В соответствии с широко распространенным взглядом, Киев был основан хазарами в VIII веке ⁸ (Проблема происхождения Киева в историографии чрезвычайно запутана как сторонниками исконно славянского «города Кия», основанного якобы уже в VI в., до появления хазар и варягов, так и исследователями, придерживающимися «евразийской» традиции (в частности, цитируемым здесь Г. Вернадским). Киев (Куйаба и т. п. — см. ниже) упоминается арабскими авторами X в. как самостоятельный славянский (?) город, затем — один из трех центров руси (см.: Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI—IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965). Древнейшие городские слои и погребения, открытые археологами, относятся лишь к первой половине X века, более ранние находки принадлежат к догородскому периоду истории Киева; по культуре город имеет типичный древнерусский облик (см. из последних работ по археологии Киева: Новое в археологии Киева. Киев, 1981; Археологические исследования Киева 1978—1983 гг. Киев, 1985; Стародавней Киiв. Археологiчнi дослiдження 1984—1989. Киiв, 1993). Единичные погребения (трупосожжения) салтовского облика (Каргер М.К. Древний Киев. М.; Л., 1958. С. 136-137) могли принадлежать представителям алано-болгарского компонента населения Киева или его округи (этот этнический компонент составлял и большинство населения Хазарии), но господствующее положение в Киеве X в., судя по материалам некрополя, занимали русские дружинники варяжского происхождения (см. также ниже, комментарий к с. 83—84).), но до последнего времени не было сведений о проживании там евреев в средние века (см. гл. 7). Исследователи обращали внимание на несколько исторических свидетельств. Все они достаточно ясно говорили о том, что в Киеве имелась в XI и XII вв. еврейская община, корни которой уходили в более ранние времена ⁹. Таким образом, находка документа X в. на еврейском языке, написанного киевскими евреями, полностью соответствует ранее известным сведениям о наличии еврейской общины в средневековом Киеве. Предлагаемый текст является, очевидно, наиболее ранним документом, содержащим упоминание названия Киев. Он также содержит самое раннее указание на еврейскую общину этого города ¹⁰.

Еврейские и нееврейские имена, упоминаемые в письме, особенно полезны при оценке этнического происхождения [37] авторов Киевского письма и природы исповедуемого ими иудаизма. Имеется одиннадцать авторов письма, представляющих общину Киева. Их имена написаны внизу письма. Среди них 14 имен (включая патронимические) еврейского происхождения: Авраам, [...]эль ([...]ил), Реувен (Рувим), Симсон (Самсон) (В скобках дается традиционное церковнославянское написание библейских имен, передающее, как правило, греческую огласовку: Реувен, Реубен (Рувим), Симеон из др.-евр. Шимшон (Самсон) и т. д.), Ханукка, Моисей, Самуил (дважды), Синай, Иосиф, Иуда (дважды) и Исаак (дважды); 6 имен хазарско-тюркские. Одиннадцать различных еврейских личных имен (три из которых появляются дважды): 9 — имена библейских персонажей, одно — Синай — библейское имя собственное, но не используется в Библии как имя человека. Другое — Ханукка — совсем не встречается в Библии, а является наименованием еврейского праздника. Это имя отца главного персонажа письма, которого зовут Яаков.

