ТУРОВСКИЕ УСТАВЫ XIV ВЕКА О ДЕСЯТИНЕ

Настоящая публикация вводит в науку новые источники для изучения Белоруссии и Украины времени феодальной раздробленности. Это комплекс памятников, связанных с Туровской епископией и представляющих собой отчасти оригинальные установления об объеме феодальной ренты, торговых и провозных пошлинах, о разделе их между светской и церковной властями, отчасти же местные обработки более ранних памятников, также отражающие новые условия.

Эти памятники известны в единственном списке середины XVII в. в составе Киево-Печерского патерика, обработанного и значительно расширенного добавочными статьями архимандритом Печерского монастыря Иосифом Тризной (1647–1655 гг.). Один из списков этой поздней редакции Патерика, изготовленный, очевидно, еще при жизни редактора, попал в Троицкий Сергиев монастырь, в собрании которого в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина хранится до сих пор ¹. Можно предположить, что этот список был сделан в Киеве с Патерика Иосифа Тризны по заказу келаря Троицкого монастыря Симона Азарьина, владельца и вкладчика рукописи в монастырь ².

Перечень статей этой редакции Патерика, в том числе заглавия некоторых из публикуемых ниже памятников, был напечатан в 1846 г. В. М. Ундольским ³. Архимандрит Арсений, описывавший рукописи лавры, не обратил внимания на интересующую нас рукопись, ограничившись ссылкой на статью Ундольского ⁴. Вновь некоторые статьи были названы Д. И. Абрамовичем в его работе, посвященной спискам Киево-Печерского патерика ⁵. Лишь одной из статей комплекса, «О поставлении Туровской [253] епископии», заинтересовались Макарий ⁶, Е. Е. Голубинский ⁷ и А. С. Грушевский ⁸, приведя из нее выписки. Таким образом, памятники, которым посвящена публикация, не изучены и не опубликованы, а частично и неизвестны в науке ⁹.

Комплекс туровских уставов в Патерике находится среди летописных статей, близких к тексту Ипатьевской летописи, рассказывающих о княжении Владимира Святославича и первоначальном устроении древнерусской церкви, после рассказа 6504 (996) г. о завершении строительства церкви Успения богородицы Десятинной, даровании ей десятины и написании «клятвы».

Полный перечень составных частей этого комплекса и вставленных внутрь него летописных статей дается ниже. Статьи, публикуемые в приложении, оговариваются.

1. Устав кн. Владимира в особой Туровской (Печерской по происхождению позднего описка) редакции под заглавием: «Заповедь святого и равнаго апостолом великого князя Володимера, именем Василия, крестившаго Русскую землю, в лето 6504» (лл. 68–70 об.). Публикуется (А).

2. Выпись из Пространной редакции Русской Правды под заглавием: «Великих князей князя киевского Изяслава, Святослава, Всеволода потвержение» (л. 70 об.). Публикуется (Б).

3. «Подтверждение» устава Владимира от имени кн. Ярослава («Великого князя Ярослава подтвержение», л. 70 об.). Публикуется (В).

4. Летописная статья: «В лето 6547 (1039) при великом князе Ярославе Владимеровичь священна бысть церковь Десятинная святыя богородицы (митрополитом Феопентом юже [с]озда церковь князь великии Владимер отец Ярославль» (лл. 70 об.– 71).

5. Летописная статья «О церкви Василевеи иже па Стугне» («В лето 6504 приидоша печенези к Василеву... живяше Владимер по устроению отню и дедню», лл. 71–72).

6. Летописная статья: «О еже како прехитриша белгородцы печенежскую рать» («В лето 6505 Владимеру шедшу к Новгороду...», лл. 72–73).

7. Уставная грамота об основании Туровской епископии под заглавием: «О поставлении Туровской епископии» (лл. 73–73 об.). Публикуется (Г).

8. Туровская уставная запись о десятине под заглавием: «О десятине святей богородице Туровской епископии» (лл. 73 об.– 74). Публикуется (Д).

За комплексом туровских статей следует летописная статья 1011 г.: «В лето 6519 преставися Анна царица сестра греческим царема Василию и Констянтину...»

Отнесение ряда статей публикуемого комплекса к Турову, Туровскому княжеству основывается на указаниях на Туров и Пинск в уставной записи «О десятине Туровской епископии» (Д) и грамоте об основании Туровской епископии (Г). Обработка устава Владимира, очевидно, также принадлежит Турову, хотя прямых указаний на это нет. Однако следы общей обработки этого устава и грамоты об основании епископии позволяют относить новую редакцию устава к Туровской земле. В уставе повторяются положения, которые входят в названную грамоту и взяты, вероятно, из нее, так как во всех других обработках устава Владимира их нет. Это выделенные курсивом слова публикуемой редакции устава [254] Владимира, совпадающие со статьей «О поставлении Туровской епископии»: «И дах десятину по всей Русской земли, а во своем княжении десятыи пеняз, а у мыте и у торгу и на перевозех 10-ю неделю... и от жита моего 10-я копа... Аще же кто преобидит наше сие управление... тако все да будут отлучены святыми, иже прокляша и отлучиша от церкве святые отцы седмию соборы вселенскими».

Относительно места составления или включения в комплекс «подтверждений» князей Изяслава с братьями (выписи из Русской Правды, Б) и Ярослава (В) у нас нет данных. Возможно, что они были созданы вслед за объединением трех названных уставов при Туровской кафедре. Однако больше оснований считать, что эти неуклюжие «подтверждения» возникли под рукой самого составителя новой редакции Киево-Печерского патерика, уже в XVII в.

Единство места происхождения трех туровских статей позволяет ставить вопрос о единовременности их появления, а следовательно, для датировки уставов использовать данные комплекса в совокупности, а не каждой статьи в отдельности.

Наиболее ранней датой создания туровских уставов может быть конец XIII в. На принадлежность их монгольскому времени указывает упоминание в уставе о десятине (Д) тамги. Как считает В. Т. Пашуто, туровские и пинские князья во второй половине XIII в. находились в зависимости от Орды, хотя северная часть Полесья уже тогда оказалась в сфере влияния Литвы ¹⁰.

