[От Р. Х. 1599] [Посольство к Рудельфу Цесарю Посланника и Думного Дьякона Афонасья Власьева]

Лета 7107, Июня в 28 день Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровиче всея Руссии Самодержец послал к брату своему к Великому Государю к Руделфу Цесарю Римскому Посланника и Думного своего Дьяка Афонасья Власьева, а шел Афонасий на Вологду да в новой Архангельской город к корабльной пристани, а в Архангельской город пришед Июля в 16 день, а из Архангельского на устье пришел Июля в 22 день, а провожали до устья Аглинские гости Иван Ульянов да [226] Рыцей Юрьев с товарищи, и для почести стреляли со всех Аглинских кораблей из наряду, и играли в трубы, а на устье морское пришед, стоял за погодьем пять дней, а с устья на море пошли Июля в 27 день, и к Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичу всея Руссии о том о всем писано с Иваном с Воробьевым да Архангельского города с Россыльщиком с Иваном с Григорьевым.

А Колу волость и Датского короля город Варгав прошли в четвертой день, а Кола и Варгав были в лесе верст с 50.

А в Немецкие в вольные городы на морскую пристань Цесаревы области в город в Стод пришли Августа в 20 день, а шли от Архангельского города морем подле берега Датские земли четыре недели без дву день, да рекою Элбою два дни, а не доезжая Стода верст, за 10, послал Афонасий в Стод к Бурмистром и к Ратманом и к Полатником Агличанина Томаса Ульянова, а велел говорити Бурмистром и Ратманом и Полатником, что Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель послал к брату своему к Великому Государю к Руделфу Цесарю его Посланника своего, и ониб прислали встречу суды и гребцов, на чем в город ехати, и велели изготовити дворы. [227]

И тогожь дни Агличанин Томас приехав к Афонасью, сказал, что он в Стоде Бурмистром Данилу Бушману с товарищи и Ратманом и Полатником по Афонасьеву приказу говорил, и Бурмистры де Данило Бушман и Ратманы и Полатники сказали, что Послы и Посланники от Великих Государей Российского Государства на их городе на Стод не хаживали, и Руских людей они не знают, и про Афонасьев приезд слуху им не бывало, и пустить в город не смеют, а чают того, что Царское Величество прислал города их и земли рассматривати, не хочет ли земли их взяти, только де они о том себе помыслят, что ему ответ учинити, и пошлют про его приезд сказати Бременскому Арцыбискупу Ягану Фридерикусу, а двор де его от Стода три мили, а без его ведома в городе пустити не смеют, а дело на них новое, преж сего приезду Руских людей не бывало, и спрашивали де его Томаса, сколько с Афонасьем людей.

И после того вскоре приехал к Посланнику и к Думному Диаку к Афонасью Власьеву на корабль из Стода от Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и ото всех Думных людей с суды Секретарь Рейнлангус, а с ним человек с двадцать Немец с пищальми, а привезли под Афонасья судно, покрыто сукном червчатым, а под [228] рухлядь и под запасы два судна больших, а пришед на корабль, говорил напресветлейшего велеможнейшего и высокороженного непобедимого Великого Государя Царя и Великого Князя Государя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца; а к Посланнику и Думному Дьяку тебе Афонасью Ивановичу Арцыбискуп Бременский Яган Фредерикус Голстенберской и Арцук Шлевский и города Стода Бурмистры и Ратманы и Полатные и все Думные люди прислали меня товарища своего, а велели тебе известити, что слыша про Великого и непобедимого Государи, преславного Царя и Великого Князя Бориса Федоравича всея Руссии Самодержца, про Его Царского Величества имя и здоровье, радуются, и тебя Царского Величества Посланника велели встретити и поздравить, и во всем почесть воздать, и прислати суды, в чем тебе ехати в город, и под люди и под запасы.

И Афонасий сел в Стодские суды, а корабль Аглинской с пристани отпустил назад в Аглинскую землю, а в те поры с кораблей стреляли из наряду, а как ехал в город, и вышел из судна, и встретили Афонасья Стодские Бурмистры и Ратманы и Полатники Данило Бушман с товарищи, а с ними посадские и приезжие люди всем городом многие люди, и провожали до двора. [229]

А на завтрее того Августа в 21 день приводили к Посланнику и к Думному Диаку к Афонасью Власьеву от Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и ото всех Стодских людей Секратарь Реин с товарищи человек с пятнадцать с вины, и говорил от Бурмистров, пресветлейшего и велеможнейшего и непобедимого Царя и Великого Государя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Посланнику Стодские Бурмистры и Ратманы и Полатники для почести челом бьют выны, и тебе тоб пожаловати велети приняти в любовь.

И Афонасий вина велел приняти, и говорил Секратарю, чтоб он Бурмистром и Ратманом и Полатником изговорил, что Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель послал меня Посланника своего и Думного Дьяка к брату своему к Великому Государю к Руделфу Цесарю Римскому, а велел итти на спех, и ониб Стодские Бурмистры и Ратманы и Полатники отпустили его к Руделфу Цесарю тотчас, и пристава и подводы и корм велели дати, чтоб за тем не мешкати.

И Секретарь Реин говорил, что они о Афонасьеве приезде писали к Арцыбискупу Бременскому к Ягану Фредерикусу, и [230] ответ вскоре учинят, а без Арцыбискупова ведома отпуску учинити не смеют, а что ты Царского Величества Посланник мне говорил, и яз о том Бурмистром и всем Думным людем извещу.

А на завтре того Августа 22 приходил к Посланнику и Дьяку, ко Афанасью Власьеву от Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и ото всех Думных людей и ото всего города тот же Секретарь с виныжь, и гогорил от Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и ото всего города, что им от Арцыбискупа указ пришел, велено тебя Царского Величества Посланника отпустити, и во всем почесть воздавати, и суды, в чем ехати до Амборха, изготовили, а корму собрати в дорогу не мочно, место не великое и вольное, и о корму отказали.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев из Стода пошел в Амборх торожь дни Августа в 22 день, а до судов провожали его Бурмистры и Полатники Данило Бушман с товарищи всем городом, а Секретарь провожал и иные Немцы версты с три, а корм в Стоде Афонасий пукупал собою, Стод место вольное, Цесаря ни в чем не слушают, только имя его, а владеют Бурмистры, а как ехали из города в судех рекою, и в то время многие люди стояли по [231] обе стороны по улицам, и трубники и игрецы играли, из города изо многова наряду стреляли.

А поехав Афонасий из Стода, послал наперед себя в Амборх, велел Бурмистром и Ратманом и Полатником говорить по томужь, как и в Стоде, чтоб Амборские Бурмистры и Думные люди прислали, на чем в Амборх ехать, и велели приготовити дворы, где стояти.

И тогожь дни не доезжая Амборха за десять верст, встретили Афонасья от Амборских Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и ото всех Думных людей Голова Стрелецкой Христофор Данменкнус, а с ним Немец человек с двадцать верхи, а привел под Афонасья жеребец да кочю да под Переводчика и под Подьячих и под Кречетников и под люди четыри кочи, а запасы и рухляд везли рекою; Элбою в судех, и говорил от Бурмистров и от Ратманов напресветлейшего и велеможнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федорорича Московского и всея Руссии Самодержца Посланника Амборские Бурмистры и Ратманы и Полатники и Думные люди велели мне Голове Стрелецкой Христофору тебя встретити и поздравити, и прислали жеребец и кочи, в чем ехати, и всякую учтивость велели воздавать, сколько могут, и ехали встречники перед Афонасьем до двора, и поставили в городе [232] на посадском на наемном двор, и корм Афонасий покупал собою.

А как ехал Афонасий к городу, и за городом версты за три и в город по улицам стояли многие люди, из города стреляли из наряду, и трубники играли.

И тогожь часу приходили к Афонасью на подворье Бурмистры Дохтор Ванленмерсин Дикус да Диронмус Фетлер да Лисцыянят Еварган с вины да корму в почесть принесли, осетр живой, а вшед говорили напресветлейшего и велеможнейшего преславного Государя Великого Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Посланнику, Города Амборха Бурмистры большой Гаюрхом Бекендорт и все Бурмистры и Ратманы и Полатники и ясе Дамные люди прислали меня товарища своего Дохтора Валенмера с товарищи, а велели тебе Царского Величества Посланнику челом ударити и поздоровить, и челом бьют тебе в почесть вины да осетр живой, а что будет какие почести не умеем тебе учинить, и тебеб в том на нас не подивить, люди торговые вольные, всякой владеет собою, а преж сего на наш город Амборх Руские Послы и Посланники не хаживали, и торговые люди никакие Руские к нам не бывали, и нам не за обычай,

И Афонасий вина и осетр велел у них приняти, и говорил им, чтоб [233] они Бурмыстры и Ратманы и Полатники отпустили его из Амборха не мешкая, и пристава и подводы до Любки дали.

И Доктор Веленмер с товарищи говорили, что будет в чем мочно, и они во всем почестью учинят.

И на завтрее того Августа 24 дня приходили к Посланнику и к Думному Диаку к Афонасью Власьеву на подворье от Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и от всех Думных людей тежь Бурмистры Дохтор Валенмер с товарищи, и говорили Афонасью, что они товарищем своим Бурмистром и Ратманом и Полатником и всем Думным Людем о его отпуск говорили и советовали, и Его Царского Величества Посланника со всякою почестью отпускают, а дают от себя три кочи, а иныеб кочи под люди и под запасы и под рухляд телеги наняти от себя, и в кормех бы на них не подивити по тому, что город Амборх люди вольные, промыслити нам от себя не мочно, и принесли к Афанасью судно серебряно, а говорили, что они для Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Его Царского Величества слыша его Государя Великого и милосердого, тем судном в почесть челом бьют.

И Афонасий судно велел приняти, и против того почти, что лучилось. [234]

А в разговоре сидя Дохтор Валенмер с товарищи говорили, слышали есмя про Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, что он Государь милосерд к иноземцом, и в свое Государство торговать приезжать велит, и у нас города Амборха у Бурмистров и у Ратманов и у Полатников и у всех Думных людей придумано, что нам послати ныне к Царскому Величеству бити челом вместе с Любчаны, чтоб Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец пожаловал поволил им и торговым людем ездити торговати в свое Государство во Псков и в иные городы.

И Посланник и Думной Диак Афонасий Власьев Бурмистром говорил, Великий Государь Царь и Великий Князь Борисе Федоровичь всея Руссии Самодержец милосерд и праведен, дороден и разумен и счастлив, таков, каков в Российском Государстве не бывал, как Его Царское Величество был при Великом Государе блаженные памяти Царе и Великом Князе Федоре Ивановиче всея Руссии Самодержце во властодержавном правительстве шурине Его Царского Величества, и он Великий Государь наш по Царского Величества указу своим премудрым разумом и храброством и бодроопасным содержательством Царского Величества имени честь и повышение [235] и Государству прибавленье во всем учинил, и многие Государства под Царскую высокую руку привел, и росширенье Российским Государствам великое учинил, и служивым людем милосердие свое показал, и многое воинство устроил, и во всем Российском Государств великую радость и веселие показал, и устроенье многое в земле учинил, городы на поле от Крымские Украйны и в Кабарде на Терке и на Суинше и на косе в Кумыках и в Сибирской земле многие устроил, и землю всю во облегченье учинил, да пошлины имати не велел, и Торговым людем торговати всякими товары поволил, бедным и винным всем пощаженье и свобожение учинил, и все Великие Государи Руделф Цесарь, Персидской Абас Шах и Кизылбашской тожь и Турской Султан и Крымской Царь и иные Великие Государи с ним с Великим Госудрем нашим Царем и Великим Князем Борисом Федоровичем всеа Руссии были в ссылке и в дружбе и в любви, какову грамоту пришлют к Великому Государю блаженные памяти к Царю и Великому Князю Федору Ивановичу всея Руссии Самодержцу, такову грамоту и к нему Царскому шурину, а писали с великим прошением и молением по его Царского Величества достоянию, а как Божиим судом Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Руссии Самодоржца не стало, праведная его и беспорочная [236] преблагая душа от сего света к Богу отошла, и по Божией воле и по его Царского Величества приказу и по благословенью сестры своей Великие Государыни Царицы и Великие Княгини Иноки Александры Федоровны всея Руссии и за челом битьем и прошеньем Святейшего Иева Патриарха Московского и всея Руссии Митрополитов и Архиепископов и Епископов и всего освященного Вселенского Собора Российского Государства, также Царей и Царевичей и многих Государских детей разных Государств, которые Царскому Величеству служат, и Бояр и Воевод и Окольничих и Князей и Дворян и приказных и служилых людей и детей Боярских и гостей и всего православного Христианства учинился на Великих Государствах, Владимерском и Московском и Новгородском и на Царствах Казанском и Астраханском и на Сибирском и на всех преславных Государствах Российского Царствия Великим Государем Царем и Великим Князем всея Руссии Самодержец Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец, и милосердый Бог всех православных Христиан от плача и рыдания утешил, и на радость преложил, Его Царское Величество наипаче прежнего все свои преславные Государства Российское Царство пожаловал, и милосердье свое всему Государству показал, Царей и Царевичей и [237] Государских детей розных Государств и Бояр и Окольничих и Дворян и приказных людей и детей Боярских всяких служилых людей пожаловал своею Царскою казною, чего из начала не бывало, на один год вдруг три жалованья велел дать, одно для блаженные памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Руссии Самодержца, другое для своего Царского постановленья и многолетного здоровья, третье годовое, а с земли со всей податей, дани и посулы и в городовые дела и иных никаких податей имати не велел, а делает все своею Царскою казною, хотячи облегченья всему православному Хрестьянству, и гостем и торговым людем всего Российского Государства в торгех повольность учинил, торговать велел всякими товары, и ездить во все Государства поволил, где кто похочет, и ныне Его Царского Величества милосердием все православное Христианство живут в тишине и в покое и во благоденственном житье, да нетокмо что Российского Государства всяких людей пожаловал, и надо всеми иноземцы милосердие Его Царское излиялося, которые иноземцы, Немцы и Литва были по грехом по своим и по винам в закосненье в дальних Государствах в Казани и в иных в дальних городех, и Царское Величество учинил на великих преславных Государствах [238] Российском Царстве тотчас наперед всех тех иноземцов, Немец и Литву пожаловал своим Царским великим жалованьем, велел взяти к Москве, и многим поместья и вотчины и дворы велел подавати, из своей Царской казны жаловал деньгами, и которые похотели служить, и тех всех в службу пожаловал, и денежным годовым жалованьем устроил, а торговых людей Немец жаловал давал из своей Царские казны деньги по тысяче рублев и по две, смотря по людям, и многих жаловал гостиным именем, как на Москве большие гости, и свои Царские жаловальные грамоты за своею майстатною печатью давал, и во все Немецкие и Мусулманские Государства в Персиду и в Гилян и в Бухари и в Юргенчь и в иные Государства со всякими товары ездити им поволил, а которые были приезжие люди розных Государстве в то время на Москве, и Царское Величество пожаловал их для своего Царского поставленья и многолетного здравия, с товаров их пошлине имати не велел, и ныне все иноземцы Его Царским милосердьем пожалованы, и живут в покое и в тишине и во благоденственном житье, а что будет к Царскому Величеству их челобитье, и ониб к Царскому Величеству вместе с Любчаны послали бити челом своих лучших людей, Его Царское сердце и [239] милосердье в руце Божией, по своему Царскому милосердому обычаю, чаю, их оскорбить не велит, и челобитья их не оставит.

И Бурмистры Дохтов Валенмистр с товарищи говорили, что они подлинно слышали о Царском милосердии, что он Государь дороден и разумен и счастлив, и как жаловал бедных и разоренных иноземцов Немец Лифлянских, за то его Царскому Величеству во всей рече Немецкой на веки честь и хвала, и все о его Царском Величестве Богу молят, чтоб Бог подаровал его Царскому Величеству и его Царским детем долгие лета и счастливое владенье на веки, Боже дай нам то слышать.

