Проекты

Об уничтожении греко-российского вероисповедания в отторженных Польшей от России областях

Проект этот не новость для Русских ученых, но новость для большинства вообще Русских. На него давно уже указывали в разных сочинениях, ссылались, приводили содержание, начиная с незабвенного пастыря, Георгия Конисского, до г. Говорского. Преосвященный Георгий сообщал Н.Н. Бантышу-Каменскому, что Проект этот был напечатан и предложен на одном из Сеймов восьмидесятых годов прошедшего столетия. ¹ Вероятно, обстоятельство это было поводом к тому, что в заглавии некоторых списков переведения этого Проекта читаем: «Представлен 1786 года Государственным Чинам одним Ксёндзом Езуитским» (или «Ксендзом-Езуитом»). Проживая в Варшаве летом 1842 года, на обратном пути в Россию из путешествия своего по Славянским землям, я списал его с Польской рукописи; в ней он озаглавлен так: «Proiekt wyniszczenia Rusi przez Jezuitow, w wieku XVII wydany, z Archiwum Stawropigii Lwowskiej, fascicul. 268.» Оттуда же был прислан в нашу Археографическую Коммиссию такой же точно список, с заверением, что подобные списки встречаются и в других местах, [2] но до сих пор нигде не напечатан, ² что противоречит показанию Преосвященного Георгия. Без сомнения, Археографическая Коммисия получила его от Д.И. Зубрицкого, своего Корреспондента в Галицкой Руси, хотя имя его и не выставлено в пояснительной приписке под актом, вопреки обычаю указывать на него под другими бумагами, от него полученными. Он напечатан Коммиссиею в «Supplementum ad historica Russiae monumenta, ex archivis et bibliothecis extraneis deprompta. Petropoli 1848» (N. LXXXI, p. 221-226). Через год с небольшим напечатан он и в самом Львове (в 8-ку, «Drukiem M. Poremby we Lwowie») под заглавием: «Projekt na zniszczenie Rusi ziednoczonej, ktory r. 1717 ze skrytosci najaw, wyszedl, zapewnie w czasach Zygmunda III uknowany» (стр. 1-9). В конце присоединено к нему несколько замечаний и один акт подобного же содержания, вероятно, вызванный упомянутою рассылкой первого: замечания эти и самый акт (стр. 9-10) мы тоже присоединяем здесь, так как они дополняют и обьясняют друг друга. К сожалению, многие обстоятельства, в буквальном смысле не зависевшие от меня, не позволяли мне до сего времени издать, как Польского текста этого Проекта, так и Русского перевода его. Последний давно существует, что доказывают списки его, полученные мною из разных сторон в разное время. Между тем г. Говорский, отыскав Польский список проекта в Тадулинском, теперь Православном, монастыре Полоцкой Епархии (связка № 13), напечатал его с Русским переводом в № 42 Витебских Губернских Ведомостей 1858 года, а через два года, именно в 1860 году, явился Русский перевод в «Домашней Беседе»; наконец, в текущем году спорная статья, известного отчасти и у нас, Польского писателя, М. Грабовского, написанная им по-французски, в ответ на статьи М.В. Юзефовича в «Le Nord» 1861 г. (№№ 184 и 293), и помещенная в №№ 15 и 16 «Дня» 1862 г. (Генваря 20-27), побудила издателя последней газеты, до напечатания еще ему ответа от себя обнародовать этот Проект, как «образец, по [3] выражению его, того учения, которое возводит безнравственность на степень богоугодного подвига, и притупляет в людях, даже одаренных от природы высокими душевными качествами, всякое нравственное чутье и понимание». Дело в том, что, по мнению этой газеты, г. Грабовский отрицает участие и козни Езуитов в тяжбе Русских с Поляками, оправдывая вероотступничество и измену народу побуждениями себялюбия (эгоизма), стремлением к сохранению собственности, из-за которой сословие в бывшем Великом Княжестве Литовско-Русском (и Галиции) отступилось от веры отцев и народности. Мне кажется, что издатель заблуждается, полагая, что напечатанием этого Проекта, излагающего с таким «цинизмом свою безнравственную систему», можно привести в ужас, как нового защитника Езуитской политики, так и других, подобных Поляков, и что они «заклеймят его гласным осуждением». Дело невозможное: и Грабовский и земляки его очень хорошо знали этот Проект еще до напечатания его нами. Им прежде и более нашего известны и многие другие, похожие на этот, проекты и акты, которые мы теперь с таким старанием подбираем и обнародуем. Для Русских это, конечно, новость, для них же старина, по своему ими понимаемая и объясняемая. При издании подобного рода актов - великодушие в сторону: необходимо, прежде всего, сохранить документ, сделать его доступным, как можно большему числу ищущих чистой истины. Выводы, за познанием событий в источнике, сами собою явятся, и явятся такие, какими им следует быть, по их природе и происхождению, как бы кто там ни старался вдохнуть в них другой дух, другой смысл, иной запах, направить полет в иную сторону: что посеяно, то и выростет. Дерево, как ни гнети его, оно все вверх растет; так и правда: как ни изводи ее, она все всплывает наверх, рано, поздно, но всплывает, подобно елею, непременно и неудержимо.

Эту-то необходимость и должно иметь нам при издании всех вообще памятников; обращение же иномыслящих и иноверствующих предоставим силе, которой никто не в состоянии противиться, и какую всякая истина содержит в себе, и, сверх того, времени, первому и лучшему союзнику и пособнику [4] правды. И засевшее в костях, и обратившееся уже в плоть и кровь, лучше всяких снадобьев выводится этими двумя могущественными силами.

Сообщая, с своей стороны, Польский подлинник, я присоединяю к нему и Русский перевод двух разных времен, по спискам, как я уже сказал выше, стекавшимся ко мне из разных мест, равно как переводы, помещенные в «Дне» и «Вестнике Юго-западной и Западной России». Из этого, между прочим, открывается, что и в нашей рукописной литературе памятник этот давно известен, как указывает на то самый язык перевода некоторых из названных списков.

О. Бодянский.

Ежели целость и безопасность Государств основывается на взаимной любви, а любовь более всего поддерживается единством веры, то мы, Поляки, желая целости и безопасности своему отечеству, всемерно должны стараться с особенным усилием об единстве веры между подданными. Поелику же сие единство в краях Русских, как коренных, так и к Великому Княжеству Литовскому принадлежащих, кажется (особенно по отношению к простому народу), найболее разрушается от разности в обрядах веры, то Государственные Чины и каждый Поляк в особенности, желающий сохранить целость и безопасность своего отечества, должен поставить себе в обязанность, чтобы Греко-Российское вероисповедание, вероисповеданию Латинскому противное, всячески выводить то презрением, то преследованием, то притеснением тех, которые держатся оного, и другими, сколько возможно действительнейшими, сред-ствами. Будучи Поляком, в жилах коего течет кровь древних Поляков Латинского вероисповедания, и желая от всего сердца счастия моему отечеству и вместе большего распространения Римско-Католической веры, я, с своей стороны, почитаю следующие [14] средства действительнейшими к искоренению суеверных, или каких бы то ни было, Греческих обрядов, и к введению на место их обрядов Латинских, вместе с верою Св. Римской Церкви, и представляю сии средства всем истинным поборникам веры и патриотам. И так

Во вторых. Дворянство Греко-Российского исповедания, хотя оно и остается в Унии, а тем более отщепенцы (schyzmaticy), ни к каким не должны быть допущаемы Государственным должностям, особенно же к таким, в которых могут приобресть друзей, нажить имение и снискать себе какое-либо уважение и, таким образом, покровительствовать всем своим единоплеменникам, что должно ограничить на сеймах новым, строжайшим прежнего, постановлением. В особенности же каждый Поляк должен в собраниях чуждаться Русского, в соседстве никакой не заводить с ним дружбы, разве для своей выгоды, в разговорах, в присут-ствии Русского, более всего говорить о суеверии Русских, и т. п. После сего я почти могу уверить, что всякий лучше захочет переменить вероисповедание и совершенно отказаться, что он был когда-либо Русским, нежели во всю жизнь терпеть столько досад и огорчений.

