ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ. КНИГА ДВАДЦАТАЯ. DrevLit.Ru

/545/ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ

КНИГА ДВАДЦАТАЯ

ЛЕТОПИСИ КОГУРЁ. ЧАСТЬ 8

Вам Ёнъян. Ван Конму (Енню)

Ван Ёнъян <некоторые называют Пхёнян>

Звали его Вон <некоторые называют Тэвон>, он был старшим сыном вана Пхёнвона. Имел приятную внешность и добрый нрав. Все силы он отдал служению людям и умиротворению народа. В седьмом году правления вана Пхёнвона был возведен наследником. В тридцать втором году, когда скончался ван, [на престол] взошел наследник. Суйский [император] Взнь-ди прислал с визитом посла, возвел вана в чин пятого ранга (шанкайфу итун саньсы), передал по наследству [от прежнего вана] титул князя Ляодунского округа, а также даровал [парадное] одеяние.

Во втором году (591 г.)

Весной, в начальном месяце, отправили посла в [государство] Суй, чтобы преподнести благодарственное письмо и сделать подношения. [Затем], когда ван попросил об инвеституре, император дал согласие. В третьем месяце [император] издал указ об утверждении [его] ваном Когурё и одновременно даровал колесницу и [парадное] одеяние. Летом, /546/ в пятом месяце, отправлен посол, чтобы отблагодарить [императора].

В третьем году (592 г.)

Весной, в начальном месяце, отправили посла в [государство] Суй с поклоном и подношениями.

В восьмом году (597 г.)

Летом, в пятом месяце, отправили посла в [государство] Суй с поклоном и подношениями.

В девятом году (598 г.)

Ван повел более 10 тысяч мальгальских (мохэских) ¹ солдат и напал на Ляоси, но инчжоуский управитель (цунгуань) Вэй Чун отразил [нападение] и отогнал их. Суйский [император] Вэнь-ди, узнав об этом, пришел в ярость и повелел Хань Ванляну и Ван Шицзи в звании главнокомандующих (юаньшуай) вести в поход [на Когурё] более трехсот тысяч солдат сухопутных и морских армий.

Летом, в шестом месяце, император издал указ о лишении вана всех должностей и титулов. Когда войска Хань Ванляна прибыли в Юйгуань, начались проливные дожди, прекратился подвоз провианта, и солдатам не стало хватать [101] пищи, [а затем] вспыхнула эпидемия. [Тем временем] Чжоу Лохоу, который поплыл морем из Дунлая к крепости Пхёнъян, тоже был застигнут [сильной] бурей, в результате много кораблей затонули или были унесены [в океан].

Осенью, в девятом месяце, [суйские] войска ушли назад ², [потеряли] погибшими восемь-девять человек из [каждых] десяти.

Ван также был напуган [происшедшим], поэтому отправил посла с извинениями и в отправленном [императору] послании назвался таким-то слугой из дрянных земель Ляодуна. /547/ Император тогда отвел войска и стал относиться к нему (вану) как прежде. [Когда] пэкческий ван Чхон направил посла с письмом [к имлератору], в котором просил [позволения] сопровождать армию [императора в походе на Когурё], император дал свои высокие наставления: «Когурё уже повинилось, и я простил их, поэтому запрещаю поход». Щедро наградил этого посла и отправил его [домой]. Узнав о том, что было, ван [Когурё] напал на пэкческие (пограничные) земли.

В одиннадцатом году (600 г.)

Весной, в начальном месяце, отправили посла в [государство] Суй с поклоном и подношениями. Было повеление профессору (пакса) Высшей школы (Тхэхак) ³ Ли Мунджину ⁴ сократить старинные истории и составить «Новый свод» (Синджип) в пяти книгах. В те времена, когда в государстве [Когурё] впервые начинали пользоваться [китайской] грамотой, некто записал деяния [страны] в ста книгах и назвал Юги («Записи о прошлом»). Ныне сократили и исправили их.

В четырнадцатом году (603 г.)

Ван послал военачальника (чангун) Ко Сына атаковать силласкую крепость Пукхансан, но [сил]лаский ван во главе войска перешел реку Хан, а из крепости откликнулись барабанным боем и [боевыми] криками. [Ко] Сын решил, что силы противника превосходят наши силы, и, испугавшись, что не удастся одолеть [противника], отступил.

/548/ В восемнадцатом году (607 г.)

Вначале, когда [суйский император] Ян-ди направился в шатер Циминя ⁵, у Циминя находился наш посол. Циминь не посмел спрятать его и вместе с ним встретил императора. [Тогда] хуанмэнь шилан Пэй Цзюй сказал императору: «Исконно Когурё было владением, управляемым Киджа (Ци-цзы), [затем] во времена Хань и Цзинь там были [учреждены] округа и уезды ⁶ [империи]. Теперь же [Когурё] перестало служить [нам] и превратилось в обособленную землю, поэтому прежний император уже давно хотел завоевать его. Однако Ян Лян не был умным [полководцем], поэтому боевые действия обернулись неудачей. Теперь, во время [правления] вашего величества, разве можно допускать, чтобы пределы верноподданных (получающих инвеституру вместе с головным убором и поясом ⁷) превратились в дикое захолустье? Сейчас, когда его (вана Когурё) посол лично видит, как Циминь со всем государством отдается на милость [императора], можно воспользоваться страхом и смятением [Когурё] и заставить его (вана Когурё) прибыть [ко двору] с поклоном».

Император последовал этому [совету] и повелел Ню Хуну передать [послу] следующие слова: «Ввиду того что Циминь с искренним сердцем служит империи, я лично явился к его шатру, а в следующем году собираюсь поехать в Чжоцзюнь. По возвращении [домой] в тот же день, скажи своему вану, пусть он срочно, без колебаний и страха приедет с поклоном ко двору, и [я смогу оказать] ему те же почести, что и Циминю. Но если [он] не явится на поклон, то поручу Циминю со своей армией направиться [с инспекцией] в его /549/ земли». [102]

Ван испугался, что он весьма непочтительно проявил себя, [будучи] окраинным [вассалом], и император собирается покарать его руками Циминя, кагана торков. Летом, в пятом месяце, были посланы войска, чтобы напасть на пэкческую крепость Сонсан, но взять ее не удалось. Перенесли удар на крепость Сокту, где захватили в плен более трех тысяч мужчин и женщин, и [благополучно] вернулись [назад].

В девятнадцатом году (608 г.)

Весной, во втором месяце, по повелению [вана] когурёский военачальник напал на северную границу Силла и захватил в плен восемь тысяч человек. Летом, в четвертом месяце, отняли у Силла крепость Умёнсан.

В двадцать втором году (611 г.)

Весной, во втором месяце, [суйский император] Ян-ди издал указ о походе на Когурё. Летом, в четвертом месяце, походная коляска [императора] прибыла во дворец Линьшо в Чжоцзюне, и отовсюду собирались войска в Чжоцзюнь.

В двадцать третьем году (612 г.)

