№ 112. 13 июля. Отчет генерала Б. Кноринга Н. Репнину о штурме Вильно

Усердие мое выполнить волю вашего сиятельства - разбить при Вильне обретающегося неприятеля и городом овладеть - было главным моим предметом. Для чего 7 числа текущего месяца по соединении моем командованию вверенных двух корпусов у местечка Рыкуня сделал я распоряжение, поручивши господину генерал-майору и кавалеру графу Зубову авангард, состоящей из трех егерских батальонов, батальона Нарвского пехотного полку, батареи полевой артиллерии капитана и кавалера Богданова, да при храбром господине бригадире и кавалере бароне Беннигсене Изюмского легкоконного полку и казачьих двух. Прочие ж войски, устроенные двумя линиями, отданы были в команду при селении Немеже господина генерал-майора и кавалера Ланского. И таким то порядком выступил из-под Крикуня 8 числа утром по тракту к Вильне, не доходя коей верст пять у селения Немежа найдены авангардом сильные передовые неприятельские пикеты, кои, лишь только с поражением прогнаны казаками и легкою кавалериею, то в тож самое время открыты их батареи и ретранжаменты при корчме Малевайке сделанные, от авангарда были открыты егерскими батальонами, а именно подкреплены казачьи полки, открытие по флангам производящие, артиллерия поставлена противу неприятельских укреплений на дороге с прикрытием шести рот пехоты и полка Изюмского легкоконного.

По малом времени обозрения укреплений неприятельских и позиции, найдено, в коль оное гораздо лесами и рвами наполненное, почему я, сближивши некоторую из линий часть войск, поручил господину генерал-майору и кавалеру графу Зубову с правого фланга укрепления неприятельские и часть открытую города атаковать. Он сие с таким успехом исполнил, какового только от искусного полководца ожидать было можно, ибо посланные от него с достаточными наставлениями господин полковник и кавалер Деев с полковником тамбовским господин подполковник и кавалер Шилинг с одним, господин подполковник Эссен с тремя эстляндскими егерскими батальонами, приспевши к форштату города, а тем самым обратил к себе в ниже немалую числа сил неприятельских, чем воспособили [123] и тем содействием, для которых высланы были господин полковник Миллер с батальоном Нарвским и господин полковник Короваев с батальоном Санктпетербургского гренадерского учинить нападение с тылу на батареи и ретражаменты с правой стороны.

Господин подполковник и кавалер барон Сакен с 4-м эстляндским егерским батальоном откомандирован тож самое сделать противу батарей и ретранжамента в левой стороне находящегося.

Сии три храбрые предводители им порученных батальонов почти в одно мгновение начали разноместно нападение на неприятеля в его укреплениях. И в тож самое время описанных батальонов от командировки две батареи артиллерии и господ капитанов и кавалеров Богданова и Фока в подкреплении Псковского батальона и кавалерии открыли жестокую канонаду по неприятельским ретрашаментам и кавалерии и принудили их удалить свой огонь. Сия атака трех батальонов и от артиллерии открыли совершенной путь к победе и к опровержению неприятеля. Санкт-петербургского гренадерского полку шесть эскадронов и три Изюмского легкоконного полку под командою первых господина полковника Чесменского назначены были, коль скоро произведен будет от пехоты огонь, врубиться в ретрашамент. И тут то уже впереди кавалерии приспевшие господа генерал-майоры и кавалеры граф Зубов и Ланской и господин бригадир и кавалер барон Беннингсен благоразумными своими войск распоряжениями совершенно одержали над неприятелем победу и первой из них в самое то время, когда неприятель уже был выбит из ретрашамента по сторонам и пустился упорствовать, то он приказал с батареею артиллерии капитану Богданову, невзирая на картечные выстрелы, неприятелем производимые, потом выстроил батарею, ударил из оных на неприятеля, сбил с места, расстроил и прогнал обще с господин генерал-майором и кавалером Ланским и храбрым бригадиром бароном Беннингсеном, которые очистили не точию два передние укрепления, но и защищавшей их третию, позади укрепление ж, так что неприятельская пехота и кавалерия сколько не упорствовала, однако ж принуждена была с великим уроном сокрытца в лес и бежать к городу, преследуема и разима будучи разноместно драгунами, легкоконцами и обеими казачьими полками.

Наконец, по учреждении на месте сражения мгновенно порядка раненым и в плен захваченным, приказано от меня господину бригадиру и кавалеру Шерсневу занять место, неприятелем укрепленное, ростовскими ротами, батальоном санктпетербургских гренадер, да таковым же псковским с орудиями полковой и полевой артиллерии как ради прикрытия приближавшегося корпусов обоза, так и для надзора тракта лидского, по которому ожидаем был польский генерал Велегурский с войсками. [124]

Пошел ей вслед кавалерии и занял все возвышении пред городом случившимся, устроил по оным батареи из полевой артиллерии с прикрытием пехоты и в тож самое время господин полковник и кавалер Деев, не могши ворваться внутрь города, поелику в каменном строении зашедший в многочисленности неприятель огнестрельным оружием и пушками чрезвычайно вредил наступающим. Почему и приказал я ему соединиться с прочим войском и занять впереди города возвышении. Которой в порядке оттоль отправившись, сжег множество в форштате деревянного строения, явился ко мне на батарею с полком и егерскими батальонами, из коих первый присовокуплен был в число прикрывающих батарей, а последние поставлены с флангов в лесах.

