ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ КНИГИ

ЭЛЬ-А'ЛАК ЭН-НАФИСА

АБУ-АЛИ АХМЕДА БЕН-ОМАР ИБН-ДАСТА.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мадьяры (Еl-Modschgarijjah) ⁴⁴.

§ 1.

Между землею Печенегов и землею болгарских Эсегель ⁴⁵ лежит первый из краев Мадьярских. Мадьяры эти - тюркское племя ⁴⁶. Глава их выступает в поход с 20,000 всадников ⁴⁷ и называется Кендеh. Это титул паря [26] их, потому что собственное имя человека, который царем у них — Джыла ⁴⁸. Все Мадьяры повинуются приказаниям, которые дает им глава их, по имени Джыла, прикажет ли он на врага идти, или врага отражать, или что другое ⁴⁹,

§2.

Живут они в шатрах и перекочевывают с места на место, отыскивая кормовые травы и удобные пастбища ⁵⁰. Земля их обширна; одною окраиной своею прилегает она к Румскому морю (Черному морю) ⁵¹, в которое впадают две реки; одна из них больше Джейгуна (Аму-Дарьи); между этими-то двумя реками и находится местопребывание Мадьяр ⁵². С наступлением зимнего времени, кто из них к какой реке ближе, к той реке прикочевывает и остается там в продолжение зимы, занимаясь рыболовством ⁵³. Жить им зимой у тех рек удобнее чем где-либо. Земля Мадьяр богата лесами и водами, и почва там сыра. Много у них также и хлебопахотных полей ⁵⁴. [27]

§ 3.

Мадьяры господствуют над всеми соседними Славянами, налагают на них тяжелые оброки и обращаются с ними, как с военнопленными. — Вера Мадьяр огнепоклонническая ⁵⁵. — Воюя со Славянами и добывши от них пленников, отводят они этих пленников берегом моря к одной из пристаней Румской земли, который зовется Карх ⁵⁶. — Сказывают, что в прежние времена Хозаре, опасаясь Мадьяров и других соседних с землею своею народов, окапывались против них рвами ⁵⁷. — А как дойдут Мадьяры с пленными своими до Карха, Греки выходят к ним навстречу ⁵⁸. Мадьяры заводят торг с ними, отдают им пленников своих, и в замен их получают греческую карчу, пестрые шерстяные ковры и другие Греческие товары ⁵⁹.

Комментарии

§1.

44. Чтобы верно понять известия о Мадьярах, приведенных в тексте и находящаяся у других арабских писателей, необходимо сказать здесь несколько слов о происхождении этого народа, переселении его из первоначальной родины и месте его жительства в Европе до пришествии в нынешнюю Венгрию.

Мадьяры принадлежат, по всей вероятности, к Вогульскому племени, которое есть отрасль Угорской группы народов, составляющей в свою очередь, часть большой Алтайской семьи. Первоначальное место жительства Мадьяр находилось по обеим сторонам Уральского хребта, между Волгою, Камою, Тоболом и верхним течением Яика или Урала. Они не только одного племени с Башкирами, но, кажется, входили когда-то в состав этого народа; так можно думать на том основании, что путешественники XIII века, посетившие страну Башкир, находили башкирский язык тождественным с мадьярским. По этой причине они и называли страну, обитаемую Башкирами, прямо «Великою Венгрией» (major Hungaria (См. De facto Hungariae Magnae a fratre Ricardo.... invento tempore D. Gregorii IX, изд. Endlicher (Monum. Arpad. стр. 248 — 254), и ср. Itinerarium Wilhelmi de Rubruck, стр. 274, где говорится: Ydioma Pascatur (то есть Башкир) et Ungariorum idem est; потом на стр. 327…. terra Pascaver, quae est major Hungaria. Тоже мы находим у путешественников: Плано Карпини, который три раза (стр. 677, 708 и 747) называет Башкирскую землю «magna Hungaria», и Бенедик Полонус, который также говорит (стр. 776): Bascurdos, qui sunt antiqui Ungari (Recueil de voyages, ч. IV)). Арабские географы, как мы увидим ниже, идут еще дальше и ясно говорят, что есть восточные и западные Башкиры; последние живут в странах, смежных с Печенегами и Византийским государством.

Около 884 года одна часть мадьярского племени, притесняемыми восточными Печенегами, выселилась из вышеупомянутых стран под начальством того же Алмуса, отца Арпада, о котором шла речь выше (стр. 91). После долгих странствований они поселились в стране, смежной с Хозарией, и жили там в некоторой зависимости от Хозар. Страна эта получила название Лебедии по имени тогдашнего славного начальника их Лебедиаса, который, по всей вероятности, был преемником Алмуса. Местоположения ее нельзя определить достоверно. Притесняемые снова переселившимися в Европу Печенегами, Мадьяры отправились дальше на юго-запад и поселились, под начальством упомянутого Лебедиаса, в Ателькузе. Какую страну тут нужно разуметь, не сказано, и мы поговорим о том ниже, прим. 52.

