/425/ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ТРЕХ ГОСУДАРСТВ

КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ЛЕТОПИСИ КОГУРЁ. ЧАСТЬ 2

Ван Тэмусин. Ван Минджун. Ван Мобон

Восшествие вана Тэмусина <иногда называют также ван Тэхэ Чурю ¹>

Звали его Мухюль ², [он] был третьим сыном вана Юри. От рождения был умным и сообразительным, а с годами стал мужественным и храбрым, много знал. В тридцать третьем году правления вана Юри, в год капсуль, был возведен в сан наследника, тогда ему было одиннадцать лет от роду. А теперь (в восемнадцатом году) он взошел [на престол]. Матерью была госпожа Сон, дочь Сонъяна, вана владения Тамуль.

Во втором году (19 г.)

Весной, в первом месяце, в столице произошло землетрясение, [поэтому] объявили общую амнистию. Прибыло около тысячи дворов (семей) из Пэкче ³ и покорилось власти [Когурё].

/426/ В третьем году (20 г.)

Весной, в третьем месяце, возвели храм (мё) вана Тонмёна ⁴. Осенью, в девятом месяце, ван поймал на охоте у [речки] Кольгучхон необычного коня, которого назвал Кору («Мул»). Зимой, в десятом месяце, пуёский ван Тэсо направил гонца, чтобы вручить красную ворону с одной головой и двумя туловищами. Когда люди Пуё нашли ворону и поднесли ее вану, кто-то сказал ему: «Ворона вообще бывает черной. А тут она изменила цвет на красный, и при одной голове у нее два туловища. Разве это не предзнаменование объединения двух государств, того, что ван присоединит Когурё?» Обрадованный этим, Тэсо послал красную ворону, чтобы одновременно передать и слова, сказанные неким человеком. Посоветовавшись со своими слугами (сановниками), [когурёский] ван ответил: «Черный цвет, который является цветом северной стороны, теперь переменился и стал цветом южной страны, к тому же красная ворона — предвестница счастья. Вы нашли [ее], но не стали обладателем, а прислали к нам, так что невозможно предвидеть, какой будет судьба двух государств». Когда услышал эти слова Тэсо, он испугался и раскаялся в [содеянном].

В четвертом году (21 г.)

Зимой, в двенадцатом месяце, ван повел армию, чтобы захватить Пуё. В верховьях реки Пирюсу он заметил издали, что на берегу как будто разгуливает какая-то женщина с котлом на плече. Но, приблизившись к [этому месту], обнаружили только котел (треножник). Когда [ван] повелел /427/ приготовить в [45] нем [пищу], он сам нагрелся без огня, так что [они] смогли приготовить еду для всего войска. [Но тут] неожиданно появился здоровенный мужчина и сказал: «Этот котел принадлежит нашему дому. Моя сестра потеряла его, а ван сейчас нашел его. Разрешите же мне понести его [на себе] и следовать за вами». Потом ему дали фамилию Пуджон («Несущий котел»).

Когда прибыли в Имульлим (Римульлим), [там] остановились на ночлег. Посреди ночи услышали металлический звон. На рассвете [ван] послал людей для обследования, и они обнаружили золотую печать и боевые доспехи. Ван воскликнул: «Это Небо мне дарует!» — и принял их с почтением. Когда собирались в путь, появился [неизвестный] человек ростом девять с лишним чхок, со светлым лицом и блестящими глазами. Поклонившись вану, он сказал: «Я — Квею из местности Пунмён. Я слышал, что великий ван собирается покорить на севере Пуё, поэтому я прошу разрешить [мне] следовать [с вами], чтобы приобрести голову вана Пуё». Ван с радостью разрешил ему. И еще обратился один человек [к вану]: «[Я ваш] слуга, Маро из местности Чоккок. Позвольте мне длинным копьем указывать дорогу». И ему также разрешил ван.

В пятом году (22 г.)

