К ИСТОРИИ ОДНОГО ЗАГАДОЧНОГО ДОКУМЕНТА

В кн. XXV Записей метрики литовской (“Metrica privilegiorum, decretorum, actorum ас aliarum diversarum litterarum per olim Serenissimos Reges Poloniae et Magnos Duces Litttuaniae Incolis M. D. L. datarum. De mandato Bonae, reginae Poloniae”) ни лл. 9-10 помещен документ с заголовком: “Sequuntur articuli ex privilegio Wladislavi Jagielonis et Alexandri Withowdi dati in Hrodio anno domini МССССХШ” (Опубликован в статье И. А. Якубовского. Земские привилеи великого княжества Литовского (ЖМНП, 1903, № 5)).

Приводим текст (текст не приводится) и перевод этого документа (будем условно называть его “Фрагмент”), чтобы сделать более наглядными все наши дальнейшие наблюдения и выводы.

[Следующие артикулы из привилегия Владислава Ягеллона и Александра Витовта данного в Гродно в год Господень 1413]

SEQUUNTUR ARTICULI EX PRIVILEGIO WLADISLAVI JAGIELONIS ET ALEXANDRI WITHOWDI DATI IN HRODIO ANNO DOMINI МССССХIII

1) Прежде всего делает свободными от ига рабства всех панов и всю шляхту княжества Литовского.

2) Также все церкви и весь клир названных выше земель Литовских, соборные, монастырские, приходские, общинные, как в Вильне, так и в других местах, воздвигнутые и которые будут воздвигнуты, основанные и которые будут основаны, во всех их свободах, иммунитетах, привилегиях, изъятиях и общих обычаях сохраняем, согласно обычаю Польского королевства.

3) Паны и также бояре-шляхта наших выше названных земель дарениями, привилегиями и пожалованиями, нами им дарованными, данными, уделенными только кaтолики и подвластные Римской церкви и те, кому гербы пожалованы, обладают, владеют и пользуются так же, как паны и шляхта Польского королевства своими владеют и пользуются.

4) Также названные выше паны и шляхтичи своими отчинами владеют на одинаковом праве, [285] как паны королевства Польского своими владеют; и наши пожалования, на которые имеют от нас грамоты, действующие и утвержденные крепостью непрерывной силы, подобным образом будут владеть и иметь свободную возможности их продавать, менять, отчуждать, дарить и в пользу свою обращать, однако, с нашего согласия, для каждого случая особенно данного для их отчуждения, обмена или дарения, перед нами и нашими урядниками, как определено обычаями королевства Польского.

5) Также после смерти отца дети не должны быть лишены своих наследственных имений, но должны ими владеть, передавая по наследству, как паны и шляхтичи Польского королевства своими вотчинами владеют и в благоприятное пользование обращают.

6) Равным образом своим женам привенки (Привенки — имения и дворы, которые паны и шляхтичи могли записывать своим женам соразмерно с величиной их приданого) в виде имений и дворов, которые по наследству от отца или согласно нашему пожалованию в вечность имели или будут иметь, могут назначать, как назначаются в королевстве Польском.

7) Дочерей или сестер, своих родственниц или свойственниц названные выше паны и шляхтичи Литовских земель могут сочетать браком только с католиками и отдавать замуж по благоугожению их воли, по обычаю Польского королевства, соблюдаемому от старины.

8) Не в противоречие этим дарованным свободам, паны обязуются строить и исправлять крепости и военные дороги и платить дань, по старинному обычаю; особенно утверждается то, что все паны и шляхтичи литовских земель верность и подобающее христианской вере постоянство нам, Владиславу, королю Польскому, и Александру Витовту, великому князю Литовскому, и преемникам нашим обязаны будут держать и хранить, [286] как паны и шляхтичи Польского королевства своим королям привыкли держать и служить, о чем паны, бояре и знать Литовских земель, названные выше, присягою нам уже поручились, как яснее в их грамотах, в которых они с панами Польского королевства взаимно обменялись, содержится.

9) Равным образом, под клятвою верности и под страхом лишения своих именуй, никаким князьям или панам или другим какого бы ни было сословия людям, желающим противостоять землям Польского королевства, ни советом, ни благоприятствованием, ни помощью не будут служить и помогать...

10) Также достоинства, места и должности, как они установлены в Польском королевстве, будут установлены и учреждены — в Вильно воеводство и каштелянство Виленское, а также в Троках и в других местах, где более окажется, полезным, по нашему благоволению, на вечные времена.

11) Равным образом урядниками назначаются только католической веры поклонники и покорные святой Римской церкви.

12) Равным образом все постоянные уряды земские, как достоинства каштелянства и др., жалуются только исповедникам христианской католической веры, и только они (католики) допускаются к нашему совету и на нем присутствуют, когда обсуждаются вопросы о благе государства, потому что часто различие в вере приводит к различию в мнениях, и через это оказываются известными такие решения, каким полагается быть сохраняемым в тайне.

