I. Посольской наказ Дворянину и Наместнику Болховскому Князь Михайлу Петровичу Борятинскому с товарищи, отправленным в Посольство к Персидскому Шаху 7126 (1618) года Маия 18 дня.

Лета 7126 году, Маия 18 дня, Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь Всеа Русии, велел Дворянину и Наместнику Болховскому Князю Михайлу Петровичю Борятинскому, да Дворянину Ивану Ивановичу Чичерину, да Дьяку Михайлу Тюхину, итти к Кизылбашскому Шаху, для своего Государева и земского дела в Послех, а с ними посланы для Государева дела Переводчик Милюта Нагаев, и Толмачи пять человек. Да со птицы десять человеке Кречатников Федор Тоболин с товарыщи. Да с нимиже вместе итти в Кизылбаши Шах-Аббасовым Послом, которые были у Государя, Кая-Салтану, да Булат-Беку, из Казани, и дожидатца им в Казани; а с ними Шаховых [2] Барсовников и Кречатников девять человек, да людей посольских тритцать человек. А с ним со Князем Михайлом с товарищи послано от Государя Царя и Великого Князя Михайла Федоровича Всеа Русии, к Брату Его, к Шах-Аббасову Величеству, в дарех двенатцать кречатов, да восмь чегликов кречатьих, со всем птичьим нарядом, да соболи и лисицы, и рыбей зуб, и слюда, и вино по росписи. А с Москвы итти им Князю Михайлу с товарищи на Нижней, да на Казань, а из Казани им Государевым Послом — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — жанья — — — — — — — — — — — — примеряся к прежнему, и смотря по тамошнему делу, чтоб им дотти здорово; а Астараханиб безлюдно и без наряду не быти. Да им же велено дати в Астарахани примерясь прежних Государей Послов и Посланников, которые досыланы к Шаху при прежних Государех, только пойдут на бусах, вожей и кормщиков и носовщиков, сколько человек пригоже, которыеб в Кизылбаши морской ход знали, и наперед сего в Кизылбашах бывали; а на бусу по четыре якори да по два паруса, да к бусеж по сандалу с парусы и с якорем и с шеимы, и всякие бусные снасти велено им на бусы дати новые, чтоб им морем итти бесстрашно. А [3] будет лутче и ближе итти на Терек, и Кизылбашские Послы из Астарахани пойдут на Терек, и им с Шаховымиж Послы итти вместе на Терек, переговоря о том с ними, куды лутче и бесстрашнее и ближе, того всего с Шаховых Послов не сымати.

И Послом Князю Михайлу Петровичю, да Ивану Ивановичю, да Дьяку Михайлу Тюхину, Ехати в Казань и в Астарахань не мешкая; а как приедут в Казань, и им говорити Боярину и Воеводам Князю Володимеру Тимофеевичю Долгорукому с товарыщи, чтоб их и с ними Шаховых Послов Кая-Салтана, да Булат-Бека, дав суды и гребцов со всею судовою снастью, и в дорогу корм по росписи, и в запрос, чего попросят, отпустили из Казани не мешкая в Астарахань. А будет те суды под ними и под Кизылбашскими Послы, которые пойдут с Москвы худы, и до Астарахани доехати им не мочно, и ониб суды им дали добрые, со всеми судовыми снастьми, и кормщиков и гребцов им дали, и отпустили их из Казани не задержав, и провожатых с ними послали сколько пригоже, смотря по тамошнему делу, чтоб им до Астарахани доехать здорово. Да как их из Казани отпустят, и им итти в Астарахань не мешкаяж всем вместе бережно и усторожливо; и по городом на Самаре и на Царицыне роспрашивать, [4] нет ли от Казаков на Волге воровства, и всякими мерами про то про все проведывати, чтоб на Волге Нагаи, и Казыева улуса и Крымские и Азовские люди и воры Казаки и Черкасы безвестно не пришли, и дурна никаково не учинили. А будет им где про воров про Казаков, или про иных про каких людей весть учинитца, и проехать будет от них с теми провожатыми не мочно.

И Князю Михайлу Петровичю с товарищи взяти провожатых в прибавку, в котором городе прилучитца, сколько человек пригоже, смотря по вестем, по Государеве проезжей грамоте, какова им дана из Посольского Приказу, чтоб им от воров проехать здорово. А из Казанского Дворца от Государя Царя и Великого Князя Михайла Федоровича Всеа Русии в те городы к Воеводам и к приказным людем о том писанож. А приехав Князю Михайлу Петровичю с товарыщи в Астарахань, переговорити о том с Шаховыми Послы с Кая-Салтаном, да с Булат-Беком, на которое место они итти к Шаху похотят, из Астараханиль прямо морем в бусах на Гилянь, или похотят итти из Астарахани на Терек, а с Терки на Дербень. Да будет Шаховы Послы похотят итти из Астарахани морем на Гилянь: и Князю Михайлу Петровичю с товарыщи говорити в Астарахани Воеводам, Князю Ондрею [5] Ондреевичю Хованскому, да Князю Олексею Михайловичу Лвову, да Дьяком Ивану Тимофееву, да Ивану Грязеву, чтоб они их и Шаховых Послов отпустили в Кизылбаши на Гилянских бусах, и Стрельцов с ними послали, и вожей, и пищали, и что будет иное надобно, без чего быти не льзе, им дали. А будет Гилянских бус нет, и ониб дали под них бусы Астараханские лутчие со всем что надобно к морскому ходу.

Да как их из Астарахани отпустят, и Князю Михайлу Петровичю с товарыщи, взяв знатков судовщиков и провожатых, и наряд из Астрахани, итти в Гилянь морем, которым местом пригоже, с великим береженьем.

А будет Шаховы Послы похотят итти из Астарахани на Терек, а с Терки на Дербень: и им по томуж в Астарахани об отпуске говорити Воеводам, чтоб их из Астарахани отпустили на Терек не мешкая ни часу; а будет лутче так, что им Князю Михайлу с товарыщи и Шаховым Послом итти на Терек, а с Терки на Кабарду, да на Шаховы городы, сухим путем, а людей будет своих с запасом и с рухледью лутче отпустити морем прямо на Гилянь: и им по тому учинити. О том от Государя в Астарахань к Воеводам писано, велено их отпустити, [6] советовав с ними как лутче, как бы Государеву делу прибыльнее и спешнее.

А как они с Шаховыми Послы на Тереке придут, и Князю Михайлу с товарыщи по томуж с Шаховыми Послы переговорити, которою дорогою с Терки на Дербень итти лутче и бесстрашнее. Да как приговорят итти, и им о том говорити на Терке Воеводам, Миките Вельяминову с товарыщи, чтоб они, дав им провожатых и Послом корм по росписи, по томуж отпустили их не мешкая, чтоб им ни за чем на Терке не замешкати, и итти к Шаху. А итти им с Терки бережнож и усторожливож, чтоб над ними, на походе и на стану, от Крымских и от Нагайских людей, и от Кумык, и от Пятигорских Черкас, и от Азовских, и ото всяких воровских людей, которое лихо не учинилось и безвестноб на них нигде не пришли.

А как придут в Кабарду, и Князю Михайлу Петровичю с товарыщи посылати от себя к тем Кабардинским Князем и к Мурзам Государевы грамоты о их проезде, и приказывати к ним, чтоб они Князи и Мурзы по своей правде и шерти, как они Великому Государю Царю и Великому Князю Михайлу Федоровичю Всеа Русии правду дали, на Куране шертовали, послужили, их Государевых и Шаховых Послов чрез свою землю пропустили, Приставов им [7] давали, и проводити велели, и подводы им давали, чтоб им к Шаху поспети вскоре; а они от Царьского Величества посланы к Шаху о великих государственных и о земских делех, которое годно обеим Великим Государем и им Князем и Мурзам.

А которой будет Князь или Мурза приедет с ними повидатца, и им того Князя или Мурзу потчивати и подарить, что у них лучитца, и Государевым жалованьем ево обнадежити, и говорити, чтоб Государю послужил, Пристава им дал, и проводити их велел, а Государь их за их службу пожалует своим Царьским жалованьем. А из Терских провожатых взяти с собою до Дербени человек пяти или шти, чтоб было с кем ко Государю отписать, как которого числа в Дербень придут.

А как их с Терки отпустят, и на которые места, на чье кобаки, на Дербень пойдут, и где их Черкаские Приставы и провожатые встретят, и как их учнут провожати, и с которого места и по которое место которой Князь и Мурза проводит, и которого числа придут в Дербень, и что проведают про Шаха, где ныне Шах, и как ныне с Турским Царем, и как с Иверским и с Бухарским и с Юргенским, с которым в миру, и с которым не в миру, и Шах ныне в котором [8] своем городе, или где в походе, и на которую землю пошол, и его земли которой Государь не воюет ли, и что в его земле учинил Крымской Джанбек Гирей Царь, и где ныне Царь Крымской, в Кизылбашской ли земле; и будет в Кизылбашской земле, и в которых местех, или из Кизылбаш пошол, и сколь давно пошол, и в которых местех в Кизылбашской земле был, и на которые места из Кизылбашские земли пошол, о всем о том проведав ко Государю отписати подлинно; да и о том отписать, совсем ли пойдут на Дербень, или запасы отпустят на Гилянь.

А будет с Терки лутче по тамошней мере смотря итти водяным путем, и их велено отпустити водяным путем, и суды и кормщики и гребцы велено им дать, смотря по тамошнему делу; а до коих мест судами пойдут, и с которых мест сухим путем, и что проведают: и Князю Михайлу Петровичю с товарыщи по томуж ко Государю отписати.

А будет пойдут из Астарахани на Гилянь, и им по томуж ко Государю отписать из Астарахани.

Да какоже, даст Бог, придут в Шаховы городы, и им приказывати к Шаховым приказным людем, что приходили к Великому Государю Царю и Великому Князю Михайлу Федоровичю Всеа Русии, от Государя их от [9] Шах-Аббасова Величества Послы Кая-Салтан да Булат-Бек, о дружбе и о любви и о иных добрых делех, и Великий Государь тех Послов Государя их принял с великою честию, и пожаловав их отпустил к Государю их не издержав, и с ними вместе послал Великий Государь к Государю их к Шах-Аббасову Величеству их Послов своих о многих добрых дел, которые належат обеим Великим Государем, Царьскому Величеству и Аббас-Шахову Величеству, и их государствам ко всякому добру: и ониб дали им Пристава и подводы и корм, и отпустили их к Шаху, где будет Шах; только Шаховы Послы от них отстанут, а покаместа будут вместе с Шаховы Послы, и им обо всем советовати, и говорити с Шаховыми Послы.