Хозары беспрестанно имели столкновения с Печенегами, которые постоянно притесняли Мадьяр. Вследствие того Мадьяры были союзниками Хозар, но не имели до того времени общего начальника; ибо Алмус и Лебедиас были, кажется, только временными их предводителями, которым на определенное время давалось преимущество над другими начальниками родов. Между тем в борьбе со столь сильным врагом, каковы были Печенеги, один главный начальник был необходим для Мадьяр. По этой причине Хозарский царь пригласил к себе вышеупомянутого Лeбeдиaca, занимавшего тогда первое место между мадьярскими начальниками и женившегося на дочери знатного Хозарина, и предложил ему владычество над Мадьярами под верховною властью его (Хозарского царя). Бездетный Лебедиас отказался от этой чести и предоставил ее Алмусу или сыну его Арпаду. Это предложение было принято с общего согласия (См. Константина Багрянор. De administr. гл. 38, стр. 468 и след.). Дальнейшая судьба Мадьяр, как-то: их переселение из Ателькузы, странствования до овладения Венгрии и проч., могут не занимать нас, так как известия Ибн-Даста, как сейчас увидим, относятся только к тому времени, когда Мадьяры жили еще в Ателькузе.

Известия мусульманских писателей о Мадьярах довольно скудны. Имя «Унгар» или скорее «Хункар», (***), встречается у них редко. Но они знают название «Мадьяр» под формою (***), «Моджгар», а обыкновенно называют их Башкирами. Мы ниже скажем, как они пишут и произносят имя Мадьяр.

Из известных мне мусульманских писателей, говоривших о Башкирах, древнейший, кроме Ибн-Даста, есть Иб-Фодлан. Но он знает только об оставшихся в своей родине Башкирах, через страну которых он ездил в Болгар. Известия его сообщает Якут в своем большом географическом словаре (I, стр. *** и след.). Френ издал их с латинским переводом в мемуарах Императорская Академия Наук в Санкт-Петербурге (Меmoires etc., t. VIII, 1822, стр. 621 — 628).

Масуди, очевидно, знает о Мадьярах в Европе и называет их (***), «Баджгард», то есть, Башкирами. Говоря о Черном море, он, между прочим, замечает (I, стр. 262): «По показаниям астрономов и древних ученых об этом море выходит, что море Болгар, Руссов, Ногайцев (У Масуди (***), что следует читать (***), «Ногай», т. е. Ногайцы. Имя этого племени встречается у мусульманских писателей под различными искажениями; чаще всего (***) и (***); везде следует читать (***), «Ногай», что доказал уже Вюстенфельд в Zeitschrift fuer vergl. Erdkunde, 1842, II, § 209.), Печенегов и Баджгард'ов — последние три народа Тюрки — не что иное как черное». (Это место в французском переводе передано не совсем точно; древние ученые ничего не знали о море Руссов, Печенегов и Башкиров и т. д. и не могли знать о таковом.). Под этими живущими около Черного моря Башкирами он, очевидно, разумел Мадьяр. В другом месте (II, р. 59), Масуди говорит о четырех кочующих тюркских племенах, живущих к западу от Хозар и часто воюющих с Византийцами. К этим племенам причисляет он Печенегов и Баджгард'ов, под которыми и тут можно разуметь только Мадьяр. В третьем месте, (I, стр. 288) он говорит о разных тюркских племенах и причисляет к ним племя, которое называешь (***), «эль-Джа'рия». С помощью маленькой конъектуры, как бы вызываемой арабскими буквами, мы получаем здесь имя (***), «эль-Моджгария». Но так как Масуди говорит здесь только о тюркских племенах, живущих в Азии, то мы склоняемся к предположению, что ему было известно племя Моджгар, то есть, мадьярское племя, оставшееся на родине, и носившее это имя. Абу-Зейд эль-Балхи также знает о европейских Мадьярах, но только под именем (***), «Башджард». Он говорит: «Башджарды разделяются на два племени; одно племя живет на самой границе, Гуззия — то есть, Гузов-Куман — близ Болгар. Говорят, что оно состоит из 2,000 человек, которые так хорошо защищены своими лесами, что никто не может покорить их. Они подвластны Болгарам. Другие Башджарты граничат с Печенегами. Они и Печенеги — тюрки, и они ближние соседи Румийцев» ( (***); ср. Истахри, стр. 97 (106); Dora, Geogr. Gaucas., стр. 22 и 69 и выше, стр. 73 и 76. У путешественника wilh. de Rubruck (стр. 274) также сказано: Pascater (т. т. восточные Башкиры)... contiguatur Majori Bulgarie ab occidente. То же самое говорит путешественник Венедикта (стр. 766): postea Bileros..., postea Bascardos.),т. е. византийского государства. Эти Башкиры, из которых одна часть оставалась на востоке, между тем как другая живет в стране, смежной, с одной стороны, с Печенегами, а с другой, близкой к Византийскому государству, очевидно, Мадьяры.

Известия о Мадьярах эль-Бекри страдают неверностью в географическом отношении. Он сообщает нам очень короткое извлечение из Ибн-Даста, прибавляя кое-что изредка. Так, например, он говорит, что страна Мадьяр (Моджгария) имеет в длину 100 фарсахов (около 500 верст) и столько же в ширину. Потом он говорит о горе, которая находится на границе Мадьярской страны к степи, и на которой живет народ, занимающейся скотоводством и земледелием. Имя же этого народа написано в рукописи так неясно, что трудно разобрать его. У подошвы горы, продолжает он, на берегу моря живет христианский народ, по имени Аугуна. Страна их смежна с принадлежащими к Тифлису мусульманскими странами; там же начинается граница Армении. Эта гора, говорит он наконец, простирается до Дербенда и доходит до страны Хозар (См. Defremrry, Fragm., стр. 12 и след. и 21 и след. и ср. прим. 3 к стр. 12.).

