ПОСОЛЬСКАЯ КНИГА ПО СВЯЗЯМ РОССИИ С ПОЛЬШЕЙ

(1575-1576 гг.)

А ести их того дни не звал и корму им в стола места не дано.

А се такова грамота послана от государя х паном радам коруны Польские и Великого княжества Литовского сь их гонцы с Мартыном и с Матушем: [93]

Милосердия ради милости Бога нашего, в них же посети /л. 121 об./ нас восток, свыше во еже направити ноги наша на путь мирен. Сего убо Бога нашего в Троицы славимаго милостию мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, владимерский, московский, ноугородцкий, царь казанский, царь астороханский, государь псковский и великий князь смоленский, тверский, югорский, пермский, вятцкий, болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода Низовские земли, черниговский, резанский, полотцкий, ростовский, ярославский, белоозерский, удорский, обдорский, кондинский и всея Сибирские земли и Северные страны повелитель и государь, отчинные земли Лифлянские и иных многих земель государь, коруны Польские и Великого княжества Литовского паном радам духовным и свецким: Якубу Уханскому, /л. 122/ з ласки Божьей арцыбискупу гнезнинскому, першей раде коруны Польские, Петру Мышковскому, бискупу плотцкому, Миколаю Юрьевичю Радивилу, воеводе виленскому, канцлеру Великого княжества Литовского, старосте лицкому и мозырскому, державце борисовскому, Остафью Воловичю, каштеляну Троцкому, подканцлеру Великого княжества Литовского, старосте берестейскому и кобринскому, Ольбрахту Ласкому, воеводе сирацкому, Андзимусу Кгостомскому, воеводе равскому, Миколаю Мелецкому, воеводе подольскому, Яну Конарскому, каштеляну калискому, Станиславу с Тарнову, каштеляну чеховскому, Жикгимонту Чижевскому, каштеляну поланицкому, Станиславу Герботу с Фульштына, каш/л. 122 об./таляну львовскому, старосте самбурскому, Ондрею Опалинскому, моршалку коруны Польские, Яну Герботу с Фульштына, каштеляну саноцкому, Валентину Седивому Чарнковскому, енералу познанскому, Миколаю Тальвашу, каштеляну жемоцкому, Матею Савицкому, каштеляну подляшскому и всей раде коруны Польские и Великого княжества Литовского духовным и советным. Писали есте к нам в своей грамоте с своими гонцы с Мартыном Страдомским да с Матушом с Нарбутом, иже выбраный король вашь Гендрик, княжа Андыкгавенский, Бурбунский и Алверненский, для смерти брата своего, француского короля Каролуса, с коруны Польские выехал, вашие рады по звыклости королей польских и великих князей /л. 123/ литовских не докладаючися и, после выеханья его, вы, рады и вси станы коруны Польские и [94] Великого княжества Литовского, по звыклости веры вашие до него посылали и лист свой писали, жадаючи, абы король Гендрик до коруны Польские и Великого княжества Литовского вернутись и приехати рачил на день певный второгонадесять дня майя месяца, а для того есте и сьем себе на тот день учинили у Стежицы, только король Гендрик на тот срок не приедет, и вы, подле прав и вольностей ваших, иного государя себе обрати мели, и там есте поспол сьехавшися, на мовах своих немалый час есте мешкали, маючи надею еще, нечто король Гендрик до вас приехати рачит или б через послы свои волю свою обкрыти вам мел, и через час /л. 123 об./ немалый того ожидавши, розъехались есте ис-под Стежицы. И после того не борзо умысливши есте себе добре, что подле прав ваших без государя долго быти вам невозможно, а через час долгий от Гендрика короля о приеханью его надеи не вземши, сложили есте сьем под Варшеву ноября осьмаго дня и, сьехавшися на тот час и вземши перед себя то, иже государь ваш король Гендрик на тот съезд под Варшеву сам приехати, ани послов своих прислати не рачил, и вы по звычею прав и вольностей ваших, вземши Бога на помочь, приступили есте до элекцыи нового государя, что за тем отъеханьем Гендрика короля тые панства в великую шкоду от поганства от татар пришли. И вы, памятуючи всказанье наше государьское до вас, рад Великого княжества Литовского, через /л. 124/ пана Михаила Гарабурду, что мы вам прихильность приязьни своей государьские на обиранье государя цесаря крестьянского волю свою вам ознаймити рачили для добра всего крестьянства, что и вы мыслячи и наше всказанье на добрую бачность маючи, обрали есте себе ныне государя его цесарского маистату Максимилияна Втораго на королевство Польское и на Великое княжество Литовское и, то нам ознаймуючи, прислали есте к нам посланцов своих Мартина Страдомского да Матуша Нарбута, и выбраного короля государя вашего до того завжды радами вашими приводити хотите, абы добрую приязьнь и годное пожитье с нами, с великим государем во крестьянстве, уживал. И нам бы, о том ведаючи, рачити быти вдячну тое ласки Божьей о панованье его цесарском с нами в та/л. 124 об./ковых великих и суседских государьствах, за чем милосердье Божье надо всем крестьянством показатись может згодою нас, великих государей крестьянских. А в тых часех, подле першого писанья [95] нашего листов к вам, писали есте до всех старост замков украинных, абы покой был захован до того часу, поколь ся мы, великие государи, через послов своих обошлем и дело доброе постановим, а от нас к вашему выбраному государю и к панствам кь его королевские милости х коруне Польской и к Великому княжеству Литовскому и иным землям и панствам потому ж начаетеся покой будет захован. И мы грамоту вашу выслушали, и что есте писали к нам в своей грамоте, что есте ознамили нам преже сего, иже обрали есте себе на те государьства короля Гендрика, княже Андыкгеванской и Барбаньской, /л. 125/ и для смерти брата своего, француского короля, от вас отъехал и, мешкав многое время, к вам и отказу не прислал, и вы по своему звыклому обычею водле вольностей своих, взем Бога на помочь и его святую волю, обрали есте себе государя на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское брата нашего Максимилияна, цесаря римского, памятуючи наш к себе приказ с писарем Великого княжества Литовского с Михаилом з Галабурдою, и к нам есте с своими гонцы с Мартыном Страдомским и с Матушом с Нарбутом ныне о том ознаменили И к нам сее зимы присылал брат наш дражайший Максимилиян цесарь своих послов Яна Кобенздля и Данила Принцу, хотячи того, чтоб мы похотели з братом /л. 125 об./ своим с Максимилияном цесарем братцкие любви, и докончанья, и соединенья, а на коруне б Польской был брата нашего Максимилиянов цесарев сын Гернист, архикнязь аустрейский. И мы, по присылке брата своего Максимилияна цесаря, к брату своему писали и сь его послы и с своими послы приказывали, что мы с братом своим с Максимилияном цесарем братцкие любви, и докончанья, и соединенья хотим, а к вам есмя преж сего с писарем Великого княжества Литовского с Михаилом з Галабурдою приказывали и грамоты свои до сей нашей грамоты к вам особные послали есмя, а велели их из Смоленска в Оршу отослати, чтоб до вас наши грамоты до обеих рад дошли вскоре, чтоб вы по тем нашим последним /л. 126/ грамотам похотели на коруну Польскую брата нашего цесарева сына Герниста архикнязя, а на Великое княжество Литовское похотели нашего над собою государьства и сына нашего царевича князя Федора, а утвердясь бы нам з братом нашим с Максимилияном цесарем и сь его сыном Гернистом, королем польским, и нашим детем царевичю князю Ивану и [96] царевичю князю Федору быть в докончанье и в соединенье на всякого недруга заодин. И будет вы, панове рада, похотите по тем нашим последним грамотам на коруну Польскую взять себе за государя брата нашего Максимилиянова цесарева сына Терниста, а на Великое княжество Литовское похотите нашего над собою /л. 126 об./ государьства и сына нашего царевича князя Федора, и вы б к брату нашему к Максимилияну цесарю о том известили, а брат наш, Максимилиян цесарь, к нам пришлет о тех о всех делех своих великих послов, а вы б, Панове рада, з брата нашего с Максимилияновыми послы к нам своих послов прислали о тех о всех делех, и мы з брата своего дражайшего с Максимилияновыми послы и с вашими послы о тех о всех делех, о докончанье и о соединенье на всякого недруга стояти заодин и о рубежах велим договор учинити, как чему быти пригож. А что есте к нам в своей грамоте писали, чтоб есте в тых часех, после первых листов нашей милости, по всем по своим пограничным местом ко всем старостам писали, абы покойне заховались, покаместа мы з братом своим /л. 127/ обошлемся послы великими, а вы того начаетесь, что мы, государи крестьянские, потому ж по звыклому крестьянскому обычаю по всем украинам заказати велим о покое. И мы, как есть государи крестьянские, николи того не желаем ни хотим, чтоб крестьянские крови проливались, и заказали есмя по всем пограничным местом с коруною Польскою и с Великом княжеством Литовским жить в покое без зацепки, покаместа будут у нас брата нашего дражайшего Максимилияна цесаря великие послы и меж нас о всяком о хресьянском прибытке договор учинят, а ваших есмя гонцов Мартына Страдомского и Матуша Нарбута не издержав к вам отпустили.

А которой наш посланник послан /л. 127 об./ к вам, к обема радам коруны Польские и Великого, княжества Литовского, Лука Новосильцов, и вы б нашего посланника к нам отпустили не задержав. Писан в нашей отчине Великого княжества Тверскаго в городе в Городке лета от создания миру 7084-го марта месяца индикта 3-го, государьствия нашего 44-го, а царьств наших: Росийскаго 30-го, Казанского 23-го, Астороханского 21-го.

А из Старицы поехали литовские гонцы марта в 4 день в неделю, а пристав с ними до Смоленска и до рубежа послан Михайло Зубов. [97]

А память наказная Михаилу дана такова: /л. 128/

Память Михаилу Зубову. Ехати ему с литовскими гонцы с Мартыном Страдомским да с Матушом Нарбутом до Смоленска и до рубежа. И едучи ему дорогою, к литовским гонцом, и к их людем, и к торговым людем береженье держати и корм давати по государеву наказу, а на розсылку ему для кормов и береженья для имати по городом розсылыциков человеки по три и по четыре. А как литовские гонцы за рубеж пойдут, и Михаилу ехати в Смоленеск, а из Смоленска ему ехати с отпискою к Москве. /л. 128 об./

А се такова грамота послана от государя в Смоленеск с Михаилом Зубовым:

От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии в Смоленеск воеводе нашему князю Юрью Костянтиновичю Курлятеву да дьяку Гаврилу Бункову. Приходили к нам от панов рад коруны Польские и Великого княжества Литовского гонцы Мартын Страдомской да Матуш Нарбут, хоружей брясловской, и мы тех литовских гонцов отпустили назад к радам к польской и к литовской, а в приставех с ними до Смоленска и до рубежа велели ехати Михаилу Зубову. И как Михайло с литовскими гонцы в Смоленеск приедет, и вы б литовских гонцов велели до рубежа с Михаилом проводити детем бояр/л. 129/ским кольким пригож, и корм ему до рубежа дати велели по прежнему обычаю. А в которой день литовские гонцы пойдут из Смоленска на рубеж и в которой день пойдут с рубежа, и вы б о том отписали в Посольской приказ к Москве с Михаилом же з Зубовым, а дали б есте ему до Москвы две подводы да проводник в оглобли. А вперед бы есте мимо Москвы ни о каких делех в Старицу не писали, а учнете дуровати вперед, и вам от нас быть в опале. Писан на Москве лета 7084-го марта в 4 день.

И апреля в 20 день Лука Новосильцов к Москве приехал, а привез ко государю от панов рад шесть грамот да список, как ся у него в Литве /л. 129 об./ государево дело делало.

А се грамота ко государю от Якуба Уханского, арцыбискупа гнезнинского, с Лукою с Новосильцовым: [98]

Великому государю Божиею милостию Ивану Васильевичю государю всеа Русии и великому князю володимерскому, московскому, новогородцкому, казанскому, астороханскому, псковскому, тверскому, югорскому, пермскому, вятцкому, болгарскому и иных, Якуб Уханский, ласкою Божью арцыбискуп гнезнинский, перший пан и першая рада коруны Польской. Что ваша милость писати и всказати рачил до нас, панов рад коруны Польской, через посланца своего Луку Новосильцова, то мне, арцыбиску/л. 130/пови гнезнинскому, отдал, а я опять иным их милости паном радам коруны Польской, коли ся веспол на едно месце зьедем, ознаймию, колиж теперь не застал посланец вашей милости нас, панов рад, негдеж сполем, але на розных а на далеких месцах мешкаючи около короля его милости пана нашего обраного цесаря его милости крестьянского Максимилияна, которого мы, коруна Польская и Великое князьство Литовское, за пана собе обрали, што тот посланец вашей милости ту вырозумель, то вашей милости может поведати. Далем тежь опасную грамоту на посланцы вашей милости большие и либо на послы меньшие тому ж вашей милости посланцу. Писан /л. 130 об./ на замку нашем лета от нароженья Божьего тысеча пятьсот семдесят шестого дня 9 месяца марца.

