ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ КНИГИ

ЭЛЬ-А'ЛАК ЭН-НАФИСА

АБУ-АЛИ АХМЕДА БЕН-ОМАР ИБН-ДАСТА.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Хозаре ¹.

§ 1.

От земли Печенегов до земли Хозар десять дней пути по степным и лесистым местам. Торного пути или больших дорог нет, впрочем, между помянутыми землями, а [16] пробираются из страны Печенежской до самой земли Хозарской, как сказано, лесистыми и болотистыми местами ². Хозарская же земля — страна обширная, одною стороною прилегающая к великим горам, тем самым, в отдаленнейших окраинах которых живут Тулас и Лугар, и которые простираются до Тифлисской страны ³.

§ 2.

Царь у них прозывается Иша; верховный же государь у них — Хозар-Хакан. Но этот последит только до имени государь, действительная же власть принадлежит Иша, так как он относительно дел управления и распоряжения войсками, занимает положение такого рода, что не дает отчета ни кому, кто бы стоял выше его ⁴. [17]

§ 3.

Верховный глава их исповедует виеру еврейскую; той же веры равным образом как Иша, так военноначальники и вельможи, которые состоят при нем; прочие же Хозары исповедуют религию, сходную с религией Турок ⁷.

§ 4.

Главным городом у них Сарашен, рядом с которым лежит другой город, по имени Хаб-Нела (Наb-Nеlа’) или Хабнела ⁸. Зимою местное население и живет в этих двух городах; с наступлением же весны выходит из них в степь, где и остается до приближения зимы ⁹. В обоих этих городах живут мусульмане, имея мечети, имамов, муэдзинов и начальные училища ¹⁰. [18]

§ 5.

Царь их, Иша, возложил на зажиточных и богатых из них обязанность поставлять всадников, сколько могут они по количеству имущества своего и по успешности промыслов своих ¹¹. Они (т. е. Хозаре) ходят ежегодно войною против Печенегов ¹².

§ 6.

Иша этот сам распоряжается получаемыми податями, и в походы свои ходит со своими войсками. Воины его красивы собою ¹³. Когда войска эти выступают куда бы то ни было, то выступают в полном вооружении, со знаменами и копьями, одетые в прочные брони ¹⁴.

Конное царское войско состоит из 10,000 всадников ¹⁵, как обязанных постоянной службой, находящихся на жаловании у царя, так выставляемых (как сказано) людьми богатыми в виде повинности ¹⁶. [19]

§ 7.

Когда Иша, выступает куда-нибудь, устраивается пред ним род зонтика ¹⁷, в виде бубна, который везется всадником впереди его. За этим всадником идет сам Иша, а войска, его следуют за ним, никогда не выпуская из виду блеску того зонтика.

Когда добудут добычу, то собирают ее всю в лагерь; тогда Иша выбирает что ему нравится, и берет себе; остальную же часть добычи предоставляет воинам разделить между собою.

Комментарии

§ 1.

1. Все вообще сведения Арабов о стране и внутреннем положении Хозар, кажется, заимствованы из четырех главных источников. Первый из них — Ибн-Даста; его сведениями, сколько мне известно, воспользовался только один из Арабов, географ эль-Бекри, но и то в весьма сокращенном виде (См. Defremery, Fragments de Geographes et hist. Arabes et Persans inedits relatifs aux anciens peuples du Caucase et de la Russie meridionale, Paris, 1849, стр. 10 и след. и стр. 16 и след.). Это же сочинение служило источником автору «Бахджаэт-Таварих», Шукр-аллах бен Шихаб Ахмеду, от которого в свою очередь заимствовали два турецких писателя, именно Мухаммед эль-Катиб, автор «Джами-эт-Таварих», и Хаджи Халфа в «Джихан-Нума» (См. Hammer, Sur les origines Russes, St.-Peters., стр. 46 и след., 64, 71, 107, 123 и 130.).

Второй источник суть сведения о Хозарах Ибн-Фодлана, который, во время вышеупомянутого своего путешествия к Болгарам, проехал через страну Хозар и, кажется, пробыл несколько времени в ее столице. Некоторые из его сведений буквально сообщает географ Абу-Зейд эль-Балхи в своем сочинении (***), «Ашкал-эл-Белад» (Ms. Sprenger в Берлине, № 1, а). Эль-Балхи же пользовался, кроме Ибн-Фодлана, еще другим источником об Хозарах; ибо у него мы находим разные известия о них, которых нет у Ибн-Фодлана. Может быть, он заимствовал их из устных показаний путешественников. Вероятнее, же, по моему мнению, что эти известия об Хозарах принадлежат эль-Джейхани, писавшему в начале X века, так как этот географ, между прочим, писал, кажется, и о Хозарах. Это мы выводим из следующего обстоятельства: Эль-Джейхани, как известно, автор большого географического сочинения под заглавием (***), т.е. «Книга дорог к познанию государств» (См. Reinaud, Geopr. d'Aboulfeda, ч. I, Introduction, стр. LXIII и след.; ср. Хаджи Халфа, ч. I, стр. 510, №. 11872.), которое однако же до нас не дошло. Другой географ первой половины 10 века, Абу-Бекр Ахмед бен Мухаммед Ибн-эль-Факих эль-Хамадани, сочинил извлечение из этого сочинения, под заглавием: (***), «книга стран» (Reinaud, там же, стр. LXIV, и ч. II, стр. 101, примеч. 2; ср. Хаджи Халфа, там же.), которое также до нас не дошло. Но дошло до нас извлечение из этого сочинения Ибн-Факиха, сделанное Али бен Джафар Ибн-Ахмед эш-Шарзи (Sprenger, Die Post-und Reiserouten des Orients, erg. XIII и след. в «Abhandlungen fur die Kunde des Morgenlandes» — немецкого общества ориенталистов, том III, № 3.), под заглавием (***) и рукопись его находится в Берлине (Ms. Sprenger № 2, а). В этой рукописи находится (стр. 68) длинное оглавление, где между прочем сказано, что здесь речь идет и об истории Хозар. В главе же следующей за этим заглавием мы не находим ни слова об этом народе и вообще ни десятой части того, что обещает оглавление. Ясно, что автор этого извлечения сообщил полное оглавление своего подлинника, забывая, однако же, сообщать в следующей за ним главе то, о чем говорится в ее заглавии. В подлиннике его, которой, как выше замечено, содержал только извлечение из географа эль-Джейхани, находились очевидно подробные известия о Хозарах, автором которых должен быть сам эль-Джейхани. Мы впрочем, и из других источников знаем, что эль-Балхи пользовался сочинением Ибн-эль-Факиха. Итак, мы считаем эль-Джейхани был третьим источником для истории Хозар.

Позднейшие же географы, как, например, Истахри, Ибн-Хаукал, Эдриси, Абульфеда, заимствовали свои известия отчасти посредственно, отчасти непосредственно, у эль-Балхи, географией которого, еще неизданную, я воспользовался в настоящем моем труде.