Эдриси знает только о Башкирах, живущих у источника Камы и около Урала, и в главных чертах верно указывает на их страну. Некоторая путаница в его известиях является вследствие того, что он помещает Печенегов слишком далеко на север, а потому неверно показывает и положение страны Башкирской в отношении к стране Печенегов. Замечательно его известие, что язык Башкир отличается от языка Печенегов. О Башкирах в Европе он не знает (См. Эдриси, Georg. II, 336, 339 и след., 403, 406, 408 след. 416 и 437.).

Якут знает Башкир только в Европе и разумеет под этим названием Мадьяр. Так, он говорит: Страна Башкир лежит между Константинополем и Болгарией. Это определение, конечно, не совсем верно; его нужно понимать так, что страна эта смежна с Византийским и Болгарским государствами. Потом Якут приводит вышеупомянутое известие Ибн-Фодлана, не замечая притом, что тут идет речь о совершенно других Башкирах; далее он рассказывает, что видел в Алеппо Башкир с рыжими волосами и лицом того же цвета. «Они исповедывают ислам и следуют учению Абу-Ханифа». Они описывали ему границы обитаемой ими страны, говоря, что они подданные короля Венгрии (***, Hunkar), где они заселяют около тридцати местностей, которые они однако же не имеют права окружать стенами, ибо король боится восстания. Относительно языка и одежды, продолжали они, «мы не различаемся от Ифрендж (тут, очевидно, разумеются Мадьяры, называемые народом Ифрендж'ов) и служим с ними вместе в войске». Относительно происхождения их вероисповедания они рассказывали предание, что семь болгарских юношей вводили и распространяли у них ислам. Мы сами, прибавили они, пришли в Алеппо для усовершенствований в звании ислама и будем занимать в своей родине важные духовные места (См. Fraehn, de Baschkiris, стр. 621 и след. и Якута, I, стр. *** и след.; ср. Абульфеда, Georg, trad, стр. 224 и след., прим. 5. стр. *** и след.). Итак, Якут в разбираемом месте говорит о Башкирах-мусульманах живущих в нынешней Венгрии. Конечно, можно утверждать, что тут идет речь об отдельных толпах башкирских, попавших в страну Мадьяр вследствие неизвестных нам событий; но можно представить доказательства к тому, что этих мусульман называли Башкирами лишь по той причине, что они жили в стране, жителей которой Арабы принимали за Башкир. Правда, из слов Якута этого не вполне видно, но за то слова Казвини служат ясным доказательством.

Казвини описывает ( (***), стр. *** и след.) положение Башкирской страны точно также, как Якут; потом он дает краткое извлечение из отчета Ибн-Фодлана и, наконец, говорит следующее: Один из мусульманских богословов Башкир рассказывает, что народ Башкир очень велик, и что большая часть их исповедует христианство; но есть между ними и мусульмане, которые должны платить дань христианам, как христиане у нас (то есть, в мусульманских странах) мусульманами Башкиры, продолжает он, живут в избах и не имеют крепостей. Каждое местечко предоставлялось в ленное владение знатной особе; когда же царь заметил, что эти ленные владения давали повод ко многим спорам между владетелями, он отнял у них эти владения и назначил определенное жалованье из государственных сумм. Когда царь Башкир во время набега Татар вызывал этих господь на войну, они отвечали, что будут повиноваться, только с тем условием, чтобы данные владения были им возвращены. Царь отказал им в том и сказал: Выступая в эту войну, вы ведь защищаете себя и детей своих. Магнаты однако же не послушались царя и разошлись. Тогда напали Татары и опустошили страну мечем и огнем, не находя нигде сопротивления. Из приведенной цитаты ясно видно, что Башкиры - мусульмане принадлежали к той же национальности, что и Башкиры-христиане. Что тут вообще идет речь о Венгрии видно: 1) из описания положения страны, описания, буквально согласного с известями Якута, называющего эту страну именно страною Венгерцев, и 2) из известий об отнятии царем данных владении, о последовавшем затем набеге Монголов (арабские писатели обыкновенно называют их Татарами) и об опустошении ими страны. Эти известия не совсем точны, как бывает обыкновенно с народными преданиями о великих бедствиях, преданиями, состоящими из смеси истины и выдумок. Но мы знаем, что Мадьярский король Бела IV, действительно, отнял ленные владения у дворянства не задолго до нашествия Монголов, и что этим он вызвал сильное неудовольствие со стороны магнатов. Если же мы сопоставим теперь приведенные здесь известия Казвини с известиями Якута, который именно говорит о Башкирах в стране Венгерцев, то легко заметим, что под Башкирами и тот, и другой разумели именно Мадьяр.

Кто именно эти мусульмане в стране Мадьяр или Башкир, как ее называют Арабы, — это мы узнаем из западных источников: то были так называемые Bileres, то есть, выселенцы из Билара или Болгарии, Болгаре-мусульмане. Во время мадьярского герцога Таксони (ум. 972 г.) около 970 г. пришла в Венгрию толпа мусульманских приволжских Болгар, под начальством двоих братьев, Билла и Боксу; а затем, не многим позже, пришла и другая толпа под начальством некоторого Хесена. Они были встречены дружелюбно, и им отвели сельбища на левом берегу Дуная, где они основали город Пешт (Notar. Belae, гл. 57). Это пришествие Болгар есть, без сомнения, следствие страшного набега Руссов, при Святославе, в 968 году, на страны Болгар и Хозар, о чем говорилось выше. Этих переселившихся из Болгарии мусульман называли в Венгрии Билерами (Bileres), то есть, Болгарами и Исмаилитами (Ismahelitae), то есть, мусульманами; в последствии они играли важную роль в Венгрии в качестве откупщиков и управляющих финансами, несмотря на всевозможные гонения и притеснения. Следы существования доходят до половины XIV века (См. Schlozer, Krische Sammlung zur Geschichte der Deutschen in Siebenbuergen, стр. 185 и след. и Fessler, Geschichte von Ungarn, ed. Klein, I, стр. 77.). Этих же мусульман в стране Мадьяр Арабы называют Башкирами, потому что они жили в стране, принимаемой мусульманскими писателями за страну Башкир.

