/1306/ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ

КНИГА СОРОК ПЕРВАЯ

БИОГРАФИИ (ЁЛЬЧОН). ЧАСТЬ 1

Ким Юсин ¹. 1

Ким Юсин был человеком из государевой столицы ². [Его] предком в двенадцатом поколении являлся Суро ³, но неизвестно, откуда он происходил. В год имин, восемнадцатом году позднеханьской эры правления Цзянь-у (42 г. н.э.), [Суро] взошел на Кубон (Черепаший холм) ⁴ и оглядел девять поселений ⁵ Карак ⁶, а затем пришел туда и основал государство, назвав его Кая, а позже переименовав в Кымгван-гук ⁷. Его дети и внуки наследовали друг другу, вплоть до потомка в девятом поколении Кухэ, называемого также Кучхахю ⁸. Он и был прадедом Юсина. [Сил]ласцы называют себя потомками Шаохао Цзиньтянь-ши (кор. Сохо-сси Кымчхон) ⁹, поэтому и фамилия [их правителей] - Ким (кит. Цзинь). [В надписи на] стеле, [установленной в честь] Юсина, также говорится: “[Юсин] - потомок Хуаньюаня ¹⁰, отпрыск [рода] Шаохао”. Поэтому предок [государей] Южной Кая /1307/ Суро и [носил] ту же фамилию, что и [правители] Силла.

Дед [Юсина] стал военным правителем области Синджу (Синджу тохэнгун чхонгван) ¹¹. Командуя войсками, он убил пэкческого вана и четырех его военачальников, отрубил более десяти тысяч голов ¹². Отец [Юсина] Сохён достиг чина сопхана ¹³, был правителем (тодок) области Тэрянджу ¹⁴ и командующим войсками этой области (анму Тэрянджу чегунса). [В надписи на] стеле, [установленной в честь] Юсина ¹⁵, говорится, что отцом [Юсина] был сопхан Ким Соён. Неизвестно, является ли Сохён измененным именем или же Соён является другим именем - цзы (кор. ча) ¹⁶ [Ким Сохёна]. [Из-за возникновения] сомнений приводим обе [версии].

Некогда Сохён увидел на дороге Манмён, дочь Сукхыльджона, сына кальмунвана ¹⁷ Ипчона ¹⁸. И так она понравилась ему, что он взглядом привлек ее [к себе] и без всяческих посредников (сватов) сошелся с ней. Когда Сохён был назначен правителем (тхэсу) уезда Манно ¹⁹ и собрался отправиться туда вместе с [Манмён], Сукхыльджон неожиданно узнал, что его дочь сошлась с [Со]хёном, поэтому, рассердившись, запер ее в отдельном помещении, поставив человека охранять ее. Неожиданно молния ударила по двери этой комнаты, поэтому страж страшно испугался и [121] растерялся, а Манмён выбралась через окошко [в стене], встретилась с Сохёном и отправилась в уезд Манно. В день кёнджин, ночью, Сохён /1308/ увидел во сне, как две звезды, Марс и Сатурн, опустились к нему.

В день синчхук, ночью, Манмён также увидела во сне мальчика в золотых доспехах, спускающегося к ней в комнату на облаке. Через некоторое время она зачала и после двадцати месяцев [беременности] родила Юсина. То был двенадцатый год [эры] Конбок правления [силлаского] вана Чинпхёна, год ыльмё, т.е. пятнадцатый год Кай-хуан, эры правления суйского императора Вэнь-ди (595 г.).

Потом [Сохён] захотел дать [ребенку] имя и сказал жене: “Я обрел это дитя, увидев счастливый сон ночью, в день кёнджин. Поэтому стоило бы дать ему это имя. Но Ли цзи (”Книга этикета”) не позволяет давать ребенку имя, [совпадающее с названиями] дней и месяцев. Иероглиф кён похож по начертанию на иероглиф ю (”стог сена”), а иероглиф чин похож по звуку на иероглиф син (”вера”). И к тому же один из мудрецов древности также имел имя Юсин ²⁰, так почему бы не назвать его Юсином?” Поэтому [ребенка] назвали Юсин. <Уезд Манно - это нынешний Чинджу. Некогда пуповину Юсина закопали в горе Косан. Сейчас эту гору зовут Тхэрёнсан (Гора Священной пуповины)>.

Когда князю [Юсину] исполнилось 15 лет, он стал хвараном ²¹. Люди того времени охотно следовали за ним. Их называли Ёнхва-хяндо - “Благоухающая дружина [дерева] нага-бодхи” ²². В двадцать восьмом году Конбок, эры правления вана Чинпхёна, в год синми (611 г.), князю [Юсину] исполнилось 17 лет. Видя, как когурёсцы, пэкчесцы и мохэ ²³ вторгаются на земли страны, /1309/ он [преисполнился] благородным гневом и решимостью отразить нападения врагов. С этим он вошел в пещеру горы Чунак (Центральной) ²⁴, совершил обряд очищения и поклялся перед Небом: “Вражеские государства не имеют добродетелей (Дао), и, подобно волкам и тиграм, они постоянно беспокоят наши земли, поэтому почти не бывает мирных лет. Я - один из малых подданных, не думая о недостаточности своих способностей и сил, вознамерился ликвидировать гибельную опасность. О Небо, воззри на нас и подай руку [помощи]!”

