КОЗЛОВ П. К.

Тянь-шань, Лоб-нор и Нань-шань

Глава вторая

В ОБЛАСТИ СРЕДНЕГО ТЯНЬ-ШАНЯ

(Продолжение)

Бугур как один из общего кольца оазисов Кашгарии. Оазис Бугур расположен в той знаменитой культурной, местами прерываемой, полосе Кашгарии, которая с отдаленных времен опоясывает пустыню Такла-макан кольцеобразно и по которой проходит исторический путь из Восточного Туркестана во Внутренний Китай. Абсолютная высота этой благодатной полосы колеблется от 3 до 5 тыс. футов, а охватываемое ею внутреннее пространство Кашгарии представляет обширную мертвую пустыню, местами каменистую, местами песчаную...

«Горные хребты,— образцово характеризует Н. М. Пржевальский,— вдоль которых исключительно расположены оазисы Центральной Азии, обусловливают собою как их происхождение, так и дальнейшее существование. Со снеговых вершин этих хребтов бегут более или менее значительные речки, которые выносят к подошвам своих родных гор вымытую с них же плодородную землю и, осаждая здесь ее в течение веков, накопляют пригодную для культуры почву. Этим путем, а также орошением уже готовых подгорных лёссовых залежей образовались все оазисы, которые и ныне продолжают орошаться и оплодотворяться теми же горными речками. Последние, обыкновенно, разводятся жителями по полям на множество мелких канав, так называемых арыков, и не выходят за пределы оазиса; только более крупные реки выбегают дальше в пустыню. Но везде в оазисах, как и во всей Внутренней Азии, лишь щедрое орошение пробуждает, на здешнем жгучем солнце, богатую растительную жизнь. Сплошь и кряду можно видеть по одной стороне оросительного арыка прекрасное хлебное поле или [152] фруктовый сад, а по другой, тут же рядом, оголенную почву, которая протянулась иногда на многие десятки верст.

Таким образом, центральноазиатские оазисы, площадь которых, даже вместе взятых, слишком невелика, сравнительно с пространством; всей Гоби, являются как бы островками в обширном море пустыни» (Пржевальский Н. М. Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки. СПб., 1883, стр. 68—69).

Таким отрадным островом и был для нас оазис Бугур, принадлежащий к Карашарскому округу и расположенный по трем главным рукавам реки Динара (Оазис Бугур лежит на 3380 футов над уровнем моря). Он простирается до 12 верст в длину и до 20 верст в ширину по течению реки, занимая площадь около 100 квадратных верст. Административный (В Бугуре проживает китайский чиновник, участковый начальник, при нем состоит помощником местный бек (Юсуп-бек)) и торговый центр Бугура состоит из непрерывного ряда земляных фанз (домов), сложенных из необожженного кирпича. По сторонам разбросанно стоят фанзы-особняки с прилежащими полями владельцев.

Желтоземная (лёссовая) почва описываемого оазиса дает хорошие урожаи. В наше там пребывание (20 августа) пшеница была сжата и земля приготовлялась к следующему посеву. Кукуруза еще стояла на корне. Огородные овощи, а также дыни и арбузы разводятся в изобилии. Плодов же яблок, груш и винограда сравнительно мало, но персиков и абрикосов в достаточном количестве. Я видел несколько больших садов, где исключительно были или одни персиковые деревья, или абрикосовые; по сторонам сада, у стен, стоят серебристые тополи. Такие сады, по словам туземцев, отдаются в аренду торговцам, сбывающим фрукты на здешнем базаре.

Население Бугура. В оазисе Бугуре считается 585 домов с населением около 2320 человек (*). В этнологическом отношении бугурцы, как и вообще кашгарцы, «представляютномесь арийцев иранской ветви с тюрко-монголами. Об этом несомненно свидетельствуют их телесные признаки, присущие обеим смешавшимся расам, а отчасти и самый язык, в составе которого заключается много древнеперсидских слов» (Певцов М. В. Труды Тибетской экспедиции. Ч. 1. Путешествие по Восточному Туркестану, Куэнь-луню, северной окраине Тибетского нагорья и Чжунгарии в 1889—1890 годах. СПб., 1895, стр. 143).

