ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДВУХ ПИСЕМ О ЛИССАБОНСКОМ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИИ,

доныне нигде не напечатанных, писанных очевидцем, босоногим кармелитом Модестусом к своему провинциялу в Вену

В отделении рукописей в королевской библиотеке в Берлине находятся два оригинальные письма, писанныя викарием босоногим кармелитов, немецкой нации, отцом Фр. Модестусом к своему провинциялу в Вену, описывающие страшное землетрясение, превратившее 1 ноября 1755 года один из самых цветущих европейскких городов в груду развалин, и следы которого заметны еще поныне. Хотя могущественная воля Помбаля вызвала из этих страшных развалин новый правильнейший и красивейший город, но оставшиеся кое-где развалины церквей и монастырей напоминают еще о страшном явлении природы, постигшем некогда Лиссабон. Таковы например развалины монастырей до Карно, св. Франциска да цидаде, церкви св. Хозе и другие.

Вот что пишет очевидец.

«Ужасное землетрясение, превратившее в Лиссабоне столько дворцов, домов, монастырей и церквей в развалины, случилось вовсе неожиданно. Пред самым несчастием царствовало совершенное безветрие и все наслаждались самою ясною, чудесною погодою. Ноября 1 дня (1755 гoдa), в день праздника всех Святых, в 40 минут десятаго часа утра, когда почти все народонаселение Лиссабона стеклось в церкви, по случаю торжественнаго праздника, вдруг paздался страшный подземный удар и земля стала колебаться и дрожать; в четыре или пять минут повалились с ужасным треском твердейшие здания и смертный ужас объял самых неустрашимых людей, так что они потеряли присутствие духа и ожидали конечного [93] разрушения нашего бренного, земного миpa, многия тысячи гибли в церквах и на улицах, раздавленные падающими зданиями, а те, которых Господь помиловал, собирались на площадях падали на колени и подняв руки к небу, вопили: Misericordia Signor! Самыя толстые стены и надежнейшие своды распадались, и если бы эта кара продлилась несколько долее, то не осталось бы ни одного целого дома, ни одного живого жителя в целом городе. До сих пор уже насчитали более сорока тысяч трупов, и только время укажет впоследствии истинное число погибших. Всего страшнее было то, что в открытом поле земля колебалась как волнующееся море и разседалась трещинами в два и три фута шириною. Притом, несмотря на совершенное безветрие, заколебалось море так страшно, как будто вода в нем кипела. Волны срывали даже самые большие нагруженные корабли с якорей и бросали их куда ни попало. С непостижимою быстротою затопила вода все прилежащие к берегу места, и тогда то раздался раздирающий душу вопль, плачь и скрежет зубов. Tе, которые спаслись от падающих домов на равнину и считали себя тут в безопасности, вдруг увидели вокруг себя кипящие волны, под ногами колеблющуюся землю и вдали разрушающиеся здания, — повсюду — верную смерть. Но к довершению несчастия, как-будто для того, чтобы все зло излилось на бедствующий город, вспыхнул через полчаса в пяти местах пожар, начавшийся вероятно в кухнях разрушившихся домов; пламя свирепствовало до 4 часов вечера, преимущественно в тех местах, где собраны были все сокровища королевского двора, государственной казны, своих и чужеземных купцов; придворные магазины, таможня, склад индейских товаров, государственное казначейство, дворец Браганца, — все сделалось жертвою пламени. Никто не думал тушить пожар так все были испуганы землетрясением; всякой старался спасти только свою жизнь, и из богачей многие стали нищими, которых все имущество заключалось в платье, бывшем на плечах в минуту страшнаго случая. Но как мало явная Божия кара исправила грешников и как безбожные наперерыв спешили в разверстые двери ада, имел я несчастие убедиться и теперь. Многие злодеи пользовались общим несчастием, чтобы присвоивать ceбе чужую собственность и обогащаться насчет тысяч погибших и гибнущих жертв: воровали, несмотря на то, что были учреждены необыкновенные наказания за это преступление и беспрестанно вешали воров на нарочно по этому случаю построенных виселицах, по разным частям города. Слава Господу и заступнику нашему, святому Иоаннy Непомуцену! Ветхая церковь наша устояла между другими твердейшими зданиями, рассыпавшимися впрах, и рука Господа прекратила пожар, как скоро он приблизился к нашей бедной церкви. Правда, что многое у нас попортилось, но это можно будет поправить с небольшими издержками. Особому заступничеству св. Иоаннy Непомуцену приписывают и то, что статуя его, [94] стоящая на нашем фронтоне и другая, еще большая, стоящая на Белемском мосту, остались невредимыя, и что никто из принадлежащих к нашему монастырю и многочисленной толпы, наполнявшей нашу церковь, не был ранен или убит.

В прошлую неделю происходила здесь большая церковная процессия, в которой принимали участие король и все его семейство. Поныне весь народ и королевский двор живет за городом лагерем. Почти каждый день чувствуют по два и три подземных удара, что держит всеx в неописанном ужасе.

Множество погибших еще до сих пор не найдено, и в том числе испанский посланник, задавленный в собственном доме. Король в неописанном страхе и сам не знает, где должно искать убежища; говорят, что он решился перенести свою столицу в провинцию Мораньон в Америке. Неужели пришел последний конец этого города?».