ДЕВОЛЬСКИЙ ДОГОВОР 1108 г. МЕЖДУ АЛЕКСЕЕМ КОМНИНОМ И БОЭМУНДОМ

В 13-й книге исторического труда Анны Комнины содержится текст договора, заключенного в 1108 г. между императором Алексеем I и антиохийским князем Боэмундом ¹. Это — один из немногих крупных документов, который Анна считает необходимым сохранить на страницах своего произведения и который тщательно переписывает. Договор дошел до нас только в передаче Анны — этим, вероятно, следует объяснить тот факт, что он сравнительно слабо изучен в литературе: он как бы теряется среди той массы материала, который труд Анны Комнины предоставляет в распоряжение историка.

События, вызвавшие к жизни договор 1108 г., представляют собой звено как восточной политики Византии, так и крестоносного движения. Поэтому договор этот обычно упоминался в литературе наряду со свидетельствами западных хронистов — Альберта Аахенского и Фульшера Шартрского ². Однако развернутой характеристики памятник не получил ни в работах по истории крестовых походов, ни в исследованиях, посвященных эпохе Комнинов. В последнее время заметно возрос интерес историков к этому документу. Так, в своем трехтомном труде по истории крестовых походов С. Рэнсимен не только излагает предысторию возникновения договора 1108 г., но и пытается решить вопрос о его действенности ³. Э. Хонигманн называет договор важным документом эпохи и подробно анализирует его географические указания ⁴. И тем не менее даже сейчас отдельные исследователи излагают все, что относится [261] к борьбе на Переднем Востоке в XI—XII вв., даже не упоминая о договоре и, видимо, не зная о его существовании ⁵.

Как известно, конец XI и начало XII в. ознаменовались длительными военными и политическими столкновениями между Византийской империей и норманскими князьями Южной Италии. История этих столкновений насчитывала к 1108 г. уже четверть столетия и хорошо изучена в литературе. Интересующий нас этап этой борьбы, непосредственно предшествующий возникновению договора 1108 г., связан с обоснованием Боэмунда в Антиохии. Захватившим город крестоносцам приходится в начале XII в. вести борьбу на два фронта — как против империи, так и против мусульманских князей Северной Сирии и Малой Азии. В этой борьбе западное рыцарство терпит ряд тяжелых поражений. Первое из них приходится на 1101 г., когда Боэмунд после неудачной битвы попал в плен к малоазийскому эмиру Мелик Гази Данишменду, после чего Алексей I немедленно занял Восточную Киликию, входившую в состав Антиохийского княжества. Отпущенный на свободу Боэмунд вскоре вернул свои киликийские владения и приготовился к задуманному походу против турок-сельджуков. Однако его первоначальные успехи были сведены на нет крупнейшим поражением, понесенным крестоносными князьями под Харраном, древними Каррами, важной крепостью мусульман в Северной Сирии. Разгром под Харраном имел большое значение для судеб латинских государств в Сирии. Он значительно ослабил позиции крестоносцев и позволил войску императора вновь занять важнейшие центры Киликии — Тарс, Адану, Аназарб, Мамистру (древнюю Мопсуэстию), а флоту — захватить Латакию (древнюю Лаодикию). В 1104 г. Боэмунд покидает Антиохию, оставив правителем своего племянника Танкреда, и направляется в Италию и Францию за поддержкой. Заручившись его и даже вступив в родственные связи с французским двором, Боэмунд в октябре 1107 г. высадился с большим войском в окрестностях Валоны. Начался последний этап его борьбы с Византией. Войско Боэмунда находилось на подступах к Драчу, когда византийское правительство, только что заключившее мир с иконийскими турками и развязавшее себе руки, двинуло в союзе с венецианцами свою армию и флот против рыцарей. Из осаждающего Боэмунд быстро превратился в осажденного, в его войске начались болезни и голод, и в сентябре 1108 г. его военная экспедиция закончилась полным крахом. Боэмунд признал себя побежденным, его сомнения по поводу необходимости подписать мирный договор были сломлены настойчивыми советами окружающих ⁶. Поражение Боэмунда было закреплено договором, подписанным тогда же на берегу р. Девол (DiaboloV) в византийском лагере в присутствии императора. Девольский договор 1108 г. явился концом политической карьеры Боэмунда. Несмотря на то, что в тексте договора он именовался князем антиохийским и в этой роли брал на [262] себя значительные обязательства, Боэмунд уже не возвратился на Восток: князь удалился в свои итальянские владения и там, отойдя от политической жизни, мирно скончался в 1111 г.

