НЕИЗВЕСТНЫЕ АКТЫ XIV-XVI ВЕКА ИЗ АРХИВА МОСКОВСКОГО ЧУДОВА МОНАСТЫРЯ

Московский Чудов монастырь, основанный в 1365 г. митрополитом Алексием, весьма небогато представлен актовыми источниками за древнейший период своего существования. Утрачены монастырские копийные книги и большая часть вотчинного архива конца XIV-начала XVII вв ¹. Древнейший документальный комплекс монастыря до недавнего времени был представлен всего лишь двадцатью одним текстом 1377-1506 гг. ² Тем ценнее находка неизвестных ранее актов Чудова монастыря в делопроизводственных материалах Поместного приказа ³.

Найденные документы относятся к двум крупным вотчинам Чудова монастыря — селу Филипповскому в Маринине слободе Переславского уезда и селу Лужки в стане Сурожик Московского уезда. Подборку на переславскую вотчину составляют три акта конца XIV—середины XV вв. — недатированная отводная грамота М. К. Дорожаева (см. № 1) и две не имеющих окончания жалованных грамоты великих княгинь Софии Витовтовны (см. 4) и Марии Ярославны (см № 6) ⁴. В подборку на московскую вотчину вошло восемь документов первой трети XV — середины XVI вв. ⁵ Это недатированная данная инока Авраама Никулина сына Давыдовича (см. № 2), две недатированных жалованных грамоты великого князя Юрия Дмитриевича (см. № 3) и Василия II (см. № 5), недатированная разъезжая Чубара Безобразова (см. № 7), недатированная правая грамота суда князя В. И. Голенина (№ 8), две купчих монастырских властей у братьев Товарковых 1522/23 и 1526/27 гг. (см. № 9, 10) и данная по духовной Прасковьи Товарковой 1560/61 г. (см. № 11). Первые восемь публикуемых актов не имеют дат выдачи и требуют обоснования датировок.

Хронологический период появления отводной грамоты М. К. Дорожаева (см. № 1) определяется датой смерти митрополита Алексия, по духовной которого село Филипповское было отдано в монастырь — 12 февраля 1378 г., и датой смерти великого князя Дмитрия Ивановича, по «слову» которого был произведен отвод села — 19 мая 1389 г. ⁶ Сужение этой датировки возможно при отождествлении упоминаемого в грамоте боярина Юрия Васильевича с известным боярином великого князя Дмитрия Ивановича Юрием Васильевичем Кочевиным Алешинским, отправленным послом в Константинополь вместе с русским кандидатом на митрополичий престол Митяем в 20-х числах июля 1379 г. ⁷ Как известно, Митяй умер, не дойдя до Константинополя, и участники посольства самовольно выставили претендентом на русскую митрополию горицкого архимандрита Пимена, при этом подделав грамоту великого князя к патриарху и растратив значительные суммы, полученные в Константинополе по великокняжеской кабале ⁸. После возвращения в Москву участники посольства, по свидетельству современников, были сурово наказаны ⁹. В первую очередь наказание должно было пасть на главу посольства боярина Юрия Васильевича. Вряд ли после этого он мог заниматься какой-либо деятельностью в правление Дмитрия Донского. Позднее, уже при Василии Дмитриевиче, Юрий Васильевич снова участвует в определении границ села Филипповского. Здесь боярин Юрий Васильевич выступает не как свидетель, а в качестве разъездчика вместе с великокняжеским дьяком Тимофеем Ачкасовым, причем предшествующий разъезд земель (очевидно, М. К. Дорожаева) именуется «давним» ¹⁰. Таким образом, участие Юрия Васильевича в отводе земель села Филипповского, зафиксированного в публикуемой грамоте, могло состоятся только в период между февралем 1378 г. и июлем 1379 г.