Весной, во втором месяце, ван достиг с войском южных пределов государства Пуё. Вся местность — грязь и [непролазные] топи. Поэтому ван повелел выбрать удобное (ровное) место для лагеря, расседлать коней и дать отдых воинам и [этим] создать видимость, что [они] не испытывают никакого страха. Пуёский /428/ ван бросил в бой [людей] всей страны. Стремясь воспользоваться их (воинов Когурё) неподготовленностью, [он] погнал коней впереди [своих солдат], но [они] попали в грязь и не смогли двинуться ни вперед, ни назад. Тогда ван [Когурё] подал знак Квею, который, обнажив меч, с громогласным криком бросился в бой. Когда многотысячное войско [Пуё] дрогнуло и не в состоянии было двинуться вперед, он схватил пуёского вана и отрубил ему голову. Пуёсцы, уже потеряв своего вана, сильно упали духом, но, несмотря на это, не только не сдались, но и окружили плотным кольцом [когурёские войска]. Так как запасы продовольствия истощились и воины стали голодать, ван [Когурё], охваченный тревогой и не знавший, что делать, обратился к Небу с мольбой [о спасении]. Внезапно спустился густой туман, и в течение семи дней на расстоянии чи-чхок ⁵ невозможно было различить ни людей, ни предметы. Ван приказал сделать травяные кусты, прикрепить к ним вооружение и расставить их как мнимых воинов внутри и вне лагеря. [А затем] тайными путями скрытно вывел свое войско [из окружения]. При этом потеряли пойманного в Кольгучхоне необычного коня, а также большой котел, найденный в верхнем течении реки Пирюсу. Когда дошли до леса Имуллим, солдаты от голода (истощения) не могли встать, поэтому добывали дичь, чтобы накормить их.

По возвращении в свое государство ван созвал своих сановников на ымджи ⁶ и сказал там: «[Я], ничтожный человек, будучи недобродетельным, необдуманно предпринял поход на Пуё. Хотя и убили их вана, но не разбили еще это государство. К тому же мы понесли большие потери в войске и снаряжении. Все это произошло по моей /429/ вине». Затем [ван отправился] самолично почтить память погибших и навестить больных, выразить соболезнование [своему] народу. Благодаря этому все люди страны [Когурё], тронутые добродетелями и справедливостью вана, изъявили готовность отдать свою жизнь служению государству.

В третьем месяце необычный конь Кору привел [табун] из сотни пуёских лошадей в долину Чхахвегок, что за перевалом Хакпальлён.

Летом, в четвертом месяце, младший брат пуёского вана Тэсо, прибыв на побережье реки Кальсасу, основал государство и объявил себя ваном. Это был младший сын пуёского вана Кымва, но в истории не сохранилось его имя. Незадолго до того, как был убит [ван] Тэсо, [он] предугадал гибель его государства. [46] [Он] и более ста его последователей бежали в Амноккок. Там им встретился выехавший на охоту ван Хэду. Тогда они убили его и подчинили себе его народ. Прибыв сюда, [в Кальсасу], заложили столицу. И он стал ваном Кальса.

Осенью, в седьмом месяце, двоюродный младший брат пуёского вана обратился к народу Пуё: «Бывший наш ван умер, а государство исчезло, народу не на кого опереться. Младший брат вана уже бежал без оглядки в Кальса. Я также не способен, и [потому] невозможно (некому) восстановить государство». Затем с десятью тысячами людей он прибыл и покорился [вану Когурё]. Ван [Когурё] возвел его в звание вана, но поселил в Ённабу (в общине Ённа). Из-за того что /430/ на его спине была сетка выпуклых сосудов — они обозначаются иероглифом [с чтением] нак, — ему высочайше жаловали фамилию Нак («Сетка»).

Зимой, в десятом месяце, умер Квею. Вначале, когда [у него] обострилась болезнь, ван самолично навестил его и осведомился о здоровье, и тогда Квею сказал: «Ваш слуга, человек низшего происхождения, из Пунмёна, многократно был щедро облагодетельствован [ваном], поэтому даже после смерти, как и при жизни, не осмелюсь забыть о воздаянии [за великие милости]». Ван обрадовался этим словам. Затем, учитывая его великие заслуги, похоронил на южной стороне горы Пунмёнсан и повелел чиновникам (юса) в должное время [года] устраивать жертвоприношения [на его могиле].

