|
№ 94 Рапорт командира канонерской лодки «Манджур» капитана 1-го ранга Сергеева 2-го от 2/15 марта 1912 г. События в феврале могут быть охарактеризованы следующим положением. С одной стороны, генерал Ли делает настойчивые, но безуспешные попытки к признанию за его властями в Учане и Ханьяне [232] официального положения, с другой — в среде республиканского лагеря сначала скрыто, а потом явно начинается раскол, приведший, наконец, к перевороту 15 февраля. Несмотря на избрание Юань Ши-кая президентом, в Учане к нему относятся крайне подозрительно; к югу от Янцзыцзяна — даже враждебно. В середине февраля недоверие к нему приняло в Учане, держащем в руках главные нити военного командования и наиболее сильную армию, такую форму, что военный министр Сун У, душа революции и человек, имевший безграничное влияние на генерала Ли, командирован в Пекин, чтобы потребовать от Юань Ши-кая объяснений по четырем вопросам: 1) почему манчжурский двор не уехал из Пекина; 2) почему той же судьбы не разделяет гвардия; 3) почему войска Дуань Ци-жуя, обязавшиеся специальной конвенцией идти на Пекин для содействия водворению республики, продолжают занимать позиции на границе Хубэйской провинции; 4) почему Юань Ши-кай медлит со своим приездом на юг для принесения официальной присяги на верность республике. Командировка Сун У в Пекин не состоялась из-за бунта и переворота, происшедшего в Учане в ночь на 15 февраля. 31 бригада, возвратившаяся из Сычуани и состоявшая из старых солдат, недовольная устранением ее от временного управления, произвела военный бунт, обвиняя Сун У и его партию, состоявшую из китайской молодежи, получившей образование за границей, в числе которой заметное место занимал военный советник генерала Ли [Юань-хуна] — Ши Лун, в присвоении казенных сумм и непотизме. Командир 2 дивизии со всем семейством был убит, а также были убиты и некоторые чины военного министерства; Сун У в сопровождении командира 4 дивизии и своего штаба скрылся на одной из иностранных концессий в Ханькоу. Дома этих лиц в Учане были разграблены. Бунт этим не ограничился. Солдаты, желая проверить наличие государственной казны, ворвались в местное казначейство, причем при проверке сами разграбили и унесли около 200 000 долларов. Военным министром солдаты избрали энергичного властолюбивого командира 31 бригады Цзян Гуань-да. Многие чиновники республиканской партии, молодые образованные китайцы, с трудом успели скрыться, избегая покушений на свою жизнь. Генерал Ли уступил солдатам и устранил от дел правления большую часть молодежи. В день бунта все ворота в Учане были заперты, что деморализующе подействовало не только на китайское население, но и на европейцев; ожидались большие волнения. Единомышленники Сун У предполагают, — и это они не скрывают от иностранных консулов в Ханькоу,— предпринять из Ханьяна экспедицию на Учан для возвращения власти. Насколько их план [233] осуществим, пока трудно сказать, но, по достоверным сведениям, верные Сун У войска, расквартированные в Ханьяне, Люцзямяо и на реке Хань, сосредоточены в Ханьяне и, видимо, лишившиеся власти младо-республиканцы готовятся к каким-то действиям. Раскол республиканских партий произвел на европейскую колонию сильное впечатление и побудил генерала Ли сделать новые попытки к признанию за Учанским правительством официального положения в связи с провозглашением Юань Ши-кая президентом республики. Среди консулов, однако, не существовало единства мнений. В то время как Русский Генеральный Консул вместе с французским, американским и японским, считал полезным вступить в деловые полуофициальные сношения с Учаном, Британский Консул, за несколько времени перед этим разошедшийся с Учанцами из-за вопроса о железной дороге Пекин — Ханькоу, по общему мнению, весьма неосторожно и нескромно огласил данную ему ранее инструкцию — не признавать учанских властей ранее разрешения общего вопроса о признании Китайской Республики. Это впрочем не помешало англичанам допустить в смешанный консульский суд — республиканского судью, не признанного ни одним иностранным консулом. Не добившись своего официального признания, генерал Ли для устранения возможных волнений в Учане решился на смелую меру: отправку солдат, на которых он не мог вполне положиться, — на родину. Около 5000 Учанского гарнизона было отправлено в провинцию Цзянси. Хотя в Учане в конце февраля и наступило спокойствие, но по мнению знающих лиц, будущее может готовить в Ханькоу самые неожиданные