Другое свидетельство может быть получено в результате изучения устава Владимира. История этого памятника прослежена нами в особой работе. Публикуемая здесь Туровская редакция является переделкой несохрамившейся в оригинале Галицко-Волынской обработки устава, которая, в свою очередь, возникла не ранее 1270-х годов. На последнюю дату указывает наряду с социально-политической и идеологической направленностью Галичской обработки также такой твердый факт, как включение в нее толкования на 59 апостольское правило: «церковное богатство – нищих богатство». Толкования правил стали известными на Руси лишь после появления в 1270 г. Кормчей сербской редакции и особенно после утверждения ее для всеобщего распространения в пополненном древнерусскими статьями виде на Владимирском соборе 1274 г. ¹¹ Этот галичский источник Туровской редакции датирован нами примерно 1270-ми – 1280-ми годами. Таким образом, наиболее ранней датой создания туровских уставов может быть конец XIII в.

На наиболее позднюю дату создания комплекса указывают денежные единицы в уставах, а также отнесение к Туровской епархии Новогродка (Новгорода).

В уставной записи «О десятине Туровской епископии» упоминаются лишь куны и гривны, широко распространенные в XII–XIII вв. В XIV– XV и,в. на территории Западной Руси они были в значительной степени вытеснены другой единицей – грошами. М. Гумовский привел данные, показывающие, что в Литовском великом княжестве чешские гроши в качестве единицы денежного счета употреблялись особенно часто после унии Литвы с Польшей (1387 г.), а в XV в. они стали общераспространенной единицей. Гроши измерялись «копами» (60 штук) и «гривнами польского счета» (48 штук); последние, по мнению, М. Гумовского, проникли из Польши ¹². Статистика кладов с пражскими грошами также показывает, что эта монета была распространена на землях Литовского [255] великого княжества в конце XIV – середине XV в. Более ранние клады с грошами известны лишь на территории Польши. Изучавший этот нумизматический матерная А. А. Сиверс считает, что пражские гроши получали распространение по мере присоединения древнерусских земель к Литве в XIV–XV вв. ¹³

Наши туровские уставы не знают еще грошей. Это говорит о том, что они составлялись и обрабатывались в гривенный, догрошевый период денежного обращения в Белоруссии, то есть до конца XIV в.

В списке городов, входящих в Туровскую епархию, который дает грамота «О поставлении Туровской епископии», названы на первом месте Пинск, Новгород (Новогродок) и Городеи (Гродно). Можно думать, что внесение в начало списка Пинска, как и упоминание только этого города рядом с Туровом в записи «О десятине», объясняется не только ведущей экономической его ролью, но и тем политическим положением, которое занял Пинск в Литовском великом княжестве.

Важно упоминание вслед за Пинском и Новогродка. В 1317–1320-х гг. в этом городе была кафедра особой православной митрополии в Литовском великом княжестве, созданной Гедимином в противовес кафедре киевского митрополита, находившейся во Владимире Суздальском ¹⁴. Литовский митрополит упоминается в актах Константинопольской патриархии в 1317, 1327 и 1329 гг., в последнем случае указывается его имя – Феофил ¹⁵, он умер около 1330 г., так как в 1330–1332 гг. о его имуществе хлопотал наследовавший епархию митрополит Феогност ¹⁶. Вторично Новогродок стал центром митрополии в 1350-х гг.: митрополит литовский Роман известен по патриаршим документам 1355 и последующих годов ¹⁷, а в 1361 г. состоялось соборное определение патриарха Каллиста о пределах Киевской и Литовской митрополий, по которому Туровская епископия отошла к кафедре в Новогродке ¹⁸. После смерти Романа (1362 г.), еще при патриархе Каллисте (до октября 1364 г.) Литовская митрополия вновь была закрыта, а ее епархия присоединена к Киевской ¹⁹. В 1371 г. по требованию короля Казимира была создана Галичская митрополия. Не совсем ясно, отошла ли к ней Туровская епископия: документы мая и августа 1371 г. указывают разное число епископий в новой митрополии ²⁰. Вероятно, Турово-Пинское княжество, входившее не в Польское королевство, а в Литовское великое княжество, осталось под властью киевского митрополита. Правда, митрополит Киприан в 1378 г. ставил себе в заслугу возвращение в Киевскую митрополию «давно отпавшего» из-за бездеятельности его предшественника, Алексея, Нового городка ²¹.

Ко времени существования митрополии с центром в Новогродке, к 1317–1330 и к 1350-м – началу 1360-х годов, составление списка городов не может быть отнесено, так как Новогродок указан принадлежащим Туровской епископии. Можно думать, что этот список возник или ранее 1317 г., или в 1330–1340-х годах, или, наконец, позже 1364 г. Первая [256] дата должна быть отведена, судя по особому вниманию в перечне к Новогродку. Остаются вторая четверть и 60–70-е годы XIV в.

Можно связать возникновение туровских уставов с организационными мероприятиями церкви, вызванными подчинением Турово-Пинского княжества Литве, что произошло при Гедимине (1315–1341 гг.). В годы правления последнего под власть Литвы перешел город Пинск, который был сделан главным городом этой области. Здесь при жизни Гедимина сидел его сын Наримунт-Глеб, затем внук Михаил, оба крестившиеся в русскую веру. В других подвластных Пинску городах оставались местные, туровские князья ²². После падения Новогродской митрополии оказалось необходимым письменно зафиксировать источники материального обеспечения Туровской епископии и права на них на основе установлений Владимира, новую территорию епархии, расширившуюся за счет бывшей митрополии, обосновать древность существования Туровской кафедры. Всем этим целям отвечают туровские уставы.

Есть сведения о перенесении в середине XIV в. самой Туровской кафедры в Пинск ²³. Этот политический акт также мог служить основанием для создания комплекса туровских уставов.

Пять статей комплекса имеют неодинаковое научное значение. Две из них, которые у нас нет оснований относить к Туровской земле: «Подтверждения» кн. Ярослава Владимировича и кн. Изяслава с братьями,– имеют ограниченную, археографическую ценность, показывая степень знакомства редактора этого комплекса, работавшего, очевидно, в XVII в., с древними памятниками.

Так, «подтверждение» князей Изяслава, Святослава и Всеволода представляют собой выпись (ст. 2) из Пространной редакции Русской Правды. Этот текст отличается от всех текстов Правды тремя добавлениями, принадлежащими, очевидно, редактору уставов: к трем именам сыновей Ярослава добавлен Юрий, после слова «убиение» добавлено «мьстити», а после слов «сынове его уставиша» – «суды тии».

Можно, вероятно, объяснить появление имени Юрия тем, что составитель этого «подтверждения» спутал сыновей Ярослава с сыновьями Владимира Мономаха. У последнего действительно также были Изяслав, Святослав и Юрий (Долгорукий). Правда, сына Всеволода у него не было. Что касается других вставок, то они имеют характер комментариев к тексту.

