III. Статейной список Посольства ближнего Боярина и Наместника Вятского Бориса Петровича Шереметева в Кроков, Венецию, Рим и Мельту в 7205 (1697) годе.

И быв Боярин и при нем находящиеся у руки Цесарского Величества, поклоняся дошли из палаты.

В другую же палату, вышел от Цесарского Величества за Боярином Его Цесарского Величества Великий Подкоморий Граф Валештеин, и говорил от лица Цесарского Величества держа в руке своей перстень алмазной:

«Великий Государь, Его Цесарское Величество, жалуя тебя Его Царского Величества Ближнего Боярина и Наместника Вятского, на знак к тебе своей Цесарского Величества особливой милости, дает тебе, сняв с руки своей сей перстень, желая, дабы ты, нося его на руке своей, обновлял всегда памятию Его Цесарского Величества к тебе милость».

И Боярин, выслушав ту речь, ответствовал:

«За превысокую Его Цесарского Величества ко мне милость благодарен я попремногу, и против достоинства толикой Его Цесарского Величества [316] премногой ко мне милости, отслужить я не могу: а ежели бы познал случай где военный противу неприятелей Креста Святого в государствии Его Цесарского Величества, прежелательноб вкусил смерть за толикую Его Цесарского Величества ко мне милость».

И тот перстень оный Великий Подкоморий поднес Боярину, и Боярин приняв поклонился, и привитався с ним Подкоморием пошед.

Генваря 4 числа убирался Боярин ехать из Вены до Венеции, а всего жили в Вене три недели и пять дней, и в бытность свою в Вене ездил Боярин для видения во многие церкви и монастыри.

Также ездил воздавая честь к высочайшему Кардиналу Колоничу и к Папежскому Нунциусу, которой живет у Цесаря за Резидента духовного чина, и они, воздавая честь взаимно Боярину, приежжали славно в каретах о шести возниках и со многими за ними людьми.

Будучи Боярин в Вене, обсылал в дарах Министров и прочих.

Наивышнему Дворецкому Графу Дитерштейну изорбат Персидской, ценою в тритцать рублев, две пары соболей, пятьдесят рублев, мех горностаевой, да два меха бельих, дватцать пять рублев.

Администратору и Подканцлеру Графу Цейлю две пары соболей, пятьдесят рублев, два косяка камок, [317] шестнатцать рублев, пятьдесят огонков собольих, дватцать рублев.

Генералу и Полевому Маршалку Венскому Комменданту Графу Штаренбергу изорбат Персидской в тритцать рублев, две пары соболей, пятьдесят рублев, мех горностаевой, да два бельих, дватцать пять рублев, косяк камки, десять рублев.

Езуиту Фридриху Вольфу, которой в великой находится Цесарской милости, послано изорбат Персидской в дватцать рублев, три пары соболей, шестдесят рублев, мех горностаевой, два сорока горностаев, да два меха бельих, ценою все тритцать рублев.

Секретарю, которой приносил Цесарского Величества грамоты к Папе, в Малт и проч. подарено две пары соболей, ценою в сорок рублев, косяк камки доброй, десять рублев, мех белий, четыре рубли.

Переводчику Адаму Стиллю три пары соболей, в тритцать рублев, три портища камок, пятнатцать рублев, два меха бельих чешуйчетых, да сорок горностаев, пятнатцать рублев.

А их милость Цесарского Величества Администратор и другие взаимно обсылали Боярина многими вещьми от драгих живописных картин, и во многие дни многими ествы и богатоустроенными конфекты и разным многим питием: и присыльным их также Цесарского Величества и Администратора людем, которые во многие дни, по [318] обыкностям своим для поздравления к Боярину приходили, всяких устроении музыканты и лакеи, трубачи и барабанщики и конюхи, которые возили Боярина в каретах, и на всякие истраты харчевые будучи в Вене, издержано тысяча золотых Червонных, да тысяча пять сот талеров битых, одиннатцать пар соболей, ценою сто десять рублев, пять косяков камок, по осьми рублев косяк, пять мехов бельих, по четыре рубли.

Тут в Вене наняты фурманы, а по Немецки ланкучи, ехать в колясках до Венеции; дано от особ и с поклажи против весу со ста фунтов по три червонных, всего 289 червонных.

Из Вены выехали Генваря 5 числа, и того дня переехали 4 мили, ночевали в местечке Баден, где текут из гор ручьи горячие воды, и на тех ручьях сделаны бани, и сделаны великие ванны, где люди купаются, и вода тепла гораздо, а пахнет серою, и сказываю т тамошние жители, гораздо де та вода пользует от всяких болезней: то место самого Цесаря; до того местечка по указу Цесарского Величества ехал с Боярином, провожая в одной карете Езуит Вольф, и в том местечке за потравы и за всякую истрату деньги платил он Езуит, а сказал поприятству своему тайно, что он чинил все то по указу Цесарского Величества; а в кушанье и в питье удовольствование было великое. [319]

И назавтра Генваря 6 числа тот Езуит Вольф, проводя Боярина, из местечка вернулся, и поехал до Вены, а мы того дня переехали шесть миль, ночевали в местечке Неинкирхен, проехав крепкой город Невстад.

Генваря 7 числа переехав две мили, обедали в местечке Шотвен; Цесарское, а то местечко стоит промеж великих и превысоких и предивных каменных гор; а ночевали переехав милю у монастыря, Спиталь называемого, и ехали промеж великих гор, а от того Спиталя почитается к Венеции земля Стирская.

Генваря 8 числа переехали три мили, обедали в местечке Криглоф, а ночевали переехав три же мили в местечке Капфенберг, Графа Штунберга: ехали все между великих и каменистых гор.

Генваря 9 числа переехали три мили, обедали в местечке Леубен, оное местечко Цесарское, проехав город Прук, стоит на высокой горе, а ночевали в веси Кравбет, отъехав от Леубена две мили, та весь Цесарская.

Генваря 10 числа переехав две мили, обедали в местечке Книтфелд, а ночевали отъехав 4 мили в веси Санжоржо.

Генваря 11 числа переехав две мили, обедали в веси Шейфлинг, а ночевали переехав три мили в веси Годгард.

Генваря 12 числа отъехав милю, проехали местечко крепкое Фризах, [320] от которого местечка начинается земля Каринтская, а от того местечка отъехав полтретьи мили, обедали в веси Распенфелд, а ночевали отъехав две мили в местечке Санфеит: то местечко хорошее и крепкое.

Генваря 13 числа переехав две мили, обедали в веси Глагенфурт, а ночевали переехав две мили в веси Зекбург.

Генваря 14 дня переехав две мили, обедали в местечке Виллах: то место хорошее и не малое, и башни в нем строены многие вновь, а старые починиваны, для того что под тем местом земля тряслась, и от того трясения многие полаты совсем попадали, а иные попортились: а сказывали тому трясению ныне осьмой год; а ночевали переехав две мили в веси Арнолдстеин некоторого монастыря; ехали же оные две мили с великою нуждою, для того что того дня снег выпал превеликий, и между превеликих гор ехать было зело трудно, и для того фурманщики нанимали многих лошадей.

Генваря 15 числа простояли все в той веси, и ночевали для того, что в те два дни снег выпал превеликой, и ехать было на телегах не возможно, покамест наняли лошадей и сани.

Генваря 16 числа ехали две мили весь день великими снегами, ночевали в местечке Тарвиз, в том местечке [321] Цесарская таможня, которые едут до Венеции, спрашивают у них Цесарских пасов.

Генваря 17 числа ехали весь день превеликими снегами одну милю, ночевали в веси Коница, а дорогу чистить нанимали многих людей.

Генваря 18 числа ехали милю с великою нуждою весь день, для того что в те пять дней снег шел непрестанно, и выпал в сажень, а та дорога лежит между превысоких гор; а дорогу чрез ту милю чистили наемных человек со сто и больше; приехали на границу Цесарскую и Венецианскую в весь Понтева, промеж которой веси течет река Понтева, и граничит по сию сторону жителей Цесарского Государства, а по ту Венецианского: из того места ехать было никак не возможно ни саньми, ни верьхом, и за тем тут жили Генваря по 27 число; будучи же в том Понтеве Генваря против 27 числа о полуночи земля так дрогнула, что строение все во всех домех затряслось, и люди проснулись, и говорили тутошние жители, что де знатно где нибудь землетрясение было великое.

