Северный Кавказ контролировался тогда главным образом алтайскими (Под алтайскими народами понимаются тюркоязычные племена, чьи языки относились к алтайской языковой макросемье.) народами: саварами/савирами (Sabiroi) ² и хазарами [54] (Cazaroi). Так сообщают византийские источники. Без сомнения, свою роль в этой торговле играли евреи Фанагории, Керчи и Северного Кавказа ³. К сожалению, имеющиеся в нашем распоряжении источники упоминают это мимоходом. С 576 года резиденция наместника империи тюркютов, члена династии с титулом «ябгу», находилась на Северном Кавказе. Когда в середине VII века в результате политических и военных успехов китайской династии Тан Тюркский каганат перестал существовать, этот наместник на хазарско-саварской территории провозгласил себя независимым каганом (qagan) ⁴.

Опорой каганата были тюркские племена, расселившиеся с 568 г. на этой хазарско-саварской территории. В своем сочинении De Administrando Imperio (написанном между 948 и 952 гг.) Константин Багрянородный называет их Kabaroi ⁵, что соответствует китайской передаче этого племенного имени: *** а-ра ⁶, что произносилось в период династии Тан (около 750 г. н. э.) как –a-b’uat ⁷ , т. е. *qabar. Поворотным пунктом в истории хазар было принятие иудаизма, сначала главой войска и мажордомом Хазарского государства с титулом Bag, а позднее каганом и его правящим кланом (каварами) ⁸.

В связи с определенными военными и политическими событиями «бег», чьей опорой, вероятно, было туземное хазарско-саварское население, в первой половине IX века ⁹ узурпировал верховную власть в каганате. Это вызвало недовольство кавар. Как свидетельствует Константин Багрянородный, они взбунтовались, вероятно, в 30-х годах IX столетия. Однако их восстание не было успешным. Часть каварских племен, очевидно непосредственно вовлеченных в мятеж, покинула хазарские владения. Константин специально указывает три каварских племени ¹⁰, вошедших в конфедерацию протовенгров (С каварами некоторые исследователи связывали открытые в могильнике Челарево (Воеводина) погребения с кирпичами, на которых были процарапаны изображения семисвечников, шофаров, этрогов — символов иудейской религии, характерных для надгробий (ср.: Эрдели И. Кабары (кавары) в Карпатском бассейне // Советская археология. 1983. № 4. С. 174—181; Цукерман К. Венгры в стране Леведии: Новая держава на границах Византии и Хазарии ок. 836—889 г. // Материалы по Археологии, Истории и Этнографии Таврии. Т. VI. Симферополь, 1998. С. 671—672). По уточненным датировкам могильник относится к позднеаварскому времени (не позднее начала IX в. — см., в частности, тезисы Р. Бунарджича и И. Федора в материалах II Международного коллоквиума «Хазары». М., 2002) и не может принадлежать каварам и венграм. Лишь с 881 г. кавары совместно с венграми совершали походы в Центральную Европу против франков. Неудивительно, что у венгров при первых правителях Арпадах сохранялось хазарско-венгерское двуязычие (ср. Хелимский Е.А. Компаративистика, уралистика: Лекции и статьи. М., 2000. С. 433—435). См. также из последних работ о каварах: Lewicki T. Kabarowie // Studia nad etnogeneza Slowian i kultura Europy wczesnosredniowtecznej. Т. II. Wroclaw, 1988.). В то время венгры жили между Доном и Днепром (Леведия), но политически находились под протекторатом хазарского кагана ¹¹.

Среди сыновей Тогармы, считавшегося потомком библейского прародителя Иафета, книга Sefer Yosippon, написанная по-еврейски в южной Италии или на Сицилии до 950 г. н. э., упоминает имя *** , TWRQY (еврейский текст) ¹². В арабской версии этой работы (ленинградский манускрипт) оно заменено на Kiabar. Таким образом, эти имена имеют равнозначный характер. TWRQY является, очевидно, Tourkoi Константина — названием [55] старого государства (Имеется в виду Тюркский каганат.), в то время как Kiabar должен соответствовать Константиновым Kabaroi, т. е. племенному имени тех тюркских гарнизонов, которые были главной опорой власти каганата на Северном Кавказе. Едва ли могут быть сомнения в том, что kybr арабской версии «Иосиппона» идентично с KYBR. (kybar или kiabar) в Киевском письме.

