23. ИНСТРУКЦИЯ Я. Е. СИВЕРСУ
ОТ 22 ДЕКАБРЯ 1792 ГОДА

(АВПРИ. Ф. "Сношения России с Польшей". Оп. 79/6. Д. 1309. Л. 110- 134 об. )

Копия

БОЖИЕЙ МИЛОСТИЮ МЫ ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ ИМПЕРАТРИЦА И САМОДЕРЖИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ.
и прочая, и прочая, и прочая.

Нашему Действительному Тайному Советнику Сиверсу.

Избрав и определив вас в настоящем трудном и нежном положении дел Нашим чрезвычайным и полномочным послом при Короле и Республике Польской, Мы тем самым подали вам несумненный опыт Нашей доверенности к искуству, способности и усердию вашим к службе Нашей.

По сим качествам, по справедливости вам приписуемым, полагаем Мы, что конечно и в уединении, из котораго Мы вас ныне призвали к сему знаменитому служению, не оставляли вы общественные дела без некоего внимания и наблюдения; по чему и почитаем совершенно излишним входить в подробное описание всех минувших произшествий, тем наипаче что течение и ход оных достаточно объяснятся бумагами от Министерства Нашего, вам сообщенными, и у сего для нужных иногда справок в списках прилагаемыми. Но коснемся однакож оных вкратце, поелику они служили поводом к тем предположениям, которые МЫ здесь открыть вам и препоручить вашему исполнению намерены.

Известно вам, на каких основаниях взаимно полезных и соседственной тишины благоприятствующих с начала Нашего вступления на престол Наш, хотели Мы учредить сношения Наши с Республикою Польскою. Приобретенное Нами в правительстве ея влияние устремлялось всегда на утверждение вольности и независимости ея с предохранением законных прав сограждан ея. Но все сии подвиги, вместо должнаго им признания, произвели злобу к Государству Нашему, междуусобную зависть и кровопролитные мятежи, кои пресеклись наконец разделом, в 1773 году в действо произведенным. Не может быть конечно ни одного поляка несколько сведущаго о делах, которой бы не знал, сколь приступление Наше к таковой мере вынуждено было обстоятельствами и сколь и тут умели Мы не только ограничить собственные Наши права в пределах крайней умеренности, но и воздержать лакомство и алчность других дворов, в оном с Нами участвовавших. Казалось бы по всем вероятностям, что вышепомянутое событие послужит поучением и убеждением для переду, что дальная целость и спокойство польских владений зависят [610] нераздельно от соблюдения теснаго и непрерывнаго согласия с Нами и державою Нашею. Но время и весьма короткое доказало, что легкомыслие, надменность, вероломство и неблагодарность, сему народу свойственныя, не могут быть исправлены ниже самыми бедствиями; ибо как скоро управляющия оным увидели Нас озабоченными двумя кряду войнами и происками потаенными Наших завистников, то не усумнились поползнуться на расторжение всех торжественных с Нами обязательств и разные всякаго рода оскорбительные поступки как против Нас самих, так особливо против войск Наших, сражавшихся тогда с нападшим на Нас неприятелем, даже против подданных Наших по невинным своим промыслам в Польше находившихся, увенчав напоследок все сии неистовства испровержением в За день Майя 1791 Года формы правления, Нашим ручательством утвержденной, и учреждением на место оной другой, Республику в монархию преобразующей.