За исключением имени первого хазарского царя, принявшего иудаизм, BWL’N (О хазарском царе Булане см. с. 45 и сл.) (письмо царя Иосифа), все другие лица, упоминаемые в переписке Хасдая, имеют древнееврейские имена. Сохранившийся фрагмент текста Шехтера свидетельствует, что первый еврей, получивший у хазар титул «сар» («главный командир», «главнокомандующий» или «глава»), после вступления в должность изменил свое имя на Савриил (Сабриэль) (см. лист 1, оборотная сторона, строки 18—19). Его жена носила библейское имя Серах (упоминается в Числах 16:46 и в других местах как дочь Ашера), (см. лист 1, оборотная сторона, строка 14). Письмо [38] царя Иосифа дает генеалогию хазарских царей, начиная с Обадии, который правил около 800 г. н. э. (В письме царя Иосифа Обадия назван скорее «потомком» BWL’N, чем его сыном. Пробел в цепи правителей, возможно, отражает недостаток сведений со стороны составителя генеалогии при дворе царя Иосифа в промежуточные годы). Генеалогия в письме царя Иосифа следующая: Обадия, Хезекия, Манассия, Ханукка (упоминается как брат Обадии), Исаак, Завулон, Манассия (краткая версия письма) или Моисей (пространная версия), Нисси, Аарон (только пространная версия), Менахем, Вениамин, Аарон и Иосиф. Последние три имени также упоминаются в тексте Шехтера. В этом тексте дается, сверх того, имя великого полководца хазар, участвовавшего в военных действиях во время правления царя Иосифа. «BWLSSY — это Песах HMQR (см. лист 2, оборотная сторона, строка 21, где ***, HMQR, должно быть исправлено на ***, HPQYD или hapaqid). Сверх указанных имен, личные библейские имена в порядке их появления в Библии: Исаак, Завулон, Иосиф, Вениамин, Манассия, Моисей, Аарон (все из Пятикнижия); Менахем, Хезекия и Обадия (появляется в Пророках); четыре имени — Сабриэль, Нисси, Песах и Ханукка — внебиблейские и носят иерофорный характер.

В предлагаемом перечне сравниваются еврейские имена Киевского письма с еврейскими именами хазарских царей и других лиц.

Более того, совокупность еврейских имен как в Киевском письме, так и в перечне царей, среди которых преобладают имена из Пятикнижия и иерофорные, полностью отличается от [40] совокупности еврейских имен в известных раннесредневековых центрах еврейского расселения. В составе Киевского письма и перечня царей количество имен из Пятикнижия в три раза превосходит число других библейских имен. В ближневосточных общинах и общинах ашкеназов это отношение составляет один к двум ¹⁵. Более знаменательно, что среди нескольких небиблейских имен в Киевском письме и в перечне царей отсутствуют часто встречающиеся талмудические имена ¹⁶.

Особый характер имен хазарских царей может быть удовлетворительно объяснен на базе хорошо известных исторических особенностей хазарской истории, а именно обращения хазар где-то в VIII или в начале IX века из религии Тенгри (Тенгри — обозначение божества у тюркско-монгольских народов. Тенгри-хан — верховное небесное божество у западных тюрков, савиров, в объединение которых входили до VII в. и хазары (см. Неклюдов С.Ю. Тенгри // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982. С. 500—501). О поклонении хазар Тенгри-хану сообщает армянский историк X в. Мовсес Кагантакваци. В древнетюркских орхонских рунических памятниках наряду с Тенгри упомянуты еще два божества — богиня земли Умай и Йер-Суб, воплощение хтонической стихии, «земля-вода» (Кляшторный С.Г. Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках // Тюркологический сборник—1977. М., 1981. С. 124), что дает основания считать мифологию Тенгри «трехчастной». См. также о языческих верованиях хазар: Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 144 и сл.) в монотеистический протоиудаизм и затем в собственно раввинистическую еврейскую религию. Это произошло во время религиозных реформ, проведенных царем Обадией. В соответствии с письмом хазарского еврея (текст Шехтера), утверждение иудаизма в Хазарии (в примитивной форме, более полно описанной в письме царя Иосифа, когда речь идет о царе BWL’N) было закреплено прибытием евреев из Багдада и других мест. Они «укрепили силы мужей земли» (см. лист 1, оборотная сторона, строки 14 и сл.). Последние «крепко придерживались завета Отца множества» (там же). Тогда был установлен каганат, и хазары изменили имя «великого военачальника Хазарии» — не путать с каганом — «на Сабриэль и сделали его их царем» ¹⁷. В соответствии с этим текстом смена тюркского личного имени хазарского правителя на еврейское является значительным событием в процессе иудаизации хазарских правителей. С установлением раввинистического иудаизма при Обадии цари постоянно выбирали или им давали еврейские имена. Это были имена патриархов [41] (Исаак, Моисей, Аарон) или предводителей колен (Завулон, Иосиф, Вениамин, Манассия). Иногда они брали имена библейских царей (Менахем, Хезекия) или имя библейского пророка, особо уважаемого в раввинистической литературе (см., например, Вавилонский Талмуд, Санхедрин 396). Это имя (Обадия) выбрал себе прозелит. Имеются также имена, указывающие религиозную концепцию, данную им (Песах [использованное, однако, только как еврейское имя военачальника BWLSSY], Ханукка, Нисси, но последнее, обозначающее просто «мое знамя», т. е. «[Бог есть] мое знамя», является, возможно, следствием описки в имени Синай, известном из Киевского письма). В других общинах имена библейских патриархов, так же как имя Обадия, предпочитались прозелитами более других еврейских имен. Так, мы встречаем такие имена прозелитов, как Авраам (развитое в Авраам б. Авраам ¹⁸), Исаак ¹⁹, Яаков (Иаков) ²⁰, Иосиф и Иехосафайя (растянутая форма Иосиф) ²¹, а также имена Ионатан ²², Элиэзер ²³, Мордехай ²⁴ и Обадия ²⁵ с их особым вторичным значением. Неизвестны средневековые прозелиты, принявшие при обращении нееврейские имена, за исключением одного, упоминаемого во фрагменте генизы,— Оливер ²⁶. Большинство же приняли имена патриархов из Пятикнижия, как уже указано.