А будет в котором городе Шахов которой ближней человек велит им быти у себя:

И Князю Михайлу Петровичю с товарыщи к тому Шахову ближнему человеку не ходити, а приказать к ним, что им, не быв у Шаха, и не и с правя посольство, ни у кого быти не пригоже. Как были и у Царьского Величества Шах-Аббасова Величества Послы: и они окроме Царьского Величества у Царьского Величества Бояр и Воевод по городом ни у кого не бывали: то Царьское Величество велит делать остерегая Его Царьского Величества и Шахова Величества чести, [10] а отпустилиб их к Шаху не издержав, и подводы и корм велели им дати. Да только будет под ними будут Русские бусы или суды: и им приказати к тутошним приказным людем, чтоб тех бус велели беречь до их приезду, как они пойдут назад из Кизылбаш.

А нечто будет, которой Шахов приказной человек велит Князя Михайла с товарищи переписывати рухлядь, и им приказати к тому Шахову приказному человеку, а велети о том говорити, что Государь их Шах-Аббасово Величество присылал к Великому Государю Царю и Великому Князю Михайлу Федоровичю Всеа Русии Послов своих Каю-Салтана да Булат-Бека с любительною грамотою, а в грамоте своей Шах-Аббасово Величество писал, и речью Послы его Великому Государю на посольстве говорили, что Государь их Шах-Аббасово Величество с Великим Государем нашим Царьским Величеством учинился в братственной дружбе и в любви и в ссылке, и на всякого Государева недруга стояти за один, а Великомуб Государю с его Шах-Аббасовым Величеством по томуж быти в братственной дружбе и любви, и чтоб меж Их Великих обеих Государей о братстве и о любви и о всяких добрых делех была ссылка, Послы и Посланники без урыву. И ныне Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь Всеа Русии, послал их в Послех к [11] Шах-Аббасову Величеству о дружбе и о любви и о всяких добрых делех: и Шаховыб приказные люди таково не пригожево дела невсчинали, и их тем не бесчестили, рухляди переписывать не велели. А которые Послы и Посланники и гонцы Государя их приезживали и к прежним Великим Государем, к Великому Государю блаженные памяти к Царю и Великому Князю Федору Ивановичю Всеа Русии Самодержцу, и к Царю Борису, и которые были ныне при Великом Государе Царе и Великом Князе Михайле Федоровиче Всеа Русии, и тем Послом и Посланником и гонцом в Государя нашего государстве честь была свыше иных Государей Послов; и у Послов и у Посланников, и у гонцов рухлядей их не емлют, и не переписывают; да не токмо что у Послов и у Посланников, и у торговых людей, которые с ними; и торговые люди приежжают в великие Государя нашего государства, и у тех торговых людей товаров их не переписывают, и пошлин с них никаких не емлют, и такова бесчестья над ними не бывает, как вы ныне хотите над нами бесчестье учинити, мимо Посольской обычей. И ныне, которое будет бесчестье учините над нами, и над Государя вашего Аббас-Шаховыми Послы по томуж вперед учинят; и ониб того остерегали, чтоб тем не пригожим дедом меж Великих [12] Государей ссылка и любовь не урвалась. Да однолично Князю Михайлу Петровичю с товарыщи рухляди своей и Толмачей и Кречатников переписывать не давати. А будет где которой Хан или Шаховы приказные люди, похотят смотрити и писати Государевы Царевы и Великого Князя Михайла Федоровича Всеа Русии, поминки, и Князю Михайлу с товарыщи по томуж отговаривании накрепко, и переписывать Государевых поминков отнюдь не давать никакими мерами.

Да как Князя Михайла Петровича с товарыщи из Гиляни или из Дербени отпустят к Шаху, и им говорити Приставом, чтоб их вели к Шаху не мешкая, где Шах будет; и говорить с Приставы, чтоб они донесли до Шаха, чтоб Шах велел им у себя быти вскоре; а будет Шах в походе против которого своего недруга, и велит им быти у себя в рати:

И Послом Князю Михайлу Петровичю с товарыщи в ту пору к Шаху не ходити, а дожидатись того, как Шах придет из походу в свое государство, а отговаривать о том, что им у Шаха на посольстве в чужом государстве быти не пригоже; Шах ныне против своего недруга в войне, а им Государевым Послом в те поры у Шаха быти! да и преж того николи того не бывало, чтоб Послы и Посланники в войне на посольстве бывали; а отговаривати гладостью [13] и пословно, а однолично в войне в чужом государстве на посольстве не быти.

А как Послом Князю Михайлу Петровичю с товарыщи велит Шах у себя быти на посольстве, и им приказать с Приставы к Шаховым ближним людем, чтоб у Шаха в то время, как им быти, иных Государей Послов и Посланников никово не было; а только будут иных Государей Послы и Посланники, и им на посольство итти, и посольства правити не пригоже.

А нечто в то время, как они придут на посольство, будут у Кизылбашского Шаха, Турского Салтана и иных Государей Послы и Посланники и гонцы:

И Послом Князю Михайлу Петровичю с товарищи с теми Послы к Шаху не ходити; а хотя и придут на двор, а уведают про то, что иных земель у Шаха Послы или Посланники, им пришед к Шаху посольства не правити, итти вон из полаты; а говорити Приставом., чтоб им Шах велел у себя на посольстве быти одним, опричь иных Государей Послов и Посланников и гонцов; а перед посольством Приставов распросити, как им у Шаха быти на посольстве, и как Шах примет, да и про всякие тамошние меры распросити и проведывати, чтоб им ведати; а смотря по тамошней мере, будет надобно, ино Приставов чем подарити от себя, не от велика, что будет пригоже. [14]

А как Князь Михайло с товарищи пойдут к Шаху на посольство, и учнут будет им Приставы говорити, чтоб им с лошадей сойти не близко Шахова двора, или пришед к Шахову двору, велят им кланятца в воротех в порог, и учнут говорити, что у Государя их у Аббас-Шаха так в обычае ведетца, всех Великих Государей Послы и Посланники и гонцы с лошадей сходят не близко Шахова двора, и пришед к Шахову двору кланяютца в порог:

И Князю Михайлу Петровичю с товарищи говорити Приставом: То мы и сами знаем, как нам приехав к Государскому двору с лошадей ссести; а что велите нам кланятца у Шахова двора в порог, и мы посланы к Аббас-Шахову Величеству, а порогу нам для чего кланятца? Да ссести с лошадей не доежжая ворот Шахова двора, как пригоже, а Толмачом велети с лошадей ссести наперед себя.

А будет Приставы или встречники учнут говорити, чтоб они поклонились к которой полате, по тому что в той полат Шах сидит, или велят им итти к Шаху в полату, а поминки что посланы с ними от Государя к Шаху, велят нести к Шаху после их Послов:

И Князю Михайлу Петровичю с товарыщи говорити: Нам то в подивленье, что не видя Государских очей, велите [15] кланятца полате. Ни у которых Великих Государей того в обычае не ведетца; а как Аббас-Шахова Величества очи увидим, и тогды ему Государю челом ударим. Сами мы знаем, как Великим Государем честь воздавати. А которые Послы и Посланники Государя вашего приходили к Великому Государю нашему, блаженные памяти к Царю и Великому Князю Федору Ивановичю, Всеа Русии Самодержцу, и к Царю Борису, и к нынешнему к Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Михайлу Федоровичю Всеа Русии, а последние были у Великого Государя нашего у его Царьского Величества, Государя вашего Послы Кая-Салтан да Булат-Бек: и Великий Государь наш, блаженные памяти Царь и Великий Князь, Федор Ивановичь, Всеа Русии Самодержец, и Царь Борис, Государя вашего Послов и Посланников, и ныне Великий Государь наш, Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, Государя вашего Посланников и гонцов, и нынешних Послов, для Аббас-Шахова Величества братцкие любви жаловал, на посольстве приимал честно, и поминки от Аббас-Шахова Величества приимал в любовь, при своих Царьских очех, и во всем им велел почесть воздавати. Да однолично Князю Михайлу Петровичю с товарищи у Шахова двора в порог и на дворе полате не кланятца, и поминки [16] велети нести на крыльцо и до Шаховы полаты пред собою, по Посольскому обычаю.

А будет нечто Приставы учнут говорити, чтоб им на посольстве Шаха целовати в ногу, как у Шаха в обычае ведетца, по томуж как иных Государей Послы Шаха целуют в ногу:

И Князю Михайлу Петровичю с товарыщи говорити: Преж сего которые Послы и Посланники были у Шаха, Великого Государя нашего Дяди, блаженные памяти Царя и Великого Князя Федора Ивановича, Всеа Русии Самодержца, и тех Шах жаловал, звал их к руке; а от Царя Бориса были у Шаха Послыж, Князь Олександр Засекин с товарыщи; а ныне от Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Михайла Федоровича Всеа Русии, были у Шаха Посланники Михайло Тиханов, да подьячей Олексей Бухаров, а последнее Федор Левонтьев: и они Шаха целовали в рукуж, а не в ногу. А которые Послы и Посланники и гонцы Аббас-Шахова Величества приходили к прежним к Великим Государем Царем и Великим Князем Росийским: и Великие Государи наши Шаховых Послов на посольство приимали, и почесть им для Аббас-Шахова Величества велели воздавати, и пожаловав их на приезде и на отпуске, звали к своей Царьской руке: и ныне Великий Государь наш Царь и Великий Князь [17] Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, Шаховых Послов Кая-Салтана да Булат-Бека принял честно, и пожаловал велел им быти у своей Царьские руки: и Шаховоб Величество таково непригожево дела вновь не всчинал, тем к Великому Государю нашему нелюбья своего не объявлял, чтоб меж Их Великих Государей тем дружба и братцкая любовь не нарушилась, и ссылка не урвалась; а не учинит по тому Шах, и нам посольства не правити. Да однолично о том стояти накрепко, и в ногу Шаха не целовати.

А нечто в то время Шах, как они придут в Кизылбаши, будет в дороге, и велит им быти у себя на посольстве в дороге, а сам будет в то время Шах учнет сидети на коне:

И Князю Михайлу с товарыщи в то время к Шаху на посольство не ходити, а говорити Приставом, и к Шаховым ближним людем приказывати, что Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, Его Царьское Величество, прислал их к Шахову Величеству о добрых делех, и ныне Шах делает не по прежнему обычаю, велит себе посольство правити в дороге, а сам хочет сидети на коне, и тем Великому Государю нашему и к Царьскому Величеству нелюбье свое оказует, и доброе дело и ссылку о братцкой любви хочет [18] порушить, а им таким обычаем посольства правити не мочно. И посольства им однолично не правити, только Шах учнет сидети на лошади.

