НОВЫЕ АКТЫ СПАСО-ПРИЛУЦКОГО МОНАСТЫРЯ XV в.

Советской исторической наукой достигнуты значительные успехи в изучении феодального землевладения и хозяйства Русского централизованного государства XIV-XVI вв. Они стали возможны благодаря широкой публикации и глубокому изучению источников по социально-экономической и политической истории феодальной России XIV-нач. XVI в. ¹ После выхода этих изданий советские исследователи выявили новые акты XIV-XV вв. ²

В 1975 г. в отдел рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина поступило собрание рукописей известного московского коллекционера А. П. Гранкова (ф. 711) ³. В процессе описания этого собрания были выявлены подлинные материалы Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря XV и XVII вв. В составе собрания находятся также копии документов XV в. из архива монастыря. В обзорах собрания А. П. Гранкова эти документы отмечены не были ⁴. В собрании Гранкова — восемь актов этого монастыря XV в., сохранившихся в отрывках подлинников и в копиях XX в. Сведений о публикации выявленных грамот XV в. найти не удалось. Три акта были известны только по упоминанию в переписной книге казны Спасо-Прилуцкого монастыря 1701 г., четвертый — упоминается в той же книге и известен по публикации его отрывка в АСЭИ. Сведений о четырех других актах не было.

В настоящий момент известны (с различной полнотой) тексты 13 актов Спасо-Прилуцкого монастыря XV — нач. XVI в. Еще о трех грамотах упоминает переписная книга 1701 г. В одном из спасо-прилуцких актов XV в. имеются отсылки к неизвестным грамотам в. кн. Василия II Васильевича и в. кн. Марии Ярославны.

Пробелы в составе раннего актового наследия Спасо-Прилуцкого монастыря, очевидно, значительны, и причины тому различны. Часть монастырского архива сгорела во время польской интервенции в нач. XVII в. ⁵ Отдельные акты гибли, вероятно, из-за неблагоприятных условий хранения ⁶.

После секуляризации монастырских земель ок. 1764 г. ряд грамот, удостоверявших владельческие права Спасо-Прилуцкого монастыря на землю, был затребован в Коллегию экономии ⁷.

В кон. 1829 г. в Спасо-Прилуцком монастыре работала археографическая экспедиция П. М. Строева ⁸, и ряд [86] документов монастыря XVI-XVIII вв. попал в его коллекцию, которую он передал Археографической комиссии в 1836 г. ⁹

Архив Спасо-Прилуцкого монастыря продолжал распыляться. С 1890-х гг. документы из монастырской казны через антикварные рынки Москвы и Петербурга попадали к любителям российских древностей ¹⁰. Утечка документов усугублялась тем обстоятельством, что с секуляризацией монастырских земель поземельные акты утрачивали свою практическую значимость для монахов и хранились небрежно. По свидетельству М. П. Погодина, посетившего монастырь в 1841 г., документы хранились в монастырских кладовых в сундуках «в пыли, под хламом, с запертыми оконцами, в таком воздухе, где, кажется, задохнуться можно» ¹¹.

В 1918 г. часть архива Спасо-Прилуцкого монастыря вошла в состав Вологодского губернского архива (ныне — Государственный архив Вологодской области) ¹². Значительная часть документов монастыря находится в отделах рукописей ГБЛ и ГПБ, в отделе письменных источников ГИМа, в ЦГАДА и ЛОИИ СССР АН СССР.

Подлинники актов Спасо-Прилуцкого монастыря XV в. из собрания А. П. Гранкова представлены фрагментами двух жалованных грамот вологодского удельного кн. Андрея Васильевича Меньшого. Отрывки подлинников в момент поступления собрания в отдел рукописей ГБЛ хранились в конверте, на обеих сторонах которого и на обороте клапана карандашом рукой неустановленного лица был скопирован текст этих фрагментов ¹³; в 1981 г. их реставрировала сотрудница [87] отдела гигиены и реставрации ГБЛ Л. А. Дубинина.

Один из отрывков подлинника содержит начало жалованной грамоты кн. Андрея, выданной монастырским властям на рыбные ловли и пожни в 1471/72 г. ¹⁴ До реставрации отрывок состоял из двух небольших полосок бумаги, подклеенных с оборота в нач. XX в. (?) Размер отрывка 14,1 X 7,7 см; поля: левое — 4-5 мм, правое — 4-9, верхнее — 7-9 мм; бумага по местам сгибов надорвана. Текст писан мелким полууставом, переходящим в скоропись. Чернила бледные, рыжие, частично выцветшие и стертые. На лицевой стороне — 8 строк начального текста. На обороте — подпись княжеского имени и две строки подтверждения мелким, отличным от основного, почерком. Чернила темные. Эта грамота была известна по публикации другого ее отрывка ¹⁵ и по упоминанию в переписной книге монастыря ¹⁶.

Опубликованный отрывок грамоты хранится в коллекции Н. П. Лихачева ¹⁷. Сопоставление его с отрывком из собрания А. П. Гранкова показывает, что они являются частями одной грамоты. Кроме внешних палеографических данных (бумага, почерк, поля), в пользу этого заключения говорит и текст. Гранковский отрывок на лицевой стороне обрывается на словах: «...или имут рыбы ловити неводы и иною всяко...». А. Лихачевский непосредственно продолжает эту фразу: «...ю ловлею, и о всем том не надобе им докладывати волостелей комельских и и[х] тиунов». Текст подтверждения в гранковском отрывке заканчивается словами: «...наместником своим...». Лихачевский отрывок непосредственно продолжает текст: «волого[д]ским и волостелем, и их тиуном, и все[м] пошлиннико[м] сее [их] грамоты рушити не велел никому ничем...». Почерк в обоих отрывках совпадает ¹⁸. Последующий текст акта [88] утрачен (нет заключительной части со статьей, угрожающей казнью за нарушение монастырских привилегий, конечного протокола с датой выдачи акта, печати, отмеченной в переписной книге 1701 г. ¹⁹), поэтому следует полагать, что должен быть еще один фрагмент грамоты.