Спустя четыре дня вдруг появился один старик в изношенной одежонке и молвил: “Эти места так опасны из-за ядовитых насекомых и диких зверей, и почему благородный юноша появился здесь в одиночестве?” [Юсин] ответил: “Откуда Вы, почтеннейший, изволили прийти и могу ли [я] узнать Ваше имя?” Старик сказал: “У меня нет постоянного жилья, скитаюсь и останавливаюсь по обстоятельствам, и зовут меня Нансын (”Тот, кого трудно победить”)”. Князь [Юсин], выслушав [все сказанное], понял, что это - человек необыкновенный. Дважды поклонившись ему, [Юсин] приблизился и сказал: “Я - силласец. При виде врагов государства скорбит мое сердце и болит голова, поэтому и пришел сюда, надеясь на встречу [с Вами]. Простираясь ниц, молю Вас - сжальтесь над моими искренними намерениями, обучите меня искусству волшебства!” ²⁵. Старик промолчал, не произнеся ни слова. Князь [Юсин] со слезами на глазах настойчиво просил /1310/ старика еще шесть-семь раз, и тогда старик сказал: “Ты, хотя и молод, стремишься к объединению трех государств. Разве это не мужество?” Тут же [старик] научил [Юсина] сокровенным приемам [волшебства] и сказал: “Будь осмотрителен и [никому] не передавай [этого] опрометчиво. Если воспользоваться ими в неправедном [деле], то, напротив, не избежать беды от них!” Закончив разговор, [они] попрощались. Не пройдя и двух ли, [Юсин] обернулся, чтобы взглянуть вслед [старику], но его не было видно, и только на вершине горы было яркое зарево, излучавшее сияние всех пяти цветов. [122]

В двадцать девятом году эры Конбок (612 г.), когда участились вторжения вражеских войск соседей, князь [Юсин], решительно собрав свое мужество, один, с сокровенным мечом в руках, отправился в глубокую расщелину горы Инбаксан ²⁶, где, воскурив благовония, обратился к Небу со словами молитвы так, как делал это, принося клятву на горе Чунак, и добавил: “Небесный властитель ²⁷, направь сюда лучи и придай святость [моему] сокровенному мечу!” На третий день, ночью, засветились ярко созвездия Как и Хо ²⁸, их лучи падали вниз, и сокровенный меч [Юсина] будто зашевелился.

В сорок шестом году эры Конбок (629 г.), в год кичхук, в восьмом месяце, ван послал ичхана Им Ённи, пхаджинчханов Ёнчхуна и Пэннёна, сопханов Тэина и Сохёна с войсками, чтобы атаковать когурёскую крепость *Нанбисон ²⁹. [Когу]рёсцы вывели свои войска /1311/ и ударили по ним, поэтому наши проиграли бой и понесли большие [потери] убитыми, их дух был подорван, и у них пропало желание сражаться. И в это время Юсин, занимавший [должность] чунан танджу, подошел к отцу, снял шлем и сказал: “Наши войска терпят поражение. Я поклялся, что всю жизнь буду верен [государю] и почтителен [к родителям], значит, не могу не быть храбрым в бою. Я некогда слышал, что ”если поднять за воротник, то распрямляется одежда, а если потянуть за веревку поплавка, расправляется [вся] сеть”, поэтому я хочу стать этой веревкой и воротником!” Тут же [Юсин] вскочил на коня, с обнаженным мечом перепрыгнул через ров и вторгся во вражеский лагерь, где отрубил голову вражескому полководцу, а затем взял ее и вернулся [к своим]. Увидев это, наши войска победоносно устремились в бой. [Они] отрубили более пяти тысяч [вражеских] голов и взяли пленными тысячу человек. Находившиеся в крепости страшно перепугались и не осмеливались сопротивляться, поэтому вышли и сдались.

В одиннадцатом году правления великой государыни Сондок, в год имин (642 г.), когда Пэкче захватило [силласкую] область Тэрянджу, погибла дочь князя Чхунчху, госпожа Котхасо, последовавшая за своим мужем Пхумсоком. Когда охваченный гневом Чхунчху захотел попросить войска у Когурё, чтобы отомстить пэкчесцам, государыня согласилась с ним. Перед дорогой [Чхунчху] сказал Юсину: “Я и [Вы], князь, составляем одно тело, /1312/ будучи руками и ногами государства. Если на чужбине меня постигнет какая-то беда, разве [Вы], князь, [останетесь] равнодушны?” Юсин ответил: “Если [Вы], князь, поедете и не вернетесь, то копыта моего коня обязательно [будут] топтать дворы обоих государей - [когу]рёского и [пэк]ческого. Если [я] не сделаю этого, то как смогу посмотреть в лицо людям [нашей] страны?” Чхунчху был растроган и обрадован. Он и князь [Юсин] прокусили пальцы рук, и, всасывая кровь друг друга, дали [взаимную] клятву. [Чхунчху] сказал: “По моим расчетам, [я] вернусь через шестьдесят дней, и если пройдет [этот срок] и [я] не вернусь, значит, больше не увидимся”. Затем они расстались.

После этого Юсин стал управителем - кунджу области Амнянджу ³⁰, а Чхунчху вместе с саганом Хунсином отправились [послами] в Когурё. Когда по пути [они] достигли уезда Тэмэ ³¹, проживавший здесь саган Тусаджи преподнес им триста по (около 300 метров) зеленого полотна. Как только они пересекли границу Когурё, [когу]рёский ван послал тхэдэдэро ³² Кэгыма ³³, чтобы тот позаботился об их удобном размещении и щедром угощении. [Однако] кто-то доложил [когу]рёскому вану: “Силлаский посол - не простой человек. Боюсь, что он сейчас приехал потому, что хочет узнать о положении у нас. Государь, примите меры к нему, чтобы потом еще не было какой беды!”. [Вняв этому], ван захотел задать [послу] каверзный вопрос, /1313/ на который трудно ответить, и тем оскорбить его. [Он] сказал: “[Перевалы] [123] Мамокхён и Чуннён (*Чукрён) искони были землями нашего государства ³⁴. Если не вернете их нам, то не сможете вернуться назад”. Чхунчху ответил: “Подданный не может распоряжаться землями государства, поэтому не осмелюсь подчиниться [Вашему] повелению”. Ван рассердился и бросил его в тюрьму, собрался казнить, но не успел.

