Стефана епископа Пермского, от Божественного Писания, поучительное послание к православному царю и В. К. Димитрию Иоанновичу всея Русии, самодержцу и победоносцу (потому что победил он безбожного бесерменского Царя Ордынского). ¹

Лучший порядок при начале всякого слова: Богом старайся начинать и в Боге оканчивать. И слово к слуге Божию прилично начать от Бога.

Бог есть превыше всех веков, прежде всякой твари и прежде света разумного. Сый присно имел свой Ум, был присно Ум светлый и иного ничего не было. Вот единица приединосущная: Высокий Царь, и Его нетленное, искони сущее Слово, которым Он и веки сотворил, которое, вселившись в неискусобрачную Деву, прияло спасительное имя Иисуса, безлетный Сын безначального Отца, — и Единородная Ипостась Св. Духа, все облекшая светом. Сим словом небеса утвердишася и духом уст Его вся сила их. (Псал. 32, 6.) [122]

Сый Сила Отчая, сокровище благое, великий чертог горних чудес, неоскудевающий и непресекаемый источник всяких благодеяний, Тот, о котором нельзя сказать, что в одной части, или в одном виде, Он имеет более, а в другой скуден или терпит недостаток. Весь Он есть Око, весь Слух, весь Ум, ничем не ограничивается и не уставляется на (известном) месте, но всякому месту есть Творец. Ибо вся тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть. (Иоанн. I, 3).

Своею премудростию создал Он одушевленного человека, разумный свой образ, о котором все (сие) слово. Свел во-едино, что разделено, как воск от воды; соединил персть с духом, кровь с плотию, хладное с теплым, не вредя одним другому, и связал жилами, простирающимися по частям тела и членам. Сочетал жизнь видимую с невидимою, кратковременную с бессмертною, земную с небесною — не по месту, но по стремлению, и вместил великое в малом, прекрасный ум в неблагородном теле, и положи страх его на всякой плоти, еже владетельствовати над всею землею. (Сирах. 17, 4). И человек в творении разумевает невидимая Божия (Рим. I, 20); будучи веществен, своим невещественным чувством сообщается с невещественным; видит, как в чистом зеркале, доброту Невидимого и разум Превосходящего всякий разум; умом только насыщается, чем насытиться нельзя, радуется, простираясь зрением до Бога, хотя и не постигает Его мыслию. Ибо если востечет горе к мысленной высоте, не обо что ему опереться; или если прострется долу в глубину разума, не на чем ему стать. Никто не видел Его подобия: может ли же ум приблизиться к самому бытию? Непостижимы Его судьбы и пути: Сам ли может быть постигнут? Если и можем вообразить скинию Его в подобии распростертых облаков: но престол Его есть небо, а Сам седящий на нем премного болий всего. Пядию Он измерил небо и земля [123] подножие Его. Дланию своею он покрывает их, и сила его простирается и на преисподнюю. Моря и бездны Он налил единою горстью. От века изочтены им капли дождя, и числом упадает роса. Все проникая, он все исполняет, и без его посещения теряется всякий ум. Око не видело, ухо не слышало и помышления сердца не могут постигнуть уготованного нам: как же можем объять Самого уготовавшего? Образа души своей не знаю: как же уразумею давшего душу? Как исповедаю давшего дар слова, хотя бы выговорил и все, что могу сказать? Хотя бы сошлись все церкви вселенной, все стадо (Христово), или даже все Ангелы: и тогда не возмогут изречь Его по достоинству. Человек может выразить словом, что скользит на поверхности: а Бог и не соделанное ведает. Очи Его сугубо седмерицею светлее солнца. Он призирает на все пути человеческие, и дела всякой плоти пред Ним, как глина в руках горшечника. Все объемлет своим разумом и знает всякую совесть. Он истинный посетитель сердца (Петр. 2, 25), и не убежит от Него ни один помысл; Он истинный слушатель языка, и не скроется от Него ни одно слово; увидев, чему не надлежало быть, не почудится, как неожиданному. Он объявляет прошедшее и будущее, открывает следы тайные. Кто скрылся втайне и Он не видел? Никакая пустота не без Него. Какое место найдет кто, где бы Бога не было? Везде Он находится.

В начале Бог создал человеку тело, а не болезнь; душу, а не грех. Но человек повредился, уклонившись от природы; тогда тьма смутила ум и зло стало дерзновенно.

