ГЕОРГ ГЕНРИХ ЛАНГСДОРФ

/л. 17/ ИЗЪЯСНЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ КАМЧАТКИ И ПРЕДЛОЖЕНИЕ ДЛЯ УЛУЧШЕНИЯ РАССТРОЕННОГО СОСТОЯНИЯ ЭТОГО ПОЛУОСТРОВА

DARSTELLUNG DER POLITISCHEN LAGE VON KAMTSCHATKA UND VORSCHLAG ZUR VERBESSERUNG DES ZERRUETTETEN ZUSTANDES DIESER HALBINSELN

/л. 18/ Я заранее прошу о благосклонном снисхождении к этим заметкам, которые я решился набросать. Это всего лишь эскиз и одновременно результат моих наблюдений о современном положении Камчатки.

Я опасаюсь, что злоупотреблю терпением и милостью моего высокого начальства, если буду высказываться о многих предметах более подробно, и поэтому я считал бы особой милостью и наградой, если бы содержание этих немногих страниц было бы удостоено тщательного просмотра.

Человек, уже в летах, находящийся в путешествии, оставивший родителей, братьев, сестер и родственников, который пошел навстречу всяческим опасностям, отыскал и испытал все трудности, связанные с нуждой, вместо того, чтобы спокойно и в изобилии жить среди семейных радостей; человек, который добровольно для удовлетворения своей жажды знаний пожертвовал лучшими годами своей жизни, не гоняясь ни за чинами, ни за богатством, и только из честолюбия решил посвятить себя наукам, о таком человеке, считаю я, нельзя предположить, что он из каких-то низменных целей отважился. стать защитником страдающих подданных.  /л. 18 об./ Таким образом, я вручаю прилагаемую здесь работу с самыми чистыми намерениями в то время, когда у меня в памяти еще свежи отдельные факты, и я чувствую себя в силах дать сведения по тому или другому, недостаточно известному отдельному вопросу.

Если я почувствую удовлетворение в связи с тем, что -оказал хотя бы минимальное содействие многим тысячам, то я достигну исполнения моего желания и конечной цели.

Иркутск, 25 октября 1807 г. Г. Лангсдорф.

/л. 19/ Замечания о политическом и природном положении Камчатки и предложение для улучшения расстроенного состояния этого полуострова

Если долг честного подданного нс упускать удобной возможности, не использовав ее на пользу государства, то пусть это, по крайней мере, послужит моим извинением в том, что я набросал последующие заметки с единственной целью, чтобы мне с моим небольшим умом оказаться полезным и прийти на помощь угнетенному человечеству.

Долг христианина велит оказывать посильную поддержку каждому из наших ближних, которые, беспомощные и покинутые, умоляют о нашей помощи. Почему же я должен противиться быть защитником целого народа, который я недавно имел возможность наблюдать более девяти месяцев и который находится так далеко от столицы.

Я говорю о Камчатке, которая слишком далеко отстоит от столицы, слишком редко посещается людьми, занимающимися [98] наукой, и естественные продукты которой, естественное расселение, состояние, положение и жизненные нужды местных жителей слишком мало известны и требуют слишком большого знания тамошних особенностей, чтобы можно было произвести изменения с действительной пользой для государства и для благополучия жителей этой земли. /л. 19 об./ Я вспоминаю политическое положение Камчатки в прошлые времена, во времена путешествия Кука, и в том числе то, что нам рассказывает капитан Кинг ¹ о тогдашнем состоянии полуострова. Не жили ли камчадалы счастливо? Не было ли тогда во всем избытка? И не нашли ли мы при нашем прибытии с экспедицией кап. Крузенштерна современное положение совершенно другим?

Что же является основной причиной такого разительного ухудшения?

Следует без обиняков сказать: прибытие военных на Камчатку привело страну к упадку во всех отношениях — физическому и моральному; физическому, так как солдаты принесли с собой повальный мор, который унес многие тысячи местных жителей и в результате обусловил опустошение ²; моральному» так как безнравственный народ был переведен в страну, местные жители которой отличались, правда, грубыми, но неиспорченными нравами, а в плохой компании (портятся хорошие нравы. Леность и праздность являются началом многих пороков,. и пьянство ведет к высшим ступеням последних. Следовательно, как только с достоверностью будет доказано, что военные на Камчатке проводят время в безделье, что они там излишни и что они постепенно привели страну к полнейшему физическому и моральному упадку, то, очевидно, с помощью удаления последних был бы сделан первый и самый большой шаг для улучшения положения Камчатки.

Поэтому прежде всего я должен спросить:

1. Нужны ли вообще солдаты на Камчатке? 2. Что является пользой, а что убытком из того, что они дают казне? 3. Что является пользой, а что убытком из того, что они дают стране?

1. Против внешних врагов солдаты на Камчатке не нужны, так как обладание этой страной для каждого владетеля настолько незначительно, что, вероятно, никому никогда не придет в голову предпринимать против нее военные действия либо напасть на Россию (два слова неразборчивы. — Б. К., Т. Ш.} с враждебными намерениями; если предположить даже, что  /л. 20/ какая-либо держава придет с враждебным намерением, то-военные, находящиеся там же, вряд ли могли оказать сопротивление, потому что в различных гаванях у Тигиля, в Боль-шерецке, в гавани Св. Петра и Св. Павла, Нижней Камчатке и особенно внутри страны, называемой Верхняя Камчатка, рассеяно всего лишь от 600 до 800 человек.

Против внутренних или находящихся по соседству врагов, например против кочующих в северной части полуострова народов — коряков и чукчей, — военные не нужны, так как сосгоя-щие здесь на службе казаки, чьи предки завоевали всю Камчатку, сейчас объединяются с камчадалами в случае опасности для защиты своего домашнего очага.

2. Полезны или вредны военные, лучше всего видно из финансового состояния. Пусть мне будет позволено лишь кратко заметить, что содержание Камчатки связано только с [99] чрезвычайными и совершенно излишними издержками для государства, что. государь. выделяет значительные суммы, кроме двойного жалованья, повышения ранга и других льгот, данных солдатам Сибири, на привоз продовольствия и одежды и достаточно великодушен, если соизволит еще разрешить особую сумму для доставки припасов во внутреннюю Камчатку. И если вместо благодарности встречаешь только недовольство, ропот и нужду, это потому, что почти невозможно доставить из такой дальней, непроезжей дали транспортируемые с большими издержками продовольствие и другие ставшие для европейцев необходимыми товары каждый раз без повреждения, но в должное время в достаточном количестве в место их назначения.

3. Польза от солдат для полуострова очень мала, а вред необозрим. Каждый солдат. позволяет себе проявлять беззаконные действия по отношению к камчадалам, считая себя выше их, и угнетает их во всех отношениях с самого рождения. . Солдаты — господа, и /л. 20 об/ камчадалы, хотя равным образом являются верноподданными, угнетаются первыми только как рабы этой страны.