А се грамота ко государю от Валерьяна, бискупа виленского, да от пана Миколая Юрьевича Радивила с товарыщи с Лукою с Новосильцевым:

Мы, рады Великого князьства Литовского, которые есмо на тот час у Вильни были: Валереян, з ласки Божьи бискуп вилинский, Миколай Юрьевич Радивил княже на Дубиниках и Биржах, воевода виленский, канцлер Великого князьства Литовского, староста лидский и мозырский, державца борисовский, /л. 131/ Ян Яронимович Ходкевича грабя на Шклове и на Мыши, пан виленский, староста жемотский, моршалок земский Великого князьства Литовского, администратор и гетман земли Лифлянтское, староста ковенский, державца плотельский и тельшовский, Ян Янович Глебовича, кашталян менский, державца оникштенский, Миколай Криштоф Радивил, моршалок дворный Великого князьства Литовского. Што великий государ Иван Васильевич Божью милостью государ всеа [99] Русии и великий князь володимерский, московский, новгородцкий, казанский, астороханский, псковский, тверский, югорский, пермский, вятцкий, болгарский и иных указавал до нас через посланца своего Луку Захарь/л. 131 об./ича Новосильцова, хотечи больших своих посланников або меньших послов до панов рад их милости польских и до нас, рад Великого князьства Литовского, послати, ино мы при кглейте панов рад их милости польских, братьи нашое, даем сесь нашь лист кглейтовный, называемы опасны, за которым кглейтом нашим и кглейтом панов рад их милости польских, посланником великого государа Ивана Васильевича Божью милостью государа всеа Русии и великого князя большим або послом его меньшим, кого великий государь Иван Васильевич Божью милостью государ всеа Русии и великий князь пошлет, вольно будет со всими людьми и статками их до тутошнего панства Великого князьства Литовского и до коруны Польское ити и назад до государа своего так /л. 132/ же со всими людьми и статками своими вернутися без всякого гамованья и зачепки. Писан у Вильни лета Божьего нароженья тысеча пятьсот семьдесят шестого месяца февраля дватцать первого дня.

А се такова грамота ко государю от Миколая ж Радивила с Лукою с Новосильцовым:

Великому государу Ивану Васильевичю Божью милостью государу всеа Русии и великому князю володимерскому, московскому, новгородцкому, казанскому, астороханскому, псковскому, тверскому, югорскому, пермскому, вятцкому, болгарскому и иных, Миколай /л. 132 об./ Юрьевич Радивил княже на Дубиниках и Биржах, воевода виленский, канцлер Великого князьства Литовского, староста лидский и мозырски, державца борисовский. Што ваша милость великий государ через посланца вашое милости Луку Захарьича Новосильцова писал до мене, и слух вашу милость дошол, же королю Гендрику на тых государьствах на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском не бывати, и я бых вашое милости государьского жалованья похотел, и вашу милость государу послужил, иж бы ваша милость на тых государьствах был, також и тот посланец вашое милости Лука Новосильцов тое ж, што и в листе вашое милости до мене писано, именем вашое [100] милости мне мовил, чому есми з листу вашое милости государьского и з мовенья словного того посланца вашое /л. 133/ милости достаточне вырозумел и надевамся, же то вже вашой милости ведомо ест, иж ачколвек будучи на недавно минуло елекцыи у Варшеве, некоторые с нами розорвалися, вед же мы, рада и рыцерство шляхта Великого княжества Литовского, с паны радами их милостью и рыцерством шляхтою коруны Польское, самого цесаря его милость на коруну Польскую и на Великое князьство Литовское государем обрали и, постерегаючи боязни Божьи, сумненья и доброго мниманья, того вже отступити и отменити некак и не годитца. Якож и послы цесаря его милости хрестьянского, которые тых недавного часов у вашое милости были, дали /л. 133 об./ справу, иже ваша милость и сам хочешь и зычишь, абы цесарь его милость, або сын его цесарьское милости арцыкняже аустрейской Гернист государем нашим был, и што и мы Бога просим и з великим хотеньем того жедаем, вед же естьли бы цесарь его милость государем нашим быти не хотел, або за которыми причинами быти не мог, а на он час стерегучи того всего, кого мне слушно стеречи, буду в том так поступовати, штобы было з добрым речи нашое посполитое и з славным а пожиточным всего крестьянства. Писан у Вильни лета Божьего нароженья тысеча пятьсот семьдесят шестого месяца февраля дватцать первого дня. /л. 134/

А се грамота ко государю от Яна Еронимовича с Лукою с Новосильцовым:

Наяснешому, монаршему и великоможному государу, Божью милостью цару и великому князю Ивану Васильевичю, государу всеа Русии и иных многих государств самодержцу и повелителю. Лист вашое милости государский принесен и отдал мне есть через посланника вашое милости Луку Захарьича Новосильцова, с которого достаточне вырозумел есми, што до уш в. милости государских донесено есть через гонца вашое милости Федора Елизарова сына Ельчанинова. А так, милостивый государ, и мне самому ес то пры добро памети, што Ельчанинов до вашое милости великого государа донес, яко ж славе и зацности величества вашое милости и так велико издобе всего хрестьянства, чтоб ся были могли тые панства [101] коруна Польская и Великое князьство Литовское с панствы в. милости содиночити, иного их там зрах, яко и з рыцерства было вельми до того колонных, что того верне зычили, чтоб хрестьян/л. 134 об./ство розширалося, и вашой милости государу так великому безсмертная слава и издоба прымножалося, а поганцом бы и бесурмяном пострах великий и упад с того был. Але иж тые государьства коруна Польская и Великое князьство Литовское на зацных и великих вольностях, правах и свободах засело, для того никоторым обычаем без досконалого застоновенья и упивненья прав и вольностей своих государя собе прымовати не могут, для чего вперед, скоро по смерти славное памети короля его милости Жикгимонта Августа, рады Великого княжества Литовского посылали к величеству вашое милости пана Михаила Гарабурду, писаря, до рады прысяглого, роспытываючи, як бы на обе стороне добро хрестьянское и тых земль соединенье свести и совершитися могло. Одно, иж то вашей милости государу великому на тот час не виделось, як нас всих Великого княжества Литовского воля была о вашей милости, и ваша милость нас не напоминал до взятья на государьство цысаря его милости крестьянского, /л. 135/Тым на тот час не сталось, также и на топерешнем съезде обиранье государя вся земля короны Польския и Великого князьства Литовского за презреньем Божьим за грехи нашими ведомость никоторая и наказ от вашие милости через посланников вашие милости государьских до нас не был, хотел ли бы к вашей милости права и свободы наши держати и потому, як прежние государь, нам подлуг прав, и вольностей, и свобод наших государем быти, за чем есми обрали себе наяснешего государя цысаря ево милости хрестьянского Максимилияна Второго, по которого вжо и послы от всее земли выправили, ино если цесарь ево милости накрепко о всих делех земских с послы нашими застановит и государства тые прымет всее, величество государства в. милости дивити не будешь, если в том служити в. милости не могу, бо покуль есмо пана не обрали, а были людьми вольными, кождом без нарушенья доброе славы вольно было кождым хрестьянским /л. 135 об./ паном о добром деле поразумеваное мевать, але взявши вжо государа и застановивши, томуж вера и правда держана быти мает, а хоти ее которые отлучившы се от нас обрали пана воеводу седмигродского собе за государа, вед же есть в том [102] надея, же то все в одиноцтво прыведеться, а где бы за таким поступком догожаючы с правым, хрестьянскому належачым, до якого евого обиранья пана прошло, тогды а что мне слушне пристати будет з метца и урадов моих о добром хрестьянском к успокоенью, а поготово ку злученью тиих панств для пострах бесурмянского, ку выславенью величества ваше милости рад печаловатися буду, и им бы то ваша милость познавал, что же на послугах моих ку так велико и хвалебно и всему свету потребно справе ничего не сходило, что иж то Боже, который царство случает, а самому /л. 136/ непосланью вашей милости государской на съезд ваш спольный Варшевский о тых делех, кдыж тые усе дела, которые теперь через Луку указаны суть, вельми потребны ку такой справе были, на он час иж ваша милость Янглыча посылати рачил, ведже придет ли до токое, те обе справы усим нам, як раде, так же и рыцерству добре при памети тое усказание вашей милости будет, а естли бы пан Бог до чего пожеданного вашу милость привел, на кой час ваша милость водле кождо, кого службы и правды ку речи посполита и добру крестьянскому пометать ласкою своею будешь рачил. Писана у Вильны лета от нароженья Божьего 1576-го месяца февраля 19 дня.

Ян Хоткевич кграбе на Шклове и Мыши, пан вилински, староста жемовитцкий, моршалок навыший Великого княжества Литовского, одминастратор и гетман земли Лифлянские, староста ковенский и тельшовский. /л. 136 об./

А се перевод з грамоты польской Григорья Остиковича с Лукою ж с Новосильцовым:

Государю, государю до меня милостивы. После письма грамоты моей через гонца вашего царьского величества во вторник месяца февраля дватцать перваго дни приехали послы два с Польски, зовецы нас, чтобы есми ехали на постановенье короля, а иного посольства не правили. А яз и з братом своим и з детьми боярскими от четырех поветов намовили, и на том нам руки дали, что им при нас стоять, а панове, и князи, и мир, смотрячи на нас, хотят тебе взять за государя, о том бы ваше царьское величество ведал. А твое [царь]ское [103] величество делай так по моему [преж]нему писанью: пиши до панов думных /л. 137/ и до миру милостиве и ласкове. А о том ваше царьское величество ведай, что есмя оба брата верные слуги, а как есми преж сего писал и начаюся милости и жалованья от вашего царьского величества, что мне дашь гетманство надворне, а как меня твое царьское величество увидишь прямым слугою, и ты, государь, меня чем лутчи того пожалуешь. И бью челом твоему царьскому величеству за слугою твоим а приятелем моим за паном Микалаем Сапегою, за воеводичем новогородцким, чтобы ваше царьское величество пожаловал подскареством земским, бо и иные многие хотя вашему царьскому величеству об нем челом бити, [а он], Миколай, тебе, государю, верно служ[ит] /л. 137 об./ и нам пособляет, и твоему царьскому величеству надобен, потому что многие языки умеет. И бью челом твоему царьскому величеству, чтоб есь мне, слуге своему, велел сказать через того посла своего, которого к нам пришлешь, где ся ваше царьское величество велит мне встретить, аже даст Бог, в Троице едине Боже вечной славы, оче небесныи единаго Сына Твоего Исуса Христа, господа нашего и создателя, очи ясны вашего царьского величества в радость видеть скоро, скоро, скоро, и паки скоро з радостью моею и всего крестьянства, чтобы всякой недруг, слышачи тебя, государя великого, как будешь на стольцу князьства Литовского и славны коруны Польской, не вымаючи сабли своей, /л. 138/ голову свою под ноги твоего царьского величества подкинет, и начаемся за умным думаньим вашего царьского величества, что будет рука твоя всегды высока, а мы, слуги твои, твоего величества будем пособлять, не жалуючи крови своей проливати и головы свои кладывати. О том яз, будучи вашему величеству прямой слуга, молился давно господу Богу о таком государе, которой бы нас под свои крылы крыл. Писан в Вильне лета от нароженья Христова тысеча пятьсот семьдесят шестаго месяца февраля дни дватцать в первый.

Милостивы государь, бью челом, чтобы мочно /л. 138 об./ мне взведати скоро ваше царьского величества мысль через грамоту, бо всякому слуге нельзе дела делати без наказу государя своего, а яз, будучи верной слуга вашего царьского величества, не хочю делати без наказу твоего. А иное есми наказал к [104] твоему царьскому величеству через твоего государева посланника.

Слуга вечной от четырех лет унижанье свое кладу под ноги твоему царьскому величеству.

Брат мает мой под цесарем неметцким вотчину свою, и тебе, государю, и твоему величеству хочет поддати под твою руку, для того начаючись на твое царьское величество, как ты государем нашим будешь, и ты брату моему и мне против того инде пожа/л. 139/луешь. А опрично бью тебе челом, государю своему, о вотчине: о городе о Ковели, и о Бельск, и о Лождее, не для того тебе, государю, бью челом, для того, чтоб имел вперед на тебя, на государя, надежу, да и для того, чтоб ты, государь, опричь меня никому не отдал. А в том городе, в Ковли, живет твой изменник Курбский.

Перевод з грамоты польской ото всего рыцерства с Лукою ж с Новосильцовым:

Пресветельный царю и великий государю всеа Русии.