Сравнение этой выписи из Правды с известными ее текстами показывает, что составитель имел дело со списком Розенкампфовского или Ферапонтовского видов Синодально-Троицкой группы. Именно в этих видах отсутствие искажений и добавлений сочетается с формами «совокупишася», «такожде», как и в нашей выписи. Среди списков этих видов есть некоторые, принадлежавшие киевским Софийскому собору и Печерскому монастырю ²⁴. Возможно, что составитель пользовался одним из таких списков.

Составитель «подтверждения» кн. Ярослава Владимировича использовал вступительную формулу устава кн. Владимира, он, очевидно, не знал о существовании устава кн. Ярослава, так как не взял из него ничего для своей грамоты. Печерская редакция устава Владимира, как и Владимиро-Волынская, в отличие от других его редакции находится в рукописях вне сборника княжеских уставов, в который [257] обычно входит устав князя Ярослава. Этим и можно объяснить незнакомство составителя «подтверждения» с этим уставом.

Новый текст устава Владимира (А) значительно ценнее для исследователя.

Памятник представляет собой местную, как определяется выше, Туровскую редакцию устава, неизвестную в науке. Этот устав во многих обработках в течение XI–XV вв. являлся конституционным актом, определявшим источники материального обеспечения церкви и в соответствии с этим взаимоотношения церковной и светской власти древней Руси. В то же время в уставе находили отражение те изменения и местные особенности в системе таких взаимоотношений, которые возникали в различных княжествах. Настоящая редакция близка к другой юго-западной редакции, Владимиро-Волынской, изданной В. Н. Бенешевичем в «Русской исторической библиотеке» ²⁵, и восходит вместе с ней к одному архетипному тексту. В то же время она отличается от изданной редакции и других обработок памятника особыми дополнениями, которые изучаются ниже.

Заглавие. Дата 6504 (996 г.) связана, очевидно, с датой дарования десятины церкви Богородицы и написания «клятвы», о чем шла речь в предыдущей статье Патерика.

Ст. 1. Публикуемая редакция в ст. 1 называет первого митрополита Леонтием, а ст. 3 – Михаилом. Это свидетельствует о разновременности внесения имен в текст.

Ст. 3. Перечисление видов десятины в данной редакции по сравнению с ее архетипом пополнено указанием на сборы с мыта и перевозов, а в качество денежной единицы и меры названы пенязь и копа жита. Адрес пожалования десятины: св. Спасу и св. богородице – указан во всех редакциях и изводах устава и восходит к его протографу. Однако в Турове, как и в других церковных центрах, этот адрес имел конкретный смысл: соборная туровская церковь была посвящена Успению богоматери ²⁶, одна из туровских церквей, которой принадлежало известное Туровское евангелие XI века,– Спаса Преображению ²⁷.

Наряду с кн. Анной (ст. 8) в тексте названы сыновья Владимира Ярослав, Борис, Глеб, Мстислав, отсутствующие в других обработках устава, а также подчеркивается участие «всех бояр» в совете князя, предшествовавшем передаче церкви судов. Вместе с поступлениями с древних, традиционных для устава финансово-административных единиц – градов, погостов и слобод в тексте называются поступления с других – «домов своих» (княжеских), «домов» и «сел боярских».

В перечне так называемых благотворительных церковных учреждений в ст. 13 вместо слова «гостиници» появляется «пос[т]ници». Слово «постница» употреблялось для обозначения как скита, пустыни, так и инокини ²⁸. Перечень дополнен словом «прикладницы», которое отсутствует во всех остальных редакциях Синодально-Волынской группы, но известно в Оленинской редакции. В Турово-Пинском княжестве, на верхней Припяти, было село Прикладники, упомянутое в грамоте кн. Федора Ивановича Ярославовича С. Домановичу 1490 г. ²⁹

В ст. 15 подробно разработан порядок «сместного» суда, лишь названный в других редакциях устава. [258]

Особый интерес представляет грамота об основании Туровской епископии (Г). Составитель ее также использовал формулу и материал устава кн. Владимира и облек в эту форму утверждения, что Туровская епископия была основана Владимиром в 6513 (1005) г., что первым епископом был Фома, что перечисленные города входят в Туровскую епархию. Слова «третие б[о]гомол[и]е епископию постави» можно понять так, что по утверждению составителя грамоты эта епиокопия была открыта третьей по счету.

Очевидно, ряд положений грамоты, относящихся к основанию Туровской епископии, в том числе имя первого епископа и даже год ее учреждения, мог быть внесен в нее на основе местной письменной традиции, но сама эта грамота не принадлежит XI в. Следует согласиться с А. С. Грушевским, что «определение границ Туровской епископии в этой статье представляет косвенное указание на время составления статьи: в настоящем своем виде она возникла только в литовский период» ³⁰. В грамоте среди источников обеспечения епископии на первое место поставлены «села» и «винограды», а десятины «от жита» на последнее, что отличает этот памятник от устава Владимира и соответствует, очевидно, условиям XIV в. Об общности в обработке публикуемой редакции устава Владимира и данной статьи говорилось выше.

Наиболее ценна из туровских уставных грамот XIV в. Туровская уставная запись о десятине (Д). Этот памятник невелик по объему, но сложен по составу и терминологии, и первое его прочтение, каким является настоящая статья, не позволяет полностью понять все его положения. Публикация памятника вызовет, несомненно, новые, вероятно более правильные его чтения.

Запись имеет четыре основные части – статьи.

Ст. 1 – Установление о «десятой неделе» епископии.

Первый абзац является, очевидно, записью о размерах княжеских мыта и тамги в Турове и Пинске безотносительно к десятине. Здесь определяется размер пошлин с сукна, соли, животных, ремесленных изделий. Эти пошлины, составлявшие, видимо, ¹/₃₀ цены товара, носили название «тридцатая».

Пошлина с сукна определена в денежной форме: с целого куска грубого сукна 5 кун, тонкого – ½ гривны. Если исходить из соотношения гривны и куны Пространной Правды 1 : 50, то соотношение цен «доброго» и «бурого» сукна составит 5 : 1. Предполагаемое значение мыта как ¹/₃₀ цены товара даст для постава «бурого» условную цену в 3 гривны (150 кун), а «доброго» в 15 гривен (750 кун). Значение слов «локот[ь] 30» не совсем ясно. Средняя длина сукна в поставе составляла около 30 локтей ³¹, поэтому видеть в этом обозначение тридцати локтей мыта от постава нельзя. Возможно, что здесь наряду с денежной пошлиной указывается также натуральная: ¹/₃₀ числа проданных локтей. Относить сюда слово «тамги» трудно, так как невероятен сбор провозной пошлины с перемериванием упакованных поставов сукна.

