СТАШЕВСКИЙ А. Д.

КОРЕЯ

(Географический очерк).

(Окончание).

(См. «Военный Сборник», 1885 г., № 11-й.)

IV. Народонаселение и его деятельность.

Разногласие в определении численности народонаселения Кореи еще значительнее, нежели в определении пространства, занимаемого ею. Немецкая статистика считает наиболее достоверными цифры, сообщаемые официальным иокагамским журналом «Nitchi-Nitchi Chimboun», по которому все население Кореи составляет 7.294,367 душ (из них мужчин 3.560,317 и 3.734,050 женщин); русские же и английские источники исчисляют его в 8 1/2, 10 и даже до 12-ти милионов душ, а Dallet (Histoire de l’eglise coreenne.) определяем его числом 1.720,330 домов, что составит приблизительно около 9.000,000. Но нашему мнению, наиболее достоверной должна считаться цифра в 12.000,000, так как принимаемая немецкой статистикой численность населении почти не уступает цифре, определенной народной переписью Кореи в 1794 году, т. е. 90 лет тому назад (Реклю, т. VII, стр. 541-я русского перевода.).

В этнографическом отношении население Кореи представляет агломерат различных народностей, населяющих Восточную Азию. Среди корейского населения встречаются типы, напоминающие китайцев, японцев, тунгусов, монголов и даже малайцев. По Фридриху Мюлеру, корейцы принадлежат к урало-алтайской ветви монгольской расы и представляют смесь туземного племени сан-ганов, сиен-писов, [302] родиной коих была северо-восточная Монголия и которые давно исчезло, и народа кас-ли, проникшего с севера на полуостров во втором столетии до Р. Хр. и сообщившего туземному населению свою национальность и язык (Гельвальд: «Земля и ее народы», т. IV, стр. 180-я.). О типе корейского населения трудно составить ясное понятие по разноречивым описаниям путешественников и мисионеров.

Из различных типов, приближающихся то к монгольскому, то к европейскому, то к малайскому типу, можно выделить два крайних типа: континентальный и островной. Первый характеризуется широкой головой, выдающимися скулами, косолежащими глазами, маленьким носом, толстыми губами, редкой бородой и медным цветом кожи, второй - отличается удлиненным овалом лица, выпуклым носом, выступающими вперед рядами зубов, довольно густой бородой, тонкой кожей, матовый цвет которой приближается к почти зеленоватому оттенку малайцев; большинство корейцев имеет светлорусые волосы и голубые глаза; некоторые же легко могут быть приняты за европейцев, одетых в корейский национальный костюм.

Мир, долгое время не нарушавшийся в. Корее, и притеснения правительства очень много способствовали мягкости и невежественности народа, легко переносящего бедность; вообще они обладают кротким характером, отличаются учтивостью и склонны к лести. Уступая в хитрости китайцам, они превосходят их в храбрости; гостеприимство их не знает границ; честность, простодушие и доброжелательность составляюсь их отличительную черту.

Корейский язык не имеет родства с китайским, не смотря на то, что он усвоил себе много слов китайских; он принадлежит к монгольской трупе и имеет большое сходство с японским языком. В нем нет, кроме частиц, прибавляемых к именам, глаголам и даже целым фразам, ни рода, ни числа, ни падежей. В восьми школах государства преподается литература и науки китайские; родной же язык в полном пренебрежении. Все приказы, научные книги, судопроизводство, объявления имеют китайский характер. Вообще это язык полисилабический и аглютинативный; звука л в нем нет, как и в японском; но тогда как этот последний отличается простой и ясной артикуляцией своих шести гласных, корейский язык имеет их не менее четырнадцати, которые почти все двугласные. Шипящие звуки и придыхания, которых не существует в японском языке, встречаются в большей части корейских слов. Граматическое [303] строение корейского языка приближает его к идиомам уральский и тунгузским; отличительную черту его, подобно некоторым баским наречиям, составляет изменяемость глагольных окончаний, сообразно полу и состояниям собеседников. Корейское письмо, которое имеет за собой, как говорят, более 20-ти столетий существования, заключает в одно и то же время особые изображения для каждой буквы и для каждого слога, всего немного более 200 знаков, более простых, но за то и гораздо менее красивых, чем китайские литеры. Так как высший класс считает туземный язык вульгарным для себя, то понятно, почему все города, реки и т. п. имеют два названия: китайское и корейское. Кроме основного корейского языка существует несколько наречий или жаргонов, сложившихся под влиянием постоянных сношений жителей северных провинций с китайцами и южных, особенно же портовых городов, - с японцами, вообще изучение корейского языка представляет для европейцев много трудностей; камнем преткновения являются глагольные формы (Кстати заметим, что в корейском языке не существует глагола «иметь», он заменяется глаголом «быть».). Капитальнейшим и даже образцовым в научном отношении лингвистическим трудом по изучению корейского языка является словарь, составленный французскими мисионерами в декабре 1880 г. и январе 1882 г. Большая часть работы в нем принадлежит Риделю; издание же этого важного труда было поручено Леви, директору de l’Echo du Japon в Иокагаме. Этот словарь нс только знакомит с корейским языком, но даст много сведений по части природы страны, ее флоры, фауны, искусств и наук, дополняемых к тому же прекрасными илюстрациями.

