ИЗ ИСТОРИИ РУССКО-ПОЛЬСКИХ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ КОНТАКТОВ:

ПОСОЛЬСТВО Н. И. ОДОЕВСКОГО С "ТОВАРИЩИ " 1656 г.

(ПОСОЛЬСКИЙ АРХИВ)

Организационная сторона русской дипломатической службы в ХVII в. — одна из слабо изученных в нашей историографии проблем. ¹ В данной связи представляется целесообразным проанализировать под этим углом зрения конкретный источниковый материал как по определенным хронологическим отрезком, так и по отдельным, наиболее полно обеспеченным сохранившимся документами русским посольствам, направляемым для переговоров с зарубежными дипломатами (а также по аналогичным контактам в Москве или в "посольском шатре" во время царских походов). К числу таких миссий с полным основанием можно отнести посольство во главе с ближним боярином князем Н. И. Одоевским, отправившееся 13 (23) июля 1656 г. из царской ставки в Полоцке для встречи с представительной делегацией от Речи Посполитой. Это был очень важный момент в политических отношениях двух стран, поскольку имелись в виду переговоры (при посредничестве императорских посланцев) по двум существеннейшим не только для них, но и в целом для будущего положения в регионе проблемам: урегулирование взаимных противоречий и заключение союза, главным образом антишведского.

По этой причине, а также из-за близости места переговоров (под Вильно) к царскому лагерю (русские армии двигались тогда в шведскую Прибалтику, а затем вели там боевые действия), с. которым названное посольство поддерживало регулярнейшую переписку, оно довольно полно документировано, и имеющийся материал дает возможность аргументировано судить об уровне организации русской дипломатии в то время. В настоящей статье мы коснемся только одной стороны указанной темы, а именно вопроса о составе того большого архива, который везли с собой царские [154] послы, и его роли в предстоящих беседах с польско-литовскими комиссарами.

Это действительно был крупный комплекс документов разного типа: его роспись за приписью знаменитого "канцлера" думного дьяка Алмаза Иванова ² заняла около 15 двусторонних листов в деле (см. прил. ³). В Посольском приказе в него сочли необходимым включить 86 наименований (несколько — в двух экземплярах) рукописных и печатных книг, грамот, выписей и иных разновидностей документации, главным образом в списках, но частично и в подлинниках на русском, польском, украинском, немецком языках и по латыни, иногда с переводами или в переводах, частью без них. Многие из них являлись сборниками сложного состава, состоявшими в свою очередь из немалого количества разнородных документов. Таким была отправленная несколько позже вдогонку посольству не попавшая в роспись "выписка в тетратех ис посольские книги" Г. Г. Пушкина с "товарищи", "договорные статьи, как они договаривалися с паны рада о нашем государском, имянованье, и о Лещенского и иных воровских книгах, и о иных статьях". ⁴ Таковы вообще все статейные списки русских посольств за рубеж, некоторые сборники, включавшие копии группы грамот и др.

Естественно, что среди документации количественно преобладали материалы прямых дипломатических двусторонних взаимоотношений между Россией и Речью Посполитой или относящиеся к ним. Они охватывали почти полуторастолетний период этих отношений от 1509 г. по 1656 г. Вполне очевидно, что далеко не все из богатого собрания свидетельств на данную тему, хранившихся тогда в архиве Посольского приказа, отправили к Н. И.Одоевскому. Был произведен достаточно строгий отбор, и именно потому итоги деятельности посольских дьяков в этом направлении позволяют полнее судить о политических целях, ставившихся перед названной миссией, и системе аргументов и фактографии, которыми желали снабдить послов для достижения поставленных задач.

Хронологически открывает этот ряд всего два документа по ХVI в., начиная с договорной грамоты 1509 г. [155] Сигизмунда I и Василия Ш о "вечном докончанье". Известно, что данное соглашение оказалось на деле недолгим перемирием ⁵, поэтому возникает естественный вопрос, почему именно его выбрали на роль своеобразного зачина отосланной посольству серии договоров? Вероятно, потоку, что в нем в рамках "вечного мира" было зафиксировано начало возвращения Русскому государству ряда потерянных в прошлом территорий (фактически, это было сделано еще при Иване III в 1503 г.,. но в форме перемирия) и придавало этому процессу статус давности, важный в 1656 г. для трудных переговоров по главной территориальной проблеме. Кроме того, в 1507 г. Василий III вел переговоры о своей кандидатуре на литовский великокняжеский престол. В 1656 г. эта тема тоже присутствовала (применительно ко всей Речи Посполитой). Не исключено, что список грамоты 1509 г. сопровождался каким-то пояснениями на сей счет, хотя прямые указания такого рода в источниках отсутствуют.

Второй документ ХVI в., отправленный далекому посольству, — это перемирная грамота 1591 г. Федора Ивановича и Сигизмунда III, далеко не первая и не последняя среди достаточно длинного ряда русско-польских к русско-литовских актов подобного типа» вполне обычная для них и по содержанию. ⁶ Конечно, она могла представляться важной посольским дьякам в 1656 г. как последнее соглашение между Россией и Речью Посполитой, исходившее от представителя предшествующей династии. Но, может быть, они учли и проходившие до его утверждения, в 1590 г., переговоры двух сторон о заключении широкомасштабного политического договора: в 1656 г. эта теш вновь стала весьма актуальной и т.о. для нее мог создаваться исторический фон.

Все остальные документы, высланные Н. И.Одоевскому — ХVII века. Среда них можно выделить несколько крупных комплексов. Один относился к важнейшим дипломатическим переговорам первой половины столетия (вплоть до 50-х годов) и достигнутым тогда между Россией и Речью Посполитой соглашениям. Это прежде всего группа источников, подводившая определенна итог событиям Смутного времени во [156] взаимоотношениях двух государств: смоленские переговоры посольства во главе с боярином князем И. М. Воротынским 1615-1616 гг. (наказ и статейный список) и деулинские переговоры 1618-1619 гг. другой преде таштельной миссии, возглавляемой боярином Ф. И. Шереметевым, кончая перемирием и его утверждением (посольский наказ, статейный список, договорные записи, а также, очевидно, статейные списки предшествующих посольств).