Перемена, столь несвойственная коренным пользам Государства Нашего, не могла быть от Нас долго терпима, и Мы твердо положили оную уничтожить при первом удобном случае, который Нам и представился в замирении Нашем с Портою Оттоманскою, вскоре по том воспоследовавшем. Уважая вышесказанныя нарушения торжественных договоров и разные обиды Нам от Поляков причиненныя, имели бы Мы неоспоримое право приступить к исполнению Нашего намерения и точным объявлением войны. Но упреждая напрасное пролитие крови человеческой и предпочитая везде и всегда способы кротости и человеколюбия, Мы прибегнули к средству, в Польше издавно известному и в чрезвычайных случаях обыкновенно употребляемому, то есть к составлению новой конфедерации. Для сего велели мы призвать ко двору нашему изъявивших гласно неудовольствие их о переменах в их отечестве, воспоследовавших от Короны, Генерала артиллерии Графа Потоцкаго и полнаго гетмана Ржевусскаго, и от Литвы находящагося в службе Нашей Генерал-Порутчика Коссаковскаго; скоро присоединилися к ним коронный Великий Гетман Браницкий и человек до двенатцати разных чинов из Рыцарства. Но сколь ни малолюдно было сие число, однакож при соглашении с Министерством Нашим о предварительных мерах и о началах будущаго правления примечено было с сожалением разнообразие видов, не предвещающих ни единодушия ниже прочности в созидаемом здании, каким бы образом оно ни устроилось. Одни помышляли о сохранении или распространении преимуществ чинов их, другие о приобретении оных, и третии, изключа ручательство Наше на форму правления, хотели сохранить армию польскую в том количестве, которое определил ей последний сумазбродный Сейм. Словом, мало из них, или правду сказать никто, кроме генерала артиллерии Графа Потоцкаго, не занимались прямо благом отечества, согласуя оное с выгодами соседей его, и не примешивая к тому [611] личных и корыстливых видов. Но как главный вопрос состоял не в раздроблении сих видов, а паче в поспешении предположенным делом, то и повелели их наискорее отправить к начальникам войск Наших, а сим с разных сторон вступить в пределы Польския, и там под защитою оружия Нашего обнародовать Генеральную Конфедерацию, которая и взяла свое бытие под именем Тарговицкой.

Вступление войск Наших в Польшу сопровождено было поданною от имяни Нашего Декларациею. Содержание оной равно как и ответа, с стороны польской учиненнаго, и все следствии, из онаго произшедшие, вам совершенно известны. Его Величество Король Польской с многочисленными своими сообщниками в сооружении Конституции 3 Майя, истощив тщетно все способы возбудить против Нас как соседние, так и отдаленные державы, и увидев решительное превозможение оружия Нашего над польским, признал наконец Конфедерацию, Нами покровительствуемую, и зделал к оной формальное приступление. Но сколь поступок сей был нечистосердечен, то явно изобличается, как предшествовавшим, так и настоящим его поведением; ибо не говоря о тех коварных предложениях, которые он Нам чинил до помянутаго своего приступления в намерении поссорить Нас с другими соседственными дворами, Мы достоверно знаем, что он и поныне продолжает возбуждать и питать в польском народе злобу и недоброжелательство к Нам и войскам Нашим, в чем он довольно и предуспел; ибо вседневно обнаруживаются разные знаки таковых неприятных расположений, а особливо самым непристойным неуважением к главным начальникам помянутых войск Наших. К вящщему доказательству сей строптивости духа, ныне там господствующаго, долженствует быть собственное признание главных членов присыланной сюда конфедерационной Делегации, что как скоро войски Наши выступят из пределов Польши, то все там под их щитом установленное в мгновение ока испровергнуто будет. Но не столько заботимся Мы сим могущим воспоследовать событием, сколько распложением нынешняго пагубнаго французскаго учения, которым, по доходящим до Нас известиям, умы поляков, навсякий разврат естественно поползновенные, заражаются до такой степени, что в Варшаве развелись клубы наподобие Екобинских, где сие гнусное учение нагло проповедуется, и откуда легко может распространяться до всех краев Польши и следовательно коснуться и границ ея соседей. Нет мер предосторожности и строгости, каковых бы опасение толь лютаго зла оправдать не долженствовало.