Судя по тому, что Юрий Васильевич отводит земли в Переславле, он сам был местным землевладельцем. Возможно, именно на этой почве и завязались его отношения с архимандритом Переславского Горицкого монастыря Пименом, которого он поддержал в стремлении занять митрополичий стол. Отождествление Юрия Васильевича в публикуемой грамоте с Юрием Васильевичем Кочевиным Алешинским кажется нам тем более вероятным, что оба они в своей деятельности демонстрируют связь с делами русской митрополии — во-первых, в качестве лица, участвовавшего в реализации духовного распоряжения митрополита Алексия, во-вторых, как главы посольства в Константинополь с русским кандидатом на киевскую митрополию. Два других Юрия Васильевича, живших в тоже время, подобной связи с митрополичьей кафедрой не обнаруживают. Юрий Васильевич Грунка, кроме родословной Вельяминовых, упоминается как великокняжеский воевода на Донском побоище ¹¹. Другой Юрий Васильевич, из рода Хвостовых, известен только по родословцам. ¹² [5]

Дополнительным подтверждением нашей точки зрения может служить определение фигурирующего в публикуемой грамоте второго боярина — Константина Даниловича. Из известных в то время деятелей такое имя и отчество было только у Константина Даниловича Феофанова, внучатого племянника митрополита Алексия ¹³. Его отец был похоронен рядом со своим дядей митрополитом в Чудове монастыре ¹⁴. Около 1428-1432 гг. Константин Данилович выступает в качестве послуха в двух данных грамотах душеприказчиков Ивана Михайловича Крюкова Фоминского Троице-Сергиеву монастырю на село Медно в Торжке ¹⁵. В свою очередь отец завещателя — Михаил Федорович Крюк Фоминский фигурирует в качестве свидетеля в правой грамоте суда великого князя Василия Дмитриевича архимандриту Чудова монастыря Иоакиму на земли у села Филипповского между 1389-1425 гг., а где-то в 1410-1420х гг. он сам судил архимандрита Чудова монастыря Феофана в его споре с группой мелких землевладельцев в Переславле ¹⁶. Таким образом, оба главных свидетеля нашей грамоты оказываются связаны разнообразными личными и житейскими связями с Чудовым монастырем и митрополичьей кафедрой. Стоит отметить также, что предлагаемая датировка документа вполне отвечает логике ситуации, требующей, чтобы исполнение завещания было произведено вскоре после смерти Алексия.

Данная инока Авраама (см. № 2) была составлена после смерти удельного дмитровского князя Петра Дмитриевича (февраль 1428 г.), так как в документе упоминается земля его вдовы, княгини Евфросинии («от княгинины от Офросиньины земли»). Дополнительным уточнением даты является именование в данной митрополита Алексия чудотворцем, что стало возможным после 20 мая 1431 г., когда были обретены мощи Алексия ¹⁷. Нижним хронологическим рубежом является 1433 г., когда вклад инока Авраама утверждается грамотой великого князя Юрия Дмитриевича (см. № 3).

Датировка жалованной грамоты великого князя Юрия Дмитриевича (см. № 3) определяется выбором одного из двух периодов его великого княжения в 1433 или 1434 г. Вопрос решается установлением личностей бояр, «приказавших» грамоту. Иван Дмитриевич — это, конечно, знаменитый Иван Дмитриевич Всеволож, боярин Василия I и Василия II, в конце 1432 — начале 1433 года покинувший своего государя и перешедший на службу к Юрию Дмитриевичу. В 1433 г., после того как Юрий Дмитриевич «сступился» великого княжения Василию II, Иван Дмитриевич был ослеплен, его вотчины конфискованы, и он навсегда покинул историческую сцену ¹⁸. Александр Владимирович, в котором С. Б. Веселовский видел представителя рода Лыковых, упомянут как боярин Юрия Дмитриевича в одном документе 1434 г ¹⁹. Упоминание грамотой Ивана Дмитриевича Всеволожа позволяет ее датировать промежутком времени между [6] 25 апреля, когда Василий II отступил перед войском Юрия Дмитриевича и покинул Москву, и 28 сентября, точно известной датой пребывания Василий II на великокняжеском столе ²⁰.