Еврейские имена Киевского письма и имена хазарских царей в общем отличаются от совокупности еврейских имен в других районах еврейского расселения. Это указывает на необычный характер киевской еврейской общины X в. Особенности имен Киевского письма могут быть объяснены тем, что авторы письма или их предки были еврейскими прозелитами. Они при обращении в иудаизм приняли имена патриархов — в данном случае Авраам, Исаак и Моисей — или основателей колен, а именно Реувен, Иуда и Иосиф. Не будучи членами хазарской царской семьи, эти члены еврейской общины древнего Киева, очевидно, не заботились о том, чтобы принять такие имена, как Менахем или Хезекия. Вместо этого они взяли имена из пророческой литературы или имена более духовного и харизматического характера, такие как Симсон (Самсон) ²⁷ и Самуил. Но они, так же как хазары, знали ранее написанные религиозные тексты. Поэтому они взяли дополнительные личные имена с резко выраженным иерофорным характером, такие как Синай и Ханукка. [42]

Киев был расположен на или около западной границы хазарской территории. Поэтому вполне возможно ожидать, что там в IХ-Х вв. проживала группа приверженцев религии, исповедуемой правителями, контролирующими их город и всю территорию (О проживании в Киеве IX в. хазар-иудеев, тем более правителей, ничего не известно: упомянутые в комментарии к с. 36 салтовские погребения принадлежали язычникам.). То, что эти киевляне — приверженцы иудаизма — были первоначально хазарами, видно из того, что их имена включают, помимо еврейских, шесть хазарско-тюркских. (О племенных и исторических особенностях имен и их значениях см. гл. 5).

Из самих хазарских имен киевских приверженцев иудаизма не видно, что, принимая эту религию, они отбрасывали все свои старые племенные связи. Более того, эти племенные связи были постоянными и подтверждались сохранением старых семейных имен. Новые еврейские имена имели особое религиозное значение как свидетельство обращения из язычества в монотеистическую религию. Эти имена добавлялись к их старым языческим. Аналогичное явление наблюдается на древних надгробных памятниках Крыма, которые имеют, по мнению некоторых ученых, хазарское происхождение (Описанные надгробия происходят из Фанагории, античного города на Таманском полуострове, и относятся к дохазарскому — сарматскому — времени. На одном из таких надгробий, датируемых IV в., как предполагается, древнееврейскими письменами высечено сарматское имя в греческой форме — Балакос (Даньшин Д.И. Фанагорийская община иудеев // Вестник древней истории. 1993, № 1. С. 66). Фанагорийская община пережила эпоху Великого переселения народов и сохранилась в период хазарского господства в Северном Причерноморье (см.: Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора. М., 1980. С. 60). Таким образом, этнокультурное взаимодействие иудейской общины с местным «варварским» населением имело давние дохазарские традиции.). На одной их стороне имеются изображения характерных символов иудаизма — меноры, шофара и жезла Аарона. На другой стороне — племенные символы, известные как «тамга», имеющие геометрические формы (см. иллюстрации в книге A. N. Poliak, Kazaria [Tel Aviv, 1944], pp. 11 и 165). Как подтверждает теперь Киевское письмо, прозелиты исповедовали подлинную, раввинистическую форму иудаизма. Однако они сохраняли старые племенные имена, которые не вышли из употребления во время составления Киевского письма.