Тем временем Чхунчху втайне преподнес [подаренные Тусаджи] триста по зеленого полотна любимому сановнику вана, Сон Дохэ. Дохэ пришел [к Чхунчху] с угощениями и стал пить с ним вино. [Они] развеселились, и [Сон Дохэ] в шутку сказал: “А приходилось ли Вам когда-либо слышать притчу о черепахе и зайце? Некогда у дочери дракона Восточного моря заболело сердце. Врач сказал: ”Если достать печень зайца, и использовать как лекарство, то можно вылечить”. Но в море зайцы не водятся, и что же делать? Одна черепаха доложила государю-дракону: ”Я смогу достать [печень]”. Затем [она] выползла на сушу, увидела зайца и сказала: ”Среди моря есть один остров, с чистыми источниками и белыми камнями, густыми лесами и прекрасными плодами. Туда не могут прийти ни холод, ни жара, туда не могут вторгнуться ни соколы, ни стервятники. Если тебе только удастся добраться [туда], сможешь жить в мире и без забот”. После этого заяц забрался черепахе на спину, и, когда они проплыли около двух-трех ли, /1314/ черепаха повернула голову и сказала зайцу: ”Нынче дочь дракона заболела, и ей обязательно нужно лекарство - заячья печень. Потому-то я и не сочла за труд посадить тебя [к себе] на спину”. Заяц сказал: ”О-о! Я, потомок божеств, могу вынуть мои пять внутренностей, промыть их и вставить обратно. Вышло так, что вчера, одолеваемый беспокойством и тревогами, [я] вынул мою печень, промыл и на некоторое время оставил под скалой. Услышав твои сладкие речи, прямо сюда и пришел, а печень - по-прежнему там. Разве [мы] не возвратимся для того, чтобы взять печень? Тогда ты добудешь то, что искала, а я могу жить и без печени. Разве это не подходит [нам] обоим?” Черепаха поверила этому и вернулась. [Как только] она добралась до берега, заяц спрыгнул с ее спины и скрылся в траве, [напоследок] сказав черепахе: ”Ну и глупая же ты! Как же [можно] жить без печени?” Потрясенная черепаха замолчала и удалилась”. Услышав эти речи, Чхунчху понял их смысл. Он отправил [когурёскому] вану письмо: “Два перевала - это исконные земли Великого государства (Когурё). Возвратясь в [свою] страну, я попрошу [нашего] вана вернуть их. Если Вы [мне] не верите, [клянусь] светлым солнцем!” Тут [когурёский] ван обрадовался.

Со времени отъезда Чхунчху в Когурё прошло шестьдесят дней, а он не возвращался. Юсин набрал по всей стране /1315/ три тысячи храбрецов и обратился к ним: “Я слышал, что истинная черта доблестного мужа - жертвовать жизнью в опасности и забывать о себе, когда трудно. Если один человек не побоится смерти, то он сможет одолеть сотню [врагов]; если сто человек не побоятся смерти, то они смогут одолеть тысячу; если тысяча человек не побоится смерти, то они смогут одолеть и десять тысяч. А если так, то [нам] подвластна и вся Поднебесная. Ныне, когда мудрый министр [нашей] страны находится в руках другого государства, как мы можем бояться и не идти на трудное дело?” Тут же все сказали: “Даже если на десять тысяч смертей будет лишь один шанс выжить, как [мы] осмелимся не подчиниться Вашему приказу, полководец?” Затем [Юсин], попросив государыню, назначил день выступления в поход.

В это время когурёский лазутчик монах Токчхан донес [когурёскому] вану [о готовящемся походе Юсина]. До этого ван слышал клятву Чхунчху, а ныне услышал и речи лазутчика. Не осмеливаясь больше удерживать [Чхунчху], он отпустил его с пышными проводами. Когда [Чхунчху] пересекал [когурёскую] границу, он сказал [124] провожавшим: “Я хотел дать выход [моему] гневу [в отношении] Пэкче, поэтому и попросил [у Когурё] войск. Великий ван [Когурё] не согласился и, наоборот, потребовал земель, но это не то, чем может распоряжаться подданный. А что до письма, которое [я] в тот раз [послал] великому вану [Когурё], то оно вызвано желанием избежать смерти” ³⁵ <Об этом же /1316/ рассказано в “Летописях” (понги) под 12-м годом правления вана Чинпхёна. Об одном и том же деле рассказано с небольшими различиями. Поскольку все это взято из древних записей, помещаем оба рассказа>.