Объяснив вам историческим порядком все произшедшее и ныне происходящее в Польше, находим нужным тоже учинять и касательно Ваших у Нас изяснений и переговоров с другими дворами. По сближении времени к открытию Наших действий в Польше, за пристойное Мы признали предварить о том венский и берлинский дворы. Первый хотя и различествовал с Нами мнением о совершившейся [612] перемене в польском правлении и не желал уничтожения оной, однако не только согласился на предприемлемые Нами меры, но и на самое точное объявление противникам Нашим, чтоб они не надеялись на его пособие или заступление. Вторый, согласуясь совершенно с Нами в началах, предложил однакож иные способы; но мы не нашед оные столь деятельными, каковыми почитали уготованные Нами, разсудили за благо поступить по собственным Нашим предположениям. Между тем оба сии дворы, сблизясь между собою, заключили союзный трактат и составили общее дело против мятежников французских, объявивших войну Австрийскому Дому и учинивших нападение на имперские области. Скоро потом предложили они Нам приступить к сему Их трактату; но Мы предпочли заключить таковый с каждым из них особенно: что среди минувшаго лета благополучно и совершилось. Успехи, ознаменовавшие начальные действия их соединеннаго оружия, родили в них мысли о доставлении соразмерных оным удовлетворений. Один вслед за другим предложили Нам соглашенный между ими план, состоящий в том, чтоб венскому двору доставить промен Нидерландов на Баварию, присоединя к оному и другие земли по удобности; а Берлинскому Гданьск и Торунь с ныкоторыми воеводствами, лежащими в великой Польше, предоставляя и на Нашу долю удел на щет Польши же совершенно уравнятельный с их обоюдным приобретением. На сие первое предожение ответствовали Мы общими изречениями, подавая однакож надежду о соглашении Нашем, более в том намерении, чтоб вящще поощрить их к продолжению войны, соделавшейся общею для всех Государей и всех благоучрежденных правлений, наравне участвующих в приведении сего необузданнаго народа в должные пределы повиновения и в возпрещении духу безначалия, ныне его обуявшему, распространяться по всей Европе. Но по нещастному обороту последней кампании и по известным следствиям ея Король Прусский, познав из опыта с коликою тягостию и с коликим иждивением сопряжено предприятое им дело, соделался столь нетерпеливым, что сообщив мысли свои венскому двору, в то ж самое время повелел посланнику своему, при Нашем обретающемуся, объявить Нам, что претерпев в течение помянутой кампании той великие убытки, поставлен он в невозможность продолжать вместе с Австрийским домом настоящую войну и принужден будет принять чинимые Ему от французских мятежников мирные предложении, естьли только не будет обнадежен в награждении сих убытков, но и не вступит в действительное и немедленное владение всего того, что он по представляемому от него вновь плану, пред прежним гораздо пространейшему, во удовлетворению себе требует, обязуясь в таком случае не только не отставать от венскаго двора, но и с большим жаром и стремлением Ему содействовать до совершеннаго достижения общей их цели. Вслед за сим объявлением сей Государь прислал к тому же посланнику и полные [613] мочи для открытия с Министерством Нашим формальных переговоров, приложив тут географическую карту, означающую части земель, которые он от Польши к своим владениям присоединить желает.

Столь решительный отзыв Короля Прусскаго, сопровожденный сильнейшими и убедительнейшими представлениями, прянудил Нас войти в ближайшее соображение всех обстоятельств и околичностей, в оном встречающихся. Тут усмотрели Мы очевидно и ощутительно, во-первых: что по испытанности прошедшаго и по настоящему расположению вещей и умов в Польше, то есть по непостоянству и ветренности сего народа, по доказанной его злобе и ненависти к Нашему, а особливо по изъявляющейся в нем наклонности к разврату и неистовствам французским Мы в нем никогда не будем иметь ни спокойнаго, ни безопаснаго соседа, иначе как приведя его в сущее безсилие и немогущество; во-вторых, что неподатливостию Нашею на предложение Короля Прусскаго и последуемым за тем его отпадением от Римскаго Императора в настоящем их общем деле, мы подвергнем сего естественнаго и важнаго союзника Нашего таким опасностям, что следствия онаго вовсе опровергнут европейское равновесие, и без того уже потрясенное нынешним положением Франции и, в-третьих, что Король Прусской, ожесточенный безполезностию употребленных им издержек невзирая и на отчуждение Наше от его видов, может по известной горячности его нрава или теперь силою завладеть теми землями, которые он себе присуждает в помянутом плане, или для достижения к тому надежнейшаго способа навлечь на Нас новые отяготительные хлопоты, к усугублению которых сами поляки готовы будут сделаться орудием. Говоря о неудобствах отказа с Нашей стороны, Мы не касаемся польз и выгод соглашения Нашего; ибо сии каждому сами собою легко представляются.