13) Также все те, которым пожалованы такого рода свободы и привилегии, пусть никогда нас, Владислава и Александра Витовта; великого князя Литовского, пока мы живы, и наших преемников, великих князей Литовских, не оставляют и ни от нас и ни от наших [287] преемников не отступают, но верно и честно повинуются и силою присяги верно и крепко и нам и нашим преемникам, великим князьям Литовским, будут привязаны благоволением, советами и помощью всегда и навеки.

14) Также прелаты, паны и шляхтичи великого княжества Литовского по смерти своего великого князя, без сыновей и законных преемников скончавшегося, великого князя Литовского, кого захотят, вольным избранием выберут.

15) Равным образом названными выше свободами и милостями могут владеть и пользоваться только те паны и шляхтичи великого княжества Литовского, которые из . старины, от предков своих, — подлинные шляхтичи.

16) Равным образом все грамоты, которые землям, церквам, прелатам, панам, шляхтичам нами и нашими предшественниками пожалованы и на будущее время нами или нашими преемниками будут пожалованы, силою настоящего подтверждаем, ратифицируем, апробируем и утверждение даем.

17) Равным образом, когда все прелаты, паны, советники и вельможи всего великого княжества Литовского для нужд государства должны будут собирать совещания или вальные (общие) сеймы во время мира, то в Вильно или там, где потребует того необходимость и условие времени, назначается место для сеймов.

Прежде всего выделим из “Фрагмента” неизмененные части Городельского привилея (Текст Городельского привилея взят из книги М. К. Любавского, Очерк истории Литовско-Русского государства, стр. 297-302), с которым его связывает заголовок. [288]  

Таким образом статьи 2—12 “Фрагмента” соответствуют статьям 2—9 Городельского привилея.

Второй вопрос — о переработке в “Фрагменте” статей Городельского привилея.

Ст. 1 “Фрагмента”, дающая в обобщающей форме всю сущность привилея — освобождение литовских панов и шляхтичей a jugo servitutis — заимствована из вводной части к Городельскому привилею.

Ст. 14 “Фрагмента” о свободном выборе прелатами, панами и шляхтичами великого князя Литовского заменила ст. 11 Городельского привилея, где устанавливалась норма обоюдного участия польской и литовской знати в выборах литовского великого князя и польского короля; здесь выброшено упоминание о польской шляхте, но введены заимствованные у нее же основные формулировки “золотой вольности”: “libera electione” и “quern voluerint eligent” (право свободного выбора).

Ст. 15 “Фрагмента” соответствует ст. 12 Городельского привилея, но вместо конфессионального критерия привилея выступает более поздний принцип знати, что привилегиями могут пользоваться только те, “которые из старины, от предков своих — подлинные шляхтичи” (См. Статут 1566 г, III раздел, 16 артикул — Archiwum Komisyi Prawniczej” VII, str. 52, Krak6w, 1900).

Ст. 16 “Фрагмента” соответствует ст. 13 Городельского привилея, но с добавлением характерного выражения позднейших общеземских привилеев: “nobis et praedecessoribus nostris”.

Ст. 17 “Фрагмента” соответствует ст. 14 Городельского привилея, но вычеркивает принцип о сотрудничестве между Литвой и Польшей и добавляет специфические термины позднейших привилеев: “consiliariis” и “totique communitati”.

Следовательно ст. ст. 14—17 “Фрагмента” соответствуют с большими или меньшими изменениями ст. ст. 11—14 Городельского привилея.

Ст. 12 Городельского привилея, настойчиво трактующая об инкорпорации Литвы в королевство Польское, и ст. 15, дающая конкретную, в определенных историко-хронологических рамках, картину включения знатных литовцев в польские гербовые братства, — во “Фрагменте” отсутствуют.

Таким образом “Фрагмент” слагается из двух составных частей: [289]

1) неприкосновенных частей Городельского привилея с несколько дифференцированным их делением во “Фрагменте” и 2) частей того же привилея, переработанных в духе каких-то тенденций.

Эта переработка и характерные умолчания “Фрагмента” о некоторых артикулах Городельского привилея представляют драгоценный материал для характеристики идеологий некоторых слоев литовского общества.

II. ТЕНДЕНЦИИ “ФРАГМЕНТА”

Автор — литовский патриот, настойчиво вычеркивающий (ст. ст. 1, 15), перерабатывающий (ст. ст. 11, 14) принцип инкорпорации Литвы в Польшу или хотя бы только сотрудничества с Польшей. Он противник унии с Польшей, следовательно принадлежит к группе магнатов-панов, которые отстаивали независимость Литвы от шляхетской Польши. Рядовой шляхтич никогда не выступал бы так резко против Польши, потому что только в ее социально-экономическом укладе он видел опору против засилья своих, литовских магнатов.

Автор — горячий защитник привилегий знати, он с силою подчеркивает принцип древности, исконности “vere nobilium”, очищения шляхетских родов от homines novi, parvenus, т. е. далек от “демократизма” рядовой шляхты.

Автор неуклонно придерживается конфессионально-католической нетерпимости, свойственной именно литовской знати, в противоположность православным русским магнатам.