Весной, в начальном месяце, в день имо, Ян-ди издал указ ⁸, который гласил: «[Эти] когурёские ничтожества впали в такое заблуждение, стали так непочтительны, что, собравшись [в районе] между Бо[хаем] ⁹ и Цзе[ши] ¹⁰, постепенно вгрызлись в пределы между Ляо[си?] и [землями] Е[мэк] ¹¹. Хотя Хань и Вэй неоднократно громили [их] и на время разрушили [это дикое] логово, но прошло несколько лет после [этих] событий, и снова собрались вместе племена и общины (нак). Те, что прежде были подобны стаям /550/ [обитателей] рек (рыб) и лесов (пернатых), теперь так сильно разрослись и размножились, что зарятся на цветущие (т.е. китайские) земли, чтобы отделить их и сделать варварскими. Чем дальше бежит время, тем полнее чаша [ваших] преступлений. Небесный закон [неизменно] карает разврат, поэтому уже видны знамения, предрекающие [вашу] гибель. Нарушая порядок и преступая [законы] нравственности, невозможно достичь цели, и не отпущены дни, чтобы утаить злые намерения и замышляемую измену. Когда передавались высочайшие повеления, никогда [вы] лично их не принимали, и никак [вы] не утруждали себя тем, чтобы лично исполнить свой долг поклонения [своему государю]. Не знали меры и предела, принимая [наших] беглых мятежников; угрожая пограничным землям, [вы] без конца беспокоили [наших приграничных] сигнальщиков. Из-за этого не стало покоя на пограничных землях, а их жители бросили свои занятия. Прежде слабо вас наказывали, и потому [вы] уже выпали из сетей Неб[есного закон]а. Когда [мы] захватили [вас в плен], то простили [вам] смертельную вину, а затем, когда [вы] сдались, [мы] не казнили [вас]. Но вместо того чтобы проникнуться чувством благодарности, [вы] вновь продолжаете злодеяния: вместе с ордами киданей убиваете [наших] морских [пограничных] стражников, следуя примеру мохэсцев, совершаете [грабительские] набеги на Ляоси.

В пределах Чхонгу ¹² все исполняют обязанности данников, и со всех берегов Лазоревого моря испрашивают [у нас] Истинное число ¹³. Однако [Когурё] неоднократно захватывало эти сокровища и предметы (дани), перекрывало [пути] сообщения, поэтому от жестокостей страдают совершенно безвинные, а преданным [нам людям постоянно] угрожают несчастья. Разве в том состоит исполнение долга слуги, чтобы, когда коляска [императорского] посла /551/ вступает в пределы Хэдона ¹⁴ или когда дорога гонца с императорскими указами проходит через окраинные пределы, им преграждали путь и отказывали [в проезде] люди вана, забывая о долге служения своему государю? Если бы это можно было назвать исполнением долга слуги (вассала), то что может быть более нестерпимым? [103]

К тому же [в Когурё] жестоки законы, многочисленны подати и поборы, а всю власть в государстве захватили могущественные сановники и влиятельные роды (ходжок), которые узаконили свои пристрастия (пиджу) ¹⁵ и создали свои клики (пондан). Взятки [имеют хождение] как на рынке, поэтому некуда жаловаться на несправедливые обвинения. Ежегодно [на страну] обрушиваются стихийные бедствия и неурожаи, поэтому голодают в каждом доме. Нет перерыва в войнах, как нет конца тяжким повинностям (ёёк), а при переноске [военных] грузов так истощаются силы [людей], что [изможденные] люди валятся в [придорожные] рвы и ямы. Народ страдает и бедствует, но на кого он может опереться? Страна [угнетена] скорбью и страхом и не в состоянии перенести всех бед. Оглянитесь, посмотрите вокруг: каждый исполнен лишь заботой о сохранении [своей] жизни и повсюду тяжко стонут даже малолетние ¹⁶.

[И теперь я хочу] обследовать нравы и рассмотреть положение в [ваших] отдаленных пределах, пожалеть людей, спросить с виновных, чтобы [впредь] не пришлось повторить поездки [сюда]. Посему [я] лично привел шесть армий ¹⁷ и воспользуюсь девятью установлениями о карательных действиях ¹⁸, чтобы спасти тех, кто на краю пропасти, чтобы, следуя небесным повелениям, сейчас же уничтожить нечестивых мятежников и тем продолжить исполнение намерений прежнего [государя].

Сейчас [я] должен отдать [военный] приказ /552/ начать поход — распределить колонны и двинуть их по определенным дорогам, а затем внезапно грянуть в Бохае (Пальхэ) грозовым раскатом грома и пронестись через Пуё [подобно] испепеляющей молнии. И как только [воины] возьмут щиты, наденут латы и трехкратно и пятикратно произнесут боевую присягу грядущей победе, двинемся в путь и начнем бои. Двенадцать армий левой [колонны] выйдут дорогами [через] Лоуфан, Чжанчэнь, Минхай, Гайма (Кэма), Цзяньань (Конан), Наньсу (Намсо), Ляодун, Сюаньту, Фуюй (Пуё), Чаосянь (Чосон), Воцзюй (Окчо), Лолан ¹⁹, а двенадцать армий правой [колонны] выступят по дорогам из Няньчаня, Ханьцзы, Хуньми, Линьтуня, Хоучэна, Тиси, Тадуня, Сушэня, Цзеши, Дунши, Дайфана, Сянпина и непрерывными потоками двинутся и соберутся в Пхёнъяне».

Всего [в армии насчитывалось] 1 333 800 человек, а объявлено было о двух миллионах, и еще вдвое было больше [людей], занятых переноской [провианта и грузов].

Совершив жертвоприношения духу земли на берегу южной реки Сангань, Небесному императору Шан-ди к югу от дворца Линьшо, а также Мацзу ²⁰ к северу от города Цичэн, император (Ян-ди) лично назначил по одному командующему (шанцзян) и заместителю командующего (ацзян) в каждую армию. В кавалерии [было] сорок отрядов (дай), в каждом из них по сто человек, а десять отрядов [составляли] один полк (туань). Пешие солдаты [составляли] восемьдесят /553/ отрядов, которые были распределены по четырем полкам, а во главе каждого из полков стоял один пяньцзян. У каждого полка был свой цвет завязок на доспехах и шлемах, а также свой цвет вымпелов и знамен.

В день отправляли одну армию с интервалом через 40 ли, и так непрерывно двигались лагерь за лагерем, и только на исходе сорока дней ²¹ завершилась их отправка. Авангард [одной армии] и арьергард [другой] имели связь друг с другом, перекликались посредством барабанов и рожков. Знамена и стяги реяли на [расстоянии] 960 ли. [Кроме того], в императорский лагерь входили двенадцать отрядов гвардии (вэй), три главных управления (тай) ²², пять министерств (шэн) ²³, девять канцелярий (сы) ²⁴, прикрепленных к разным частям в составе шести армий. [Они] двинулись вслед [за главными силами] и также растянулись на протяжении 80 ли. Ни в прошлые, ни в более близкие времена еще не выступало в поход столько армий. [104]

Во втором месяце император [Ян-ди] с войсками подошел к реке Ляо, где уже собрались многочисленные армии и расположились огромным лагерем у самой реки. Наши (когурёские) войска оборонялись у водной преграды, поэтому суйские армии не смогли переправиться [через реку].

[Тогда] император повелел управляющему министерства общественных работ (гунбу шаншу) Юйвэнь Каю соорудить на западном берегу реки Ляо плавучий мост шириной в три дорожки. Когда работа была завершена, поволокли мост, чтобы достичь восточного берега, но мост [оказался] короче на один чжан с лишним и не доставал до берега. В этот момент [туда] устремилось много наших солдат. Быстрые и смелые из суйских солдат бросились в реку и начали сражение. Наши воины стали бить их с высокого /554/ места, суйские солдаты не смогли взобраться на берег, и очень много их погибло.

Май Течжан, который прыжком достиг берега, погиб в бою вместе с Цянь Шисюном, Мэн Ча и другими, поэтому [пришлось] привести в порядок войска и тянуть мост назад, чтобы достичь опять западного берега. [Император] снова повелел надзирателю малой канцелярии (шаофуцзянь) Хэ Чоу [удлинить и] навести мост. Через два дня [работа] была завершена, и армии одна за другой устремились вперед, и на восточном берегу завязалось огромное сражение. Наши войска потерпели тяжелое поражение; убитых насчитывалось до десяти тысяч.

