Пекин, 13/26 октября 1911 г.

Милостивый Государь Анатолий Анатолиевич,

В дополнение к донесению от 5 октября за № 91, имею честь представить Вашему Превосходительству перечень дальнейших событий в связи с революционным движением на юге Китая. При этом мне по-прежнему приходится ограничиваться лишь отрывочными сведениями, так как ввиду принимаемых здешним Правительством самых строгих мер против распространения известий из южных провинций, представляется невозможным дать общую картину совершающихся событий. Такая строгость Правительственной цензуры объясняется прежде всего серьезностью положения на юге и тем, что до сего времени все оптимистические сведения, печатаемые на столбцах официальных газет, опровергались имевшими в действительности место фактами, сведения о которых рано или поздно доходили до столицы и становились общественным достоянием. Что же касается до телеграфных сношений здешних Миссий с Консульствами в Ханькоу, то хотя телеграф и функционирует, но телеграммы доставляют с значительным опозданием и часто с пропусками; частные же телеграммы, касающиеся революционного движения, китайским телеграфом не принимаются.

При всей этой неосведомленности в настоящее время можно все-таки установить с полной достоверностью, что пока успех лежит всецело на стороне революционеров. Действительно, начавшееся 4 октября обходное движение революционными войсками позиций генерала Чжан-бяо, стоявшего с оставшимися верными правительственными войсками Хэ-наньской провинции, кончилось полной победой революционеров. Войска Чжан-бяо бежали к северу, оставив на месте обоз, среди которого по некоторым сведениям находилось 7 пулеметов. Около 400 солдат перешло на сторону революционеров. Интересно отметить, что в этом столкновении со стороны мятежников участвовали главным образом навербованные ими из местных жителей рекруты. Находящиеся под командой генерала Са[Чжэнь-бина] суда пытались оказать поддержку правительственным войскам, но стрельба их была крайне несовершенна. Вообще, по-видимому, флот Са, состоящий из пяти речных канонерок, особой роли играть не может; во всяком случае он не препятствует свободному передвижению революционных [219] войск с одного берега на другой, и кроме того, по последним сведениям Генерального Консула нашего в Ханькоу, флот этот обнаруживает склонность передаться на сторону революционеров.

Часть правительственных войск пыталась идти в обход на Ян-ло, чтобы, перейдя реку несколько ниже Ханькоу, атаковать Учан с тыла. Однако попытка эта не удалась. Войска генерала Ли вновь отбросили их к северу, где самые передовые отряды правительственных войск укрепляются в траншеях, имея с обоих флангов болота. Между тем, пока главная часть правительственных войск собирается под командой Военного Министра Инчана у Син-Ян-чжоу в 220 километрах от Ханькоу, революционное движение продолжает возрастать. На сторону революционеров перешли население и гарнизон в Чанша, Ичане и Кьюкианге. По-видимому, в планы революционеров входит овладеть правым берегом Янцзекианга и вообще провинциями к югу от названной реки, хотя командующему революционной армией генералу Ли-юан-хуну приписывается намерение, будто бы высказанное в разговоре с посетившими его европейцами, двинуться при первой возможности по направлению к столице. Переход городов на сторону мятежников происходит вполне миролюбивым образом. Гарнизон провозглашает себя сторонником нового режима, правительственные власти бегут, а главная часть населения, в душе сочувствуя революционерам, относится спокойно к совершающейся перемене, лишь бы ему была обеспечена возможность продолжать мирное занятие своей торговлей. К сожалению корректный и гуманный (относительно иностранцев) образ действий мятежников омрачился чрезвычайной жестокостью, проявленной ими в отношении маньчжур, притом не только чиновников, но и частных лиц. Все опознанные революционерами маньчжуры подвергаются безжалостным преследованиям и казни.

Европейское население Ханькоу, ввиду постоянно возникающих, в связи с изменившимся, положением вещей, новых вопросов, принуждено было, за отсутствием каких-либо правительственных органов, установить через своих консулов правильные сношения с революционными властями. Такое невольное установление столь необычного положения вещей оказалось на практике тем более легким, что революционеры, как я упомянул, продолжают вести себя с большой корректностью по отношению к иностранцам. Генералом Ли было назначено специальное лицо для сношения с иностранцами. Само собой разумеется, при всех этих сношениях вопрос о признании временного Правительства не возбуждается. В настоящее время в Ханькоу прибыл английский адмирал Уинслое, который принял деятельное участие в делах европейской колонии в Ханькоу. Так, при обсуждении вопроса о военной контрабанде, список каковой был сообщен консульскому корпусу генералом Ли, с предупреждением, что суда с такой контрабандой [220] будут подвергаться захвату, английский генерал высказал мнение, что он не считает себя вправе противиться этому заявлению. Здешний английский Посланник, коему, как Декану был передан запрос из Ханькоу, доложил дело на усмотрение Дипломатического Корпуса, высказав мнение, что хотя юридически суда должны иметь по-прежнему право провозить все, что не запрещено трактатами, но практически ввиду тревожности положения, целесообразнее было бы воздерживаться от провоза того, что входит в понятие военной контрабанды. Мнение это мною было передано нашему Генеральному Консулу в Ханькоу, как Декану консульского корпуса. Точно так же английский Посланник высказался за невозможность уклоняться от всяких сношений с революционерами, не предрешая этим вопроса об отношении Держав к событиям в Ханькоу, о чем также поставлен в известность Ст. Сов. Островерхов ⁴. Тот же адмирал настаивает, между прочим, на необходимости в целях обеспечения безопасности концессий, отодвинуть их границу до линии железной дороги и выселить китайское население с этой полосы земли. Предложение это, принятое единогласно на заседании Консулов в Ханькоу, передано мною, по инициативе Старшины Консульского Корпуса, на обсуждение здешних Представителей.