Как четвертый источник, может нам служить Масуди, который в своем сочинении (***), «Ахбар эз-Земан», подробно трактует о Хозарах и обращении их в иудейство. Короче говорит он о них в своем сочинении (***), «Морудж эдз-Дзахаб» (II, стр. 7 и след.) (В парижском издании этих известии Масуди необходимо поправить извращающую смысл ошибку, как в. тексте, так и в переводе, именно, на стр. 7, 8, 20 и 23 должно читатъ (***), «Итиль» вместо (***), «Амоль». Итилъ был столицею Хозар и находился почти на том месте, где нынешняя Астрахань; Амоль же напротив находится в Табаристане. Еще на одну поправку, как в тексте, так и в переводе этого же сочинения, на странице 8, я указал в упомянутом моем сочинении: «Восемнадцать еврейских надгробных надписей» и проч., стр. 151 и след., стр. 101 немецкого издания.). Более подробными сведениями Масуди воспользовались, кажется, эль-Бекри и Ибн эль-Атсир (См. Fraehn, Veteres memoriae Chazarorum etc. В Mem. del'Academie Imp. des sciences de St.-Petersb., t. VIII, стр. 597 и след., примеч. 31, и Defremery, там же, стр. 10 и след. и стр. 18.). — Само собою, разумеется, что мы обратили внимание и ссылались только на первостепенные источники, а на второстепенные указывали только в том случаи, когда они представляли нам какое-либо важные варианты. Поэтому, не должно быть удивительно, что мы чаще не приводим Эдриси, Абульфеды и др.

Арабы весьма рано вступили в сношения с Хозарами; после завоевания Кавказских земель Арабами и введения там магометанства при их посредстве, оба эти народа были почти соседями между собою, так что магометанские наместники на Кавказе часто находились в мирных сношениях с Хозарами (См. Беладзори, «Китаб футух эль-Болдан», стр. 193 и след., Ибн-Хордадбех, в Jurnal. Asiat. VI, ч. 5, 4865, стр. 99 и 490, и в особенности Дорн, Nachrichten iiber die Chasaren, в Mem. de l’Асаdemie des sciences etc., St.-Petersb., 1844, где автор воспользовался преимущественно сочинением Табари). Впрочем известно, что, начиная с половины VIII века до начала XI, между северными провинциями калифата и землею Хозар были весьма оживленные торговые сношения. Таким образом, Арабы могли иметь точные и достоверные сведения о Хозарах.

О качестве и положение страны Хозар мы находим у эль-Балхи (Ms. Sprenger ве Берлине № 1, а, лист 4,a: (***); ср. Истахри, там же, стр. 3 (2), и Geogr. d'Aboul-feda, trad. стр. 297.) следующую заметку: «Хозар, говорит он, имя народа; страна же называется «Итиль», по реке протекающей ею и впадающей в Каспийское море. Эта страна имеет мало городов, нет в ней богатств и лежит она между Каспийским морем. Сериром, Русами и Гузами» (команами).

Мукаддеси (Ms. Sprenger в Берлине, №5б, а, стр. 169) говорит следующее о стране Хозар. «Она, говорит он, лежит по ту сторону Каспийского моря, очень обширна, но суха и неплодородна; Много в ней овец, меду и Евреев. На границе этой страны находится стена Яджуджа и Маджуджа и она смежна с странами византийского государства. Две реки в этой стране — впадающие в Каспийское море, на берегах которых находятся самые большие города их. На границе страны, к Джорджану, лежит гора.... Столица их называется Итилем. К городам этой страны принадлежат и Булгар, Семендер, Сивар… Хамлидж, Беленджер и Бейда».

Видно, что Мукаддеси здесь причисляет к Хозарскому государству и города, которые только платили дань Хозарам, как Болгар и Сивар (ср. ниже). О Беленджере мы поговорим ниже. — В одном стихотворении Бохтари, в котором поэт хвалит Хозара, вероятно принявшего ислам, по имени Исхак бен Кондаджиф (***), встречается имя Хамлидж, по другому чтению Бейда (Ср. Якута, I, стр. 17 и след. и II, стр. s.v.(***)). Последний город, упоминаемый и у Эдриси (II, 320), имя которого по-арабски значит «Белая», может быть один и тот же с хозарским городом Саркел на Доне; ибо Саркел по Константину Багрянородному первый, (de administr. гл. 42, стр. 177, ed. Bon) значит (***) и следовательно то же что русская «Белая Вежа» (Ср. мое сочинение: «Восемнадцать еврейских надгробных надписей из Крыма», стр. 34, прим. 2 (стр. 29 прим. 2. нем. изд.). Между именами городов хозарских приведенных у Мукаддеси находятся два (***) или (***) и (***), которых я не могу разобрать. Последнее имя может быть искажение (***), Саксин, большого города Хозар, лежавшего, по моему мнению, на Урале, о котором мы поговорим ниже; ибо Мукаддеси говорит, что самые большие города Хозар лежали на обеих впадающих в Каспийское море реках, т.е. на Волге и Урале, и так как он не упоминает о городе Саксине, лежащем на последней реке, то я полагаю, что (***) только искажение этого имени.

2. Ибн-Даста определяет здесь, а также в некоторых других местах, положение земель описанных им народов по меньшей или большей их отдаленности от страны Печенегов. Так и здесь определено расстояние земли Хозар от земли Печенегов в десять дней пути, (считая по 35 верст, получим всего 350 верст) (Ср. Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 155, примеч). Страна, лежащая между этими обеими землями, представлена как непроходимый лес и болотистое место. Ниже (гл. IV, § 1 стр. 25) сказано, что между землями Печенегов и болгарского племени Эсегель (вероятно, Секли или Секлеры) лежит одна из населенных Мадьярами областей. В другом месте (гл. V, § 1, стр. 28) значится, что расстояние между землями Печенегов и Славян простирается на десять дней пути, что составляешь около 350 верст. Также говорит он (гл. I, § .5, стр. 18), что ежегодно войска Хозар отправлялись в поход против Печенегов и что на них и Буртасы предпринимали набеги (гл. II, § 3, стр. 20). Чтобы верно понять эти сведения Ибн-Даста, нужно сказать несколько слов о местожительстве Печенегов, и в особенности привести наиболее важные сведения Арабов о них.

Из европейских писателей император Константин Багрянородный первый упоминаешь о Печенегах и сообщает сведения о приходе их в Европу и водворении их здесь. Печенеги, говорит он (De administr. гл. 37, стр. 164 и след. ed. Bon), жили первоначально между реками Атель и Геех (то есть, Волгою и Яиком = Уралом), в соседстве с Хозарами и Узами (Гузы, Команы, Половцы). Позже последние два народа вытеснили их из этих жилищ, и тогда Печенеги двинулись дальше на запад, вытеснили Венгров из тогдашнего их местопребывания и сами поселились в местности между Дунаем и Доном. Только немногие Печенеги, по этому известно, остались в своих старых жилищах между Узами, от которых они отличались своим своеобразным костюмом. На время, когда совершался этот переход Печенегов в Европу, Константин указывает в двух местах, а именно в одном месте относит это событие за 50, а в другом за 55 лет до того, когда он писал свое сочинение. Так как он писал в 948 г., то, стало быть, это событие случилось около 894 или 899 года. В противоречии с этой датой находится известие Кедрина (См. Stritter, Mem. popul. III, стр. 568.), что Хозаре около 834 года построили себе на Дону крепость Саркел для того, чтобы она служила им оплотом против Печенегов; между тем как последние, по словам Константина, переселились в эти места 60-ю годами позже. Но очевидно, что Кедрин черпал свои сведения об основании Саркела у Константина (там же, гл. 42), а Константин решительно ничего не знает о причине построения этой крепости. Поэтому смело можно предполагать, что Кедрин, живя в то время, когда Печенеги уже давно занимали местности по близости Дона и часто воевали с Хозарами, мог сам выдумать эту причину построения Саркела, отнеся позднейшее событие к более ранним временам.