В третьих. Зажиточнейшие обыватели отечества не должны принимать Русских ни в какие услуги, особенно не допущать их туда, где они могли бы сколько нибудь образовать себя, разве в том только случае, когда можно надеяться, что они откажутся от своего вероисповедания. Ибо таким образом, пребывая в невежестве, они впадут в крайнюю нищету и останутся в самом презренном уничижении, следственно, принуждены будут, или совершенно пасть от своей бедности, или переменить вероисповедание для какого-нибудь повышения и улучшения своего состояния. [15]

В пятых. Самый трудный к разрешению узел в сем благодетельном начертании составляют Архиереи и Священники, из коих одних нужно ослепить, чтобы не все видели, а других обременить разными тягостями, чтобы не могли ни возвышаться, ни думать, а тем более делать, что хотели бы. В том и другом случае, то есть, как должно поступать с Архиереями и как с Священниками, открою средства. Архиереи, кроме того, что должны быть из шляхты, как положено прежде Конституциею, должны быть назначаемы из тех, которые находятся в родственных связях с фамилиями Римского вероисповедания, чтобы и при жизни благодетельствовали им, и то, что по смерти будет оставаться, доставалось в наследство не Русским, но Полякам. Сверх того, мы и преемники наши никогда не должны допущать Русских Епископов к заседанию в Сенате, чтобы они не доставляли своему вероисповеданию никаких важных преимуществ, не старались о возвышении [16] своих единоплеменников, не заводили дружбы с почетными и везде уважаемыми в отечестве лицами, а более всего, что касается до настоящего предмета, чтобы и мыслию не восходили к тому, что в рассуждении их и целой Руси подобное будет предпринимаемо и выполняемо.

В шестых. Епископы наши все вообще, взявшись, так сказать, за руки, должны исподволь приводить в действие с особенным тщанием то, чтобы Архиереи Русские носили только титул викарных, оставаясь сами в зависимости и подчиненности; чтобы они и их Священники подвергаемы были ревизии наших Прелатов, публично наказываемы за преступления, и чтобы им выставляемы были на вид их суеверия. Ибо таким образом Архиереи не будут иметь довольно силы противиться всему, и народ, будучи понуждаем Римским начальством, удобнее со временем склонится к тому, чтобы отступить от существеннейших своих обрядов.

В седьмых. Священники в наше время большие суть невежды, совсем неучены, без всякого просвещения, и если они навсегда останутся в таком состоянии, то это не только не будет служить препятствием, но тем более будет споспешествовать к удобнейшему выполнению сего Проекта; ибо, будучи оставлены без образования, в невежестве, они не в состоянии будут ни знать начала своих обрядов, как и когда оные установлены, ни постигать причин, по которым введены в Российскую Церковь, ни внушать народу, что обряды сии подлинно заимствованы от Греческой Церкви, ни ясно и убедительно доказывать, что они ни в чем не изменены и не суеверны, ни, наконец, основательно противиться уничтожению оных. А для того, чтобы удержать их (что для нас весьма нужно) в столь глубоком невежестве, самым действительным средством я почитаю бедность, в которой они, как доселе оставались, так из оной никогда не выйдут, если станем поступать с ними следующим образом: 1-е. нужно, чтобы помещики не делали никаких эрекций, с тем, чтобы каждый рукополагающийся во Священники покупал, для продовольствия себя и своего семейства, ту землю, которою пользовался его предшественник. Таким образом продающие и купующие будут подвергаться симонии, как учили меня наши богословы. 2-е. Если где находятся древние эрекции, то и там имеющие право давать одобрение [17] (jus praesentandi), при выдаче оного, могут брать деньги от поступающего во Священники, без всякого зазрения совести, не за одобрение, чтобы это не показывало, некоторым образом, торга вещами церковными, но дабы тут же, в самом начале, поставить Священника в несостояние запастись суеверными и раскольническими (schyzmatyckich ksiezek) книгами. При выдаче же одобрения, не должно описывать грунтов обстоятельно (specifice), ибо таковые одобрения могут служить вместо эрекции, ни всех тех выгод, какими пользуется наше духовенство Довольно в сем случае держаться следующей, которую я имел случай читать, копии: «Я N. N. даю одобрение N. N.. освобождая от всяких повинностей господских, высылки подвод» и проч. С таким-то благоразумием поступали древние Поляки, предки наши, достойные бессмертной славы; по сему и пользовались они, если не более, то наравне, или малым чем меньше, от Священников, нежели от крестьян, ибо Священнику нигде не позволено было брать водку, как только у Еврея арендатора, и если Еврей ловил с оною на дороге Священника, или в доме отыскивал, со стороны привезенную, то тотчас выводил пару волов из двора Священнического; не позволялось также молоть в другой какой либо, кроме означенной, мельнице, что на случай если бы Священник нарушил, Еврей, разбивши амбар, или кладовую, забирал муку и всякой хлеб. Таковыми и сим подобными средствами предки наши многих отщепенцев заставили обратиться в нашу веру. Употребляя и мы сии средства, успеем, при помощи Божией, перевесть и прочих на Униятов, а со временем всех обратить в Римских Католиков. Намерению нашему много будет споспешествовать и то ежели мы воспретим Священникам наживаться на счет наших крестьян и посредством их обогащаться. В сем случае экономы и управители имений, ежели смерть переселит кого-нибудь в другую жизнь, должны призвать к себе наследников умершего хозяина и определить им, что они должны будут заплатить за погребение. Если же Священник назначаемою наградою не будет довольствоваться и умершего погребать не станет, то общество пусть отнесет ему труп на двор. Должно также назначать цену Священниками за совершение и прочих треб, чем воспрепятствуем им брать с крестьян лошадей, волов, коров, движимое имение, отказываемое по завещанию, а нередко и вынужденное, прекратим всякие их взятки и грабительства, как за [18] Таинства, так и за вымышленные ими обряды, и чрез то доведем их до такой бедности, что они не в состоянии будут иметь и приличного одеяния, а тем более богатого. Как же им будет запасаться потребными книгами, или, что важнее, давать детям своим хорошее воспитание? С прекращением сих приобретений, законных и незаконных, они лишатся всяких доходов и всяких средств к поддержанию своего состояния. Вообще, все мы должны стараться предложить на сеймах Епископам нашим сей Проект, чтобы они собором (synodaliter) постановили, что за какие требы должно платить, и обязали бы Архиереев, чтобы они предписали своим Протопопам, или Наместникам, чем и за что должен довольствоваться Священник. Поступая таким образом, мы не попустим Священникам выйти из бедности, что для нас будет весьма полезно, а для Русских нестерпимо, и, сверх того, возбудим еще в своих крестьянах, посредством таковой потачки, приверженность к себе, а к Священникам ненависть, чем удобнее и преклонить их, когда ни захотим, на свою сторону.

В восьмых. Семейства Священников во всем должны зависеть от местного господского начальства и, для большего их унижения, должны быть строго наказываемы за самые малейшие преступления, или неповиновение. При чем надобно распускать слух, что сыновья каждого Попа, обыкновенно поповичами называемые, кроме одного, который на место своего отца имеет поступить Попом, не освобождаются от крестьянства, что они не могут поселяться в вольных городах, ни переходить с одного места на другое. Когда же они придут в таковое состояние, что не станут верить сим неосновательным слухам, то нужно будет сделать постановление, под предлогом, будто бы это делается для понуждения их к образованию себя, на пр., такое: «те из поповичей, которые не достигнут надлежащего образования, пусть остаются навсегда крестьянами своих господ». Поелику же они имеют свободный вход в наши публичные училища, подобно всем Дворянским детям, то дворяне должны их преследовать. Отцы незаметным образом подадут к тому способы, а благоразумные наставники (знаю, ибо и сам испытал) не только будут потворствовать сему, но и сами даже помогут преследовать. Таким образом пусть никто не считает делом нужным запрещать [19] всем детям Греко-Российского духовенства поступать в училища, потому что 1-е, дети Дворян, как обыкновенно случается в буйной молодости, сделав какое-нибудь преступление, будут иметь случаи слагать свою вину на Русских; 2-е, Русские, получив от нашего духовенства хорошее образование, еще более станут объяснять своему народу, что Таинства Римской Церкви такую же имеют важность, как и Таинства Церкви Российской; что обряды одни другим не противны; что Римско-Католическое вероисповедание и вероисповедание Греческое есть одно и тоже. Что все, с течением времени, к удобнейшему преклонению упорных умов Русских послужить может.