Припять была важным торговым путем, связывавшим Польшу с Днепром. Поэтому можно считать, что сукна, которые провозили через Пинск и Туров, шли из Польши. Польские сукна имели широкое распространение во всех соседних с Польшей странах. По ганзейским документам ввоз польских сукон в Новгород заметно увеличился в 70–80-е годы XIV в., когда ливонские и ганзейские города выступали с протестом против торговли ими в Новгороде ³². В Турово-Пинской земле, судя по нашему уставу, эти сукна имели распространение. [259]

Твердые ставки пошлин в денежном выражении указаны также для товаров в определенном объеме – коробея, лукно и весе – камень, а также с головы скота и зверья. Судя по соотношению ставок, туровская коробея содержала не менее 12 лукон. Литовский камень равнялся 40 литовским фунтам ³³, то есть около 15 кг. В орденских торговых документах конца XIV – начала XV в. известен «торуньский камень» (Thorunssche Steyn), ¹/₅ часть центнера ³⁴.

Знает уставная запись и пошлину не с товара, а с купца, носившую на северо-восточных землях название «костки». В Турове гость платил две куны.

Штучные изделия местного ремесла – сельскохозяйственные орудия: рала («железа»), косы, серпы, «брусы» (очевидно, точильные бруски), а также «жеребея» и «пруты» – облагались пошлиной натурой, в которую шла ¹/₃₀ товара. Можно представить себе на основе этих указаний значительное по размерам княжеское хозяйство со множеством работавших в нем крестьян.

Следующим после сукон предметом внешней торговли, судя по записи, являлась соль. Припять и здесь была важным путем снабжения бассейна Днепра галичской солью, добывавшейся в районе Коломыи ³⁵. Кроме речного пути, через Пинск и Туров проходила, очевидно, колесная дорога, по которой везли соль в возах. В XV в. мытная (провозная) пошлина за воз соли составляла 1 грош, с «судна товарного», вмещавшего, очевидно, два воза,– 2 гроша ³⁶; в конце XV в. эти ставки увеличивались, в XVI в. (1530 г.) с воза брали 20 грошей плюс старая пошлина (очевидно XIV–XV вв.) около 1 гроша ³⁷.

Не ясно значение цифр, показывающих пошлины с различных объемов соли в записи. Ставки с воза соли и с челна равны, ставка с дубоса (барки) вдвое больше (300 н 600). Это соответствует разнице ставок с воза и с «судна товарного» (1 и 2 гроша) по документу 1488 г., цитированному выше. Однако не ясно, 300 и 600 каких единиц имеется в виду. Непонятно и значение цифры 1000. Она связана, очевидно, с соляными пошлинами, так как упомянута только в применении к объемам соли, но не колеблется от изменения этих объемов (воз – челн и дубос).

В нашей уставной записи «тридцатое» – еще в значительной степени натуральная пошлина. В XV в. эта провозная пошлина имела денежную форму независимо от вида товара. По документу 1488 г. известны разные местные виды этой пошлины: тридцатое Смоленское, Минское, Вышегородское (в Киеве) ³⁸. [260]

Второй абзац ст. 1 указывает долю, которую получает церковь с пошлин от взвешивания и измерения товара, позднейшего «померного» литовских документов XVI в. Контроль за весами и гирями для взвешивания серебра и воска, а также за постоянной длиной меры тканей – локтя принадлежал, очевидно, князю и служил также постоянным источником его дохода. Доля с этих пошлин поступала церкви таким образом, что на две недели в году, неделю до Петрова дня и неделю позже, сбор этих пошлин передавался епископу в лице его чиновника, «мытника». Очевидно, в Турове па Петров день была ежегодная ярмарка, и в эти недели поступали наиболее богатые пошлины. Дополнительные уточнения начала (в субботу до вечерни) и окончания (в воскресенье в конце дня) двухнедельного срока в уставе позволяют предположить, что хотя общая дата ярмарки была установлена твердо, однако начало и конец ее изменялись в зависимости от того, на какое число падало воскресенье перед Петровым днем. Две недели в году составляют ¹/₂₆ его часть, то есть близкую к тридцатой доле.

Третий абзац ст. 1 служит, очевидно, связующим звеном между положениями первого и второго абзацев. Мыто, которое собирается с товаров согласно положениям первого абзаца в течение двух недель в году, как об этом говорится во втором абзаце, отдается церкви. Таким образом, церковь получает ¹/₂₆ долю всех торговых пошлин, собираемых в Турове и Пинске.

Порядок, записанный в уставной записи XIV в., находит подтверждение в позднем документе – решении каптуровного суда 1674 г. Как явствует из этого решения, епископ Пинский и Туровский обратился в этом году в суд с жалобой на туровских старост, которые в нарушение прежних установлений отказали каплану, представителю «его милости ксендза бискупа Пинского» «в день святого Петра святаруского, зесланому» «в день ярмарковый водлуг права... третее части мыта и инших доходов выбирать». Это право получать «третее части мыта... в день светого Петра святаруского, на который день ярмарок у Турове отправовалсе и инных доходов от купцов» Пинский епископ обосновывал ссылками на привилей кн. Федора Ивановича Ярославовича (ум. между 1520 и 1522 гг.), данный «на третюю часть места (очевидно, мыта.– Я. Щ.) Турова и всех добр с принадлежностями» и на привилей-подтверждение Владислава IV (1632–1648 гг.), по которому владыке и его «сукцессорам» «при инших доходах о святом Петре у каждом року недель две мыта належить» ³⁹.

Таким образом, порядок, зафиксированный в записи XIV в., просуществовал, правда в измененном виде, до XVII в. В XVII в. епископ обладал правом получать мыто, собираемое во время городской ярмарки на Петров день ⁴⁰. В отличие от порядка XIV в., однако, он получал это мыто не целиком, а лишь одну его треть. Наряду с мытом епископу принадлежала доля и других пошлин, собираемых во время ярмарки («и иных [261] доходов от купцов», «и всех добр с принадлежностями» в решении 1674 г.). В XIV в. это были пошлины от мер и весов, возможно, что и в XVII в. ото были «померные» сборы.

По ст. 2 епископу принадлежал доход от продажи меда – напитка. Изготовление и продажу его он передавал неким «вербянам» на откуп за плату натурой. Самовольные, без внесения откупа или без соответствующего договора с епископом изготовление и продажа меда карались и уплатой откупа, и конфискацией изготовленного меда.