Воспользовавшись победой [на переправе], [суйские] армии ринулись вперед и осадили крепость Ляодун, которая во времена Хань [называлась] крепостью Сянпин. По прибытии императорской коляски к Ляо[дуну] последовал указ, которым объявлялась амнистия во [всей] Поднебесной, а управляющему уголовной палатой (синбу шаншу) Вэй Вэньшэну и другим было приказано умиротворить население по левому берегу реки Ляо, освободить Ляодун на десять лет от податей, учредить округа и уезды и взять в свои руки бразды правления.

Летом, в пятом месяце, в начале продвижения [суйских] полководцев на восток, император [Ян-ди] предупредил их: «Обо всех продвижениях и остановках армий следует доводить до нашего сведения и ждать указаний, не предпринимая самовольных действий». Осажденным [крепости] Ляодун опасно было устраивать многократные вылазки, поэтому, укрепившись за стенами, [они] перешли к упорной обороне. Император приказал армиям атаковать ее, а военачальникам указал, что если [люди] Когурё будут сдаваться, то следует принять их милостиво и не /555/ позволять солдатам своевольничать. Когда крепость Ляодун была почти повержена и находившиеся в ней люди обратились с просьбой [об условиях] сдачи, военачальники, имевшие указание императора, не осмелились на прямые действия, а прежде всего послали донесение [на высочайшее имя]. К тому времени, когда прибыл ответ, в крепости успели приготовиться к обороне ²⁵и продолжали сопротивление, устраивая даже боевые вылазки. Так повторялось раза три, но император никак не понимал это, и крепость все не сдавалась в течение долгого времени.

В шестом месяце, в день кими, император прибыл в южные предместья крепости Ляодун и, ознакомившись с положением этой крепости, немедленно собрал военачальников и выказал им свое неудовольствие: «Хотя вы и опираетесь на высокое положение и влиятельность своих домов, вы хотите при встрече со мной утаить свою трусость. Еще в те дни, когда [я] находился в столице, вы не хотели, чтобы [я] приезжал [сюда], боясь, как бы не увидел [вашу] беспомощность и испорченность. Ныне я прибыл сюда, чтобы лично увидеть то, что вы делаете, и отрубить вам головы. Боитесь смерти, а ведь никто из вас не хотел стараться изо всех сил. Вы думаете, что я не смогу казнить вас?» Военачальники затрепетали от страха и изменились в лице. Вскоре император сделал остановку [105] в нескольких ли к западу от крепости и пребывал в крепости Люхэчэн (Юкхапсон) ²⁶. Тем временем все наши крепости упорно защищались и не сдавались.

Старший полководец левой вспомогательной гвардии (цзоивэй дацзянцзюнь) Лай Хуэр во главе Цзян-Хуайского (Янцзы и Хуанхэ) флота, /556/ корабли которого вытянулись (в линию) на сотни ли, первым прибыл по морю и по реке Пхэсу (Пхэйшуй) ²⁷ приблизился к Пхёнъяну (и остановился) в 60 ли. Столкнувшись с нашими войсками, [противник] атаковал и нанес [нам] тяжелое поражение. [Лай] Хуэр решил, воспользовавшись победой, напасть сразу на крепость (Пхёнъян), однако заместитель командующего Чжоу Фашан стал уговаривать его дождаться прибытия всех армий и выступить [тогда] совместно. Хуэр не послушался и, возглавив несколько десятков тысяч лучших воинов, направился сразу под крепостные стены. Наш военачальник спрятал своих солдат внутри пустого храма, расположенного в пределах внешней крепостной стены ²⁸, а [против Хуэра] выставил лишь часть солдат, которые создали видимость отступления. Хуэр, преследуя их, вошел в крепость и разрешил своим солдатам брать в плен и грабить. Когда воцарился хаос, выступили скрытые в засаде [наши] солдаты и нанесли Хуэру тяжкое поражение. Сам он едва избежал плена, а вернувшихся его солдат и офицеров насчитывалось едва несколько тысяч человек. Наши войска преследовали их до самого места, где стояли корабли, но, так как Чжоу Фашан ожидал их, подготовив позиции, нашим войскам пришлось отступить. [Лай] Хуэр увел свое войско обратно, укрепился на морском побережье, но не решился оставаться там долго до встречи с остальными армиями.

Старший полководец левой вспомогательной гвардии (цзоивэй дацзянцзюнь) Юйвэнь Шу отправился фуюй(пуё)ской дорогой ²⁹, старший полководец правой вспомогательной гвардии (юивэй дацзянцзюнь) Юй Чжунвэнь вышел лоланской дорогой, старший полководец левой /557/ доблестной гвардии (цзосяовэй дацзянцзюнь) Цзин Юаньхэн выступил по ляодунской дороге, старший полководец правой вспомогательной гвардии (юивэй дацзянцзюнь) Сюэ Шисюн — по воцзюй(окчо)ской дороге, полководец правой охранной гвардии (ютуньвэй цзянцзюнь) Синь Шисюн — по сюаньту(хёнтхо)ской дороге, военачальник правой гвардии отражения (ююйвэй цзянцзюнь) Чжан Цзинь вышел сянпинской дорогой, военачальник — военный князь правой руки (юухоу цзянцзюнь) Чжао Сяоцай вышел цзешиской дорогой, чжоцзюньский управитель (тайшоу), ревизор (цзянь цзяо), полководец левой боевой охраны (цзоувэй цзянцзюнь) Цуй Хуншэн вышел суйчэнской дорогой, храбрый младший военачальник правой гвардии отражения (цзяньцзяо ююйвэй хубэнь ланчжан) Вэй Вэньшэн выступил по дороге на Цзэнди, — и все [они] собрались к западу от реки Амнок (Ялу). Войска [Юйвэнь] Шу и других ³⁰ у крепостей Лохэ и Хуайюань ³¹получили на сто дней продовольствия для людей и [фуража для] лошадей, и, [кроме того], всем выдали доспехи, длинные и короткие копья, обмундирование, различное вооружение, огниво и палатки, то есть всего более трех сок (дань) груза на каждого человека, что представляло непосильную для переноски тяжесть. Был объявлен по армии приказ [Юйвэнь] Шу: «Будет обезглавлен каждый, кто бросит [по дороге] зерно».

[Несмотря на приказ], все солдаты выкапывали под своими палатками ямы и зарывали зерно, поэтому едва они прошли половину пути, как уже истощились [запасы] продуктов.

Тогда ван [Когурё] направил министра Ыльчи Мундока ³² посетить /558/ лагерь [противников] с ложным заявлением о сдаче, а на самом деле — с желанием выведать истинное положение [дел]. Юй Чжунвэнь, который ранее получил секретное предписание [императора] схватить вана [Когурё] или [Ыльчи] Мундока, если они явятся, хотел взять его в плен. Но шаншу ючэн Лю Шилун, [106] назначенный чиновником по умиротворению (вэйуши), решительно выступил против, и [Юй] Чжунвэнь позволил [Ыльчи] Мундоку вернуться. Спустя некоторое время [он] раскаялся в [своем] поступке и отправил [вдогонку] людей с обращением, чтобы обмануть Мундока: «Если [вы] хотите высказать какие-нибудь еще [условия], то можете вернуться». Однако Мундок не внял этим словам и, переправившись через реку Амнок, ушел [к себе] ³³. Упустив [Ыльчи] Мундока, [Юй] Чжунвэнь с [Юйвэнь] Шу не находили себе покоя. Из-за того что иссякло продовольствие, [Юйвэнь] Шу хотел вернуться назад. [Юй] Чжунвэнь убеждал в возможности успеха, если преследовать Мундока отборными силами. [Юйвэнь] Шу настойчиво отговаривал его, на что Чжунвэнь с возмущением ответил: «Если [вы], полководец, с сотней тысяч воинов не сможете разбить мелкого разбойника (противника), то с каким лицом [вы] явитесь к императору? И я давно уже понял безуспешность этого похода, так как лучшие полководцы древности могли добиваться успеха только потому, что вершителем дел армии являлся лишь один человек. Как мы сможем одолеть врага сейчас, если у каждого имеется свое мнение?»

