашивает разрешение на разработку промыслов «на их земле» (док. № 2), аргументируя свое челобитье тем, что промыслов «ничьих сторонних людей» на той территории нет. Границы владений, отданных на оброк Федору Микулину сыну Рычкову, в грамоте 1543 года определены уже более точно. В 1545 году еще была жива жена Микулы Рычкова — Онфимья Иванова дочь. 20 декабря этого года она продала вотчину своего мужа по реке Куе Константину Прокофьеву сыну Житкому «с грамотою великого князя жалованною и со всеми крепостьми», как написано в купчей ⁵. Он же впоследствии в 1551 году выступает как солеискатель в пределах, отведенных в 1543 году Федору Микулину сыну Рычкова (док. № 6). Тот факт, что новому владельцу пришлось вновь обращаться с челобитьем о разрешении на разработку промыслов на приобретенной территории, лишний раз подтверждает вывод Н. Н. Покровского о том, что правительство признавало подобных слободчиков не полными собственниками земли, а лишь ее временными владельцами или оброчными держателями ⁶. Константину Житкому, вероятно, не удалось открыть свой промысел, во всяком случае, в Платежной книге Двинского уезда 1560 года ⁷ варницы по реке Куе не названы, хотя рыболовецкие «тони» Константина Житкого в ней фигурируют. В 60-х годах его земли перешли к Соловецкому монастырю. Каким образом монастырь приобрел их, путем вклада или купли, остается неясным. Волостные люди пытались противостоять захвату этой территории и долгое время продолжали на ней сечь лес, ловить рыбу и бить зверя. Но в 1578 году монастырские власти подали иск на двинян во владении куйскими угодьями. Во время судебного сыска монастырь предъявил купчую, в которой говорится, что Константин Житкий 10 августа 1562 года продал свои владения по Куе реке Соловецкому монастырю за 50 рублей ⁸. Но в документах, сохранившихся в фонде Соловецкого монастыря, имеется список с данной Константина Житкого от того же числа, которая свидетельствует о передаче этих владений в Соловецкий монастырь «по своей душе» ⁹. Борьба за обладание обширными землями по реке Куе закончилась победой монастырских властей. Не позднее чем через четыре года был открыт Куйский соляной промысел. С 1582 года Соловецкий монастырь платил оброк уже с двух варниц «в Куе реке» ¹⁰. В 90-х годах XVI века и первых десятилетиях XVII века Куйское усолье стояло наиболее высоко по количеству вырабатываемой продукции ¹¹.

Вторую группу составляют документы № 3-5, 7, относящиеся к соляным промыслам в Унской волости. Е. И. Заозерская, исследовавшая развитие солеварения в Поморье, отмечала, что материалов по Унской волости сохранилось особенно мало. Публикуемые акты содержат новые сведения о способе соляного производства в этом районе. Так, раньше в литературе указывалось на производство соли в этих местах только из морской воды и в редких случаях — из отстойных колодцев (но не ключевых!) ¹². В целом промысел в Унском усолье считался менее производительным, чем, например, в Неноксе, где соль добывалась из подземных ключей ¹³. В публикуемой грамоте 1543 года (док. № 3) упомянуты испорченные колодцы, в которых «ключи соляные песком засыпает», что свидетельствует об использовании в Унском усолье наиболее производительного способа выварки соли. О производительности унских варниц можно судить и по размеру оброка, который был на них наложен в 1543 году — три рубля с варницы (в то время, как по платежной книге 1560 года средний оброк с варницы равнялся одному рублю).