Может быть, считают, что солдат занимается земледелием? Никоим образом. Есть очень немного таких, которые, чтобы запастись на зиму, ловят рыбу для себя и своих собак. Они так неповоротливы, так нерадивы и ленивы, что обычно весной у них нечего есть, кроме привезенного хлоба, и поэтому они нередко становятся жертвой смерти. Офицеры, которые должны были бы служить хорошим примером, не лучше. Они сами терпят нужду, пропивают свои доходы и завязли в больших долгах. Удивительно, что как раз те места, в которых живут солдаты и которые более всего богаты рыбой: гавань Св. Петра и Св. Павла, Большерецк и Ннжнекамчатск, без исключения каждую весну испытывают недостаток жизненных средств. Да и с Верхней Камчаткой и Тигилем дело обстоит так же, но солдаты этих мест имеют, по крайней мере, то оправдание, что их озера и реки менее богаты рыбой.

Государство разрешает перевозить муку за свой счет за 300 верст во внутренние районы и платит за доставку 1 нуда от Большерецка до Верхней Камчатки 4,5 рубля, от гавани Св. Петра и Св. Павла туда же — 5 рублей. На одни сани можно нагружать от 4 до 5 кожаных мешков (сумка) с мукой или от 12 до 15 пудов и совершать зимой 3 — 4 или 5 поездок. Солдат получает, таким образом, в конце концов при среднем подсчете от 200 до 300 рублей наличных денег, которые он по прибытии подвод из Охотска пропивает, и гостеприимные /л. 21/ камчадалы кормят его и его собак безвозмездно всю зиму. Солдат экономит свою собственную провизию и уже летом приходит к выводу, что ему нет смысла запасать па зиму, так как в это время он будет перевозить провиант и питаться за счет камчадалов.

Эти зимние караваны или доставка провианта создают в стране самые большие из всех мыслимых трудностей. Весной, а именно 11 апреля 1807 г., я был вынужден из-за оттепели провести два дня в деревушке Ганал ³ и был очевидцем того, как туда одновременно прибыли 23 пары провиантских саней. Если учесть только наименьшее количество, т. е. по б собак на каждые сани, то жалкая деревушка, состоящая из 4 домов, [100] должна была безвозмездно кормить в течение двух-трех дней 23 человека и 136 собак ⁴, и если еще подумать, что на дороге от Большерецка и Св, Петра и Св. Павла до Верхней Камчатки всю зиму, день за днем совершается то больше, то меньше рейсов, то легко рассудить, как обременительны эти перевозы провианта, как обременительны военные для камчадалов!

Но что еще больше угнетает бедных жителей этого полуострова, так это то, что они все лето и осень со своими семьями должны делать запасы на зиму для неопределенного количества чужих гостей — людей, и скота. Жизнь у них в конце концов складывается печально. Солдаты, которые берут с собой в поездку хлеб и муку, съедают их с гостеприимно поданной на стол рыбой, и этим грубым людям не приходит в голову отдать в благодарность кусочек хлеба камчадалу, безвозмездно кормящему их и их собак, или хотя бы за плату уступить несколько фунтов муки. Да, нередко случалось, что камчадалы делились своей последней рыбой и потом сами терпели нужду /л. 21 об./ и их собственные собаки подыхали от голода, в то время как солдатских собак хорошо кормили. Бесстыдство последних заходило порой так далеко, что они осмеливались силою врываться в кладовые камчадалов, чтобы самовольно красть рыбу.

В прошлые времена камчадал жил для себя, для пользы страны и находился под мягким управлением. Повинностей. почти не было, и весело, в кругу своей семьи, охотился он беспрепятственно на медведей и тюленей, жир которых освещал его жилище, оленей и диких баранов, изобилие которых давало ему одежду и здоровую пищу, уток, гусей, лебедей, горных и снежных куропаток, бывших для него роскошью. Занимался он в основном ловлей соболей, которых убивал от 10 [000] до 12000 ежегодно. Но как совсем по-другому ныне обстоит дело с камчадалами!

Каждодневные повинности, прохождение войск, проезжие как чума, перевоз провианта, перевод офицеров и солдат с их женами и детьми из одного места в другое, духовенство, провиант-комиссары, исправники (изправники), генералы и адъютанты и бог знает кто и что еще. Всё больше должны были эти добрые люди отвлекаться от своих дел, так что во многих местах у них почти не было времени и они были не в состоянии выплачивать соболями и лисицами наложенный на них ясак. Еще меньше они могут заниматься охотой на оленей, диких баранов, медведей и другую дичину. Ловля соболя, за счет которой они могли в избытке удовлетворять свои потребности, уменьшилась так, что не убивали и 2500. У местных жителей, таким образом, нет собственности, нет пищи, одежды, нет собак, чтобы заниматься своими делами, и они глубоко вздыхают под гнетом и властью солдат.

/л. 22/ Закон говорит нам определенно, что солдат свободен от всякой службы и без особой оплаты не может быть принужден к какой-либо работе. Но если, исключая некоторые сторожевые посты, на Камчатке вообще нет никакой военной службы, л спрашиваю: нужны ли там такие бездельники? И не должны ли были бы изменившиеся в этой стране обстоятельства изменить и все дело? Так, например, в гавани Св. Петра и Св. Павла живет несколько сот солдат. Нельзя ли было бы понудить этих бездельников, чтобы они хотя бы построили для себя [101] церковь в дань благочестию? Все строительные материалы для этого лежат готовыми уже четыре года, капитальные стены возведены, а теперь ждут, сложив руки, денег, чтобы закончить здание. Строительные материалы под действием дождя и ветра портятся, и уже однажды понесенные издержки полностью пропадают.

Не следовало ли бы понуждать солдат к общественно полезной работе? Не следует ли в такой в настоящее время малозаселенной стране каждому напрячь все свои силы, чтобы с пользой применить их для общего дела? Единственное, что еще могло бы в какой-то мере оправдать лень солдат и на что они часто ссылаются, это неуверенность в своем местопребывании: они не знали, будет ли их пребывание на Камчатке недолгим или длительным. Это единственное оправдание.

Я опасаюсь впасть в излишние подробности, если захочу привести еще примеры бесчинства и беспорядков, которые возникают из-за офицеров и солдат, и, вероятно, больше и нг требуется доказательств, что военные в нынешнем их положении на Камчатке совершенно излишни и вредны.

/л. 22. об./ У меня остается еще один только вопрос, а именно: зачем и с какой целью живет столько солдат внутри страны?

Без труда видно, что доставка провианта во внутренние районы сопряжена с многочисленными издержками и затруднениями для жителей полуострова. Не лучше ли поэтому приблизить солдат к провианту, то есть к морским гаваням? По соседству со Св. Петром и Св. Павлом имеется когда-то прежде очень значительное селение Паратунка, которое изобилует всеми естественными продуктами, т. е. рыбой и дичью. Не будет ли лучше предоставить это место солдатам? С какой целью подвозить им хлеб за 300 верст в Верхнюю Камчатку, туда, где мало рыбы и дичи и господствует голод и нищета?