В восьмом году (25 г.)

Весной, во втором месяце, Ыль Туджи (Ыль Тучжи) был назначен убо (министром правой руки), и ему поручено ведение военных и государственных дел.

В девятом году (26 г.)

Зимой, в десятом месяце, ван самолично повел [войско] в поход на государство Кэма ⁷, убил вана и усмирил его народ, а [солдатам] запретил брать пленных и грабить, ограничился тем лишь, что превратил эту землю в [свои] округа и уезды (кун и хён) ⁸.

В двенадцатом месяце ван государства Куда, услышав о падении [государства] Кэма, испугался, что беда может дойти до него, поэтому свое государство отдал под власть [Когурё].

Вследствие этого еще более расширились земли, освоенные [Когурё].

В десятом году (27 г.)

Весной, в первом месяце, Ыль Тучжи был произведен в чвабо (министра левой руки), а Сон Окку был назначен убо (министром правой руки).

В одиннадцатом году (28 г.)

Осенью, в седьмом месяце, напал с войском на [Когурё] ханьский наместник (тайшоу) Ляодуна. Тогда ван собрал своих /431/ министров и спросил, каковы планы отражения [противника]. Убо Сон Окку ответил: «Я слышал, что тот, кто полагается на добродетели, процветает, а погибает тот, кто опирается на силу. Ныне, когда Срединное государство настиг неурожай, царит нужда, появилось множество воров и разбойников, вдруг, ни с того ни с сего, оказалось здесь [ханьское] войско. Не может быть, чтобы на то был указ императора или его сановников, в этом лишь корыстолюбие окраинного военачальника, самовольно напавшего на нашу страну. Так как они преступили [волю] Неба и нарушили [приказания] людей, войско его не может иметь успеха. Если мы используем неприступность [мест] и совершим маневры, то непременно разобьем их». На это чвабо Ыль Туджи заметил: «Малочисленный враг [становится] добычей (более сильного) противника, и я подумал, что лучше, если войско великого [47] вана одолеет многочисленное ханьское войско хитростью, но не с помощью силы».

Ван спросил: «А что нужно сделать, чтобы одолеть хитростью?» [Ыль Туджи] ответил: «Ханьские воины прибыли сейчас издалека, чтобы сражаться [против нас], и невозможно сбить их боевой пыл. Поэтому великий ван должен, закрыв ворота крепости, терпеливо ждать, когда остынет пыл вражеских солдат, и затем уже можно будет выйти и напасть». Ван принял [этот совет], въехал в крепость Винаам и упорно оборонялся десятки дней, но ханьское войско не снимало осады.

Когда силы иссякли, а солдаты были измождены, ван обратился к Туджи: «Положение таково, что обороняться [далее] невозможно. Что же делать?» Туджи ответил: «Ханьцы полагают, что в нашей /432/ каменистой земле нет источников воды, и длительной осадой надеются довести наших людей до крайнего изнеможения. Поэтому нужно выловить из бассейна карпов, обернуть их водорослями и с небольшим количеством отличного вина послать как угощение ханьским военачальникам». Ван последовал совету и одновременно отправил [такое] письмо: «По крайнему невежеству (я), недостойный человек, совершил проступок перед Высоким государством и тем побудил [ханьского] полководца привести миллионную армию и испытывать лишения в этом неблагодатном краю. Не имея [иной] возможности выразить добрые чувства [к полководцу], посылаю только эти скудные дары для ваших приближенных». В результате ханьский полководец узнал, что в крепости есть вода и взять ее быстро не удастся. И тогда ответил так: «Наш император повелел (мне), недостойному слуге, повести в поход войска, чтобы узнать вину великого вана. Но, прибыв сюда [уже] более десяти дней назад, [я] не выяснил сути дела. Полученное сейчас письмо свидетельствует о [вашем] смирении и почтительности, а посему не осмелюсь не передать в точности эти слова императору». Затем он увел войско.