Вероятно, к кон. XIX в. ²⁰ грамота обветшала и распалась на несколько частей, одну из которых приобрел Н. П. Лихачев ²¹. Две начальные полоски акта в начале, очевидно, XX в. попали к вологодскому историку-краеведу И. Н. Суворову ²². Дальнейшая судьба этого отрывка до поступления его в собрание Гранкова неизвестна.

В собрании А. П. Гранкова сохранилась небольшая полоска бумаги — фрагмент жалованной грамоты кн. Андрея Васильевича Меньшого, выданной монастырю на Оларевскую слободку в 1472-1475 гг. ²³ Размер фрагмента, имеющего вид трапеции, — 14,3 X 5,3 см; правая сторона его короче левой на 5 мм. Поля грамоты: левое — 7-8 мм, правое — 9-10, верхнее — 12-13 мм. Слева на листке — пятна от сырости. Грамота, как и предыдущая, складывалась в «гармошку». Листок был порван по местам сгибов. В правой верхней части, где проходила линия сгиба, кусочек бокового поля утрачен. Текст грамоты писан мелким полууставом, переходящим в скоропись. На лицевой стороне акта — 5 строк начального текста, на обороте — подпись княжеского имени. В левом нижнем углу — фрагмент водяного знака «гроздь винограда». Чернила темно-коричневые.

Эта жалованная грамота вплоть до 1975 г. была известна только по упоминанию в переписной книге монастыря 1701 г. ²⁴ Местонахождение других фрагментов грамоты, кроме выявленного в собрании Гранкова, не известно. Еще в 1701 г. при описании казны Спасо-Прилуцкого монастыря отмечалось, что эта грамота «ветха гораздо, исподклеена» ²⁵. В трет., четв. XVIII в. с нее была снята копия, которая хранилась в монастыре до нач. XX в. В настоящее время судьба копии не известна, но полный текст грамоты сохранился в списках, по-видимому, нач. XX в. Эти списки, как и списки ряда других грамот XV-XVII вв., дошли до нас в составе подготовит, материалов к обзору актов Спасо-Прилуцкого монастыря XV-XVI вв. ²⁶. Сравнение почерка этих материалов с почерками историков Вологодского края позволило установить их принадлежность И. Н. Суворову. Эти материалы (8 листов бумаги размером 22,3 X 18,0 см ²⁷ с бумажным штемпелем фабрики наследников Сумкина Великоустюжского у. Вологодской губ.) свидетельствуют о его целенаправленной историко-краеведческой работе. В литературе данный штемпель на бумаге этой, фабрики зарегистрирован в 1869 и 1909 гг. ²⁸ [89]

Эти материалы могут быть датированы не ранее 1884 г. и не позднее 1902 г. ²⁹ Более вероятная дата — ок. 1902 г., когда И. Н. Суворов подготовил к печати третье издание «Описания Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря».

В начале этих материалов приводится текст «самого древнего из сохранившихся в Прилуцком монастыре документов на земельные владения» «в списке, сделанном для представления в Коллегию экономии» ³⁰. Это жалованная грамота вологодского удельного кн. Андрея Васильевича Меньшого игумену Спасо-Прилуцкого монастыря Геннадию на Оларевскую слободку. Далее к ней помещены комментарии, после которых упоминаются «еще два документа»: купчая игумена Спасо-Прилуцкого монастыря Михаила на Сивцовскую пустошь в Оларевской слободке и разъезжая великокняжеского судьи И. Д. Согорского на спорные земли «между монастырскою деревнею Фофанцевскою и оларевскою деревнею Вепревым» ³¹. Затем — краткое изложение правой грамоты о решении спора о Кубцовской пустоши «между монастырским крестьянином Михаилом Попком и Митею Демидовым». Грамота ошибочно отнесена И. Н. Суворовым ко времени княжения Василия III ³².

За ними — хронологический перечень пяти документов 1500-1543 гг., один из которых (1543 г.), как отметил И. Н. Суворов, упомянут «в документе 1553 г.» ³³ За перечнем — копии двух частных актов XV в., относящихся к оларевским деревням ³⁴.

Текст жалованной грамоты, материалы для ее комментария и хронологический перечень документов Спасо-Прилуцкого монастыря писаны темно-коричневыми чернилами. Копии двух частных актов, судя по черным чернилам, очевидно, более поздние. В копиях жалованной грамоты и частных актов подчеркнуты отдельные слова и выражения. На полях комментариев и перечня и в интервалах между строк имеются дополнения, уточнения и пометы коричневыми и черными чернилами и карандашом, относящиеся к ранее написанному тексту. На полях также карандашом проставлены номера актов, под которыми они, вероятно, хранились в монастырском архиве. Почерк, дополнения, уточнения и пометы — И. Н. Суворова.