Таким образом, мы видим, что были восточные Печенеги, оставшиеся в первобытных своих жилищах, и западные, переселившиеся в Европу. Известия арабских писателей относятся то к одним, то к другим. Иногда же Арабы смешивали между собою восточных и западных Печенегов, так что часто одна часть какого-либо известия относится к одним, между тем как другая часть — совершенно к другим Печенегам.

Первый известный нам магометанский писатель, упоминавший о Печенегах, есть Ибн-Хордадбэх, писавший между 240 — 260 (855 — 874) годами. Он причисляет к пограничным народам туркских Тагазгаз, Китайцев, Тибетцев, Гузов и проч., а также и Печенегов. Ибн-Хордадбэх во всяком случае мог иметь в виду только тех Печенегов, которые жили между Уралом и Волгой, так как в его время они еще совсем не переселялись в Европу (См. Journal Asiat. Serie VI, часть 5, 1865 г. стр. 50 и 268; срав. там же стр. 19. — Это известие Ибн-Хордадбеха находится и в упомянутом (выше стр. 42) извлечении из «Китаб эль-Болдан» Ибн-эль-Факиха, стр. 121).

Абу-Долеф, который путешествовал около 940 года по Р. X., отправился из Бухары через разные туркские земли и прибыл в страну Печенегов, рассказывает о них, что они имеют длинные бороды и усы, ведут войны между собою, употребляют в пищу одно просо, публично сообщаются со своими женами и никому не платят дани. Пространство их земли считает он в двенадцать дней пути и притом замечает, что Печенеги говорили ему, что страна их простирается до земли Славян (См. Abu Dolef Misaris ben Mahalhal, de itinere asiatico commentarius, ed. Kurd de Sholozer, Berlin, 1845, стр.8; срав. там же, стр.33 и след., примеч. 12.). Из сказанного Абу-Долефом видно, что он посетил первобытные жилища Печенегов, живших между Уралом и Волгой, но не тех, которые жили в Европе. Притом из его показаний видно, что на родине осталась не малая их часть, как показывает Константина Багрянородный; что скорее только часть Печенегов переселилась в Европу, между тем как огромная масса их не покидала родины, которая занимала пространство в двенадцать дней пути, то есть, около 420 верст. Что часть Печенегов уже тогда жила в Европе можно видеть из их собственного показания, что их граница достигает земли Славян; притом говорившие могли иметь в виду только страну Печенегов, которые, жили между Дунаем и Доном.

Точное известие о переселении Печенегов в Европу находится у современника Абу-Долефа, Абу-Зайд эль-Балхи (Рукопись Sprenger в Берлине, 1, а, лист 4,а и след.: (***).Ср. Истахри, стр. 2 и след. и немецкий перевод этого сочинения Мортдманна: Das Buch der Lander etc. Hamburg, 4845, стр.2.), который говорит, что одно тюркское племя, по имени Печенеги, удалилось из земли Турок и поселилось в стране между Хозарской и Византиской землями, и что до этого времени оно не имело здесь никакого жилища, но переселилось сюда и вновь завоевало эту страну.

Масуди рассказывает (Там же, II, стр. 58 и след.) о войнах между Печенегами и Византийцами, которые происходили около 935 г., очевидно, по ту сторону Дуная, и притом ясно говорит, что страна первых находится на запад от земли Хозар. Весьма любопытно описание того, каким образом царь Печенегов произвел атаку в одном большом сражении против Византийцев, и как искусно при этом случай расставил свои войска, что указывает на развитость тактики у Печенегов. Масуди действительно представляет их, как народ самый храбрый и самый воинственный из всех названных им тюркских племен. Из Масуди (Там же, I, стр. 262) мы узнаем также, что Черное море, между прочим, носило и название «моря Печенегов», (***). Это название, конечно, могло произойти только от Печенегов выселившихся в Европу.

Географ эль-Бекри, писавший во второй половине XI столетия, как видно, смешивает Печенегов, живших на Урале с теми, которые жили в Европе. Он представляет Печенегов, как кочевников, страна которых, вполне ровная, без всякого укрепления, занимала пространство в тридцать дней пути и граничила к востоку страною Гузов, к югу страною Хозар, к северу Кипчаком и к западу страною Славян. Такое определение границы этой земли относится отчасти к азиатским, отчасти к европейским Печенегам, так как только страна последних граничила с землею Славян. Далее эль-Бекри говорит, что Печенеги богаты, владеют рабочим скотом, стадами, золотой и серебряной утварью, оружием, богато - украшенными поясами и штандартами. На войне они употребляли трубы. Это может относиться как к восточным, так и к западным Печенегам. Наконец, эль-Бекри сообщает, что магометанские пленники, возвратившиеся из Константинополя, рассказывали, что ученый магометанин, вероятно, прибывший к ним из Византии, около 400 лет Гиджиры (около 1010 по Р. X.) обратил языческих Печенегов в магометанство (См. Дефремери, Fragm., стр. 8 и след. и стр. 14 и след.). Это известие относится, кажется, к западным Печенегам, так как только об них могли сообщить магометанские пленники, прибывшие в Константинополь.

Эдриси, писавший около половины XII века, знал только о европейских Печенегах, которых он называет Турками и соседями Византийского государства. Он знал также об одном принадлежащем им городе в их же стране, по имени Банамуни, и говорит, что Печенеги населяют гористые и лесистый местности, что они весьма многочисленны и ведут постоянно войны с Руссами и жителями Византийского государства. Они, прибавляет Эдриси, держатся тех же обычаев и нравов, что и Руссы, и сжигают своих мертвых. Некоторые из них бреются, между тем как другие отращивают себе бороды. Одежда их короткая, и наречие их различается от языка Руссов и Башкирцев (См. Geogr. d'Edrisi, trad, par Am. Jaubert, ч.II, стр. 407 и 437.).

Ибн-Саид, писавший около половины XIII столетия, знал только восточных Печенегов, и, кажется, на сколько можно заключить из его спутанных показаний, означает их местожительство по Уралу и в тех местностях, откуда берет свое начало р. Кама (См. Geogr. d'Aboulfeda, стр. ***, и trad. стр. 292 и след.).

Казвини (***, стр.***) приводит только вышеупомянутые известия о Печенегах Абу-Долефа. Прочее позднейшие арабские географы не сообщают о них ничего нового.

Ибн-Даста в приведенных его известиях, очевидно, имел в виду европейских Печенегов, ибо с ними только Мадьяры жили в соседстве, и только от них Славяне могли жить на расстоянии 350 верст. Впрочем, показание Ибн-Даста относительно расстояния земли Хозар от страны Печенегов, именно в десять дней пути или 350 верст, находится в противоречии с показанием Истахри (там же, стр. 97), который определяет это же расстояние в целый месяц пути, то есть, около 1050 верст. Точно также несогласно с определением Ибн-Даста показание императора Константина Багрянородного (Там же, гл. 37, стр. 166.) относительно расстояния их земли; по словам императора, земля Печенегов лежала на расстоянии пятидневного пути от земли Узов и Хозарии, десятидневного — от Алании и от Мордвы (Мордвинской земли), однодневного — от России, четырехдневного от Венгрии и полуторадневного от Болгарии. При неопределенности границ тех земель, эти противоречия не должны казаться странными.