И отпустили Афонасья из Амборха тогожь дни Августа 24, а провожали с подворья из города Бурмистры и Ратманы всем городом, а за город, верст с пять провожали Голова Стрелецкой, которой встречал, а с ним человек с двадцать Немец верхи, а дали Бурмистры и Рамманы и Полатники Афонасью от себя три кочи без найму, а достальные кочи и телеги Афонасий нанял, и корм покупал, а как ехали из города, и в те поры стреляли из наряду и в трубы играли.

А стай был того дни в селе в Карде в именье Арцука Олстенского Фредерика, от Амборха десять верст, [240] и шел на егожь именье на городок на Олстен.

А как Афанасий пришел в Стод и в Амборх, и как что делалось, и которого числа из Амборха пошел в Любок, и что едучи, вестей проведал, о том о всем к Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичу всея Руссии писано с Агличанином с Томасом с Ульяновым Августа в 25 день.

А в Любку Афанасий пришел тогожь дни Августа в 8 день.

А не доезжая Любки зя пять верст на рубеж на Любеком встретили от Любских Бурмистров и от Ратманов и от Полатников и ото всех Думных зюдей с кочами Ратман Томас Фанвикиден да Голова Стрелецкой Юхом Бранстен, а с ними встречников Немец человек с двадцать верхи, а привезли под Афонасья кочю да под Переводчика и под Подьячих и под Кречетников и под людей шесть кочь, и сшед с лошадей, пришед ко Афонасью к возку, сняв шапки, говорили, всех пресветлейшего и велеможнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимерского, Московского, Новгордского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных [241] многих Государств Государя и обладателя Его Царского Величества к тебе Посланнику Любские Бурмистры и Ратманы и Полатники и все Думные люди Дирик Бремез с товарищи послали нас, а велели тебя для Царского Величества встретить, и велели тебе челом ударити, и во всем почесть учинити, и прислали кочи всем в городе ехати, и ехал Афонасий в Город, а встречники ехали перед Афонасьем верхи, а в те поры загородом и в городе по улицам стояли многие люди по обеим сторонам, а с города стреляли из наряду, и трубники играли в трубы, и поставили в городе, и корм того дни прислали Бурмистры и Ратманы от себя доволен.

А на завтрее Августа в 26 день приходили к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву на подворье Любские Бурмистры Герман Варнебек да Дохтор Колик Стускин да Ратманы Томас Викиден да Геник Парфем, а с ними многие Немцы, и говорили Бурмистры напресветлейшего и непобедимого преславного Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца тебе Посланнику города Любки Бурмистры Дирик Бретез и все Бурмистры и Ратманы, Полатники и все Думные люди Прислали нас товарыщев своих, а велели тебе Царского Величества Посланнику говорить, что они [242] Бурмистры и Ратманы и Полатники и все Любчане слыша про Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Его Царского Величества имя и здоровье обрадовались, и велели тебе челом ударить, и здоровье твое видеть, здороволь морем и дорогою ехал, и приезду твоему ради, и для Царского имени и для Царского жалованья и для Государя нашего Римского Цесарского Величества почесть тебе воздавать ради, сколько мочь наша, и корм будет доволен.

И Посланник и Думной Дьяк Афанасий Власьев говорил Божиею милостию Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и многих Государств Государя и обладателя его Царского Величества здоровьем и жалованием его Царскою вотчиною и морем а по ся места ехал, дал Бог здорово, а то вам объявляю, что Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец послал меня Посланника своего к брату своему к Великому Государю к Руделфу Цесарю, а велел мне Царское Величество ехати к Цесарю на ваш город на Любок и через вату землю, и жалуючи вас, грамоту свою Царскую за своею Царскою большею печатью к нам города Любки к Бурмистром и к Ратманом и к Полатником о моем отпуске со мною с Посланником своим прислал, [243] и выб Бурмистры и Ратманы и Полатники отпустили из Любки к Цесарю не мешкая которою дорогою прямее, чтоб мне у вас в Любке не мешкати, и к Цесарю Гонца послали про меня объявити, и грамоту Государеву о пропуске дал.

И Бурмистры Герман Варнебек с товарищи взяв грамоту, в печать поцеловав говорили, Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Его Царского Величества жалованье слыша, а ныне увидя его Царскую жалованную грамоту, обрадовалися есмя, и его Царскому Величеству ради служить во всем, сколько наша мочь сяжет, а тое Царского Величества грамоту отнесем к братье своей к Бурмистром и ко всем Думным людем, и велим ее перевесть, и объявим ее, всему городу будет радость, а тебя Царского Величества Посланника отпустим, не задержав, и к Цесарю про твой приезд сказати тотчас скорохода пошлем, и пристава и подводы и корм дадим, сколько надобе, ты Любчане слуги обоих Государей, Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и Руделфа Цесаря, где нам мочно, во всем служити ради, слыша такова преславного и милостивого Государя, наша братья ездят в Государя вашего Царского Величества в вотчину во Псков и на Иван городе, и нам от них и от иных иноземцов от Литвы и [244] от Немец про Царское милосердье ведомо, как что на Москве делается, как Царское Величество нашу братъю бедных Ливонских Немец жаловал, и чтоб над нами милость свою показал, а прежде сего у них Любчан бывали Великих Государей Царей Российских жаловальные грамоты, что им повольно приезжати во Псков и в Новгород торговати со всякими товары, и Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Руссии Самодержца у них жаловальная грамота есть, егожь Царским печалованьем к немужь к Государю Царю и Великому Князю, Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу Государь наш Цесарское Величество писал, а мы все Любчане били челом, и как ож даст Бог поедешь назад от Цесарского Величества, и где твоя мочь, наше челобитье до Царского Величества донеси.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев Бурмистром и Ратманом и Полатником про Государево Царево и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца про его Царское милосердье и жалованье говорил по томужь, что и в Амборхе, а что челобитье их до Царского Величества донести, и то не его меры дело, послалиб Бурмистры и Ратманы и Полатники о своих нужах к Великому Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу бити челом своих лутчих [245] добрых людей, а Царское Величество по своему Царскому милосердому обычаю и для брата своего дражайшего и любезнейшего Великого Государя Руделфа Цесаря, смотря по их челобитью, оскорбить их не велит.

И Бурмистры и Ратманы говорили, что они Бурмистры и Ратманы и Полатники ото всее. Любские земли о своих нужах по Царской, жаловальной грамоте дошлют к Великому Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу сего лета лутчих своих людей бити челом, давно то у них приговорено, и Цесарской Гонец Лукаш Магнусов едучи от Государя с Москвы сказывал, что он Царского Величества приказным людем от Цесаря об них говорил, и письмо о их челобитье дал, и кому ехать, то у них давно приговорено, и посылают вскоре,

Да Бурмистрыж и Ратманы и Полатники принесли с собою кубок серебрян золочен, а говорили Афонасью, что они для Царского Величества имени и жалованья челом бьют ему в почесть кубок, и Афонасий велел у них кубок взяти, против почтил, что у него лучилось,

А назавтрее Августа в 27 день приходили к Посланнику и к Думному Дьяку ко Афонасью Власьеву Буртистры и Ратманы и Полатники, и говорили про Великого Государя Царя и Великого Князя [246] Бориса Фодоровича всея Руссии Самодержца милосердье, что его Царское Величество, милосерд к иноземцом, во всех Государствах его Царское жалованье к иноземцом слышали, Бог дал такова Государя милостива, а в прежних де летех блаженные памяти Великий Государь Царь и Великий Князь Иван Васильевичь всея Руссии на Лифлянских Немец по их грехом гнев свой положил, и разорены были, а их Любчан жаловал по его Царскому жалованью, приезжали торговать в Ругодив и в Иван город и во Псков и в Новгород со всякими товары, а как после его Государя был на Московском Царстве сын его блаженные памяти Великий Государь Царь и Великий Князь Федор Ивановичь всея Руссии Самодержец, и он Великий Государь был праведной и милостивой и святой, во всех Царствах своим милосердием прославился, а ныне после его Государя Бог дал вам милосердажь Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, и к иноземцом великое его жалованье, как его Царское Величество жаловал нашу братью бедных разоренных Ливонских Немец Юрьевских и Ругодивских, давал им из своей Царские казны деньги рублев по тысяче и больши, и устроил всем, и повольность в торговле и во всем учинил, и как жаловал приезжих Колыванских и Ругодивских Немец за их великие [247] нужи и за прежние долги, чего они не начаялися, Бог нам дал такова милостива к иноземцом Государя, за то ему буди от Бога, милость, а ото всех православных. Хрестьян хвала на веки, мы Любчане ныне хотим посылати к Его Царскому Величеству бити челом о своих нужах, что им ныне великая нужа и обиды от Свейского от Арцы Карла, в Ругодив и в Иван город с товары торговати не пропускает, и сего лета взял у них Арцы Карло Любских на море двадцать кораблей с людьми и с товары, а всю надежу держит Арцы Карло на Великого Государя вашего, и ссылается о всем, да и то нам сказывают, что Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец хочет с Арцы Карлом стояти на Литовского и на их город Любку и на всю Любскую землю для того, что они ходят с товары в Ругодив и в Ригу и во Гданеск в Литовские городы, и хочет де и Арцы Карло послать на них войну, а Царскому Величеству за то дает Ругодив, и Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец пожаловал на нас Любчан нестоял.

И Посланник и Думной Дьях Афонасий Власьев говорил, что разве некто враг Хрестьянской от Литовских [248] людей, не хотячи видети во Хрестьянстве добра, а их тем оскорбляючи, же Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многим Государствам Государь и обладатель Арцы Карлу на Литовского и на их ни в чем не помогает и не стоит, и ссылки Царскому Величеству с Арцы Карлом ни о каком лихе нет, а как по Божией милости и по приказу блаженные памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Руссии Самодержца и по благословенью сестры своей Великие Государыни Царицы и Великие Княгини Иноки Александры Федоровны всея Руссии Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец учинился на великих Преславных Государствах на Владимерском и Московском и Новгородском и на Царствах Казанском и Астраханском и на Сибирском и на всех Государствах Российского Царствия Великим Государем Царем и Великим Князем всея Руссии Самодержцем, и Его Царское Величество посылал ко всем Великим Государем объявляючи Государство свое для того, что в обычаех у Великих Государей наших Царей Российских бывает, учиняся на Государстве, и венчався Царским венцем и диадимою, во все Государства ко всем Великим Государем отсылаются, объявляя свое [249] Великое Государство, и в Свею Царское Величество к Арцы Карлу для того же и о рубежах Корельские земли с Свейскою землею, которые не розмежеваны, дослал был Посланников своих, и их из Выборга не пропустили, а опричь того не годится, Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец великой преславной Государь, а Арцы Карло в Свее удельной Князь, а не Король, а и Короли Свейские ссылаются Великого Государя нашего отчины с Новгородскими Наместники, то вам самим ведомо, а что сказываете, будто Великий Государь наш хочет с Арцы Карлом стояти на вас, и город ваш Любок и Любскую землю хочет воевать, и то вам нехто сказывает враг Хрестьянской на ссору вас тем оскорбляючи и вам ныне пригоже послати к Великому Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу бити челом о своих нужах лушчих людей, чтоб то исправить, и Царское Величество по своему Царскому милосердному обычею и для брата своего Руделфа Цесаря чаю вас оскорбить не велит, смотря по вашему челобитью пожалует, да говорил им об отпуске, чтоб они к Цесарю отпустили его вскоре, будет подвод и пристава не дадут, и он наймет собою, и спрашивал, писалиль к Цесарю о его приезде. [250]

И Любские Бурмистры и Ратны и Полатники сказали, что они о его приезде к Цесарю пешехода отпустили, а хотели того, чтоб немного повыждать, как мочно перед ним к Цесарю вести поспеть, а в городы отписатм, да коли невместно побыть, и они отпуск совсем изготовят, и кочи и приставов и провожатые и корм до Любские границы дадут.

И Августа в 29 день приходили к Посланнику и к Думному Диаку к Афонасью Власьеву на подворье Любские Полатники и торговые люди Юрьи Фандорн с товарищи человек со сто и больши, и говорили, вшед в полату, дай Господи здоров был на многие лета в счастливом Владенье всех пресветлейший и велеможнейший и непобедимый наимилостивейший Государь ваш Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всеа Русии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель и с своею Благоверною Царицею и Великою Княгиною Мариею и с своим Благоверным Царевичем со Князем Федором Борисовичем и с своею Благоверною Царевною Аксиньею на своих Великих Царствах, на Московском Царстве и на всех своих, великих Царствах, а мы Любчане все о их Царском здоровье Бога молим по всяк час, и слыша Его Царского Величества и сына Его Царевича Князя Федора Борисовича здоровье, [251] радуемся, мы Любчане Полатники и все торговые люди по Его Царскому жалованью ездим в Его Царские городы во Псков и в Иван город со всякими товары, и по его Царскому указу торговля нам бывает по вольному а ныне о своих нужах к Его Царскому Величеству милостивому и преславному Великому Государю и сыну его Великому Государю Царевичу Князю Федору Борисовичи всея Руссии товарищей своих бити челом посылаем, чтоб они Великие Государи пожаловали умилосердились над нами также, как жаловали их Любчан прежние Великие Государи Цари Российские, и грамоты их Царские жаловальные за большими печатьми есть, что им Любчаном повольно приезжати во Псков и в Новгород торговати со всякими товары, а последняя жаловальная грамота блаженные памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Руссии Самодержца, Великогожь Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии печалованьем пожалованы, Государь наш Цесарское Величество писал об нас к Царскому Величеству, а мы все Любчане били челом, и нынеб Царское Величество по томужь нас жаловал, а они во всем Царскому Величеству ради служити, а тебе Царского Величества Посланнику здорово дойти до Цесарского Величества, и назад пройти, и для почести Царские мы Любские [252] Полатники и все торговые люди челом бьем, что топере у нас лучилось, чепь золоту.

И Афонасий про Царское милосердье им говорил по томужь, что и Бурмистром и Ратманом, а чепь у них велел принять, и против их почтил, что лучилось.

И пошел Афонасий из Любки тогожь дни, а провожали из города до рубежа верст с пять Любские Ратманы Томас Фаньикиден да Геник Парфем да Голова Стрелецкая Юхом Бранстен и иные многие Ратманы и Полатники верхи человек со сто, и городом все пеши, да Стрельцов шло перед Афонасьем по обе стороны человек с пятьсот с пищальми и с копьи, и били по набатом, а с города в те поры стреляли из большова из нового наряду, а Стрельцы пешие и Немцы, которые ехали верхом, стреляли из пищалей, и трубники играли на дороге в трубы, и по набатом били, а на рубеже с башни стреляли из нарядужь.

А Ратманы Томас Фанвикиден с товарищи сшед с лошадей, и пришед к воску, говорили Афонасью, что Любские Бурмистры Дирик Бремез с товарищи и Ратманы послали их Ратманов и Полатников и многих, людей для почести проводити по рубеж, а их Ратманов Томаса Дагеника Пахерма послали проводити до Любского пригородка [253] до Мелена двадцать верст, и корм в Медине и почесть всякую велели воздавать, и ехали Ратманы До Мелина города, а с ними Немчин Любчанин Захар Мейр да семь человек верхи, а провожатые с рубежа воротилися назад.

А дали Офонасью из Любки до Лимборха семь кочь да четыре телеги фурманских, а корм в Любке Давали доволен.

А в городе в Мелен пришел Афонасий тогожь дни, от Любки Двадцать верст.

А не Доезжая Мелина за пять верст, встретил Афонасья тогожь городка Урядник Ефим Мейр, а с ним пять человек верхи ехали встречники и провожатые перед Афонасьем, и поставили в городе, и корм в Мелине давали Любской же доволен.