Генваря 26 числа человек со сто чистили дорогу версты с две, а давано всякому человеку по полугульдену.

Генваря 27 числа всякую рухлядь понесли было наемные люди на себе пеши, и отошли было с версту, и с гор великие снеги опади, и дорогу завалило, [322] и людей три человека едва не до смерти подавило, и за тем с тою рухлядью вернулися назад до Понтева, и наняли человек со сто людей еще прочищать дорогу, дано всякому человеку по полугульдену; а которые несли рухлядь, тем дватцати человекам дано по дукату, а на Московской счет по 15 алтын: Боярин же самтретей до Понтева не вернулся, пошел пеш чрез те великие горы, и чрез те великие опалые с гор сугробы, и шли они с великою трудностию и опасностию от снега с гор верст с семь, и ночевали в деревнишке Доня, в которой и есть добыть не могли, а священник и люди с рухлядью кочевали в Понтеве же.

Генваря 28 числа из Понтева пошли все пеши, и люди дватцать человеке наемных рухлядь несли на себе две мили Немецких, а Италианских десять: обедали в веси Лачюза; тут не доходя той веси с гоны построен самой малой городок каменной, приделан к горе и к речке, и мост на ней подъемной, в котором карауле Венецианской, Капитан и с ним 22 человека солдат, не пропускают никого без пасов и без письма, которое берут в Понтеве: и Боярин пришел к тому городку самтретей пеший наперед, и его не пустили, покамест не принесли IIонтевское письмо. И обедав в той веси, изволил Боярин с рухлядью [323] отпустить из той веси дворецкого и казначея и переводчика до веси Разиута: а сам по великим утруднениям от пешей ходьбы, ночевал в оной веси Лачюза: а с тою рухлядью шли до оной веси Разиута пять верст с великою трудностию от великого снега, и многих за утруднением несли на носилках.

Боярин в ту весь Разиута приехал назавтра 29 числа верьхом на лошадях рекою, которая между тех великих гор течет по камням, и ехали с великою нуждою, для того что камни по той реке великие, и река зело быстра и пороги часты, и приехав в ту весь Разиута, тут обедали, а по обеде все ехали на лошадях верьхами по воде тоюж рекою, а рухлядь несли наемные люди на себе с великою нуждою от великих снегов и от воды: переехали от Разиуты восемь верст великих, ночевали в городе Венцон. Сей город нарочитой, а строение в нем каменное зело старое, от сего города окончание горам, остались же только с одну сторону горы, и то не зело велики, а с другую сторону поля, а по них сажены деревья ветла, при коих ростет виноград.

Между оных каменных превысоких гор путь лежит от Цесарского местечка Шотвена по город Венцон; в городах, местечках и весях по всему этому пути люди зело нуждны и бедны, [324] к томуж еще большая половина трудноватых; у мужеска и у женска полу на шеях и под горлами и на грудях великие болячки, и люд самой худой.

Из того города Венцона поехали наняв телеги, для того что те телеги, на которых поехали из Вены, покинули в Понтеве: от Понтева до Венцона изошло у Боярина на наемных людей, которые чистили дороги, и несли рухлядь, двести семдесят червонных.

Генваря 30 дня из Венцона отъехав десять миль Италианских, а наших верст, обедали в городе Жемона, а по обеде переехали шесть миль Италианских, ночевали в городе Даниель.

Генваря 31 дня переехали десять миль, обедали в веси Кордонос, а по обеде переехали тож десять миль, ночевали в городе Сациль.

Из того города Боярин поехал наперед в Венецию тайным способом, чтоб видеть в Венеции карнавал, собрание всяких игр.

Февраля 1 числа переехали десять миль, обедали в городе Конеглиан, а по обеде переехали 15 миль, ночевали в городе Тревиго: великой город и строение в нем хорошее и воды в городе проведены многие, на которых учинены многие мельницы.

Февраля 2 числа переехали десять миль, приехали в слободу Местру, которая [325] стоит на берегу моря, и в которой садятся на суда и ездят до Венеции.

Февраля 3 числа Боярин быв в Венеции тайно, приехал в Местру, и послал в Венецию о приезд своем письмо к братьям своим: и тогож числа пред вечером приежжали из Венеции к Боярину Князь Петр Алексеевичь Голицын, Михайло Афанасьевич Матюшкин, Василей Петровичь, и Володимир Петровичь Шереметевы, меньшие братья его родные.

Февраля 4 числа изволил Боярин посылать в Венецию с переводчиком Маршалка своего Алексея Курбатова обвестить Князю Венецианскому о приезде своем, и подать Великого Государя грамоту: и ту Великого Государя грамоту приняли в Канцелярию Сенаторы наивышшей Прокуратор с товарищи: а Князь, или Дож Венецианской, в то время был болен.

Грамота Царская к Венецианскому Князю писана тако:

Божиею милостию МЫ Пресветлейший и Державнейший Великий Государь, Царь и Великий Князь ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧЬ, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский, и Великий Князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, [326] Болгарский, и иных: Государь и Великий Князь Нова города Низовские земли: Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондинский и всея северные страны Повелитель, и Государь Иверские земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинские земли, Черкаских и Горских Князей, и иных многих государств и земель у восточных и западных и северных Отчичь и Дедичь и Наследник, и Государь и Обладатель, Наше Царское Величество, Пресветлейшему и Вельможному Князю и Господину, Господину СИЛИВЕСТРУ ВАЛЕРИЮ, Божиею милостию Герцогу Владетельства Венецианского и всему СЕНАТУ Венецианскому Наше Царского Величества благоприветствованное поздравление. По Нашему Царского Величества указу отпущен к Вам в Венецию, також и в Рим и на Малтийский остров, где пребывают славные Малтийские Кавалеры, Ближней Наш Боярин и Наместник Вятской Борис Петровичь Шереметев, по охоте своей для видения тамошних стран; и как он во владение ваше в порубежные городы и в Венецию приедет, и Вашей бы Светлости велеть тому Боярину Нашему для Нашего Царского Величества в Венеции и в иных местах побыть со всеми при нем будущими людьми и вещми, [327] которые с собою имети будет, сколько похочет, свободно и безопасно, и в требовании его со всяким вспоможением: а когда он из Венеции похочет ехать в Рим, или на Малтийский остров, а его в те помянутые страны, как туда отъежжающего, яко и назад возвращающегося, також со вспомогательством свободно отпустить и принять велели; а у Нас в Государствах Наших взаимно Вашим прилучившимся Нашим Царского Величества благоволением и милостию потомуж воздано будет. Присем МЫ Великий Государь, Наше Царское Величество, Вашей Светлости желаем от Господа Бога многолетнего здравия и щастливого во владетельствах Ваших поведения и правления. Писан Государствия Нашего во Дворе, в царствующем велицем граде Москве, лета от создания мира 7205, месяца Апреля 30 дня, Государствования Нашего 15 году.

И назавтра, ито есть 5 числа, прислали из Сената в Местру одного Дворянина Венецианина, которой проводил Боярина в Венецию, и приехав у стали на наемном дворе на большом канале.

Февраля 6 числа ездил Боярин к обедне в церковь Святого Великомученика Георгия, и был у благословения у Преосвященного Митрополита, которой живет в Венеции для благочестивых Греков, и под час обедни [328] Преосвященный благословил Боярина образом Святого мученика Георгия и свечою.

Февраля 16 дня приехал к Боярину на квартиру Преосвященный Митрополит Венецианской, а в то время были у Боярина Князь Петр Алексеевич Голицын, Князь Володимир Михайловичь Долгоруков, Аврам Федоровичь Лопухин, и поздравлял Боярина победами, которые Боярин одержал под час бытности своей в Белгороде над неприятельми Креста Святого, и говорил с Боярином много, желая Великому Государю, Его Царскому Величеству, щастливых побед и одолений над неприятельми Креста Святого, и свобождения Греческого их царства от ига поганского, и говорил, яко в прешедшее время непрестанно Господа Бога он со всеми Христианы, которые суть под его паствою, о здравии Великого Государя, Его Царского Величества, и о совершенной победе над неприятельми молил, тако и впредь незабытно обещался молити; еще с великим заклинанием являл себя словами своими во благочестии быти тверда, и ни мало к западному костелу несклонна, а говорил те слова для того, что слышал он от некоторых мнение о себе, будто он обещался Папе иметь с ним единство, и в том многократно себя предавал анафеме, естьли он и в мысли своей то имеет, и сидел у Боярина часа с три, и дарил его [329] Боярин парою соболей добрых, рублев в сорок, и мехом Сибирским бельим, да два сорока горностаев, а за ним бывших священников и дьяконов червонными; трем человекам дано по пяти червонных, а трем по три червонных.

