Confessio fidei armeniorum из собрания Дубровского, Императорской библиотеки в Санкт-Петербурге

(Разн. яз. Codex: Q. V. I. № 1).

Confessio fidei была передана польскому королю Генриху II в 1574 г. армянским духовенством Львова. Она написана на пергаменте на армянском, новогреческом и латинском языке. В качестве вклада в изучение символики западной Церкви мы публикуем здесь этот символ веры, а именно – латинский текст, который значит:

ARMENIORUM

FIDEI CONFESSIO

(ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ АРМЯН)

Светлейшему и могущественнейшему князю и господину, Его святейшему и светлейшему величеству Генриху, Божьей милостью королю Польши, великому герцогу Литвы, Руси, Пруссии, Мазовии, Самогитии и пр., а также герцогу Анжу, Бурбонскому и Овернскому, графу Марша, Форэ, Керси, Руэрга, Монфора и пр., милостивейшему государю.

Попечением королей и князей всегда было то, что они по присущей им от рождения природной склонности всеми силами стремились к доблести, или движимые наградой, ибо доблести везде полагается великая честь, или побуждением к доброму имени, которое бессмертными узами славы препоручает потомству тех, кто им обладает; благодаря тому и другому они сообщают своему начинанию великую славу, так что не только добиваются преимущественной славы на земле, но и на небе, как благочестиво верят люди, получают первые звания. Ревнуя к ним, ты, король Генрих, ради славы не напрасно не захотел сидеть дома, чтобы, в то время как ты заботясь о доблести, оставил [там] доказательства твоего беспримерного великодушия, не довольствуясь храбростью совершённых тобой на родине дел, стремишься показать то же самое у поляков, которые, заключив с тобой братство, без всякой борьбы (что редко в отсутствие императора) поставили своим королём; а именно, что ты совершил благодаря твоему таланту в почти полностью уже разделённой Галлии, и теперь ещё, когда вся христианская республика находится в раздоре по той же причине, она обращается на пользу благодаря тебе. Впрочем, если бы мы исследовали дарования твоей души, то обнаружили бы, что ты наделён всеми красотами судьбы и таланта, чтобы мирным образом жизни дома и ведением войны снаружи легко побеждать всех христианских правителей; мы удивляемся тебе всё более и более, и некая сила могущества, привитая тебе ради нас небом, соскользнувшая на землю, убеждает, что посредством крепкого и теснейшего мирного союза Бога с людьми ты возвратишь назад весь строгий порядок прежней добродетели, угасший в людях, и испорченные нравы, и, возвратив, вновь вернёшь их на прежнее место. То, что ты это сделал, свидетельствует не только Галлия, но и соседний союз Брабанта и Испании, и подавленный мятеж гельветов; поэтому нам стоит благочестиво обнять такого славного, данного нам короля, и расцеловать его даже в его отсутствие. После того как ты, страстно желанный, под счастливым знамением вступил в пределы твоей власти и, вероятно, не можешь иметь точного представления о нациях, которыми ты повелеваешь, нам угодно представить тебе исповедание нашей веры, чтобы различие языков, сходство обычаев, наконец, близость христианской веры, внимательно рекомендовало тебе твоих подданных, в то время как станет известно, с какой заботой и старанием мы трудимся для удостоверения искренности нашего к тебе расположения. Ты, о сиятельнейший король, радушно прими его, одаривай нас и наш народ королевской любовью и долго и много повелевай нами. Мы подчиняемся тебе самым преданным образом.

Дано в Леополе  13 февраля 1574 года нашего спасения.

Исповедание веры армян, представленное патриарху Константинопольскому по приказу их католикоса Константина.

Мы исповедуем святейшую Троицу, Отца, Сына и Святого Духа, разделённую на три лица и соединённую в единой природе и Божестве. Отца нерождённого и безначального. Сына, рождённого от природы Отца без страдания и без плоти, ранее всех веков. Святого Духа, происходящего от Отца: не второе рождение Сына, но исходящего как бы из источника. Только они исследуемы разумом и непознаваемы Творениями. Никогда не было Отца, когда бы не было в нём Сына и Духа. Однако, как Отец всегда есть Отец и не имеет другого имени, кроме Отца, так и Сын вечно Сын вместе с Отцом своим вечный Бог. Также сам Святой Дух вечно Дух Божий, неотделимый от Отца и Сына. Одна сущность, одна сила, одна воля. Одна деятельная власть должна признаваться в трёх лицах: не величие или малость; не гордость или смирение; не полнота или скудость, но одно призвание, одно почитание. Исповедуется одно почитание святой Троицы, благодаря которому они установили, что из ничего создано всё: небо вместе с наднебесным и земля вместе с надземным: видимые и невидимые твари, созданные в результате первого творения.