Отдал нам грамоту посланник Лука Захарьичь Новосильцов от вашего величества, которое ваше величество до нас, рицерства и шлях/л. 139 об./ти, писал. И яз ту грамоту взял, а нельзе было нам той грамоты розпечатать, потому что есми не все были на зъезде в Ловичю, и того для к вашему величеству есми на ту грамоту ничего не отписали. А как у нас большой зъезд будет, и яз ту грамоту положу перед всеми, а прочетши ее, вашему величеству через большого посла отпишом, которого ваше величество до нас пришлет. Писана грамота в Ловичю на зборное воскресенье лета от нароженья Христова тысеча пятьсот семьдесят шестаго.

Вашего величества великого государя наименьшие слуги: Станислав Уханской, староста вышегородцкой, Якуб, Михал, Януш /л. 140/Воронеццы, Ян Крохинский, Судивуй Двиранской.

А се таков список подал государю Лука Новосильцов, как ся у него в Литве государево дело делалось: [105]

По государеву, цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии наказу пришол яз, холоп твой государев Лукъянец Новосильцов, в Оршу генваря в 24 день, и встретил, государь, меня пристав Томаз Крупка, да пан Ондрей Федоров сын Сорокин, да Иван Марков сын Карпов. И яз, холоп твой, по твоему государеву наказу приставу говорил, что послан есми от своего государя, царя и вели /л. 140 об./ и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии до панов рад Великого княжества Литовского и до панов рад коруны Польские, и быти мне по государеву, царя и великого князя наказу наперед у панов рад Великого княжества Литовского, а потом мне быти у панов рад коруны Польския, и грамоты со мною верюющая и речь к паном радам есть. И пристав, государь, меня поставил в деревне, где и прежние твои государевы ставилися послы и посланники, а корм и подводы мне, холопу твоему, дали по прежнему обычею. Да сказывал, государь, мне пристав Крупка, что Турской дей писал в листех своих х паном радам Великого княжества Литовского и паном радам коруны Польския, чтобы у тебя, государя, сына твоего государева на государь/л. 141/ство на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую не имали, да цысарева сына на государьства на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую не имали ж, а взяли б на государьство на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую семиградцково воеводу Степана Обатуру, а не возьмете на государьство на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую Степана Обатуру, и вы б выбрали меж себя ково на государьство на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую, и паны рады литовския и паны рада коруны Польские Турскому отказали: семиградцково де нам воеводы на государьство на Великое /л. 141 об./ княжество Литовское и на коруну Польскую не имывать, а меж себя дей нам государя на государьство на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую выбрати неково. А из Орши яз, холоп твой, пошол генваря в 25 день. И в Борисове, государь, меня держали два дни. Да в Менску, государь, меня встретил от панов рад пристав Беняш Кривцов и говорил мне, прислали дей меня к тебе панове рада в стречю, а велели де мне с тобою ехати в Вильну и корм дей мне тебе и подводы велели давать. И яз приставу Бенешу говорил: “Послан есми от своево государя, царя и великого князя до панов рад [106] Великого княжества Литовского и до панов рад коруны Польские, и быти мне по государя своево, царя и великого князя наказу: первое мне быти у литовских панов, а потом мне быти /л. 142/ у панов рад коруны Польские, и грамоты со мною верюющия и речь от государя, царя и великого князя х паном радам есть, и ты б со мною ехал спешно к паном радам”. И пристав, государь, мне говорил, панове дей рада мне велели о тебе обослатца, а велели дей мне с тобою ехати тихо, потому что дей панове рада в розъезде и в Вильне их нет. Держали, государь, меня в Менску три дни. Да февраля в 1 день приезжал ко мне в ночи в Менску Ян Глебович, а сказывал мне, была дей рада в Аршеве при вашем гонце при Енклыче Бастанове, и бискуп дей виленской да Николай Радивил похотели дей на государьство цысаря крестьянсково, а Ян Еронимович да и шляхты Великого княжества Литовского /л. 142 об./ всею землею хотят на государьство государева, царева и великого князя сына царевича Федора, да Ян дей Еронимович ждет от государя, царя и великого князя жаловальнова слова и грамоты, а леховская дей панове рада большие люди хотят на государьство семиграцково воеводу. Да февраля в 3 день в городе в Креви сказывал мне войта Мартин, лехове дей выбрали на государьство Степана Обатуру, а литва хотели на государьство цысаря, да за тем меньшие люди не хотят, что далече от государьства, и нынеча дей литва хотят на государьство царева и великого князя сына царевича Федора. Да он же мне сказывал, что будет дей у лехов рада в Ондреевском, и ляхи дей по литовские паны грамоты посылали, и они дей к ним не едут, потому что не хотят семиградцково воеводу /л. 143/ на государьство, а блюдутца дей от лехов битвы, а отказывают де им паны рада Великого княжества Литовского, нам дей к вам недосуг на раду ехать, ждем дей к себе тотар, а стоят дей тотарове под Воловою горою. Да февраля в 6 день сказывал мне пристав Крупка, приходили дей и осенес крымские царевичи на Львовские места (а Львов в Подляшье) да на Похуцкую землю (а Похуцкая земля под Волохи), и пришли дей в тое землю крымские царевичи в росплох, и у них дей в те поры свадьбы были многие и ярмонки, и живота дей у них крымские царевичи поймали много, а полону дей у них взяли тысяч с семьдесят, и литовские дей люди были на них /л. 143 об./ собралися и ждали их на Сокме, и они дей пошли назад на [107] Волохи, и Турской дей с полонеников велел имати мыто по золотому с человека. Да Крупка ж мне сказывал, что вилинский воевода Миколай Радивил и все панове рада Великого княжества Литовского, большие люди и меньшие и вся земля говорят, что приговорили были мы на государьство цысаря, а лехи дей приговорили семиградцково воеводу Степана Обатуру, и в том дей у литовских панов рад с лехи брань ся учинила, и нынеча дей литовская рада приговаривают, чтобы дей нам цысаря отставить, а лехом бы дей отставить семиградцково воеводу, а чтобы дей нам и ляхом взять на государство на Великое княжество Литовское и на коруну /л. 144/ Польскую одново государя, царевича Федора. Да Крупка ж мне сказывал, что князь дей Слудцкой собрал дватцать тысеч людей своих, да и литовские дей паны и шляхты збираютца в Севрезске, а блюдутца дей турских людей приходу и крымсково царя, да присылал дей осенес крымской царь к Слудцкому князю гонца своего (а имени ему, сказывает, не упомнит), чтобы ему Слудцкой князь прислал дань, ты дей в Литве большой человек, да и богатея всех, и ты дей пришли ко мне выход мой, а не пришлешь дей ты ко мне выходу, и мне дей тебя воевати, и Слудцкой дей князь для тово в собранье, а бережетца дей от крымсково /л. 144 об./ царя приходу. Да февраля в 9 день приезжал ко мне Федор Путята от Яна Еронимовича Ходкеева в Медники, Ян дей у себя в Подляшье, а про твой дей приход Яну и про твое имя письмо не бывало, а слышел дей про твой приход от стороны, и Ян дей меня к тебе прислал, чтобы ты у панов рад однолично без меня не был, а Ян будет в Вильну часа того. И держали меня, государь, в Медниках неделю. Февраля в 12 день приехал из Вильны в Медники Томаз Крупка и говорил мне от Миколая, Миколай дей Родивил велел тебе ехати в Вильну, а паны дей рада в Вильну сьезжаютца, а пан дей Ян Еронимович ещо в Вильну не бывал, а ждут дей ево часа того. И яз, государь, тово же дни приехал в Вильну, и поставили меня, государь, на посаде. Да Крупка же мне сказывал, цысарские дей послы в Вильну пришли, /л. 145/ что были у государя на Москве, а стоят дей в Вильне, а сказывают, почто дей мы ходили и мы дей то зделали, а государь дей, царь и великий князь посылает к цысарю послов своих, а ити де им через вифлянские немцы. И приехал, государь, яз в Вильну февраля в 12 день. И [108] назавтрея присылал ко мне Ян Еронимович пана своего Яна Радковича, велел дей тебе Ян Еронимович сказать, что быти дей тебе завтра у панов рад на раде. Февраля в 14 день приехал ко мне пристав Беняш Кривцов с королевским дворенином с Михаилом с Коледою от бискупа и от панов рад, чтобы дей еси ехал к бискупу и к паном радом на раду, а панове рада на съезде у бискупа у вилинскова. И яз, холоп /л. 145 об./ твой, приехал на раду к бискупу к виленскому, и на раде панове были у бискупа: бискуп жемоцкай, да Миколай Радивил, да Ян Еронимович Хоткеев, да Павел Пац, коштелян витепскай, да Ян Глебович, каштелян менский, да Ян Кишка, кравчей, да Николай Дорагастанский, стольник, да Водслав Родивил, воеводич виленский, да Ян Вольнинский, моршалок, да писарь Михайло Галабурда, да шляхты и рыцерства многия. И как яз, холоп твой государев, пришол к бискупу и к паном радом, и бискупы, государь, и паны рада против меня встали. И яз, холоп твой, по твоему государеву наказу посольство исправил. А бискупы, государь, и панове рада в те поры стояли. И выслушев, государь, посольства, /л. 146/ бискупы и панове рада про твое государево здоровье вспрашивали. И яз, холоп твой, сказал: “Дал Бог здорово государь нашь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии”. Да подал от тебя, государя, царя и великого князя, бискупу и паном радам верюющюю твою грамоту. И панове рада велели твою государеву верюющюю грамоту вычесть Михаилу Галабурде вслух. И после грамоты яз, холоп твой, по твоему государеву наказу бискупом и паном радом речь изговорил. И после посольства, государь, и речей бискупы и панове рады мне руки давали и посадили меня в стречю блиско собя на скамье. И по твоему государеву наказу бискупом и паном радам говорил о воложсково воеводе /л. 146 об./ Богдановых людех Олександровича. И бискупы, государь, и панове рада мне отказали, которые де еси нам речи говорил от государя, царя и великого князя, и мы дей те речи выслушали у тебя, и о том дей меж собя посоветуем, и тебе де в борзе отпуск учиним, а теперво бы де еси ехал к себе на подворье. Да тово ж дни после посольства в вечеру приказывал яз, холоп твой, Яну Еронимовичю с человеком его с Федором с Путятою, чтобы ся мне сь Яном видети в тайности где будет пригоже. И Федор мне Путята на завтрее отказал, яз де Яну твои речи сказывал, Ян дей мне [109] отказал, вчера дей мне было с Лукъяном видетися нельзя. Да Федор же мне Путята сказывал, приказывал дей к тебе /л. 147/ Ян Еронимович, послана дей от государя варшего к нам за тобою грамота, и та де грамота до Орши довезена к Филону Кмиту, и Филон дей Кмита тое грамоту к нам прислал, и только бы дей государь, царь и великий князь давно к нам такову грамоту писал, и государь бы дей, царь и великий князь давно был на государьстве на короне Польской и на Великом княжестве Литовском. Февраля в 15 день присылал ко мне Ян Еронимович человека своего Федора Путяту, приказывал дей еси ко мне с человеком с моим, чтобы ся дей тебе со мною видети в тайности, и ты бы дей ко мне приехал, а у меня дей в те поры не будет никово, а инде дей мне с тобою видетца не мочно. /л. 147 об./ И яз, холоп твой, для твоего государьского дела ездил к Яну. И Ян, государь, меня встретил в сенех. Да как пришол в комноту, и Ян, государь, остался один со мною, и яз по твоему государеву наказу речь ему изговорил и грамоту твою государеву отдал. И Ян, выслушав речь и вычетчи твою государеву грамоту, на твоем государьском жалованье челом бил. Да говорил мне Ян, холопу твоему, только бы дей государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии такие грамоты с своим жаловальным словом наперед сего к нам прислал, и государь бы дей, царь и великий князь давно был на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском, и приказывал дей есми со государевым гонцом с Федором сь Ельчаниновым к государю, царю и великому князю, чтобы дей государь, /л. 148/ царь и великий князь прислал послов своих ранея и без опасных грамот, а опасные дей грамоты потому на послов государя вашего не послали, что к опасной грамоте прикладывают паны рада все свои печати, и иные дей панове рада государю вашему, царю и великому князю служат, а иные дей панове рада государя вашего не хотят на государьство, и они дей потому опасными грамотами волочат, что печатей своих к опасным грамотам не прикладывают, и как дей есми послышели про государева гонца про Енглыча Бостанова и чаели дей есми с ним от государя, царя и великого князя грамот з жаловальным словом и с указом, ажио дей Янглыч к нам приехал ни с чем, и мы дей уж у неволи /л. 148 об./ прибрали на государьство на Великое княжество Литовское Максимилияна цысаря, а прирадили дей есми ево [110] в декабре в 12 день, а Максимилиян дей цысарь стар добре да и болен, и мы дей тебя потому держим, что чаем вскоре от цысаря присылки, а чаем, дей он нам откажет а не похочет быти на Великом княжестве Литовском, потому что дей стар да и болен добре. Да Ян же, государь, мне говорил, ляхи дей обирают на государьство семиграцково воеводу Степана Обатуру и к нам дей присылают о том вдругорять, чтоб нам взята с ними вместе на государьство Степана Обатуру, и нам дей однолишно никоторыми обычеи Обатуры на государьство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское не имы/л. 149/вать, Абатура дей посаженик Турсково, и как дей нам, таким вольным людем, отдать крестьянское государьство бусурманом в руки, а во дей ся ты к ляхом едешь, и ты дей увидишь ляховскую правду, что де им однолично на государя, царя и великого князя послов опасной грамоты не посылывать с тобою. Да Ян же, государь, мне сказывал, будет дей у нас рада на мясное заговейно и съезд паном радом в Ероноине, и тут дей что будет панове рада прирадет, и мы дей к государю, царю и великому князю с тобою отпишем, а яз дей царю, государю и великому князю рад служить всею своею душею, только бы дей государь, царь и великий князь у нас вольностей наших не отнял, потому что дей /л. 149 об./ мы люди вольные. И яз, холоп твой, ему говорил: “Видишь сам, что государь нашь, царь и великий князь пишет к тебе с своим жаловальным словом и вольностей ваших никоторых не хочет отымать, ещо хочет но и свыше исполнить предков ваших и в своем великом жалованье держати вас”. Да февраля в 16 день приказывал яз к Миколаю Радивилу с человеком его з Бенешем с Кривцовым, которой у меня в приставех, чтобы ся мне с Миколаем видеть в тайности где будет пригоже. И пристав, ко мне приехав, говорил, яз дей твои речи Миколаю сказывал, и Миколай дей к тебе приказал, яз дей по грехом недомогаю, и Лукъян бы дей приехал ко мне, а инде дей мне с ним видетца не /л. 150/ мочно. И яз, холоп твой, для твоего государьского дела к Миколаю ездил. И Миколай меня встретил в передней избе, ажио у него тут Михайла Галабурда. И яз, вшотчи в комнату, тихонько Миколаю говорил: “Приказывал еси ко мне с человеком своим з Бенешом, что ты недомогаешь, и мне бы быти у тебя, а у тебя в те поры не будет нихто, и яз теперво вижу у тебя Михаила Галабурду”. [111]