А будет Шах велит Князю Михайлу с товарищи быти у себя на посольств в котором городе, или в дороге в своем государстве, на стану в шатре, и скажут им Приставы, что им быти у Шаха одним, иных Государей Послов и Посланников и гонцов в то время у Шаха не будет, и Шаху сидети не на коне, а целовати им Шаха в руку:

И Князю Михайлу Петровичю с товарищи к Шаху на посольство итти.

Да как будут Князь Михайло с товарищи у Шаха на посольстве, на Шахове дворе в полате, или в походе в шатре:

И Князю Михайлу Петровичю с товарищи пришед к Шаху, правити от Государя Царя и Великого Князя Михайла Федоровича, Всеа Русии, Шаху поклон Князю Михайлу, а молыти:

Божиею милостию Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, Владимерский, Московский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астараханский, Царь Сибирский, Государь Псковский, и Великий Князь Смоленский, Тверский, Вятцкий, Болгарский, Югорский, Пермский, и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовские земли, Черниговский, Резанский, [19] Полотцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Лифлянский, Удорский, Обдорский, Кондинский, и всея Северные страны Повелитель, и иных многих великих государств Государь т Обладатель, Великому Государю, в чести Величества изящному, и многим Мусулманским родом Повелителю, Перситцкие и Ширванские земли Начальнику, Вам Брату Своему Аббас Шахову Величеству, велел поклонитися, и Свое Царьское здоровье велел сказати; а Ваше Брата Своего здоровье велел видети.

Да подати от Государя Царя и Великого Князя Михайла Федоровича, Всеа Русии, Аббас-Шаху Грамота; а с подворья от себя и на Шахов Двор вести Грамота Дьяку Михайлу.

А у Шаха в полате Государева грамота взяти и подати Шаху Князю Михайлу.

И будет Аббас-Шах спросит о здоровье Великого Государя Царя и Великого Князя Михайла Федоровича, Всеа Русии Самодержца:

И Князю Михайлу Петровичю молыти: Как мы поехали от Великого Государя нашего, и Божиею милостию Великий Государь наш Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, Его Царьское Величество, на своих великих и преславных государствах в добром здоровье. [20]

А после того явити Шаху от Государя поминки, а молыти:

Божиею милостию Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь Всеа Русии Самодержец, и многих государств Государь и Облаадатель, Вам Брату Своему Аббас-Шахову Величеству, напоминается своею любовью поминки. Да подати поминки по росписи.

А после поминков говорити речь Шаху, Князю Михайлу,

А молыти:

Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, и многих государств Государь и Облаадатель, Вам Брату Своему Шах-Аббасову Величеству велел говорити:

Присылал еси к Нашему Царьскому Величеству Послов своих Кая-Салтана да Булат-Бека, с своею любительною грамотою, о дружбе, и о любви, и о иных наших Государьских о вопчих любительных делех: и Мы Великий Государь, Вашу Брата Нашего грамоту приняли, и выслушали любительно. А в грамоте своей к Вашему Царьскому Величеству Вы Брат Наш Шах-Аббасово Величество писали, что Вы Брат Наш Шах-Аббасово Величество, слыша про Наше Царьского Величества здоровье, от Посланника Нашего от Федора Левонтьева, добр обрадовался, и учинился Вы Брат Наш Шах-Аббасово Величество, с Нами Великим Государем в братцкой любительной дружбе, [21] и любви, и в ссылке, также как и с прежними Великими Государи Цари и Великими Князи Росийскими, Предки Нашими, и послал к Нам Великому Государю, о дружбе и о любви, с Нашим Посланником вместе, с своею любительною грамотою, Посла своего верного и ближнего своего двора Капычейского Агу-Кая-Бека, и Нашемуб Царьскому Величеству с Вами Братом Нашим, с Шах-Аббасовым Величеством, по томуж быти в братственной крепкой дружбе, и в любви, и в ссылке, и торговым людем торг был повольной. А что Нам Великому Государю годно в Вашем Брата Нашего государстве, и Нам бы Великому Государю о том велети к Тебе Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству приказать, и Вы Брат Наш то все Наше дело любительно исполнишь. А Ваши, Брата Нашего Шах-Аббасова Величества Послы, Нашего Царьского Величества Бояром, Боярину и Наместнику Нижегородцкому Князю Олексею Юрьевичю Ситцкому Ярославскому с товарыщи, и Нашим приказным людем объявили, что приказал им Вы Брат Наш Великий Государь Шах-Аббасово Величество Нам Великому Государю известить, что по Нашему Царьского Величества указу, Посланник Наш Федор Левонтьев говорил Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству, чтоб Ты Брат Наш послал к Нашему [22] Царьскому Величеству в помочь против Наших недругов денежные казны, и Вы де Брат Наш Посланнику Нашему сказал, что Вы Брат Наш посылаете ныне к Нашему Царьскому Величеству с Послы своими легкую казну, что ныне у Вас Брата Нашего Шах-Аббасова Величества вскоре лучилось послать; а как даст Бог те ваши Брата Нашего Послы будут у Нас Великого Государя, и что Мы Великий Государь к Вам Брату Нашему, к Шах-Аббасову Величеству, с ними о казне или о ратных людех, или про иное про какое дело прикажем, и Вы Брат Наш Великий Государь, Шах-Аббасово Величество, то все Нам Великому Государю, Нашему Царьскому Величеству, по Нашей Царьской воле исполнишь, как Нашему Царьскому Величеству годно. И Мы Великий Государь от Вас Великого Государя Брата Нашего, Шах-Аббасова Величества, те нынешние Твои к Нам Великому Государю любительные поминки и серебро, что Ты с Послы своими к Нам Великому Государю прислал, приняли в братственную в сердечную дружбу и любовь, и против того Мы Великий Государь Вам Брату Нашему, Шах-Аббасову Величеству, также будем Нашею братственною дружбою и любовью воздавати, как будет Нам Великому Государю возможно; и учинилися Мы Великий Государь, Наше Царьское Величество, с Вами Братом Нашим с [23] Шах-Аббасовым Величеством, в крепкой братственной в нелицемерной дружбе и в любви, и в ссылке, мимо всех Великих Государей на веки неподвижно, и Послов ваших к Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству отпустили; а с ними вместе послали Мы Великий Государь к Вам Брату Нашему, к Шах-Аббасову Величеству Послов Наших, Дворянина и Наместника Болховского, Князя Михайла Петровича Борятинского, да Дворянина Ивана Ивановича Чичерина, да Дьяка Нашего Михайла Тюхина, о братственной же дружбе, и о любви, и о иных Наших Государьских великих делех, которые Нам обоим Великим Государем к дружбе и любви годные и Выб Брат Наш, Шах-Аббасово Величество, по томуж был с Нами Великим Государем в крепкой братственной дружбе, и в ссылке на веки неподвижно; и Послов бы Наших отпустил к Нам Великому Государю не издержав. Да объявляем Мы Великий Государь Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству: уж не малое время войну ведем с недругом Нашим и разорителем Нашего Московского государства, с Польским Жигимонтом Королем, за его многие неправды и за разоренье Нашего Московского государства, отставя всякие Наши дела: и ныне Нас Великого Государя у Вас Брата Нашего у Шах-Аббасова Величества любительное [24] прошенье то, чтоб Вы Брат Наш Шах-Аббасово Величество к Нам Великому Государю совершенную дружбу и любовь показал, прислал к Нам Великому Государю против недруга Нашего Польского Короля казны денежные в помочь, чем бы Нам Великому Государю было Наших ратных людей против недруга Нашего пожаловать, и против его за его многие неправды стоять. А то Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству самому подлинно ведомо, что Наши Великие Росийские государства велики и многолюдны; только ныне за грех ото многие розни и межусобья и от войны недруга Нашего Польского Жигимонта Короля, что делалось до Нашего Царьского Величества самодержавства, ратные Наши всякие люди пооскудели, и Выб Брат Наш Шах-Аббасово Величество к Нам Великому Государю ныне совершенную свою братственную дружбу и любовь показал, прислал к Нам Великому Государю на вспоможение против недруга Нашего казны, чем бы Нам Великому Государю ратных Наших людей пожаловать. А как Наше Царьское Величество с недругом Нашим с Польским Королем поуправимся, и Мы Великий Государь, Наше Царьское Величество, тое казну Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству заплатить велим, какими узорочьи из Нашего государства Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству будет годно; да сверьх того Мы Великий [25] Государь, Наше Царьское Величество, Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству против Вашей любви учнем воздавать Нашею братственною дружбою и любовью, где будет Нашему Царьскому Величеству возможно. А Послов Наших, Дворянина Нашего и Наместника Болховского Князя Михайла Петровича Борятинского с товарыщи к Нам отпустил бы еси не издержав, и своих больших Послов ближних людей, к Нам с ними вместе прислал, наказав с Послы своими подлинно, как Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству с Нашим Царьским Величеством вперед быти в крепкой братственной дружбе и любви на веки неподвижно; и каких узорочей, что ведется в Наших государствах, к Вам Брату Нашему за тое казну, что к Нам пришлете, послать. А как Нашего Царьского Величества Послы и Твои Брата Нашего Послы у Нашего Царьского Величества будут, и Мы Великий Государь велим Думным Нашим Людем с Твоими Брата Нашего Послы о всяких о добрых делех говорити и становити, как Нам Великим Государем вперед быти меж Собою в братцкой любви и в дружбе на веки неподвижно, и Послов Твоих к Вам Брату Нашему отпустим не издержав, и Своих больших Послов, к Вам Брату Нашему пошлем, и будем с Вами Братом Нашим в братственной сердечной дружбе [26] и любви, мимо всех Великих Государей на веки неподвижно; на то Нашего Царьского Величества мысль крепко утвердилась. А о иных Наших делех, которые меж Нас Великих Государей настоят, наказали есьмя Вам Брату Нашему Шах-Аббасову Величеству говорити Послом Нашим, Дворянину Нашему и Наместнику Болховскому Князю Михайлу Петровичю Борятинскому с товарыщи, и что они Вам Брату Нашему учнут говорити, и Выб Брат Наш Шах-Аббасово Величество им верил.