3. Не может быть никакого сомнения в том, что под этими громадными горами, которые доходят до Тифлиса, и у подошвы которых тянется южная граница Хозарского царства, разумеется, Кавказ. Это известие о протяжении Хозарского царства на юг согласуется с тем, что один Хозарский царь сам сказал относительно протяжения своей страны, а также и с тем, что нам известно из других показаний Арабов об этом предмете. Хозарский царь Иосиф, в известном своем письме, написанном около 960 года к еврейскому визирю Абдуррахмана III испанского, рабби Хасдай Ибн-Шапрут, говорит, что на юге от его царства живут пятнадцать сильных народов, которых жилища простираются до Баб-эль-Абваб, то есть, до Дербента, и все они ему подвластны. До вторжения Арабов в страны Кавказа Хозарское государство простиралось до берегов Аракса; ибо в вышеупомянутом рукописном извлечении из географии Ибн-эль-Факиха говорится именно (Стр. 447: (***); ср. Эдриси, II, стр. 329.), что Арран, лежащий на западе от этой реки, и Сайсаджан, на западе от этой страны, принадлежали к Хозарскому государству. Оттуда они однако же были вытеснены уже во время халифа Отмана (Ср. Беладзори, там же, стр. *** и след. и Якут, там же, III, стр. ***, s. v. ***). Город Беленджер, или Болонджор, (имя этого города Якут (I, стр. ***, и ***) вокализирует (***); так пишет и Беладзори, стр. ***; ibid. стр. *** напротив того мы находим (***); Абульфеда (Geogr., стр. ***) также пишет (***)), по с сторону Дербента (у Якута (I, ***) говорится об этом городе: (***), т. е. с нашей точки зрения, по ту сторону Дербенда; у Абульфеды же по Китаб-эль-Лобаб: (***), следовательно, этот город лежал в области, столицею который был Тифлис, (Ср. Journ. As, 1866. ч. VII, р. 262), а именно по ту сторону Дербенда, что вероятно неверно; ибо Сальман бен-Реби' потерпел упомянутое поражение у Беленджера после того как он оставил Дербент и проник дальше на север; см. Беладзори стр. *** и особенно Дербенд-намэ, изд. Казем-Бека, стр. 167 и след.; ср. впрочем стр. 26 ислед., стр. 162, прим. 12, и стр. 187, и Дорна, Nachrichten iiber die Chazaren, стр. 12 и след. и 23 и след.), где Арабы под предводительством Сальмана Ибн-Реби' эль-Бахили потерпели такое ужасное поражение от Хозар, принадлежал прежде Хозарам (См. Беладзори, там же, стр. *** и ***; Якута, I. стр. ***, s. v.(***); Aboulfeda, Geogr. texte, стр. ***, и Fraehn, de Chazaris, стр. 642 и след. В упомянутом извлечении из Ибн-эль-Факиха говорится также, что Беленджер находится в границах Хозарского государства: стр. 118 (***)). Позже, когда Арабы подвинулись дальше на сеевер, город Семендер, нынешнрий Тарху(?), сделался столицею Хозар и еще на долго оставался в их владении (См. Масуди, II, стр. 7 и след.; Истахри, стр. 96; Эдриси, II, стр. 329; Якут, III, стр. ***, s. v. ***, и Frahn. Там же, стр. 614 — 617; ср. Масуди в «Китаб эль-Тенбих» у de Sacy, Chrest. arab., II, стр. 17 и след., где город Беленджер показан, как бывшая столица Хозар. Впрочем, возможно, что и Беленджер был первоначально Хозарской столицей, и что только вследствие распространения завоеваны Могамметан, столица была перенесена сперва в Семендер, а потом и в Итиль.).

Некоторое затруднение представляет здесь показание, что Тулас и Лугар жили на самой окраине гор, которые мы признали за Кавказские. Какие племена подразумеваются здесь, и как произносить их имена? Чтение (***), «Тулас», кажется, не подлежит сомнению; напротив того чтение (***), «Лугар» весьма сомнительно. Я полагал сначала, что (***), «Лугар» есть извращение слова (***), «Киргиз»: предположение, представляющееся само собою. Хотя Арабы пишут название Киргизов (***), «Хирхиз», но легко могло бы быть, что древний персидский географ написал это имя не так, как было в обычае у Арабов. Но это предложение не может быть верно потому, что Киргизы, по показанию арабских географов и путешественников, жили гораздо далее на северовосток (См. Abu-Dolef, там же, стр. 12 и 36, примеч. 36; Истахри перевод Мордтманна стр. 1, и след. 104 и 430; Эдриси, I, стр. 500 и след. и Димешки, Cosmographie, изд. Mehren, стр. ***, *** и ***). Способ, хотя не совсем верный, доискаться правильного чтения этого имени представляют нам позднейшие писатели, приведенные Гаммером (в его: Surles origines Russes). Именно персидский историк Шукр-аллах говорит о Печенегах сначала по эль-Бекри, (не назвав впрочем, его имени), а потом приводит вышеупомянутое место Ибн-Даста в следующем неправильном виде: «Между Печенегами и страною Хозар лежит очень пространная область, на одном конце которой находятся громадные горы. В степях этой области живут два тюркских племени из которых одно называется Тулас, а другое — Keprepah, — (***)((***) См. Hammer, там же, стр. 107 и ср. стр. 46 и след., где это место переведено совсем неверно). Если принять во внимание арабский шрифт, то слово (***), «Keprepah», очень похоже на слово (***), «Лугар», так что одно может произойти от другого. Это место находится также и у турецкого историка Мухаммед эль-Катиб, где второе имя читается (***), «Гуз», потом в Джиган-Нума от Хаджи Халфа (там же, стр. 123 и 130; ср. стр. 64 и 79.), где эти имена читаются (***), «Туласи», и (***), «Газнар». (***), «Гуз», очевидно, неверная конъектура переписчика, который первую половину незнакомого ему имени (***), «Лугар», или как иначе оно могло бы произноситься, бросил, а вторую половину обратить в общеизвестное название «Гуз». Чтение слова (***), «Газнар», могло бы, может быть, навести на настоящий след этого имени (находится ли это имя в какой-либо связи с тюркским племенем (***), «Нукердеh», у Масуди (II, стр. 59)? Как жаль, что французские издатели Масуди не обозначали при иностранных именах вариантов их. Немецкие издатели, конечно, не сделали бы такого промаха; вот пример, что и педантизм в науке может быть полезен.). Дальнейшее исследование об этих двух, по-видимому, тюркских племенах я вынужден предоставить тем, кто специально занимается этнографией тюркско-татарских народов. Других известий о них мне не удавалось найти.

§ 2.

4. Чтение рукописи: (***) не дает подходящего смысла; поэтому мы изменили (***) в (***). Очень хороший смысл вышел бы, если заменить чтение рукописи в (***), т. е. «относительно предводительства войскам». Но это противоречило бы историческому факту, так как авторитет Иша не ограничивался только предводительством войском.

5. Чтение рукописи (***) вместо (***) не имеет смысла.