А из Мелина пошел Афонасий на завтрее Августа в 30 день, а Любские провожатые Ратманы Томас да Геник и Немчин Захар Мейр Проводя за городе, воротились назад в Любку, а послали с Афонасьем провожатых до Линборха трех человек верхи, а кочи и возы дали Любчанежь до Лимборха.

И того дни Афонасий пришел в город в Линборх от Мелина тридцать верст, отчина Бронсвицкого Князя Юрья, а владеют Бурмистры собою.

И на завтрее Августа в 31 день приходили к Посланнику и Думному [254] Диаку к Афонасью Власьеву на подворье Линборские Бурмистры, Леинардус с товарищи с вины, вшед в полату говорили, напресветлейшего и велеможнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца тебе Посланнику мы Линборские Бурмистры и Ратманы пришли челом ударити, и слыша про Великого Государя вашего Его Царского Величества имя и здоровье радуемся, и твоему приезду ради, и челом бьем тебежь Царского Величества Посланнику для почести кубочик да вины, каковы у нас лучились.

И Посланник и Думной Диак Афонасий Власьев кубок и вина велел приняти, и говорил им, чтоб они отпустили его из Линборха, не задержав, и корм и подводы дали.

И Лимборские Бурмистры, сказали, что они для Царского Величества почести дают три воски, а больши того взяти негде, место не великое и вольное, ни в чем не слушают и корму и дрова не дали, стоял на наемном дворе, и кого из фурманских возов в Линборхе наняти не добыл, нанял, а достальные кочи и возы фурманские Любские, и большую половину рухляди оставил в Линборхе, и стоял за кочами в Линборхе два дни.

А из Линборха пошли Сентября в 1 день их году, и шли Бронсвицкого Князя землею. [255]

А в Бронсвик пришли Сентябри в 3 день, а не доезжая до города с версту, встретил Афонасья Бронсвицкой большой Бурмистр Куетхепенстев, а с ним встречников человек с двадцать верхи, и говорил Бурмистр Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича Государя Московского и всей Руссии тебя Посланника Бронсвицкой Арцук Гернст и Бурмистры и Ратманы и все Думные люди прислали тебя встретити, и велели тебя о здоровье спросити, здороволь дорогою ехал, и до осподы тебя велели проводити, да прислали под тебя кочи.

И Посланник и Думной Диак Афонасий Власьев говорил, Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и многих Государств Государя и обладателя Его Царского Величества здоровьем и жалованьем Его Царскою отчинною и здешнею землею ехал, дал Бог здорово, а что Арцук и Бурмистры и Ратманы и все Думные люди велели меня встретить, и о здоровье спросити, и яз на том Арцуку челом бью, а от Бурмистров и от Ратманов принимаю в любовь.

И ехали встречиики перед Афонасьем до подворья, а поставили в городе, а как Афонасий ехал в город, и в те поры в городе и на Ратушах трубили в трубы, и по набатом били, [256] а по улицам по об стороны стояли Стрельцы пищальми с рогатинами.

И тогожь часу приходили к Афонасью на подворье Бронсвицкие Бурмистры большие Куршхепенстен, которой встречал да Дохтор Ефим Синкос с товарищи четыре человека, а с ними человек с тридцать Немец, и говорили Афонасью напресветлейшего Великого Царя и Великого Князя Бориса Федоровича Государя Московского и всея Руссии тебя Посланника наши товарищи Бурмистры и Ратманы и все Думные люди прислали нас навестити и поздравити, и видя твой приезд сюды в место радуются, и молят Бога о Государеве здоровье, чтоб Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии здоров был на многие лета щастлив на своих Государствах, а нам то всем радость, что он Великий Государь с Государем нашим с Цесарским Величеством в дружбе и в любви и в ссылке, и для почести Царского Вечества тебе Посланнику челом бьем кубок серебрян золочен да вина красные, и тебеб пожаловати велети приняти в честь, да спросили про грамоту, естьли у Афонасья Царского Величества проезжая грамота к ним к Бурмистром.

И Афонасий говорил, говорили они, что молят Бога о Великом Государе Царе и Великом Князе Борисе Федоровиче [257] всея Руссии Самодержце о многолетном здоровье, и то доброе Хрестьянское дело, как нам его Царского Величества холопем молити Бога беспрестанно о его Царском здоровье, что он Великий Государь Хрестьянской милосердой, праведной, мудрой и доброй и дородной, счастливый, храбрый Государь, а с Государем их с Цесарским Величеством в Дружбе и в братстве и в любви в прежних летех с Великим Государем нашим Царем Российским бывали дружбы и ссылки с Цесари Римскими, а ныне Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу Его Царскому Величеству с Великим Государем вашим с Руделфом Цасарем дружба и любовь свыше прежнего, и меня Посланника своего Царское Величество послал к Великому Государю к брату своему дражайшему и любезнейшему к Руделфу Цесарю Римскому о добрых делех, что годно всем Великим Государем и Государствам Хрестьянским, а велел мне Царское Величество итти на ваши городы, и проезжая Царского Величества грамота о моем пропуске со мною есть писана к Государем и к Королем поморским и к удельным Князем и Курфистром и к вам вольных городов к Бурмистром и к Полатником, а другая Царская грамота прислана была со мною о моем пропуске в Любку к Бурмистром и к Ратманом [258] к Полатником и ко всем вольным поморским городом, и яз тое Царскую грамоту отдал в Любке Бурмистром и Ратманом, и из Любки про Царскую грамоту и про мой приезд чаю к вам писали с пешеходом, которого послали от себя с грамотою к Цесарскому Величеству о моем приезде, а ныне будет вам надобе Царская грамота видеть, или с нее писати похотите, которая писана ко всем Государем и к Королем поморским и к Курфистром и к удельным Князем и к вам к Бурмистром и к Ратманом и к Полатником, и вы ее прочтите, и списати с нее себе ведите, и меня отселе по Царской грамоте отпустите к Цесарскому Величеству не задержав, чтоб мне итти к Цесарскому Величеству наскоро, и грамоту Государеву Афонасий Бурмистром назад, и велел им честь.

И Бурмистры Курстшлепенстев с товарищи смотрив и выслушав грамоты, сказали, видим де Великого Государя Его Царского Величества грамоту и печать его Царская, и по тому мы разумеем, что ты от такого Великого Государя Его Царского Величества послан к Великомужь Государю нушему к Цесарскому Величеству о Добрых делех, а списывати нам Царской грамоты не надобе, видим его Царскую милость великую к себе, что он Великий Государь пожаловал нас Цесарского [259] Величества подданных, писал к нам Бурмистром и Ратманом и своей Царской грамоте вместе с Короли и с Князи, и отпустим тебя отселе не задержав, и почесть тебе воздадим, сколько можем, а нынеб тебе пожаловати велети приняти от нас от Бурмистров и ото всех Думных людей для почести, что у нас лучилося, кубочек и вина.

И Афонасий кубочек велел у них приняти, а их против того почтил, и говорил им, чтоб им вскоре послати от себя к Цесарю с грамотами пешехода, и отписати о моем приезде, которого дни яз к вам пришел, для того, что по ся места вести от того пешехода нет, которого послали из Любки, нечто где замотчал, или его задержали.

И Бурмистры говорили, к Цесарскому Величеству Гонца с грамотою о твоем приезде пошлем завтражь, и тебя отпустим не задержав, а Цесаря ныне в Праге нет, Цесарь ныне в городе в Линце на Дунае, близко Турского границы, хотели в том городе двор делати, хочет жити в нем сам для войны с Турским, а ныне чаем опять пришел в Прагу.

А из Броневика пошел Афонасий Сентября в 4 день, а дали Бурмистры всего две кочи, а достальные кочи и телеги фурманские нанял собою Афонасий, [260] а корм Афонасью в Бронсвике дали доволен.

А от Броневика шел Афонасий на городок на Лютор Бронсвицкого Князя да на городок Веметед да на городок на Ерекслев Курфистра Брандеборского, да на вольной городок Цесарев на Магдеборх

А в город в Магдеборх пришел Афонасий Сентября в 5 день в среду, и поставили Афонасья в городе на двор большого Бурмистра Томаса Зюлца, а встречи не было, стояли в Магдеборхе за подводами день, а корм давали Бурмистры, как мочно сытим быти.

А из Магдеборха пошел Сентября в 7 День, кочи и телеги нанял собою, а шел на городки на Солнц да на Колпе Курфистра Брандеборского да на городок на Кетен Саских Князей.

А в Липсик город Саских же Князей пришел Афонасий Сентября в 8 день, и поставили в городе на наемном Дворе, а корму и подвод не дали.

А на завтрее на поезде Сентября в 9 день присылали Бурмистры к Посланнику и к Думному Диаку к Афонасею Власьеву с вины не от велика.

И из Липсика пошел Афонасий тогожь дни, а шли на городки на Гурцын да на Юшъянц да на Мисин, отчина Саских Князей.

А в город в Дрезнь, где живут Саские Князи, пришли сентября в 11 [261] день, а наперед себя посылал Афонасий в Дрезнь Подьячих Ивана Курбатова да Степана Данилова, а приказал им, будет Саские Князи у себя в Дрезне, и пустят будет их к Князем, и им итти к Князем, а будет не пустят, и им говорити Княжим Думным людем, что Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель Его Царское Величество послал к Великому Государю к брату своему к Руделфу Цесарю его Посланника своего, и ониб велели дати дворы, где стояти, прислали встречу, пристава и подводы, и Подъячие Иван Курбатов да Степан Данилов приехав, сказали, Саских Князей Думные люди сказали, что Князей в Дрезне нет, поехали на поле тешиться, а без их ведома встречи и чести никакие учинити не смеют, а двор, где стоянии, дали в городе, а как ехал Афонасий в город, и в те поры по улицам стояли по обе стороны Стрельцы с пищальми и с рогатинами в латах.

И тогожь часу приходил к Афонасью на подворье Саских Князей Думной человек Дохтор Яган Геледман, и говорил стоя, сняв шапку, напресветлейшего и Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца к тебе Посланнику и к Думному Дьяку прислали [262] здешние думные большие люди меня товарища своего тебя поздравити, и слыша про Великого Государя вашего Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, радуются, и тебе Царского, Величества Посланнику велели говорити, есть ли с тобою о твоем пропуске грамоты и приказ от Царского Величества, а Государей наших Князей Саских в городе нет, поехали миль с сорок.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец послал к брату своему к Великому Государю к Руделфу Цесарю Рифскому меня Посланника своего и Думного Дьяка о добрых делех, которые годны всем Хрестьянским Государем и Государствам к покою и к тишине, а к вашим Саским Князем Хрестьянусу с братьею Царское Величество, жалуючи их, прислал к ним со мною свою Царскую грамоту, да дати и объявити ее некому, а то мне подлинно ведом, что Князи ваши у себя в Дрезне, а толькоб яз бы знал, что их в Дрезне нет, и яз бы к ним послал, где они ныне, а наперед себя досылал яз к вам Подьячих, и вы Думные люди сказали им, что Князи поехали на поле тешиться, а будут тотчас.

И Дохтор говорил, ведомо нам подлинно, что напресветлейший Великий [263] Государь ваш Царское Величество с Великим Государем с Цесарским Величеством в братстве и дружбе чтоб Государь здрав был на многие лета, мы все о том молим Бога, и Князи наши Хрестьянус с братьею, а здеся только одни дети молоды, а старшего Князя нашего правителя Фредерика Вилгельма здеся нет, отъехал к себе в именье, и без него нам ничего делати не лезя, и матери Княжие здеся нет же, отъехала в теплицы.

И Афонасий спросил, что Фредерик сродичь ли Саским Князем, или приказной какой человек?

И Дохтор Яган сказал, Фредерик Вильгелм Государем их Саским Князем сродичь им дядя, а как отца их Саского Князя Августа Курфистра не стало, и он приказал после себя до осьмнадцати лет править Княжество свое сродичу своему тому Фредерику, и после его осталась дети только маленьки не в совершенном возрасте, ныне большой штинадцати лет, другой трехнадцати лет, третий двенадцати лет, и им без Фредерика и без них без Думных людей ничего сделати не сметь, а будет похочет быти у наших Князей, и с ними видеться, и яз то донесу до больших Думных людей.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, послал меня [264] Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец к Цесарскому Величеству, а велел мне итти на здешние городы, а ваших Князей Хрестьянуса с братьею жалуючи, хотя они и в молодых летех, прислал к ним свою Царскую грамоту, и яз Царского Величества грамоту пошлю к ним с своими с Переводчиком да с Подьячим, и Князиб тое Царскую грамоту приняли у них сами, и выслушали ее, а видеться мне ныне с ними не пригоже, не быв у Цесаря, и не справя Государя своего посольства, а в розговоре Дохтор Яган Геледман говорил, ведомо нам подлинно, что Великий Государь ваш Московской Его Царское Величество Великий подсолнечной Государь с Великим Государем с Цесарским Величеством в братстве и в великой дружбе и в любви, и помочь от Царского Величества Цесарскому Величеству есть, и про то ведаем же, что Цесарское Величество хотел был послати к Государю вашему к Царскому Величеству Послов своих, а посылал о том в Литву к Польским и к Литовским Паном, чтоб пропустили Послов его к Государю вашему через свою землю, и Польша и Литва Цесарских Послов к Государю вашему к Царскому Величеству на пропустили, и Цесарское Величество нашел другую дорогу не через их землю, и посылал к Государю вашему к [265] Царскому Величеству Гонцов своих иною дорогою.

И Афонасий говорил, блаженные памяти Великий Государь наш Царь и Великий Князь Федор Ивановичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Гусударь и обладатель был с Великим Государем с Рудефом Цесарем в братстве и в любви и в дружбе, и помочь ему своею Царскою казною учинил против недруга всего Хрестьянства Турского Салтана, а ныне Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель наипаче хочет быти с Цесарским Величеством в братстве и в дружбе и в любви, а прежняя помочь Цесарскому Величеству учинена егожь Цесарского Величества прошеньем, а что Польские и Литовские Паны Рада сего году Цесарских Послов не пропустили, и то Царскому Величеству известно, что и не хотят меж их Великих Государей братские дружбы и любви и ссылки и добра Хрестьянству, Царское Величество меня Посланника своего и Думного Дьяка хотел послать к Цесарскому Величеству на Литвужь, и Король и Паны Рада меня Царского Величества Посланника не пропустилижь.

И Дохтор Яган говорил, ведомо им подлинно, что Литва и Польша так учинили, только де ныне чаю [266] они сами о том тужат, что не простили.

Дохтор же говорил, ныне де и у Цесаря с Турским великая война, прислал Турской в угорскую землю Верзи Пашу, а с ним сто тысячь людей с великим с огненным нарядом, да с нимижь несколько тысячь Крымских Татар, и обегли город Барадын, а против его стоит Михайло Воевода Мутьянской, а с ним сорок тысячь войска, да Цесарского войска двенадцать тысячь, а пуще де им Турских людей Татарове Крымские, и Царское Величество Цесарю помочь против Турского учинит ли?

И Посланник и Думной Дьяк Афанасий Власьев говорил, Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель, Государь Великий, милосердый, счастливый, мудрый, храбрый, истинный, праведный Хрестьянский Государь, всегда тщится и промышляет всякими обычаи, чтоб брату своему Цесарскому Величеству для братственные любви и для всего православного Хрестьянства помочь против Турского учинити, да спрашивал Афанасий про Цесаря, где ныне Цесарь, в Прагель, или инде где, и Дохтор сказал, что Цесарь ныне в Билзине, из Праги выехал за поветрием, а в Праге поветрие великое. [267]

И Посланник и Дубной Дьяк Афонасий Власьев послал от себя в Прагу с грамотою к Цесаревым к Думным людем Немчина Никеля Визбаха, а велел ему итти, не займуя Праги, в Бильзин, где ныне Цесарь, и отдати грамоту Цесареву Дворецкому, или Моршалку, чтоб вскоре Цесарю ведомо было, а грамота писана в Прагу к Цесаревым Советником такова.

