Письма из Молдавии

(Окончание.)

Яссы, 16 Января, 1805.

Из примеров, упомянутых мною в прежних письмах, ты видел, что страна сия покрыта густою тмою суеверия и невежества. Однакож это более относится к природным жителям, нежели к Грекам. Хотя и сии вообще живут во мраке неведения, однако между ними есть и такие, которые имеют весьма правильные понятия о религии и политике, и упражняются в изучении языков. Впрочем таких людей очень мало. Обстоятельства не благоприятствуют; следственно было бы несправедливо требовать, чтоб они явно ополчились за истину и свободу. Пока не переменится образ правления, до тех пор не льзя ожидать, чтобы благотворные лучи просвещения озарили бедную сию землю.

Богатые и знатные Греки в Константинополе имеют случай приобретать [226] знания в иностранных языках, и платят за то очень щедро Европейским учителям, по большей части Французам и Италианцам, а иногда Полякам и Немцам. Грек, хорошо воспитанный, кроме природного своего языка говорит потурецки, поперсидски, поарабски, пофранцузски, поиталиански, а иногда и понемецки. Сообщение с Турками и торговые связи с иностранными купцами необходимо требуют от них знания многих языков. Умной человек, познакомившись таким образом с Литтературою просвещенных Европейских наций, приобретает многие идеи, и узнает, сколь велико различие между Франками и не Франками, то есть между Европейцами и жителями Турции. Высшей ученой образованности здесь никогда не достигают. Математические, физические и химические познания весьма редки; только врачи, обучавшиеся в Италии и Германии, имеют о сих науках начальные понятия. Некоторые из них довольно сведущи в Медицине; все прочие, которых здесь чрезвычайное множество, суть явные обманщики. Поверишь ли, что дерзкие удальцы, неимеющие ни теоретических, ни практических познаний в науке врачебной, наживают здесь много денег! Это и у нас весьма часто случается; и у нас искусному врачу, которой в нужном случае не умеет пользоваться [227] выгодами шарлатанства, редко удается нажить достаток и прославиться: однакож у нас по крайней мере строго смотрят за обманщиками. В Молдавии, а особливо в Константинополе, врачь предъявляет диплом, купленный или выпрошенный им в Германии, или в Италии у какого-нибудь приятеля; ему стоит только поискуснее вставить свое имя. Умея бесстыдным образом клеветать на достойных врачей, с которыми однакож остерегается встречаться, проповедывая об неудачной их практике, обманщик лишает их чести и пропитания. Обманываемая публика не может отличить истинного достоинства от ложного; вверяет попечение о своем здоровье шарлатану, и обогащает его, между тем как человек с обширными познаниями должен терпеть нужду. - Здесь, в Молдавии, и вообще во всей Турции, медицинская практика принадлежит к самым прибыльным занятиям. Я знаю врачей, которые получили в год до 3000 червонцев; за то уже должны были неутомимо бороться с клеветою и коварством. Замыслами сего рода особенно отличаются здешние Греки. Ты не можешь вообразить себе, к каким хитростям прибегают они в подобных случаях. Почему я и не советую искать здесь своего счастия иностранным врачам, [228] неопытным в пронырствах. Чтобы вести дела свои с хорошим успехом, непременно должны уметь говорить на четырех, или по крайней мере на трех языках.

Весьма забавно видеть консилиум, составленный из шарлатанов и одного, или нескольких сведущих врачей. Сие удовольствие здесь можно иметь очень часто; ибо в знатнейших домах, при всякой, едва опасной болезни, созывают для советования медицинское сословие. Грубые невежды в подобных случаях обыкновенно терзают Латинской язык, беспрестанно ссылаются на вытверженные медицинские правила, и кричат с таким бесстыдством, что искусной врачь, произнесший свое мнение, часто принужден бывает отступиться от своей методы, и одобрить предлагаемую бессмысленными его товарищами. Честной человек, не смотря на приятные надежды, рад заблаговременно отказаться от будущего богатства, лишь только бы не мучить себя подобными прениями. От того иностранные врачи, имеющие ум и сердце, очень скоро оставляют сию землю, не соблазняясь никакими выгодами. - Ты можешь судить по сему, каковы должны быть самые приготовления лекарств и медицинская полиция. Здесь [229] в Яссах есть две посредственные аптеки; в прочих городах Молдавии или со всем нет аптек, или, где заведены, содержатся людьми несведущими, за которыми нет никакого присмотра.