В тринадцатом году (30 г.)

Осенью, в седьмом месяце, перебежали на нашу сторону из Мэгугока человек по имени Сансу вместе с младшим братом Вису и племянником Удо.

/433/ В четырнадцатом году (31 г.)

Зимой, в одиннадцатом месяце, был слышен гром, но не было снега.

В пятнадцатом году (32 г.)

Весной, в третьем месяце, [ван] изгнал трех министров — Кудо, Ильгу и Пунгу, низвел их в простолюдины. Будучи правителями округа (пуджан) Пирю, эти три человека по жадности и низости своей забирали у людей жен и наложниц, отнимали скот и имущество, позволяли себе все, что заблагорассудится. А если кто-либо не уступал им, то избивали кнутами. Люди были крайне возмущены. Узнав об этом, ван хотел убить их, но, поскольку [они] были [прежде] подданными [вана] Тонмёна, [он] не решился применить крайнюю меру, а ограничился тем, что прогнал с должности. Вслед за этим правителем [округа Пирю] он назначил саджа Южного округа ⁹ Чху Бальсо. Вступив в эту должность, Бальсо построил отдельно большой дом и, находясь там, приказал не допускать к себе Кудо и других преступников. Но Кудо и другие явились к нему и стали умолять: «Мы — маленькие (ничтожные) люди, поэтому преступили законы государя и [теперь] не можем преодолеть стыд и угрызения совести. [Мы] просим князя (Бальсо) простить наши ошибки и предоставить нам возможность исправиться, чтобы могли умереть со спокойной совестью». Позволив им подняться, Бальсо сел рядом с ними и сказал: «Человек не может не ошибаться, но, совершив ошибку, уметь исправить ее — вот в чем состоит великая /434/ добродетель». А затем он обращался с ними по-дружески. Потрясенные и [48] пристыженные, Кудо и прочие (Ильгу и Пунгу) уже не делали зла. Услышав об этом, ван сказал: «Бальсо предотвращает преступления не строгостью, а своей мудростью, вот это можно назвать истинным искусством» — и дал ему фамилию Тэсиль («Большой дом»).

Летом, в четвертом месяце, сын вана (принц) Ходон путешествовал по Окчо ¹⁰. [Ему] повстречался ван Аннана (Лолана) Чхве Ри ¹¹, который спросил у него: «[Судя] по вашему благородному облику, вы — не простой человек. Не сын ли священного вана Северного государства (Пуккук-синван)?» Затем [Чхве] вместе с [Ходоном] вернулся [к себе] и женил (Ходона) на своей дочери. Впоследствии Ходон, возвратившись в свое государство, тайно отправил человека к дочери дома Чхве с посланием: «Если ты сможешь проникнуть в оружейный склад [своего] государства и [там] разрежешь барабан и сломаешь рог (горн), тогда я приму тебя со всем почетом, а если не сможешь, то не встречу». Ранее в Аннане были барабан и рог, которые сами издавали звуки при приближении вражеских войск, поэтому он велел ей уничтожить их.

И вот дочь дома Чхве с острым ножом тайно проникла в оружейный склад и разрезала поверхность барабана и раструб рога, а затем оповестила об этом Ходона. Тогда Ходон уговорил вана напасть на Аннан. Из-за того что барабан и рог не подавали сигналов, Чхве Ри не смог подготовиться [к отпору], и наше войско внезапно оказалось под стенами крепости.

/435/ Узнав о том, что барабан и рог повреждены, [Чхве Ри] убил свою дочь, а затем сдался.

<Некоторые говорят, что, желая уничтожить Аннан, [ван Когурё] женил своего сына на дочери аннанского вана, которую затем отправил на родину, чтобы испортить боевые доспехи>.