Следующие четыре листа писаны черными чернилами и содержат повторные правленные копии актов «на оларевские деревни» и копию правой грамоты суда вологодских великокняжеских тиунов Обрезка Паздерина и Злобы Воронцова «на околомонастырские земли», бывшие в споре между Михалем Попком и Митей Демидовым ³⁵. Копии актов в конце текстов снабжены краткими пояснительными примечаниями. В копии правой грамоты отдельные слова подчеркнуты чернилами. В текст копии жалованной грамоты кн. Андрея Васильевича игумену Геннадию внесены более поздние карандашные исправления иногда в строке, иногда над строкой. Очевидно, текст грамоты, скопированный по списку XVIII в., позднее корректировался по найденному И. Н. Суворовым фрагменту подлинника. Поправки (с орфографией подлинника) внесены только в ту часть грамоты, которая по объему соответствует фрагменту подлинника из собрания А. П. Гранкова. Так, написанное в подготовительных материалах: «на Прилуце», «ины игумен будет», «их дрвни ³⁶ мнтрскии», «бе-щетверти в Городском стану», «и ши» ³⁷, — было исправлено по подлиннику: «на Прилуце», «иный игумен будет», «их деревни манастырьскии», «бес четверти в Городском стану». По подлиннику уточнялось словосочетание «в Олореве слободки»: перед словом «Олореве» была поставлена карандашом буква «в», затем зачеркнута и над этим словом карандашом написано «Волореве» ³⁸. В первом списке текста грамоты — «Волореве» ³⁹. Таким образом, отсутствие буквы «в» во втором списке вызвано ошибкой И. Н. Суворова. Но вместе с тем он учел не все отличия оригинала от копии. В подготовительных материалах — «Се аз», «Андрей», «писец», стану и» ⁴⁰, в оригинале же у этих слов иная орфография: «Се яз» (буква «з» выносная), «Андрей», «писец», «стану и» ⁴¹.

На л. 8 сохранившихся материалов скопирован текст жалованной безданной тарханно-проезжей грамоты Ивана IV игумену Спасо-Прилуцкого монастыря [Мисаилу Панкратьеву] от 5 февр. 1534 г. на беспошлинный проезд раз в год одного насада с монастырским товаром по Двинскому у. ⁴² На л. 8 об. по фрагменту подлинника, находящемуся в [90] собрании А. П. Гранкова, скопирован карандашом текст.отрывка жалованной грамоты вологодского кн. Андрея Васильевича игумену Спасо-Прилуцкого монастыря Макарию на рыбные ловли и пожни 1471/72 г. ⁴³

В перечне выявленных актов жалованная грамота Ивана IV не отмечена И. Н. Суворовым, следовательно, он нашел ее несколько позже. Очевидно, еще позднее обнаружен отрывок грамоты кн. Андрея Меньшого игумену Макарию, ибо этот документ не назван в числе самых древних.

Трудно сказать, при каких обстоятельствах и когда отрывки подлинников жалованных грамот вологодского кн. Андрея Васильевича Меньшого и подготовительные материалы к обзору актов Спасо-Прилуцкого монастыря оказались в собрании А. П. Гранкова. Известно, что большую часть рукописей Гранков приобрел «в 20-30-х годах в Москве» ⁴⁴. Очевидно, материалы Спасо-Прилуцкого монастыря поступили в собрание А. П. Гранкова после смерти И. Н. Суворова в 1926 г. ⁴⁵

Работы вологодских краеведов дореволюционного времени, в целом описательно-справочные, показывают Спасо — Прилуцкий монастырь главным образом как духовную обитель ⁴⁶. Акты [91] XV-XVI вв. дореволюционными историками публиковались случайно в самых различных изданиях ⁴⁷. Попытку выявления документов землевладения Спасо-Прилуцкого монастыря XV-XVI вв. по сохранившимся в монастырском архиве материалам в нач. XX в. предпринял только И. Н. Суворов, но задуманный им обзор актов (с публикацией древнейших текстов) так и не увидел свет ⁴⁸.

Вопросы социально-экономической истории Спасо-Прилуцкого монастыря, как и основной комплекс сведений о монастырских актах XV-XVI вв., стали предметом углубленного исследования лишь в советскую эпоху. Древнейшие грамоты Спасо-Прилуцкого монастыря были изданы И. А. Голубцовым ⁴⁹. Позже С. М. Каштанов опубликовал упоминания о семи спасо-прилуцких грамотах втор, пол. XV — нач. XVI в., расширив тем самым круг ранних актов Спасо-Прилуцкого монастыря ⁵⁰. Сведения о жалованных и указных грамотах XVI в., выданных этому монастырю, были отражены в хронологическом перечне иммунитетных актов ⁵¹. С. М. Каштанов изучил формуляры жалованных грамот Спасо-Прилуцкого монастыря XVI в. ⁵² Социально-экономической структуре Спасо-Прилуцкого монастыря XVI в. посвящены исследования В. Г. Геймана, 3. А. Огризко, А. Г. Манькова и других советских историков. Историю возникновения монастыря на материале жития его основателя изучал И. У. Будовниц.

Начальный период развития Спасо-Прилуцкого монастыря и формирования его вотчины не изучался из-за сравнительно плохой репрезентативности источников по аграрной и социальной истории монастыря. Этот период тесно связан с возвышением Московского великого княжества в XIV в. и образованием Русского централизованного государства в XV в. Объединение феодально-раздробленных русских княжеств и земель ускорялось экономическим развитием Северо-Восточной Руси ⁵³. «Развитие церковного и монастырского землевладения, интенсивно происходившее на протяжении XIV-XV вв., являлось одним из существенных факторов политической централизации, ибо это развитие не считалось с наличием внутри страны политических перегородок», — отмечал Л. В. Черепнин ⁵⁴.

Спасо-Прилуцкий монастырь был основан сподвижником Сергия Радонежского Дмитрием Прилуцким в 1371 г. при поддержке московской великокняжеской власти северо-восточнее Вологды, на левом берегу одноименной реки ⁵⁵.

Вологодские земли с кон. XIV в. до 70-х гг. XV в. были объектом ожесточенной борьбы московских великих князей с Великим Новгородом ⁵⁶. Москва была заинтересована в укреплении своих политических позиций в Вологодском крае с помощью монастырей, являвшихся «проводниками московского влияния» ⁵⁷. Вот почему в. кн. Дмитрий Иванович прислал основателю монастыря «доволну потребу на строение, елико хотяше блаженый» ⁵⁸.