У Воровской — месте между Тигилем и Большерецком — есть небольшая гавань, где не раз уже зимовали корабли. Выгоднее поэтому составить такой план, чтобы из Охотска корабли приходили в эту гавань, между тем как оттуда наметить более короткий путь в Верхнюю Камчатку.

Но нс будет ли более естественным часть военных перевести из Верхней Камчатки в Воровскую? Тогда, по крайней мере, исчезло бы бремя доставки провианта, которое целиком несут на себе камчадалы. Кроме того, в Воровской много кораблей и естественные условия для земледелия тоже хороши, как и в любой другой части Камчатки.

После того как я предварительно рассказал об излишней численности военных, вреде и убытке, который они приносят Камчатке, да будет мне позволено сделать некоторые замечания с целью удаления последних.

/л. 23/ Если хотят действительно удалить военных, то, на мой взгляд, вероятно, представятся следующие случаи:

1. Нашлось бы, конечно, много людей, особенно женившихся на камчадалках и привыкших к камчатскому образу жизни, которые предпочли бы поселиться здесь как крестьяне, чем возвращаться в Россию. Этих солдат надо было бы уволить в запас и дать право жительства на Камчатке. Их не надо было бы снабжать провиантом и другими товарами, они сами бы кормились, одевались, не были бы в тягость государству и [103] увеличили бы, по крайней мере, число местных жителей Камчатки.

2. Другим можно было бы предоставить право свободного выбора. Не возьмут ли они на себя казачью службу, такую полезную и нужную по всей Сибири, и не захотят ли на основании известной на Камчатке казачьей службы остепениться? Эти люди кормятся и одеваются большей частью самостоятельно и должны и могут брать на себя и справляться со всеми государственными работами.

3. Остальные будут рады этому изменению и будут благодарить небо за то, что можно наконец покинуть Камчатку и занять место в каком-нибудь сибирском полку.

Офицерам можно было бы предоставить право свободного выбора — поселиться горожанами на Камчатке или вернуться на службу в Россию,

Что же последует, если камчадалы будут освобождены от военных:

1. Польза, которую получит от этого государство?

2. Возможно ли с пользой произвести изменение на Камчатке?

3. Что является естественным богатством и чего не хватает в стране?

/л. 23 об./ 4. Каковы средства и вспомогательные источники, чтобы произвести улучшения?

1. Как только будут упразднены военные на Камчатке, так государство выиграет также совершенно излишние и бесцельно отдаваемые издержки на все тамошнее военное устройство — генеральный штаб, провиант-штат и т. д., которые составляют, вероятно, ежегодно около 400000 рублей, не считая больших караванов якутов, которые также наносят большой вред этому народу. Государственное устройство после упразднения военных стало бы проще, а на правительство навлекалось бы меньше неприятностей. Вместо значительных караванов, которые сейчас за государственный счет доставляют солдатам хлеб, к большой печали якутов, купцы, спекулируя, за свой счет доставляли бы камчадалам товары и необходимые предметы. Таким образом, камчадал был бы меньше угнетен, удовлетворял бы свои потребности, ходил бы снова прилежнее на охоту, и за несколько лет добыча соболя и меха снова непременно получила бы значительный прирост.

В силу этого, благодаря упразднению военных, выигрывают государство, купец и камчадал.

2. Если я говорю о выгодных изменениях, которые можно было бы совершить на Камчатке, то я понимаю под ними те, которые распространяются на естественное местоположение, естественные продукты, стало быть, на лучшее удовлетворение нужд местных жителей.

3. Прежде всего должен я, таким образом, спросить: достаточно ли естественных продуктов, чтобы прокормить местных жителей, и каковы естественные богатства страны?

В большом изобилии имеются рыбы, птицы, млекопитающие, ягоды, съедобные корни и деревья и кустарники, и они могут быть использованы местными жителями с большой пользой при добром правлении страной.

Из съедобных рыб я хочу перечислить только те, которые встречаются в большом количестве в гавани Св. Петра и Св. [103] Павла и кругом. Из различных осетровых: кижуч, гольцы, гольчик, корюха, хайко, чавыча, кумжа, микыж, красная рыба, горбуша, кроме множества других рыб, особенно сельди (сельдь) и трески (треска).

Это смешно и для близорукого коменданта гавани непростительно, что жители этой местности /л. 24/ и их собаки иногда остаются без еды. Хотя, если говорить только о сельди, она появляется здесь в таком количестве, что ловить ее очень легко и можно отправлять как товар с пустыми кораблями в Охотск, оттуда на лошадях возвращающихся караванов в Якутск, а затем за обычную цену водой в Иркутск.

Я предполагаю, что на 500 рыб нужно около 1 пуда соли, которая на Камчатке стоит 10 рублей, таким образом, мне на 100000 рыб понадобится 200 пудов соли, что составляет. 2000 [руб.]. За маленький бочонок (фляга) для засолки, которых понадобится 332 по 3 р. 996 [руб.]

Новая сеть для рыбы .. 60

Плата за работу .. 200

Таким образом, первый расход на Камчатке составляет точно .. 3256

Транспорт с Камчатки в Охотск, который вовсе не должен быть дешевым, я принимаю пуд — 5 руб. .. 4165

Если я далее допущу, что 100000 рыб весят от 800 до 1000 пудов, и я могу нагрузить на каждую лошадь от Охотска до Якугска 5 пудов, и мне потребуется 166 лошадей, то транспорт от Охотска до Якутска, если считать за каждую лошадь по 10 рублей 1660

Неизвестные чрезвычайные расходы .. 200

Транспорт из Якутска до Иркутска по 4 руб.

за пуд .. 4000

                ____________

                13 281

Если, таким образом, 100000 рыб стоят 13 281 рубль по приблизительному расчету, /л. 24 об./ то в Якутске можно за одну селедку получить 13 копеек, и если бы отпала надобность в транспорте с Камчатки в Охотск, если бы можно было сделать более дешевые бочонки, если бы цена соли на Камчатке была по б и 8 рублей за пуд, то было бы даже возможно доставлять селедку в Иркутск по цене от 5 до 8 копеек. Осуществление этого предприятия стало бы со временем тем более возможным, что селедки приходят на Камчатку в начале мая месяца, и корабли, которые назначены в Охотск, и зимуют здесь, до середины мая не могут ни в коем случае оставить гавань.

Таким образом, если взять за правило, что корабли будут уходить еще немного позднее, то они прибывали бы в Охотск в конце июня, как раз к тому времени, когда оттуда возвращаются караваны якутов. В конце июля или начале августа они достигли бы Якутска, как раз к тому времени, когда корабли поднимаются вверх по Лене. В конце сентября или, по крайней мере, в начале октября селедки, следовательно, прибудут в Иркутск.