Для понимания термина «вербяне» может дать материал цитата, приводимая И. И. Срезневским из Паисиевского сборника конца XIV в.: «Аще кто обрящет... или коръчемник, или вербогонивець, или чародеець... да остануться того или да отлучаться от церкви» ⁴¹. Возможно, верба была некогда сырьем, из которого гнали хмельной напиток. Соседство корчемника и «вербогонивца» в этом тексте подтверждает предположение, что у них были близкие функции, осуждаемые составителем правила, то есть «вербогонивцы», как и «вербяне», были связаны с изготовлением алкогольных напитков.

В тексте устава по единственному списку XVII в. указывается годовой размер откупа «два камени, а цебер меду». Камень, как указывалось выше,– мера веса. Что касается цебра, то эта мера известна лишь еще по уставной грамоте берестянам, данной около 1289 г. волынским князем Мстиславом Даниловичем, где в цебрах исчисляются овес и рожь ^41а. Очевидно, это ранняя мера объема, больше лукна. В документах Литовского великого княжества она неизвестна. Получается, что в Туровской уставной записи размер откупа одного и того же продукта – меда – установлен в двух измерениях: частью в весе, частью в объеме.

Привлечение более поздних документов подтверждает существование порядка, зафиксированного в нашем уставе еще в XVI в., и позволяет внести исправление в текст списка.

В середине XVI в. пинские мытники обратились к королеве Боне с жалобой на епископа Пинского и Туровского, который ссылался на «стародавний а з вечности обычай», согласно которому «предкове его владыки пинские и сам он в каждый год мевали (т. е. имели.– Я. Щ.) шесть канонов урочистых вольных», то есть пользовались правом шесть раз в год, по большим праздникам, беспошлинно сытить (приготовить напиток) и продавать мед, а из воска изготовлять свечи для церкви: «На каждый канон по колоде меду пресного, яко предком его, так и ему самому вольно было сытити и, яко есть обычай, воск на свечи церквам обернути, а мед вышинковати». Для продажи меда епископ держал в Пинске на своем владычном дворе корчму, чем чинил другим корчмам города «пересказу (т. е. убыток.– Я. Щ.) великую». Однако, хотя владыка и «на всех земян и мещан пинских посылался, поведаючи, иж[е] был : то звычай стародавный, мел им всим быти сведом», он но мог представить в подтверждение этого обычая листов и привилегиев королевских. Поэтому королева Бона в своем решении 1550 г. отменила обычай канонов, а для обеспечения церквей свечами, поскольку «з розсыченя колоды меду приходить камень воску», обязала мытников передавать владыке ежегодно по 9 камней воску на свечу ⁴².

Измерение воска, получаемого епископом на свечи в XVI в., в [262] каменях позволяет отнести эту меру в Туровской записи также к воску и объяснить соединение двух систем мер при измерении меда пропуском в списке слова «воску».

Ст. 3 устанавливает долю епископа в пошлинах, которые платят князю корчмиты, содержатели корчем, причем эта пошлина является, очевидно, не постоянной, а экстраординарной, как можно судить по условной форме фразы. Епископская доля определена в сумме 10 гривен.

Ст. 4 связана со вторым абзацем ст. 1 и внесена, очевидно, после составления устава. Она устанавливает долю церкви в судебных пошлинах в том же объеме двух недель в году, что и от торговых пошлин.

Право туровского епископа на изготовление и продажу меда, зафиксированное в Туровской уставной записи, представляет собой, действительно, давнее право, существовавшее в измененном виде несколько столетий. Однако это право, как оказалось в XVI в., основывалось не на княжеском установлении, а на обычае, в выработке которого немалую роль сыграли, очевидно, сами епископы. С XIV по XVI в. этот обычай изменился: право сытить мед в течение всего года (что заставляет предполагать для XIV в. отсутствие ссылок на «каноны» в уставной записи) было сокращено до шести раз в год; епископы отказались от откупа при продаже (и, очевидно, изготовлении) меда и торговали им в собственной корчме.

Мы можем, основываясь, во-первых, на анонимности и формуляре туровской записи о десятине и, во-вторых, на квалификации права епископа на продажу меда в XVI в. как обычая, не зафиксированного княжескими и королевскими документами, расценивать и всю Туровскую уставную грамоту как запись местного обычая, сложившегося во взаимоотношениях княжеской и церковной власти. Часть норм этого обычая, такая, как право епископа на сбор мыта во время Петровской ярмарки, в измененном виде получила утверждение княжеской и королевской власти в XV–XVII вв., другая часть, не получившая признания государственной власти в XV в., была отменена и трансформирована в XVI в. Таким образом, сама уставная грамота о Туровской десятине может рассматриваться как своеобразное приложение, приписка к древнему, но обновленному уставу Владимира, неофициальная уставная запись, фиксирующая конкретные формы обеспечения епископии.

Обращает на себя внимание наряду с прямой связью ряда норм устава с местными установлениями XV–XVII вв. также общность с установлениями в Новгородской и Суздальской землях по актам XIII–XIV вв., идущая еще со времени совместного государственного существования народов и отражающая сходство в их жизни во время феодальной раздробленности. Это пошлины, которые получает церковь с весов и других измерительных снарядов: «скалвы вощаныи, пуд медовыи и гривенка рублевая и локоть Еваньскыи» в уставе кн. Всеволода ⁴³; сбор мыта «от воза» «по две векши, а от лодье, и от хмелна короба, и от лняна» в договорных грамотах, в частности Новгорода с кн. Ярославом Ярославичем 1270 г. ⁴³ упоминавшиеся «костки» и др. Таким образом, Туровский устав ценен не только для изучения социального развития белорусских земель, но и других народов Восточной Европы, причем и в домонгольское время.

Текст памятников передается в упрощенной транскрипции, но сопровождается фотокопией рукописи. Выносные буквы даются в тексте без выделения их, отсутствующие в тексте рукописи даются в квадратных скобках. Киноварь передается полужирным шрифтом. Пунктуация и разделение на абзацы и статьи принадлежат публикатору. [263]

А. УСТАВ КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА ТУРОВСКОЙ РЕДАКЦИИ ПО ПЕЧЕРСКОМУ СПИСКУ XVII ВЕКА

/л. 68/ Заповедь святого и равнаго апостолом великого князя Володимера, именем Василия, крестившаго Рускую землю, в лето 6504

1. Се аз князь воликии киевскии Василии, нарицаемыи Володимер, сын Святославль, внук Игорев и блаженныя Олги, просвещение приим от святого духа, гонител[ь] был прежде кресщения Греческия земли, яко же Павел прием написание от архиереи веру христову сказити и зару некую прием [264] от святого духа, обретеся веры проповедник, тако ж[е] и яз от святого духа кресщение прием, от греческаго царя порфирогенитос, сии реч[ь] багряно/л. 68 об./родных Василия и Константина и от святого вселенскаго патриарха Царяграда Фотия. И взях себе от порфирогенитос ⁴⁵ и от всего святого собора перваго митрополита Леонтия во всю Рускую землю подчтена лампадою ⁴⁶ и саккосом ⁴⁷ и тако крестих Русскую всю землю.