И нечто тут же на посольстве, или после посольства, Шах или Шаховы ближние люди учнут им говорити, что Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь Всеа Русии, к Шаху прислал малые поминки, а от прежних Великих Государей Московских от Царя и Великого Князя Федора Ивановича Всеа Русии, и от Царя Бориса, поминки бывали большие:

И Князю Михайлу Петровичю с товарыщи говорити, чтоб Шахову Величеству в больших поминках на Царьское Величество не подосадовать: ведомо Шах-Аббасову Величеству подлинно из Великого Государя Нашего грамот, что посыланы к Нему Царьского Величества с Посланники с Михайлом Тихоновым, а после с Федором Левонтьевым, и от них Посланников и от гонцов, и от Его Шахова Величества от [27] Посланников и от гонцов, и от торговых людей, которые были в Росийских государствах, и от нынешних Шахова Величества Послов, чаю, Шахову Величеству ведомож, как Польской Жигимонт Король через многое свое и Послов своих и Посланников крестное целованье, великих Росийских государств многие места и самой царствующей град Москву разорили и казну многую неисчетную прежних Великих Государей Царей Росийских за много лет собранье розграбили, и многие неисчетные крови пролили и землю запустошили. А Великий Государь Наш Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, царствующей град Москву одни стены взял, и те разорены, да и посяместа после того разоренья у Великого Государя Нашего в Его Царьского Величества казне всяких узорочей в собранье мало; а что ныне у Великого Государя Нашего в собранье после разоренья Польских и Литовских людей лучилось, и Царьское Величество к Брату Своему Великому Государю Вашему то и прислал. Как, аж даст Бог, Великий Государь Наш Царь и Великий Князь Михайла Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, с недругом Своим с Польским Королем управится, и Царьское Величество Брату Своему Аббас-Шахову Величеству, до его любви смотря, Своею Царьекою любовью будет воздавать, Великий Государь Наш, Его Царьское [28] Величество, Государь мудрой, разумной, милосердой, Богом украшен во всем свыше человек, знает, как Брату Своему за Его любовь против воздаяние учинить. А ныне Царьское Величество поминки дослал честные, как есть Брату Своему, ни х кому Царьское Величество птиц в поминках не посылает опричь Шахова Величества.

А будет Аббас-Шах позовет их к себе Ести:

И Князю Михайлу с товарищи к Аббас-Шаху ести ехать, а о том приказывать с Приставы, чтоб в то время, как им у Шаха ести, иных Государей Послов и Посланников не было; а естиб им у Шаха одним; и будет им скажут, что в то время у Шаха будут иных Государей Послы и Посланники, и им к Шаху за стол не ходити.

А имянно проведывать о Турском Посланнике и гонце, чтоб им однолично с Турским вместе у Шаха не быти.

Да как после посольства велит будет Шах быти им у себя на дворе, и вышлет к ним своих людей говорити о делех:

И учнут Шаховы ближние люди говорити, что говорили они на посольстве, чтоб Шахову Величеству с Государем Вашим быти в братцкой дружбе, и Шахово Величество с Царьским Величеством в братцкой дружбе и любви и [29] в соединенье и в докончанье быти хочет; только6 объявити, на которой мере тому статися.

И Князю Михайлу Петровичю Борятинскому с товарыщи говорити: Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, прислал нас к Шахову Величеству в Послех, для того: Присылал к Великому Государю Нашему, к Его Царьскому Величеству, Великий Государь Ваш Шах-Аббасово Величество Послов своих Кая-Бека да Булат-Бека, с любительною грамотою, о дружбе, и о любви, и о иных Государьских о вопчих любительных делех; а в грамоте своей к Великому Государю Нашему, Государь Ваш Шах-Аббасово Величество писал, что присылал Великий Государь Наш у Его Царьское Величество, к Великому Государю Вашему, Посланника Своего Федора Левонтьева, с Своего Царьского Величества любительною грамотою, и Великий Государь Ваш Шах-Аббасово Величество грамоту Великого Государя Нашего принял, и речь у Его Царьского Величества Посланника выслушал любительно, и слыша про Его Царьского Величества здоровье, Государь Ваш Шах-Аббасово Величество обрадовался, и учинился Великий Государь Ваш с Великим Государем Нашим, Его Царьским Величеством, в братцкой любительной дружбе и в любви, и в ссылке, также как и с прежними Великими Государи [30] Нашими, Цари и Великими Князи Росийскими, и Великомуб Государю Нашему, Его Царьскому Величеству, с Великим Государем Вашим, с Шах-Аббасовым Величеством, по томуж быти в крепкой братственной дружбе и любви, и в ссылке, и торговым бы людем торг был повольно; а что Великому Государю Нашему годно в Его Государя Вашего государстве, и Государюб Нашему о том велеть к Нему Брату Своему, к Великому Государю Вашему Шах-Аббасову Величеству, приказать, и Государь Ваш то все Его Царьского Величества дело любительно исполнит; а Послы Великого Государя Вашего, после посольства, Царьского Величества приказным людем в речах своих объявили, что приказывал им Великий Государь Ваш Шах-Аббасово Величество, Великому Государю Нашему, Его Царьскому Величеству, известить, что по Его Царьского Величества указу, Посланник Его Царьского Величества Федор Левонтьев говорил Великому Государю Вашему Шах-Аббасову Величеству, чтоб Великий Государь Ваш прислал к Великому Государю Нашему, к Его Царьскому Величеству, в помочь против Его Царьского Величества недругов в денежные казны, и Государь Ваш Великого Государя Нашего Посланнику сказал, что он Великий Государь Ваш досылает ныне к Вели лому Государю Нашему лехкую казну, что у Великого [31] Государя Вашего вскоре лучилось послать. А как даст Бог они Великого Государя Вашего Послы будут у Великого Государя Нашего, у Его Царьского Величества, и что Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, к Брату своему к Великому Государю Вашему, к Шах-Аббасову Величеству, с ними о казне, или о ратных людех, или про иное про какое дело прикажет, и Великий Государь Ваш Шах-Аббасово Величество, то все Великому Государю Нашему, Его Царьскому Величеству, по Его Царьского Величества воле исполнит, как Его Царьскому Величеству будет годно. Да и наперед тех Государя Вашего Послов, Великий Государь Ваш з Гилянцом своим с Хозмуртозою, и с Посланником своим с Булат-Беком же, к Великому Государю Нашему, к Его Царьскому Величеству, в грамотах своих писал, и речью они Царьскому Величеству, и Его Царьского Величества приказным людем, в разговорех говорили: что Великий Государь Ваш, Шах-Аббасово Величество, хочет быти с Братом своим, с Великим Государем Нашим, в крепком братстве и в любви на веки неподвижно, и на всякого недруга хочет стоять за одно. Хто будет Великому Государю Нашему друг, тот и Великому Государю Вашему Шах-Аббасову Величеству друг; а хто Великому Государю Нашему недруг, тот и великому Государю Вашему Шах-Аббасову [32] Величеству недруг. И будет Великому Государю Нашему против Его Царьского Величества недрузей надобно на помочь какие казны и ратных людей, и Великомуб Государю Нашему к Шахову Величеству о том отписать или приказать не стыдясь, и Великий Государь Ваш Шах-Аббасово Величество Великому Государю Нашему ни за что не постоит, тотчас Великому Государю Нашему пришлет; а будет Шахово Величество Царьскому Величеству прошенье Его не исполнит, и Шахову Величеству то будет в стыд. И Великому Государю Нашему, Царьскому Величеству, на Шахово Величество стало в великую любовь, что Шахово Величество, как есть Великий любительный Государь, Брату своему Царьскому Величеству, в то время, как с недругом войну ведет, хочет помочь чинити, и Великийб Государь Ваш Шах-Аббасово Величество, как к Великому Государю Нашему с гонцы своими и с Посланники, и с нынешними своими Послы, в грамоте своей писал, и речью приказывал, так бы и совершил, был с Великим Государем Нашим в крепкой братственной дружбе и любви на веки неподвижно, и на всякого Царьского Величества недруга стоял с Великим Государем Нашим за одно. А Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, с Братом Своим, с Великим Государем Вашим, с Шах-Аббасовым [33] Величеством, по томуж учинился в крепкой братственной в нелицемерной дружбе и в любви, и в ссылке, мимо всех Великих Государей на веки неподвижно, и их Своего Царьского Величества Послов ныне к Великому Государю Вашему прислал объявити, что Царьское Величество с Шаховым Величеством учинился в сердечной братцкой крепкой дружбе и любви, и Великийб Государь Ваш, Шах-Аббасово Величество, по томуж был с Великим Государем Нашим в крепкой братственной дружбе и любви, и в ссылке, на веки неподвижен. А ныне Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, обнадежен на Шахово Величество братственную дружбу и любовь, и писменно и словесно, приказал Государю Вашему Шах-Аббасову Величеству, велел объявити: Ведомо Шахову Величеству самому, что Великий Государь, отставя всякие Свои дела, войну ведет с недругом Своим с Польским Жигимонтом Королем, за его многие неправды и за розоренье Великого Московского государства, и ныне Великого Государя Нашего, Его Царьского Величества, у Брата Его Великого Государя Вашего Шах-Аббасова Величества, любительное прошенье то, чтоб Великий Государь Ваш Шах-Аббасово Величество, к Великому Государю Нашему, к Его Царьскому Величеству, совершенную свою истинную, сердечную братственную дружбу и любовь показал, как обещался в грамотах [34] своих, и писал, и словом приказывал, так бы и совершил, прислал бы к Великому Государю Нашему, против Его Царьского Величества недруга, Польского Короля, с нами Его Царьского Величества Послы, казны денежные в помочь, чем бы Великому Государю Нашему было Своих ратных людей против недруга Своего пожаловать, и против ево за его многие неправды стоять; а то Великому Государю Вашему, Шах-Аббасову Величеству, самому ведомо подлинно, что Великого Государя Нашего великие Российские государства великие и многолюдные, только ныне за грех ото многие розни и межусобья, в безгосударное время, до Великого Государя Нашего государства, и от войны Польского Жигимонта Короля, ратные Государевы всякие люди пооскудели, а казна неисчетная прежних Великих Государей Царей и Великих Князей Российских, прародителей Великого Государя Нашего, в безгосударное время, и от Польского Короли разорена, пожаловать ратных людей нечем: и Шаховоб Величество к Великому Государю Нашему ныне совершенную свою братственную дружбу и любовь показал, прислал к Великому Государю Нашему, на вспоможенье против недруга Государева, казны, чем бы Великому Государю Нашему ратных Своих людей пожаловать. А как Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, с [35] недругом Своим Польским Королем поуправитца, и Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, тое казну Брату Своему Великому Государю Вашему, Шах-Аббасову Величеству, заплатить велит, какими узорочьи, из Его Великого Государя Нашего государств, Шахову Величеству будет годно; да и сверьх того Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, Брату Своему Шах-Аббасову, Величеству, против тое ево любви учнет воздавати Своею братственною дружбою и любовью, где будет возможно; и своих бы Послов Великий Государь Наш к Брату Своему, к Великому Государю Нашему, с ними вместе и с тою казною, что пошлет к Великому Государю Нашему, слал, и о всем бы с ними Великий Государь Ваш к Великому Государю Нашему приказал подлинно, как Им Великим Государем Нашим впредь быти в крепкой братцкой дружбе и любви на веки неподвижно. А как Великого Государя Вашего Посол у Царьского Величества будет, и Великий Государь Наш велит Своего Царьского Величества Думным Людем, Великого Государя Вашего с Послом, о всяких о добрых делех говорити и становити, как Им Великим Государем меж Себя быти впредь в братцкой любви, и в б дружбе на веки неподвижно.