Димешки, кажется, знал о Башкирах в Европе, ибо он говорит о большой реке Руссов и Славян, в которую впадают разные реки из страны Башкир, Маджара и Сордака. Я не могу определить наверно, какая река здесь разумеется; но так как под Сордаком разумеется нынешний Судак в Крыму, то Димешки в этом месте мог говорит только о Башкирах на западном берегу Черного моря. В другом месте он причисляет Венгерцев (***, Hunkar) и Башкир к народам, живущих на берегу Черного моря (См. Димешки, ed. Mehren, стр. 106 и 189 и ср. там же стр. 21, 146 и XLIX, s. v. Serdak; ср. Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 38 и след.). Помещая же Мадьяр и Венгерцев рядом с Башкирами он, очевидно, делает это только потому, что слышал эти три народные имени и думал, что под ними разумелись три различные народа, носившие каждый свое имя.

Но упомянутые три последние арабские писателя знают и о горном хребте Башкир, находящемся в седьмом климате, под которым они, очевидно, разумели Урал (См. Якуш, I, стр. ***; Казвини, II стр. *** и Димешки, стр. ***; ср. Fraehn, там же, стр. 194 и след.).

Многие другие позднейшие арабские авторы не умеют уже различать Башкир, оставшихся в Азии, от переселившихся в Европу, то есть, Мадьяр, и смешиивают их; некоторые из авторов даже принимают за три различные народа Башкир, Мадьяр и Венгерцев (***, Hunkar). Так, например, географ Ибн-Саид говорит о них следующее: Земля Башкир (***, Башкард) лежит в седьмом климате; следовательно, где-нибудь около Урала. Но это не мешает ему сказать, что Башкиры Тюрки, и что они живут около Алеманов, то есть, Немцев, и живут с ними в мире. Эти Тюрки, продолжает он, обращены в ислам ученым Туркменом, который дал им наставления в мусульманских обрядах. Большая часть их жилищ, говорится дальше, находится на берегах Думы (то есть, Дуная), на южном берегу которой лежит их столица, по имени Керат (?). Страна их принадлежит к странам, на которые напали и которую завоевали Татары (то есть, Монголы), и жителей которых они грабили. К востоку от этой страны находится земля Венгерцев (***, Hunkar), братьев Башкир; они приняли христианство вследствие соседства с Немцами. Они имеют много городов и местечек с варварскими именами, на берегу большой реки (Дуная) и столица их называется Тартебуа (?). И эта страна, прибавляет, наконец, Ибн-Саид, была завоевана Татарами (См. Aboulfeda, Geogr., стр. *** и trad., стр. 294 и след.).

Происхождение столь запутанных известий легко объясняется следующим образом: Ибн-Саид не знал, что Башкиры жили и около Урала, и в Европе. На востоке он слышал о мусульманских Башкирах (так назывались в Алеппо, по свидетельству Якута, изучавшие мусульманское богословие мусульмане из Венгрии), земля которых лежала на берегу Дуная, близ Германии. Но вместе с тем он слышал и о Венгерцах-христианах, находившихся в тесной связи с вышеупомянутыми мусульманскими «Башкирами», которые также жили на Дунае, в соседстве с Германцами. Но так как эти известия казались ему противоречащими друг другу, то он и согласил их в том виде, в каком они приведены выше. Из его известия, однако же, ясно видно, что арабские писатели знали о башкирском народе около Германии, и что этот народ есть именно мадьярский.

Абульфеда также принял один народ за разные, вследствие различных его имен. Так, он говорит в одном месте, что земля Башкир (***, Басджарт), которые суть неверные и убивают всякого пришедшего к ним, находится налево от земли (восточных) Печенегов. Немного ниже он цитирует только что приведенное нами место Ибн-Саида, не подозревая, что речь идет о том же народе, занимающем только другое место. В добавок затем в третьем месте он приводит часть сообщенных выше известий эль-Бекри о (***) «Моджгария», снова не подозревая, что уже часто говорил о том же народе (См. Aboulfeda, стр. *** и *** и след. trad. 293 и 324. — Абульфеда на стр. *** виновен в некоторой небрежности. Известия свои (***) он позаимствовал буквально у эль-Бекри; но он пишет (***), вместо (***), что было уже замечено выше; потом он останавливается в середине предложения. У эль-Бекри говорится: (***), Абульфеда же останавливается на слове (***), и чтобы дать этой фразы смысл, он пишет: (***) вместо (***).).

Другие позднейшие арабские писатели говорят о Мадьярах, но не сообщают ничего нового о них; эти авторы важны только для поверки известий древнейших писателей; равным образом следует обращать внимание на находящуюся у некоторых позднейших писателей форму имени Мадьяр, о чем мы и поговорим теперь же.

Мы видели выше, что Мадьяры упоминаются у Арабов под различными именами; предлагаем сопоставить их по главнейшим источникам и в хронологическом порядке, в надежде получить новый научный результат.