Став управителем - кунджу области Амнянджу, [Юсин] на тринадцатом году [правления государыни Сондок] (644 г.) был произведен в сопханы. Осенью, в девятом месяце, государыня назначила его старшим военачальником (санджангун) и приказала взять войска и атаковать семь пэкческих крепостей, в том числе Кахесон, Сонъёльсон и Тонхвасон ³⁶. [Юсин] одержал крупную победу и построил переправу Кахеджин. В первом месяце года ыльчхук (645 г.) ³⁷ [Юсин с войсками] вернулся, но не успел [он] еще увидеть государыню, как пограничные стражи спешно доложили о нападении большой пэкческой армии на нашу крепость Мэрипхо ³⁸. Государыня вновь поставила Юсина военачальником области Санджу ³⁹ и приказала отразить [нападение]. Услышав приказ, Юсин сразу же выступил, не повидав [даже] жену и детей. Контратаковав пэкческие войска, он обратил их в бегство, отрубив две тысячи голов. В третьем месяце, когда, по возвращении, он доложил во дворце о выполнении приказа, он не успел еще и вернуться [к себе] домой, как опять пришла срочная весть о том, что пэкческие войска расположились лагерем на границе и с большими силами собираются напасть на нас. Государыня снова обратилась к Юсину со словами: “Прошу [Вас], князь, не сочтите за труд поскорее выступить, и пока [они] не достигли [наших земель], приготовьтесь [к встрече с ними]”. Юсин снова не зашел домой, а обучал войска и готовил вооружение к походу на запад.

/1317/ В это время домашние вышли за ворота и ждали, что он войдет, но Юсин миновал ворота дома и двинулся [дальше], не оглядываясь. Лишь отъехав на расстояние примерно пятидесяти шагов, он остановил лошадь и приказал принести рисового отвара из дома. Отведав его, [Юсин] сказал: “Вкус воды в нашем доме такой же, как и прежде”. Тут все воины сказали: “Если так поступает полководец, то как мы сможем пожаловаться на разлуку с родными?” Когда они достигли границ, пэкчесцы увидели мощь наших войск и, не осмелившись вступить в бой, отступили. Услышав об этом, великая государыня весьма обрадовалась и раздала награды.

В шестнадцатом, последнем, году правления государыни Сондок, в начальном году правления государыни Чиндок, году чонми (647 г.), сановники Пидам ⁴⁰ и *Ёмджон, говоря, что женщина как государь не сможет хорошо управлять, подняли войска и решили свергнуть государыню. Государыня сама возглавила оборону дворца. Пидам и его сторонники разбили лагерь в крепости Мёнхвальсон, а войска государыни стали лагерем в Вольсоне. Нападения и оборона [продолжались] десять дней, но без определенных результатов. А ночью, в третью стражу, [в небе] над крепостью Вольсон упала большая звезда. Пидам и его сторонники стали говорить офицерам и солдатам: “Слышали мы, что там, где падает звезда, обязательно проливается кровь. Этот знак, по-видимому, /1318/ предвещает поражение правительницы”. Воины издавали одобрительные возгласы так громко, что, казалось, сотрясается земля.

Услышав их, великая государыня немало испугалась. Но на аудиенцию к государыне явился Юсин и сказал: “Удачи и неудачи непостоянны, они зависят только от людей. Поэтому [иньский] ван Чжоу [Синь] погиб, когда [у его соперника - [125] чжоуского Вэнь-вана] появилась благовещая красная птица (феникс), и Лу ослабело, когда [его государь Ай-гун приказал стрелять в священного единорога-]цилиня, чтобы захватить его. Зато [иньский] Гао-цзун возвысился, несмотря на зловещий фазаний крик [во время жертвоприношения], а князь [владения] Чжэн достиг большого процветания, хотя и видел битву драконов ⁴¹. Из этого можно узнать, что добродетель всегда побеждает коварство, поэтому нет оснований для тревог в связи с переменой в положении звезд. Прошу [Вас], государыня, не беспокойтесь!” Затем [Юсин приказал] изготовить чучело, поджечь его и запустить вверх, привязав к хвосту воздушного змея, так что казалось, что оно взмывает к небу.

На следующий день [Юсин] приказал людям распространить по дорогам слух: “Звезда, упавшая прошлой ночью, снова вернулась наверх”. Это посеяло тревогу в разбойничьем (повстанческом) войске. Затем [Юсин приказал] заколоть белую лошадь и совершить жертвоприношение на том месте, где упала звезда. Молитва гласила: “В Пути Неба ян означает могущество, а инь - слабость. В Пути Человека государь почитаем, а подданные поставлены ниже. Если как-то нарушить этот [порядок], то происходит великая смута. Ныне Пидам и его сторонники, будучи подданными, замыслили [заговор] против государыни, будучи внизу, они посягают на высших, так что их можно назвать мятежниками и разбойниками. Поэтому и люди, и духи одинаково осуждают их, и им нет места ни на земле, ни на небе. /1319/ Я глубоко сомневаюсь и не могу поверить в то, что Небо может быть равнодушным к этим [событиям] и даже [ниспослать] как зловещее [знамение] звезду в государеву крепость. Великое Небо лишь следует за людскими желаниями, воздавая добром за добро и злом за зло. Так не посрамим же духов!”

С этим он повел офицеров и солдат на решительный бой. Пидам и его сторонники потерпели поражение и бежали; их преследовали, [поймали], отрубили им головы, и девять колен их родственников были [также] уничтожены ⁴².

Зимой, в десятом месяце, пришло пэкческое войско и осадило три крепости: Мусан ⁴³, Каммуль ⁴⁴ и Тонджам ⁴³. Государыня послала Юсина с десятью тысячами пешего и конного войска, чтобы он отразил это нападение. Бой был тяжелым, и [силласцы] выдыхались. Юсин сказал [офицеру по имени] Пинёнджа: “Сегодня положение дел стало крайне опасным. Если не ты, то кто сможет подбодрить дух бойцов?” Пинёнджа поклонился и молвил: “Осмелюсь ли не последовать [Вашему] приказу?” Затем [он] ворвался во вражеский лагерь, а [его] сын Коджин и раб Хапчоль последовали за ним. Бросаясь на [вражеские] мечи и копья, [они] сражались изо всех сил и погибли. Наблюдавшие за этим [силлаские] войска были потрясены, и, соревнуясь [друг с другом], они пошли в наступление и нанесли большое поражение вражеским войскам, отрубили более трех тысяч голов.