Божию милостию Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимерского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных Государя и Великого Князя Новгорода Низовские земли, Черниговского, Резанского, Ростовского, Ярославского, Белоозерского, Лифлянского, Удорского, Обдорского, Кондинского и всея северные страны повелителя и Государя Иверские земли Грузинских Царей и Кабардинские земли, Черкаских и Горских Князей и иных многих Государств Государя и обладателя Его Царского Величества от Посланника и от Думного Диака от Афанасья Власьева Великого Государя Руделфа Второго, Божиею милостию избранного Цесаря Римского, всегда прибавителя Царствия Немецкого, Угорского, Чешского, Далматского, Кроатского, [268] Шлявонского и иных Короля и Арцы Князя Аустрейскаро, Арцука Бургунского, Брабанского, Стырского, Карнского, Краинского, Лицембургского, Витемборского, вышние и нижние земли Шлешского, Князя Швабского, Малграфа Святого Римского Царствия, Бурграфа Мерецкого, вышние и нижние земли Ляузницкого, Князя и Графа Аусборкого, а провожали Афонасья от Цесаря из полаты сеньми до дверей и до лесницы, где встречали прежниежь встречники Румф и Дворяне Цесаревы, а с лесницы и в полату провожали Цесарев Конюший Петр Фомоляр да Пристав Цедриц.

И тогожь часу высылал Цесарь к Афанасью ближних своих больших Думных людей, большого Коморного тайные Думы и Дворецкого Волфа Румфа, да Моршалка Павла Сикпуса Троуцема да Коморнагожь Янса Фон Горстена да Канцлера Римского и Дохтора в суде Ягана Мекера.

А как вошли, и Афонасий их встретил, и седчи по местом, Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил:

Ведомо Цесарскому Величеству и вам Советником его, что по греху всего Хрестьянства и для несогласия и несоединенья Хрестьянских Государей попустил Бог Бесермен на Хрестьянство, и, обладав Турской Салтан Великим Хрестьянским Государством [269] Греческим Царством, откуда есть начало и корень вере истинной православной Хрестьянской, а к тому обладал и иными многими землями, которые принадлежали к Греческому Царству, Болгары, Мутьяны и Волохи и Сербы и Босны и иными многими Государствы Крестьянскими, также где была из давных лет православная Хрестьянская вера, Корсун град, и тут вселился Мусулманской законе, где ныне Государство Крымское, и те Мусулманские Государи соединяся, стоят на Хрестьянских Государей за один, и земли их воюют, и городы емлют, и Хрестьянство пленят, и людей в полон емлют, и побивают, кровь Хрестьянскую беспрестанно розливают, и своему имени повышенье, а Государствам своим прибавленье и разширенье чинят, а Хрестьянские Государи по грехом всех Хрестьян меж себя будучи не в согласье и не в любви и не в соединенье, против Бесермен за один не стоят, и от того Хрестьянству от Бесерменских Государей утесненье и разоренье чинится, и вере Хрестьянской ругательство, а ныне недруг всего Хрестьянства и враг креста Христова Турской Салтан со многими своими ратьми на Государя Вашего Цесарского Величества земли войною ходит, и людей посылает, а Крымской Казы Гирей Царь со всеми Крымскими людьми и с Белогородцы по [270] Турского веленью также ходят войною на Цесареву землю, и кроворазлитье во Хрестьянстве чинят, и Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец истинный Государь Хрестьянский, по своему Царскому, милосердому обычаю жалея о Хрестьянстве, а Цесарскому Величеству хотячи вспоможенье против Турского учинити, как преж сего о том радел и промышлял и хотел того, чтоб Хрестьянские Государи соединяся, стояли на Бесермен за один, а ныне Царское Величество свыше того радеет и промышляет, чтоб православное Хрестьянство из рук Бесерменских выслободити, и чтоб всем Хрестьянским Государем укрепись межь себя в любви и в соединенье, стояти на Бесерменских Государей обще за один, и для избавы Хрестьянские Царское Величество приказал Государю вашему Руделфу Цесарю свою Царскую мысль о всяком добре Хрестьянском объявити, и вспоможенье Цесарскому Величеству и раденье ко всему православному Хрестьянству и защищенье хочет учинити, прося у Бога милости, сам своею Царскою персоною хочет итти на врага креста Христова, и на недруга всего Хрестьянства на Крымского Царя со многими своими ратьми Рускими и Татарскими и разных Государств сухим путем и водяным, чтоб Руделфу Цесарю вспоможенье, а православному [271] Хрестьянству от пленения Бесерменского свободу, и Турскомуб помешка учинити, Крымского от него отвести и разорити, и вперед, прося у Бога милости, над Турским промышляти, чтоб он на Цесареву землю войною не ходил, а о том Цесарскому Величеству и вам Советником его самим ведомо, что к Крыму Государя нашего землею водяного пути нет, опричь Днепра, а по Днепру Литовского Жигимонта Короля городы, а на низу на Днепре живут Литовские Черкасы, и Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец для братские любви Государя вашего Руделфа Цесаря радеючи об нем и о всем провославном Хрестьянстве, хотячи Цесарскому Величеству всячески против Турского вспоможенье учинити, посылал к Литовскому к Жигимонту Королю Посланника своего Дворянина Думного и Ясельничего и Наместника Можайского Михайла Игнатьевича Татищева да Дьяка Ивана Максимова просити судовой дороги Днепром, чтоб Жигимонт Король для вспоможенья Цесарского Величества судовой рати дорогу Днепром дал, как бы Великого Государя нашего ратем ходити было на Крым вольно, и наряд и запасы продавати в судех, чтоб Крымского от Турского отвести и разорити. [272]

Да Царскоежь Величество для Государя вашего Руделфа Цесаря учинился в докончанье с Персидским с Аббас Шаховым Величеством, и ссылался с ним, чтоб он с Цесарским Величеством и со всеми Хрестьянскими Государи на Турского стоял за один, и на то Шаха привел, что он на Турского с Руделфом Цесарем стояти хочет, и ныне сее весны посылал Шах к Турским городом рать свою, и многие городы поимал, а Бухары и Юргенчь на Турского стоят с Шахом вместе, да для Цесарскогожь Величества вспоможенья по повеленью Великого Государя нашего Иверского Александра Царя зять Симон Князь ходил на Турского городы, которые близко Иверские земли, и взял у Турского три городы, которые чли за Турским Иверские земли, и впред Александр Царь Грузинской и зять его Симон и Кумыцкая земля против Турского учнут стояти и воевати, а все то Великий Государь наш делает, радеючи о Хрестьянстве, и объявляет свою братскую любовь и дружбу к Цесарскому Величеству, а мыслил Государь наш Царское Величество, и хотел послати к Цесарю на помочь против Турского рати своей десять тысячь Стрельцов с огненным боем, и той Великого Государя нашего рати опричь Литовские и Польские земли пройти некуды, а через Литву и Польшу нетокмо Великого [273] Гоударя нашего ратей не пропустят, и Посланников и Гонцов не пропускают, а как по Божиею изволенью и по Святой его воле Великий Государе наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всей Руссии Самодержец учинился на великих Преславных Государствах Российского Царствия Великим Государем Царем и Великим Князем всея Руссии Самодержцем, и хотел послати к Цесарскому Величеству Государство свое обвестити, и раденье свое и братскую любовь и вспоможенье ему объявити меня Посланника своего вскоре, и писал о том к Жимонту Королю и к Паном Радом многажды чтоб через свою землю дорогу дали, и Жигимонт Король и Паны Рада через Польскую и Литовскую землю мне Посланнику дороги не дали и не пропустили, кабы не хотя видети меж Великого Государя нашего Его Царского Величества и Государя вашего Цесарского Величества братские любви и дружбы, и о Хрестьянстве нерадеючи, и Великий Государь наш Его Царское Величество тотчас на скоро для того дела послал к Жигимонту Королю Посланника своего просити рати своей Днепром дороги, чтоб тем Цесарю вспоможенье и помочь учинити, да и о том, чтоб меня Царского Величества Посланника ко Государю вашему к Цесарскому Величеству пропустил, и Жигимонт Король и Паны Рада Великого Государя нашего ратем [274] дороги Днепром не дали, и меня Посланника к Цесарскому Величеству не пропустилижь, и Государь наш Царское Величество послал меня на Колмогоры, а с Колмогор морем, а то Великому Государю нашему подлинно ведомо, что Литовской Жигимонт Король нас Посланников и Гонцев не пропускает, не хотячи видети меж Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и меж Великого Государя Руделфа Цесаря дружбы и Хрестьяном добра, а с Турским ссылается, хотя быти с ним в дружбе, и Крымского через свою землю на Цесареву землю пропускает, и поминки и дары им посылает многие, накупая на Хрестьян, а Цесарю ничем не вспомогает, и на помочь служилых людей пропускати не велел, и то Хрестьянскоель, что с Бусурманскими Государи ссылается, и поминки и дары давать, и на Хрестьянство накупати, а и преже сего от Польских людей многое бесчестье над Максимилианом учинилось, какова Великого Государского сына Максимилиана Арцы Князя Аустрейского обрав на Королевство, да против его ратью стать, и многих людей у него побили, а его поимав, кабы в полону держали, и многие убытки починили, и Великий Государь наш Его Царское Величество о том добре жалеет и скорбит, и преж сего Великий Государь наш Царь и Великий Князь [275] Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец о том радел, и промышляти и вспомогати хотел, чтоб Максимилиану Арцы Князю Аустрейскому быти на Польском Королевстве, и вперед Государь наш Царское Величество на Польском Королевстве Максимилиана хочет видети, и ему вспомогати, и тем промышляти, чтоб такое бесчестье Польским людем отомстити, и Цесарскоеб Величество с братом своим с Максимилианом Арцы Князем Аустрейским и со всеми Курфистры о том помыслив, объявил, как о том деле им промышляти, и бесчестье свое отомстити, и Великомуб Государю нашему Его Царскому Величеству со мною о том объявили, как Цесарскому Величеству вперед над Польшею промышляти, и такие досады и грубости отомстити, а Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец на Польскую и Лифлянскую землю хочет стояти с Государем вашим с Цесарским Величеством за один, и такие грубости Максимилиановы и неправды им мстити.

И Цесаревы Советники Румф с товарищи говорили у что есмя слышали Пресветлейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Его Царского Величества дела великие прямые, и то все правда, донесем до Государя своего до [276] Цесарского Величества, и что Цесарского Величества на те дела ответ будет, и мы вперед тебе ведомо учиним.

А про Литовского Короля говори ли, Великий Государь Римской Цесарское Величество посылал наперед сего в Литву к Жигимонту Королю и к Паном Радам меня Горнстена с товарищи тому другой год, чтоб Литовской Король был с Цесарским Величеством в соединеньи, и стояли на Бусурмане на Турского за один, и Король Жигимонт и Паны Рада Польские и Литовские отказали, с Цесарем на Турского стояти не хотят, и отпустили нас без дела, да что было с ними говорити, смятенье у них великое, и сами меж себя не ведают, как им вперед жити, и Короля не любят, а изговоря, велели Афонасью ехать на подворье, а сидел Афонасий, и говорил с Цесаревыми Думными людьми в полате, где сидят Думные люди, в большом месте в лавке, а Румф с товарищи против Афонасия, стол и лавка и скамьи покрыты были бархатом червчатым.

А провожали Афонасья до ворот и до кочи Цесаревы большие Думные люди Румф с товарищи и Дворяне Цесаревы.

А на подворье провожал Конюший Петр Фомоляр да Пристав Цедриц.

Октября в 5 день приходили к Посланнику и к Думному Дьяку ко [277] Афонасью Власьеву на подворье Цесаревы большие тайные Думные люди, которые были в ответе, Дворецкой Румф с товарищи, а за ними Дворян Цесаревых человек с тридцать.

И Афонасий велел их встретити, и сам встречал по прежнему, а вшед в полату, и седчи по местом, Румф с товарищи говорили, о которых делех ты Царского Величества Посланник с нами говорил у Цесарского Величества на дворе, и те все дела Цесарскому Величеству известны и выслушал их с раденьем и с любовию, и вразумел подлинно брата своего любительного преславного и милостивого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца Его Царского Величества любовь и раденье ко всему Хрестьянству, и велел тебе Царское Величество на те дела любительно и ласково ответ учинити, что напресветлейший Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец его Царское Величество Государю нашему Цесарскому Величеству и всему Хрестьянству хочет добра, и быти в соединенье, и на Турка хочет стояти и вспомогати, и всех Государей на то приводит, чтоб на неприятеля Хрестьянского Турского Салтана стояли вместе за один, и победитиб его, и то Цесарское Величество от Великого Государя вашего Его Царского Величества в [278] милость приимует, и Господа Бога со всем Хрестьянством молит, чтоб напресветлейший Великий Государь Его Царское Величество здоров был на многие лета в счастливом владенье, и чего у Бога просит, тоб ему по его прошенью все исполнилося.

А что напресветлейший Великий Государь Его Царское Величество для Государя нашего Цесарского Величества учиняся с Персидским Шахом в докончанье, велел Персидскому с Турским воевоться, и городы Персидской у Турского поимал, и Грузинского Александра Царя и зятя его Симона Князя на то привел, и велел на Турского стоять, и городы Симон Князь Турского поимал, и вперед по его Царскому веленью хотят с Турским воеваться, и что напресветлейший Великий Государь его Царское Величество для Государя нашего Цесарского Величества хотел послати рать свою с нарядом на Крым водяным путем Днепром, а иную рать свою многих Стрельцов хотел послати к Государю нашему Цесарскому Величеству в помочь против Турского через Литву и Польшу, и Государь наш Цесарское Величество брату своему опричено любительному напресветлейшему Великому и преславному Государю на тех на всех делех челом бьет, и хочет Его Царскому Величеству всего добра, чтоб Его Царское Величество и сын его Царевичь [279] Князь Федор Борисовичь всея Руссии здоровы были во многолетном здоровье и в счастливом владенье на своих Государствах, и изговоря, поклонилися, и говорили, что Цесарь ныне с Турским хотел помириться, придумали было Папа и Короли и Князи удельные и Курфистры Цесарскому Величеству с Турским Салтаном помириться для того, что Цесарь с Турским воюется осьмой год, и украинные люди в Угорской земле многие обнищали, да и казны у Цасаря не стало, вдеред наемным людем давати нечего, а и ныне де Турских людей на Дунае в Угорской земле сто тысячь, и Крымские Татарове с нимижь, а Цесаревых людей не много, и нужа Цесаревым людем великая, а помочи Цасарю ни отколе нет, да и не начается, только помогают Цесарю Папа да Ишпанской, да и то не от велика, а се по грехом ныне Божий гнев на нас пришел, в Ческой и в Шлеской и в угорской земле мор, и в Праге мор же великой, только Цесарское Величество великую надежду и упованье держит, на пресветлейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца начается, что Царское Величество по братской любви и для всего Хрестьянства Цесарского Величества не забудет, и хочет о том к Царскому Величеству послати Послов своих великих ближних людей. [280]

А что напресветлейший Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец Его Царское Величество хочет итти сам своею Царскою персоною с войском своим на Крымских Татар, и Цесарское Величество то выразумел, что то великое дело, каково из начала не бывало, и тому Цесарское Величество обрадовался, и добролюбительно ему учинилося, только Царскому Величеству по братской любви извещается, чтоб пресветлейший Великий Государь Его Царское Величество сам своею Царскою порсоною на Татар не ходил, Турки и Татарове враги и неприятели Хрестьянские, чтоб Царскому Величеству какие притчи не учинили, дослал бы Царское Величество на Турка и на Крымского рать свою, много у Царского Величества Царей и Царевичев и Бояр и Воевод и служилых людей и прилежащих земель и ратей Немецких и Литовских и Татарских, есть кого Царскому Величеству послати на Татар, а сверх того Цесарское Величество полагает на волю Царского Величества, как похочет, так и учинит, а Турской Салтан всю надежду держит на Крымского Царя, и все убытки и шкоды Цесарской земли чинятся от Крымских людей, что они люди воинские.