Сии и многие другие уважения решили Нас на дело, которому началом и концом предполагаем избавить земли и грады, некогда России принадлежавшия, единоплеменниками ея населенные и созданные и единую веру с ним исповедующия, от соблазна и угнетения, им угрожающих, и присоединя их к Державе Нашей, возвесть их на равную степень славы и благоденствия, каковыми по неусыпному Нашему о том попечению надеемся, что все Наши любезные и верные подданные под Скипетром Нашим наслаждаются.

Вследствие сего уполномочили Мы Министерство Наше надлежащим образом вступить в переговоры с Прусским Министерством именем Нашим, принять от него за благо черту новых границ, Государем Его предлагаемую, и сообщить Ему Нашу: что все уже в точности и исполнено. Но как Прусский Министр сам собою далее поступить не мог, то послав сие Наше сообщение к своему двору и будет от онаго ожидать себе последняго разрешения, почему и не можем еще сказать вам здесь, когда и как произведено будет в [614] действо предполагаемое Нами соглашение, доколе и то и другое не будет определено подписанием и разменою взаимных между нами Актов, о чем вы немедленно в свое время уведомлены будете.

Не имянуем Мы здесь вышепомянутые обоюдные черты, потому что вы их ясно усмотрите из инструкций, данных Нами Генералам Нашим Кречетникову и барону Игельстрому, которыя не только вам в списках сообщаются, но и присвояются вам самим в правило поведения вашего во всех частях к общему служению вашему принадлежащих.

Но как для обозрения вещей, познания людей и надлежащаго приуготовления тех и других к споспешествованию Наших видов нужно вам быть несколько заблаговременно при определенном вам посте, то и повелеваем вам к оному по получении сего спешить сколько возможно будет, а в руководство ваше как в запас будущаго время, так и к немедленному исполнению предписуем вам следующия правила.

1. На пути вашем к Варшаве найдете вы соединенные Коронную и Литовскую Конфедерации в Гродне, где оне учредили свое седалище. Тут остановясь на несколько дней, не оставьте обнадежить имянем Нашим Генеральных Маршалов и всех членов конфедерации о Нашем благоволении к похвальным и благонамеренным их поступкам и о продолжении попечений наших о устроении Республике Польской приличнаго истинному ея благу состояния. От них же вы конечно будете встречены изъявлением их безпокойства по поводу дошедших до них слухов о движениях Прусских войск и любопытство знать мнение Наше о присланном к Нам от них плане будущей конституции Польской. Не входя в дальное раздробление по обоим сим вопросам под видом поспешности вашей к тому месту, где вам должно установленным порядком основать служение ваше, ответствуйте им на первый, что свойственно всякой державе, в войне обретающейся, производить движении в войсках своих и принимать меры предосторожности, особливо когда к оным служат поводом безпокойства, каковые и по вашим известиям происходят в великой Польше, смежной с Пруссиею, и что хотя вы и уверены, что в тех движениях Прусских войск никакого другаго намерения не кроется, однако же по приезде вашем вы не оставите о том объясниться с пребывающим там Прусским Министром и списаться с Нашим в Берлине. На второй, что хотя Мы во многих частях и одобряем предложенный от них проект той конституции, однако же препоручили вам войтить с ними в порядочное онаго разсмотрение и сообщить им некоторые примечании, чего вы не можете исполнить как по возвращении вашем к Генеральной конфедерации, которым вы поспешите, сколько вам дозволит исполнение обрядов, которые должны предшествовать действительному отправлению возложеннаго на вас служения, и что между тем вы советуйте им согласить общее [615] мнение в пользу того проекта, которое и будет мерою Нашего благоприятствования оному.