Все три документа второй группы выданы солевару Унской волости Семену Федотову сыну Грызневу ¹⁴, который принадлежал, вероятно, к числу наиболее [44] зажиточных солепромышленников. В публикуемых документах он выступает в качестве единоличного владельца двух варниц в Унской волости (док. № 5), что само по себе является редким случаем. Е. И. Заозерская отмечает, что в Унской волости абсолютно господствовали промыслы на паях многочисленных товариществ; единоличные встречались очень редко (по платежной книге 1560 года известны только три) ¹⁵. Семен Федотов сын Грызнев, получивший ряд льгот на развитие соляного промысла в Унской волости (док. № 3, 4, 7), приобретал свои владения постепенно, частями. Сохранились две купчие 1532/33 года, свидетельствующие о покупке Семеном Федотьевым сыном Грижневым (вероятно — вариант написания фамилии «Грызнев») вначалае 1/3, а затем 2/3 частей россола в варнице в Уне «на Больших местах» у нескольких владельцев ¹⁶. В январе 1545 года он добился передачи ему в том же усолье запустевшей варницы Ивана Лентьева (док. № 4). За два года до этого он уже выступал вместе с двумя пайщиками совладельцем двух варниц «на Больших местах» (док. № 3). Однако летом 1545 года пожар в Унской волости нанес серьезный ущерб растущему хозяйству. Во время этого пожара сгорели две варницы Грызнева. Полученная им в апреле 1546 года льгота в уплате долгов (док. № 5) истекла в 1550 году. Хозяйство его к этому времени, очевидно, еще не восстановилось, так как описывавший в 1551 году Двину И. П. Заболоцкий (см. док. № 6) записал его унскую варницу «в пусте» (док. № 7). В 1553 году Грызнев вновь получил льготу для восстановления этой варницы (док. № 7), но это ему, очевидно, не удалось, так как в платежной книге Двинского уезда 1560 года среди промысловых владельцев он уже не назван.

Последняя публикуемая грамота относится к рыбным промыслам. Она фиксирует передачу на оброк Ивану Семенову сыну Ондронову удобного места для устройства рыболовной «тони» в Керецкой волости. Грамота дошла в списке, но в описях «крепостной казны» Соловецкого монастыря 1639 и 1642 годов сохранились упоминания о подлиннике. Среди документов, хранящихся в «Керецком ящике», названа «Государева грамота на Керецкую тоню Иванка Ондронова. А печать у нее была красная, и та печать растопилась» ¹⁷. Получатель грамоты был, вероятно, сыном слободчика Керецкой волости Семена Ондронова ¹⁸.

В исторической литературе мы не встретили упоминаний о лицах, которым были выданы публикуемые грамоты. Однако среди послухов в документах названы известные двинские землевладельцы. Фофан Макаров (док. № 2) принадлежал к семье крупнейших двинских промышленников и купцов XVI века. В 1556 году он был послан Иваном IV в Англию с русским послом в качестве «гостя» ¹⁹. Соцкий Васюк Бачюрин (док. № 2), по свидетельству двинского летописца, управлял в начале 40-х годов всей Двинской землей ²⁰, на его имя направлялись жалованные и указные грамоты ²¹. Марко Шульга (док. № 5) являлся представителем богатого рода двинских своеземцев Шуйгиных, выходцев из Уемской волости ²². В документе № 4 упомянут Иван Лентьев, бывший владелец Унской варницы, которая была оставлена им из-за увеличившегося оброка. Лентьевы, очевидно, были крупными землевладельцами в Подвинье. Дети и внуки Ивана Лентьева фигурируют в многочисленных земельных актах конца XVI — начала XVII века ²³. Таким образом, публикуемые грамоты тесно примыкают к уже известному кругу источников по истории светского промыслового владения в Поморье и существенно дополняют его.

Текст грамот в публикации передается в современной транскрипции, пунктуация дана по правилам современного правописания.

Публикацию подготовила Т. А. Тутова, младший научный сотрудник Государственных музеев Московского Кремля ²⁴. [45]

...По великого князя слову Ивана Васильевича всея Руси, великого князя писец Тимофей Михайлов сын Офонасьева с товарищи дали есмя Гриде Иванову сыну Рычкову, да его брату Мишку да Никулке на Зимней стороне в реке в Куй кладезь старой ключя соляного искати. И проявит ему бог ключ соляной, и они собе у того кладязя варници поставят, начнут соль варити, ино им с тех варниц не давати великого князя оброку и иных никоторых пошлин семь лет. А отидут те семь лет, и им давати с тех варниц оброку, чим их опишет опищик великого князя. А дана грамота лета 7000...

/л. 1/

Список з государевой грамоты слово в слово.

