Договорная Грамота (в копии) Великаго Князя ДИМИТРИЯ ИОАННОВИЧА и брата его Князя Володимера Андреевича с Великим Князем Тверским Михаилом Александровичем: о бытии им в дружбе и согласии; управлении всякому своими землями по старому разделу; о взаимном вспоможении противу общих их неприятелей; о бытии с Новым-городом и с Торжком в согласии; о возвращении пограбленных вещей; о судах, расправах, пошлинах и мытах.— Писана при Митрополите Алексее 1368 года.

По благословенью отца нашего Алексия Митрополита всея Руси. На семь, брате молодший Князь Великий Михаило Олександровичь, целуй ко мне крестъ [99] къ брату старейшему Князю Великому ДМИТРИЮ ИВАНОВИЧЮ и къ моему брату Князю Володимеру Андреевичю, и къ нашей вотчине къ Великому Новугороду, и за свои дети и за свои братаничи. Имети ти мене собе братомъ старейшимъ, а Князя Володимера брата моего братомъ, а добра ти намъ хотети во всемь везде безъ хитрости, а што ти слыша ото крестьянина или отъ поганина о нашемъ добре или о лисе, а то ти намъ поведати въ правду, по целованью, безъ хитрости. А Князи Велиции крестьяньстии и Ярославьстии съ нами одинъ человекъ, а ихъ ти не обидети: а имешь ихъ обидети, намъ дозря ихъ правды, боронитися съ ниме отъ тобе съ одиного; а имутъ тобе обидети, намъ дозря твоие правды, боронитися съ тобою отъ нихъ съ одиного. А где ми буде, брате, пойти на рать, или моему брату Князю Володимеру Ондреевичю, всести ти съ нами самому на конь безъ хитрости, а пошлемъ Воеводъ, и тобе и своихъ Воеводъ послати. А вотчины ти нашие Москвы и всего Великого Княженья и Новагорода Великого блюсти, а не обидети; а вотчины ти нашие Москвы и всего Великого Княженья и Новагорода Великого подъ нами не искати и до живота, и твоимъ детемъ и твоимъ братаничемъ. А людий ти нашихъ Московьскихъ и всего Великого Княженья и Новагорода Великого и Новоторъжьскихъ блюсти, а не обидети, какъ и своихъ. А закладней ти въ нашей вотчине въ Великомъ Княженьи не держати, ни грамотъ не давати. А имутъ насъ сваживати Татарове, и имутъ давати тобе нашу вотчину Великое Княженье, и тобе ся не имати ни до живота: а имутъ давати намъ твою вотчину Тферь, и намъ ся такоже не имати и до живота. А въ Кашинъ ти ся не въступати, и что потягло хъ Кашину, ведаетъ то вотчичь Князь Василей; ни выходомъ не надобе тобе ко Тфери Кашину тянути, а его ти не обидети: а имешь его обидети, мне его отъ тобе боронити. А что еси изъималъ Бояръ или слугъ и людей Кашиньскихъ, да подавалъ на поруку, съ техъ ти порука свести, а ихъ отпустити, а кому чего на нихъ искати, ино тому судъ. А жити намъ, брате, по сей грамоте: съ Татары оже будеть намъ миръ, по думе, а будеть намъ дати выходъ, по думе же; а будеть не дати, по думе же. А пойдутъ на насъ Татарове или на тебе, битися намъ и тобе съ одиного всемъ противу ихъ: или мы пойдемь на нихъ, и тобе съ нами съ одиного пойти на нихъ. А къ Ольерду ти и къ его братьи, и къ его детемъ и къ его братаничемъ целованье сложити. А пойдутъ на насъ Литва, или на Смоленьского на Князя на Великого, или на кого на нашю братью на Князей, намъ ся ихъ боронити, а тобе съ нами всимъ съ одиного: или пойдутъ на тобе, и намъ такоже по тобе помагати, и боронитися всимъ съ одиного. А въ Рокитну ти ся не въступати, что потягло ко Княженью къ Великому. А что еси целовалъ исъ намъ напередъ сего, что будеть на комъ не взято на нятцехъ или на ихъ поручницехъ Княженья Великого, или нятци не попущаны, или порука не