Так много о селедках, а теперь несколько слов о треске (треска). Эти рыбы в совершенно необыкновенном количестве имеются в гавани Св. Петра и Св. Павла, и надо быть [104] таким невежественным, как камчатские офицеры и солдаты, чтобы сразу не вспомнить о большой торговле треской и рыбьим жиром, которая является основным занятием на Лабрадоре, Ньюфаундленде, в Исландии и на северном берегу Великобритании. На Камчатке такой же избыток для вывоза, а местных жителей даже не поощряют, чтобы они, по крайней мере, сами себе вдоволь добывали пищи.

В доказательство того, что на Камчатке водится достаточно птиц, которых можно употреблять в пищу, я хочу только упомянуть, что топорков (Аlса сirrhatas), когда они гнездятся, высиживая птенцов, можно ловить прямо руками и можно было бы нагрузить полные лодки яйцами морских птиц, что когда-то в Толбачике и Шапине ⁵, на всей реке Камчатке до Нижнекамчатска /л. 25/ весной и осенью убивали, а также ловили сетями тысячи диких гусей, которые садились здесь у реки (сейчас их редко увидишь среди блюд камчадалов, так как у них нет времени, нет сетей и почти нет пороха), что у Авачи можно пронзить насмерть трехзубчатой деревянной острогой сотни. молодых уток и что, наконец, почти никогда, ни зимой, ни летом, не возвращались с охоты без того, чтобы не убить нескольких диких уток, лебедей, тетеревов или белых куропаток.

Наряду с многими другими на Камчатке водятся: Anas cygnus Linnaei, Anas segetum Lin., Anas ilangula Lin., Anas dispar Lin., Anas hyemalis S: gracialis Lin., Anas Boschas Lin., Colymibus Septentrionalis Lin., Colymbus Trolle, Pelecanus Graculus, Alca Arctica, Alca Cirrhata, Larus argentatus, Alcaegue Species huius generis, Tetrao Lagopus, Tetrao Tetrix ⁶.

Млекопитающие

Из диких млекопитающих, водящихся в изобилии и пригодных для охоты, я полагаю, что: а) для пищи и одежды могут быть использованы медведи (Ursus variegatus Lin), дикие бараны (Ovir аmmon Lin), олени (Cervus caribou Lin), тюлени (Рhоса vitulina Lin), сивучи (Рhоса jubataа Lin), зайцы (Lepus variabilis) и затем киты различных видов, которые часто показываются в больших количествах у берегов и в гавани, особенно часто, например, в то время, когда появляется сельдь. Одна только охота на китов могла бы составлять важный источник питания, и так как камчадалы сейчас совершенно отвыкли от моря, то, может быть, было бы полезнее всего, по крайней мере для гавани Св. Петра и Св. Павла и окрестных  мест, /л. 25 об./ если бы по дружескому приглашению и благодаря предупредительному, гостеприимному обхождению было бы возможно переселить на Камчатку одну или несколько алеутских семей ⁷. Богатая добыча китов, тюленей, сивучей и полученные в связи с этим жир, мясо и ворвань очень быстро доказали бы благотворное влияние этих людей на положение дел. Кроме того, камчадалы переняли бы от алеутов лучшие суда (я имею в виду кожаные байдарки), одежды от дождя, или камлейки, из сивучьих и медвежьих кишок и некоторые другие приспособления.

Следующие млекопитающие, встречающиеся на Камчатке, [106] могут быть употреблены в качестве рухляди и для торговли: лисицы (Canis vulpes Lin.), черные лисицы (Canis Lycaon Lin.), песцы (Canis lagopus), волки (Canis lupus), соболя (Mustela Zibellina), горностаи (Mustela erminea), камчатские бобры (Lutra marina), речные выдры (Lutra vulgaris), росомахи (Ursus gulo), сурки (Actomys Marmotta h Actomys Bober). б) Для хозяйственных нужд и как домашние животные: рогатый скот, лошади, ручные олени и собаки. Не подлежит никакому сомнению, что камчадалы сейчас с таким же успехом,  как и раньше, могли бы иметь многотысячные /л. 26/ стада оленей. Приобретение или покупка последних не обойдется слишком дорого (так как за 1 или 1,5 фунта табаку можно купить оленя у коряков), а выигрыш для страны будет столь велик, что только оленями можно прокормить всю западную часть Камчатки.

Скотоводство получило развитие в последние годы благодаря доставке скота государством и развивалось бы еще более, если бы там не было ни одного военного, так как выше приведенные трудности, связанные с постоянными и многими работами на барщине, являются помехой и здесь. Именно осенью, когда следует заниматься заготовкой сена, бедные камчадалы должны ловить рыбу для солдат и собак караванов. Они не покупают себе дорогостоящую корову из-за боязни, что на следующую зиму она при недостатке корма сдохнет от голода, как это они видят на примере своих собак.

Следовательно, разведением скота — как лошадей, так и коров — занимаются до настоящего времени больше живущие на Камчатке русские на государственные средства, прилежным же камчадалам от этого мало проку, несмотря на то что они, без всякого сомнения, могли бы, так же как буряты и якуты, жить только скотоводством,

Таким образом, уже одни стада оленей и рогатого скота, без неизмеримого рыбного богатства, были бы достаточны, чтобы в избытке прокормить полуостров при умеренном трудолюбии и реально принятых мерах. Многие места особенно пригодны для скотоводства, так, например, Козиревская — деревушка у реки Камчатки, состоящая из 4 домов. Здесь ежегодно выпадает так мало снега и он такой рыхлый, что коровы всю зиму могут пастись в открытом поле. Здесь же имеются только две коровы и теленок. Местные жители слишком бедны, чтобы купить себе больше скота, а у них для этого нет ни времени, ни возможности.

/л. 26 об./ Другим доказательством того, что человек с помощью прилежания и трудолюбия может достичь успехов, так же как и в другом месте, может служить следующее. В двенадцати верстах севернее Верхней Камчатки находится Милькова деревня, состоящая из 13 домов, в ней 25 мужчин, а в целом 80 душ. Местные жители имеют 85 коров, 22 лошади, но это не солдаты, а трудолюбивые русские крестьяне, предки которых числом семь около 70 лет тому назад были посланы правительством с тем, чтобы заниматься земледелием ⁸. Осененные божьим благословением, они, женившись на камчадалках, постепенно увеличились в числе и питаются тем, что приносит им работа: выращенным самими хлебом, картофелем, капустой, репой, редькой, огурцами, рыбой и мясом. После того как я возможно полнее показал выше, что рыб, птиц, диких и домашних [107] животных можно найти на Камчатке в изобилии, я не моту обойти молчанием некоторые растительные продукты.