И Миколай мне отказал, Михайло дей мне друг сердечной и утаить дей мне от нево не мочно. И яз твою государеву грамоту Миколаю отдал и Николаю говорил, чтобы он по твоей государьскай грамоте к тебе, к государю, царю и великому князю, со мною отписал. И Нико/л. 150 об./лай мне отказал, как дей вычту государьскую грамоту и яз дей с тобою ко государю, царю и великому князю отпишу. Да сказывал мне, государь, Николай, пришла дей к нам от государя, царя и великого князя грамота после тебя из Орши от Филона Кмиты, а к Филону дей Кмиту в Оршу привез государя вашего сын боярской Семейка Смольненин. И яз, государь, Николаю говорил: “Чтобы вы меня, панове рада, отпускали ранее в корону Польскую и опасные бы грамоты дали ныне на государя нашего послы и посланники”. И Николай, государь, мне говорил, отпустим дей мы тебя часа тово в корону Польскую. Да февраля в 17 день присылал ко мне моршалок Сиротка Томаса Крупку, приказывал дей еси ко мне с Крупкою ж, что дей тебе до меня /л. 151/ дело государьское и тебе ся бы дей со мною видети где будет пригоже, и яз дей по грехом своим болен и на раде есми не был, как тебя бискупы и панове рада приимали, и будет дей тебе государьсково дела ко мне не с кем приказать, и ты бы дей пожаловал, облехчился и доехал до меня. И яз, холоп твой, для твоего государьсково дела к моршалку ездил, и по твоему государьскому наказу грамоту ему отдал, и моршалке говорил, чтобы он грамоту твою государеву вычел и по твоей бы государеве грамоте к тебе, ко государю, царю и великому князю, отписал со мною, и яз твою грамоту до государя, царя и великого князя довезу. И назавтрее, государь, моршалок Сиротка /л. 151 об./ ко мне свою грамоту к тебе, ко государю, царю и великому князю, прислал с Томасом с Крупкою. Февраль в 18 день приехали ко мне шляхты и рыцерства: Федор Скуминов Кишкеев, да Ян Янович Зиновьев, да Юрьи Матвеевич Юндин, подкаморя вольвинский, да Дмитрей Есипов сын Халецки, да Беняш Валентеев Черкаский, да Василей Маркович Немиров. И яз, холоп твой, твою государеву грамоту шляхтом и рыцерством отдал по твоему государеву наказу и шляхтом и рыцерству говорил, чтобы оне твою государьскую грамоту вычли и противу тое грамоты к тебе, ко государю, со мною отписали. И шляхты, государь, и рыцерство мне отказали, нам дей государьская грамота без [112] суйму роспечати нельзя, а будет у нас суем паном радам, и шляхтом, /л. 152/ и рыцерству в Ероноинах февраля в 26 день, и мы дей государьскую грамоту вшитки на суйму роспечатоем и вычтем, и ко государю, царю и великому князю с тобою отпишем. Февраля в 20 день, часы отдают нощные, приезжал ко мне пристав Беняш и говорил мне, велел дей тебе бити челом Николай Родивил, чтобы дей еси пожаловал, приехал ко мне поранее до людей и виделся со мною. И яз, холоп твой, для твоего государьсково дела к Николаю приехал. И Николай меня встретил в передней избе да меня взял с собою в комнату, и не было у нево никого. И говорил мне, ономеднись дей тебе да и мне с тобою говорити было не мочно, потому что был у меня Михайло Гала/л. 152 об./бурда, и в том дей есми виноват, что ему велел быти у себя в те поры, а выслать дей мне ево было не мочно, и что дей есть с тобою ко мне государьской приказ, и ты дей говори со мною не скрыто. И яз, холоп твой, Никалаю говорил: “Государь нашь, царь и великий князь прислал к тебе свой лист, и ты бы по тому листу писал к государю, царю и великому князю, и яз тот лист до государя, царя и великого князя довезу, и что речью прикажешь к государю, царю и великому князю, и яз те речи государю своему, царю и великому князю извещю”. И Николай мне говорил, государь дей, царь и великий князь писал ко мне в листе своем с своим жаловальным словом, и что мне надобно кое жалованье от государя, царя и великого князя и мне бы /л. 153/ то отписати к государю, царю и великому князю, и государь меня хочет тем пожаловать, а мне бы государю, царю и великому князю тем послужити, и быти на государьстве на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской государя, царя и великого князя сыну царевичю Федору, и коруны дей Польские и Великого княжества Литовского паны рада посылали ко государю, царю и великому князю посланника Михаила Галабурду, чтобы государь, царь и великий князь пожаловал нас, дал нам на государство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское сына своего государева царевича Федора, и государь дей, царь и великий князь посланнику нашему отказал, королевство дей мне не навина, яз дей /л. 153 об./ и так государь велик, а сын дей мой молод и государьства дей ему правити ещо не мочно, а прошали бы дей ляхи и литва у цысаря сына на государьство на Великое [113] княжество Литовское и на коруну Польскую, и ляхи дей за то слово осердилися, коли дей государь, царь и великий князь нам не даст на государьство сына своего царевича Федора, и мы дей оберем иново государя на государьство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское, и выбрали дей были есми себе на государьство короля Гендрика, и как дей король Гендрик со государьства поехал прочь, и государь дей, царь и великий князь от тех мест и по твой приезд о своем сыне о царевиче Федоре к нам не писывал, а как дей к нам приехал от государя, царя и великого князя гонец /л. 154/ Янклыч Бастанов, и мы дей ево обема радами ждали, а чаяли с ним от государя, царя и великого князя письма з жаловальным словом, да и тово дей есми чаели, что государь, царь и великий князь пожалует нас, даст нам на государьство сына своего царевича Федора, и вольностей наших не порушит, и учинит по предком нашим, и государя дей вашего гонец Янклыч приехал к нам ни с чем, и мы дей как были в Аршеве на раде паны рада короны Польския и Великого княжества Литовского, и выбрали себе на государьство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское Максимилияна цысаря, и Панове дей рада короны Польские и Великого княжества Литовского /л. 154 об./ меж собою присегали, да и послов дей коруны Польския и Великого княжества Литовского к цысарю послали, да и писали дей есми к цысарю, чтобы он перед нашими послы присягнул, что ему быти на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском, и жити ему у нас на государстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском, и в Цысари ему от нас не отъезжать, и писали есмя к цысарю, чтоб он присягал ранея и послов наших к нам отпущал не мешкаючи, а дали есмя послом своим сроку на четыре недели, и послов дей наших уже ис Цысарей нету деветь недель, и догадываемся дей мы, что он послов наших держит, большое он на государьство к нам не будет. Да /л. 155/Николай же мне, государь, говорил, государь дей, царь и великий князь после твоего отпуску к нам лист свой прислал через Филона Кмиту и в листе своем писал к нам, чтобы быти на государьстве на Великом княжестве Литовском государя, царя и великого князя сыну царевичю Федору, а на коруне б Польской быти на государьстве Максимилиянову цысареву сыну, а будет и вы, панове рада Великого княжества [114] Литовского, похотите на государство цысарева сына, и вы бы его имали на государьство на Великое княжество Литовское, а яз де с цысарем крестьянским в братстве и в докончальной любви и стояти нам с цысарем заодин за крестьянство на Турсково и на татар. /л. 155 об./ Да Николай же мне говорил, ляхове дей на своей присяге не устояли, что присылал к ним Турскай, чтобы они взяли на государьство на коруну Польскую Степана Обатуру, и ляхове дей, блюдяся Турсково, да хотят взяти на государьство на коруну Польскую Степана Обатуру, и к нам дей ляхове к паном радам присылали посла своего Криштово Лесецкова с тем, что оне емлют на государьство на коруну Польскую Степана Обатуру, да и нам бы взяти на государьство на Великое княжество Литовское Степана ж Обатуру, и мы ему отказали, что нам Обатуры на государьство на Великое княжество Литовское не имывать, потому что он посаженик Турсково, а Турскому /л. 156/ наша крестьянская вера изводить, как и в ыных государьствах крестьянскую веру извел, и Обатуре дей однолишно збиратца с турскими людьми и с ляхи на нас, на государьство на Великое княжество Литовское, и будет дей меж нас великой бой, а хотят дей ему быти на государьстве на Великом княжестве Литовском. Да Николай же мне говорил, только дей Цысарской послов наших задержит или нам откажет, а непохочет быти у нас на государстве на Великом княжестве Литовском, и та дей с нас присяга Цысарскому доле, и яз дей однолично всем своим сердцем и всею своею душею государю своему, царю и великому князю рад служить и сына ево государева царевича Федора видети на государьстве на Великом /л. 156 об./ княжестве Литовском, и тогды дей буду бити челом государю своему о жалованье, что будет мне надобно, и нужи свои извещать государю. Да Николай же мне говорил, едешь дей в коруну Польскую, и ты дей увидишь ляховскую правду, что дей им тебя издержать и опасные грамоты на государя вашего послы и посланники не давывать. И яз, холоп твой, Николаю говорил: “А ино и вы, панове рада Великого княжества Литовского, государя нашего делом волочите и опасных грамот на государя нашего послы и посланники не пришлете, и государева, царева и великого князя гонца Федора Ельчанинова год есте держали, а отпустили ко государю нашему без опасные грамоты, да государя же нашего гонца Енклыча Бастанова [115] дватцать /л. 157/ недель держали, а меня, посланника государя, царя и великого князя, потому ж держите, и вы бы, панове рада Великого княжества Литовского, меня ко государю, царю и великому князю отпускали ранее и со мною свою опасную грамоту на государя нашего большие посланники или на меньшие послы посылали не мешкаючи”. И Николай мне говорил, съезд дей у нас будет севодни паном радам у бискупа, и тебе отпуск будет в коруну Польскую, и я о опасной грамоте бискупу и паном радом буду говорить, чтобы тебе дали опасную грамоту на государевы послы и посланники. Да Николай же мне говорил, как дей будешь у государя, царя и великого князя и опасные /л. 157 об./ грамоты привезешь, и государь бы дей, царь и великий князь наперед послов своих и посланников отпуску прислал ко мне сына боярсково добра, кому мочно верити, для поспешенья, и прислал бы с ним ко мне свою государьскую грамоту с своим з жаловальным словом, и тот бы сын боярской сказывался едучи, будта он с Москвы бежит в Литву, и платье б на нем было не доброе, и приехав бы в Литву да приказался ко мне, и яз ево приму и у него государьскую грамоту возьму да ее вычту, и государю, царю и великому князю рад служить да своего горла, и ко государю бы, царю и великому князю по той грамоте о всем подлинно отписа с тем сыном боярским, и того сына боярского отпущю ко государю, царю и великому князю часа тово з грамотою и пропровадити его велю /л. 158/ до рубежа тайно. Да присылал ко мне Ян Еронимович человека своего Федора Путяту звати хлеба есть. И яз, холоп твой, у Яна ел. Да тутож у нево ели Ян Глебович, да Николай Дарогостанской, стольник, и шляхты, и рыцерства многие. И Ян за твое государьское здоровье и за твои государевы дети, за царевича Ивана и за царевича Федора, здоровье чашу пили. Да Ян же Еронимович да Ян Глебович говорили тайно оба вместе, чтобы дей государь, царь и великий князь прислал тебя наперед сего о такову пору, как приезжал Янклыч Бастанов, и такие бы дей грамоты з государским з жаловальным словом к нам с тобою в пору пришли, и государьския б дей дела дав/л. 158 об./но были зделаны, а у неволи дей есми выбрали на государьство на Великое княжество Литовское цысаря и послов дей есмя литовских и ляховских к цысарю послали, а дали им сроку на четыре недели и приказали есмя к нему, будет похочет цысарь у нас [116] быти на государьстве на Великом княжестве Литовском, и он бы дей послов наших к