Февраля 18 числа приежжал к Боярину Венецианского Сената первой Сенатор Жан Бабтиста Дона, отдавая уклон, и сказал поздравление от Князя и от всего Сената Венецианского, и говорил много о воинских всяких способах, вельми похваляя мудрохраброе и тщательное усердие ко воинству Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества, и объявлял в словах своих, что Пресветлейший Князь, и они весь Сенат, милостию Его Царского Пресветлого Величества, которую одержали во вспомоществовании им Его Великого Государя против общих неприятелей всего Христианства, зело благодарны, и впредь имеют в том они на него Великого Государя надеяние несумненное: и говорил, что они желают при помощи Божией Ему Великому Государю обладати и царствующим градом Константинополем, и в том обещаются они чинити Ему Государю морем всякую помощь, и явился в словах своих тот Сенатор зело любовен.

Февраля 27 дня от Князя Венецианского и от всего Сената привезли к Боярину, отдавая почесть, сосудов [330] дорогих хрустальных и сахаров ряженых всяких и конфектов на сте осмидесяти блюдах больших серебряных, да вин всяких разных шестьдесят фляш скляночных и свеч восковых всяких множество, а привозил то Магистер ди Камора Республики: и Боярин его дарил пару соболей, мех горностаевой, два меха бельих, да пятьдесят червонных: да которые приносили, тем всем сто червонных.

Всего издержано будущий в Венеции во всякие харчевые потребы и в дары всяким для поздравления приходящим музыкантом и военным людям тысяча пять сот червонных.

Февраля в 28 день ездил Боярин для отдания визита к Сенатору к Жану Бабтисте Дону, которой приежжал к Боярину от Князя Венецианского.

Марта 3 числа на сырной неделе в четверток поехали из Венеции в пиоте до города Падуа, а с собою из Венеции изволил Боярин взять до Рима и до Малта родных своих братьев Василья Петровича и Володимира Петровича Шереметевых.

При отъезде из Венеции прислан Боярину из Сената Венецианского путевой атестат, с которого прилагается перевод.

Божиею милостию СИЛВЕСТР ВАЛЕРИЙ, Венецианский ДОЖ, всем и каждому в лице Нашем [331] находящимся и Министрам Нашим, к которым сие дойти может, объявляем: что МЫ отъежжающего из здешнего города в Рим и другие места Первостатейного Боярина Его Царского Величества и Вятского Губернатора Бориса Петровича Шереметева препоручаем находящимся в лице Нашем и Нашим Министрам повелевая чинить ему свободной пропуск чрез всякое место с людьми, в его свите находящимися, оружием и припасами, не токмо всякое препятствие и затруднение отдаляя, но еще также чиня всякое вспоможение и благоприятство для спокойствия и безопасности его в пути, ибо того требует общее соизволение. Дан в Нашем Дожеском Дворце Марта 6 дня, 1698 года, индикта шестого.

СЕКРЕТАРЬ ФРАНЦ, САВЮНИ.

И выехав из Венеции того дня, морем переехали пять миль, и въехали в реку Брента, которая от Падуа течет в море, а тот пиот в оной реке везли на лошадях, и того дня переехали 8 миль, а с морем 13, ночевали в местечке Доло,

Марта 4 числа в том же пиоте переехали до Падуа семь миль, ночевали в Падуе. Падуа город великий и строение в нем старинное, и тут в церкве лежат мощи Римского Святого Антония де Падуа, также имеются в сем городе и Академии Докторские преславные. [332]

За провоз от Венеции до Рима от особ и за рухлядь против весу дано сто дватцать червонных.

Марша 5 числа обедали в Падуе, по обедеж поехали по два человека в колясках, и того дня переехали 12 миль, ночевали в местечке Монселиче, а от Венеции до Рима дано фурманщикам по семи червонных с человека.

Марта 6 числа в заговенье сырные недели переехали 15 миль, обедали в местечке Ровиго, а по обеде переехали 15 же миль, ночевали в веси Павиола, которая стоит на берегу реки По, разделяющей по одну сторону землю Венецианскую, а по другую Папежскую.

Марта 7 числа переправяся на пороме чрез ту реку По, поехали чрез владение Папежское, и переехали 5 миль, обедали в городе Феррара. Феррара город есть великий; тут не пуская в город, караульные солдаты у приежжих обирают ружье, и перенесши сами сквозь весь город, отдают то ружье на другом карауле при выезде из города: тогож дня отъехали от Феррары 18 миль, ночевали в веси Центо.

Марта 8 числа переехали 18 миль, обедали и ночевали в городе Болониа, которой город зело велик и церкви в нем и палаты преизрядные и школы учительные великие, тут же живет и начальствует Кардинал. [333]

Марта 9 числа переехали 20 миль на один стан, ночевали в городе Имола; сей город небольшой.

Марта 10 числа переехали 10 миль, обедали в городе Фаенза, ночевали переехав тож 10 миль, в городе Форлим-Пополи.

Марта 11 числа обедали в городе Савиниано, переехав 22 мили, а ночевали отъехав 10 миль, в городе Римини, которой город стоит над морем.

Марта 12 числа переехали 25 миль, обедали в городе Пезара; тот город стоит над морем, украшен церквами и палашами, в нем живет и начальствует Кардинал: после обеда переехали и о миль, ночевали в небольшом городе Фано.

Марта 13 числа переехали 20 миль, обедали в предместий города Синагаглиа, а ночевали отъехав 15 миль, в корчме Олмо. От той корчмы с милю виден великий город Анкон над самым морем.

Марта 14 числа переехали 16 миль, ехали все горами, приехали в город Лорета, в котором городе имеется дом Пресвятые Богородицы, пренесенный Ангелы; глаголют тот дом быти тот, который был в Назарете, в котором Пресвятей Богородице от Архангела Гавриила было Благовещение, и в котором воспитала Сына своего Господа нашего Иисуса Христа, в котором же дому пренесеся и образ Пресвятые Богородицы с [334] предвечным Младенцем, вырезан из дерева, и сосуды чашечка и блюдечки, из которых сама Пресвятая Богородица и Сын и Бог Ее питался, глиняные, в том дому окно, где было Благовещение, и комель или труба, где Пресвятая Богородица огнь клала и варила ястие: тот дом палата каменная, стоит без фундамента четыреста лет, а стоит ныне в великой церкве, и круг того дому снаружи обделано вновь палатою из мармора, и по всему вырезаны притчи Евангельские и иные весьма богато и искусно, и скарб в той церкве Ее Пресвятые Богородицы для дому Ее присланный от всех Монархов и от великих знатнейших Особ от каменьев алмазов, яхонтов, изумрудов и иных, также от золота, серебра и жемчугу, превеликий и неисчетный; чаю будет на несколько милионов.

Тут живет Епископ и начальствует.

В оном городе Лорете медлили сутки для осмотрения всего.

Марта 15 числа переехали 15 миль, ночевали в городе Мацерата.

Марта 16 числа переехали, 10 миль, обедали в городе Толентино.

Тут мощи Римского Святого Николая Автустиниана, от которого сказывают великие чудеса бывают.

По обеде переехали 15 миль, ночевали в Виле Валчимора. [335]

Марта 17 числа переехали 16 миль, обедали в Виле Серравалле, а по обеде переехали тож 16 миль, ночевали в городе Фулиньи.

Марта 18 числа переехали 12 миль, обедали в городе Сполета; тут под сим городом по великой горе сделано по одну сторону скитов с дватцать, в которых труждаются Богу по одному человеку знатные и честные люди, а у всякого есть небольшая церковь: а та гора скитская зовется Монтелюко, а по другую сторону той горы монастырь великий, а кормят тех скитских жителей, приходя из оного города из казны Папежские: по обеде переехали 14 миль, ночевали в городе Терни.

Марта 19 числа переехали 27 миль, ночевали в корчме за четыре почты до Рима.

Марта 20 числа обедали в той же корчме, где ночевали, для того что Римляне того дня праздновали велик день Христова Воскресения: ночевали за две почты до Рима в корчме.