С момента возникновения Спасо-Прилуцкий монастырь выступил как феодал-вотчинник. По свидетельству жития Дмитрия Прилуцкого, землю для устройства обители монахи получили у землевладельцев Ильи и Исидора Выпряга. Основатель монастыря ходил «на селище свое, иже за две версты от монастыря», и наблюдал за работой на монастырском поле «своего делателя» Григория, бывшего, по-видимому, феодально-зависимым крестьянином или одним из наемных работников ⁵⁹. Таким образом, [92] первые монастырские владения располагались неподалеку от обители.

Слабая степень феодализации в Вологодском крае, запустение крестьянской пашни «от мора великого» и от феодальных войн, рост социально-экономической мощи Спасо-Прилуцкого монастыря и различные правительственные льготы способствовали развитию землевладения и хозяйства этого монастыря в XV в. и превращению его в крупного феодального вотчинника Вологодского края.

Публикуемые ниже восемь документов XV в. делятся на публично-правовые и частные. Среди публично-правовых четыре жалованных (№ 3, 4, 6, 7), одна разъезжая (№ 5) и одна правая (№ 8); среди частных — одна данная (№ 1) и одна купчая (№ 2).

Несмотря на отрывочность, эти документы дают возможность наметить общую тенденцию роста монастырских земель, а также глубже представить пути формирования вотчинного хозяйства Спасо-Прилуцкого монастыря в XV в. Земельные владения монастыря образовывались путем вкладов и покупок. Так, в 1449 г. Демид Васильев сын сделал вклад в монастырь игумену Михаилу на пустошь Кубцовскую в Городском стане для занесения своих родственников в синодик (№ 2). При том же игумене в 20-х — нач. 50-х гг. XV в. у Григория Данилова покупается за 3 рубля с «пополнком» Сивцевская пустошь в Оларевской слободке неподалеку от монастыря (№ 1).

О таких же путях формирования монастырской вотчины свидетельствуют изданные ранее актовые источники. В 40-е — 50-е гг. XV в. Никифор Моисеев сын Черноусов пожертвовал в монастырь свою пожню в устье р. Лосты близ Вологды с целью записи своего отца в монастырский помянник ⁶⁰. При игумене Михаиле в 20-х — нач. 50-х гг. XV в. у старца Елизара и его сына Якова покупается за 29 ½ новгородских рубля с «пополнком» д. Кожевникове с четырьмя пустошами (см. прил.). Возможно, земля перешла в руки спасских монахов в качестве своеобразной платы за постриг Елизара в монахи. За формально добровольной и передачей земли в монастырь стояли определенные социально-экономические взаимоотношения между монастырской администрацией и земельными собственниками, а также политическая обстановка в Вологодском крае.

Жалованная грамота вологодского удельного кн. Андрея Васильевича Меньшого (№ 4) показывает динамику развития вотчины Спасо-Прилуцкого монастыря. Согласно этому источнику, монастырь-вотчинник к 70-м гг. XV в. уже имел значительные земельные владения. Эти сведения важны для изучения аграрной истории Спасо-Прилуцкого монастыря XV в. Из публикуемых разъезжей и правой грамот (№ 5, 8) видна политика монастыря по привлечению крестьян для возрождения пустующих земель.

Наряду с землей власти монастыря прибирали к своим рукам рыбный промысел, луга и лесные угодья, принадлежавшие ранее окрестным жителям. Жалованная грамота кн. Андрея Васильевича Меньшого 1471/72 г. (№ 3) содержит материал о монастырских владениях нач. 70-х гг. XV в.

Обе грамоты кн. Андрея Васильевича Меньшого — исключительно ценный источник для суждений об иммунитете Спасо-Прилуцкого монастыря в XV в.

Грамота кн. Андрея 1471/72 г. (№ 3) показывает, что монастырь получил привилегию на рыбный промысел по окрестным рекам и озерам, на косьбу сена, рубку прибрежного леса на р. Сухоне без обязательного разрешения княжеской власти. Грамота охраняет водные угодья монастыря: «опришним» рыбакам запрещается ловить рыбу «мережами или иною никоторою ловлею». Можно полагать, что княжеская власть защищала права спасо-прилуцких монахов на рыбную ловлю от окрестного населения.

В этой грамоте есть ссылка на грамоту отца кн. Андрея Васильевича Меньшого — в. кн. Василия II и матери — в. кн. Марии Ярославны, что, очевидно, следует рассматривать как указание на действительное получение Спасо-Прилуцким монастырем великокняжеских жалованных грамот.

Сейчас трудно сказать, каков был объем привилегий, которыми, возможно, наделили монастырь в. кн. Василий Васильевич и его супруга. Не ясно и время выдачи грамот. Упоминаний об этих документах в переписной книге монастыря 1701 г. нет. Возможно, они погибли. Единственную информацию о них мы получаем из публикуемой жалованной грамоты их сына кн. Андрея Меньшого ⁶¹. Вологда была пожалована в. кн. Василию II в 1446 г. в качестве удела галичским князем Дмитрием Юрьевичем Шемякой, захватившим временно московский великокняжеский престол ⁶². Грамоту Василия II следует Датировать 1446-1462 гг. Не исключено, что она была выдана в кон. 40-х — нач. 50-х гг. XV в. для укрепления великокняжеских политических позиций в Вологодском крае. Об этом же стремлении Василия Темного свидетельствуют его грамоты другим крупным духовным феодалам Вологодского края. Известно, что 4 марта 1448 г. в. кн. [93] Василий II пожаловал игумену Дионисьева Глушицкого монастыря Амфилохию восемь пустошей близ монастыря с правом призыва людей к их заселению ⁶³. Ссылки на какую-то грамоту Василия II содержатся и в жалованной грамоте его сына в. кн. Ивана III администрации того же монастыря ⁶⁴. В 1453-1455 гг. Василий II выдал жалованную грамоту игумену Спасо-Каменного монастыря Герасиму на пустоши на р. Пучке в Вологодском у. ⁶⁵ Много грамот Василий Темный выдал Кирилло-Белозерскому монастырю, который поддержал его в борьбе с Дмитрием Шемякой за централизацию Руси ⁶⁶. Большая часть грамот касалась вопроса о предоставлении льгот Кирилло-Белозерскому монастырю в Вологодском у. ⁶⁷