Леса полуострова буквально переполнены превосходными и разнообразными плодами или, вернее, необыкновенно вкусными ягодами, из которых я назову только следующие, как самые лучшие: красная черника (брусница) — Vaccinuim vitis sdaia; (одно слово неразборчиво. — Б. К. Т. III.); (шикша) — Empetrum; желтая малина (морошка) — Rubus chamaemosus; клюква (клюква) — Vaccinium oxycotcceos; голубика (голубица) — Vaccinlum eliginosum; смородина (кислица) — Berberis; смородина (смородина) — Riber;; и кроме этих — жимолость, черемуха, репина и др. /л. 27/ В некоторые годы ягод различных видов бывает так много, что их можно собирать бочками.

В таких съедобных корнях, как сарана, дикий чеснок, дикая морковь (морковь), кемчига ⁹ и другие, на Камчатке также нет недостатка. Родится очень хороший картофель, но нужно было бы попытаться поощрить и улучшить его возделывание, особенно путем доставки лучших сортов. Таким образом, средства питания имеются налицо во множестве. Но есть ли также леса и дрова для различных нужд местных жителей?

О да! На Камчатке есть такие красивые леса, особенно из лиственниц (лиственница), что я не мог без удивления любоваться их роскошным ростом! Как раз в Толбачике и Шапине есть стволы высотой в 16 саженей, или 80 футов. Древесина к тому же еще лучше и тверже той, которая в Охотске идет для строительства кораблей.

Вообще, я хочу упомянуть лишь следующие породы деревьев, которые я видел на Камчатке.

Березы (березняк) различного вида — наиболее распространенная по всей стране порода дерева, употребляемая местными жителями для самых различных целей, особенно для топки, для изготовления саней, а кора — для сосудов.

Тополи (топольник) — в основном применяется для изготовления лодок или каноэ.
Лиственница (лиственница)
Ель (ель)
Кедр (кедровник)
Клен (репина)
Ольховный (ольховник)
Ивы различных видов (тальняк)
Ленивая ива (ветла)
Черешня (черемушник)
Можжевельник (можжевельник) и многие другие. 

/л. 27 об./ Из царства минералов к отменным богатствам страны я должен отнести чистую и хорошую глину, из которой, без малейшего сомнения, можно было бы изготовить отличные сосуды разных видов.

Было бы немалым достижением для страны, если бы глиняные тарелки, блюда, посуда для питья и варки изготовлялись бы на месте. И насколько несомненно то, что по соседству с гаванью Св. Петра и Св. Павла, а именно в бухте Дарья и у горячих ручьев Паратунка, была бы найдена хорошая, а в последнем месте особенно чистая, белая глина, настолько несомненен был бы успех знатока, занятого изготовлением товаров из этой глины. Недостаток знаний, необходимых для того, чтобы [108] обычную глину очистить и должным образом ее обжечь, и особенно леность солдат и царящий среди них беспорядок являются причиной того, что при всем изобилии прекрасной глины нет даже плохих кирпичей для построек или починки печей в гавани Св. Петра и Св. Павла.

Таким образом, после того как я коротко упомянул о естественном богатстве и полезных естественных продуктах страны и как бы доказал этим, что Камчатка может с избытком прокормиться благодаря своим доходам, мне остается еще только сказать о нуждах этого края.

Камчадалы, связанные с русскими уже в течение долгого времени и ежедневно с ними общающиеся, постепенно совершенно забыли образ жизни своих предков. Они живут /л. 28/ сейчас не в подземных юртах, а в таких же домах, как и русские, почти все говорят по-русски и привыкли из-за такого совершенно изменившегося образа жизни, как и сами русские, к предметам одежды, а также пище, привозимым русскими из Европы.

Единственно, что камчадал сохранил еще от своих предков и к чему его, так сказать, само собой принуждает образ его жизни, нужда и потребности, так это большая склонность к охоте. На охоте камчадалы часто применяли луки и стрелы.

Я не знаю, каким образом или благодаря какому притворству случилось так, что несколько лет тому назад купцу запретили ввозить порох на Камчатку и снабжение порохом местных жителей взяло на себя государство. Достаточно того, что я знаю, что сейчас принята следующая мера: каждому камчадалу ежегодно выдается от государства фунт пороха за государственную цену, а после того как он истратит весь порох, он не сможет нигде купить заряд шороха, сколько бы денег и соболей он ни предлагал. Если только вдуматься в положение камчадала — с ранних лет он как бы рожден для охоты, должен ружьем добывать себе одежду, пищу, лакомство и жир для лампы, привык к огнестрельному оружию и не имеет возможности убивать дичь иначе, так как ему запретили даже применять яд, например вороньи глаза ¹⁰, с помощью которого он убивал прежде лисиц и других животных, отняли и запретили совершенно бесчестным способом. Камчадал видит, что по соседству с его жилищем бродят медведи и пасутся олени, а дикие утки и гуси плавают в ближнем ручье, но он потерял свой последний маленький остаток пороха, но не из-за того, что истратил его без толку, а из-за несчастной случайности, /л, 28 об./ например из-за дождя или другой мокроты, и ни за какую цену и никоим образом не может возместить свою потерю и удовлетворить свои потребности или из-за отсутствия пороха не может защититься от нападения медведя. Не уместно ли в итоге задать вопрос: не является ли это возмутительным и можно ли сердиться на этих несчастных людей, если они недовольны? Ведь их не только лишили свободы и времени создавать себе привычный образ жизни, но и отняли также нужные для этого вспомогательные средства.

Следовательно, первой и самой большой нуждой, которую испытывают камчадалы, является недостаток пороха.

Следует спросить любого охотника и лучшего стрелка: достаточно ли одного-единственного фунта пороху при богатой охоте, когда охотник должен поставлять мясо для пропитания себя и своей семьи целый год, особенно когда он вынужден [109] еще стрелять таких птиц, как утки, гуси, лебеди и тетерева? И никому не придет в голову, что камчадалы могут и должны довольствоваться только рыбой, так как в стране находятся солдаты. Этот недостаток в порохе тем легче сразу же удовлетворить, что около 500 — 600 пудов его должны находиться в пороховых магазинах Камчатки; с годами он может испортиться и никому не принести пользы.

Поэтому первым делом я предлагаю предоставить в распоряжение камчадалов 300 или больше пудов и продать этот порох по цене от 1,5 до 2 рублей за фунт. Прибыли от 18 [000] до 20 000 рублей, вероятно, хватило бы, чтобы снабдить дорожными деньгами совершенно лишних на Камчатке солдат или, вернее, покрыть средства на транспорт и оказать достаточную помощь местным жителям в их самой большой нужде.

/л. 29/ Далее, на Камчатке большая нужда в соли.

Бывшие соляные варницы из-за порчи солеваренных сковород прекратили работу, государство подвозит только солевой паек солдатам, камчадал же и горожанин забыты, купец не может много подвезти и за другие товары получает больший барыш, поэтому получается, что иногда за 1 фунт соли платили по 10 рублей. Этой нужде можно помочь только в том случае, если в самой стране учредить одну или несколько соляных варниц.

Снабжать солью страну, омываемую океаном, на самом деле гораздо менее трудно, чем это себе представляют, но все же сюда должен быть определен хотя бы один-единственный человек, обладающий знаниями в этой области.