Такова история возникновения этого памятника. Обратимся теперь к рассмотрению его содержания и формы. Договор 1108. г. представляет собой акт, составленный от имени Боэмунда и врученный императору в обмен на царский хрисовул. Характерно, что Анна приводит не текст хрисовула, копией которого она, несомненно, располагала, а грамоту Боэмунда. По-видимому, это было сделано с целью отметить, что договор не остался лишь волеизъявлением императора, а был с покорностью принят Боэмундом. Нетрудно заметить отличие договора 1108 г. от документов, оформлявшихся в XI—XII вв. в императорской канцелярии. В нем нет ни протокола, ни призыва к св. Троице, ни обращения ко всем, кто прочтет документ, ни угроз по адресу будущих нарушителей. Документ сразу же начинается с изложения существа дела, минуя те формальности, которые были характерны для византийских императорских актов ⁷. Часто повторяются обстоятельные клятвы в верности (см. § 3, 4, 5, 9, 27) в отдельных местах стиль договора приобретает особую приподнятость и торжественноcть, заметно отличаясь от остальных разделов, где очень просто, зачастую в будничном тоне оговариваются привилегии и обязательства Боэмунда. Клятва в верности выражается почти исключительно в обязательстве нести военную службу, которое дается как от имени Боэмунда, так и от имени его вассалов (§ 2, 4, 5, 10, 15 и др.); таким образом, обязательства князя напоминают обычную ленную присягу западноевропейского средневековья. Это внесение элементов западного вассалитета в договорные отношения императора с его подданным и является наиболее существенной особенностью разбираемого акта.

Любопытно, что некоторые нормы, зафиксированные в договоре, как бы списаны с канонов западного феодального права. Таковы, например, «сорок дней», которые должны пройти между объявлением войны Боэмундом своему сюзерену-императору (здесь предусматривается и такая типично «невизантийская» возможность!) и ее началом. В течение этих 40 дней вассалы Боэмунда должны были способствовать примирению сторон (§ 13). Эти внешние особенности документа, являющиеся плодом творчества норманнских нотариев, подтверждают указание Анны о том, что текст договора был составлен Боэмундом по его «собственному выбору и усмотрению» ⁸.

Если же отвлечься от клятвенных заверений Боэмунда в верной службе, то бросится в глаза, что через весь договор проходит несколько основных тем. Уступая требованиям императора в одних пунктах, Боэмунд в других местах настойчиво отстаивает собственные интересы. Он обязуется не только нести, как отмечено выше, военную службу (§ 2, 4, 5 и др.), не только оберегать от посягательств земли императора (§ 7), передавать Алексею все захваченные территории (§ 8, 11) и подчинить ему своих вассалов (§ 13, 15, 17). Он также выговаривает со стороны Империи обязательство твердо соблюдать границы его владений (§ 18—19), компенсацию за отнятые у него в результате поражений территории (§ 23—24) и детально обусловливает получение из императорской казны ежегодной выдачи 200 литр золота (§ 25—26). Таким образом, по своему содержанию договор свидетельствует не только о покорности Боэмунда, о подчинении власти императора, но и о сохранении им известных прав и привилегии, Алексей I был вынужден согласиться с сохранением за Боэмундом всех этих прав, ибо по существу он добился основного: в договоре был закреплен переход Антиохии под верховенство Империи, император заручился военной поддержкой князя в борьбе с мусульманскими властителями, и, наконец, антиохийская церковь была полностью подчинена константинопольской патриархии (§ 20). Довольствуясь этими приобретениями, византийское правительство позволило Боэмунду оставить за собой известную сумму прав по отношению к Империи. [263]

Значительный интерес представляет в договоре характеристика территориального размежевания, взаимных уступок и приобретений Империи и Антиохийского княжества. Решить этот вопрос нелегко, ибо греческая топонимика с трудом поддается идентификации [264] ¹³. Исследователи средневековой сирийской топографии ¹⁴ или ученые, изучающие эпоху крестовых походов ¹⁵, оперируют либо арабскими и турецкими, либо античными названиями, воскресшими в средневековой латинской терминологии, очень часто не зная их византийских эквивалентов ¹⁶. Подробную локализацию упоминаемых в тексте названий мы даем в комментарии, здесь же мы считаем необходимым в самых общих чертах обрисовать положение в Северной Сирии, сложившееся в результате договора 1108 г. За Боэмундом осталась значительная часть его владений, сравнительно компактно расположенная вокруг Антиохии, и почти вся долина Оронта. Исключением здесь является лишь Германикия, Дулук и фема Зуме, расположенные значительно севернее, в верховьях р. Пирамис.

Во-вторых, как явствует из текста договора (§ 1), он отменил де-юре вассальную присягу Боэмунда, принесенную им императору вместе с вождями первого похода в 1096 — весной 1097 г., и создал новую правовую основу в отношениях между Империей и латинскими государствами в Сирии, что дало возможность константинопольскому правительству в своих будущих действиях в этом районе ссылаться на Девольский пакт. Первый раз правительство Империи вспомнило о нем в 1111—1113 гг., безуспешно пытаясь с помощью иерусалимского короля заставить Танкреда выполнить условия договора 1108 г. Следующую, более серьезную попытку Византия предприняла в 1137 г., когда войска Иоанна Комнина заставили капитулировать Раймунда Антиохийского. Император не настаивал на въезде в город, но он потребовал принесения присяги и возобновления вассальных отношений по образцу тех, что были закреплены в договоре 1108 г. ¹⁹ Девольский пакт был снова вызван к жизни. Разумеется, о нем вспомнили лишь в силу необходимости: крестоносцам было важно сохранить свои владения в Северной Сирии, а Иоанн нуждался в помощи рыцарей для борьбы с мусульманами. Но как бы то ни было, Девольский договор, даже не будучи проведенным в жизнь, создал правовую основу византийской политики в Северной Сирии в течение первой трети XII в.