Грамота в. кн. Марии Ярославны могла быть выдана Спасо-Прилуцкому монастырю в 1462-1465 гг., ибо удельный князь Андрей Васильевич вступил в фактическое управление вологодскими землями не раньше 1466 г. ⁶⁸ В 1464/64 г. грамоты на земельные владения в Вологодском крае из-за малолетства кн. Андрея выдавались в. кн. Иваном III ⁶⁹. Распоряжаться вологодскими землями в этот период могла практически и его мать. Известно, что в. кн. Мария Ярославна подтвердила жалованную тарханную и несудимую грамоту Василия Темного Симонову монастырю на владения в волости Раменейце Московского у., которая по завещанию в. кн. Василия II 1461-1462 гг. перешла к его младшему сыну кн. Андрею ⁷⁰. Не случайно, видимо, и то, что казначей и дворецкий в. кн. Марии Ярославны Федор Мячков, будучи дьяком, ведал в 1464/65 г. вологодскими землями, а затем оказался на дьяческой службе у вологодского кн. Андрея ⁷¹. Дьяк в. кн. Марии Ярославны Никифор в 1467-1470 гг. также оказался на дьяческой службе у ее сына ⁷². В. кн. Марией Ярославной на службу к кн. Андрею были отпущены С. Ф. Пешек Сабуров и В. Ф. Безнос Монастырев ⁷³. Эти факты, очевидно, говорят о том, что мать опекала удел младшего сына.

Жалованная грамота удельного вологодского кн. Андрея Васильевича на рыбные ловли и пожни (№ 3) не случайно была выдана в 1471/72 г. Л. В. Черепнин обратил внимание на то, что значительная часть жалованных грамот этого князя Кирилло-Белозерскому монастырю относится к 5-7 декабря 1471 г., и заключил, что выдача жалованных грамот кн. Андреем Васильевичем на владения Кирилло-Белозерского монастыря тесно связана с походом Ивана III на Новгород ⁷⁴. Очевидна связь с этим походом и подтвердительной жалованной грамоты кн. Андрея Меньшого Спасо-Прилуцкому монастырю на рыбные ловли и пожни в Вологодском уделе. Не исключено, что и она была выдана в декабре 1471 г.

Жалованная безданная тарханно-оброчная грамота вологодского кн. Андрея Меньшого игумену Спасо-Прилуцкого монастыря Геннадию на монастырские деревни в Городском стане и в Оларевской слободке Вологодского у. ок. 1472-1475 гг. (№ 4) свидетельствует о дальнейшем развитии феодального иммунитета Спасо-Прилуцкого монастыря. Этот публично-правовой акт освобождает население монастырских деревень от основного прямого налога в княжескую казну — дани и от всех иных пошлин, и переводит монастырь на выплату оброка по 5 руб. в год. Грамота предоставляет широкие податные привилегии Спасо-Прилуцкому монастырю, позволяя привлекать к себе крестьян, чтобы осваивать приобретенные земли и развивать монастырское хозяйство.

Щедрая иммунитетная политика вологодского князя в отношении вотчины Спасо-Прилуцкого монастыря перекликается с его отношением к земельным владениям Кирилло-Белозерского монастыря ⁷⁵. Предоставляя широкие податные льготы монастырям, Андрей Меньшой хотел упрочить свое влияние среди духовных феодалов в уделе.

В публикуемых документах содержатся сведения и об иммунитетных правах монастыря при в. кн. Иване III, который, следуя завещанию младшего, брата Андрея, предварительно подтвердил его жалованную грамоту монастырю на рыбные ловли и пожни на реках Сухоне и Лосте с притоками и на оз. Лосте в полном объеме (№ 3), а после описания монастырских владений в Вологодском стане «по писму» И. М. Волынского выдал новую жалованную грамоту (№ 7). Грамота сохранилась в качестве [94] включенного акта, содержащего только начальный текст, поэтому трудно судить, насколько изменился статус монастыря с переходом его под управление московского князя.

Из публикуемой жалованной слободской грамоты Ивана III на черные земли в Вологодском у. (№ 6) видна его политика, направленная на устройство слободских поселений для возрождения экономики края и втягивания в орбиту экономической зависимости крестьянского населения. Грамота дошла до нас не полностью, в виде включенного акта; в ней лишь вступительная и вотчинная части, иммунитетной и заключительной частей нет. В тексте нет сведений об объеме льгот для поселившихся в слободах крестьян и сроках их действия. Из правой грамоты 1495 г. известно, что устроителям слобод пришлось столкнуться с протестом властей Спасо-Прилуцкого монастыря.

