Договорная Грамота Великаго Князя ДИМИТРИЯ ИОАННОВИЧА и детей его, с братом его Князем Володимером Андреевичем и детьми его (третья): о принятии его к себе в любовь и дружбу; о управлении всякому своими землями, по старым рубежным грамотам; о даче для Ордынского выхода дани; о непокупке и незакладывании с обеих сторон вотчин; о судах, расправах, дани и пошлинах.— Писана при Митрополите Пимине 1388 года.

По благословенью отца нашего Пимина Митрополита всея Руси. Се язъ Князь Великый ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧЬ приялъ есмъ въ любовь брата [102] своего молодшего и своего сына Князя Володимера Андреевича, и докончали есмы, и целовали есмы крестъ у своего отца у Митрополита. Быти ны за одинъ, и имети ему мене отцемъ, а сына моего Князя Василья братомъ старейшимъ, а Князя Юрья братомъ, а дети мои меншие братьею молодшею; а жити ны по тому, какъ жили Отци наши съ своимъ братомъ съ старейшимъ, а съ нашимъ Дядею, со Княземъ Великимъ Семеномъ. Тебе брату моему молодшему и моему сыну Князю Володимеру Андреевичу держати ти подо мною и подъ моимь сыномъ подъ Княземъ подъ Васильемъ, и подъ моими детми Княженье мое Великое честно и грозно; а добра ти мне хотети и моимъ детемъ во всемь, а служыти ти мне безъ ослушанья. А что ти слышевъ о мне и о моихъ детехъ отъ хрестьянина или отъ поганина, то ти намъ поведати въ правду. А хто будеть другъ мне и моимъ детемъ, то и тебе другъ; а хто будеть мне и моимъ детемъ недругъ, то и тебе недругъ, а тобе такоже и твоимъ детемъ. А тобе брату моему молодшему и моему сыну безъ мене и безъ моихъ детий не канчивати ни съ кемже, а мне бесъ тобе. А мне и моимъ детемъ что слышевъ о тобе отъ хрестьянина или отъ поганина, а то тобе поведати въ правду. А чимъ мя благословилъ Отець мой Князь Великый Иванъ въ городе въ Москве и въ станехъ два жеребья, и пошлинъ всехъ два жеребья, такъже и Коломна съ волостми, и Звенигородъ съ волостми, и Можаескъ съ волостми и отъездными месты, и Великымъ Княженьемъ; того ти подо мною блюсти и подь моимъ сыномъ подо Княземъ подъ Васильемъ и подъ моими детми. А чимъ благословилъ тобя Отець твой Князь Андрей въ городе Москве и въ станехъ треть, и пошлинъ всехъ треть, уделомъ, чемъ тя благословилъ Отець твой; а что ти далъ Отець мой Князь Великый Иванъ Городець въ Лопастны место, и ты мне потомъ челомь добилъ отцомъ моимъ Алексеемъ Митрополитомъ всея Руси, и язъ тобе пожаловалъ, далъ ти есмь Лужу и Боровескъ, и что ти ся достало удела Княгинина Ульянина; того всего мне Князю Великому, и моему сыну Князю Василью и моимъ детемъ подъ тобою блюсти и подъ твоими детми. А коли иму слати свои данщикы въ городъ и въ станы, а тобе слати свои данщикы съ моими вместе. А что ти ся есмь былъ отступилъ дани въ Растовце и въ Перемышле, а на то ны слати свои данщикы вместе, какъ было при нашомъ Деде при Великомъ Князи и при нашихъ Отцехъ. А что наши данщикы сберутъ въ городе и въ станехъ и въ варяхъ, тому ити въ мою казну, а мне давати въ выходъ. А на Козловъ бродъ слати ти своего данщика, темъ тя есмъ пожаловалъ; а что зберетъ, тому ити въ мою казну, въ городьскую дань. А оже ны Богъ избавитъ, ослободитъ отъ Орды, ино мне два жеребья, а тебе треть. А Ординьская тягость такъже и проторъ дати ти мне брату своему старейшему и отцю и сыну моему Князю Василью съ своего удела и со Княгинина удела Ульянина съ твоее трети въ пять тысячь рублевъ триста рублевъ и дватцать рублевъ; а прибудетъ ли, убудетъ ли, ино по розочту: а долгъ бесерменьскый и проторъ, и Русьскый долгъ, а то ны подъняти по тому же по розочту. А что наши Ординци и делюи, а тымь знати своя служба, какъ было при нашихъ Отцехъ; а численыхъ людий блюсти ны съ одиного, а земль ихъ не купити. А которыи