А что напресветлейший Великий Государь Его Царское Величество хочет со Государем нашим Цесарским [281] Величеством и с братом с Максимилианом Арцы Князем Аустрейским стоять на Поляков, и мстить им безчестье Максимилианово, что от Поляков великое бесчестье и убытки принял, и ныне не хотят Хрестьяном добра, и Цесарское Величество пресветлейшему Великому Государю Его Царскому Величеству на его великом жалованье многожь челом бьет, и будет о том к Царскому Величеству писати, и на его жалованье бити челом, а всего досаднее на Поляков Цесарскому Величеству, что не может их на то привести, чтоб с ним на Турка за один стояли, и Послов своих Цесарское Величество к ним о том посылал, и они Послов ни в чем не послушали, да только ныне терпеть, хотя и досадно, для того, что с Турским Цесарское Величество воюется, а с Литовским и с Поляки только войнажь не в счасти, а Литовской Турскому друг, и на обе стороны два недруга станут на Цесаря, а казны у Цесарского Величества не ставает от Турского войны, а се по грехом по нашим ныне мор великой, а как даст Бог время, и Цесарское Величество хочет вперед над Польшею промышляти, брата своего Максимилияна Арцы Князя бесчестье и убытки мстити, и Великому Государю Его Царскому Величеству вперед о том ведомо учинит. [282]

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев Цесаревым Думным людем говорил, Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и истинный и Хрестьянский Государь по своему Царскому милосердому обычаю, как преж сего радел и промышлял и хотел того, чтоб Хрестьянские Государи соединясь, стояли на Турка и на всех Бесермен за один, а ныне Царское Величество свыше того радеет и промышляет, чтоб православное Хрестьянство из рук Бесерменских высвободити, и для братские любви Цесарского Величества и для избавы всего Хрестьянства всячески Цесарю вспомогает, и раденье ко всему православному Хрестьянству и защищенье хочет учинити, сам своею Царскою персоною со всеми своими ратьми Рускими и Татарскими хотел на Крым итти, и у Литовского Короля водяным путем судовой рати дороги просил, и Стрельцов с огненным боем Цесарю в помочь Литовскою землею сухим путем хотел послати, чем бы Цесарю вспоможенье учинити, и Персидского Шаха и Грузинского Царя и иных Азийских Государей на то привел, чтоб они против Турка вместе с Цесарем стояли, и с ним воевалися, и они по Царского Величества повеленью ныне на Турского стоят, и с ним воюются, и городы у Турского емлют, а что говорили есте от [283] Цесарского Величества, чтоб Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец против Крымского сам своею Царскою персоною не ходил, и то в Божией руце, Царское Величество во всем положился на Божью волю, и у Бога того просит и молит, чтоб Господь Бог услышал вопль и слезы бедных Хрестьян, которые в разоренье от Агарян, и ныне в плене и работе страждут, подаровал бы им избавленье и свободу от Бесермен, и прося у Бога милости, сам своею Царскою персоною хочет защищенье и избавленье Хрестьяном учинити, а то вам самим ведомо, что Великий Государь наш Его Царское Величество Государь дородной, мудрой и храброй и счастливой и милостивой Государь, а наипаче всего милостив к воинскому чину, и при Его Царском Величестве всякой рыцерской человек его храбростью и премудрым разумом дерзосерд и крепок будет против Бесермен, да говорил Цесаревым Думным людем, чтоб они объявили ему, на чем было Цесарю с Турским мириться, и на колько лет, и кого именем Цесарское Величество Послов своих к Царскому Величеству посылает и в каково время и о каких делех.

И Цесаревы Думные люмди Руф с товарищи сказали, просит Турской у Цесаря многих городов в угорской земле, которые Цесарь поимал у него, [284] города Раба и иных, и Цесарь хотел дать ему меньшие городы, а Раба дать не хочет, а помириться хотел на шесть лет, и просил у Турского всех своих полоняников, только чаем и так Турской помирится, что ему и самому война вскучила, а Послов своих Цесарское Величество посылает к Царскому Величеству сего года о Рождестве Христове Аврама Бурграфа Дунайского, а про иных еще не ведомо, а тебя Царского Величества Посланника хочет Государь наш Цесарское Величество пожаловав, отпустити всхоре не задержав, похочешь будет ехать на Литву, и Государь наш Цесарское Величество пошлет в Литву к Королю, грамоту опасную велит взять, и итти будет тебе землею их вольно, а будет похочь итти на Любку, и Цесарское Величество отпустит тебя на Любку.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, волен Бог да Цесарское Величество, а через Литву без повеления Великого Государя нашего Его Царского Величества итти не мочно для того, посылал Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь есея Руссии Самодержец Посланника своего Думного Дворянина и Ясельничего и Наместника Можайского Михаила Игнатьевича Татищева да Дьяка Ивана Максимова в Литву к Жигимоншу Королю и к Паном Радам просити водяного [285] пути к Крыму, чтоб дали Царского Величества судовой рати дорогу Днепром к Крыму, и пропустилиб рать Царскую через свою землю для вспоможенья к Цесарскому Величеству, да и о том приказывал, чтоб пропустили Царского Величества меня Посланника к Цесарскому Величеству, и грамотуб опасную дал, и Жигимонт Король и Паны Рада Царского Величества судовой рати к Крыму водяного пути Днепром не дали, и через свою землю рати к Цесарскому Величеству и меня Царского Величества Посланника не пропустили, не хотя видети добра, и коли Жигимонт Король и Паны Рада тогды дороги не дали, и меня не пропустили, а ныне хотя и учнут давать, и мне без Царского повеленья не хаживать.

Да Румф же с товарищи говорили, говорил еси нам, что с тобою Царского Величества приказ и грамоты и поминки к Цесареву брату к Максимилиану Арцы Князю Аустрейскому, и нам бы донести о том до Цесарского Величества, и мы до Цесарского Величества доносили, и Цесарское Величество велел тебе сказати, что Его Цесарское Величество про брата своего про Максимилиана, где он ныне, не ведает, мы Думные люди не ведаем же, где ныне Максимилиан, наперед сего ездил гуляти по Городом к Курфистром, а где ныне, того не ведаем, и будет похочешь, и ты Царского [286] Величества грамоты и поминки к Максимилиану пошли с своим с кем, или отдай Цесарю, и Цесарское Величество отошлет с своим человеком.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, приказ мне Великого Государя нашего Его Царского Величества, буде Максимилиан будет при Цесаре, или где в ближних местех, а не в рати, и мне Царского Величества грамоты и поминки подати и речь говорити Максимилиану самому, а будет Максимилиан в рати стоит, или где в дальнем месте, и Цесарскоеб Величество Царского Величества грамоты и поминки велел у меня взяти, и к брату своему к Максимилиану Арцы Князю послал с кем с своим, а мне с своим послании непригоже.

И Румф с товарищи говорил, что они о том донесут до Цесарского Величества.

А на завтрее Октября в 7 день, приходил от Цесаря к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву Канцлер Яган Менер, и Афонасий велел встретити его на леснице на нижней Подъячим да Кречешником, а перед полатою Якову Тишину, Афонасий встретил середи полаты.

И говорил Канцлер Афонасью, велеможнейший Государь наш Римской Цесарское Величество велел тебе известити, о которых делех ты с нами с [287] Думными людьми у Цесарского Величества на дворе и вчерась говорил, и Цесарскому Величеству то все известно, и что еси нам говорил, что напресветлейший Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец Государю нашему Цесарскому Величеству помочь учинит всякими обычаи, и что по повеленью Царского Величества Персидской Шах и Грузинской Царь и Симон Князь с Турским воюются, и городы поимали, и вперед хотят воеваться, и то все правда, писал ныне к Цесарскому Величеству из Винеции Виницейской Князь, и изо многих мест в вестех пишут, что Персидской и Юргенской и Грузинской Царь и Симон Князь к Турским воюються, и городы многие поимали, и Государь наш Римской Цесарское Величество на Великого Государя Его Царского Величества жалованье челом бьет, и в любовь и в милость приимает, что на то их привели, и с Турским воеваться велел, и против того Его Царскому Величеству и сыну Его Царевичю Князю Федору Борисовичу хочет добра и многолетного здоровья и счастья, и изговоря поклонился.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил Канцлеру, преж сего яз вам Цесаревым Думным людем про Царское милосердье и про братскую любовь, и вспоможенье Великого Государя нашего Его Царского Величества [288] к Государю вашему Цесарскому Величеству и ко всему, православному Хрестьянству раденье подлинно объявлял, как Царское Величество радеет и промышляет, чтоб Цесарскому Величеству и всему православному Хрестьянству вспоможенье учинити, и Персидского Шаха и Грузинского и Юргенского Царя на то привел, против Турского стоять и воеваться им велел, и городы у Турского поимали, и ныне Цесарскому Величеству Великого Государя нашего братская любовь и вспоможенье от иных сторон известно.

И Канцлер Яган Мекер говорил, о которых делех от Царского Величества ты говорил, и то все правда, и Цесарскому Величеству ныне стало явно от сторон.

Да Канцлер же Яган Мекер говорил, а что еси говорил нам о Максимилианове деле, и мы то до Цесарского Величества доносили, и Государь наш Цесарское Величество велел тебе известити, что Его Цесарское Величество о том радуется, что Царское Величество прислал к брату его Максимилиану грамоты и поминки, и про Максимилиана ныне не ведомо где, и Цесарское Величество велел тебе говорити, чтоб тебе от Царского Величества грамоты и поминки к Максимилиану отдати Цесарскому Величеству, а Государь наш Цесарское Величество отошлет к брату [289] своему к Максимилиану с своим с ближним человеком, и Царское жалованье дойдет до Максимилиана, и к Великому Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичу всея Руссии Самодержцу Государь наш Цесарское Величество отпишет, что его Царские грамоты и поминки, что он Государь присылал к брату его Максимилиану, взял Цесарское Величество, и отослал с своим с ближним человеком.

И Афонасий говорил, как Цесарского Величества повеленье мне будет, по тому и учиню, и грамоты и поминки Цесарю отдам, кому велит взяти.

И Канцлер сказал, что ему о том не наказано, что грамоты и поминки у Афонасья взять, что слышал, то до Цесарского Величества донесет, и вперед ведомо учинит.

Октября в 11 день приходил к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву на подворье Цесарев Канцлер Яган же Мекер, и вшед в полату, говорил, прислали меня Царского Величества к тебе Посланнику Цесаревы большие тайные Думные люди Румф с товарищи, а велели тебя спросити, что тебе ведомо про дело Индрика Крамера, которой приезжал к Москве воровством, и которые ныне Крамерыжь Дроним да Анц Цесарскому Величеству бьют челом.

И Афонасий говорил, яз сам того не помню, а то слыхал, что приезжал [290] к Москве блаженные памяти при Великом Государе Царе и Великом Князе Иване Васильевиче всея Руссии от Цесаря Максимилиана с грамотами Крамер, был у Государя на Москве и в слободе, и Царское Величество его чтил, как есть Посланников и Гонцов, и у Царского Величества был, и корм давали доволен, и отпустил его с честью, и грамоты свои Царские с ним к Максимилиану Цесарю послал, а после того сыскалося, что тот Крамер приезжал воровством и обманом, и после его блаженные памяти при Великом Государе Царе и Великом Князе Федоре Ивановиче всея Руссии Самодержце приезжал к Москве Немчин Анц Крамер, и Царского Величества приказные люди чаяли того, что тех же Крамеров, хотели его позадержать, и как сведали, что он не тех Крамеров, и по Царского Величества, указу приказные люди отпустили его назад со всем, да преж сего и Цесарского Величества Послы Миколай Варкачь и Аврам Бурграф от Цесаря Государя нашего Бояром в ответе о тех Крамерех говорили, и письмо от Цесаря подали, и по Царского Величества указу и ответы к Цесарскому Величеству с ним о тех и Крамерех посыланы, и ониб верили Царского Величества ответу, что прислал с Миколаем и с Аврамом. [291]

И Канцлер Мекер сказал, ответы письменные, что привез Миколай и Аврам, у них есть, а временем пришлет к Афонасью посмотреть, а что ныне слышит, о том Цесаревым Думным людем известно.

Октября в 15 день приходил к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву от Цесаря Канцлер Яган же Мекер, и говорил от Цесаря, Великий Государь наш Цесарское Величество о твоем нездоровье поскорбел, и прислал меня, велел тебя навестити.

И Афонасий на Цесареве жалованье бил челом, и говорил, дай Господи, здоров был на многие лета Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и брат его Великий Государь Руделф Цесарь, а наше холопей их здоровье то, чтоб они Великие Государи наши здоровы и радостны и счастливы были на своих Государствах.

Октября в 20 день приходил от Цесаря к Посланнику и к Думному Дьяку ко Афанасию Власьеву на подворье Цесарев Канцлер Яган Мекер, и говорил, велеможнейший Государь наш Римской Цесарское Величество прислал меня к тебе, о которых делех ты Царского Величества Посланник говорил с нами с Думными людьми у Цесарского Величества на дворе, и мы то до Государя своего до Цесарского Величества [292] доносили, и Государь наш Цесарское Величество на те дела прислал тебе со мною ответ письмом, а сверх того письменного ответу о всех делех, что ты извещав Цесарскому Величеству на Посольстве, будет тебе от Великого Государя нашего от Цесарского Величества к Великому Государю вашему к Царскому Величеству с тобою славесной приказ, сам Цесарь учнет тебе говорить и приказывать словом, как будеши у его Цесарского Величества на отпуске, а отпустит тебя Цесарское Величество вскоре, а что говорил еси нам Цесарского Величества Думным людем, что с тобою приказ и грамоты и поминки от Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца к Цесареву брату к Максимилиану Арцы Князю Аустрейскому, и мы то до Государя своего до Цесарского Величества доносили, да и Цесарского Величества брат Максимилиан к Цесарскому Величеству писал, ведав про твой приезд, чтоб тебя Царского Величества Посланника Цесарь отпустил к нему, и Цесарское Величество отпускает тебя к брату своему к Максимилиану, и ты сам ему Царские грамоты и поминки отдашь, а ныне Максимилиан в Мариндоле, тебе близко к дороге, оттоле поедешь прямо в Любку на Саских Князей городы, и зимовать тебе в Любке. [293]

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, которые Послы и Посланники Цесарского Величества бывают у Великого Государя нашего у его царского Величества, и те все бывают до отпуску при Царском Величестве, а в иных городех после отпуску не стот, и спрашивал Канцлера, коим обычаем Цесарь отпускает в Любку, нынечаль отпускает, или ныне отпускает к брату своему к Максимилиану, а быв у Максимилиана, опять велит быти к отпуску к себе, а Царское Величество мне приказал, буде Цесарского Величества брат Максимилиан будет где в дальнем месте от Цесаря, и мне к нему ехати далече не пригоже, а преж сего онижь от Цесарского Величества говорили, что Цесарь Царского Величества грамоты и поминки хочет к брату своему Максимилиану послать с своим.