В 1965 г. ¹⁴ на основе тюркско-чувашских звуковых соответствий я показал, что *** Yowar, содержащаяся в поволжско-болгарской надгробной надписи (арабским письмом) XIII—XIV вв. (О языке волжских болгар, в том числе об упомянутых надгробиях, см. также: Бенцинг И. Языки гуннов, дунайских и волжских болгар // Зарубежная тюркология. С. 18 и сл.), является правильной средне-болгарской формой и соответствует правильной тюркской форме Qawar. Я показал, что обе эти формы Yowar и Qawar восходят к реконструированной общей тюркско-болгарской форме *qiabar. Указывается, что в аналогичных случаях общее тюркско-болгарское слово *qian, «кровь», в турецком языке стало qan, а в чувашском jon/jun (*jan).

Племенная группа Sabar (~ Sabir: Sabiroi) пришла на Северный Кавказ из Центральной Азии в результате цепи миграции народов в 463 г. н. э., как это описывает Приск (умер после 472 г.) ¹⁵.

Мусульманский путешественник X в. ал-Масуди (писал между 943 и 947 гг.) употреблял фонетически несколько другую форму: sabir. В соответствии с его сообщением, это имя было тюркским обозначением хазар вообще, аналогично персидскому термину kazaran ²⁰.

Обе редакции ответа хазарского царя Иосифа (так называемая еврейско-хазарская переписка ²¹), а также Иуда бен Барзилай [56] (конец XI в.) ²² упоминают имя десятого хазарского племени в форме S’WYR. В общем возможно, что форма sawar была местной, а в то время как sabir ~ savir— тюркской.

В имени Gostata (=Gosta-ta) исчез конечный согласный перед суффиксом /TA/. Мы можем, однако, реконструировать его, поскольку это имя упоминается в других источниках. Константин Багрянородный указывает это имя в греческой транскрипции — KwstaV. Греческая буква «K» в начале слова «используется не только для передачи иностранного (заднего) звука k (q), но также и g (g) ²⁸. Тюркская форма этого имени с дифтонгом (ou) [57] приведена в списке правителей Дунайской Болгарии второй половины IX в.: Gostou-n ²⁹ (Тюркское имя этого архонта печенегов, по предположению Н.А. Баскакова, было Котан: ср. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 389. Ср. также имя наместника в «Именнике болгарских ханов» Гостоунъ, которое считается славянским по происхождению (Бенцинг И. Языки гуннов, дунайских и волжских болгар // Зарубежная тюркология. Вып. 1. Древние тюркские языки и литературы. Сост. С.Г. Кляшторный. Л., 1986. С. 14—15).)

Предполагаемое на основе данных этого киевского ономастикона этнокультурное взаимодействие еврейско-хазарской общины со славянским окружением представляется естественным для этнической истории евреев в целом. А.Н. Торпусман (Указ. соч. С. 51) полагает, ссылаясь на работу А.Я. Гаркави и раннее известие Ибн Хордадбеха о еврейских купцах, владеющих славянским языком, что разговорным языком евреев Восточной Европы с древнейших времен до XV—XVI вв. был славянский. Правда, данные Ибн Хордадбеха и близкая информация Ибн ал-Факиха относятся, скорее, не к восточноевропейским, а к балканским славянам (ср.: Калинина Т.М. Восточные источники VIII—IX вв. о славянах // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991. М., 1994. С. 216—218). Ранним свидетельством распространения славянского языка у евреев Руси считается копия письма из Салоники, сделанная в XI в., где рассказывается о еврее, который направлялся в Иерусалим, но не знал не только еврейского, но и греческого и арабского, так как в его стране говорили лишь «по-ханаански». Ханааном в еврейской средневековой традиции называли славян, однако неясно, происходил ли еврейский паломник из Руси или из Болгарии (см.: Jakobson R., Halle M. The Term Canaan in Medieval Hebrew // Jakobson R. Selected Writings. Berlin; New York; Amsterdam, 1985. V. 6. Part II. P. 858 ff.). Можно предполагать вместе с тем, что этнокультурное взаимодействие евреев и славянства дало свои результаты в домонгольский период русской истории, в частности, в переводческой деятельности: см. о еврейских переводах на древнерусский: Alekseev A. Русско-еврейские литературные связи до XV в. // Jews and Slavs. V. 1. Jerusalem; St. Peteresburg, 1993. P. 44—75; Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. М., 1995. С. 350 и сл.).