сведена; а что ся будеть не управило по тому целованью, что же будеть взято опосле того на нятцехъ или на поручницехъ, или порука не сведена, взятое все отъдати по тому целованью, а съ поручниковъ порука свести, а нятци попущати. А что еси буда съ нами въ целованьи, или сложа целованье, а кого будешь Бояръ нашихъ и слугъ и людей Московьскихъ и Княженья Великого, или что еси пограбилъ, или что у людей поимано, ты или твои Бояре или людей пограбили и павозки, Бояръ ти и людей и слугъ попущати: а что грабежь, или что съ людей поимано, и изъ лодей и исъ павозковъ товаръ поиманъ, то ти все отъдати и твоимъ Бояромъ по исправе; а не будеть исправы, ини возмутъ по целованью, а отъдати ти все по Семене дни за неделю. А хто будеть со мною не былъ на рати, а у кого будеть что взято, а приедутъ къ тобе, а тымъ ти такоже отдати по исправе. [100] А какъ есми сталъ подъ городомъ подъ Тферью до Семеня дни за месяць, что будешь у мене взялъ войной въ тотъ месяць, тому всему межи насъ погребъ: а какъ еси къ намъ сложилъ целованье, а что мы у тобе поимали и повоевали, а тому всему межи насъ погребъ. А съ Новымъ ти городомъ и съ Торъжкомъ жити въ старине и въ миру, а рубежь ти держати съ Великимъ Новымъ городомъ и съ Торжькомъ и зъ пригороды земли и воды по старине, какъ то было при нашемъ Деде при Великомъ Князи при Иване, и при нашемъ Дяди при Великомъ Князи при Семени, и при моемъ Отци при Великомъ Князи при Иване. А закладней ти въ Новегороде въ Великомъ и въ Торжьку и въ пригородахъ не держати, ни грамотъ не давати. А хто иметъ Бояръ или слугъ Новагорода Великого и Торжку и исъ пригородей служити тобе, а что ихъ села или земли и воды, то ведаетъ Великий Новъгородъ, а ты Бояромъ и слугамъ не надобе: или потомъ кто приедетъ къ тобе служити изъ Новагорода Великого и исъ Торжку и исъ пригородей, а тымъ такоже не надобе села ихъ и земли и воды, то ведаетъ Новъгородъ Великий. А что еси поималъ въ Торжку церковное, колоколы, книги, кузнь что будеть у тобе или у твоихъ Бояръ или въ твоей вотчине, то ти все подавати по целованью: а что еси поималъ въ Торжку войною или грабежемъ, или что съ людей еси поималъ и по волостемъ опосле нашего целованья святого Апостола Петра, то ти дати и твоимъ Бояромъ по исправе; а не будеть исправы, ине возмутъ по целованью. А что еси целовалъ къ намъ напередъ сего, что будеть на комъ не взято на нятцехъ или на поручницехъ, или нятци не попущаны, или порука свести съ Новгородцевъ и съ Новоторжанъ и съ пригородей; а что ся будеть не управило по тому целованью, а что будеть взято на нятцехъ опосле того и на поручницехъ, или порука не сведена, ино взятое отъдати по тому целованью, а съ поручниковъ порука свести, а нятци ти попущати, которыи у тобе и у твоихъ Бояръ и слугъ, или у людей въ твоей вотчине. А какъ еси взялъ Торжекъ, а кто ти ся будеть продалъ пословицею Новоторжанъ одернь, или будешь серебро на комъ далъ пословицею, техъ ти отпустити по целованью, а грамоты дерноватыи подрати. А что еси привелъ Ноугородцевъ и Новоторжцевъ къ целованью, а то целованье доловъ. А имутъ чего искати Тферичи на Ноугородци и на Новоторжьци, судъ ему въ Новегороде въ Великомъ, или въ Торжку; а имутъ чего искати Ноугородци на Тферичахъ, судъ имъ во Тфери: а судить съ обе половины по целованью, а грамотъ суженыхъ не посужати. А гостемъ и торговцемъ Новагорода Великого и Торжку и съ пригородей дати ти путь чистъ безъ рубежа сквозе Тферь и Тферьскии