И Канцлер Яган Мекер говорил, Государь наш Цесарское Величество отпускает тебя ныне вскоре, и отпуск тебе ныне учинит, и во всех делех к брату своему к дражайшему и любезнейшему к Великому Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу с тобою прикажет словом сам, сверх письменного ответу, а ехать тебе первое отселе к Цесареву брату к Максимилиану в город в 7 Мариндоль, и как Максимилиан тебя отпустит, и тебе ехать от него [294] на Саских Князей городы в Любку, и в Любке постояти до весны, а корм тебе и подводы дорогою и в горадех и в Любке учнут давать Цесарев, посылает Цесарское Величество с тобою Пристава, и во всем велит тебе почесть воздавать, а наперед сего Цесарское Величество хотел у тебя взять Царского Величества грамоты и поминки, и послать к брату своему к Максимилиану по тому, что про него Цесарское Величество не ведал, где он, а ныне Цесарское Величество про него уведал, что он приехал к себе в городе в Мариндоль, да Максимилиан к Цесарскому Величеству ныне писал, чтоб тебя отпустил к нему, и Цесарское Величество ныне отпускает тебя к брату своему к Максимилиану, а тот город, где Максимилиан живет, место великое, и морового поветрия не дал рог здорово, а зде тебя Цесарское Величество долго не хочет держать для того, что по грехом по нашим в Чешском Королевстве в Праге и в иных городех и в Шлеской земле мор великой, и здесь во многих местех является мор, и Цесарское Величество и о себе не ведает, в котором городе вперед ему быти, розведав, в которых городех мору не будет, в тот город Цесарское Величество и поедет, и говорил о том от Цесаря накрепко, чтоб Афонасий ехал к Максимилиану, а то [295] будет ему по дороге, и Цесарю и Максимилиану будет любительнее.

И Афонасий говорил, чтоб Цесарское Величество велел зимовать при себе, а к весне, как будет время, опустил меня к Царскому Величеству, а в Любке зимовать не пригоже, да спрашивал Канцера, говорили они, что Цесарское Величество посылает к Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу Послов своих больших о Рождестве Христове, и он бы сказал именно, кого именем Цесарское Величество Послов своих посылает и о каких делех и о каково время и которою дорогою.

И Канцлер Яган Мекер говорил, Государь наш Цесарское Величество посылает к брату своему к Великому, Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичю всея Руссии Самодержцу Послов своих о великом деле о докончанье Аврама Бурграфа Дунавского, и к Авраму о том писано, что ему ехати, и от него по ся места весть не бывала, а про иного еще не ведомо, кого Цесарское Величество пошлет с ним, а хотел бы Цесарское Величество послать Послов своих к Великому Государю вашему к Царскому Величеству наперед тебя о Рождестве Христове, а ныне помыслил Цесарское Величество, и хочет послать Послов своих после тебя, чтоб [296] наперед приехати к Царскому Величеству тебе его Посланнику, и Царское Величество первое уведает дела от тебя, а которою дорогою Цесарского Величества Послом итти, и о томе Цесарское Величество помыслит.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев ответ велел превести Переводчику Якову Заборовскому, и в ответ написано Царское имя не с полным Царским именованьем Самодержца, и титл сполна не написано.

И Афонасий ответе отослал к Канцлеру к Ягану к Мекеру с Переводчиком с Яковом с Заборовским, а приказал ему говорити Канцлеру, что в ответе Царское имя писано не с полным Царским именованьем Самодержца, и титл не написано, и Канцлер бы то исправил, а написал Царское имя с полным Царским именованьем и с титлы, как описуется Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец к Цесарскому Величеству в своих грамотах, да и о том бы ведомо учинил против речи, как Цесарского Величества большие Думные люди в ответе говорили речью именно, что Цесарь посылает к Царскому Величеству Послов своих о докончанье и о соединенье.

И Якове Заборовской пришед сказал, что он Канцлеру по его Афонасьеву приказу говорил, и ответ отдал, и [297] Канцлер Мекер сказал, что он ответ перепишет, и то все исправит, как Афонасий приедет к Цесарю на отпуск.

Октября в 29 день приходили от Цесаря к Посланнику и к Думному Дьяку ко Афонасию Власьеву Цесаревы больше тайные Думные люди Румф да Троуцем, и говорили от Цесаря, Великий Государь наш Цасарское Величество уведал, что ты не домогаешь, и Цесарское Величество поскорбел, и прислал нас, велел тебя навестити.

И Афанасий на Цесареве жалованье бил челом, и говорил, дай Господи здоров был на многие лета Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и брат его дражайший и любезнейший Великий Государь Руделф Цасарь, а наше хелопей их здоровье то, чтоб они Великие Государи наши здоровы были и радостны и счастливы на своих Государствах.

Октября в 31 день Цесарев брат Максимилиан к Посланнику и к Думному Дьяку ко Афонасью Власьеву прислал Гонца своего Григория усатого Гамера с грамотою, а приходили с ним ко Афонасью Лукаш Магнусов да Максимилианов Секретарь Яган Вишер, которой живет у Цесаря для вестей, и говорил Афонасью Секретарь, пресветлейшего Римского Цесарского [298] Величества, Угорского, Чешского и иных брат Государь наш Максимилиане Арцы Князь Аустрейский слыша про Великого Государя пресветлейшего Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца здоровье, радуется, и Его Царскому Величеству жадает всего добра, чтоб Его Царское Величество здоров был в счастливом владенье, а к тебе Его Царского Величества Посланнику прислал свою грамоту, и твоего приезду к себе жадает с любовью во дворе своем в Мариндоле, и кормы и подводы и встречи все готовы в Нюрберке.

Перевод с Максимилиановы Арцы Князя Аустрейкого грамоты.

Мы Максимилиан Божиею милостию Арцы Арцук Аустрейский, Арцук Бургунский, Стырский, Карнский, Краинский, Витемборский, Администратор над Крыжаки Прускими в Немецкой и в фрязской земле, Граф Аузборский, Тирольский, объявляем пресветлейшего и велеможнейшего Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимирского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных Государя и Великого Князя Новагорода Низовские земли, Черниговского, Резанского, [299] Ростовского, Ярославского, Белоозерског, Лифлянского, Удорского, Обдорского, Кондинского и всея Сибирские земли и северные страны повелителя и Государя Иверские земли Грузинских Царей и Кабардинские земли Черкаских и Горских Князей и иных многих Государств Государя и обладателя к Римскому Цесарю, Угорского, Чешского Королевства нашего милостивого и добродетельного умильного Государя и брата нынешнему Посланнику и Думному Дьяку тому уроженному нашему милому оприченному Афонасью Иванову наша милость и все добро даю тебе ведать, что к нам в прошлых не в давных днях пришло письмо от высокого имени того Царского Величества с дворовым слугою, и с нашим верным любительным с Лукашом Павловым прислано, а в нем Его Царское Величество любовь меж иных многих ласковых радений вразумети нам дал, что Его Царское Величество вам подлинно речь наказал, и нам в тех делех изустно известити, а мы о том таковожь Его Царского Величества любви счасливое владенье и доброе здоровье слыша, сердцем радуемся, также и вашему счастливому приезду здеся в нашем дворе в Мариндоле, а мы ныне приехали в Мариндоль Божиею милостию здорово и счастливо, и ждем вашего приезду с Хотением и с желанием, и мы с тем нашим дворовым Гонцом, которого, [300] мы для того послали к вам, в любовь объявили, а дожидаемся от вас на то вашего ответу с темеже нашим Гонцом, а мы вас с милостию добре хотим и честь воздавать. Дана в нашем дворе в Мариндоле лета от Рождества Христова 5599, Ноября в 8 день.

У грамоты рука Максимилианова.

А на подписи написано.

Напресветлейшего и велеможнейшего Князя и Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимерского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных Государя и Великого Князя Новагорода Низовские земли, Черниговского, Резанского, Ростовского, Ярославского, Белоозерского, Лифлянского, Угорского, Обдорского, Кондинского и всея Сибирские земли и северные страны повелителя и Государя Иверские земли Грузинских Царей и Кабардинские земли Черкаских и Горских Князей и иных многих Государств Государя и обладателя к Римскому Цесарю, Угорскому, Чешскому, нашему милостивому и добродетельному Государю и брату Посланнику и Думному Дьяку Афаниасью Иванову Власьеву;

Ноября в 10 день к Посланнику и к Думному Дьяку ко Афонасъю Власьеву [301] приходили от Цесаря навещать Цесарев Конюший Петр Фомоляр, а с ним Пристав Цедриц, и вшед в полату, говорил Афонасью Петр, Государь наш Римской Цесарь прислал меня к тебе навестити, любячи тебя, и велел тебя о здоровье спросити.

И Афонасий на Цесареве жалованье бил челом, и говорил, дай Господи здоровы били на многие лета Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель и Великий Государь Царского Величества брат дражайший и любезнейший Руделф Цесарь наше холопей их здоровье то, чтоб они Великие Государи здоровы были и многолетны на своих Государствах.

Ноября во 12 день к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву приходили на подворье Мутьянского Михайла Воеводы Гонец Емин Петер с товарищи, которые приехали от Михайла с Сеунчом, и вшед в полату, говорили, Государь наш Михайло Воевода земли Мутьянские прислал нас к Цесарскому Величеству с тем, что за Божиею помочью Семиградскую землю Михайло воевал, и городы поимал, и Андрея Батура, что был на семи градех, убили, и за Турскими людьми ходили за Дунай три дни мало не до Царя города, а приказал нам Михайло Воевода быти [302] у тебя Царского Величества у Посла, и велел тебе известити для того, что Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец Михайла Воеводу жалует, и Михайла Воевода о Царском здоровье молит Бога, дай Боже здрав был на многие лета в счастливом владенье на своих Царствах Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и с сыном своим с Царевичем со Князем Федором Борисовичем, а егоб Михайла Воеводу Царское Величество жаловал.

И Афонасий говорил, то дело Божие, что Бог подаровал Михайлу Воеводе над Турского и Литовского Голдовником над Ондреем Батуром победу и одоление, и Семиградскую, землю взял, а что против неприятеля всего Хрестьянства Турского Салтана с Цесарем стоит, мы православные Хрестьяне тому радуемся и просим Бога, чтоб Бог дал вперед, Хрестьянская рука над Бесермены высилась, а Бесерменская низилась, а Великого Государя нашего Его Царского Величества милосердье и жалованье и вспоможенье Михайлу преж сего было, своей Царские казны на споможенье и церковное строенье посылал, и Михайлу Воеводе Царское к себе милосердье пригож памятовати.

И Михайлов Гунец Ермин Петер с товарищи говорил, Михайло Воевода Царскому Величеству как есть верный [303] прямый во всем, и Его Царское милосердье и вспоможенье выславляет, что Его Царское Величество прислал церковное строенье образы и против Турского вспоможенье своею Царскою казною.

Ноября в 13 день к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву приходили Цесаревы большие тайные Думные люди Румф до Троуцем, и вшед в полату, говорили, Государь наш Римское Цасарское Величество велел тебе известити, хочет тебя отпустить к брату своему Максимилиану Арцы Князю Аустрейскому, а Максимилиан тебя ждет с великим раденьем, прислал ныне к Цесарскому Величеству в другой ряд Гонца своего, чтоб тебя Цесарское Величество отпустил к нему вскоре, а ехати тебе отселе в город в Нюрберк, а из Нюрберка к Миксимилиану в город в Мариндоль, а как тебя Максимилиан отпустит, и тебе ехати опять в Нюрберк, и стояти в Нюрберке, а Нюрберк город великой, место славное и здоровое, морового поветрия нет, а на весне прямо проедешь из Нюрберка в Любку, ныне тебе от Цесаря и отпуск, а грамоты, что с тобою посылает Цесарь к Царскому Величеству и ответы на дела, пришлет в Нюрберк, а отпускает Цесарь тебя вскоре для того, что зашли Цесарскому Величеству многие великие дела, а се промышляти надобе к лету воинских людей в Угорскую [304] землю против Турка, а зима здеся живет не долго, и так опоздали по ся места у Цесаря люди воинские, нигде не приготовлены и не нанято ни столько, наймовать было Цесарю людей с Семена дни, да по грехом Божий гнев пришел, учал быти в Праге и в иных местех мор, и Цесарское Величество для мору из Праги сюда в худое место приехал, а ныне Цесарь за тобою долго живет, отпустя тебя, тотчас Цесарь поедет по городом своим в здоровые места и по Курфистром для своих дел и для воинских людей, да Цесарскомужь Величеству будет съезд с Курфистры и с удельными Князи и дума о Турском деле, как против Турского стоять, и чтоб тебя к Царскому Величеству с подлинным делом отпустить, да и для того ныне Цесарское Величество тебя вскоре отпущает, что в больших местех мор еще не перестал, а в малых местех и здесь в Билзине не прокормиться и теснота великая.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, воля в том Цесарского Величества, как велит мне ехать к брату своему к Максимилиану, и яз толды ехати готов, а что вы говорите, быв мне у Цесарева брата Максимилиана, ехать стоять в Нюрберк, и стоять тут долгое время, да оттоле ехать в Любку, а грамоты и ответы [305] пришлет Цесарь ко мне в Нюрберк, а отпуск мне от Цесаря ныне, и то делается не пригоже мимо прежний обычай, которые Послы и Посланники у Великих Государей наших бывали от Цесарского Величества, и те все живут при Царском Величестве и до отпуску, и отпущает их к Цесарскому Величеству с любовью вдруг, как им мочно будет ехать к себе, и грамоты Царские и ответы по Царскому повеленью дают Послом самим при Государе на отпуске, и Цесарскоеб Величество учинил по тому же, как ведется у Великого Государя нашего Его Царского Величества его Послом, и как в обычаех изначала ведется у всех Великих Государей, отпустил бы меня совсем вдруг, а быв мне у Максимилиана, велел бы быти к себе, и велел до весны жити при себе, где Его Цесарское Величество будет, и грамоты к Царскому Величеству и ответы на все дела велел бы мне дати в те поры при себе, как учнет отпущать на весне, как будет карабельной ход.

И Румф и Троуцем говорили, Цесарское Величество и так за тобою долго здесь мешкает, а как тебя отпустит, тотчас поедет по городом, где здоровые места, и учнет людей наймовать против Турского, а се съезд у Цесаря будет с Курфистры и с Князи удельными, и то еще неведомо, где Цесарю стоять, или ездить, разведав, где [306] здоровые места, там и поедет, а тебе в неведомые места ездить с ним не пригоже и не честно, а что ты говоришь, чтоб Цесарское Величество велел тебе быти из Нюрберка к себе, и отпустил тебя, и грамоты и ответы дал при себе, и Цесарское Величество и сам не ведает, в котором городе лучится ему в те поры стоять, и быти тебе назад к Цесарю неколи, и говорили о том накрепко, и спрашивали у Афонасья, есть ли у него корабль готов, в чем ехати, и куды хочет ехати, на Стод ли, или на Любку, а из Любки на Иван Город.

И Афонасий говорил, будет Цесарское Величество не велит мне быти к себе от брата своего Максимилиана ныне вскоре, и при себе зимовать не велит, а велит стояти в Нюрберке, и яз в Нюрберке стою, в том его воля, где ни велит стоять, толькоб мне Цесарское Величество из Нюрберка велел быти к себе на весне, как время будет мне ехать, и отпустил бы меня к Царскому Величеству со всем Делом вдруг, и грамоты к Царскому Величеству и ответ на все дела толды велел мне дать при себе, а будет по тому не учинит, и в том его воля, делается все мимо прежние обычай, вам ближним людем пригоже того остерегать и говорить, чтоб Цесарское Величество отпустил меня к [307] Царскому Величеству с любовным делом, и отпуск учинил по прежнему обычаю, чтоб в том меж Великих Государей наших которого нелюбья не было, а что спрашиваете про корабль, и яз приехал на наемном корабле, а ныне у меня готового корабля нет, а в Любке кораблей много, будет Цесарское Величество не внлит мне дать корабля, и яз корабль в Любке найму.

И Румф и Троуцем говорили, что Цесарь и так по великой нуже по ся места при себе тебя держит, место худое и тесное, а се зашли многие дела, а что ты нам говорил, чтоб Цесарское Величество велел тебе от Максимилиана к себе быти, и отпуск тебе толды учинил, и грамоты и ответы велел дати при себе, и мы то донесем до Государя своего до Цесарского Величества, и тебе вперед ведомо учиним, а корабль Цесарское Величество в Любке дати тебе велит.