Публикуемая правая грамота 1495 г. (№ 8) рисует земельную тяжбу крестьянина Спасо-Прилуцкого монастыря с местным жителем Митей Демидовым, получившим было от слободчиков право на землю Кубцовской пустоши в Вологодском у. Дело по тяжбе было передано в. суд, так как монастырская администрация считала пустошь своей и «посадила» на нее весной 1495 г. крестьянина Михаила Попка Ульянова сына для возрождения пашни. Митя Демидов «с товарищами», очевидно с окрестными крестьянами-земледельцами, осенью согнал с распаханной земли Кубцовской пустоши монастырского крестьянина. Монахи Спасо-Прилуцкого монастыря обратились по земельному спору в суд. Великокняжеские тиуны Обрезок Паздерин и Злоба Воронцов, рассматривавшие тяжбу на месте, передали составленный ими судный список в высшую инстанцию — великокняжеский суд. Земельный спор решал из-за отсутствия в. кн. Ивана III в Москве его сын кн. Василий Иванович, выполнявший в этот период в какой-то мере управленческие функции отца ⁷⁶. О том, что кн. Василий Иванович в указанное время как «человек старейший» решал спорные земельные дела в Вологодском у., ранее известно не было.

На основании грамот Демида Васильева на землю Кубцовской пустоши 46-летней давности (№ 2) и Ивана III «на все земли монастырския» с упоминанием в числе их Кубцовской пустоши (№ 7) земельный спор был решен в пользу Спасо-Прилуцкого монастыря.

Борьбу с монастырем за землю вел сын покойного владельца Демида Васильева Митя Демидов. Вступая в борьбу с монастырским крестьянином Михалем Попком Ульяновым сыном, Митя Демидов, очевидно, надеялся с помощью слободчиков получить землю, данную его отцом Спасо-Прилуцкому монастырю.

Земельные споры прилуцких монахов с окрестным населением рисует и разъезжая грамота судьи в. кн. Ивана III Ивана Дмитриева Согорского земле Спасо-Прилуцкого монастыря д. Фофановской с землей Фильки Козина в Оларевской вол. Вологодского у. (№ 5). Уверенность в победе побудила монастырскую администрацию бить челом Ивану III на волостного крестьянина Фильку Козина, самовольно распахавшего монастырскую «землицу». Филька Козин вынужден был признать права Спасо-Прилуцкого монастыря на д. Фофановскую.

Разъезжая и правая грамоты являются уникальными документами, фиксирующими земельные споры Спасо-Прилуцкого монастыря с окрестным крестьянским населением.

Публикуемые акты содержат ценные сведения и по истории хозяйства Спасо-Прилуцкого монастыря XV в. В правой грамоте 1495 г. (№ 8) имеются сведения о системе земледелия в монастырской вотчине. В это время в земельных владениях монастыря мы видим налаженное полевое хозяйство с трехпольным севооборотом. В актах — данные о возделываемых на монастырской пашне зерновых культурах. Крестьяне сеяли рожь и «ярелет» (№ 8 и прил.). Рожь культивировалась в монастыре в качестве яровой и озимой культур. Под «ярелетом» имеется в виду яровой хлеб (сеялся весной).

В частных актах (№ 1, 2 и прил.) в составе общих формул отвода земли содержатся самые ранние для Спасо-Прилуцкого монастыря указания на виды сельскохозяйственных орудий — плуг, косу и топор.

Акты дают исследователям сведения о животноводстве в монастыре в XV в. Сведения эти скупые и содержатся в указаниях купчих о добавлении к деньгам какого-либо домашнего скота. Так, в купчей игумена Михаила в качестве «пополнка» названа свинья (№ 1), в другой купчей — корова (прил.).

В хозяйстве Спасо-Прилуцкого монастыря XV в. большое значение имели рыбные промыслы. Гранковский фрагмент грамоты кн. Андрея Васильевича Меньшого 1471/72 г. (№ 3) дополняет известные ранее сведения о способах ловли рыбы.

Во фрагменте грамоты из собр. Гранкова говорится и об использовании монахами лесных угодий по берегам р. Сухоны, по существу означая закрепление за монастырем лесов черносошных крестьян.

Публикуемые документы позволят исследователям глубже изучить феодальное землевладение и хозяйство Спасо-Прилуцкого монастыря и Вологодского края в период образования Русского централизованного государства.

Акты расположены в порядке их датировки. Грамоты № 1, 2, 5-8 публикуются по копиям нач. XX в., сделанным И. Н. Суворовым; № 3 — по отрывкам подлинника 1471/72 г. из собраний [95] А. П. Гранкова и Н. П. Лихачева; № 4 — по отрывку подлинника из собрания А. П. Гранкова с восполнением утраченной части акта по копии И. Н. Суворова.

Тексты актов передаются по принятым в «Записках отдела рукописей» правилам издания документов. Орфография оригиналов сохраняется, но вышедшие из употребления буквы (ять, фита, юс малый, и десятиричное и пр.) заменяются соответствующими им современными; титла раскрываются, выносные буквы пишутся в строке, буквы, добавляемые при раскрытии титл в сокращенно написанных словах и при надстрочных буквах в подлинниках XV в., заключаются в круглые скобки. При передаче текстов актов, скопированных в нач. XX в. И. Н. Суворовым, сокращенно написанные слова восполняются отсутствующими буквами без заключения их в круглые скобки. Не различаемые в рукописях и и й транскрибируются по современному произношению. Знаки препинания соответствуют современным правилам пунктуации. Текст делится на абзацы в соответствии с практикой издания аналогичных документов. Акты, включенные в состав правой грамоты, печатаются с отступом от левого поля.

В приложении публикуется купчая игумена Спасо-Прилуцкого монастыря Михаила на дер. Кожевниково с пустошами 1420-х — нач. 1450-х гг. ⁷⁷ Она примыкает к основным документам, являясь одним из древнейших актов Спасо-Прилуцкого монастыря. Купчая не была учтена в академическом издании актов, очевидно потому, что в описи фонда архива ЛОИИ СССР она ошибочно датирована 1517-1537 гг. Публикация же купчей в справочнике по водяным знакам в кон. XIX в. в силу специфики этого издания осталась неизвестной.

