|
№ 34. 29 апреля. Секретное
уведомление Т. Тутолмина П. Зубову о волнениях в
связи с распространением виленских универсалов.
Сиятельный граф, милостивый государь.
Смятение в Литве от часу умножаясь, привело
генерально почти весь народ в волнение.
Зачинщики мятежа не престают возжигать бунт
повседневными печатными обнародываниями, а
духовенство, в руки коих оныя пересылаются,
прилагают злобственное тщание возбуждать
буйство черни, которая во всей Литве и во всех без
изъятия селениях запасается пиками и другими
орудиями, буде кто не имеет огнестрельнаго ружья.
Из таковых повсеместно в Литве обнародованных
внушений я приемлю честь представить при сем
Вашему сиятельству преложенное на российской
язык под литературою А универсал в воеводства и
поветы литовские, под литерою Б мятежнической
акт, под литерою В объявление о лицах к заседанию
назначенных, под литерою Г универсал
приглашающий к бунту воеводствы и поветы
Княжества Литовского, под литерою Д обвещение об
учрежденной скарбовой депутации, под литерою Ж
приговор мятежников о умерщвлении гетмана
Коссаковского и под литерою З письмо барону
Осипу Андреевичу присвояемое.
Впечатление в народе литовском, сими изданиями
уже произведенное, мятежники употребляют все
старание распространить в пределы новаго
приобретения, разсевая между чернию слухи
злодейским видам их сообразные, чего по
обнажению всей генерально границы Минской
губернии, которая остается теперь без всякой
стражи, никоим образом ни предостеречь, ни
отвратить невозможно. При все том, однако же,
благодарение богу нигде по сей час нет ещё явнаго
и открытаго неустройства, окроме Ошмянского
повету и по соседству с ним Полацкаго воеводства.
В первый вносится дух бунта из поветоваго города
Ошмяны, за границею остающегося, отколь
переходит оной в Полоцкое воеводство, а может
быть и в Белоруссию. Посылаемые от меня в
польское платье переодетые доверенные приносят
о сей части Минской губернии не лучшия известия,
отколь и нынешний день получен рапорт, что
шляхтич Гроденский, собрав войтов и всех своих
крестьян, заставил их с собою стоя на коленях
присягать на верность Костюшке, приказав им
вооружиться пиками, косами и ружьями и позволя [72] разобрать по себе все свое
имение и напитки, после чего обще с шляхтичами же
Вищинским, Подвинским, Закревским и Ивановским
напал на дом помещика Буша и, прибив его, жену и
детей, отбил анбар и забрал ружье, что самое
учинил и с помещиком Мацкевичем, грабя и далее в
некоторых фольварках деньги, лошадей и конские
приборы и подговаривая людей.
Военный смотритель в Глымбоком находящейся,
сведав о сем благовремянно, тот час принял меры
для уничтожения сего зла и для поимки мятежников,
но они, пробираясь лесами, избегали его рук и ушли
за границу, на которой нигде нет теперь стражи. Не
имея других средств, окроме деятельности
гродской и земской полиции, которую по щастию с
самого приезда в здешний край отдал я в руки
россиян, употребляю я все способы к удержанию
порядка и тишины, но при видимом единомыслии
здешних с бунтующими соотчичами, в
доказательство чему, кроме других безчисленных
подозрений, осмеливаюсь представить под литерой
К копию с перехваченнаго письма к Мартишевскому,
котораго приказал я схватить, буде не убежал за
границу. Единыя осторожности не достаточно,
когда в Литве мятеж укоренится, а здесь и граница
и губерния оставаться будет далее без военного
надзора. Из подносимой при сем под литерою Л
копии с письма моего к князю Николаю Васильевичу
Репнину на вопросы его о войсках Ваше
сиятельство усмотреть изволите крайнюю их
малочисленность. Приумножения же оных здесь
ожидать я не могу, получив вчерашний день
решительный от графа Ивана Петровича отзыв, что
войск для вступления в Минскую губернию отделить
он не может.
РГАДА, ф. 16, д. 758, ч. 1, л. 476-477об.
|
