ПИСЬМО А. Ф. МАЛИНОВСКОГО О ПОДЛОЖНОМ СПИСКЕ СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ. ¹

(Вероятно к графу Н. П. Румянцову).

Сиятельнейший Граф!

Милостивый Государь!

Могу я казаться виноватым пред Вашим Сиятельством, но не могу быть; потому что всегда за особенную честь вменял заслуживать Вашу благосклонность. Вы пожелали иметь несколько экземпляров снимка с рукописания Князя Пожарского; а я так долго медлил исполнить угодное Вам оттого, что не было оттиснутых листов, а доска потерялась.

За долг считаю известить Ваше Сиятельство, деятельнейшего любителя отечественных древностей, о находке моей: случай мне доставил другой древнейший список Слова о полку Игорев. Знав, сколь близкое участие вы примете в сем открытии, я уверен, что не поскучите, если опишу Вам касающееся до того с нарочитою подробностию. [13]

В последних числах мая сего 1815 года Московский мещанин Петр Архипов принес ко мне харатейный свиток и продал за 170 руб.; на вопрошения мои, откуда он достал его, я получил в ответ, что выменен иностранцем Шимельфейном на разные вещицы в Калужской губернии у зажиточной помещицы, которая запретила ему объявлять о ее имени.

Сей древний свиток заключал в себе Слово о полке Игореве, переписанное 1575 года в Суздале монахом Леонтием Зябловым на одинадцати пергаминных листах. Каждый из них длиною от пятнадцати до тринадцати вершков; шириною же в три вершка. Все листы один к другому прикреплены продетыми в трех местах сквозь прорезанные дырочки пергаминными ремешками и искусно узелком перевязанными. Пергамин очень цел, хотя и есть на нем дыры, но не от ветхости, а при самой выделке оного так были; потому что писец переносил буквы через них. Весь столб удивительно сохранен и чрез 410 лет ни малейшего повреждения не потерпел от времени; одна только сторона оного в обрезе по свертку несколько потемнела, а другой край совсем свеж. Судя по данному всей хартии направлению к удобному свертыванию, можно наверное сказать, что она всегда сберегаема была в круглом футляре. С обеих сторон вдоль столбца оставлены белые поля на полвершка, прямо облиневанныя тупым ножем; строки также все и снизу и сверху для вмещения букв пролиневаны очень ровно. Две, заглавные строки писаны киноварью и цвет ее не потемнел; текст же чернилами уже полинявшими; но четкость удержана чрез миндальное масло, которым весь столб напитан. Почерк букв настоящий уставный; препинаний никаких нет, а токмо в семи местах поставлены точки киноварью и прописные за ними буквы той же краски. Для подробнейшего рассмотрения представляю здесь снимок с первых 16 строк.

По сличении сего свитка с изданною в печать песнию не оказывается никакой действительной в смысле разницы, ниже прибавки, кроме изменения в правописании и выговоре; [14] но много есть писцовых ошибок и недописок. После же аминя приписано следующее:

Написася при благоверном и влъком Князе Дмитрии Константиневиче слово о походе плъку Игорева Игоря Святславля внука Олгова калугером оубогим Леонтием по реклу Зябловым в богоспасаемом граде Суздали в лето от сотвореня мира шесть тысящь осмь сот осьмдет третияго.

Снимок выгравирован очень неудачно; в настоящем списке чуть видны слова, а в подражании слишком явственны. Гравер признается, что над-меру вытравил их крепкою водкою. Как скоро узнаю о прибытии Вашем в Москву, то поспешу представить Вам находку мою.

С отличным к вам высокопочитанием и совершенною преданностию имею честь быть навсегда

Покорнейший слуга
Алексей Малиновский.

2 августа 1815,
Москва.

Комментарии

1. Здесь речь идет о подложном списке, которым знаменитый Антон Бардин обманул покойного Малиновского, чуть ли не вместе с Тимковским, которому в одно время он продал другой свой мастерской список. — М. П.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо А. Ф. Малиновского о подложном списке Слова о полку Игореве // Москвитянин, № 17-18. 1855