Чтобы устранить недостаток соли на Камчатке, я вношу следующее предложение. Железо для солеваренных сковород или, ещё лучше, готовые сковороды можно было бы отправить как балласт на одном из направляющихся на Камчатку кораблей. Следует рассчитывать, что солеваренные сковороды, распределенные самым выгодным способом, будут пользоваться большим спросом.

Зимой соль должна была бы производиться из морской воды более дешевым способом, как и во многих других местах, вследствие климата, именно замерзанием и последующим удалением замерзшей пресной воды, прежде чем образуется лед, и, стало быть, в соответствии с главной целью были бы учреждены соляные варницы.

Соль с большой прибылью и легкостью можно было бы добывать из остающейся воды, экономя при этом солеваренные сковороды, время и дрова. Так как в Охотске с тремя солеваренными сковородами можно добывать при выпаривании морской воды совсем ненаучным способом 2000 пудов по 8 рублей  каждый, /л. 29 об./ то я думаю, что после сделанного мною предложения соль на Камчатке будут добывать гораздо более дешевым способом и в большем количестве, ц если бы. правительству было угодно для блага подданных даже заложить одну или несколько градирен ¹¹, то соль в большом избытке и с прибылью можно было бы перевозить на Алеутские острова, Кадьяк и и Америку или начать засолку большого количества рыбы. В любом случае прибыль составляла бы многие тысячи рублей.

На вопрос, откуда на первый случай можно взять нужные суммы для того и другого при осуществлении указанных [110] планов и перемен, я думаю ответить, что продажа государственными магазинами, скажем, пороха, сукна, холста, провизии и т. п. покрыла бы самые необходимые нужды и дала возможность исполнить планы.

Короче говоря, учреждение хорошей соляной варницы необходимо и имеет для Камчатки очень большое значение, так как без нее местные жители не могут даже засолить на зиму достаточное количество рыбы и вынуждены использовать полусгнившую рыбу.

Кроме недостатка в порохе и соли камчадал настолько привык к чаю, сахару, водке, табаку, что если лишить его одного из этих продуктов, то это будет для него таким же принуждением, как и для европейца.

Следовательно, эти и другие товары должны ему поставлять купцы, и поэтому нужно подумать о средствах и каким образом купцов можно лучше всего поощрить, чтобы снабжать Камчатку всем необходимым для удовлетворения ее нужд.  /л. 30/ Если я буду подробнее последовать торговлю Камчатки или буду думать об улучшении ее положения, то попаду в лабиринт, из которого мне не выбраться. Но о некоторых наблюдениях я не могу умолчать.

До сих пор от Охотска Камчатку большей частью снабжали товарами и всем необходимым Российско-Американская компания и небольшое количество частных купцов. Благодаря недобросовестности комиссионера Вихезофа ¹² и невежеству наемных лиц главная дирекция не получает правильных счетов и находит более целесообразным постепенно отступать, ввозить меньше товаров на Камчатку и предоставить эту торговлю другим людям.

Если же случится так, что не придут корабли Российско-Американской компании, то Камчатка останется без товаров, так как одна только компания имеет собственные корабли в этих водах, а частные купцы зависят от коменданта в Охотске, который чрезвычайно усложнил вывоз товаров на Камчатку, приводя в качестве отговорки, что на государственных кораблях, которые отплывают с провиантом па Камчатку, больше нет места; комендант, как утверждают все купцы, берет с них вместо установленной государством транспортной пошлины по 50 копеек за пуд несправедливую пошлину по 10 рублей за пуд таким хитрым способом, что даже самому ловкому адвокату трудно будет догадаться о его потаенных дорогах и восстановить факты.

Таким образом, если Российско-Американская компания не будет ввозить товары, а комендант Охотска будет предъявлять несправедливые требования, то купец будет вынужден искать пути, чтобы снова покрыть свой убыток или свои издержки. /л. 30 об./ Поэтому пуд муки, который в Охотске стоит 10 рублей, на Камчатке после отдачи несправедливых расходов в счет государственной пошлины стоит, по меньшей мере, 20 рублей. Честно ли, говорю я, [оставлять] Камчатку без товаров, где таким образом господствуют всеобщие сетования и недовольство, цены же отдельных товаров возрастают по произволу торговцев, так что я сам минувшей зимой вынужден был заплатить за 3 ведра водки по 550 рублей, т. е. 1/8 за 25 рублей, фунт сахару по 3 рубля, фунт чаю по 10 рублей, а один из моих знакомых за фунт чаю даже 21,5 рубля и что к тому [111] же еще надо радоваться, если можно удовлетворить свою нужду за эти неслыханные цены.

Прежде всего, следовательно, надо было бы доставить облегчение торговцу и попытаться защитить его от незаконных пошлин. Ввоз провианта, необходимых товаров в Охотск и Камчатку должен быть разрешен каждому торговцу, как иностранцам, так и своим подданным, кроме того, государство должно было бы назначить особую премию или награду, либо денежную, либо в виде знака отличия, тому купцу или той компании, которые ввозили бы на Камчатку большую часть предметов необходимости за наименьшие цены.

Чтобы каждый был бы в состоянии лучше судить о предметах необходимости на Камчатке и о тамошних ценах, я привожу здесь перечень товаров и предметов необходимости наряду с ценами и количеством потребления почти за год каждого товара, о ввозе которых просила в прошлом году [1806] обосновавшаяся на Камчатке комиссия; причем нужно еще только добавить, что указанные здесь цены не являются обычными и господствующими, но что только что упомянутая комиссия  желала бы получить различные товары за /л. 31/ приведенные здесь цены и требует, чтобы ей дали возможность заплатить за них по этим ценам.

Далее следует отметить, что при следующем списке был сделан расчет на пребывание на Камчатке военных и что большое количество различных товаров станет ненужным при весьма желательном их удалении.

Перечень необходимых предметов и количество потребления почти за год различных товаров, которые Камчатка желает получить за приведенные цены:

Различную посуду, тарелки, чашки, самовары, ножи, вилки, серебряные ложки, короче говоря, кухонную и столовую посуду всех видов: [112]

К этим товарам я должен отнести еще те, которые я считаю наиболее необходимыми и которые можно продать с большой прибылью. Соль, табачные листья и порох, до тех пор пока их не научатся приобретать на другой лад.

Пули и дробь.

Железные и стальные орудия разных видов, особенно для земледелия и для ремесленников, между прочим, плуги, мотыги и лопаты, большие пилы для зарубок, напильники, буравы, гвозди разных видов и т. д., рубанки.

Кроме того, прочную железную проволоку от 1 до 1,5 линий толщиной для цепей и железной упряжи для саней и собак.

/л. 32 об./ Железные уже готовые цепи для собак от 4 до 5 футов длиной, чтобы сажать на них собак.

Огниво и кремни. Камчадал иногда платит с удовольствием 1/2 рубля за один-единственный кремень: обычная цена его когда-то была за один кремень 10 копеек, сейчас же охотники остались без кремней.