Император считал тогда, что [Юй] Чжунвэнь обладает тактическими способностями, /559/ и приказал всем командующим армиями совещаться с ним (Чжунвэнем) и подавать ему доклады по боевым делам, и [именно] поэтому были высказаны [Чжунвэнем] такие слова. После этого [Юйвэнь] Шу и другим ничего не оставалось, как следовать за ним: все полководцы [с войсками] переправились через реку и стали преследовать [армию] [Ыльчи] Мундока. Мундок обнаружил, что солдаты [Юйвэнь] Шу измучены голодом, поэтому решил измотать их непрерывными боями и погоней. В течение дня [Юйвэнь] Шу имел по семь сражений и побед, и, вдохновленный легкими победами и побуждаемый советами приближенных, он устремился на восток, переправился через [реку] Сальсу и в 30 ли от крепости Пхёнъян, у подножия горы, раскинул укрепленный лагерь. [Ыльчи] Мундок отправил посла, снова притворяясь готовым к капитуляции. Тот передал [Юйвэнь] Шу условие: «Если вы уведете свои войска, то вместе с ваном явимся с поклоном в резиденцию [императора]». Зная о том, что солдаты и офицеры настолько изнурены [голодом и боями], что не в состоянии больше сражаться, а также убедившись в неприступности и прочности крепости Пхёнъян, которую трудно взять внезапно, [Юйвэнь] Шу поддался обману и тронулся в обратный путь ³⁴.

[Войска Юйвэнь] Шу двинулись, построившись каре ³⁶, [армия Шу] дошла до реки Сальсу. Когда половина армии переправилась, на оставшуюся часть напали с тыла наши воины, и в [завязавшемся] бою погиб полководец правой охранной гвардии (ютуньвэй цзянцзюнь) Синь Шисюн. В результате /560/ [суйские] солдаты бросились врассыпную, и их невозможно было остановить. Побежали и солдаты и военачальники; за сутки они добрались до реки Амнок, пройдя 450 ли. [Войско] военачальника тяньшуй Ван Жэньгуна, находившееся в арьергарде, ударило по нашей армии и заставило ее отступить. Лай Хуэр, узнав о поражении [Юйвэнь] Шу и других, также повернул назад. Лишь армия Вэй Вэньшэна не понесла потери. Сначала, когда прибыли в Ляо девять армий, в их рядах было 305 тысяч [человек], а [после похода в Когурё] вернулись назад в крепость Ляодун лишь 2700 человек. Бесчисленные запасы [продовольствия] и военного снаряжения были потеряны или уничтожены. Император был в страшном гневе. Заковали в железные цепи [Юйвэнь] Шу ³⁷ и других, и в день кемё (25-й день седьмого месяца) тронулись в обратный путь.

Вначале пэкческий ван Чан отправил посла [ко двору Суй) с просьбой [разрешить участвовать) в нападении на Когурё, и император повелел ему [107] наблюдать за положением дел у нас. Но затем Чан тайно установил связь с нами. Когда суйские армии собирались выступить в поход, Чан отправил своего подданного Кук Чимо в Суй с просьбой сообщить дату [выступления] армии. Император [Ян-ди] был очень рад [этой поддержке] и, щедро наградив [посла] дарами, направил в Пэкче чиновника (шаншу цибулан) Си Люя, который сообщил сроки начала похода [суйской армии]. Когда суйская армия перешла реку Ляо, Пэкче также выставило на границу свои войска, заявив о помощи /561/ [империи] Суй, но в действительности [оно] поддерживало обе стороны. В результате этого [похода Суйской империи] удалось захватить лишь наше [владение] Мурёра ³⁸(Улило) к западу от реки Ляо, учредить округ (уезд) Ляодун и крепость Тхонджон (Тундин).

В двадцать четвертом году (613 г.)

Весной, в первом месяце, [суйский] император издал указ, по которому войска Поднебесной были собраны в Чжоцзюни, а население было мобилизовано в качестве сяокэ ³⁹ для восстановления старинной крепости Ляодун, предназначенной для хранения военного провианта.

Во втором месяце император сказал своим приближенным: «Ничтожный враг, Когурё, осмеливается презирать и оскорблять сюзеренное государство. Сейчас, когда [нам] под силу устранять моря и сдвигать горы, неужели [не одолеем] этого презренного врага?» — и предложил обсудить [новый] поход. Но цзогуанлу дафу Го Ин стал отговаривать: «Если варвары не соблюдают этикет, то это дело государевых слуг. Тысячефунтовый арбалет не оружие для стрельбы по крысам ⁴⁰. Достойно ли, чтобы десять тысяч колесниц (т.е. лично император) были отправлены против [какого-то] ничтожного разбойника?» Но император не внял уговорам.

Летом, в четвертом месяце, императорская колесница переправилась через реку Ляо. Юйвэнь Шу и Ян Ичэнь были посланы на Пхёнъян. Ван Жэньгун вышел пуёской дорогой и с войсками подошел к крепости Синсон. Десятки тысяч наших воинов оказали им сопротивление. После /562/ внезапной атаки тысячи легких всадников под предводительством Жэньгуна наши войска отошли под защиту крепостных стен и продолжали упорное сопротивление. Император приказал своим полководцам ударить по [крепости] Ёдон (Ляодун) и разрешил им действовать по обстоятельствам. День и ночь беспрерывно нападали со всех сторон [суйские войска]. [Они использовали] подвижные («летающие») башни, высокие лестницы с шестами, прорытые в земле ходы, но и наши [войска] давали им соответствующий отпор, поэтому по прошествии 20 дней [штурма] не удалось [им] взять город. Убитых было очень много и у нас, и у противника. Приставив лестницу с шестом длиной в 15 чжан, [суйский] солдат (сяокэ) Шэнь Гуан поднялся по ней до самого конца, взобрался на стену и стал биться с нашими солдатами врукопашную, убив более десяти человек. Наши воины все накинулись на него, и он упал [со стены], но не [достиг] земли. Он зацепился за канат, который был привязан к шесту, ухватился за него и снова взобрался наверх. Император, наблюдавший за этим мужественным [солдатом], сразу же произвел его в чин офицера (чаосань дафу).

Крепость Ёдон (Ляодун) долго не сдавалась. Тогда император велел сшить более миллиона полотняных мешков, заполнить их землей и складывать как рыболовную плотину шириной до тридцати шагов и высотой до уровня [крепостных] стен, чтобы солдаты могли взобраться по этим мешкам и атаковать. А также [он велел] сделать подвижные башни на восьми колесах, которые были бы выше городских стен и, будучи поставленными рядом с «рыболовной плотиной», позволяли бы вести стрельбу вовнутрь крепости. После этого [император] установил сроки предстоящего штурма. /563/ В крепости [люди] страшно забеспокоились. Но как раз в это время было получено известие о мятеже Ян Сюаньганя ⁴¹, и [108] император сильно встревожился. Но он еще больше взволновался, когда узнал о том, что все сыновья высших сановников встали на сторону Сюаньганя. [Суйский] бинбу шилан Ху Сычжэн, издавна находившийся в хороших отношениях с Сюаньганем, почувствовал, что ему небезопасно оставаться, и перебежал [к нам].