Зимой, в одиннадцатом месяце, покончил самоубийством сын вана — Ходон. Ходон был сыном второй жены вана, внучки вана Кальса. У Ходона было красивое лицо и изящная осанка, и поэтому ван сильно любил его и назвал его Ходон («Прекрасное дитя»). Первая жена вана, боявшаяся, как бы он не стал наследником в обход законных детей, оговорила его перед ваном: «Ходон обращается к [твоей] супруге без должного почтения. Опасаюсь, что он хочет сделать меня своей сожительницей». Ван [на это] сказал: «Ты ведь ненавидишь его за то, что [он] родился от другой [жены]?» Зная, что ван не верит ей, и боясь дурных последствий для себя, она заливалась слезами и приговаривала: «Прошу великого вана самому тайком понаблюдать, и, если это неправда, его супруга сама примет на себя [всю] вину». После этих слов великий ван не стал сомневаться в вине Ходона и, собираясь наказать, спросил у Ходона: «Почему ты сам не можешь объяснить все?» Ходон ответил: «Как я могу объяснить? Тогда выяснится вина матери (т.е. первой жены вана), что причинит огорчение вану. Можно ли будет такой поступок назвать сыновней почтительностью?» [И этими словами] он упал на [острие] меча и погиб.

/436/ Рассуждение [историографа Ким Бусика]:

Здесь нет надобности говорить более подробно об отсутствии гуманности у вана, который, поверив клевете, убил совершенно безвинного любимого сына, Но нельзя не видеть и вину Ходона. Будучи сыном, получившим порицание от своего отца, он должен был поступить так же, как Шунь, [наказанный своим отцом] Гусоу, т.е. принять [безропотно] удары маленькой палкой, а от больших палок бежать, чтобы тем самым помешать отцу совершить несправедливость. Ходон же, вместо того чтобы поступить таким образом, обрек себя на ненужную смерть. Иными словами, соблюдая малые приличия, он оказался неспособным увидеть, что такое великая справедливость, поэтому его можно сравнить разве только с принцем Синьшэнем ¹². [49]

В двенадцатом месяце сын вана Хэу был возведен наследником. Отправлен посол ко двору [императора] Хань для подношения дани. Император Гуанъу-ди восстановил вану звание ¹³. Это был восьмой год эры Ли-у (Цзянь-у) ¹⁴.

В двадцатом году (37 г.)

Ван напал на Аннан и уничтожил его ¹⁵.

В двадцать четвертом году (41 г.)

Весной, в третьем месяце, в столице выпал град. Осенью, в седьмом месяце, выпал иней и повредил хлеба. В восьмом месяце зацвели сливы.

/437/ В двадцать седьмом году (44 г.)

Осенью, в девятом месяце, ханьский император Гуанъу переправил морем войско против Аннана и после захвата этой земли учредил свои округа и уезды ¹⁶, и таким образом под власть [империи] Хань перешли земли к югу от реки Сальсу ¹⁷.

Зимой, в десятом месяце, скончался ван. Похоронили [его] на возвышенном месте у [деревни] Тэсучхон ¹⁸ и нарекли [посмертным храмовым] именем ван Тэмусин.

Ван Минджун

Звали его Хэсэкчу. Он был младшим братом ¹⁹ вана Тэмусина. Когда умер ван Тэмусин, наследник его был еще очень мал и не мог управлять государством, поэтому люди государства выдвинули [Хэсэкчу на престол].

Зимой, в одиннадцатом месяце, была [объявлена] общая амнистия.

Во втором году (45 г.)

Весной, в третьем месяце, был устроен пир для [чиновных] слуг.

Летом, в пятом месяце, произошло сильное наводнение в восточной части страны. Народ голодал, поэтому открыли [казенные] склады для оказания помощи.

В третьем году (46 г.)

Осенью, в седьмом месяце, охотясь в восточной части страны, ван добыл белую сайгу.

Зимой, в одиннадцатом месяце, появилась комета в южной части неба, но через двадцать дней она исчезла. В двенадцатом месяце не было снега в столице.