Се яз, князь великий Иван Васильевич всеа Русии, пожаловал есми двинянина Федька Микулина сына Рычкова соловарными месты и рыбными ловлями у моря на Зимной стороне от Меньшой до Большей Куи реки и до Ниского Мошку. На их земле пришли места соловарные и рыбные ловитвы, и ему б на тех местех колодязи копати и трубы пущати, и варницы ставити, и соль варити пытати, и рыба ловити; а сторонных деи людей на тех местех соловарных мест и рыбных ловитв ничьих нет. И мне б его пожаловати теми угодьи варничными месты и рыбными ловитвы от Меньшей и до Большей Куи реки и до Нискаго Мошку: колодязи копати, и трубы пущати, и варницы ставити, и соль варити, и рыба ловити безоброчно и безданно, и лгота б ему дата на пять лет, от лета 7000 пятьдесят перваго да до пятьдесят шестаго. Да и двиняне Фофан Макаров, да Гриша Никитин, да соцкой Васюк Бачюрин сказали по крестному целованью, что в тех местех пашенных земель и соловарных мест и рыбных ловель ничьих сторонных людей нет.

И яз, князь великий Иван Васильевич, двинянина Федька Микулина пожаловал: велел есми ему в Двинском уезде на Зимной стороне от Малые Куицы до Большей Куи реки и до Ниского Мошку колодязи копати и трубы пущати, и варницы ставити, и рыба ловити: а не давати ему с тех своих варниц, ни с рыбных ловитв моих вели/л. 2/кого князя оброков и ни иных никоторых податей доколе отидут те его урочные пять лет. А сколько Федько в ту пять лет варниц поставит, и ему с тех варниц вперед оброк давати и с рыбных ловитв, чем его писец наш опишет. А дати ему с тех своих варниц, и рыбных ловитв оброк впервые на Рождество Христово лета 7000 пятьдесят шестаго.

А иные были люди в те Фетковы оброчные места однолично никако не вступались, чем яз, князь великий, Федька Микулина пожаловал от Меньшия до Болыиия Куи реки и до Ниского Мошку. А которые люди учнут в те Фетьковы оброчные в соловарные места и в рыбные ловитвы учнут вступатись, тем людем быти от меня, великого князя, в пене и в продаже.

А дана грамота на Москве, лета 7000 пятьдесят перваго, апреля 1.

1543 г. ноября 2.— Жалованная льготная грамота Ивана IV солеварам Семену Федотову сыну, Терешке Самойлову сыну, Данилке Кузьмину сыну на две варницы у Малого колодца на Больших местах в Уне Двинского уезда

Се яз, князь великий Иван Васильевич всеа Русии, пожаловал есми двинян Унские волости соловаров Сенку Федотова сына, да Терешку Самойлова сына, да Данилка Кузмина сына. Что ми били челом, а сказывают, что деи у них в Уне на Больших местех у Горнево колодезя у Малово были две варницы, и нынча деи тот их колодязь попортился, и пресная вода подступила, и ключи песком засыпает; и не починив деи того колодезя, соли им из нево варити не мочно; да у того же деи колодезя сего лета варница и з цреном згорела. И мне б их пожаловати, велети им тот колодязь починити, да и труба в тот колодязь впустити, да и лгота б им дати. Да и двиняне Федор Шулга, да Ондрюшка Ефимов сын Мансурьев, да Харитон Онаньин, да Юшко Оникеев сын сказали по крестному целованью, что тот колодязь попортился, и пресная вода в него подступила, и ключи солоные песком засыпает, да и варница и с цреном у того колодезя згорела, и не починив деи того колодезя, соли из него варити не мочно.

И ож будет так, и яз, князь великий, тех соловаров Сенку Федотова сына да Терешку Самойлова, да Данилка Кузмина пожаловал, велел есми им тот колодязь починити, и трубу в тот колодязь пустити, и варницу у того колодезя поставити, и соль варити. А не надобе им с тех двух варниц мой великого князя оброк, ни иные никоторые пошлины на два году. А как отойдут их урочные лета, и им с тех двух варниц давати мой великого князя оброк з году на год по старине, по книгам, по три рубли с варницы. А дати им тот оброк впервые на Рождество Христово лета семь тысяч пятьдесят четвертаго. А дана грамота на Москве, лета 7000 пятьдесят втораго, ноября в 2 день.

На обороте (написано тем же почерком, что и текст лицевой стороны): Князь великий Иван Васильевич всеа Русии.

Приказал казначей Иван Иванович Третьяков да Иван Петрович Головин.