нам отпущал ранее, и послов дей уж наших нету деветь недель, и мы чаем, однолично не будет на государьстве на Великом княжестве Литовском, и нонеча дей у нас рада будет бискупом, и паном радам, и шляхтом, и рыцерством, и всей земле в Ероноине, и мы дей однолично государю, царю и великому князю хотим послужить. Да у Яна ж, государь, на пиру звал меня хлеба есть /л. 159/ Николай Дорогостанский, стольник, к завтрею, и яз, государь, у нево отпрашивался и отымался недосугом. И Николай мне говорил, яз дей для тебя наредил колацею, а звал дей есми Яна Еронимовича да Яна Глебовича и иных многих дворян для того, чтобы дей ты у нас, государьскай посланник, был честен. И яз, государь, у Николая ел. И Николай мне говорил втайне, государь дей ваш, царь и великий князь к нам прислати упоздал, и мы дей у неволи выбрали цысаря на государьство на Великое княжество Литовское, а ноне дей у нас рада будет всей земле в Ероноине, и яз дей тут государю своему, царю и великому князю хочю службу свою явить, а меня дей шлях. ты и ры/л. 159об/церство слушают многие. Да приезжал ко мне в Вильну леховской посланник пан староста костинскай Криштов Лесецкай и вспрашивал меня, зачем дей тебя здеся держат и сколь дей борзо к нам пойдешь. И яз ему отказал: “Тово не ведаю, зачем меня здесь держат, а приказываю х паном радам всегды, чтобы меня ранее отпустили к вам в коруну Польскую, и паны ко мне приказывали, что хотят меня отпустить часа тово”. Да ляховской же мне посланник говорил, мы дей от государя, царя и великого князя ждали послов, и государь дей к нам, царь и великий князь послов своих в пору не прислал, а ныне дей мы, ляхи все, выбрали на государьство на коруну Поль/л. 160/скую Степана Обатуру, а будет дей к нам на зборное воскресенье, а государь дей он крестьянской, и государю вашему друг будет, а на Турсково станем заодин. Да сказывал мне Крупка, леховской дей посланник приезжал для тово, чтобы дей панове рада Великого княжества Литовского с ними взяли на государьство Обатуру, и Панове дей рада отказали, нам дей Обатуры на государьство на Великое княжество Литовское не имывать. Да Крупка ж, государь, мне сказывал, а однолишно дей ляхове не укрепилися, что им взяти на государьство Обатуру. Да Крупка же мне [117] сказывал, сести дей было Обатуре на королевстве, а понята дей было ему /л. 160 об./ королевна, и Обатура дей ляхом отказал, королевны поняти не хочет, да и потому дей Обатуры ляхи не возьмут, что литовским дей паном взяти на государьство на Великое княжество Литовское Московсково государя, а Обатура дей посаженик Турсково, и ляхом дей с литвою как ся розрознить. Да тово же дни сказывал Ондрей Игнатьев сын Голуб, половина дей ляхов обирает на государьство Степана Обатуру, а другая дей половина хотят ляхи государя, царя и великого князя на государьство на коруну Польскую, а Панове дей рада Великого княжества Литовского Николай Радивил, да Ян Еронимович, да бискупы поимали у Максимьяна цысаря посулы, чтобы им взяти на государьство Максимьяна цысаря, а иные дей паны, шляхты и все рыцерство Максимьяна /л. 161/ цысаря на государьство на Великое княжество Литовское не хотят, а хотят на государьство на Великое княжество Литовское царя и великого князя, и Николай дей да и Ян и бискупы видят то, что им против панов, и шляхт, и рыцерства не устоять, и ноне дей хотят радить всею Литовскою землею, и съезд дей у них, у панов рад, будет в Ероноинах, а видет дей то, что им против земли не устоять, и они дей к цысарю послали послов с тем, что быти дей тебе на государьстве на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской, и панове дей рада, и шляхты, и все рыцерство хотят тебя на государьство, будет тебе жити на государьстве на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской, а в Цысари [те]/л. 161 об./бе от нас не отъезжать, и ты б послом нашим присягнул, а будет похочешь Литовское государьство и каруны Польския держати за собою, а сам станешь жити в Цысарех или из Литвы станешь ездити до Цысарей, и паны дей тебя рада, и шляхты, и все рыцерство, всею землею однолишно не хотят тебя на государьстве на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской. Да сказывал мне Одам Вандраховской, Николай дей Родивил да Ян Еронимович Хоткеев поимали у Цысарского да у семиградцково воеводы у Степана Обатуры посулы великие, и манят им, чтобы им взяти их на государьство на Великое княжество Литовское и на коруну Польскую, а шляхты дей и рыцерства и всею землею Цысарсково [и] Обатуры на государьство на Великое княжество /л. 162/ Литовское и на коруну Польскую не хотят, а хотят на государьство на [118] Великое княжество Литовское и на коруну Польскую государя, царя и великого князя, и панове дей рада извязли в посулех да и сами дей ныне не ведают, как быти, и хотят дей нынеча радить в Ероноине. Да сказывал мне Крупка, которая дей грамота пришла от государя, царя и великого князя после тебя, и перед паны дей ее, и перед шляхты, и перед рыцерскими людьми чли, и паном дей радом, и шляхтом, и рыцерством мила и вдячна, и шляхты дей и рыцерство все ради, а хотят на государьство на Великое княжество Литовское царевича Федора. Да приезжал ко мне от панов рад Ондрей Харушич, наугароцки писар, да пан Иван Баушев Авсян[ич], /л. 162 об./а говорили мне, отпустим дей тебя в коруну Польскую февраля в 19 день, а зжидаемся дей ещо с паны радами, что дей панове прирадет, с чем тебя отпустить. И яз, холоп твой, с Ондреем з Харушичем да с Ываном з Баушевым х паном радам приказывал, чтобы меня панове рада отпущали ранее в коруну Польскую и грамоту б мне опасную на твои государевы большие посланники или на меньшие послы дали ноне. Февраля в 21 день приезжал ко мне от бискупа и от панов рад Михайло Козинский, бискуп дей и панове рада велели тебе говорити, чтобы дей еси к бискупу и х паном радам ехал для государьского дела. И яз, государь, к бискупу приехал, панове рада у бискупа на зсьезде, и бискуп и пано[ве] рада мне опасную грамоту на твои государевы /л. 163/ послы и посланники дали. И бискуп и панове рада мне говорили, сегодни дей мы тебе дали опасную грамоту на государевы послы и посланники для того, что ты едешь в коруну Польскую к ляхом, и тебе бы им было что сказывать, что ты от нас отпушон ко государю, царю и великому князю, и опасная грамота на государевы послы и посланники дана, и в коруну дей есмя Польскую к арцыбискупу и х паном радам писали, чтобы дей тебя арцыбискуп и панове рада не задержали и отпускали бы дей тебя ко государю, царю и великому князю ранее. Да бискуп же мне да и панове рада говорили, а будет дей тебя арцыбискуп и панове рада задержат у собя, и мы дей хотим послати своего гонца /л. 163 об./ ко государю, царю и великому князю, что прислал к нам государь свою грамоту через Филона Миты, и у нас дей рада будет бискупом, и паном радам, и шляхтом, и рыцерством и всему Великого княжества Литовского сьезд вь Ераноине февраля в 26 день, и что дей прирадим, и [119] тебе дей ехать из Лехов через Вильну, и мы дей с тобою ко государю, царю и великому князю отпишем о всем подлинно, а послали дей есмя с тобою в приставех Бенеша Кривцова, а велели дей есмя тебя проводить в Лавичи к арцыбиску, а у арцыбискупа дей паном радам ляхом сьезд февраля в 27 день. И отпустили, государь, меня бискуп и панове рада из Вильны в коруну Польскую февраля в 24 день. И как, государь, яз [п]ошол из Вильны в коруну Польскую, и Гри/л. 164/горей мне, государь, Остик дал две грамоты, одну запечатану, а другую не запечатану, и велел те грамоты отослати к тебе, ко государю, и мне было, государь, тех Григорьевых грамот к тебе, ко государю, отослать не с кем. А в Ловичи, государь, яз приехал марта в 4 день. И встретил меня пан Ян Якубович Вишенскай от Лавич за милю, и говорил мне, прислал дей меня арцыбискуп и панове рада к тебе в приставех, и дворы дей на тебя заняли, и корм дей тебе арцыбискуп и панове рада велели давать, как и прежним посланником, и ты бы дей ехал на подворье. И яз, государь, приставу говорил, что послан есми от своего государя, царя и великого князя к арцыбискупу и к паном радам коруны Польския и Вели[кого] /л. 164 об./ княжества Литовского, и верюющия грамоты и речи от государя, царя и великого князя к арцыбискупу и х паном радам со мною есть, а быти мне у арцыбискупа и у панов рад коруны Польския, чтобы оне все вместе были на суйму. Марта в 5 день приезжал ко мне от арцыбискупа и от панов рад корунных Станислав Уханский, воеводич плотецки, староста вышегороцки, и говорил мне, чтобы яз ехал к арцыбискупу и х паном радам, посольство исправил. И яз с Станиславом к арцыбискупу и х паном радом приказывал: “Быти мне по государьскому наказу у арцыбискупа, и у бискупа краковского, и у воеводы у Петра у Зборовского, и у воеводы у Яна у Костки у сендомирского, и у всех панов рад коруны Польския, чтобы оне /л. 165/ были все на суйму вместе”. И Станислав мне сказал, бискупа дей краковского, и воеводы Петра Зборовского, и Яна Костки сендомирского здесь нет, а то дей яз, ехав, арцыбискупу и паном радом скажу. И приехал ко мне Станислав тово же часу, арцыбискуп дей и панове рада велели тебе говорить, чтобы де еси ехал к нам для государьсково дела, и мы дей с тобою сами розговорим. И яз, холоп твой, у арцыбискупа и у панов рад был, и арцыбискупу и паном радам [120] говорил: “Велено мне быть по государя своего, царя и великого князя наказу у тебя, у арцыбискупа, и у панов рад коруны Польския и Великого княжества /л. 165об/ Литовского, и панове рада Великого княжества Литовского меня на суйму приимали все вместе и грамоту верюющую вычли, и речи выслушев, и грамоту опасную на государевы, царя и великого князя на послы и на посланники дали, а вы бы, панове рада коруны Польския, потому ж меня принели всею радою вместе, и лист государя нашего вычли, и речи выслушели”. И арцыбискуп мне и панове рада отказали, бискуп дей краковской в Кракове, а паны дей рада в розъезде, а нам дей государева листа и речей без них приняти не мочно, и ты бы дей ехал в Краков, и как ся дей оне съедут, и ты бы им посольство исправил, и оне дей тебе оттуды и отпуск учинят, а мне дей в Краков ехать не мочно, и пристава дей мне тебе до Кракова дати не мочно. И яз арцыбиску/л. 166/пу и паном радам говорил: “Чтобы вы государевым делом не волочили, а гонца своего в Краков вскоре послали и обо мне бы есте паном радам весно учинили, чтобы вам сойтися где вместе вскоре, а меня бы вам приняти всею радою вместе, и яз бы вам по государя своего наказу посланье исправил, и грамоту б верюющюю вам отдал, и речи изговорил, и вы б государя нашего грамоту вычли и речи выслушели, а меня б есте ко государю, царю и великому князю отпустили ранее, и на государя нашего послы и посланники грамоту опасную дали”. И арцыбискуп и панове рада велели мне ехати на подворье, а мы дей собе о том подумаем и тебе дей весно учиним. И марта в 6 день присылал ко мне арцыбискуп и панове рада Станисла[ва] /л. 166 об./ Уханского, воеводича плотцкаго, и говорил мне, чтобы дей еси к арцыбискупу и к нам ехал, и посольство от государя, царя и великого князя исправил, и верюющюю грамоту отдал, и мы дей, вычетчи верюющюю грамоту и посольства выслушев, да тебя ко государю, царю и великому князю отпустим не издержав и грамоту опасную на государевы послы и посланники дадим, чтобы государевы послы или посланники к нам были ранее, а в Краков дей тебя не отпущаем, потому бискуп краковской и панове рада Петр Збаровской и воевода Костка Ян сендомирскай, и которые панове рада збираютца в Краков, те дей ныне с нами в розни, как дей есмя были на раде в Аршеве и как отпустили государя вашего гонца /л. 167/ ко государю, царю и [121] великому князю Янклыча Бастанова, и яз дей арцыбискуп и с паны радами, которые здеся в Ловичах, да з бискупы