Пользуемся случаем принести большую благодарность С. М. Каштанову, сделавшему ряд ценных замечаний. Автор признателен также В. М. Панеяху и Н. Б. Тихомирову за оказанное ими содействие и помощь.

Комментарии

1. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949; Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950 (далее: ДиДГ); Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI веков. М.; Л., 1951-1961. Ч. 1-3; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. М., 1952-1964. Т. 1-3 (далее: АСЭИ).

2. См.: Черепнин Л. В. Публикации русских актов XIV-XVI вв., осуществленные в советское время. — В кн.: Археографический ежегодник за 1971 год. М., 1972, с. 45-47. См. также: Маштафаров А. В. Вологодская грамота XV века. — Сов. архивы, 1974, № 6, с. 103-104; Фомин Н. К. Светская иммунитетная грамота Ивана III. — Сов. архивы, 1977, № 3, с. 87-88; Бычкова М. Е. Докончальная грамота великого князя Василия Васильевича с галицкими князьями. — В кн.: Археографический ежегодник за 1977 год. М. 1978, с. 353-356.

3. Государственная ордена Ленина библиотека СССР имени В. И. Ленина в 1975 году. М., 1977, с. 23-24 (далее: ГБЛ в 1975 г.).

4. См.: Бегунов Ю. К. Собрание рукописных материалов XV — начала XIX в. А. П. Гранкова. — Ист. архив, 1962, № 6, с. 193-195; Малышев В. И. Москвичи — собиратели письменной и печатной старины, — ТОДРЛ, 1965, т. 21, с. 385.

5. См.: [Савваитов П.]. Описание Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. 4-е изд., с испр. и доп. И. Н. Суворова. Вологда, 1914, с. 41 (далее: Савваитов — 4).

6. В переписной-книге 1701 г. отмечена ветхость ряда монастырских документов (см.: Каштанов С. М. Очерки русской дипломатики. М., 1970, с. 481-484 (далее: Каштанов С. М. Очерки).

7. ЦГАДА: Путеводитель. М., 1946, ч. 1, с. 138.

8. См.: Барсуков Н. Жизнь и труды П. М. Строева. Спб., 1878, с. 193-196.

9. Путеводитель по архиву Ленинградского отделения Института истории. М.; Л., 1958, с. 157-158, 365-367.

10. Летопись занятий Археографической комиссии, 1923, вып. 32, с. 65.

11. М. П. [Погодин М. П.]. Вологда: Продолжение Путевых записок. — Москвитянин, 1842, ч. 4, № 8, с. 263.

12. Мителькова Р. С., Федотов К. В. Состав и содержание документальных материалов Вологодского областного государственного архива. — В кн.: Вологодский архив: Сб. документов и материалов. Вологда, 1961, вып. 1, с. 52.

13. ГБЛ, ф. 711, пост. № 86/145, я. 3.

14. Там же, пост. № 86/144, л. 1.

15. АСЭИ, т. 3, № 273, с. 288.

16. Каштанов С. М. Очерки, с. 482-483, № 80.

17. Архив ЛОИИ СССР, ф. 238, карт. 33, № 2 (прежний шифр: карт. 33, № 1а).

18. В издании фрагмента жалованной грамоты из коллекции Н. П. Лихачева ошибочно указано, что подтверждение писано «тем же почерком», что и текст грамоты (АСЭИ, т. 3, № 273, с. 288).

19. Каштанов С. М. Очерки, с. 482-483, № 80.

20. В переписной книге 1701 г. не сказано о плохой сохранности грамоты, хотя в отношении других ветхость оговаривается (Каштанов С. М. Очерки, с. 482-484, № 79-81, 83).

21. Летописи занятий Археографической комиссии, вып. 32, с. 65; Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Спб., 1899, ч. 1, с. XXIII, примеч. 1 (далее: Лихачев Н. П. Бумажные знаки).

22. Об И. Н. Суворове и его работе с актами Спасо-Прилуцкого монастыря см. ниже.

23. ГБЛ, ф. 711, № 86/144, л. 2.

24. Каштанов С. М. Очерки, с. 482, № 79.

25. Там же.

26. ГБЛ, ф. 711, № 86/145, л. 1-8.

27. Примерно ¼ нижней части 8-го листа обрезана.

28. См.: Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX века. М., 1959, с. 109, № 202.

29. В 1902 г. «Описание Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря» было переиздано И. Н. Суворовым. В нем содержалась ссылка на игумена Геннадия и на данную ему жалованную грамоту вологодского кн. Андрея Васильевича (см.: [Савваитов П.] Описание Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. 3-е изд., [испр. и доп. И. Н. Суворовым]. С рис. по фотографиям С. Непеина. Вологда, 1902, с. 11, 44 (далее — Савваитов-3).

30. ГБЛ, ф. 711, № 86/145, л. 1.

31. Там же, л. 1 об.-2.

32. Там же, л. 2 об.

33. «Судебное решение 1500 г.» из этого перечня, — очевидно, судный список или правая грамота суда Тимофея Иванова сына Никифорова 1499/1500 г. (АСЭИ, т. 3, № 276, с. 290-292; Каштанов С. М. Очерки, с. 483-484, № 82-83).

34. ГБЛ, ф. 711, № 86/145, л. 3-3 об.

35. Там же, л. 4-7.

36. Над словом титло.

37. ГБЛ, ф. 711, № 86/145, л. 4; ср. л. 1.

38. Там же, л. 4; ср. № 86/144, л. 2.

39. Там же, № 86/145, л. 1.

40. Там же, л. 4; ср. л. 1.

41. Там же, № 86/144, л. 2.