Еще основательнее была представлена документация за 1634-1635 гг., связанная с договорным завершением Смоленской войны, заключением и взаимным закреплением Поляновского "вечного мира". Здесь не только статейные списки двух главных русских посольств за эти годы (Ф. И. Шереметева и боярина князя А. М. Львова с "товарищи"), но и материалы более мелких сопутствующих миссий с обеих сторон, а также договорные записи и "докончалные грамоты", в т.ч. "утвержденные" Михаила Федоровича и Владислава IV, важная грамота Владислава IV о "гетманском договоре", т.е. о соглашении группы московских бояр с коронным гетманом С. Жолкевским 1610 г. ⁷ . Вероятно, туда вошло и хорошо запомнившееся русским дипломатам, воспроизводившееся ими позже высказывание коронного канцлера Я. Жадака во,время переговоров 1634 г. о реальности в перспективе избрания царя на трон Речи Посполитой ⁸ — в 1656 г. оно было очень к месту!

В делом, эта документация не только вооружала русских послов богатым запасом фактических данных о развитии двусторонних отношений в первой трети ХVII в., но и позволяла выяснить позиции и аргументацию сторон во время тогдашних переговоров, давая возможность показать; что неблагоприятное для России положение, сложившееся в Смуту и после нее, было явлением временным, вызванным преходящими неблагоприятным обстоятельствами.

Следующий период русско-польских контактов, до начала войны между двумя державами, был представлен менее подробно, отдельными, но важными диплоштическими документами. Показательно, что по 40-м годам ХVII в. [157] намечалось использовать материалы, свидетельствовавшие о нормальном, даже дружественном характере их взаимоотношений. Например, об урегулировании вопроса о самозванце Я. Луое (1644-1646 гг.), вопроса существенного, если учесть всегдашни) настороженность царского правительства в связи с подобными фактами. Или о заключении в 1646-1647 гг. между Россией и Речью Посполитой соглашения, направленного на координацию в случае необходимости действий против Крымского ханства. В 1656 г. какое-то решение крымской проблемы должно было стать одним из элементов русско-польских договоренностей, и обращение посольских дьяков именно к документам 1646-1647 гг. характерно для направленности политики царских дипломатов в этом секторе. Как проявление дружественности вполне можно было оценить и ответную грамоту патриарха Иосифа от 17(27) июля 1648 г. на письмо польских сенаторов с сообщением о смерти Владислава IV, в которой патриарх со общил о желании царя сохранять мир. Ведь было хорошо известно, что в Речи Посполитой испытывали тогда немалые опасения насчет русских намерений после первых успехов восстания на Украине. Сходно могла интерпретироваться и грамота, посланная с гонцом Г. Кунаковым к сенаторам (начало 1649 г.).

Вместе с тем, послам отправили ряд документов русско-польских дипломатических отношений времени правления Владислава 1У и Яна Казимира на тецу о нарушении в разных формах "вечного мира" со стороны властей Речи Посполитой, в частности об оскорблении царской части, выражавшемся более всего в применении неподобающей титулатуры. Материал этот неоднократно использовался царскими ди .пломатами в двусторонних переговорах, фигурировал он и на Земских соборах 1651 и 1653 гг., обсуждавших отношения с Польско-Литовским государством и возможность войны с ним. ⁹ Н. И. Одоевскому с "товарыщи" выслали далзко не все источники такого рода, а лишь наиболее заметные.

Открывает эту группу "ответное письмо" сенаторов "великому посольству" во главе с A. M. Львовым 1644 г., в [158] котором давались определенные гарантии наказания виновных в "прописках" царской титула туры. К той же тематике относилась в некоторой мере документация "великого посольства" 1650 г., возглавлявшегося боярином Г. Г. Пушкиным: уже отмеченные "договорные статьи" о титулах даря, "воровских книгах" (см. далее) и по другим вопросам, в конечном итоге согласованным тогда в Варшаве; "выписка из посольской книги", т.е. статейный список, возможно, и наказы, и др.; "подтвержденная грамота" Алексея Михайловича на Поляновский договор.

Сюда же можно причислить материалы двух миссий 1652 г.: А. О. Прончшиева с "товарищи", ездивших на первый варшавский сейм этого года с "прописными листами" (грамота Яна Казимира и ответное письмо сенаторов царским посланникам, в которых содержалось изложение решения сеймового суда о наказании виновных в нарушении царской титулатуры и развивалась аргументация польско-литовской стороны по этой проблеме двусторонних отношений), и ответного посольства в Москву А. Пенцлавского и К. Униковского. В "книге приезда и отпуска" последних, отправленной Н. И. Одоевскому в 1656 г., фиксировались все документы по пребыванию их в русской столице и переговорам с представительной делегацией бояр (Б. А. Репнин, Г. Г. Пушкин, Д. Ф. Соковнин) и посольских дьяков, главным образом по той же проблеме взаимных нарушений титулатуры в переписке, как и о безуспешной попытке посланцев вручить боярам сеймовый декрет на эту тему и т.о. хотя бы на время закрыть ее.

Сходную направленность имели и материалы последнего предвоенного "великого и полномочного посольства" в Речь Посполитую во главе с князем Б.А.Репниным-Оболенским 1653 г.: статейный список и ответное письмо сенаторов послам, в которых подробно излагался ход бесплодных переговоров во Львове, где тогда находился Ян Казимир, прежде всего по вопросу о титулатуре, а также о некоторых других проблемах двусторонних взаимоотношений. Какую важность придавали в Москве итогам этих обсуждений видно [159] хотя бы из того, что их довольно подробное резюме вошло в решение Земского собора от 1(11) октября 165З г. о войне с Польско-Литовским государством ¹⁰. К этой же группе следует отнести необычную для русско-польских отношений тех дет привезенную гонцом В.Пузилевичем грамоту сената Речи Посполитой царской боярской думе 1654 г. с обвинениями в разрыве "вечного мира" и с сообщением о возобновлении в связи с этим прав Владислава IV на русский престол, переходящих к Яну Казимиру. Эта грамота была интерпретирована, в Москве как оскорбление величества и еще одно нарушение Поляновского договора и, очевидно, в качестве такого свидетельства намечалась к использованию в 1656 г.

Как уже отмечено, во всех документах переговоров между Россией и Речью Посполитой за десятилетие 1644-1653 гг., высланных в 1656 г. Н. И. Одоевскому с "товарыщи", рассматривались и другие темы, интересовавшие обе стороны. В комплексе они давали царским послам достаточное представление об основных проблемах русско-польских отношений и в это время, о тогдашней политике и позициях двух держав и выдвигавшихся их дипломатами предложениях по урегулированию взаимных противоречий. В частности, существенное место в этих источниках занял территориальный вопрос, т.е. попытки русской стороны использовать резкое ухудшение положения Речи Посполитой в ходе освободительной войны украинского народа и методами дипломатического давления, без применения силы вернуть потерянные в Смуту земли (посольства Г. Г. Пушкина и А. О. Прончищева).

