ЖИТИЕ СВЯТОГО ВЛАДИМИРА

И стал Владимир на другой стороне залива, от города на полет стрелы, но твердо защищались горожане. И сказал им Владимир:

“Не дадите мне в жены ее — буду стоять здесь три года”,— но те не послушались его. Так стоял Владимир 6 месяцев, но от голода жители не страдали.

А был в этом городе муж, родом варяг, по имени Жедберн, и однажды выстрелил он стрелою в сторону, где был варяжский полк, и крикнул: “Отнесите стрелу сию князю Владимиру!” На стреле же написано: “Княже Владимир, друг твой Жедберн верностью присягает тебе и вот что тебе сообщаю: стой ты с войском своим под городом хоть год, или два, или три, не покоришь ты голодом града Корсуня, ибо лодки в город с питьем и едою проходят подземным ручьем, а начало того пути — к востоку от войска твоего”.

Князь Владимир, проведав о том от варяга, велел отыскать этот путь и тотчас перекопать его. И люди в городе изнемогли от жажды и голода и через три месяца сдались.

И вошел Владимир в город, вошла и дружина его, князя корсунского вместе с княгиней взял в плен, а дочь их—к себе в шатер; князя и княгиню привязал к колу у шатра и с дочерью их пред ними совершил беззаконие. Через три дня князя с княгиней велел он предать смерти, а дочь их отдал за указанного Жедберна со многим имуществом, поставив его наместником града Корсуня.

И пока еще не распустил князь своих полков, послал воеводу Олега с Жедберном в Царьград, к царям Константину и Василию, просить за себя сестру ихАнну, так говоря: “Вот, взял я ваш славный город, и слышу, что есть у обоих вас ваша сестра, девица, так что, если ее за меня отдать не хотите, с вашим городом так поступлю, как и с этим. Услышав все это, впали цари в печаль и собрали патриарха, архиепископов, епископов, игуменов и весь священнический чин, весь вселенский собор, и, обсудив все с ними, послали Владимиру весть, говоря так: “Не следует христианам отдавать за варвара, но если ты крестишься во имя Отца, и Сына, и Духа Святого, то не только сестру ты получишь нашу, но и царство небесное примешь, которое лучше этого царства, и с нами в вере одной пребудешь; если ж не сделаешь так, не сможем отдать за тебя нашу сестру”.

Услышав это, послал князь Владимир по всем языкам и странам, испытать закон их, как веруют. И посланные пришли в Царьград и увидели церковные убранства, и чин божественной службы, и изрядную красоту архиереев, пение и хоры, и молитвы, и вопрошания дьяконов — и пробыли здесь восемь дней. И призвали их цари Константин и Василий, воздали им великие почести, отпустили с дарами великими и со многою честью; и вернулись они к Владимиру.

И созвал тот бояр своих и вельмож всех, и поставил посланных перед собою, и вопросил их; и те рассказали, что видели. Так и избрал Владимир из вер — веру прекрасную греческую, православную, и послал к царям, говоря: “Страстно желает душа моя крещения, ибо изведал я закон ваш и люба мне ваша вера и службы ваши, как описали мне их посланные нами мужи”. И услышав это, радовались цари и послали к сестре своей, говоря: “Владимир князь просит тебя — иди за него”. И та отвечала: “Не хочу я идти за варвара”,— и сказали тогда ей братья: “Милая наша сестра Анно! да ведь ради тебя обратит его Бог Господь и просветит и его, и землю его, да еще и нас, и наш город избавишь ты от пленения, приняв себе вечный венец от Господа”. Так умолили они сестру свою и послали к Владимиру, говоря: “Крестись — и пошлем тебе нашу сестру”. Ответил Владимир: “Пусть придут с сестрою вашей и крестят меня [священники]”.