Ибн-Даста (около 912 года) пишет имя Мадьяр (***), «эль-Моджгария»; но отбросив отсюда арабский член и окончание, мы имеем, (***), «Моджгар» или «Маджгар».

Ибн-Фодлан (около 922 года) говорит об восточных Башкирах и пишет имя их в приведенном Якутом отрывки его отчета о его путешествии: (***) «Башкард»; тут впрочем, произношение гласной второго слога не определено. Я, конечно, предполагаю, что Якут передал нам имя, как он его нашел в подлиннике, ибо сам он пишет это имя несколько иначе, как мы сейчас увидим.

Масуди (около 943года) пишет имя Мадьяр: (***), «Бадж-гард», но он, кажется, знал и форму; (***), «Моджгар», если только сделанная мною выше конъектура верна.

Абу-Зайд эль-Балхи (около того же времени) называет в одном месте как уральских, так и европейских Башкир: (***), «Башджард», а в другом месте, по одной рукописи, (***), «Башджарт». И здесь произношение гласной второго слога неопределенно. Персидские писатели, пользовавшиеся эль-Балхи, пишут: (***), «Башхарт» (См. Dorn, Georg. Gauc. стр. 23 и Мельгунова, там же, стр. 295.), что впрочем, может быть, описка.

Эдриси (около половины XII века), знающий только об уральских Башкирах, пишет имя их: (***), «Басджерт» или (***), «Басджерт», судя по рукописи, которою пользовался французский переводчик.

Якут (в начале XIII века) дает различные формы, а именно: (***), «Башгирд», (***) «Баяш-Джерд», (***), «Башджерд» и (***), Баш-Керд», и называет так Башкир уральских и венгерских.

Ибн-Саид (около половины XIII века) пишет: (***), «Башкерд» и знает также имя (***), Hunkar, т. е. Венгер.

Казвини (около того же времени) пишет имя восточных и западных (***), «Башгарт».

Димешки (в начале XIV вика) называет восточных Башкир, (**), «Басхарт» (Так нужно читать это слово в Демишки, стр. 22, вместо неверного (***), Исхарт.) и знает европейских под именем (***), «Башкард», (***), «Маджар» и (***), «Хункар. Как уже сказано выше, Демешки не знал, что эти имена означали один только народ и, следовательно, приводил имена, которые он находил в разных источниках.

Равным образом и Абульфеда (около 1320 года), который находил в разных источниках имена: (***), «Басджерт», (***), «Башкерд», (***), «Хункар» и (***), «эль-Моджгария»; думал, что эти имена означали разные народы.

Персидский писатель середины XV века, часто приводимый нами Шукр-аллах, дает короткое извлечение из известия Ибн-Даста о «Моджгар», то есть, Мадьярах, но пишет имя это (***), Мхркh. Двое позднейших турецких писателей, которые взяли из него те же известия, пишут это имя точно также (См. Hammer, Sur les origines Russes, стр. 47, 55, 64, 71, 108, 123 и 130.). Шармуа, который приводит это имя по Гаммеру, изменяет это имя в (***), «Мечерека» и думает, что оно имя финского племени Мещеры, обитавшего когда-то в нынешней Пензенской губернии и выселившегося в последствии в землю Башкир около Оренбурга (См. Charmoi, Relations de Masoudi etc. в Mem. de l’Acad. Imp. de St.-Peterb. t. II, 4834, стр. 367 и 402, и ср. Schloezer, Nestor, II, стр. 466 и 468, и Fraehn, Ibn Foszlan etc, стр. 45.). Но это предположение не может быть верным по той причине, что сообщенные Шукр-аллахом известия, как выше сказано, первоначально принадлежат Ибн-Даста, который относил их к Мадьярам. Странное же имя (***), «Mxpкh» можно объяснить только следующим образом: оно или конъектура, сделанная Шукр-аллахом, или его источником из непонятного ему месте, «Моджгария», при чем он действительно мог бы думать о Мещере, или же оно просто испорчено из (***), «Моджария»; последнее кажется мне более вероятным.

Из общепризнанного теперь факта, что Мадьяры происходят от Башкир (Ср. Fessler, Gesch. von Ungarn, ed. Klein, стр. 42 и след.) и из приведенных только что различных форм имени этого народа объясняется этимология имени Мадьяр, до сих пор достаточно не разъяснены. Константин Багрянородный (de administr., гл. 40) постоянно называет Мадьяр Тюрками и знает только об одном мадьярском племени, «Мегера». Нотарий Белы, древнейший мадьярский историк, писавший не раньше второй половины XI века, говорит, что Мадьяры сами называют себя «Могер» (Notar. Belae, Prol. стр. 2, ed. Endlieher.... per idioma alienigenarum Hungarii, et in sua lingua propria Mogerii vocantur). Более древняя форма имена Башкир, по Масуди, то есть, не позже первой половины X века, (***), «Баджгард». Это имя, по всей вероятности, изменялось двояким образом: 1) На востоке изо (***), «Баджгард», образовались формы (***), «Башгард», (***), «Башкард», (***), «Башкарт» и т. д. 2) На запади начальное (***), м перешло в (***), б, а конечное (***), д было отброшено, и так явилась форма (***), «Маджгар» из (***), Баджгард»; (***), Маджгар» перешел в (***) «Маджар», и эта форма наконец перешла в «Мадьяр». Последняя форма, конечно, не имеет сходства с именем «Башкир», но тем не менее оба происходят от первоначального (***), «Баджгард».

45. Ср. выше, стр. 95. и след. примеч. 34.