Се яз, князь великий Иван Васильевич веса Руссии, пожаловал есми двинянина Сенку Федотова сына. Что ми бил челом, а сказывает, что деи в волости в Уне на Больших местех у Большого колодезя была варница Иванка Лентьева, и ныне деи тое варницы нет; а Иванка деи тое варницу покинул, потому что деи положен оброк наш на ту варницу велик, и ему деи того оброку платити не мочно. И нам бы двинянина Сенку пожаловати, велети ему ис того колодезя соль варити и варницу у того колодезя на том месте поставити. [47]

И ож будет так, как нам двинянин Сенька бил челом, и яз, князь великий, двинянина Сенку Федотова пожаловал, велел есми ему ис того колодезя соль варити и варницу у того колодезя на том месте поставити. А как Сенка у того колодезя варницу поставит, и ему с тое варницы давати оброку мне великому князю по тому ж, как и с ыных варниц мой оброк платят.

А дана грамота на Москве, лета 7050 третьяго, генваря в 6 день.

На обороте (Написано тем же почерком, что и текст лицевой стороны.): Князь великий Иван Васильевич всеа Русии.

Приказал казначей Иван Иванович Третьяков.

1546 г. апреля 6.— Жалованная полетная грамота Ивана IV двинянину Унской волости Семену Федотову сыну на уплату долгов без процентов в течение 4-х лет

Се яз, князь великий Иван Васильевич всеа Русии, пожаловал есми двинянина Унские волости Сенку Федотова. Что ми бил челом, а сказывает, что деи летось о Петрове заговенье волость их Уна вся — дворы, и животы, и статки погорели; а у нево деи две варницы и с дрены, и соль, и дрова — все погорело, а долгу деи на нем по кабалам и без кабал всего тридцать рублев, а писал деи он в те кабалы с собою жену свою и дети, да и сторонние люди писалися в те кабалы его для; и ныне деи должники на нем и на его жене, и на детех, да на тех людех, которые с ним в кабалы писалися, тех денег на них правят, а ему деи того долгу платити нечим. И нам бы его пожаловати, дати ему в том долгу от тех должников своя грамота жаловалная полетнея, а велети бы ему тем своим должником платитися в ыстую уплату без росту. Да и двиняне Олекса Онтоманов, да Марко Шулга сказали по крестному целованью, что та их волость Уна горела.

И оже будет так, и яз, князь великий, Сенку Федотова пожаловал, дал есми ему свою грамоту жаловалную полетнюю на четыре годы, а велел есми ему платити в ту четыре годы своим должником по кабалам и безкабално истину без росту. А наместницы наши двинские и их туини (Так в тексте. Видимо, «тиуны» - В.Сорокин) на тово Сенку и на его жену, и на детей, да и на тех людей, которые с ним в кабалах писаны, в том долгу приставов своих на них не дают и тово долгу на них * не правят (В рукописи написано дважды.) до тех их урочных лет. Также и архиепискупа Ноугородцкого десятильники в том долгу Сенку двинянина и его жену, и детей на поруки их не дают и того долгу на них не правят до тех же их урочных лет.

А дана грамота на Москве, лета 7050 четвертаго, апреля в 6 день.

На обороте (Написано тем же почерком, что и текст лицевой стороны.): Князь великий Иван Васильевич всеа Руссии.

Приказал казначей Иван Иванович Третьяков.

/л. 1/

Снимок. По цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии по наказному списку, двинские писцы Иван Петрович Заболотцкой да Дмитрей Иванович Темирев с товарыщи дали лготную грамоту в Двинском уезде в Нижней половине на Зимной стороне у моря от Меньшей Куи да до Большей реки Куи и до Нижнего Мошку Косте Прокофьеву сыну Житкому ключа соляного искати. И как в тех местах Костя Житкой соляной ключ найдет, и ему в тех местех трубы пущати и колодязи копати, и црен и варницы ставити, и соль варити. А отдан Косте Житкому с тех мест, где соляной ключ найдет, царев и великого князя оброк на пять лет, от лета 7000 шесдесятаго да до лета 7000 шесдесят пятаго. А как отойдут те урочные пять лет, и ему с того росолу, сколко варниц поставит, давати в цареву и великого князя казну з году на год оброк по четыре гривны со всех с тех ключев от Меньшей до Большей Куи реки и до Нижнего Мошку. А где Костя Житкой соляной ключ найдет, и тут ему трубы пущати и варницы ставити, и к варницам дрова класти, а лес ему сечь, чем ему варницы ставити, и трубы пущати, и соль варити; а в пашенные ему и в страдные /л. 2/ земли сторонних людей не вступатись.