Дунгане, проживающие в небольшом числе в карашарском округе, суть эмигранты из Внутреннего Китая, переселившиеся в этот округ и соседнюю с ним Чжунгарию большею частью в последнее, десятилетие. Старожилов же дунган, оставшихся в упомянутых странах от инсуррекции 1862—1877 годов, гораздо меньше.

В центральной части оазиса, на левом берегу реки Конче, расположена старая крепость. Внутри крепости находится базар, состоящий из длинной улицы с маленькими лавочками, принадлежащими большей частью дунганам, а остальное пространство занято домами и садами. К западу от крепости, на правом берегу Конче, построена китайцами цитадель, в которой в наше там пребывание помещалась ланцза китайских войск».

Ущелье реки Конче-дарьи. 26 августа на утренней заре мы покинули Курля; часом позднее, когда солнце успело осветить окрестность, наш маленький караван уже проходил весьма живописным ущельем Курук-тага, прорываемым стремительным течением реки Конче. В этом ущелье находится мазар Калки с садом и домами шейхов, расположенный на левом берегу речки на междугорной площадке. «Местоположение мазара,— пишет М. В. Певцов (Певцов М. В. Труды Тибетской экспедиции, ч. 1. Путешествие по Восточному Туркестану, Куэнь-луню, северной окраине Тибетского нагорья и Чжунгарии в 1889—1890 годах. СПб., 1895, стр. 335), — окруженного красивыми горами, на быстрой реке, несущей свои воды крупными волнами, поистине очаровательное». По выходе из ущелья мы свернули с большой дороги, ведущей в г. Карашар, держа путь на северо-северо-запад. К вечеру достигли урочища Шикшин, которое орошается водою отводного рукава реки Хайдык-гола.

Урочище Шикшин и его обитатели. Означенное урочище протянулось с северо-запада на юго-восток. Длина его в этом направлении 40—50 верст, ширина же не более 20-ти. Население — калмыки, подчиненные хану. Численность их доходит до 1000 юрт, что составляет 11 сумунов (волостей). Всеми ими управляет старший зангин — Ергачике.

В западной части урочища, по берегам ручьев, стоят вековые карагачи (Ulmus campestris), среди которых виднелись заросли тала; как редкость выделялся на горизонте высокий серебристый тополь; между древесной растительностью блестели золотистым, цветом заросли чия (Lasiagrostis splendens), в которых скрывался всадник с лошадью.

Описываемое урочище обитаемо круглый год. Осенью здесь стоят со своими стадами монголы, покинувшие Юлдусское плато. В соседней пустыне держатся харасульты (Gazella subgutturosa), порою забегающие на окраины богатой растительностью долины.

Долина реки Xайдык-гола. На следующий день, продолжая путь в прежнем направлении, мы через несколько часов поднялись на вершину каменистой гряды, откуда открылся вид на долину нижнего течения Хайдык-гола. Среди перемежающейся богатой древесной, кустарной и травянистой растительности группировались юрты калмыков, стойбища которых в густых зарослях чия обозначались струями дыма, поднимавшимися из их подвижных жилищ. Там и сям виднелись глиняные постройки. Далеко на северо-западе по стройным тополям и белевшим зданиям можно было различить ставку торгоутского хана.

Прибытие к экспедиции. Немного спустя мы вступили на берег знакомой нам реки Хайдык-гола. Ее воды неслись довольно быстро. Ширина Хайдык-гола в этом месте простирается до 50 сажен, а глубина около 2 сажен. Правый берег значительно возвышается над низменным левым, на который мы перебрались при помощи утлого челнока, позволившего сидеть только двум человекам при соблюдении строгого равновесия. Лошадей же пустили вплавь. Вблизи переправы я узнал от встречных торгоутов о месте расположения главного бивуака нашей экспедиции, а через час уже радостно пожимал руки своим товарищам.