Яссы, 20 Января, 1805.

Сколько изобильна Молдавия произведениями всякого рода, столь мало напротив того думают здесь трудолюбием доставить себе выгоды, какими пользуются соседственные Австрийские области. Что касается до промышленности, нельзя и требовать, чтобы процветала она в земле, так дурно управляемой. Все покушения, завести фабрики и мануфактуры, остались тщетными, хотя обстоятельства к тому, по видимому, весьма благоприятствовали. Большая часть невыделанных произведений здесь дешевле вдвое и втрое, нежели во многих землях Европы. Содержание работников стоит несравненно меньше, нежели в других странах. Здесь не льзя опасаться подрыву от фабрикантов; ибо иностранцы, не имея равных выгод, не могут быть опасны. Должно еще заметить, что близость Черного моря весьма благоприятствует отправлению в Левант и продаже фабричных изделий. Фабрикант, для содержания своего семейства и [230] производства работ, тратит почти в половину менее, нежели в других землях Европы. Иногда сами Господари ободряют промышленность. Непонятно, от чего она в упадке. Этому можно полагать следующие причины: природные жители не могут быть фабрикантами, отчасти по неопытности, отчасти по тому, что закон их велит не работать шесть месяцов в течении года; им запрещается употреблять сытную пищу в рабочее время. Следственно, для заведения фабрик должно выписывать иностранцев; но и сии люди в короткое время делаются столь же развращенными, как и природные жители, и неспособными к работам, которыми прежде занимались. Этого уже довольно для упадка фабрик. Но вот еще причины: здесь не введена благоразумная система торговой доверенности; частая перемена Господарей, из которых каждой старается уничтожить или стеснить то, что предместник его заводил, или чему покровительствовал; фабрикант-иностранец ежедневно должен опасаться, чтобы, в случае войны, не лишиться всего своего имения. Недавно один богатой боярин, по имени Сандулати Стурия, зять нынешнего Господаря Мурузи, осмелился завести суконную фабрику; однакож из предосторожности построил ее в [231] своей деревне, а не в самом городе. Устоит ли фабрика его в правление других, менее просвещенных и доброжелательных Господарей, - покажет время!

Не в лучшем состоянии находится и самая торговля. Молдавия отправляет за границу 100,000 быков, до 10,000 лошадей и множество свиней; надлежит однакож заметить, что весь главный вывоз состоит в сих трех сортах. От воску, меду, соли, шерсти, щетины и других вещей Молдавия получает не великую прибыль. Каждой статистик почтет означенное количество очень неважным для такой пространной и плодоносной земли, какова Молдавия. Привоз иностранных изделий, судя по числу народа, весьма велик. Торговый баланс для Молдавии выгоден; ибо страна сия ежегодно отсылает в Константинополь 200,000 червонцев; следственно без выгодной торговли она должна бы скоро истощиться. Напротив того, кажется, с некоторого времени в Молдавии государственные доходы чрезвычайно увеличились.

Яссы, 20 Января 1805.