И Марта 21 числа, наняв в три: коляски шесть лошадей почтовых, въехали в Рим, и стали наняв двор у Патра, в котором доме многие палаты и весьма хорошо убраны.

Тогож дня, уведав Папа о приезде Боярском, прислал к Боярину Дворецкого своего и Боярина Урбана Рочи, спросить о здравии Боярском, и [336] поздравствовать приездом, и служить во всем, в чем повелит Боярин.

Тогож дня посылал Боярин отдать поклон и возвестить о своем приезде к Кардиналу Шпаде, которой живет в палатах во дворе Папежском, и есть управителем всего дому его, и к Кардиналу Тенарию, и к Губернатору Бискупу Раннуцию Палавицию, которой Коммендантом есть в Риме, и к Генералу Езуитскому Тирсу Гонзалцу.

Марта 22 числа был Боярин в доме, не едил никуда: того дня был у Боярина той же вышепомянутый Папежской Боярин, чтобы куда изволил ехать, просил Боярина; по том был и отдал визиту Генерал Езуитской.

Того же дня той Боярин Урбан Рочи прислал от Папы рыб многих и сахаров и вин разных множество блюдах на семидесяти, за что Боярин дарил тех, которые принесли, начальнейшему пару соболей в пятнатцать рублев, а прочим тритцать червонных. Марта 23 числа приежжал к Боярину той же Папежской Дворецкой с тремя Папежскими каретами, и Боярин с братьями ездил в церковь Святых Апостол Петра и Павла, где их мощи почивают: и тут над мощми их слушал обедню, по совершении же той обедни казали Боярину Копие, которым на Кресте прободен бысть Господь и Бог наш; до том казали Образ [337] Спасителев, которой сам Господь Бог вообразил на полотне или плате, которой плат поднесла ему утертися святая мученица Вероника под час вольного Его страдания и несения Креста на Голгофу; напоследи же казали великую часть древа Животворящего Креста, и вся сия у них зело в великом благоговении и почитании.

В той же церкви мощи Святых вселенских великих учителей Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Григория Двоеслова, глава Луки Евангелиста, и многих святых Пап мощи, Льва, Агафона, Агапида, Мартина и иных. Сия церковь вельми украшена марморами разноцветными и резьбами предивными, а мощи Святых Апостол Петра и Павла опущены в землю низко, и над мощьми учинен для служения престол, а, над престолом снаружи из церкви учинено негасимых лампад со сто и больше.

Марта 24 дня ездили в тех же каретах в церковь Святого Иоанна Предтечи, в которой сподобилися видеть Кровь Спасителя нашего Бога в сосуде весьма украшенном: Сударь, иже бе на главе Христове во гробе: Лентион, им же бе препоясан во время умовения ног Святым своим учеником и Апостолом: Ризы часть Пресвятые Богородицы: Плат, которой Пресвятая Богородица носила на главе своей: Главы Святых [338] Апостол Петра и Павла: в той же церкве мощи премногие, часть древа Животворящего Креста; Глава Пророка Захарии отца Предтечева; Прах телесе созженного Святого Иоанна Предтечи и многих Святых мощи.

Вышед из той церкви по правую сторону у другой церкви Спасовой приделана лесница марморовая у которая привезена из Иерусалима, по которой Господь Бог веден от Каифы к Пилату на осуждение смерти, осужден и биен от Пилата, по той же деснице веден на распятие; Кровь его капала на той леснице, которая видна и до сего дня, над которою кровию ныне учинены кресты, и ходят непрестанно на ту лесницу ползающе на коленях; на всякой же ступеньке говорят: Отче наш.

Восшедши на ту лесницу в церкве образ Господа нашего Иисуса Христа, которой писан Лукою Евангелистом с самые Ипостаси Христовы во время бытия Его на земли; и стоял той образ в доме Пресвятые Богородицы, которой образ некогда уражен камнем, от чего истече кровь, которая и доднесь видна на пресвятом лице Его.

В той же церкве есть ковчег, а в нем положены многие мощи Святых Младенцов, избиенных во Вифлиеме, и иных многих Святых.

Также одежды Святых Апостоле Петра и Павла и Стефана Архидиакона. [339]

Там же Ризы сделаны от Ангелов Святому Петру Апостолу.

Также в Кресте устроено и положено часть Пупа Христова и часть Обрезания: еще часть башмаков Христовых.

Еще малая часть Животворящего древа, и части хлеба Тайные Вечери, и дванадесять зерен Чечевицы, по Латини же называется Lens.

И часть великая Губы, которою оцтом и желчию напоен бысть Господь наш.

И часть Трости, которую поругайся. воины дали в руце Господу нашему.

И часть Смоковницы Закхеевы.

Также Доска, на которой сидел Господь Боге, умывая ученикам ноги.

И многих бесчисленных Святых мощи.

Называется же у них оная церковь Святая Святых.

Марта 25 числа ездили в церковь, которая называется Sancta Maria Maggiore, и сподобились видении Ясли, в которых Господа, нашего Иисуса Христа Пресвятая Богородица по рождении положила.

В той же церкве Пелены, которыми Пресвятая Богородица повивала Сына своего и Бога: тут же мощи Святых.

Тело Святого Апостола Матфея.

Тело Святого Иеронима, ученика Святого Григория Назианзина.

Тело Святого Епископа Епафродита, о котором писано во Апостоле. [340]

Рука Святого Марка Евангелиста, и иных многих святых кости и мощи.

В той же церкве Образ Пресвятые Богородицы Чудотворный, которой писал Евангелист Лука.

Из той же церкви ездили в другую церковь Святого Силвестра Папы Римского: тут есть девичей монастырь, где сподобилися видети Образ Нерукотворенный Спасов, который Сам Господь послал ко Авгарю, Князю Едесскому: является изображением, яко бы самое истинное тело, и зело предрагоукрашен. Тут же видели Главу Святого Иоанна Предтечи, положена зело в предрагоукрашенном кивоте за хрусталем.

Марта 26 числа никуды не ездили.

Марта 27 числа ездили на аудиенцию до Папы. В Коммиссарах с Боярином ездил Папежский Дворецкой Урбан Рочи, и ехали в каретах на двор Папежский к самому всходу, что в его Папины палаты: из карет шли в палаты, и как пришли за две палаты, где сидел Папа, то вышел тут Бискуп Магистер ди Камора, и говорил, чтоб братья Боярские и все при нем находящиеся шляпы и шпаги оставили тут в палате, а Боярина повел до Папы в шпаге и с шляпою: а сказал, что де то Святейший Папа чинит для чести имени твоего [341] твоего, и пришед Боярин пред Папу, уклоняся говорил речь:

***

«Бога единого во Троице славимого, милостию Пресветлейшего, Державнейшего, Великого Государя, Царя и Великого Князя ПЕТРА АЛЕКСЕЕВИЧА, всея Великие и Малые и Белые России Самодержца, Московского, Киевского, Владимирского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского, и Великого Князя Смоленского, Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского, и иных: Государя и Великого Князя Нова города Низовские земли, Черниговского, Рязанского, Ростовского, Ярославского, Белоозерского, Удорского, Обдорского, Кондинского, и всея северные страны повелителя и Государя Иверские земли, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинские земли, Черкасских и Горских Князей, и иных многих Государств и земель, восточных и западных и северных Отчича и Дедича и Наследника и Государя и Обладателя Его Царского Величества.

Вам Великому и Пресветлейшему Архиерею ИННОКЕНТИЮ Второмунадесять ПАПЕ, Пастырю и учителю Добротщательному Римские Церкви, Его Царского Пресветлейшего Величества, я [342] Ближний Боярин и Наместник Вятский Борис Петровичь Шереметев, требуя Архипастырских Твоих ко Богу о мне молитв, пренижайшее мое всеусердное предлагаю поклонение.

При сем же изъявляю Архипастырству Твоему о содеянных чрез Бога мною рабом его делах; и что понуди мя прияти труд пути сего.

