ГЕРОЛЬД,

Патриарх Иерусалимский

ПИСЬМО ВСЕМ ВЕРУЮЩИМ

(1229)

Герольд, патриарх Иерусалима, всем верующим-приветствие.

Если бы стало широко известно насколько удивительным, нет, даже возмутительным, было поведение императора в восточных землях от начала до конца к великому ущербу для дела Иисуса Христа и к великому вреду для веры Христианской, от ступней его ног до макушки головы не нашлось бы в нём здравомыслия. Ибо он пришёл, отлучённый от церкви ¹, без денег и последуемый едва ли 40 рыцарями, и надеялся поправить свои дела, ограбив жителей Сирии. Едва он прибыл туда, как самым бесцеремонным образом захватил того знатного господина И.(Иоанна) Ибелина и его сыновей ², которых он пригласил к своему столу под предлогом беседы о делах на Святой Земле. Затем короля, которого он пригласил встретить его, он удерживал почти что как пленника. Так он, насилием и обманом, овладел королевством.

После этих достижений он проследовал далее в Сирию. Хотя поначалу он обещал совершать чудеса и хотя в присутствии глупцов он бахвалился громогласно, он немедленно послал султану Вавилона ³ предложение о мире. Такое поведение сделало его презренным в глазах султана и его подданных, особенно когда они обнаружили, что он возглавляет отнюдь не многочисленное войско, что в какой-то степени добавило бы вес его словам. Под предлогом обороны Иоппы, он выступил с армией христиан к этому городу с тем, чтобы быть ближе к султану и с тем, чтобы было легче вести переговоры о мире или заключить перемирие. Что ещё сказать? После долгих и таинственных совещаний, не посоветовавшись ни с кем из жителей [Святой] Земли, он внезапно объявил в один прекрасный день, что заключил мир с султаном. Никто не видел текста этого договора о мире или перемирии, в то время как император дал клятву соблюдать статьи, о которых они договорились. Более того, вы сможете ясно увидеть насколько злы были его намерения и насколько обманчиво содержание определённых статей этого договора о перемирии, который я вам и посылаю. Император, чтобы обрести доверие своему слову, пожелал от султана лишь устной гарантии, которую он и получил, и как он говорит, среди прочего, ему был уступлен и святой город.

Он вышел туда с армией христиан накануне воскресенья, когда поют "Oculi rnei" (третье воскресенье великого поста-прим. пер.). На следующее восресенье, без всякой подобающей церемонии и несмотря на своё отлучение, в часовне у гробницы нашего Господа, явно в ущерб своей чести и императорскому достоинству, он возложил диадему на своё чело ⁴, несмотря на то, что сарацины по-прежнему владеют Храмом Господнем и Храмом Соломоновым, и несмотря на то, что они открыто, как и ранее, проповедуют закон Муххамеда ⁵ -к великому смущению и огорчению пилигримов.

И этот самый принц, который ранее так часто обещал укрепить Иерусалим, втайне покинул город на следующий же понедельник. Госпитальеры и Тамплиеры обещали, торжественно и искренне, помогать ему всеми своими силами и своими советами, если он пожелает укрепить город, как он обещал. Но император, которого не заботило правильное ведение дела, и который видел ненадёжность того, что он уже сделал, и то, что город, в том состоянии, в котором он был ему уступлен, нельзя ни защитить, ни укрепить, был удовлетворен одним только именем-сдача, и в тот же день поспешил со своим семейством в Яффу. Пилигримы, прибывшие в Иерусалим вместе с императором, став свидетелями его отъезда, не желали отстать от него.

В следующее воскресенье, когда поют "Laetare Jerusalem" (4-ое воскресенье Великого поста-прим пер.), он прибыл в Акру. Там, чтобы обольстить людей и обрести их расположение, он даровал им определённую привилегию. Богу известна причина, заставившая его поступить таким образом, а его последующее поведение сделает это известным и людям. И потом, когда близок был отъезд, и когда все пилигримы, смиренные и радостные, после посещения Гроба Господня, собирались удалиться, якобы исполнив своё паломничество, [а на самом деле] потому что не было заключено перемирия с султаном Дамаска, мы, увидев, что Святая земля опустела и покинута пилигримами, в нашем совете разработали план по удержанию воинов, для общего блага, на средства из пожертвований короля Франции, святая ему память.

Когда император услышал об этом, он выразил нам своё удивление этим, поскольку он заключил перемирие с султаном Вавилона. Мы же ответили ему, что нож до сих пор ещё в ране, поскольку нет перемирия с султаном Дамаска, племянником вышеназванного султана и его противником, добавив, что даже если султан Вавилона будет противиться тому, первый (т. е. султан Дамаска-прим. пер.) по-прежнему сможет причинить нам вред. Император в ответ сказал, что никто из воинов не должен оставаться в его королевстве без совета с ним и с его согласия, поскольку теперь он король Иерусалима. Мы же ответили на это, что по сути этого вопроса, как и по всем остальным подобным вопросам, мы глубоко сожалея о том, не можем, не подвергнув опасности спасение наших душ, подчиниться его желаниям, ибо он отлучён от церкви. Император ничего не ответил на это, но на следующий день он приказал, через глашатая, пилигримам, проживавшим в городе, собраться за городом, и с помощью особых посланников он также созвал священников и монахов.