Что же касается до мер, принимаемых Правительством, то пока таковые заключаются в сосредоточении возможно большего количества войск для борьбы с революцией. Войска эти направляются к Синь-ян-фу, находящемуся, как известно, на Пекин-Ханькоуской железной дороге в 220 километрах от Ханькоу. Командированные нашим Военным Агентом на названную линию офицеры могли убедиться, что на юг беспрерывно следуют воинские поезда, причем благодаря почти удвоенному жалованию, солдаты идут довольно охотно. Генерал Инчан со своим штабом проживает у станции Синь-ян-фу. Дорога по всему протяжению усиленно охраняется, причем для охраны моста через Желтую реку откомандирована целая бригада. Ныне выясняется, что против революционеров направлены 4-я и 2-я дивизии целиком и части 1-ой и 6-ой дивизий, что составляет по приблизительному подсчету нашего Военного Агента от 15 000 до 21 000 человек при 96—150 орудиях. Пока во главе этих сил стоит генерал Инчан, так как переговоры с Юань Ши-каем до сего времени не привели ни к каким результатам. Юань твердо стоит на своем, т. е. настаивает на предоставлении ему полной и неограниченной власти для усмирения восстания, а следовательно и подчинения ему Инчана, а не предлагаемое Правительством совместительство во власти с последним. Между прочим все посланные здешними Миссиями для наблюдения за действиями правительственных войск офицеры, а равно и корреспонденты различных газет, получившие от Вай-ву-бу ⁵ разрешение проехать на юг, должны были вернуться в Пекин, так как военные власти не допускают [221] пребывания их на месте и на все просьбы о разрешении отвечают официально отказом, мотивируя его тем, что в данное время идет речь о подавлении простого бунта, а не о каких-либо военных действиях. Такой ответ был дан Вай-ву-бу на мое обращение о допущении в район военных действий прибывшего сюда на маневры Капитана Генерального Штаба Филиппова и Капитана Тагаринова.

Имея в своем распоряжении до 20000 войск, Правительство конечно сумеет справиться с революционным движением, если бы оно могло вполне рассчитывать на это войско. Таким образом ныне все зависит от того, насколько войска окажутся лойяльными и пойдут против революционеров. Малейшее колебание в этом отношении грозит самыми серьезными последствиями для Правительства, вот почему так опасно промедление в назначении Юань Шикая, присутствие которого несомненно содействовало бы воодушевлению в рядах империалистских войск ⁶.

Общее положение вещей осложняется еще тем, что восстание наблюдается кроме долины Янцзы и в других пунктах Империи. Так ныне получено известие, что большой город Шэн-сийской провинции Си-нань-фу находится в руках революционеров и что волнения возникли также в южной части провинции Гань-су среди тамошнего мусульманского населения. Все эти события, раздуваемые самыми фантастическими слухами, порождают тревожное настроение во всех частях Китая. Из отдельных городов доходят сведения о царящем там паническом настроении, связанных с ним денежных кризисах. В Тянь-цзине, между прочим, имели место волнения среди учеников высших школ. В Шанхае и Кантоне также идет сильное брожение. Не менее тревожные сведения сообщаются из Нючжуана и Куанченцзы, причем передают, что в последнем пункте власти не решаются, ввиду возбужденного состояния солдат, отправлять войска на юг. Вообще волнения в южных провинциях, по-видимому, до некоторой степени отражаются и в Маньчжурии, главным образом вследствие присутствия там переселенцев из Ху-бэйской и Ху-наньской провинций. Замечаемое повсеместное брожение может принять самые серьезные размеры, если Правительству не удастся нанести быстрый и решительный удар возникшему на юге восстанию.

Само собой разумеется, что события в южном и центральном Китае отразились и на настроении в столице. Передают, что Князь Регент и Двор с большим вниманием и беспокойством следят за происходящим и видимо начинают понимать серьезность положения и опасность, угрожающую династии. В первые дни по получении известий о взятии Учана здесь царствовала большая тревога: как я уже имел честь доносить, население, напуганное слухами о готовящемся мятеже, бросилось вынимать свои вклады из банков, спеша менять бумажные [222] деньги на серебро. Многие состоятельные люди уехали из Пекина, особенно маньчжуры, некоторые же ограничились тем, что отправили в безопасные места, преимущественно в Шанхай, свои семьи. В настоящее время тревога значительно ослабела и хотя здесь продолжают предвидеть возможность беспорядков и анархии, в случае победы революционеров, но относятся к такой перспективе гораздо спокойнее.

С глубочайшим почтением и таковою же преданностью имею честь быть

Милостивый Государь

Вашего Превосходительства

покорнейшим слугой Коростовец.

Комментарии

4. Статский советник Островерхов — царский генеральный консул в Ханькоу.

5. Вай-ву-бу (Вайубу) — министерство иностранных дел Китая.

6. Т. е. сторонники маньчжурской империи, правительственные войска.