Еще большее внимание уделялось в названных документах русско-польских взаимоотношений украинской проблеме. Впервые в переговорах с польской стороной позиция царской дипломатии на сей счет была сформулирована во время пребывания в Москве "великого посольства" во главе со С.Витовским и Ф.К.Обуховичем, которое предложило двусторонний военный союз против Крымского ханства, но прежде всего против восставшей Украины, пытаясь [160] дискредитировать Б.Хмельницкого информацией о его опасных с точки зрения интересов обоих государств связях с ханом и Портой. Именно тогда русские политики со ссылкой на украинского гетмана дали свою оценку событий на Украине, как вызванных религиозным и национальным угнетением со стороны польских феодалов, и предложили идею посредничества даря в деле ликвидации конфликта. В переданных; в 1656 г. русским послам источниках об этих переговорах ("ответном письме" Н. И. Одоевского и Г. Г. Пушкина с "товарищи" послам Речи Посполитой и "выписке о делех, что говорили") вся указанная тематика нашла основательное отражение.

Разные аспекты украинского вопроса в рамках русско-польских отношений, включая и повторные предложения царского посредничества, рассматривались и во время посольств А. О. Прончищева, А. Пенцлавского, Б. А. Репнина отказ правительства Речи Посполитой принять эту идею был оценен на Земском соборе в октябре 1653 г. как одно из оснований для войны. ¹¹

Значительную часть посольского архива 1656 г. составила документация, призванная представить официальную точку зрения царской дипломатии о "причинах" прекращения "вечного мира" России с Речью Посполитой и возникновения конфликта между ниш. Какую важность придавали в Москве этой стороне дела видно из того, что она освещалась не только в отмеченных ранее источниках о двусторонних переговорах, но и в целой группе документов, специально посвященных данной теме. Они неоднократно использовались и в предшествующее время, в т. ч. в обобщенном виде на Земских соборах 1651 и 1653 гг., а также на международной арене. Русским политикам было важно добиться широкого признания своей трактовки "причин" войны, поскольку успех создавал хорошую основу для обеспечения благоприятных внешнеполитических условий конфликта.

Подобная цель оставалась немаловажной и в 1656 г., хотя бы из-за императорского посредничества в намеченных русско-польских переговорах. Но еще существеннее было [161] обеспечить даже частичное согласие дипломатов Речи Посполитой с обоснованностью этих "причин" ибо тогда легче становилось настаивать на желательном русской стороне решении территориального и иных вопросов.

Среди названных документов часть предназначалась для доказательства все того же тезиса о многолетнем нарушении польско-литовской стороной "государевой чести", прежде всего в неправильном титуловании, а также уничижительных высказываний применительно к царям, патриарху Филарету, Русскому государству и его жителям. С этой целью везли в первую очередь несколько книг, приобретенных раньше в Речи Посполитой гонцом Г. Кунаковым (1649 г) и послом Г. Г. Пушкиным (1650 г.) ¹², возможно, и другими царскими посланцами. Это "Хроника" епископа П. Пясецкого в одном из краковских изданий (Chronica gestorum in Europa singulatium, 1646. Первое издание — Krakow, 1645); три работы, посвященные истории правления Владислава IV, скорее панегирики, в том числе подготовленные как отклик на смерть короля: Э.Вассенберга (B.Wassenberg. Gestorum... Vladislai IV... Gedani, 1643. Изд. 2-е), известного поэта и историка С. Твардовского (очевидно, имеется в виду его публикация "Wladyslaw IV krol polski i szwedski. Leszno, 1649, хотя в "росписи" указана дата 1648), издателя и журналиста Я. Горчина (J. A. Gorczyn. Pamiec о cnotach. szczesciu, dzielnosci... Wladyslawa IV. Krakow. 1648). Очевидно "выписка из польской печатной тетради..." о Владиславе — это экстракт из книжки Я. Горчина, а "перевед польской печатной тетради..." 1649 — работа С. Твардовского.

Отдельно было составлено несколько расписей и выписей, в которых подытожили высказывания оскорбительного характера и нарушения царской титулатуры после Поляновского договора 1634 г., собранные из разных источников "выписки злые слова", росписи "перечневая прописных листов", "грамотам и листам", "прописным листом... в прошлых годех и во 154-м году" (т.е. в 1646 г.), "прописным листам из литовских книг", т.е. из статейных списков [162] русских посольств в Речь Посполитую и составлявшихся в Посольском приказе книг "приезда" королевских посланцев.

Столь же основательно раскрывалась в отосланных Н. И. Одоевскому с "товарищи" материалах украинская проблема, причем с разных сторон, дополняя то, что на данную тему содержалось в источниках по русско-польским переговорам (см. выше). Прежде всего это были некоторые документы польско-украинских отношений времени освободительной войны: недатированное "постановленье" Речи Посполитой и Войска Запорожского — очевидно, имеется в визу либо Переяславское соглашение 14(24) февраля 1649 г. ¹³ либо — Белоцерковский договор 1651 г.; текст Зборовского договора 1649 г.; универсалы Яна Казимира и гетманов Войску Запорожское от начала июня 1654 г. Сюда же фактически относятся печатная конституция коронационного сейма 1649 г. о присяге короля и выписка о том же. В ней содержалось очень важное с точки зрения царских дипломатов обязательство Яна Казимира поддерживать равенство между разными христианскими церквами в Речи Поспопитой, нарушение этого положения освобождало его подданных от обязанности верности. Таким нарушением и объяснялся выход Украины из состава Речи Посполитой на Земском соборе 1653 г. ¹⁴ и в дипломатической практике.

Вторую группу источников по украинскому вопросу, направленных Н. И. Одоевскому, составляли материалы взаимоотношений между Россией и Украиной. Как и во всех других случаях среда них был произведен строгий отбор, в результате которого выделили лишь малую их толику, которую сочли в 1656 г. необходимейшей. Это списки царских грамот, посылавшихся Б. Хмельницкому в предшествующие годы, г. также два документа за 1653 г. Первый — "список с белоруского письма" (имеется в виду текст написанный по-украински), привезенного в Москву русскими посланниками к украинскому гетману Я. Н. Лихаревым и подьячим И. Фоминым (март-апрель). Данное посольство имело целью сообщить о скорой отправке к Яну Казимиру миссии во главе с Б. А. Репниным с предложением о заключении мира [163] между Речью Посполитой и Украиной при цареском посредничестве, а также выяснить желательные Б. Хмельницкому условия проектируемого соглашения. Соответствующий документ и был получен в виде названного письма. ¹⁵

Второй — "разговоры" — украинских посланников К. Д. Бурляя и С. А. Мужиловского в Посольском приказе (май) о положении на тот момент Украины, состоянии и перспективах ее отношений с Речью Посполитой и на другие темы. ¹⁶ Кроме того, было взята роспись украинских полков с указанием относящихся к ним городов и т.п., которая кроме справок могла понадобиться и при определении границ.