Коснувшись сего проекта, поместите тут же и собственные Наши о том мысли, которыя имеете вы себе обратить в правило поведения при действительном настоянии случая. Вы видели из присланнаго сюда проекта, что многие статьи онаго ощутительным образом направляются на введение в Правительство Польское устройства, порядка и деятельности, которые составляя прямую силу и истинное могущество каждаго Государства, не соответствовали бы ни мало всегдашним видам нашей системы относительно сея области, естьли бы оставалась она во всей целости настоящих ея владений. Но утверждение жребия, приуготовляемаго Ей от Нас и Прусскаго Короля, не только ослабляет силу сего уважения, но и долженствует дать во всем иной оборот Нашим политическим усмотрениям. Чем более разширяется и усиливается Берлинский двор, тем нужнее для Нас становится предохранить себя вещественною преградою от безпосредственнаго с ним соседства. Наилучший способ к тому есть тот, чтоб по совершению новаго раздела поставить Поляков в состояние собственной обороны остальнаго их владения, дозволив им при будущим установлении правительства их учредить военные силы, государственные доходы и прочие части правления по наилучшему их благоусмотрению. Не можем Мы от того испытать ни каких вредных собственно для Нас следствий; ибо чинимое Нами ныне на щет их приобретение есть такого свойства, что ни Нам после того не остается ни чего от них желать, ни им надеяться когда либо потерянное возвратить. Далеко от того, чтоб Прусское приобретение замыкало в себе равные с Нашим выгоды. Тут остается еще отверстое поле с обеих сторон желаниям и надеждам всякаго рода. Пруссия, соперничествуя с Австриею и, может быть, с Россиею, стремится приметным образом поставить себя в существенное с Нами равновесие, и для того при новом каком случае может покуситься как на вещь легчайшую на присвоение себе чего либо еще от Польши; а поляки, защищаясь собственными своими силами, подкрепляемыми пособием других держав соседних, естьли только будут они уметь приобресть и сохранить их дружбу и благорасположение, не только легко таковое покушение отразить возмогут; о еще при каковом либо щастливом обороте дел и обстоятельств получить назад хотя часть от них отобраннаго. Следовательно во всех будущих произшествиях сила и деятельность Государства Польскаго, как оные ограничены будут оставляемыми Ему способами, не могут Нас никак и нимало озаботить, а напротив того еще послужат к вящщему обеспечению Нашего в сем краю спокойства.

Выводимые из сих разсуждений и приманчивые заключения и перспективы, сопровождаемые выше сего объясненными причинами, побудившими Нас на сию решимость Нашу, когда вы употребите их [616] в свое время к стати и с приличною свойству их осторожностию, удобны будут произвесть в умах польских убеждение о необходимости требуемой от них жертвы, надежду рано или поздно поправить настоящий их жребий способом лутчаго и деятельнейшаго правления и желание соблюсть Нашу дружбу предпочтительно всякой другой; чем и сохраним Мы и в будущем полном правлении, на каких бы оное началах распоряжено ни было, то влияние, какое для славы Нашей и для пользы Государства Нашего быть может нужно.

2. В бытность вашу в Гродне старайтесь ознакомиться ближе и короче со всеми действующими лицами при собранной Нами конфедерации, замечая особливо тех, которых бы вы могли потом употребить орудием к достижению вверенных вам от Нас намерений, в чем и может вам способствовать тут же находящийся Наш Действительный Статский Советник барон Биллер (Так в тексте. Имеется в виду барон Бюлер). Нынешний Маршал Конфедерации, котораго МЫ в иных предположениях назначили и маршалом будущаго Сейма, под узлом оныя собираемаго, к таковому делу способен быть не может. Он же незадолго пред сим, огорчаясь дошедшими до него известиями, что некоторые из членов известной вам делегации порочат пред Нами представленный им проект конституции, изъявлял помянутому Биллеру желание или вовсе с себя сложить свой чин, или взять себе помощника под званием вицемаршала Конфедерации, как тому и пример существует в Литовской Конфедерации. Естьли вы найдете его в таковом еще расположении, то не отвращайте его от онаго, а напротив того оставте ему в том полную волю, соблюдя однако ж в сем случае, как и во всех других, то уважение, каковаго он по отличным его добродетелям, а особливо по безкорыстию и преданности к Нам всегда в глазах Наших достойным пребудет. Не можем Мы теперь с надежностию никого назвать на его место; ибо в последние годы бытности предместника вашего Графа Штакельберга все Нам приверженные или впали в сущее ничтожество или приступили к господствующей тогда партии. По нынешним обстоятельствам заметили Мы кастеллана Ожаровскаго, который, усердствуя наравне обеим партиям, то есть королевской и конфедератской, употреблялся и ныне между ими употребляется. Указав на сего кастеллана, отнюдь не хотим связывать вам руки в лучшем иногда выборе, каковый вы по местном обозрении сделать можете. Впрочем во все пребывание ваше в Гродне и до получения от Нас точнаго на то разрешения дело, вам поручаемое, имеет оставаться в непроницаемой тайне для всех без изъятия.