Цари же Константин и Василий, призвав патриарха и весь вселенский собор, ввели сестру свою Анну во храм Святой Богородицы и начали петь молебны. И цари, Константин и Василий, видя сестру свою в печали и скорби, молились оба в слезах, говоря так: “Госпожа Святая Богородица! через тебя познали мы истинного Бога нашего Иисуса Христа, воплотившегося и рожденного тобой; не дай, Госпожа, рабы своей, а нашей сестры варвару этому осквернить ее, но приведи его. Госпожа, во святое крещение, чтобы и он познал твоего Сына, а нашего Бога”. Она же, повернувшись ликом к святой Софии, стала плакать, шепча молитву: “О Владыко Человеколюбец, высокий Царь славы, премудрости отчей, что от чистой отроковицы создал свой храм, Сына и десницу Всевышнего! Простри, Вседержителю Отче, десницу от глубины сердечной и истреби врагов Христа Твоего. Ибо это враги Твои поднялись и ненавистники Твои подняли головы, на людей Твоих помыслили злою волею и на святых сговорились, сказав: истребим их всех, чтобы никто не смел обратиться к Тебе. Но, Господи, Господи, не отвергай моих слез, но укроти их, Боже, и от противящихся деснице Твоей сохрани меня, Господи, словно зеницу ока, и покровом крыл Твоих сохрани меня: ибо все для Тебя возможно, и слава Твоя во веки веков, аминь”.

И, утирая слезы, взошла на ладью и, простясь с братьями и родней, со всем городом, отправилась морем к Корсуню. Цари же Константин и Василий стали радоваться и веселиться о многой милости Божией за то, что язычника к вере она приводит, и послали с патриархом и со всем собором на встречу ее к Владимиру-князю в Корсунь сановников неких, епископов, священников и диаконов, и весь причт церковный, повелев им устроить святую купель.

Когда же пришла она в Корсунь, встретил ее архиепископ со всем собором, и вышли корсуняне из града, и на берег пришли, и поклонились царице, и ввели ее в город, и посадили в палате; ей же одно утешение — ко Христу молитва.

А так как князь Владимир пожелал и тут сотворить беззаконие, за его неверие тотчас напала на него слепота, осыпали гнойные язвы, и затужил князь, не зная, что делать. И сказали горожане Анне, что Владимир не видит света; тогда призвала царица имя Господа, так говоря: “Господи, сказавший словами Давида: живущий с помощью Всевышнего в небесных кровах Божиих вселится, а ныне Ты мой заступник, Господи, и защита моя, Бог мой и мой помощник, на Тебя уповаю”. Сказав так, послала она к Владимиру, так говоря:

“Царь Владимир, хочешь избыть болезнь эту — скорее крестись, если не крестишься, то не избавишься от недуга”. Услышав это, ответил Владимир: “Если правда это, то воистину Бог христианский велик”,— и повелел крестить его, утверждая, что к этому призвал его Бог.

Епископ же корсунский и пришедшие с Анной епископы и диаконы, огласив, крестили Владимира в базилике святого Иакова и нарекли ему имя в святом крещении Василий. И свершилось славное чудо: когда наступило время войти в святую купель, он погрузился трижды, и лишь только руку свою возложил на него епископ,— тотчас прозрел, а струпы отпали от тела, как рыбья чешуя, и осветилось лицо его, словно солнце, и осенила его и сила, и Божия благодать, и стал он таким, точно не было у него никогда никакой болезни, и восславил он Бога, сказав: “Познал я теперь Бога истинного”.

Тут увидел он ясно лицо царицы, поцеловал ее, и принял венец, и любил ее выше меры, ибо ее возлюбил и Бог.

Видев же скорое это исцеление, многие вельможи его крестились в церкви Святой Богородицы, а церковь та стояла в Корсуни-граде на месте среди города, где торг был у корсунян; дворец Владимира стоит возле церкви доныне, царицына же палата за алтарем стоит еще и сегодня.

А Владимир, прозрев, возрадовался душою и телом и поставил средь города церковь святого Василия, на горе, называемой Ликофрос, и стоит та церковь доныне.