В одной из дополнительных заметок к анализируемому наш документу отмечено, что посольству Н. И. Одоевского с "товарищи".необходимо также забрать с собой "лист" Б.Хмельницкого царю "о неправдах польского короля". Очевидно, имеется в виду одно из писем от 7(17) или 12(22) июня 1656 г. (получены в июле), в которых сообщалось о дипломатической активности политиков Речи Посполитой во вред, интересам России и Украины. ¹⁷

Наконец, позже, 13(23) сентября 1656 г., в связи с отправкой украинских представителей для участия в переговорах с польско-литовской делегацией, миссии во главе с Н. И. Одоевским выслали из царского лагеря под Ригой грамоту с изложением относящихся к Украине условий будущего договора, присланных Б.Хмельницкому. ¹⁸

Все это частично использовалось и в довоенных русско-польских дипломатических контактах, и на Земском соборе 1653 г. В 1656 г. данный материал был существен своей фактической, информационной стороной, в частности по немаловажному вопросу о границах. Но основная роль, которая предназначалась этим документам, была иной: не приходилось сомневаться, что комиссары Речи Посполитой стали трактовать связи царского правительства с Украиной и тем более переход ее под русскую власть как бесспорное свидетельство нарушения Россией условий "вечного мира". Тем важнее было обосновать контраргументы и постараться доказать, что и в этом пункте причиной воины стала политика [164] господствующих кругов Речи Посполитой. Такой цели и служила отобранная документация, причем с двух точек зрения: демонстрируя лояльную по отношению к Польско-Литовскому государству позицию русской стороны в украинском вопросе на протяжении ряда лет, а с другой стороны — длительное нарушение его властями прав Украины.

Тем же обвинительным целям в показе причин русско-польского конфликта служил еще один документ, отосланный Н. И. Одоевскому: список грамоты крымского хана Ислам Герея канцлеру великому коронному Е. Оссолиньскому, доставленный в Варшаву посольством В. Бечиньского (сентябрь — октябрь 1650 г.), в связи с переговорами о совместных действиях в случае возникновения русско-польской войны (такие опасения возникли в польской столице из-за очень жесткой первоначально позиции миссии во главе с Г. Г. Пушкиным). Привезенный в Москву в начале 1651 г. посольством С.Витовского и Ф.К.Обуховича среди прочих дипломатических актов этот документ был любопытным образом, хотя и не без оснований, обращен против польской стороны как свидетельство ее антирусских контактов с "басурманами" в нарушение "вечного мира".

Кроме уже отмеченных, а также входивших составной частью в иные источники среди разбираемых материалов находились и документы, специально или в какой-то мере посвященные двум первостепенного значения темам предстоящих переговоров. Первая — это проблема избрания в перспективе даря или. его сына королем Речи Посполитой. Сюда относится выписка из польских сеймовых конституций за столетие, 1550-1649 гг., от Сигизмунда Августа до Яна Казимира, об ограничительных обязательствах королей (и как великих князей Литовских) и их присяге. ¹⁹ К данной группе примыкают и указанные в дополнительной помете грамоты польских сенаторов князю Трансильвании Дъёрдю Ракоци II о возможном выборе его на польско-литовский трон (осень 1655 — начало 1656 г.).

Вторая — территориальный вопрос. Очевидно, для освещения его предназначались частично источники по [165] русскo-шведским отношениям: выписка из Тявзинского 1595 г. и Столбовского 1617 г. договоров, материалы посольства окольничего князя Д. И. Мезецкого с "товарищи" по переговорам с представителями Густава-Адольфа в 1615-1617 гг. Они должны были послужить обоснованию в 1656 г. требования царской дипломаты о выгодном для России урегулировании в Прибалтике. Судьбы иной территории, а именно Великого княжества Литовского, касались главные документы русско-литовских переговоров лета 1655-1656 г., отобранные посольскими дьяками для Н. И. Одоевского.

По 1655 г. это письмо группы литовских духовных и светских магнатов и военных во главе с Я. Радзивиллом, В. Госевским и Г. Тышкевичем боярам от 5 августа во время виленского похода; ²⁰ статейный список посольства стольника Ф.М.Ртищева Большого к гетману польному литовскому В.Госевскому и группировке при нем (сентябрь — ноябрь); письмо гетмана великого литовского П.Сапеги и сенаторов при нем дарю (либо второе — к боярам) от 10 октября с посланником подстольем гродненским С. Глядоницким (S. K. Hladonicki в подлинном тексте) ²¹; жалованная царская грамота старосте ошмянскому А.Саковичу и шляхте при нем от 3 ноября ²²; отписка боярина князя А. Урусова от 17 (27) ноября в ходе действий под Брестом. ²³ По 1656 г.: "речь из наказа" от 10(20) марта посланнику стольнику З.Леонтьеву, ездившему к воеводе трокскому Н. Пацу в связи с переговорами о его возможном переходе в царское подданство и наборе гусарского полка ²⁴ ; список с царской грамоты гетману великому литовскому П. Сапеге и находящемуся под его командованием войску, направленной с ротмистром Н. Сухтицким 13 мая. ²⁵ Все эти документы имели отношение не только к вопросу о принадлежности Великого княжества Литовского, во время соответствующих переговоров постепенно вырабатывались позиции сторон по проблемам дальнейших взаимоотношений России и Речи Посполитой, обсуждались вероятные условия соглашения между ними, что было немаловажно для посольства Н. И. Одоевского. [166]

Последний комплекс вопросов в еще большей мере стал предметом официальных дипломатических контактов двух держав в подготовительной фазе к виленским съездам (с начала 1656 г.). поэтому важнейшие из относящихся к этой теме материалов также препроводили Н. И. Одоевскому. Это грамоты даря — Яну Казимиру и бояр-сенаторам от 3 мая, отправленные с посланником маршалом оршанским П. Галянским (и царская грамота королю от той же даты, высланная с гонцом поручиком Ф. Т. Зыковым); "розговоры" посланца, т.е. записи обсуждения им двусторонних отношений и других политических вопросов с русскими делегатами окольничим Б. М. Хитрово и думным дьяком А. Ивановым; кроме того, поданные представителем Речи Посполитой "статьи" и "письмо" об условиях мира и прекращения военных действий (апрель — начало мая 1656 г.) ²⁶ .