Но Великий Художник, чрез преобразование все видоизменяющий, посредством малого семени всем открыл единый вход в мир, равно как и исход всем един. Ибо всякая плоть человеческая как трава и как частые листья на дереве: одни растут, другие опадают. Всякий человек — гной, и сын человеческий червь, [124] и слава его как цвет, как роса, скоро иссыхающая, как струя, падающая вниз. Умирает и ничего не берет с собою от всех трудов своих. Кто же чист от скверны? Никтоже; аще и, един день жития его на земли (Иов. 14, 45). Кто бо сый человек яко будет непорочен в делах своих? Аще во святых не верит, небо же нечисто пред Ним (Иов. 15, 14. 15), и во Ангелах своих стропотно что усмотре (4, 18).... А люди и за текущий день не могут воздать свой долг Владыке без недостатка. Ибо человекоубийца диавол, воспротивившийся некогда Богу Вседержителю, позавидовав, вверг нас в недуг отступления и не хочет видеть, чтобы мы восстали от тления и падения и возлетели на небо с начатком нашим, Христом. Посему и ныне, когда проводим жизнь в лености и спим праздною мыслию, наш древний лютосердый, бранно-любивый враг и разбойник с своими советниками нападает на небрежных и мало-по-малу лишает их добродетели. Он не перестает пускать злобные стрелы и возмущать тело смирения нашего, уязвляя нас страстями, чтобы отвести от назначенного нам дела, чести и благодати. От неприязненного ума восстала неправда: восстал блуд на девство, сластолюбие на чистоту, жестокосердие на кротость, ненависть на любовь, невоздержание на пост, пьянство на трезвость, обида на осмотрительность, разбой на братолюбие, скупость на щедрость, немилосердие на милость, беззаконие на хранение закона; восстало и многие иные дела.

Но Преблагий Бог наш, своими неведомыми судьбами всячески промышляя о нашем спасении, не оставлял нас беспомощными ни в едином роде, на поприще сего жития. Воздвигая хранителей великому своему всемирному кораблю, Христос поставил и тебя, нашего мудрого кормчего, благочестивого Царя и В. Князя Димитрия, нашим заступником, который по-истине устрояешь свое слово на суде, хранишь истину всегда, творишь суд и правду посреди земли своей, которого [125] мудрость родила, в целости сохранила, воспитала и украсила добродетелями. Оградив стадо Христианское своими законами, как бы некими чудными стенами, Он положил тебя в основание, как твердый камень, дабы все, собираясь к тебе и, как бессловесные, лижа сей камень, тучнели. Собор Христианский — как риза Господня, от разных стран сведенная и истканная; а, мы немощные, как уток, все держимся тобою, как видимое тело носится невидимою душею.

Есть у меня и еще дело до тебя, Великого Князя, и до всех сынов твоих, Русских Князей. Послушайте, семя духовное, чада Церкви! От чрева матернего вы притекли к вере; в самой колыбели слышали слово живота вечного; с млеком плотским питались Евангельским учением от сосцев Св. Церкви. Воспитанники чистоты, ученики целомудрия, победители естества, искатели Царствия! восходите, чада, от степени на степень, от разума в разум, от силы в силу, как Апостолы, совершая доброе пожелание, волю Господню. Внимайте: ибо учу вас разумных здравому деланию, доколе не достигнете до высоты совершенства. Не тот премудр, кто много жил, и не старцы (только) знают суд. Очищать себя — вот премудрость, удаляться от зла — вот хитрость! Начало премудрости — страх Господень (Притч. 1, 7). Написано: старость честна не многолетна, ниже в числе лет исчитается. Седина же есть мудрость человеком и возраст старости житие нескверно (Прем. 4, 8, 9).

Не губите духовного ради плотского, меняя золото на глину. Горе и ущерб великий тому, кто, имея ум здравый, слово правое и тело чистое во святыни, болит в душе любоначалием. Он ввергается во глубину бедствий, полагает основание на песке, и, доведши свое здание до половины, оставляет его неоконченным, как говорит Евангелие (Лук. 14, 28, 29), отходит, как Фарисей, не довершив своей молитвы (18, 14). А вам Бог повелевает, чтобы правда ваша превосходила [126] правду Фарисеев и книжников (Мат. 5, 20). Держащий престол владычества да не превозносится своим господством; будто сам он с неба, и видит в оке ближнего сучец, между тем как в своем оке и пня не чует? Да не затворяет милости людям: ибо хвалится милость во всяком суде (Иак. 2, 13). Написано: во гневе помяни милость свою. Но если только слушаем написанное и претыкаемся о камень соблазна, то вдвойне погрешаем, по сказанному: не познаша, ниже уразумеша, во тме ходят (Пс. 81, 5).