3. Прибыв в Варшаву, имеете вручить обретающемуся там Нашему Посланнику Булгакову Рескрипт, содержащий отзывные Его Грамоты и повеление сдать вам Министерский архив, наличную Казну Нашу, в руках его находящуюся, серебряный сервиз по описи [617] и всех канцелярских чинов; что вы и примите все в ваше ведомство и содержать у себя на основании данных о том предместникам вашим предписании в тож самое время поспешите и кредитоваться у короля и Республики Польской вручением посылаемой с вами Грамоты на испрошенной аудиенции, соображаяся во всем примеру предместников ваших одной с вами степени, препроводив оную приветствием Его Величеству, согласным с содержанием ея. Сему же самому примеру следуйте и в церемониальных посещениях ваших как Министерству Польскому, так и пребывающим в Варшаве иностранных дворов Министрам и другим доверенным особам.

4. Между сими последними найдете вы поверенных в делах министров второй степени прусскаго, аглинскаго, шведскаго и повереннаго в делах дацкаго. Чтоб определить степень доверенности, каковую вы иметь можете в обхождении вашем с ними, нужно дать вам хотя краткое, но ясное понятие о сношениях Наших с их дворами.

Венский и берлинский двор состоят с Нами, как уже вышесказано в тесном союзе и должны бы оба в настоящем деле наравне составлять с Нами общее. Но первый, озабоченный сильно собственными хлопотами и не видя той надежности в предположенных им выгодах, каковую вторый в своих находит, остается в разсуждении Нас при первом отзыве, о котором выше сего упомянуто, и несмотря на докуку и понуждения берлинскаго Двора далее ни с Нами, ни с ним не объясняется, однакож как по дружбе его к нам, так и по собственным его пользам имеем Мы причину достоверно полагать, что естьли не будем иметь от него деятельнаго пособия, то конечно и не повстречаем ни какого затруднения или неприятства. Почему и можете вы с поверенным в его делах в Варшаве обходиться ласково и где нужно Ему будет ваше пособие, в том никогда Ему не отказывать.

С Прусским Министром, составляющим с вами общее дело, натуральным образом должны вы войти в тесное сношение, как скоро вы найдете его снабденнаго от его двора повелениями о взаимной к вам откровенности и с тех пор имеете вы сноситься и соглашаться с ним во всех мерах и предположениях, нужных к достижению общаго вашего предмета.

Аглинской двор или лучше сказать настоящее Его Министерство с некотораго уже времени отменно неблагоприятствует Нашим видам и старается всячески Нам вредить даже до того, что Посол Его в Царе-Граде вновь старается возбуждать против Нас Турков. Таковаго ж поведения должны Мы ожидать и от Министра Его, пребывающаго в Варшаве; почему и должно вам наблюдать строго все его поступки и заблаговременно упреждать чинимые иногда от него злостные против Нас внушения.

Но еще свыше сего препоручается присмотру и вниманию вашему нынешний Шведский Посланник Генерал-Майор Толь как по личности его, так и по положению дел в отечестве его. О личности [618] его Мы можем сказать, что в прошедшия еще замешательства барской Конфедерации он послан был от покойнаго Короля Эмисаром к сим мятежникам и вообще приобрел себе отменное благоволение сего Государя проворными и хитрыми своими изворотами в разных внутренних пронырствах, каковые в тогдашнее время нередко в употреблении были. Что же надлежит до отношений Наших к Стокгольмскому, то невзирая на союз, недавно между Нами заключенный, мы не надеемся никакой прочности от онаго покамест продолжится правление Герцога Зюдерманландскаго, дяди и опекуна нынешняго Короля.