При рассмотрении выделенной в Посольском приказе для миссии Н. И. Одоевского документации обращает на себя внимание присутствие в ней ряда специальных источников о текущей политике Швеции (сверх отмеченных ранее), причем освещающих ее с нескольких точек зрения. Во-первых, состояние русско-шведских отношений .в тот момент. Здесь прежде всего "выписка о неправде свейского короля", т.е. подборка обвинительного материала о нарушениях "веяного мира" шведской стороной, которые в трактовке царских дипломатов послужили причиной войны между двумя государствами. Сюда же относятся грамоты Карла X Густава "к запорожским казакам, перезывая их к себе, 164-го году" и к наказному гетману, полковнику нежинскому И. Н. Золотаренко. Очевидно, имеются в виду грамоты Б. Хмельницкому и И. Н. Золотаренко от конца ноября 1655 г., фигурировавшие и в русско-шведских переговорах в марте 1656 г., причем с тем же самым обвинительным уклоном ²⁷ .

К этой группе следует причислить также "лист" шведского полковника, командовавшего в тот момент королевским отрядом в воеводстве Новогрудском А. Воллакса от конца 1655 г. и, вероятно, инструкцию и список с письма наместника Лифляндии графа М. Г. де ла Гарди "за рукою" [167] А.Воллакса. Трудно сказать, какой конкретно документ из довольно многочисленных писем и грамот этого полковника, направленных тогда русским военным властям и жителям ближайших поветов, имеется в виду. Что касается "листа" М. де ла Гарди, то, возможно, речь идет об "сберегательном листе" наместника Я. и Б.Радзивиллам на их владения от 6 (16) ноября 1655 г., действительно подписанного и А. Воллаксом. ²⁸ В любом случае все это направлялось Н. И. Одоевскому в тех же обвинительных целях как свидетельство шведских претензий на районы, уже находившиеся под русским контролем.

Во-вторых, несколько актов было посвящено взаимоотношениям Швеции с Речью Посполитой в целом, а также с Великим княжеством Литовским. Это "перевод с неметцкой печатной тетрати, за что учинилась война у свейского короля с полским королем 1655-го году". Из названия неясно, имеется ли в виду одно из довольно многочисленных изданий манифеста Карла X с объяснением причин войны между двумя державами или что-то иное. Но если принять во внимание, что в архиве Посольского приказа сохранилось очень известное в годы первой Северной, войны немецкое издание от этого года, озаглавленное здесь "Копия с печатного письма под именем Кириака Тразимаха, писанного к его приятелю Андрею Никанору, о принятых шведским королем справедливых причинах к начатию войны против поляков", то можно предположить, что именно его выслали Н. И. Одоевскому. Эта публикация стада началом довольно длительной полемики между Г. Конрингом, А. Никанором и другими политологами того времени об обоснованности шведского вторжения в Речь Посполитую. ²⁹

Шведско-литовские документы связаны с заключением Кейданского соглашения 1655 г. и с функционированием в данном районе шведской военной администрации. Очевидно, "перевод с польского письма, что писал к литовцам М. Делагарди" — это обращение наместника к литовцам тотчас по прибытии в Ригу с предложением протекции короля и помощи. ³⁰ Затем следуют "Статьи Я. Радзивилла с королем [168] свейским уговариванные именем всего княжества Литовского, о чем король его милость /польский — Л. З./ и Речь Посполитая не ведали". Имеется в виду копия предложенного литовской стороной на .утверждение наместнику текста соглашения (от 17 августа), привезенная в Москву Л. Галинским в апреле 1656 г. Впрочем, уже в конце 1655 г. там располагали и окончательным текстом договора (от 20 октября). ³¹ Наконец, последнее — "выписка из польских листов граф Магнуса" — это копии и отрывки из многочисленных универсалов, рассылаемых тогда М. де ла Гарда в Литве и Белоруссии, в т.ч. в районы, которые царские власти считали находящимися под их контролем.

Оценивая в целом всю эту документацию, следует сказать, что она явно была нацелена на доказательство нарушения Карлом X договоров и с Россией, и с Речью Посполитой, а отсюда и демонстрацию общих политических интересов в этом пункте, желательности антишведского союза.

Интересно было бы определить, какая роль предназначалась еще одному источнику, внешне лишь косвенно относящемуся к тогдашней истории Швеции, а именно письму римского папы Алессандро VП бывшей шведской королеве Кристине (от 10 октября 1655 г.) вполне безобидного по содержанию. ³² Не исключено, что в Посольском приказе располагали какой-то информацией о действительно возникавших планах использовать дочь Густава-Адольфа для воздействия на Карла X или даже в качестве противовеса ему.

Часть высланных Н. И. Одоевскому с "товарищи" материалов была связана с посреднической ролью императора в ликвидации конфликта между Россией и Речью Посполитой и в частности в организации Виленских переговоров, а также вообще с отношениями между московским и венским дворами. Это "выписка из посольств цесарских", т.е. из документов, относящихся к обмену миссиями двух держав. Это и несколько грамот, прямо связанных с посредническими усилиями Фердинанда III: от императора к дарю с посланниками И. И. Баклановским и дьяком И. Михайловым от 4(14) ноября 1654 г.; "опасная грамота" польским комиссарам на [169] свободный проезд для участия в переговорах с царскими послами от 6 (16) января 1656 г., переданная императору гонцом подьячим Г. К. Богдановым; от даря к императору с послами Аллегретто де Аллегретти и И. Т. фон Дорбахом после предварительного завершения переговоров с ниш (17 мая 1656 г.); дополнительная верительная грамота Фердинанда III тем же послам дат участия в Виленских съездах от 25 июля 1656 г. ³³

Для царского посольства в Вильно в Посольском приказе отобрали также два документа об отношениях с Молдавским княжеством: "Разговор молдавских посланников митрополита и логофета о государевых делех" и "челобитье волоских посланников". Речь идет о материалах посольства от господаря Георгия Штефана во главе с сучавским митрополитом Гедеоном и боярином вторым логофетом Г. Нянулом об условиях перехода княжества в русское подданство и др, конретно в данном случае, вероятно, об актах по май 1656 г., в т.ч. о крымско-польских контактах антирусского характера. ³⁴

Некоторые из высланных Н. И. Одоевскому материалов были необходимы для текущей деятельности царской миссии. Это "выписка в доклад, как посыпаны на съезд с польскими великими послы бояря", т.е. обычная в русской дипломатической практике сводка прецедентов об организации более ранних "великих посольств". Такой же характер имели "Книга описание государств и как... титла описуют..." и "Книга о наместничестве", а именно по-преимуществу титулярник и наместнический титулярник (записи наместнических титулов послов по предшествующим русским миссиям в Речи Посполитой). И, наконец, трехязычный латинско-немецко-польский словарь издания 1642 г.