6. Это известие, согласуется с тем, что Ибн-Фодлан, Масуди, Абу-Зайд эль-Балхи, главные источники сведений о государственном устройстве Хозар, передают относительно существования у них двух государей, одного номинальная, и другого фактического (См. Fraehn, De Chaz. стр. 556, 592 и 505 и. слЪд., примеч. 103, (где под именем Ибн-Хаукала приведено место, почерпнутое у эль-Балхи), и Масуди, там же, II, стр. 12 и след.). Даже самое вышеупомянутое письмо Хозарского царя, хотя и не прямо, но подтверждает это известие. Таким образом, император Константин Багрянородный отличает (там же, гл. 42, стр. 178) caganoV, от pec cazariaV. — Отношение этих двух государей между собою можно было бы сравнить с тем, какое существовало в последние столетия в Японии между Сайгуном и Микадо. — Только относительно имени фактического государя Хозар Ибн-Даста отступает от Ибн-Фодлана. Именно в одном месте Ибн-Фодлан говорит, что он назывался (***), «Илк» (у Истахри, стр. 95 и у Казвини, II, стр, 363, это название читается (***), «Белк»; если обратить внимание на арабское письмо, то такое чтение едва ли можно считать вариантом; сравни Дорн, Geographia Caucasica, 18 и 55 и Мельгунов, Das suedliche Ufer des caspischen Meeres etc., стр. 292 и 298.) и также (***) «Бак», а в другом, что он назывался Хакан-Беh (См. Fraehn, там же, стр. 583, 586, 589 и 592.). Френ предполагает (Стр. 585, примеч. 6.), что (***), «Илк», есть только графическая ошибка вместо (***), «Бек», или (***), «Бак». Это предположение действительно оправдывается берлинскою рукописью Абу-Зайд эль-Валхи, где буквально повторяется текст Ибн-Фодлана от начала до стр. 586, строч. 5 издание Френа, и до страницы 438, строч. 10 издания Вистенфельда, и где первое название действительно написано (***), «Бек». Все эти три названия (***) «Бeh», или (***) «Бек» и (***) «Бак», суть только три различные формы одного и того же имени, которое у Византийцев читается «Пех». Впрочем возможно, что чтение (***), «Ильк», верно; это слово в татарских наречиях значит «primus», что было бы приличным титулом того человека, который занимал в государстве первое место после номинального государя.

С этими согласными показаниями Арабов и Константина Багрянородного находится в противоречии известие Ибн-Даста, по которому название фактического государя Хозар было Иша. Но и показание Ибн-Даста имеет свое основание; так и по китайским источникам название Ша, Ше или Шеху было в употреблении у различных тюркских племен для обозначения князей, наиближайших к Хакану и занимающих высокие должности, каковы начальники родов, военачальники и управляющее разными областями государства. Между высшими чинами первое место занимал Шеху, который стоял выше братьев и сыновей ханских (См. Иакинфа, Собрание сведений о народах, обитавших в средней Азии ч. II, стр. 228, 267, прим. 3, стр. 313, 338 и след. 346, примеч. 3, стр. 350, 370 и 377).

§ 3.

7. Эти показания касательно религиозных отношений в земле Хозар вообще согласуются с прочими арабскими свидетельствами, но в частностях содержать некоторые отступления. По Ибн-Даста, только Хакан, Иша и все государственные сановники были последователями иудейства, а прочие Хозаре оставались язычниками. Что в столице Хозар жили и магометане, Ибн-Даста утверждает ниже положительно. По Ибн-Фодлану (которому последовали эль-Балхи и многие другие) также только царь и его вельможи были последователями иудейства, a прочие Хозаре состояли из христиан, магометан и язычников, и Евреи были всего малочисленнее (См. Fraehn, там же, стр. 584 и 590). По Масуди (там же, II, стр. 8 и след.) царь, вельможи и настоящее Хозаре были Евреи; войска же состояли из Магометан, а прочие народы, именно Славяне и Руссы, были язычниками. Из Масуди ясно следует, что в Хозарии жили и христиане (ср. стр. 11), и переселившиеся Евреи. О последних нам известно и из еврейских источников, именно из письма Хозарского царя Иосифа, путевых заметок рабби Петахия (стр. 46 и след. ed. London.) и некоторых других источников. Из этого письма видно также, что кроме царя и вельмож многие из самого народа Хозарского перешли в иудейство. Там в одном месте Иосиф говорит, что царь Булан собрал у себя сановников государства, своих слуг и весь народ свой и объявил им о своем намерении принять иудейство; это им понравилось: «они приняли еврейскую религию и вступили в крылья Бога» (фигуральное выражение для означения обращения в иудейство). В другом месте Иосиф говорит, что царь Булан и его слуги совершали на себе обряд обрезания; о массе народна здесь ничего не упомянуто; но далее рассказывается, что один из преемников Булана, по имени Овадия, по счету одиннадцатый после него, устроил синагоги и школы; из этого видно, что число Евреев в Хозарской земле было тогда не очень малое. В вышеприведенном извлечении из «Китаб эль-Болдан» сказано (стр. 121) о Хозарах, что они все Евреи, и что только недавно были обращены в иудейство (***). Но так как, по всей вероятности, источником этой книги служило сочинение Джайгани (см. выше стр. 42), то легко предположить, что в IX столетии многие Хозаре-язычники перешли в иудейство вследствие религиозного рвения Хозарского царя Овадии. Такое обращение целыми массами могло быть причиною вышеупомянутого (стр. 7, примеч. 29.) посольства христиан в Хозарскую землю к царю Михаилу, которые известили царя: quomodo nunc Iudaei, nunc Saraceni ad suam fldem eos molirentur convertere (см. Schlozer, Нестор, III, 154).

Показание Ибн-Даста о религии язычников в Хозарской земле неопределенно, так как мы не знаем, каких Турок имел он в виду, и прежняя их религия нам почти совершенно неизвестна. Ибн-Фодлан называешь языческих Хозар «идолопоклонниками» (см. Frahn, De Chazaris, стр. 584 и 590).

§ 4.

8. Чтение (***), «Хабнела'» сомнительно, так как диакритических точек в рукописи не достает, но я полагаю, что это имя нужно читать здесь именно так, потому что предшествующее ему имя написано ясно и произносится подобным же образом. Итак, розница между обоими этими названиями состояла в том, что первое выговорилось мягче с разделением на два слова, второе же тверже и писано в одном слове. Впрочем, не должно упускать из виду, что эти названия обоих частей города, как они здесь произносятся, вообще сомнительны, и что из них нельзя сделать никаких этимологических выводов. Эль-Бекри именно приводит (см. Defremery, Fragments etc. стр. 10 и 17.) это место из Ибн-Даста и пишет названия обоих этих частей города (***), «Бараиш» и (***) «хтслг». Дефремери, который принимает (***), в первом названы за приставку, переписывает первое название Ar'aich, а второе Hatslog. Основание, по которому Дефремери произносит второе название Hatslog, мне неизвестно. Впрочем, оба эти названия у эль-Бекри легко могли произойти от имени, находящегося в нашей рукописи, а может быть, и наоборот. Профессор В. В. Григорьев заметил, и как мне кажется, справедливо, что здесь следовало бы читать: (***), «т. е., называли город Хан-Балыг или Хан-балыг». Это имя значит «ханский город». Под этим разумеется или западная часть города, где Хакан со своими чиновниками и вельможами, по крайней мере в прежние времена, имели свои жилища, или же остров, где они жили в позднейшее время. Разные известия о частях хозарской столицы не согласны между собою, так как одни писатели говорят о двух, а другие о трех частях города. Точно также находятся в противоречии и показания относительно местопребывания царя, так как одни помещают его в западной части города, а другие на острове, посреди реки, между обеими частями города. Так, Ибн-Фодлан говорит о двух частях города, из которых одна - большая, находится на западной стороне реки, где живут царь и его вельможи, а другая часть находится на восточной стороне реки и населена магометанами. Кроме того, Ибн-Фодлан упоминает об одном царском дворце, (***), который стоит вдали от берега реки и устроен из кирпича. Наконец тот же автор замечает, что в восточной части живет большая часть купцов, магометане и находятся товары (См. Fraehn, там же, стр. 583, 585. 588 и след. и 594.). Это последнее место встречается буквально и у эль-Балхи, где прибавлено еще следующее: «Западная часть города назначена исключительно для царя, его войска и знатных Хозар» ((sic) (***) Над последним словом в рукописи находится поправка (***). У Истахри, у которого также находится это место (стр. 95), вместо этого стоит (***) и вместо (***) стоит (***), в этом вероятно и заключается отчасти причина того, что Мордтманн (стр. 104 его перевода) совершенно неверно понял все это место. Он переводит его так: «В восточной части Хозарского города живут преимущественно купцы. Мусульмане, купцы, и деревни не зависят от царя и имеют отдельное войско, солдат» и т.д.! Как осторожен, должен быть историк, который не может пользоваться подлинными источниками, и должен ограничиваться переводами! Следует, впрочем, заметить, что уже персидские переводчики Истахри здесь читали (***). Так говорится у Дорна (там же, 19): (***) cp: Мельгунова, там же, стр. 292.).