Ноября в 25 день к Посланнику т к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву приходили Цедриц да Лукаш, и говорил Цедриц, Государя нашего Римского Цесарского Величества большие Думные люди Румф Да Троуцем прислали нас к тебе Царского Величества Посланнику по Цесарскому приказу известити, Цесарского Величества брат Максимилиан Арцы Князь Аустрейский прислал в другой ряд к Цесарскому [308] Величеству своего особного человека, а писал, чтоб Цесарское Величество тебя отпустил к нему, и приказал тому человеку своему ведать от тебя, как твое время ехати к нему, и Цесарское Величество отпускает тебя к Максимилиану, а быв тебе у Максимилиана, ехать стоять в Цесарев город Игерь отселе десять миль, а Максимилиан ждет тебя четвертую неделю в Мариндоле, и встречи тебе и кормы и кочи готовы от Максимилиана в Нюрберке, встреча на пятисот конех, и им в долгом стоянье проесть великая, а на отпуске быть тебе у Цесарского Величества.

И Афонасий говорил, как велит Цесарское Величество ехать мне к брату своему к Максимилиану, и яз толды ехать готов, только скажи мне именно, как тебе приказали Румф и Троуцем говорити, нынечаль мне от Цесарского Величества будет оптуск, или мне быв у Максимилиана, велит Цесарское Величество быти к себе к отпуску, а будет тебе именно о том не приказали, и ты им от меня извести, чтоб ко мне приказали именно, нынечаль меня Цесарское Величество отпустит, и грамоты и ответы велит мне ныне дать, или меня ныне отпускает к Максимилиану, а быв у Максимилиана, стоять в городе Игере, и оттоле велит мне Цесарь к себе быти, и отпуск учинити, [309] и грамоты и ответы в те поры велит мне дать, и будет так, и яз ехать готов, будет же Цесарское Величество отпускает меня ныне, и зимовать велел в Игере, и грамоты и ответы пришлет ко мне к весне, и из того города будет и оптуск велит мне учинить, а к себе не велит быти, и мне так отселе не езживать, делается то мимо прежние обычаи, а преж сего были у меня Румф и Троуцем, и они сказали, что мне быв у Максимилиана, стоять в городе в Нюрберке, а ныне вы сказываете стоянии в Игере.

И Приставы Цедриц и Лукаш ходили к Цесаревым ближним людем к Румфу и к Троуцему.

И тогожь часу пришед к Афонасью, говорил Цедриц, приказывал еси с нами Цесарского Величества к тайным Думцем об своем отпуске, и мы о том извещали Румфу, и Румф велел тебе сказати, что Цесарское Величество отпускает тебя ныне к брату своему к Максимилиану, а быв у Максимилиана, велел тебя Цесарское Величество поставить в своем городе Игере отселе десять миль, и стояти тебе в тем городе до Цесарского указу, либо тебе Цесарь велит к себе быти в Прагу, или где инде Цесарь будет, или указ свой какой к тебе пришлет, а в то время у Цесаря будет съезд с Курфистры и с удельными Князи о великих о многих [310] делех, и толды Цесарское Величество о всех Царских делех, которые ты им извещал, приговоря с ними, как быти, и указ тебе учинит, по тому тебе в том городе и велел постояти поближе, а тот город Цесарев лутче здешнего месту, а Нюрберк городе вольной, и только в нем стоять и Цесареве казне будет убыточно и проестно.

И Посланнике и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил Цедрицу и Лукашу, как есмя преж сего с вами приказывал к Румфу и к Троуцему, и ныне вам тожь говорю, чтоб Цесарское Величество велел мне быть от Максимилиана, постояв в Игере, к себе, и отпуск мне учинил от себя в те поры, как будет время ехать, по прежнему, как у Великих Государей наших в обычаех ведется, Цесаревым Думным людем самим ведомо, в прежних летех были у Великого Государя нашего блаженные памяти у Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии от Максимилиана Цесаря Послы Ян Кобензла да Данило Принц, а после того блаженные памяти у Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Руссии Самодержца были Руделфа Цезаря Послы Миколай Варкачь трожды, а последнее Аврам Бурграф, да и вы Гонцы, ты Лукаш у Царского Величеству бывал, и ты видал сам, как Цесарского Величества Послы и Посланники и Гонцы [311] бывают при Царском Величестве, и как Царскому Величеству время отпуск учинить Послом, и Царское Величество велит им быти к себе, и пожалует даст им видети свои Царские очи, и зовет их к руце, и грамоты свои Царские и ответы на дела велит отдати при себе, и отпуск им у Царского Величества вдруг, как время ехать, а в дорогу за Послы грамот и ответов посылать не пригодится, и Румф бы и Троуцем о том донесли до Цесарского Величества, и ко мне приказали именно, а не так, как вы говорите на удачю, любо велит быти, или указ пришлет.

И Лукаш говорил, ведаем и сами, что у Великого Государя вашего у Царского Величества так ведется, только мы тебе говорим, что с нами к тебе Румф приказал, а что ты с нами приказываешь, и мы то все известим Румфу да Троуцему.

И тогожь дни к вечеру приходили ко Афанасью Приставы Цедриц да Лукаш, и говорили, прислали нас к тебе Цесаревы большие Думные люди Румф и Троуцем, что ты к ним с нами приказывал, и они то доносили до Государя своего до Цесарского Величества, и Цесарское Величество велел тебя спросити, в которой день, ты хочешь ехать к брату его к Максимилиану.

И Афонасий говорил, что он всегда готов, как Цесарь велит, [312] только что Цесарского Величества указ против того, что яз с вами к Думным людем приказывал.

И Пристав Цедриц сказал, Цесарское Величество велел тебе сказать, ныне отпускает тебя к брату своему к Максимилиану, а ехать на Нюрберк, а из Нюрберка к Максимилиану в Мариндоль, а от Максимилиана ехать в Цесарев город в Игерь, тут тебе стоять зимовать, а как время тебе будет ехать к Царскому Величеству, и Цесарское Величество велит тебе тогды быти к себе, и отпустит тебя от себя, и грамоты к Царскому Величеству и ответы о всех делех велит дать тебе толды, и отпуск тебе учинит также, как ведется у Великого Государя вашего у Царского Величества, для того велел тебе в Игере постоять, что тут к Его Цесарскому Величеству ближе.

И Афонасий говорил, что он по повеленью Цесарского Величества, как они ныне говорят, к Максимилиану ехати готов.

Ноября в 27 день у Посланника и у Думного Дьяка Афонасья Власьева был Цесарева брата Матьяша Канцлер Савастьян Берстен, и вшед в полату, говорил Афонасью, пресветлейший и высокороженной Арцы Князь Аустрейский Матиас прислал меня к брату своему к Цесарскому Величеству о многих о [313] великих делех, и приказал мне быти у тебя Царского Величества Посла, и велел тебе известити, что его Величество Арцы Князь тому радуется, что Великий Государь ваш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец с братом его с Цесарским Величеством в братской любви и в дружбе и в ссылке, и жадает Царскому Величеству во всем добра и счастливого владенья, и чтоб вперед меж их была дружба и любовь и ссылка.

И Афонасий говорил, преж сего блаженные памяти Великий Государь Царь и Великий Князь Федор Ивановичь всея Руссии Самодержец и преславный Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея руссии Самодержец с Цесарским Величеством были и в любви и в дружбе и в ссылке, а ныне наипаче того Великий Государь наш Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец с Цесарским Величеством хочет быти в братской любви и в дружбе и в ссылке, а братье его Арцы Князем Аустрейским и всему дому Аустрейскому по томужь хочет всего добра.

И Канцлер Савастьян говорил, ныне яз уже еду к Государю своему к Его Величеству Арцы Князю, и будет что со мною к Арцы Князю прикажешь, и яз то до Его Величества донесу, а быть мне опять к Цесарскому [314] Величеству, и ты, как приедешь от Цесарева брата Максимилиана к Цесарскому Величеству, и к тебе со мною приказ будет от его Величества от Арцы Князя Матиаса о Государевых делех.

И Афонасий говорил, прислан яз от Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца к Великому Государю к Цесарскому Величеству, а Арцы Князю Мятьяшу приказу со мною от Царского Величества никоторого нет, и мне приказывати к нему нечего, а что у меня слышишь в разговоре, и ты то ему извести.

И стоял Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев в Билзине девять недель.

А как Афонасий пришел в Любку, и которого числа пришел к Цесарю в Билзин, и как Государево дело у Цесаря делалось, и что вестей проведал, о том всем к Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичу всея Руссии писано из Билзина с Немчином с Анцом Крамером Ноября в 29 день.

А из Билзина Цесарь отпустил Афонасья к брату своему к Максимилиану, и пошел из Билзина Ноября в 30 день, а послал Цесарь с Афонасьем прежних Приставов Юрья Цедрица да Лукаша да Подьячего Посольского Якова Фандера, а кочи Афонасью дали Цесаревы, и того дни стан был в [315] Цесареве селе в Клодре от Билзина пятнадцать верст, а на завтрее того Декабря в 1 день отъехав от села от Клодры двадцать верст, на рубеже отчины Фалс Графа Ренского Курфистра Фредерика Князя Филипуского встретил Урядник его Христофор Белецкий с товарищи, а с ним встречников тридцать человек верхи да шестьдесят человек Стрельцов пеших с пищальми, а сшед с лошадей, и пришед к Афонасью к возку, говорил, велеможнейший и высокороженный Государь наш Фалс Граф Курфистр Фредерикус напресветлейшего и велеможнейшего и высокороженного Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Фредоровича всея Руссии Самодержца здоровье и имя слыша, обрадовался, и тебе Его Царского Величества Посланнику для Царского Величества во всем велел в своей земле почесть воздавати, и проводити до рубежа, и велел спросити о вашем здоровье, здороволь дорогою ехал.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, то Курфистр делает добро, что Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца здоровье и Его Царское имя слыша, радуется, а что велел спросити меня о здоровье, и я на его любви челом бью, и витався встречники с Афонасьем, ехали, и Стрельцы шли наперед перед [316] Афонасьем до села до Газуни три версты, а корму почетного Курфистр прислал бочку Ренского ведр в двадцать да десять четвертей овса.

А из села из Газуни пошли Декабря во 2 день, а встречники Курфистровы ехали, и Стрельцы пеши шли перед Афонасьем, а шел на городки на Варнеберк да на Ершох отчина Лан Графа Юрья Лодвиха Фанлитемберха да на Амборх да на Зюлцбах отчина Марграфа Индрика брата Курфистра Ренского, а не доезжая Зюлцбаха десять верст, в городе Кеванбохе встретили от Марграфа от Индрика встречников человеке с двадцать верхи, да Стрельцов пеших с пищальми и с бердыши и с набаты человек с семдесят, и ехали встречники, и Стрельцы шли перед Афонасьем, а как ехали теми городки, и в то время Стрельцы в городех и за городом по обеим сторонам стояли с пищальми, и на Ратушах играли в трубы, и из пищалей стреляли, а в Зюлцбах пришел Дакабря в 3 день.

И тогожь часу приходили к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву на подворье от Марграфа Индрика Дворецкой Хриштоф, и говррил, напресветлейшего и велеможнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца здоровье слыша Государь наш Мар-Граф Индрик в Рейне, Арцук [317] Баерской, Граф Фендонской и Споганской, радуется, и для Царского Величества велел тебе во всем честь воздавзти, и корм давали Княжий доволен.

А из Зюлцбаха пошел Афонасий на завтрее Декабря в 4 день, и того дни стан был в Нюрберском пригородке в Гершпруге от Зюлцбаха пятнадцать верст, а у городка у Гершпруха за городом встретили Афонасья Нюрберских Немец и встречников человек со сто верхи, а Фалс Графовы Ренского и брата его Марграфа Индриковы провожатые от того городка воротилися назад.

А из Гершпруха пошли Декабря в 5 день, а шли на Нюрберские пригородки на Елеуф да на Ершпех, и того дни пришли в Нюрберк, а встречники Нюрберские ехали перед Афонасьем, а как ехали теми городки и в Нюрберк, и в те поры по улицам стояли Стрельцы с пищальми и в латах, из города из наряду Стрельцы из пищалей стреляли, и на Рашушах играли в трубы, а в Июрберке в городе и за городом стояли по улицам многие люди, и поставили Афонасья в Нюрберке на Максимилианове дворе.

И на дворе у воску встретили Афонасья Максимилиановы приказные люди Крыжаки Ян, и били челом Бубенгоф да Анц Мемхелшлеитен да Карлук Волкинштан да Доктор Яган Еронт, [318] и говорили, сняв шапки, напресветлейший велеможнейший и высокороженной Максимилиан Божиею милостию Арцы Князь Аустрейской, Арцук Бургунский, Стырский, Карнский, Краинский, Витемборский и иных того пресветлейшего и велеможнейшего и высокороженного Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимерского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского и Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных многих Государств Государя и обладателя Его Царского Величества тебя Посланника велел с любовью приняти, и почесть во всей воздавати, и кочи под тебя с нами прислал, и витався с Афонасьем встречники, проводили до полаты.

И тогожь часу приходили к Посланнику и Думному Дьяку к Афонасью Власьеву Нюрберские Бурмистры Юрьи Фалкомер с товарищи с почестью с вины и с рыбою, и стояли в Нюрберке два дни, а корм давали Максимилианов доволен.

А из Нюрберка пошли Дакабря в 8 день, а кочи под Афонасья и под Приставов и под Переводчика и под Подъячих и под Кречетников и под люди, и под рухляди фурманские телги дали Максимилиановы, и людей их [319] человек с полтретьядцать, а Цесаревы кочи и возы воротили назад в Билзин.

А как ехал Афанасий из города, и в те поры по улицам в городе и за городом стояли многие люди и Стлельцы с пищальми, и на Ратушах играли в трубы, из города стреляли из наряду, по томужь как и на приезде, а шел из Нюрберка на городки на Лангацын отчина Марграфа Ванжбажского Юрья Фредерика да на Лимборхе да на Вирместорф, отчина вольного Господина Индрика Шуцбера да на Максимилианово село Дакилгелм Да на вольной город на Рондомберх, а в Рондомберх пришел Декабря в 9 День, и поставили Афонасья в городе на Максимилиановежь дворе.

И тогожь часу приходили к Посланнику и к Думному Дьяку к Афоносью Власьеву Рондомберские Бурмистры Христофор Маркарт с товарищи с почестью с вины и с рыбою.

А из Рондомберка Афонасий пошел на завтрее Декабря в 10 день, и того дни пришел к Максимилиану в город в Мариндоль.

А не доезжая Мариндола версты за четыре, встретили Афонасья Максимилианов дворовой Моршалом Думной Хриштоп Винтохроп, а с ним встречников человек со сто верхи, а сшед с лошади, и пришед к Афонасью к [320] возку, говорил Хриштоп, напресветлейший и велеможнейший и высокороженный Максимилиан Божиею милостию Арцы Князь Аустрейский, Арцук Бургунский, Стырский, Карнский, Краинский, Витемборский и иных напресветлейшего и велеможнейшего и высокороженного Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимерского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных многих Государств Государя и обладателя Его Царского Величества тебя Посланника велел встретити, и почесть воздавати, и витався, ехали встречники перед Афонасьем, а как ехал в город, и в те поры за городом и в город по улицац по обе стороны стояли Стрельцы с пищальми и с бердыши и с прапоры и с набаты человек с триста, и на Максимилианове дворе в вышке играли, и в трубы и по мусике и по набатам били, и поставили Афонасья в городе в Ратуше, а как Афонасий вышел из возку, и встретили у возка Максимилианов Крыжак и Державец Мариндольской Адам Фанилинбах да Коморной Уряднин Андрей Фригер Фантоцын, и говорили, сняв шапки, напресветлейший и велеможнейший и [321] высокороженный Государь наш Максимилиан Арцы Князь Аустрейский, Арцук Бургунский, Стырский, Карнский, Краинский, Витемборский, Администратор над Крыжаки и иных пресветлейшего и велеможнейшего и высокороженного преславного Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца, Владимерского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных многих Государств Государя и обладателя Его Царского Величества здоровье слыша, радуется, и Его Царского Величества тебя Посланника Государь наш Максимилиан Арцы Князь велел нам встретити, и проводити до господы, и витався с Афонасьем, проводили в Ратушу.