Жалованная грамота Софии Витовтовны чудовскому архимандриту Феофану (см. № 4) может быть датирована широким периодом вдовства великой княгини вплоть до ее смерти 15 июня 1453 г. Уточнение нижней хронологической границы возможно, если принимать во внимание данные П. М. Строева об архимандритах Чудова монастыря. Согласно этим данным Феофан упоминался в качестве чудовского архимандрита в 1436, 1448 и 1452 гг. В 1453 г., по тем же данным, архимандритом был уже Феодосий Бывальцев. Однако эти данные П. М. Строева документально не подкрепляются. В дошедших до нас актах Чудова монастыря архимандрит Феофан фигурирует в 1431-1436 гг. ²¹ Уточнение верхней хронологической границы представляется спорным моментом. В ноябре 1436 г. на вотчину Чудова монастыря в Марининой слободе, села Давыдовское и Дубровка с деревнями, выдал грамоту сам Василий II. Однако территория, на которой располагалась монастырская вотчина, определена в грамоте как волость «матери моей великые княгини Софьи» ²². В октябре 1438 г. на вотчины Благовещенского Киржачского монастыря в Маринине слободе выданы две грамоты уже от имени Софии Витовтовны ²³. Можно предположить, что между ноябрем 1436 г. и октябрем 1438 г. великая княгиня вступила во владельческие права Марининой слободой, на основании чего ориентироваться в верхней датировке на ноябрь 1436 г. и в целом датировать акт 1436-1452 гг. Вместе с тем, преамбула публикуемой грамоты («По свекра своего грамоте…» и т. д.) не встречается в других грамотах Софии Витовтовны, в том числе 1438 г., и, как будто, указывает на ее более раннее по сравнению с остальными происхождение. Решению вопроса не помогают и великокняжеские духовные распоряжения, где Маринина слобода фигурирует лишь однажды — в духовной Василия II ²⁴.

Определение даты выдачи жалованной грамоты Василия II (см. № 5) связано с непростой владельческой судьбой Сурожика, на территории которого находились села Лужки и Павловское. По духовной Дмитрия Донского Сурожик, тянувший к Звенигороду, вместе с последним был отдан в удел его второму сыну Юрию ²⁵. К 1428 г. Сурожик перешел в удел Константина Дмитриевича, которому были переданы некоторые волости из великокняжеских земель и удела Юрия Дмитриевича ²⁶. Но уже к 1433 г. Василий II передал Сурожик вместе с селом Лучинским («Луценское» грамоте № 3) опять в удел Юрия Дмитриевича ²⁷. После смерти Юрия в 1434 г. Сурожик попадает в удел его сына Дмитрия Шемяки, что фиксируется двумя его докончаниями с Василием II 1436 г. и начала 1440-х гг. ²⁸ Нормы этих докончаний действовали вплоть до начала 1446 г., [7] когда Шемяке удалось 12 февраля неожиданно захватить Москву, а на следующий день и самого великого князя ²⁹. В Москву Василий Васильевич вернулся только через год, 17 февраля 1447 г. ³⁰ Получается, что до февраля 1447 г. Василий II не мог выдавать жалованные грамоты на территорию Сурожика. Таким образом, наш документ может быть датирован периодом после 17 февраля 1447 г. и до даты смерти великого князя, 27 марта 1462 г.

Время выдачи жалованной грамоты Марии Ярославны (см. № 6) определяется двумя крайними датами — 15 июня 1453 г., датой смерти предыдущей государыни Марининой слободы великой княгини Софии Витовтовны, и 23 июня 1454 г., датой поставления чудовского архимандрита Феодосия Бывальцева на Ростовскую кафедру. Вероятнее всего, грамота появилась в октябре 1453 г., когда Мария Ярославна начала выдавать свои грамоты на эту территорию ³¹.

Разъезжая Чубара Безобразова (см. № 7) датируется 1490-1499 гг. на основании известий о деятельности князя И. Ю. Патрикеева и В. Ф. Безобразова в качестве судей по земельным тяжбам в Московском уезде ³².