И когда наступил час брака Владимира с Анной-царицей, цари Константин и Василий с Фотием-патриархом прислали им много даров и дали им мощи святых, а в митрополиты им дали Михаила. И началось веселье великое в городе том о неизреченном человеколюбии Божьем, за то, что не дал разорить он царства, но сохранил, утвердил и спас, и варвара в веру своим милосердием ввел, и великое множество прочих от горькой и пагубной тьмы избавил, дав Божественный свет.

А потом Владимир взяв царицу свою и митрополита Михаила, епископа Анастаса, попов корсунских, дьяконов и причт церковный с мощами святого Климента и Фива, ученика его; взял и сосуды церковные, и иконы, данные в благословение брака, и соборные книги; взял и два медных алтаря и четырех коней, также медных: еще и сейчас стоят они за храмом Святой Богородицы, иные невежды чтут их за мраморные; и вернул град Корсунь обратно царям Константину с Василием как вено свое за царицу,— а сам отправился в Киев.

И когда вернулся в свой город Киев, велел кумиров порушить, тех изрубить, а иных пожечь, а Велеса-идола, которого звали также и скотьим богом, повелел он сбросить в Почайну-реку. Идола же Перуна велел привязать к конским хвостам и стащить с горы по Боричеву на ручей, приставив 12 мужей избивать кумира дубинами. И это не потому, чтобы дерево наказать, а на поругание бесу, который образом этим прельщал людей — так пусть и возмездие будет ему от людей же. Велик Ты, о Господи, и чудны дела Твои! Окаянный демон, чтимый людьми вчера, сегодня уже оскорбляем! Все то время, пока волокли его вдоль ручья до Днепра, оплакивали его необращенные люди, ибо еще не приняли святого крещения. И дотащив кумира Перуна, сбросили в Днепр его. И заповедал Владимир следить, говоря: “Если пристанет к берегу где, его отгоняйте, пока не дойдет до порогов, а тогда уж бросьте его”. И исполнили то повеление. Когда же Перуна бросили, то, миновав пороги, ветром был занесен он на отмель, которую и называет с тех пор Перунова отмель (так и сегодня).

После того созвал Владимир множество всех людей и заповедал всему граду — велел им креститься, день назначив и так сказав:

“Пусть заутра окажутся на Почайне-реке и богат, и убог, свободный и раб, пол мужской и женский, старые с юными, девы и юноши, старцы с детьми, но также и нищие — и если кого там не встречу, тот будет мой личный враг”.

Услышав все это, люди отправились с женами и с детьми, радуясь и восклицая: “А не было б то добрым делом, не приняли б этого князь и вельможи его!”

Наутро вышел Владимир с митрополитом своим Михаилом, с епископами корсунскими, с клиросом всем церковным на реку на Почайну, и сошлись без числа людей, а проще сказать — весь город, от мала и до велика, и вошли все в реку, и стояли — те до шеи, а иные по грудь, дети по грудь у берега, других же младенцев держали, а те, кто постарше, в воде бродили; попы же и дьяконы на берегу стояли, творя молитвы, которые петь положено над крещаемым. И с тех пор называют то место святым.

И радостно было видеть на земле и в небесах такое количество душ спасаемых, а дьявол со стоном вопил: “Увы мне, увы! и отсюда меня изгоняют! Здесь я думал найти жилище себе, ибо не было здесь ни проповедей апостольских, ни знания Бога, и веселился я службам их, которые мне служили! И вот побеждают меня теперь — и кто? не апостолы и не мученики, нет, а язычники, и теперь уж не царствовать мне в этих странах!”

И когда окрестили всех, каждый вернулся в дом свой, радуясь духом.