У Ибн-Хаукала находится все это место в следующем виде: «Хазераи есть имя восточной половины города Итиля, где находится большая часть купцов, магометане и товары; западная же часть была исключительно для царя, его вельмож и войска» (См. Fraehn, там же, стр. 602, примеч. 73.).

Масуди говорит о трех частях города, которые отделены друг от друга большой рекою. Две части города, замечает он далее, лежат на двух берегах реки, а царский дворец находится посреди реки на острове, который соединен с обоими берегами понтонным мостом (См. Масуди, там же, II, стр. 7 и след., где, как выше (стр. 23, прим. а) было сказано, следует читать: «Итиль» вместо «Амоль»; ср. Aboulfeda, Geogr. стр. к» г, примеч. 5 и trad. стр. 288, примеч. 1.). Сам Хозарский царь в вышеупомянутом своем письме тоже говорить о трех частях города (хотя в самом письме сказано (***), то есть, «три города», однако же, по связи изложения видно, что речь могла быть только о трех частях города.). В одной части города, говорит он, живет царица со своими служанками, евнухами (или слугами), и, кроме того, там живут еще Евреи, магометане, христиане и другие народы; относительно второй части города он определяет ее пространство, ничего не упоминая о том, кто там живет; наконец о третьей части города царь говорит, что там живет он сам вместе со своими вельможами, сановниками и ближайшими к нему слугами. Между стенами, прибавляет он, течет река. Хозарский царь определяет притом пространство и границы своего царства и говорит, наконец, согласно вышеупомянутому показанию Масуди, следующее: «Я живу на острове, и там же находятся мои поля, виноградники, огороды и сады».

Эти противоречия относительно частей города и царского дворца, как я полагаю, объясняются следующим образом: город Итиль первоначально состоял только из двух частей, именно на восточном и западном берегах реки. В восточной части города, которую различные населявшие ее народы называли различно, жило, так сказать, мещанское сословие. Западная же часть города была первоначально местопребыванием правительства, присутственных мест и войска; кроме того, сам царь имел еще загородный дворец, где, вероятно, жило его семейство. Позже, может быть, для большей безопасности, резиденция была перенесена на остров, который посредством понтонного моста был соединен с восточною частью города, и царское семейство перешло сюда на жительство из отдаленного дворца.

Если сделанное выше предположение, что имя (***) следует читать (***), Ханбалыг, т. е. «ханский город», верно, то в этой части города очевидно была столица правительства; Сарашен же, или Бараиш, как эль-Бекри пишет это имя, был именем восточной части города, где жили купцы. Выше мы, однако же, привели одно показание Ибн-Хаукала, по которому часть эта называлась Хазераном. Сам Ибн-Даста (VI, 2, стр. 35) упоминает об одном городе, Хазеране куда русские купцы обыкновенно привозили свои товары, и под этим он, вероятно, также разумеет восточную часть города Итиля. Очень возможно, правда, что один и тот город получил от разных наций разные имена, но всё-таки странно, что имя Сараш’ен нигде не встречается и что Ибн-Даста не знает имени Итиля как имя города.

Ибн-Даста здесь упоминает только об одном этом хозарском городе; другие писатели упоминают еще о некоторых городах, местоположение которых не всегда легко определить. Уже выше мы говорили о хозарских городах Беленджере и Семендере первом городе мы не находим подробнейших известий у Арабов. О втором же у Абу-Зайд эль-Балхи есть следующее показание: (***), то есть «Хозары имеют город, но имени Семендер, лежащий между Итилем и Дербендом. В этом городе много садов, и, как говорят, около 4000 виноградных деревьев, простирающихся до границы Серира. Из фруктов больше всего встречается виноград. В этом городе живут также много мусульман, и они имеют мечети. Строения города выстроены из сплоченных досок (ср. ниже, сходное место из Мукаддеси) и кровли их остроконечны. Царь их — еврей, родственник царя хозарского. Семендер лежит в 2 фарсахах (около 10 верст) от границы Серира и мир господствует между жителей этой страны и Семендера». Эти известие сокращенно находится у Истахри (стр. 96 = 104) и с некоторыми прибавлениями у Ибр-Хаукала. Так последний говорит и о христианских церквах и еврейских синагогах в Семендере и из 4000 виноградных деревьев он — или переписчик, — делает 40,000 (см. Fraehn, De Chazaris, стр. 614 и след. и Ibn Foszlan, стр. 65). В одной цитате из Истахри у Якута (там же, III, стр. ***, s. v. (***); ср. Fraehn, De Ghaz., стр. 616 и след.) сказано: 4000 виноградников. Первоначальное показание эль-Балхи вернее. По другому показанию его Семендер лежал на расстоянии 8 дней пути от Итиля и 4 от Дербенда.

У Мукаддеси (Ms. Sprenger в Берлине, №5,а, стр. 172) находится следующее показание об этом городе (***). «Семендер большой город у Каспийского моря, между рекой Хозар (Волгою) и Дербендом. Жилища в нем — хижины, и большая часть жителей христиане, очень низкий народ, которые любят чужестранцев, а сами разбойники. Город обширнее Хозара — т.е. вероятно: обширнее столицы Хозар — а жители имеет много садов и виноградников. Строения из дерева проплетенного камышом: кровли остроконечны. Мечетей там много». Об столице хозарской Итиле, Мукаддеси также говорит, но преимущественно при этом пользовался Ибн-Фодланом. К показаниям сего последнего он прибавляет: «Я слышал, что эль-Мамун предпринял из Джорджами экспедицию против Хозар, завоевал Итиль и приглашал жителей к принятию ислама» (Ms. стр. 172. (***); cp. Fraehn, De Chazaris, стр. 597 и след.). Потом он говорит о вышеупомянутом (стр. 4) набеги Руссов на Хозар и завоевании ими, при Святославе, столицы хозарской, и, наконец, замечает, что страна неплодородна и суха, не производит фруктов и не имеет ничего привлекательная (Ibid. (***)). О других упоминаемых Мукаддеси городах хозарских, мы уже говорили выше (стр. 45).