Говорю ого для того, чтобы войдти вам в святилище Господне, на тайной трапезе узреть Христа, совершенный мир и совершенное совершенство совершенных, и свою скудость обогатить обилием Его славы, избыточествуя в утешениях радости. Если тебе ведомо будет Божие, то ты во свете Божием, свет миру, око вселенной; чистотою ума своего видя свет, ты будешь направлять и подвластных ко свету. Приняв от Верховного Промысла управление над людьми, должен не только пещись о своих и управлять свою жизнь, но приводить в покой от треволнения все обладаемое тобою. Помни, что ум твой должен быть стражем против татей, ловцом волков и губителем всяких зверей. Не бойся ни смятений и молвы, ни сокровенного лукавства, тайной брани. Будь благорассудителен, чтобы от одного болезнь не перешла на многих; исправляй без злобы, как искусный врач, целя язву, режет без гнева. Больную овцу отделяют от стада. Уязвленного змием нужно лечить. Не должно ни повергать в пропасть отчаяния, ни совсем ослаблять узду. Недуг греховный не прост, но бывает многоразличен, и от времени возрастает, усиливается и распространяется на многих. Мал квас все смешение квасит (І Кор. 5, 6). Нужно со вниманием смотреть, чем лучше действовать, строгими ли мерами, производящими раздражение, или кроткими и смягчающими. И если врачуемые от мертвых дел переходят к жизни, то ты [127] уподобишься Пастырю Христу, на горах взыскавшему заблудшую овцу, чтобы устроить ее в своем двор и сделать покорною. Ты, как вертоградарь, должен обрезывать дерево железом от чуждых наростов; как сильный кормчий, при помощи благодати, должен править против ветров, минуя волны и не отступая от пути правого. Для того даны тебе глаза, чтобы предусматривать волны, угрожающие находящимся в корабле. Не должно тебе молчать. Сказано: стражи дах тя дому Израилеву (Иезек. 3, 17). Тебе повелено бдеть о людях тебе порученных. Если потребуют обстоятельства, я должен положить и душу свою. Ему же дано будет много, много взыщется от него (Лук. 12, 48). Всякий начальник даст ответ о подручных ему, хотя бы собственная жизнь его и была благоустроена. Одно великое имя не введет в Царствие Небесное. И слово без дела не приносить пользы слушающим: но слово, украшенное делами, само придает себе достоверность.

Посему для благоустройства и утверждения подданных твоих, тебе нужно день и нощь поучаться в законе Господни и, превосходя теплотою любви к Богу ревнителя Финееса, пронзившего грех копием и истомившего противную силу, отводить Христово стадо от злой пагубы. Воспевай с Богодухновенным Давидом: на пути свидений твоих насладихся, яко о всяком богатстве (Пс. 118, 14). Заповедал еси правду свидения твоя, Владыко (ст. 138). Вразуми мя и живи мя во веки. Боговидец Моисей сказал: да не приложиши к сему, ни отъимеши от него (Второз. 12, 32). Божественный Павел, восшедший на третие небо и слышавший там глаголы невместимые для облеченных плотию, хвалившийся тем, во что и Ангелы желают приникнуть, вопиет: аще Ангел с небеса благовестит вам иначе, анафема да будет (Галат. 1, 8). Если же кто внимает словам Божиим с радостию, яко же обретаяй корысть многу (Псал. 118, 162): тому божественные правила обещают неизменяющееся благоденствие. Заповеданное [128] святыми духовными трубами, первоверховными Апостолами и шестью (семью) Вселенскими Соборами, и повеления Святых Отец наших, данные на поместных соборах, и благочестивых Царей наших и правоверных Князей, которым Бог поручил власть по своему человеколюбию, и которые установили градские законы: все сие озаряемые одним и тем же Духом Святым предали нам на пользу нашу. Нам не следует ничего прилагать к изложенному или повеленному, или отнимать от сего, чтобы, преступая отеческие заповеди, опять не подвергнуться нам бедствиям. Не рассеял ли нас Бог по лицу всея земли? Не взяты ли были города наши? Не пали ли сильные Князья наши от острия меча? Не отведены ли были в плен дети наши? Не запустели ли Св. Божии церкви? Не страждем ли мы всякий день от нечестивых? Все это бывает с нами за то, что не храним заповедей Спасителя нашего. — Кланяюся.

Комментарии

1. Подлинник этого драгоценного послания нашел я в рукописном сборнике ХVІ века. Усердно благодарю почтенного литератора, принявшего на себя труд перевести оное на Русский язык. — М. П.

Текст воспроизведен по изданию: Стефана епископа Пермского, от Божественного Писания, поучительное послание к православному царю и в. к. Димитрию Иоанновичу всея Русии, самодержцу и победоносцу (потому что победил он безбожного бесерменского царя Ордынского) // Москвитянин, Часть 1. 1847