Звери и птицы долины нижнего Хайдык-гола. Здесь, в нижнем течении Хайдык-гола, долина реки значительно расширилась: горы остались западнее. Благодаря достаточному орошению, долина нижнего Хайдык-гола покрыта пышной растительностью, которая, в свою очередь, привлекает многих животных. В высоких камышах живут во множестве кабаны, опустошавшие по ночам поля, засеянные кукурузой. Владельцы полей устраивали засады и вышки, на которых сторожили зверей, и оттуда стреляли по смелым кабанам. На более возвышенных местах укрывались волки, не менее дерзко нападавшие на баранов. Изредка можно было заметить лисицу и зайца. По вечерам кружили летучие мыши.

Следование с В. И. Роборовским. Первую треть сентября экспедиция следовала в полном составе по южной окраине гор, лежащих к северу от обширного озера Баграш-куля. Поднимаясь на вершины увалов, мы по временам видели это обширное озеро. Оно представлялось в виде серой мутной площади, не привлекавшей взор наблюдателя; подобное явление, конечно, обусловливалось массой тончайшей пыли, плававшей в воздухе и сокращавшей кругозор.

Придя в ущелье реки Нарин-Киргут-гол, экспедиция разбила свой бивуак на берегу живописного альпийского озера Нарин-Киргут-нора.

Озеро Hарин-Киргут-нор. Означенное озеро заполняет дно узкого, обставленного каменными боками, ущелья и простирается с севера на юг, на высоте около 6370 футов над уровнем мюря.

К северу, откуда струились прозрачные воды реки того же названия, долина имеет мягкий характер; к югу, наоборот, заполнена массой больших и малых камней, обломками скал, наваленных в хаотическом беспорядке. Образование озера, по всему вероятию, надо приписать природному заграждению ущелья. Эта естественная плотина так низка, что при летних периодических поднятиях уровня озера воды его сливаются по крутому каменистому ложу, служащему продолжением ущелья.

Прелестный голубовато-зеленоватый цвет водной поверхности давал возможность различать дно на глубине 1 сажени и даже более вблизи западного берега, который, подобно южному, устлан грудами крупных обломков скал. Подальше от берега глубина озера так велика, что дна уже не видно. Только у северного берега, где река, питающая озеро, отлагает массу ила, оно значительно мельче. На скалистом восточном берегу резко выделяется древняя береговая черта. Во время нашего, пребывания зеркальная поверхность озера окрашивалась на солнце во всевозможные цвета и, будучи обрамлена темными скалами, казалась очаровательной; по ней плавали бакланы, гагары и утки-нырки, охотясь за рыбой, которой, по словам торгоутов, довольно много в озере. [162]

По временам на берегах озера останавливались и другие пролетные птицы, которые после временного отдыха направлялись к югу. В прибрежных кустах густого тальника, окаймляющего берега Нарин-Киргут-гола, ютились мелкие птички, спустившиеся с верхнего пояса гор; тут были: дрозд черно-горлый (Merula atrigularis), синички малая (Leptopoecile Sophiae) и голубая (Cyartistes cyanus), крапивник (Anorthura pallida), горихвостка (Ruticilla rufiventris) и многие другие.

Бабочки в это время встречались только изредка; отсюда добыты в нашу коллекцию Colias Erate и Saiyrus Arethusa.

Экскурсия на истоки реки Алго. Здесь пришлось вновь расстаться с главным караваном; на этот раз всего на несколько дней. В. И. Роборовский, следуя с верблюдами, придерживался более доступных гор; его маршрут в первой половине шел на восток, а затем круто на север; перевалив через главный хребет, он таким образом спустился в долину реки Алго. Я же, будучи налегке (Караван состоял из одной вьючной и трех верховых лошадей), пересек тот же хребет на меридиане описанного озера; кроме того, проехал на верховье реки Алго, познакомился с другим альпийским озером и направился снова вниз, к месту соединения с главным караваном.