О другом большом городе Хозар прежде всего говорит Казвини (II р. *** и след.), которому вероятно служил источником путешественник XII века, эль-Гарнати (Абу-Абдаллах Мухаммед бен Абд-эль-Рахим эль-Гарнати, автор книги (***), посетил Болгар в 1135 г., много ходил к тамошнему Кади, писавшему истории Болгарии умер около 1.164 г.; см. Хаджи Халфа, II, стр. 222, № 2548 и Френа, «Drei Muinzen der Wolga-Bulgaren, стр. 181 прим. 12, и Reinaud, Geogr. d'Aboulfeda, I, Introd. стр. СXI и след.). Город этот называется Саксином и описывается очень многолюдным, имеющим много каналов и изобилующим деревьями. Сорок разных племен Гузов (команов) будто бы жили в нем, и там стекалось множество иностранцев и купцов. Жители — мусульмане и имеют много мечетей. Холод там очень силен. Дома внутри обиты войлоком и крыты сосновым деревом. Жители этого города в торговле употребляли свинец вместо серебряной монеты, так что три багдадских «минна» свинца равнялись одному динару. Город лежал на очень богатой рыбами реке, которая больше Тигра, и по показанию эль-Гарнати, переправившегося пешком через покрытую льдом реку, имеет в ширину больше 1840 шагов. Географ Ибн-Аяс, сообщающий в сокращенном виде известия Казвини об этом городе, прибавляет следующие замечания: «Ныне наводнила вода (протекающей мимо реки) эту страну так, что и следов строений не осталось. Прежде же Саксин быль столицей царя этой земли» (Рукопись Санкт-Петербургского университета., № 109, лист 83, b: (***) ). На другом месте у Казвини мы еще находим показание, что из земли Славян привозятся соболь и меха в Саксин и Болгар (стр. ***). Ни Казвини, ни Ибн-Аяс не говорят подробнее о местоположении этого города. Разные обстоятельства, по моему мнению, указывают на то, что он лежал на Яике или Урале. Мы выше (стр. 44 и след.) привели показание Мукаддеси, что в земле Хозар две реки, впадаюнщие в Каспийское море, на берегу которых лежат большие города. Эти реки, несомненно, Волга и Урал; на Волги лежала столица Итиль; не сказано какой большой город находился на последней реке. Саксин лежал на очень широкой реке. Нельзя разуметь под ней Волгу по следующим причинам: река эта была хорошо известна как Гарнати, бывшему в Болгаре, так и Казвини, и они бы не говорили о ней, так как говорят о реке не очень хорошо известной, во всяком случаи, они называли бы ее общеизвестным именем «Итиль». Казвини говорит также, что река, на которой лежал Саксин, больше Тигра, между тем как он о реке Итиле говорит (I, стр. ***), что она (относительно величины) почти равняется Тигру (***). Саксин, далее, не мог лежать на Волге к северу от Болгар а, ибо в таком случае он не принадлежал бы к Хозарскому государству; остается разве только предположение, что он находился между Итилем и Болгаром; но в таком случае, находясь между двумя важными торговыми пунктами, сам не мог быть столь значительным торговым городом. Если же он всё-таки лежал там и имел такое значение, он наверно не мог оставаться неизвестным арабским писателям, так как Волга между Итилем и Болгаром весьма часто посещалась арабскими купцами, что мы подробнее докажем ниже. Если Саксин наконец лежал бы между Итилем и Болгаром, то там не могла бы образоваться особенная монетная система и свинец не мог бы служить жителям при меновом торге. Саксин следовательно не мог лежать на Волге и еще меньше на Доне, так как эта река нигде не имеет в ширину 1840 шагов (полководцы Джингисхана, после того как они завоевали Болгар, отправились, по Ибн-эль-Атсиру, (***, ч. XII, стр. ***) через Саксин, чтоб встретить хана, идущего из Персии (ср. D'Ohsson, Hist, des Mongols, ч.I, стр. 346 и след. и 446, ed. 1834). Если добираться из Болгара до ближайшей дороги в Персию, то никак нельзя попасть в придонский край; через Урал же необходимо переправиться). Саксин следовательно мог лежать только на Урале, где он и мог вести самостоятельную обширную торговлю с разными странами и в изобилии быть снабженным свинцом из уральских рудников. Впрочем, мы можем указать на положительное известие о том, что Саксин лежал именно на Урале; оно приводится Карамзиным (См. Карамзина, История государства России, III, стр. 466 и примеч. 355, стр. 430 изд. Эйнгерлинга) по одной летописи, и гласит: «Того ж лета (в 1229 г.) Саксины и Половцы избегоша изнизу к Болгарам перед Татары, и сторожеве Болгарский прибетоша, бьени от Татар близ реки, ей же имя Яикъ».

Таким образом, и объясняются известия путешественников XIII века о Немцах (Teutonici), которые, будто бы, жили на той стороне реки Волги, около Урала (См. Itinerarium Wilhelmi de Rubruk, стр. 279 в Receuil de Voyages, часть IV. Cp. Johan. de Piano Carpini, Hist. Mongol., стр. 710 и след., где говорится о городе Саксов (civitas Saxorum), которого Монголы не могли завоевать, и там же, стр. 673 и 750, где вместо Barohin или Karkin следует, может быть, читать Saksin, вследствие чего местоположение города Ornas было бы на усте Урала в земле Хозар; ср. там же, стр. 776 и 505 и след. — Город Саксин также упоминается у Абульфараджа, Hist. Dynast., стр. 429 и 467 текста, и стр. 282 и 306 перевода; но из этих показаний ни каких выводов нельзя сделать относительно местоположение этого города; ср. Notices et extraits des manuscrits, ч. XIII, стр. 275, прим. 4.). Эти мнимые Немцы были не что иное, как жители области Саксина, которых путешественники приняли за Саксонцев.

Против этого предположения о местоположении Саксина могли бы сказать следующее: космограф Димешки (См. Ed. Mehren, стр. *** und ***; ср. Reinaud, Geopr. d'Aboulf., trad. стр. 286. прим. 2.) называет Азовское море (***), «морем Саксинским». Далее он говорит, что река Руссов и Славян, под которой он вероятно разумеет Дон, вытекает из гор Саксинских. Но эти показания опровергают и мнение, что Саксин лежал на Волге. Поэтому следует предполагать, что разные страны и города носили имя Саксин. На это указываюсь и известия Ибн-Саида. Этот географ говорит следующее о Саксине: «Саксин знаменитый город, который лежит под 67° долготы и 53° шир. На восток от него находится город Суах (или Муах), который также известен и зависит от первого. В «Китаб эль-Атваль» (т. е. книге долгот) упоминается город Саксин под 162 1/2 ° д. и 40° 60' шир., который, однако же, вероятно не тождественен с вышеупомянутым». На другом месте он говорит чрезвычайно перепутано о местоположении этого города, который он помещает на берег Днепра, утверждая, что там столица татарских царей, потомков Береке; а эти цари, как мы из других источников знаем, жили в Серае на Волге (См. Aboulfeda, Geogr. стр. *** и след. *** и след. и ***; trad, стр. 286, 291, и 322 и след.). Если же читать внимательно известия Ибн-Саида у Абульфеды, легко убедиться, что он имел очень неясные понятия о северной Европе и что его показания относительно этих стран почти не имеют цены. Впрочем следует заметить, что географa Бакуи, сообщающий в извлечении упомянутое известие Казвини о Саксине, кончает прибавлением из Ибн-Аяса. У него однако же мы находим вместо слов Ибн-Аяса: (***) «Саксин был столицей царя этой страны», следующие, по переводу Доссона (Там же, стр. 346, прим. 1. — Доссон полагает, что имя Саксин, или, как он его пишет, Сакассин напоминает скифских Саков, живших на востоке от Каспийского моря, на юге от Яксарта.): «mais pres de la - — т. е. погибшего города Саксина — existe maintenant une autre ville, le Serai de Barca, residence du souverain de cette contree». He есть ли, может быть, (***), Серай Бакуи только искажение Ибн-Аясова «Се-рир», (***) столица? Во всяком случае, мне кажется, что свидетельство столь нового писателя как Бакуи о местоположении города, во время его уже давно не существующего, не имеет веса сравнительно с теми причинами и положительными известиями, которые вынудили нас поместить Саксин на берегу Урала.