Бог Всемогущий, иже всем человеком, паче же верующим в Него, строяй вся на полезу ко спасению, и никому же погибнути хошяй: Той видя озлобление и многолетное терпение верующих в Него людей, достояния своего и домы жилища своего во всеконечном раззорении от богомерских Махометанослужителей Турков, и во превращении в их богомерская капища, и слышав непрестанный о том вопль, к нему всего Христианства, коснуся Духом Своим Святым сердца Пресветлейшего и Державнейшего Великого Государя Леополдуса, Богоподвижнейшего Цесаря Римского, и исполни его желания и ревности ко учинению между Христианскими Монархи вечного покоя и противу оных неприятелей Креста Святого непорушимого военного Святого союза оным богомерским Махометаном во отмщение, чрез Его же Цесарского Величества посредство и прошение Великий Премилостивейшиц мой ГОСУДАРЬ, Его Царское Пресветлое Величество, [343] яко есть во Христианстве Православный Царь и защитник Христианов, аще и тишину имел ради отрады воинству на неколико лет с Турецким Салтаном и с Ханом Крымским; обаче же подражая заповеди Христа Бога нашего, и ревностно желая полезного Христианского соединения, не дождав исполнения тишины постановленного времени, той вечной покой и военный Святый союз с Королевским Величеством Польским утвердительно сочини.

В начале же сочинения того вечного покоя и союза, Королевского Величества Польского с великими и полномочными Послы в царствующем граде Москве бывшими, во всяких утвердительных договорах и постановлениях того покоя и союза, по воле Его Царского Пресветлейшего Величества был я.

По том же и для совершенного утверждения того вечного покоя и союза и для отобрания Королевского Величества пред Святым Евангелием присяги посылан был я к Его Королевскому Величеству в великих и полномочных Послех: и Богу помогающу то Святое всему Христианству потребное дело привел я до совершения, и для крепчайшего содержания и исполнения того Святого союза был я над войски Его Царского Пресветлого Величества начальнейшим Воеводою, и Рукоприводителем, для военного промыслу над неприятельми [344] Креста Святого Ханом Крымским и его Орды, для содержания и недопущения их босурманов в стороны Королевского Величества Польского и Цесарского Величества Римского.

И Божиею непобедимою помощию, предстательством же крепконадежные всех Христиан Помощницы Пресвятые его Богоматери, и молитвами Божиих Верьховных Апостолов Петра и Павла, над теми неприятельми Креста Святого чрез девять лет многие стяжал победы, яко в положении их многочисленных в диких степях поганских трупов, тако и во взятии и раззорении Турецких крепкоутвержденных городов; под час же оных вышепомянутых чрез Бога мною недостойным рабом его содеянных всему Христианству годных дел, и над неприятельми побед, имел я за патронов и крепконадежных помощников оных Божиих Верьховных Апостолов Петра, и Павла, и все то дело причитал их крепконадежному помоществованию, и сотворил обет прияти труд пути во пре славный сей град Рим, видети вся в нем Святая и преславная, и мощи оных Божиих Верьховных Апостолов, и благодарив за превеликие их чудодействия достодолжно поклонитися.

Ныне же Богу мне помогающу, сего преславного града Рима достиг, и [345]Архипастырское Твое Пречестнейшее Лице видети сподобился, прошу всеусердно и всепокорно не лишити мя от желания моего по моему вышепомянутому обещанию, чего вседушевно желая, паки Архипастырству Твоему поклонятся.

По сем же положил в намерении моем ехать и до Малта [где пре бывают славные Малтийские Кавалеры], видети славно и бодрственно воюющих против неприятелей Креста Святого морем Малтийских Кавалеров, и видев их отважное и мудрохраброе усердие, большую себе ко воинской способности восприяти охоту.

О позволении же мне в належащий сей мой путь соизволил Великий ГОСУДАРЬ, Его Царское Пресветлое Величество к Вашему Архипастырству, послати со мною Свою Царского Величества любительную грамоту, которую подношу до рук Вашего Архипастырства».

И поднесши Государеву грамоту, говорил еще:

«Когдаж во время сего моего пути был я при дворе Пресветлейшего и Державнейшего Великого Государя Леополдуса, Божиею милостию избранного Цесаря Римского, и иных; тогда Его Цесарское Величество по любви братской с Великим и Премилостивейшим моим ГОСУДАРЕМ, Его Царским Пресветлым Величеством, а ко мне показуя [346] свою Цесарского Величества милость, соизволил послать со мною к Вам Отцу своему и превысочайшему Пастырю свою Цесарского Величества любительную грамоту, которую подношу також де до рук Вашего Архипастырства и униженно припадаю».

Те обе грамоты приняв сам Папа, и отвечал Боярину сам:

«Зело радуюсь видя предобрую и славные фамилии твою Особу, и слыша многажды прехвальная твоя всему Христианству годная и полезная дела, и против прегордых неприятелей Креста Святого военные твои мудрохрабрости, благодарно и похвалительно то приемлю.

Побожность же особливого твоего намерения и многотрудное приятие пути сего похваляю не помалу, которой твой труд верую, яко Всемилостивый Бог молитв ради верьховнейших своих Апостол Петра и Павла, которых ты имел еси себе за патронов, не препомнит, но воздаст тебе всякими благими по своей праведной воле, о котором воздаянии и я недостойный раб его долженствую молити его Божеские щедроты, да не будет вотще сей труд твой, и да устроит Бог тобою, за повелением тебе твоего ГОСУДАРЯ, еще наивящшую пользу всему Христианству, на славу Пресвятого Своего Имени, на бесславие же и на всеконечное [347] погубление оным Магометаном, всего Христианства неприятелем.

Ныне же приемлю тебя со истиным моим желанием любительно и откровенно, и показую к тебе престола моего снисходительство мало нечто не равное диадиму носящим, допущаю тебя до поцелования руки моея».

И Боярин выслушав речь, целовал Папину руку, а Папа объем его поцеловал в голову, и зело принял любезно и весело, и поклонившися вышли из палат.

Царская грамота к Папе писана тако:

Божиею милостию МЫ Пресветлейший и Державнейший, Великий Государь, Царь и Великий Князь ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧЬ, всея Великие и Малые и Белые России Самодержец, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский, и Великий Князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский, и иных: Государь и Великий Князь Нова города Низовские земли; Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорсхий, Обдорский, Кондинский и всея северные страны Повелитель, и Государь Иверские земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинские земля, Черкаских и Горских Князей, и иных многих Государств и земель, [348] восточных и западных к северных Отчичь и Дедичь и Наследник, и Государь и Обладатель, Наше Царское Величество, Честнейшему Господину ИННОКЕНТИЮ, Второмунадесять, ПАПЕ и учителю Римские Церкви. По Нашему Царского Величества указу отпущен во владение Ваше во Италию во град Рим, також и в Венецию и на Малтинский остров, где пребывают славные Малтайские Кавалеры, Ближний Наш Боярин и Наместник Вятской Борис Петровичь Шереметев, по охоте его для видения тамошних стран; и как он во владение Ваше в порубежные городы и в Рим приедет, и Вам бы Честнейшему Господину ПАПЕ велеть тому Боярину Нашему для Нашего Царского Величества в Риме и во иных местех побыть со всеми при нем будучими людьми и вещми, которые с собою имети будет, сколько похочет, свободно и безопасно, и в требовании его со всяким вспоможением: а когда он из Рима похочет ехать на Малтийский остров или в Венецию, и его в те помянутые страны, так туда отъежжающего, яко и назад возвращающегося, також со вспомогательством свободно и милостиво отпустить и принять повелеть, а у НАС в Государствах Наших взаимно Вашим прилунившимся Нашим Царского Величества [349] благоволением и милостию потомуж воздано будет. Присем МЫ Великий Государь, Наше Царское Величество, Вас ПАПу и учителя Римские Церкви, Господу Богу в сохранение предаем, и доброго зравия Вам желаем. Писан Государствия Нашего во дворе в царствующем велицем граде Москве, лета от сотворения мира 7205, месяца Апреля 30 дня, Государствования Нашего 15 года.

Марта 28 дня ездили в Гошпиталь Святого Духа, в котором больных всякими болезнями немоществующих принимают, и лечат и кормят со всяким прилежанием, и всякому особливые учинены постели мягкие и всякая нужда больным, и за всяким ходит особливой человек: а бывает их в том Гошпитале по пяти, и по десяти, и по пятнадцати тысяч, и прошлого лета сказывали, что было их пятнатцать тысяч; а для лекарств тут же в Гошпитале учинены великие аптеки, и притом Докторы и Лекари многие, и в том Гошпитале посреди учинен Престол, на котором всякой день служат обедню, а сей Гошпиталь учинен превеликой, и в нем разные многие палаты.