Некоторое количество табакерок.

Черный флер для противомоскитных сетей, чтобы удерживать москитов и для защиты глаз при сильном слепящем солнце. Из-за отсутствия их (а также вследствие) небрежения к ввозу подобных мелочей большинство камчадалов страдает воспалением глаз и слепотой.

Фланель и другие теплые шерстяные материи.

Вместо уже готовых свечей я предпочел бы дать совет, чтобы ввозили сало и машины [для выделки] свечей вместе с принадлежностями.

Синий купорос, квасцы и аммиачные соли, которые известны как единственные средства, особенно при таком частом, привычном для камчадалов воспалении глаз. Они их употребляют как домашние лекарства. Наконец, я должен к этим недостаткам с полным правом отнести отсутствие таких людей, которые бы принесли себя в жертву на алтарь любви к отечеству и для блага страждущего человечества, даже если это будет всего на несколько лет. С этой точки зрения следует пожелать, чтобы. правительство с отеческой заботливость!» таких людей, необходимых на Камчатке, к такого рода жертве поощрили и по заслугам платили бы жалованье и награждали.

К таким желательным и, да будет мне позволено сказать, чрезвычайно нужным на Камчатке людям я отношу:

/л. 33/ Человека, который с научной точки зрения изучает сельское хозяйство и сделал это своим основным занятием.

Человека, который обладал бы хорошим знанием солеварного производства и того, что для этого производства требуется. Следовательно, устройство градирен, сковородок, [применение которых] приносило бы большую прибыль, кристаллизацию, сушку и т. д.

Искусного гончара, который знает все дело гончарного искусства и, следовательно, был бы в состоянии мелкую белую глинистую землю превратить в фаянс.

Врача и хирурга, известного своим человеколюбием, чье усердие, знания и характер были бы общепризнанны.

Аптекаря, который обладает хорошими знаниями в ботанике и химии, благодаря чему он смог бы подробнее исследовать. естественные продукты и обработать их для пользы страны. [114] Так, например, прекратилось винокурение на Камчатке из ягод и особенно из так называемой сладкой травы (сладка трава) (Heracleum sibiricum Lin.), которое уже давно было известно, и из-за недостатка в самых обычных экономических и химических знаниях не могут себе сделать даже уксус.

Несколько умелых плотников и столяров, кузнецов и слесарей. Одного или нескольких бондарей.

Человека, который был бы вполне сведущ в сооружении пильной мельницы и смог бы соорудить таковую на Камчатке, что является делом большой важности.

Человека, который понимает в строительстве небольших судов, управляемых веслами и парусами, и тем самым облегчит казакам и камчадалам их торговлю и сообщение по воде, и они будут подвергаться меньшей опасности. Из всех неразвитых народов камчадалы обладают самыми плохими и ненадежными каноэ.

Вероятно, будет выгоднее всего многие уже готовые /л. 33 об./ лодки или готовые снаряжения к ним посылать из Европы. Содержание нескольких добрых матросов, особенно в гавани Св. Петра и Павла, приносило бы огромную пользу.

Впоследствии я даже отважился бы содержать маленькое, надежное и ходкое судно вместимостью от 15 до 20 тонн, только для употребления на Камчатке, чтобы, например, иметь возможность безопасно посетить остров Беринга, близкие Алеутские острова и особенно южные Курильские острова и привезти оттуда нужные и полезные для Камчатки товары.

Я не могу удержаться и не дать здесь только указание на Уруп (Urup) ¹³; многие дельные русские, среди них (Василий Иванович Шелихов), брат того известного Шелихова, и другие, которые 6 — 8 лет жили на этом острове, утверждают, что там хорошая гавань, жизненные средства в изобилии, а климат такой мягкий, что возделывание хлеба там будет давать, без всякого сомнения, ежегодно богатую прибыль.

После того как я в предшествовавшем показал вред военных, природные богатства и нынешние нужды Камчатки, то я думаю, принимая во внимание сказанное, что я показал средства и вспомогательные источники, с помощью которых этот полуостров в несколько лет восстановится.

Может быть, среди людей, сосланных в Сибирь, найдутся такие, которые склонятся к осуществлению предложенных целей и со времени наказания исправились и отличались до сих пор хорошим поведением. При поддержке и особенной милости можно было бы облегчить их собственную судьбу /л. 34/ и помочь угнетенному состоянию Камчатки.

Вместо траты больших и совершенно излишних сумм для содержания жестоких, невежественных, безнравственных и выходящих из всех пределов своей ленью и нерадивостью людей, тех же солдат, которых по праву называют кровопийцами страны, были бы таким образом с небольшими затратами для казны перемещены на Камчатку такие нужные люди, которые благодаря своей профессии, знаниям и деятельности принесли бы огромную пользу стране и жителям, а казне — прибыль и честь.

Без сомнения также, что как нужных людей, так и необходимое для нужд [населения] легче, надежнее, дешевле и выгоднее доставить из Европы на Камчатку водой, чем [115] сушей. Легче, так как даже такие многочисленные караваны из Якутска в Охотск не могут, так много доставить сюда на своих лошадях, как одно-единственное хорошее судно; к тому же якуты, так же как и камчадалы, мало-помалу изнуряются транспортировкой казенных товаров, таких, как железо, якоря, якорные канаты, пушки и амуниция, и ежегодной потерей многих тысяч лошадей во время такого трудного путешествия к Охотску. С помощью водных путей сообщения с якутов был бы снят подвоз всех тяжелых товаров и им осталась бы транспортировка только таких легких товаров, которые не могли бы быть доставлены сюда так дешево и выгодно, например: чай, нанка, фанза, даба, одним словом, все товары из Кяхты, /л. 34 об./ даже русские продукты, такие, как тик, камчатка, масло, сало, пряники, кедровые орехи, табак, слюда, церковные восковые свечи, нарезные винтовки (винтовка), кожа для подошв, казанская кожа, юфть и т. д.

Надежнее является водная связь большого океана, так как товары часто приходят поврежденными и испорченными в-Охотск и риск морской поездки на плохих судах и под командой невежественных или нерадивых рулевых гораздо более велик, чем на хорошем судне с умным и опытным предводителем из Европы водой. Как доказательство я могу привести, что за два года казенные суда «Кадиай» и «Охотск» потерпели крушение и «Орел» и «Никола» сели на мель и что Российско-Американская компания за последние 7 лет потеряла 7 — 8 судов в этих и американских водах и что, наконец, транспортировка из Европы водой является более дешевой и выгодной, следует из самой природы вещей и из опыта, и одновременно это является самой большой и лучшей школой для создания прекрасных моряков для государства и (одно слово неразборчиво. — Б. К; Т. Ш.) торговлю постепенно свести на нет.