К сее лготной Иван Петрович Заболоцкой печать свою приложил, а дана лготная лета 7000 шестьдесятаго ноября 21 день.

1553 г. мая 9.— Льготная («по слову» Ивана IV) грамота дьяка Ишука Бухарина Семену Грызневу на пустую варницу на Больших местах на посаде в Уне Двинского уезда

По цареву и великого князя Ивана Васильевича всея Русии слову, царев и великого князя дияк Иван Ишук Иванов сын Бухарин дал на лготу в Двинском уезде на Уне на посадке на Больших местех варницу пустую унянину же Сеньке Грызневу. А наперед сего та варница бывала того же Сенки Грызнева, а двинской писец Иван Петрович Заболотцкой с товарищи ту варницу писал в пусте ж. А лготы ему на ту [49] варницу дано на три годы, от лета 7000 шестьдесят перваго до лета 7000 шестьдесят четвертаго, и в те ему лготные лета варница и цырен поставити, и колодезь копати, и трубы в землю впустити. А как отсидит свои урочные лготные лета, и ему с тое варници давати царю и великому князю оброку з году на год з данью вместе по полутора рубля на год, по тому ж, как на тех же на Великих местех оброк платят з живущих варниц по письму Ивана ж Заболоцкого с товарищи. А дати ему тот оброк впервые на Рождество Христово лета 7000 шестьдесят четвертаго. А порука по нем в оброце — Арханилскаго манастыря старец, что на низу на Двине, Дементей, да Некрас, Андреев сын унянин, да Якушко Руха важанин, в том, что Сенке Грызневу варница поставити, и как отсидит лготу, оброк платити, и тое варницы не запустошити.

К сее грамоте царев и великого князя диак Иван Ишук Иванов сын Бухарин печать свою приложил, лета 7000, шестьдесят перваго мая 9 день.

На обороте: «Снимок з грамоты слово в слово. А назаде грамоты подписано диак Ишук Бухарин».

ЦГАДА, ф. Соловецкого м-ря (1201), оп. 3, д 580. Список XVI в. 17,5X15,5. Водяного знака нет.

/л. 1/

Список з государевы грамоты слово в слово.

Се яз, царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии, пожаловал есми поморянина Ивашка Семенова сына Ондронова, что ми бил челом, а сказывает, что у них в Керети от волости с версту у Лопского Креста по морскому берегу место пустое неписменое и нетяглое, и не владеет им никто; и в писцовых книгах описи двинян Якима Романова да Никиты Пятутина то пустое место, что у Лопского Креста, не написано. И нам бы поморца Ивашка Семенова пожаловати, велети ему то пустое место, что у Лопского Креста, вново очистити и тоня учинити, а оброку ему нам с тое тони в нашу казну давати з году на год по полуполтине, да пошлин по три денги.

И мы того пустого места, что в Поморье у Лопского Креста, велели смотрити в писцовых книгах описи двинян Якима Романова да Никиты Пятутина, и то пустое место в писцовых книгах не написано.

И оже будет так, как нам поморец Ивашко Семенов бил челом, а то будет пустое место, что у Лопского Креста, неписменое и нетяглое, и не владеет им никто, и яз, царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии, Ивашка Семенова сына Ондронова пожаловал, то ему пустое место что у Лопского Креста велел очистити и тоню учинити. А оброку ему с того места в нашу казну давати з году на год по полуполтине, да пошлин по три деньги. А дати ему тот оброк и с пошлинами в Большой Приход впервое на срок на Сретение господне лета 7000 седмьдесят четвертаго; да и вперед ему тот оброк и с пошлинами платити данным выборным старостам, кто учнет в волости в Керети нашу дань збирати, на тот же срок, на Сретение господне. /л. 2/

А порука по Ивашке по Семенове сыне Адронове в том оброке — Лобан Никифоров сын Водников, что Ивашку Андронову с того места, что у Лопского Креста, оброк и пошлины платити на срок на Стретение господне ежегод безволокитно. А не учнет Ивашко с того места платити оброку на срок на Сретение господне ежегод безволокитно, и тот оброк на Ивашкове поручнике имати и на прошлые годы сполна по сей грамоте.