Перехожу к более подробному рассказу о своей поездке.

11 сентября мы оставили одно из красивых мест, когда-либо занимаемых бивуаком, и вскоре разошлись по сторонам. Теперь меня сопровождали урядник Жаркой и местный торгоут в качестве проводника.

Ущелье Нарин-Киргут-гол. Ущелье Нарин-Киргут-гола, как и все ущелья южного склона исследуемых гор, обставлено узкими островершинными отрогами, отделяющимися от главной оси хребта. В нижнем и среднем пояюах гор отроги, вследствие сухости воздуха, скудно прикрыты пустынной растительностью и производят удручающее впечатление. Но долины отличаются иным характером: по ним несутся быстрые речки, а местами бьют родники, в них живут земледельцы, а повыше пастухи со своими стадами. Пышные травы чередуются со множеством кустарников; тополевые рощи достигают значительных размеров и осеняют журчащую воду; разбросанно стоят столетние ильмы-великаны. На склонах, обращенных к северу, зеленели большие и малые еловые лески; по сторонам расстилались золотистым ковром осенние травы, которые в этой зоне часто виднелись и на полуденном скате.

Пройдя около 20 верст вверх по ущелью на север, мы прибыли к месту слияния двух речек, образующих Нарин-Киргут-гол. Главная течет с северо-запада; а второстепенная — Хархат-гол — прямо с севера. Долины обеих речек очень сходны, как по внешнему виду, так и растительностью. От слияния речек горы приняли более величественный вид. Больших и малых валунов, лежащих на дне, прибавилось значительно. Растительность уже заметно [163] стала беднеть по мере приближения к гребню хребта и наконец встречались одни лишь низкорослые кустарники (Caragana), покрывавшие сухие русла.

Климатические особенности гор. В виду белеющих вершин гор мы остановились ночевать. Погода неожиданно испортилась: быстро набежавшие с юго-запада облака окутали горы. Позднее загрохотал гром и посыпалась снежная крупа, к счастию, ненадолго: к 10 часам вечера прояснилось; временное затишье нарушалось порывистым ветром. Темно-голубой свод неба был замечательно чист и усыпан ярко блестящими звездами. Торжественная тишина царила в горах и не нарушалась журчанием застывших ручьев.

Утром кругом все было бело: совершенно зимняя картина. Какие быстрые переходы! Накануне, правда значительно ниже, мы ловили бабочек (Parnassius Discobolus), стреляли азиатских бекасов (Gallinago stenura), суслики резвились подле дороги, а наутро — зима, в палатке 2—3° С мороза (На вершине же перевала термометр в тени показал —8,5° С, что при северном ветре было ощутительно). Речка в тихих, местах покрылась льдом, и чем выше, тем он был толще.

С нашим пробуждением проснулись и пернатые обитатели: металлическим звонким голосом пронесла свою песнь завирушка (Accentor fulvescens); с беспокойным криком пролетела над дремлющей рекой водяная оляпка (Cinclus leucogaster); высоко отозвалась клушица-грион (Pyrrhocorax graculus) громкому посвистыванию улара (Megaloperdix himalayensis); дозором полетел бородач-ягнятник...

Подъем на перевал Беергин-дабан. Подъем на перевал удовлетворительный, но крайне каменистый. Выпавший снег слегка облегчил наше движение. По снежной пороше отлично выделялись следы мелких грызунов и аргали. В 7 часов утра мы уже были на вершине Беергин-дабана, возвышающегося на 13 080 футов над уровнем моря.

Наш проводник с благоговением подошел к обо (священная груда камней) и, читая молитву, бросил камень к тем многочисленным осколкам разрушенных пород, из которых с давних времен образовалась высокая коническая сопка, увенчанная рогами зверей, лоскутками материй, палками и прочими приношениями странников.