Признание племенного характера хазарских имен в документе подразумевает сохранение древних идей и традиций среди его авторов, делает очевидным другой феномен в иудаизме, исповедуемом авторами Киевского письма. Феномен этого типа известен из общей истории иудейской религии. Несколько авторов имеют после имен титул описательного характера — «коген», «леви» и «парнас». [43]

С другой стороны, звания «коген» и «леви» (левит) были наследственные, предназначенные только для потомков первосвященника Аарона и колена Леви, члены которого помогали «коганим» при выполнении храмовой службы и других функций. Однако появление титула «коганим» в сочетании с хазарскими собственными именами указывает, что эти титулы, очевидно, использовались хазарскими прозелитами. Поскольку они не имели кровного родства с ааронидами, то это противоречило еврейскому раввинистическому закону. Можно высказать гипотезу, что хазарские жрецы-камы, которые ранее исповедовали тюркскую религию, культ Тенгри, после обращения в новую веру приняли обязанности еврейских священников. Это могло иметь место на относительно ранней стадии религиозного развития хазар, возможно в эпоху BWL’N’а и Сабриэля, когда первоначально хазарами была воспринята «примитивная» и элементарная форма иудаизма. Эти жрецы могли считать, что ранее они находились в состоянии религиозного невежества. По обращении в истинную веру они становились, по их представлениям, когенами — включались в род священников единого Бога ²⁸ (Гипотеза о превращении жрецов Тенгри в «когенов», хотя и высказанная в осторожной форме, нуждается в дальнейших оговорках. Главой культа Тенгри у тюрков был сам каган; его власть считалась дарованной Тенгри, а по некоторым предположениям, основатель династии Ашина был шаманом-камом (ср.: Кляшторный С.Г. Мифологические сюжеты. С. 132; Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Л., 1991. С. 271); обращение хазарского кагана в иудаизм разрушало саму основу этого культа. Что касается «камов» — шаманов, осуществлявших гадания путем камлания и жертвоприношений, то они сохраняли свой специфический религиозный статус у тюркско-монгольских народов даже после приобщения этих народов к «мировым» религиям: ср. роль шаманов у ламаистов-бурят и т. п. (ср. в кн.: Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири. Л., 1979). Вообще языческие жрецы (в том числе древнерусские «волхвы») становились, как правило, главными противниками обращения к мировым религиям. Недаром Булан первым делом изгоняет из страны «гадателей и идолопоклонников» (Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка. С. 75). Тем более проблематично их включение в состав «коганим». Скорее, употребление имени Коген одним из членов киевской еврейско-хазарской общины — следует рассматривать в контексте еврейской исторической ономастики — возможности восприятия «варварских» имен евреями (на что указывалось в рецензиях на книгу Н. Голба и О. Прицака: ср. Чекин Л.С. К анализу упоминаний о евреях в древнерусской литературе XI—XIII вв. // Славяноведение, 1994, № 3. С. 37, сноска 4 и приведенная там литература) и престижных еврейских — прозелитами. См. также ниже.). Таким образом, они подвергались священнической «метаморфозе».

Потомки этих «камов», столкнувшись с раввинистическим законом во время поздней стадии развития иудаизации хазар, возможно, провозгласили, что их предки были в действительности потомками Леви и рода Аарона. Точно так же анонимный хазарский еврей, автор письма к Хасдаю ибн Шапруту, говоря о [44] хазарах в общем плане, писал: «в нашей стране говорят, что наши отцы были из колена Симеонова, но мы не знаем, верно ли это». (См. лист 1, оборотная сторона, строки 19 и сл.).