Дата выдачи правой грамоты (см. № 8) определяется временем описания Московского уезда князем В. И. Голениным в 1498-1499 гг. ³³

Публикуемые акты рисуют интересную историю складывания двух вотчин Чудова монастыря в Переславском и Московском уездах в конце XIV—первой трети XV вв. Первым в монастырь попало село Филипповское с деревнями Дворищи, Захарово и Рожново ³⁴. Судя по карте, все эти селения существуют до сих пор в среднем течении реки Шерны, рядом с устьем реки Мележи, на границе Московской и Владимирской областей между поселком Черноголовка и городом Киржач. Эта вотчина поступила в монастырь по завещанию митрополита Алексия ³⁵. При анализе духовной Алексия и отводной грамоты М. К. Дорожаева заметно, что содержание этих документов противоречит друг другу. Духовная перечисляет село Филипповское в ряду других сел, отдаваемых Алексием в Чудов монастырь, не упоминая при этом, что село является вотчиной третьего лица — М. К. Дорожаева. В свою очередь, последний в отводной грамоте никак не определяет владельческих прав митрополита на Филипповское, называя село своей вотчиной. Видимой причиной передачи села в монастырь оказывается только воля великого князя. Данное противоречие устраняется при обращении к истории становления митрополичьих вотчин в Переславле.

Как отмечал С. Б. Веселовский, кафедра имела целый ряд владений, появившихся еще в XIV в. и находившихся на положении полунезависимых княжеств. Это Алексин, обмененный затем на волость Караш Святославль в Ростове, Луховецкая волость во Владимире, Селецкая волость под Москвой и, «может быть, Романовская волость в Переяславском уезде» ³⁶. Митрополит имел здесь право суда и дани не только в отношении своих людей, но и посторонних лиц, имевших [8] вотчины в пределах этих волостей и поэтому подпадавших под митрополичью юрисдикцию. ³⁷ Великокняжеская грамота конца XV в., сохранившая текст меновной грамоты 1390 г. на Караш Святославль, так определяет суть «княжеских» прав кафедры «а которые села боярскаа купля старая их, а хто имет жити в тех селех людей, а те потянут данью и судом и всеми пошлинами к слободке к Святославлю. А мне, князю великому, ни моей братье, ни моим детем в слободку не вступатися, ни дани, ни яму не имати никоторою нужею (...) ни даньщиком к ним приставов ни всылати, ни о душегубстве, ни о каком суде, ни судов из слободки не выводити, ни людей из слободки на свою службу не слати» ³⁸. Таким же образом должен был определяться иммунитет и в остальных упомянутых волостях.

В течение XV в. эти широкие иммунитетные права кафедры были в основном сведены на нет ³⁹. Но в конце XIV—начале XV в. иммунитет этих владений сохранялся в неприкосновенности, о чем свидетельствует и судьба села Филипповского. Очевидно, М. К. Дорожаев, чья земля располагалась на территории митрополичьей вотчины, и был таким юридически зависимым от кафедры землевладельцем. Великий князь, исполняя посмертное распоряжение митрополита Алексия, отобрал у М. К. Дорожаева его вотчину и передал ее в Чудов монастырь. Однако юридическая очистка села на этом не была завершена, и на его территории оставались некоторые мелкие вотчины, владельцы которых позднее затевали споры с монастырем, не признававшим их владельческих прав ⁴⁰.

История села Филипповского проливает некоторый свет и на историю митрополичьей Романовской волости в Переславле. Эта волость располагалась вдоль по берегам реки Малый Киржач ⁴¹. За рекой Шерной было еще несколько деревень той же волости ⁴². По прямой линии расстояние между Филипповским и центром Романовской волости, одноименным сельцом, составляет около 25 километров. При этом Романовская волость вытянута с севера на юг по Малому Киржачу приблизительно в направлении Филипповского, возможно даже, их границы соприкасались близ романовских деревень за Шерной. Можно с высокой степенью уверенности предположить, что в XIV в. Филипповское и Романовское входило в состав одной волости. На это указывает как их пограничное положение, так и одинаковые иммунитетные привилегии, которыми пользовался здесь митрополит в XIV в. Если данные рассуждения верны, то некогда единая волость находилась в составе митрополичьих владений, по крайней мере, уже при Алексии (1354-1378 гг.). Митрополит пользовался здесь обширными иммунитетными правами «княжеского» типа. Незадолго до своей смерти Алексий, желая обеспечить основанную им обитель, разделяет волость и отдает ее меньшую часть вместе с особыми иммунитетными привилегиями в Чудов монастырь ⁴³. Это наблюдение лишний раз [9] подтверждает догадку С. Б. Веселовского о складывании митрополичьих вотчин в Переславле уже в XIV веке ⁴⁴.