Так называемой баварский географ говорит, что у Хозар было сто городов: Coziri civitates С. (см. Schafarik, Slawische Alterthumer, II, стр. 673); но это показание относится, наверное, к землям, находившимся в зависимости от Хозар, а не к самой Хозарии.

9. Подобное этому сообщает Ибн-Фодлан (См. Frahn, de Chazaris, стр. 585, 591 и 600, примеч. 69.). Точно так же говорить Козарский царь в вышеупомянутом его письме: «В месяце нисан (то есть, апреле) мы выходим из города, и каждый из нас отправляется к своим полям, садам и полевым работам, и каждое семейство, имеющее вотчину, радостно и с пением отправляется туда и проводит здесь все летнее время... Я, вельможи мои и слуги, кочуем на пространстве 20 фарсангов (та же самая цифра и у Ибн-Фодлана), пока доходим до потока Варшана, где поворачиваем и назад возвращаемся в город». Какая река здесь, разумеется, а не могу сказать, с достоверностью. Арабские географы знают одно место Вартсан, на границе Адербейджана, в двух фарсангах от места впадения Аракса в Кур и семи фарсангах от Мукана (См. Beladsori, там же, стр. 206, 209 и 329; Merassid, III, стр. ***, s. v. (***)l Aboulfeda, Georg., стр.*** и trad., стр. 76 и Dorn, Nachrichten uber die Chasaren, стр. 25, примеч. 1.), где, может быть, находилась и речка подобного же имени. Но этот город нельзя здесь разуметь, так как он находился гораздо дальше, чем на 20 фарсангов от Итиля. К тому же, царь не назвал бы незначительный приток Аракса большою рекою. Наконец, невероятно и то, чтобы Хозары летом отправлялись на кочевые в эти места, так как они были под владением магометанских князей. Царь мог разуметь только реки Дон или Урал; но и эти реки находились также дальше, чем 20 фарсангов от Итиля.

10. С этим показанием согласуются известия Ибн-Фодлана и Масуди (См. Frahn, там же, стр. 583 и след.; Масуди, там же, I, стр.8 и 12). Хотя они говорят, что магометане жили в восточной части города, но присовокупляют при этом, что войска жили в царской резиденции, т. е. в западной части города, а эти войска состояли, по крайней мере, отчасти, из магометан.

§ 5.

11. Сравни ниже примеч. 16-е.

12. От византийских писателей мы также узнаем, что Хозаре жили в постоянной вражде с Печенегами. С этим находится в противоречии показание Масуди (II, стр. 58), что Печенеги, жившие на западе от Хозар, находились с ними в мире. Таковые мирные сношения могли существовать только относительно тюркских племен, упомянутых Масуди в том же месте, и мы знаем это положительно относительно Мадьяр, с которыми Хозаре находились в дружественной связи. Между Хозарами и Печенегами, напротив того, наверное, не существовало мирных отношений.

§ 6.

13. В тексте: (***). Я полагаю, что чтение (***) вместо (***) не было бы слишком смелою конъектурой, так как о легко могло перейти в "*; смысл в таком случае был бы: «войско имеет сильных верблюдов». Это было бы очень подходящим и потому, что в тех странах войска не могут обходиться без верблюдов.

14. Подобное же сообщает и Масуди (II, стр. 20 и след.) о вооружении хозарского войска.

15. Ибн-Фодлан говорит (там же, стр. 584), что войско хозарское состояло из 12,000 человек, но не указываете, состояло ли оно из конницы или пехоты. Масуди говорит (II, стр. 11) о 7,000 конных стрелках; число же остального войска у него не показано.

16. По показанию Ибн-Даста в прежнем параграфе и здесь, у Хозар было постоянное войско, которое, как видно, состояло только из конницы, пехота же, конечно, не могла быть употребляема в степях. Далее, армия Хозар состояла из наемного войска, которое содержалось на счет царя и было обязано постоянною службой, и наконец из отрядов, которые поставлялись богатыми подданными государя и, вероятно, не оставались в пожизненной службе. Были ли обязаны богатые, поставляющие эти отряды, содержать их, или нет, и вообще, на чьем иждивении содержались эти отряды, у Ибн-Даста не сказано. Я полагаю, что показание Ибн-Фодлана о том, что вышеупомянутое войско, состоящее из 12,000 человек, получало весьма малое жалованье, и то через большие промежутки времени, и что оно созывалось только при военных и при других важных обстоятельствах, — относится именно к тем отрядам, которые поставлялись богатыми. Эти отряды были, вероятно, нечто в роде ополчения и вооружались за счет богатых. Масуди упоминает также (там же) о регулярном, наемном от царя войске, при чем присовокупляет, что оно состояло из магометан. О народном ополчении Масуди, кажется, ничего не знал. Впрочем, по известиям Византийцев и Арабов о войнах Хозар видно, что в военное время они отправлялись в поход с многочисленной армией, причем, вероятно, соседние народы, обязанные платить им дань, доставляли значительные отряды (ср. II, § 1. стр. 19, и ниже, примеч. 22, стр. 79.)

17. В оригинале: (***) Schemsah; это слово означает: 1) окно, 2) зонтик и 3) занавес, покрывало (См. Quatremere, Hist, de Sultans Mamloucs, II, I, стр. 280, примеч. 2.). Здесь это слово может иметь только второе значение. Этот зонтик, который, как следует из связи рассказа, очевидно, заменял собою знамя, был, вероятно, обложен блестящим металлом. В армянской «Истории Халифов» Гевонда (стр. 72 русск. перев. Патканьяна) рассказывается об одном поражении Хозар, которое нанес им магометанский полководец Зайд бен Амру эль-Хареши в 731 году, при чем сказано: «Разбили их (то есть Хозар) совершенно и отняли у них знамя, медное изображение, которое до сих пор хранится в честь Хараши, в честь храбрости их предков». Я полагаю, что здесь разумеется такой же зонтик, какой, по словам Ибн-Даста, был у Иша, и который, как сказано, служил преимущественно вместо знамени и, вероятно, был похож на бунчук, употребляемый у разных тюркских племен.

(пер. Д. А. Хвольсона)
Текст воспроизведен по изданию: Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея. СПб. 1869