В девятых. Но если бы по какому ни будь случаю (чего, впрочем, не надеюсь) Русские достигли надлежащего образования, то надлежит с ними поступать таким образом: уговаривать тех, которые захотят оставаться в духовном звании, чтобы они вели жизнь безбрачную, и оказывать им более, нежели другим, уважения, давать более свободы, увеличивать доходы, и проч. Когда таким образом все имеющие намерение поступить в Священники, с охотою станут избирать род жизни безбрачной, тогда намерения наши вполне достигнут своей цели; ибо по смерти безбрачных Священников некому будет заступать их места, крестьянским детям запретить учиться, поповичей не будет, Русского Дворянства также мало, и то без всякого образования; и так дойдет дело до того, что мы станем определять на сии места своих приходских Священников (plebanow) нашего Римского вероисповедания, а нам это и нужно.

В десятых. Особенно непреклонен и удерживает в непреклонности других простой народ Русский (de plebe), умеющий только читать свои писания. И так нужно устранить причину такового их упорства, и упорство само собою исчезнет, что нетрудно нам, Полякам, сделать, если запретим детям своих крестьян учиться в находящихся при церквах школах. Сим не только достигнем вышеозначенной цели, но и предохраним себя от тех невыгод, какие нередко испытываем от своих крестьян; ибо мужичок, выучившись в простой сельской школе, уходит от своего господина за несколько десятков миль и ищет свободы, на что жалуются воеводства Русское, Волынское, [20] Подольское Брацлавское, с прилежащими к ним уездами. Почему экономам и управителям нужно бы внушить в их инструкциях, дабы они строго смотрели за тем, чтобы крестьянские дети приучаемы были не к книгам, но к плугу, сохе, ралу и т. п.

В одиннадцатых. Чтобы удобнее погубить со временем Русских, для сего не худо бы записывать в общую особую книгу все случающиеся в их обрядах неблагопристойности, срамные слова и поступки против Римлян, частые приключения (hystorye) Священников, в которых, при столь великом их множестве, не будет недостатка, дабы, когда этот Проект начнет приходить в действие, свет мог видеть основательные причины таковых поступков со стороны Поляков. А если бы недостаточно было одних действительных упреков к подавлению Русских (что между самым умным и честным народом не может не иметь места), то весьма полезно будет, к подкреплению наших замыслов, разглашать хорошо обдуманные против них вымыслы, а еще полезнее будет, сообразуясь с обстоятельствами времени, тайно подбрасывать, под именем Священников, и того лучше самых Архиереев Русские сочинения, вредные Республике, вредные имени Польскому, вредные вере Католической. Это бы служило в свое время немаловажным к уничтожению в Польше Греческой религии поводом и сильным, как для духовного, так и для светского состояния, как для Сенаторов, так и для прочей Шляхты, побуждением к выполнению спасительного предприятия.

В двенадцатых. Когда все сие, в продолжении известного времени, будет приготовлено, то к самому делу должно приступать не вдруг, не везде в одно и тоже время, даже и не во всех местах. Нужно начать с тех удаленных мест, где более Католиков, нежели Русских, и начать не без причины, выставляя, на пример, Священникам их худой образ жизни, соблазнительное поведение, незнание, или нерадение, в учении правилам веры, небрежность в совершении необходимых для спасения Таинств, и другие сим подобные нелепости (absurda). Таким образом постепенно, с осмотрительностию и благоразумием, когда успеем в некоторых местах, то поощрением, то обманом, то угрозою, перевесть Русских на Римлян, то все останутся в той мысли, что, при помощи Божией, во всей стране Русской, к общему всех желанию, будет процветать Римское вероисповедание. [21]

Поступая таким образом, мы, без всякого сомнения, достигнем, со временем, того, что народ Польского Королевства утвердится во взаимной любви, согласии и единении; что Польша соделается предметом всеобщего уважения, взойдет на высочайшую степень могущества, и заставит трепетать пред собою все прочие народы; что религия Римско- Католическая распространится более нежели на 160 квадратных миль; словом, что все мы сохраним целость и безопасность своего отечества и пребудем в силе.

Здесь под конец заметим, что так как Русь, будучи оставлена при своем вероисповедании, может угрожать нападением Польше, отделится ли она от Московского раскола, или присоединится опять к оному, то, обратив ее к Римской Церкви, мы прежде всего отнимем надежду у простого народа к восстановлению оной, и потом, тесно соединив оную с собою, соделаем ее для России неприязненною, в чем да по может нам Бог! Аминь. [22]

Наставление Иезуита для истребления православия в Польше

(Другой перевод.)

Ежели неоспоримо, что согласие составляет силу народа, а для утверждения согласия необходимо единство вероисповедания, то и мы, Поляки, желая безопасности отечеству, должны стараться обратить Диссидентов к господствующей религии.

Единству вероисповедания в Польше препятствует найболее Русский обряд, которому следует большею частию простой народ ³ в областях, присоединенных от России, и в Великом Княжестве Литовском. Для того Штаты Республики и все благомыслящие граждане, если желают спасти отечество, должны стараться ослабить Русское исповедание преследованием служителей его и последователей, внушением к ним презрения, лишением прав и всеми возможными средствами. Как Поляк и служитель Римской Церкви, ревнуя о благосостоянии Республики и распространении исповедуемой нами религии, предлагаю здесь чтителям веры и истинным сынам отечества средства, которые нахожу действительными для повсеместного уничтожения в Польше Русского обряда со всеми его суевериями и обращения жителей к Римско- Католическому исповеданию. [23]

1. Для точнейшего успеха в столь спасительном деле должно стараться хранить мир с Москвою, и для того избирать на престол Государей, пользующихся расположением Москвы. Находясь в мире с нами, Москва станет менее обращать внимания на предприятия наши, и они, не встречая препятствия, тем более будут иметь успеха ко вреду и к ослаблению самой Москвы, чем деятельнее и пространнее будут нами развиты.

2. Дворяне Русского исповедания, не только Схизматики, ⁴ но и Унияты, не должны быть допускаемы к публичным должностям, особенно к таким, при которых могли бы собрать богатства, найти друзей и приобрести силу и уважение, что все послужило бы к усилению их единоверцев. Штаты Республики должны сделать о том на Сейме новое, сильнее прежнего, постановление. Особенно же каждый Поляк должен стараться показывать презрение к Русским, устраняться их общества, не заводить знакомства с живущими в соседстве, кроме случаев, представляющих собственную в том пользу, в разговорах при них распространяться о ложности понятии их в вере и тому подобном. Уверяю, что при таком постоянном унижении, они не только согласятся переменить религию, но станут даже стыдиться имени Русского и не будут сознаваться, что были некогда Русскими.

3. Достаточнейшие помещики не должны принимать Русских на службу, особенно к таким занятиям, при которых могли бы они приобресть некоторую образованность, ⁵ исключая тех только, которые бы подавали надежду, что переменят религию. Оставаясь без занятия, они придут в крайнюю нищету и невежество, и будут у всех в презрении, так что, для поправления состояния, им не останется другого средства, кроме оставления религии.

4. В присоединенных от России областях много еще в городах и местечках достаточных Русских мещан; их должно [24] привести в нищету и невежество, чтобы не могли пособить себе ни умом, ни деньгами. В городах владельческих довольно для сего поселить на торговых местах Евреев. Они, по врожденной им хитрости, завладеют скоро торговлею и домами, вытеснят Русских в предместия и приведут в такое состояние, что легко порабощены будут помещиками; из городов же Королевских, которых много, Старосты должны высылать Русских мало помалу под разными предлогами в помещичьи владения, чтобы тем более сблизить их с крестьянами и удобнее потом привесть в подданство; ⁶ но в городах, где нет Католиков, должно, кроме Евреев, поселить и их. При том должно определить законом, чтобы все Магдебурские дела производимы были на Польском только диалекте; это еще более будет содействовать невежеству Русских, и они в городах лишатся всей силы и влияния.