В начальный год Тхэхва, эры правления государыни Чиндок, в год мусин (648 г.), Ким Чхунчху, который [шесть лет назад] просил [войска] у Когурё, но не добился желаемого, /1320/ поехал теперь просить войск в Танское [государство]. Император Тай-цзун сказал: “Я слышал, в вашей стране [есть некто] по имени Юсин. Что он за человек?” [Чхунчху] ответил: “Юсин хотя и имеет немного способностей и мудрости, но если мы не положимся на величие [Небесного императора], то разве [сможем] легко [уничтожить соседние государства], являющиеся причинами наших тревог?” Император сказал: “Воистину, [Силла] - страна благородных мужей-цзюньцзы!”, и дал согласие на просьбу, повелев полководцу Су Динфану с двумястами тысячами войск идти походом на Пэкче. [126]

В это время Юсин, назначенный управителем - кунджу области Амнянджу, притворялся, что не интересуется военными делами, пил вино и развлекался. Так прошло около месяца. Люди области [Амнянджу] сочли Юсина посредственным полководцем и [стали] поругивать его: “Народ уже давно живет в мире и набрался сил, так что может и повоевать разок. Но если полководец так ленив, то что же делать?” Услышав это, Юсин понял, что народ [уже] можно использовать [для войны], и доложил великой государыне: “Ныне наблюдал за настроением народа [и убедился, что] уже можно [начинать] дело. Прошу [разрешить] поход на Пэкче и рассчитаться за битву при Тэрянджу!” Государыня [ответила]: “Не опасно ли с маленьким [войском] противостоять большому?” Юсин сказал: “Победа или поражение в войне зависят не от того, много [войск] или мало, а от того, как настроены люди.

/1321/ Поэтому [иньский] Чжоу [Синь], обладая мириадами людей без [людских] сердец и без добродетелей, не мог сравняться с десятью сановниками дома Чжоу, объединившими свои сердца и добродетели. Ныне у [наших людей] одна решимость: или умереть, или жить вместе. Поэтому не стоит бояться это [ничтожное] Пэкче!” В конце концов государыня разрешила поход.

Вслед за этим [Юсин], отобрав и обучив войска области, выступил против вражеских сил. Когда они добрались до крепости Тэрянджу, их атаковали пэкчесцы. [Силлаские войска] притворились разбитыми и симулировали бегство вплоть до долины Онмунгок ⁴⁶. Пэкчесцы недооценили [войска Юсина] и с большими силами ринулись на них. Тут выступили из засады [силласцы] и, атаковав авангард и арьергард [противника], нанесли тяжелое поражение. [Они] захватили в плен восьмерых пэкческих военачальников и отрубили тысячу [вражеских] голов. После этого [Юсин] отправил посланца к пэкческому командующему, чтобы передать следующее: “Кости (прах) нашего областного управителя - кунджу Пхумсока и его жены госпожи Ким погребены в темнице вашего государства. Ныне восемь ваших военачальников, схваченных нами, ползая на животе, умоляют [сохранить им] жизнь. Зная, что и лисы с леопардами, [умирая, поворачивают] голову к [родным] холмам и горам, я не могу убить их. Так не стоит ли вам ныне прислать [нам] кости двух покойников в обмен на восьмерых живых?” Пэкческий чвапхён Чунсан <иные называют - Чхунсан> сказал [на это пэкческому] вану:

/1322/ “Держа [у себя] кости силласцев, [мы не получаем никакой] выгоды, [так что] можно и отослать их. Если силласцы не сдержат слова и не вернут восьмерых наших военачальников, то кривда будет на их стороне, а правда - на нашей, так о чем же беспокоиться?” После этого кости Пхумсока и его жены выкопали, положили в гроб и отправили [в силлаский стан]. Юсин сказал: “Опадет один лист - густому лесу нет потери; прибавится один комок грязи - большой горе нет прибытку” и разрешил вернуть живыми восьмерых [пэкческих военачальников].

Затем, воспользовавшись [плодами одержанной] победы, [Юсин] вторгся в пределы Пэкче, взял двенадцать крепостей, в том числе Аксон ⁴⁷, отрубил в боях более двадцати тысяч голов, захватил в плен девять тысяч человек. В рассуждение заслуг [Юсина] повысили в чине до ичхана и назначили командующим (тэчхонгван) полевой армией области Санджу. [Затем Юсин] снова вторгся во вражеские [пэкческие] пределы, занял девять крепостей, в том числе Чилле ⁴⁸, отрубил более девяти тысяч голов, захватил в плен шестьсот человек.

Чхунчху, который ездил в Танское [государство], чтобы попросить о присылке двухсоттысячной армии, вернувшись, увиделся с Юсином и сказал: “И в смерти, и в [127] жизни [присутствует веление] судьбы, поэтому какое это счастье вернуться живым и снова увидеться с Вами!” Юсин ответил: “Благодаря священному величию [нашего] государства ничтожный слуга (я) дважды вел большую войну с Пэкче, захватил /1323/ двадцать крепостей, обезглавил более тридцати тысяч человек [врагов], а также вернул останки князя Пхумсока и его жены на родину. Все это - счастье, [дарованное] Небом. Разве у меня есть какие-либо [другие] силы?”

Исторические записи трех государств.