Религия корейского народа представляет смесь будизма с религией Конфуция и сохранила в себе следы шаманства и даже культа огня. Собственно официальную религию составляет будизм или доктрины Фо, распространившийся в Корее в конце IV века нашей эры; затем, в XIV столетии религия Конфуция проникла в страну и сделалась господствующей для высших классов. Для массы народа она заключается в сохранении культа предков и исполнении следующих пяти обязанностей: по отношению к королю, родителям, супругам, старикам и друзьям. Для ученых прибавляется еще культ Конфуция и великих людей, почитание священных книг Китая и, наконец, культ какого-то таинственного и никому неизвестного Сиа-Трика, или покровителя государства; в храме этого божества сохраняются [304] таблицы предков и царствующей династии. Истинный последователь Конфуция для достижения полного нравственного совершенства должен обладать следующими пятью добродетелями: доброжелательством, зрелостью ума, приличным поведением, ученостью, чистосердечием и справедливостью. Всякий кореец, признавая религию Фо (Буды), в то же время старается выполнять правила, предписанные Конфуцием. В каждом округе существует храм Конфуцию, в которых ученые во время новолуния и полнолуния собираются для принесения жертв божеству. В прежнее время будизм пользовался большим влиянием в государстве, и иногда королевские распоряжения не приводились в исполнение благодаря стараниям бонз. Даже и в настоящее время некоторые будийские священники занимают высшие должности в администрации и в рядах армии, хотя, вообще говоря, влияние будизма постепенно слабеет.

Развивая вопросы о добродетели и нравственных основах жизни, религия не дала корейцам никакого понятия о бессмертии души; по их мнению, только души великих людей продолжают жить после их смерти, но какова эта загробная жизнь - они представления не имеют. Вера в существование злых духов, ада, дьявола, в силу различных заклинаний составляет остаток шаманства, крепко держащегося среди невежественной массы населения. Число шарлатанов, астрологов, жонглеров, предсказывателей счастья, как мужчин, так и женщин, живущих в Корее легковерием массы, невообразимо. Наибольшим успехом пользуются слепые, занимающиеся этой професией с малых лет и передающие все секреты ее но наследству своим слепым детям. В столице они составляют целую корпорацию, платящую подать правительству. Деятельность их, главным образом, заключается в предсказывании будущего и изгнании злых духов посредством приемов, напоминающих представителей некоторых арабских сект и сибирских шаманов. В Корее встречаются также кое-какие следы культа огня, который указывает на связь жителей полуострова с различными дикими народцами Сибири; огонь обязательно должен поддерживаться в каждом доме и возобновляться при переменах времен года трением один о другой двух кусков дерева.

Христианство проникло в Корею в 1784 году, но еще за 200 лет до этого времени оно проповедывалось в Небесной Империи и Японии св. Франциском Ксаверием. Первым приобрел себе прозелитов в корейской столице, по возвращении своем из Пекина, некто Пики, незначительный чиновник корейского посольства в Китае, принявший в нем христианство. Хотя Пики в силу семейных [305] обстоятельств отрекся от христианства, но, тем не менее, брошенные им семена новой религии несомненно принесли бы значительные плоды, еслибы преследования христиан, начавшиеся с 1791 года, не продолжались до настоящего времени. Сначала сделались христианами и держались новой веры, не взирая на мучения и предстоящую смерть, преимущественно знатные особы, ученые, литераторы, которые, быть может, усматривали в евангелии только новую школу высшей философия; позднее же, как и в первые времена христианства, к крещению стремилось громадное количество бедных и рабов, желавших или возвысить себя хотя нравственно, или же найти в надежде на будущую загробную жизнь утешение, которое облегчило бы их жалкое земное существование. Последние также не щадили своей жизни ради новой веры.

История христианства в Корее представляет в сущности только длинный мартиролог. В 1839 году гг. Имбер, Мобон и Шастон, три французских мисионера, после долгих мучений были обезглавлены; за ними последовали многие другие, пострадавшие за веру. Но смотря на казни мисионеров и христиан из туземцев, христианство на столько распространялось в Корее, что в числе последователей его были даже члены королевской фамилии, бравшие под свое покровительство туземных христиан и мисионеров, не избавлявшихся тем от преследования; во время гонения 1866 года целые деревни потеряли почти все свое способное к труду население: более 10,000 человек были истреблены.

Тогда как в «Великой и Чистой Империи» вся нация, за исключением нескольких бессословных людей, рассматривается как образующая одну большую семью, каждый член которой может подняться до самых высших должностей в государстве, различные общественные классы корейской нации составляют настоящие касты. Все корейское население делится в настоящее время на три класса: благородные или дворянство, простой народ и рабы. Большая часть дворян ведет свое происхождение от предков завоевателей, которые пять столетий тому назад посадили на престол основателя ныне царствующей династии. Дворянское достоинство наследственно и распространяется даже на незаконнорожденных детей, число которых в Корее вообще весьма значительно. Общественные должности составляют монополию высшего класса, и получаемое им жалованье представляет для него единственное средство к существованию; представители его освобождены от налогов и военной службы; личность их считается неприкосновенной; сверх того, им присвоено право ношения шапки из [306] конского волоса, как знак их дворянского достоинства. Благородное сословие в Корее столь многочисленно и умеет так сплотиться для сохранения привилегий своей касты, что ни народ, ни мандарины, ни король не в состоянии с успехом вести борьбу с ним; пользуясь этим, неимущие дворяне прибегают к вымогательству денег у купцов и вообще простого народа, угрожая в случае отказа заключением в темницу. Вообще дворянство есть язва страны и класс наименее производительный, так как многие бедные дворяне предпочитают всякие лишения, лишь бы не унизить своего достоинства. Между дворянством и простым народом переходной ступенью является среднее сословие, встречающееся только в столице: это астрономы, астрологи и доктора.

Далее, следует народ, не имеющий никакого политического значения. Представитель этого класса может конкурировать на публичных экзаменах для занятия какой нибудь военной или гражданской должности, но какой бы титул он ни подучил, лиценциата или доктора, никогда не достигнет высших государственных должностей.