Комментарии

1. Мы использовали издание: Anne Comnene. Alexiade, regne de l'empereur Alexis I Comneae. Ed. B. Leib (далее—В. Leib), t. III. Paris, 1945.

2. Alberti Aquensis. Liber christianae expeditionis, lib. X, cap. 44. «Recueil des historiens des croisades. Historiens occidentaux», fc. IV. Paris, 1879: Fulcherii Carnotensis Historia Hierosolymnitana, lib. II, cap. 39. Ibid., t. III. Paris, 1866; W. Giesebrecht. Geschichte der deutschen Kaiserzeit, Bd. 3. Leipzig, 1890, S. 807; W. Nоrden. Papsttum und Byranz. Berlin, 1903, S. 73; R. Roeriсht. Geschichte des Koenigreiches Jerusalem. Innsbruck, 1898, S. 65—67; H. Кretsсhmауr. Geschichte von Venedig, Bd. I. Gotha, 1905, S. 165. Подробнее о договоре см. F. Doelger. Regesten der Kaiserurkunden des ostroemischen Reiches, Bd. II. Muenchen — Berlin, 1925, S. 51—52, № 1243; F.Chalandon. Les Comnenes, etudes sur l'empire byzantin au XIe et au XIIesiecle, t. I. Essai sur la regne d'Alexis ler Comnene. Paris, 1900, p. 247 sq.

3..Runciman. A History of the Crusades, vol. I. Cambridge, 1951, p. 33—52, 214 f.

4. E. Honigmann. Die Ostgrenze des Byzantinischen Reiches (von 363 bis 1071). Bruxelles, 1935, S. 125—129.

5 См. К.М. Setton and M. W. Вaldwin.A History of the Crusades, vol. I. Philadelphia, 1955.

6. История голода, болезней и начавшихся раздоров в лагере Боэмунда красочно описана у западных хронистов. См. Oderic Vitalis. Historia ecclesiastica, pars III, lib. XII. PL, t. 188, col. 819; F. Сhalandоn. Op. cit., t. I, p. 236—237; E. Honigmann. Op. cit., S. 125.

9. Мы отказались от соблазна перевести douloV как «раб» по ряду соображений. Прежде всего, даже в исконно византийских текстах douleia начиная с Х в. все чаще обозначает службу. Ясно также, что характеристика «раб» даже.в фигуральном смысле не применима к владетельному князю. И, наконец, даже Б. Лейб и Э. Дауэс, переводчики Анны, обычно передающие douloV как «раб» [l'esclave — В. Leib, p. 126; slаvе — The Alexiade of the princess Anna Comnena, transl. by Е. Dawes (далее — E'. Dawes). London, 1928, p. 349], выражение douloV pistoV; считают необходимым перевести словами «верный слуга».

11. Ф. Дэльгер считает, что kaballarioV это нем. Ritter. (F. Doelger. Byzantinische Dyplomatik. Ettal, 1956, S. 395, Апш. 41).

12. Таким образом, С. Рэнсимен оказывается неправ, утверждая, что договор 1108 г. фиксирует вассальные обязательства Боэмунда в соответствии с латинскими обычаями(S. Runciman. Op. cit., p. 51). Напротив, порядок вассальной зависимости, принятый в договоре, должен был заметно отличаться от иерархии латинских государств на Востоке, бывшей «классическим выражением феодального порядка» (см. письмо Ф. Энгельса К. Шмидту от 12 марта 1895 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. М., 1948, стр. 484).

13. Попытка Ф. Шаландона (F. Chalandon. Op. cit., t. I, p. 247 sq.) решить эту задачу оказалась неудачной .(см. Е. Honigmann. Op. ;cit., S. 126, Anm. 2). Б. Лейб, как он сам это признает, следует за Ф. Шаландоном (В. Leib, р. 133, n. 2).

14. R. Dussaud. Topographie historique de la Syrie antique et medievale. Paris, 1927.

15. R.C.Smail. Crusading Warfare. Cambridge, 1956.

16. Особенно характерна в этом отношении работа: К. М. Sеttоn and M. W. Baldwin. A History of the Crusades, авторы которой не знают, что классический Syetios — это средневековый Saint-Symeon, крупный порт в устье Оронта, что р. Пирамис — это греческий Ermwn и т. д.

19. S. Runciman. Ор. cit., p. 213—214.