Книга сорок первая. [Конец]

Комментарии

1. В примечаниях использованы комментарии Ли Бёндо к переводу: Ким Бусик. Самгук саги. Т. 1, 2. Пер. на кор. яз. и коммент. Ли Бёндо. Сеул, 1994 (далее ссылки на это издание в комментариях к книгам 41-43 — Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, 1994).

2. То есть принадлежал к столичной (центральной) аристократии. В Силла высшие должности в бюрократическом аппарате были монополизированы знатными родами столицы (Сораболь, совр. г. Кёнджу пров. Северная Кёнсан) и недоступны для представителей местной знати. См.: Ли Гибэк. Хангук са синнон (Новая трактовка истории Кореи). Сеул, 1989, с. 65.

3. Ким Суро — легендарный основатель Кымгван-гук (Карак, Понгая, Намгара) — раннеклассового государственного образования, располагавшегося в I — начале VI в. в дельте р. Нактонган. Основным источником сведений о Ким Суро и Кымгван-гук являются «Записи о государстве Карак» (Карак-кук ки), включенные в «Забытые деяния трех государств» (Самгук юса, 1285 г.), составителем которых был буддийский наставник Ирён (1206-1289).

4. Кубон (Куджибон) — название холма в дельте р. Нактонган, с которым, согласно вошедшему в «Записи о государстве Карак» мифу, связано рождение Ким Суро из спустившегося с неба золотого яйца. См.: Ирён. Самгук юса. Пер. на кор. яз. и коммент. Ли Минсу. Сеул, 1990, с. 182 (далее — Самгук юса. Изд. Ли Минсу). По-видимому, уже в V-II вв. до н.э. этот холм служил местом проведения общинных ритуалов, связанных с культом черепахи — покровительницы рыболовства. См.: Ли Ёнсик. Куган сахве-ва Карак-куг-ый соннип (Общество времен «девяти вождей» и возникновение государства Карак). — Кая мунхва (Культура Кая). Вып. 7. Сеул, 1994, с. 93.

5. По преданию, сохранившемуся также в «Записях о государстве Карак», до основания Кымгван-гук в дельте р. Нактонган существовало девять поселений (кучхон), возглавлявшихся девятью вождями (куган). Возможно, число «девять» отражает здесь не реальное количество поселений, а понятие «много», «множество». См.: Самгук юса. Изд. Ли Минсу, с. 182; Ли Ёнсик. Куган сахве-ва Карак-куг-ый соннип, с. 33.

6. Карак — одно из названий государственного образования, основанного, согласно легенде, Ким Суро. Этимология этого названия связывается с современными корейскими словами каннара («прибрежная страна»), кёре («племя», «народ»), карам («река») и т.д. См.: Ким Тхэсик. Кая ёнмэн са (История каяского союза). Сеул, 1993, с. 16.

7. Кая — общее название протогосударственных образований, располагавшихся в долине р. Нактонган в I — начале VI в. Кымгван — одно из названий «государства», основанного Ким Суро и располагавшегося в дельте р. Нактонган. Другими названиями Кымгван были Карак, Понгая («Основная Кая»), Намгара («Южная Кара») и др. Кымгван являлось одним из «государств» Кая и в течение нескольких веков (I-IV вв.) возглавляло военно-политический союз каяских владений. Таким образом, названия «Кымгван» и «Кая» не являются синонимами. Неверно, скорее всего, и утверждение автора «Биографии Ким Юсина» о том, что Кымгван — более позднее, по сравнению с Кая, название. Топоним «Кая» имеет буддийское происхождение (Gaya, Boddha-Gaya — местность в Северной Индии, где, по преданию, получил просветление Гаутама Будда) и стал использоваться для обозначения долины р. Нактонган не ранее середины V в. н.э. См.: Ким Ёнтхэ. Кая-ый кунмён-гва пульгё-ва-ый кванге (Название Кая и его связь с буддизмом). — Кая мунхва. Вып. 6. Сеул, 1993, с. 77. Топоним «Кымгван» является, по-видимому, иероглифической записью древнего названия Сунара («Страна железа», совр. кор. свенара; устье р. Нактонган славилось обильными залежами железной руды). См.: Чхон Гвану. Кая са ёнгу (Исследования по каяской истории). Сеул, 1991, с. 45.

8. Ким Кухэ (Кухён, Кучхахю; 521-532) — последний государь Кымгван-гук. В результате сильного военно-дипломатического давления со стороны Силла был вынужден согласиться на присоединение Кымгван к Силла (532 г.). В обмен на это Ким Кухэ и его потомки были включены в состав силлаской аристократии. См.: Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, 1994, т. 1,с. 81.

9. Шаохао — легендарный государь древнего Китая, чье правление, с точки зрения теории «пяти первоэлементов» (кит. усин, кор. охэн), соотносилось с «металлом» (кит. цзинь, кор. кым/-ким). Клановые имена («фамилии») как правителей Силла второй половины IV — начала X в. (считавших себя потомками легендарного Ким Альджи), так и государей Кымгван-гук (считавших себя потомками полулегендарного Ким Суро) также записывались иероглифом *** кым «металл» (совр. кор. Ким). Это давало образованной части правящего класса Силла конца VI — начала X в., включавшей также и потомков Ким Кухэ, основание связывать генеалогию силласких и каяских правителей с персонажем древнекитайской мифологии. Ясно, что происхождение государей Силла и Кая никак не связано с историзированной мифологией древнего Китая. Некоторые корейские ученые считают, что «фамилия» Ким представляет собой китайскую запись древнекорейского слова кым/-кам/-кан— «правитель», «властитель». Попытка «удревнить» генеалогию силласких и каяских владетелей и связать ее с прошлым Китая, отраженная в «Биографии Ким Юсина», являлась частью политики государей Силла конца VI — начала X в., направленной на перестройку аппарата управления, государственного ритуала и идеологии Силла по китайским образцам. Эта политика была связана как с переходом от раннегосударственных форм к нуждавшейся в развитых бюрократических институтах абсолютной монархии (вторая половина VI — первая половина VII в.), так и с желанием правителей Силла обеспечить своему государству «достойное место» в китаецентричном мире Дальнего Востока середины I тыс. н.э.