Характеристика снегового хребта. Рассматриваемые горы от реки Хабцагай и далее к востоку имеют разнообразный характер. В западной своей части главная цепь — скалистый хребет — превышает снеговую линию, коротко и круто обрываясь к северу, и, наоборот, широко расплываясь к югу. Немного восточнее меридиана озер хребет уже лишен вечного снега и по мере удаления в ту же сторону постепенно понижается. Растительность его в западной части лучше, особенно на северном склоне. Восточная же, значительно менее высокая часть хребта, крайне бедна растительностью: еще более бедны горы Чоль-таг, к которым примыкают на востоке описываемые горы. [164]

Вид с его вершины. На севере, с перевала,- представилась следующая картина: за холмистым плато, протянувшимся с запада на восток, виднелись снеговые хребты. Первый западнее и ближе, второй восточнее и дальше; на обоих лежал снег, но у последнего несколько восточнее чернели обнаженные вершины. В этом хребте среди снеговых гор_у по словам проводника, находится перевал Шаргын-дабан, чрез который пролегает дорога в г. Урумчи. С него течет река Шаргын-гол — левый приток Алго.

Спуск с перевала. Спуск с перевала значительно труднее подъема, крут и в верхнем поясе хребта каменист, кроме того, на нем местами залегал глубокий (до 2 футов) снег. Вечные снега соседних вершин ярко блестели на солнце; их нижняя граница на северном склоне поднимается выше 12 500 футов над морем. Немного западнее Беергин-дабана красовались более величественные снеговые вершины. От подножья скалистой части хребта сбегал мягкий луг, перерезаемый довольно часто каменистыми руслами горных потоков. Общая крутизна северного склона так велика, что на 10-верстном расстоянии падение его превосходило 1 версту (4000 футов).

Спускаясь в долину реки Алго, мы увидели пасущийся скот, а немного позднее и дым, клубившийся из жилищ кочевников. Эти последние еще теснее группировались ниже по течению реки. К северо-западу холмистое луговое плато, изборожденное руслами периодических потоков, было совершенно свободно от кочевников.

Дальнейший наш путь продолжался в прежнем направлении, придерживаясь которого мы через 10 верст достигли озера, лежащего вблизи истоков Алго.

Озеро Кэшягин-нор. Озеро, или правильнее озера, так как их два, поднимаются над уровнем моря до 11 000 футов и расположены в середине плато. Большее имеет около 3 верст в окружности, а меньшее только 1 версту. Непосредственной связи между озерами не существует. Оба они лежат в открытой местности, растянуты с запада на восток и известны под одним общим названием Кэшягин-нор. Вода в них прозрачная и пресная. Южные берега озер немного выше, нежели северные; болот нет. У берегов они мелки; илистое дно покрыто водорослями.

На гладкой поверхности Кэшягин-нора держались пролетные птицы; тут были турпаны (Casarca rutila) и утки — кряква (Anas boshas), полуха (Chaulelasmus streperus) и шилохвост (Dafila acuta).

Вблизи к северу и к югу тянутся луговые увалы; по первому проходит хороший вьючный путь в долину Малого Юлдуса. Едва заметный перевал имеет общее название с озерами — Кэшягин-дабан.

Животная жизнь: сурок и суслик. Животная жизнь в долине реки Алго бедна разнообразием форм, но зато богата, количеством особей. Сурок (Arctomys dichrous) здесь имеет широкое распространение; холмистое плато повсюду изрыто его норами, но зверьки уже залегли на зимнюю спячку. В теплый солнечный день (12 сентября) мы наблюдали лишь один случай: зверек сидел у норы; с приближением нас сажен на 30, он исчез в свое жилище. Обычных звуков при этом он не издавал вовсе.

В то же самое время его сосед суслик (Spermophylus Ewersmanni), или, как называют его монголы, зурмун был еще довольно энергичен и, казалось, еще не собирался последовать примеру первого. Зурмун обитает в долинах Юлдусов, поднимаясь до устьев ущелий, а иногда и проникая в них. На верховье Алго мы имели возможность проследить его вертикальное распространение от 8 до 10 000 футов над уровнем моря.