При самом начале открытия из батарей канонады по городу, коему не имел намерения причинить большого вреда, послал я Эстляндского егерского 2 батальона секунд-майора Претенцова с трубачом объявить тамошнему начальнику и обывателям, дабы оные предупредили разорения города заслуживаемое, оставили сопротивление и отдались в покровительство оружию ее императорского величества. Однако ж реченный майор Претенцов, проезжая форштат и сближась к городским воротам с трубачом, встречен был сильными из ружей выстрелами, не мог стреляющих по нем усовестить, с чем он к начальнику города и обывателям от меня послан, и едва спас жизнь свою на обратном пути от производившего по нем с разных сторон по улицам огня.

Я по сему мне донесенному города упорству приказал открыть со всех батарей стрельбу, зажег много деревянных дворов и оставил блокаду неприятеля. Но лишь только началась по городу стрельба, то в ту ж минуту господином генерал-майором и кавалером Ланским замечено с левой стороны у города в лощине неприятельская кавалерия и пехота, почему отряженный им господин полковник Чесменский выслал впереди себя господина подполковника Неклюдова с двумя эскадронами, а чрез оными казачьего господина полковника Чернозубова с казаками. Сам же по следам всех их признал за полезное составить с пушками подкрепление и таким порядком пустился стремительно на неприятеля. Его догнавши, вступил в дело. Сражение продолжалось до самого почти вечера. Неприятель с великою потерею был прогнан и бежал от Вильна по дороге гродненской.... пока не устроена была из Вильна неприятельской пехоты с пушками вылазка.

Чем самым при наступлении же ночного времени кончено 8 числа поражение неприятелей, коего в вышепоясненных местах сражения пехотою и кавалериею побито более тысячи двухсот, не поминая в городе и форштате множества погибших обывателей и военных людей. В плен захвачено один майор, четыре офицера и разночинцев двести шестьдесят [125] четыре, из числа коих на другой же день от ран померло девятнадцать, да обывателей, насильно неприятелем собранных и в домы мною распущенных, сорок девять. Две пушки отбито у самой левой батареи драгунами... С нашей стороны убитых сто шесть, без вести пропали шесть, ранены полковник Дмитрий Кузьмин, рядовых двести сорок четыре, лошадей пятьдесят пять.

Настигшая ночь прошла в бдении, войски отдыхали под ружьем. А девятого числа на рассвете посылал я из пленных двоекратно при трубаче с письменными даже отзывами, чтоб город без дальнейшего сопротивления сдался, в противном же случае он до конечности будет разорен. Но зверством преисполненный народ мне только в ответ словесно чрез посланных от меня объявил - пусть де с городом делают россияне то, что им угодно, а он не сдастся, намерены его защищать до последнего издыхания. Вследствие чего открыта была сызнова по городу стрельба и началось новое оного разорение, преломление каменного и зажжение деревянного строения, в продолжение коего высланы были ворваться в город с разных сторон по улицам господин полковник Деев с полком Тамбовским и господин полковник Миллер с батальоном Нарвским и таковым же Псковским с пушками. Для чего и вороты господином артиллерии капитаном и кавалером Тучковым были сорваны. А между тем извне города охотники егери приступили к строениям форштата, открыли по оному стрельбу противу обороняющегося народа, где не точию военные, всякого рода обыватели, жиды, но женской пол видим был, из строений стреляющий по нашим.

Таковая неописанная с отчаянностию народа оборона, а более всего что вошедшей уже тесными улицами в промежутки каменного строения проломами, имев с одной стороны крепостные засыпанные песком ворота, завалили улицы мертвыми телами обывателей, не имели, однако ж, продолжать далее поражения, видевши и выдерживавши со всех сторон по улицам из домов и отверстий оных сильную стрельбу обывателей из пушек, из ружей и фальконетов, и принуждены ретироваться, зажегши только в разных местах строение. При каком случае с нашей стороны в 9-й день убито полковник Деев, капитан Симишин, нижних чинов и рядовых двадцать девять, ранено сто двадцать шесть. Сим последним испытанием отчаянности обывателей и войск неприятельских, в Вильне пребывающих, признал я за полезное оставить город знатною частию разоренный, дабы дальнейшим продолжением штурма, безвыгодного и невозможного, не погубить более из войск мне подначаленых чинов и решился отстать от оного, расположится лагерем при селении Немеже, в полумиле от Вильна лежащем...

Сражение происходило в первой день под батареями и городом с 9-го утра по 11-й час вечера, а на другой день с 4 утра по 6 вечера и [126] по объявлению пленных число их было от девяти до десяти тысяч, кроме мещан и прочих.

АВПРИ, ф. 79,оп.6,д. 1838, л. 254-259.