5. В настоящем предмете труднейшим к разрешению вопросом - Владыки и Попы. Относительно первых должно стараться, чтобы они не знали того, что для уничтожения их обряда будет предпринимаемо; а вторых должно стеснять, чтобы они не имели силы и влияния на прихожан и не могли ничего предпринимать в свою пользу. Здесь излагается способ, как поступать с одними и с другими.

Уже установлено Конституциею, что Владыки должны быть из Дворян, но кроме того должно назначать таких только, которые в родстве с Польскими домами, и не имеют наследников Греческого исповедания; пособляя родственникам при жизни, они не успеют собрать много богатств, а собранное достанется в наследие Католикам. Но наиболее должны мы стараться не допускать Русских Архиереев к заседанию в Сенате, ⁷ чтобы они не приобрели чрез то силы и уважения, не заводили дружбы с важнейшими в Республике особами, и, что найболее относится [25] до настоящего предмета, не действовали бы в свою пользу и не знали бы всего, что относительно их и их религии будет предпринимаемо.

6. Их Преосвященствам, Епископам нашим, предлежит стараться всемерно, чтобы Владыки оставались при власти только Суфраганов (Викариев) и находились в такой зависимости от наших, чтобы могли быть и они и Попы ревизуемы нашими Прелатами, уличаемы ими в суеверии и наказуемы публично за неблагопристойные поступки. Таким образом Владыки не будут иметь силы нам противиться, а простой народ, избегая притеснений, согласится со временем оставить и самосущественнейшие свои обряды.

7. Попы Русские в наше время величайшие невежи; должно стараться, чтобы и оставались такими. Коснея в грубости, они не будут знать начала своих обрядов, не в состоянии будут объяснять их народу, опровергать наших на их возражений и противиться их уничтожению. Лучшим же средством к удержанию их в сем невежестве, по мнению моему, нищета; а чтобы всегда в ней оставались, не должно давать им записей на земли, чтобы новопоставленные Попы, для пропитания себя и семейств, должны были нанимать ту землю, которою владели их предшественники. Таким образом отдающие в наем не подвергнутся вине святотатства, как в том уверяли меня наши богословы. Где же на церковные земли имеются прежние записи (эрекции), владельцы, имеющие право давать новопоставленным одобрительные грамоты на введение в приход, могут брать с них при сем деньги без греха, не для собственной в том пользы, что составляло бы некоторую продажу того, что посвящено Богу, но для лишения Попа в самом начале средств к приобретению еретических книг. В выдаваемых же одобрительных грамотах (презентах) не должно ясно показывать количества земли, иначе грамоты сии получили бы силу эрекций, ни упоминать в них прав, которыми пользуется наше духовенство; довольно сказать (как случилось мне читать в одной подобной грамоте): «Я N. N. освобождаю сею добровольно данною мною грамотою Священника N. N. от дворовых повинностей, от своза», и прочее. Вот как умно поступали достойные памяти предки наши; они не меньше имели пользы от Попов, как и от крестьян; ибо Попы не могли покупать водки нигде более, кроме [26] местных корчм у Жидов, и если бы Жид поймал Попа с водкою на дороге, или нашел ее у него дома, имел право взять из хлева пару волов; также и зернового хлеба не могли Попы молоть в других мельницах, кроме местных владельческих; в противном случае Жид, содержатель мельницы, мог забрать весь молотый хлеб. Подобными средствами предки наши успели привесть к Церкви много Русских еретиков; подражая им, успеем обратить и остальных, сперва в Униятов, потом в Католиков. Успеху предприятия много также будет содействовать, если не дадим Попам грабить крестьян наших, и для того, в случае смерти крестьянина, прикащик должен призвать родственников умершего и объявить им, сколько должны заплатить за похороны; а если бы Поп не согласился хоронить, велеть отнести тело умершего к нему на двор. Также и за совершение других треб платеж Попу должен быть назначаем от двора: это воспрепятствует Попам брать у крестьян скот, лошадей и другие вещи, отдаваемые иногда добровольно, иногда по вымогательству, лишит их средств наживаться от совершения и Християнских и вымышленных ими обрядов, и доведет до такой нищеты, что они не в состоянии будут сделать даже приличной себе одежды, не только покупать еретические книги и, что важнее всего, дать воспитание детям; ибо в сих только взятках и в труде рук и заключаются все Поповские имения и средства к содержанию. Сверх того, должны мы предложить Их Преосвященствам, нашим Епископам, чтобы определили соборне, по скольку прихожане имеют платить за совершение каждой требы, и чтобы сообщили о том Владыкам, обязав их объявить немедленно всем Протопопам или Наместникам, чтобы уведомили Попов, чем должны довольствоваться за совершение треб. Этим мы не только приведем Попов в нищету, что так необходимо для нас и пагубно для Русских, но приведем их еще в ненависть у крестьян, которые чрез то будут к нам расположены и скорее согласятся на принятие нашего обряда.

8. Семейства Попов должны быть в совершенной зависимости от помещиков, кои, для большего унижения, должны строго наказывать их за сопротивление и всякие преступления. При том надобно разглашать, что поповичи не свободны от подданства, кроме одного в каждом семействе, имеющего занять место отца, и что они не могут селиться в свободных городах и переходить с места на место, [27] а если рассудительнейшие из них станут то опровергать, должно будет, под предлогом поощрения их к наукам, сделать законное постановление следующего, на пример, содержания: «Каждый попович, не получивший надлежащего воспитания, остается в подданстве у помещика». В училищах, где поповичи принимаются наравне с детьми Дворян, сии последние должны их преследовать, в чем родители могут им незаметно помогать, также и учители, которые и теперь, как мною испытано, благоразумно тому содействуют. Ничто не препятствует принимать поповичей в училища; в них, подвергаясь преследованию от детей Дворянских, всегда своевольных и дерзких, они более привыкнут к подчиненности, и, будучи наставлены учителями Католиками в истине нашей религии ⁸, станут уверять и других Русских, что оба обряда одинаковы и не противоречат один другому. Все сие может послужить в свое время к удобнейшему склонению Русских на принятие нашего обряда.

9. В случае, чего не ожидаю, если бы некоторые из поповичей приобрели довольно образованности, тех из них, которые пожелают остаться в духовном звании, должно стараться удержать в безженстве, награждать их за то, давать им больше льготы, отличать пред другими, увеличивать доходы их и тому подобное. Если таким образом склоним Попов к безженству, одно уже это много будет содействовать успеху; ибо крестьянам можно запретить учиться, после Попов не останется детей к занятию их мест, а Шляхты Русской мало, да и та не образована; останется назначать и в Русские приходы наших Священников, а этого только и нужно нам. ⁹

10. Грамотные Схизматики, читающие еретические книги, весьма упорны в своих заблуждениях и удерживают в них и других; [28] по сему, для уничтожения самой причины упорства, должно запретить детям крестьян учиться в школах при приходских церквах. Это оградит нас еще от напрасной потери подданных; ибо всем известно, что учившиеся крестьяне ищут свободы и уходят от помещиков. Воеводства Русское, Волынское и Брацлавское с смежными им землями давно уже на сие жалуются. По сему и должно в наставлениях управителям и экономам обязывать их наблюдать, чтобы дети крестьян занимались не книгами, а плугом и сохою.

11. Для удобнейшего в свое время истребления Русских, надлежало бы записывать все случающиеся у них при отправлении Богослужения непристойности, укорительные против Римской Церкви слова и действия и все соблазнительные поступки их Попов, в чем, по причине множества духовных, недостатка не бывает. Обнародование сего списка, когда дело будет близко к исполнению, послужит оправданием принятых против них мер. В случае же, если бы действительных пороков к стыду и улике Русских не оказалось, что, впрочем, не возможно и в самом просвещенном народе, надлежало бы разглашать вымышленные, а и того выгоднее распространять под именем Попов, и особенно под именем Владык, к удобному открытию, сообразно времени и обстоятельствам, секретную будто бы их переписку, клонящуюся ко вреду Польского имени и религии, оглашать их в замысле бунта и в поощрении даже на повсеместное убийство и истребление Ляхов ¹⁰: все сие послужит достаточным оправданием мер, предпринятых к уничтожению в Польше Русского обряда, и будет сильным побуждением для духовных и мирян, Сенаторов и Шляхты, к согласнейшему действованию в столь спасительном деле.