2. И указа ми все по ряду, како благоверныи царь Костантин [265] извещение приим от святого духа крести всю землю Греческую, како же и в десятое лето царства его собра собор в Никеи 318 святителеи Ария проклята и проповедаша веру правую и непорочную. Тии ж[е] святители сказаша ми известно, како Христос бог наш взыде на небеса и дасть власть апостолом своим вязати и разрешати грехи, и тако возложением рук их дается святыи дух, и тако обещас[я] пребывати со апостолы до скончания века и с намесники их и чюдеса творяху многа: слепым даяху видети, а хромым ходити, и тако видевше чюдеса от святого духа, бываема мнози благовернии царие и силнии велможи и вси християне не пощадеша имения своего и домов, [266] нецыи же мнози предаяху и себе на мучение Христови ⁴⁸ ради любве и тако терпения их ради и желания сердца бог прослави их. Тако же и на всех седмих соборех вселенских вси святии патриарси и со своими епискупы сходящес[я] закон исправляху /л. 69/ и на седмом соборе проклята, иже не кланяются святым иконам и веру утвердиша.

3. И тако из всех седми соборов святых святитель заповеди слышав и ползу приях и поревновах тым великим царем помощию божиею и святыя [267] богородицы. Благословение приим от святого Михаила митрополита всеа Русии, создах церковь соборную святыя богородицы, иже зовется Десятинная, и дах десятину по всей Рускои земли, а во своем княжении десятыи пеняз[ь], а у мыт[е] и у торгу и на перевозех 10-ю неделю, а из дому моего от всякого прибытка 10-е, и от лова, и от стад моих, и от жита моего 10-я копа святому Спасу и святои богородицы.

4. Тако же придах городы с погосты, и села, и винограды, и земли бортныя, и волости со всеми придатки, озера и реки во всей моей области во княжении моем. [268]

5. Тако же и княгиня моя всю свою кузнь многоценную, порты, золото и камение драгое и жемчюг великии на иконы, и на еуангелия, и на трапезы, и на сосуды церковныя сими украсив и обогатых церквах христовых, понеже святых апостол правило 59 пишет: церковное богатство возраста ради поверженных младенец, сиротам и старцом немощным во прекормление, странным покоище, убогим, иромы/л. 69 об./шление, девам пособие, неимущим брачныя потребы сим возрадити, вдовам на покаяние, в напастех поможение, в пожаре и в потопе, и пленным в выкупление, церкьвам и монастырем всегда прекормление, убогим на подаяние, живым прибежище и утешение, мертвым память и помилование. [269]

6. Того ради дал есми пречистой матери божии, и отцу своему митрополиту, и епискупом по всем градом во всем моем княжении по всей Рускои земли во всем моем имении десятое.

7. И потом тот же митрополит Михаил всеа Русии и еще сказа ми о седми соборах вселенских, и о номоканоне греческом о правилех, и о повелении святых отец, которые суды предаша церквам и святителем и како велицыи тии цари послушаша заповеди их не восхотеша судити судов церковных, ни велможам, ни боляром своим ни повелеша судити тых судов, но даша церкви и святителем.

8. Тако же и аз, князь великии Володимер, изгадав и з своею княгинею Анною и с сыном Ярославом, и з Борисом, и с Глебом, и со Мстисловом, и со всеми бояры дал есми церкви святей богородицы и отцу своему митрополиту и епискупом /л. 70/ по всей земли Рускои те суды по своим градом по погостом, и по свободам, по своим домом, и по селом боярским, и по домом, где суть християне.

9. Умыкание, роспуст, и заступание, и иное всякое беззаконие межи ⁴⁹ мужем и женою, или у племени, или у сватьства поимутся, и зелеиничество, иже отца или матерь лает или биет засекут ⁵⁰, церковная татба, мертвеца сволочити, гробныи тат[и], иже крест подсекут ⁵¹, или на стене церковнои вылупит треску, и ино что содеет подобно таковым.

10. То тии все суды церквей христовых дани суть святителем, и не вступатися в те суды, ни в люди церковныя ни детем, ни внучатом моим, ни всему роду моему до века, ни бояром моим, понеже тот суд дал есми ко первых святых царей уряжению, по вселенских святых седми собор, по святых отец преданию.

11. Аще ж[е] кто преобидит наше сие управление, како уставиша снятии отцы, тако вси да будут отлучени с тыми ⁵², их же прокляша и отлучиша от церкве святии отцы седмию соборы вселенскими.

12. А се люди церковнии: игумени, попове, дияконе, причетницы и вес[ь] клирос, чернцы и черницы, проскурницы и прощеницы и задушныи человек.

13. Монастырево, болницы, посницы, странноприемницы и прикладницы.

14. То суть /л. 70 об./ люди церковныя богу преданы и митрополиту и епископом ведати межи ими суд или обида которая.

15. А [о] иных тяжбах кроме церьковных судов иже будет иному человеку, особному человеку, с ними: тяжба ли о злате, или о сребре, или о татбах, то судити вместе митрополичу тивуну, или владычню, или княжу. Иже будет церковьныи человек прав ⁵³ – помочно ес[ть] на нем митрополичью тивуну или владычню, а княжю тивуну на княжем человеце.

ГБЛ, Собр. Троицкой лавры, № 714, лл. 68–70 об.

Б. ВЫПИСЬ ИЗ ПРОСТРАННОЙ РЕДАКЦИИ РУССКОЙ ПРАВДЫ

Великих князей князя киев[ского] Изяслава, Святослава, Всеволода потвержение

По Ярославе же паки совокупишас[я] сынове его Изяслав, Святослав, Всеволод, Юри и мужи их Коспячко, Перенег, Никифор и отложиша убиение не мьстити за голову, но кунами с[я] выкупати, а иное ⁵⁴ все яко ж[е] Ярослав судил, такожде и сынове его уставиша суды тии. [270]

Там же, л. 70 об.