слуги къ дворьскому, а черныи люди къ становщику, тыхъ въ службу не приимати, а блюсти ны ихъ съ одиного, а земль ихъ не купити. А въ твой ми уделъ данщиковъ своихъ, ни приставовъ своихъ не всылати; такоже и тобе и во все въ мое Великое Княженье, ни грамотъ не давати, ни закладний не держати. А судовъ ти Московьскихъ безъ моихъ Наместниковъ не судити, а язъ иму Московьскыи суды судити; темъ мя ся съ тобою делити. А буду опроче Москвы, а ударитъ ми челомъ Москвитинъ на [103] Москвитина, пристава ми дати, а послати ми къ своимъ Наместникомъ, ини исправу учинятъ, а твои Наместники съ ними: а ударитъ ми челомъ хто изъ Великого Княженья на Москвитина на твоего Боярина, и мне пристава послати по него, а тобе послати за своимъ своего Боярина. А ударитъ ми челомъ мой на твоего, хто живетъ въ твоемъ уделе, и мне послати къ тобе, и тобе ему исправа учинити: а ударитъ ти челомъ твой на моего, хто живетъ въ моемъ уделе и въ Великомъ Княженьи, и тобе послати ко мне, и мне ему исправа учинити; а за ними слати намъ своихъ Бояръ. А которыи суды потягли къ городу къ Москве при нашихъ Отцехъ, те суды и нонеча потянутъ къ городу. А селъ ти не купити въ моемь уделе ни въ Великомъ Княженьи, ни твоимъ детемъ, ни твоимъ Бояромъ. А хто будетъ покупилъ земли данные, служни или черныхъ людий, по Отца моево животе по Князя Великого но Иванове, а те хто взможетъ выкупити, ине выкупятъ; а не взмогутъ выкупити, ине потянутъ къ чернымъ людемъ; а хто не въсхочетъ тянути, ине ся земль съступятъ, а земли чернымъ людемъ даромъ. Такъже и мне, и моимъ детемъ, и моимъ Бояромъ селъ не купити въ твоемь уделе; а хто будетъ покупилъ, а то по тому же. А Бояромъ и слугамъ межи насъ вольнымъ воля. А хто иметъ жити моихъ Бояръ и моего сына Княжихъ Васильевыхъ и моихъ детей въ твоемь уделе, блюсти ти ихъ какъ и своихъ, и дань взяти какъ и на своихъ: а хто иметъ жити твоихъ Бояръ въ моемь уделе и въ Великомъ Княженьи, а техъ намъ блюсти какъ и своихъ, и дань взяти какъ и на своихъ. А коли ми взяти дань на своихъ Боярехъ на большихъ и на путныхъ, тогды ти взяти на своихъ такъже по кормленью и по путемъ, да дати ти мне, а то опроче того урока трехъ сотъ рублевъ и дватцати. А коли ми будетъ послати на рать своихъ Воеводъ, а твоихъ Бояръ хто иметъ жити въ моемь уделе и въ Великомъ Княженьи, темъ поехати съ моимъ Воеводою, а моимъ по тому же съ твоимъ Воеводою. А коли ми будетъ самому всести на конь, а тобе со мною; или тя куды пошлю, и твои Бояре съ тобою. А Московьская рать хто ходилъ съ Воеводами, те и нонеча съ Воеводами, а намъ ихъ не приимати. А гости и суконьниковъ и городьскыхъ людий блюсти ны съ одиного, а въ службу ихъ не приимати. А въ городъ послати ми своихъ Наместниковъ, а тобе своего Наместника, ине очистятъ и холоповъ нашихъ и сельчанъ по Отца моего животе по Князя по Великого. А которая дела учинятся межи нами, и намъ отъслати своихъ Бояръ, ине исправу учинятъ; а о чемъ сопрутъся, ини едутъ къ Митрополиту; а не будетъ Митрополита въ сей земле, ине на третей, кого себе изберутъ: а которые Бояре умолвятъ, то подойметъ Князь, которого умолвятъ, а Бояромъ вины нетъ. На семь на всемъ целовали есмы крестъ язъ Князь Великый ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧЬ и сынъ мой Князь Василей и за свои дети ко Князю къ Володимеру Ондреевичу и къ его детемъ; а Князь Володимеръ Ондреевичь целовалъ крестъ ко мне ко Князю къ Великому и къ моему сыну ко Князю Василью и къ моимъ детемъ и за свои дети, по любви въ правду, безъ всякые хитрости.

К сей Грамоте привешены три восковые печати, изъ коих две совсем раскрошились; и Грамота во многих местах истлела, но была дополнена имеющимся с оной списком.

(Перепечатано из С. Г. Г. и Д., I, № 33, стр. 55-57).