12. По надлежащем чрез немалое время приготовлении не следует начинать самого дела вдруг, везде и в одно время; должно начать сперва в немногих местах, отдаленных от Русской границы и где жителей больше Католиков, нежели Русских; при том поставить на вид и небезосновательные причины, на пример: соблазнительную жизнь Попов, невежество их, нерадение об учении [29] веры, небрежность при совершении Таин и т. п. Когда, таким образом, при осторожном и благоразумном действовании, успеем, то ласкою, то угрозами, то обманом обратить, в некоторых местах Русских, это подаст надежду, что со временем и во всем русском крае процветет Римско-Католическая религия.

13. На Украине, Волыни и Подоле Русские найболее упорствуют в своей вере и готовы за нее поднять бунт; в таком случае, если бы, по малочисленности войск, не можно было их усмирить, Республика должна отдать их, не жалея, в рабство Татарам: они скорее усмирят их и переловят, а на опустевшие их земли можно будет переселить жителей из Мазур. Не должно опасаться, чтобы Москва за них вступилась, особенно когда примут Унию; Русские ненавидят Униятов за оставление схизмы более, нежели нас, и желали бы их видеть во всевозможных бедствиях; впрочем, если бы и показали они некоторое к тому расположение, мы в состоянии сделать их для Униятов такими, какими пожелаем.

Подобными средствами можем привесть Русских к одному с нами исповеданию. Это утвердит согласие в народе, оградит целость и безопасность Государства, сделает его страшным для врагов, распространить Католическую религию более нежели на сто шестьдесят миль в длину и в ширину, словом, утвердить благосостояние Польши.

Наконец, обратим внимание и на то, что Русские, хотя и в Унии, оставаясь при своих обрядах, легко могут возвратиться к Русскому расколу и снова сделаться страшными для Польши: обратив их в Католиков, мы лишим Москву надежды возвратить их себе, теснее соединим их с нами и сделаем врагами для Москвы. Дай, Господи! Аминь. [30]

об уничтожении греческого вероисповедания в русских областях, отторгнутых Польшею, предложенный Езуитом.

(По переводу, в Газете «День» помещенному.)

Ежели целость и безопасность Государства основывается на взаимной любви, а любовь более всего поддерживается единством веры, то мы, Поляки, желая целости и безопасности своему отечеству, всемерно должны стараться с особенным усилием о единстве веры между подданными. Поелику же сие единство в краях Русских, как коренных, так и к Великому Княжеству Литовскому принадлежащих, кажется (особенно по отношению к простому народу), найболее разрушается разностию веры, то Государственные Чины и каждый Поляк, в особенности желающий сохранить целость и безопасность своего отечества, должны поставить себе в обязанность, чтобы Греческое вероисповедание, вероисповеданию Латинскому противное, всячески выводить то презрением, то преследованием, то притеснением тех, которые держатся оного, и другими, сколько то возможно, действительными средствами. Будучи Поляком, в жилах коего течет кровь древних Поляков Латинского вероисповедания, и желая от всего сердца счастия моему отечеству и вместе большего распространения Римско-Католической веры, я, с своей стороны, почитаю средства следующие действительнейшими к искоренению суеверных, или каких бы то ни было, Греческих обрядов и к введению, на место их, обрядов Латинских, вместе с верою Свят. Римской Церкви, и представляю сии средства всем истинным поборникам сей веры и патриотам. И так: [31]

Во вторых. Дворянство Русское Греческого исповедания, хотя оно и соединилось с Римским и остается в Унии, а тем более отщепенцы (schysmatycy), ни к каким не должны быть допускаемы Государственным должностям, особенно же к таким, в которых они могут приобресть друзей, нажить имение и снискать себе какое-либо уважение, и таким образом покровительствовать всем своим единоплеменникам, что должно ограничить на Сеймах новым, строжайшим прежнего, постановлением. В особенности же каждый Поляк должен в собраниях чуждаться Русского, в соседстве никакой не заводить с ним дружбы, разве для своей выгоды, в разговорах, в присутствии Русского, более всего говорить о суеверии Русских и т. п. После сего я почти могу уверить, что всякий лучше захочет переменить вероисповедание и совершенно отказаться, что он был когда либо Русским, нежели во всю жизнь терпеть столько досад и огорчений.

В третьих. Зажиточнейшие обыватели отечества не должны принимать Русских ни в какие услуги, особенно не допускать их туда, где они могли бы сколько-нибудь образовать себя, разве в том только случае, когда можно надеяться, что они откажутся от своего вероисповедания; ибо таким образом, пребывая в невежестве, они впадут в крайнюю нищету, и останутся в самом презренном уничижении, следственно, принуждены будут, или совершенно пасть от своей бедности, или переменить вероисповедание для какого-нибудь повышения и улучшения своего состояния.

В четвертых. Так как в городах и местечках Русских находится еще весьма значительная часть зажиточных жителей, то и сих нужно довесть до нищеты и невежества, чтобы не могли ни деньгами, ни умом помочь себе; а достигнуть сего можно следующим [32] образом: ежели города находятся в земских имениях, то наследственные владетели одним введением Жидов и помещением их в центре города, погубят Русских; ибо Евреи, по природной своей хитрости, приберут в свои руки все средства к приобретению доходов и завладению всем в городе, вытеснят Русских жителей из города и заставят их вступить в крестьянство. Если же города считаются в имениях, принадлежащих Двору, то Государственные Чины, под разными предлогами, должны мало помалу заставлять и приучать к барщине жителей тех из сих городов, которые не столь значительны; в прочих же, кроме введения Жидов, для вышеупомянутой цели, нужно, хотя не много, ввести Римских Католиков. Равным образом не бесполезно также иметь в виду и то, чтобы всякие дела и Магдебургские и другие права выпускаемы были на Польском, а не на Русском языке, от чего Русские останутся большими навсегда невеждами, и никто из них не будет иметь в городах ни силы, ни важности.

В пятых. Самый трудный пункт к разрешению, в сем благодетельном начертании, составляют Архиереи и Священники, из коих одних нужно всеми мерами стеснить, а других ослепить, чтобы не могли ни возвыситься, ни думать, а тем более делать, что захотели бы. В том и другом случае, как должно поступать с Архиереями и как с Священниками, открою средства. Архиереи, кроме того, что должны быть из Шляхты, как положено прежде конституциею, должны быть назначаемы из тех, которые находятся в родственных связях с фамилиями Римского вероисповедания, чтобы при жизни благодетельствовали им, и то, что по смерти будет оставаться, доставалось в наследство не Русским, но Полякам. Сверх того, мы и преемники наши никогда не должны допускать Русских Епископов к заседанию в Сенате, чтобы они не доставляли своему вероисповеданию никаких важных преимуществ, не старались о возвышении своих единоплеменников, не заводили дружбы с почтенными и везде уважаемыми в отечестве лицами, а более всего, что касается до настоящего предмета, чтобы они и догадаться никак не могли, что подобный Проект в рассуждении их и целой Руси предпринимается и выполняется, [33] оставаясь совершенно в зависимости и подчиненности от Латинских; чтобы они и их Священники подвергаемы были ревизии наших Прелатов, публично наказываемы за преступления, и чтобы им выставляемы были на вид их суеверия, ибо таким образом Архиереи не будут иметь довольно силы противиться сему, а народ, будучи понуждаем Римским начальством, удобнее склонится к тому, чтобы отступить от существеннейших своих обрядов.