Положение различного рода ремесленников, купцов и т. п. значительно улучшается, благодаря развитию среди корейского народа духа асоциации, соединяющего как бы в целые корпорации лиц, занимающихся одним и тем же ремеслом и видом торговли. В деревнях также поддерживается общинный дух, в силу которого уплата государственных податей и прочие общественные расходы производятся из общего фонда селения. Люди, убивающие скот, составляют как бы отдельную корпорацию, и они пользуются большим презрением, чем рабы; объяснением этому служит то обстоятельство, что быки, как животное, необходимое для земледелия, находятся под покровительством закона, запрещающего убивать их без разрешения правительства. Эти парии должны жить за чертой города; из них же выбираются палачи. Надо прибавить, что подобным презрением награждаются только резники, а не продавцы мяса.

Третий класс - рабы - в настоящее время не многочислен. Рабами делаются все дети, рожденные от рабов; дети, брошенные на произвол судьбы; все продавшиеся лично или проданные родителями. В особенных случаях господа пользуются над рабами правом жизни и смерти, но вообще положение этих крепостных часто оказывается лучше положения свободного сельского населения, которое для избавления себя от постоянных притеснений и злоупотреблений мандаринов сплошь и рядом продается в рабство. Государство имеет также своих рабов, которыми делаются все лица, совершившие [307] преступление, и все военнопленные. Рабыни этой категории составляют собственность начальников провинций; телом их может пользоваться каждый встречный, а презрение, питаемое к ним населением, таково, что самая смерть кажется им привлекательнее.

Впрочем, все вообще рабы имеют право выкупаться на волю и могут жениться на свободных женщинах, чтобы дать возможность своим детям поступить в класс вольноотпущенников.

Как ни велика разница между общественным положением различных классов населения, но жилища их и образ жизни почти одинаковы. Дома корейцев, даже те, которые носят громкое название дворцов, представляют вообще простые мазанки из глины, поднятые на столбах и крытые рисовой соломой; каменные дома вообще надо признать исключением. Окна везде без стекол, составляющих предмет роскоши, который еще не проник в Корею; в хижинах бедняков по большей части вовсе не бывает окон и только одна дверь для входа; пол преимущественно бывает глиняный и устилается циновками, служащими почти повсюду и даже в так называемых гостинницах постелями для посетителей; поэтому понятен обычай, заимствованный у японцев, снимать обувь при входе в дом. Обстановка вполне соответствует наружному виду домов, так как мебель у корейцев употребляется мало и далеко не соответствует европейским понятиям об удобствах жизни. Вообще корейцы живут чрезвычайно грязно, бедно и не комфортабельно; лучшие по архитектуре и убранству дома встречаются в столице и портовых городах, ведущих торговлю с японцами. Даже гостинницы и чайные дома поражают своею грязью и неблагоустройством, чем резко отличаются от подобных же японских заведений. Считающиеся же корейцами образцом архитектуры и благоустройства правительственные здания хотя и обширны, по плохо содержаны. Так как дома строятся очень тесно, то улицы в городах и селениях на столько узки, что обыкновенная карета не может проехать; скученность жилищ способствует накоплению всевозможных нечистот. К важным неудобствам жизни нужно отнести отсутствие водопроводов и колодцев, об устройстве которых корейцы не имеют, повидимому, никакого представления. Обыкновенно они добывают воду так: вырывают яму в шесть футов глубины и около трех футов в диаметре близ ручья и проводят воду в эту яму при помощи бамбуковых труб.

Пища корейцев гораздо разнообразнее, чем у китайцев и японцев, благодаря большему употреблению мяса и птицы; в большом количестве истребляются быки, кабаны, куры, рыба и дичь; на всех [308] базарах мясо продастся в течение пяти дней в неделю. Из хлебных продуктов в пищу употребляются рис, ячмень, к которому в неурожайные годы прибавляется кора соснового дерева, молодые побеги бамбука и проч.; морская капуста и трепанг так же распространены, как и в Китае. Весьма странным представляется то обстоятельство, что простой народ в Корее не знает употребления чая, не взирая на близкое соседство страны, поставляющей чай для всего мира. Вино и табак во всеобщем употреблении. Способы приготовления туземцами пищи очень несовершенны, и все европейцы, бывавшие в Корее, жалуются на невозможность найти даже в лучших домах и гостинницах мало-мальски сносные кушанья, тем не менее корейцы едят очень много и истребление большого количества пищи ставится в заслугу. Королю ежедневно подают девять раз и в одинаковом виде пять блюд кушаньев из пяти родов хлеба, которыми он награждает или женщин-прислужниц, или чиновников; в неурожайный год число блюд королевского стола уменьшается и чиновникам строго предписывается известное воздержание в пище.

Не смотря на грязь, господствующую в корейских домах и собственную нечистоплотность корейцев, на улице они показываются всегда чисто одетыми. Одежда для каждого класса населения строго определяется законом: так, например, только лица, стоящие выше третьего ранга, могут носить шелк; низшие чиновники носят хлопчато-бумажные ткани. Кунцы и женщины должны носить более просторное платье. Законы против роскоши очень мелочны и строго определяют даже цвет одежды для каждого класса. Нижняя одежда обоих полов состоит из куртки с узкими рукавами, у мужчин до колен, у женщин - до пояса, которые носят при них еще юбки. Корея славится своими громадными шляпами, по величине уподобляющимися зонтикам; они делаются из бамбуковых волокон, окрашиваются в желтый цвет или чаще покрываются черным и украшаются на верхушке прелестными серебряными фигурками, изображающими журавлей или других птиц. Фабрикация их распространена преимущественно на острове Квельпарте (Це-цю). Туземцы умеют ткать и красить холсты и бумажные материи, но не выделывают шерстяных произведений и должны обходиться без этих тканей, которые были бы им очень полезны во время холодов; они довольствуются тем, что удвоивают или утроивают число своих одежд. Шелковые материи, в которые наряжаются мандарины и благородные, привозятся из Китая.