Подле сего же Гошпиталя Святого Духа учинен другой двор и палаты превеликие, в котором собрано бедных сирот, которые не имеют отцов и матерей и домов, женска полу девок [350] больших и малых больше двух тысяч, которых кормят и одевают тут же из Гошпиталя: и всякой особая постеля с белыми простынями, и всякая им потреба без нужды, и все работают, иные прядут, иные ткут сукна, а маленькие вяжут чулки; и тут все то продают на тот же Гошпиталь, а которые девки невесты похотят за муж, и таким на приданое дают по сту скудов, а скуд считается близко рубля, а роздает то приданое в церкве сам Папа, или велит Кардиналам в день Благовещения Пресвятые Богородицы: что особно для того празднуют, и нынешнего года при бытности Боярской в Риме роздано того приданого четырем стам девкам, и бывает у них в тот день процессиа, а те девки все идут в той процессии.

Марта в 29 день ездили в монастырь Святые Франциски Римские, где живут всех знатных особ дочери девицы: тут в монастыре тело Святого Мученика Меркуриа, и Святого Мученика Емилгана; то Емилианово тело все видимо за хрусталем, и никоторая часть не отпала; в том монастыре церковь весьма украшена марморами, резьбами и обитьями, и кельи преизрядные.

Из того монастыря выехав, ездили в церковь Езуитскую; в оной церкве в ризнице части мощей многих Святых, а особливо в сосуде хрустальном кровь [351] Святые Мученицы Пруденции, которая мучена в Риме тому 1200 лет. А та кровь и до сего дне не спеклась, и как ныне от живого человека истекла, и в том сосуде переливается.

Марта в 30 день Папа прислал к боярину во благословение с Боярином своим Урбан Рочи Образ Спасов, моления его пред вольным своим страданием в вертограде: тот Образ Спасов и Святых Апостол Петра, Иакова и Иоанна золотые, учинены на марморе восточном, столпы серебряные и по сторонам два Ангела серебряных, вверьху Отечество и два Ангела серебряных, внизу герб Папежской, еще посох, трость нарядная, по ней узоры самородные, вверьху и внизу оправлено золотом с каменьи дорогими, да две скрыни, в коих положено шитых золотом Римских рукавиц изрядно устроенных, и мыл всяких, и премножество всяких разных сахаров и конфектов и питей.

Марта в 31 день послал Боярин в дарах к Папе одеяло пластинчатое соболье, покрыто материею золотою, ценою девять сот рублев, два изорбата серебряной да золотой, цена сто дватцать рублев, и пять сороков горностаев.

К Кардиналу Шпаде, управителю двора Папежского, послано три пары соболей семдесять рублев, лисица черная, дватцать рублев, мех горностаевой, [352] дватцать рублев, два сорока горностаев, да косяк камки, дватцать рублев.

К Бискупу и Коменданту Римскому две пары соболей в пятьдесят рублев, мех горностаевой, дватцать рублев, лисица бурая, пятнатцать рублев, косяк камки, да сорок горностаев, пятнатцать рублев.

К Бискупу Папежскому Келейнику Магистру ди Камора две пары соболей, пятнатцать рублев, изорбат дватцать рублев, мех горностаевой, два сорока горностаев, мех белей, все тритцать рублев.

К Папежскому Боярину Урбан Рочи, которой всегда услуговал Боярину, послано изорбат в тритцать рублев, три пары соболей, семдесят рублев, пятдесят огонков, дватцать рублев, два меха бельих, да косяк камки, осмнатцать рублев.

А они вышепомянутые Кардинал и Бискупы обсылали Боярина Святыми Иконами от драгих писем и тканоустроенных низаных и от корольков устроенных, и иными многими вещми Римскими.

Апреля первого числа ездил Боярин отдать визиту Цесарского Величества к Послу Графу Фон Мартиниц, которой живет в Риме.

Апреля 2 числа Ездил Боярин в Езуишский монастырь, где начальный их Святый Игнатий жил и был [353] Генералом, и доднесь тут живут Генералы над всеми Езуиты: тут в церкве лежит тело Святого их Игнатия, начальника закона Езуитского.

Тут же тело Святого их Франциска Ксаверия, проповедника Христовы веры, который, сказывали, что крестил всю землю Геллеспонтскую, и в животе своем трех человек, а по смерти двадесять двух человек воскресил из мертвых, и великая де чудеса творит и доднесь.

Тогдаж ездил Боярин отдать визиту наистаршему Кардиналу Тенарию, которого все Кардиналы почитают и имеют себе его за старшего, и кто из приежжих великих Послов, или из Сенаторов почитая его, приежжает в дом его, и отдает визиту, то все Кардиналы бывают благодарны, и приписуют якобы в лице того Кардинала всех их почтил: той Кардинал зело стар, и под час бытности у него Боярские был болен, однакож принял Боярина зело любовно.

Тогож дня Ездил Боярин отдать визиту на Папежский двор к Кардиналу Шпаде, которой всякие Папежские дела ведает, и принял Боярина зело любезно, встретил и проводил до кареты.

И взаимно все они, кроме старшего Кардинала, приежжали к Боярину, и отдавали визиту.

Апреля 3 числа Ездил Боярин в церковь, которая называется Sancta Maria [354] di populo: тут Чудотворный Образ Пресвятые Богородицы, письма Евангелиста Луки, зело в великом у них почтении.

А как Боярин приехал из церкви, то и от Папы приехал Бискуп Порфирский Петр Ламберт, и с собою привез во благословение Боярину Кресте золотой, в котором положена часть Древа Животворящего Креста Господня, и держа в руках своих той Крест, говорил речь сицевую:

«Преславный град Рим всесветную имея славу о содержании в себе пребогатых и предрагих, премногих Божественных сокровищ, паче же от того, что в нем обретается предрагоценнейшее сокровище, превеликая часть Древа Святого Правдивоживотворящего Креста Господня, на котором Спаситель наш и Бог нашего ради спасения живот свой положити благоволивый: тую Треблаженного Древа часть для украшения и прославления храма Божия православнейший Христианский Цесарь Великий Константин из царствующего града Константинополя прислати соизволивый; рассуждая же и ведая Святейший Отец наш и Вселенский Архипастырь ИННОКЕНТИЙ, Второй надесять Папа Римский, яко паче сего Клейнота в духовных своих сокровищах ничто же имеет дражайшее, умысли и повеле мне (яко есть приставнику и стражехранителю скарб [355] своих духовных) уделити от того Пресвятого Древа часть, и положити запечатленно в золотой сей новоустроенный Крест, который при благословении своем отцевском досылает чрез мене, яко Отец любящий, на знак военные изрядные целости и непреодолимые Кавалерии, тебе высокорожденному Пресветлейшего и Державнейшего Великого Государя, Его Царского Пресветлого Величества Ближнему Боярину и Наместнику Вятскому Борису Петровичу Шереметеву, мудрохраброму воину, искусному предводителю, Гетману и Кавалеру отважнозвычайному, прегордых же Махометанских сил изрядному победителю, желая, дабы ваша знатнейшая Особа тем престрашным непобедимым Божественным Знаком, яко другий Константин Цесарь Великий, не преставая военнохрабрствовати, всегда неприятелей Креста Святого преславно побеждати мог на славу преславного во всем свете Имени твоего Великого ГОСУДАРЯ: в пользу же твоего Христианства, и веровании достоит с надеждою, яко толиких ради твоих военнохрабрых рыцарских отваг и военнотрудоприятий тоя вся и большая от богатодавца Бога и воздаяние стократное от твоего Великого ГОСУДАРЯ получити можети.

Желал зело Святейший Отец наш сам своими руками сей предрагоценный Клейнот и непобедимый [356] Кавалерский Знак дать тебе мудровоенному храброму Кавалеру и Гетману славному за твои многие памяти достойные военнодельности, и тем тебя почтити; но ныне истинно содержим есть зело болезнию, за чем того учинити не может, и тое все соизволил учинити и Архипастырское свое благословение Знатнейшей Особе вашей препослати в Особе своей чрез мое не достоинство, желая от всесердечного своего любления паки во всецелом здравии возвратившегося тя от Малта пред Архипастырским своим лицем видети, и благословение свое преподати: при сем же и обещает чрез меня Его Святейшество в требовании твоем за толикую твою побожность и трудоприятие, не точию всякое учинити тебе ныне и впредь помоществование; но аще бы возможно было и власные своея крови дати за тя не отрицается, и все благоохотно в намеренный твой путь, вручив тя во охранение десницы Божия, отпускает радостно, преподав тебе и сущим с тобою Архипастырское свое благословение».