В седьмых. Священники в наши времена большие суть невежды, совсем неученые, без всякого просвещения, и если они навсегда останутся в таком состоянии, то это не только не будет служить препятствием, но тем более будет способствовать к удобнейшему выполнению сего Проекта; ибо, будучи оставлены без образования, в невежестве, они не в состоянии будут ни знать своих обрядов, как и когда они установлены, ни постигать причин, по которым они введены в Русскую Церковь, ни внушать народу, что обряды сии подлинно заимствованы от Греческой Церкви, ни ясно и убедительно доказывать, что они ни в чем не изменены, не суеверны, ни, наконец, основательно противиться уничтожению оных. А для того, чтобы удержать их (что для нас весьма нужно) в столь глубоком невежестве, самым действительным средством я почитаю бедность, в которой они как доселе оставались, так из оной никогда не выйдут, если станем поступать с ними следующим образом: 1) нужно, чтобы помещики не делали никаких новых эрекций иначе, как с тем, чтобы каждый, рукополагающийся во Священники, покупал, для продовольствия себя и своего семейства ту землю, которою пользовался его предшественник; таким образом продающие и покупающие будут подвергаться преступлению симонии, как учили наши богословы; 2) если где находятся древние эрекции, то и там имеющие право давать одобрение (jus representandi), при выдаче оного, могут брать деньги от поступающих во Священники, без всякого зазрения совести, не за одобрения, чтобы эти деньги не показывались тогда некоторым образом церковными, но дабы тут же, в самом начале, поставить Священника в невозможность запастись раскольническими и отщепенскими (schyzmatyckiemi) книгами. При выдаче же одобрения не должно описывать грунтов и прочих угодий обстоятельно (specifice), ибо таковые одобрения могут служит, вместо эрекции - правом на все те выгоды, какими [34] пользуется наше духовенство; довольно в сем случае держаться следующей, которую я имел случай читать, копии: «Я N.N. даю одобрение N.N., освобождая от всяких повинностей господских, высылки подвод, и проч». С таким-то благоразумием поступали древние Поляки, предки наши, достойные бессмертной славы. Почему и пользовались они, если не более, то наравне, или малым чем меньше, от Священников, нежели от крестьян ибо Священнику нигде не позволено было брать водку, как только у Еврея арендатора, и если Еврей ловил с оною на дороге Священника, или в доме отыскивал, то тотчас выводил пару волов из двора Священнического; не позволялось также печь самим просфор, молоть хлеб в другой какой либо, кроме означенной, мельнице, и в случае, если бы Священник что нарушил, Еврей, разбивши анбар или кладовую, забирал и весь его хлеб. Таковыми и сим подобными средствами предки наши многих отщепенцев заставили обратиться в нашу св. веру. Употребляя и мы сии средства, успеем, при помощи Божией, перевесть и прочих, по крайней мере, на Униятов, и со временем всех обратить в Римских Католиков. Намерению нашему будет споспешествовать и то, ежели мы воспретим Священникам наживаться на счет наших крестьян, и посредством их обогащаться. В сем случае и экономы и управители имений, если смерть переселит кого-нибудь в другую жизнь, должны призвать к себе наследников умершего хозяина и определить им, что они должны будут заплатить за погребение; если же Священник назначаемою наградою не будет доволен, и умершего погребать не станет, то общество пусть занесет труп ему на двор; должно также назначить самую ничтожную цену за совершение и прочих треб, - чем воспрепятствуем им брать с крестьян лошадей, коров, волов и недвижимое имение, отказываемое по завещанию, а нередко вынужденное, прекратим всякие их взятки, как за Таинства, так и за вымышленные ими обряды, а чрез то доведем их до такой бедности, что они не в состоянии будут иметь и приличного одеяния, а тем более богатого. Как же им будет запасаться потребными книгами, или, что важнее, давать детям своим хорошее воспитание? С прекращением сих приобретений законных и незаконных, они лишатся всяких доходов и всяких средств к поддержанию своего состояния. Вообще, все мы должны стараться предложить [35] на сеймах Римско-Католическим Епископам нашим и сей Проект, чтобы они собором (synodaliter) постановили, что за какие требы должны платить Русским Попам, и обязали бы Архиереев, чтобы они предписали Протопопам или Наместникам, чем и за что должен довольствоваться Священник. Поступая таким образом, мы не попустим Священникам выйти из бедности, что для нас будет весьма полезно, а для Русских нестерпимо, и, сверх того, возбудим еще в крестьянах, посредством таковой потачки, приверженность к себе, а к Священникам ненависть, чем удобнее и преклоним их, когда ни захотим, на свою сторону.

В осьмых. Семейства Священников во всем должны зависеть от власти местного господина и его управления, и, для большего их унижения, должны быть строго наказываемы за самые малейшие преступления, или неповиновение. При чем надобно распускать слухи, что сыновья каждого Попа, обыкновенно поповичами (popowicze) называемые, кроме одного, который на место своего отца имеет поступить Попом, не освобождаются от крестьянства; что они не могут поселяться в вольных городах, ни переходить с одного места на другое. Когда же они прийдут в такое состояние, что не станут верить сим неосновательным слухам, то нужно будет сделать постановление, под предлогом, будто бы это делается для понуждения их к образованию себя, именно, что такие-то из поповичей, которые не достигнут надлежащего образования, пусть остаются навсегда крестьянами своих господ помещиков. А поелику же они имеют свободный вход в наши публичные училища, подобно всем Дворянским детям, то сии последние должны их преследовать: отцы их (т.е. Дворянских детей) незаметным образом да подадут им к тому способы, а благоразумные наставники (знаю, ибо и я сам испытал), не только будут потворствовать сему, но и сами даже могут преследовать. Таким образом пусть никто не считает нужным делом запрещать всем детям Русского духовенства поступать в училища, потому что 1) дети Дворян, как обыкновенно случается, в буйной молодости, сделав какое-либо преступление, будут иметь случай сложить свою вину на Русских; 2) Русские, получив от нашего духовенства хорошее образование, еще более станут объяснять своему народу, что Таинства Римской Церкви имеют такую [36] же важность, как и Таинства Церкви Российской, что обряды одни другим не противны, что Римско - Католическое вероисповедание и вероисповедание Греческое есть одно и то же, - а это все, с течением времени, к удобнейшему преклонению упорных умов Русских послужить может.

В девятых. Но если бы по какому-нибудь случаю (чего, впрочем, не надеюсь) Русские достигли надлежащего образования, то надлежит с ними поступать таким образом: уговаривать тех, которые захотят оставаться в духовном звании, чтобы они вели жизнь безбрачную, и оказывать сим более, нежели другим, уважения, давать более свободы увеличить доходы, и проч. Когда таким образом все, имеющие намерение, поступить во Священники с охотою станут избирать род жизни безбрачной, тогда намерения наши вполне достигнут своей цели; ибо по смерти безбрачных Священников, некому будет заступать их места: мещанским и крестьянским детям запретить учиться, поповичей не будет, Русского Дворянства также мало, и то без всякого образования, и так дело дойдет до того, что мы станем определять на сии места своих приходских Священников (plebanow) нашего Римского вероисповедания, а нам это и нужно.

В одиннадцатых. Чтобы удобнее погубить, со временем, Русских. для сего не худо бы записывать в общую книгу все случающиеся в их обрядах неблагопристойности, нескромные слова [37] и поступки против Римлян, частые приключения (hystorye) Священников, в которых, при столь великом их множестве, не будет недостатка, дабы, когда этот Проект начнет приводиться в действие, всякой видел основательные причины таковых действований против Русских со стороны Поляков. Но если бы недостаточно было одних действительных упреков к подавлению Русских, то весьма полезно будет, к подкреплению наших замыслов, разглашать хорошо обдуманные против них вымыслы, тайно подбрасывать письма под именем Священников, а лучше бы и самых Архиереев, вредные имени Польскому, вредные вере Католической, возводить на них мятежи и убийства: только бы это служило в свое время немаловажным, к уничтожению в Польше Греческой религии, поводом, и сильным, как для духовного, так и для светского состояния, как для Сенаторов, так и для прочей Шляхты Католического исповедания, побуждением к выполнению спасительного предприятия.