Нравы в Корее, как и вообще в большинстве азиятских стран, [309] чрезвычайно испорчены, следствием чего является, конечно, весьма печальное положение женщины, которая находится в состоянии полнейшего уничижения и подчинения. Также как в Китае, многоженство дозволено, и богатые пользуются этим правом, всегда оставляя заведывание домашним хозяйством в руках первой супруги: но редко случается, чтобы простолюдин имел больше одной жены. Женщина в Корее рабыня, предмет удовольствий, вечный труженик, на котором лежат все домашние работы и за которым закон не признает никаких прав на столько, что всякая женщина, не находящаяся под властью мужа или родителей, как животное, не имеющее хозяина, составляет собственность первого встречного.

Женщина не имеет имени, которое заменяется названием провинции или дома ее мужа. Браки вообще устраиваются самими родителями помимо жениха и невесты; мужчины вступают в брак по достижении возмужалости (15-ти лет), а девушка не ранее 14-ти лет. После замужества женщины становятся неприступны и не имеют права даже выходить на улицу без разрешения мужа. Это лишение свободы доходит до того, что отцы убивают своих дочерей, мужья жен, женщины самих себя - в том случае, когда иностранец дотронется до них пальцем. В противоположность этому незамужние женщины имеют право проникать всюду, ходить по улицам столицы даже ночью, между тем как ни один мужчина не имеет права выйти на улицу, не заплативши штраф, после 9-ти час. вечера, когда подается сигнал к тушению огней, до 2-х час. утра. В столице есть много женщин-врачей, набираемых из красивейших рабынь провинциальных чиновников и обучаемых при дворе вана различным способам лечения как мужчин, так и женщин.

Довольно характерным фактом является указание, что эти женщины-врачи часто приглашаются путешественниками, наравне с служанками больших домов или вдовами и девицами бедных семейств, для исполнения обязанностей публичных женщин, так как в Корее нет домов терпимости. Но все сношения иностранцев с туземными женщинами требуют большой осторожности, так как в случае обнаружения их эти женщины могут быть обречены на смерть.

Главное занятие женщин всех классов состоит в воспитании или скорее в кормлении детей, продолжающемся часто до 7-ми или 8-ми-летнего возраста последних; искусственное вскармливание в Корее неизвестно. Остальное воспитание несложно и заключается в простом исполнении всех прихотей детей, так как при всем своем презрении к женщине кореец очень любит своих детей. Знатные [310] же женщины проводят большую часть временя в бездельи и украшении себя; белила, румяна, фальшивые косы находятся во всеобщем употреблении. Действительной семейной жизни но существует, что объясняется униженным положением женщины и внедомашней жизнью мужчин.

По внешнему виду легко отличить женатого мужчину от холостого: первый носит волосы связанными на макушке и, кроме того, еще шляпу; второй ходит с открытой головой, с косичкой волос, висящей по спине. Необходимость иметь работницу в доме заставляет вдовцов жениться вторично. Для вдов же случается вторичное замужество неприличным и даже позорным, а дети от второго брака признаются незаконными; в силу этого большая часть вдов делается наложницами. Развод в Корее разрешается.

Охрана семьи есть высшая цель существования корейца; обычай усыновления практикуется очень часто и всем детям внушается строжайшее почтение к отцу, в присутствии которого они без особого разрешения не должны сидеть, курить и разговаривать. По отношению к матери детям не внушается никаких обязанностей, а потому неудивительно, что мужчины с детства привыкают относиться с пренебрежением ко всем женщинам. Право старшинства соблюдается очень строго; старший сын по смерти отца делается главой семьи, которому все прочие члены семьи обязаны повиновением.

Узы родства в Азии гораздо теснее наших; все родственники, даже в 20 колене, каково бы ни было их общественное положение, составляют как бы одну семью, члены которой взаимно помогают друг другу. Высшей семейной и государственной добродетелью считается любовь к родителям, за особенное проявление которой даже даются публичные награды. Особенным уважением пользуются лица, носящие продолжительный траур по своим родителям и остающиеся долгое время подле могилы умершего, для чего некоторые корейцы строят на кладбище особенные домики. Все траурные и погребальные церемонии строго определяются законом; в противоположность европейским понятиям траурным цветом считается белый, красный же - признаком радости.

Хотя сожигание трупов и известно, по чаще практикуется обыкновенно погребение.

По общим отзывам путешественников, нравственность в Корее стоит на низком уровне и существует много воров вследствие отсутствия законов, карающих воровство. Чиновники и знатные лица отличаются продажностью и грубым развратом. Лучшей чертой [311] корейских нравов нужно признать неограниченное гостеприимство, сохранившееся особенно у простого народа.

Корейцы падки к развлечениям, хотя театра в настоящем смысле этого слова у них нет. Для развлечения публики существуют многочисленные трупы паяцов, актеров, музыкантов, акробатов и т. п. Стрельба из лука, скачки, верховая езда, охота, игра в бумажного змея составляют любимые забавы. При всем том для европейца пребывание в корейском обществе не может быть приятно, тем более, что корейцы отличаются ужасной нечистоплотностью. Бань у них нет, туземцы-мужчины купаются только летом, женщины же не более трех раз в год.