46. Тюрками, как известно, называются Мадьяры у Константина Багрянородного, Масуди и других арабских писателей. Выше было уже замечено, что эти этнографические известия имеют для нас мало цены.

47. Это число, очевидно, слишком невелико. По известиям мадьярских летописцев Симона де Кеза (II, 1) и Туроча (II, 2), Мадьяры при выселении из родины состояли из семи племен, имевших каждое по 30,000 человек вооруженных, кроме военных начальников разных степеней. Но и это число навряд ли можно принимать буквально, и сообщаемое Ибн-Даста число относительно отдельных начальников или предводителей может быть приблизительно вторым.

48. В соответственном месте у эль-Бекри только: (***), т. е. «имя их царя Кендеh». — Это известие Ибн-Даста нуждается в более подробном объяснении; по его словам, начальник Мадьяр называется Джыла, между тем как титул его был Кендeh; но каково бы ни было произношение последнего слова, и то, и другое неверно. Правда, в Мадьярском государстве были некоторые магнаты по имени Gyula, и они даже играли в политике довольно важную роль (Нотарий Белы (гл. 6) упоминает и об одном «Gyyla», сыне Тухутума, начальник седьмого племени Мадьяр при выселении их из первоначальной родины.), но никогда не были главами всего народа. Зато из Константина Багрянородного мы знаем, что «Gylas» был мадьярский титул; Константин говорит: «Кроме князя, начальника войска, который всегда из племени Арпада, у Мадьяр бывают двое судей, Гылас и Кархан, из которых первый стоит выше второго». При этом Константин замечает, что эти названия не суть имена собственный, а титулы (См. De administr., гл. 40, стр. 174 и след.). Вследствие этого мы склонны к тому мнению, что Ибн-Даста ошибся и передал нам дело наоборот; ему следовало бы сказать: Джыла — титул, а Кендеh имя собственное начальника Мадьяр. Это было бы также не совсем верно, потому что Гылас был только верховный судья; но даже и это оспаривает Фесслер (там же, I, стр. 87), думающий, что под Гыласом нужно разуметь только «gyiiles», то есть, народные веча, а отнюдь не должность. Я не могу решить верно ли мнение Фесслера, или нет, но во всяком случае ясные известия Константина Багрянородного и Ибн-Даста противоречат ему, и эти согласные между собою и все-таки независимые одно от другого показания не могут быть прямо отвергаемы.

Но что значит слово (***), «Кендеп»? В упомянутом выше извлечении у Шукр-аллаха оно пишется (***), «Кид» или «Кейд», и из этой формы турок Мухаммед-эль-Катиб делает (***), «Кит» или «Кейт» (См. Hammer, там же, стр. 47, 64 и след. 108 и 123 и след.). Последние формы, очевидно, записаны по наслышке, но из формы (***), «Кид», «Кейд», у Шукр-аллаха видно, что в его источники это слово было написано без конечного (***), h. Следовательно, мы имеем в обоих источниках (***), к в начале этого имени и (***), д на конце; вторая буква в одном источнике (***), н, во втором (***), и; но эту букву, кроме того, можно принимать и за б, и за т, так как (***) и (***) б, и, н и т в арабском алфавите различаются только точками, который, особенно при транскрипции иностранных собственных имен, очень редко ставятся верно (Как известно, Арабы сделали, вследствие такой неверной пунктуации, из Понтуса — Нейтес, (***) вместо (***), так что настоящее имя Черного моря оставалось им почти вовсе не известным.). Поэтому я допускаю следующую конъектуру: арабистам известно, что в древних арабских рукописях начально (***), к очень похоже на (***), л и почти не различается от него; следовательно, я читаю первую букву (***), л, вторую (***), б и третью (***), д, то есть, (***), Лбд = Лебед, и это, по моему мнению, имя Лебедиаса, древнего начальника Мадьяр, по которому древняя земля их называлась Лебедиею, и которому хозарский Хакан предлагал владычество надо всеми Мадьярами. Незнакомые с арабским языком, конечно, будут считать очень смелым изменение «Кенд» или «Кид» в Лебед, но арабисты вряд ли назовут это изменение даже конъектурою. Таким образом, мое объяснение известия Ибн-Даста состоит в следующем: Ибн-Даста говорит, что имя главы Мадьяр было Джыла и титул его Кендеh; я же полагаю, что Ибн-Даста здесь ошибся: Джыла — титул, а вместо Кендеh следует читать Лебед, имя известного верховного главы Мадьяр.

Я впрочем, не хочу утверждать, что эта конъектура единственная верная и возможная, и позволяю себе указать на некоторые другие объяснения, которые мне однако же кажутся менее вероятными. Между начальниками племен мадьярских, под предводительством которых они выселялись из первоначальной своей родины, Нотарий Белы (гл. 6) упоминает и о некотором Кунду. Правда, мы не знаем, играл ли этот вельможа важную роль между Мадьярами, но все-таки возможно, что писатель, передавал нам эти известия о Мадьярах, знал именно только об этом мадьярском предводителе и принимал его за верховного начальника всего народа. Укажу еще на титул и значение (***), Кендер-хакана у Хозар, занимавшего первое место в государстве после Пеха (См. Fraehn, De Ghazaris, стр. 586 и 592.); имя Кендеh можно было бы принять за сокращение или извращение Кендера. Относительно Джыла можно еще указать на провинцию Печенегов, Gyla, обнимавшую нынешнюю Трансильванию, и царь которой, по крайней мере, около половины X века, назывался «Gyula» (См. Константина Багрянородного, De adm. гл. 37, стр. 165;ср. Шлёцера, Kritische Sammlung, стр. 211 и 455.). Но эти последние конъектуры натянуты и не объясняют показаний Ибн-Даста.