И во втором Единстве Святой Троицы Слово Отца, Единородный Сын. Решением Отца и Духа Он был возвещён начальником воинства Гавриилом. Он спустился в чрево Девы Марии, не удаляя из недр Отца вторую беспредельную природу Божества. Он впитал в себя чистейшую кровь Девы, происходящую от плоти Адама. И соединилось с Его неисповедимой и несказанной Божественностью организующее начало и таким образом из двух совершенных природ, божественной и человеческой, было создано одно совершенное лицо неизменной и нераздельной природы; благодаря плотности человечности и спаянности блаженной природы оно не переходит во внезапно появляющуюся и не имеющую материальной формы природу Бога; а неизменная и бестелесная природа Бога не переходит в телесную природу, как совершенно ей чуждая, от вечного совершенства себя самой. Хотя говорится, что сделалось бестелесное тело и слово уплотнилось благодаря непостижимому союзу, всё же бестелесное Слово соединилось с плотью и к самому слову присоединилась человеческая природа, в результате обожествлённого смешения и союза, не удерживая в Единстве перемены или различия, что со своей стороны не происходит и в человеческой душе и теле. Как если бы выше был подан пример Истины. Но, если даже по решению Творца Величие не подчиняется творению, всё же Единство, что по несказанной причине есть наше в себе самом, остаётся неизменным и в принимающем, и в том, что принято, не как в постижимом, как ведут себя воздух или вода в сосуде, когда тот по их выходе становится пустым, но естественным образом соединено в неразъединимом и непоколебимом более, чем о том можно сказать, союзе. И Он принял природу Адама, не ту, которая была у того в Рае до греха, но ту, которую тот обрёл согласно греху и совращению; потому что и Дева Мария, от плоти которой произошёл Христос, была по природе от Адамовой грешницы. Однако, в этом союзе природы Божьей Он, грешный, стал безгрешным, подвластный порче, избежал порчи, и, соблазняемый, подвергся страданию. Ибо так при помощи огня плавятся металлы, когда применяют огонь, потому что если в них есть ржа порчи, она уничтожается. Природа же, очищенная от порчи, остаётся вечной. Точно также является непреходящим Его начало, ибо без семени, от непорочной Девы было Его рождение, а конец без порчи. Тело его ни на мгновение не поддалось порче. Итак, оно было необходимо и между временем Его рождения и смерти сделалось непреходящим; не из-за обычных или добровольных страданий, как мы учим, оно является непреходящим; ему были присущи голод и жажда, сон, страдание, печаль и плач; они же воистину, а не согласно фантазии заставляют нас признать в нём человеческое начало. Ибо в нём Он был подобен нам, и был скорее выше нас, согласно писанию: «Ибо он человек и более, чем человек». Он человек и кто познает его? Так согласно нашему постижению такого рода союз сложился в чреве девы: в нём Он оставался на протяжении девяти месяцев, вышел на свет на пятый день, по обычаю перворожденных. Он задержался там, хотя мгновенно мог бы сделаться совершенным. Он рос изо дня в день, взрослея, чтобы соединилось в нём то, что называют духовным и человеческим. И родился как человек Бог, ставший человеком, сохранив родительнице девство, чтобы и рождение было оберегаемо от злословия, и Девство почиталась. Он был обрезан на восьмой день, чтобы завершить завет в Отцах и чтобы научить нас духовному обрезанию сердца. Он пришёл в храм на сороковой день, соблюдая закон, чтобы принести человеческую природу в себе в жертву Отцу на небесах. Он бежал в Египет, чтобы превратить в почитательницу Бога столицу идолопоклонства; а также чтобы просветить нас и чтобы мы бодро терпели наши обиды в нас самих. Он ходил по миру тридцать лет, в бедности и смирении скрывая в себе Божество, чтобы обогатить нас и возвысить, когда мы сделаемся последователями Его жизни. И пришёл Он к Иордану в полные тридцать лет, чтобы показать славу своего Божества, по свидетельству Отца: «Он есть возлюбленный Сын мой» и по сошествии Святого Духа в образе голубки. Он был крещён Иоанном, чтобы освятить воды, утопить в них ветхость грехов и даровать нам духовное крещение, по свидетельству Иоанна: «Поскольку Он крестит нас в Духе Святом и огне». Он, второй Адам, постился сорок дней, чтобы позаботиться о первом Адаме, который не постился. И одолел Он в трёх искушениях победителя людей.