Образование в Корее носит на себе следы китайского влияния. В ней также, как и в Срединной Империи, чтутся науки, воздается почет и уважение философам и существует почти та же система экзаменов для получения чинов и должностей. Но в то время, когда в Небесной Империя всякий, достигший известных ученых степеней, может сделаться мандарином, не взирая ни на бедность или низкое происхождение, и, напротив, всякий, потерпевший фиаско в науках, не достигнет ни за что высокой общественной должности, будь он сын первого министра и богат как Ротшильд, - в Корее все это совершенно наоборот. Полноправности в действительности не существует и люди низкого происхождения при всей своей учености не должны мечтать о высших должностях; продажность же чиновников и судей способствует тому, что богатые невежды с успехом получают дипломы и должности. В период экзаменов целые толпы учащихся направляются из провинции в столицу, наводя ужас на все попутные деревни своими безобразиями, проделываемыми на том простом основании, что их призывает к себе сам король. Экзамены бывают через два года в третий; когда случится великое счастливое обстоятельство для государства (женитьба вана, рождение наследника престола), то экзамены бывают и не в урочное время. Экзамены бывают большие и малые: первые назначаются для лиц высшего класса, а вторые - для простого парода; кроме того, бывают еще дворцовые экзамены, на которых ван лично назначает экзаменующимся тему для сочинения стихов. Для получения гражданской должности требуется прибытие кандидата на оную в столицу, а так как это сопряжено с большими расходами, то редкий из провинциальных жителей может поступить на службу. Выдержавшие как большой, так и малый экзамены, при поступлении на службу начальниками областей и уездов, подвергаются испытанию в знании семи [312] дел или задач государственного управления. Эти задачи следующие: 1) развитие земледелия и шелководства; 2) увеличение народонаселения; 3) возвышение образованности; 4) усовершенствование войска; 5) соразмерное распределение податей и служебных обязанностей народа; 6) уменьшение тяжеб и 7) прекращение преступлений. Военнослужащие для получения высших должностей также подвергаются экзаменам, на которых самым важным считается уменье стрелять из ружья и лука, причем на малом военном экзамене производится еще испытание в искусстве владеть копьем и саблей, а на большом, бывающем в присутствии вана, объясняется содержание семи военных классиков. Точные науки, лингвистика, изящные искусства ценятся гораздо ниже литературных и философских наук. Первые составляют специальность одного класса, носящего в Корее название «среднего», получающего в свое распоряжение восемь различных должностей: должность переводчика, считающуюся высшей, астронома и предсказателя погоды (оба служат только королю); затем - доктора, далее, лица, получающие в свое ведение архивы и составляющие донесения: рисовальщики карт, планов и портретов короля; юристы, счетчики и, наконец, часовщики. Из последних назначаются директоры и смотрители единственных больших часов правительства и всей Кореи; - это гидравлическая машина, измеряющие время тщательно соображенным регулярным падением капель воды.

Народное образование к Корее очень распространено и почти в каждой деревне находятся школы, содержимые на средства учащихся или богатых людей. В этих школах обучают китайской азбуке, народной, состоящей из 160 слишком букв, четырем правилам арифметики, таблице умножения и даже дробям; обучение чтению производится одновременно с обучением письму; ученики обучаются по методе, употребляемой в всей Азии, т. е. заучивая и занимаясь громко. При всем развитии в Корее образования, промышленность ее стоит на низкой степени развития, а между тем, судя но старым китайским книгам, Япония и Небесная Империя своими первыми артистическими и литературными попытками обязаны Корее. Ей приписывается и другая слава: в ней изобретены были передвижные металические буквы, по крайней мере, на 150 лет раньше, чем в Европе.

Причину этого надо искать, конечно, в продолжительных войнах, которые вела Корея с Китаем и Японией, отстаивая свою независимость. В настоящее время из видов промышленности самым распространенным и наиболее уважаемым является земледелие, процветающее почти во всех провинциях, благодаря [313] множеству речек и искусственных прудов, обеспечивающих орошение полей. Не взирая на неисчерпаемые минеральные богатства, корейцы занимаются только кузнечеством и приготовлением простого холодного оружия, но им совершенно незнакома выделка тех замечательных бронзовых изделий, какие привозятся из Японии. Гончарное производство имеет значительное распространение, но опять-таки мы не видим в Корее такой известной фарфоровой посуды, которой славятся соседние с ней государства. Туземные хлопчатобумажные ткани не отличаются своим качеством, так что высшие сорты бумажных и шелковых тканей, как уже упоминалось, привозятся из Китая. В одном только производстве бумаги корейцы превосходят своих соседей. Бумага, приготовляемая ими с корой шелковицы, гораздо плотнее и прочнее китайской; по прочности она не уступает полотну и из нее делают шляпы, мешки, светильни для свечей, шнурки для обуви и т. п. Будучи промасленной, такая бумага заменяет нам кровельный толь, наши дождевые зонтики и резиновые галоши. В окнах и дверях такая бумага заменяет стекла.

Торговля Кореи ограничивается незначительным обменом сырых произведений и лишь некоторых продуктов промышленности (холста, бумаги) на мануфактурные произведения соседних государств.

Пункт этой торговли указан выше в описании отдельных провинций. Что же касается до торговых сношений с европейскими государствами, то они в настоящее время находятся только в зародыше и описание их войдет в содержание следующей главы.

Одним из важнейших препятствий для развития внешней торговли служило до настоящего времени несовершенство монетной системы: золотых и серебряных монет не существует вовсе; ценность золота. и серебра определяется по весу. Единственной законной монетой является сопек - небольшая монета из сплава меди, свинца, цинка и олова, стоимостью в 2 и 2 1/2 сантима.

Такие монеты нанизываются на шнурочки в известном количестве. Двести франков составляют уже целую ношу для человека.