Обращаясь к ним лично, он начал горько жаловаться на нас, осыпая нас ложными обвинениями. Затем, обратив свои замечания преподобному магистру Тамплиеров, он публично изо всех сил пытался опорочить честь последнего всякими напраслинами, тем самым пытаясь перебросить на других ответственность за свои собственные ошибки, ставшие теперь очевидными, и добавил в конце, что мы собираем войска с целью навредить ему. После этого он приказал всем иностранным воинам, если они ценят свои жизни и имущество, не оставаться в Земле с этого дня, и приказал графу Томасу, которого он собирался оставить управляющим страной, наказывать поркой любого, кто будет медлить с отъездом, дабы наказание одного послужило примером для многих. Сказав это, он удалился, не став слушать ни извинений, ни ответов на обвинения, выдвинутые им столь постыдным образом. Он немедленно постановил учредить пост из нескольких арбалетчиков у ворот города, приказав им позволять выходить Тамплиерам, но не разрешать им возращаться. Затем он укрепил арбалетчиками церкви и другие возвышенности, и в особенности те, которые допускали сообщение ⁶ между Тамплиерами и нами. И вы можете быть уверены, что они никогда не проявляли столько же враждебности и ненависти к сарацинам.

Что касается нас, увидев его явную злокозненность, мы собрали всех священников и пилигримов, и пригрозили отлучением всем тем, кто будем помогать императору своими советами или услугами против церкви, Таплиеров, других монахов святой земли, или пилигримов.

Император, осознав, что его козни не будут иметь успеха, не желал более оставаться в Земле. И, поскольку ему было бы приятно разрушить хоть что-нибудь, он велел, чтобы арбалеты и осадные орудия, которые долгое время хранились в Акре для защиты Святой Земли, были тайно загружены на его суда. Некоторые из них он даже отослал султану Вавилона, как своему дорогому другу. Он послал войско на Кипр, чтобы получить там огромные подати, и что показалось нам ещё более удивительным, он уничтожил те галеры, которые он не смог взять с собой. Узнав об этом, мы решили упрекнуть его в этом, но избегая возражений и замечаний, он тайно взошёл на галеру, и, стараясь остаться незамеченным, в день апостолов св. Филлипа и св. Якова, поспешил к острову Кипр, не сказав никому прощай, оставляя Иоппу в нужде; и лучше бы он не возвращался.

Очень быстро управители вышеупомянутого султана перекрыли все выходы из Иерусалима для бедных христиан и сирийцев, и многие пилигримы так и умерли в пути ⁷.

Вот что сделал император, к ущербу Святой Земли и своей собственной души, равно как и многое другое, что уже известно, и что мы оставляем другим для рассказа. Да соблаговолит милостивый Бог облегчить последствия [его деяний]! Прощайте.

Комментарии

1 В 1227 г. немецкие крестоносцы двинулись в путь, но после трех дней в море Фридрих возвратился в Бриндизи, сказавшись серьезно больным. Так переход был полностью расстроен, и Григорий IX отлучил виновного от церкви, не приняв его ссылок на болезнь. (цитата из Истории Ордена Тамплиеров Марион Мелвиль)

Едва только вышел флот из порта Бриндизи, как был рассеян бурею; император заболел и, опасаясь за свою жизнь и, может быть, также за империю и королевство Сицилию, вдруг отказался от своего отдаленного предприятия и высадился на берег в порту Отрантском. Григорий отпраздновал отъезд Фридриха как торжество церкви, на возвращение же он взглянул как на возмущение против святого престола. (Жозеф Мишо История Крестовых походов)

2 Император (Фридрих II) прибыл на Восток весной 1228 г. Он высадился на Кипре, где вызвал смертельную злобу знаменитой и могущественной фамилии Ибелинов и большей части знати, захватив маленького короля Генриха I Лузиньяна и назначив самого себя сюзереном острова. Он даже попытался заключить в темницу "Старого Государя", Жана д'Ибелина, его сыновей и брата, коннетабля Кипра. (цитата из Истории Ордена Тамплиеров Марион Мелвиль)

3 Султан Каирский (Египет) Камил-Мелик.

4 Мало того, что он, будучи отлученным от церкви, не имел права на обряд коронации, так он ещё в нарушение всех церемоний, надел корону собственноручно.

5 По условиям договора мусульмане сохранили за собой в священном городе Омарову мечеть и право свободно отправлять свое богослужение. (Жозеф Мишо История Крестовых походов)

6 Очевидно, находившиеся в пределах видимости друг у друга, что позволяло обмениваться сигналами.

7 Иерусалим был возвращен христианам, но оставался без укреплений; ему постоянно приходилось опасаться нападений мусульман. Обитатели Святой земли жили в беспрерывной тревоге, никто больше не осмеливался посещать Святые места; более 10 000 пилигримов были умерщвлены в Иудейских горах. (Жозеф Мишо История Крестовых походов)

Источник: Dana Carleton Munro. Letters of the Crusaders. Original Sources of European History, (Philadelphia: Department of History, University of Pennsylvania, 1894) vol. 1, no. 4, 2-5.