И будет Шах, или Шаховы ближние люди учнут говорити, чтобы [36] Государевы Послы, Князь Михайло Петровичь с товарищи, объявил, на какове мере Царьское Величество с Шах-Аббасовым Величеством хочет быти в братственной дружбе и любви, есть ли с ними о том приказ; а Шахово Величество хочет с Царьским Величеством в том на мере положити и укрепитца верою и грамотами, как Им Государем впредь меж Себя в братцкой дружбе и любви быти на веки неподвижно, и на недругов стояти за один.

И Послом Князю Михайлу Петровичю Борятинскому с товарыщи говорити: Шахово Величество к Царьскому Величеству в грамоте своей с Послы своими писал, и словом Послы его Кая-Салтан да Булат-Бек Царьскому Величеству на посольстве, и в ответе с Царьского Величества Бояры, с Боярином и Наместником Нижегородцким с Князем Олексеем Юрьевичем Ситцким с товарыщи говорили: что Шахову Величеству с Царьским Величеством учинилися в братцкой дружбе и любви, так же как был и с прежними Великими Государи Цари Росийскими в дружбе и любви на веки, и по тому с ними о том делать не наказано; и нам мимо наказ о том и закреплять не льзя. А наказал бы о том Шахово Величество к Царьскому Величеству с своими Послы, как Шахову Величеству с Царьским Величеством впредь быти. И Царьское Величество [37] велит с Аббас-Шахова Величества Послы Своим Царьского Величества Бояром говорити и становити, и закрепити велит а с ними с Послы о том не наказано. И чего с нами не наказано, того нам делать не льзя, тогоб на вас Щахово Величество спрашивати не велел.

Да однолично Князю Михайлу Петровичю с товарищи, с Шаховыми людьми у Шаха ни о чем не делать и не закреплять; а говорити, чтобы Шах о больших делех, как ему с Государем впредь быти, слал к Царьскому Величеству с ними вместе своего ближнего человека о всем с ними наказав подлинно, как ему с Царьским Величеством в братственной дружбе и в любви быти. И Царьское Величество велит с Шаховым ближним человеком Своим Царьского Величества Думным Людем говорити и утвердити, каким Государем меж Себя в дружбе и в любви впредь быти. А Царьского Величества мысль на то крепко утвердилась, что Его Царьское Величество хочет с Шаховым Величеством быти в крепком братстве, и в дружбе, и в любви, на веки неподвижно, мимо всех Великих Государей.

А будет Шах, или Шаховы ближние люди вспросят: Пишет Царьское Величество к Шаху о казне на помочь против своего недруга, и они Послы о том говорят: как ныне Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, [38] Всеа Русии, с Польским Королем, да есть ли ему Государю Бог помощь над Его недругом?

И Князю Михайлу Петровичю с товарищи говорити Шаховым ближним людем: Как волею Всемогущего Бога Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, по племени Великих Государей Царей и Великих Князей Росийских, и по избранью всех людей Росийских государств, учинился на великих Росийских государствах Великим Государем Царем и Великим Князем Всеа Русии Самодержцем, и Божиею милостию, а Его Царьским счастьем и премудрым разумом государства Свои правит мирно и не мятежно и другом Своим дружбу, а недругом недружбу доводит, и Польских и Литовских людей из великих Росийских государств Его Царьским счастьем Его Царьского Величества Бояре и Воеводы выгнали, и Его Царьского Величества городы Росийского государства, которые были в смутное и безгосударное время засели Польские и Литовские люди, очистили, и многих Польских и Литовских людей побили, и живых лутчих Полковников и Ротмистров в полон поймали больши 8000 человек, и все Его Царьского Величества государства, под Его Царьскою высокою рукою в соединенье учинились, и Его Царьскому Величеству служат с радостью. [39] А хоти и не вспросят, и им самим в разговорех к слову о том выговорить.

А будет Шаховы ближние люди молат, что им ведомо есть, что Польской Королевичь в Государеву землю пришол, и Дорогобуж и Вязму взял; а Дорогобуж и Вязма от Москвы блиско, и Государевым людем Польские люди сильны:

И Послом Князю Михайлу Петровичю Борятинскому с товарищи говорити: Было так, и оплоша с засылкою Дорогобуж Польские люди были взяли, и Королевичь Польской приходил, а Вязмы не имывали: пришли было к Вязке и Государевы Бояре и Воеводы сшодчися с Волока, из Можайска, и с Кодуги, Польских людей от Вязмы отбили, и многих побили, и Дорогобуж осадили. А Королевичь отшол в Смоленеск, а чаем ныне и в Смоленске Королевича нет у пошол в свою землю; людей у них столько нет, сколько у Царьского Величества земле ратных людей, да по грехом люди пооскудели, а пожаловать нечем. А будет чем Царьскому Величеству людей Своих пожаловать, и Польским и Литовским людем стоять против Царьского Величества людей будет не льзя.

А будет учнут их спрашивати, колько Государю Царю и Великому Князю Михайлу Федоровичю Всеа Русии на помочь [40] казны надобно, и они бы объявили, а Шахово Величество за то Брату Своему не постоит:

И Послом Князю Михайлу Петровичю Борятинскому с товарыщи говорити имянно: С нами о том Царьского Величества приказу нет, и только велел нам Царьское Величество Брату Своему Аббас-Шахову Величеству о том говорити, чтоб Его Государя для братцкие любви ссудил казною, а в том Шах волен; чем Государя Нашего ссудит, то Государь Наш, Царьское Величество, Шаху и заплатит. Царьское Величество ратным Своим людем, которые стоят против Литовсково, дает Своего Государева годового жалованья на год на два срока по 400000 рублев, то Стрельцом и Казаком, опричь Дворян и детей Боярских, только с нами не наказано, чего у Шахова Величества просити.

А будет Шах, или Шаховы ближние люди учнут говорити, что Шах Царьское Величество денгами ссудит, только бы было чему верить, и учнут им говорити, чтоб они в том дали запись, и крест на том целовали, что Государю те деньги заплатить; и учнут приговаривать сроки, или учнут говорити, чтоб в том дал Государю в заклад Астарахань, чтоб они Астарахань в заклад записали, и крестным целованьем утвердили: [41]

И Князю Михайлу Петровичю с товарыщи говорити: С нами о том не наказано, колько казны просити, и как в том укрепитца, и нам мимо Государя Своего наказ собою ничего делать не льзя. А послал бы Шахово Величество казну с ними вместе, с своими большими Послы, с ближними людьми, и с нимиб о том наказал, как в той казне с Царьским Величеством укрепитца. И Царьское Величество велит о том с ними Своим Бояром ближним говорити и закрепити. А Царьское Величество Государь праведной, премудрой, слово Его Царьское инако, что молвит, не бывает, в том с Шаховым Величеством в нелюбье быти не похочет, заплатити Шаху тое казну по договору велит тотчас узорочными товары, которые в Его государстве ведетца.

А будет Шах, или Шаховы ближние люди учнут говорити: Как в Астарахани был вор Ивашко Заруцкой с Маринкою, и прислал вор Ивашко Заруцкой к Шахову Величеству с тем, будто он пришел в Астарахань с Государским сыном, и Шаховуб Величеству за него вступиться, и Московсково государства людем ево не подать: и Шахово Величество ему не поверил, помочи никакие ему не учинил, и тех Посланников, которые к Шахову Величеству присланы были от Ивашка Заруцково, Ивана Хохлова с товарищи, к Государю отослал. [42] И нынеб Царьское Величество за тое его братцкую дружбу и любовь, Свою любовь показал, поступился Астарахани Шахову Величеству; а Шахово Величество и впредь Царьскому Величеству против Ево недругов своею казною помочь учинит, и будет в крепкой дружб и любви. А Астарахань искони век Мусулманского закона, и церкви в ней бывали Мусулманские веры. А взял Астарахань Царь и Великий Князь Иван Васильевич Всеа Русии, не в давных летех:

И Послом Михайлу Петровичю с товарищи говорити Шаху, или его ближним людем, что он Великий Государь Шах-Аббасово Величество учинил как есть великий и преславный Государь, что такой воровской смуте не поверил, и помочи ему никакие не учинил. И Великий Государь Наш, Его Царьское Величество, за то так же будет его Шахову Величеству против воздавати Своею Царьскою братственною дружбою и любовью, где будет возможно.

А Астарахани, чтоб Великому Государю Нашему, Его Царьскому Величеству, поступитися Шахову Величеству, с нами о том не наказано, и не статочное то дело.