10. Хуаньюань — одно из имен Хуан-ди («Желтого императора»), мифического правителя древнего Китая (по месту его рождения на холме Хуаньюань).

11. Область Синджу располагалась в долине р. Ханган (совр. пров. Кёнги) и представляла собой пэкческие территории, захваченные Когурё в 475 г., возвращенные Пэкче в 550-551 гг. и оккупированные силласцами в ходе войны против Пэкче в 553 г. Именно в тот год и была учреждена область Синджу, правителем которой стал Ким Мурёк (см.: Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, 1994, т. 1, с. 82). Вновь приобретенные территории имели большое стратегическое значение и являлись яблоком раздора между Пэкче и Силла, так что назначение Мурёка на должность правителя этих земель следует понимать как признак высокого доверия, оказанного ему правящей верхушкой Силла.

12. Речь идет о битве под Квансансоном (совр. г. Окчхон пров. Северная Чхунчхон, 554 г.), в которой отряду Мурёка удалось застать врасплох пэкческого вана Сона (Сонмён, Сонван, Мённон; 523-553), инспектировавшего арьергард своей армии, убить его и тем самым превратить удачно начатое пэкчесцами сражение в крупную победу Силла. См.: Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, 1994, т. 1, с. 82; т. 2, с. 63; Ли Хиджин. Са-рюк сеги Кая-рыль чунсим-ыро пон кукче кванге-ый чонгэ ([Исследование] международных отношений [на Корейском полуострове] в IV-VI вв., сфокусированное на [роли] Кая). Докт. дис. Сеул, 1996, с. 136. Победа под Квансансоном имела для Силла большое значение. Она закрепляла за силласцами долину р. Ханган и делала возможным присоединение северокаяских государств (Тэгая, Ара-Кая и др.), завершенное в 562 г. Поэтому заслуги Мурёка не могли не быть высоко оценены правителями Силла.

13. Сопхан (чапчхан, чаппхан) — чин третьего ранга в силлаской системе чинов, насчитывавшей семнадцать рангов. Чины первых пяти рангов были доступны только членам высшего аристократического сословия чинголь («истинная кость»), и то, что Сохён имел чин сопхана, говорит о его принадлежности к этой сословной группе. См.: Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, 1994, т. 2, с. 247.

14. Область Тэрянджу (Тэяджу) располагалась на территории совр. у. Хапчхон пров. Южная Кёнсан. См.: Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, 1994, т. 2, с. 191. В IV — первой половине VI в. в этом районе существовало каяское протогосударство Тара-гук, от которого область и получила свое название. Учитывая, что род Сохёна происходил из Южной Кая, его назначение в эту область можно считать не случайным.

15. Эта стела, дважды упоминаемая в первой части «Биографии Ким Юсина», является не дошедшим до нас памятником силлаской эпиграфики. В третьей части «Биографии Ким Юсина» упоминается, что после смерти Юсина (673 г.) ван Мунму (661-680) «приказал придворным поставить [надмогильную] стелу и записать на ней имя [Ким Юсина] и [его] заслуги» (Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, т. 2, с. 312). Ким Бусик упоминает об этой стеле в книге 28 Самгук саги, где сообщается, что ее составителем был Соль Инсон, «доктор» (кор. пакса, кит. боши) Высшей школы Сынов отечества (Кукчагам). См.: Самгук саги. Изд. Ли Бёндо, т. 2, с. 89. В других источниках сведений о Соль Инсоне не сохранилось. Учитывая, что Школа Сынов отечества (чаще именовалось Кукхак — Государственная школа) была основана в 682 г. (ее прообраз, однако, существовал, по-видимому, с середины VII в.), можно предположить, что Соль Инсон — представитель образованной части правящего класса Силла второй половины VII в. Наиболее известными членами рода Соль, к которому принадлежал Соль Инсон, были буддийский монах Вонхё (617-686) и его сын, ученый и литератор Соль Чхон (конец VII — начало VIII в.).

16. Цзы (кор. ча) — псевдоним, дававшийся в юности. Обычай давать имя-цзы не был распространен в Силла в описываемую эпоху, так что, предположив, что Соён — имя-цзы Ким Сохёна, Ким Бусик экстраполировал обычаи времен Корё на предшествовавшую эпоху. Скорее всего, Сохён и Соён — два варианта иероглифической записи одного и того же исконно корейского имени.

17. Кальмунван — почетный титул, дававшийся вплоть до середины VII в. ближайшим родственникам правящего государя. Назначение кальмунванов (обычно при вступлении на престол нового государя) имело целью сплотить аристократическую верхушку Силла вокруг монарха и предупредить возможные попытки узурпации престола родственниками государя. По своему статусу кальмунваны уступали только государю; в их обязанности входило сопровождение государя во время объездов территории страны (сунсу) и церемониальных актов (приемов иностранных послов и т.д.).

18. Ипчон (Сабуджи) — сын вана Чиджына (500-513), брат вана Попхына (514-539), отец вана Чинхына (540-576) и дед по матери вана Чинпхёна (579-631), т.е. видный представитель силлаской знати. В 525 г., после брака с Чисо (Чисусихе), посетил во главе дружины, составленной из младших членов своего клана, район совр. дер. Чхонджонни, у. Ульчин, пров. Северная Кёнсан и оставил там стелу, дошедшую до нашего времени (Ульчин Чхонджонни би).