В соответствии с Библией Симеон и Леви были братьями (Быт. 34:25,30; 49:7), связь между которыми была особенно тесной. Причем их объединяла общая судьба — быть рассеянными среди колен Израиля ²⁹. Возможно, что во фрагментарных еврейско-хазарских текстах присутствуют некоторые элементы исторического мифа, развивавшегося после принятия иудаизма хазарами. В соответствии с ним часть колен Симеона и Леви была в отдаленные времена рассеяна Богом вплоть до столь отдаленной территории, как Хазария. Этот миф, оправдывающий принятие хазарскими священническими харизматическими лидерами титула «коген», а их помощниками и сторонниками — звания «леви», включал в себя историю древних книг Торы, спрятанных, очевидно, в отдаленные времена в «пещере в долине TYZWL» (Средневековые легенды о рассеянных коленах Израилевых действительно приурочивали к стране Хазар — Кузарим — колено Симеоново и полуколено Манассии (ср. у Эльдада га-Дани: Три еврейских путешественника XI и XII в. СПб., 1881. С. 18—19). Однако сами хазарские цари, судя по письму Иосифа, относили хазар к потомкам Тогармы (Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка. С. 74).). В соответствии с мифом они были открыты вновь или, во всяком случае, принесены из тайных мест их хранения во время религиозного диспута в Хазарии. После этого, согласно тексту Шехтера, люди Хазарии вернулись к иудаизму и затем они «укрепились в завете Отца множества» (см. лист 1, оборотная сторона, строки 11 и сл.).

Представления о наличии священников-левитов были обязательной частью хазарского мифа, объясняющего «возвращение» ³⁰ хазар к иудаизму. Ведь раввинистическая еврейская религия хазар в конце концов предполагала службу священников даже в условиях диаспоры и изгнания. Священники были необходимы для таких церемоний, как выкуп первенца и дарование священнического благословения. Подобным образом левиты даже после разрушения Второго храма обладали определенными церемониальными прерогативами и функциями. Ясно, что «священническая метаморфоза», подразумеваемая в Киевском письме, была только одним из феноменов, которые сами являлись элементами общей истории хазар в эпоху их иудаизации. Этот период может быть только частично восстановлен на основе анализа сохранившихся до наших дней текстов. К таким феноменам можно отнести, например: а) создание или постепенную эволюцию мифа, оправдывающего или объясняющего обращение, б) возможное апокрифическое изменение имени первого правителя (лист 1, оборотная сторона, строки 18—19) и в) реальное добавление [45] еврейского имени к хазарскому личному имени в качестве символа перемены веры.

В период первоначальной иудаизации хазар при BWL’N ³¹ жрецы, подобные описанным выше, были, вероятно, ответствены за жертвенные церемонии. Эти церемонии были смоделированы по образцу процедур, описанных в Пятикнижии. Об этом упоминается в письме царя Иосифа к Хасдаю ибн Шапруту. Это относилось к другому элементу хазарских мифов: что Бог явился к BWL’N и повелел построить «храм во Имя Мое, и Я буду пребывать в нем». После этого BWL’N преуспел в завоеваниях и использовал золото и серебро, которое Бог дал ему возможность приобрести в результате завоеваний, чтобы построить «шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные сосуды». Письмо говорит от имени царя Иосифа, что «они (эти предметы) до настоящего дня целы и хранятся в моем распоряжении» (пространная версия: Павел Коковцов. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Ленинград, 1932, стр. 29. Аналогичное место имеется в краткой версии, там же, стр. 21—22) (Упоминание «реалий», в данном случае — священных предметов, подтверждающих истинность самого повествования, — характерный мотив этиологического мифа. О сюжете «выбора веры» в раннесредневековой традиции ср.: Arkhipov A. К изучению сюжета о выборе веры. «Повесть временных лет» и «еврейско-хазарская переписка» // Jews and Slavs, V. 1. Jerusalem; St.-Petersburg, 1993. P. 20 ff.).

Из Киевского письма и перечня имен ясно, что хазарские евреи не приняли раввинистических имен. Но имеющиеся в настоящее время свидетельства делают невозможным утверждение, что хазары после реформ Обадии исповедовали сектантскую или синкретическую форму иудаизма или что они упорствовали в практике ритуальных жертвоприношений ³³. Письмо царя Иосифа к Хасдаю ибн Шапруту утверждает, что после религиозного диспута, утвердившего BWL’N в правильности его выбора еврейской религии, «он совершил над собой, своими рабами и [46] служителями и всем своим народом обрезание и (затем) послал (посланцев) и доставил (к себе) изо всех мест мудрецов израильских, и те объяснили ему закон (Моисея) и изложили ему в порядке заповеди. До настоящего дня мы держимся этой веры» (пространная редакция, Коковцов, стр. 30; то же сообщается в краткой редакции, там же, стр. 23).