Может быть, ты найдешь противоречие в показании моем, что здешняя [232] торговля находится в дурном состоянии; но я тотчас оправдаю себя, описав, каким жалким образом она производится. Скот обыкновенно покупается Немецкими, Польскими или Армянскими барышниками на месте, и притом на наличные деньги. Греки и природные жители очень редко промышляют сим торгом, потому что он с некоторого времени сделался менее прибыльным. Едва ли можно получить от него более двадцати процентов, а это, по мнению сих людей, не стоит труда. Они охотнее занимаются привозом употребительных товаров, от которых получают важнейшую прибыль, покупая их по большей части в Лейпциге, Вене и Бродах. Но как они слишком часто, и притом самым гнусным образом употребляют во зло доверенность иностранных купцов; то почти никто не отваживается вверять им своих товаров, зная, сколь трудно взыскивать долги, даже по самым верным обязательствам. Здесь я должен напомнить, что писал к тебе в прежнем письме, в рассуждении правосудия. Прибавлю к тому, что о векселях не имеют здесь понятия; не нужно сказывать, что одно сие обстоятельство в состоянии уничтожить доверие, и стеснить торговлю. Теперь не удивишься, если объявлю, что здесь законы [233] дозволяют брать по двенадцати процентов. Случается, что богатейшие помещики, давши обязательство с закладом, платят от тридцати до сорока процентов, которые тотчас и вычитаются из суммы. Банкир не стыдится брать от десяти до двадцати процентов за один только денежной перевод в Германию, или во Францию. Купцов, торгующих оптом, здесь нет; причина явственна из сказанного выше.

Жиды, которых здесь очень много, упражняются в торговле, и производят, как в Польше, мещанские промыслы. Они пользуются чрезвычайною свободою; за то уже случается им терпеть чрезвычайное притеснение. Здесь говорят, будто Жиды закалывают до смерти булавками Христианских детей, и пьют кровь их, чтобы избавиться от вечного осуждения в таком случае, если Христос, вопреки неверию их, был истинный Мессия. Для доказательства справедливости сего обвинения, ссылаются на события, а именно, будто бы находили в Жидовских домах детей Християнских, исколотых булавками. Но все обстоятельства заставляют думать беспристрастного наблюдателя, что дети искусным образом приносимы были в Жидовские домы [234] корыстолюбивыми чиновниками, чтобы тем раздражить духовенство и чернь против сего несчастного народа. В таком случае Жиды покупают себе защиту правительства, и потом вознаграждают свои издержки. Я почитаю редким человеком одного Жида, которого узнал недавно. Он при здешней Немецкой, весьма дурной, труппе играет первых любовников, и достоин примечания особливо потому, что берется играть на иностранных языках, о которых не имеет ни малейшего понятия. Не давно, для забавы Княжеской фамилии, он и другие актеры, которые ни одного слова Французского не разумеют, представляли Мольерову Комедию: Принужденная женитьба. Один здешний учитель Латинского языка, родом Поляк, принял на себя труд написать для всех актеров роли Немецкими буквами, прибавляя везде замечания о телодвижениях. Он старался показать им и значение слов; однакож в этом не мог успеть за короткостию времени; ибо в один месяц надлежало изготовиться к представлению. Не смотря на то, комедия сыграна, и - суди об эстетической образованности здешней публики - принята с величайшим одобрением просвещенными зрителями!!

Из всего сказанного мною о Молдавии явствует, что благословенная страна сия, [235] долго еще будет стоять на ряду с самыми непросвещенными во всех отношениях. Но в этом не Князья виноваты. Между ними есть такие, которые по всему имеют право на знаменитость. Таков, например, нынешний Господарь, украшенный обширными познаниями и добрым сердцем. В короткое время своего правления он успел сделать многие полезнейшие перемены. Одна мысль, что сей достойной Князь может быть очень скоро низвергнут по действию противной партии, и что преемник его вероятно будет поступать по системе, совершенно противной, извиняла бы его, еслиб он, подобно прочим Князьям Валлахии и Молдавии, более думал о собрании сокровищ и сохранении своей фамилии, нежели о благосостоянии области, которая вверена ему на неопределенное время: напротив того, он, может быть более нежели кто-либо из предшественников его, делал еще бескорыстные пожертвования. Молдавии остается желать себе навсегда подобных правителей, только при благоприятнейших внешних отношениях.

(С Немецкого.)