Здесь я должен вставить только одно слово, а именно что казна выиграла бы много сотен тысяч, даже, может быть, миллион рублей, если бы она окончательно оставила морские суда в Охотске и суда, необходимые в камчатских водах, перевозила бы из Европы. Я хотел бы, во всяком случае, взять на себя Обязанность лучшее судно вместимостью более 200 тонн, которое в Охотске стоит по меньшей мере от 60000 до 70000 рублей, доставить туда за 15[000] — 20000 [руб.].

До сих пор я говорил только о современном положении Камчатки и возможности улучшения /л. 35/ по современным обстоятельствам, таким, какие я наблюдал с 1804 г. Когда я хотел сказать о выгодах страны, климата и возможности того, как много можно было бы сделать с помощью трудолюбия, сельского хозяйства и применения природного изобилия, то я думал, что я, создав такое представление, выполню поставленную перед собой цель. Я должен был говорить о поощрении и трудолюбии в области земледелия, должен был сравнивать, почему фунт табаку продавали по два и по три рубля, а иногда и больше, в то время как его могли культивировать на Камчатке. Я должен был так долго приготавливать картофельный хлеб, пока не получил от новых колонистов, которых должны были доставить на Уруп, хлеб, предназначавшийся для всей Камчатки. Я должен был, далее, разъяснять планы китоловства, вывоза глины, вяленой, сушеной и соленой рыбы, а именно лосося, лабердана, трески, сельди и копченой семги, и, может [116] быть, сделался бы смешным из-за слишком поспешного исследования.

Поэтому я не буду долее злоупотреблять терпением моих благосклонных читателей, но только коротко повторю сказанное, чтобы еще раз напомнить, что когда камчадал будет свободен от гнета военных п ежедневных повинностей, если ему давать в руки средства удовлетворять свои нужды более легким способом, если ему должным образом помогут своими знаниями полезные люди и организуют подвоз нужных ему товаров, то он не будет, как это имеет место сейчас, годами оторван   из-за повинностей от своей семьи. /л. 35 об./ И за несколько лет будет заметна выгода, установленная при таких улучшенных обстоятельствах; и при хорошем руководстве камчадал сам будет ревностно заниматься земледелием, скотоводством, судоходством и добыванием -природных богатств своей страны.

Люди с более проницательным и острым взглядом могли бы, вероятно, дополнить недостатки моего очерка и поправить меня во многих частях. Таким образом, пусть будет принята во внимание хотя бы моя добрая воля в этом деле!

В мое намерение не входило ни в коем случае обвинение кого-либо одного; но оно было направлено на благо многих тысяч; и я почитал бы себя счастливым, если бы мог внести хотя бы малую долю ко всеобщему благу. Сказанное исходило бы от чистого сердца; и у меня нет причины говорить по-другому, чем я думаю, вопреки убеждению, или утаить истину, которая имеет целью улучшение целого. Я предоставляю, таким образом, более проницательным людям продолжить рассуждение о состоянии, беспорядке и улучшении Камчатки и заканчиваю с вторичным повторением, что, по моему полнейшему убеждению, удаление военных на Камчатке является самым большим шагом для восстановления благосостояния этого полуострова и для самого государства. Это составляет громадный убыток  и /л. 36/ неудовольствие из-за расточительных расходов и страданий тамошних местных жителей и что требуется только сердечный и умный человек, который найдет в счастье вверенных ему подданных собственное счастье и который в состоянии с помощью снисхождения и человеколюбия поддерживать гармонию и дружбу.

Иркутск, 25 окт. 1807 Г. Лангсдорф

АВПР, ф. Главный архив, 1-7, 1802, д. I, п. 44, л. 17-36. Подлинник, на нем. яз.

Комментарии

1. См. [25].

2. Здесь имеется в виду прибытие на Камчатку роты солдат, которая находилась в подчинении генерал-майора Сомова. Рота была направлена по распоряжению иркутских властей в 1798 — 1799 гг. Эпидемия 1799 — 1800 гг. распространилась сразу же после прибытия роты иркутских солдат («сомовское поветрие»). См. [21, № 7, 64.5-646]. И. Ф. Крузенштерн писал об эпидемии следующее: «Камчадалы подверглись в 1800 и 1801 гг. повальной болезни и все почти вымерли». См. [11, ч. II, 249].

3. Ганалы — селение на пути из Большерецка к Верхнекамчатскому острогу. Ганал — имя тойона-ительмена, жившего в этом селении в начале XVIII в. См. [10, 117-118].

4. Так в источнике, нужно: 138 собак.

5. Толбачик и Шапина — правые притоки р. Камчатки.

6. Anas cygnus Linnaei (лебеди)
Anas segetlim Lin. (гуменник)
Anas ilangula Lin. (гоголь)
Anas dispar Lin. (стеллерова, или сибирская, гага)
Anas hyemalis S: gracialis Lin. (морянка)
Anas Boschas Lin, (кряква)
Colymbus Septentrionalis Lin. (краснозобая гагара)
Colymbus Troile (кайра)Pelecanus Graculus (баклан)
Alca Arctica (ипатка) Aica Cirrhata (топорки)
Larus argentatus (чайка серебристая)
Alcaegue Species hums generis (чистиковые)
Tetrao Lagopus (куропатка белая)
Tetrao Tetrix (тетерев)

7. Идея переселения алеутов па запад была впоследствии осуществлена. Однако они были вывезены не на Камчатку, а па необитаемые Командорские острова. Это произошло в 1826 г. См. [18, 986 — 987]. Осуществление этой идеи принесло исключительно большую пользу для развития экономики островов. См. [22; 2, 420-466; 12]. Среди новейших работ о дальнейшей судьбе переселенных алеутов см. [19, 3-10; 17, 3-41].

8. Здесь идет речь об илимских крестьянах, которые еще в 1732 г. были по настоянию Витуса Беринга отправлены на Камчатку. Из Охотска они были перевезены в 1740 и в 1741 гг. Часть из них успешно занялась земледелием у р. Мильковой. С 1758 г. к ним были присоединены и другие крестьяне. См. [21, № 5, 81; 3, 78-80].

9. Кемчига (Laytonia tuberosa Раll) — растение из семейства портулаковых. Имеет съедобный шаровидный клубень размером 1 — 2 см в поперечнике. См. [5, 74-75]. Сведения о способах сбора кемчиги см. [23, 352-353].

10. Вороньи глаза (яд) — так называемая челебуха. См. [21, № 7, 127].

11. Градирня — здесь устройство для получения соли путем испарения.

12. Купцу Выходцеву был отдан подряд начальником Камчатки Петровским. См. [21. № 7, 66]. Выходцев отличался большой недобросовестностью, за что был привлечен к ответственности начальником Камчатки П. И. Кошелевым. См, [21, № 7, 60].

13. Один из самых южных Курильских островов.

Текст воспроизведен по изданию: Неизвестная рукопись академика Г. Е. Лангсдорфа о Камчатке. (К 200-летию со дня рождения ученого) // Страны и народы Востока, Вып. XVII. М. Наука. 1975