В соответствии с сообщением Константина, Gosta (-s) было именем печенежского правителя в период между 860 и 889 гг., то есть после того, как печенеги заняли Южную Украину. Эта печенежская провинция называлась Talmat (Talmac). В «Иосиппоне» имеется болгарский вариант этого «тюркского» имени с изменением /a/ > /i/; ***, TYLMS, tilmac. Территориально провинция была расположена на левом берегу Днепра, «за Днепром в направлении восточной и северной части Узии и Хазарии, Алании и Херсона и остальной части районов Крыма (ta klhmata)» ³⁰.

Термин Talmac переведен в XI—XII вв. на древнерусский как «Толковины» — «переводчики» (Термин «толковины» применяется в «Повести временных лет» (ПВЛ. 4.1. С. 23) в отношении тиверцев — племени, обитавшего по Днестру; возможно, сам этноним образован от тюркского *tiv-ar — «говорящий, переводчик» (Иванов В.В., Топоров В.Н. О древних славянских этнонимах. С. 33—34); тиверцы были союзниками Олега во время его легендарного похода на Царьград в 907 г.). Это название использовалось в Восточной Европе для обозначения федератов Алтайских (тюркских) империй, имевших иранское происхождение. Они вошли в состав полукочевой империи, продолжая участвовать в мировой торговле ³¹.

Можно высказать предположение, что отец киевского Gostat’ы носил имя Kiabar. Но если мы рассмотрим хронологию событий в Хазарском каганате в течение IX в., то сможем обоснованно предположить следующую гипотезу. Отец Gostat’ы Kiabar Kohen не случайно дал своему сыну имя, корень которого — имя Gosta, бывшего во второй половине IX в. правителем провинции (фемы) Talmac, расположенной тогда на пересечении торговых путей. Имя Gostata могло быть дано ему отцом в честь Gosta. Отец Gostat’ы назван по имени племенной группы Kiabar, обладавшей всей властью в Хазарском каганате до 20—30-х годов IX в. Тогда восстание собственно хазар положило этому конец. Где-то в первой половине IX в. вспыхнуло восстание Kiabar против гегемонии бега (Bag). В результате этого, как было указано выше, часть Kiabar должна была покинуть хазарские владения. Таким образом, можно допустить, что дед Gostat’ы — Kiabar — был одним из тех политических оппонентов гегемонии бега (в 30-х годах IX в.), которые оставили хазарскую территорию и бежали с отцом Gosta -s/Gosta -n. Затем между 60—80-ми годами этого века Kiabar Kohen, его сын и отец Gostat’ы, назвал своего сына в честь покровителя своего отца: Gostata (Gosta + /tai/). (Я бы хотел подчеркнуть, что это только гипотеза. Однако мне она кажется [58] не менее убедительной, чем противоположный тезис, основывающийся на чисто случайном появлении этих имен.)

Имена MNS и MNR представляют для нас только косвенный интерес. Их алтайское происхождение (болгарская группа) не вызывает никаких сомнений. Первый компонент — это болгарское *man — «великий» (чувашское mun/ man), которое, между прочим, имеется в алтайском наименовании Киева с XII по XVI вв.: Man Kerman — «великий город» ³². Звук /s/ в MNS передает алтайский (болгарская группа) /as/, со значением «великий». Например, в титуле Attila (<As-tila) ³³ (Более распространенной является германская (готская), а не тюркская («алтайская») этимология имени Аттила: см. Дерфер Г. О языке гуннов // Зарубежная тюркология. Вып. 1. М., 1986. С. 97—98.). В чувашском языке действительно имеется форма manas (<man as).

Подобно именам KYBR и SWRTH, имя QWFYN было первоначально не личным именем, а обозначением племенной группы (А.Н. Торпусман (Указ. соч. С. 52) предлагает прочтение этого имени как древнерусское Купин.).

Основная форма этого имени была Kofin. Оно упоминалось уже во фрагментах Менандра Протектора (568 г.): ‘o Kwjhn potamoV ³⁷. Очевидно, Kup’i в имени Kup’i Bulgar является вариантом формы Kofin без конечной морфемы /-n/.