Владимир же, радостный, что Бога познал и сам он, и люди его, на небо взглянув, сказал: “Боже, сотворивший небо, и землю, и все, что на них! Сохрани же новых твоих людей и дай им, Господи, уведать Тебя, Бога истинного, как уведали уж о том все христианские страны, и утверди, Господь, в них правую веру неизменной, и мне Помоги, Господь, на враждебного противника, чтобы, надеясь на тебя и на твою державу, победить его козни”. И сказав так, повелел рубить церкви и ставить их по местам, где прежде стояли кумиры. Так поставили церковь Святого Василия на холме, где стоял их кумир Перун и прочие, где приносили жертвы князь и люди его. Повелел он также по всем городам и селам людей приводить к крещению и церкви ставить, собирать попов и диаконов и строить церковный чин. И, разослав людей, стал брать у знатных вельмож детей на учение книжное; а матери этих чад их оплакивали, ибо еще они не утвердились верою, вот и плакали, словно по мертвым.

Сам же Владимир стал жить по христианскому закону. И, как минули годы, помыслил он церковь построить из камня Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии честного и славного ее Успения посреди града Киева, и послал за мастерами к грекам. И стали ее созидать по благословению митрополита, с помощью Божьей и Пречистой его Матери, вскоре ее и закончили, украсив честными иконами и прочим нарядом церковным; и поручил эту церковь епископу Анастасу-корсунянину, и попов корсунских поставил служить в ней, отдав ей все, что привез из Корсуня: иконы, книги, сосуды церковные и честные кресты с драгоценным камением.

Увидев церковь свою завершенной, вошел в нее, Богу молясь, и сказал: “Господи Боже! Взгляни с небес и смотри, посетив свой сад, и заверши его, и защити Своих новых людей, к которым уже обратил Ты сердце, дав разум познать Тебя, Бога истинного, защити и Церковь сию, которую создал я, недостойный Твой раб, во имя родившей Тебя Приснодевы Марии Богородицы; если кто помолится в церкви сей, Господи, услышь тогда, Господи, молитву его и отпусти все грехи его по молитве к пречистой Твоей Богоматери”.

А после молитвы сказал он так: “Сим даю церкви Святой Богородицы десятину со всего княжения моего, и также по всей земле Русской и от княжеского суда десятую векшу, из торга — неделю десятую, из домов — на каждое лето десятое всякого стада и всякого жита чудной Матери Божьей и чудному Спасу”. Так решив, записал завещание в церкви, сказал: “Если кто отменит — да будет проклят”,— и дал десятину от каждого горожанина и от себя Анастасу-корсунянину, и устроил праздник великий в тот день боярам и старцам градским, убогим и бедным раздавая именье свое.

И милостив был Владимир по слову Господню, который сказал:

“Блаженны милостивые, ибо помилованы будут”,— и далее:

“Продайте имения ваши и дайте нищим”,— и далее: “не собирайте себе сокровищ на земле, здесь тлит ржа и роются тати, но собирайте себе сокровища на небесах, где ни ржа не тлит, ни тати, подкапываясь, не крадут”,— и слышал Давида, сказавшего: “Блажен муж, дающий и милующий”,— и Соломона слышал, сказавшего:

“Дающий нищему, Богу дает взаймы”. Все это слышав, повелел Владимир всем убогим и нищим на княжеский двор приходить и брать все, что нужно,— еду и питье, и из казны деньгами. И, сделав так, сказал он: “Ведь немощные и больные не могут дойти до двора моего”,— и велел привезти телеги, положив туда хлеб и мясо, рыбу и овощи разные, в бочках мед, а в других и квас, и возить все по городу, вопрошая: “Где больные и нищие, кто не может ходить?” — и тем раздавать по надобности.

И пожил князь Владимир после святого крещения 28 лет, многие добрые творя дела, а потом разболелся Владимир и в этой болезни преставился Богу месяца июля в 15-й день, на память мучеников святых Кирика и матери его Улиты. И оплакали его все люди с боярами — как заступника их земли, убогие и нищие — как печальника и кормителя, и положили его в мраморную раку, и схоронили тело блаженного князя Владимира с великим плачем.