/438/ В четвертом году (47 г.)

Летом, в четвертом месяце, ван охотился в долине Минджунвон. Осенью, в седьмом месяце, снова был на охоте. Увидев каменную пещеру, он подозвал приближенных и сказал: «Когда я умру, похороните меня здесь и не делайте особой гробницы с курганом».

В девятом месяце житель Восточного Приморья Ко Чури преподнес [вану] китовый глаз, который светился ночью.

Зимой, в десятом месяце, тэга округа Чамурак [по имени] Тэсын и десять с лишним тысяч семей переселились в Аннан и покорились [династии] Хань. <В Хоу Хань шу сказано: «Тэга ²⁰ Тэсын и с ним десять с лишним тысяч человек»>.

В пятом году (48 г.)

Умер ван. Княгиня (ванху) и все слуги не осмелились нарушить его завещание ²¹, поэтому похоронили в каменной пещере и нарекли его [посмертным] именем ван Минджун. [50]

Ван Мобон

Звали его Хэу <называют также Хээру ²²>. Он был старшим сыном вана Тэмусина. После кончины вана Минджуна он унаследовал трон. Как человек, он был жесток и немилосерден, не заботился о государственных делах, поэтому народ ненавидел его.

/439/ В начальном году (48 г.)

Осенью, в восьмом месяце, было сильное наводнение, и более чем в двадцати местах произошли горные обвалы.

Зимой, в десятом месяце, сын вана Ик был возведен наследником.

Во втором году (49 г.)

Весной были посланы военачальники для нападения на ханьские Юбэйпин, Юйян, Шангу и Тайюань ²³, но благодаря тому, что ляодунский тайшоу Цай Тун осыпал их милостями и оказал доверие, были восстановлены мир и дружба.

В третьем месяце буря вырвала деревья.

Летом, в четвертом месяце, выпали иней и град. Осенью, в восьмом месяце, выехали посланцы [вана], чтобы оказывать помощь голодающему населению страны.

В четвертом году (51 г.)

С каждым днем ван становился все более жестоким — когда садился, люди служили сидением, когда ложился, подкладывал людей [под себя], и, если кто ерзал, того убивал без всякой пощады. Если кто из сановников пытался вразумить вана, он стрелял в него из лука.

В шестом году (53 г.)

Зимой, в одиннадцатом месяце, Туро убил своего государя. Туро, человек из Мобона, был среди приближенных вана. Представив возможную свою гибель, он зарыдал. Некто сказал ему: «Разве пристало плакать великому мужу? Древние ²⁴ /440/ говорили: ”Кто любит меня, тот государь, а кто притесняет меня, тот — враг”. Сейчас ван жестоко убивает людей, поэтому он — враг [своим] людям, и вы поступайте с ним [должным образом]». Со спрятанным кинжалом Туро пришел к вану, и, когда тот предложил ему сесть, он выхватил кинжал и убил вана. Похоронили вана на возвышенном месте Мобон и нарекли [посмертным] именем — ван Мобон.

Исторические записи трех государств

Книга четырнадцатая. [Конец]

Комментарии

1. Тэхэ Чурю (в надписи на стеле вана Квангэтхо — ван Тэ Чурю) — местные (когурёские) слова, а Тэмусин — их перевод на китайский. По истолкованию Ли Бёндо, слог хэ в первом слове является сокращением от *** (в реконструкции кхэм, кэм) и по значению соответствует иероглифу *** (которым первоначально передавалось местное слово ком, или «медведь»), а чурю соответствует сури («святой»), как в имени Суро, правителя Кая [Ли Бёндо, с.229]. Поэтому и имя семнадцатого вана Когурё Сосурима (***), которого также называют ваном Сохэчурю, в китайском переводе могло быть выражено как ван Сомусин (***). В Самгук юса (Ваннёк) сказано: *** (где *** ошибочно вместо *** ) — «Ван Тэхо(му)син, звали Мухюль, некоторые называют Чурю».