В двенадцатых. Когда все сие, в продолжение известного времени, будет приготовлено, то к самому делу можно приступить не вдруг, не везде в одно и тоже время, даже и не во всех местах, а нужно начать с тех удаленных мест, где более Католиков, нежели Русских, и начать не без причины, выставляя, напр., Священникам их худой образ жизни, соблазнительное поведение, незнание, или нерадение, в учении правилам веры, небрежность в совершении необходимых для спасения Таинств, и другие, сим подобные, нелепости (absurda). Таким образом постепенно, с осмотрительностию и благоразумием, когда успеем в некоторых местах, то поощрением, то обманом, то угрозою, перевесть Русских на Римлян, то все останутся в той мысли, что, при помощи Божией, во всей стране Русской, к общему всех желанию, будет процветать Римское вероисповедание.

В тринадцатых. Поелику народ Украинский, Подольский и Волынский, держась своего вероисповедания, готов произвесть мятеж, то в таком случае, ежели трудно будет предавать смерти, или, по малочисленности Польских войск, удержать мятежников, Республика не должна жалеть пожертвований, если и всех таковых ревнителей отдаст потом в услугу Татарам: они скоро приберут их в свои руки, а оставшийся после них край надо будет [38] потом заменить народом Польским и Мазовецким. Не подумайте, чтобы Россия вступилась за Русских, когда они уже сделаются Униятами; ибо надобно знать, что Униятов, более нежели нас, ненавидят Русские, и желали бы видеть их, за отступление от их отщепенства (schyzma), в крайнем несчастии. Впрочем хотя бы расположена была к Униятам Россия, все мы можем сделать ее для них такою, какою захотим.

Здесь, под конец заметим, что так как Русь, будучи оставлена при своем вероисповедании, может угрожать нападением Польше, отделится ли она от отщепенства, или присоединится опять к оному, то, обратив ее к Римской Церкви, мы, прежде всего, отнимем надежду у простого народа к восстановлению оной, и потом, тесно соединив оную с собою, соделаем ее для России неприязненною, в чем да поможет нам Бог! - Аминь. [39]

Проект об уничтожении православного и униятского вероисповеданий, а также и русской народности в русских областях, подвластных некогда Польше.

(Перевод, в Вестнике Юго-западной и Западной России напечатанный.)

Если целость и безопасность Государств основывается на взаимной любви граждан, а любовь более всего поддерживается единством веры, то мы, Поляки, желая быть целыми и безопасными в своем Государстве, должны стараться с особенным усилием о единстве веры между обитателями его. А как это единство в Русских странах, принадлежащих Короне и Великому Княжеству Литовскому, по видимому, на столько нарушается, на сколько есть разности обрядов в простом народе, то Чины Королевства и каждый в особенности Поляк, желающий сохранить и обезопасить целость своего отечества, должны вменить себе в обязанность Греческий закон, противный закону Римскому, уничтожать: презрением, преследованием, притеснением последователей оного, и наконец другими, сколь возможно действительнейшими, средствами.

Во первых. Чтобы нам совершить столь спасительное и вожделенное дело, мы должны стараться хранить некоторую дружбу с [40] Москвою и возводить на Польской престол таких Государей, к которым бы расположена была сия держава. Ибо если справедливо, что на поступки врага более обращают внимание, чем на друга, то и Москва, будучи с нами в дружбе, не станет следить за нашими действиями, к чему они клонятся, и дела без помехи пойдут своим порядком: чем с большею для нас пользою, тем с значительнейшим для Москвы и всей Руси вредом.

Во вторых. Шляхта Русского закона, хотя и состоящая в Унии, а тем более схизматики (schyzmatycy), не должны быть допускаемы ни к каким Государственным должностям, особенно же к таким, в которых они могли бы приобресть друзей, нажить себе имение и получить какое-либо уважение, и за тем почет всем Русинам. Это следует ограничить новою, более строгою, нежели прежде, сеймовою конституциею. В особенности же каждый Поляк обязан, находясь в собраниях, чуждаться Русского, по соседству не заводить с ним какой дружбы, разве для своей выгоды, в разговорах, в присутствии Русского, более всего распространяться о суеверия Русских и т. п. После сего я почти могу уверить, что каждый лучше захочет переменить вероисповедание и отказаться от того, что был некогда Русским, нежели терпеть всю жизнь огорчения, равняющиеся смерти.

В четвертых. Как в городах и местечках Русских находится еще значительное число зажиточных Русинов, то и их нужно довести до нищеты и невежества, дабы они не могли ни деньгами, ни умом помочь себе. Этого достигнуть можно следующим образом: если города находятся в Земских имениях, то владельцы одним допущением Жидов и помещением их в центр города, погубят Русинов, ибо Жиды, по природной своей [41] пронырливости, приберут в свои руки все доходы и, вытеснив Русских из города в предместье, вышлют их на барщину. Если же будут города, так называемые, Королевщина, то в меньших из них Старосты ¹¹, исподволь, под разными предлогами, пусть понуждают и приучают Русинов к барщине. В некоторых же, кроме допущения Жидов, для вышеупомянутой цели, нужно поместить, хотя не много, Римско-Католиков, а потом отстранить Русинов от начальства и всяких градских должностей, доставляющих, какой бы то ни было доход, предоставив таковые только одним Римско-Католикам. Равным образом нужно иметь и ту предосторожность, чтобы все декреты и другие бумаги, выходящие из Магдебургии, были писаны на Польском, а не на Русском, языке, чрез это Русские сделаются еще большими невеждами, и не будут иметь в городах никакой силы, ни значения.

В пятых. Самый трудный для разрешения, в этом спасительном Проекте, узел составляют Владыки и Попы, из коих первых нужно ослепить, чтоб не могли всего видеть, а вторых стеснить, дабы не могли ни повышаться, ни думать, ни делать что пожелают. Как следует поступать в том и другом отношении с Владыками и с попами, изложу следующие средства: Владык, кроме того, что они, согласно с древними конституциями, должны быть из Шляхты, следует назначать из таких, которые находятся в родственных связях с фамилиями Римского вероисповедания, дабы, помогая сим последним, при жизни не собирали больших богатств, и то, что останется по их смерти, доставалось бы в наследство не Русинам, но полякам. Сверх того, мы и преемники наши никогда не должны допускать Русских Епископов к заседанию в Сенате, чтобы они не доставляли своему вероисповеданию никакого значения, не заботились о повышения своих Русинов и не заводили дружбы с почетными и знатными в отечестве лицами, а более всего, что касается до настоящего предмета, чтобы они и догадаться ни как не могли, что подобный Проект в рассуждении их и целой Руси предпринимается и выполняется. [42]