Дана грамота на Москве, лета 7000 седмьдесят третьяго марта в ... (Далее в рукописи половина строки оставлена чистой). А на другой стороне у грамоты пишет: Царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии.

Комментарии

1. Ранее датировалось концом XV — началом XVI века. См. А. И. Копанев. К вопросу о структуре землевладения на Двине в XV-XVI вв. Вопросы аграрной истории. Вологда, 1968, стр. 442.

2. Коллекция Ризницы Соловецкого монастыря хранится в Отделе рукописных, печатных и графических материалов Государственных музеев Московского Кремля. Далее сокращено — ОР Музеев Кремля.

3. ЦГАДА, ф. Соловецкого монастыря (№ 1201).

4. Архив Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР (далее АЛОИИ), кол. актовых книг № 2, д. 136, 146, 152; Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Сол. собр. № 18/1477. Исключение составляет лишь «Обыскной список» 1578 года, составленный по иску Соловецкого монастыря и включенный в состав копийной книги XVII века АЛОИИ, кол. актовых книг № 2, д. 146, лл. 737-754.

5. Вероятно, здесь имеется в виду жалованная грамота ее сыну Федору Микулину сыну Рычкова (док. № 2), предъявленная впоследствии на «обыске» 1578 года. Текст купчей сохранился в упомянутом «Обыскном списке» ОР Музеев Кремля, Коллекция Ризницы Сол. м-ря, № 934, лл. 6-7.

6. Н. Н. Покровский. Актовые источники по истории черносошного землевладения в России XIV — начала XVI века. Новосибирск, 1973, стр. 196.

7. ЦГАДА, Городовые и боярские книги, ф. 137, Клин, № 2, лл. 132-231. Опубликована А. И. Копаневым в кн.: «Аграрная история европейского Севера СССР», т. 3. Вологда, 1970, стр. 514-536.

8. ОР Музеев Кремля, Коллекция Ризницы Сол. м-ря, № 934, л. 8.

9. ЦГАДА, ф. 1201, оп. 3, д. 327, л. 1.

10. См. платежные выписи там же, д. 627, л. 13 (№ 41).

11. А. А. Савич. Соловецкая вотчина XV-XVII веков (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений на крайнем русском севере в древней Руси). Пермь, 1827, стр. 116.

12. Е. И. Заозерская. У истоков крупного производства в русской промышленности XVI-XVII вв. М., 1970, стр. 113.

13. Там же, стр. 110.

14. Полагаю, что Семен Федотов сын, владелец варниц «в Уне на посаде, на Больших местах», фигурирующий в грамотах 1543-1546 гг. (док. № 3-5) и Семен Грызнев, бывший владелец варниц «в Уне на Больших местах», названный в грамоте 1553 г. (док. № 7), — одно лицо.

15. Е. И. Заозерская. Указ. соч., стр. 112-113.

16. ЦГАДА, ф. 1201, оп. 3, д. 11, лл. 1-2.

17. Там же, оп. 1, д. 37, л. 25 об.; д. 454, л. 47 об.

18. ААЭ, т. 1, № 196.

19. Подробнее см. Н. Е. Носов. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л., 1969, стр. 356-357.

20. Древняя российская вивлиофика. Изд. 2-е. М., 1788-1791, ч. XVIII, стр. 9-10.

21. Подробнее см. Н. Е. Носов. Указ. соч., стр. 248, 339, 364-365.

22. Родословную схему семьи Шуйгиных см. в кн. Н. Н. Покровский. Указ. соч., стр. 198-201.

23. Сборник грамот Коллегии экономии, т. 1. Пг., 1922, № 218-219, 464, 492, 511, 519 и др.

24. Выражаю искреннюю благодарность Сергею Михайловичу Каштанову за оказанную помощь в работе и саму идею публикации.

Текст воспроизведен по изданию: Грамоты промысловым людям Поморья // Советские архивы, № 1. 1979