Подытоживая все изложенное, отметим, что дьяки Посольского приказа проделали очень значительную работу по отбору и в немалой мере копированию документальной базы для посольства, возглавляемого Н. И. Одоевским. Из своего архива послы имели возможность почерпнуть данные по большому кругу вопросов, которые могли и должны были [170] возникать в ходе переговоров о комиссарами Речи Посполитой. Обращение к статейному списку посольства ясно свидетельствует, что материалы эти не остались лежать втуне, они активно использовались в весьма сложных, порою очень острых дискуссиях с польско-литовскими послами и императорскими посредниками. В таких спорах аргументация русской стороны получала обоснование в истории вопроса, хотя, само собой разумеется, оставалась тенденциозной, как, впрочем, и противоположная.

Можем констатировать, что в Москве с основанием наметили и выделили те главные проблемы, которые интересовали обе стороны, а именно территориальную, шведскую, украинскую и вопрос об избрании царя, и постарались снабдить своих послов документацией для обоснования их позиции по названным темам. Действительно, эти проблемы, кроме последней, оказались важнейшими и для польско-литовских дипломатов. Иной вопрос, насколько достижимыми оказались цели, поставленные перед царской миссией. Документация для нее подбиралась, очевидно, с оглядкой на "наказы" посольству. Это и не удивительно, если учесть, что в обоих случаях активную роль играл, например, А.Иванов. Но сходны и минусы: и в наказах, и в документах слишком большое место занял обвинительный аспект; проблема избрания в перспективе царя или его сына в короли Речи Посполитой была явно недостаточно продумана, обоснована и детализирована.

Так или иначе, .посольский архив был подобран неплохо, свою роль в переговорах сыграл, а успех их определял не его состав и даже не аргументация сторон, а реальная политическая и военная обстановка лета — осени 1656 г. [173]

/Приложение/

/л. 108/ Роспись, что послано на посолской полской съезд с великими послы з боярином со князем Никитою Ивановичем Одоевским с товарищи ис Посолского приказу.

Книга Литовская, как были на съезде под Смоленском государевы болшие послы бояря княз Иван Михайлович Воротынской с товарищи 123-го году.

Посольство с свейскими послы околничего князя Данила Ивановича Мезетцкого с товарищи 124-го году /л. 108 об./ Наказ государевых великих послов боярина и наместника Казанского князя Ивана Михайловича Воротынского 123 -го году.

Книга литовская, а в ней съезды государевых послов бояр Федора Ивановича Шереметева с товарищи, как они съезхалис с литовскими послы под троицким Сергиевым монастырем и чинили перемирие на 14 лет и на 6 месец 127-го году.

Списки з договорных записей государевых и литовских послов, как съезжалис /л. 109/ во 127 -м году.

Книги, а в них писан посолской наказ, каков дан ис Посолского приказу послом боярину Федору Ивановичи Шереметеву с товарищи во 127-м году, и статейные списки, каковы присыланы к Троице в Сергиев монастырь. Книга литовская, как съезжалис государевы великие послы боярин Федор Иванович Шереметев с товарище с польскими и литовскими послы и учинили вечное докончание в прошлом во 142-м году.

/л. 109 об./ Список с договорные записи государевых послов боярина Федора Ивановича Шереметева с товарыщи, какову дали литовским послом во 142-м году.

Книга, а в ней писан отпуск в лятву для закрепления вечного докончанья государевых великих послов боярина князя Алексея Михайловича Лвова с товарищи и приезд их из Литвы, и иные отпуски и приезды 142-го году. Статейной список боярина князя Бориса Александровича [174] Репнина с товарыщи /л. 110/ 162-го году.

Конституцыя полская, почавши от короля Жигимонта Августа лета 1550-го до Яна Казимира короля лета 1649-го году.

Книга полская на похвалу Владислава короля, писана от Самойла Твардовского лета 1648-го году.

Книга латынская кроника Павла Пяшицынского епископа премиславского лета 1646-го году.

/л. 110 об./ Книга полская воспоминане добродетелей, счастья или храбрства и мужества короля полского Владислава четвертого, писана от Яна Горчина лета 1648-го году.

Книга латынская о делех славных Владислава короля, писана от Иверда Вассенбергуша 1643-го году.

Книга трех языков, латынская, неметцкая и полская лета 1642-го году дикцыонар.

Перевод с полской печатной тетради, какову привез с собою из Литвы дьяк Григорий Кунаков 157-го году.

/л. 111/ Список з грамоты от Ислам Гирея хана крымского через пана Бечинского 1650-го до канцлера.

Список з государевы докончалные грамоты, на которой государь крест целовал полскому Владиславу королю при послех при Александре Песочинском каштеляне каменетцком да при Казимере Сапеге, да при Петре Вяжевиче 143-го году.

Список з докончалные грамоты Жигимонта /л. 111 об./ короля полского с великим князем Васильем Ивановичем о вечном докончане 7017-го году.

Список с перемирные грамоты блаженные памяти государя, царя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси самодержца с полским Жигимонтом королем 99-го году.

Список с королевские грамоты о гетманском договоре, на которой грамоте Владислав корол полской и великий княз Литовский царского величества при великих /л. 112/ послех при боярине и наместнике Суздалском при князе Алексее Михаловиче Лвове с товарыщи крест целовал во 143-м году. [175]

Список с королевские грамоты, какову привезли государевы великие послы боярин Василей Иванович Стрешнев во 154-м году о Лубе.

Список с королевские грамоты, что писал ко государю Ян Казимер корол полский с посланники с Офонасьем Пронцищевым да з дьяком с Алмазем Ивановым (Исправлено, видимо, было начало слова «Ивановичем») во 160-м году.

Список с подтвержденные грамоты, какова была послана в Литву с великими /л. 112 об./ послы з боярином и оружейничим з Григорем Гавриловичем Пушкиным с товарыщи во 158-м году.

Выписка ис полской печатной тетрати в которой напечатано о житии и о счастье полского Владислава короля с похвалами.