случайности. Настроение среди нынешних заправил в Учане — старых солдат — заметно враждебное к европейцам. Уже были столкновения с иностранной полицией, причем последняя была забросана каменьями. Беспорядок был произведен собравшимися на английской концессии около китайского театра китайскими солдатами, для усмирения которых англичане были принуждены выслать военную силу. Разбежавшиеся китайские солдаты скрылись в китайском городе и виновных в беспорядке не представилось возможным найти. На русскую концессию впуск китайских солдат мною разрешен в очень ограниченном количестве, причем у всех входящих солдат непременно отбирается оружие. В Учане при аресте одного иностранца был случай, когда солдаты, задержавшие его, хотели расправиться с ним на месте, не доставляя его к властям. Бывший военный министр Сун У в оправдание себя и для распространения не только среди своих приверженцев, но и вообще [234] китайского населения, выпустил свое воззвание, в котором он доказывал свою полную невинность в обвинении его в растрате, непотизме и развратной жизни и ссылался на результаты обыска перед разграблением солдатами его дома. Это воззвание произвело сильное впечатление на очень многих старых солдат министра, потребовавших немедленного наказания виновных, для чего они даже были готовы произвести немедленное нападение на Учанский гарнизон, но были остановлены самим Сун У, уговорившим их не подниматься на Учан, дабы не портить общего начатого дела революции. Ввиду происходящих в последнее время частых беспорядков в Учане и раздоров между республиканскими партиями генерал Ли для успокоения населения издал следующую прокламацию: «В настоящее время в Учане образовалось большое количество обществ и партий, которые все утверждают, что работают для блага республики. Теперь новое правительство еще не установлено и не признано всеми иностранными державами. Основание нации не может быть твердо, если цель всех классов и обществ не одна и та же. Различные общества, не одних и тех же взглядов, часто враждуют между собою из-за мелких несогласий и разницы во взглядах. Иногда бывает также, что общества направляют свою деятельность для частных дел и достижения нежелательных целей. Эта деятельность, связанная с различными коммерческими операциями и частными попытками захватить власть в свои руки, порождает всегда разные смутные слухи, следствием которых являются затруднения и беспорядки. Подумаем о нашем критическом положении в денежном отношении и тяжелом положении нашего народа. Наш народ — как будто лодка в середине быстрого потока между высокими скалами. Волны, высокие как горы, еще ухудшают положение и весла почти все сломаны. В этом положении всегда можно ожидать кораблекрушения, даже тогда, когда весь экипаж дружно работает вместе. Представьте себе, какой же будет результат, если экипаж взбунтуется! Если мы будем ссориться между собою, мы добьемся только разделения нашей страны между иностранцами и даже потеряем шанс остаться под игом манчжуров. Когда я думаю об этом, мое сердце холодеет и останавливается и виною в этом вы — разные общества и партии. К несчастью, я был выбран в Вице-Президенты республики в то время, когда многие стараются получить побольше власти для достижения своих собственных частных целей. Я очень много думал о том, чтобы покинуть мой пост для того, чтобы показать вам, что не добивался и не дорожу властью. Но в это критическое время я не могу оставить моего народа в [235] несчастьи. Я должен отдать всю свою жизнь для процветания своей страны. Общества и партии, — если вы желаете погубить страну и меня, — продолжайте Вашу деятельность. Но если вы хотите спасти страну — все ваши общества и партии должны кончить свое существование, все их знаки и отличия должны быть уничтожены. Тогда только возможно будет общее единение. Только тогда будет обеспечено существование нашей республики. История нашей страны будет украшена геройскими подвигами и вы будете основами ее благополучия. Эти слова я пишу с самою глубокой искренностью и, если вы отвергнете мои советы, то я покину свой пост и уйду в горы, чтобы там, в уединении, не видеть, как вами будет уничтожена эта большая нация». Настоящее воззвание, по-видимому, произвело желаемое впечатление, и в настоящее время беспорядки в Учане прекратились. Опасения за ближайшее будущее в Учане, однако, продолжают существовать, несмотря на казнь нескольких человек-бунтовщиков [...]. ЦГАВМФ СССР, ф. 417, оп. 1, д. 35479, лл. 191—193. |
|