Историю чудовской вотчины в Сурожике позволяют проследить географические наблюдения и разыскания в генеалогии рода Микулы Давыдовича, вотчину которого передал в монастырь его сын инок Авраам. Заметно, что вотчина была очень большой и состояла из трех сел с комплексом близлежащих деревень и починков. Условием данной было поминание не только самого вкладчика и его родителей, но и всей его семьи — жены, детей и брата. Очевидно, старец Авраам потерял всех ближайших родных и остался один в своем роде, что могло произойти во время одного из моровых поветрий 1410-1420х гг., в результате которых множество частновладельческих земель по всей стране попало в состав быстрорастущих монастырских вотчин. Из упоминаемых в акте географических пунктов до сих пор существует село Павловское на реке Истре недалеко от поселка Снегири ⁴⁵. К какому же роду принадлежал такой крупный землевладелец как Микула Давыдович?

Упоминания о нем не удалось разыскать в летописных и актовых источниках, нет его и в родословных. Ответ на вопрос дают позднейшие из публикуемых документов (см. № 7, 9, 10, 11), из которых видно, что бывшие земли Микулы Давыдовича граничат с вотчинами Товарковых, ведущих свое происхождение от старшего сына Александра Ивановича Морхинина — Григория Пушки. В своем обзоре землевладения Пушкиных С. Б. Веселовский на первое место ставил вотчины в бассейне Малой Истры, ее притока Холохольни и нижнего течения Истры ⁴⁶. В этом же районе находилась и земля Микулы Давыдовича, а при взгляде на карту видно, что его вотчина со всех сторон окружена владениями Пушкиных и рекой Истрой ⁴⁷. Из этого наблюдения можно сделать уверенный вывод об общем происхождении рода Микулы Давыдовича и рода Пушкиных. Можно указать и место Микулы Давыдовича в генеалогии рода Радши среди потомков Александра Ивановича Морхинина. Государев родословец 1555 г. дает ему пять сыновей — Григория Пушку, Владимира Холопища, Давыда Казарина, Александра и Федора Неведомицу. Согласно родословной, все они, кроме Григория Пушки, были бездетны ⁴⁸. С. Б. Веселовский сомневался в этом, считая что от некоторых братьев Пушки пошли роды, не попавшие в родословцы ⁴⁹. В частности, некоторые родословия указывают, что от Давыда Казарина пошел род Гавриловых ⁵⁰. В то же время есть указания, что у Александра Морхинина было шесть сыновей, а Давыд и Казарин были братьями и, что от последнего пошел род Гавриловых ⁵¹. Судя по хронологии жизни своих братьев, Давыд вполне мог быть отцом Микулы и дедом чудовского вкладчика старца Авраама ⁵². [10]

Подводя итоги, можно уверенно утверждать, что вотчина Микулы Давыдовича являлась частью значительной вотчины, некогда принадлежавшей одному из первых представителей рода Ратши. Судя по тому, что все без исключения позднейшие владельцы отдельных частей этой вотчины являлись потомками Александра Ивановича Морхинина, первым ее владельцем был он сам. Такой вывод вполне подтверждается наблюдениями С. Б. Веселовского, считавшего Александра Ивановича первым представителем этой ветви рода на великокняжеской службе в Москве ⁵³. По убедительной догадке ученого, наряду с другими тверскими боярами Ратшичи выехали всем родом к Ивану Калите после убийства в Орде князей Александра Михайловича и его сына Федора в 1338 г. ⁵⁴ Принятый на московскую службу Александр Иванович Морхинин уже в 1339 г. упоминается как великокняжеский воевода ⁵⁵. Очевидно, в это же время он и получил вотчину на реке Истре, один из этапов разрушения которой в XV-XVI вв. отражают публикуемые здесь акты.

Комментарии

1. Об архиве Чудова монастыря см. в настоящем издании работу одного из авторов.

2. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № № 28-48.

3. РГАДА. Ф. 1209 Столбцы по Ярославлю, № 241/21284; там же. Стол6цы по Москве, № 295/32755.