Этот зверек местами держал себя крайне строго, местами, наоборот, крайне доверчиво. Издали завидев опасность, он быстро убегает; пушистый хвостик, точно лисий, несется на отлете. Если опасность близка, то суслик прячется в первое попавшееся логовище. Особенно интересны зурмуны, когда они, никем не беспокоимые, резвятся, гоняясь друг за другом, или просто перебегают от одной норы к другой. Много раз они поднимутся на задние лапки, столько же раз ощутятся. Иногда даже забываешь, что это живые существа, когда описываемые зверьки подолгу безмолвно стоят в вертикальном положении.

Я только здесь, на Алго, впервые слышал голос суслика. Старый зурмун, к которому я подкрадывался, кричал довольно долго. Звуки лились звонко, отрывисто и под конец ускоренно, напоминая отчасти стрекотание сороки, отчасти щебетание дрозда.

Перед долгой спячкой зверьки запаслись жиром, подкожный слой которого был очень толст и затруднял тщательную препарировку шкурки. Торгоуты не употребляют в пищу мяса зурмуна, тогда как сурка едят охотно.

Заяц (Lepus tolai) здесь также встречается и, за неименением зарослей, прячется от преследований в сурковые норы. Более мелкие грызуны, но какие именно — заметить не удалось, обитают по берегам озер, где их многочисленные норки пробуравливают повсюду землю. Сравнительно реже можно встретить лисицу (Canis vulpes), волка (Canis lupus), аргали (Ovis Polii) и горного козла (Capra sibirica), преследуемых местными кочевниками.

Среди пернатого царства на плато Алго преобладали крупные хищники: беркут (Aquila nobilis). орел бурый (Aquila nipalensis), сарыч (Buteo hemipti [166] lopus) и сокол (Gennaia Hendersoni); эти птицы успешно охотились на грызунов. Не менее характерным представителем описываемой местности служит жаворонок (Otocorys Elwesi). Высоко над соседними горами часто кружились в воздухе грифы: монах (Vultur monachus), белый (Gyps himalayensis) и бородач-ягнятник (Gypaetus barbatus).

Долина реки Алго. Вся долина Алго простирается до 150 верст. Ее прозрачные воды несутся в глубокой и тесной долине. Последняя изобилует богатой растительностью и во многом напоминает долину реки Нарин-Киргут-гол.

На третий день нашего пути мы уже следовали к урочищу Ташагайн, где должны были присоединиться к экспедиции. На этом 20-верстном переходе долина круто падает к востоку и растительность ее улучшается, а река становится многоводнее. Достигнув названного урочища, мы расположились на нем бивуаком.

Поэтический вечер на острове. День стоял отличный, каким и начался с самого раннего утра, когда еще на востоке только зардела алая полоска зари, и звезды продолжали гореть, как бриллианты. Но вечер был еще восхитительнее на нашем бивуаке, среди зеленеющего острова, омываемого светлыми рукавами реки. Заря погасла; легли сумерки. Тихо всплыла луна и озарила окрестность, только горные ущелья выделялись своим мраком, а далекие снеговые горы, освещенные бледными лучами луны, сияли дивным матовым светом.

Соединение с караваном и приход в Токсун. На другой день прибыл главный караван и расположился на том же острове. Отсюда экспедиция проследила остальную часть долины Алго до выхода этой реки из гор, где последняя исчезает в недрах земли. С исчезновением воды исчезает и растительная жизнь. Путешественник вступает в дикую пустыню, производящую на него удручающее впечатление, но ненадолго. Непреклонная воля человека вывела воду снова на дневную поверхность посредством подземных галерей (керизов), и она, появившись на свет, орошает цепь оазисов. Достигнув селения Токсуна, экспедиция остановилась в нем на несколько дней, чтобы отдохнуть немного и обсудить план дальнейших исследований.