И подал Боярину Крест и письмо, свидетельствующее о том Животворящем Древе, в котором пишет тако:

БОГА Святого, Августина и Апостольского Престола милостию Б. Петр Ламберт Ледру Гуенский уроженец, Епископ Порфирский, Начальник Апостольского Хранилища Священных [357] Вещей и Епископ Престолу Папскому предстоящий.

Б. ПЕТР ЛАМБЕРТ ЕПИСКОП ПОРФИРИЙСКИЙ.

И Боярин приняв иной предрагий и неоцененный Крест Животворящий Крест Господень всерадостным сердцем и душею, во многом веселии и слезах, зело благодарствовал за толикую Папина Архипастырства неудобьплатимую милость, и вменял себя приятием такова Божия Превеликого Дара быти недостойна. [358]

И того дня Боярин послал к тому Бискупу в дом его дары: изорбат серебряный, ценою в пятьдесят рублев, две пары соболей в пятьдесят рублев, два сорока горностаев, косяк камки, мех белей, все дватцать рублев, а за ним бывшим дано всем дватцать золотых червонных.

А всего сверьх вышеписанных даров издержало будучи в Риме на харчевые потребы, и роздано тем, которые приходили для поздравления духовного чина от Кардиналов и из Академии и всяким военным музыкантам и возницам и лакеям Папежским, и за двор постоялого, тысяча пять сот червонных золотых.

Того же дня от Губернатора Римского прислан Боярину путевой атестат и которой писан тако:

Как для поклонения сим Священным в Риме находящимся местам с редким Христианским благочестием Российской Генерале-Фелдмаршал Борис Петровичь Шереметев с двумя своими братьями и одиннатцатью человеками его свиту [359] составляющими сюда прибыл, я был у Его Святейшества, которой с оказанием отличного почтения и благосклонности, милостиво его приветствовал, дарил и принимал, повелевая притом своим Министрам вышереченному Господину вспомоществовать и споспешествовать, и Нам по званию Нашему указал дать ему сей Пас, дабы во свидетельство почтения к Российскому Народу, к Особе имеющей толикое достоинство и преимущества, и к чину Генерал-Фельдмаршала, МЫ приказали всем Господам Губернаторам и прочим правосудия здешнего владения Министрам, чтоб они не только чинили ему свободный пропуск чрез всякое в их владении находящееся место, но и еще бы оказывали всевозможную помощь и защиту, не допуская до того, чтоб ему могло случиться какое либо затруднение под видом наступательного и оборонительного оружия со всеми при нем находящимися, опасаясь немилости Его Святейшества, или другого какого наказания по Его соизволению, в случае ослушности, прося притом Господ Легатов, Принцов и Губернаторов не подверженных здешнему владению месте, споспешествовать воле Его Святейшества своею благоприятностию и защитою к Нему самому и всей Его свите во уверение чего дан в Риме в присудственном [360] месте обыкновенного Нашего заседания сего Апреля 13 дня 1698 года.

ГУБЕРНАТОР И ВИЦЕ-КАМЕРЛЕНГ РАНУЦЦИЙ ПАЛЛАВИЦИН.

Апреля 4 числа по обеде поехали из Рима, наняв семь колясок, до Неаполя, да два воза под рухлядь, по осьми червонных с коляски, всего дано сто восемь червонных: и того дня переехали 20 миль, ночевали в городе Веллетри.

Апреля 5 числа переехали и у миль, обедали в корчме Сермонета, по обеде переехали 16 миль, ночевали в городе Пиперно.

Апреля 6 числа переехали 15 миль, обедали в городе Террацина над морем, от того города отъехали 5 миль, где граница Папежская с Неаполитанским Государством Гишпанского Короля; ночевали в городе Фунди, отъехав от Террацина десять миль; тот город Фунди Неаполитанский.

Апреля 7 числа переехали 16 миль, обедали в городе Мола, а ночевали переехав тож 16 миль, в городе Сант-Агата.

Апреля 8 числа переехали 18 миль, обедали в городе Капуа: а к ночи переехав 16 миль, приехали Неаполитанского Государства в столичный город Неаполь. Тот город Неаполь стоит над морем, строение в нем палатное хорошее, а паче церкви преизрядные [361] украшением всяким, предорогими живописьми, а больше марморами, и он весьма многолюдной город; в сей город посылаются от Гишпанского Короля из наизнатнейших Особ Вицерои, сиречь Наместники, и живут в кем по два года и владеют всеми городами Неаполитанского Государства.

От оного города с десять миль стоит гора превеликая, называемая Везувия, которая непрестанно горит, и в день огонь видно, а паче дым превеликим столпом идет; а в ночи то лучше видно; вверьху оной горы весьма превеликий огонь исходит с великим шумом, так что в больший страх приводит человека.

Тогож 8 числа приехав из Малта в Неаполь Цесарец, Франциск Сигисмунд Граф де Тгум, который был в Малте над морским караваном Малтийским Генералом четыре года, и по указу Цесарского Величества ехал в Вену, к которому с Боярином от Цесарского Величества была грамота, и та грамота отослана к нему тут в Неаполе; и тогож дня приежжал он к Боярину для отдания обыкновенной визиты, и говорил он Боярину, чтоб Боярин приказал себе нанять две фелюки, и ехать с великим бережением от неприятельских Турецких людей, и чтобы одна фелюка всегда шла напереди верстах в двух для осмотрения, [362] чтобы где внезапу не напали Турецкие люди; и говорил, что де Турки в сем месяце отправили праздник свой Баерам, и начали де являтися во многих местах: ныне де весьма опасно надобно ехать.

Апреля 12 дня во вторник шестые недели великого Поста поехали из Неаполя до Малта морем, наняв две фелюки, на которых фелюках по осьми гребцов, девятой кормщик, а дано до острова Сицилии до города Мессины с обеих фелюк пятдесят червонных; и того дня греблею и парусом переехали 50 миль, ночевали в корчме в городке Писциота.

Апреля 13 числа переехали только восемь миль, обедали и ночевали в городе Амалфи Неаполитанского Государства, для того что была того дня на море погода великая и неспособная и в том городе лежат в церкве мощи Святого Апостола Андрея Первозванного, привезены из Царяграда некоторым Кардиналом тому лет с четыреста, лежат те мощи под престолом, а из гроба того исходит миро каплями; поверьх гроба якобы окошком, а паче де много исходит в день памяти его. Каноники тоя церкви дали Боярину малой сосуд, наполненный тем святым миром.

Апреля 14 числа побежали парусом часа за три до свету, и часу в пятом дни перебежали 60 миль, обедали у Порта де ла Ликоза в башне; по обеде перебежали 36 миль, ночевали в корчме [363] Камерота: оная корчма весьма худа и пустая, ни постель в ней, ни кроватей нету, а только живет в исподи один обыватель, и продает всякой нужной харчь.

Тут под тою корчмою есть церковь, в которой в тот день служили приежжие Патры.

Апреля 15 дня переехали греблею 12 миль, и за противным ветром присягали к Порту Лолива; у того Порту одна палата пустая и скаредная, не только постелей или кроватей, но и досок нет, и не продают тут никакого харчу: в стороне того Порту с полмили стоит городок, которой зовется Поликастро, в нем сказывали зело малое число живет людей, для того что де в том городке всегда бывает поветрие злое, и никто де тут не становится, и приживают де тут разбойники.

И тут в оном нужном Порте стояли за непогодою 16 и 17 числы, в которых числех была Суббота и Воскресенье Вербное, и в те дни не токмо рыбы купить не достали, но ниже хлеба не нашли.

Апреля 18 числа побежали парусом, и часа в три перебежали 50 миль, обедали и ночевали за противным ветром в корчме Диамант.

Апреля 19 числа переехали греблею 12 миль, и за непогодою тот день простояли в дустом Порте Читраро, [364] где и корчмы нет, ночевали в фелюках, а иные на песку.

Апреля 20 числа переехали до обеда парусом 36 миль, обедали в корчме в городе Амантея, по обеде парусом же переехали 48 миль, ночевали в городе Тропеа. Сей город не большой, только стоит зело хорошо на высокой скале над самым морем; от сего города до Мессины 60 миль.