4. Грамоты № 1 и № 4 составляют единый столбец и были обнаружены среди россыпи в неоклеенной части столбцов Поместного приказа по Ярославлю. Спискам предшествует текст духовной (первой) митрополита Алексия. Грамота № 6, являясь отрывком этого же столбца, была обнаружена среди россыпи в столбцах по Галичу. В настоящее время все четыре списка находятся в столбцах по Ярославлю под указанным архивным шифром.

5. Акты были представлены в Поместный приказ властями Чудова монастыря в 1660-1670 гг. в связи с земельной тяжбой с соседними землевладельцами.

6. Первая духовная митрополита Алексия опубликована по фототипии подлинника: АСЭИ. М., 1964. Т. 3. М., 1964. № 28.

7. Прохоров Г. М. Повесть о Митяе: Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., 1978. С. 90, 222.

8. Там же. С. 222, 223.

9. РИБ. СПб., 1880. Т. VI. Стб. 209, 210; Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. С. 121, 122.

10. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 31.

11. Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 216.

12. Там же. С. 245.

13. Веселовский С. Б. Исследования... С. 252; Кобрин В. Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV—XVI вв. М., 1995. С. 139.

14. Веселовский С. Б. Исследования... С. 248.

15. АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 70, 71; Веселовский С. Б. Исследования... С. 364.

16. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 31, 35 (И. А. Голубцов ошибочно отождествлял Михаила Федоровича с М. Ф. Сабуровым и датировал грамоту 1448-1452 гг.); Веселовский С. Б. Исследования... С. 363.

17. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 244.

18. Веселовский С. Б. Исследования... С. 335-347.

19. Там же. С. 359; АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 112.

20. ПСРЛ. М.-Л., 1963. Т. 28. С. 266. См. также: Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей XIV-XV вв. // Проблемы источниковедения. М., 1958. Вып. VI. С. 298, 299.

21. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 34; также см. публикуемые грамоты № 2 и № 3.

22. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 34.

23. АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 132,133.

24. ДДГ. М.-Л., 1950. С. 196, 198. Слобода передается великой княгине Марии Ярославне.

25. Там же. № 12.

26. Там же. № 24.

27. Там же. № 30.

28. Там же. № 35, 38.

29. Зимин А. А. Витязь на распутье: феодальная война в России XV в. М., 1991. С. 110.

30. Там же. С. 122.

31. АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 246, 247.

32. АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 400, 402, 409-412.

33. АФЗХ. М., 1951. Т. 1. № 39; АСЭИ. М., 1952. Т. 1. № 624; АСЭИ. М., 1958. Т. 2. № 418, 419, 421; АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 50.

34. О тянувших к Филипповскому деревнях см. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 31, 32.

35. Там же. № 28.

36. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.-Л., 1947. С. 336, 348, 372, 378, 379.

37. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение... С. 348, 372, 378

38. АФЗХ. М., 1951. Т. 1. № 1.

39. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение... С. 340.

40. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 31, 32.

41. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение... С. 362.

42. Там же.

43. Возможно, что центром волости было не село Романовское, а село Филипповское. На это как будто намекает тот факт, что еще в середине XV в. монастырь как собственник Филипповского пользовался исключительным правом рыбной ловли по всей Шерне, хотя на той же реке находились деревни не менее привилегированного вотчинника — Московской митрополичьей кафедры (см. АСЭИ. М., 1964. Т. 3. № 38, 41).

44. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение... С. 365.

45. А также, возможно, и Манаковское, если видеть его в близлежащей деревне Манихино.

46. Веселовский С. Б. Род и предки А. С. Пушкина в истории. М., 1990. С. 55.

47. См. карту вотчин Пушкиных в Подмосковье: Веселовский С. Б. Род и предки... С. 58,59.

48. Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. М., 1787. Ч. 1. С. 309.

49. Веселовский С. Б. Род и предки... С.34.

50. Временник ОИДР. М., 1851. Кн. 10. Материалы. С. 104.

51. Там же. С. 171.

52. Веселовский С. Б. Род и предки... С.34, 233.

53. Веселовский С. Б. Род и предки... С.33, 34

54. Там же. С. 33.

55. Там же. С. 34.

Текст воспроизведен по изданию: Неизвестные акты XIV-XVI века из архива московского Чудова монастыря // Русский дипломатарий, Вып. 2. М. Археографический центр. 1997