В седьмых Попы в наши времена большие невежды, неспособные, неучи, и если они таковыми навсегда останутся, то это не помешает, а еще более будет способствовать, к удобнейшему выполнению сего Проекта. Ибо они, будучи оставлены без образования и в невежестве, не в состоянии будут ни знать начала своих обрядов, кем и когда они установлены, ни понимать причин, по которым они введены в Русскую Церковь, ни научать народ, что обряды эти действительно происходят от Греческих Св. Отцев, ни ясно и доказательно исследовать, что они ни в чем неизменены, не суеверны, ни, наконец, оказать разумное сопротивление при их уничтожении. А для того, чтобы к удержанию Попов, в этом, весьма для нас вожделенном, грубом невежестве, я считаю самым действительным средством бедность, в которой они как доселе оставались, так из оной никогда не выйдут, если станем поступать с ними следующим образом: во первых нужно, чтобы ктиторы не делали в пользу церквей никаких записей, ни эрекции ¹², для того, чтоб новопосвященный Поп принужден был, для прокормления себя и своего семейства, сам купить ту землю, которою владел его предместник, и продающие подобным образом не будут подвергаться симонии, как учили меня наши богословы; во вторых, если где находятся древние эрекции, то и там имеющие право на подаванье ¹³ при выдаче [43] презенты ¹⁴, могут брать деньги от поступающих в Священники, без всякого зазрения совести, не за презенту (чтобы это не имело вида продажи посвященных Богу вещей), но дабы тут же, в самом начале, поставить Попишку в невозможность запастись схизматицкими и суеверными книгами. В выданной же презенте не следует подробно означать земель, ибо таковые презенты могли бы заменить эрекцию, и не упоминать о всех тех свободах (льготах), какие имеют наши Ксендзы; достаточно только составлять их таким образом, как я читал одну копию: «Я N.N. даю презенту N.N., освобождая от всяких повинностей господских, подорожчизны ¹⁵», и проч. С таким-то благоразумием поступали древние Поляки, предки наши, достойные бессмертной славы, а потому, если не более, то наравне, или мало чем меньше, получали дохода от Попа, как и от мужика; ибо Попишке нигде не позволено было брать водку, как только у Жида шинкаря, и если Жид ловил Попа с водкою на дороге, или отыскивал у него в доме привезенную из других мест, то тотчас выводил из хлева Поповского пару волов; Попу запрещено было молоть хлеб на другой какой-либо мельнице, кроме указанной, и в случае, если бы Попишко нарушил это постановление, то Жид, разбивши анбар или кладовую, забирал муку и все съестное. Этими и подобными средствами предки наши многих схизматиков заставили обратиться в Унию. Употребляя и мы сии средства, успеем, при помощи Божией, перевесть и прочих, по крайней мере, на Униятов, а со временем всех обратить в Римских Католиков. Делу нашему будет споспешествовать и то, если мы воспретим Попам обирать наших крестьян и посредством их обогащаться. В сем случае и экономы и управители имений, если смерть переселит кого-нибудь в другую жизнь, должны призвать к себе наследников умершего хозяина и определить им, что они должны будут заплатить за погребение; если же Поп назначаемым вознаграждением не будет доволен, и умершего погребать не станет, то община пусть занесет труп ему на двор. Тоже за совершение прочих треб двор (экономия) должен назначать самую [44] ничтожную плату, чем воспрепятствуем Попам брать с крестьян лошадей, коров, волов и недвижимое имущество, отказываемое по завещанию, а не редко и вынужденное; прекратим всякие их поборы и грабежи как за Таинства, так и за вымышленные ими обряды, а чрез то доведем их до такой бедности, что они не в состоянии будут иметь приличной и тем более богатой одежды. Как же после того, находясь в нужде, будут они запасаться книгами, или, что важнее, давать детям своим хорошее воспитание? Ибо эти поборы и труды их рук составляют источник всех их доходов, всего имения и всех средств к жизни. Вообще же все мы должны стараться предложить на сеймах Римско-Католическим Епископам нашим сей Проект, чтобы они собором (synodaliter) постановили, сколько и за какие требы должно платить Русским Попам, и обязали бы Епископов, чтобы предписали Протопопам или Наместникам, чем и за что должен довольствоваться Поп. Поступая таким образом, мы удержим Попов в полезной для нас, а для Русинов несносной, нищете и, сверх того, возбудим еще в крестьянах, посредством таковой потачки, приверженность к себе, а к Попам ненависть, чем удобнее и преклоним их, когда ни захотим, на свою сторону.

В осьмых. Семейства Попов во всем должны подлежать суду дворовой экономии, и, для большего их унижения, за каждый малейший проступок, или неповиновение, следует наказывать их строже. Кроме того, нужно разглашать, что сыновья попов, называемые обыкновенно поповичами, исключая одного, который поступает на место отца, от крестьянства не освобождаются, и что они не имеют права поселяться в вольных городах и переходить на жительство из одного места в другое. Когда же они, сделавшись умнее, не станут верить сим неосновательным слухам, то нужно будет сделать таковое, на пр., постановление (под предлогом, будто бы понуждении их к учению), что те из поповичей, которые не достигнут полного образования, пусть навсегда остаются крестьянами своих господ помещиков. А как они имеют свободный доступ в наши публичные училища, подобно всем Шляхетским детям, то Шляхта должна их преследовать. Отцы незаметным образом подадут к тому средства, наставники, как люди умные (знаю, ибо и сам испытал), не только не станут препятствовать сему, но и сами [45] даже помогут преследовать. Впрочем, пусть никто не думает, что было бы полезно запрещать всем поповичам поступать в училища, от того, во 1-х, что дети Шляхты, сделавши какой либо проступок или шалость, как обыкновенно водится в буйной молодости, могут свалить на Русинов; во 2-х, что Русины, будучи хорошо наставлены нашими Ксендзами, в состоянии будут лучше уверять народ, что Римские Таинства столько же важны и действительны, как и Русские, что эти два обряда один другому не противоречат, и что Римская вера с Греческою одна и та же; а это все, с течением времени, к удобнейшему преклонению упорных умов Русских послужить может.

В девятых. Но если бы, по какому-нибудь случаю (чего, впрочем, не надеюсь) Русские достигли надлежащего образования, то следует, кажется, поступать с ними таким образом: тех, которые захотят оставаться в духовном звании, уговаривать, чтобы они вели жизнь безбрачную, и оказывать сим более, нежели другим, уважения, давать более свободы, увеличивать доходы и проч. Когда, таким образом, все, поступающие во Священники, с охотою станут избирать жизнь безбрачную, тогда намерения наши вполне достигнут своей цели; ибо, по смерти безбрачных Священников, некому будет заступать их места: мещанским и крестьянским детям запретим учиться, поповичей не будет, мелкой Шляхты немного, и та без всякого образования. И так, дело дойдет до того, что мы станем определять на сии места своих приходских Священников (plebanow) нашего Римского обряда, больше же нам ничего и не нужно.

В десятых. Более всех непреклонны, это миряне из простого Русского народа, умеющие читать свои книги: стоит только уничтожить причину этого упрямства, то и упрямство само собою уничтожится. Этого нам, Полякам, легко достигнуть, если запретим крестьянским сыновьям учиться в школах, находящихся при церквах. От чего не только получим вышесказанную пользу, но, кроме того, предохраним себя от убыли в крестьянах, что не редко мы испытываем; ибо мужичек, выучившись в простой сельской школе, уходит от своего господина за несколько десятков миль и ищет свободы, на что жалуются Воеводства Русское, Волынское и Брацлавское с прилежащими к ним землями. [46] Посему экономы и управители должны бы иметь в своих инструкциях приказание строго наблюдать за тем, чтобы Русские крестьянские дети приучаемы были не к книгам, но к плугу, сохе, ралу и цепу.

В одиннадцатых. Для лучшего, со временем, обличения Русинов, следовало бы собрать и отметить в особом списке все встречающиеся в их обрядах несообразности, оскорбительные слова и действия против Римлян, частые похождения Попов (которые между такою их многочисленностию приискать не трудно), дабы, когда этот Проект будет приводиться в исполнение, мир увидел справедливые причины к таковым действиям Поляков. Но если бы в таковых, осуждающих Русинов, действительных обличениях оказался недостаток (чего быть не может в самом даже просвещенном и лучшем народе), то полезно будет, к подкреплению наших замыслов, разглашать хорошо обдуманные против них вымыслы, а еще полезнее секретно распространять, от имени их Попов, или же самых Владык, Русские сочинения, вредные Речи Посполитой, имени Польскому и Римско-Католической вере. Это служило бы в свое время немаловажным поводом к уничтожению в Польше Греческой религии, и сильным побуждением как для духовного, так и для светского состояния, как для Сенаторов, так и для рыцарства, к выполнению дела.

В двенадцатых. Когда эти приготовления будут исподволь совершены, этого дела не следует вдруг приводить в исполнение и одновременно во многих местах, но постепенно нужно начать с тех уголков страны, где более Римско-Католиков, чем Русинов, и притом, начинать не без причины, а на пр., уличая Попов в дурном поведении, в соблазнительном образе жизни, в незнании, или неприлежании в учении веры, в нерадении при совершении нужных для спасения Таинств, и в других, сим подобных, несообразностях. Таким образом постепенно, с осмотрительностию и благоразумием, когда успеем в некоторых местах, то поощрением, то обманом, то угрозою, переделать Русинов на Римлян, то, без предосуждения, дойдет до того, что, по милости Божией, во всей стране Русской, к общему всех желанию, процветут Римские обряды. [47]

Здесь, под конец, заметим, что так как Русь, будучи оставлена при своем законе, или в следствие отступления от Московской схизмы, или в следствие возвращения к оной, стала бы грозить Польше падением, то если переделаем ее в Римлян - лишим сначала Москву надежды когда-либо возвратить оную, а потом, тесно связанную с нами, сделаем ее неприязненною Москве. Что дай, Бог! Аминь.