Император [Ян-ди] ночью тайно собрал военачальников и повелел им выслать войска в обратный путь. Как горы возвышались сложенные боевые доспехи и осадные сооружения. Были оставлены неразобранными лагерные укрепления, защитные стены, шатры и палатки. В смятении и беспорядке [суйские солдаты] бросились врассыпную по всем дорогам. Наши воины сразу же узнали об этом, но не осмелились выходить [из крепости] и только били в барабаны и поднимали шум внутри крепости. Лишь к середине следующего дня стали постепенно выходить за пределы [крепости], однако все еще ожидали подвоха от [суйских войск]. И [только] спустя два дня двинули многотысячные войска в погоню. Поскольку боялись численного превосходства суйской армии, то не стали напирать на нее и не подходили к ней ближе чем на 80—90 ли. Приблизившись к реке Ляо, [наши воины] узнали, что закончила переправу императорская гвардия, и обрушили [удар] на арьергардные силы, в которых в это время насчитывалось несколько десятков тысяч человек. Наша армия, выступившая вслед за суйскими войсками, так яростно атаковала их, что было убито и захвачено в плен несколько тысяч человек ⁴².

/564/ В двадцать пятом году (614 г.)

Весной, во втором месяце, император своим указом [повелел] всем чиновникам обсудить [новую] войну против Когурё. Но так как в течение нескольких дней никто не осмелился высказаться, [он издал] указ снова собрать войска Поднебесной, чтобы выступить в поход, заполнив все дороги [большими силами].

Осенью, в седьмом месяце, императорская колесница прибыла в крепость (чжэнь) Хуайюань. В это время началась смута в Поднебесной, поэтому большинство созванных [в поход] войск задерживалось и не прибывало в срок. И наше государство [также] находилось в крайне затруднительном положении. Когда [суйский военачальник] Лай Хуэр [с войсками] подошел к крепости Писа, наши воины оказали им сопротивление. Хуэр одолел их и собирался двинуться на Пхёнъян. Ван испугался и отправил посла, умоляя о снисхождении, и одновременно возвратил [перебежчика] Ху Сычжэна. Император был очень доволен. [Он] направил полномочного посла и отозвал назад Хуэра. В восьмом месяце император отвел войска из крепости Хуайюань.

Зимой, в десятом месяце, император вернулся в Западную столицу и на Великом алтаре (в Храме предков) представил нашего посла и Ху Сычжэна ⁴³. Затем [он] велел вану явиться с поклоном ко двору. Однако ван не подчинился. Тогда [император] повелел главнокомандующему тщательно подготовить войска к новому походу, но он не состоялся.

В двадцать девятом году (618 г.)

Осенью, в девятом месяце, скончался ван, и нарекли его [храмовым именем] ван Енъян.

/565/ Ван Ённю

Звали его Конму, <некоторые называют [Кон]сон>, он был младшим братом вана Ёняна по другой матери. Он взошел в двадцать девятом году правления вана Ёняна, когда тот скончался. [109]

Во втором году (619 г.)

Весной, во втором месяце, отправлен посол в [государство] Тан ⁴⁴ с поклоном и подношениями.

Летом, в четвертом месяце, ван отправился в Чольбон и совершил жертвоприношения в храме Основателя. В пятом месяце ван вернулся из Чольбона.

В четвертом году (621 г.)

Осенью, в седьмом месяце, отправили посла в [государство] Тан с поклоном и подношениями.

В пятом году (622 г.)

Отправили посла ко [двору] Тан с поклоном и подношениями. Танский [император] Гао-цзу, исполненный скорби о больших потерях здесь (в Когурё) в конце [периода] Суй, направил вану указ [следующего содержания]: «Почтительно приняв сокровенное повеление [Неба], мы стали государем на этой земле и, покорно повинуясь трем священным духам ⁴⁵, стремимся умиротворить все государства, одинаково наделить всю Поднебесную [теплом] своей любви, чтобы повсюду, где светят солнце и луна, для всех был мир. Нам доставляет глубокую радость, что, управляя землями налево (т.е. к востоку) от Ляо и будучи из поколения в поколение окраинным вассалом, вы, [ван], пользуетесь Истинным числом (календарем) и издалека [регулярно] доставляете подношения (дань). Вот [и теперь] отправили посла через горы и реки, чтобы выразить свою искреннюю преданность. Разве не прекрасно, /566/ что теперь Вселенная (небо, земля, четыре части света ⁴⁶) благоденствуют, покой воцарился в четырех морях и [отовсюду] текут [дары —] яшмы и шелка, а на дорогах нет преград — повсюду [утвердились] надолго согласие и добрые отношения, каждый может владеть своими землями? Однако в годы [правления династии] Суй из-за непрерывных войн и бедствий в местах сражений каждая из сторон потеряла своих людей, и в результате оказались разлученными родные и близкие (родители и дети), мужья и жены. Хотя прошло много лет, не проходит скорбь по погибшим. Теперь, когда [наши] два государства заключили мир, нет препятствий к взаимопониманию. Что касается находящихся здесь когурёских людей, то уже дано повеление собрать и после соответствующих опросов сразу же отправить их [домой]. И если бы наших соотечественников, пребывающих в вашей стране, ван мог отпустить домой, то это было бы значительным [вкладом] в воспитание [народа] в мире и одновременно возвеличило бы принципы гуманности и сострадания».

В связи с этим [указом императора] выявили и собрали людей Цветущего государства (Китая) и отправили на родину всего более десяти тысяч человек, чему возрадовался [танский] Гао-цзу.

В шестом году (623 г.)

Зимой, в двенадцатом месяце, отправили посла в Тан с поклоном и подношениями.

В седьмом году (624 г.)

Весной, во втором месяце, ван отправил посла ко [двору] Тан и просил сменить календарь. [Танский император] прислал управляющего палатой наказаний (синбу шаншу) /567/ Шэнь Шуаня, чтобы присвоить вану титул главы государства (шанчжуго), князя Ляодунского округа и вана Когурё. Император повелел также даосским проповедникам с изображением Тянь-цзуна (Небесноуважаемого) ⁴⁷ и учением о дао направиться туда (в Когурё) и читать проповеди Лао-цзы. Ван и люди страны [Когурё] слушали их ⁴⁸. [110]

Зимой, в двенадцатом месяце, отправлен посол в Тан[ское государство] с поклоном и подношениями.

В восьмом году (625 г.)

Ван направил людей в Танское государство и просил [императорского] соизволения на наставление их в Законах Будды и Лао, и император разрешил.

В девятом году (626 г.)

Силла и Пэкче отправили в Тан своих послов, которые заявили: «[Жители] Когурё чинят препятствия на дорогах, поэтому послы не могут являться с поклоном [к вашему двору], а также [они] часто совершают набеги и грабежи». От императора прибыл [в Когурё] полномочный посланник (саньци шилан) Чжу Цзышэ, призывавший к миру. В ответном письме [императору] ван признал свою вину и заявил, что будет поддерживать мирные отношения с двумя государствами ⁴⁹.

В одиннадцатом году (628 г.)

Осенью, в девятом месяце, прибыл посол ко [двору] Тан. Он поздравил [императора] Тай-цзуна с поимкой торкского кахана (кагана) Сели и также преподнес карту [наших] пределов ⁵⁰.

В двенадцатом году (629 г.)

Осенью, в восьмом месяце, силлаский военачальник Ким Юсин напал на восточную окраину и разрушил /568/ крепость Нанби ⁵¹.

В девятом месяце отправлен посол в [государство] Тан с поклоном и подношениями.

В четырнадцатом году (631 г.)

Тан[ское правительство] направило гуанчжоуского сыма Чжан Суньши посетить места, где похоронены останки суйских воинов, и совершить поминальные жертвоприношения. [Одновременно] были разрушены возведенные в свое время кёнгваны ⁵².

Весной, во втором месяце, ван направил людей на строительство больших [оборонительных] стен ⁵³ протяженностью в тысячу с лишним ли от крепости Пуё на северо-востоке до моря на юго-востоке. Вся работа была завершена через 16 лет.

В двадцать первом году (638 г.)