Касательно Дацкаго Двора Мы ничего инаго сказать не можем, кроме что союз, с ним заключенный, пребывает и поныне во всей силе и что Мы надеемся, что Министр или поверенный в делах его в Варшаве останется спокойным зрителем всего произходящаго в Польше и ограничится в одном о том донесении своему Двору.

Польское Министерство иностранных дел состоит теперь в великом канцлере коронном Малаховском и в вице-канцлере Литовском Хрептовиче. Первый почитал всегда полезнейшим правилом Польской политики быть в добром согласии с Россиею и получал от Нас пенсион до тех пор, как сейм, ныне разсеянный и уничтоженный, потребовал присягу от всех чиновников, что они не будут принимать никаких денежных награждений от посторонних Государей. Второй держался всегда на деле системы господствующей стороны, хотя по убеждению своему и предан был к Нашей.

Впрочем поручается вам и в Варшаве то же наблюдение и в том же виде, в каковом выше сего предписано было в Гродне, относительно людей, кои Нами с пользою употреблены быть могут.

5. Как по усильному настоянию Короля Прусскаго, Мы принуждены были согласиться запасно на вступление войск Его в Польшу, в случае буде он примет взаимно предложенную Ему от Нас черту, то и легко может случиться, что еще до прибытия вашего в Варшаву или в самое то время войски те действительно вступят в пределы Польские. Событие таковое не должно Нас заботить: напротив того оно послужит к умножению причин как побудивших на раздел Польши вовсе нарекание, которое бы могли Нам учинить Поляки, что Мы оному первые зачинщики были; но в таком случае должны вы прежде всего советовать Королю Польскому ехать в Гродну и там соединиться с конфедерациею, и когда вы на то его склонить предуспеете, то следуйте за ним туда же немедленно.

6е. По нетерпеливости Короля Прусскаго, поныне оказанной, не сумневаемся Мы, что вскоре окончится положительным образом начатое между Нами соглашение и тогда сообщив вам оное присоединим тут же и все манифесты, декларации и прочие дипломатическия акты, которыя к утверждению сего дела нужны будут, с точными предписаниями, каким образом, где и когда вам употребить [619] их возпоследует. Между тем препоручаем вам стараться как возможно расположить число людей, которые бы в подвигах ваших пособствовать и содействовать не отреклись. Вы легко представить себе можете, что в предлежащем вам деле не найдете вы между поляками иных помощников, кроме выигранных вами на Нашу сторону по обнаружении Нашего намерения. На сих последних только и считать вы можете с некоторою вероятностию, почему и не оставите стараться, чтоб они непременно выбраны были в Послы Сеймовые. Все прочия же, полагать должно, явно или тайно противиться и препятствовать будут намерениям Нашим, но вы видели, из данных от Нас наставлений Генералам Нашим, способы ускромить сопротивление одних и воздержать недоброхотство; почему и имеете вы прибегать к сим способам там, где употребленныя прежде вами увещании и добрыя советы действия иметь не будут.

7. Касательно обыкновеннаго отправления возложеннаго на вас служения можете вы не означенные здесь правила заимствовать из данных инструкций предместникам вашим Действительному Тайному Советнику Солдерну и Тайному Советнику Графу Штакельбергу и присвоив их себе во всей точности поступать по оным.

8. По примеру сего последняго определяем вам всемилостивейше в окладное годовое жалованье дватцать тысяч Рублей, щитая каждый Рубль по пятидесяти штиверов Голландских, да столовых по 800 червонных в месяц, дозволяя вам брать оные из экстраординарной суммы, которая в ваших руках находиться будет.

Изъявив вам в полной мере волю Нашу сообразно с настоящим положением дел, не оставим МЫ и впредь снабдевать вас Нашими наставлениями по мере, как оныя дела далее объясняться будут и по чинимым от вас представлениям и донесениям, которых МЫ нетерпеливо ожидать будем. Пребывая впрочем Императорскою Нашею милостию вам благосклонны. Дан в Санкт Петербурге декабря 22 1792.

На подлинном подписано тако:

ЕКАТЕРИНА