Список с листа постановеня Речи Посполитой и Войска Запорожского.

Перевод с белоруского писма с статей, как мир учинился у короля с запорожскими казаки под Зборовым.

Перевод с немецкой печатной тетрати /л. 113/, за что учинилась война у короля свейского с полским королем.

Список с ответного з белоруского писма, каково дали государевым великим послом боярину князю Алексею Михаловичю Лвову с товарыщи в Варшаве паны рада Коруны Полские и Великого княжства Литовского 1644-го году.

Ответное писмо боярина княз Никиты Ивановича Адоевского да боярина ж и оружейничего Григоря Гавриловича Пушкина с товарыщи, каково дано полского короля великим и полномочным послом Станиславу Витовскому каштеляну Сендомирскому с товарыщи.

Список с ответного писма, каково дано государевым /л. 113 об./ великим и полномочным послом боярину князю Борису Александровичю Репнину с товарыщи и полского короля панов рад и врадников Владислава маркграб и на Мирове Мышковского воеводы Сендомирского с товарыщи. [176]

Роспис перечневая, от ково имянем прописные листы и в котором году писаны.

Роспис королевским грамотам, каковы присылал ко государю Владислав корол полский, также и порубежных его, королевских, городов воевод, и каштелянов, и старост, и державцов листом, каковы писали они в царского величества сторону после вечного докончанья, а в тех /л. 114/ королевских грамотах и порубежных людей в ссылочных листех писано царского величества в ымяноване и в титлах несправчиво, а в королевском титле с прибавкою мимо вечного докончаня.

А какая в которой королевской грамоте или в ссылочных листех прописка, и то писано в той росписи подлинно.

Роспис прописным листом, что писали из литовских порубежных городов старосты, и капитаны, и державцы, и всякие приказные люди /л. 114 об./ в царского величества городы и воеводам в прошлых годех и во 154-м году. А в тех листех в царского величества имяноване писано несправчиво, а в ыных не по пригожу, а королевского величества в ымяноване и в титлах приписано лишнее.

Списки з запорожских грамот, каковы посланы от государя к Хмельницкому в розных годех.

/л. 115/ Статейный список Федора Михайловича Ртищева и перевод с полского писма, каков писали к государю Павел Сапега и сенатори с Самойлом Глядовицким. Тут же перевод с полского писма, каков писали к боярину и воеводам ко князю Якову Куденетовичю Черкаскому с товарыщи из Вилны бискуп Юрья Тишкевичъ, и гетманы, и все рыцерство. Да отписка боярина княз Семена Андреевича Урусова, как пошли з государевыми ратными людми ис Ковны к Бресте.

/л. 115 об./ Список с жалованные грамоты, какова дана старосте ошмянскому Адаму Саковичю и всеи уроженой шляхте. Разговоры полского посланника Петра Галинского.

В ящике дел.

Выписка из посолств цесарских. [177]

Роспис прописным листом из литовских книг.

Выписки злые слова.

Роспис сколко в государевых черкаских полкех городов, и /л. 116/ городков, и мест, и местечек, и слобод порознь.

Универсалы королевские и гетманские 162-го году в июне месяце.

Лист Воляксов, что он пишетца государевыми городами владетелем и Бугуслава Радзивила имянеми.

Да инструкцыя да список с листа граф Магнуса за рукою Адама ж Волякса.

Статьи князя Радзивилла с королем свейским, уговариванные /л. 116 об./ именем всего княжества Литовского, о чем король его милость и Речь Посполитая не ведали, 1655-го году.

Розговоры запорожских посланников Кондарта Бырляя да Силуяна Мужиловского 161-го году.

Выписка о неправде свейского короля.

Список с ответного писма, каково дали государевым посланником Офонасию Пронцищеву да дьяку Алмазу Иванову в Литве паны рада во 160-м году.

/л. 117/ Список з докончалные грамоты Владислава короля полского, на которой он, корол, при государевых великих послех, при боярине при князе Алексее Михайловиче Лвове с товарыщи на докончане крест целовали в Варшаве 143-го году. Список з докончалные грамоты государевых послов, какову дали литовским послом во 142-м году.

Список з договорных записей панов рад, какову дали государевым великим послом боярину князю Алексеию Михайловичю Лвову с товарыщи /л. 117 об./ и какову дали государевы послы паном раде.

Выписка из договорных Тявзинских записей государевых великих послов околничего князя Ивана Туренина с товарыщи с свейскими послы с Стен Баннером с товарыщи 103-го.

Выписка перечневая из Столбовского договору государевых великих послов околничего князя Данила Ивановича Мезецкого с товарыщи с свейскими великими послы с Яковом Пунтосовым с товарыщи 125-го году. [178]

/л. 118/ Грамота, какова писана от государя (вписано сверху) к паном раде з дьяком з Григорием Кунаковым во 157-м году.

Грамота ж, какову писал к государю Ян Казимер корол полской з дьяком з Григорием Кунаковым и как писали к государю паны рада с ним ж, Григорьем.

Разговор молдавских посланников митрополита и лагофета о государевых делех 164-го году.

Выписка с докончалных грамот /л. 118 об./ блаженные памяти государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и Владислава короля полского 143-го году.

Список с листа постановеня Речи Речи Посполитой и Войска Запорожского.

Да список з белоруского писма, каково привез из Запор Яков Лихарев да подячей Иван Фомин во 161-м году.

Да перевод с статей, как мир учинился у короля з запорожскими казаки /л. 119/ под Зборовым.

Выписка из полской печатной тетрати, в которой напечатано о житии и о счастье полского Владислава короля с похвалами. Тут же присяга королевская Яна Казимера короля.

Перевод с неметцкой печатной тетрати, за что учинилас война у свейского короля с полским королем 1655-го году.

Перевод с полского писма, что писал к вилинскому бискупу и к Бугуславу и к Янушу Радзивилам свейской генерал Магнус Делагардий.

Перевод с цесаревы грамоты, какову /л. 119 об./ писал ко государю с посланники с Иваном Баклановским да з дъяком с Иваном Михайловым 163-го году.

Список з грамоты, какова послана к полскому королю (вписано сверху) с посланником с Петром Галинским да список з грамоты ж, какову писали бояря к паном раде. [179]

Список з грамоты ж, какова послана к цесарю опасная на полских послов з гонцом з Григорьем Богдановым.

Выписка из посолств цесарских.

Лист свейского Карл Густава /л. 120/ короля, писан к запорожским казакам, перезывая их к себе, 164-го году.