Меры и весы, употребляемые г. Корее, заимствованы из Китая и сохранили китайские же названия, только с корейским произношением китайских знаков. Меры длины употребляются следующие: цян (чжан, сажень) = десяти футам; циок (чи, фут) = 1/10 цян; цонь (цунь) = 1/10 циок; пунь (фынь) - 1/10 цонь и ри (ли) - 1/10 пунь. Для намерения толковых материй употребляется кым-циок, равная 15-ти дюймам, а для бумажных тканей служить мера куань-циок, равная почти 20-ти дюймам. Мерами ёмкости служат: кок [314] (малый кок равен почти 4 1/2 пудам), ту (маль) 15 которых составляют малый кок, а 20 - большой; сык (тои) = 1/10 ту, хоп (гэ) = 1/10 цын; ся (шо) = 1/10 хоп. Главную путевую меру составляет ни, равная 1/10 японской ри (348 метров). Для измерения полей употребляются очень сложные меры, по которым поля делятся на шесть степеней. Ежегодно осенью производится повсеместная проверка мер и весов: в столице - палатою работ, а в провинциях - главными управлениями, и на все меры кладутся казенные печати.

Переходя к описанию военных сил Кореи, необходимо заметить, что немногие имеющиеся о них сведения сбивчивы и очевидно преувеличены. Японские сведения определяют корейскую армию в 1.430,859 человек, а Даллэ считает всего 1.222,862 солдата, но так как цифры эти совершенно не соответствуют численности всего народонаселения Кореи, то надо признать что ими определяется не действительная военная сила Кореи, а взрослое мужское население, способное носить оружие, которое стало бы в ряды армии большею частью в виде ополчения только в минуту крайней необходимости, не представляя собою правильно организованной и обученной армии.

Тем не менее, действительная армия Кореи определяется в 200,000 или 300,000 человек, что составляет довольно значительную силу для страны. Императорскую гвардию составляют 5,770 солдат, не отличающихся основательным военным образованием; начальником этой гвардии с названием Сионь-ко состоит двоюродный брат вана, один из высших сановников королевства. По мнению японских офицеров, это единственный человек способный привести в исполнение дело преобразования армии на новых началах. Вооружение кавалерии и пехоты состоит из ружей, пик, луков и сабель; только с недавнего времени корейцы стали приобретать в Японии огнестрельное оружие, стараясь приготовлять по тем же образцам в своих мастерских, хотя большею частью эго старинное оружие и, по всей вероятности, кремневое.

Артилерии в настоящем смысле этого слова в Корее не существует. В видах преобразования армии в Корею приглашаются японские инструкторы, но, судя но китайской армии, имеющей германских инструкторов, трудно предполагать, чтобы за последнее время корейская армия много выиграла в своих боевых качествах. Комплектование армии совершается обыкновенно набором, причем дети солдат рабов обязательно поступают на службу. Ведение списков солдат, а также поступающих на службу лежит на обязанности военной палаты, находящейся в столице. Обучение войск военному искусству в [315] столице бывает три раза в месяц. Войска каждого лагеря обучаются строю и быстрым движениям, знакомятся с военными сигналами, даваемыми знаменами; упражняются в стрельбе из лука, ружей и немногих железных пушек, которые трудно признать настоящим артилерийским вооружением.

Телесные наказания (палками) с успехом практикуются на всех ученьях. Ежегодно или, в случае неурожая, через два, три года в провинции командируются высшие военные чины для смотров; сам ван редко выезжает на смотры. Все правила строевого ученья и разные сигналы точно изложены в книге Бин-шу-джи-нань (компас военного искусства). Знамена в корейской армии имеют особое значение при командовании и бывают различных степеней, обозначаемых пятью цветами, носящими название: восточный (синий), западный (белый), южный (красный), северный (черный) и средний (желтый); кроме того, при отдаче особенных приказаний войскам и торжественных процесиях употребляются еще особенные знамена. Все военно-служащие (как и гражданские чиновники) получают большую часть содержания натурою (рисом, холстом) и незначительным количеством денег; жалованье гвардейского солдата составляют приблизительно 15 франков, а каждого простого солдата - около двух франков в год. Корейская кавалерия составляет корпус в 3,000 всадников, разделенный на эскадроны в 300 человек каждый.

Военный флот Кореи почти не вышел из первобытного состояния, не взирая на приобретение в недавнее время в Японии нескольких канониров; большая часть судов мало отличается от больших рыбачьих лодок и не имеет артилерийского вооружения.

Что касается до крепостей и укрепленных лагерей, то при всей их многочисленности (до 80) они не представляют надежного оплота для страны, так как всего лишь одна двенадцатая часть их обнесена земляными валами. Важнейшими считаются крепости, лежащие близ столицы: Пук-хань-сань и Нам-хань-сань, в которых находятся важные военные управления.

Главные крепости служат местом лагерного сбора для значительных отрядов войск.

Вообще боевая готовность корейской армии такова, что она едва ли способна устоять против гораздо слабейшей, но правильно организованной и хорошо вооруженной европейской армии. [316]

V. Сношения с иностранными государствами.

История Кореи показывает, что сношении ее с Китаем и Японией не прекращались от самого возникновения корейского государства. Бесконечные ряды войн, продолжавшихся до конца XVI столетия, упрочили в Корее китайское влияние и цивилизацию, а также способствовали проникновению на полуостров японского влияния, постепенно вытесняющего китайский элемент. С начала XIX века оживляется торговля с Японией, старающейся проникнуть на полуостров и забрать в свои руки всю политическую жизнь Кореи. Проповедь христианского учения, проникшего в Корею с конца прошлого столетия, была первым шагом со стороны европейцев к новому направлению внутренней жизни государства.

Не взирая на гонения христиан, бескорыстные труды французских мисионеров, мученически пострадавших за свое дело, принесли значительные плоды: много лиц правящего класса убедилось в необходимости вывести свое отечество из политической замкнутости и завязать сношения с окружающим миром; помимо того, христианство оставило следы в жизни и нравственности жителей особенно южных провинций, пользующихся по своим природным условиям наивыгоднейшим для внешней торговли положением.