2. По Вэй шу (Гаоцзюйли чжуань), его звали Ёрюль (***).

3. Не только из-за географического положения, но и по условиям развития государства Пэкче этот факт не мог иметь места в I в. н.э. Такого рода явления были характерны для последнего периода существования государства Пэкче (VII в.).

4. Судя по последующим записям о поездках когурёских ванов для поклонения в храме Основателя в Чольбоне, этот храм был возведен в старой столице Чольбон (современный Хуаньжэнь в провинции Ляонин).

5. Чи и чхок — меры длины, причем чи составляет 0,8 чхока; чхок (чи по-китайски) в современном исчислении равен 0,32 м. Чи-чхок означает «рядом», «очень близко» и т.д.

6. В старину по возвращении из победоносного военного похода обычно устраивались молебны на алтаре предков, а затем происходило пиршество, на котором раздавались награды отличившимся в походе. Такое празднество называлось ымджи «пиршество по прибытии». См.: Цзо чжуань (2-й г. Хуань-гуна).

7. Упоминаемое здесь государство Кэма, судя по местонахождению, не есть Западная Кэма, или Янмэк. Ли Бёндо считает, что под этим названием, вероятно, подразумевается другое государство Кэма, расположенное в верховьях реки Амноккан [Ли Бёндо, с.231].

8. Превращение завоеванной территории в округа и уезды (кун и хён) означало, что их население превратилось в подданных государства и стало платить подати.

9. Южный округ (область), или Передний округ, соответствует округу (бу) Кванно, или Хванна, одному из пяти бу Когурё. Саджа — название должности.

10. Окчо в это время составляло уезд (хён), подчиненный дувэю восточной части ханьского округа Лолан (Лэлан). С упразднением должности дувэя в 30 г. н.э. (6-й год эры Цзянь-у императора Гуанъу династии Поздняя Хань) Окчо стало княжеством (хугук).

11. Ли Бёндо отмечает, что в китайских источниках не сообщается о Чхве Ри как о ване Лолана, хотя в этом ханьском округе имели место выступления местного населения, такие, как восстание во главе с Ван Джо, который, убив тайшоу Лю Сяна, провозгласил себя тайшоу Лолана [Ли Бёндо, с.233].

Но приведенное сообщение из Самгук саги послужило для историков КНДР (см.: Кочесон мундже ёнгу. Пхеньян, 1973, с.171— 179) обоснованием тезиса о том, что наряду с ханьским Лоланом, находившимся за пределами Корейского полуострова, в районе современного Пхеньяна был расположен центр корейского государства с таким же названием — Аннан, или Наннан (кит. Лолан), которое граничило на западе с Когурё (поглотившим его впоследствии). Раньше этот Аннан назывался Чингук и Махан. Подробнее см.: Пак М.Н. Очерки ранней истории Кореи. М., 1979, с.81— 89.

12. Синьшэнь был наследником цзиньского князя Сянь-гуна в эпоху Чунь-цю в Китае. Одна из жен князя, Ли-цзи, чтобы устранить наследника и возвести на престол своего сына, всыпала яд в пищу Сянь-гуна, обвинив в содеянном Синьшэня. Оклеветанный Синьшэнь покончил самоубийством (см.: Цзо чжуань, 28-й г. Чжуань-гуна, 2-й г. Минь-гуна, 4-й г. Си-гуна).

13. Эта запись основана на сообщениях Саньго чжи и Хоу Хань шу. В Саньго чжи (Дунъю чжуань) сказано, что Ван Ман «изменил название Когурё на Хагурё и сделал его одновременно княжеством (хугук), но в 8-м году ханьского императора Гуанъу когурёский ван отправил посла с поклоном и подношениями, и было восстановлено звание вана». Хоу Хань шу называет дату: 8-й год эры Цзянь-у, т.е. 32 г. н.э. (Дунъи чжуань).