В. «ПОДТВЕРЖЕНИЕ» КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА ВЛАДИМИРОВИЧА

Великого князя Ярослава подтвержение

Се аз княз[ь] великии Ярослав киевскии и всеа Русии земля именем Георгии сын Володимеров крестившаго Рускую землю, како управил отец мои, тако и аз тые суды даю в митрополию и вь епископию ⁵⁵ сим хотя устрашити безумных и сказити ⁵⁶ написах да николи утягнутся от грех тех. [271]

Там же, л. 70 об.

Г. УСТАВНАЯ ГРАМОТА ОБ ОСНОВАНИИ ТУРОВСКОЙ ЕПИСКОПИИ

/л. 73/ О поставлении Туровской епископии

Се аз, князь великии киевскии Василии, нарицаемыи Владимер, умыслих со своею княгинею Анною и з детми своими: с сыном своим Изяславом и Мьстиславом, Ярославом и Всеволодом, Борисом и Глебом, и со всеми детми, и з боляры своими третие б[о]гомол[и]е епископию постави в Турове в лето 6513.

И придах к ней городы с погосты в послушание и священие и благословение держати себе /л. 73 об./ Туровской епископии: Пинск, Новгород, Городен, [272] Слоним, Берестеи, Волковыеск, Здитов, Небле, Степан, Дубровица, Высочко, Случеск, Копыл, Ляхов, Городок, Смедянь.

И поставих перваго епискупа Фому.

И придах села, винограды, земли бортные, волости со всеми придатки, озера, реки, тако и в мыте, и на торгу, и на перевозах десятую неделю, десятый пеняз и от жита десятая копа святому Спасу и святей богородицы по всем городом, по всей епископии, занеже се урядих и уставих в первых. [273]

А кто преобидит или преступит наше управление, да будет осужден с тыми ⁵⁷, их же отлучшна святии отцы седми соборов.

Там же, л. 73–73 об.

Д. ТУРОВСКАЯ УСТАВНАЯ ЗАПИСЬ О ДЕСЯТИНЕ

/л. 73 об./ О десятине святей богородице Туровской епископии

1. А се десятая неделя святеи богородицы.

У гостей в Турове и в Пинску во всякои торговле мыто имати: в сукне от постава бурого пят[ь] кун, а от доброго пол ⁵⁸ гривны 30-и и локот[ь] 30 тамги, от солоного воза 300 а 1000 30-я ⁵⁹, от чолну ⁶⁰ 300 а 1000 30-я, от дубоса шесть сот а 1000 30-я, от коробеи 12 кун, от каменя куна, от лукна, от зверя и от всякого поголова по куне торговалнаго, от гостя две куне, от железа 30-я соха, от жеребиев 30-и жеребеи, от кос 30-я коса, от прутов 30-и прут, от серпов 30-и серп, от брусов 30-и брус, от всякия /л. 74/ торговли тритцатая.

А на Петров день вторые недели, неделя до Петрова дни, а неделя по Петрове дни держит владычен мытник: и сребреные весы, и восковои вес, и локоть. А на тех неделях емлет держачи в суботу до вечерни, а оставляет в неделю по павечерни.

А гость которои приидет на тои недели,– то все мыто церковное.

2. А вербян кто закупит – тот сытит, даст владыце два камени [воску] ⁶¹, а цебер меду, а кто не закупит, а возмет сытити и продавати – тои заплатит тот доход владыце, а мед владыка ⁶² велит поимати.

3. А коли дают князю ко[рчемное] ⁶³, тогды дают владыце 10 гривен ⁶⁴ все кор[ч]миты.

4. А на тех неделях вина учинитца или татба – то вина церковная.

Там же, лл. 73 об.– 74.

Комментарии

1. ГБЛ, Тр. 714. Рукопись на 390 лл., в лист, писана скорописью нескольких почерков, в переплете. По листам записи вкладчика XVII в. и библиотеки Троицкой лавры 1855 г.

2. Записи Симона Азарьина, 1656 г.: «Лета 7164 месяца февраля сия книга Тро[и]цко-Сергиева монастыря бывшего келари Симона Азарина» (лл. 11–22); 1665 г.: «Лета 7173-го дал в дом живоначальныя Троицы в Сергиев монастырь сию книгу келарь старец Симон Азарьин во веки неот[ъ]емлемо никому» (лл. 1–63).

3. В. М. Ундольский. Иосиф Тризна, редактор патерика Печерского.– ЧОИДР, 1846, кн. 4, стр. 7. Отдельно: «I. Современная запись о сидевших в осаде Троицкого Сергиева монастыря. II. Иосиф Тризна...». М., 1846.

4. Арсений. Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1878, часть III, стр. 109, № 714.

5. Д. И. Абрамович. Исследование о Киево-Печерском патерике. СПб., 1902, стр. 100.

6. Макарий. История русской церкви, т. I, изд. 2-е. СПб., 1868, стр. 41.

7. Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. I, пол. 1, изд. 2-е. М., 1901, стр. 681.

8. А. С. Грушевский. Очерк истории Турово-Пинского княжества XI–XII вв. Киев, 1901 (Далее: А. С. Грушевский. Очерк XI–XII вв.), стр. 73.

9. Благодарю Б. Н. Флорю и В. А. Кучкина, обративших мое внимание на последнюю статью этого комплекса.

10. В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства. М., 1959, стр. 388.

11. Я. Н. Щапов. К истории текста Новгородской Синодальной кормчей.– «Историко-археологический сборник». М., 1962, стр. 298.

12. М. Gumowski. Numizmatyka litewska wiekow srednich. Krakow, 1920, str. 27–29.

13. А. А. Сиверс. Топография кладов с пражскими грошами. Пг., 1922, стр. 1–7.

14. В. Т. Пашуто. Образование Литовского государства, стр. 389–390; А. С. Павлов. О начале галицкой и литовской митрополии. М., 1894, стр. 25.

15. «Acta Patriarchatus Constanlinopolitani (1315–1402)». Ed. F. Miklosich – Mueller, t. I. Wien. 1860, p. 72, 143, 147.

16. M. Д. Приселков и M. Р. Фасмер. Отрывки В. Н. Бенешевича по истории русской церкви XIV в.– «Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XXI. кн. 1. Пг., 1916, стр. 66–70.

17. «Acta...», t. I, p. 433, 362. См. «Русская историческая библиотека» (далее РИБ), т. VI, изд. 2-е. СПб., 1908, прилож., стб. 74, прим. 1.

18. РИБ, т. VI, прилож., № 13, стб., 75–76; № 14, стб. 85–86.

19. Там же, прилож., № 15, стб. 91–98.