и с паны радами Великого княжества Литовского содиначились и выбрали себе на государьство цысаря крестьянского, да и послов своих к цысарю послали, а краковской дей бискуп и паны рада Петр Зборовской да Костка Ян сендомирской, и шляхты, и рыцерство, которые ныне збираютца в Кракове, обрали себе на государьство Степана Обатуру, и с нами дей оне ныне во брани, и нам дей потому нельзя тебе пристава дать, что чаем уже того, что Обатура пришол в Краков. И яз, холоп твой, к арцыбискупу и х паном радам при/л. 167 об./ехал, а панов было в те поры у арцыбискупа на съезде: Анзельм Гостунский, воевода рафский, да Ондрей Опалинский, да моршалок великие коруны, да Ондрей Дембовский, коштелян сиратский, да Станислав Родиминский, коштелян чирский, да Войтех Речевски, коштелян варшевски, и иные урядники корунные, и шляхты, и рыцерство. И яз, холоп твой государев, арцыбискупу и паном радам говорил: “Вчера есми вам, арцыбискупу и паном радам, говорил, что быти мне по государя своего, царя и великого князя наказу у тебя, у арцыбискупа, и у бискупа у краковского, и у всех панов рад коруны Польские, как вы будете все на суйму вместе, и вы бы меж собя сослалися и меня б есте при/л. 168/нели всею радою вместе”. И арцыбискуп и панове рада мне говорили, нам дей как ссылатца ныне з бискупом с краковским и с паны радами, которые ныне збираютца в Кракове, а оне дей с нами ныне во брани, и выбрали дей оне себе на государьство Степана Обатуру, и чаем дей уже Степан Обатура в Краков пришол, и нам дей потому с ними ссылатца невместно, что оне делом государьским изволочат, и тебя дей здесь государьсково посланника издержат, и ты бы дей нам от государя своего, царя и великого князя посланье исправил и грамоту верюющюю отдал, и мы бы дей посланье выслушев и верюющюю грамоту вычетчи, тебя ко государю, царю и великому князю отпустили и опасную гра/л. 168 об./моту на государевы послы и посланники дали, и государь бы, царь и великий князь послов своих или посланников присылал часа тово. И яз, холоп твой, по твоему государеву наказу арцыбискупу и паном радам посольство исправил. А орцыбискуп, государь, и панове рада в те поры стояли, и выслушев, государь, посольства, арцыбискуп и панове рада про [122] твое государево здоровье вспрашивали. И яз, холоп твой, сказал: “Дал Бог, здорово государь нашь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии”. Да подал от тебя, государя, царя и великого князя, арцыбискупу и паном радам верюющую грамоту. И арцыбискуп и панове рада велели твою государеву верюющую грамоту вычесть вслух. И после грамоты яз, холоп твой, по твоему государеву наказу арцыбискупу и паном радом речь изговорил. И после посольства, государь, и речей, арцыбискуп /л. 169/ и панове рада мне руки давали, и посадил меня арцыбискуп в стречю блиско собя на скамье, да меня отпустили на подворье, а грамоту опасную на твои государевы послы и посланники ялися изготовить. Да тово же дни яз, холоп твой, приказывал с приставом сь Яном с Вишенским к арцыбискупу, чтобы ся мне с ним видети в тайне где будет пригож. И марта в 7 день прислал ко мне арцыбискуп подкаморника своего Счасного Ремеденского, приказывал дей еси ко мне с приставом сь Яном с Вишенским, чтобы ся дей мне с тобою видети в тайности для государьского дела где будет пригоже, и мне дей с тобою сьехатися нельзя нигде, потому что яз человек здесь знакоминнай, да и ты здесь человек потому ж /л. 169 об./ знакоминнай, и яз дей к тебе пришлю бити челом, звати хлеба есть, и ты дей у меня будешь, и яз дей с тобою до стола посижю наодине, и ты дей мне государьскае дело розскажешь. И арцыбискуп, государь, присылал меня звати хлеба есть князя Михаила Воронецкаво. И яз, холоп твой, у арцыбискупа был и в тайности по твоему государеву наказу арцыбискупу речи изговорил и грамоту твою государеву арцыбискупу отдал. И арцыбискуп, выслушев речи, на твоем государьском жалованье челом бьет и, вычетчи твою государеву грамоту, да мне говорил, только бы дей государь, царь и великий князь давно такие грамоты прислал с своим з жаловальным словом, и государь бы дей, царь и великий князь давно был на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском, и у неволи дей есмя /л. 170/ выбрали себе на государьство Максимьяна цысаря, да и послов своих к нему из Аршева послали, и послы наши и по ся места от нево не бывали, а того не ведаем, зачем их нет. Да арцыбискуп же мне говорил, прислал дей государь, царь и великий князь грамоту после тебя, и пишет дей к нам в своей государеве грамоте, будет похотите взять к себе на государьство [123] цысарева сына крестьянского, и вы бы его имали, а яз с цысарем в дружбе и в братстве, докончальной в приятельной любви, и мы дей цысаря не взяли у неволи, что цысарь стар добре да и болен, и хотя дей он и будет у нас на государстве, и ему дей быти недолго. Да тово же дни мне сказывал пристав Ян Вишенский, что посылал дей арцыбискуп да и панове рада Великого /л. 170 об./ княжества Литовского посла своего князя Ягуба Юрьевича Воронецково к Обатуре, а послан он был из Оршева, как вся рада была в Аршеве на съезде, а послан он, сказывает, был с тем, чтобы Обатура на государьство на коруну Польскую не ходил, а обрали дей его на государьство половина коруны Польския, а другая его половина на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском не хотят, и арцыбискуп ево кароновать не хочет, а приехал князь Якуб Воронецки от Абатуры в Лавичи марта в 6 день, а Обатура дей хотел из Гор итти в Краков, меня отпустя, а осекову дей поручаем его на Львове, а всего дей с ним человек с тысечю, которым с ним быти в Лехех, а ждут дей ево в Краков ко зборному воскресенью, а к орцыбискупу дей Обатура сь Якубом /л. 171/ грамоту прислал и в грамоте, сказывает, к арцыбискупу пишет, чтобы арцыбискуп в Краков был и его короновал, а он ево хочет пожаловать, да и племя дей арцыбискупово все хочет пожаловать, и арцыбискуп дей ево однолишно не хочет короновать, да и мы дей ево своею радою не хотим видети на государьстве, которые паны рада в собрание в Ловичах. Да князь Якуб Воронецки, племянник арцыбискупов, мне тоеж речь сказывал, которой был в послех у Степана у Обатуры. Да марта в 8 день сказывал мне Станислав Уханский да пристав Ян Вишенский, приехали дей ис Цысарей два посланника з границы, Ян Кутецки да Воетех Верхленский, а грамот дей с ними к арцыбискупу /л. 171 об./ от цысаря нет, а сказывают, писал дей к ним цысарь, а велел им ехать в Ловичи а проведати тово, что дей сьезд в Ловичех паном радам и што их дума, а послы дей цысарские к вам будут часа тово, а наши дей послы, сказывают, ещо у цысаря, а будут сюды с цысарем вместе, а цысарь к вам будет на государьство чаю к велику дни, а топерво дей цысарь недомогает. Марта 9 день цысарские посланники назад пошли из Лович, а орцыбискуп дей с ними грамот не послал. Да марта в 10 день сказывал мне Станислав Уханский, староста вышегороцки, королева [124] дей теперво в Кракове, а ждет дей Степана Обатуру, а орцыбискуп дей с нами думает, только дей Обатура не вскоре придет в Краков, и нам бы дей з бискупом с краковским и с паны радами сослатися и чтобы дей нам /л. 172/ сьехатися в Аршеве з бискупом и с паны радами на четвертой неделе великого поста, и о том дей хотим радить, что к нам государь, царь и великий князь с тобою, с посланником своим, лист свой и речи прислал, и мы де им лист и речи государьские, меж собою сьехався, порадим, чтобы нам учинити прибыльнее, и говорит дей арцыбискуп, чтобы дей нам цысаря отставить, потому что стар добре да и болен, а бискуп бы дей краковской и паны рады, которые ныне в Кракове на зсьезде, отставили Степана Обатуру, а бити бы дей челом государю, царю и великому князю, чтобы дей государь, царь и великий князь нам пожаловал, дал сына своего царевича Федора на государьство на Великое княжество Литовское и на коруну Поль/л. 172 об./скую, и государь бы дей, царь и великий князь послов своих или посланников присылал ранее, а сказываю дей тебе яз, служа государю, царю и великому князю, и ты бы дей государю, царю и великому князю мою службу сказал. Да тово же дни приезжал ко мне от арцыбискупа князь Ягуп Юрьевич Воронецки, велел дей тебе говорити арцыбискуп, как станем кароновати цысаря крестьянского на государьство, и яз дей ево тогды причещаю на обедне по своей вере пресноки, и цысарю дей у нас быти чаю недолго на государьстве, потому что он стар добре, а по цысаре дей мы хотим на государьство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское однолична царя и великого князя. Марта в 11 день приехал ко мне пристав Ян Вишенский, арцыбискуп дей и панове рада /л. 173/ велели тебе ехати к себе, и мы дей тебя отпустим ко государю, царю и великому князю. И яз к арцыбискупу и х паном радам приехал, и арцыбискуп, государь, и панове рада меня, холопа твоего, к тебе, ко государю, отпустили и опасную грамоту на твои государевы послы и посланники мне дали, да и свою арцыбискуп грамоту со мною к тебе, ко государю, послал. А отдал мне их тайно, для дей тово тебя отпущаю ранее ко государю, царю и великому князю, чтобы дей государь, царь и великий князь безвестен не был и послов бы дей своих или посланников присылал ранее. Марта в 12 день приезжал ко мне князь Ягуб Юрьевич Воронецкий и говорил мне, [125] служа дей государю, царю и великому князю, сказываю тебе всее тайную, только дей не поспешит в Лехи Оба/л. 173 об./тура, а цысарю дей крестьянскому слышим, что долго не бывать, и арцыбискупу дей и нам будет съезд в Аршеве апреля в 9 день, и все дей мы, шляхты и рыцерство, будем на раде говорить, чтобы нам цысаря крестьянсково отставить, а которые Панове рада выбрали Обатуру на государьство, и те бы дей отставили Обатуру, а всем бы дей нам бити челом государю, царю и великому князю, чтобы дей нам государь, царь и великий князь дал сына своего царевича Федора на государьство, а одна дей вера и молва наша з государем, а не хотим дей видети у собя на государьстве немецкай и бусурманской веры, да пишет дей государь к нам, что вольностей наших и всяких вер рушити не хочет, и у нас дей есть нынеча люторская вера, и жидовья, и ересники, и иные веры, и как дей нешто будет /л. 174/ государь нашь царевич Федор на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском, и нам дей такия веры ненадобе. Да князь Ягуб же мне Воронецки говорил, а хотя дей Обатура и будет на государьстве в Кракове, а Великое княжество с нами ся не разрознит, а будет у нас на государьстве царевич Федор, и мы дей Обатуру идолов собьем. Да Ян мне Вишенскай сказывал, ляховские дей послы пошли к цысарю: пан Амбрех Лазска, сиратцки воевода, да пан Павел Буганский, каштелян бельский, да Ян Дульский, коштелян холминский, да пан коштелян колезски, да Сендивуй Чермвовский, староста плотцки, да Вольски, староста варшевский, а от Великого княжества Литовского послан в Цысари /л. 174 об./ в послех Винслав Агрип, секлетар, а посланы те послы литовские и ляховские к цысарю из Аршева, как были панове рада в Аршеве на съезде и отпустя гонца государя, царя и великого князя Янклыча Бастанова. Да Ян же мне Вишенскай сказывал, от дацково дей короля да от свиского послы были в Аршеве, как были панове рада на съезде, а присылали дей послов своих для тово, чтобы де им быти на государьстве на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской, и панове дей рада им отказали, что их панове рада Великого княжества Литовского и коруны Польския у себя на государьстве не хотят. А грамоту яз твою государеву шляхтом и рыцерству коруны Польския отдал, которые были на съезде в Ловичех: Станиславу Уханскому, старосте [126] вышегороцкому, да Сенди/л. 175/вую Дранчевскому (моршалок арцыбискупов), да Яну Кробьинскому, да Станиславу Вольскому, да Станиславу Лесецкому, да князю Михаилу