Зимой, в десятом месяце, напали на крепость Чхильджун, расположенную на северной границе Силла. Однако навстречу выступило войско силлаского военачальника Альчхона. Сражение произошло у стен крепости Чхильджун, и наша армия потерпела поражение ⁵⁴.

В двадцать третьем году (640 г.)

Весной, во втором месяце, наследник Хвангвон был отправлен в [государство] Тан с поклоном и подношениями. [Император] Тай-цзун выразил благодарность за труды и щедро одарил его. Дети вана были отправлены в Тан с просьбой принять их в Государственную школу (Госюэ) ⁵⁵.

Осенью, в девятом месяце, днем было темно, и только через три дни снова стало светло.

/569/ В двадцать четвертом году (641 г.)

После того как наш наследник был принят во дворе, император направил с ответным визитом чжифан ⁵⁶ ланчжуна Чэнь Дадэ. Въехав в наши пределы, Дадэ [111] во всех городах, через которые он проезжал, щедро одаривал [узорными] шелками должностных лиц, охранявших [эти] города, и говорил: «Издавна я люблю горы и реки, а здесь есть прекрасные места, которые мне хочется посмотреть». Охранники (стражники) охотно сопровождали его в путешествиях, и так как не было мест, которые бы он не посетил, то [он] подробно узнал нашу страну. [Он] встречался с китайцами, которые в конце [периода] Суй, последовав за армией, остались здесь, рассказывал им о судьбе их близких и родных, и каждый из них проливал слезы. Мужчины и женщины собирались вдоль дорог, чтобы увидеть его, когда он проезжал ⁵⁷. Ван принимал [танского] посла только в окружении военной охраны. Воспользовавшись [своим] пребыванием в качестве посла, Дадэ выявил истинное положение [нашего] государства, а нашим людям было невдомек. По возвращении Дадэ доложил [все] императору и очень его обрадовал. Обращаясь к императору, Дадэ сказал: «В этом государстве (Когурё) сильно напуганы вестью о гибели Гаочана ⁵⁸, поэтому встречали [наше] посольство с усердием, намного превосходящим обычное». Император [тогда] сказал: «Когурё издавна составляло земли четырех округов. Если бы я отправил несколько десятков тысяч воинов и напал на Ляодун, они (когурёсцы) обязательно всей страной пошли бы спасать Ляодун. Если из Дунлая отдельно послать военную флотилию, /570/ чтобы с моря достичь Пхёнъяна, то объединенными морскими и сухопутными силами нетрудно будет взять его. Однако, ввиду того что [наши] области и уезды Шаньдуна еще не залечили ран, нанесенных войной, я не хочу [снова] беспокоить их».

В двадцать пятом году (642 г.)

Весной, в первом месяце, отправлен посол в [государство] Тан с поклоном и подношениями. Ван повелел тэину (большому человеку) Западного округа ⁵⁹ Кэсомуну ⁶⁰ ведать работами по сооружению Большой стены.

Зимой, в десятом месяце, Кэсомун убил вана ⁶¹. В одиннадцатом месяце [император] Тай-цзун, узнав о смерти вана, совершил посреди парка обряд оплакивания, а затем повелел отправить триста предметов и снарядить поста с императорской грамотой, чтобы выразить соболезнование и совершить поминальные жертвоприношения.

Исторические записи трех государств

Книга двадцатая. [Конец]

1. Мохэ (кор. мальгаль) — см. примеч.17 к кн. 13. Согласно Суй шу (Мохэ чжуань), мохэ состояли из семи родственных групп (бу ***): лимо (кор. юльмаль ***), непосредственно граничившая с Когурё (занимала район современного Цзилиня) и располагавшая несколькими тысячами воинов; вторая — гучу (или бочу, кор. кольчхуль, или пэкчхуль,*** или ***) к северу от лимо, имевшая семь тысяч воинов; третья — аньчэгу (кор. анчхаголь, ***) к северо-востоку от гучу, четвертая — фухуан (кор. пульхван, ***) к востоку от гучу; пятая — хаоши (кор. хосиль, ***) к востоку от фухуан; шестая — хэйшу (кор. хыксу, ***) к северо-западу от аньчху, седьмая — байшань (кор. пэксан, ***) к юго-востоку от лимо.

2. Согласно Суй шу (Лян чжуань, Гаоли чжуань), сухопутная армия дошла до реки Ляо.

3. Как известно из данной летописи, Высшая школа была основана во 2-м году правления вана Сосурима (в 372 г.).

4. Ли Мунджин, судя по фамилии и имени, мог быть натурализовавшимся китайцем или потомком таковых [Ли Бёндо, с. 305] .

5. Циминь (Тули-хан) — тюркский хан Восточно-тюркского каганата, центр которого находился в Юньчжуне (в районе современного Мэнцзяна). Описываемое событие относится к восьмому месяцу этого года, т.е. 607 г.

6. В «Жизнеописании Пэй Цзюя» в Суй шу отмечается, что «в ханьское время [владение Ци-цзы] было разделено на три округа (цзюнь), и при династии (***) Цзинь также управляли Ляодуном». Три округа — это, по-видимому, Ляодун, Сюаньту и Лолан.

7. Даруемые голосной убор и пояс служили символами вассального положения.

8. В тексте указа допущены пропуски, полностью он помещен в Суй шу (Ян-ди цзи, 8-й г. эры Да-е).

9. Имеется в виду территория южной части Северо-Восточного Китая и Северной Кореи, омываемая Бохайским заливом и Желтым морем.

10. О различном определении местонахождения Цзешишань (Кальсоксан) см.: Цыхай, с. 969.

11. Под названием Емэк здесь имеются в виду все земли корейских племен, относившихся к дунъи.

12.Чхонгу (***) — «Страна зеленых холмов» — одно из поэтических названий Кореи.

13. Истинное число (***) — календарь с обозначением начала эры царствующей династии в Китае. Признание китайского летосчисления (календаря) было синонимом вассального положения.

14. Хэдон («[Земля, что] к востоку от моря») — Корея.

15. Пиджу (***) — «пристрастие» — восходит к Лунь юй, где сказано: «Истинный муж широк и беспристрастен, а мелкий человек и пристрастен и узок».

16. Букв. «желторотые».

17. «Шесть армий» означали военные силы, находившиеся в непосредственном распоряжении китайского императора. Каждая армия состояла из 12,5 тысячи человек.

18. «Девять установлений о карательных действиях» (***) — регламент применения карательных сил. Чжоу ли (одна из книг конфуцианского канона) предусматривает их применение с целью: 1) «изолировать того, кто, пользуясь слабостью, нападает на одинокого»; 2) «покарать тех, кто притесняет мудрых и наносит вред народу»; 3) «осадить (поставить на место) того, кто жесток внутри [страны] и [рвется] давить за пределами»; 4) «разрезать (разделить) [землю] того, у кого поля опустели (превратились в пустыню), а народ разбежался»; 5) «грозить тому, кто упрям и непокорен»; 6) «исправить того, кто враждебен своим близким (родственникам) или убивает их»; 7) «уничтожить того, кто изгоняет или убивает своего государя»; 8) «предотвратить нарушение законов или превышение власти»; 9) «прекратить нашествие [диких] зверей и птиц или [подавить] внешние [нашествия] и внутренние смуты».

19. Поскольку среди приведенных здесь и далее географических названий есть не только названия, существовавшие в описываемое время (Конан, Намсо), но и названия периода Хань и Вэй, а также этнонимы той эпохи (Окчо и другие), Ли Бёндо полагает, что здесь перечислены символические названия, присвоенные отдельным армиям с целью создать впечатление, что эти армии смогут завоевать и занять всю территорию Когурё [Ли Бёндо, с.309].

20. Мацзу, или Фаншэн (***), — звезда в созвездии Кассиопеи, обозначавшая «предел» небесного пространства, служила объектом личного поклонения императора.

