№ 11. 18 октября. Оправдания на смоленском следствии надворного маршалка С. Солтана личной непричастности к подготовке литовского восстания.

1. На верность и подданство Ее императорскому величеству присягал по присоединении белорусских губерний, но, продав бывшее во оных [22] имение свое, ныне никакого в российском кордоне не имеет. Причину ареста своего относит он принятому на него подозрению потому только, что не приступил к тарговицкой конфедерации, а более не знает ничего и кроме публичных, присыланных к нему ведомостей из Варшавы, ни от кого из тамошних жителей писем не получал и сам не переписывался.

2. Тесного дружества не имел с Прозором, которой был у него в марте месяце и между разговорами сказывал о общем неудовольствии, а более варшавской черни, и что он почти уверен, что будет общее возмущение, но из его, Солтана, ответов мог догадаться, что он не имел намерения входить ни в какие связи и что желал токмо быть покоен в своем доме, имея жену и детей. Брат его Вейсенгоф, находившейся в Дрездене, хотя и писал к нему в цифрах, но сия переписка заключала в себе токмо обстоятельствы сестры его, которая хотела развестись с своим мужем, потому что еще прежде того разговора староста Малаховский предлагал ей свою руку и что для того, чтобы честь её и доброе имя не могли открыться, сей брат его Игнатию Потоцкому был другом, а в какой с ним и Костюшкою состоял связи и противозаконных намерениях, о том он не знает, равно как и того, где девался ключ тем шифрам, которыми он с Вейсенгофом переписывался, ибо он всегда находился на столе между бумагами и неизвестно каким образом затерялся. Объяснить же оного в подробности и в точности находит себя не в состоянии. Неизвестно также ему и о плане, по которому надлежало открыться заговору и ни о каких возмущениях, кроме того только, о чем уже носился общенародной слух.

3-м. Что Прозор, будучи у него, показывал ему план, составленной Игнатием Потоцким, аббатом Колонтаем, Костюшкою и сего последнего письма, без означения имени к кому оные писаны, ибо их надлежало употребить кому-нибудь из надежных в поветах жителей, дабы они составили себе партию и по плану уведомляли Костюшку о числе приступивших ко оной, о количестве войск российских и польских, о магазейнах и что в них находится. Из сих писем Прозор хотел дать и ему, Солтану, несколько для вручения тем, кто оные без сомнения принять согласиться. Но он не взял, сказывая ему, что может найти таких людей, которые лучше знают и свойство и образ мыслей жителей. После поехал Прозор в Вильну, долженствуя оттуда отправитца в Украину, где, как сам говорил, имел сообщников. От него же, Прозора, ехавшего чрез Дрезден, он, Солтан, получил и от брата своего Вейсенгофа письмо, в котором три или четыре строки написаны шифрами следующего содержания: «Прозор был здесь и везет с собою план, но прошу вас оным не спешить». Но того письма он Прозору не показывал и после более писем от брата своего не получал. О посторонних пособиях он не известен, кроме сказанного ему Прозором, что во Франции обещаны деньги и уже в тамошнем конвенте о том употребляются [23] старания. Надеялись, однако, что к сему плану многие пристанут из общего неудовольствия, произведенного несправедливостями и притеснениями Косаковского и его сообщников.

4-м. Прозор сказывал ему о привезенных им письмах, что должно оные раздавать военным и невоенным, только бы имели доверенность первые от граждан, а последние в корпусах от командующих своих и тем, которые будут приняты, оные письмы надлежало по костюшкину плану в уведомлениях своих означать о подозрительных в их поветах лицах. Хотя Прозор и открыл ему проект, Костюшкою учиненной, о конфедерации, но он того никому не вверял, кроме соседа своего Мацкевича. И от Прозора, после отъезда его в Вильну, не получал ни чрез кого никаких известий и кому Прозор открылся об оном проекте того не знает. А только при отъезде своем Прозор сказал, что о том предложит Селистровскому, Бржостовскому, Радзишевскому, Глищинскому и многим иным, коих имен он, Солтан, не упомнит.

5-м. По отъезде Прозора был он, Солтан, у отставного генерал-майора графа Карла Моравского, которому при вопросе, кто таков называющий себя в проезде своем здесь иногда Прозором, а иногда Оскеркою?, отвечал, что то был Прозор. Говорил, ежели он хочет быть генерал-майором или в каком уезде главным начальником, то ему стоит только попросить о том Прозора, которой имеет полномочие, но Моравский на то не согласился.

И что в прежних своих ответах, показавши все то, о чем он Солтан знал и слышал, не имеет ничего к пополнению оных и не знает и не слыхал, кто именно были сообщниками польским мятежникам из обывателей нового российского кордона и Белоруссии...

РГАДА, ф. 7, оп. 2, д. 2869, ч. 1, л. 94 об - 97.