ПРЕРОГАТИВА СИГИЗМУНДА III СМОЛЕНСКОЙ ШЛЯХТЕ

К ИСТОРИИ РЕЛИГИОЗНОЙ НЕТЕРПИМОСТИ В РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА

Публикуемый документ представляет выдающийся интерес для изучения конфессиональных отношений в Речи Посполитой первой половины XVII в. Этим документом король по просьбе местной шляхты фактически отменял на территории одного из воеводств Великого княжества Литовского — Смоленского — действие Варшавской конфедерации 1573 г., которая будучи включенной в состав III Литовского Статута (III раздел 3 артикул), являлась на территории этого государства действующим общегосударственным законом. Варшавская конфедерация, как известно, гарантировала населению Речи Посполитой мирное сосуществование приверженцев разных христианских конфессий. Отменяя действие закона, король разрешал законное существование на Смоленщине лишь одной конфессии — католической. Выдача подобного документа показывает, как далеко могло зайти правительство Сигизмунда III в регулировании межконфессиональных отношений, когда сталкивалось не с оппозицией, а с содействием со стороны местной шляхты, активно ходатайствовавшей о выдаче подобного документа. Совпадение усилий шляхты и правительства объясняется тем, что смоленские шляхтичи — это по большей части офицеры польской армии, получившие земли на Смоленщине после заключения Деулинского перемирия. Как и правительство, они видели в борьбе с православием способ, как удержать Смоленщину в составе Речи Посполитой и, следовательно, сохранить за собой свои имения.

"Прерогатива" была подтверждена новым королем Владиславом IV в лагере под Смоленском 2 января 1634 г. по просьбе, с которой "imieniem wszystkich obywatelow duchownych i swieckich" воеводства к нему обратился смоленский воевода А. Госевский ¹. При подтверждении привилей был дополнен установлением, которым не разрешалось "inszych cerkwi schizmatyckich i boznic, zborow wszelakich nikomu fundowac, budowac i przywatnych schadzek pretekstem nabozenstwa jakiego Kosciolowi Bozemu Rzymskiemu przeciwnych odprawowac" ². Конкретизируя общий запрет, установленный в "Прерогативе", это установление наглядно показывает, что данный документ действительно исключал существование на Смоленщине всех христианских конфессий (не только православия, но и протестантизма) кроме католической веры.

К тому времени, когда Владислав IV подтвердил "Прерогативу", сейм — высший орган власти в Речи Посполитой — принял так называемые "Статьи успокоения", признававшие легальное существование в этом государстве не только православной церкви, но и православной [139] иерархии. Православным была даже возвращена часть имуществ, находившихся ранее в руках униатов. Неудивительно, что смоленская православная шляхта стала добиваться отмены запретов, установленных "Прерогативой". 19 мая 1634 г. по просьбе этих шляхтичей король Владислав IV выдал им привилей, где разрешил им восстановить и использовать для своих нужд церковь Бориса и Глеба "pod murami smolenskimi nad Dnieprem", где разрешалось также устроить монастырь. Ссылаясь на то, что теперь "wolne uzywanie nabozenstwa ludziom religii Greckiej w unii nie bedecym iest pozwolone" ³, король предписывал не препятствовать православным при строительстве церкви и совершении в ней богослужения.

Когда в 1635 г. православные восстановили Борисоглебский монастырь под Смоленском, то, по свидетельству смоленских иезуитов, "наши воины (т.е. шляхта. — Б.Ф.), поразсудив об этом на сеймиках, 4 января 1636 г. единогласно постановили церковь уничтожить до основания, что немедленно и было выполнено" ⁴. Сообщение иезуитов не оставляет сомнений, что православный храм был разрушен не в результате стихийного выступления, а по решению дворянских собраний. Эти дворянские собрания явно апеллировали к нормам, установленным "Прерогативой". Король был вынужден уступить перед натиском шляхты. В 1641 г. в специальной "Декларации" он подтвердил установленный при подтверждении "Прерогативы" запрет строить на Смоленщине протестантские "зборы" и православные церкви⁵. Тем самым привилей, выданный православным, утратил силу. Все это показывает, что провозглашенные "Прерогативой" запреты не остались на бумаге, но проводились в жизнь при активной поддержке местного дворянства.