19. Уезд Манно — совр. у. Чинчхон, пров. Северная Чхунчхон.

20. Ю Синь (кор. Ю Син; литературный псевдоним — Цзышань) — сановник государства Северное Чжоу (557-581), известен также как литератор.

21. Хвараны (букв. «цветущая молодежь»; тоже — куксоны) — руководители одноименной молодежной организации, возникшей в середине VI в. и выполнявшей ряд воспитательных, ритуальных и военных функций. В рамках этой организации одновременно сосуществовали несколько групп, возглавлявшихся равноправными по статусу хваранами. Одним из видных хваранов начала VII в. и был Юсин, причем его группа, в отличие от других, имела подчеркнуто военизированный характер. См.: Чхве Гвансик. Кода Хангуг-ый кукка-ва чеса (Государство и жертвоприношения в древней Корее). Сеул, 1994, с. 290.

22. Нага-бодхи — легендарное дерево, под которым, согласно ряду буддийских сутр, Будда грядущего — Майтрея (кор. Мирык) произнесет в далеком будущем проповедь, долженствующую спасти от «страданий рождения и смерти» ту часть людей и божеств, что не приняла проповеди Будды настоящего — Шакьямуни. По-видимому, Юсин использовал распространенный в Силла VI-VIII вв. культ Майтреи в своих политических интересах, доказывая, что Силла, как страна, кармически связанная с Майтреей, имеет право на покорение соседних государств.

23. Мохэ (кор. мальгаль) — прототунгусские племена, обитавшие в I-VII вв. на территории Южной Маньчжурии и частично политически зависимые от Когурё. С ними, равно как и с потомками когурёсцев, связано создание в 699 г. на бывших когурёских землях просуществовавшего до 926 г. государства Бохай (кор. Пархэ).

24. Речь идет, по-видимому, о пещере в скале Санинам, в р-не Уджиндон, к западу от горы Тансоксан, с которой связаны легенды о Юсине (р-н г. Кёнджу, пров. Северная Кёнсан). Позже Чунак называлась также гора Пхальгонсан в р-не совр. г. Тэгу, но она не имеет отношения к данному повествованию.

25. Фан-шу (кор. пансуль) — понятие, использовавшееся обычно для обозначения даосских магических приемов.

26. Инбаксан — горный массив, находящийся примерно в тридцати пяти ли к югу от Кёнджу, бывшей столицы Силла.

27. Небесный властитель (кит. тяньгуань, кор. чхонгван) — даосское божество, управлявшее вместе с Земным и Водным властителями ходом дел на Земле.

28. Созвездия Как и Хо — созвездия Девы и Водолея, самыми яркими звездами в которых являются соответственно Альфа и Бета.

29. Возможно, древняя крепость *Нанбисон располагалась на месте совр. г. Чхонджу пров. Северная Чхунчхон. Однако в первой половине VII в. эта территория уже принадлежала Силла, и вряд ли Когурё могло владеть там крепостями.

30. Совр. уезд Кёнсан пров. Северная Кёнсан.

31. Находился на границе Силла с Когурё, точное местонахождение неизвестно.

32. Высший чин Когурё, иногда переводится как «канцлер».

33. Один из вариантов написания имени Ён Кэсомуна (?-665) — видного государственного деятеля и военачальника Когурё, с 642 г. — фактического правителя страны. Его биографию см. ниже, в кн. 49 (т. 3 наст. изд., с. 191-192).

34. Имеются в виду обширные земли совр. провинций Канвон, Кёнги и Южная Хамгён, отобранные Силла у Когурё в 551 г.

35. Перевод предания «Посольство Чунчху в Пэкче и притча о черепахе и зайце» (начиная со слов «В одиннадцатом году правления великой государыни...» и до сих пор) сравни с переводом А.Ф. Троцевич в кн.: Корейские предания и легенды из средневековых книг. М., 1980, с. 85-88.

36. Точное местонахождение этих крепостей неизвестно.

37. По-видимому, в тексте допущена ошибка. Четырнадцатый год правления государыни Сондок (645 г.), когда Юсин вернулся из похода против Пэкче, приходился на год ыльса, а не на год ыльчхук.

38. Совр. уезд Кочхан, пров. Южная Кёнсан.

39. Совр. уезд Санджу, пров. Северная Кёнсан.

40. Имя Пидам представляет собой усеченную иероглифическую транскрипцию слова Абхидхарма — названия одной из частей Трипитаки.

41. В Чунь цю (19-й год правления Шао-гуна) рассказывается, что в княжестве Чжэн во время наводнения в дворцовом бассейне появились два дерущихся дракона и люди предлагали поймать и связать драконов, но князь Цзычан запретил это, говоря: «Когда деремся мы, драконы не вмешиваются, и как посмеем вмешиваться мы, когда дерутся драконы?»

42. Перевод фрагмента со слов «В шестнадцатом, последнем году правления...» и до сих пор сравни с переводом А.Ф. Троцевич и Л.Р. Концевича в кн.: Корейские предания и легенды..., с. 82-83.

43. Совр. вол. Мупхун, уезд Муджу, пров. Северная Чолла.

44. Совр. вол. Кэрён, гор. Кимчхон, пров. Северная Кёнсан.

45. Местонахождение неясно.

46. Местонахождение неясно.

47. Местонахождение неясно.

48. Возможно, имеется в виду крепость на территории пэкческой области Чилле (совр. уезд Кымсан, пров. Южная Чхунчхон).