Следовательно, согласно письму, во время правления Обадии в Хазарии были основаны школы, изучалась не только Библия, но также трактаты Мишны и Талмуда (классические труды раввинистического иудаизма) и используемые канторами махзоры, или молитвенные книги, большей частью палестинского раввинистического происхождения, со всем их поэтическим богатством. Все это делает очевидным, как подчеркивает автор письма, что официальной религией хазар был традиционный раввинистический иудаизм. В 60-х годах XII в. Авраам ибн Дауд в своей хронике Sefer haqabbalah подтвердил сообщение царя Иосифа в его письме к Хасдаю, что он (царь) и его народ исповедуют раввинистический иудаизм. При этом Авраам ибн [47] Дауд добавляет: «Мы видели в Толедо некоторых из их потомков — ученых; и они сообщили нам, что их остатки были раввинистами» (sheshe’eritam ‘al da‘at rabbanut) ³⁴.

Эти заявления теперь подтверждаются Киевским письмом. Оно содержит в себе характерные идиоматические выражения традиционного еврейского благочестия, а также ряд других черт, которые позволяют включить его в круг письменных текстов раввинистического иудаизма. Оно начинается рифмованным панегириком, написанным в стиле литургического поэта из Палестины Калира (VII [?] век н. э.) и содержащим некоторые принадлежащие ему строки. Это заставляет вспомнить, что в письме царя Иосифа есть специальное упоминание о том, что в Хазарии израильские мудрецы объяснили махзоры, принятые у хазаров. В Киевском письме есть смутная отсылка (строка 3) к образу Нахшона бен Аминодава (Исход 6:23 и в других местах; см. примечание к 3 строке текста). Она исчерпывающе объясняется только ссылкой на раввинистическую литературу, где этот библейский образ возвышается до святости. В письме встречаются идиомы, характерные вообще для рекомендательных посланий любой средневековой еврейской общины. Вот они: «дарующие любовь и доброту и предоставляющие милостыню»; «стражи спасения, чей хлеб всегда доступен каждому страннику и прохожему»; «святые общины»; «он был тем, кто дает, а не тем, кто берет»; «ему была предрешена (Богом) жестокая судьба»; «мы послали его по святым общинам, чтобы они могли оказать милость ему»; «поднимите ваши глаза к небесам и поступите в соответствии с вашим добрым обычаем»; «но мы не те, кто предостерегает, а те, кто напоминает». Более того, далее используется раввинистическое выражение, обещающее возможность «вкушать плоды добродетелей в этом мире и qeren qayymeth («основной фонд» добродетелей) в мире грядущем» (Мишна Пеа 1:1), и благочестивое выражение надежды, что Иерусалимский Храм будет скоро восстановлен и Бог в скором времени спасет Свой народ. Кроме того, текст письма подразумевает, что освобождение пленника Киевской еврейской общины является само по себе актом благочестия, предписанным раввинистическим законом и обычаем. Обращения о даровании необходимых средств являются обычным актом еврейских общин в средние [48] века. С другой стороны, в документе нет ни единого намека на сектантские верования или исповедание. Эти факты свидетельствуют, что Киевская община, из которой исходило письмо, придерживалась практики и верований раввинистического иудаизма. В то же время географическое происхождение текста в сочетании со специфическим характером имен, наличие в письме хазарских личных и племенных имен, а также слова, написанного хазарскими тюркскими рунами, показывают, что отправители письма или их предки были прозелитами хазарского происхождения (См. ниже относительно гипотезы А.Н. Торпусмана о славянском происхождении имен некоторых прозелитов.). Эти факты находятся в полном соответствии с сообщениями о хазарских евреях, содержащимися в других еврейских источниках. Однако эти источники считались до настоящего времени рядом ученых подделками. Новый документ — Киевское письмо,— таким образом, подтверждает и демонстрирует подлинность других еврейских текстов, имеющих отношение к хазарским евреям. Оно также совместно с этими документами показывает, что хазарский иудаизм не замыкался в кругу правителей, но пустил корни по всей территории Хазарии, достигнув даже пограничного города Киева.