А нечто Шаховы ближние люди учнут спрашивати, чтоб им Князь Михайло с товарыщи сказали подлинно, какими обычаи в Росийских государствах [43] смута сталась от Польских и Литовских людей, и какая рознь была, и как Росийское государство Бог от Польских и Литовских людей свободил, и как Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, учинился на Своих великих и преславных государствах:

И Послом Князю Михайлу Петровичю с товарищи говорити: Какими обычаи в Росийских государствах смута сталась от Польских и от Литовских людей, и какая рознь была, и как Российское государство Бог от Польских и Литовских людей свободил, и как Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, учинился на Своих великих и преславных государствах, и о том о всем подлинно писал Великий Государь Наш Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь, Всеа Русии Самодержец, к Брату Своему к Великому Государю Их, к Шах-Аббасову Величеству, в грамоте Своей, с Посланники Своими с Михайлом Тихановым, да с Олексеем Бухаровым, а последнее с Посланником с Федором Левонтьевым, да и речью, чаю в разговорах Шахову Величеству, и им ближним людем, Царьского Величества Посланники Михайло и Олексей и Федоре Левонтьев про то про все объявлялиж, и им про то про все и до них ведомо; а будет они и от них [44] и ныне про то похотят ведать, и они им про то роскажют подлиннож, как Божиим судом Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича, Всеа Русии Самодержца, нынешнего Великого Государя Нашего Дяди, в животе не стало, оставя земное царство отъиде в вечное блаженство; а после его Великого Государя, по избранью Московского государства всяких чинов людей, был на Московском государстве и на всех великих государствах Росийского царствия, Царь и Великий Князь Борис Федоровичь, Всеа Русии, и в прошлом во 109 году присылал к Царю Борису Жигимонт Король Польской и Литовской Послов своих и великих, Канцлера великого княжества Литовского Лва Сопегу с товарыщи. И приговорили те Послы Царьского Величества з Бояры перемирье меж Государем Царем и Великим Князем Борисом, и меж Жигимонтом Королем Польским и Литовским, и меж великих государьств, на дватцать на два годы, с лета 7109 по лето 7131 году, и то перемирье Царь Борис и Жигимонт Король крестным целованьем Своими душами закрепили, что было в те перемирные лета Государем и государству с государьством быти в миру и в дружбе и в любви, а войны и ни которые не дружбы не вчинати, и людей в землю Московского государства не всылати, и через свою [45] землю ни каких воинских людей не пропускати, и недругом ни которым ни какими людьми и казною не вспомогать. И после того укрепленья вскоре, некоторой вор чернец Еретик имянем Гришка Отрепьеве, из Московского государства, за некоторые злые свои богомерские дела, сбежал в Литву, и скинув с себя черное платье, и врагом рукописание на себя дал, аще приимет Царьский престол, тот от Бога отлучен будет, и назвался Царевичем Димитрием Углецким, Деда Великого Государя Нашего, Великого Государя Царя и Великого Князя Ивана Васильевича, Всеа Русии, сыном; а Царевича Димитрия Углецкого не стало до того времени за тринатцать лет. И как тот вор Рострига пришол в литву, и по совету и умышленью Польсково радново Пана Воеводы Сендомирского Юрья Мнишка, пристали к тому вору Литовские Князи, Князь Адам да Князь Констянтин Вешневецкие, да Острямской Староста Михайло Ратомской, и иные многие Польские и Литовские люди, и привели того вора Гришку Ростригу к Жигимонту Королю, имянуючи его государским сыном, буттося они про него подлинно ведают, что он сын Великого Государя Царя и Великого Князя Ивана Васильевича Всеа Русии, Царевичь Дмитрей Углецкой; а тот вор бил челом Королю о помочи, чтоб ему быти на Московском государстве Государем. И Король [46] Жигимонт поруша мирное постановенье от и преступив свое крестное Целованье, что утвержено было с Царем Борисом Их душами, тому вору на вспоможенье дал многую казну и людей, противу Царя Бориса и Московского государьства. А Воевода Сендомирской Юрьи Мнишек зговорил за того вора дать дочь свою Марину, которая была с вором с Ивашком Заруцким в Астарахани, и многую ему казну на вспоможенье дал, и сам с ним на украину Московского государьства с ратными людьми пошол. И пришол тот вор Гришка Отрепьев, и Воевода Сендомирской, со многими с Польскими и с Литовскими людьми, на украину Московского государьства в Северские городы безвестно. А Царь Борис ведаючи мирное постановенье, и меж Собою с Жигимонтом Королем о том укрепленье, в Северских городех от Литовские украины прибыльных ратных людей не держал, и тот вор некоторые Северские городы оплота взятьем взял, а иных городов Московского государьства учал доступать, и грамоты Король от себя учал писать на смуту во все городы Московского государьства ко всяким людем, именуючи того вора, Великого Государя Царя и Великого Князя Ивана Васильевича Всеа Русии, сыном Царевичем Дмитреем Углецким, чтоб против, его не стояли: и от того их смутного письма в украйных в дальных [47] городех не знающие простые люди, и з Дону, и с Волги, и с Яика воры Казаки, почали быть в смуте, к тому вору приставать. А многие люди Московское государства помня Бога и свои души, на чом Царю Борису правду учинили, крест целовали, и ведая про Царевичеву Княжь Дмитрееву Ивановича смерть, против того вора и Польских и Литовских людей стояли, и с ними бились во многих местех, и многих Польских и Литовских людей побили. И в тож время Божиим судом Царя и Великого Князя, Бориса Федоровича Всеа Русии в животе не стало, и в государьстве в Московском учала быть рознь и межусобная брань и кровопролитье, которые поверили такой смуте, и к тому вору пристали многие люди, и Бояр и Воевод, которые были в полкех и по городом, связав, к тому вору приводили; и вражиим действом, а умышленьем и вспоможеньем Жигимонта Короля Польского и Литовского, тот вор дошел до царьствующего града Москвы, и злокозненным дьявольским действом тот вор богоотступник еретик и Царьского престола достиг, и Государем Московским имяновался. А с ним пришли в царьствующий град Москву многие Польские и Литовские люди; и учинясь на Московском государстве тот вор Государем, многих Бояр и Воевод и всяких людей по городом в заточенье розослад, а иных [48] и смертными казньми казнил. А потом к тому вору пришел из Литвы Воевода Сендомирской Юрьи Мнишек, со многими Польскими и Литовскими людьми, а привез с собою Воевода Сендомирской, ко договору с тем вором, дочь свою Марину, и дал ему в жену. Да с Воеводоюж Сендомирским вместе пришли от Короля к томуж вору Послы Миколай Олешницкой Каштелян Мологоской, да Александр Гасевской Дворянин Королевской, и поздравляючи его на государьстве и объявляючи ему Король свою Дружбу, что он учинился на Московском государьстве его Королевским вспоможеньем. И будучи на Москве Польские и Литовские люди, по повеленью того вора, почали вере Крестьянской многое поруганье чинити, и Московского государьства людем многое насильство делати. И умыслил был тот вор Гришка с Поляки, Митрополитов и Архиепископов, и Бояр, и Воевод, и всяких чинов людей лутчих побити, а Московское государство к Польше и к Литве прилучити, а нашу истинную православную Крестьянскую веру Греческого закона разорити, а свою Латинскую веру утвердити. А Московское государство великое и широкое, из дальних мест из Сибири, и из Астарахани, и из иных мест в год одва приезжают, и многие ратные люди в то время были в таких дальних местех. А которые [49] Московского государьства люди были в Московском государстве, и ведали про того вора, да стати против его не могли: служилые все люди были в отъезде. А как служилые и всяким чинов люди съехались из дальних мест, и соединясь единомышленно, и облича того вора по его злым воровским делом, злой смерти предали; а Воеводу Сендомирсково з дочерью и его приятелей Вишневетцких и иных многих Польских и Литовских людей Бояре от смерти уберегли. А послом Королевым ни в чем никоторого бесчестья не учинено, и честь им была, и корм давали по посольскому обычаю по прежнему без убавки. И вскоре по убивстве того вора, Московского государьства Бояре и Воеводы и всяких чинов люди служилые и земские изобрали на Московское государство и на все государьства Росийского Царствия Государем, из Бояр от рода Суздальских Князей., Князя Василья Ивановича Шуйского. И учиняся на государстве Царь и Великий Князь Василей Ивановичь, Всеа Русии, дослал в Литву к Жигимонту Королю Посланников Своих Князя Григорья Волконского, да Дьяка Ондрея Иванова, объявляючи ему про свое государьство и припоминая ему его неправду, как он свое крестное целованье преступил, и мирное постановленье порушил, такую смуту и напрасное кровопролитие в людех учинил; и прислал бы к [50] Нему Послов своих, наказав им подлинно, как такие великие неправды, которые учинились с его сторону, исправити, и многие неисчетые убытки, которые учинились от него Московскому государьству заплатити. И Жигимонт Король Польской с теми Посланники к Царю Василью писал и приказывал, что он о всяких добрых делех шлет к Нему своих Посланников, и Послом своим, которые в то время были на Москве, подлинной указ свой пришлет, как им о всяких о добрых делех договор учинити и становити. И присылал к Царю Василью Жигимонт Король Посланников своих Станислава Витовского Войского Парцовского, да Князя Яна з Друтца Соколинского, Секретарей своих; а сам Король и Паны Рада умысля Московское государство разорить, больши прежнего устремились в Московском государстве смуту делати, и кровь напрасную проливать. Пустили славу во все пограничные места Московского государьства и на Дон х Казаком, бутто тот вор, которой был на Москве Государем, с Москвы ушел, и у них в Польше; а в его место бутто убит некоторой Поляк. Да умысля и изыскав, выслал на Украину Московского государьства в Северскую землю иного вора родом Жидовина, называючи его Царем, тем же именем, которым прежней вор Рострига назывался, [51] Дмитреем, бутто тот вор с Москвы от убивства убежал. А к нему пришли на Украину по Королевскому повелению Князь Роман Ружинской, да Олександр Зборовской, да Князь Адам Вишневецкой, да Ян Петр Сопега, да Самойло, да Ян Кишчеевичи, именуячися Гетманы и Полковники и иные Полковники и Ротмистры со многими Польскими и Литовскими людьми, и россылали смутные грамоты во всю Северскую землю по городом и по местом, именуючи того вора прежним вором Дмитреем. И многие малодушные Северских. Украйных городов Казаки и Боярские холопи и худые люди таким их смутным грамотам поверили, а иные видя от Польских и Литовских людей себе разоренье и войну, к тому вору пристали, и почала быть в людех рознь и кроворозлитье больши прежнего: и многие городы Сиверские и от Польские Украйны тому другому