21. В «Летописи Ян-ди» (Ян-ди цзи) в Суй шу также говорится о 40 днях, в «Описании церемоний» (Ли чжи) в этом же сочинении указано 24 дня.

22. Три главных управления (тай): Ечжэ (***) — по приему людей и дел на рассмотрение, Сылитай (***) — по надзору за рабами и осужденными и Юйши (***) — по делопроизводству, включая и историописание.

23. Пять министерств (шэн): дворцовое ведомство — Дяньнайшэн (***), кабинет мистров — Шаншушэн (***), главная канцелярия — Найшишэн (***), податное (подворное) ведомство — Бишушэн (***), палата советников — Мэньсяшэн (***).

24. Девять канцелярий, или приказов (сы), в задачи которых входили: поминальные обряды в храме предков императора — Тайчан (***), устройство торжественных пиров — Гуаньту (***), охрана дворцовых ворот — Вэйвэй (***), забота об императорской семье и родственниках — Цунчжэн (***), содержание императорских конюшен — Тайпу (***), наказаниях за уголовные преступления — Дали (***), церемонии по дипломатическому приему вассалов — Хунлу (***), обеспечение финансовых поступлений в казну — Сынун (***), расчеты императорской казны — Тайфу (***).

25. Ставка Ян-ди, по-видимому, находилась на значительном расстоянии от Ляодуна.

26. Люхэчэн представлял собой временный укрепленный лагерь, огороженный тесовым частоколом высотой 6 чи (чхок). Общая окружность этого укрепления составляла 8 ли. Описание его см. в Суй шу (Ли чжи).

27. О местонахождении реки Пхэсу существуют различные версии, так как в разные эпохи с этим названием связывали несколько рек. По представлениям некоторых историков КНДР, Пхэсу протекала где-то на западе за рекой Ляо. Ли Бёндо отождествляет это название с современной рекой Чхончхонган. Поэтому он считает, что здесь ошибочно реку Пхэсу отождествлять с современной рекой Тэдонган, на которой стояла столица Когурё — Пхёнъян [Ли Бёндо, с.311].

28. Внешние крепостные стены (***) представляли первый защитный пояс. А внутри этих стен располагалась цитадель (***), где находились дворец вана, казенные учреждения и дома высших сановников и аристократии. Основная часть населения проживала вне цитадели, в пределах ограждаемых внешними стенами.

29. Как уже отмечалось (см. примеч.18 к кн.20), названия «дорог» — это наименования, присвоенные соответствующим армиям левого и правого крыла. Пуёская (фуюйская) дорога — наименование 9-й армии левого крыла; лоланская дорога — название 12-й армии левого крыла; ляодунская дорога — название 7-й армии левого крыла; воцзюй(окчо)ская дорога — название 11-й армии левого крыла; сюаньтуская дорога — название 8-й армии левого крыла; сянпинская дорога — название 12-й армии правого крыла; цзешиская дорога — название 9-й армии правого крыла. См.: Суй шу (Ян-ди цзи, 8-й г. эры Да-е).

30. Общая численность этих девяти армий (Юйвэнь Шу и других) после переправы через реку Ляо составляла 305 тысяч, судя по «Жизнеописанию Юйвэнь Шу» в Суй шу.

31. Лохэ и Хуайюань — крепости в Ляоси (в районе к западу от реки Ляо). Предполагают, что первая из них локализуется с Ичжоу (современный уезд Исянь) на берегу Далиньхэ, а вторая — с современным городом Бэйчжэнь [Ли Бёндо, с.313].

32. Фамилия министра Ыльчи (в отличие от старинной когурёской фамилии Ыль) двусложная. Так, в Цзычжи тунцзянь (кн.181, 8-й г. эры Да-е императора Ян-ди) он назван как Виджи Мундок, причем Виджи считается другой иероглифической записью Ыльчи. Происхождение фамилии Ыльчи, возможно, связано с существовавшими в Когурё чинами оджоль (***), ульчоль (***), близкими по звучанию с Ыльчи, Виджи [Ли Бёндо, с.313].

33. В связи с этими событиями в Суй шу (Юй Чжунвэнь чжуань) сказано: «Мундок не послушало, а переправился [через реку]. [Поэтому] Чжунвэнь собрал конницу и переправился через реку, преследуя его, причем в каждой стычке враг терпел поражение. [Тогда] Мундок послал [Юй] Чжунвэню стихотворение, в котором говорилось: ”Священна политика, постигающая небесное веление, искусны расчеты, учитывающие земные дела, и [ваши] заслуги в военных победах высоки, [поэтому] хочется сказать: ”Остановитесь и довольствуйтесь [тем, что есть]”. Но Чжунвэнь в своем ответе стал поучать его, тогда Мундок сжег укрепления (преграды) и прорвался [к себе]». Однако в Самгук саги («Жизнеописание Ыльчи Мундока») эпизод со стихотворением отнесен к более позднему времени, когда Ыльчи Мундок уже вернулся в Пхёнъян, что более достоверно, судя по логике развития событий.

34. В «Записях о переменах судьбы», цитируемых в комментарии к Цзычжи тунцзянь (кн.181), сообщается, что войска Юйвэнь Шу, прибыв в Пхёнъян, увидели флаги в знак капитуляции и получили обещание через пять дней представить им подворные списки и книги с описанием государственных дел у открытых ворот. Но через пять дней они ничего не получили. Юйвэнь Шу стал торопить с выполнением обещания. Прошло еще 10 дней без ответа, а затем когурёсцы заявили, что суйский флот разгромлен, поэтому князю (т.е. Юйвэнь Шу) нечего ждать. И когда когурёсцы сосредоточили все силы для упорной обороны, стали размещать войска в опасных местах, «Сюйгун (т.е. Юйвэнь Шу) понял, что обманут». Таким образом, суйские полководцы сначала поверили лжи со Стороны Ыльчи Мундока.

35. Это был боевой порядок, рассчитанный на круговую оборону.

36. В Суй шу (цз.4) и Цзычжи тунцзянь (цз.18) названо 24-е число, а в Цэфу юаньгу — 4-е число, и это сообщение более правдоподобно, так как 25-го числа разбитые войска уже были в Ляодуне.

37. Согласно «Жизнеописанию Юйвэнь Шу» (Суй шу, цз.61), он был исключен из государственных списков знати и разжалован в простолюдины, но потом, во время второго похода на Когурё (в следующем году), ему были возвращены все чины.

38. В названии Мурёра последний компонент ра является показателем того, что это был важный пограничный пункт, предназначенный для охраны рубежей. Точное его местонахождение неизвестно, но, видимо, это был важный в военном отношении пункт на западном берегу реки Ляохэ (скорее всего соответствует современному Синьминю). Здесь, вероятно, была основана крепость (чжэнь) Тундин как административный центр нового округа Ляодун.

39. Сяокэ (***) букв. «доблестный», «храбрый», но в данном контексте это название присвоено какой-то категории военнообязанных, мобилизованных для выполнения государственных повинностей. См.: Ким Бусик. Самгук саги. Пхеньян, 1958, т.1, с.498.

40. В эпоху Троецарствия вэйский Ду Си этими словами отговаривал Цао Цао от военных действий.

41. Ян Сюаньгань был одним из доверенных сановников суйского императора Ян-ди. Во время первого похода на Когурё он надзирал в Лояне за осуществлением перевозок для армий. Узнав о поражении суйской армии в походе на Когурё, он замыслил заговор, заявляя своим сторонникам: «Наш государь невежествен, не жалеет народ, вверг Поднебесную в пучину страшных бедствий, поэтому не счесть убитых в Ляодуне. Вместе с вами хочу сейчас поднять войска, чтобы спасти миллионы и миллионы людей». Собранные им войска направлялись на Лоян, по дороге присоединялись огромные массы людей, они одерживали победу за победой. Однако в девятом месяце того же, 613 г. Ян Сюаньгань потерпел поражение и погиб.