14. Вместо Ли-у следует читать Цзянь-у. Иероглиф *** цзянь (в корейском чтении кон, или гон) заменен иероглифом *** ли для того, чтобы не упоминать табуированное личное имя основателя династии в Корё — Ван Гон.

15. Здесь неясно, о каком Аннане (Лолане) идет речь — китайском или корейском (см. примеч.11 к кн. 14). Уничтожение китайского округа Лэлан (Лолан) относится к 313 г. (к 14-му году правления пятнадцатого вана Когурё — Мичхона).

16. Ли Бёндо полагает, что речь, по-видимому, идет о передаче династии Хань когурёских земель, которые были захвачены при Ван Мане [Ли Бёндо, с.235]. Однако вполне возможно и такое предположение, что Хань расширила агрессию за счет земель корейского государства Аннан (о нем см. примеч. 11 к кн. 14).

17. Исходя из того, что древним названием уезда Чхончхон (букв. «Светлая река») в Чхонджу было Сальмэ, Ли Бёндо устанавливает значение компонента саль в названии реки Сальсу (ныне Чхончхонган) как «чистый», «прозрачный». К 4-му году правления шестого вана, Тхэджо, Когурё расширило свои южные границы до берегов Сальсу.

18. На том основании, что место захоронения семнадцатого вана, Сосурима, называлось Сосурим, Ли Бёндо считает, что и в названии места захоронения вана Тэмусина (он же ван Тэхэ Чурю), т.е. в топониме Тэсучхон, знак чхон (***, «деревня») поставлен ошибочно вместо рим (*** — «бор» и «лес»).

19. В Самгук юса (Ваннёк) он назван сыном вана Тэмусина.

20. Тэга — название одного из чинов в Когурё. Согласно Саньго чжи и Хоу Хань шу, в Когурё в подчинении вана находились чины санга, тэро, пхэджа, кочхуга, или кочху тэга, чубо, утхэсун, саджа, чоый, сонин. Тэга возглавляли администрацию областей, или «частей» (бу), государства Когурё. Тэга первоначально назывались все представители родовой аристократии, причем тэга из числа родственников вана назывались кочхуга. Некоторые названия чинов, очевидно, восходили к должностям периода родо-племенного строя. См.: Пак М.Н. Описание корейских племен начала нашей эры (по «Сань-го чжи»). — Проблемы востоковедения. 1961, № 1, с. 119 — 120, 134.

21. Об этом сообщается и в Хоу Хань шу (Дунъи чжуань).

22. В Самгук юса (Ваннёк) сказано: «Звали Эрю, а некоторые — Эу, он был старшим братом Минджуна».

В Вэй шу (Гаоцзюйли чжуань) сказано: «Со смертью Ёюля взошел его сын Макнэ (***, кит. Молай)», причем написание Молай ошибочно вместо Мобон (***). Значит, у составителя Вэй шу после Ёюля (вана Тэмусина) сразу следует Мобон и совершенно не упоминается ван Минджун, который, согласно Самгук саги, правил между ванами Тэмусином и Мобоном.

23. Юбэйпин, Юйян и Шангу расположены в районе современного Пекина. Сообщение о походе когурёских войск в район Юбэйпина, Юйяна, Шангу и Тайюани основано на данных Хоу Хань шу (Дунъи чжуань): «В 25-м году [эры Цзянь-у] курё (когурёсцы) напали на Юбэйпин, Юйян, Шангу и Тайюань, но ляодунский тайшоу Цай Тун принял их милостиво, поэтому была восстановлена их покорность». Ссылаясь на другое сообщение Хоу Хань шу (Гуанъу бэньцзи): «Ляодун отражал нападения людей [племени] мэк», Ли Бёндо полагает, что под названием мэк могли подразумеваться не когурёсцы, а другие племена, населявшие район к северу от китайской стены (сюнну, сяньби, ухуани) и часто тревожившие Китай. Поэтому запись о нападениях курё (т. е. когурё) он считает маловероятной [Ли Бёндо, с.237].

24. Далее приводится цитата из Шу цзина (Шан шу, Тайши, 2).