После этого Он открыл миру скрытую силу своей божественности. Изгоняя демонов, исцеляя больных, предоставляя хромым возможность ходить, воскрешая мёртвых. Он ходил по морю, как посуху, и немногими хлебами накормил многих; изменял по желанию природу сотворённых предметов: воду превращая в вино, а глину в свет. Наконец, как бы скрытый под покровом плоти свет своей божественности Он показал ученикам на горе Фавор перед Воскресением, признавая себя Господом живых и мёртвых, властно призвав Моисея и Илию. Затем он пришёл в Иерусалим с намерением добровольно пострадать, чтобы исполнить писание закона и пророчеств. Он сел на осла и жеребёнка, наподобие церкви иудеев и язычников; Он справил Пасху согласно закону, чтобы превратить ветхое в новое и мрак в истину. Он омыл ноги учеников, чтобы очистить от греха ноги первого родителя, которые гуляли у древа познания. Он отдал тело своё в пищу жизни и кровь свою во прощение грехов, чтобы люди, ставшие смертными благодаря вкушению первого плода, вновь ожили вкусив их. Он взывал в моей природе к Отцу ради меня, чтобы тот вернул меня в первую славу и чтобы показал нам пример молитвы в искушениях. Опечаленный, Он плакал над автором заблуждения и небесным, и земным, чтобы забрал он всякую слезу от лица всех, согласно Исайе. Он боялся, чтобы освободиться от страха смерти. Он проливал пот, чтобы стереть пот с лица. Он сносил пощёчины, чтобы силой подчинить врага. Он ходил босиком, чтобы разорвать позорный покров первого родителя. Он пил жёлчь, чтобы подсластить горечь греха. Он был распят на кресте, чтобы освободить нас от оков и добровольно создать древо жизни вопреки древу смерти. Он добровольно умер естественной человеческой смертью, но живой осталась божественная и бессмертная природа; не потому что один умер, а другой живёт, согласно разделению, но одно и то же лицо, или один Христос. Пострадав, Он умер из-за смертного тела, что было от нас. Но Он жив благодаря бессмертному и животворящему Божеству, которое есть от Отца, как говорит святой Афанасий: «Поскольку смертное тело не умаляет бессмертного Божества, мало того, остаётся там же непострадавшим благодаря бессмертной добродетели». И через несколько строк говорит: «Поэтому мы исповедуем Бога и человека Христа, не считая, что они отделены друг от друга – чего да не будет!». Ибо Он и пострадал, и не страдал. Если, согласно природе Божества, Он был неизменен и бесстрастен, то благодаря телу терпел и вкушал смерть. Поэтому ошибаются те, которые говорят, что один пострадал, а другой не страдал. Но нет другого, кроме страдающего Слова, принявшего телесную смерть. Ибо само бесстрастное и бестелесное Слово сделалось терпящим благодаря плоти. Он был осуждён, чтобы страданием спасти людей. Ибо всё человеческое, что могло вместиться в тело Слова, всё это Слово несло в себе, а потому и вышло, что было некрасивое обстоятельство. Он всё же был терпелив и в то же время бесстрастен. Он пострадал мученическим образом, ибо тело его терпело, и в то же время был бесстрастен в своём страдании и неотделим от страдающего тела. Ибо Богом было Слово, которое было бесстрастным по природе, но, страдающее из-за плоти, оставалось неотделимым от бесплотного Слова. И плоть содержала в себе самой бесстрастное Слово, а оно искупало его человечность. То же говорит и Афанасий. Мы также согласны с ним, делая вывод, что Божество было в смерти, в теле и в человеческой душе. И, хотя Он был на кресте и на краткий миг в теле, Божество всё же было по правую руку Отца и слава его наполняет небо и землю. И Отец в нём был на земле, как Он сам говорит: «Ибо Отец мой со мной». И не оставил его самого. Ибо где есть Отец, там есть и Сын, и Дух. А где Сын, там и Отец, и Дух. А где Дух Святой, там и Отец, и Сын. Он спустился в могилу в умершем теле и живым поднялся из преисподней. Он воскрес на третий день, забрав вместе с собой из смерти грехов души верующих людей. И даровал надежду на воскресение умершим телам, подобно себе самому, ради второго пришествия. На сороковой день он воссел на небе в том же теле на виду у апостолов и сидит по правую руку Величия на небесах, возле апостола. Пусть он придёт в нашей плоти, в какой и был взят туда, судить живых и мёртвых на Страшном суде, где воздаст каждому согласно делам его. Таково наше исповедание истинной веры о Святой Троице и Воплощении Христовом, которое мы в сжатом виде представляем на обозрение.

Дон Антонио Штаерк. O. S. B.