Еще выше упоминалось, что убийство в 1860 году нескольких французских мисионеров вызвало попытку французского правительства произвести вооруженное вторжение в Корею, не давшее однако никаких положительных результатов. Также безуспешны были попытки, сделанные несколько ранее Россией и Японией для обеспечения своей торговли в корейских портах. Между тем, в самой Корее возникла борьба двух партий: старой, отвергавшей всякие сношения с иностранцами и охранявшей китаизм своего отечества, и новой, видевшей в оживлении торговых сношений с иностранцами средство к всестороннему развитию богатств страны и ограждению политической независимости ее. Последняя партия особенно заботилась об устранении Японии, которая, владея с давнего времени Фузаном, стремилась к захвату всей торговли Кореи в свои руки. В 1868 году порт этот, входивший во владения даймиоса острова Цусима, отошел к Корее, но японцы упорно домогали предоставления им свободной торговли как в этом порте, так и во многих других. После [317] революции 1868 г. и объединения в Японии всей власти в руках микадо, японское правительство сумело добиться того, что в настоящее время почти вся внешняя торговля Кореи находится к руках ее подданных. Началом этого поворота в деле сношения Кореи с Японией надо считать совершеннолетие молодого вана, принявшего в 1873 году всю власть от своего жестокого и кровожадного отца. Молодой король казался человеком развитым и независимым в вопросах внутренней и внешней политики. Под его влиянием в 1875 году несколько японских судов были встречены выстрелами с корейского берега; этим обстоятельством воспользовалось японское правительство для переговоров с целью заключения дружественного союза с правом торговли в некоторых портах. В начале 1876 г. небольшая японская экспедиция появилась в виду корейской столицы и вступила в переговоры, значительно облегчившиеся полученным из Пекина трактатом от 27 февраля, признававшим Чао-сянь независимым государством.

По заключенному договору Фузан был открыт для японской торговли и в короткое время сделался оживленным портом с населением в 3000 душ, гостинницами, банкирскими и пароходными конторами, консульством и госпиталем, а также различными увеселительными заведениями. Недостаток монеты вынудил японцев приступить к чеканке ее у себя в Осаке.

После шестилетней торговли корейцы, убедившись в выгодности ее для развития благосостояния страны, стали примиряться с появлением японцев на полуострове. Главными предметами ввоза в Корею были: бумажные материи, олово, стекло, машины, различные инструменты, часы, керосин, мука, лакированные вещи, железо и особенно медь, чай и шелк. Вывозилось же из Кореи следующее: серебро и золото (хотя это считалось туземцами расхищением народного богатства), продукты скотоводства, рыба, рис, шелк, сырец, бумага, жэнь-шэнь, меха, табак, дерево, пенька и много других растительных материалов. Богатство северных провинций мехами и хлебом обеспечило развитие торговли и в другом корейском порте Ген-сане, открытом 1-го мая 1880 г. Торговля в нем происходит преимущественно осенью и в начале зимы, доставляя значительные барыши японским купцам, торжественно отпраздновавшим день открытия порта в следующем году.

В 1880 г. на Корею обратили внимание многие иностранные державы: Россия, Англия, Франция, Италия и Соединенные Штаты. В Августе 1880 же года одно итальянское судно прибыло в Фузан для [318] переговоров, оставшихся безуспешными, а затем перешло в Ген-сан и, после сношений с местными властями и приобретения образцов корейских товаров и изделий, должно было отплыть обратно, рассчитывая в будущем на больший успех в виду этой первой попытки, оказавшейся удачнее попыток англичан, французов и американцев, не получивших на свои представления никакого ответа. В декабре 1880 г. японцы добились открытия третьего порта Инь-цио (Жэнь-чуань) в 25 милях от Сеула; это обстоятельство послужило причиной самой горячей борьбы партий: старой (китайской), во главе которой стоял отец короля, и новой (японской ), на стороне которой стал и сам король. В начале 1881 года в Сеуле появился замечательный документ относительно политических отношений соседних государств к Корее, принадлежавший перу советника китайского посольства в Японии В нем указывалось склонность России к завоеваниям на востоке и опасность допущения ее влияния на полуострове; с другой же стороны, указывалась на добрые отношения Китая и готовность его помогать Корее денежными средствами и вооруженной силой, а далее, в силу исторических и географических причин, выяснилась необходимость дружбы с Японией для противодействия алчности России. Между прочим тут же указывалось на необходимость сохранить добрые отношения к Соединенным Штатам, всегда расположенным к азиатским народам, и заключения с ними при первом же удобном случае выгодного договора. Документ этот произвел большой переполох в обеих партиях и вызвал отправку целой комисии в Японию для изучения вопроса о приложимости европейских идей к восточной цивилизации, а потом посылку одного из опытнейших дипломатов в Пекин для переговоров с китайскими сановниками. Результатом этого явилось сознание необходимости увеличения и преобразования армии, а потому в Тиен-тзин послано было 80 молодых людей для изучения военного искусства и английского языка.

Вопрос о преимуществах Китая или Японии, а также о предпочтении для заключения договора Франции, Англии или Соединенных Штатов оставался нерешенным. Раздавались голоса о заключении союза с одной из европейских держав для противодействия Японии. К этому же времени открылся заговор против жизни короля, давший возможность усилиться передовой партии, настоявшей на необходимости пригласить правительства Китая и Соединенных Штатов к составлению договора с Кореей. Одновременно начались военные преобразования; японские офицеры явились в Сеул и приступили к обучению [319] отборных людей армии европейскому строю, не взирая на насмешки простого народа над их костюмом; сделано было также распоряжение о покупке 500 ружей системы Снайдера со всей принадлежностью и 20,000 штук холодного оружия из японских арсеналов. Между тем, американцы, узнав об изменении настроения в Корее, отправили экспедицию, прибывшую в Инь-цио 7-го мая 1882 г. Спустя два дня, заключен был договор при посредстве китайцев, выговоривших себе право сохранения прежних отношений к Корее Этим договором Соединенные Штаты приобрели право иметь своих представителей в столице и портовых городах и вести свободную торговлю с условием уплаты пошлин от 10% («я предметов первой необходимости) до 30% (для предметов роскоши) (Торговля опиумом строжайше воспрещена, но он приобретается контрабандой от англичан, не отказывающихся во имя цивилизации от отравления и корейского народа.); однако приобретение недвижимой собственности в Корее как американцам, так и другим иностранцам строго запрещено.

