№ 55

[1535 г., мая после 13]. Список расспросных "речей" детей боярских, взятых в плен под Полоцком

/л. 1 (86)/ Про память, которыи москвичи дети боярскии приведены до Полоцка в четверг, ув октаву Бож(ь)его в небо вступенья, на имя Митя Григорьев сын Крыничина, а Иван Васил(ь)ев Ерышкин, а Захар(ь)я Борисов Кутузова, а Василей Иванов Хрущов Болтина.

Тыи вси поведили, иж будучи нам на Луках, пославено было, як козаки полоцкии в нашу землю ходили, ижбы были мели люди великии с Полоцка до Лук ити, и для того напротив тых людей литовских вышли были з Лук воеводы: князь Иван Иванович Борбошин, а князь Дмитрей Федорович Палецкий, а Василей Розладин Квашнин з людми новгородскими, которых на Луках при нас было полторы тисячы, а потом тыи воеводы доведалися, иж козаки с Полоцка приходили, и они за ними з Бологого, которое есть от Лук в полтретядцати верстах, [135] послали в погоню нас, детей боярских, а з нами всих триста ч(е)ловеков. И они нас, в тесном местцу засаду вчинивши, где есмо их не надевалися, побили и нас поимали, а битву есмо з ними мели в середу по Бож(ь)ем вступенью на Неведре, то есть у двадцати милях от Полоцка.

Теж поведили, иж воеводам и наместником всим новгородским и псковским казано быти з людми по городом порубежным, которых вжо надеваемся, иж пришли: Михайло Воронъцов с трема пятинами, то ест(ь) с трема частьми людей новгородских, – к Порхову; Дмитрей Воронцов, наместник псковский, з людми псковскими – к Вельи; дворецкий новгородский Иван Бутурлин на Николин день пришол в монастыр(ь) святое Троицы на Ловоть, а з ним выбрано людей подлейших новгородских з двух пятин. А к тому люди владычнии и монастырскии, которых владыка с чернцы на службу выправили, леч не ведаем, тых всих людей як много может быти, бо еще есмо их были не видели. А того не ведаем, естли тыи люди мают пойти в землю королевъскую, одно иж вжо тыи вести пришли, штож король вельми сильныи люди збирает, а мает послати в землю Московскую. И куды ся люди королевскии обернуть, там мают тыи вси воеводы, поспол снявшися, против людей королевских пойти. /л. 1 (86) об./ А на Луках другий город новый на тых часех мают зарубити, на которыйж вжо дерево готовое есть, лежит по посадом и по полем; а на тот город прислано з Новагорода два судна великих пушок и пищалей, а другии два судна – порохов и куль.

А особливе з них Иван Ерышкин, который был на Москве, а выехал з Москвы в понеделок, назавтрея святого Бориса и Глеба, то ест(ь) день святого Крыжа знайденья, а приехал до Лук в пятницу, назавтрея Бож(ь)его вступенья, а поиман в середу, – поведил, иж на Москве слышал, штож князь Федор-царевич а князь Андрей Дмитреевич Ростовский и Василей Григор(ь)евич Морозов мают на Луках быти: с царевичом мают быти татарове, а с князем Андреем Ростовским и з Васильем Морозовым – люди московскии великии; якож и тыи языки тое ж поведили, иж вжо до тых часов тыи воеводы з людми пришли до Лук.

Теж поведил, иж при нем з Москвы к берегу отправлены князь Иван Данил(ь)евич Пенков а Василей Андреевич Ширемятев; а князь теж Иван Федорович Овчинка наречон к берегу ж быти отправлен, але еще не пошол; а к тому и иншии воеводы. [136]

А к Смоленску люди великии з Москвы отправлены, леч не ведает, хто над ними воеводами. А от Козани, поведает, никакое зачепки нет, и от татар перекопских тихо, бо от Ослама-солтана послы на Москве.

А як зиме отпущано воевод и людей в землю Литовскую, ино им великое жалован(ь)е давано, а як з Литовское земли пришли – еще бол(ь)шое, а татаром – такеж: иж перед тым николи им так великого жалован(ь)я не даивано.

Ф. 293. Д. 56. Л. 1(86) – 2(87). Список XVI в. Двойной лист: (20,8 + 20,8) х 32,4 см.

Водяной знак на л. 2(87) – корона (тиара); воспроизведен: Лихачев, № 3013; близкий см.: Piccard. Die Kronen-Wasserzeichen, Abt. VII, № 91a (1532-1544 гг.). Листы были сложены в виде пакета.

На обороте л. 2(87) – фрагмент другого документа (см. ниже док. № 56).

Хронологический комментарий:

№ 55 и 57

Оба документа – расспросные "речи" детей боярских, взятых в плен под Полоцком, и протокол допроса гетманом Ю. Радзивиллом одного из них, луцкого помещика В. И. Хрущова, – связаны общностью происхождения и относятся, очевидно, к одному промежутку времени.

Главным датирующим признаком, хронологической гранью post quem, служат рассказы пленных о недавнем зимнем походе русских воевод в Литву. По словам В. И. Хрущова, псково-новгородскую рать в этом походе возглавлял князь Борис Горбатый, а московскую – князья М. В. Горбатый Кислый (названный в источнике "Кислицей") и И. Ф. Овчина Оболенский (В. Хрущов именует его также только по прозвищу – "Овчиной"). Зимний поход в Литву во главе с названными воеводами подробно описан в летописях, разрядах и других источниках: он начался поздней осенью 1534 г. и продолжался до начала марта 1535 г. (Кром М. М. Стародубская война. С. 119-123).

Стычка с литовским отрядом под Полоцком, в ходе которой В. И. Хрущов и его товарищи попали в плен, произошла уже после окончания той зимней кампании, т.е. не ранее весны 1535 г. В расспросных "речах" точно назван день их пленения: "в середу по Божьем вступенью", а на следующий день, в четверг, они были приведены в Полоцк. Поскольку Вознесение Господне в 1535 г. отмечалось 6 мая, то указанные выше дни пришлись на 12 и 13 мая, соответственно (Grotefend Н. Taschenbuch der Zeitrechnung. 13. Aufl. Hannover, 1991. S. 156).

Итак, расспросные "речи" были записаны в Полоцке примерно в середине мая 1535 г. Затем пленники были доставлены в ставку гетмана, и, возможно, еще в том же месяце была сделана запись допроса гетманом В. И. Хрущова.