20. Там же, прилож., № 23, стб. 131–132; № 25, стб. 145–146.

21. Там же, № 20, стб. 182–183.

22. М. К. Любавский. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута. М., 1892, стр. 22– 23, 39, 41; А. С. Грушевский. Очерк истории Турово-Пинского княжества в составе Литовско-Русского государства XIV–XVI вв. (Оттиск, б. м., б. г.) (Далее: Л. С. Грушевский. Очерк ХІV–XVI вв.), стр. 2, 10.

23. Н. Чистович. Очерк истории западнорусской церкви. СПб., 1888, стр. 44.

24. «Правда Русская». Под ред. Б. Д. Грекова. Т. I. М,–Л., 1940, стр. 207, 242–243.

25. РИБ, т. 36, вып. 1. Пг., 1920 и отдельно: «Устав святого великого киязя Владимира о церковных судах и о десятинах». Пг., 1915.

26. «Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею», т. 2. СПб., 1848, № 105, стр. 128–129.

27. «Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси, изданный при управлении Виленского учебного округа» (далее: «Археографический сборник»), т. IV. Вильна, 1867, стр. 1–2.

28. И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, т. II, стб. 1272.

29. А. С. Грушевский. Очерк XIV–XVI вв., стр. 62.

30. А. С. Грушевский. Очерк XI–XII вв., стр. 73.

31. A. Л. Хорошкевич. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV–XV веках. М., 1963. стр. 169.

32. Там же, стр. 202.

33. Л. В. Черепнин. Русская метрология. М., 1944, стр. 86.

34. «Handelsrechnungen des Deutschen Ordens». Herausgegeben von dr. C. Sattler. Leipzig, 1887, S. 15 (1404, Данциг), 174 (1402, Кёнигсберг).

35. «Патерик Киевского Печерского монастыря». СПб., 1911, стр. 108; «Полное собрание русских летописей», т. 2. СПб., 1908, стб. 879. См. В. Т. Пашуто. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950, стр. 174.

36. «А хто соль везеть – от воза грош мыта, а коли омынет, гроша [не] дав, еда чрез его землю – двадцать грошей промыты от воза». Грамота Витовта (1392–1430 гг.) Илье Вячковичу с датой 1407, которую издатель называет «сомнительной».– М. Довнар-Запольский. Акты Литовско-Русского государства, вып. 1. М., 1899, стр. 3, № 2. Во второй половине XV в. тверские гости жаловались на увеличение пошлин в Литовском великом княжестве, «что деи наперед того было в Вязьме по грошу с воза, а нынеча деи князь Михаило Вяземской прибавил по дензе с воза. А на Волочке деи на Вяземском же наперед того было с судна с товарного по два гроша, а нынеча деи... прибавил по три гроши с судна» (Посольство Михаила Еропкина к королю Казимиру 1488 г., января 1.– «Сборник имп. Русского исторического общества», т. 35. СПб., 1882, стр. 9).

37. По грамоте 1530 г. ставки соляного мыта: с комяги (каравана) в 15 телег но 5 коп грошей, т. е. с телеги по 20 грошей и сверх того с комяги «старого цла» (пошлины) по 12 грошей (А. С. Грушевский. Пинское Полесье, ч. 2. Киев, 1903, Акты, № 37, стр. 48; ср. № 39, стр. 49–50).

38. Гости Московской земли жаловались на обложение их в Литовской земле новыми пошлинами: «Наперед того имали в Киеве тритцатое одно, да с воза по 30 грошей, да Вышегородского с саней по два гроша... А как наехал на Киев Иван Хоткович, и он и [к] зиме уставил другое тритцатое в Киеве Вышегородское; да по третьему грошу с воза Вышегородского же прибавил». «А ис Полотска хто едет на Свир да на Молодечну к Вилне, и они емлют в Вилне тритцатое Смоленское, да другое тритцатое Менское» (Сборник РИО, т. 35, стр. 10).

39. «Археографический сборник», т. VI. Вильна, 1869, № 113, стр. 266. Суд вынес решение взыскать с туровских старост тысячу злотых.

40. «Петров день», как и «день светого Петра святаруского», это не 29 июня, день Петра и Павла. Их память отмечается в один и тот же день и восточной православной, и римско-католической церквами. Здесь имеется в виду, вероятно, 12 июня, день Петра Афонского, не празднуемый католической церковью. Из всех святых с этим именем именно Петр Афонский пользовался наибольшей популярностью на Украине (см. его жития в издании И. Франко: «Апокрiфи легенди з украiньских рукописiв. Зiбрав. упорядкував i пояснив Ів. Франко», т. V. Львiв, 1910, стор. 249– 265).

41. И. И. Срезневский. Материалы.... т. III. Дополнения, стр. 66; его же. Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках, [кн. 2], 41–80. СПб., 1876, № 56, стр. 301.

41а. «...уставляю ловчее на Берестьаны... со ста по две лукне меду..., а по пяти цебров овса, а по пяти цебров ржи...» (ПСРЛ, т. II, СПб., 1908, стб. 932).

42. «Археографический сборник...», т VI, № 29, стр. 43 (1550, августа 29). См. также изложение другого связанного с этим событием документа: «Русско-еврейский архив. Документы и материалы для истории евреев в России», т. II. Собрал и издал С. А. Бершадский. СПб., 1882, стр. 7 (№ 13, 1550, августа 22).

43. «Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов». М.–Л., 1950, стр. 486.

44. «Грамоты Великого Новгорода и Пскова». Под ред. С. Н. Валка. М.–Л., 1949. стр. 12.

45. В ркп. перфирогенитос.

46. В ркп. лампадею.

47. В ркп. окосом.

48. В ркп. хвис (с – надстрочное).

49. В ркп. мужи.

50. В ркп. засекуд с выносным д.

51. В ркп. подсекусет.

52. В ркп. святыми.

53. Так в ркп.; очевидно далее опущено или виноват.

54. В ркп. и аное.

55. В ркп. далее муч с выносным ч.

56. В ркп. сказнити с зачеркнутым н.

57. В ркп. с тыми по стертому святыми [?].

58. В ркп. пол. по стертому пять [?].

59. В ркп. здесь и дальше Т а₁ АЛ-я

60. По стертому.

61. воску в ркп. нет. См. выше стр. 261–262.

62. В ркп. владыки.

63. В ркп. ко с выносной неясной буквой.

64. В ркп. гревен.

Текст воспроизведен по изданию: Туровские уставы XIV века о десятине // Археографический ежегодник за 1964 год. М. 1965