49. «Дисциплина их (то есть, Мадьяр), говорит Фесслер (там же, стр. 90) была строга, и повиновение начальникам было чрезвычайное по причине строгих наказаний, которые налагались на трусливых и упрямых»; ср. там же прим. 1, где показаны места, приводимые в доказательство; к ним следует прибавить еще одно место из сочинения епископа Оттона Фрейзингенского, где о Мадьярах сказано: Si quando vero exercitum rex ducere voluerit, cuncti sine contradictione quasi in unum corpus aducantur; см. Шлёцера, там же, стр. 232.

§2.

50. Соответствующее место у эль-Балхи немного уклоняется: (***) (у Абульфеда, стр. ***). «Этот народ имеет палатки и хижины и отыскивает местности оплодотворяемые дождем и места травянистые.» — Это известие, конечно, относится к тому времени, когда Мадьяры еще не имели постоянных жилищ и питались преимущественно охотою и рыболовством; ср. Schloezer, Нестор, III, стр. 107 и след и 141, и ниже примеч. 53.

51. (***); у эль-Бекри (***) «(простирается) до земли Румской, т. е. до византийского государства, что однако же неверно, как видно по следующим за тем словам: (***)

52. Это известие важно и может служить к окончательному решению одного из сложных вопросов древнейшей мадьярской истории. Мы привели выше известие Константина Багрянородного о том, что Мадьяры, по выселении из Лебедии, отправились на запад и поселились «в тех местах, которые называются Ателькузу» (eiV topouV touV eponomazomenouV Atelkouzou). Но где лежало это Ателькузу? Мнения на этот счет крайне разногласны: одни помещают эту страну близ Дуная, между тем как другие ее ищут около Волги. Последнее мнение, столь решительно высказываемое Касселем (См. Gassel, Magyarische Alterthuemer, стр. 139 и след. и 202, примеч.), совершенно лишено значения. Приводить остальные мнения и объяснять их здесь не уместно; об этом предмете довольно говорят мадьярские историки. Мы попытаемся только разъяснить известия Ибн-Даста. По его словам, Мадьяры жили между двумя реками, впадающими в Черное море, из которых одна больше Джейхуна = Оксуса = Аму-Дарьи. Под этими реками можно разуметь Днепр и Днестр или Буг, или же Дунай и Днестр. Днепр, конечно, гораздо меньше Аму-Дарьи, но в устье он так широк и величественен, что иностранец, не знающий верхового его течения, пожалуй, может принять его за реку больше, чем Аму-Дарья. Но Ибн-Даста ниже говорит, что земля Мадьяр лесиста, а этого нельзя сказать о стране, лежащей между Днепром и Днестром, так как она крайне бедна лесами. Правда, Геродот говорит (IV, 9, 18 и след., 54 и след., и 76.) о лесистой местности, (ulaih gh) около Днепра, но она, по мнению большой части ученых, находилась на левом берегу этой реки, приблизительно около нынешних Алешек (Ср, Herodot., ed. Greuzer et Baer, t. 11, стр. 303 и след., ed. alt.; Herodot, ed. Stein, t. II, стр. 174.). Остальные страны, обитаемые Скифами, в том числе и земля между Днепром и Днестром, уже Геродотом описываются как крайне бедный лесами. Следовательно, Ибн-Даста мог тут разуметь только страну между Дунаем и Днестром, нынешнюю Бессарабию, в северной части которой и ныне находятся леса, а прежде находились, вероятно, еще большие. Известия Ибн-Даста, что страна, обитаемая Мадьярами, изобиловала водою и вследствие того была сыра, кажется, скорее относится к стране между Дунаем и Днестром, чем к стране между этою последнею рекою и Днепром. Другое его известие, что одна часть страны Мадьярской смежна с землею Эсегелов, также более согласно с этим мнением, если только верно, что под Эсегелами он понимал трансильванских Секлов.

Это известие Ибн-Даста о месте пребывания Мадьяр находится почти буквально, но в сокращении, у Шукр-аллаха, где еще прибавлено: «Одна из этих рек называется Вафою, и другая Итилем, и обе не больше Джейхуна». У Мухаммеда эль-Катиба первая река называется Вакою, и тут прибавлено, что обе они больше Нила и Джейхуна. У Хаджи Халфа наконец реки эти называются Волгой и Доном (См. Hammer, Sur les orig. Russes, стр. 4.7, 65, 71, 108, 124.). Оба последние писатели, очевидно, заимствуют это известие о Мадьярах у Шукр-аллаха и переделывают его известия произвольно; следовательно, позволительно предполагать, что и Шукр-аллах приводит имена этих рек по собственному благоусмотрение. Впрочем, я не знаю ни одной реки, впадающей в Черное море и носившей когда-либо имя Вафа или Вака.

53. Мадьяры преимущественно занимались охотою и рыболовством. Так летописец Регино (под годом 889) говорит о них: «Et primo qnidem Pannoniorum et Avarorum soli-tudines pererrantes, venatu ac piscatione victum quotidianum quaeritant». Это известие, правда, относится к более позднему времени, но и древний мадьярский летописец, Нотарий Белы, упоминая о выселении Мадьяр с востока, говорит, что рыба составляет главнейшую пищу их. Вот его слова (гл. 7): «Et nunquam viam civitatis vel habitaculi invenerunt, nee labores hominum comederunt, ut mos erat eorum, sed carnibns et piscibus vescebantur».