вору почали сдаватца тою смутою и рознью, и для многие войны и разоренья от Польских и Литовских людей. А потом тот вор собрався с Польскими и с Литовскими со многими людьми, и с Казаки и с Черкасы, устремились итти под Царьствующий град Москву, и пришед блиско Москвы, табором стали и по городом в уезды такиеж смутные грамоты послал, и войну роспустил, и почал Московское государьство разоряти, села и деревни жечь, и людей [52] в полон имать, а иных побивати и грабити, и кровь напрасную проливати без милости; а иные учали прельщатися на его вражью воровскую прелесть. А которые Послы и Посланники Жигимонта Короля в то время были на Москве, и они по приказу Жигимонта Короля, и видя такое разоренье Московскому государству, никоторого доброго дела не делали, х Королю о его неправде не посылали, и тех Польских и Литовских людей у которые пришли с вором, от кроворозлитья не унимали, а говорили многие несхожие меры: и говоря много з Бояры у по многие дни съезжалися, приговорили перемирье меж Царем Васильем и Польским Жигимонтом Королем, и меж Их государств вновь на четыре годы на том, что Царю Василью отпустить в Литву Воеводу Сендомирского з дочерью и всех Польских и Литовских людей, которые задержаны были на Москве в их неправдах. А Королю было, как от Послов весть к нему придет, Польских и Литовских людей, которые с вором, из Московского государьства вывести всех до одново человека; а о больших делех, о договоре, как те нарушеные дела исправити, и о убытках, что учинилось Московскому государьству от Короля, слати на съезд на рубеж с обе стороны больших Послов, и о всем о добром деле договор [53] учинити и постановити. Да на том на всем Царь Василей Литовскому Жигимонту Королю на перемирной грамоте крест целовал; а за Короля Послы его и Посланники крест целовали, и отпущены те Послы и Посланники Королевы от Царя Василья с честью по прежнему обычаю. А с ними вместе отпущены Воевода Сендомирской Юрьи Мнишек з дочерью и с его приятели, и многие именитые Польские и Литовские люди, которые были задержаны в Московском государстве за их неправды. А на том Воевода Сендомирской Юрьи Мнишек и сын его Староста Сенацкой, да Жигимонт Tарло и иные Паны лутчие за всех Польских и Литовских людей, которые отпущены, присягу дали, крест целовали, что было им к тому вору, которой стоит под Москвою, не пристати, и с Польскими и с Литовскими людьми, которые при том воре, в соединенье не быти, и Московскому государству лиха никоторого не делать, да и проводить их до границы Царь Василей людей Своих послал. И Воевода Сендомирской по Королевскомуж веленью с своими приятели то крестное целованье преступили, вышед из Царствующего града Москвы, с тем вором, которой в то время стоял под Москвою, и с Польскими и с Литовскими людьми, которые были при том воре, сослалися, и Московских провожатых, которые их [54] посланы провожать, многих побили, а иных в полон поймали; а сами Послы Жигимонта Короля Миколай Олешницкой Каштелян Мологоцкой с товарищи, и Воевода Сендомирской с своими приятели и з дочерью, пришли к тому вору в таборы, и пришед к тому вору в таборы, Воевода Сендомирской и дочь свою за тово другово вора дал, и с ним был в шаборех, и на всякое зло ево поучали, и обычаи всякие прежнего вора Ростригу тому вору россказали, и по его злому совету и умыслу тот Вор пытался к государьству Московскому Всякими мерами, розными бои и приступом к Городу. И Божьею милостию тот вор у Москвы хотенья своего не получил: многих у него Польских и Литовских людей из Москвы выходя, побили, и из табора их выгнали. И тот вор с Польскими и с Литовскими людьми выбежал ис табор, ис под Москвы, учал стоять в городе Колуге, от Москвы во сте восмидесят верстах; и учал ссылатись с Литовским же Жигимонтом Королем о всяком злом умышленье на разоренье Московского государьства. Жигимонт Король того нового перемирья и крестного целованья Послов своих и Посланников, что закрепили на Москве при Царе Василье, нимало не здержал, на большое кроворозлитие устремился, не токмо что по договору. Послов своих и Посланников и по их крестному целованью, из [55] Московского государьства Польских и Литовских людей вывести велел, и сам пришол ратью и с нарядом, Московского государьства к городу к Смоленску, со многими с Польскими и с Литовскими и иных розных земель с наемными людьми, и город Смоленеск осадив, по городу из наряду велел бити, розными приступы и подкопы города Смоленска доступал, не памятуя своего прежнего и Послов своих последних крестного целованья. А под Царьствующий град Москву прислал Гетмана Польсково Станислава Желковского, и Полковников и Ротмистров, со многимиж Польскими и с Литовскими и с Немецкими людьми. А вору, которой отшед от Москвы стал был в Колуге, велел Король итти со всеми Польскими и с Литовскими людьми под Москву, и стали под Москвою з дву сторон: с одну сторону Гетман Польской Станислав Желховской, и с Полковники, и с Ротмистры, со многими людьми; а с другую сторону с вором, Гетман же Ян Петр Сапега, со многимиж с Польскими и с Литовскими людьми. А в тож время, по ссылке Литовскогож Жигимонта Короля, пришли в землю Московского государьства в Новгородцкие и во Псковские места Немецкий воинские люди. И Царь Василей оберегаючи своей земли послал з Бояры и с Воеводы Свой двор, многих [56] ратных людей, в великий Новгород и во Псков. А на Москве осталися Бояря и Воеводы и ратные люди не многие; а иные Бояря и Воеводы, которые были по городом, Михайло Салтыков с товарыщи, забыв Бога и свои души, на чом Царю Василью крест целовали, изменили, отъехали к Литовскому Жигимонту Королю, и умысля с ними Польской Жигимонт Король писал, и приказывал с Гетманом с Станиславом Желковским на Москву Бояром и Воеводам и всяких чинов людем служилым, и жилетцким, бутто он жалеючи о Крестьянстве, и хотя Московское государьство успокоити, и кроворозлитие уняти, сам пришол в землю Московскую на Украину; а Гетмана Желковского послал под Москву, буттося не для войны, для договору о добром деле, и чтоб Московские всякие люди для покою Християнского взяли на государьство его Королева сына Королевича Владислава. А сын его будет на Московском государьстве в нашей православной Крестьянской вере Греческого закона, во всем потому, как были прежние Великие Государи на Московском государьстве, и ни в чем никоторых заповедей не порушити. Да и лист статейной Король за своею рукою и за печатью к Бояром прислал, как сыну его быть на Московском государьстве. А в Литву Король писал, что сыну его быти на Московском государьстве в нашей вере Греческого закона, и во всем [57] по тому, как прежние Московские Великие Государи были; а с ним Польским и Литовским людем на Москве не быти, и в урядех на Москве и по городом, и в порубежных местех Поляком и Литве не бытиж, и истинные нашие православные Крестьянские веры ни чем не рушити, и костелов на Москве и по городом не ставити, и веры нашей поруганья ни которого не делати, также Патриарха Московского, и Митрополитов, и Архиепископов, и всего освященного чину людей честно имети. А к тому многие иные земские дела в том листу написано по статьям, как было Королевичю быть на государстве, и правити всякие дела по тому договору. И многие люди Московского государства, которые были в то время на Москве, слыша такое Королевское письмо, чая в том правды, и видя такое утесненье от Польских и Литовских людей, и в осаде будучи, всякие нужи и голоду не мога терпети, почали быти в шатости. А Бояря и Воеводы и всяких чинов люди, которые были в то время на Москве, не многие люди биличелом Государю Царю и Великому Князю Василью Ивановичю, Всеа Русии, чтоб государство Свое для покою Крестьянского отставил: и Царь Василей государство свое отставил. А многие Бояря, и Воеводы, и Чашники, и Стольники, и Дворяня болшие, и Дворяня из городов, и дети [58] Боярские, и Стрельцы, и Казаки, и всякие служилые люди в то время были в дальних местех против Немецких людей, и в Сибири, и в иных дальних странах, а про то не ведали, что учинилось над Государем на Москве. И отставя Государя от государьства Московские Бояря, и Воеводы, и Дворяня, и всяких чинов люди, которые были на Москве, немногие люди, от тесноты и от осаду Польских и Литовских людей, изобрали были на Московское государьство Жигимонтова Королева сына Владислава, и с Польским Гетманом Станиславом Желковским о всех статьях, как Королевичю быти на государьстве, договор учинили, и записьми и крестным целованьем утвердилися. А целовали крест за Жигимонта Короля Польского, и за сына его Владислава, и за всю Польскую и Литовскую землю Гетман Корунной Станислав Желковской, и Полковники, и Ротмистры, на том, что было Гетману Станиславу, Желковскому со всеми Польскими и Литовскими людьми от Москвы отойти, и воинских людей всех из Московского государства вывести вон; а Королю было от Смоленска отойти прочь в Литву, и Смоленску лиха никоторого не учинити. Да по тому договору и укрепленью пошол к Жигимонту Королю под Смоленск с Москвы Великий Господин Митрополит Филарет Ростовский и [59] Ярославский, да в Послех Боярин Князь Василей Васильевич Голицын с товарыщи, и Дворяня, и всяких чинов люди. А на Москве почал быть во правительстве и владенье во всем, приехав от Короля, по повеленью Жигимонта Короля, Московского государьства изменник, что был Боярин Михайло Глебов сын Салтыков, с своими советники у которые были с ним у Короля. А Гетман Коруны Польские Станислав Желковский преступя крестное целованье, от Москвы с ратными людьми не отшел, и умысля вместе Московского государьства с изменники, с Михайлом Салтыковым и с его советники, по Королевскому веленью, обманом, бутто для береженья от воровских. людей, Польских и Литовских и Немецких людей пустил в Москву в каменные городы. И Царя и Великого Князя Василия и великих Бояр, братью его, отдали тому Гетману Станиславу Желковскому, утаяся ото всех людей, а он их отослал к Жигимонту Королю, через крестное целованье. И видя такие злые дела Святейший Ермоген Патриарх Московский и Всеа Русии, тех изменников в их злых делех обличал, и по всем городом грамоты от себя писал, что Московскому государьству разоренье и Крестьянской вере поруха чинитца. А Король того приговору, на чом учинен с Гетманом [60] Станиславом Желковским, и крестным целованьем укреплен, ничего не сдержал, и крестное целованье Гетмана и Полковников и Ротмистров порушил, Московского государства великих Послов у себя задержал, и многое им бесчестье и тесноту под Смоленским учинил, и перековав розослал их в заточенье в Польшу и в Прусы, чего николи ни в которых государствах так над Послы не ведетца, что Жигимонт Король над ними великими Послы учинил; а сына своего на государьство Московское по своему договору не дал, и сам от Смоленска не отшел.