42. В Нихон сёки (кн. 22, 26-й г. правления императрицы Суйко) отмечается, что в 26-м году правления императрицы Суйко (618 г.) Когурё отправило в Японию посла с сообщением: «Суйский император Ян-ди с 300-тысячной армией напал на нас, но потерпел от нас поражение» — и дарами: два пленных китайца и трофеи — музыкальные инструменты (барабан и флейта), арбалет, катапульта (для бросания камней), всего десять предметов. Хотя, по сообщаемой дате, событие совпадает со вторым суйским нашествием на Когурё, в действительности посол мог быть отправлен в 23-м году правления Ёнъяна (613 г.).

43. Спустя некоторое время по докладу Юйвэнь Шу на высочайшее имя Ху Сычжэн подвергся жестокой казни: его привязали к столбу у ворот, и все чиновники пускали в него стрелы, а некоторые даже срезали куски мяса и съедали. Когда он умер, его тело выварили в котле, кости растолкли и пустили по ветру. Такова была яростная месть за поражение в войне с Когурё. (Суй шу, «Жизнеописание Ху Сычжэна»).

44. Приход к власти династии Тан относится к предыдущему году (618 г.), но титул правителя Тан (***) был принят основателем династии Ли Юанем в 619 г.

45. Имеются в виду духи Неба, Земли и людей.

46. Вместе они получили название «совокупность шести» (***).

47. Тянь-цзун (*** «Небесноуважаемый») — даосские антропоморфные духи (небожители) обитающие в небесах или в горах.

48. По сообщению Цзю Тан шу (Гаоли чжуань), в Когурё насчитывалось несколько тысяч мирян (включая вана), которые слушали даосские проповеди. Этому немало способствовало влияние династии Тан, которая почитала Лао-цзы как своего однофамильца (Ли) и родоначальника (предка).

Ли Бёндо полагает, что начало распространения даосизма в Корее могло относиться к более раннему времени. При этом он ссылается на сообщение Самгук юса (кн. 3), где употреблен синоним для обозначения даосизма — даосская секта Пяти доу риса [Ли Бёндо, с.319]. Однако широкое распространение даосизма в Корее было связано с влиянием династии Тан.

49. В Цзю Тан шу (Гаоли чжуань) сказано, что ван просил о встрече с представителем Силла для закрепления этого обещания клятвой.

50. Буквально такая же запись имеется в Цзю Тан шу, но датой разгрома и захвата Сели указан 2-й год эры Чжэнь-гуань (т.е. 628 г.), хотя тюркский каган Сели был пленен двумя годами позже — в 4-м году эры Чжэнь-гуань. Каган Сели был третьим сыном Циминя.

51. Крепость Нанби — древнее название современного города Чхонджу, но поскольку эта местность задолго до описываемых событий стала владением Силла, то речь здесь идет, видимо, о другой крепости с таким же названием (вероятно, в пределах современной провинции Хамгён — на восточной окраине Когурё). Подробности о сражении за Нанби см. в «Летописях Силла» (Ким Бусик, Самкук саги. М., 1959, с. 143—144).

52. Кёнгван (кит. цзиньгуань ***) — большие могильные курганы, где были сложены останки вражеских солдат, погибших в войне против Когурё. Они были возведены для того, чтобы ознаменовать триумф государства Когурё над китайской династией Суй.

53. Причиной строительства длинных оборонительных стен на западе была опасность, грозящая со стороны новой китайской династии Тан, по требованию которой были разрушены памятники, сооруженные в честь победы над династией Суй. Инициатором этого строительства Самгук юса (кн.3) изображает Кэсомуна (Кэгыма): «Кэгым вновь просил [вана] построить длинные стены с северо-востока на юго-запад. В то время мужчины выполняли [строительную] повинность, а женщины пахали. К исходу 16 лет работы были завершены». Так или иначе, в 25-м году правления ван Ённю назначил Кэсомуна главным надзирателем над строительством этих стен. К настоящему времени следы стен не сохранились.

54. Подробнее см. в «Летописях Силла» (8-й г. вана Сондок).

55. Государственная, или Высшая, школа (***) Танской империи переживала в то время расцвет, связанный с общим подъемом феодальной культуры. Здесь обучалось более трех тысяч учащихся, в том числе и из иностранных государств.

56. Чжифан (***) — государственная служба, ведавшая изучением географии других стран, состояния их крепостей и укреплений, сигнальной службы, населения и пр., поэтому отправление того чиновника в качестве посла в Когурё свидетельствовало явно о разведывательных целях.

57. Почти такой же рассказ содержит Цзычжи тунцзянь (кн. 196).

58. Гаочан — государство, существовавшее на территории современного Турфана в Синьцзяне в середине V — середине VI в.

59. Здесь, как и в Цзю Тан шу (Гаоли чжуань), назван Западный округ, а в Синь Тан шу и Цзычжи тунцзянь — Восточный округ. Что касается термина бу (***), следует отметить, что первоначально «пять бу» означали пять родо-племенных групп, которые основали государство Когурё. Затем бу служили обозначением административного деления в столице и провинциях. Этот термин может быть переведен как «округ» или даже «область».

60. В Синь Тан шу (Гаоли чжуань) о Кэсомуне говорится: «Был некто Кэсомун, иногда [его] зовут Кэгым, носил фамилию Ён [>совр. кор. Чхон] (***), сам говорил, что родился в воде, чтобы обмануть народ» (то же см. в его биографии в Самгук саги). Значит, полностью его звали Ён Кэсомун, причем фамильный знак *** (Ён) представлял замену знака *** (Ён) в связи с табу этого знака, обозначавшего имя ганского императора Гао-цзу. Это подтверждается тем, что упоминаемый в «Летописях Силла» Ён Джонтхо (***), как видно из Тан шу, был братом Кэсомуна. Ли Бёндо, опираясь на сообщение Нихон сёки о том, что когурёским министром был Ирикасуми, приходит к выводу, что фамилия была Ёнгэ (яп. Ирика), а имя Сомун (яп. Суми). При этом он поддерживает версию Сиратори Куракити, считавшего, что имя Сомун означало «золото» (Свем<*сойм), так как другим прозванием Кэсомуна было Кэгым, или Кэ Гым *** (см.: Сиратори Куракити. Кокури коку-но кэнсин Гайсобун-но сэймэй-ни цуйтэ. — Сигаку дзасси. Т.47. 1936, № 6). Попутно Ли Бёндо отвергает версию автора Самгук юса (кн. 3) о том, что сомун означал чин первого министра. На основе найденной в Китае надписи на усыпальнице сына Кэсомуна — Ён Намсэна — проясняется и происхождение фамилии (Ён, Ёнгэ), связанной со словом «источник», «колодезь». Из этой намогильной записи стало известно не только о том, что предки Кэсомуна (отец и дед), как и он, занимали пост макниджи (главного министра), но и о том, что происхождение их рода уходит в глубь веков. В надписи говорится, что этот род издавна поклонялся воде как источнику счастья (т.е. родовым тотемом была родниковая вода), отчего Ён и стал их фамильным знаком. Отсюда видна и вся нелепость сообщения в Синь Тан шу. «Сам говорил, что родился в воде, чтобы обмануть народ».

61. В Нихон сёки сообщается (будто бы со слов когурёского посла), что «министр Ирикасуми убил великого вана... вместе с ним более 180 человек» и возвел на престол малолетнего племянника убитого вана.

/545/ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ

КНИГА ДВАДЦАТАЯ

ЛЕТОПИСИ КОГУРЁ. ЧАСТЬ 8

Комментарии

Комментарии