У автора развитое юридическое мышление, которое позволяет ему тонко и тщательно дифференцировать механически поставленные рядом нормы в артикулах более раннего привилея, обобщать иногда данные этого привилея; следовательно, он имел высшее юридическое образование: оно было не подстать рядовым шляхтичам, было достоянием магнатов, которые зачастую учились в университетах Западной Европы.

Автор — одно лицо, потому что все эти тенденции неизменно проходят через весь “Фрагмент”.

Таким образом автор “Фрагмента” — литвин, одинаково враждебный и полякам и русским, магнат, не любящий Польшу с ее шляхетским укладом, католик, нетерпимый к православию, глубоко образованный юрист и одновременно ловкий дипломат, выгодно использующий в интересах своей группы формулы польского шляхетского права.

Самая грубая наметка дает для “Фрагмента” время после Городельского привилея, раз нормы этого привилея подвергаются дифференциации и обобщению, раз налицо термины более позднего, чем 1413 год, происхождения: “praedecessores”, “consiliarii” и т. д.

Эти термины характерны для новых, дополнительных, артикулов общеземских привилеев: 1492 г. — praedecessores (ст. 8), consiliarii (ст. 14), 1506 г.—praedessore nostro Alexandro, consiliarii.

Больше всего новые части “Фрагмента” подходят к некоторым пунктам Пространного привилея 1529 г.:

1) Praedecessoribus nostris находим в ст. ст. 3 и 5 привилея 1529 г.

2) Ст. 17 привилея 1529 г.: Libertatibus et gratiis uti et gaudere debent, qui sunt ex parentibus suis vere et ex antique nobiles” (Archiwum Komisyi prawniczej, VII, str. 324), т. е. дает почти тождественную формулу с ст. 15 “Фрагмента”.

3) “Conventiones generates” ст. 17 “Фрагмента” соответствует [290] такому же термину в ст. 9 привилея 1529 г. (Archiwum Komisyi prawniczej, VII, str. 323), тогда как терминология Городельского привилея: “conventiones et parlamenta” (История терминов общеземских привилеев совершенно не разработана).

Упоминание Вильны как центра для сеймования характерно для 1522-1531 и 1547-1563 гг., когда великие вальные сеймы собирались исключительно в Вильне; последние даты должны быть отброшены именно потому, что, не считая косвенных улик (крайний конфессионализм автора, окончательная отмена Городельского привилея как раз в 1563 г.), XXV книга Записей метрики литовской датирована 1541 годом.

Таким образом, хронологические границы составления “Фрагмента” колеблются между 1522-1541 гг.; если учитывать упоминание Вильны, то границы суживаются и дают 1522-1531 гг. или, еще точнее, время около 1529 г.

“Фрагмент”, таким образом, отражает идеологию 20-х и начала 30-х годов XVI в.

В 20-е годы XVI в. на политическом горизонте Литвы блистают два крупных имени: 1) князь Константин Иванович Острожский, гетман наивысший великого княжества Литовского, победитель московского войска при Орше в 1514 г. и крымских татар, и 2) Альбрехт Мартинович Гаштольд, воевода Виленский, канцлер великого княжества Литовского.

Воевода Виленский и канцлер обыкновение занимал первое после прелатов место в Литовской господарской раде, но литвин и католик Гаштольд должен был мириться с тем, что особым привилеем Сигизмунда I Старого первое место в раде, в нарушение Городельского привилея, в виду исключительных заслуг (правда без какого-либо прецедента на будущее) было предоставлено русскому и православному князю Острожскому.

Ясно, что назначение кн. Острожского вызвало целую бурю среди литовского магнатства, руководимого Гаштольдом, ясно, что среди литовской группы магнатов родилась тенденция укрепить Городельский привилей, но без тех его одиозных пунктов, где подчеркивалась инкорпорация Литвы в Польшу, где царило столь нелюбезное магнатскому сердцу “гминовладство”. Гаштольд с чрезвычайным презрением относился к шляхте; он резко заявил однажды одному поляку: “И сеймы наши отправляются совершенно иначе: что решается господарем и панами-радою, то шляхтой обязательно принимается к исполнению; мы ведь приглашаем шляхту на наши сеймы как будто бы для чести, на самом же деле для того, чтобы всем было ясно то, что мы решаем” (M. Любавский. Очерк истории Литовско-русского государства, стр. 207).

Гаштольд получил высшее юридическое образование в Болонском университете, свободно говорил и читал по-латыни, был канцлером, т. е. ведал среди других многочисленных обязанностей редактированием отдельных книг Литовской метрики.

Вот почему “Фрагмент” мог выйти из рук именно Гаштольда в качестве черновика переработки Городельского привилея, намеченной в интересах литовской католической партии магнатства, — одновременно и против шляхетской Польши и против православных русских князей и панов.

Эти стремления особенно характерны для 20-х и начала 30-х годов XVI в., для Статута 1529 г., где была юридически оформлена главенствующая роль магнатства сравнительно со шляхтой.

Текст воспроизведен по изданию: К истории одного загадочного документа // Исторические записки, Том 13. 1942