А Польские и Литовские люди, которые на Москве вошли в город, и на Москве и в Городех урядников своих по приказом учинили, и на Москвеж и по городам многие зборы денежные и кормы не мерные почали збирать, и Московского государства всяким людем великие налоги и насильства учали чинить, и истинной нашей православной Крестьянской вере Греческого закона поруганье делати, и костелы своей веры на Москве учинили, и в свою Лятцкую веру учали Московского государства людей сильно приводити, и по городовым: воротам и по улицам у решоток сторожей поставили своих Польских и Литовских и Неметцких людей, и учали приводить по нашей вере х Крестному целованью на Москве и в Городех на Королевское на Жигимонтово [61] имя мимо сына ево Королевича Владислава. И Московского государства Бояря и Воеводы, и всякие люди, видя ту Королевскую неправду, многижда отом к Жигимонту Королю писали, и посылали говорити, чтоб он Жигимонт Король в своей правде стоял, на чем душею его Гетман Корунной Станислав Желковской ко всему Московскому государству за него и за сына его Королевича Владислава крест целовал; сына своего Королевича Владислава на Московское государьство в нашей православной Крестьянской вере Греческого закона дал вскоре, и от города от Смоленска отшел, и ратных своих людей из Московского государства вывести велел, и Московского государства пустошити, и своей Латынской веры распространити в нашем Московском государстве не велел. И Жигимонт Король Польской и Паны Рада, забыв Гетмансково крестного целованья, и нашего прошенья не послушали, и больши прежнево на всякое зло на Московское государьство учали умышляти; сына своего Королевича Владислава на Московское государьство в кашей вере по договору не дал, и от Смоленска не отшел, и Смоленск за крестным целованьем взятьем взял, и многих Бояр и Дворян и всяких людей от мужеска полу и женска и до ссущих младенец без милости побил, и неповинную многую кровь пролил. А которые ево Польские и Литовские и [62] Неметцкие люди в Москве были, и те по евож веленью царьствующий град выжгли, и церькви и монастыри осквернили, и чесные иконы и многоцелебные чудотворные мощи обругали, и Патриарха Гермогена с великим бесчестьем с престола свергли, и в заточенье посадя, уморили; а Бояр больших Думных, Князя Ондрея Васильевича Голицына, и иных Бояр, и Дворян, и детей Боярских, и всяких служилых людей, и Гостей, и всяких торговых и жилецких людей у бесчисленное множество мужеска полу и женска, и до ссущих младенец побили, и кровь многую неповинную пролили; а Царьскую казну многое собранье из давных лет прежних Царей, их Царьские утвары и всякое Царьское достоянье х Королю отослали, и по себе, разграбя, розделили, и царьствующий град Москву Польские и Литовские люди засели. И видя такие великие беды и разоренье Московскому государьству, а Литовского Жигимонта Короля неправду и злокозненной ево умысл, и слыша то, что Царя Василья к Литовскому Королю отослали, царьствующей град Москву засели, во всех городех Московского государьства Бояре и Воеводы, и Чашники и Стольники, и Стряпчие и Дворяне, и дети Боярские, и всякие служилые и жилетцкие люди, меж собою сослався, совет учинили, и крестным целованьем укрепились, что всем против [63] Жигимонта Короля и сына его Владислава за истинную православную Крестьянскую веру Греческого закона и за государство Московское на Польских и Литовских людей стояти за один, и Короля и Королевича на Московское государство никак не хотеть. И собрався пришед под Москву, стояли под Москвою два года; к Москве, к большому каменному городу и х Китаю и х Кремлю приступали, и в приступех и на выласках Польских и Литовских людей побивали. И первое взяли каменной большой город, и многих Польских и Литовских и Неметцких людей в то взятье побили бесчисленно, и живых поймали больши четырех тысечь человек, а достальные Польские и Литовские люди сели в Китае, да в Кремле, и сидели целой год. А Бояря Наши и всякие ратные люди со всех сторон х Китаю и х Кремлю приступом приступали, и из наряду по городу били, и ежеден Польских и Литовских людей побивали. И в прошлом 120 году, в Августе месяце, присылал Жигимонт Король к Польским и Литовским людем, к Московским сидельцом, на помощь Гетмана Литовского Карлуса Хоткеева, со многими Польскими и Литовскими и с Неметцкими людьми, и с Венгры, и иных земель с наемными со многими людьми. И Московсково государства Бояря и Воеводы; и Чашники и [64] Стольники, и Стряпчие и Дворяне, со многими ратными людьми Гетмана встретили, не допустя Москвы, и дело с ним учинили, и бились с ним, не сседая с коней три дни день и ночь. И Божиею милостию Гетмана Карлуса побили наголову, и живых в полон взяли больше десяти тысечь человек; а Гетман побежал в Литву не со многими людьми, и послал о том от себя х Королю, чтоб Король собрався сам шол, а его побили. И Король тотчас по Гетманове присылке учел збиратца. И Бояре и Воеводы слыша Королевской збор, что собрався хочет к Москве сам приходить, и пошли к городом х Китаю и х Кремлю приступом со всех сторон, и Божиею милостию Китай и Кремль город взяли, и многих Польских и Литовских людей побили, больши пятнатцати тысяч, а достальных Пана Миколая Струса Старосту Хмелинского и Любетцково, которой тут был в Москве в Гетманское место, и Капитанов и Ротмистров, и всяких служилых людей, взяли живых з девять тысечь человек. А как Божиею милостию царствующий град Москву Бояре и Воеводы и всякие ратные люди от Польских и Литовских людей очистили; а Король в те поры пришол в Московское государство сам, а с ними Гетман Карлу с Хоткеев, со многими с Польскими и с Литовскими и с Неметцкими и [65] розных земель со многими с наемными людьми: и Бояре и Воеводы против Короля посылали Воевод многих, а с ними Дворян и детей Боярских и всяких ратных людей. И Воеводы с Королем бились блиско Волока-Ламсково два дни не сседая с коней, и многих людей у Короля побили; больши тысячи человек живых взяли. И Король с того бою отшел в Литву с великим страхованьем, и по городом и по острошком по многим, где Польские и Литовские люди сидели в Московском государстве, Польских и Литовских людей побили, и из Московского государства Польских и Литовских людей выгнали. А на великих государствах на Владимерском, и на Московском, и на Новгороцком, и на царствах Казанском, и Астараханском, и на Сибирском, и на всех великих и преславных государствах Росийского Царствия, учинились по Божией милости и по племени Великих Государей Царей Росийских, и по избранью и по челобитью Московского государства Царей Царевичей, которые служат в Московском государстве, и Бояр и Окольничих, и Дворян и детей Боярских, и гостей и торговых людей, всех городов всего великого Московского государства, Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь всеа Русии Самодержец: и ныне под Его Царьского Величества высокою рукою все его великие [66] государства в соединенье и в тишине, его Царьским щастием, и к Богу верою, и молитвою, и премудрым Его Царьского Величества разумом и бодроопасным осмотрительством строитца все доброе. И городы Росийского государства, которые были позасели в смутное в безгосударственное время Польские и Литовские люди, Дорогобуж, Вязьму, Белую, Путивль, Чернигов, и иные городы; и те все городы Царьского Величества Бояре и Воеводы и Царьского Величества ратьми очистили; и Польских и Литовских людей многих побили, и живых поимали, и Литовскую землю во многих местех воевали, и городы многие поимав сожгли; а в городех и на боех многих Польских и Литовских людей побили, а живых взяли Полковников и Ротмистров и Капитанов, и с теми что взяты на Москве, больши сорока тысечь человек в одном Царьского Величества городе в Смоленске, Польские люди в осаде сидели. А в прошлом 124 году, по присылке Панов Рад коруны Польские и Великого Княжства Литовского, к Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Михайла Федоровича Всея Русии Самодержца, Его Царьского Величества к Бояром, съежжались с Великого Государя Нашего повеленья, под Царьского Величества отчиною под Смоленском, Царьского Величества з Боярином и Намесником Казанским со Князем [67] Иваном Михайловичем Боротынским, да з Боярйном и Намесником Нижегородским со Князем Олексеем Юрьевичем Ситцким Ярославским, да с Окольничим и Намесником Колужским с Ортемьем Васильевичем Измайловым с товарыщи, Паны Рада коруны Польские и Великого Княжства Литовского Князь Хриштоп Казимирский Бискуп Киевский, да Гетман навышшей Великого Княжства Литовского Карлус Хоткеев, да Миколай Глебовичь з Дубровны Воевода Мстиславский, да Гетман полной Князь Христоп Радивил с товарыщи, меж Великого Государя Нашего Царя и Великого Князя Михайла Федоровича Всеа Русии Самодержца, и меж Польсково Жигимонта Короля о дружбе и о любви, а меж государств о покое и о тишине говорити и становити. А мирил Великого Государя Нашего с Польским Королем Цесарь Римский, и Посол его Еразмус Ганделиул тут же был на съезде. И доброе дело меж Государей еще не сталось, а на расходе был меж Государя Нашего и Польских людей бой: засылали Польские и Литовские Послы умышленьем на Государевых людей Полковника Тамашевского со многими Польскими, и с Литовскими, и с Немецкими людьми, оплоша за ссылкою: только Царьского Величества ратным Воеводам о том ведомо учинилось наперед их приходу. И Царьского Величества Воеводы посылали на них [68] Царьского Величества лехких Воевод с ратными людьми; и тех Польских и Литовских людей побили всех на голову; а Полковника Томашевского и Ротмистров всех рот, и Порутчиков и Знаменщиков, и трубачеев, и лутчих гусарей и рейтаров поимали живых с четыреста человек. А под Смоленском Государевы люди стояли, осадив Смоленеск, больши трех лет с тех мест, как Великий Государь Наш Царь и Великий Князь Михайло Федоровичь Всеа Русии учинился на своих великих и преславных государствах Росийского Царьствия, и многие Государевым людем с Польскими и с Литовскими людьми бои бывали и крови многие на обе стороны лились, и Царьскому Величеству в его Царьской казне многие убытки были: еже год Царьское Величество всем ратным людем жалованье денежное давали и хлебными запасы подмагали беспрестанно. И те люди, которые были под Смоленском, Царьскому Величеству били челом, чтоб их Государь пожаловал велел из под Смоленска переменить. И Царьское Величество послал был тем людем перемену, свои Царьские рати с Боярином и Воеводою со Князем Юрьем Яншеевичем Сулешевым: и в теж поры пришли из Польши и из Литвы на помочь Смоленским сидельцом многие Польские и Литовские люди; и Государевы люди из под Смоленска пошли прочь, не [69] дождався Боярина Князя Юрья Яншеевича Сулешева. И Царьское Величество Боярину своему Князю Юрюю Яншеевичю велел с теми ратными людьми итти назад к себе ко Государю, что уж те люди, х которым он послан, от Смоленска отошли, И как Боярин Князь Юрьи Яншеевичь с ратными людьми воротился, и Литовские люди пришли из Гонот под Государев город под Дорогобуж безвестно, и Дорогобуж взяли; и ныне Польские и Литовские люди в Государеве земле в Смоленске и в Дорогобуже и к Вязме были пришли; и Царьского Величества Бояре и Воеводы пошли на тех Польских и Литовских людей с Волока, из Можайска и с Колуги, и Польских и Литовских людей под Вязмою побили, и в Дорогобуже Польских и Литовских людей осадили, и чаем милости Божией, что милосерды Бог за Великого Государя Нашего правду над теми Польскими и Литовскими людьми победу и одоленье подаст: отвсюды Царьского Величества рати прибывают.

А будет Шаховы ближние люди учнут говорити о котором Шахове После, или о Посланнике и гонце, у которых взяты будет животы, или граблены в Росийском государстве при воре, которой стоял в Тушине, или в безгосударное время, как Польские и Литовские люди сидели в Москве, чтоб сыскав, у кого что взято, Государь велел заплатити.