Апреля 21 дня побежали парусом далеко от берега, и в Мессину на остров Сицилианский прибежали часов за шесть до вечера, а выехав из Тропеи посторонь в море миль за 50 стоит гора, которая зовется Стромболий: круг ее 15 миль, а на верьху той горы непрестанно горит мили на две кругом, и говорят, что тут жилище диаволом, и так они в том уверены, что и нам так сказывали, и многие де были такие причины, что многие фелюки с людьми диаволами утаскиваемы бывали к той горе, и потопляемы в море, а ныне кто едет мимо той горы, ставит круг фелюк многие кресты, и тем де спасаются: а пешие де люди к той горе выходя из фелюк знаменавшеся крестным знамением ходят, только де за превеликим от огня шумом близко притти невозможно. А как приехали в Мессину, и пристали к берегу, то все ружье у нас караульные солдаты отобрази, и в город пустили без ружья. В [365] том городе стояли в корчме, и взяли тут Пятницу Великую и Субботу и день Воскресения Христова и Понедельник.

Мессина город старой, и от Француза и от своего Гишпанского Короля раззорен, тому лет с пятнатцать, за то, что они Французу поддалися, а потом Француз от них отступился, и за ту их измену они раззорены от своего Короля: и зело тут люди скудны. Тут в Мессине в церкве образ Пресвятые Богородицы зело чудотворный; тут же в Мессине сказывали Боярину, что до приезду нашего в Мессину за пять дней шли из Англии два корабля в Мессину купецких, на которых на одном было сорок пушек, а на другом дватцать четыре, и не допусти до Мессины за несколько миль, в ближних местах напали на них четыре корабля Турецких из Триполя и Туниса: был у них превеликий бой, и меньшей Аглинской корабль взяли Турки, а большой отбился, и пришел в Мессину за день нашего приезду, которой корабль мы видели.

Тут же в Мессину приехал по обещанию нынешнего Папы внук Дюк Римского Государства Господин Пигнатели, и был у Боярина тот Дюк прежде, по том был Боярин у него, и дарил он Боярина Образом Богоявления Господня: тот Образ сделан весь из корольков зело преизрядно и драгоценно. А Боярин его дарил соболями, и тот [366] Дюк поступил с Боярином весьма любительно.

Апреля в 26 день во Вторник светлые недели поехали из Мессины к Малту на тех же фелюках, которым дано до Малта 70 червонных; и того дня переехали парусом и греблею 32 мили, кочевали в Порте Счиссо в корчме; в стороне с четверть мили город Чжиацере, крепость не малая, и стоит на высоких горах, и того города Французские многие войска не взяли, а на приступах де погибло Французского войска 12000, тому назад лете с пятнатцать.

Апреля 27 числа переехали парусом и греблею 38 миль, обедали в Порте у церкви Sancta Maria; зовется тот Порт Люньера ди Катания. Тут монах и иные жители сказывали, что де вчерашнего дня под Сиракузою взяли Турки семь человек людей в фелюке, и говорили, чтобы отнюдь ночью не ехать. По обеде побежали было парусом до Сиракузы, но за противным ветром повернули в городе Катания, которой от того Порта, где обедали, только две мили; и тут ночевали в городе, а иные в фелюках. Катания город есть тот, в котором мощи Святого Льва Епископа Катанского; они лежат в церкве в олтаре под престолом, которая церковь от трясения земли распалася вся,

Тот город острова Сицилийского, строен по Потопе Симом Ноевым [367] сыном, и посещение Божие над ним было такое: прежде тому лет с пять сот от трясения земли тот город распался весь, а иные домы пошли в землю, и людей погибло премножество: по том от иных людей опять построился, а в прошлом 200 году, опи Р. X. 1692, трясение было в том городе три дни, и в те дни все жители исповедывали грехи своя и причащалися; и того третиего дня от того трясения в том городе всякое здание кроме цитадели все упало. Оная церковь Святого Льва Епископа Катанского упала же, только остался олтарь, в котором мощи его, и людей тут 1500 погибло в церкве, только остался один священник, которой ухватил и держал Тело Христово: а во всем городе погибло людей 25000; и в нынешнем 206 году, Марта в 13 числе по новому календарю было в том городе трясениеж, только тем трясением городу и людем никакого вреда не учинило.

Близ того же города миль, с десять, есть гора превысокая, именуемая Этна, которая горит великим пламенем, и выкидывает из нее огненные превеликие камни, и по той горе часто бывают источники огненные. А во 189, от Р. X. 1681 года из той горы протекли великие огненные лавы, и текли по обе стороны того города, шириною на милю, не захватив того города; и здание все, [368] которое в тех местах было, и виноградные и иных многих дерев сады пожгло, и не токмо то, но и горы каменные от того огня развалилися, и море в то время от того огня на несколько сажен уступило, которого течения лав было три дни, и на тех местах и доднесь не ростет ничто: а как та гора почала гореть, и тому сказывали только 26 лет, и видно то все распадение города и попаление земли и доднесь, чему мы самовидцы: а во время де того трясения, сказывали, не токмо тот город Катания развалился, но и иные многие, у которые близ Катании города и села тоже претерпели, от чего де погибло людей со 150000.

Апреля 28 дня переехали парусом 50 миль, ночевали в городе Сиракузе, которой стоит над самым морем, и крепость великая: а как приехали в Порт к пристане, спросили, кто приехал? и есть ли паспорт? и взяв паспорт, носили его к Губернатору, и Губернатор того часа к пристане выехал сам в карете, и был у Боярина в фелюке, отдавая поклон, и просил Боярина стать в особом знатном доме, а не в корчме. И того вечера оный Губернатор прислал к Боярину многое довольствие еств и пития. Сей Губернатор нынешнему Малтийскому Гранд-Магистру родственник. [369]

Апреля 29 дня переехали греблею 12 миль; и ради противного ветра и ночевали в пустом Порте, который зовется Longina statione di Siracuse, и ту ночь в великом были опасении, для того что к тому Порту, сказывали, часто прибегают Турецкие воинские люди: и нынешнего де года в том Порте взяли Турки оного Сицилийского острова Тартану.

Апреля 30 числа переехали 28 миль, ночевали в Порте Пассара: тут великая и славная во всем Сицилийском острове рыбная ловля. Тут сказали, что по вестям вышел Малтийский караван, и стоит в море от Капо-Пассары не в далекости ради военного промысла семь галер.

Маия 1 числа поехав из Капо-Пассары, увидели в далекости оный морский Малтийский караван, стоящий в море, к которому и поехали; а как были миль за пять до каравана, то встретили нас в барке посланные из каравана от Генерала, и приехав спрашивали, кто едет? И уведав о Боярине, поехали к каравану: потом же Генерал Господин Спинола выслал в своей барке Капитана, которая барка резьбою и золотом весьма украшена, и приехав той Капитан, встретил до каравана мили за две, и учинил Боярину от Генерала поклонение; также просил Боярина от лица Генеральского [370] сесть в ту барку, и ехать до Генеральской галеры, и Боярин благодарствуя за склонную любовь его Генарала, сел в ту барку с братьями своими, и поехали: а как были не доежжая каравана за милю или меньше, то оный караван все семь галер пошли на встречу Бояркину, устрояся по воински; и как съехалися, то опустили с Генеральской галеры лесницу; а как Боярин вступил Злой галеры на лесницу, выстрелили на оной галере из пяти больших пушек, отдавая честь Боярину, и на галеру принял Боярина за руку сам Генерал: привитався же Боярин и братья его с Генералом и с Капитаном и с Кавалеры сели, и по том говорил Боярин Генералу, объявляя ему намерение пути своего, и что Бог исполнил его желание, видети в военном ополчении его Господина Генерала и Кавалеров Малтайского каравана, и в особливое ставил себе в том Божеское милосердие, что в такой час к ним благоволил Бог ему приехать, и быть под его Генеральскою командою; а Генерал выслушав от Боярина оные слова, ответствовал:

«Весьма и мы радуемся, и в особливое себе ставим счастие, что из такового далекого и превеликого Государства и такого Преславного и Мудрохраброго ГОСУДАРЯ, Его Царского Пресветлого Величества, видим в военном нашем убогом караване [371] знатнейшую вашу Особу, войск Его славного и усердного Генералиссимуса, и под командою моею тебе быть не достоит, но достоит быть нам паче под твоею командою, яко у искусного многих войск Вожда, что мы слышали о тебе многократно: и всю врученную мне команду и меня самого вручаю милости твоей во управление, и прошу о том всеусердно управити нас не погнушатися».