Статьи, что прислал Петр Галинской, на чом просит у государя полской король миру, да писмо за его рукою.

Список з грамоты, какова послана к цесарю с послы с Алгаретом с товарыщи.

Перевод з грамоты, что писал ко государю Фердинандус цесар римской с послы своими во 164-м году.

Список с полской печатной констытуцыи о присяге Яна Казимера короля латынского языку 1649-го году.

/л. 120 об./ Выписка полских послов Станислава Ватовского каштеляна Сендомирского с товарыщи о делех, о чем говорили в ответех з бояры со князем Никитою Ивановичем Одоевским с товарыщи 159-го году.

Выписка о договорных статьях боярина князя Алексея Никтича Трубетцкого с товарыщи с полским послом Адамом Кисилем 156-го году.

Грамота, какову писал святейший Иосиф патриарх к паном раде против их грамоты, объявляя про смерть полского Владислава короля, и чтоб меж великими государствы был мир и тишина неподвижно.

/л. 121/ Список с листа, каков писал к бояром ко князю Алексею Никитичю Трубетцкому с товарыщи Адам Кисел во 156-м году. Перевод с латинского листа, что писал папа римской к свейской королеве Христине 1655-го.

Выписка в доклад, как посыланы на с/ъ/езд с полскими великими послы бояря.

Перевод з грамоты свейского короля, какову писал к Золотаренку.

Список з грамоты, какова прислана («на» вписано сверху) от панов рад к бояром з гонцом с Василем Пузылевичем (исправлено, было Пузыревичем) 162-м году. [180]

Книга описание государств и как в которое государство и из государств государские титла описуют на обе стороны.

Книга о наместничестве.

Выписка ис полских листов граф Магнуса.

Челобитье волоских посланников.

Список з грамоты, какова послана х полскому королю с Федором Зыковым.

Книга приезд к Москве и отпуск /л. 122/ с Москвы полских посланников Албрехта Пенцлавского да Хриштопа Унциховского 160-го году.

Речь из наказу, как велено говорить столнику Замятне Левонтьеву Троцкому воеводе наодине.

Список з грамоты, каков послана к гетману к Павлу Сапеге с ротмистром Сухтитцким.

/л. 124/ Взять на съезд надобно.

Грамоты панов рад (Зачеркнуто: полского короля Ка), как они писали к Ракоце о обиране его на королевство.

Хмелнитцкого лист к государю о неправдах полского короля.

Комментарии

1. Санин Г. А. Советская историография внешней политики России в ХVII в. // Итоги и задачи изучения внешней политики России: Советская историография. М., 1981. С. 92, 122.

2. Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА. Ф. 79. Сношения России с Польшей. Кн. 87. Л. 106-106об.

3. Там же. Л. 106-122, 124.

4. Там же. Л. 198об.-199об.; Д. 21а. Л. 161-161об.

5. См. об этих вопросах: Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства; Вторая половина ХV в. М., 1952. С. 517-522; Лурье Я. С. Внешняя политика и международное положение Русского государства // Очерки истории СССР: Период феодализма. Конец ХV в. — начало XVII в. М., 1955. С. 151-152; Флоря Б. Н. Древнерусские традиции и борьба восточнославянских народов за воссоединение // В. Т. Пашуто, Б. Н. Флоря, А. Л. Хорошкевич. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 172-173.

6. См. на эту тему: Флоря Б. Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине ХVI — начале ХVII в. М., 1978. С. 238-245.

7. Об этом соглашении (точнее, двух) см.: Там же. С. 274-281. В 1635 г. в позже речь шла о передаче русской стороне его подлинника.

8. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, СПб., 1861. Т. 3. С. 362-369.

9. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. М., 1953. Т. Ш. С. 7-II, 406-414.

10. Taм же. С. 409-412.

11. Там же. С. 410-414.

12. См., в частности: Акты... Т. III. С. 436-444.

13. См.: Документи Богдана Хмельницького. Киiв. 1961. С. 103-107.

14. Воссоединение... Т. III. С. 412, 414.

15. Там же. С. 304-305.

16. Там же. С. 262-266, 277-279, 281-285.

17. Документи... С. 496-503 , 522-523 (датировка в публикации неверна, письмо бесспорно относится к 22 июня).

18. ЦГАДА-. Ф. 27. Приказ тайных дел. Д. 110. Л. 38-46; Ф. 79. Кн. 87. Л. 178об.-187; 1656 г. Д. 26. Л. 25-32; Документи... С. 500-503, 518-522, 523-524.

19. См.: ЦГАДА. Ф. 79. Кн. 88. Л. 44-46, 47-49, 225-231 об.; 1656 г. Д. 28. Л. 232-235.

20. Там же. 1655 г. Д. 10. Л. 34-39.

21. Там же. Л. 284-295.

22. Там же. Л. 181-185oб.

23. Там же. 1655 г. Д. 1. Л. 33-49.

24. Там же. 1656 г. Д. 9.

25. Там же. Д. 10; Ф. 27. Д. 86. Ч. 4. Л. 17-22.

26. Там же. Ф. 79. KМ. 86; 1656 г. Д. 13.

27. Там же. Ф. 96. Сношения России со Швецией. 1655 г. Д. II. Л. 1-8; 1656 г. Д. 2. Л. 12-14; Д. 4. Л. 179.

28. Там же. 1655 г. Д. 5. Л. 12-14; Ф. 79. 1655 г. Д. 4. Л. 40-41, 115, 118, 129-133, 141-143.

29. Там же. Ф. 96. 1655 г. Д. 12. Л. 1-24об.; Polska w okresie drugiej wojny polnocnej 1655-1660. T.III. Bibliografia.Warszawa 1957, № 133-134 , 229-231, 264, 294, 312, 342-346, 483, 1097.

30. Konopezynski W., Lepszy K. Akta ugody Kiejdanakiej 1655 roku // Ateneum Wilenski. Rocznik X.1935.S.174-175.

32. ЦГАДА. Ф. 96. 1655 г. Д. 10. Л. 1-8.

33. Там же. Ф. 79. Кн. 88. Л. 526об.-530об.; 1656 г. /Д. 25. Л. 31-34; Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. III. СПб., 1854, стб. 182-187, 535-550.

34. Исторические связи народов СССР и Румынии. Документы и материалы в трех томах. Т. II. М., 1968. С. 270-278 , 286-293 , 296-297, 391-395.

35. ЦГАДА.Ф. 79. Кн. 8б. Л.71-81 об.,1б55 г.Д. 13. Л. 1-18; Konopczynski W., Lераzу K. Akta... S. 187-192.