54. Некоторые мадьярские историки предполагали уже, что Мадьяры между прочим занимались и земледелием еще до поселения в нынешней Венгрии, но сколько мне известно, это мнение не было доказываемо никакими положительными свидетельствами. Положительные известия Ибн-Даста подтверждают это предположение, в пользу которого говорят и собственные мадьярскому языку названия хлебных растений; ср. Fessler, Geschichte von Ungarn, ed. Klein, I, стр. 84.

§ 3.

55. Собственно: «огни», то есть, огонь во всех формах и явлениях, в число которых, может быть, входили и небесные светила. Мы не имеем никаких известий касательно религии Мадьяр; но у народов, сродных с Мадьярами, мы видим, что поклонение огню составляло главнейшую часть религии (см. Theophylakt., стр. 286, ed. Bonn.)

У эль-Бекри мы находим это место Ибн-Даста, (у Defre-mery, Fragm., стр. 12 и 22), но вместо слова (***), «эль-ниран», огонь, стоить слово (***), «Аутсан», идолы. Я полагаю, что последнее есть извращение первого, и что переписчик, или даже сам компилятор, написал общеупотребительное для означения язычников слово «идолопоклонники» вместо менее употребляемого «огнепоклонники» (ср. Fessler, там же, I, 88. 56) По известиям Ибн-Даста, Карх был порт на берегу Черного моря, обитаемый Греками. Я полагаю, что это не что иное, как упоминаемый Гекатеем, Геродотом и многими другими писателями город Каркинит или Каркинэ, по которому и залив называется Каркинитским. Геродот говорит (IV, гл. 55), что город этот лежал на берегу реки Гипакыриса, на самом конце южного скифского берега по сю сторону Таврического полуострова. О том, какую реку тут следует разуметь, мнения ученых не сходятся. Но г. Спасский и до него Мальден полагают, что эта речка Каланчак, текущая между Херсоном и Перекопом и впадающая в Днепр несколько выше устья его (см. Herodot, ed. Creuzer et Baer, t. II, стр. 416 и Спасского, О местоположении древнего города Каркинита и об его монетах (Москва, 1850)); в этой книге вопрос о местоположении города трактуется подробно. Итак, мы узнаем из Ибн-Даста, что город этот существовал еще в начале X века и был цветущим торговым пунктом.

57. Это предложение, отделяющее предыдущее предложение от следующего самым неестественным образом, очевидно, находится не на своем месте, и очень может быть, что оно есть только примечание читателя, попавшее, вследствие ошибки переписчика, в текст, и очевидно, на неверное место. Но как бы то ни было, принадлежит ли оно Ибн-Даста или одному из его читателей — содержание его не совсем понятно. Мы знаем из других источников, что соседние с Хозарами народы им подчинялись и платили дань, и что они именно стояли в тесном союзе с Мадьярами. Впрочем, кажется, что это показание Ибн-Даста само по себе — достоверно. Около Харькова и ныне существует вал Каганово, а около Воронежа некоторые другие валы, которые все приписываются Хозарам (См. Карамзина, История государства России. I, стр. 25 и след. и примеч. 90, стр. 36, изд. Эйнгерлинга, и Schafarik, Slawische Alterthuemer, II, стр. 64 и след.). И так, если они и были в определенное время в дружных отношениях с Мадьярами, то сношения их с этим народом прежде могли быть другими. Подобных случаев, что народы устраивали валы на большем пространстве много. Как известно, и ныне находятся около р. Донца валы со рвами, длиною в 50 верст, которые были сооружены для защиты от набегов крымских Татар (см. Guldenstadt, Reisen durch Russland, II, стр. 226, 227, 238 и след.). Подобный укрепления в больших размерах имели и Авары. Подробное описание их мы находим в сочинении De gestis Caroli imperatoris, соч. Monachi Sangallensis (II, 1, в Pertz, Monum. Germaniae, II, стр. 748). Следовательно, возможно, что и Хозары строили валы и вырывали рвы в некоторых пунктах слабых и подвергавшихся нападениям кочующих народов; ср. Масуди, I, стр. 18 и след., где говорится о значительном отряде хозарском, который стоял между Доном и Волгою для защиты дороги от набегов Гузов и Руссов.

58. Греки выходили к Мадьярам, которых не пускали в город; вероятно, Греки боялись насильственных поступков со стороны варваров. Подобную меру предосторожности, по некоторым известиям, употребляли и Генуэзские колонисты в Кафе.

59. Масуди (II, стр. 64) говорит о четырех тюркских племенах, к которым принадлежат и Мадьяры (ср. там же, стр. 59), что они обыкновенно меняли взятых ими в плен женщин и детей на материю и платья шелковые и парчовые. Он же говорит, что Мадьяры производили набеги на земли Славян, Франков и даже на Испанда.

Сообщенное здесь известие об обращении Мадьяр со Славянами Шукр-аллах рассказывает так: «Мадьяры, с одной стороны, и Славяне и Руссы, с другой (у Ибн-Даста о последних ничего не сказано), постоянно воюют друг с другом. Первые побеждают последних, берут их в плен, приводят их в Византийское государство и продают их там» (см. Hammer, там же, стр. 47, 108; ср. там же, стр. 65, 71, 124 и 130). И здесь мы имеем пример обращения позднейших авторов с древними источниками, известия которых они часто переделывали и извращали.

(пер. Д. А. Хвольсона)
Текст воспроизведен по изданию: Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея. СПб. 1869