42. Там же, № 86/145, л. 8. Составителям перечня иммунитетных грамот XVI в. акт остался неизвестен (см.: Археографический ежегодник за 1957 год. М., 1958, с. 341-347; То же за 1966 год. М., 1968, с. 211-216).

43. ГБЛ, ф. 711, № 86/145, л. 8 об.

44. Малышев В. И. Указ. соч., с. 385; Ср.: Бегунов Ю. К. Указ. соч., с. 193.

45. В настоящее время в фонде И. Н. Суворова из документов Спасо-Прилуцкого монастыря хранится только приходо-расходная книга кон. XVII в. на 69 л. (ГАВО, ф. 883, оп. 1, ед. хр. 86).

46. Савваитов П. Описание Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. Спб., 1844 (далее — Савваитов-1); Тоже. 2-е изд., испр. и доп. Н. И. Суворовым. Вологда, 1884 (далее — Савваитов — 2); Савваитов — 3; Савваитов — 4.

47. Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. Спб., 1838; Летопись занятий Археографической комиссии. Спб., 1864, вып. 3, с. 1-5; Вологод. епарх. вед., 1895, № 19, ч. неофиц., с. 316-318; Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее П. И. Щукина. М., 1898, ч. 4, с. 213-214; Лихачев Н. П. Бумажные знаки, с. XXIII и прил., табл. 10; Шумаков С. Сотиицы, грамоты и записи. — Чтения ОИДР, 1902, кн. 2, отд. 1, с. 67-74 (далее — Шумаков С. Сотницы); Сборник Новгородского общества любителей древностей. Новгород, 1908, вып. 1, с. 85-86; Архив П. М. Строева. Пг., 1915-1917, т. 1-2 (Русская историческая библиотека, т. 32, 35).

48. ГБЛ, ф. 711, № 86/145, л. 1-8.

49. АСЭИ, т. 3, № 273-277, с. 288-293.

50. Каштанов С. М. Очерки, с. 481-484.

51. Археографический ежегодник за 1957 год, с. 302-376; То же за 1960 год. М., 1962, с. 129-200; То же за 1966 год, с. 197-253.

52. Каштанов С. М. Финансовая проблема в период проведения Иваном Грозным политики удела. — Ист. зап., 1968, [т.] 82, с. 263; Он же. Очерки, с. 104-121.

53. Подробнее см.: Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV-XV веках: Очерки социально-экономической и политической истории Руси. М., 1960 (далее — Черепнин Л. В. Образование государства).

54. Там же, с. 184.

55. Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи, с библиографическим указателем. Спб., 1892, т. 2, с. 332. П. М. Строев дает иную дату основания монастыря — ок. 1375 г. (см.: Строев П. Списки иерархов и настоятелей Российской церкви. Спб., 1877 (далее — Строев), стб. 737).

56. См.: Осьминский Т. И., Озеринин Н. В., Брусенский И. И. Очерки по истории края (Вологодская область). [Вологда], 1960, с. 50-51, 57-58.

57. Там же, с. 59.

58. ГБЛ, ф. 304.1, № 642, л. 33 об.

59. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI веках. М., 1966, с. 140. Известно, что одно из сел Спасо-Прилуцкого монастыря на р. Вологде называлось Выпрягово (см.: Шумаков С. Сотницы, с. 68-69). Очевидно, данный топоним образовался по прозвищу бывшего владельца села Исидора выпряга.

60. АСЭИ, т. 3, № 274, с. 289. Акт датирован нами. См. № 2 примеч. 5.

61. В печати эти грамоты упоминаются только в работах И. Н. Суворова (Савваитов — 3, с. 11; Савваитов — 4, с. 13), которые, к сожалению, выпали из поля зрения последующих исследователей.

62. Полное собрание русских летописей. Спб., 1851, т. 5, с. 269; Спб., 1913, т. 18, с. 201; Спб., 1910, т. 20, с. 260 (далее — ПСРЛ); Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. М.; Л., 1948, ч. 1, с. 138 (далее — Черепнин Л. В. Архивы); Он же. Образование государства, с. 798-799.

63. АСЭИ, т. 3, № 253, с. 274-275.

64. Там же, № 257, с. 277.

65. Там же, № 266, с. 282.

66. См.: ПСРЛ, т. 5, с. 269; т. 18, с. 201; т. 20, с. 260; Черепнин Л. В. Архивы, ч. 1, с. 138.

67. АСЭИ, т. 2, № 96, 102, 103, 169, 170; см. также: Черепнин Л. В. Архивы. М., 1951, ч. 2, с. 166.

68. См.: Каштанов С. М. Очерки, с. 482, примеч. к № 79.

69. Там же, с. 481, № 78; ср. с. 449, № 65; АСЭИ, т. 3, № 101, с. 62; № 103, с. 64.

70. См.: И вина Л. И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV — первой половины XVI в. Л., 1979, с. 86, примеч. 53.

71. См.: Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969, с. 416 (далее — Веселовский С. Б. Исследования); Каштанов С. М. Очерки, с. 481-482: Зимин А. А. Дьяческий аппарат в России второй половины XV — первой трети XVI в. — Ист. зап., 1971, [т.] 87, с. 257 (далее — Зимин А. А., Дьяческий аппарат), а также примеч. 4 к № 4 настоящей публикации.

72. Каштанов С. М. Очерки, с. 370; Зимин А. А. Дьяческий аппарат, с. 242.

73. Веселовский С. Б. Исследования, с. 189-190, 379, 527.

74. Черепнин Л. В. Архивы, ч. 2, с. 180.

75. См.: АСЭИ, т. 2, № 202, с. 131.

76. Каштанов С. М. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI в. М., 1967, с. 48.

77. Архив ЛОИИ СССР, ф. 271, оп. 1, № 2.