волости, а мытовъ ти новыхъ и пошлинъ не замышляти, а мыта ти имати и пошлины по старине у Новгородцевъ и у Новоторъжцевъ. А буда съ Новымъ городомъ въ миру, за холопа, за поручника, за робу, за татя, за розбойника, за должника не стояти съ обе половины. А кто Бояръ и слугъ отъехалъ отъ насъ къ тобе, или отъ тобе къ намъ, а села ихъ въ нашей вотчине въ Великомъ Княженьи, или въ твоей вотчине во Тфери, въ ты села намъ и тобе не въступатися: а что Ивановы села Васильевича и Некоматовы, а въ ты села тобе ся не въступати, а имъ не надобе, те села мне; а Бояромъ и слугамъ волнымъ воля. А кто будеть служа намъ Княземъ, а вшолъ въ каково дело, а того поискавъ своимъ Княземъ, а того своимъ судьямъ опчимъ не судити. А кто служитъ намъ или тобе, а живетъ въ нашей вотчине въ Великомъ Княженьи, или въ твоей вотчине во Тфери, и на тыхъ намъ взяти дань, какъ и на своихъ, по целованью, безъ хитрости; а на полныхъ холопехъ не взяти, на которыхъ ключники целуютъ. А судомъ и данью потянути по земле и по воде. А что ся учинитъ межи насъ [101] Князей каково дело, ино съедутся Бояре наши на рубежь, да межи насъ поговорятъ: а не уговорятся, ини едутъ на третий на Князя на Великого на Ольга; на кого помолвитъ, виноватый передъ правымъ поклонится, а взятое отъдастъ. А чьи судьи на третий не поедутъ, или на кого третий помолвитъ, анъ взятого но отдастъ, то правому отняти, а то ему не въ измену. А целованья не сложити и до живота; а всему обидному делу межи насъ судъ вопчий отъ первого нашего целованья, отъ положенья веригъ святого Апостола Петра. А о чемь судьи наши вопчии сопрутся, ини едутъ на третий на Князя Великого на Ольга, а намъ Княземъ въ судъ въ вопчий не въступатися, ведаютъ то те, на комъ есмо положили. А вывода и рубежа межи себе не замышляти: а хто замыслитъ рубежь, рубежника по исправе выдати. А суженого не посужати; суженое, положеное, даное, поручное, холопу, робе судъ отъ века; холопа, робу, татя, розбойника, душегубца выдати по исправе. А мыта ти держати и пошлины имати по старой пошлине у нашихъ гостей и у торговцевъ; а путь имъ дати чистъ, какъ то было при нашемъ Деде при Великомъ Князи при Иване, и при нашемъ Дяди при Великомъ Князи при Семене, и при моемъ Отци при Великомъ Князи при Иване; а мытовъ ти новыхъ и пошлинъ не замышляти. А почнутъ твои искати передъ насъ, или наши передъ тебе, или предъ наши Наместници, или передъ Волостели; хоженого въ городе алтынь, а на правду два; а далний ездъ веръста по Резане, а на правду въдвое. А хто отъ насъ пригонитъся въ твою вотчину за холопомъ, или за должникомъ, а изымаетъ самъ, а безъ пристава, да поставитъ передъ тобою, или передъ Наместники, или передъ Волостели, въ томъ вины нетъ: а иметъ съ кимъ холопъ его тягатися, а не будеть по немъ поруки; ино холопа обвинити, да выдати осподарю, а зъ головы дати пошьлины гривна, а съ семьи четверть. А на семь на всемь, брате молодший Князь Великий Михаило Олександровичь, целуй ко мне крестъ къ брату къ старейшему Князю Великому къ ДМИТРИЮ ИВАНОВИЧЮ, къ моему брату Князю Володимеру Ондреевичю, и къ нашей вотчине къ Великому Новугороду, и за свои дети, и за свои братаничи, по любви въ правду, безо всякие хитрости. А сий списокъ съ грамоты съ крестной съ Тферьской.

На обороте сей Грамоты подписано тако:

Сесь списокъ съ записи со Тферские, что за Новгородскими печатми, Великого Князя Дмитрея Ивановича.

(Перепечатано из С. Г. Г. и Д., т. I, № 28, стр. 46-49).