Воронецкому, да князю Янушу Воронецкому. И по твоему государеву наказу им говорил, чтобы, вычетчи твою государеву грамоту, со мною к тебе, ко государю, отписали. И шляхты, государь, мне и рыцерство отказали, нам дей государьской грамоты без съезду и без суйму розпечатати нельзя, и как дей мы будем на съезде и на суйму, все шляхты и рыцерство вместе, и мы дей государьскую грамоту вычетчи, и мы дей ко государю, царю и великому князю тогды отпишем, а съезду дей себе чаем в Аршеве апреля в 9 день. Да сказывал мне Станислав Уханский, арцыбискуп /л. 175 об./ дей да и мы, которые в Ловичех в собранье, поимали у Цысарского посулы, а бискуп дей краковской да и паны рада, которые в собранье в Кракове, и те дей поимали посулы у Абатуры, и мы дей ныне и сами не ведаем, как чему быть, и нам бы дей отставить цысаря, а бискупу бы дей краковскому и паном радам отставити Обатуру, а бити бы дей челом государю, царю и великому князю, чтобы дей государь, царь и великий князь дал нам сына своего царевича Федора на государьство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское. Да сказывал мне князь Ягуб Воронецкай, при мне дей к Абатуру приехал чавуш от Турсково и привез хоруговь, чтобы он ехал с тою хоруговью к ляхом, а на Угорском дей государьстве хочет посадити Турской пашу /л. 176/ будимского. Да князь Ягуб же мне сказывал, меня дей Обатура у себя держал бережно, а ни с кем ся дей мне сходить не дали, потому что де яз у нево был нелюбим, что яз приезжал от арцыбискупа и от панов рад, которые в Ловичех, чтобы к нам Обатура на государьство на коруну Польскую не ездил, потому что тебя ляхове не все на государьство обирают, и Обатура дей меня отпустил к арцыбискупу с тем, чтобы дей ево Панове рада все взяли на государьство на коруну Польскую. Да он же мне сказывал, которые дей послы посланы от панов рад леховских из Аршева к Степану к Обатуре, Тачински, воевода былски, да Староговский, воеводич руский, да Ондрей Верны, староста /л. 176 об./ сендомирски, и те дей послы ещо осталися у Степана у Абатуры, а прислал дей в Краков посла, Староговского воеводича, с тем, перед нами дей Обатура присягнул, что дей мы ему дали речи, а сам дей [127] Обатура елся быть в Краков в четвертое воскресенье великово поста. Да сказывал мне, государь, Ян Вишенски, писала дей королева ис Кракова к орцыбискупу, тебя дей есми не слушела, а которых дей есми панов рад послушела, и те дей меня Панове рада продумали, а яз де их послушев, из Аршева в Краков заехала, да и по ся месте дей конца делу нет. Да князь Ягуб мне Воронецки да Ян Вишенски сказывали, арцыбискуп дей и панове рада леховские, которые збираютца в Ловичех, писали с послы /л. 177/ своими к Максимьяну, цысарю крестьянскому, чтобы де им цысарь присягнул на том, что ему писатца наперед королем коруны Польския и Великого княжества Литовского, а после бы ему писатца цысарем крестьянским, и мы дей чаем, однолично тово ему не хотеть, что ему наперед королем писатца, а после цысарем крестьянским, и он дей потому делом волочит, что не хочет наперед королем писатца, да чаем дей тово, что он к нам однолично не будет. А из Лович, государь, меня отпустили арцыбискуп и панове рада в Вильну марта в 11 день. И приехал яз из Лович в Вильну марта в 23 день. И поставили, государь, меня на иных дворех в остроге. Да сказывал, государь, мне /л. 177 об./ в Вильне пристав ляховской Ян Вишенски, был дей яз от арцыбискупа з грамотами у Николая у Радивила, и Николай дей меня вспрашивал, так ли дей арцыбискуп в своем слове стоит, и яз дей Николаю говорил, арцыбискуп и по ся места стоит в своем слове, что прирадили в Аршеве, а хотим цысаря крестьянсково на государьство на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское, а не будет цысарь крестьянский к нам вскоре, и нам быти в Аршеве на раде апреля в 9 день и послати ко государю, царю и великому князю бити челом, чтобы государь, царь и великий князь пожаловал, дал нам на государьство сына своего царевича Федора на коруну Польскую и на Великое княжество Литовское, арцыбискуп дей и панове рада мазовецкаго княжества, которые живут в Лавичех при арцыбискупе, Аба/л. 178/туры на государьство до горла не хотят, арцыбискуп ево кароновати однолично не хочет, и Николай ему говорил, яз бы дей над собою лутче смерть видел, а Батура бы дей в Лехех на государьстве не слышел, а хотя дей Обатура в Лехи и приедет, и нам дей хоти помереть, а на государьство дей Обатуры не имывать. Да сказывал мне Григорей Остик, как дей были панове рада и мы на съезде вь [128] Ероноине, и грамоту дей государеву, царя и великого князя, и цысареву, и Обатурову грамоты чли, и шляхты дей и рыцерство грамоту государьскую роспечатали и чли ее, которую еси дал грамоту шляхтом и рыцерством от государя своего, царя и великого князя, и грамота дей государьская нам сподобалася, и все дей шляхты и рыцерство хотят на государьство на корун[у] /л. 178 об./ Польскую и на Великое княжество Литовское государя, царя и великого князя, или бы дей был сын ево царевич Федор на государьстве на коруне Польской и на Великом княжестве Литовском. Да Григорей же мне Остик говорил, присылал дей по меня Никалай Радивил и говорил мне в тайности, скажи дей ты мне Григорей свое умышленье, и ково хотят шляхты и рыцерство на государьство, а яз тебе скажю свое умышленье, на том дей тебе руку даю. И Григорей ему, сказывает, сказал мысль свою и шляхт и рыцерств, что дей шляхты и рыцерство вшитки цысаря крестьянского и Обатуры до горла своего не хотим видети на государьстве, а хотим видети тово, чтобы был на государьстве Московской государь, и Николай дей мне на том дал руку, мне дей то добре любо /л. 179/ и яз дей от вас не отступаю, чтобы дей у нас был на государьстве Московского государя, царя и великого князя сын царевич Федор. Да Григорей же мне Остик сказывал, были дей у нас вь Ероноине послы от леховских панов рад, которые обирают на государьство Степана Обатуру, с листы, и листы перед нами вь Ероноине чли, и в листех пишут паном радам Великого княжества Литовского, шляхтом и рыцерством, чтобы дей есте с нами не розлучалися, а взяли бы дей есте с нами вместе на государьство Степана Обатуру, и шляхты дей и рыцерство отказали, нам дей цысаря и Обатуры на государьство не имывать, а Ян дей Еронимович Хоткеев отказал, и яз дей цысаря на государьство не хочю, а про Абатура дей ещо ничево не отка/л. 179 об./зал, а хотели дей послов леховских отпустить без листов, и Никалай Родивил говорил, не пригоже дей нам отпустить послов без листов, чтобы дей нам х паном радам отписать, чтобы подспольства с нами не разлучалося, и думали бы с нами вместе, а без нашей бы рады себе на государьство государя не обирали, а оберем государя себе на государьство леховскою радою и Великим княжеством радою литовскою вместе одново государя на государьство, а Обатура нам на государьство однолишно не имывать, а хотя [129] будет Обатура к вам пришол, и вы б ево не короновали, а нам ево на государьство однолишно не имывать, а к цысарю бы дей нам отписать с сроком, чтобы он был к нам на тот срок, а не будет он к нам на тот срок, и ему дей у нас на государьстве не быть, а отписати бы дей ему срок блиско, чтобы дей он /л. 180/ к нам не поспел, да учиним дей себе сьезд в Городне все панове рада, и шляхта, и рыцерства, за две недели до велика дни, а до тех бы мест шляхты и рыцерство по замком и по местам думали, кого они себе государя на государьство оберут и нам бы дей оне в Городне весно учинили, а цысаря бы дей нам и Обатурова отставить, а взяти бы дей нам на государьство государя ково Бог даст. Да Григорей же мне, государь, говорил Остиков, чтобы дей государь, царь и великий князь к нам послов своих посылал ранее, и послы бы дей государьские к нам шли спешно и перед собою бы дей нам весть учинили, что к нам государьские послы идут, и чтобы быти государьским послом наперед цысаря и Обатуры, а государь бы дей в те поры /л. 180 об./ шол х Полотцку, и как дей мы то послышим, что государь идет в Полотецк, и мы дей все поедем ко государю в стречю и государю все будем ради. Да марта в 28 день приезжал ко мне от Николая Родивила пристав Беняш Кривцов, велел дей тебе говорити Никалай Родивил, чтобы дей еси ехал до нас для государьского дела, и мы дей тебя отпустим ко государю, царю и великому князю. И яз з Бенешом к Николаю приказывал: “Говоришь мне от Николая, а бискуп и панове рада будут ли у Никалая, чтобы дей оне меня отпустили вместе ко государю, царю и великому князю?” И Беняш к Николаю ездил и, приехав от Николая, мне говорил, бискупа дей ты видел, как мы тебя принимали всею радою, что бискуп [до]бре болен, а про меня дей еси слышел, что яз /л. 181/ по грехом немогу, и мне дей к бискупу ехати не мочно, а коли дей еси к нам пришол от государя, царя и великого князя, и мы дей тебя тогды всею радою принели и лист опасной на государевы послы и посланники дали тебе, а нынеча бы дей еси поведался со мною для государьского дела. И яз, государь, у Николая был, и в те поры у нево был сын его Криштоф да брат ево Григорей Остиков. И Николай, государь, мне говорил, приказывал дей еси ко мне с приставом, чтобы нам тебя отпустить ко государю, царю и великому князю ранее з бискупом и с паны радами вместе, и [130] бискуп дей добре болен, а яз дей немогу ж, а панове дей рада розъехались по замком и по местом для суйму и рады, чт[о] /л. 181 об./ были дей есми на съезде всею радою вь Ероноине и о том дей есми радили, что лехи от нас оторвалися не все сполна, а обирают себе на государьство Обатуру, и ведомо дей то, что Обатура крестьянин, а присегал дей он Турскому и голдует Турскому, и нам дей не мочно такова видети у собя на государьстве, которой присегал и голдует бусурманскому, а всему дей Великому княжеству Литовскому, паном радам и всей земле, будет у нас съезд в Городне за две недели до велика дни, чтобы нам дал Бог на государьство государя крестьянсково, а только дей Бог даст, такие великия государьства Московское и Великое княжество Литовское случит Бог вместе, и будет, нешто даст Бог, один государь Московской, а цысарь дей крестьянской государю, царю [и] великому князю в братстве и в докончальной /л. 182/ и в приятельной любви, а дацкие дей немцы и свиские, то крестьяне же, и Бог дей даст только крестьяне станут заодин и будут вместе, и Турскому дей от нас и бусурманким иным верам как пробыть, а што дей яз наперед сего говорил с тобою, и яз дей то помню, а как дей отпустим тебя из Вильны ко государю, царю и великому князю, и сын дей мой тебе заедет дорогу, и яз дей тебе с ним прикажю ко государю о всем подлинно, да говорил дей еси нам от государя, царя и великого князя о волошском воеводе, о Богдановых людех Олександровича, чтобы их из Литовского государьства в Московское государьство пропустили, и Богдановых дей людей у нас Олександровича в Великом княжестве Литовском нет. /л. 182 об./ И лист, государь, мне Никалай Родивил дал о Богдановых людех Олександровича к тебе, ко государю, царю и великому князю. Да Николай же мне, государь, говорил, которых дей мы гонцов посылали ко государю, царю и великому князю, и с чем оне от нас посланы были, с тем оне ко государю, царю и великому князю ходили, и государь де их добре жаловал и отпустил их вскоре. Да Никалай, государь, меня вспрашивал, был дей еси в Лехех у арцыбискупа, и как дей тебя принимал и листы тебе опасные на государевы послы дал лы? И яз, государь, Никалаю говорил: “Арцыбискуп меня принимал с великою любовью, и меня чтил, и лист мне опасной на государевы послы и посланники дал, и отпустил меня вскоре”. И Николай мне [131] говорил, так мне дей на арцыбискупа добре за честь, [ч]то он тебя отпустил не задержав, а только /л. 183/ дей было ему ссылатца с паны радами, которые от нас оторвалися, и тебе дей было