Декабря в 11 день к Посланнику и к Думному Дьяку к Афонасью Власьеву приходили Приставы Цедриц да Лукаш, и говорили, пресветлейший Максимилиан Арцы Князь велел тебе быти у себя завтра на первом часу дни, и Царского Величества дела хочет выслушати с радостью и с великим желаньем, да Цедриц же говорил, пресветлейший же Масимилиан Арцы Князь велел тебе ласково известити, у Великого Государя вашего Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии [322] Самодержца как бывают Цесарского Величества Послы, или Посланники, и по Его Царскому жалованью бывают у Его Царского Величества у стола, а у Цесарей Римских то в обычаех не ведется, и с прежних лет никоторые Послы и Посланники у них не едят, а Максимилиан Арцы Князь Цесарского Величества брат хочет учинити по томужь, как бывает у Великого Государя вашего у Его Царского Величества, хочет тебя ести звати к себе, и велел тебя вопросити, мочноль тебе у него ести, или велишь у себя Максимилианов стол учинити, а Максимилиан пришлет к тебе к столу Графов, а что нам скажешь, и он то велел себе известити.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, будет Максимилиан пожалует велит мне быти у себя у стола, и яз его жалованью рад, а будет стол свой велит у меня учинити, и в том его воля.

Декабря во 12 день в среду Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев был у Максимилиана, а приезжали по него Максимилианов Крыжак и Державец Мариндольской Адам Фанклиенбах да Коморной Андрей Фригер Фантоцын Угрянин, а возки привозили Максимилиановы, под Афонасья возок с жеребцами паволочен бархатом черным, а под Якова Пикина и под Переводчика и под Подьячих и [323] под Кречетников два возка с жеребцамижь, и вшед в полату, Адам и Андрей говорили, пресветлейший Государь наш Максимилиан Арцы Князь прислал нас к тебе, а велел тебя Царского Величества Посланника о здоровье спросити, и велел тебе сказати, чтоб ехал к нему на двор, а нам велел тебя проводити, и хочет у тебя Царского Величества дела выслушати с радостью.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, Божиею милостию на Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и Государя Царевича Князя Федора Борисовича всея Руссии здоровье и милосердьем во всем здоров, а на Максимилианове жалованве челом бью, и ехати к Максимилиану готов, и ехали Адам и Андрей с Афонасьем в возку, а как ехали к Максимилиану на Двор, и у Двора и на Дворе стояли Стрельцы с пищальми, а вышел Афонасий из возку на дворе у лесницы.

А как Афонасий вшел к Максимилиану в полату, и Максимилиан сняв шапку, Афонасья встретил, сшед с ковра близко дверей, и хотел позвать к руце.

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев Лукашу Магнусову говорил, что не объявя Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса [324] Федоровича всея Руссии Самодержца, и не исправя поклона, итти к руце не пригоже, чтоб в том Максимилиан опалы на него не положил, и по Государеву наказу Максимилиану от Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и от Царевича Князя Федора Борисовича всея Руссии правил поклон, и поминки явил, и грамоты подал, и речь говорил.

И Максимилиан грамоты приняв, сам отдал Тайные думы Коморному Боярину Леону Нарту Сукархмеру, и говорил речь сам Максимилиан, а толмачил Лукаш, пресветлейший и Велеможнейший и высокороженный Максимилиан Божиею милостию Арцы Князь Аустрейской велел тебя Царского Величества Посла спросити, пресветлейшего и велеможнейшего и высокороженного Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и сына его Государя Царевича Князя Федора Борисовича как Бог милует?

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев говорил, как, Государь! поехал яз от Царского Величества, и Божиею милостию Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и многих Государств Государь и обладатель и сын его Великий Государь наш Царевичь Князь Федор Борисовичь всея Руссии на своих [325] преславных Государствах в добром здоровье.

И Максимилиан говорил, слыша мы про Великого преславного Государя Царя и Великого Князя Бориса Фодоровича всея Руссии Самодержца и про сына его Царевича Князя Федора Борисовича здоровье, всем сердцем обрадовалися, и поздравляю им Государем, чтоб их Царское Величество здоровы были на многие лета на своих Государствах в счастливом владенье, а мы преж сего слыша, и ныне видя Его Царского Величества к себе милость, любовь и доброхотение, радуемся, и молим Бога, и Его Царскому Величеству и сыну его Царевичу Князю Федору Борисовичу против того хотим всем добром воздавати, и всем их Государствам и людем хотим добра всем сердцем, сколько нам возможно, а что нам прислали свои Царские любительные поминки, и мы против того будем воздавати своим, что у нас лучится, а грамоты с любовью выслушаем, и ответ учиним иным временем.

И звал Максимилиан Афонасья к руце, а после Афонасья был у Максимилиана у руки Яков Пикин и Переводчик и Подъячие и Кречетники.

А как Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев правил от Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Сомодержца и от [326] Государя Царевича Князя Федора Борисовича всея Руссии поклон, и речь говорил, и грамоты подал, и поминки являл, и Максимилиан все стоял, отступя от стола ступени с три, а как вон пошли, и он шапку сняв, поклонился.

А провожали Афонасья Максимилианов вы Думные Коморные и Дворяне многие, а платье на Максимилиане было Немецкое, короткое, байберек черн, кружевцо ткано, золото да серебро да окладень не величек золот с каменьем, на окладне крест золот, колпак Немецкой черн, около его запонки золоты с каменьем да корд Немецкой.

А в полате избных нарядов обиты стены запонами Немецкими коверчатыми, а место Максимилианово, стульчик не велик, паволочен бархатом червчатым, а стол покрыт бархатом же червчатым.

А при Максимилиане были Графы, отодвинувся, стояли от Максимилиана по левую сторону, Граф Волф с Гогонляр и в Лямбурхе, а от него маленько поотодвинувся сын его Граф Юрьи Фреинберх Гогонляр, Воевода Граф Магнус Ербах да вольной Господин Вельской земли Маркварт Фанъикт и Дворяне многие и Крыжаки, а был Афонасий у Максимилиана в постельных полатах, а в приходных полатах стояли Дворяне и Крыжаки, человек с двести, а на подворье провожали Крыжак Адам Клиенбах да [327] Угрянин Андрей Фричер Фантоцын, а ести Максимилиан Афонасья не звал, и в стола место корму того дни не прислал, а говорили Посланнику и Думному Дьяку Афонасью Власьеву, проводя, вшед в полату, Крыжак Адам да угрянин Андрей, Государь наш Максимилиане Арцы Князь приказал нам проводя тебя в господу, поздравить тебя, и велел тебе честь воздавати, и велел тебе известити, завтра тебе ести у Максимилиана Арцы Князя, и ты нам скажи, мочноль тебе завтра у Максимилиана еспии?

И Посланник и Думной Дьяк Афонасий Власьев на Максимилианове жалованье бил челом, и говорил, будет пожалует меня Максимилиан, велит быти у себя у стола, и я его жалованью рад.

А как Афонасий ехал к Максимилиану и назад, и в те поры у Максимилиана на дворе в вышке, играли игрецы по мусике, и в трубы трубили.

А на завтрее Декабря в 13 день в четверг был Посланник и Думной Дьяк Афанасий Власьев у Максимилиана у стола, а приезжали от Максимилиана звати Афанасья за стол тежь, Адам Фон Клиебах да Угрянин Андрей, и вшед в полату, спрашивали Афонасья от Максимилиана о здоровье, а после того говорил Адам, пресветлеший Государь наш Максимилиан Адцы Князь велел тебе известити, чтоб тебе ехати к нему за стол. [328]

И Афонасий на Максимилианове жалованье бил челом, и приезд к Максимилиану на Двор был по прежнему, а приехав, был наперед Афонасий до стола у Максимилиана.

А как Афонасий вшел в полату, и Максимилиан шапку сняв, и отшед от стола, середи ковра дал Афонасью руку, и велел итти в столовую полату, а сам пришел после Афанасья тот же час, и ел Афонасий с Максимилианом за одним столом, а сидел у Максимилиана с правую сторону за егожь блюдом, только ествы были разные, перед Максимилианом ествы мясные, а перед Афонасьем рыбные, а по левую руку от Максимилиана в другом блюде от Афонасья сидели Графы, Граф Волф с Гогонляр и в Лямбурхе да сын его Граф Юрьи Фреинбах из Гогонляр, Воевода Граф Магнус Ербах, а иные Графы сидели в другом столе с Яковом с Пикиным и с Переводчиком и с Подъячими и с кречетники, а сидели Якове с товарищи по правой стороне, а полевой Графы и Максимилиановы Коморные и Крыжаки да Цесарев Пристав Цедриц, а люди ели в другой палате, а у стола у Афанасья Кравчий и Чашники и Стольники были особенные Максимилиановыжь Стольники, а стол стоял, вшед в полату, середи полаты, лавки с приходу, над Максимилианом и над столом покрыто атласом, а позади [329] его стены обиты атласом же золотным с петлями, а в полате стены обиты запонами коверчатыми, стулец у Макимилиана поволочен бархатом червчатым, а у Афонасья бархатом черным, и пил Максимилиан с отливкою, а Афонасью велел по томужь пить с отливкою, и ествы перед Максимилианом и у Афанасья наперед кушали Кравчие, и подавали Стольником, кто которую еству принесет, а перед ествою ходил Маршалок Хриштоп Ванхрот, а ествы были перед Максимилианом розные многие и урядны, орлы и павы и гуси и утки и всякие птицы сделаны в перье золочены, и рыбные ества деланы киты и щуки и иные рыбы и пироги разными образцы золочены, еств с пятдесят, да овощей с сахаром на тридцати на пяти блюдех.

А в стол Максимилиан пил чашу Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руссии Самодержца и Руделфа Цесаря вместе, а в другой ряд Цесарево и Государево, а говорил, дай Господи здоровы были на многие лета и в счастливом владенье пресветлейший и велеможнейший Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии Самодержец и брат наш Великий Государь Руделф Цесарь Римский, чтоб их Царскому Величеству в перед меж себя быти в крепкой дружбе и в братской любви и в соединенье, а пил чашу и подавал стоя, а [330] Государя Царевича Князя Федора Борисовича всея Руссии пил чашу, подавал сидя, а говорил, дай Господи здоров был и счастен Царевичь Князь Федор Борисовичь на многие лета, а с намиб был в ссылке и в любви, а после того Афанасию подавал чашу Максимилианову, и пели и играли во весь стол игрецы по мусике, и на дворе в вышке играли по мусикежь и в трубы, и спрашивал Максимилиан Афонасья про Царские потехи, есть ли Царского Величества в Государствах какие потехи и звери и олени и вепри и иные звери, и нам в всем Хрестьяном то мочно хвалить, что у Царского Величества войско многое, а что Царское Величество хочет на Крым итти сам своею Царскою персоною, и того Цесарскому Величеству не хочется для того, чтоб Татарове над Царским Величеством притчи какой не учинили, послал бы его Царское Величество на Крым своих Царских разумных Воевод и сильное войско свое, а Турской Салтан на Крымских Татар великую надежу имеет, а сила воинская вся в Крымских людех, и шкода и убытки большие чинятся Цесареве земле от Крымских же Татар, и только Царское Величество с Божиею помочью Крымского победит, и от Турского их отведет, и с Турскими людьми Крымские Татарове на Цесареву землю ходити не учнут, и то будет добре добро, и вперед Цесарскому Величеству против [331] Турского стояти будет мочно по тому, что Турской всю надежу держит на Крымских Татар.

И только такое дело Бог совершит, что Царское Величество Крымского от Турского отведет и победит, и Цесарскому Величеству против Турского помочь учинит, и Цесарское Величество у Великого Государя больше тое любви и вспоможенья не просит по тому, что Цесарю с Турским война давно, и Королевства его и Княжства и люди воинские устали, и больше того промышляти и стояти не чем, а тот неприятель таковожь по Божьей милости отворотил, и присылал к Цесарю Турской Посла тружды, прошати мир, и то Цесарское Величество начается, будет Хрестьянских Государей Цесарскому Величеству против Турка помочь, и того неприятельской силе и гордости будем, и с Божьею помочью чаем противустояти и победити, а его Цесарское Величество, великую надежу держит и на пресветлейшего Великого Государя Царя и Великого Князя, и качается, что его Царское Величество братскую милость учинит о тех делех, а ныне Цесарское Величество придумал послати для Великих дел к Царскому Величеству к Москве великих Послов, чтоб Царскому Величеству от Цесаря братскую любовь известити и поздравити, а Царское Величество их пожаловал, [332] любительно принял, а ониб промеж Государей сделали братскую любовь и соединенье, и Господу Богу о том нам всем молитись, чтоб то дал Господь Бог для имени своего Святого к прибыли всему Хрестьянству, и начаемся, что по Божьей воле то вперед будет.

А что говорили о напресветлейшем Государе Арцы Князе Аустрейском о Максимилиане, и как было его пресветлейшество от Поляков великую неправду, грубости и убытки терпел, и тем Поляки все Хрестьянство розгневали, а про Короля Польского, что он не хочет с Хрестьянскими Государи стояти, а больше добра хочет и стоять против Хрестьян, и к Турскому часто посылает Послов своих, и с ним дружится, и дары посылает великие, и о делех речми к нему наказывает тем обычаем, кабы Хрестьянством торгуют, а того бесчестнее, что Цесарское Величество тех Поляков не может на то привести, чтоб с ними стояли на неприятеля, и многими речми и обычаи на то их хотел привести, и много о том посылал Великих Послов своих, испытываючи их, хотел им за службы платити жалованье свое, чего они не достойны, а Арцы Князь Максимилиан без Цесарского Величества мысли и ведома с Польским Королем и с Поляки в такую недружбу вшел, а помстити им того не льзя по тому, что [333] они неприятелем нашим добра хотят.

А что говорили про Поляков и про Короля их и про их неправды, и Цесарское Величество и Арцы Князь Максимилиан начается, что Божьим судом за их неправды отомщенье им от Бога будет, а правда молвить, что Король их Цесарскому Величеству не в давных летех послушен и любителен показался, что он в том не виноват, и пенять на него не пригоже, а пригоже пенять на иных на Поляков, которые великие недруги дому Аустрейскому, на Польского Великого Канцлера и на его другов, которые не думают и не хотят прибыли всему Хрестьянству, только думают на погибель, и своему Королевству добра мало хотят, и Цесарское Величество для братские любви и доброхотения Польского Короля, Поляком неправды их, что они учинили дому Аустрейскому, мстити им не хочет, а о том Бога молит, что им за то будет отомщенье от Бога, а брата Цесарского Величества Максимилиана Арцы Князя Бог в том не оставит, а на том Царскому Величеству челом бьем, что Царское Величество Цесарского Величества брата Максимилиана попамятовал и почтил, и начается, чтоб о том напресветлейший Великий Государь Царь и Великий Князь ведал, что мы со вселюбительно в великую любовь себе [334] слышим и приимуем, что честь Цесарскому Величеству и Максимилиану воздал, а Цесарское Величество и мы против того таковожь ради воздавати с великою любовью.

А будет есмя чего не дописали, и Цесарское Величество Царскому Послу ласкою своею велит исправити.

Текст воспроизведен по изданию: Древняя российская вивлиофика, Часть XII. М. 1789