Тотчас же по заключении этого договора английский консул в Такио отправил в Корею адмирала Уильза, который в конце мая того же года заключил подобный же договор от имени Англии. За англичанами последовали французы и немцы в первых числах июня; в Инь-цю удивленные туземцы могли видеть одновременно американские, английские, французские, китайские и японские суда, прощальные салюты с которых обращали многих в бегство.

Пользуясь преимуществами своего положения, Китай не замедлил войти в соглашение с Кореей, и из Шанхая немедленно были отправлены офицеры в Фузан и Гэн-сан для выбора места необходимого для устройства торговых складов.

В этом году японское посольство состояло из 40 членов, занимавшихся, не смотря на ненависть к ним значительной части населения, всесторонним изучением страны. Этим обстоятельством воспользовалась старая партия для возбуждения народа к изгнанию чужестранцев, уверяя его в своих воззваниях, что западные варвары стремятся покорить себе страну, чего и достигнут при миролюбивом отношении к ним жителей, а потому истинные патриоты должны взяться за оружие. Для приведения в исполнение своих намерений относительно иностранцев, глава старой партии - отец короля воспользовался впечатлением, произведенным на туземцев иностранными судами в Инь-цио, и подговорил своих сторонников овладеть особой короля; попытка эта не удалась, но за то виновниками ее выставлены [320] были японцы, на избиение которых и бросился возмущенный народ, разрушивший и дома министров, покровительствовавших иностранцам. Прежде чем успели водворить порядок, королева, предполагаемый наследник и его супруга, 4 министра и 7 японцев были перебиты; другие японцы после продолжительного сопротивления толпе, успели пробраться в порт Чипуль-по и на остров Росса, откуда благополучно прибыли на случайном английском пароходе в Нагасаки. Япония, конечно, потребовала удовлетворения, отправив в Сеул своего посланника Ханобузу с значительным военным отрядом. В свою очередь Китай, при известии о возмущении, выслал к корейским берегам несколько военных судов с 4000-ным отрядом. Отец короля Тай-уэнь-кунь главный виновник возмущения, выказывал теперь как бы расположение к иностранцам, объясняя причину беспорядка неудовольствием солдат, не получивших своевременно жалованья. После продолжительных переговоров, едва не вызвавших войны, Ханобуза получил желаемое удовлетворение только тогда, когда Тай-уэнь-кунь был схвачен китайским посланником и отправлен в Пекин Удовлетворение заключалось в арестовании главных зачинщиков восстания и строгом наказании их в присутствии японских делегатов; в приличном погребении убитых японцев и уплате их семействам 50,000 домгаров; затем, в уплате Японии в вознаграждение за издержки экспедиции 500,000 домгаров с рассрочкой на 5 лет; разрешении японскому отряду оставаться в Сеуле для охраны японских подданных и, наконец, в отправке посольства для принесения извинения японскому правительству, предоставлении известных привилегий различного рода японским подданным, пребывающим в Корее. Договор 1882 года, перечисляющий подробно все пункты вышеупомянутого удовлетворения Японии, является главным и последним актом, дающим Японии возможность оказывать самое сильное воздействие на политическое положение Кореи. В 1883 г. значение Японии повидимому поколебалось вследствие предоставления некоторых привилегий другим державам, но события прошлого года в Корее показывают, что японцы достаточно упрочились во всей стране, а с другой стороны - что стремления старой партии произвесть возмущение с целью очищения страны от иностранцев до сих пор еще могут быть причиною различных смут в Корее. Только ими и можно объяснить прошлогоднее возмущение, о котором так глухо и неясно сообщала печать и которое сильно напоминает собою вышеописанное событие 1882 года.

С появлением европейцев на корейском полуострове, торговля [321] Японии на нем несомненно должна упасть, так как при слабом развитии туземной промышленности корейские рынки будут завалены дешевыми английскими и прочими мануфактурными товарами, которые и теперь проникают в Корею при посредстве японских купцов. Русские изделья, рассчитанные на вкус туземного населения, при своей дешевизне могли бы также соперничать с другими иностранными товарами, ввозимыми в Корею. Весь вопрос в заключении договора, который доставил бы русским подданным не меньшие привилегии, а также в устройстве морских станций в пределах корейской територии для наших судов, посещающих Великий океан. Последней целью лучше всего было бы воспользоваться побережьем острова Квельпорта (Це-цио) одного из цветущих и промышленных уголков Кореи, о мнимом занятии которого Россией уже успела было прокричать английская печать, как бы указывая тем нашей политике поле действий в этой части Великого океана.

В заключение считаем не лишним заметить, что по статическим сведениям торговля Кореи с Японией с 1877 по 1881 г. выражалась следующими цифрами: привоз до 20 миллионов франков (преимущественно дешевые английские товары); вывоз из Кореи до 25 мил. франков; общая вместимость всех посетивших Корею торговых судов доходит до 60 1/2 тысяч тон; почти все эти суда принадлежат известной японской пароходной компании «Митчи-Бичи», содержащей правильные рейсы между Кобэ, Нагасаки и корейскими портами.

А. Д. Сташевский.

Текст воспроизведен по изданию: Корея. (Географический очерк) // Военный сборник, № 12. 1885