зажитца, а государь бы дей, царь и великий князь безвестен был, а что де есми с тобою говорили, отпущаючи тебя в коруну Польскую, что нам быти на раде вь Ероноине, што де вь Ероноине прирадим, и как поедешь назад в Вильну, и мы хотели с тобою приказать ко государю, царю и великому князю, что урадим, и мы дей вь Ероноине были на съезде и прирадили то, что нам быти на съезде в Городне, и что дей в Городне урадим, и мы дей тогды ко государю, царю и великому князю отпишем, а тебя дей мы отпускаем вскоре для того, чтобы дей к нам государь, царь и великий князь прислал послов своих ранее. Да марта в 28 день /л. 183 об./ сказывал мне Ян Вишенский, что приехал дей от Обатуры мнишак лях, что был с послы с ляховскими у Абатуры, и сказывает, писали дей до Батуры папеж римский, да княжата виницыския и иншия княжата крестьянския, чтобы дей ты, Обатура, однолишно не ездил в Ляхи на государьство, потому что дей ты присегял Турскому, и ты бы дей наша крестьянства не рушил, а не послушаешь дей ты нас, в Лехи на государьство пойдешь, и нам дей с тобою кровь лити крестьянская, а тебе дей в Лехех на государьстве однолишно не бывать, и Обатура дей нынеча мыслит, да и сам не ведает, чему быть, а из Угор дей ещо Абатура не хаживал. Да Ян же Вишенской мне сказывал, писали дей ис Цысарей /л. 184/ к Николаю к моршалке братья ево, цысарь дей болен добре, и не ведаю дей, к вам будет ли. Да Ян же мне сказывал, Николай дей Радивил арцыбискупу со мною лист свой послали, да приказывал со мною Никалай к арцыбискупу в тайности, чтобы дей со мною арцыбискуп не рознил. Да марта в 28 день сказывал мне ляховской пристав Ян Вишенский, да Григорей Щюка, да Иван Голубь, а сказывали мне оне порознь, видели дей мы Яна Страдомского, которой ходил в гонцех к Москве ко государю, пришол дей севодни в Вильну, а товарыщ дей его, литовской гонец Матуш Нарбут, остался на дороге, а будет дей в Вильну часа тово, а принимал /л. 184 об./ де их государь в Старице, а держал де их государь у собя немного, и жаловал де их добре государь, и отпустил их вскоре, да Ян же дей Страдомской говорил, чтобы дей мне поспешить до Лехов, а чяю дей меня панове рада [132] опять к Москве пошлют часа тово з добрым делом. Да Григорей мне Остиков говорил, Бога деля бы дей государь писал до панов рад, и до шляхт, и до рыцерств грамоты розные, а писал бы дей к ним ласково з жаловальным словом, да и то бы дей государь писал х паном радом, что дей яз вас и землю вашу обороняти рад и денег рыцерским людем и дрябем пришлю, а обецал бы дей государь, что пришлю много денег. Да Григорей же мне Остик сказывал, послал дей был яз человека своего Григорья Шпаку ко государю, царю и великому князю с листы о спожине дни, и его де изымали на Ошаче, и листы дей /л. 185/ у нево поимали, и тот дей человек и ныне сидит на Ошаче, а писал дей был яз ко государю, чтобы дей государь, царь и великий князь послов своих присылал ранее и спешно, а писал бы государь к паном радам, и шляхтом, и рыцерством грамоты ласковы и з жаловальным словом, и те дей мои грамоты принесли перед панов рад, и паны дей меня вспрашивали, почему дей ты такие грамоты ко государю посылаешь, и яз дей паном радом говорил, яз таких грамот ко государю не посылывал, и рука не моя, и клейна не моя ж, а теперво государя собе не вижю, а коли дей государь у нас будет, и яз тогды перед государем справлюся. Да сказывал мне Ян Вишенский да подскарбея Иван Семенов сын Зарецкай, а сказывали мне порознь, Обатуре дей в Лехи никак нельзя пройти, ити дей ему через Цысарсково землю, а другая дей /л. 185 об./ дорога есть, ино де ею итти мили з две щелью меж гор, а горы дей каменые, и цысарские дей ево люди берегут, и ему дей от цысарских людей никак пройтить не мочно. Да приезжал ко мне на подворье подскарбей Иван Зарецкай, а говорил мне, скажю дей тебе по своей крестьянской вере, все дей панове рада литовския, и шляхты, и рыцерство ради тому, что государь прислал грамоты с своим з жаловальным словом, да и вперед бы дей государь писал в листех своих с своими послы к паном радам, и к шляхтом, и рыцерством с милостивым своим з жаловальным словом, а вшитки дей Панове рада, и шляхты, и рыцерствы исправилися, а хотят на государьство царевича Федора, а орцыбискуп дей коруны Польския, и которые дей шляхты и рыцерство с арцыбискупом в раде, и те дей однолично от нас не отстанут же, /л. 186/ только бы дей государь послов своих присылал ранее, а писал бы дей государь с послы своими х паном радам, и шляхтом, [133] и к рыцерством з жаловальным словом и с ласковым, и вольностей бы наших по предком нашим не отнимал. Да подскарбей же мне сказывал, паном дей радам, и шляхтом, и рыцерству добре за честь, что государь писал в листех своих, чтобы панове рада, и шляхты, и рыцерства из воли собе государя обирали, а взяли бы на государьство цысаря крестьянского или цысарева сына, а будет не похотят цысаря или цысарева сына, и оне бы взяли царевича Федора на государьство, только бы дей не имали бусурмансково государя на государьство крестьянское, и нам дей вшитки государьскай лист сподобался, что государь нам пишет в правду и о кресть/л. 186 об./янех причинаетца, а хочет тово, чтобы крестьянская рука над бусурманскою верою высока была. Да сказывал мне, государь, Григорей Остик, говорил дей мне Криштов Николаев сын Родивилова, батько дей мой да и мы все хотим видети на государьстве царевича Федора, да царевич дей Федор молод, а у нас дей государьство самовольное, и на то дей надежа, что государь, царь и великий князь сына своего царевича Федора на государьстве устроит у нас. Да Григорей же мне Остик сказывал, которую дей еси грамоту от государя, царя и великого князя шляхтом и рыцерству дал, и тое дей грамоту чли вь Ероноине, и нам дей вшитким государьская грамота сподобалася, а нынеча дей шляхты и рыцерства ко государю грамоты не посылают с тобою, потому что будет рада паном радам, и шляхтом, /л. 187/ и рыцерству, и всему Великому княжеству Литовскому съезд в Городне за две недели до велика дни, и с тое дей рады шляхты и все рыцерство отпишем ко государю, царю и великому князю вборзе. А из Вильны, государь, меня отпустили апреля в 1 день. И отъехав милю от Вильны, угнал меня в королевском селе Криштоф Николаев сын Родивил, подчашя, и говорил мне, угнал дей есми тебя для государьсково дела по приказу отца своего Николаеву, и которые дей речи отец мой приказывал к тебе со мною, и ты бы дей те речи отца моего довез до государя, царя и великого князя, а велел дей тебе говорити отец мой, что выбрали были есми на государьство Великим княжеством Литовским, и с арцыбискупом каруны Польския, и с ним которые панове рада, /л. 187 об./ и шляхты, и рыцерство корунные, а выбрали были есмя собе на государьство цысаря крестьянского, и отец дей мой Никалай да и мы тому дивимся, что цысарь к нам не [134] едет, и послов наших к нам не отпустит, и вести к нам не пришлет, и мы дей уж ево к собе на государьство и не чаем, и мы дей ноне люди вольные, и государя себе не имеем, и отец дей мой Николай, служа государю, царю и великому князю, велел тебе говорить, чтобы государь, царь и великий князь вскоре не мешкая присылал послов своих и с послы бы прислал листы свои к паном радам Великого княжества Литовского розные, и к шляхтом, и рыцерству, а писал бы государь в листех своих с ласковым, и с милостивым, и з жаловальным словом, и вольностей бы наших не отнимал, да до Слутцково и до Остафья /л. 188/ Воловича писал бы листы свои розные с своим з жаловальным словом, и до арцыбискупа, и до панов рад корунных, и до шляхт, и до рыцерств, которые збираютца при арцыбискупе в Ловичех, писал бы государь свои листы с ласковым и з жаловальным словом, и вольностей бы их тебе, государю, не отнимать, а арцыбискуп бы дей и панове рада корунные от Великого княжества Литовского не отделялися, а до бискупа, и до панов рад, и до шляхт, и до рыцерств коруны Польския, которые ныне збираютца в Кракове и которые от нас оторвалися, а выбрали себе на государьство Обатуру, а и государь бы дей к ним писал листы свои с своим с ласковым и з жаловальным словом, и прося у них, чтобы оне с Литвою и с арцыбискупом не рознилися, /л. 188 об./а взяли бы себе на государьство крестьянского государя одново, а Обатура бы отставили, чтобы крестьянская рука над бусурманскою верою высока была, и обороняти яз Волынь и Подолья от татар рад, и воинских людей своих довати вам на помочь, и скарб желнырям и дрябем по замком давати рад, и обецал бы дей государь скарбу много, а как дей будешь на государьстве, тогды дей уж будет в твоей государьскай воле. Да Криштоф же, государь, мне говорил, государь дей, царь и великий князь моево имени, и руки моей, и печати не знает, потому что наперед тово есми ко государю не писывал ни о каких делех, и отец дей мой и панове рада мне о том говорили, чтобы яз с ними ко государю писал и печать свою прикладывал, и яз им говорил, что яз молод, и без меня ся /л. 189/ то дело зделает, а узнал дей есми то, что оне делают не укрепяся и шатко, и яз дей с ними потому ко государю не писал, а яз дей и своему брату не хочю солгать, не токма такому великому государю, и ныне дей яз однолично хочю своему [135] государю служити всею своею душою до своево горла, и отец мой и мы хотим видети на государьстве у себя на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской, чтобы у нас был на государьстве царевич Федор. Да Криштоф же, государь, мне говорил, и вам дей то ведомо, что отец мой Николай в Великом княжестве Литовском етманом великим, и скарб дей свой прослужил, и пожитку дей нам своего мало дал, и мы дей теперво у государя жалованья ничево не прошаем, а нешто дей даст /л. 189 об./ Бог, будет у нас на государьстве царевич Федор, и он дей нашу службу увидит и по нашей службе нас пожалует, да государь бы дей, царь и великий князь пожаловал меня, отписал ко мне свой лист особной с своим з жаловальным словом, и прислал с послы своими, и велел мне отдати тайно, а писал бы дей государь свой лист закрыта, для притчи, и того бы дей государь в листе своем не писал, что яз приказывал ко государю, царю и великому князю через посланника, тебя, Лукъяна Новосильцова, чтобы яз государю, царю и великому князю послужил, а о крестьянстве бы порадил, а чтобы на государьстве на Великом княжестве Литовском и на коруне Польской был государь крестьянской, и как дей такову грамоту государь ко мне пришлет, и яз дей государю, царю и великому князю рад служити и всех людей /л. 190/ приводити на то, чтобы у нас был царевич Федор на государьстве, и ко государю писати в листе о всем подлинно, и присылати вскоре ко государю тайно, а по ся дей места, как ты от нас поехал, и от цысаря нам весть не бывала никоторая, и мы дей уж ево и не чаем на государьство, а Обатура дей в Краков ещо не бывал, а чаю дей ему и пройти нельзе, потому что ему ити через цысарскую землю, и он блюдетца цысарских людей, а другая дей дорога есть, и ему итти мили з две щелью меж гор, и тут дей его берегут Цысарсково люди, и ему дей от Цысарсково людей никак пройтить немочно, да мы дей его никак не чаем, что ему быти в Краков, потому что ево половина лехов обрала на государь/л. 190 об./ство, а другая дей ево половина лехов не хотят на государьство, да и мы дей ево Великим княжеством Литовским не хотим на государьство. Да Криштоф же, государь, мне сказывал, отец дей мой Никалай говорит, как дей докладывали панове рада короля Жигимонта перед смертью, прикажи дей, государь, нам, кому быти после сына твоего Августа на государьстве, [136] только не будет от сына твоего отроду, и король дей им отказал, быти у вас на государьстве на Литовском Московскому государю, и ставитца дей однолично по королевскому приказу. /л. 191/

РГАДА, Ф. 79. Сношения России с Польшей. Оп. 1. Кн. 10.