В Речи Посполитой первой половины XVII в. Смоленщина, как видно из приведенных фактов, выступала в роли своеобразного полигона, где впервые была применена та политика регулирования межконфессиональных отношений, которая во второй половине столетия стала постепенно распространяться на всю территорию этого государства.

 /л. 90/ ПРЕРОГАТИВА ГРАЖДАНАМ ВОЕВОДСТВА СМОЛЕНСКОГО НА СОХРАНЕНИЕ ОДНОЙ ВЕРЫ СВЯТОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ РИМСКОЙ И РУССКОЙ, СОЕДИНЕННОЙ С РИМСКОЙ ЦЕРКОВЬЮ В ВОЕВОДСТВЕ СМОЛЕНСКОМ И ВО ВСЕЙ СЕВЕРСКОЙ ПРОВИНЦИИ

Сигизмунд III

Объявляем, что на двух сеймах граждане воеводства Смоленского обращались на нем через панов и урядников, при нас находящихся, с просьбами, чтобы мы обеспечили привилеем нашим, чтобы в Смоленске в тех областях не была допущена никакая другая вера кроме католической римской и русской, соединенной с римской церковью, излагая нам, что могущество и умножение, как всех государств, так и этой окраинной провинции зависит от согласия граждан и единения сердец, а различие в вере, разумении Господа Бога является причиной всякого несогласия, раздоров, бунтов и разрывов. Как и наши домашние примеры нам на это указывали, в особенности тот достойный сожаления пример, когда в правление королей святой памяти Казимира и Александра и великого князя Московского Ивана Васильевича из-за Руси схизматиков произошли большие беспорядки и были разорваны договоры о вечном мире скрепленные присягой, а затем княжество Северское, а за ним и княжество или воеводство Смоленское и много замков и провинций государства нашего Великого княжества Литовского из-за этого и по той же причине, несмотря на договоры и присяги были этим неприятелем заняты с помощью хитрости.

Мы тогда, считая просьбу граждан воеводства Смоленского справедливой, предотвращая повторение таких случаев в будущем /л. 90 об/ и желая того, чтобы силы этой окраины нашей не были разделены домашними несогласиями и волнениями и не оказались в опасности, обеспечиваем и устанавливаем теперешним привилеем нашим, чтобы в Смоленске и в каждом месте в Княжестве Смоленском, как во владениях наших, так и во владениях духовенства и шляхты на вечные времена ни под каким предлогом и ни под каким видом не было никакого иного разумения о Господе Боге и никакой другой веры, кроме одной святой древней католической римской и русской, соединенной с римской церковью, чтобы только одно богослужение католическое римское и русское [с ним] соединенное, в соответствии с древними правами совершалось с достойной свободой на вечные времена. Имеем несомненную надежду и убедились на опыте в нашем государстве, как и иные государства на своем опыте, что единство святой веры и богослужения католического римского согласие в нашем государстве и его могущество сохраняет, счастье утверждает и всякое благословение приносит, чего мы, желая того же Смоленску, счастливо нашим собственным трудом несмотря на опасность счастливо возвращенному из [142] рук неприятеля по милости Божьей, даем этот лист и привилей наш с под писью собственной руки и приказали привесить к нему печать нашу Великого Княжества Литовского.

Писано в Варшаве двенадцатого дня месяца мая года от Рождества Христова тысяча шестьсот двадцать третьего, правления нашего в королевстве Польском тридцать шестого года, а в Шведском двадцать девятого.

Александр Корвин Госевский, референдарь и писарь Великого княжества Литовского

Российский государственный архив древних актов. Ф. 389 (Литовская метрика). On. 1. Кн. 103. Л. 90-90 об.

Комментарии

1. Российский государственный архив древних актов в Москве. Ф. 389 (Литовская метрика). Кн. 108. Л. 63 об.

2. Там же. Л. 65.

3. Там же. Кн. 110. Л. 382-383.

4. Лавровский Л. Я. Погодные записи смоленских иезуитов // Смоленская старина. Смоленск, 1916. Вып. 3, ч. П. С. 33.

5. Российский государственный архив древних актов в Москве. Ф. 389. Кн. 118. Л. 124.

Текст воспроизведен по изданию: Прерогатива Сигизмунда III смоленской шляхте. К истории религиозной нетерпимости в Речи Посполитой первой половины XVII века // Славяне и их соседи, Вып. 7. М. Наука. 1995